Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет социальных наук

Финансовая власть в российских семьях

выпускная квалификационная работа по направлению подготовки «Социология»

Куфлина Екатерина Дмитриевна

Введение

В современном мире формальное и институционализированное главенство мужчин в большинстве западных обществ становится все менее явным, однако неформальные и не обязательно институционализированные методы установления и поддержания властного неравенства между мужчинами и женщинами все более очевидны Aafke Komter Wives, Husbands, and Hidden Power in Marriage . Даже в тех обществах, где не существует патриархальных законов и легально одобряемого гендерного неравенства, гендерная дискриминация все еще яркий феномен Там же. Стало быть, очевидно, что гендерное неравенство проистекает из норм гендерной идентичности, концепций маскулинности и феминности, неписаных правил взаимодействия мужчин и женщин.

В существующей научной традиции можно выделить три основных направления, где отношения и взаимодействие мужчин и женщин являются центральным фокусом внимания: занятость на рынке труда, распределение домашних обязанностей и контроль над финансами в домохозяйстве. Понятие домашнего труда, его соотношение с занятостью на рынке труда являлось предметом исследования например Беккера, Поллака, Гроно, Барсуковой и Радаева и многих других. Кроме того, социологические теории в большинстве своем утверждают принцип гендерной укорененности разделения домашнего труда, так в работах Б. Фридан и Э. Оукли Фридан Б. (1994) Загадка женственности. М.: «Прогресс», 1994. (Friedan B. The Feminine Mystique. New York: Norton, 1963); Oakley A. (1974) The Sociology of Housework. London: Martin Robertson, 1974 1960-1970-х годов рассматривается закрепление за женщиной социальной роли «домохозяйки», а в работе Б. Шелтон и Д. Джон Shelton B.A,.John D. (1996) The Division of Household Labor // Annual review of sociology, 1996, Vol. 22, p. 00299-00322 авторы подробно анализируют факторы, которые могут оказывать влияние на разделение труда между супругами Изложено по Я.М.Рощина Рукопись. Предоставлена автором. Однако следует отметить, что вопросы распределения финансовой власти, экономического подчинения одного супруга другому, ограничение в доступе к финансам или решениям относительно бюджета домохозяйства относительно недавно заинтересовали международное исследовательское сообщество.

«Принято считать, что вследствие более длительного существования в России, чем в западных странах, традиции женской занятости, а также декларируемого принципа равенства полов во всех сферах, истоки которого относятся к советскому периоду, российские семьи в большей степени, чем, к примеру, британские или американские, придерживаются системы общего пула в управлении финансами» Д.Х.Ибрагимова Кто управляет деньгами в российских семьях? //Экономическая социология. Т. 13. № 3. Подтверждением тому служат результаты, полученные С. Кларком: как утверждает автор, 80% российских домохозяйств придерживаются системы общего или частичного пула управления деньгами Цит. по Д.Х.Ибрагимова Кто управляет деньгами в российских семьях?. В более поздних исследованиях, посвященных практикам управления семейными финансами (напр. Ибрагимова 2012; Ibragimova, Guseva 2016) результаты значительно отличались от приведенных выше: «эгалитарной модели управления бюджетом придерживаются около половины семей (46%); четверть семей идентифициру- ют сложившуюся у них систему с женским управлением, 23% -- с мужским» Д.Х.Ибрагимова Кто управляет деньгами в российских семьях?. Однако же нет оснований утверждать, что тактика совместного управления домашними финансами свидетельствует об общем характере власти в семье: главенство мужа, характер его статуса как кормильца, все еще являются распространенными практиками принятия решений о крупных покупках, кредитах, характере и размерах сбережений. «Предварительный анализ глубинных интервью, проведённых в 2013 г. в 92 семьях (с каждым из супругов в отдельности), показывает, что, когда речь заходит о крупных покупках, долгосрочном финансовом планировании (в том числе о кредитах и сбережениях), эгалитарные принципы отступают -- слово мужа оказывается весомее» Там же. Итак, если говорить не только о практиках управления финансами в семье, но и учитывать властный аспект домашних отношений, то возникает вопрос: кому принадлежит власть в российских семьях? Данное исследование является поиском ответа на данный вопрос.

Цель исследования состоит в том, чтобы выявить типологию финансовой власти в российских семьях, оценить их распространенность, определить гендерный профиль типов власти и выявить факторы, их детерминирующие.

Исследование строится следующим образом: в первой главе представлен краткий обзор существующих теоретических подходов, посвященных изучению власти в семье, а также обзор эмпирических исследований схожей проблематики. В последующей главе рассматривается классификация существующих типов финансовой власти в семьях, на основании построенных регрессионных моделей определяются ключевые факторы, детерминирующие различия в типах власти и гендерных нагрузках этих типов. В качестве факторов использованы индивидуальные характеристики индивида, такие как половозрастные, профессионально-экономические, семейные характеристики, а также идеологические установки, относительно распределения власти в семье.

Результаты проведенного исследования сводятся к следующему: по итогам регрессионного анализа связи распределения финансовой власти с индивидуальными характеристиками респондента, отдельно проведенного как для всех состоящих в браке, так отдельно для мужчин и для женщин, выявлены гендерные различия в распределении финансовой власти в российских семьях, определены наиболее объясняющие дифференциацию типов власти факторы.

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования

Прежде чем углубиться в анализ финансовой власти в российских домохозяйствах, необходимо определить то, каким образом феномен власти может быть концептуализирован. Наиболее популярным представлением концепции власти в социологической среде можно считать теорию М.Вебера. Центральным для веберовской теории Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. -- М., 2003. является понятие социального действия, которое совершает индивид. Исходная предпосылка для определения власти в веберовском ключе - это смыслы, которые индивид вкладывает в каждое свое действие. Стало быть, понять действие человека (в традиции понимающей веберианской социологии) невозможно без отсылок к тем смыслам, которые конкретный индивид в свои действия вкладывает. Таким образом, индивид может обладать властью в конкретных социальных отношениях лишь в том случае, если смыслы, вкладываемые в властное действие разделяются сообществом, а, стало быть, «в рамках определенных социальных отношений его воля может быть утверждена несмотря на сопротивление». Говоря о концепции власти в понимании Вебера необходимо обратиться также и к понятию легитимности власти Там же, которую Вебер определял как способность господствующего класса формировать поддерживающие круги в подчиненных классах, которые были необходимы для создания и поддержания лояльности к господствующему классу в массовом сознании. Применение насилия со стороны господствующего класса должно быть оправдано, то есть легитимация власти являлась неотъемлемой частью стабильного властного порядка. Вебер разделял возможности оправдания власти на следующие группы: традиционную, харизматическую и рационально-легальную. Традиционный порядок оправдания власти характеризуется повиновением масс в силу сложившегося обычая. Харизматический тип власти (или порядок оправдания власти) в основе своей имеет выдающуюся личность, на преданности и доверии к которой и выстроено господство. Рационально-легальный тип легитимации есть стремление масс к подчинению в силу компетенций господствующего класса, иными словами, такого рода подчинение является рациональным в существующем порядке вещей. Однако рассматривать власть в контексте веберовской традиции как государственную было бы несправедливо. Власть по Веберу понятие гораздо более широкое, нежели власть государственная, и определяется она через классовые, статусные и партийные структуры. Говоря о веберовском классе, следует отметить, что классовая позиция есть множество жизненных шансов конкретного индивида. Разнообразие жизненных шансов разделяет общество на некоторые группы, которые можно условно назвать «позитивно привилегированными» и «негативно привилегированными». Для позитивно привилегированных групп характерно наличие жизненных шансов, позволяющих осуществлять собственную волю (то есть власть) над негативно привилегированными, то же касается и статусных позиций, и отношения к партии. Таким образом, можно зафиксировать следующее: власть есть реализация собственной воли позитивно привилегированным субъектом, преимущества позиции которого разделяются в сообществе.

Радикальный взгляд Льюкса

Как было отмечено выше, веберовский взгляд на природу и сущность власти является центральным в социологической теории, работа С. Льюкса не является исключением - в своей концепции Льюкс во многом опирается на понимание власти Вебером. Однако же работа Льюкса стала отправной точкой для определения трех основных интерпретаций власти в рамках веберовской концепции.

Работу Льюкса принято называть теорией «трех измерений власти», и вот почему: Льюкс утверждает, что правительство (или властные группы) могут влиять на людей тремя разными способами: через принятие решений, через непринятие решений и через идеологическую составляющую. Из такого разделения и происходит трехуровневое разделение Льюксом подходов к измерению власти. Поговорим о каждом из них несколько подробнее.

Истоки одномерного подхода к измерению власти коренятся в веберовском определении власти, (о котором говорилось выше), а именно, претворение в жизнь чьей-либо воли, несмотря на сопротивление других. Ключевые исследования, проведенные в традиции одномерного подхода к измерению власти концентрируются на наблюдении прямого конфликта, в рамках которого производится оценка того, кто обладает большей властью в принятии решений.

Вслед за Льюксом, рассмотрим основные моменты критики данного подхода. Итак, первое, к чему обращается Льюкс, это статья Роберта Даля «Понятие власти». В данной статье Даль оперирует двумя концепциями: «интуитивная идея власти» и «интуитивный взгляд на отношения власти». Разница между двумя взглядами на власть кроется в потенциальной и актуальной власти, иными словами в обладании властью и ее применением. Применение власти или ее осуществление и является предметом изучения в одномерном подходе. В своей книге «Кто управляет?» Даль заостряет свое внимание именно на применении власти, определяя «в случае каждого решения, какие участники инициировали альтернативы, которые, в конечном счете, были одобрены, какие наложили вето на альтернативы, предложенные другими, или выступили с альтернативами, которые были отвергнуты. Эти действия затем были рассортированы как «успешные» и «проигрышные». Участники с наибольшей долей успеха в сравнении с общим числом успешных действий были оценены как наиболее влиятельные» Цит.по: Nelson W. Polsby. 1968. “The Institutionalization of the U.S. House of Representatives.” American Political Science Review 62 (March): 144-68.. Таким образом, основной вопрос для исследователей одномерного подхода к изучению власти заключается в определении того, кто же на самом деле побеждает в принятии решений. Акцент в подобного рода исследованиях делается на изучении конкретных решений, то есть конкретного, актуального поведения, которое поддается наблюдению. Еще один крупный исследователь данного направления изучения власти Н. Полсби утверждает, что ««власть» можно понять как способность одного актора совершить нечто, оказывающее влияние на другого актора, что изменяет возможное направление определенных будущих событий. Яснее всего это видно в ситуации принятия решений» Ibid, p.153. Согласно Полсби, определение победителя в ситуации принятия решения есть лучший способ для определения того, какой субъект в сообществе наделен большей властью, «потому что прямой конфликт между акторами обнаруживает ситуацию, которая ближе всего к экспериментальной проверке их способностей оказывать влияние на результаты» Ibid, p.154. Исходя из всего, о чем мы говорили выше, следует вывод, что принятие решений как таковое предполагает «прямой, то есть действительный и актуальный конфликт» Льюкс С. Власть: Радикальный взгляд [Текст] / пер. с англ. А. И. Кырлежева; М.: Изд. дом Гос. ун-та--Высшей школы экономи- ки, 2010, с27. Такого рода конфликт является решающим при попытке определения наличия большей власти.

Подводя итог своему рассуждению о преимуществах и недостатках данного подхода, Льюкс приходит к следующему заключению: «таким образом, я делаю вывод, что первый, одномерный, взгляд на власть предполагает сосредоточенность на поведении при принятии решений по таким проблемам, которые порождают наблюдаемый конфликт (субъективных) интересов, понимаемых как предпочтения, отдаваемые какой-либо политике и обнаруженные благодаря политическому участию» Льюкс С. Власть: Радикальный взгляд [Текст] / пер. с англ. А. И. Кырлежева; М.: Изд. дом Гос. ун-та--Высшей школы экономи- ки, 2010, с34.

Вслед за Льюксом, перейдем к основным тезисам двумерного подхода к определению власти. Данный подход происходит из критики одномерного подхода, которая базируется на утверждении о двуликости власти, которое являлось основным моментом критики одномерного подхода в работе Бахраха и Бараца. Они утверждают, что одномерный подход ограничен, однако признают, что первый «лик» власти проявляется именно в конкретных решениях: ««власть всецело воплощается и отражается в «конкретных решениях» или в деятельности, направленной непосредственно на принятие этих решений» Peter Bachrach, Morton S. Baratz. Two faces of power // The Americun Political Science Review, Volume 56, Issue 4, p 947-952. Основным моментом критики Бахрахом и Барацем одномерного подхода является то, что публичное обсуждение конфликтов, может быть сознательно снижено определенным субъектом, что является маркером наличия у данного субъекта власти. Главное, что привносят в концепции измерения власти Бахрах и Барац, это предпосылка о мобилизации предпочтений и пристрастий.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что двумерный подход заключается в рассмотрении двух аспектов власти: принятии и не-принятии решений. Не-принятие решения есть ««решение, результатом которого является подавление скрытых или явных вызовов ценностям и интересам того, кто принимает решение, или воспрепятствование появлению таких вызовов» Peter Bachrach, Morton S. Baratz. Two faces of power,p 44. Вывод, который делает Льюкс относительно двумерного подхода к определению власти сводится к тому, что, хотя Бахрах и Барац произвели значительный шаг вперед в науке измерения власти, это измерение все еще зависит от наличствования конфликта.

Трехмерный взгляд на власть является бескомпромиссной критикой первых двух. Льюкс говорит о трех причинах неадекватности второго подхода (а, поскольку второй подход является критикой первого, все эти причины можно отнести и к первому). Итак, в первую очередь, второй подход, начинавший с критики бихевиоризма, слишком тесно связан с бихевиоризмом, по словам Льюкса. Решение есть осознанное или неосознанное осуществление выбора среди альтернативных возможностей, однако, вспоминая о мобилизации пристрастий и предпочтений, следует заметить, что мобилизованные определенным образом, они могут стать единственным и безальтернативным выбором в сложившейся системе.

Вторая причина неадекватности подхода Бахраха и Бараца, по словам Льюкса, заключается в столь сильной попытке связать наличествование власти с актуальным конфликтом. Данная предпосылка не работает, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, как утверждали и сами Бахрах и Барац, существует возможность осуществления власти и без конфликта - с помощью манипуляций или авторитета, которые являются свидетельствами принятия решений на основании здравого смысла. Во-вторых, Льюкс заостряет необоснованность суждения о необходимости конфликта следующим образом: «А может осуществлять власть над В, заставляя его делать то, чего он делать не хочет, но А также осуществляет власть над В, оказывая на него влияние, формируя и определяя сами его желания» Льюкс С. Власть: Радикальный взгляд, с41. Подобная манипуляция с желаниями совершенно не предполагает тотального контроля за мыслями и желаниями людей, однако же, может распространяться на контроль за масс-медиа, цензурой, процессами взросления и становления личности.

Третья причина неадекватности двумерного подхода тесно связана со второй: наличествование конфликта обязательно для не-принятия решений, при чем в форме недовольства. Стало быть, если наблюдатель не обнаруживает недовольства, значит, речь идет о настоящем консенсусе интересов государства и общества, или власть имущих и подчиняющихся. Однако возникают определенные вопросы о том, не является ли наивысшим проявлением власти манипуляция сознанием подчиненных таким образом, что они не чувствуют недовольства от подчинения. Необходимо помнить о том, что отсутствие наблюдаемого недовольства может быть лишь свидетельством тому, что достигнутый консенсус является результатом манипуляций.

Основная критика концепции Льюкса сводилась к тому, что реальные интересы людей, которыми манипулируют имеющие власть субъекты, неизмеримы (например, в работах Брэдшоу или Ронга Цит.по Льюкс С. Власть: Радикальный взгляд, с41). Исходя из подобного рода критики, в своем исследовании я приняла решение не стремиться раскрыть истинную логику существующих личных реальных интересов супругов, иными словами, я не пыталась определить, какие именно ценности и установки скрываются за реальными интересами женатых мужчин и женщин. Вместо подобного анализа интересов, я сосредоточилась на определении того, как принимаются решения в семье в ситуации конфликта или недовольства, и попыталась раскрыть такие механизмы власти, которые существуют вне зависимости от выражения недовольства, и обусловлены скрытыми идеологическими причинами, формирующими мужские и женские стремления относительно конкретных сфер их брака. Таким образом, в своей работе, я использовала одномерный подход к измерению власти, то есть выявление актуального конфликта и поведения супругов в такой ситуации.

На данном этапе моей работы хотелось бы подвести определенные итоги. Итак, классическое определение концепции власти Вебера гласит о возможности и способности индивида или группы реализовывать власть даже вопреки сопротивлению. На основании такого подхода появилось конфликтное измерение власти или одномерный подход в терминах Льюкса. Основная критика Льюкса сводилась к неизмеримости тех самых реальных интересов, в результате согласия с которой в своем исследовании я не стану применять трехмерный подход к изучению власти, а ограничусь первыми двумя, то есть предметом моего изучения будут являться ситуации явного конфликта и недовольства, и их скрытых версий.

Финансовая власть в семье

Изучение вопроса об управлении деньгами в семье и принятии решений в домохозяйстве относительно денег в существующей экономсоциологической традиции все еще является крайне актуальным, в силу многообразия интерпретаций и операционализаций основного концепта - финансовой власти. Прорывом в данной области явились работы британских исследователей Ж. Пал и К. Воглер в конце 1980-х годов. В данной работе представлена типологизация управления финансами в домохозяйствах, основанная на множестве факторов экономических, социальных и культурных. Такие механизмы управления безусловно влияют на множество интересующих исследователя аспектов экономической жизни домохозяйства, будь то сама суть принимаемых относительно финансов решений, их целевая направленность или концепция неравенства в домохозяйстве.

Типы управления финансами в домохозяйстве в основе своей имеют такие понятия как стратегическое и тактическое управление деньгами (management и budgeting), которые, следуя концепции Ж. Пал, необходимо разделять, предполагая, что стратегическое управление (management) представляет собой внедрение в жизнь домохозяйства избранный тип управления финансами, определяя суммы и статьи расходов; в свою очередь тактическое управление (budgeting) сводится к конкретному распределению средств внутри одной статьи расходов Д.Х.Ибрагимова Кто управляет деньгами в российских семьях?. Однако же следует помнить, что финансовая власть состоит не только из стратегического и тактического управления средствами домохозяйства, но и в функции стратегического контроля (control), которую Ж.Пал определяет как контроль над не столь частыми, но важными решениями, как, например, какую систему управления финансами избрать, какую часть средств домохозяйства стоит потратить на внутренние расходы, а какую часть распределить на личные нужды, а так же право последнего слова (final say) в принятии масштабных (для домохозяйства) финансовых решений (Pahl, 1994).

Несколько более широкий взгляд на принятие решений как возможность концептуализации финансовой власти представлен в статье Сафилиос-Ротшильд «Исследование структуры власти в семье» Constantina Safilios-Rothschild The Study of Family Power Structure: A Review 1960-1969 // Journal of Marriage and Family, Vol. 32, No. 4, Decade Review. Part 1 (Nov., 1970), pp. 539-552.

Автор предлагает более фундаментальный взгляд на природу власти в семье - это многомерный концепт, который должен измеряться косвенно посредством поведенческих актов, и в котором тестируется уровень чьей-либо власти. По ее словам, власть в семье может быть сведена к принятию решений (то есть одномерный подход), однако же, и сам концепт принятие решений многомерен. Как минимум, Сафилиос-Ротшильд предлагает разделить принятие решений на стадии влияния и авторитета. Влияние определяет, в какой степени формальное или неформальное, скрытое или явное давление одного супруга над другим, является успешным в процессе установления точки зрения данного супруга как верной в принятии решения, даже вопреки сопротивлению. Что касается авторитета в принятии решений, следует отметить, что супруг считается наделенным авторитетом в том случае, если культурные или социальные нормы определяют данного супруга как «имеющего право» на применение власти. Человек, наделенный авторитетом в семье, не обязательно вынужден использовать давление на других членов семьи в качестве инструмента для принятия решений, до тех пор, пока члены семьи не оспаривают право на авторитет вследствие определенных культурных или социальных сдвигов.

Помимо аналитических моментов в изучении принятия решений и власти в семье, существуют и более инструментальные методологические проблемы. Во-первых, разница в существующих исследованиях кроется в том, решения какого рода попадают под исследовательскую призму. Это может быть как широкий спектр вопросов, касающихся размеров семьи, количества детей, отношений с родственниками, расходами на мебель, одежду и предметы быта, выбора друзей и проведения досуга, так и исключительно вопросами расходов на основные нужды домохозяйства. Во-вторых, даже в случае сходных тематик исследуемых решений в домохозяйстве, могут обнаружиться расхождения в степени конкретизации поставленных вопросов: так в исследовании самой Сафилиос-Ротшильд вопрос о тратах домохозяйства был задан в общем виде «Кто имеет решающее слово в вопросе о том, как будут расходоваться деньги домохозяйства?». Другие исследователи (Блад и Вульф Blood R., Wolf D. 1960. Husbands and Wives. New York: New York Free Press, Бурич и Цесевич Buric Olivera, Zecevic Andjelka Family authority, marital satisfaction and the social network in Yugoslavia // Journal of Marriage and the Family 29 (May), p. 325-336) подразделяют вопрос о затратах на более мелкие категории, такие как еда, одежда, домашняя утварь, страховка и прочее. Таким образом, сравнение полученных в данных исследованиях результатов не представляется ни значимым, ни валидным.

Еще одной методологической сложностью, над которой стоит задуматься исследователю, является то, что в большинстве существующих исследований на тему власти в семье изучается взаимнонаправленное влияние мужа и жены, отношения и возможное влияние других членов семьи в предмет изучения не входит. Но главная задача, по мнению Д. Хира David M. Heer The Measurement and Bases of Family Power: An Overview // Marriage and Family Living, Vol. 25, No. 2 (May, 1963), p 133, не в том, чтобы определить, каких членов семьи стоит учитывать при изучении власти в семье, но как измерить власть в семье так, чтобы это не зависело от включенных в анализ членов семьи.

Концептуализируя таким образом финансовую власть в семье, отмечу, что в моей работе я понимаю данный термин как способность властвующего субъекта подчинять собственной воле желания и поведение других членов домохозяйства относительно финансов, контролируя основные статьи значимых экономических решений в семье.

1.2 Операционализация концепции власти в эмпирических исследованиях

Одним из основных эмпирических исследований, в котором впервые трехмерная концепция власти была изучена в применении к домохозяйству, является работа А. Комтер «Скрытая власть в семье». В данной статье рассматриваются возможные пути концептуализации структуры неформальной власти в гендерных отношениях. Как утверждает сама автор данной статьи, ее исследование в фокусе своего внимание имеет именно властные механизмы и процессы, а не последствия применения власти. Теоретической базой для проведения исследования Комтер избрала трехмерную концепцию власти Льюкса, подкрепленную идеей идеологической гегемонии Грамши. Власть в данном исследовании была представлена таким образом, что менее заметные и неформальные эффекты власти могли быть раскрыты.

Центральным концептом данного исследования, безусловно, считается власть в семье или брачная власть. Конкретизируя собственный исследовательский интерес, А. Комтер говорит о том, что ее главная задача состоит в определении качества власти через властные процессы и механизмы, а не в определении объемов власти, принадлежащих каждому супругу. Автор заявляет, что в ее работе власть изучалась в контексте межличностных отношений женатых мужчин и женщин, и определяет власть следующим образом: «способность сознательно или неосознанно влиять на эмоции, установки, знания и поведение кого-либо другого» Aafke Komter Wives, Husbands, and Hidden Power in Marriage // Journal of Family Issues October 1, 2004 25: p192. Как мы видим из данного определения, понятие власти у Комтер имеет двустороннюю интенцию - как оказывать давление на другого с целью изменений, так и способность противостоять давлению со стороны другого. Однако же такая интерпретация понятия власти не должна ввести в заблуждение - Комтер понимает власть не только как межличностные отношения, на отношения власти в ее понимании влияют также и социальные, экономические и культурные факторы.

В своей работе Комте использует концепцию Льюкса, операционализируя применительно к семейным отношениям, в которую включает явную, латентную и невидимую власть. Явная власть обнаруживает себя в ситуациях конфликта, выраженного недовольства или в ситуации попыток к изменению устоявшихся порядков. Латентная власть проявляется вне конфликта или недовольства, однако заключает в себе подавление желаний и пристрастий одного из супругов и отсутствие попыток к изменениям из-за страха перед возможными негативными последствиями. Что касается невидимой власти, ее можно определить как результат длительного социального и психологического формирования устойчивых гендерных различий, различий в восприятии и легитимации существующих порядков.

Как утверждает Комтер: «две главные переменные влияют на брачную власть: социальный класс и статус занятости жены» Aafke Komter Wives, Husbands, and Hidden Power in Marriage // Journal of Family Issues October 1, 2004 25: p 193. Однако существующая литература, как утверждает автор, отчасти противоречива, в том смысле, что многие результаты исследований демонстрируют зависимость властного неравенства и принадлежности к низкому социальному классу, хотя такая связь властного неравенства и принадлежности к высшему классу кажется более логичной, поскольку предполагается, что эгалитарные нормы и практики более распространены в данном сегменте.

Что касается влияния статуса занятости жены, полученные результаты проведенных эмпирических исследований демонстрируют двоякую позицию. В некоторых исследованиях власть жены имеет прямую зависимость от ее статуса занятости, то есть объем власти увеличивается, если жены имеет работу вне семьи. Другие исследования не обнаруживают подобной зависимости, то есть объем власти жены не зависит от ее статуса занятости.

Основные исследовательские вопросы Комтер звучали следующим образом: «Какова природа власти в брачных отношениях? Какова связь брачной власти и классовой принадлежности семьи и статуса занятости жены?». По итогам анализа релевантных литературных источников Комтер определила для своего исследования несколько довольно обширных сфер, в которых может проявляться брачная власть (домашний труд, воспитание детей, сексуальность, досуг и финансы).

По результатам проведенного исследования Комтер заключает, что и явная, и латентная власть «призваны» работать на благо мужей, в силу сложившихся традиционных гендерных ролей, верований и практик. Кроме того, замужние женщины не располагали достаточным объемом семейной власти для того, чтобы произвести сколько-нибудь заметные изменения в своем браке. Ко всему прочему подтвердилась и предпосылка об идеологической гегемонии Грамши: превалирующие культурные нормы маскулинности и феминности отражались в повседневном мышлении женатых мужчин и женщин. Разница в объемах власти отражала не какие-то случайные убеждения и мнения, но лишь сложившиеся со временем идеологические представления о мужчинах и женщинах и о том, что считать характерным и нормальным.

Основной вклад Комтер в изучение власти в семье заключался в попытке операционализации трехмерной концепции власти Льюкса применительно к семейным отношениям, что подтолкнуло множество исследователей к работе в данном направлении.

В работе К. Воглер о некоторых скрытых проблемах распределения власти в управлении деньгами в домохозяйстве Vogler С. Money in the household some underlying issues of power The Sociological Review, Volume 46, Number 4 (November 1998), pp. 687-713 рассматриваются два основных подхода к изучению вопроса распределения власти в семье: ресурсная теория и социология гендера. Согласно первой концепции (ресурсного подхода) власть в семье относительно принятия финансовых решений принадлежит тому супругу, ресурсный вклад которого в обеспечение домохозяйства наибольший. Вклад в данном случае рассматривается не только материальный, но и, условно, человеческий, т.е. человеческий капитал, включающий в себя социальный статус и происхождение супруга, уровень его образования и характер занятости. Так, согласно этой концепции, кормилец домохозяйства обладал превалирующим правом на окончательное решение вопросов ведения семейного бюджета.

В традиции экономсоциологических исследований 60-х годов отмечалось, что с ростом уровня женской занятости равенство внутрисемейных отношений увеличивается. Однако же в качестве сдерживающих факторов проявления крайнего следования ресурсному подходу существует компенсаторная логика (выражающаяся в делегировании определенных финансовых решений в силу удобства или психологических факторов), сообщающая определенного рода выравнивание положения менее обеспеченного супруга, а также отход от традиционного восприятия в качестве кормильца семьи мужчины, вследствие которого женщина, в силу характера занятости равного мужскому, получает несколько большие властные полномочия в управлении финансами домохозяйства. Социология гендера же предлагает иной подход к рассмотрению властного распределения в домохозяйстве, который заключается в исследовании гендерных ролей в семье, равно как в данном домохозяйстве, так и в домохозяйствах родителей.

Ресурсный подход

Что касается ресурсного подхода к объяснению семейной власти, пионерной в данной области была работа Блада и Вульфа 1960 г. «Husbands and Wives. Dynamics of Married Living» Blood R., Wolf D. 1960. Husbands and Wives. New York: New York Free Press. Целью данной работы было определение того, как взаимодействуют мужья и жены в Америке, и как это взаимодействие влияет на благосостояние семьи в целом и каждого супруга в частности. Внутрисемейные взаимодействия Блад и Вульф предложили изучать через паттерны принятия решений, разделения труда, экономических функций, вопросов, касающихся детей, отношений товарищества, досуговой и любовной функций семьи, и через раскрытие проблемных сторон отношений мужей и жен.

Все эти паттерны нашли свое отражение в отдельных главах работы Блада и Вульфа, в каждой из которых данные, полученные в ходе интервью, использовались для подтверждения существующих вариаций в вышеперечисленных паттернах в соответствии с различным набором характеристик, таких как социо-экономический класс, этническая или расовая принадлежность, уровень заработков, продолжительность брака и так далее.

Для Блада и Вульфа ресурсы являются основной альтернативой традициям при объяснении семейной власти. В первую очередь, безусловно, речь идет об экономических ресурсах в виде денежного дохода. Для большинства западных обществ, равно как и для российского, денежный доход является наиболее характерно привносимым мужем жене. В свою очередь, основным вкладом жены в брачные ресурсы является ее личная привлекательность и адекватная репрезентация собственных ролей матери, хранительницы очага, прислуги, сексуального партнера и понимающего товарища. Хотя и существуют случаи вклада жен в семейные ресурсы в форме денежного дохода, мужья, помимо собственной функции добытчика, предоставляют собственным женам демонстрацию ролей отца и мужа. В подтверждение ресурсной теории, Блад и Вульф заявляют, что сравнительные доли ресурсов мужа и жены являются главным показателем для установления взаимного баланса власти в семье. Чем сильнее и заметнее разрыв в объеме ресурсов жены, которые она предоставляет своему мужу, и в объеме ресурсов мужа, которые он предоставляет жене, тем большей властью располагает муж, что, в свою очередь, работает и в обратную сторону.

Базовый вывод, к которому пришли авторы, сводится к тому, что американская семья стала больше похожа на корпорацию или коллегию - формализованное единение. Муж и жена совместно производят правила внутренней организации и совместно распределяют семейные обязанности на основании эффективности каждого члена семьи.

Для определения смыслов, закладываемых опрашиваемыми женатыми людьми в термин принятие решений и разделение труда, были отобраны восемь основных сфер принятия решений в браке (от затрат на еду и одежду до медицинского обслуживания и страховки) таким образом, чтобы решение по данной сфере либо функция, связанная с данной сферой были такими, чтобы все опрашиваемые сталкивались с такого рода решениями или были вынуждены делегировать кому-либо подобную функцию. Основные результаты исследования, подтверждающие теорию Блада и Вульфа заключались в следующем:

a. власть мужа по отношению к жене существенно дифференцирована по социальному статусу семьи

b. относительная власть жены больше в том случае, если она является занятой вне брака, нежели если жена не работает

c. объем власти мужа дифференцирован по уровню полученного им образования в отношении полученного образования жены

Подводя итоги, следует заметить, что данная работа, являющаяся первой в своем роде и базирующейся на ресурсном подходе объяснения распределения власти, помимо безусловного эмпирического научного вклада является свидетельством того, что традиционная патриархальная семья как тип себя изжила, уступив место товариществу и сотрудничеству во внутрисемейных взаимодействиях.

И опять - только одна работа. Среди экономических концепций есть еще домашняя экономика Беккера, переговорные модели Поллака, и эмпирические исследования, в которых тестируются эти теории

Критика ресурсного подхода. Социология гендера

Как одна из самых цитируемых работ в области изучения власти в семье, исследование Блада и Вульфа неоднократно подвергалась критике с позиции объясняющей силы ресурсного подхода. Одним из примеров такой критики является исследование В. Тиченор «Статус и доход как гендерные ресурсы в контексте брачной власти» Veronica Jaris Tichenor Status and Income as Gendered Resources: The Case of Marital Power // Journal of Marriage and Family, Vol. 61, No. 3 (Aug., 1999), pp. 638-650. В данной работе автор анализирует динамику брачной власти в таких семейных парах, где жена зарабатывает больше, нежели муж, работает на более высокой должностной позиции, или обладает обеими характеристиками. Цель работы Тиченор сводится к выяснению того, обладают ли жены с более «выигрышными» ресурсами большей властью в отношениях, нежели жены в более традиционных и конвенциональных браках.

В традиционно сложившейся системе брачных отношений большим контролем и властью в браке обладали мужчины, что, обычно связывалось с их уровнем дохода и социальным статусом мужчины-добытчика. Как уже говорилось выше, сдвиг традиционного разделения труда на рынке в сторону женщин привел к тому, что ресурсный вклад женщины в отношения в значительной степени возрос по отношению к традиционному укладу семьи. Однако же женские властные ресурсы не увеличились пропорционально выросшему материальному и статусному вкладу. Как утверждает В.Тиченор, ее статья посвящена изучению динамики брачной власти в тех семьях, которые можно назвать семьями с «перевернутыми» статусами.

Один из подходов для анализа динамики внутрисемейных властных отношений, Тиченор описывает как альтернативный подход Веста и Зиммермана, в основании которого располагается гендерная социология Уэст К., Зиммерман Д. 2000. Создание гендера. В кн.: Здравомыслова Е., Тёмкина А. (ред.) Хрестома- тия феминистских текстов. Переводы. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин»; 193-219: с точки зрения данного подхода, мужчина и женщина в течение продолжительных взаимодействий воспроизводят устоявшиеся гендерные структуры, которые наделяют мужчину большим объемом власти.

Полученные в исследовании результаты подтвердили предположение автора о возможном отсутствии влияния ресурсного баланса на распределение властных полномочий в семье. Так, в отношении принятия решений, в семьях с реверсивными статусами этот паттерн не имеет связи с показателями дохода и статуса. Жены с более высокими доходным и должностным статусами не получают автоматического преимущества в получении последнего слова при принятии семейных решений. Однако, как отмечает автор, женщины в таких семьях оказываются в более выигрышной позиции относительно формирования этих решений. Что касается более общих выводов, Тиченор заявляет, что вариации в доходе и должностном статусе имеют относительно слабое влияние на брачную власть. Более того, семьи с реверсивными статусами чаще всего выстраивают собственные порядки в доме таким образом, чтобы игнорировать или скрывать доходное и должностное неравенство. Кроме того, в попытках спрятать или не замечать существующие различия в статусе и доходе, семьи с реверсивными статусами стремятся переопределить понятие добытчика. Так, мужчины, зарабатывающие меньше и находящиеся дома, получают статус добытчика с некоторыми изменениями в значении, однако, безусловно, это немыслимо для женщины в подобной ситуации. То есть женщины, зарабатывающие гораздо меньше мужчин вряд ли будут названы добытчиком при каких-либо условиях.

Тиченор не отрицает существование материального компонента распределения властных полномочий в семье, однако, по итогам исследования этот материальный компонент не заключается ни в доходе, ни в должностном статусе, сущность данного материального компонента является, как утверждает Тиченор, полем для дальнейшего изучения.

Нет сомнений в том, что «внутрисемейные отношения несут огромную гендерную нагрузку, которая формирует определённые взаимные ожидания в плоскости повелевания -- подчинения и определяет модель взаимодействия мужа и жены, в том числе и по поводу финансов» Ибрагимова Д. Х. Деньги, гендер, власть в домохозяйстве: концептуальные подходы // Экономическая социология. 2016. Т. 17. № 2. С. 116-145.. Здесь необходимо отметить символические взаимодействия супругов по поводу гендерных установок и ролей, которые, наряду с финансовыми ресурсами, вкладываемыми супругами, порождают паттерны распределение доступа в к властным и иными ресурсам в домохозяйстве. В силу такой зависимости доступа к власти от уровня доходов и гендерной идентичности, стоит сказать, что рассматривать величины привносимых доходов каждым из супругов необходимо рассматривать именно в контексте гендерных установок. Как уже отмечалось ранее, в семьях с реверсивными статусами, в ситуации, когда женщина зарабатывает больше, уровень ее властных полномочий не меняется пропорционально изменившемуся уровню дохода, а лишь позволяет женщине несколько активнее участвовать в обсуждении принимаемых решений. Однако тенденцией последнего времени можно считать дискуссию об ослаблении существовавших гендерных установок, то есть, традиций воспроизводства властного порядка через воспроизводство гендера.

Так, в работе С. Гупты, проведенной на базе данных второй волны Национального опроса семей и домохозяйств США (The National Survey of Families and Households, 1992?1994), наблюдается зависимость объема работы, который женщина реализует дома от абсолютных размеров ее индивидуального дохода. Более того, размер индивидуального дохода является самой точной детерминантой. В своей работе Гупта высказывает гипотезу об автономии женщины, суть которой сводится к следующему: в силу того, что увеличенные личные доходы женщины приводят к снижению объемов работ, выполняемых ею дома, уровень ее экономической самостоятельности в решениях, касающихся сфер семейной жизни, подотчетных ей, значительно возрастает Цит.по Ибрагимова Д. Х. Деньги, гендер, власть в домохозяйстве: концептуальные подходы.

Подобный взгляд на реализацию властных полномочий внутри домохозяйства не относится ни к ресурсному подходу, ни к социологии гендера, то есть не объясняется ни относительным вкладом женщины в общий бюджет домохозяйства, ни закрепленными и воспроизводимыми гендерными установками.

Проанализировав изложенные выше подходы к концептуализации и операционализации понятия финансовой власти в семье, в своем исследовании я придерживаюсь смешанной концепции детерминант различных объемов властных полномочий в семье. С точки зрения концепции ресурсного подхода, меня интересуют такие характеристики супругов как уровень образования и уровень дохода, с точки зрения социологии гендера - для меня важно определить, влияют ли идеологические установки относительно распределения власти в семье на типы власти.

1.3 Методология исследования

В своем исследовании я придерживаюсь подхода к измерению власти, предложенного Вебером. Детерминанты, определяющие объемы власти у супругов являются комбинацией детерминант, применяющихся в ресурсном и гендерном подходе исследования объемов властных полномочий в семье: уровень образования, доходов супругов и гендерные установки относительно власти в семье. Подобные исследования проводились и за рубежом, что касается российской действительности, такое исследование можно считать одним из первых, проведенных на российских данных.

Цель и задачи исследования

Итак, основным исследовательским вопросом является следующее: кому принадлежит власть в российских семьях? Для того, чтобы ответить на данный вопрос, необходимо решить ряд исследовательских задач:

1. Выявить типы распределения финансовой власти в российских семьях и оценить их распространенность

2. Определить факторы, влияющие на распределение финансовой власти

3. Выявить наличие и сущность гендерных различий в восприятии системы финансовой власти

Для решения поставленных задач, в качестве объекта примем женатых мужчин и замужних женщин России. В качестве предмета исследования (и зависимой переменной в регрессионном уравнении) будем использовать показатель отнесения респондента к определенному типу власти в семье (более подробно о построении этой и других переменных см. раздел «Эмпирическая модель и построение переменных»).

База исследования. Основной метод анализа данных

Информационной базой исследования являются данные обследования «Мониторинг финансового поведения и доверия населения финансовым институтам» НИУ ВШЭ (октябрь -- ноябрь 2012 г.). Дизайн выборки обеспечивает общероссийскую репрезентативность взрослого населения (старше 18 лет) РФ по полу, возрасту, образованию, типу населённого пункта и федеральным округам. Суммарный объём выборочной совокупности -- 1600 чел.; число субъектов РФ, в которых реализуется выборка, -- не менее 40; число населённых пунктов (административно-территориальных единиц -- АТЕ) -- не менее 150; число респондентов в одном населённом пункте (АТЕ) -- не менее 5 чел.; погрешность выборки -- 3,4%.

Специфика данных Мониторинга заключается в том, что вопросы анкеты об управлении финансами и принятии решений в семье адресованы одному из супругов, состоящих в зарегистрированном или незарегистрированном браке, что, безусловно, приводит к определенным смещениям полученных результатов. Подобное смещение может быть вызвано тем, что респондент, отвечавший на вопросы анкеты, стремился отвечать социально-одобряемым образом, то есть старался «выглядеть лучше», или же стремился соответствовать тем нормам и ценностям, которые разделяют окружающие респондента родственники и друзья. Принимая во внимание указанные ограничения данных, мы все же считаем возможным проведение анализа, соответствующего указанным целям и задачам исследования, который является первичным этапом разработки указанной проблематики Д.Х.Ибрагимова Кто управляет деньгами в российских семьях?.

Для моделирования распределения властных полномочий между супругами в российских семьях в анализ включены четыре основные группы предикторов: социально-демографические характеристики индивида, профессионально-экономические характеристики индивида, характеристики семьи и идеологические установки индивида. Поговорим несколько подробнее о каждой из групп.

Под социально демографическими характеристиками индивида мы понимаем его пол и возраст.

Профессионально-экономические характеристики индивида представлены в нашей работе показателями уровня образования респондента (образование ниже среднего, среднее и высшее) и характеристиками дохода респондента, измеренного как отношение дохода одного супруга к доходу другого Данная переменная включена в анализ как мнение респондента о том, чей доход выше (собственный, доход супруга (-и) или доходы одинаковые).

Характеристики семьи индивида измерены в исследовании как продолжительность брака, в котором состоит респондент, а также наличие детей в возрасте до 18 лет.

Под идеологическими установками индивида мы понимаем принятие или непринятие индивидом определенного набора установок относительно распределения власти в семье.

Исследовательские гипотезы

Итак, на основании теоретических и эмпирических исследований моделирования финансовой власти в домохозяйстве мы выдвинули ряд гипотез, которые постараемся протестировать в рамках исследования.

Гипотеза 1. Распределение финансовой власти значимо зависит от уровня образования респондента: чем выше уровень образования, тем большим объемом власти обладает респондент.

Данная гипотеза была подтверждена в исследовании Блада и Вульфа Blood R., Wolf D. 1960. Husbands and Wives. New York: New York Free Press.. Как утверждают авторы, чем сильнее разрыв в сравнительном объеме ресурсов (как денежных, так и образовательных) в пользу мужа, тем более явной становится власть мужчины. Основное заключение относительно посылки об уровне образования сводится к тому, что объем власти мужа дифференцирован по уровню полученного им образования по отношению к образованию жены. Мы предполагаем, что данный вывод, полученный при обследовании зарубежных семейных пар, не будет противоречить российской действительности.

Гипотеза 2. Распределение финансовой власти значимо зависит от относительной величины дохода респондента: в случае, если собственный доход респондента выше дохода супруга, такой респондент обладает большей властью.

В самом деле, как отмечают Блад и Вульф, ресурсная объясняющая теория в первую очередь сводится к экономическим ресурсам в виде денежного дохода, кроме того, сравнительные доли ресурсов мужа и жены являются главными показателями для установления взаимного баланса власти в семье. Более того, авторы отмечают, что для большинства западных обществ денежный доход является наиболее характерно привносимым мужем жене.

Однако же существует иной подход к оценке важности доходов женщины. В работе В. Зелизер «Социальное значение денег» Зелизер В. Социальное значение денег. М. ГУ-ВШЭ, 2004. 2004. Т. 5. № 1. С. 108-120 упоминается термин «деньги на булавки», который ранее трактовался как независимый доход жены, расходуемый в целях личного пользования, а теперь означал лишь дополнительную статью доходов в домашнем хозяйстве, которая, однако, в силу ценностной нагрузки, тратилась легче и беззаботнее, в сравнении с доходами мужа. «А если заработкам жены изначально приписана роль некоторой добавки к бюджету семьи, формируемому мужчиной-кормильцем, то увеличение женских трудовых доходов не прибавляет жёнам пропорционально власти во внутрисемейных отношениях [Ferree 1990]. В. Зелизер также приводит данные исследования современных американских домохозяйств, которые говорят о том, что иногда заработок жены - даже если она зарабатывает больше своего мужа -- не особенно влияет на её позиции во властной структуре семьи: она по-прежнему «вверяет свою финансовую судьбу в его руки, предоставляя ему полный контроль над их деньгами» [Зелизер 2004: 109]. Более того, юридически закреплённое право равной собственности на ресурсы, приобретённые в браке, зачастую не реализуется на практике (даже в тех случаях, когда муж не контролирует расходы жены), поскольку женщины не чувствуют себя вправе тратить «не свои» деньги. Таким образом, господствующая идеология, рассматривающая мужа как «кормильца» семьи, приводит к асимметричности семейных властных отношений [Burgoyne 1990]» Цит по Д.Х.Ибрагимова Кто управляет деньгами в российских семьях?