Межпоколенные отношения как ресурс совладающего поведения

Примеры геносоциограмм городских и сельских жителей

Рис.1

Составленные испытуемыми геносоциограммы по уровню осведомленности мы разделяем на 3 типа: слабая осведомленность (3-15 членов семьи двух или трех поколений), встречающаяся в выборке в 14,6 % случаев, средняя осведомленность (20-100 человек трех - пяти поколений), наблюдаемая в выборке в 74 % случаев, высокая осведомленность (100 и выше изображаемых членов семьи шести-восьми поколений) в 11,4 % случаев.

Осведомленность об истории семьи рассматривается и анализируется нами как фактор ресурсности, что еще раз подтверждает значение осведомленности как условия получения межпоколенного ресурса. Однако связь осведомленности и ресурсности не прямая. Мы убедились, что ресурсными могут выступать, в основном, геносоциограммы и осведомленность среднего типа.

Примеры геносоциограмм с различной осведомленностью

Рис.2

Геносоциограммы первого типа (со слабой осведомленностью) создавались людьми обычно по просьбе исследователя. Слабая осведомленность чаще связана либо с реальным незнанием истории семьи вследствие объективных причин (переезд, территориальная разобщенность, гибель родственников или утрата связи с ними) (6 случаев из 17), либо сознательным отрывом от корней, прекращения отношений с родственниками вследствие нарушений внутрисемейной коммуникации (11 из 17 случаев). Знание о семье в последнем случае насыщено негативными эмоциями, поэтому не может выступать в качестве ресурса совладающего поведения субъекта.

Мы проанализировали значение (ресурсность) истории семьи и предков для испытуемых со слабой осведомленностью по описанным выше критериям действенности ресурса. Обращает на себя внимание не только малое количество описаний ресурсности этого знания и представлений о предках (28 выборов у 17 испытуемых), но и узкий спектр используемых эмпирических показателей ресурсности (5 из 15), в случае, если знание является таковым (позитивным, ресурсным). Наиболее часто здесь описывается потребность в эмоциональной поддержке предка (8 выборов), «сближение» с историей, понимание «родства» (9 выборов). Но подобные описания наблюдаются чаще в ситуации вынужденной разобщенности с родственниками (смерть, переезд и потеря контактов и др.).

Геносоциограммы «среднего» типа (20-100 членов семьи) зачастую неполны, отсутствуют знания о каких-либо членах семейной истории, но в описании их фиксируются примеры ярких и необычных судеб членов семьи, которые передаются как нарратив, и знание о которых имеет сильную эмоциональную окраску. В этом случае, испытуемые чаще описывают историю семьи и предков как ресурсные. Здесь мы можем наблюдать не только значительное количество ответов, соответствующих критериям действенности межпоколенного ресурса (759 описаний у 91 человека), но и широкий спектр задействованных в этом описании критериев ресурсности (14 из 15 критериев). Наиболее часто здесь описываются такой эмпирический показатель действенности межпоколенного ресурса как укрепление я- концепции и позитивного образа Я (246 ответов), который включает лучшее понимание собственных личностных характеристик и особенностей поведения, своих ролей и места в различных социальных группах (и прежде всего, в семье), более позитивную оценку себя. Незначительно реже упоминается улучшение эмоционального состояния (235 ответов), в первую очередь, ощущение силы и способности справляться, получаемые вследствие обращения к истории семьи и фигурам значимых предков, чувство легкости и улучшения настроения, а так же рефлексируемой потребности в подобного рода эмоциональной поддержке.

Такой критерий действенности межпоколенного ресурса как «лучшее понимание трудной жизненной ситуации» так же является весомым и получает большое количество выборов (206). Особенно часто испытуемыми отмечается то, что обращение к образу значимого предка дает понимание различных вариантов поведения и выхода из сложившейся ситуации, позволяет оценить их эффективность и выбрать собственный вариант, собственную модель поведения и разрешения возникшей трудности.

Другим вариантом осведомленности являются геносоциограммы с высокой осведомленностью (100 и более членов семьи). Они составляются чаще всего одним- двумя высокомотивированными членами семьи и имеют высокую осведомленность о жизни предков, подтверждаемые документально (выписки архивов, церковно- приходских книг, значительный архив фотографий и др.). В зависимости от отношения и мотивации ее построения она может выступать ресурсной в совладающем поведении. Однако, мы сталкивались со случаями, когда знание о знаменитых, выдающихся «корнях», предках, акцентирование на них внимания, постоянной публичной презентации этой информации является компенсаторным. Иными словами, может прикрывать отсутствие личных достижений в жизни, защищать человека от осознания собственной нереализованности. В этом случае, осведомленность об истории семьи будет препятствовать личностному развитию человека. Ввиду этих причин, такая история семьи и предков не будет являться ресурсной в совладающем поведении субъекта.

Сама семейная история и отношение к ней формирует родовую идентичность личности и дает представление о личном предназначении, цели, смыслах существования внутри родового клана (34%). Оценка этой истории, статуса и отношений семьи в более широкой общности дает человеку понимание собственной позиции, статуса в обществе, социуме, в котором он существует. Знание истории семьи способствует возникновению уверенности в себе, «стержня жизни», веры в будущее (17,2%), поддержки и сплоченности, «крепкой, дружной семьи», гордости за семью (16%). Отмечались испытуемыми и чувство защищенности, комфорта и поддержки.

Нельзя сказать однозначно, что знание истории семьи и опора на нее несет лишь позитив для личности. Осознание многих проблем (осуждаемые предки, наследуемые дисфункциональные паттерны поведения), идущих из глубин истории семьи, - процесс достаточно трудный. Однако мы убеждены, что, работая с семейной историей, находя новую информацию, субъект может лучше понимать историю семьи и свое поведение, открывать для себя новые ресурсы, а значит и новые возможности совладания с трудными жизненными ситуациями.

На основе процедуры контент- анализа интервью в число условий получения ресурса мы включаем предполагаемые выше и подтверждающие часть гипотезы №2: осведомленность (информированность) о жизни значимого члена семьи или истории семьи, позитивное эмоциональное отношение в нему или истории в целом. Кроме этого, мы выяснили, что обязательными и необходимыми условиями ресурсности межпоколенных отношений являются также: 1. идентификация со значимым другим (сознательная или неосознаваемая), проявляющаяся в высокой эмоциональной оценке личностных черт и качеств значимого другого, осознании общих, схожих черт и характеристик, желании быть «похожим», 2.мотивация получения такого рода поддержки.

В разделе 3.3.5. «Структура межпоколенного ресурса совладающего поведения и средства его получения» на основе полученных данных, обработанных при помощи метода контент- анализа, предлагается трехкомпонентная структура рассмотрения исследуемого ресурса, которая описывает 3 аспекта ресурсности представления о значимом человеке. Сюда включается:

Эмоционально-чувственный как ресурс- эмоциональная социальная поддержка, выражаемый в получение ресурсного состояния посредством позитивных эмоциональных переживаний и чувств, связанных с воспоминаниями о значимых людях, вещами и фотографиями, принадлежавшими им, непосредственного общения с ними;

Идентификационно- поведенческий, заключающийся в использовании образа значимого человека как объекта идентификации в поведении и личностных чертах, в процессе личного сравнения;

Интеллектуально-ценностный, раскрывающийся в подчеркивании интеллектуальной значимости знания о предках, истории семьи в частности и влиянии этого знания на формирование ценностной сферы личности.

Мы получили результаты, что в описании ресурсности образа предка наблюдается индивидуальное преобладание тех или иных аспектов. Так, например, у женщин (U=456, при р=0,03), а так же жителей сельской местности (U=631, при р=0,06) в описании образа предка преобладает эмоционально- чувственный компонент. Этот результат показывает более интенсивное использование ресурса как эмоциональной поддержки женщинами и сельскими жителями, а также большей значимости для них именно такого рода социальной поддержки. У мужчин на уровне тенденции более часто проявляется идентификационно- поведенческий компонент (U=879, при р=0,09), что является следствием большей потребности мужчин в информационной и инструментальной поддержке (Крюкова, 2004). У городских жителей по сравнению с сельскими в представлении преобладает интеллектуально- ценностный компонент (U=659, при р=0,08).

Выделенная нами трехкомпонентная структура ресурса, отражающая значимую эмоциональную и информационную поддержку, значение знания истории семьи и предков, идентификацию со значимым членом семьи старшего поколения является отражением и доказательством части гипотезы №3 о существовании трех уровней действия, «работы» исследуемого социального межпоколенного ресурса: когнитивного (в данном случае, интеллектуально- ценностного), эмоционального и поведенческого.

Средствами получения межпоколенного ресурса является непосредственное общение со значимыми представителями старшего поколения и получаемая от них разнообразная социальная поддержка. Однако в отсутствие возможности реального взаимодействия и получения социальной поддержки от значимого другого, межпоколенный ресурс все же «работает»: субъект может получать ресурс опосредованно.

К образу предка в воспоминаниях наиболее часты обращения в ситуациях эмоционально трудных (22,6%), потребности в информационной поддержке (совет) (19,8%), ситуации выбора (31,7% ответов), воспоминаний о детстве (23%). При этом, представление о предке анализируется как нарратив, рассказа, способствуя сознательному обращению и его вербализации.

Другими средствами доступа к межпоколенному ресурсу являются изобретенные в культуре для поддержания семейной памяти средства, активность использования которых индивидуально варьируется и связана с субкультурой семьи:

1. К семейным фотографиям испытуемые, по их описаниям обращаются в ситуациях негативных эмоциональных переживаний (грустно, тяжело, одиноко, тоскливо) (27%), потребности общения и поддержки именно этого члена семьи («когда хочется пообщаться с ними, побыть духовно вместе») (26,3%), воспоминаний о детстве («хочется вспомнить близких») (20%). Ответы, отражающие немотивированное обращение к семейному альбому («когда попадется на глаза») (2,4%) и обращение для показа другим («когда придут гости») (1,9%) встречаются значительно реже.

«В тяжелых ситуациях снова достанешь альбом, и просто взгляды родных, глядишь на их лик как-то легче, теплее становиться, и даже пытаешься иногда задуматься, спросить что-то и получить ответ, может быть, тот который сама хочешь услышать. Но от других, но иногда и другое всплывает - другие мысли, идей, как будто они подсказывают что» (Из интервью Т.Т.,жен.,53 г.).

Ресурсными могут выступать портретные и ситуационные (эпизодические) фотографии как материальные носители памяти и воспоминания о фотографиях.

2. Вещи, принадлежавшие предкам, хранятся у 97,9% испытуемых до сих пор. Лишь 2% респондентов отмечают отсутствие каких-либо семейных реликвий и вещей предков. Отношение испытуемых к хранению этих вещей так же различное и колеблется от простого хранения как старинной вещи до бережного и трепетного отношения.

«У меня икона хранится. С ее появлением у нас связана длинная и интересная история (авт.- рассказывает)…. Но когда тяжело на душе, все плохо - дает тепло, чувства спокойствия и защищенности, покоя и умиротворенности. Она нас как будто бережет» (Из интервью О.Б., жен, 41 г.).

Описываемые вещи являются источниками эмоциональной поддержки (влияют на настроение, доставляют удовольствие, дарят чувство безопасности), выполняют информативную функцию о предках (военных подвигах, способностях, умениях и др.), способствуя процессу идентификации с ними, построению Я - концепции.

3. Посещение места жительства предков. Вопрос роли места жительства значимого предка тесно пересекается с темой средовой идентичности. Испытуемые описывают желание побывать там, где жили предки, в ситуациях досуга (когда «будет свободное время», «выйду на пенсию»), эмоциональных переживаний (когда «одиноко, грустно»), далекого прошлого («когда меня еще не было», «когда они были молодыми»). Конечно, местность уже изменилась и испытуемые отмечают: «Хотя в тех местах уже ничего не найдешь - того, что хочешь увидеть» (из интервью А.Н., муж, 52 г.). Однако в совокупности с воспоминаниями, ощущениями иного уклада жизни возникают чувства, описываемые испытуемыми как «чувство Родины» и «гармонии», «родства, принадлежности к этой земле, нужности», «эмоциональных и духовных сил».

4. Ритуальные действия (посещение могил, почитание памяти предков) по описанию людей так же выступает средством получения ресурсных знаний и чувств через обращение к образу предка посредством получения эмоциональной социальной поддержки и ритуального поведения, связанного с культурой и субкультурой семьи, фиксированного в семейном нарративе.

Ресурсность ритуальных действий связана с формированием определенной модели поведения, согласной семейному нарративу («Это долг, святая обязанность - помнить и отдавать так благодарность предкам»), а так же получением ощущения эмоциональной поддержки, связанной с ритуальным поведением. Ритуальное поведение - одно из неоднозначных в своей оценке средств получения межпоколенного ресурса. Около 38 % испытуемых описывали негативные эмоциональные переживания от посещения могил предков. При этом, существуют различия в активности использования такого средства получения межпоколенного ресурса между городскими и сельскими жителями (ц*= 1,41, при р= 0,08). Сельские жители более часто описывают использование ритуального поведения как средства получения исследуемого ресурса. Мы связываем это с особенностями семейных традиций, воспитания и уклада семьи в городе и на селе.

Таким образом, средствами получения межпоколенного ресурса являются: непосредственное (получение социальной поддержки) или опосредованное общение (воспоминания, обращение к фотографиям, вещам предков, посещение места их жительства, ритуальное поведение) с представителями старших поколений, связанные с субкультурой семьи.

В Заключении подводятся основные итоги исследования межпоколенного ресурса совладающего поведения, определяются проблемные моменты работы и исследовательские перспективы в рамках данной темы.

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ИССЛЕДОВАНИЯ

Ресурсы - это личностные и средовые средства, ценности, возможности, которые имеются в наличии в потенциальном состоянии и которые человек может осознанно использовать, актуализировать при необходимости в совладании с трудной жизненной ситуацией. Ресурсы человека образуют систему, каждый из которых имеет свой «вес» и место в этой системе. Использование ресурса осознанно и получаемый эффект совладания связывается человеком с действием конкретного ресурса. Их использование индивидуально вариативно, одни ресурсы могут компенсировать действие других без потери эффекта совладания.

Межпоколенный ресурс совладающего поведения - социальный ресурс, который включает себя отношения со значимыми представителями старшего поколения, выступающими объектами идентификации и источниками социальной поддержки, и представления о значимых людях другого поколения (их личностных особенностях, событиях, истории жизни), которые субъект может использовать при необходимости в целях совладания с трудной жизненной ситуацией. К критериям действенности межпоколенного ресурса относятся: улучшение эмоционального состояния, укрепление Я-концепции и позитивного образа Я, лучшее понимание трудной жизненной ситуации, сохранение и поддержание контактов с окружающими людьми.

Ресурсными являются представления и отношения со значимыми людьми, основанные на эмоционально положительной связи. Самое существенное место среди них занимают представители семейно- родственного клана, при этом, женщины чаще называют женщин, а мужчины - мужчин. Этот факт свидетельствует о том, что внутрисемейные отношения в современных семьях российской провинции довольно близкие, семьи сохраняют традиционную структуру и уклад жизни.

Межпоколенный ресурс используется в следующих трудных жизненных ситуациях: ситуации кризисных и травматических переживаний, вызванных поворотными событиями жизненного пути и экзистенциальными трудностями (осмыслением проблем существования и личностного развития - жизни и смерти, свободы, ответственности, выбора, любви, одиночества, смысла и бессмысленности существования); ситуации повседневного и хронического стресса.

Основными условиями использования межпоколенного ресурса является осведомленность (информированность) о жизни значимого члена семьи или истории семьи, позитивное эмоциональное отношение к нему или истории в целом, идентификация со значимыми другими (сознательная или неосознаваемая) и историей семьи, мотивация получения такого рода поддержки.

Структура межпоколенного ресурса состоит из трех компонентов, отражающих различные аспекты его ресурсности. Сюда входят эмоционально- чувственный как ресурс социальная поддержка, идентификационно- поведенческий, проявляющийся в соотнесении, сравнении себя со значимым человеком и ориентацией на него в выстраивании своего поведения, интеллектуально- ценностный, выражающийся в интеллектуальной значимости и влиянии общения со значимым человеком и знания о нем на ценностно- смысловую сферу личности. В структуре межпоколенного ресурса субъекта наблюдается индивидуальное преобладание тех или иных компонентов. При этом, у женщин, а так же жителей сельской местности в описании образа предка преобладает эмоционально- чувственный компонент, у мужчин чаще проявляется идентификационно- поведенческий, а у городских жителей по сравнению с сельскими - интеллектуально- ценностный.

Получение и использование ресурса связано с возможностью реального, непосредственного обращения к прародителям и старшим членам семьи и получения социальной поддержки. При реальном отсутствии значимого человека получение ресурса опосредовано. Средствами такого обращения могут являться: просмотр старых фотографий, обращение к вещам, принадлежавшим этому человеку, посещение его места жительства, ритуальные действия, воспоминания.

Одним из средств получения семейного межпоколенного ресурса является работа по построению геносоциограммы (семейного дерева). Установлена связь между осведомленностью человека об истории семьи и межпоколенным ресурсом совладающего поведения субъекта.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК МО и науки РФ:

1. Петрова Е.А. История семьи как межпоколенный ресурс совладающего поведения и средства его получения // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. Серия «Педагогика, психология, социальная работа, ювенология, социокинетика» 2008. Т.14. № 2. - С. 201-209. - 0,75 п.л.

Другие статьи и тезисы:

2. Петрова Е.А. Образ старших поколений в семье: родители, прародители, предки // Вызовы эпохи в аспекте психологической и психотерапевтической науки и практики. Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. Казань, Казанский государственный университет, 28-29 ноября 2006, - Казань: ЗАО «Новое знание», 2006. С. 307-309. - 0,1 п.л.

3. Петрова Е.А. Роль значимых прародителей и предков в совладании с трудностями у людей среднего возраста // Х Всероссийская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (15-19 мая 2006 г.): Материалы конференции. Т.3. Педагогика и психология. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2006. - С. 188 -190. - 0,15 п.л.

4. Петрова Е.А. Экзистенциальные трудности, кризисы и ресурсы совладания с ними: значение прародителей и истории семьи // Психология зрелости и старения, 2006. - №4. - С. 49-56. - 0,35 п.л.

5. Петрова Е.А. Семейное дерево, история семьи и их значения для современной женщины // Семейная психология и психотерапия. - М. - 2006. - №4. - С. 27-31. - 0,25 п.л.

6. Петрова Е.А. Межпоколенные отношения как ресурс совладающего поведения // Психология совладающего поведения: материалы Междунар. науч.-практ. конференции / Отв. ред. Е.А. Сергиенко, Т.Л. Крюкова.- Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2007. С. 402-405. - 0,28 п.л.

7. Петрова Е.А. Семейная память, история семьи и их значение в условно благополучной и дисфункциональной семье // Материалы третьей Международной научной конференции «Психологические проблемы современной семьи» / Отв. ред. А.Г. Лидерс, Москва, 2007. Ч.3. - 0,33 п.л.

8. Петрова Е.А. Особенности семейной памяти и временной перспективы у ребенка из дисфункциональной семьи // Материалы IV Всероссийского съезда Российского психологического общества «Психология - будущему России» / Отв. ред. В.М. Аллахвердов, А.Г. Асмолов, Г.В. Акопов, Москва - Ростов-на- Дону: «Кредо», 2007. С. 90. - 0,05 п.л.

9. Петрова Е.А. О понятии ресурсов совладающего поведения // Материалы II-го Сибирского психологического форума «Психологическое исследование: теория, методология, практика» / Отв. ред. Г.В. Залевский, Томск: Томский государственный университет, 2007. С. 458-465. - 0,4 п.л.

10. Петрова Е.А. Исследование истории семьи при помощи метода геносоциограммы в процессе поиска ресурсов совладания // Современная психология: от теории к практике: Материалы ХV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2008». Секция «Психология» (Москва, 9-10 апреля 2008 г.). - М.: МГУ, 2008. Ч. 1. С. 436- 439. - 0,18 п.л.

11. Петрова Е.А., Крюкова Т.Л. Семейные ресурсы совладающего поведения: значение прародителей и предков // Психология и практика: Сборник научных статей / Под. ред. Т.Л. Крюковой, С.А. Хазовой. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006. С. 12-22 (50% авторского участия).

Размещено на Allbest.ru