Социальная и системная интеграция власти и общества: региональный аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Волгоградский государственный университет»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Социальная и системная интеграция власти и общества: региональный аспект

22.00.04 - Социальная структура, социальные институты и процессы

Анипкин Михаил Александрович

Волгоград 2010

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Мы вступили в XXI век, который, наряду с глобализацией, будет характеризоваться процессом регионализации. Причем это становится типичным не только для государств с федеративной формой устройства, но и для унитарных государств, для целых континентов и частей света.

В России регионализация оказалась в конце XX века важной социально-экономической и социально-политической составляющей, так как была обусловлена существенными различиями в характере и уровне развития регионов, сопровождалась «суверенизацией» национальных и территориальных образований, возникновением самостоятельных субъектов управления. Как предусмотрено Концепцией перехода Российской Федерации к устойчивому развитию, данный переход станет возможным тогда, когда будет обеспечено устойчивое развитие всех ее регионов.

В Конституции Российской Федерации подчеркнуто: «Федеративное устройство Российской Федерации основано на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти субъектов Российской Федерации, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации» [Конституция РФ: ст. 5, п. 3].

Россия представляет собой некую микромодель, в которой воспроизведены основные проблемы современного мира: островки постиндустриализма (региональные центры модернизации) соседствуют с индустриально развитыми районами, перемежаются с огромными пространствами малорентабельного сельскохозяйственного производства; на значительных территориях взаимодействуют христианская и мусульманская культуры, сталкиваются интересы Севера и Юга, Запада и Востока, Центра и региональной периферии.

До последних десятилетий понятия «регион» и «регионализм» в нашей стране практически не применялись. Это свидетельствует не столько об отсутствии традиций регионалистики в России, сколько о недостаточном развитии методов комплексного междисциплинарного подхода, в результате которого в Западной Европе и США она приобрела статус самостоятельного научного направления с присущими ему предметом, методами, системой знаний. Интерес отечественной академической науки к проблемам регионализма проявился во второй половине 1980-х годов в связи с попытками обоснования новых подходов, альтернативных формационному, к исследованию общественно-исторического процесса. Речь идет, в частности, о цивилизационном подходе, в рамках которого особое внимание уделяется изучению регионального деления мира, а также исторических, пространственно-географических и этнокультурных условий генезиса и развития регионов как особых социальных систем.

В границах определенного региона складывается уникальная социальная общность, состоящая из отдельных индивидов, которые взаимодействуют между собой и с окружающим миром, то есть осуществляют процесс социальной жизнедеятельности - способности удовлетворять свои интересы, потребности и ценности. Жизнедеятельность нельзя рассматривать, не затронув места или территориальных границ, где она осуществляется. Поэтому социологический подход в исследовании региона как самостоятельной территориальной и социокультурной общности, в которой все процессы, да и сам человек являются продуктом жизнедеятельности, представляется наиболее актуальным. Этот подход позволяет сочетать четкое разграничение основных функциональных подсистем общества с одновременно сохраняющейся возможностью социологического исследования региона как целого.

Проблема социальной интеграции в обществе традиционно является одной из актуальных тем в социологическом знании. Интерес к этой проблеме в российском обществе на современном этапе обусловлен рядом макросоциальных факторов, среди которых, прежде всего, следует отметить пережитый распад советского государства в 1991 году, коренную трансформацию социально-экономических и политических отношений 1990-х годов, существенное изменение в социальной структуре российского общества на протяжении последних двадцати лет. Указанные факторы накладываются на объективные социально-экономические и социально-политические процессы, связанные с усложнением социальной структуры в целом, что, в частности, проявляется в углублении диверсификации жизненных стилей людей в современных обществах. Российская ситуация также осложняется наличием колоссальной территории, в связи с чем особую остроту приобретает вопрос об общих принципах отношений «центр - регион».

Интеграцию в обществе нельзя изучать в отрыве от власти, поскольку исходя из функционалистского подхода власть призвана гармонизировать различные подсистемы в социуме, выступая либо как свойство самой системы, либо как медиум коммуникации. В обоих случаях власть направлена на усиление функциональности общества как социальной системы. В российской традиции власть играет особую роль, поскольку исторически являлась, пожалуй, единственным инструментом, организующим социальное пространство. Именно поэтому проблематику социальной интеграции в России необходимо рассматривать в контексте отношений власти. В то же самое время существует недостаток социологических работ в отечественной науке, которые бы акцентировали и раскрывали социальную связь власти и социума через различные виды интеграции. Имеется в виду социальная/системная интеграция, которая позволяет достичь социального равновесия в обществе. Социологический подход к анализу российского общества после 1991 года главным образом концентрировал внимание вокруг демографических процессов и изменения социальной структуры, что объяснялось необходимостью понять, как трансформировались социальные группы в ситуации изменения государственного строя.

Адекватная теоретическая конструкция, объясняющая региональные процессы в контексте отношений «власть - социум» с социологической точки зрения, должна носить междисциплинарный характер не только в концептуальном подходе, но и в выделении социальных показателей и индикаторов эмпирического измерения. Эту задачу можно плодотворно решить в рамках теории социальной и системной интеграции как теории среднего уровня. В то же самое время отношения «власть - социум» являются неотъемлемой частью рассмотрения региона как социальной системы, поскольку именно в этой дихотомии можно раскрыть практически все социологические категории, относящиеся как к структуре, так и к действию (structure - agency). Именно в регионе эти отношения носят наиболее удобный для социологического изучения характер, поскольку с большей очевидностью могут быть сведены на микроуровень.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью:

- анализа социальных последствий системного кризиса в обществе, которые привели к деконструкции патерналистской государственной модели и трансформационным изменениям системы ценностей;

- более детального изучения механизмов социальной интеграции в российском обществе, которое находится в незавершенном состоянии транзита;

- выявления степени интеграции власти и социума на институциональном уровне и на уровне межличностного взаимодействия;

- установления эвристических особенностей социологического подхода в рамках теории интеграции и дифференциации, что является теорией среднего уровня, применяемой к исследованию конкретного случая.

На эмпирическом уровне предметной области социологии существует проблема наличия или отсутствия консенсуса по базовым социальным ценностям со стороны власти и общества. Одновременно неотъемлемой частью проблемы социальной интеграции являются отношения по линии «центр - регион». Региональный контекст социальной интеграции требует достаточно глубокого анализа в силу того, что до сих пор на теоретическом уровне продолжает оставаться дискуссионной тема о более оптимальной конфигурации отношений между центром и регионами в России. Должны ли эти отношения выстраиваться по принципу федерализма (как это заложено в действующей Конституции), либо по принципу унитарного государства? Решение данных актуальных проблем возможно при глубоком изучении различных аспектов социальной интеграции. В настоящей работе предлагается концепция, которая может быть применена к решению некоторых из указанных проблем в рамках социологии.

Степень научной разработанности проблемы

Исследованию социальной среды, каковой и является регион в социологической трактовке, посвящено множество научных трудов как классиков социологической мысли: М. Вебера, Э. Гидденса, Э. Дюркгейма, К. Маркса, П. Сорокина, - так и современных ученых: М.К. Горшкова, Т.И. Заславской, Г.Е. Зборовского, Р.В. Рывкиной. Российские ученые Н.Ю. Власова, Г.М. Лаппо, В.Я. Любовный, Ю.В. Медведков, П.М. Полян, И.В. Силуянова, М.Н. Тарасова, В.А. Тихонов исследуют регионы в социальном контексте, дифференцируя их по уровню урбанизации, образу жизни, качеству жизни и, соответственно, распределению социально-экономического потенциала. В этом ряду следует также назвать работы О.В. Байдаловой, Н.В. Дулиной, О.В. Иншакова, О.А. Ломовцевой, посвященные изучению регионального развития Волгоградской области. Необходимо особенно отметить Н.И. Лапина, представившего исследовательскую программу «Социокультурная эволюция России и ее регионов», реализация которой продолжается до сих пор.

Проблематикой интеграции общества занимались многие социологи, в частности Э. Дюркгейм, Н. Луман, В. Парето, Т. Парсонс, П. Сорокин, Г. Спенсер и др. Британский социолог Д. Локвуд в 1960-е годы впервые концептуализировал разделение на социальную и системную интеграцию, пытаясь «примирить» теории конфликта в социологии и структурный функционализм. Анализ его теории показывает, что системной интеграцией являются бесконфликтные отношения на структурном уровне (уровень structure), к которому относятся, например, социальные институты, а в основе социальной интеграции лежат бесконфликтные отношения на уровне межличностного взаимодействия (уровень agency). Ф. Паркин первым применил этот подход к анализу интеграции власти в начале 1970-х годов.

В середине 1980-90-х годов социологи снова обратили внимание на проблему социальной и системной интеграции, что демонстрируют выход серии коллективных монографий скандинавских ученых под редакцией Н. Мортенсена и дискуссия на страницах соответствующих научных журналов, главным образом британских. В дискуссии приняли участие П. Бурдье, Э. Гидденс, Н. Маузелис, Ю. Хабермас. Эти социологи пытались адаптировать теорию Д. Локвуда к предмету своих научных интересов, а также к современным тенденциям развития европейских обществ, в частности стремительно развивавшейся интеграции в рамках Европейского Союза. Своеобразной кульминацией этой дискуссии стала конференция, специально посвященная концепции Д. Локвуда, состоявшаяся в конце 1990-х годов в Университете Эссекса (Великобритания).

Понятие социального пространства разрабатывалось в трудах П. Бурдье, Г. Зиммеля, М. Кастельса, П. Сорокина, А.Ф. Филиппова, В.Н. Ярской. Разработка категории пространства как системы осуществлялась Л. Берталанфи, Н. Винером, А. Зиновьевым, Н. Луманом, М. Мерло-Понти, Ю.М. Плотинским. интеграция власть общество

В качестве основания постановки проблемы социальных изменений в России были использованы идеи теорий социальных изменений Д. Белла, П. Бергера, Р. Будона, И. Валлерстайна, П. Друкера, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, О. Конта, К. Маркса, К. Поппера, П. Сорокина, Дж. Сороса, Ф. Тенниса, Э. Тоффлера, Ф. Уэбстера, П. Штомпки; социальной иерархии М. Вебера; социальных инноваций П. Друкера, Г. Тарда, П. Штомпки; генерационной теории К. Маннгейма; теории солидарности Ф. Фукуямы; теории социального капитала К. Марша и Р. Патнема.

Раскрывая основные факторы устойчивого развития России, ученые анализируют вопросы, связанные с политической системой российского социума, акцентируют внимание на ее историческом становлении, современном состоянии и перспективах. Большой интерес представляют труды Р. Арона, А.С. Ахиезера, В.А. Ачкасова, Л.А Беляевой, Ф.М. Бурлацкого, Р. Дарендорфа, Л.Г. Захаровой, Е.Ю. Зубковой, Б.Г. Капустина, И.М. Клямкина, В.А. Красильщикова, С.А. Ланцова, В.К. Левашова, А.М. Миграняна, В.П. Милецкого, Т.И. Ойзермана, А.С. Панарина, В.И. Пантина, В.Б. Пастухова, Ю.Н. Солонина, Ю.Г. Сумбатяна, Л.М. и М.Л. Энтиных, Ю.А. Юдина, Р.Г. Яновского и др.

Проблематику анализа ценностей применительно к власти и обществу в различной интерпретации разрабатывали Д. Алмонд, С. Верба, Р. Инглехарт, Э. Скарборо, Р. Патнем и др., применительно к российскому обществу - С.Г. Айвазова, С.В. Василенко, Н.И. Лапин, С.В. Патрушев, Е.Б. Шестопал, Н.С. Яницкий и др.

Исходя из целей настоящей диссертации были выделены те подходы, которые являлись попытками обобщающего анализа регионального социологического материала и помогли сформировать авторскую систему показателей. Здесь намеренно не разделяются иностранные и отечественные авторы, поскольку многие из них работали и работают в контексте одинаковой проблематики. Среди огромного количества трудов по российской регионалистике в реферируемой диссертации выделены пять содержательных блоков (данная типологизация, как и любая другая, условна):

1. Анализ асимметричных отношений между центром и регионами (Л.М. Дробижева, Н.Ю. Лапина, А.Е. Чирикова и др.), в рамках которого также осуществлялось изучение общего и особенного в социальных процессах Волгоградской области (О.В. Байдалова, В.Я. Гельман, Дж. Мозес и др.).

2. Изучение баланса отношений между центром и регионами в контексте федеративной системы (D. Dusseault, H. Hale, M. Hansen, S. Mikhailov, J. Litwack, A. McAuley, C. Ross, P. Sцderland, M. Stoliarov и др.).

3. Исследование проблем политической консолидации в России с особым акцентом на регионы (И.И. Курила, В.Э. Шляпентох, J. Hahn, D. Hutcheson, J.-C. Lallemand, M. Mendras, D. Treisman и др.).

4. Рассмотрение понятия «укрепление вертикали власти» в региональном преломлении (Г.В. Голосов, A. Aldis, M. Crosston, G. Herd, J. Moses, L. Nelson, Y. Kuzes, R. Orttung, C. Ross и др.).

5. Изучение социального капитала в российских регионах (А.В. Леденева, T. Colton, C. Marsh, R. Putnam, R. Rose, J. Twigg).

Многочисленные фундаментальные наработки в целом по теории власти, теории социального пространства и социальных процессов, по концепциям социальных изменений, проблематике регионального развития, методологии социального познания, к сожалению, не снижают актуализацию социологического анализа качественных изменений в результате системной и социальной интеграции власти и общества на современном этапе развития.

Объектом исследования являются отношения власти как разновидность социальной и системной интеграции в региональном контексте.

Предмет исследования - социальные факторы, определяющие социальную и системную интеграцию отношений власти.

Цель диссертационного исследования состоит в социологической концептуализации теоретической модели социальной и системной интеграции отношений власти на примере Волгоградской области.

Для реализации указанной цели ставились и решались следующие задачи:

- рассмотреть основные теоретические подходы к исследованию социальной и системной интеграции в социологической традиции;

- показать эвристическую ценность теории социальной и системной интеграции Д. Локвуда;

- проанализировать существующие концептуальные социологические подходы к изучению российских регионов;

- специально выделить подход к изучению российского региона, основанный на теории социального капитала;

- предложить соответствующие показатели для анализа социальной и системной интеграции отношений власти;

- сформулировать социологические исследовательские модели для изучения интеграции отношений власти;

- выявить возможности качественного анализа интеграции отношений власти.

Основная гипотеза исследования заключается в следующем: поскольку власть всегда была центральной консолидирующей силой на протяжении всей российской истории, назрела потребность в создании теории среднего уровня, которая институционализировала бы отношения власти и социума через системную и социальную интеграцию в рамках взаимодействия социальных институтов общества, а также социальных групп, межличностного взаимодействия на региональном уровне. Эта теоретическая конструкция должна содержать набор социальных показателей, относящихся к обществу, политике, экономике, одновременно рассматривая эти три аспекта как часть одного и того же процесса. Необходимость помещения власти в центр анализа, с одной стороны, даст возможность преодолеть фрагментарность ранее существовавших теоретических подходов, с другой стороны, позволит рассматривать региональное измерение с точки зрения отношений власти, которые имеют российскую специфику в преобладании социальной интеграции над системной.

Теоретико-методологические основы исследования

Анализ поставленной проблемы осуществлен в традициях классической социологии (М. Вебер, Э. Дюркгейм, П. Сорокин), ее структурного направления, включающего подходы структурного функционализма (Э. Гидденс, Р. Мертон, Т. Парсонс), и гуманистической парадигмы, которая ориентирована на познание и понимание локальных сообществ и каждодневной социальной практики. Работа базируется на принципах диалектического, исторического, системного и структурно-функционального подходов с учетом исследования основных факторов, обусловливающих социальную и системную интеграцию власти и общества. В качестве методологической основы использовался подход социокультурной интеграции, в рамках которой основным показателем интеграции является интеграция на уровне ценностей. Это позволило теоретически операционализировать в рамках исследовательского поля такие понятия и категории, как «социальная интеграция», «системная интеграция», «власть», «система ценностей», а также выявить логические связи и зависимости между организационными и моральными ценностями, которые снимались количественными и качественными методами социологического инструментария. В диссертации используется совокупность научных приемов и методов конкретно-исторического, системного, статистического, сравнительного анализа.

В соответствии с методологической базой исследования работа носит морфостатический характер, то есть в ней рассматривается конкретная структура отношений власти на момент ее формирования в начале 2000-х годов. Именно поэтому эмпирический материал, как количественный, так и качественный, был собран в 2002 году, когда новая система властных отношений еще только складывалась как проект, без точной детализации задач этой новой системы и ее специфической конфигурации.

Эмпирическую базу исследования социальной и системной интеграции власти и общества в условиях регионального развития составляют результаты комплексных социологических исследований, проведенных при непосредственном участии или под руководством автора в городе Волгограде и Волгоградской области, а также в организациях федерального, областного и муниципального подчинения.

Разработка методического аппарата исследования требовала комплексного подхода. Как уже отмечалось выше, до сих пор еще не отработан методический и процедурный аппарат изучения многоплановых и сложных проблем развития региона. Поэтому программой исследования в рамках изучения заявленной темы предусматривалось провести анализ «банка» инструментария, применяемого зарубежными и российскими социологами для изучения следующих актуальных проблем:

- изменения, которые происходят в социально-политической и социально-экономической сферах общества;

- социальная структура российского общества;

- ценностные ориентации и образ жизни россиян;

- влияние социальных перемещений в условиях глобальных вызовов: экономических, информационных, демографических;

- влияние социального неравенства на развитие общества и социальное расслоение общества;

- влияние социальных институтов общества на удовлетворение социальных потребностей населения;

- баланс отношений между центром и регионами в контексте федеративной системы.

На этой основе с учетом специфики выбранного объекта был адаптирован и разработан инструментарий исследования в зависимости от региональных, социально-демографических, социально-психологических особенностей опрашиваемых. В качестве эмпирического объекта исследования было определено население региона - Волгоградской области, - по отношению к которому была применена квотная выборка.

В соответствии с разведывательным планом исследования, с целью выявления проблемной ситуации и определения комплекса сложных вопросов социальной и системной интеграции власти и социума был проведен анализ документов, который включал официальную ведомственную статистику на различных уровнях (Госкомстат Российской Федерации, Волгоградский областной комитет государственной статистики), публикации в периодической печати федерального и регионального уровней, а также транскрипты глубинных интервью как кейс-стади.

Сопоставление данных, полученных в результате количественных методов и в рамках гуманитарной парадигмы социологических исследований, проводилось с помощью метода глубинного интервью. Качественные глубинные интервью были использованы для сбора данных среди высокопоставленных представителей политического класса Волгоградской области. Все интервью были записаны на диктофон и затем транскрибированы. Транскрипты анализировались посредством метода категориального анализа «bottom up» («снизу вверх»), что предполагает выведение категорий непосредственно из самого текста. Качественные интервью были проведены в январе и апреле 2002 года в Волгограде и районах Волгоградской области. В общей сложности были интервьюированы 14 человек. Двенадцать из их числа можно обозначить как непосредственно действующих высокопоставленных чиновников, в то время как двое интервьюируемых ранее занимали должность руководителей Волгоградской области и принадлежат к областному истеблишменту.

Эмпирические данные для количественного исследования были получены в ходе анкетного опроса, поведенного в январе - марте 2002 года в городе Волгограде и Волгоградской области («города и районы»). В общей сложности было опрошено 1035 респондентов: 800 из них - так называемая обычная публика, 137 были представителями чиновничества на региональном и муниципальном уровнях (обычно уровень специалистов), 98 респондентов относятся к группе, которая условно была названа интеллигенцией (главным образом преподаватели вузов и учителя школ). Следует отметить, что традиционно в советской социологии было принято разделять техническую и гуманитарную интеллигенцию. В настоящем исследовании опрашивались только представители гуманитарной интеллигенции. Это было осуществлено с конкретной целью, поскольку техническая интеллигенция в большой степени была маргинализирована после распада СССР и последующей либерализации экономики, в то время как гуманитарная интеллигенция все же сохранила множество присущих ей характеристик.

Полученные данные анализировались с помощью программы SPSS. Для целей настоящего исследования использовалась техника категорийного анализа данных, а также Chi-Square (хи-квадрат) и Cramer's V (Ви Крамера).

Принято считать, что социологические исследования могут быть морфогенетическими, то есть рассматривающими некое социальное явление в процессе, а могут быть морфостатическими, то есть рассматривающими структуру социального явления. Данное эмпирическое исследование является разработкой второго плана, изучалась не динамика социального явления, а его структура.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Оптимальная модель социологического исследования социальной интеграции может быть построена на основе теории Т. Парсонса о связи интеграции с проблемой обеспечения равновесия (эквилибриума) социальной системы, как в наибольшей мере соответствующей как сохранению целостности общества, так и обеспечению его изменения. При этом в двух основных функциональных вариантах обоснования и исследования социальной интеграции - посредством институтов (Т. Парсонс) и в результате индивидуального ценностного выбора (П. Сорокин) - невозможно осуществить социологический анализ без рассмотрения отношений власти.

2. Концепция социальной и системной интеграции Д. Локвуда может быть плодотворно применена для социологического изучения современных социально-политических процессов, происходящих в российском регионе. Она позволяет использовать базовую категорию интеграции, в рамках которой можно применять, с одной стороны, институциональный подход (structure), с другой стороны - подход, ориентированный на анализ непосредственного взаимодействия (agency). Работа в этой дихотомии позволяет сформулировать показатели и индикаторы для выявления степени интеграции отношений власти в российском регионе: социальной интеграции (уровень межличностного взаимодействия) и системной интеграции (уровень институтов).

3. Работы ряда зарубежных социологов, недостаточно хорошо известных в России, позволяют плодотворно использовать разработанную ими методологическую базу для анализа и обобщения российского регионального эмпирического материала. Важным представляется использование теории социального капитала Р. Патнема и ее адаптация для исследования российских регионов, предложенная Дж. Твигг (J. Twigg) и К. Маршем (C. Marsh). Одним из средств подобной адаптации является использование идеи обобщенного (социального) доверия как показателя социальной и системной интеграции.

4. Подход социальной и системной интеграции может применяться ко всем уровням властных отношений. Общими (универсальными) показателями системной и социальной интеграции отношений власти соответственно являются подчинение/исполнительность, профессионализм с одной стороны, ответственность, порядочность и честность с другой.

5. Контекстуальными показателями социальной и системной интеграции отношений власти являются дистанция власти, вопросы местного/регионального управления, проблема «центр - регион», отношения «власть - интеллектуалы», а также текущие дискутируемые проблемы, характерные для каждого региона.

6. Изучение социальной и системной интеграции отношений власти предполагает выявление ценностного консенсуса по пяти ценностным категориям относительно функционирования власти между определенными социальными группами, среди которых в данном исследовании выделяются три группы: чиновники, интеллигенция и так называемая обычная публика. Количественные и качественные методы должны использоваться взаимодополняющим образом: во-первых, с учетом специфики предмета исследования, а во-вторых, в связи с разными эпистемологическими традициями, лежащими в основе этих методов. Институциональное измерение отношений власти включает в себя структуру государственного аппарата, его эффективность и функциональность. С другой стороны, отношения власти одновременно рассматриваются как персонализированные отношения между обычными людьми и представителями чиновничьего аппарата. В этом случае особую важность приобретает персональное отношение людей к реализации власти, к самим носителям власти, а также к основным социальным и политическим проблемам.

7. В российских регионах преобладает социальная интеграция отношений власти, в то время как системный уровень интеграции остается недостаточно развитым. Этот вывод подтверждается результатами количественного анализа, продемонстрировавшего интегрированность моральных ценностей, в то время как организационные ценности представляются менее консолидированными, если исходить из примера Волгоградской области. Качественное исследование также подтвердило этот вывод и выявило существование серьезной проблемы понимания политики центральной власти региональным чиновничеством, что потенциально создает почву для усиления нестабильности в современном российском обществе.

Научная новизна исследования заключается в концептуальном обосновании социологического подхода разработки теоретической модели системной и социальной интеграции власти и социума и в развитии нового направления исследований в рамках социологии региона как теории среднего уровня. В содержательном плане новизна диссертационной работы заключается в следующем:

1. Представлена на основании теории социального эквилибриума концепция социальной интеграции общества, базирующаяся на рассмотрении ценностей как самореферирующегося единства, которое формирует социальную систему с высоким уровнем интеграции.

2. Показана возможность использования теории Д. Локвуда о социальной и системной интеграции в процессе конструирования социологических моделей и критериев социальной интеграции.

3. Аргументировано положение о разных вариантах соотношения социальной и системной интеграции в обществах с различными социокультурными традициями и традициями управления.

4. Эксплицирована система основных и дополнительных индикаторов социальной интеграции, позволяющая учитывать особенности интегративных процессов на региональном уровне.

5. Предложена и апробирована авторская методика социологического изучения социальной и системной интеграции отношений власти, основанная на взаимодополняющем использовании количественных и качественных методов сбора и анализа эмпирических данных.

Надежность и достоверность основных результатов диссертационного исследования

Достоверность научных результатов и рекомендаций диссертационного исследования обоснована репрезентативностью исходной и обобщенной социальной информации, применением теории и методологии социологической науки, современными методами социологического анализа, логикой построения доказательных выводов, а также апробацией работы.

В диссертации применены системный и институциональный подходы, междисциплинарная методология исследования, методы структурно-функционального, компаративного и каузального анализа.

Надежность научных положений определяется репрезентативностью всероссийских и региональных исследований, сопоставимостью применяемых методик сбора эмпирических данных (анкетного опроса, глубинного интервью, экспертного опроса, кейс-стади), а также корректным применением методов количественной и качественной обработки информации.

Научные выводы и практические результаты, полученные автором, базируются на законодательных актах Российской Федерации; решениях органов законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления по проблемам региональной политики и социально-экономического развития; статистических материалах Госкомстата России; нормативно-методических, аналитических и инструктивных материалах органов власти разного уровня; различных справочных документах и соответствующих разработках отечественных и зарубежных исследователей.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Результаты диссертационной работы позволяют углубить теоретические представления в области исследования социальных процессов на региональном уровне и могут использоваться в системе управления региональными сообществами. В социологическом смысле изучение социальной и системной интеграции власти и общества позволяет экстраполировать полученные результаты и отработанный методический аппарат на региональные показатели развития российского общества. Они могут быть использованы в преподавании курсов по социологии, социологии социальных систем, социологии управления, региональной социологии, социологии власти. Представляется возможным применить полученные выводы и данные социологических исследований в работе органов местного и регионального управления, при разработке планов и программ социально-экономического и социокультурного развития муниципальных административных образований. Они имеют значение для совершенствования и оптимизации профессиональной и управленческой деятельности представителей как исполнительной, так и законодательной ветвей власти на региональном уровне. Автором уже читается курс по социологии региона на основе представленной работы на английском и русском языках.

Апробация исследования

Основные положения диссертационного исследования были изложены на конференции Американской Политологической Ассоциации (Нью-Йорк, 1999), на международной научной конференции «Власть в России: теория, традиции, перспективы» (Волгоград, 2000), на международной научно-практической конференции «Профессионалы за сотрудничество» (Москва, 2001), на всероссийской научно-практической конференции «Российский регион: ХХI век» (Волгоград, 2001), на научных семинарах кафедры социологии в Университете Эссекса (Великобритания, 2002-2006), на международном научном семинаре в Национальном Университете Ирландии (Голуэй, 2008), на всероссийском научном экспертном семинаре «Источники региональной идентичности в российских регионах» (Нижний Новгород, 2009), на всероссийской научно-практической конференции «Политическая элита и формирование резерва управленческих кадров» (Волгоград, 2009).

Содержание работы включено в учебные курсы по социологии региона на английском и русском языках. Основное содержание диссертации отражено в 17 публикациях, общим объемом 40,34 п. л., из них 37,65 авторских. В числе публикаций три монографии.

Структура диссертации подчинена логике решения поставленных задач и состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, степень ее научной разработки, определяются объект и предмет исследования, формулируются его цель и задачи, характеризуется методологическая основа работы, раскрывается научная новизна и практическая значимость.

В первой главе «Теоретические подходы в исследовании социальной и системной интеграции в социологической традиции» рассматриваются социологические теории, раскрывающие различные аспекты проблемы интеграции в обществе, которые неразрывно связаны с развитием системного подхода в социологии. В рамках предметного поля диссертационного исследования подробно освещается зарождение и развитие системной теории в социологии в контексте идеи эквилибриума (равновесия) и интеграции/дифференциации. Раскрывается большой вклад Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, В. Парето, а также Л. Дж. Хендерсона (Henderson) в формирование общих подходов к анализу общества как системы в социологии. Эти авторы представляют собой, по терминологии Н. Мортенсена, «первый цикл теорий интеграции и дифференциации».

Глава содержит подробный историко-социологический обзор научных и исторических предпосылок для появления классической структурно-функционалистской модели в социологии, детально концептуализированной Т. Парсонсом. Его концепция социальной системы и эквилибриума доминировала в социологии приблизительно до конца 1960-х годов и была представлена вторым циклом теории интеграции и дифференциации. Идея эквилибриума как нормального состояния системы, разработанной Т. Парсонсом, критикуется не только его оппонентами, но и последователями, например Д. Александером. Акцентируется внимание на таких критически ориентированных социологах, как П. Сорокин, Д. Локвуд, Д. Александер и Э. Гидденс.

В социальной системе существуют нормы и ценности, которые играют роль паттернов, интернализирующихся акторами с целью поддержания эквилибриума. Любой процесс девиации должен быть нейтрализован посредством саморегулирующегося механизма системы. Проблема порядка в социальной системе становится наиболее значимой и по существу превращается в проблему интеграции. Теория институционального поведения Т. Парсонса с акцентом на нормы и ценности, так называемый нормативный функционализм, вступает в противоречие с целеориентированным подходом ряда других теорий, например теории конфликта. Идея ценностно ориентированного поведения в обществе является ключевой в данной теории. До середины 1980-х годов не было серьезных парадигм, анализирующих проблемы интеграции и дифференциации. Начиная с середины 1980-х годов до середины 1990-х, наблюдается третий цикл интегративных теорий, особенно тех, которые описывают социальные изменения в глобализирующемся обществе. По мнению Н. Мортенсена, после Т. Парсонса не было создано аналогичной теории, которая была бы так широко воспринята различными учеными в социологическом сообществе.

Н. Луман продолжил классическую традицию системного подхода в социальных науках. Он анализирует социальную систему как аутопоэтическую, то есть саморепродуцирующуюся или самореферирующую. Для Н. Лумана социальная система представляет собой систему значимой коммуникации, которая определяется через ценности, вовлеченные в эту коммуникацию. В соответствии с его подходом, ценности являются общими, индивидуально символизируемыми точками зрения, которые позволяют человеку предпочитать определенные состояния или события. Ценности можно воспринимать как самореферирующие единства per se, и, следовательно, они также формируют самореферирующую систему. Самореферирующая система должна иметь очень высокий уровень самодетерминации, что является индикатором интеграции. Поскольку ценности являются самореферирующими (по Н. Луману), они имеют наиболее высокий уровень интеграции, поэтому становятся удобным объектом изучения системной интеграции.

Д. Локвуд попытался преодолеть одномерный подход Т. Парсонса к проблеме интеграции еще в 1960-е годы, показать ограниченность теории конфликта без отнесения к концепции системы, рассматривая теории конфликта и теории систем как взаимозависимые теоретические уровни. Д. Локвуд был одним из первых, кто концептуализировал понятия социальной и системной интеграции. Социальная интеграция относится к уровню agency, а системная интеграция - к уровню structure, стабильность в обществе базируется на «подвижной» интеграции, на некоей сбалансированности между agency и structure. Если существуют проблемы на уровне структур, то сами взаимоотношения между акторами (agency) могут являться фактором стабильности всей общественной системы, равно как и наоборот. Акторами могут быть как социальные группы, так и индивиды.

Э. Гидденс также принял участие в дискуссии по проблематике социальной и системной интеграции, но его трактовка анализируемых категорий несколько отличается от того, что было предложено Д. Локвудом. Э. Гидденс подчеркивает, что дифференциация между социальной и системной интеграцией заключается в том, что социальная интеграция означает системность на уровне непосредственного межличностного взаимодействия (face-to-face interaction), в то время как системная интеграция определяет взаимосвязь между акторами или коллективами в рамках различного пространства и времени. Взаимоотношения между социальным и системным мирами сбалансированы в том смысле, что процесс структурации вовлекает активность актора, без которой структура не существует, так как структуры находятся в головах людей. Очевидно, что таким образом пропадает сама дихотомия социальной и системной интеграции, поскольку, по мнению Э. Гидденса, системная интеграция - это то же самое, что и социальная, только в отложенном времени и раздвинутом пространстве. Отличие системной интеграции от социальной состоит лишь в том, что последняя происходит здесь и сейчас, в то время как первая - в отложенном времени и различном пространстве.

Такая трактовка Э. Гидденса была подвергнута резкой критике со стороны британского социолога греческого происхождения Н. Маузелиса (Mouzelis). По его мнению, модификация подхода Д. Локвуда вылилась в то, что чрезвычайно полезное разграничение понятий «социальная интеграция» и «системная интеграция» было заменено слабо продуманными дихотомиями, которые больше создавали проблемы, чем решали их.

Данная дискуссия в целом демонстрирует эвристические возможности теории социальной и системной интеграции для использования как основы для социологической концепции изучения отношений власти в России. В связи с этим особое внимание также уделено теории интеграции П. Сорокина, который также критиковал нормативный функционализм Т. Парсонса. Отмечаются принципиально различные подходы к трактовке ценностей в интеграции общества.

В соответствии с взглядами П. Сорокина ценности, интегрированные в определенный промежуток времени, могут стать дезинтегрированными в другой промежуток времени и «освободить дорогу» для интеграции иных ценностей. Сами люди влияют на интеграцию ценностей посредством того, разделяют ли они их или нет. Когда ценности становятся интегрированными, они начинают обладать своеобразной властью и влиянием над социальными процессами, но следует еще раз подчеркнуть, что сами люди влияют на процесс интеграции ценностей.

Для разработки концептуальной схемы исследования в диссертации уделяется большое внимание подходу П. Сорокина, как наиболее плодотворному для операционализации системы ценностей в прикладной социологии. Необходимо изучать непосредственно сами ценности, прежде чем делать вывод о том, какие из них интегрированы. Социолог должен понимать, во-первых, какие именно ценности разделяются людьми из разных социальных групп. Во-вторых, только на базе анализа наиболее разделяемых ценностей ученый может делать вывод о наиболее интегрированных, а следовательно, влиятельных ценностях. Необходимо определить, существует ли консенсус по определенным ценностям в обществе среди представителей разных социальных групп. Делается вывод о том, что подход П. Сорокина является более плодотворным для использования в эмпирическом исследовании, поскольку содержит конкретные показатели функциональности власти, в частности участие интеллектуалов в формировании политики. Этот показатель также используется в настоящем диссертационном исследовании для изучения уровня социальной и системной интеграции отношений власти на примере Волгоградской области.

Наряду с анализом теоретических положений П. Сорокина и Т. Парсонса, двух антагонистов теоретических конструктов анализа ценностей, большое внимание уделено подходам других исследователей к проблеме ценностей в социологии, в частности Г. Алмонда, С. Вербы, Р. Инглехарта, М. Рокича, Э. Скарборо, А. Этциони и ряда других.

Отдельно проанализирована концепция социального капитала Р. Патнема, поскольку его теория представляет определенную методологическую ценность в плане формулирования конкретных социологических показателей для анализа социальной и системной интеграции отношений власти. Она представляет интерес для прикладных социологов, анализирующих взгляды так называемого политического класса, а также для всех, кто изучает политическую культуру. Р. Патнем предпринял компаративный анализ политической культуры в Великобритании и Италии, акцентируя внимание на изучении таких понятий, как «ценности», «нормы», «убеждения» и «отношения» (attitudes), провел прикладное социологическое исследование среди депутатов парламентов упомянутых двух стран с использованием своей собственной методики, которая содержит ряд полезных рекомендаций для практикующих социологов. Его методика предполагала использование как неструктурированных (или полуструктурированных) интервью, так и анкетирования тех же самых респондентов. Работа Р. Патнема стала классикой, без которой не может обойтись ни один социолог, занимающийся исследованием ценностных ориентаций политиков.

Другим примером пристального внимания к организационным ценностям является известная работа Г. Хофстеда (Hofstede) «Последствия культуры: международные различия в ценностях, относящихся к работе», который ввел такой показатель, как дистанция власти. Этот показатель замеряется путем анализа ценностных ориентаций респондентов по поводу системы принятия решений в той или иной организации. Г. Хофстед определил индекс дистанции власти в различных странах, за исключением СССР, в силу понятной причины: в то время проведение такого эмпирического исследования на территории Советского Союза было невозможным. В настоящее время показатель дистанции власти используется некоторыми российскими социологами в контексте проведения отраслевых эмпирических исследований.

Интерес к изучению ценностей, относящихся к сфере государственного управления и организационных ценностей в целом, анализируется в работах современных западных социологов, таких как К. Кернагам (Kernagham) и Э. Скотт (Scott). Э. Скотт исследует так называемые организационные моральные ценности, развивает мысль о том, что они существуют отдельно от организационных ценностей. Она выделяет пять индивидуальных моральных ценностей, таких как честность коммуникации, уважение к собственности, уважение к жизни, уважение к религии и справедливость (justice). Все эти пять ценностей могут быть одинаково применимы к организации, могут быть определены как «организационные моральные ценности». Предложенная Э. Скотт шкала организационных ценностей варьируется от необходимости в безопасности, высокой продуктивности, организационной стабильности и эффективности до честности, порядочности, самоуважения и развития дружеских отношений на работе. Применительно к России развитие рыночных отношений и постепенное ее вхождение в систему мировой экономики обусловили растущий интерес к исследованию организационных ценностей в отечественной деловой/организационной культуре. Можно отметить скрупулезное изучение феномена блата, предпринятого А. Леденевой (Ledeneva), анализ различных форм доверия в контексте изучения социального капитала, предложенного К. Маршем и Дж. Твигг (Marsh, Twigg), а также исследование русского характера и стиля руководства, проведенное М. Кетс де Врис (Kets de Vries).

Во всех приведенных случаях авторы широко использовали ценности как объект исследования, о чем будет более детально сказано в следующих главах. На основе анализа главных теоретических подходов классиков социологии и современных зарубежных и российских исследователей были определены границы эвристических возможностей методологических и методических подходов к изучению социальной и системной интеграции власти и общества.

Вторая глава «Проблемы изучения российских регионов в отечественной и зарубежной социологии: поиск аналитической схемы» посвящена анализу социологических работ, рассматривающих регион с различных точек зрения. Обращается внимание на социально-политические предпосылки современных российских региональных исследований, которые тесно связаны с распадом Советского Союза и последующим напряжением политических отношений в России в начале 1990-х годов. Исходя из целей диссертационного исследования были выделены пять содержательных блоков публикаций, анализирующих российские регионы в социологическом контексте.

В рамках первого блока проводится анализ асимметричных отношений между центром и регионами (Л.М. Дробижева, Н.Ю. Лапина, А.Е. Чирикова и др.), а также осуществляется изучение общего и особенного в социальных процессах Волгоградской области (О.В. Байдалова, В.Я. Гельман, О.В. Иншаков, Дж. Мозес и др.). Особое внимание здесь уделено анализу и критике подхода В.Я. Гельмана, который анализирует региональные процессы сквозь призму категорий интеграции и дифференциации элит, используя подход, называемый урегулированием элит (elite settlement). Поле критики В.Я. Гельмана связано с тем, что он сводит социально обусловленные явления и процессы к элитистским столкновениям, одновременно не уделяя достаточного внимания социетальным основаниям этих процессов, пытается рассматривать российские региональные процессы, используя универсальную обобщающую схему, что само по себе является существенным вкладом в российскую социологическую регионалистику.

В качестве второго тематического блока выделяется изучение баланса отношений между центром и регионами в контексте федеративной системы. Здесь указываются имена таких исследователей, как D. Dusseault, H. Hale, J. Litwack, A. McAuley, C. Ross, P. Sцderland, M. Stoliarov и др.

Особое внимание уделяется концепции распада Советского Союза, предложенной Г. Хейлом (Hale). В ее основе лежит тезис о том, что необходимо обращать внимание на различие между важностью федерализма в СССР и тем фактом, что для Российской Федерации, как части Союза, этот вопрос фактически не был актуальным. Г. Хейл полагает, что важнейшие различия между СССР и Россией лежат в дизайне этнофедеральных институтов. Он считает, что существование базового этнического региона в СССР фактически влекло за собой разрушение целой страны, подчеркивает, что поскольку в современной России нет такого базового этнического региона, то и опасность распада невелика. К сожалению, этничность не всегда является релевантным аспектом для анализа в ситуации исследования федеративных отношений.

...