Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет социальных наук

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ВОСПРИЯТИЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ распределения издержек: влияние информации о родстве и финансовом положении реципиентов

Рецензент

А. В. Быков

Научный руководитель

И. Ф. Девятко

Москва 2016



СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИССЛЕДОВАНИЯ ВОСПРИЯТИЯ ДИСТРИБУТИВНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ В СОЦИАЛЬНЫХ НАУКАХ: АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ТЕОРИЙ И МЕТОДОВ

1.1 Теоретические подходы

1.2 Методологические подходы

1.3 Эмпирические исследования

1.4 Факторы

ГЛАВА 2. МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1 Эмпирическая операционализация гипотез

2.2 Процедура

2.3 План эксперимента

2.4 Выборка

2.5 Особенности инструментария и анализа

2.6 Результаты

2.7 Обсуждение

2.8 Ограничения

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРИЛОЖЕНИЯ



ВВЕДЕНИЕ

Большое количество теорий справедливости, разработанных за всю историю мысли, свидетельствует о сложной природе данного явления. Теории, объясняющие природу справедливости и её принципы можно обнаружить в разных областях знания - от философии до социальных наук. В самом широком смысле, это многообразие можно описать с помощью двух вопросов: «что именно справедливо?» и «что люди считают справедливым?». Теории, пытающиеся ответить на первый вопрос, называются предписывающими, а те, которые созданы для ответа на второй вопрос - описывающими.

Прексриптивные теории могут быть метафизическими, которые объясняют принципы справедливости, исходя из метафизических концепций блага. И они не обязательно интуитивистские. Также могут исходить из интуиции авторов, которые они приписывают большинству людей и распространяют на определенный класс событий - например распределение благ или определение наказания. И даже могут быть натуралистскими и объяснительными в случае с экономических теориями справедливости.

Однако их всех объединяет один признак. Справедливость в данном случае считается если не очевидным, то чем-то таким, до чего можно додуматься, что можно систематизировать, создав стройную, непротиворечивую систему убеждений, которая должна распространяться на максимально возможное количество ситуаций. Именно когерентность (непротиворечивость) и универсальность являются важнейшими критериями построения такой теории. Такой подход более свойственен философским и экономическим Конечно, с известными исключениями - в философии это Адам Смит и шотландская школа, в экономике это исследования честности распределения в рамках поведенческой экономики. теориям справедливости.

Дескриптивные теории, в свою очередь, также часто претендуют на статус объяснительных, ибо созданы в большинстве своем для того, чтобы описать и объяснить, что именно люди считают справедливым и каким образом они это делают. Эти теории изначально менее универсальны, ибо имеют дело с большим количеством самых разнообразных суждений, которые и нуждаются в систематизации и объяснении. Наиболее важным критерием таких теорий является эмпирическая обоснованность (соответствие фактам). Такой подход больше свойственен психологическим и социологическим теориям справедливости.

Однако неверно считать, что эти теории существуют отдельно друг от друга. Существующие в окружении философа суждения о справедливости могут развить и подтвердить его изначальную интуицию. А знание о предписывающих теориях может влиять на убеждения людей, и, тем самым, на фактические суждения о справедливости, которые и объясняют описывающие теории. Так как интуиции авторов предписывающих теорий могут отражаться и в обыденных суждениях о справедливости, то этот ресурс может быть использован для построения объясняющей теории, которая смогла бы описать все многообразие наблюдаемых явлений в этой сфере.

Для выполнения этой задачи необходимо проводить анализ существующих теорий справедливости, а затем эмпирически проверять их на адекватность обыденным суждениям о ней. Такой подход эмпирической проверки теорий справедливости уже был предложен и неоднократно опробован многими авторами (Bazerman 1985; Cappelen et al. 2013; Croson and Konow 2009; Faravelli 2007; Frohlich, Oppenheimer, and Eavey 1987; Jasso 2006; Alves and Rossi 1978). После «когнитивной революции» в целом ряде наук произошло частичное смещение фокуса изучения в сторону когнитивных исследований (G. A. Miller 2003). Эта идея, повлиявшая на многие исследовательские направления и создавшая целый ряд новых наук, в том числе и социальных, становится интеграционной для различных дисциплин. Последнее справедливо и для научных исследований морали в общем, и для исследований справедливости в частности.

В рамках различных дисциплин сложились похожие тенденции осознания необходимости эмпирических исследований морали в различных ее формах. В философии изучению суждений о справедливости в частности, и моральным суждениям в общем, посвящен проект так называемой «экспериментальной философии». Её идеологи призывают использовать экспериментальные методы для решения философских проблем, в том числе и этических, а также заниматься систематическими эмпирическими исследованиями (Knobe and Nichols 2008, 3). Само движение приобретает все больше сторонников, создаются специализированные журналы, выпускаются монографии, генерируя большое количество исследований (Alexander 2012; Beebe 2014; Lombrozo, Knobe, and Nichols 2014).

В экономической науке исследованиями справедливости занимают ученые, работающие в рамках поведенческой экономики. В последние десятилетия эти исследователи активно интересуются моралью и справедливостью, порой даже в ущерб привычным темам исследований (Konow 2003, 1188). Экономистов традиционно больше интересует изучение роли честности распределения в экономическом поведении (Fehr and Schmidt 1999), и этому есть свои причины. Во многом они связаны с корректировками представлений о «человеке экономическом» со стороны других наук, в частности психологии (Kahneman, Knetsch, and Thaler 1986; Henrich et al. 2005). Часто эти исследования проходят в виде поведенческих игр, таких как «Ультиматум», «Диктатор», «Доверие» и т.д. (Hoffman, McCabe, and Smith 1996; Nowak, Page, and Sigmund 2000).

В рамках современной психологии и сложилось несколько традиций эмпирического изучения обыденного знания и моральных установок. Начиная от исследования влияния личностных черт на моральные суждения (Haidt and Graham 2007) заканчивая исследованиями «народной психологии» и «теории сознания» (theory of mind) (Lillard 1998; Korman, Voiklis, and Malle 2015), которые уже ближе к социологической тематике, так как в них исследуется влияние обыденного знания и классификаций окружающего мира, в том числе и по отношению к этическим вопросам, что традиционно является исследовательским полем социологии.

Немалую роль в изучении морали играют сегодня нейронауки, в рамках которых, в свою очередь, исследуются все описанные выше темы, только в контексте мозговой активности. Исследуется влияние стимуляции мозга или наблюдение за его определенными отделами в момент, когда люди выносят моральные суждения, сталкиваются с моральными дилеммами (Greene et al. 2001), занимаются распределением в экономических играх (Sanfey et al. 2003). Нужно сказать, что они достигли на этом поприще значимых успехов, а потому необходимо, учитывая достижения смежных дисциплин, попытаться дополнить общую картину, используя тот ресурс, который есть у социологии. Способность отстаивать свою область исследований, а также умение использовать междисциплинарные интервенции себе во благо, есть показатель жизнеспособности дисциплины, ее перспективности и открытости к изменениям.

На социологическом фронте исследованием морали занимаются, в частности, представители так называемой «новой социологии морали». Ее представители считают «немыслимым отделение морального от социального» (Hitlin and Vaisey 2010, 3) и удивляются тому факту, что в социологической традиции долгое время игнорировалась эта область исследований. Они указывают на то, что вопросы морали у классиков нашей дисциплины занимали очень важное место - Эмиль Дюркгейм писал о том, что мораль каждого человека «напрямую соотносится с социальной структурой» (Durkheim 2012, 87 [1925]), а Макс Вебер настаивал на необходимости изучения социального действования, определяемого ценностной рациональностью (Вебер 2008, 104-5 [1913]).

Именно на основе концепта «ценностной рациональности» Вебера и строит свою «когнитивистскую» теорию нравственных чувств французский социолог Раймон Будон, которая является каркасом нашего исследования. Суть этой теории в том, что оценка справедливости решений - это когнитивный процесс, который опирается на сильные доводы (strong reasons), которые могут ясно не осознаваться оценивающим, и в этом смысле, он похож на процесс оценки истинности суждений (Boudon and Betton 1999, 367). Помимо автора, эту теорию развивает и дополняет ряд авторов, в частности (Девятко 2009; 2011). В нашей работе мы следуем за этими учеными, и пытаемся проследить, на какие принципы люди опираются при честном распределении издержек и какие элементы контекста влияют на их решения, этим самым подразумевая, что нет какого-то общего правила, от которого целиком зависела бы наша моральная интуиция. Как мы знаем, моральные суждения отличаются довольно большим разнообразием. Люди по-разному интерпретируют в идентичных ситуациях одни и те же абстрактные моральные принципы. И именно эту сложную и трудноуловимую область мы и собираемся изучать.

Как мы уже писали выше, в более широком смысле моральные суждения есть форма обыденного социального знания, которое является фундаментом и основной формой существования социальных норм. В рамках нашей дисциплины этим активно занимаются сторонники изучения так называемой «народной социологии» (Девятко, Абрамов, and Катерный 2015; Hirschfeld 2013).

В настоящем исследовании мы пытаемся выяснить те социальный факторы, которые могут влиять на моральные суждения. В этом наше принципиальное отличие от всех вышеперечисленных представителей других наук. Важной особенностью нашего исследования является то, что, скажем, в отличие, от экономических игр, мы исследуем обыденные суждения, выносимые обычными людьми с точки зрения арбитра, независимого наблюдателя, прямо незаинтересованного в результате. Последнее уточнение очень важно, так как заинтересованность в распределении уводит нас от норм в сторону личной выгоды, как происходит, например, в экономических играх, где невозможно отделить одно от другого. Именно в последнем и состоит особенность социологического подхода, традиционно направленного на объяснение не личных интересов отдельных людей, но социальных норм, объединяющих индивидуумов в группы и создающих реальность особого рода.

Наше исследование заключено в рамки этой широкой междисциплинарной программы по изучению обыденного знания и построению общей позитивной теории справедливости, под которой мы понимаем дескриптивную объяснительную теорию, которая в итоге должна содержать не только строгие дистрибутивные принципы, но и учитывать контекст распределения, уточнение которого будет служить лучшему пониманию работы данных принципов.

Данная работа посвящена исследованию влияния информации о родстве между реципиентами, их финансовом положении, а также величины издержек, на восприятие справедливости их распределения с точки зрения арбитра, то есть независимого наблюдателя. Тема исследования представляется актуальной ввиду ее недостаточной разработанности в социологической литературе, а также практического отсутствия, за редким исключением, социологических исследований восприятия справедливости.

На тему дистрибутивной справедливости написано большое количество философских работ. Уже Аристотель различает уравнивающую и распределяющую справедливость (Аристотель 1983, 4:153). Впоследствии о справедливости распределения писали такие философы, как Адам Смит (Смит 1997 [1759]), Джон Ролз (Ролз 2010 [1971]) и другие. Научные же исследования справедливости появились только в XX веке.

Одни исследователи настаивают на огромном множестве принципов справедливости и сфер их применения, а потому невозможности свести их к одной стройной системе (Walzer 1983; Болтански and Тевено 2013 [1991]; Рикёр 2005 [1995]). Другие пытаются совместить разрозненные теории справедливости в одну позитивную теорию, которая смогла бы объяснить все многообразие опыта феномена справедливости, существующее за пределами кабинета ученого (Boudon 2010; Hitlin and Vasey 2013; Konow 2003).

Ранее многие исследователи изучали факторы, определяющие обыденные представления о распределении благ (Kachelmeier, Limberg, and Schadewald 1991; Kahneman, Knetsch, and Thaler 1986; Fehr and Gдchter 2000; Franciosi et al. 1995; Roth and Murnighan 1982). При этом вопрос о контекстуальных факторах, определяющих обыденные представления о справедливом распределении издержек, остаётся сравнительно малоизученным. Что довольно странно, потому что, как показывают менее многочисленные исследования, восприятие распределения издержек отличается от распределения благ (Harris and Joyce 1980; Messick and Schell 1992; Praxmarer-Carus, Sucky, and Durst 2013). Мало того, некоторые исследователи различают не только негативное и позитивное распределения, когда распределяется чистая выгода или чистые убытки, но и аспекты, которые косвенно влияют на распределение (Van Dijk et al. 1999). Таким аспектом и являются издержки. Издержки всегда связаны с достижением блага, доступом к нему или поддержанию этого доступа. Именно в изучении этого вопроса состоит новизна данной работы.

Исследовательский вопрос: каким образом информация о родстве реципиентов, их финансовом положении, а также величине издержек влияет на суждение о справедливом распределении издержек для поддержания общего неделимого блага с точки зрения арбитра.

Объект исследования -- обыденные представления о дистрибутивной справедливости.

Предмет исследования -- восприятие справедливости распределения издержек.

Цель исследования - выявление влияния информации о родственной связи реципиентов, их благосостоянии и величине распределяемых издержек на восприятие справедливости их распределения с точки зрения арбитра.

Для достижения цели работы были выполнены следующие задачи:

1. Разработка теоретического представления о современных социологических теориях справедливости.

2. Систематизация того, что сделано в области эмпирического исследования восприятия справедливости распределения издержек и выявление неразработанных областей исследований.

3. Обоснование выбора факторов: отношения родства между реципиентами, контекст финансового положения реципиента.

4. Получение данных о влиянии информации о родстве реципиентов, их финансовом положении, а также величины издержек на восприятие справедливости их распределения с точки зрения арбитра путем проведения факторного опроса.

5. Интерпретация результатов исследования.

В данной работе мы исследуем три фактора, определяющих контекст вынесения суждений о дистрибутивной справедливости:

1) наличие родственных отношений между реципиентами;

2) финансовое положение реципиента;

3) величина распределяемых издержек.

Каждому фактору соответствует своя исследовательская гипотеза. Представляется, что все три фактора значимо влияют на обыденные представления участников о том, каким должно быть справедливое распределение. Представления определялись через суждения о справедливом или несправедливом делении в различных ситуациях. Они были измерены с помощью факторного опроса, в котором систематически варьировались уровни всех трех факторов, т.е. условия, в которых рождается необходимость справедливого деления.

В качестве индикатора влияния контекстных переменных (экспериментальных факторов) рассматривается нормированный (разделённый на всю сумму) размах издержек, распределяемых между реципиентом, находящемся в самом худшем финансовом положении и реципиентом, находящемся в самом лучшем финансовом положении (далее «нормированный размах»). Для эгалитарного распределения он по определению равен нулю. В таком случае мы можем констатировать отсутствие влияния тех социальных контекстов, которые способствуют изменению принципа распределения - явление, которое в литературе объясняется, как применение участником «уравнивающей эвристики» (equality heuristics) (Messick and Schell 1992). С точки зрения данной методологической позиции, чем сильнее отклонение распределения от эгалитарного, тем сильнее влияние фактора.

Для проверки гипотез был проведен эксперимент в форме онлайн опроса с применением техники виньеток на основе смешанного факторного плана с двумя внутрисубъектными факторами и одним внутрисубъектным. Трехфакторный смешанный дисперсионный анализ с повторными измерениями показал значимый основной эффект по двум факторам и эффект взаимодействия между информацией о родственных отношениях и величиной распределяемых издержек, а также между информацией о финансовом положении реципиентов и величиной распределяемых издержек.

Результаты эксперимента подтвердили три исследовательские гипотезы, показав статистически значимое влияние информации о наличии родственных связей между реципиентами, их финансовом положении, а также взаимодействие последнего с величиной распределяемых издержек на восприятие справедливости их распределения. Результаты проинтерпретированы, соотнесены с теоретической рамкой и другими эмпирическими исследованиями, проведенными ранее. Показаны ограничения исследования и намечены пути последующего изучения данного феномена.



ГЛАВА 1. ИССЛЕДОВАНИЯ ВОСПРИЯТИЯ ДИСТРИБУТИВНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ В СОЦИАЛЬНЫХ НАУКАХ: АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ТЕОРИЙ И МЕТОДОВ

1.1 Теоретические подходы

По теме дистрибутивной справедливости за более чем два тысячелетия было написано множество работ. Аристотель первым различает уравнивающую справедливость и распределяющую (Аристотель 1983 4:153), понимая под первой необходимое равенство при обмене или в гражданско-правовых вопросах («равным за равное»), а под второй пропорциональное разделение благ, согласно личному вкладу в общее дело («каждому по заслугам»). Впоследствии о дистрибутивной справедливости писало много философов, одними из самых значимых среди них, по крайней мере, по степени влияния на современный дискурс о справделивости, были Адам Смит и Джон Ролз (Ролз 2010 [1971]; Смит 1997 [1759]).

В социологию и социальную психологию понятие дистрибутивной справедливости ввел Джордж Хоманс, а его идеи развил Джон Стейси Адамс (Homans 1958; Adams 1965). Хоманс указал на то, что принцип дистрибутивной справедливости выражается следующим образом «если издержки одной группы выше, то и награда должна быть выше» (Homans 1958, 604), то же самое работает и в другую сторону, «если награда выше, то и издержки должны соответствовать». Поэтому он призывал не пренебрегать её принципами при анализе поведения в группах, потому что она является одним из важных условий, определяющих актуальное распределение наград и издержек (Homans 1958, 604). Такой подход к изучению дистрибутивной справедливости стал следующей ступенью на подходе к ее эмпирическим исследованиям, а значит и к построению дескриптивной теории справедливости.

Следующие исследователи и философы сосредоточились на поиске многообразия принципов справедливости, а также объектов, на которые они направлены. Они настаивают на множестве локальных теорий, которые едва ли можно свести к одной стройной системе (Walzer 1983; Болтански and Тевено 2013 [1991]; Рикёр 2005 [1995]). Итогом таких исследований стало более широкое понимание перспектив и многомерности данного понятия. Несмотря на некоторый скептицизм в отношении построения единой теории, Люк Болтански и Лоран Тевено все же предлагают изучать справедливость эмпирически через тщательное изучение дискурсивного обоснования претензий в спорах на право владения определенными благами (Болтански and Тевено 2013 [1991]).

Наконец, многие современные исследователи справедливости и ее восприятия пытаются совместить разрозненные теории справедливости в одну позитивную, которая могла бы служить объяснением всему разнообразию данного феномена в жизни людей за пределами кабинета ученого (Boudon and Betton 1999; Hitlin and Vasey 2013; Konow 2003; Elster 1992; 1995; D. Miller 1992). «Когнитивистская» теория нравственных чувств Раймона Будона построенная на основе концепта «ценностной рациональности» Вебера и создавалась для достижения этой цели.

Будон различает два типа рациональности - инструментальную и когнитивную. Первую он определяет, как «соответствие целей средствам», а вторую как склонность предпочитать обоснованные аргументы необоснованным. Быть когнитивно-рациональным, значит принимать ту теорию, у которой больше доказательств ее истинности. Таким образом, если мы рациональны, мы принимаем те или иные суждения или верования на основании их силы, логичности, правдоподобности и т.д. Будон утверждает, что ценностная рациональность является разновидностью когнитивной рациональности, которая применяется к вопросам должного (Boudon 2010, 17).

Он показывает, что мы принимаем некоторое ценностное высказывание, если считаем его более обоснованным, нежели другое. Точно таким же образом, как принимаем фактическое высказывание. В этом смысле, по своей структуре когнитивный процесс принятия высказывания «А - справедливо» такой же, как и «А - верно». (Boudon and Betton 1999, 367). Такая постановка вопроса задает каркас нашему исследованию и открывает перед нами перспективу поиска тех самых сильных доводов (strong reasons), на которые опираются люди в обыденной жизни при оценке справедливости действий или распределений. Будон подчеркивает, что эти доводы могут имплицитными и не всегда осознаваемыми людьми, что оправдывает необходимость экспериментального исследования справедливости.

Находясь в рамках этой теории мы и пытаемся проследить, на какие принципы люди опираются при честном распределении издержек и какие элементы контекста влияют на их решения. Как мы знаем, моральные суждения отличаются довольно большим разнообразием. Люди по-разному интерпретируют в идентичных ситуациях одни и те же абстрактные моральные принципы. И именно эту сложную и трудноуловимую область мы и собираемся систематически изучать. Нужно отметить, что мы не одиноки в этом стремлении, и ниже мы попытаемся отследить традицию таких исследований.

Большинство современных исследователей сходятся на трех наборах распределительных принципов, которые воплощают описанные ниже стратегии справедливого распределения. Такое разделение можно встретить в важных обзорных статьях и книгах по дистрибутивной справедливости (Deutsch 1975; Konow 2001; Lamont and Favor 2014).

(1) Равенство и устранение нужды. К этому набору относятся принципы, которые лежат в основе эгалитаризма, марксизма и либеральных теорий справедливости. Они направлены на достижение наибольшего равенства среди реципиентов и распределения благ в пользу наиболее нуждающихся.

(2) Эффективность и благосостояние. К этому набору относятся принципы Парето и другие принципы, лежащие в основе утилитаризма и консеквенциализма. Они направлены на достижение максимальной эффективности и полезности результата распределения, т.е. на получение наибольшего количества блага наибольшим количеством людей.

(3) Беспристрастие и заслуги. Принципы, принадлежащие к этому набору, лежат в основе либертарианских теорий, а также теорий заслуг (desert) и равновесия (equity). Они направлены на то, чтобы «дать каждому столько, сколько тот заслужил».

В данном исследовании мы подробней остановимся на первом наборе распределительных принципов, так как рассматриваемая нами ситуация подходит под категорию нужды. В данном случае, нужды в общем неделимом благе, ради сохранения которого необходимо нести определенные издержки.

1.2 Методологические подходы

Большое количество исследователей предлагает изучать справедливость распределения эмпирически (Boudon and Betton 1999; Cappelen et al. 2013; Croson and Konow 2009; Elster 1995; Folger and Konovsky 1989; Frohlich, Oppenheimer, and Eavey 1987; Konow 2003). Для выполнения этой задачи мы имеем в методическом арсенале два типа инструментов. Первый - это экспериментальный тип исследований, включающий в себя как эксперименты и поведенческие игры, так и квази-эксперименты, часто применяющиеся в социальных науках из-за специфики объекта изучения, а также этических ограничений.

Второй - это опросный тип исследований, включающий в себя массовые опросы и изучение установок. Есть и промежуточный тип исследования, который является экспериментальным, но проводится в виде факторного опроса. Именно с этим инструментом проводились множество исследований восприятия справедливости (Абрамов, Девятко, and Кожанов 2011; Девятко 2009; Blinder and Choi 1990; Bazerman 1985; Faravelli 2007; Kahneman, Knetsch, and Thaler 1986; Yaari and Bar-Hillel 1984). Для выполнения задач исследования мы использовали именно факторный эксперимент, реализованный как опрос с применением техники виньеток. По мнению многих исследователей, данный метод доказал свою состоятельность в эмпирических исследованиях справедливости (Alves and Rossi 1978; Bazerman 1985; Jasso 2006; Levine 1993; Liebig, Sauer, and Friedhoff 2015).

И экспериментальные, и опросные типы исследований имеют как преимущества, так и недостатки, которые мы пытаемся преодолеть, применяя гибридный метод факторного опроса. Первые снабжают нас информацией о поведении людей, что позволяет зафиксировать некоторые паттерны поведения в определенных ситуациях. В то же время, когда испытуемый относится к причастной стороне, измерение справедливости почти неизбежно искажено его корыстными интересами даже в гипотетических ситуациях (Messick and Sentis 1979). Тем более, что в повседневной жизни довольно трудно зафиксировать поведение человека, когда тот одновременно и выступает в роли незаинтересованного наблюдателя, и распределяет блага или издержки. Поэтому такие исследования могут выявить влияние справедливости на определенные поступки, но не на ее восприятие и оценку.

Опросные методы показывают меньшее смещение в сторону интересов испытуемого, а потому позволяют исследовать оценку справедливости распределения с позиции стороннего наблюдателя (Konow 2003, 1191). При этом, они не позволяют нам делать заключения о поведении испытуемого, а также грубо переносить транслируемые принципы распределения в повседневную жизнь.

Таким образом, у двух методов исследования относительно разные задачи, которые, тем не менее, ведут к общей цели - пониманию функционирования принципов справедливости. Одна задача - это исследование восприятия принципов справедливости. Другая - изучение того, как эти принципы влияют на поведение людей. Для более полного понимания изучаемого предмета нужно рассматривать оба его аспекта. Однако мы в данной работе остановимся на первой задаче и будем для этого использовать факторный опрос, экспериментальный план которого подробно описан в следующей главе.

1.3 Эмпирические исследования

Основное внимание исследователей в этой области сосредоточено на изучении восприятия справедливости распределения благ, понимая под этим деньги, услуги, товары и т.д. Множество исследований было проведено для того, чтобы узнать каким образом люди распределяют блага в зависимости от нужды, заслуг и эффективности реципиентов. Так как наша работа посвящена издержкам, а не благам, мы не будем подробно останавливаться на них. Стоит упоминания несколько работ, в которых одними из первых были формализованы известные распределительные принципы, а потом были проверены эмпирически в виде распределения с точки зрения арбитра (Yaari and Bar-Hillel 1984) и участника под «покровом неведения» Идея «покрова неведения» принадлежит Джону Ролзу, смысл которой в том, человек, который не знает, какое место он займет в обществе, будет выбирать наиболее справедливые принципы его устройства (подробнее см. Rawls 1971). (Frohlich, Oppenheimer, and Eavey 1987). Оба исследования показали, что люди не следуют последовательно ни одному из распределительных принципов (утилитаристский, эгалитаристский, максимин и т.д.), а постоянно меняют свои мнения в зависимости от контекста ситуации.

Издержки по определению связаны с достижением блага, доступом к нему или поддержанию этого доступа. Издержки - неизбежный спутник любых распределений, в том числе и на саму процедуру распределения, на которую тратятся время, интеллектуальные ресурсы и т.д. Можно сказать, что распределение издержек является фундаментальным аспектом социальной жизни, возможно, даже более важным, чем распределение благ. При идентичности потерь и приобретений, больший эмоциональный отклик вызывают потери - в литературе этот феномен называют «неприятием потери» Исходя из этого, мы предполагаем, что реакция на несправедливое распределение бремени должна быть сильнее, чем на аналогичное разделение благ, однако пока такие исследования нам неизвестны. И в данном исследовании мы также пока не ставим задачу сравнения распределения благ и издержек. (loss aversion) (Kahneman and Tversky 1984, 348). В частности, некоторые философы от античности и до современности настаивают на первичности реакции на несправедливость, из которой впоследствии и вырабатывается отношение к принципам справедливости (Рикёр 2005, 13 [1995]). Порицание того, кто нарушил правила почти всегда сильнее, чем поощрение того, кто их соблюдает. При этом, распределению издержек и его восприятию, уделяется гораздо меньше внимания. Что довольно странно, потому что, как показывают менее многочисленные исследования, восприятие распределения издержек отличается от распределения благ.

Довольно развитой областью являются исследования справедливости цен, которые также являются издержками, которые несет покупатель, приобретая интересующие его блага. В ней было найдено немало интересных результатов. Например, покупатели гораздо легче принимали повышение цен, когда узнавали, что у продавца увеличились издержки, и отказывались покупать за повышенную цену, если узнавали, что у продавца увеличивалась прибыль (Kachelmeier, Limberg, and Schadewald 1991), или когда вообще не дается никакой информации о том, почему увеличилась цена (Franciosi et al. 1995). Также справедливым считается урезание зарплаты сотрудникам, если фирма терпит большие издержки (Kahneman, Knetsch, and Thaler 1986). Исследователи назвали этот феномен принципом «двойной выплаты» (dual entitlement).

Восприятием справедливости цен чаще интересуются поведенческие экономисты и маркетологи, для которых отношение потребителей к ценам является одной из самых главных забот. Неудивительно, что именно они проводят обширные исследования в этой области (Bolton, Warlop, and Alba 2003; Choi and Mattila 2009; Gelbrich 2011; Maxwell 2002; Hufnagel and Birnberg 1994; Oh 2003; Vaidyanathan and Aggarwal 2003), в том числе и по поводу восприятия цен во время кризиса (Allcott 2011; Ferguson 2014; Ferguson, Ellen, and Piscopo 2011).

В зависимости от предметных областей различных наук, в сфере восприятия издержек, также одно из лидирующих мест занимают исследования справедливости налогов. Исследованиями отношения к налогам чаще интересуются экономисты, а потому активно изучают эту область (Cuccia and Carnes 2001; Cullis, Jones, and Savoia 2012; McCaffery and Baron 2004; Seidl and Traub 2001). Менее популярной, но тоже важной темой экономических исследований является изучение восприятия справедливости транзакционных издержек (Holbrook Jr. and Kulik 2001; Husted and Folger 2004; Libecap 2009; Luo et al. 2015; Xia and Monroe 2010).

В описанных выше исследованиях участники чаще всего являются стейкхолдерами - заинтересованными сторонами. Для нас, так как мы изучаем социологический аспект справедливости - социальные нормы, влияющие на суждения о справедливом распределении, больше интересуют исследования, где распределение происходит с точки зрения арбитра, потому что, как мы указывали выше, когда исследуется точка зрения стейкхолдера, распределения даже в вымышленных ситуациях зачастую искажены его корыстными интересами.

Есть серия исследований, где распределение издержек происходит как раз из позиции арбитра. Исследователи показали, что в попытке справедливо распределить выручку и издержки, люди редко приходят к одинаковому чистому результату, даже если ситуации с выручкой и издержками «зеркальны» (Harris and Joyce 1980). Также люди по-разному распределяют чистые доходы и расходы. При прочих равных, люди более склонны делить поровну расходы, нежели доходы. На распределение последних сильнее влияют внешние условия торговли и внутренние качества продавца (Messick and Schell 1992). Мало того, справедливость распределения различается не только при распределении чистых доходов и убытков, но и издержек, как косвенно влияющих на конечный результат. Люди более склонны делить поровну чистый результат - как доходы, так и убытки - нежели косвенные, т.е. издержки, изменением распределения которых люди пытаются повлиять на конечный результат (Van Dijk et al. 1999). Хочется отметить разницу отличие нашего исследования от этой серии исследований. В упомянутых работах акцент стоял на торговых издержках, мы же предлагаем исследовать издержки, которые необходимо понести для удержания всеобщего неделимого блага, в нашем случае - это исправно работающий водопровод и доступ к чистой воде.

Много исследований восприятия издержек, преимущественно психологических, посвящено личностным характеристикам оценивающих. В этих исследованиях центральное место уделяется личностям распределяющих и реципиентов, что делает эти исследования преимущественно психологическими (d'Anjou, Steijn, and Aarsen 1995; Colquitt et al. 2006; Eriksson and Simpson 2011; Haidt and Graham 2007; Kuhn 2011; Manfred Schmitt and Sabbagh 2004; M. Schmitt, Maes, and Eid 2003; Гулевич 2011). Нас же больше интересует социологический аспект распределения издержек. То, в каких условиях происходит распределение и какие факторы ситуации влияют на решение распределять тем или иным образом.

Важность и влияние «широкого» контекста распределения на восприятие справедливости неоднократно подчеркивали многие исследователи (Elster 1992; Ganegoda and Folger 2015; Levin et al. 2002). И это неудивительно, потому что справедливость не витает в безвоздушном пространстве, а постоянно обнаруживает свое присутствие или отсутствие в повседневных ситуациях. Одними из самых очевидных, конечно же является культурные и даже национальные контексты. Возможно, что и из-за сравнительной неразвитости этой области в социологической сфере существует не так много экспериментальных сравнительных межкультурных исследований справедливости (Bolton, Keh, and Alba 2010; Henrich et al. 2005). Представляется, что это также перспективная область исследований, у которой большое будущее. Но в данный момент наибольшей популярностью в этой сфере являются бесчисленные исследования, посвященные вторичному анализу данных больших опросников, таких как «European Values Survey», «World Values Survey» и др. (Jasso 1999; Kim, Edwards, and Shapiro 2014; Forsй and Parodi 2009). На наш взгляд, эти опросники обладают существенными ограничениями, связанными с опросным методом, тем не менее считаем интересной возможность сравнения их результатов с экспериментальными данными. Такой подход предлагает американский экономист Джеймс Коноу, который данным больших опросов приписывает информацию о «макро-справедливости», а данным поведенческих экспериментов и виньеточных исследований приписывает информацию о «микро-справедливости» (Konow 2003, 1194).

Описанные выше понятия не стоит путать с похожими понятиями «микро- и макроуровень» социальной организации, которые указывают на институциональный контекст, в котором происходит описываемое взаимодействие. Очевидно, это никак не касается размера выборки, как в предыдущем примере. Экспериментальная проверка этих маркеров контекста позволяет «уловить историко-эволюционную укорененность принципов справедливости в соответствующих различным уровням социальной организации институциональных контекстах, в которых могли исходно сформироваться убедительные доводы и обоснования справедливости» (Девятко 2009, 13). При этом, роль группы этим не исчерпывается. Групповой контекст в исследованиях справедливости может быть самым разнообразным. Группа может играть, например, роль источника стандартов и идентичности. Также на восприятие справедливости могут влиять групповые процессы и структура группы (Hegtvedt 2005, 25).

Нас в данном случае интересует такой структурный контекст как родство. Существуют исследования, которые показывают, что при оценке справедливости распределения между родственниками, участники склонны использовать принцип «максимин», то есть максимизировать количество благ наименее благополучному реципиенту, компенсировав его положение (Абрамов, Девятко, and Кожанов 2011; Гулевич 2011). Мы же хотим узнать, работает ли это правило для распределения издержек, и при каких условиях. Возможно из-за того, что социологи долгое время уделяли мало внимания исследованиям морали, и только сейчас наблюдается некоторое возрождение интереса к этому предмету с их стороны, групповым факторам в исследованиях справедливости было уделено недостаточно внимания, и эта пустота требует заполнения.

1.4 Факторы

Целью работы является исследование влияния трёх факторов - финансовое положение реципиентов, наличие родственных связей между ними, величина распределяемых издержек - а также их взаимодействий на суждения о распределении участниками издержек между вымышленными реципиентами.

1. Родственные отношений между реципиентами (есть / нет)

Под родственными отношениями в данной работе понимаются отношения близкого родства в рамках двух поколений. Существует много исследований так называемой «семейной справедливости» (Maclean 2015). Они зачастую находятся в междисциплинарном поле, однако тяготеют к правовым исследованиям и направлены на изучение и регулирование отношений внутри семьи в определенном обществе. Однако наш фокус немного иной. Нас интересует, каким образом воспринимается справедливость распределения в контексте родственных отношений. Есть исследования, использующие тот же фактор с подобным фокусом, однако в них предметом распределения являются блага (Абрамов, Девятко, and Кожанов 2011; Девятко 2009). Мы же хотим узнать, распространяется ли это на случай с распределением издержек. Есть предположение, что в этом случае фактор родства будет иметь более сильное влияние, однако в данной работе мы не ставим целью их сравнить, поэтому эта цель будущих исследований. Мы учли методические рекомендации упомянутых исследователей и решили усилить «семантическую эффективность» маркеров контекста путем систематического манипулирования их уровнями.

2. Финансовое положение реципиентов (доход / долги)

Под финансовым положением реципиентов понимаются упоминаемые доход и долги реципиентов. Чем больше доход и чем меньше долгов, тем выше уровень благосостояния и наоборот. Предполагается, что различные аспекты (позитивный и негативный) данного фактора по-разному будут влиять на стратегию справедливого распределения. Есть много исследований, в которых исследуется тенденция наделять наибольшими благами наименее благополучных реципиентов (Frohlich, Oppenheimer, and Eavey 1987; Yaari and Bar-Hillel 1984), однако сравнение того, как влияет информация о доходах и долгах еще не было сделано.

3. Величина распределяемых издержек (600 $ / 9000 $)

Третий фактор в нашем исследовании акцентирует внимание на центральном аспекте работы - распределению издержек. Варьирование их суммы должно показать, меняются ли распределительные принципы при сильном повышении ставок. Разница в величине издержек на разных уровнях фактора довольно значительная - в 15 раз. Предполагается, что, когда сумма издержек велика, участники будут склонны наибольшими издержками наделять более богатых людей, дабы более бедные не попали в еще более трудное положение.

В первой главе был произведен обзор теоретических и методологических подходов к изучению дистрибутивной справедливости, а также возможности их применения для экспериментального изучения. Проанализированы и структурированы исследования, проведенные в этой области. Мы показали, что данная тематика актуальна как в российской, так и в зарубежной литературе, а также обосновали необходимость работы в рамках «когнитивистской» теории аксиологических чувств Раймона Будона, показали ее имеющиеся расширения и дополнения, которые нужны нам для дальнейшей работы.

Также мы систематизировали то, что сделано в области эмпирического исследования восприятия справедливости распределения издержек и показали неразработанные области. Показали новизну, которая состоит в том, чтобы изучить восприятие справедливости распределения издержек для общего неделимого блага, и обосновали выбор факторов, исследовав влияние которых, мы закроем несколько исследовательских лакун в данной области. Мы показали, что отношение влияния родства между реципиентами еще не изучен для справедливости распределения издержек, а контекст финансового положения реципиентов к этому моменту еще не изучался в рассмотренной литературе, поэтому мы сделаем первый шаг в этом направлении.



ГЛАВА 2. МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1 Эмпирическая операционализация гипотез

Чтобы эмпирически проверить наши гипотезы, нам необходимо их уточнить через операционализацию факторов. Чтобы избавить фактор «родственные отношения между реципиентами» от возможных искажений, обусловленных семейной иерархией (что является предметом другого исследования), мы использовали в нашем исследовании братские отношения. Этот фактор, как и все остальные в нашем исследовании, имеет два уровня - реципиенты в наших сценариях будут либо братьями, либо нет. С этим фактором связана первая исследовательская гипотеза:

1. Фактор «родственные отношения между реципиентами» будет иметь значимое влияние на оценку справедливости распределения: в условиях, когда потенциальные реципиенты связаны узами родства, испытуемые будут считать справедливым большее неравенство в распределении издержек в сравнении с условиями, где реципиенты не связаны родственными узами.

Фактор «финансовое положение реципиентов» мы операционализировали через содержащуюся в виньетках информацию о благосостоянии реципиентов. Другими словами, в одном случае мы предоставляли информацию о доходе реципиента, что отражает позитивный аспект данного фактора. В другом случае мы сообщали о накопленных долгах реципиентов, показывая трудность их материального положения, что отражает негативный аспект фактора «финансовое положение реципиентов». С этим фактором связана вторая гипотеза:

2. Фактор «финансовое положение реципиентов» будет иметь значимое влияние на оценку справедливости распределения: в условиях, где предоставляется информация о долгах реципиентов, испытуемые будут считать справедливым большее неравенство в распределении издержек в сравнении с условиями, где предоставляется информация о доходах реципиентов.

Наконец, фактор «величина распределяемых издержек» мы операционализировали через сумму издержек, которую было необходимо разделить между тремя реципиентами. В одном случае сумма издержек была относительно маленькой и не была выше зарплат реципиентов. В другом случае сумма издержек была больше в 15 раз, что сильно превышало как зарплаты реципиентов, так и накопленные долги.

3. Фактор «величина распределяемых издержек» будет иметь значимое влияние на оценку справедливости распределения: в условиях, где нужно распределить сумму издержек, сильно превышающую доходы и долги, испытуемые будут считать справедливым большее неравенство в распределении издержек в сравнении с условиями, где нужно распределить небольшую сумму издержек.

Также мы предполагаем, что участники в ситуациях с родственниками, и там, где речь идёт о долгах, будут более склонны распределять в пользу менее благополучных реципиентов, из чувства взаимопомощи. Долг будет оцениваться как бедственное положение близкого человека, что должно побуждать более богатого брата к альтруистическим действиям. И с другой стороны, долги среди соседей будут скорее вести к уменьшению желания помогать.

4. Факторы «родственные отношения между реципиентами» и «финансовое положение» будут значимо взаимодействовать: нормированный размах в распределениях будет больше в тех сценариях, где речь идет о долгах и реципиенты являются братьями, а в сценариях с доходом размах будет меньше. А в ситуациях с соседями наоборот - в сценариях с доходом будет больший размах, чем в сценариях с 0долгами.

Следующая гипотеза состоит в том, участники в ситуациях с родственниками при увеличении суммы издержек будет увеличиваться и желание помочь. А в ситуации с соседями, при увеличении суммы издержек желание помочь будет уменьшаться. То есть большие издержки будут больше способствовать увеличению взаимопомощи среди братьев, но уменьшению таковой среди соседей.

5. Факторы «родственные отношения между реципиентами» и «сумма распределяемых издержек» будут значимо взаимодействовать: нормированный размах в сценариях с родственниками будет увеличиваться вместе с увеличением суммы издержек. А в ситуациях с соседями при росте издержек, нормированный размах будет уменьшаться.

При доходах большее желание помогать будет при больших суммах издержек, и при уменьшении суммы издержек будет уменьшаться желание помогать. А при долгах наоборот - при маленьких суммах будет большее желание помогать, и оно будет уменьшаться при увеличении суммы издержек.

6. Факторы «финансовое положение реципиентов» и «сумма распределяемых издержек» будут значимо взаимодействовать: нормированный размах в сценариях с долгами будет увеличиваться вместе с увеличением суммы издержек. А в ситуациях с доходами при росте издержек, нормированный размах будет уменьшаться.

2.2 Процедура

Для проверки наших гипотез мы провели факторный эксперимент, реализованный как онлайн-опрос с применением техники виньеток, в котором просили участников решать задачи на распределение. Сценарии представляют из себя задачи на распределение издержек между тремя вымышленными реципиентами. От участника требовалось прочитать небольшую историю, и на ее основе внести в ячейки три числа, которые в сумме давали бы требуемое количество издержек.

Для его проведения мы использовали смешанный экспериментальный план с двумя внутрисубъектными факторами (A и C) и одним межсубъектным (B). Это значит, что каждый участник решал по четыре задачи, где ему встречались оба уровня двух факторов - «A» (отношение родства) и «C» (величина издержек), а также один уровень фактора «B» (финансовое положение) - либо доходы, либо долги. Таким образом мы получили две группы участников по уровням фактора «B». Такое решение было принято для того, чтобы разделить эффект разных уровней фактора «финансовое положение», чтобы избавить участников от возможной путаницы, а также облегчить им выполнение задания, и получить именно интуитивное этическое знание участников, а не проверять их на внимательность.

Во всех условиях равное распределение будет рассматриваться как применение участником «уравнивающей эвристики» (equality heuristics) (Messick and Schell 1992) -- решение, основанное на отсутствии значимых контекстов, с точки зрения участника, для более сложного распределения. Чтобы избавить участников от сложностей при подсчете, мы предоставили такие суммы издержек, которые легче делятся поровну, нежели пропорционально (600 $ и 9000 $). Таким образом, если участник решил разделить издержки не поровну, значит он имел для этого веские основания.

Чтобы исключить возможный «эффект переноса», свойственный для внутрисубъектных и смешанных планов, было решено сделать позиционное уравнивание на двух уровнях, а также использовать разные имена реципиентов:

a) Порядок определения участника в группу (B1 или B2). Каждый участник попадал в одну из двух групп в квазислучайном порядке, определенном генератором случайных чисел, который встроен в инструментарий интернет-опроса;

b) Порядок предоставления сценариев внутри группы. Каждому участнику предъявлялись сценарии в квазислучайном порядке, определенном генератором случайных чисел, который встроен в инструментарий интернет-опроса;

c) Имена (A1) и фамилии (A2) реципиентов в сценариях использовались везде разные, чтобы обозначить, что персонажи разных сценариев - это разные люди в 8 разных историях, а не одни и те же люди, попадающие в разные ситуации.

2.3 План эксперимента

В сценариях неделимым общим благом трех соседей, для достижения которого необходимо понести указанные издержки, являются работающий водопровод и доступ к чистой воде. Участникам было предложено в каждом сценарии решить, сколько должен заплатить каждый из реципиентов (вымышленных персонажей), исходя из доступной им (участникам) информации. Подытожим наши факторы и уровни следующим образом:

1. Отношения родства между реципиентами (внутрисубъектный):

A1. Предоставляется информация о родственной (братской) связи реципиентов;

A2. Представляется информация о том, что реципиенты являются соседями, то есть не являются родственниками.

2. Финансовое положение реципиентов (межсубъектный):

B1. Предоставляется информация о доходах реципиентов

(Реципиент 1 - 3000 $/мес., реципиент 2 ? 2000 $/мес., реципиент 3 ? 1000 $/мес.

B2. Предоставляется информация о долгах реципиентов

(У реципиента 1 ? 3000 $ долга, у реципиента 2 ? 2000 $ долга, у реципиента 3 ? 1000 $ долга)

3. Величина распределяемых издержек (внутрисубъектный):

C1. 600 $

C2. 9000 $

Инструкция:

«Задание очень короткое - нужно решить четыре простых задачи. Это займет не больше 3-4 минут, поэтому прошу выполнить его за один раз, не отвлекаясь ни на что другое. Ситуации могут показаться довольно похожими, но они различаются в деталях, поэтому читайте их описания внимательно.

...