Коммуникативные основания субъектности власти и общества

На основе анализа трудов зарубежных и отечественных авторов диссертантом была расширена трактовка понятия "социальное пространство". Оно понимается автором как конструируемое коммуникативными практиками пространство взаимодействий, тип и характер которых определяется социальной дистанцией и социальным контекстом, включающим социокультурные (ценности, нормы, институты), природно-географические, пространственно-территориальные, материально-технические, телесные компоненты. Социальное пространство образует многомерную структуру, ее конфигурация определяется видами капиталов.

Во втором параграфе "Субъектность акторов социального пространства: ресурсный подход" исследуется многомерная структура социального пространства, определяемая объемом и структурой ресурсов/капиталов. В работе дан анализ существующих подходов к определению понятия "капитал" и "ресурс". Автор считает возможным использовать понятие "ресурс" для определения потенциала актора. Понятие "капитал" в диссертации трактуется как легитимная, неравнодоступная, дефицитная ценность, обладающая способностью к самовозрастанию и конвертации, ее совокупность, каналы формирования и легитимность механизмов накопления и использования определяют позиции субъектов социального пространства. Изучение многомерного социального пространства позволило авторам (Г. Беккер, П. Бурдьё, Э. Гидденс, И. Кастельс, Т.И. Заславская, В.В. Радаев, М.А. Шишкина) выделить и номинировать различные виды капиталов.

В диссертации автор, выявляя свойства капиталов, считает целесообразным акцентировать внимание на двух типах: универсальных и специфических. Универсальность как качественная характеристика капиталов проявляется в их присутствии в различных полях социального пространства, хотя в различных пространственно-временных континуумах виды капитала могут изменяться как в объеме, так и в соотношении своих позиций в рамках поля. Наличие данных видов капитала во всех социальных полях обеспечивает их структурную взаимосвязь, что является условием целостности социального пространства. Специфические капиталы позволяют выделить особенности социальных полей.

К числу значимых в контексте данной работы универсальных видов капиталов соискатель относит социальный и символический. Эти виды капиталов определяют качество социальных связей агентов и их субъектность в социальных взаимодействиях. Процесс капитализации социальных связей влияет на уровень социальной сплоченности, обусловливает эффективность достижения коллективных целей. Политические функции социального капитала выражаются в процессах самоорганизации граждан для представительства своих интересов. Низкий уровень социального капитала приводит к административной централизации, к чрезмерно жесткой и неэффективной политической системе, к неэффективной деятельности институтов власти всех уровней. Социальный капитал фокусирует внимание на процессе институциализации социальных связей как источника получения социальных выгод и демонстрирует значимость неэкономических ресурсов в современном мире для определения позиции агента в системе социальных отношений.

Проанализированная научная литература (Э. Гидденс, Н. Луман, Ф. Фукуяма, П. Штомпка) позволяет выявить феномен "доверия". Доверие трактуется как уверенность в том, что ожидания будут соблюдаться участниками взаимодействия, их обязательства будут взаимно исполнены, а действия соответствовать принятым нормам и правилам. Такая уверенность становится частью социальных представлений и формирует определенные поведенческие установки участников взаимодействия. Опираясь на выявленные П. Штомпка контекстуальные условия, соискатель делает вывод, что в российском обществе не сформировалась культура доверия.

Проведенное исследование позволяет отметить, что в современных условиях важное значение приобретает символический капитал, который проявляется в двух аспектах: как символическая составляющая других видов капитала и как особый вид капитала, представляющий возможность конструировать мир с помощью символов и смыслов.

Подводя итоги, диссертант подчеркивает, что формы капитализации являются автономными, но находятся в состоянии постоянной конкурентной борьбы, как в системе полей, так и между агентами - институциональными или индивидуальными - одного или различных полей. В социальном пространстве субъекты связаны между собой через владение различными видами капитала, конвертацию капитала, присутствием агентов в различных полях.

В третьем параграфе "Взаимосвязи и взаимозависимости полей и акторов социального пространства" изучается понятие "социальное поле", которое определяет детерминации производства/воспроизводства социальных взаимодействий. В исследовании поле трактуется с опорой на позицию П. Бурдьё как пространство связей между различными позициями акторов.

В диссертации отмечается, что социальное пространство конституируется ансамблем относительно автономных и обладающих собственной историей полей. Одной из важнейших характеристик поля является автономия, относительная независимость его функционирования от внешних принуждений. Эффект рефракции поля заключается в его способности преломлять, опосредовать все внешние воздействия, переопределяя их в своей внутренней логике. Реально поле политики может переформулировать социальную или экономическую проблему в специфических политических терминах.

Исследование показало, что для нашей страны в большей степени характерна зависимость полей социального пространства от политического поля и его индивидуальных акторов. В диссертации указывается, что "политизация" социальных полей является индикатором их недостаточной автономии и зависимости. Неэффективность доминирующей позиции политического поля и его субъектов выражается в том, что возникающие кризисные явления отражаются на состоянии всего социального пространства.

Анализируя метакапитал государства и роль бюрократии в системе управления, опираясь на работы М. Вебера, П. Бурдьё, М. Фуко, А.А. Яковлева, автор выявил, что бюрократия является как агентом государства, использующая его метакапитал, так и агентом политического поля. Изучая положение российской бюрократии и ее роль в определении направленности социальных процессов, можно отметить ее рекрутируемость по иерархической вертикали, зависимость от вышестоящего руководителя, а не результатов работы. В связи с этим "укрепление властной вертикали" без создания предпосылок для развития демократических институтов автоматически не влечет усиление реальной власти.

Стратегия политического поля ориентирована на воспроизводство институциональной системы, структур; формирование и навязывание легитимного видения социальной реальности, и производство потребителей политических символов. В диссертации отмечается, что коммуникация между политическими акторами и акторами других полей носит в значительной степени односторонний, однонаправленный характер.

Проанализировав научную литературу по данной проблеме, диссертант приходит к выводу о сложных взаимосвязях и взаимозависимостях полей социального пространства, конфигурация которых изменяется во времени и пространстве. В работе подчеркивается, что для нашей страны в большей степени характерна зависимость полей социального пространства от политического поля и его индивидуальных акторов. Вместе с тем зависимость не абсолютная, например, медиатизация и виртуализация современной реальности определяет роль и значение медийного поля и взаимодействий, разворачивающихся в интернет-пространстве.

В третьей главе "Субъектность акторов социальных отношений", состоящей из трех параграфов, определяется субъектность гражданского общества, изучается регион как субъект управления и региональное сообщество как сеть социальных взаимодействий, исследуется субъектность институтов власти, трактуемая в контексте границ реализации информационной политики.

Первый параграф "Гражданское общество в условиях трансформации: субъектное измерении" посвящен анализу гражданского общества. Проведенное исследование выявило субъектность акторов социального пространства, границы трансформации субъектности, определяемые и определяющие процессы как взаимодействия власти и общества, так и в целом социальные.

Исследование субъектности гражданского общества и его акторов основывается на понимании гражданского общества отечественными (З.Т. Голенкова, В.В. Волков, А.А. Аузан) и зарубежными (Дж. Александер) учеными.

Диссертант подчеркивает важность определения субъектности, потому что социальные процессы (Э. Гидденс, П. Штомпка, В.А. Ядов, Т.И. Заславская) являются производными от социальных взаимодействий индивидуальных и институциональных акторов. Их направленность, динамика трансформаций являются результирующей деятельностью институтов власти, бизнес-структур, общественных организаций, а также повседневных практик граждан. Действительно, акторы социальных взаимодействий обладают различной степенью субъектности, но своими практиками, активно взаимодействуя или занимая пассивную позицию, они оказывают влияние на процессы трансформации. В диссертации отмечается, что субъектность не является постоянной величиной, она носит трансформационный характер, поскольку социальные процессы изменяют позиции акторов социального пространства и мотивацию коммуникативных практик.

Субъект гражданского общества интерпретируется через понятия "актор" (Э. Гидденс) и "агент" (П. Бурдьё). Используя понятия "актор" и "агент", диссертант отмечает их субъектность как возможность действовать, определяя стратегию социальных практик в рамках габитуса, в котором он объективирован. Тем самым актор обладает властью регуляции отношений автономии и зависимости, его субъектность проявляется в "диалектике контроля". Контроль субъекта проявляется как в лояльности к институтам власти и соблюдении принимаемых законов, так и в протестном поведении и выдвижении требований, а также в непринятии законов и отстранении от участия в реализации выдвигаемых программ и стратегий. В качестве акторов могут выступать как отдельные индивиды, так и институты, общности, общественные объединения, а также государства и регионы. Субъектность акторов проявляется в коммуникации, основанной на принципах партнерства (В.И. Шуванов).

По мнению соискателя, показателями, демонстрирующими гражданскую позицию акторов, являются отношения россиян к институтам власти и закону, к свободе и социальному равенству, к инициативности и социальной ответственности, к участию в общественных организациях. Анализ результатов исследований выявляет, что только 18 % опрошенных россиян считают важным готовность к решению общих проблем и всего лишь 13 % обнаруживают это качество лично в себе Аналитический доклад "Готово ли российское общество к модернизации" (2010 г.), Институт социологии РАН и Представительство Фонда им. Фридриха Эберта в РФ: http://www.isras.ru/index. В оценке политического режима респонденты выбирают следующие позиции: "администрирование чиновников" (31,3 %), "единоличные решения высших руководителей" (18,8%) Результаты социологического исследования "Социально-политические ценности российского общества, их влияние на протестные настроения и на возможности диалога между субъектами политических отношений" (август - сентябрь 2009 г., под руководством проф. В.Э. Бойкова). Опрошено 2400 чел. по общероссийской репрезентативной выборке.. Участники опросов отмечают свое неучастие в деятельности общественных объединений. Почти 90 % населения региона не являются членами организаций/ассоциаций (ВАГС, 2009 г., n =600). Среди причин низкого уровня участия граждан отметим следующие: неверие в эффективность и самостоятельность их деятельности, отношение к общественным объединениям со стороны институтов власти, а также низкий уровень и качество жизни населения. Выявленные показатели свидетельствуют, что в регионе не сложились условия для развития гражданского общества. Вывод автора подтверждается результатами всероссийских исследований, по итогам которых Волгоградская область отнесена к группе регионов, характеризующихся неблагоприятными условиями для развития гражданского общества (И.В. Мерсиянова).

Проведенный анализ выявил показатели, свидетельствующие о негативной направленности трансформационных процессов: сужение "зоны" социальной ответственности, усиление регулятивного воздействия на общественные объединения со стороны институтов власти. Вместе с тем в настоящее время, особенно с развитием Интернета, происходят процессы самоорганизации граждан (экологические проблемы, пожары 2010 г.).

Изучение различных трактовок сущности гражданского общества позволяет выявить общность точек зрения ученых, которая проявляется в понимании коммуникативных оснований гражданского общества, активистско-деятельностных возможностей его субъектов и качество социальных связей, основанных на общности ценностей и интересов.

Во втором параграфе "Региональное сообщество как сеть социальных отношений" диссертант акцентирует внимание на теме субъектности региона и регионального сообщества. Анализируя субъектность региона, диссертант трактует ее как способность региона самостоятельно осуществлять конструирование внешне ориентированных отношений: с центром и другими регионами, а также внутри ориентированных: между всеми акторами региона (институтами власти, общественными организациями, гражданами). При этом подчеркивается, что уменьшение субъектности разрушает целостность (единство) региона как системы.

В диссертации выявляются трактовки понятий "общество", "общность" и "сообщество". Основываясь на позициях В.А. Ядова, Н.И. Лапина, С.П. Баньковской, диссертант считает возможным использовать понятия "общность", "сообщество". В отличие от населения общность является носителем локально проявляющихся связей и отношений, сформировавшихся на данной территории. Опираясь на сетевую теорию, автор рассматривает регион как сеть социальных взаимодействий, которые конституируют региональную идентичность. Отметим, что сеть социальных взаимодействий как основа региональной идентичности рассматривается как процесс непосредственного развития внутри региональных связей, как инициируемый институтами власти (как управленческий) процесс, а также процесс наделения общности идентичностью извне. В исследовании автор анализирует два первых взаимосвязанных и взаимовлияющих процесса.

В исследовании идентичность определяется с помощью таких показателей, как региональные интересы и ценности, территория, история региона.

Обобщая результаты исследований, отметим, что почти каждый третий житель Волгоградской области декларирует свою региональную и локальную идентичность. 45,5 % участников опроса в целом удовлетворены тем, что проживают именно в данном регионе, хотя многое их не устраивает (ВАГС, 2006 г., 2009 г.). Ценность идентичности (зависимая переменная) коррелирует с независимыми переменными: возраст, место проживания.

Осознание региональных интересов является основой мотивации поведения членов регионального сообщества и формирования межличностных и институциональных связей. Однако, по мнению диссертанта, процесс институционализации региональных интересов не нашел отражения в программных документах социального, социально-экономического развития региона.

Территория представляет собой важнейший фактор формирования региональной идентичности, не только являясь материальным субстратом, но и обладая значительным символическим потенциалом. Символизация территории и ее включенность в систему ценностей позволяет соотнести территорию с понятием "Родина". Диссертант подчеркивает, что понятия "область", "регион" имеют денотативный характер, выражая правовой и административный статус данного территориального образования, а понятия "дом", "Родина" обладают коннотативным значением, символы которых включены в коллективную репрезентацию реальности.

Общность, в том числе региональная, обладает своей историей. Вместе с тем подход к региону как административной единице осложняет целостное восприятие истории региональным сообществом. В качестве причин исторической неукорененности автор отмечает значительные изменения территориально-пространственной конфигурации Волгоградской области, переименование областного центра, создание и продвижение символов, основанных на военной тематике, недостаточно включенных в современные социальные практики. Регион нуждается в новых идеях, которые объединили бы его жителей, с этой точкой зрения согласны большинство респондентов (72,8 %) (ВАГС, 2006 г., n =573).

Интеграционный потенциал регионального сообщества представлен желанием установить "теплые добрососедские отношения" (87,2 %), усталостью от "чувства страха и неуверенности" (64,2 %), "атмосферы вражды" (78,3 %), пониманием, что "для решения проблем нашего общества необходимо объединяться, в одиночку их не решить" (74,3 %). Были выявлены предпочитаемые поля интересов и форм взаимодействия: "объединение, чтобы противодействовать произволу работодателей" - 73,6 % респондентов, "чтобы отстаивать свои политические интересы, избиратели должны объединиться" - 66,1% респондентов. Вместе с тем, оценивая сложившиеся в регионе отношения, 46% опрошенных разделяют утверждение, что "в Волгограде/области преобладает чувство враждебности и недоверия к окружающим", 52 % полагают, что "энергичным и предприимчивым людям приходится нарушать нормы общества, чтобы выжить".

Подводя итоги, диссертант отмечает неукорененность региональной идентичности в сети социальных взаимодействий, восприятия регионального сообщества как образа "мы", основанного на осознании региональных интересов и ценностей, территории и истории региона. Соответственно региональное сообщество не имеет выраженной субъектности в горизонтальных и вертикальных взаимодействиях.

Третий параграф "Информационная политика как инструмент субъектности институтов власти" посвящен анализу основных свойств информационной политики, содержание которых определяет ее функциональность. Эффективная информационная политика представляет собой механизм согласования интересов и потребностей различных социальных групп и может трактоваться как преобразование и увеличение возможностей перспективной коммуникации.

В содержательном плане информационная политика связана с официальной идеологией, понимаемой автором диссертации как мировоззренческий конструкт. Функцией идеологии, как и социального проектирования, является достижение согласия в обществе на основе принятия продуцируемой институтами власти картины мира. Диссертант считает, что пределы легитимации идеологии определяются степенью соотнесенности идеологом с реальностью повседневных практик. Вместе с тем соискатель отмечает, что при разработке проектов, ориентированных на формирование и реализацию информационной политики, в значительной степени сохраняются административные, технологические и технократические подходы. Результаты исследований позволяют выявить противоречивость восприятия идеологом, продуцируемых институтами власти. Так, из триады "материальное благополучие, свобода и справедливость" в настоящее время респонденты в большей степени ориентируются на материальное благополучие. Именно владение материальными и другими ценностями определяет социальное положение и престиж человека в обществе (51,5 %). Среди респондентов преобладает мнение, что основные принципы социальной справедливости в российской действительности не реализуются Результаты социологического исследования "Социально-политические ценности российского общества, их влияние на протестные настроения и на возможности диалога между субъектами политических отношений" (август - сентябрь 2009 г., под руководством проф. В.Э. Бойкова). Опрошено 2400 чел. по общероссийской репрезентативной выборке..

Одним из важных направлений информационной политики является формирование символов страны и патриотическое воспитание. Действительно, результаты опросов свидетельствуют о том, что растет количество россиян, знающих национальную символику, принимающих идеологему "Россия - великая держава" (61,9 %) (ВАГС, 2009 г., n=600). Однако чувство гордости у респондентов вызывают исторические события: "победа в Великой Отечественной войне" ? 43,2% респондентов, а также "космонавтика, полет в космос" ? 27,1 % Результаты выборочного социологического опроса населения "Историческая память в российском обществе: состояние и проблемы формирования". Опрошены 1600 чел. по репрезентативной общероссийской выборке.. Диссертант считает, что отсутствие социально значимых событий в современной истории страны осложняет проблему патриотического воспитания как основы интеграционных процессов в обществе.

Формирование на основе положений Государственной информационной политики диалогичных взаимодействий институтов власти и общества предполагает информационную открытость и прозрачность институтов власти. Результаты проведенных исследований позволили выявить, что большинство опрошенных государственных служащих в целом положительно оценивают решение проблемы информационной открытости, в то время как опрошенное население придерживается противоположного мнения. При этом открытость в понимании государственных служащих соотносится с понятием доступности информации, а не с качественными изменениями во взаимоотношениях власти и общества как субъектов принятия решений.

Рассматривая проблему электронного правительства, отметим наличие интернет-порталов у федеральных и региональных органов власти. По сравнению с предыдущими сайтами они доступны рядовым гражданам. Вместе с тем, анализируя портал как инструмент изменения отношений власти и общества, отметим низкий уровень интерактивности и иерархичность интернет-коммуникаций, в то время как страны Европы и США преобразовывают правительственные порталы в своеобразные социальные сети, реализуя концепцию "открытого правительства". В диссертации показано, что недостаточно активно используется государственными служащими такой инструмент, как блоги, которые в основном носят неперсонифицированный характер.

Диссертант приходит к выводу, что управление информационными процессами должно быть ориентировано на создание отношений социального партнерства в обществе. Эффективная информационная политика предполагает не только и не просто информирование, а формирование системы взаимно ориентированных отношений между институциональными и индивидуальными акторами социального пространства.

Проведенный анализ выявил следующие факторы, определяющие субъектность актора: признание Другого и его инаковости, свобода определения коммуникативной стратегии, возможность осуществления контроля за действием партнера по взаимодействию; осуществление коммуникации в едином ценностно-нормативном и смысловом пространстве.

Четвертая глава "Коммуникация субъектов регионального пространства: власть ? СМИ ? общество" посвящена анализу коммуникации, ориентированной на формирование региональной общности и взаимоотношений с центром и регионами, осуществлен эмпирический анализ и дана интерпретация основных показателей, определяющих субъектность и посреднические возможности региональных массмедиа.

В первом параграфе главы "Коммуникация акторов в контексте реализации информационной политики региона" исследуется процесс социальных взаимодействий в регионе.

Проведенный анализ позволил автору диссертации отметить, что на информационной деятельности институтов власти региона сказывается отсутствие четко определенной цели стратегии развития региона, концептуальная неопределенность и организационная неоформленность информационной политики.

К числу основных показателей, определяющих качество реализации информационной политики и социальных взаимодействий, отнесены социальная активность, ощущение социальной безопасности и возможности определять жизненную стратегию, доверие (межличностное и институциональное), участие в общественных организациях и социальная ответственность.

Результаты исследования позволяют отметить противоречивость отношений респондентов к институтам власти. С одной стороны, исследование выявило патерналистские установки, с другой ? стремление выйти из-под контроля власти. Респонденты высказывают мнение о несоответствии принимаемых решений интересам "простых людей" (71,4 %), в то время как одобряют и поддерживают действия властей лишь 15 % респондентов, вынуждены приспосабливаться 36 %, стараются держаться в стороне от властей 30, 5 %, а 7,3 % участников опроса относятся к властям с неприязнью, когда возможно противодействуют им Результаты социологического исследования "Социально-политические ценности российского общества, их влияние на протестные настроения и на возможности диалога между субъектами политических отношений" .

Проведенный анализ показывает, что управленческим структурам в большей степени свойственна информационная закрытость. Всего лишь 6,6% респондентов выразили уверенность в том, что решения и действия органов власти открыты для общества, почти каждый второй (48,1 %) респондент выбрал позицию "отчасти, в отдельных случаях", еще 35,9 % участников опроса отмечают информационную закрытость институтов власти, остальные ? затруднились оценить степень открытости органов власти.

Проведенные исследования выявили достаточно атомизированный характер отношений в системе горизонтальных связей. Опрос, осуществленный автором (ВАГС, 2009 г., n=600), позволил дифференцировать общую оценку в структуре межличностного доверия населения. Анализ ответов респондентов показал, что только 5,4 % населения считают, что можно доверять большинству, еще 11,3 % оценивают возможность доверия окружающим как "вполне доверяю", тогда как позицию "надо быть осторожным" и "скорее следует быть осторожным" выбрали 47,2 % опрошенных. Дефицит социальных связей порождает социальное одиночество и социальную пассивность, способствуя снижению социальной ответственности граждан за происходящее и показателей участия в жизни местного сообщества. Подобное отношение к возможности участия в вопросах управления регионом продуцирует безответственное отношение населения к событиям, происходящим как во дворе (доме, районе), так и в городе (селе, поселке) и стране в целом.

Рис.1 Самооценка ответственности за происходящее во дворе, городе и в стране в целом

Ощущения социальной несправедливости порождают социальную апатию. Так, желание участвовать в управлении общественными делами в своем селе, поселке, городе в той или иной степени выразили 31,2 % респондентов, 62,9 % опрошенных не хотят включаться в общественную жизнь

Сужение зоны ответственности и контроля снижает потенциал самоорганизации и соучастия граждан. В сложившихся условиях субъектность институтов власти и управления региона выражается в поддержке процессов самоорганизации населения, стимулировании людей к объединению, создании благоприятных условий, путем планомерных финансовых, символических, социальных инвестиций, развитии коммуникативных связей.

Подводя итог, автор отмечает, что для организации эффективной системы коммуникативных взаимодействий институтам власти и управления в регионе необходимо преодолеть недоверие в системе межличностных и институциональных отношений. Данная цель может быть реализована при условии разработки и реализации информационной политики как условия и элемента стратегии развития региона.

Во втором параграфе "Регион в сети внешних отношений: центр и межрегиональные связи" рассматриваются факторы, определяющие взаимодействие региона с центром и включенность региона в межрегиональные взаимодействия.

Процессы децентрализации - централизации, поиск новой модели взаимодействия центра и региона сопровождаются новым осмыслением региональной концепции. В работах советских авторов проанализировано территориальное устройство общества, рассмотрена в основном дихотомия "центр ? регион". Вместе с тем следует отметить интересные исследования отечественных ученых (С.И. Барзилов, В.Л. Каганский, А.Г. Чернышев), которые в последнее десятилетие активно изучают российскую провинцию, в том числе дихотомию "центр - провинция".

В диссертации отмечается, что центр должен обладать достаточным объемом капиталов и соответствующей их конфигурацией, дополняя экономическое и финансовое влияние на регионы, символической и идеологической составляющей. В этом случае региональные общности будут воспринимать центр как легитимный источник власти, определяющий ценности, нормы и модели поведения. Вместе с тем сложившаяся и воспроизводящаяся моноцентричность отношений центра и регионов, основу которых составляют вертикальные связи, не является прочной. Асимметрия отношений приводит к непониманию и возможному разрыву коммуникаций. Моноцентризм порождает зависимость институтов власти региона в большей степени от центра, чем от оценки их деятельности населением. Ориентация институтов власти на центр является фактором неэффективной коммуникации власти и общества в региональном пространстве.

Вертикальные взаимодействия являются значимыми с точки зрения управляемости отношений центра с регионами, однако выстраивание вертикали, централизация управления является затратным и неэффективным инструментом конструирования и поддержания единства страны. Вместе с тем в результате исследования диссертант приходит к заключению, что региональная дифференциация не была преодолена, напротив, в последнее десятилетие она усилилась. Неравенство регионов характеризуется беспрецедентными контрастами между ее субъектами: экономические отношения, уклады, уровень и качество жизни. Интеграционные процессы, контролируемые центром, не способствуют формированию системы эффективных отношений между регионами. Об этом свидетельствует "региональный сепаратизм", проявляемый в условиях кризиса 2008-2009 гг., засухи 2010 г. Региональные власти, принимая решение об ограничениях ввоза или вывоза продукции, товаров в условиях кризиса, пытаются "спасаться поодиночке".

Диссертант приходит к выводу, что сложившийся разрыв отношений центра и регионов, а также между регионами осложняет интеграционные процессы, развитие горизонтальных связей, формирование эффективной коммуникации институтов власти на федеральном и региональном уровнях.

В третьем параграфе "СМИ и власть: проблема субъектности массмедиа" выявляется связь между двумя субъектами социального пространства региона: массмедиа и властью. Исследование структуры и основных характеристик регионального медийного поля показало столкновение интересов региональных акторов.

Проведенный опрос экспертов (ВАГС, 2008 г.) позволил уточнить параметры медиаландшафта региона. Более половины опрошенных экспертов - государственных служащих (52,0 %) и журналистов (51,9 %) области - считают уровень медийной насыщенности региона высоким только по количественным показателям, кроме того, по мнению журналистов (29,6 %) и экспертов - госслужащих (8,0%), область можно отнести к числу регионов с невысокими показателями развития массмедиа как по количественным, так и по качественным характеристикам.

Исследуя аспекты взаимоотношений акторов политического и медийного поля, диссертант полагает, что институты власти не только не создают условий для повышения эффективности деятельности СМИ, но и вмешиваются в организационные и содержательные аспекты их функционирования. В процессе осуществления регулятивного воздействия институты власти используют следующие группы методов: нормативно-правовые, экономические, административные, кадровые.

Использование на практике административных методов регулирования свидетельствует о стремлении институтов власти установить жёсткий контроль над медийным полем, превратить процесс коммуникативного взаимодействия между агентами двух полей в однонаправленный процесс. Результаты исследования выявили, что институты власти на практике реализуют различные формы цензурирования региональных СМИ. По мнению большинства (74,1 %) опрошенных журналистов, СМИ Волгоградской области постоянно, а 25,9 % ? достаточно часто используют практику публикации заказных и оплаченных статей. Формами наказания "неугодного" журналиста могут быть увольнение с работы (37,0 %), штрафы и другие материальные взыскания (18,5 %), а также уменьшение объема публикуемых материалов (11,1 %) (ВАГС, 2008) г.. Нормативно-правовые и экономические методы регулирования, используемые региональными институтами власти, способствуют возникновению зависимости авторов медийного поля от акторов властного поля.

Диссертант приходит к выводу, что административный и экономический капиталы используются региональными и муниципальными институтами управления как фактор влияния на процессы формирования медийного пространства и направленность медийных сообщений. Зависимость от институтов власти и управления деформирует региональное медийное поле, в котором находят отражение персонифицированные интересы лиц, организаций, являющихся учредителями соответствующего массмедиа. Финансовая помощь не побуждает региональные массмедиа работать с аудиторией на основе повышения качества материалов и представления интересов регионального сообщества. Большинство региональных СМИ обслуживают интересы элиты, в основном политической, административной, которая, используя медийный ресурс, стремится обеспечить свою легитимность и статусность в иерархии социального пространства. Это означает, что массмедиа в лучшем случае заинтересованы в представлении не "объективной" информации, а такой, которая привлечет внимание аудитории, а в худшем - "отражают" интересы учредителей, замыкаясь на себе и акторах политического поля.

В четвертом параграфе "Региональные массмедиа как субъекты формирования социальных взаимодействий" на основе полученной эмпирической информации выявлена роль массмедиа как субъекта формирования взаимодействий в социальном пространстве региона.

Проведенный диссертантом анализ отношения СМИ и населения выявил парадоксальную ситуацию: средства массовой информации утрачивают свою функциональную характеристику - информирование. Позиционируя региональные СМИ как инструмент политиков и бизнес-структур, население региона, участвовавшее в опросе, дает невысокую оценку деятельности массмедиа в освещении проблем Волгоградской области. Причем невысокая оценка качества представляемой информации о проблемах региона относится как к региональным СМИ, так и федеральным. Согласно полученным данным, всего лишь 7,7 % респондентов считают, что проблемы региона освещаются полно и всесторонне. Большинство респондентов высказывают неудовлетворенность как полнотой раскрываемых проблем, так и представленностью спектра мнений акторов регионального пространства. Так, 16,6% опрошенных полагают, что не всегда наиболее значимые проблемы получают освещение, а 29 % - указывают, что зачастую проблемы освещаются односторонне, 20,6 % - подчеркивают, что проблемы освещаются неполно и односторонне, а каждый десятый опрошенный считает, что СМИ вообще не освещают реальных проблем региона (ВАГС, 2009 г., n=600).

По мнению диссертанта, неудовлетворенность деятельностью СМИ находит выход в информационном обмене, прежде всего, через социальные сети ближнего радиуса доверия: родные и близкие, друзья и приятели, соответственно 70,0% и 66, 9 %. Несмотря на то что в данном виде отношений заметно возрастает роль коллег по работе (более 12% респондентов получают помощь от своих коллег в случае необходимости экономической или юридической консультации), доминирующими остаются помощь родственников и друзей, причем по всем направлениям возможного консультирования от медицинской помощи до компьютерной консультации.

В диссертации подчеркивается, что сложившееся восприятие средств массовой информации позволяет отметить, что кризис доверия к массмедиа как социальному институту является результатом существующей системы отношений как "власть ? СМИ", так и "власть ? общество". В связи с этим необходимо трансформировать прежнюю иерархическую коммуникацию, которая, в лучшем случае, сводится к предоставлению дозированной информации журналистам и населению, и выстроить отношения на принципах партнерства. Демонстрация понимания социальной ответственности в реализации медиаполитики должна быть выражена не только средствами массовой информации, но и институтами власти региона, в значительной степени определяющими направленность медиасообщений.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются общие выводы диссертации теоретического характера, разрабатывается совокупность практических рекомендаций, направленных на оптимизацию взаимодействий власти и общества, а также определяются направления дальнейших исследований для развития предложенного концептуального подхода.

Исследование выявило тенденцию воспроизводства традиционных отношений, в которых доминирующее положение принадлежит политическому полю и его индивидуальным акторам. Субъекты власти, обладая соответствующим объемом капиталов, доминируют в социальном пространстве и, используя имеющиеся у них ресурсы, стремятся добиться поставленных целей, лишая субъектности акторов других полей. Соответственно в социальном пространстве страны/регионов проявляется традиционная модель вертикально организованных взаимодействий "власть - общество" и отношений к институтам власти их конструирующих. Данная модель взаимоотношений представляется неэффективной в современных условиях информационного общества и развития информационно-коммуникативных технологий.

В приложении приводятся: программа и инструментарий прикладных социологических исследований.

Список работ, опубликованных по теме диссертации

1. Проблемы государственного и муниципального управления в регионах России [Текст]: монография / Г.В. Лысенко, А.И. Бардаков, В.А. Колесников, Н.С. Субочев [и др.]. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2006. (4,0 печ. л.)

2. Лысенко, Г.В. Структурные и процессуальные аспекты социального пространства региона: социологический анализ [Текст]: монография / Г.В. Лысенко. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2007. (10,5 печ. л.)

3. Лысенко, Г.В. Информационно-коммуникативные аспекты взаимодействия "власть - общество" в социальном пространстве региона: социологический анализ [Текст]: монография / Г.В. Лысенко. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2010. (17,5 печ. л.)

4. Лысенко, Г.В. Средства массовой коммуникации в контексте избирательной кампании в регионе (на примере Волгоградской области) [Текст] / Г.В. Лысенко // Социология власти. Вестник Социологического центра РАГС: Социальные проблемы и поиски их решений. - 2004. - № 4. (0, 85 печ. л.)

5. Лысенко, Г.В. Коммуникативные аспекты взаимодействия власти и общества: проблема доверия [Текст] / Г.В. Лысенко // Социология власти. Вестник Социологического центра РАГС: Социальные проблемы и поиски их решений. - 2005. - № 4. (0,4 печ. л.)

6. Лысенко, Г.В. Муниципалитет в сетевом пространстве [Текст] / Г.В. Лысенко // Информационные ресурсы России. - 2005. - № 6. (0,3 печ. л.)

7. Лысенко, Г.В. Центр и регион: проблема эффективного взаимодействия [Текст] / Г.В. Лысенко // Социология власти. Вестник Социологического центра РАГС: Социальные проблемы и поиски их решений. - 2007. - №3. (0,4 печ. л.)

8. Лысенко, Г.В. СМИ и общество: проблема эффективного взаимодействия (на примере Волгоградской области) [Текст] / Г.В. Лысенко // Социология власти. Вестник Социологического центра РАГС. - 2008. - №1. (0,3 печ.л.)

9. Лысенко, Г.В. Взаимодействие власти и СМИ: стратегия и технологии ее реализации (региональный аспект) [Текст] / Г.В. Лысенко // Социологические исследования. - 2008. - № 4. (0,6 печ. л.)

10. Лысенко, Г.В. Социальный капитал как индикатор качества социальных связей: региональный аспект [Текст] / Г.В. Лысенко // Труд и социальные отношения. - 2008. - № 4. (0,4 печ. л.)

11. Лысенко, Г.В. Регион как сеть пространственных отношений (на примере Волгоградской области) // Социология. - 2010. - №1. (0,5 печ. л.)

12. Лысенко, Г.В. Информационная политика как инструмент повышения качества жизни: региональный аспект [Текст] / Г.В. Лысенко // Социология власти. Вестник Социологического центра РАГС. - 2010. - №6. (0,4 печ. л.)

13. Лысенко, Г.В. Территориальные аспекты структурирования социального пространства [Текст] / Г.В. Лысенко // Социально-гуманитарные знания. - 2010. - № 6. (0,4 печ. л.)

14. Лысенко, Г.В. Общественные организации как субъекты гражданского общества [Текст] / Г.В. Лысенко // Философия права. - 2011. - № 4. (0,45 печ. л.)

15. Лысенко, Г.В. Качество жизни как условие формирования гражданского общества [Текст] / Г.В. Лысенко // Научные проблемы гуманитарных исследований. - 2011. - № 5. (0,37 печ. л.)

16. Лысенко, Г.В. Субъекты гражданского общества в современной России [Текст] / Г.В. Лысенко // Власть. - 2011. - № 6. (0,5 печ. л.)

17. Лысенко, Г.В. Управление общественными отношениями [Текст]: учебное пособие / Г.В. Лысенко. - Волгоград: Изд-во ВАГС, 2002. (6,97 печ. л.)

18. Лысенко, Г.В. Средства массовой коммуникации в современном обществе [Текст]: учебное пособие / Г.В. Лысенко.- Волгоград: Изд-во ВАГС, 2005. (15,57 печ. л.)

19. Лысенко, Г.В. Информационные аспекты управленческой деятельности [Текст] / Г.В. Лысенко // "Проблемы повышения эффективности государственной власти и управления в современной России", всероссийская науч.-практ. конф.(1998; Ростов-на-Дону). Всероссийская научно-практическая конференция "Проблемы повышения эффективности государственной власти и управления в современной России", СКАГС, 1998: [материалы]. - Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 1998. (0,3 печ.л.)

20. Лысенко, Г.В. PR-деятельность местных органов власти: анализ содержания [Текст] / Г.В. Лысенко // "Российский регион - ХХI век. Перспективы социально-политического и экономического развития", всероссийская науч.-практ. конф. (2001; Волгоград). Всероссийская научно-практическая конференция "Российский регион - ХХI век. Перспективы социально-политического и экономического развития", ВАГС, 2001: [материалы]. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2001. (0,3 печ. л.)

21. Лысенко, Г.В. Коммуникация как процесс конституирования общности [Текст] / Г.В. Лысенко // "Язык науки двадцать первого века", всероссийская науч.-практ. конф. (2004; Архангельск). Всероссийская научно-практическая конференция "Язык науки двадцать первого века", АГУ, 2004: [материалы]. -

Архангельск, Изд-во Архангельского гос. ун-та, 2004. (0,4 печ. л.)

22. Лысенко, Г.В. Медийное пространство региона (на примере Волгоградской области) [Текст] / Г.В. Лысенко // "Управление социальными, экономическими и политическими процессами в российских регионах", всероссийская науч.-практ. конф. (2004; Екатеринбург). Всероссийская научно-практическая конференция "Управление социальными, экономическими и политическими процессами в российских регионах", УрАГС, 2004: [материалы]. - Екатеринбург: Изд-во УрАГС. 2004. (0,4 печ.л.)

23. Лысенко, Г.В. СМК как социальный институт: региональный аспект [Текст] / Г.В. Лысенко // "Проблемы современного этапа реформ в России: федеральный и региональный аспекты", межвузовская науч.-практ. конф. (2005; Волгоград). Межвузовская научно-практическая конференция "Проблемы современного этапа реформ в России: федеральный и региональный аспекты", ВАГС, 2005: [материалы].- Волгоград, Изд-во ВАГС, 2005. (0,4 печ. л.)

24. Лысенко, Г.В. Социальное пространство как конструкт коммуникаций [Электронный ресурс] / Г.В. Лысенко // "Сорокинские чтения - 2005. Российское общество и вызовы глобализации", II всероссийская науч.-практ. конф. (2005; Москва). II Всероссийская научно-практическая конференция "Сорокинские чтения - 2005. Российское общество и вызовы глобализации": [материалы]. - М., МГУ им. М.В. Ломоносова, 2005. - 1 электрон. опт. диск. [Режим доступа]: lib.socio.msu.ru/

25. Лысенко, Г.В. Медиаресурсы субъектов публичного пространства [Текст] / Г.В. Лысенко // "Профсоюзы и реализация прав и свобод личности в Российской Федерации", всероссийская науч.-практ. конф. (2005; Волгоград). Всероссийская научно-практическая конференция "Профсоюзы и реализация прав и свобод личности в Российской Федерации": [материалы]. - Волгоград: Перемена, 2005. (0,3 печ. л.)

26. Лысенко, Г.В. Масс-медиа как канал формирования региональной идентичности [Текст] / Г.В. Лысенко // Научный вестник ВАГС. Вып. 6. Проблемы региональной безопасности: сб. науч. ст. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2006. (0,7 печ.л.)

27. Лысенко, Г.В. Социология коммуникации как интегральная наука [Текст] / Г.В. Лысенко // "Современные направления теоретических и прикладных исследований". Т.9. "Педагогика, психология и социология": сб. науч. ст. - Одесса: Черноморье, 2006. (0,3 печ. л.)

28. Лысенко, Г.В. Человеческий капитал в региональном контексте: социологический анализ [Текст] / Г.В. Лысенко // "Развитие современных кадровых технологий", всероссийская науч.-практ. конф. (2006; Иркутск). Всероссийская научно-практическая конференция "Развитие современных кадровых технологий", БГУЭП, 2006: [материалы]. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2006. (0,4 печ. л.)

29. Лысенко, Г.В. Управление событиями в системе социальных взаимодействий: технологический аспект [Текст] / Г.В. Лысенко // "PR модель социального взаимодействия (международный и российский опыт)": сб. науч. ст. Вып.7. - М.: Альфа-М; 2007. (0,7 печ. л.)

30. Лысенко, Г.В. Социальное самочувствие населения как инструмент оценки управленческой деятельности региональных органов власти: социологический анализ [Текст] / Г.В. Лысенко // "Государственное и муниципальное управление в Сибири: состояние и перспективы", международная науч.-практ. конф. (2007; Новосибирск). Международная научно-практическая конференция "Государственное и муниципальное управление в Сибири: состояние и перспективы", СибАГС, 2007: [материалы]. - Новосибирск: Изд-во СибАГС, 2007. (0,45 печ. л.)

31. Лысенко, Г.В. Реализация концепции "Электронное правительство" в регионе (на примере Волгоградской области) [Текст] / Г.В. Лысенко // "Пути и механизмы обеспечения конкурентоспособности российских регионов", международная науч.-практ. конф. (2007; Саратов). Международная научно-практическая конференция "Пути и механизмы обеспечения конкурентоспособности российских регионов", ПАГС, 2007: [материалы].- Саратов: Изд-во ПАГС, 2007. (0,4 печ. л.)

32. Лысенко, Г.В. Понятие "регион" в контексте сетевой теории [Текст] / Г.В. Лысенко // "Современные направления теоретических и прикладных исследований". Т.9. "Педагогика, психология и социология": сб. науч. ст. - Одесса: Черноморье, 2007. (0,2 печ.л.)

33. Лысенко, Г.В. Медиаполе в системе полей социального пространства [Текст] / Г.В. Лысенко // "Сорокинские чтения - 2007. Российское общество и вызовы глобализации", всероссийская науч.-практ. конф. (2007; Москва). Всероссийская научно-практическая конференция "Сорокинские чтения - 2007. Российское общество и вызовы глобализации", МГУ, 2007: [материалы]. - М.: Изд-во КДУ, 2007 . (0,17 печ.л.)

34. Лысенко, Г.В. Информационная открытость органов МСУ как фактор эффективности реформы местного самоуправления [Текст] / Г.В. Лысенко // "Муниципальное управление в Германии и России": сб. науч. ст. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2007. (0,3 печ. л.)

35. Лысенко, Г.В. Информационная политика как инструмент конструирования общности: региональный аспект [Текст] / Г.В. Лысенко // "Динамика социально-территориальной структуры современного российского общества", всероссийская науч.-практ. конф. (2008; Волгоград). Всероссийская научно-практическая конференция "Динамика социально-территориальной структуры современного российского общества", ВАГС, 2008: [материалы]. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2008. (0,3 печ. л.)

36. Лысенко, Г.В. Территория как маркер региональной идентичности (на примере Волгоградской области) [Электронный ресурс] / Г.В. Лысенко // III Всероссийский социологический конгресс: [материалы]. - М.: Институт социологии РАН, Российское общество социологов, 2008 (ISBN 978-6-89697-157-3) [Режим доступа]: http://www.isras.ru/ (0,1 п.л.).

37. Лысенко, Г.В. Качество жизни как определяющий фактор стратегии развития региона [Текст] / Г.В. Лысенко // "Национальные элиты и проблемы социально-политической и экономической стабильности", всероссийская науч. конф. (2009; Ростов-на-Дону). Всероссийская научно-практическая конференция "Национальные элиты и проблемы социально-политической и экономической стабильности", ЮНЦ РАН, 2009: [материалы].- Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2009. (0,3 печ.л.)

38. Лысенко, Г.В. Информационно-коммуникативные технологии в управлении (на примере Волгоградской области) [Текст] / Г.В. Лысенко // "Проблемы и перспективы социально-экономического и научно-технологического развития южных регионов", всероссийская науч. конф. (2009; Ростов-на-Дону). Всероссийская научно-практическая конференция "Проблемы и перспективы социально-экономического и научно-технологического развития южных регионов", ЮНЦ РАН, 2009: [материалы].- Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2009. (0,2 печ.л.)

39. Лысенко, Г.В. Регион как система: структурные и функциональные аспекты [Текст] / Г.В. Лысенко // Социокультурные процессы в современной России. Вестник философии и социологии КГУ: сб. науч. ст. - Курск: Изд-во КГУ, 2010. - № 1. (0,3 печ. л.)

Размещено на Allbest.ru