Межпоколенные отношения как ресурс совладающего поведения

Во Введении обосновывается актуальность исследуемой проблемы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, формулируются гипотезы и положения, выносимые на защиту, называются использованные методы и методики.

Первая глава «Состояние проблемы межпоколенных отношений в современной науке» посвящена анализу теоретических и эмпирических исследований межпоколенных отношений.

В параграфе 1.1. Понятие «поколение» в социальных науках и психологии развития осуществляется анализ истории развития воззрений и существующих подходов к определению понятий «поколение», «возраст», «когорта», соотнесение понятий между собой. Отмечается отсутствие в социальных науках единого подхода к определению и классификации понятия. С точки зрения психологии развития автор определяет поколение как специфическую общность людей, объединенных границами возраста, изменение и развитие которой детерминируется возрастными (физиологическими, психическими), социальными (принадлежность к определенным социальным группам) и историческими причинами (политические, экономические и социальные изменения в обществе).

Параграф 1.2. Межпоколенные отношения: анализ подходов. Характеристики межпоколенных отношений раскрывает понятие отношения (А.Н. Бердяев, Б.Ф. Ломов, В.Н. Мясищев), анализируется понятие межличностных отношений (Н.Н. Обозов; Я.Л. Коломинский; А.В. Петровский). Наряду с анализом межпоколенных отношений в межгрупповом аспекте (Г. Тэджфел, Л.И. Уманский, В.С. Агеев; А.Л. Кузнецов, Т.Г. Стефаненко), особое внимание уделено понятию межпоколенных отношений как вида межличностных отношений, которые автор определяет как взаимосвязь и взаимодействие субъектов, принадлежащих в разным поколениям, представленные в индивидуальном сознании в качестве определенного психологического отношения к объекту и его встречной активности, регулирующее поведение субъекта и сформированное в процессе личного взаимодействия и передачи социального знания.

Выделяются 3 уровня межпоколенных отношений в дихотомии «близость - разрыв», включающей средний уровень- отчужденности. Эти явления рассматриваются как лежащие в основе явления конфликтности поколений или их позитивности, ресурсности друг для друга.

Анализ представлений о других поколениях осуществляется на основе теории социальных представлений (С. Московичи) и теории социального мышления (К.А. Абульханова).

Параграф 1.3. Поколения в семье посвящен анализу исследований и подходов в рассмотрении межпоколенных отношений внутри семейной системы. Анализируются современные тенденции изменения российской семьи (С.И. Голод, 2004; Э.Г. Эйдемиллер, 2000).

Освещена проблема детско- родительских отношений как отношений межпоколенных.

Автором описываются имеющиеся данные, посвященные роли прародителей в семье и жизни молодежи. Отмечается амбивалентность представлений и отношения к поколению прародителей, выражающаяся, с одной стороны, в стереотипном негативном отношении к старости и пожилым людям вообще (эйджизм), с другой стороны, в часто позитивном отношении к прародителям как родственникам (С.А. Жукова, О.В. Краснова). Существующая тенденция объясняется изменениями самой семьи, ее структуры и функционирования в современном российском обществе.

Рассматриваются походы к изучению семейной памяти и истории семьи. В понятие семейной памяти автор включает различные знания, представления о конкретных людях семьи (в том числе, членах семьи), отношениях, а также основных ценностях и правилах, полученных от предыдущих поколений посредством устных рассказов, писем, негласных правил и традиций, материальных ценностей (семейного нарратива) (A. Muxel, В.В. Нуркова, В.В. Иванец). Автор анализирует семейную память с позиций нарративной психологии (Т. Сарбин, Й. Брокмейер, Р. Харре, Е.С. Калмыкова, Е.Е. Сапогова и др.). История семьи трактуется как совокупность знаний о членах семьи старших поколений, их жизни, личностных особенностях, а так же семейных традициях, правилах, ритуалах, фиксированных в семейной памяти в частично мифологизированной форме, осознанно или неосознаваемо передаваемых из поколения в поколение как семейный нарратив. Рассматриваются генетические, неосознаваемые (семейные мифы, синдром годовщины и др.) и осознаваемые (социальное наследование) способы передачи семейных паттернов функционирования.

Последовательно описывается процедура построения семейного дерева (геносоциограммы) как метода исследования истории семьи.

Параграф 1.4. Значение межпоколенных отношений на жизненном пути личности обобщает современные психологические исследования тенденций межпоколенных отношений, в том числе, зависящих от социально- демографического фактора: тенденцию ослабления межпоколенных отношений как в семье, так и в обществе в целом, факты стереотипизациии мышления и восприятия представителей других поколений и др. Обосновывается важность межпоколенных отношений в процессе развития и становления личности.

Во второй главе «Ресурсы совладающего поведения» рассматривается понятие совладающего поведения, существующие направления анализа вопроса ресурсов совладания. Межпоколенные отношения (прежде всего, семейные) показаны в русле их позитивного, ресурсного значения в совладающем поведении субъекта.

В параграфе 2.1. Трудные жизненные ситуации и совладание с ними приводятся понятие и классификации трудных жизненных ситуаций, описываются подходы в их исследовании. Автор в работе опирается на классификацию трудных жизненных ситуаций, включающую анализ повседневных трудностей, хронических стрессоров, травматических ситуаций (S. Folkman, С.М. Aldwin, 1994).

Представлен обзор отечественных и зарубежных подходов к исследованию и пониманию совладающего поведения (R.S. Lazarus; N.S. Folkman; N.S. Endler, J.D.A. Parker, и др.; К.А. Абульханова; Л.И. Анциферова; В.А. Бодров; Л.А. Китаев-Смык; Т.Л. Крюкова, А.А. Либин, С.К. Нартова-Бочавер; И.М. Никольская; М.В. Сапоровская и др.). Автор придерживается позиции костромской школы изучения совладания и определяет совладающее поведение как осознанное, целенаправленное, адекватное личностным диспозициям и ситуации поведение, имеющее целью - справиться с трудной жизненной ситуацией, подчинить ее себе (Т.Л. Крюкова, 2004). В параграфе описаны критерии совладания как поведения субъекта: осознанность, целенаправленность, контролируемость, адекватность ситуации, значимость последствий выбора поведения для психологического благополучия субъекта, социально- психологическая обусловленность, возможность обучения этому виду поведения. Приводятся задачи совладания, включая минимизацию негативных воздействий и восстановление активности субъекта, приспособление и преобразование жизненной ситуации, поддержание позитивного образа «Я», эмоционального равновесия и тесных контактов с социумом (Т.Л. Крюкова, 2007).

В параграфе 2.2. Ресурсный подход в психологии совладания. Понятие, виды, индивидуальные особенности ресурсов анализируется степень разработанности понятия и концепции ресурсов, рассматриваются существующие подходы и классификации (S.E. Hobfoll; B. Matheny, D.W. Aycock; A. Antonovsky; D. Navon; К.А. Абульханова; Л.И. Анцыферова; В.А. Бодров; Л.И. Дементий; А.Н. Демин, Е.Ю. Кожевникова; А.А. Кроник; Т.Л. Крюкова; Ю.В. Постылякова). Автор подчеркивает, что долгое время проблема ресурсов рассматривалась и исследовалась с тесной связи с проблемой способов (стратегий) совладания, а часто как отдельная стратегия совладания - расширение сферы имеющихся ресурсов и их использование. Копинг-ресурсы отличаются тем, что они имеют место, действуют до воздействия, «поглощения» стрессора и уменьшают негативное влияние стресса (B. Matheny, D.W. Aycock), поэтому являются главными факторами устойчивости к стрессу (A. Antonovsky). Автор опирается на концепцию ресурсов совладания С. Хобфолла (S.E. Hobfoll), согласно которой анализ имеющихся ресурсов является более точно предсказывающим специфику совладающего поведения, а ощущение угрозы (стресса) напрямую связано с оценкой имеющихся ресурсов человеком.

Вводится собственное понимание ресурсов совладания как личностных и средовых средств, ценностей, возможностей, которые имеются в наличии в потенциальном состоянии и которые человек может осознанно использовать при необходимости в совладании со стрессом.

В параграфе описываются и обосновываются следующие характеристики ресурса совладания: осознанность, полезность для разрешения конкретной трудной жизненной ситуации, системность, определенное место и «вес» ресурса в целостной системе ресурсов совладания человека, гибкость, изменчивость, компенсируемость этой системы ресурсов.

Автор выделяет, а затем эмпирически подтверждает критерии эффективности ресурса: улучшение эмоционального состояния, укрепление Я-концепции и позитивного образа Я, лучшее понимание трудной жизненной ситуации, сохранение и поддержание контактов с окружающими людьми.

На основе анализа существующих классификаций автор анализирует типы ресурсов совладания: инструментальные (процессуальные), индивидуальные (физические и личностные) и средовые (ресурсы физической и социальной среды).

Параграф 2.3. Социокультурный фактор совладающего поведения освещает проблему социальных и культурных детерминант копинга. Среди них особое внимание уделено фактору социального окружения и отношений субъекта (Т.Л. Крюкова, 2004). Интерес обращен к исследованиям значения социальной поддержки и социальной сети в совладающем поведении субъекта. Автор приводит и анализирует исследования костромской школы совладающего поведения, в том числе в семейном контексте (Т.Л. Крюкова; Т.В. Гущина; Н.О. Белорукова; О.Б. Подобина; М.С. Голубева и др.).

Межпоколенные отношения рассматриваются как социальный ресурс совладающего поведения. Доказывается, что в качестве такого ресурса могут выступать только значимые люди и отношения (А.А. Кроник, А.В. Петровский, В.А. Петровский и др.), которые в данной работе определяются как соотносимые с какими- либо событиями жизни субъекта, обладающие высоким позитивным эмоционально- психологическим статусом, авторитетностью.

Анализируются исследования влияния семьи на формирование субъекта совладания (С.А. Хазова, М.В. Сапоровская; Е.В. Куфтяк и др.).

В параграфе 2.4. Межпоколенный ресурс совладающего поведения автор вводит понятие межпоколенного ресурса, который включает в себя отношения со значимыми представителями старшего поколения, выступающими объектами идентификации и источниками социальной поддержки, и представления о значимых людях другого поколения (их личностных особенностях, событиях, истории жизни), которые субъект может использовать при необходимости в целях совладания с трудной жизненной ситуацией.

Третья глава «Эмпирическое исследование межпоколенного ресурса совладающего поведения» посвящена собственно описанию эмпирического исследования, анализу и интерпретации полученных результатов, соответствующих поставленным цели и задачам, формулировке выводов; состоит из 3 параграфов.

В параграфе 3.1. Описание выборки и методик сформулированы гипотезы, объект, предмет, цели и задачи исследования, предложена характеристика выборки, описаны психодиагностические методики исследования и процедура их обработки.

Описание выборки:

В исследовании приняли участие всего 436 человек. Выборку представителей молодого поколения составили студенты разной формы обучения гуманитарных факультетов Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова и технологических факультетов Костромского государственного технологического университета (18- 23 лет, средний возраст 20,3 лет) в количестве 286 человек. Среди них 213 девушек и 73 юноши. Кроме этого, в исследовании участвовали 16 детей (10-18 лет, средний возраст 13,1 лет), изъятых из семьи вследствие ее неблагополучия органами опеки и милиции и находящихся в «Социально- реабилитационном центре для несовершеннолетних г. Костромы».

Так же в исследовании участвовали и представители старшего поколения (40- 58 лет, средний возраст 46,7 лет) в количестве 134 человек. Среди них 75 женщин и 59 мужчин. В соответствие с целью и гипотезами исследования испытуемые разделяются на группы по месту проживания: в выборку вошли городские жители, проживающие в г. Кострома, Иваново, Ярославль - 279 и представители сельской местности (районные центры, поселки и деревни Костромской области) - 157 человек.

Молодой возраст (18-23 лет) характеризуется процессами интенсивного личностного становления и самоопределения, в котором немаловажную роль играет семья. Как показывают исследования (Т.Л. Крюкова, С.А. Хазова, М.С. Замышляева), в это период происходит становление стиля совладающего поведения. Поэтому, исследование роли семьи, межпоколенных отношений в ней, представлений о значимых предках в совладающем поведении молодежи является актуальным.

Выбор для участия в исследовании респондентов возраста взрослости был так же сделан на основе возрастных закономерностей развития человека. «Середина жизни» (К.Г. Юнг) - возраст, когда человек обращает внимание и начинает размышлять о своих предках и истории семьи, пытаясь определить свое место и свой вклад в эту историю. К этому возрасту человек, как правило, уже достигает определенных «вершин» в профессиональной самореализации и карьерном росте. В семейной жизни начинается стадия «пустого гнезда», когда дети взрослеют и собираются покинуть родительскую семью. Одним из психологических новообразований возраста является потребность в подведении предварительных итогов жизни, оценке себя и собственных достижений. Это позволило предположить нам, что испытуемые данного возраста используют межпоколенные отношения и историю в качестве ресурса совладания с трудными жизненными ситуациями.

В параграфе 3.2. Основные этапы и процедура исследования подробно описана процедура и логика исследования. Исследование межпоколенного ресурса совладающего поведения проводилось в течение 5 лет (2004-2008 гг.). Основная информация в ходе проведения исследования получена путем анализа интервью и самоотчетов.

В параграфе 3.3. Представление и обсуждение результатов предложена интерпретация эмпирических данных, проверка основных и частных гипотез, по результатам исследования сделаны основные выводы.

В разделе 3.3.1. «Трудные жизненные ситуации, в которых субъект использует межпоколенный ресурс совладающего поведения» на основе контент- анализа полученных результатов показано, что испытуемые обращаются к межпоколенному ресурсу в 7 типах ситуаций. Наиболее часто упоминаются ситуации, касающиеся сферы личных и семейных отношений (815 выборов), отражающие, в основном, повседневные трудности и потребность в широкого рода социальной поддержке от старшего поколения: эмоциональной, информационной, практической. Агентами социальной поддержки здесь выступают члены семьи и родственники: родители (516 выборов), прародители (208 выборов), фигуры значимых предков (67 выборов). Реже называются ситуации, связанные с учебно- профессиональной сферой (642 выбора), отражающие повседневные трудности и хронические стрессовые переживания. От агентов социальной поддержки (родителей (415 выборов), учителей, преподавателей (197 выборов), коллег на работе) ожидается помощь информационного, а так же эмоционального и практического плана. На третьем месте по частоте выбора (492) -- потребность в физической поддержке, агентами которой являются, в основном, родители (484 выбора) и коллеги по работе.

Реже называются ситуации саморазвития и самоопределения (357 выборов), потребности в материальной и финансовой поддержке (194 выбора), кризисных состояний, проблем выбора, смыслов, длительных эмоциональных переживаний (171), одиночества (113). Результаты доказывают, что представители старшего поколения (отношения с ними и представления о них) в определенных трудных жизненных ситуациях могут выступать в качестве ресурсов совладающего поведения посредством оказания широкого рода социальной поддержки (эмоциональной, информационной, практической). В целом, к межпоколенному ресурсу испытуемые обращаются в ситуациях:

1. Повседневных трудностей и хронических стрессов в сферах: учебно- профессиональной, личных и семейных отношений, потребности в физической и эмоциональной поддержке (2143 выбора);

2. Кризисных переживаний, вызванных поворотными событиями жизненного пути и экзистенциальными трудностями (162 выбора).

Описанные результаты подтверждают гипотезу №1 исследования о специфике трудных жизненных ситуаций использования межпоколенного ресурса. Однако, мы выяснили, что межпоколенный ресурс, включающий отношения и представления о старшем поколении (родители, прародители и предки) имеет более широкий спектр ситуаций использования и обращения и включает не только трудности экзистенциального плана, но и ситуации хронических стрессов и повседневных трудностей. Набор, список этих ситуаций ожидаемо варьирует в зависимости от объекта обращения.

Раздел 3.3.2. «Значимые другие на жизненном пути личности» раскрывает тенденции выбора значимых представителей старшего поколения в разных группах испытуемых.

Так, мы обнаружили, что представители молодого поколения чаще в качестве значимых называют членов семейно- родственного клана (56,3 % от общего числа выборов). Этот факт подтверждает высокую ориентацию молодых испытуемых на семью. Среди них, большее количество выборов получают родители (499 ответов), причем, чаще - мать (221 ответ), и получаемая от них эмоциональная и информационная поддержка.

Распределение выборов «значимых других» студентами (n=262)

Таблица 1

На втором месте по частоте выборов находятся сиблинги (217 ответов) и оказываемая/оказанная ими социальная поддержка и эмоционального, и информационного, и практического характера. Часто назывались и старшие кровные родственники (прародители, прапрародители), причем чаще бабушки (144), чем дедушки (38). Более частый выбор женских родительских и прародительских фигур обусловливается социальными (большая занятость мужчин на работе, разводы, отсутствие отца в семье, проблемой воспитательной асимметрии) и историческими причинами (гибель дедов на войне). Преобладание женщин в выборке испытуемых позволяет объяснять этот факт особенностями процесса половой идентификации, а так же большей потребностью в эмоциональных отношениях, принадлежности, доверии у женщин по сравнению с мужчинами (Т.Л. Крюкова, 2004).

Реже (124 ответа), несмотря на выраженную в виду возрастных особенностей потребность выстроить близкие, доверительные, дружеские и романтические отношения, называются в качестве значимых референтные сверстники, романтические партнеры.

Во взрослой выборке (40-58 лет) мы получили 738 выборов значимых людей и обнаружили схожие тенденции (табл. 2). Наибольшее количество выборов (61,3%) получают члены семьи (родители, прародители), причем у женщин чаще, чем у мужчин (ц*=1,47, при р=0,07). Что связано с большей ориентацией женщин на семью, семейные отношения. Прародители в этом выборе составляют 22,7%.

Распределение выборов «значимых других» во взрослой выборке (n=132)

Таблица 2

Среди «значимых» женщины зрелого возраста чаще называют женщин (мать, бабушка, первая учительница) (ц*=1,63, при р=0,05), а мужчины - мужчин (дедушка, отец, старший коллега на работе и др.) (ц*=1,9, при р=0,02). Старших родственников (прародителей) и предков описываются в 20% всех ответов женщин и 26% ответов у мужчин. При этом взрослое поколение чаще выбирает в качестве значимых прародителей по сравнению с молодой выборкой (ц*=4,11, при р=0,00). Этот факт объясняется существующими тенденциями отдаления и разрыва отношений молодого и пожилого поколения, негативными социальными стереотипами относительно старости, зависимым (территориально, материально, психологически) положением пожилого поколения сегодня, более активными и тесными связями внуков и прародителей взрослой выборки, воспитанной в советское время.

В разделе представлены и описаны данные о различиях в выборе значимых других между сельскими и городскими жителями. Так, сельские жители в 77,9% случаев в качестве значимых отмечают членов семьи (родители и прародители, старшие братья и сестры, тети, дяди), которые занимают все три первых места по частоте выборов. 21% по отношению к общему количеству ответов занимают описания прародителей и предков. В противовес сельским жителям - горожане реже называют членов семьи как значимых (47,7%) (ц*=3,68, при р=0,01), так же старших родственников и предков в их числе (14,5%). Среди значимых здесь чаще называются представители других социальных групп.

Распределение выборов «значимых других» в сельской и городской выборках (n=394)

Таблица 3

Тем самым подтверждается часть гипотезы №2 о преобладании в сети значимых других членов семьи в выборке в целом. При этом в их числе доминируют описания родителей. Этот факт говорит о том, что российские семьи провинциальных городов, сел и деревень все же сохраняют традиционную структуру и взаимоотношения, в которых старшие поколения являются «главой» и выполняют важные организующие и регулирующие функции. Выбор и описание членов семьи как значимых более свойственен женщинам по сравнению с мужчинами, а так же сельским жителям по сравнению с городскими. Прародителей как значимых чаще называют взрослые, чем представители молодого поколения.

В разделе 3.3.3. «Критерии эффективности межпоколенного ресурса» на основе проведенной процедуры контент-анализа данных интервью и самоотчетов испытуемых приводится доказательство гипотезы №3 исследования. Как и предполагалось, важными критериями действенности межпоколенного ресурса являются: 1. улучшение эмоционального состояния, проявляющееся в чувстве «легкости, улучшении настроения испытуемых, ощущении силы и способности справляться, возникновении уверенности в будущем, потребности в эмоциональной поддержке значимого другого; 2. укрепление позитивного образа Я, выражающееся в понимании и осознании собственных характеристик, способствующих совладанию, разрешению трудной жизненной ситуации и более позитивной оценке себя и своей жизни в целом. Однако, мы пришли к выводу, что действенность межпоколенного ресурса проявляется также в понимании субъектом особенностей своего поведения, лучшем понимании своих ролей и «места» в семье и других социальных группах, что отражает процесс укрепления Я-концепции. Кроме этого, использование межпоколенного ресурса способствует лучшему пониманию трудной жизненной ситуации (особенностей своего поведения в ней, причин ее возникновения, вариантов поведения и выхода из нее, рассмотрении различных моделей поведения и выбор на этой основе собственной) и сохранению, поддержанию достаточно тесных контактов с окружающими людьми (а именно, получении социальной поддержки, сближении с партнером общения, формировании более близких и доверительных отношений, расширении группы агентов социальной поддержки).

В разделе 3.3.4. «Специфика и условия использования межпоколенного ресурса в семье: родители, прародители, предки» анализируется специфика ресурсности отношений и социальных представлений о членах семьи старших поколений (родителей, линейных родственников и прародителей, истории семьи), субъективное их значение.

Описывается, что одним из средств получения и использования межпоколенного ресурса является реальная социальная поддержка родителей и прародителей.

В описании образа родителей и родственников этого поколения семьи на основе контент- анализа выделяются следующие группы качеств, преобладающие в их описании: выдающиеся характеристики, проявляющиеся в деятельности (динамичность, авторитетность, трудолюбие, профессиональные навыки и умения и др.) (36,4%), успешное выполнение ими традиционных ролей в семье (например, роли женщины - способность создавать и хранить уют и тепло, понимание в семье, любовь, сглаживание конфликтов, способность жертвовать собой ради семьи) (28,2%). Реже в их описании указываются морально-нравственные качества, свойственные им (умение дружить, ценить отношения, отзывчивость, доброта, воспитанность и др.) (25,7%), и характеристики, проявляемые в трудных жизненных ситуациях (уверенность в себе, стрессоустойчивость, жизнестойкость) (21%). Стремление к саморазвитию и творчеству как группа качеств указываются наиболее редко (4,1%).

Роль поколения родителей и родственников связывается испытуемыми с потребностью в идентификации с ними в личностных чертах и поведении (чаще связанных с профессионально-трудовой сферой, сферой практических бытовых вопросов и сферой семейных отношений) (61%), получении значимой эмоциональной поддержки в бытовых, семейных и профессиональных трудностях (68%), материальной и физической помощи.

Описание прародителей имеет свою специфику. Они чаще описываются как обладающие выдающимися морально - нравственными характеристиками (доброта, честность, ответственность, справедливость, способность видеть свои ошибки и др.) (37,8%) и интеллектуальными качествами (ум, грамотность, мудрость) (32%). Реже в описаниях используются характеристики, проявляющиеся в деятельности (23,4%) и трудных жизненных ситуациях (7%).

Прародители выступают объектами идентификации в личностно- ценностном формировании, источниками информационной поддержки (практического и теоретического плана) (41%). Испытуемые приписывают прародителям так же значимую эмоциональную поддержку (30%), сохранение и передачу другим поколениям семейного нарратива, носителями которого они являются (24%), сплочение семьи. 41% испытуемых отмечают трудности взаимоотношений с прародителями, связанные с их личностными чертами (обидчивость, консерватизм и др.), которые являются основой конфликтов прародителей и внуков, блокирующих получение межпоколенного ресурса совладающего поведения.

Реальную близость отношений с прародителями описывают лишь 32% общей выборки испытуемых. При этом дистантные отношения чаще отмечают молодые люди, поэтому они часто не дифференцируют значение, роль родителей и прародителей, указывая те же их функции: воспитательная, поддерживающая и др. Это может быть следствием нарушения границ и внутрисемейной структуры, зависимым положением прародителей в семье. Кроме этого, причинами отчуждения в отношениях может быть территориальная отдаленность в проживании родственников, редкое поддержание контактов. Такая слабая осведомленность о жизни прародителей, редкое общение с ними вызывает отсутствие знания, понимания и ощущения специфической семейной роли прародителей в сравнении с родителями, особенностей их поддержки.

Итак, значимые родители и прародители, отношения с ними могут выступать социальным ресурсом совладания с трудными жизненными ситуациями. Ресурсность общения с людьми старших поколений, представлений о них связаны с разнообразной социальной поддержкой, оказываемой ими, и процессом социального наследования, сознательной и неосознаваемой идентификации с ними в личностных чертах и поведении.

В качестве ресурса совладания может выступать история семьи и значимые предки, знания о которых конкретизируются в социальных представлениях.

Осведомленность об истории семьи рассматривается нами как количество изображаемых на геносоциограмме поколений (вертикальный аспект) и членов семьи (горизонтальный аспект). Знание дальних предков по материнской линии (2-6 поколений, в среднем 4 поколения) часто больше, чем по отцовской (2-5 поколений, в среднем 3). Однако о значимых различиях осведомленности о предках по женской линии по сравнению с мужской можно говорить только на уровне тенденции (р?0,05), которая связана с тем, что традиционно функцию сохранения семейной истории выполняет женщина (И.С. Кон, 1998).

В семьях, знающих и интересующихся историей семьи, это знание чаще отличается и включает примерно одинаковую осведомленность о предках и со стороны отца, и со стороны матери. Это факт подтверждается тесной корреляцией осведомленности по женской и мужской линиям между собой (R=0,91, при р=0,00). Генограммы с такой отличительной особенностью как выдающаяся осведомленность только по одной из линий встречаются значительно реже.

Показатель количества изображаемых членов семьи рассматривается и анализируется не столько как показатель широты семьи и количества родственников, сколько показатель уровня активности взаимоотношений и общения с ними, поддержания контактов, и, как следствие, осведомленности об их жизни. Этот показатель на представленных генограммах варьирует в среднем от 5 до 147 человек. Большая часть испытуемых (35%) включала в семейное дерево от 26 до 50 человек; чуть меньший процент респондентов (28%) отображали на генограмме от 50 до 100 человек. В семьях, поддерживающих контакты с родственниками, наблюдается частое общение с родней и по мужской, и по женской линии. Статистически это явление подтверждается сильными положительными корреляционными связями общего количества изображаемых членов семьи и с количеством членов семьи отца (R=0,82, при р=0,00), и с количеством членов семьи матери (R= 0,76, при р=0,00). Семьи с активным однолинейным общением (по материнской или отцовской линии) встречаются реже.

Особое внимание уделяется освещению вопроса различий осведомленности об истории семьи городских и сельских жителей. Осведомленность как количество изображаемых на геносоциограмме членов семьи сельских жителей значимо превышает осведомленность у горожан (U=131, при p=0,00). Особенность геносоциограмм сельских жителей состоит в большем количестве изображаемых ими родственников (горизонтальный аспект). Это связано с большей близостью, более частыми встречами родственников, поддержанием контактов сельскими жителями. В городе семья нередко изолируется от родственников, ведет более автономную жизнь, поддерживая редкие контакты часто лишь посредством телефонных звонков, а так же с большей профессиональной загруженностью у городских жителей, территориальной отдаленностью и др. Различий городских и сельских жителей по уровню осведомленности о поколениях (вертикальный аспект) не выявлено.