Социальная идентичность в условиях трансформации российского общества

Во втором параграфе «Средства массовой коммуникации как фактор трансформации социальной идентичности» анализируются возможности влияния средств массовой коммуникации на конструирование идентичности личности в условиях современной России.

В диссертационном исследовании подчеркивается, что средства массовой коммуникации (печать, радио, телевидение, Интернет) наряду с семьей и системой образования относятся сегодня к важнейшим агентам социального влияния на личность. С одной стороны, это связано с глобальными макросоциальными изменениями. Современный мир все чаще категоризуют как информационное общество, то есть как такую социально-экономическую и социокультурную реальность, в которой информация становится самостоятельным экономическим и социальным ресурсом, определяя как процессы материального и духовного производства, так и социальную стратификацию. С другой стороны, усиление роли информационных агентов влияния определяется их специфическими особенностями, которые оказываются максимально востребованы человеком современной эпохи. Ускорение темпов общественного развития, возрастание числа неопределенных социальных ситуаций и отсутствие жестких оснований для социальной идентификации постоянно ставят перед человеком задачу ориентировки в усложняющемся социальном мире, а средства массовой коммуникации в силу интерпретативного характера передаваемых ими сведений позволяют решить эту задачу максимально «удобным» способом. Подаваемая ими «информация уже прошла через отбор, классификацию, категоризацию фактов и явлений общественной жизни. Человек получает в итоге интерпретацию информации, как бы ее объективный характер ни подчеркивался. Собственно перед каждым обыденным человеком социальный мир уже определенным образом «обозначен» средствами массовой информации» (Г.М. Андреева).

В диссертационном исследовании отмечается, что в настоящее время средства массовой коммуникации фактически представляют собой систему неформального образования, просвещения различных слоев населения. Они весьма существенно влияют на усвоение людьми всех возрастов широкого спектра социальных норм и на формирование ценностных ориентаций личности. Важной особенностью современных средств массовой коммуникации является их нарративный характер. Через масс медиа внедряются ценности и модели поведения, санкционируемые или несанкционируемые обществом.

Определяя возможности влияния средств массовой коммуникации на личность и общество, диссертант учитывал зависимость такого влияния от объективных условий жизни людей, нравственной атмосферы в социуме. В условиях кризисного состояния традиционных трансляторов идентичности (семьи, школы) происходит возрастание доли оперативной информации (относительно структурной и фундаментальной). В этих условиях значение средства массовой коммуникации как референтного источника информации постоянно растет. Если в минувшую эпоху трансляция информации структурировались в соответствии с различными параметрами - возрастными, социальными, образовательными, профессиональными, по интересам, что соответствовало как ценностным структурам социума, так и его стратификации, то в постсоветский период эта четкая структурированность утрачивается и исчезает. Картина, которую представляют собой современные средства массовой коммуникации, аморфна, расплывчата, вторична. В советский период существовал четкий образ-модель человека, на который ориентировалась вся структура средств массовой коммуникации. В условиях кризиса идентичности исчезает и образ «идеального потребителя продукции видеокультуры» масс медиа, совершенно необходимый для функционирования технологической системы массовой коммуникации.

Автор отмечает, что средства массовой коммуникации предоставляют современному человеку больший простор поиска оснований для социальной идентификации. Сегодня дело даже не только в том, что информация, передаваемая через средства массовой коммуникации, расширяет перед индивидом возможности выбора группы принадлежности, ибо дает более широкий перечень различных групп, их спектр и совершенствует оценку их со стороны потребителя информации. Значительно большая интерактивность современных информационных потоков (прежде всего, телевизионных и электронных) определяет и большие возможности непосредственного активного участия человека в этом процессе, возможности конструирования своей социальной идентичности. Манипуляционный характер современных средств массовой коммуникации затрудняет формирование позитивной социальной идентичности личности, условием становления которой является возможность личного поиска и изучения себя, при гибкой поддержке социальных институтов.

Диссертант подчеркивает, что средства массовой коммуникации сами по себе не в состоянии трансформировать социальную реальность, но им вполне по силам изменить представления о ней. В силу теоремы Томаса «если люди определяют некоторые вещи как реальные, то они становятся реальными в своих последствиях», средства массовой коммуникации способны влиять на изменения конкретных социальных процессов.

Автор приходит к выводу, что основными задачами, которые необходимо ставить сегодня перед средствами массовой коммуникации являются: 1) формирование (рефлексия) «общей» идентичности; 2) работа с процессами коллективной памяти - передача, сохранение, распознавание и реконструкции фреймов социальной памяти; 3) разметка поля самоутверждения и саморегуляции, формирование образа будущего; 4) репрезентация пространства повседневности (И. Климова).

Диссертант подчеркивает, что реализация средствами массовой коммуникации указанных задач способствует становлению позитивной социальной идентичности и является одним из важнейших условий преодоления негативных последствий «кризиса идентичности».

В третьем параграфе «Глобализация как фактор трансформации социальной идентичности» выявляются особенности формирования социальной идентичности в контексте глобализации.

Автор отмечает, что появление и активное употребление в научной литературе и в средствах массовой коммуникации термина «глобализация» характеризуется широким разбросом мнений по поводу его содержания. В диссертационном исследовании автор определяет глобализацию как исторический процесс формирования и достижения предельной целостности человечества в результате роста взаимозависимости, взаимосвязи и взаимопроникновения, что существенным образом трансформирует идентификационные процессы.

Глобализация действительно вносит принципиально новый момент в организацию социокультурной деятельности современного человека, анализ именно этого аспекта воздействия глобализации составляет неотъемлемую часть изучения ее социальных последствий. Важнейшим следствием глобализации культурных процессов является формирование глобальных по своему охвату и масштабу феноменов, структур, социальных метасистем, все в большей степени определяющих характер изменений современного мирового сообщества.

Автор показывает, что в современных концепциях глобализация выступает не столько в виде конкретного исторического феномена, обладающего определенными экономическими, социальными, коммуникационными или иными параметрами, сколько как некий обобщающий символ перемен, переживаемых в последние десятилетия мировым сообществом. Один из важнейших параметров этих перемен - громадное расширение той сети социальных связей, в которые включен индивид; оно сопровождается возрастающей дестабилизацией этих связей и часто - распадом устойчивых человеческих общностей, способных «вооружать» индивида набором четких норм, ценностей, мотивов. С появлением новых форм фиксации опыта, вызванных техническими новациями, и повлекшими за собой формирование виртуальной аудиовизуальной культуры, обостряется проблема изменения идентичности индивида.

В диссертации отмечается, что в методологическом плане глобализация всегда есть преодоление границ. Так, создание Интернета стало возможно потому, что границы для потоков информации либо не устанавливались, либо отменялись. Вступление в ВТО открывает страну для иностранных товаров. Здесь снятие границ вызывает процесс установления единого информационного, или финансового, или рыночного пространства, то есть некоего единообразия. Но взаимодействие культур, устранение границ для обмена культурными ценностями не ведет к единообразию, т.е. утверждению единой культуры. Особенности различных культур, а, следовательно, их многообразие сохраняются.

Значимым явлением культурной глобализации является феномен эффекта поликультурности - сосуществования на территории национального государства различных культур. В отличие от характерного для XIX - начала XX в. культурного единства, когда культура этнического большинства доминировала, и этнокультурные меньшинства ассимилировались или абсорбировались в качестве субкультурного сообщества, мультикультурализм предполагает не поглощение, не иерархию, а плюрализм культурных традиций.

Автор отмечает, что значимым следствием глобализации являются процессы транскультурации, претендующие на «схватывание» в гетерогенном поле культуры мира множества межкультурных взаимодействий, коммуникаций, диалогов, свидетельствующих об обретении пространства культуры свойством коммуницируемости. Транскультура предполагает диффузию исходных культурных идентичностей по мере того, как индивиды пересекают границы разных культур и ассимилируются в них». Транскультурные процессы органически присущи глобализационной парадигме, являясь следствием усилившихся процессов культурного взаимодействия в мировом масштабе.

Результатом глобализации становится прогрессирующая униформизация и гомогенизация социально-экономических, политических и культурных процессов. Психологическое отражение всех этих явлений в групповом сознании, как отмечает П. Штомпка, имеет амбивалентный характер. С одной стороны, люди все чаще начинают мыслить в категориях общей судьбы, общих угроз и надежд. Появляется региональная идентичность («мы - европейцы»), а также зародыши истинно мировой солидарности. С другой стороны, глобализация мобилизует оборонительное сознание, направленное на защиту утраченной или утрачиваемой культурной самобытности, собственных обычаев, традиций, верований, образа жизни. Усиливается локальная идентичность.

Автор показывает, что глобализация информационно-коммуникативной среды ведет к разрушению власти институтов, которые лишаются в лице государства координирующего центра, что обуславливает процесс ослабления современных национально-государственных институтов и формирование интернациональных социальных институтов. Фрагментация превращает социальные институты в некоторые аморфные образования, которые не позволяют индивиду идентифицироваться в статусно-ролевой системе информационно-коммуникативной среды. В итоге нарастают трудности идентификации в рамках референтных групп. В условиях фрагментации информационно-коммуникативной среды преобладают неформальные институты, что ставит под сомнение способность существующих социальных институтов обеспечивать стабильную идентификацию личности. Личность вынуждена приспосабливаться к ситуации социокультурной нестабильности, неустойчивости и быстротечности изменений социокультурного пространства путем поиска новых идентичностей (В.В. Зотов).

Автор отмечает, что процессы глобализации, виртуализации и фрагментации обуславливают разрыв социальной памяти, благодаря которой воспроизводится национальная и культурная идентификация. «Размывание» социальной памяти конкретной нации или культуры по глобальной информационно-коммуникативной среде затрудняет идентификацию, в том числе и социально-ролевую в рамках существующих социальных институтов.

В третьей главе «Социальная идентичность жителей России в контексте социокультурных изменений» исследуется опыт становления советской общности и соответствующей идентичности; анализируется процесс формирования социальной идентичности российского населения в процессе перехода к рыночным отношениям; определяются основные направления социальной самоидентификации российского населения в современной социокультурной ситуации.

В первом параграфе «Социокультурный базис формирования социальной идентичности российского населения» анализируется опыт становления советской общности и соответствующей ему идентичности.

В диссертации подчеркивается, что формирование социальной идентичности в российском обществе, так же как и составляющие элементы этого сложнейшего процесса, не могут быть поняты вне контекста культурных и межличностных отношений в бывшем Советском Союзе, без учета противоречивого исторического опыта становления и развития советской общности и соответствующей ей идентичности.

Автор выделяет основные институциональные моменты в организации советского общества, которые выступают как наиболее важные для формирования системы идентификации в пределах советского пространства и не теряют своей значимости для постсоветской России.

1) Советское государство, контролирующее все сферы общественной жизни и осуществляющее нравственный диктат в отношении общества. Приоритетом советского государства было сохранение и поддержание социалистической системы в противовес западному капиталистическому сообществу.

2) Идеология, служившая средством самоидентификации индивида как человека «советского». Идеология, как культурный институт, выполняла роль идентификационной доминанты и легитимации господствующей картины мира и порядка социальной стратификации.

3) Преобладание мобилизационных и репрессивных механизмов интеграции, включающих крайние формы принуждения и подавления, над культурными и духовными механизмами интеграции общества (Т.И. Заславская).

Советская политическая система покоилась на нескольких незыблемых принципах, важнейшими из которых являлись: принцип целостности или тотальности; принцип иерархии; принцип целенаправленности (Л.Г. Ионин).

Социокультурным базисом советской социальной идентичности являлась крупная межэтническая мегаобщность людей, сформировавшаяся на основе интернациональных культурных ценностей и идеалов. Эта общность выступала как реальное системное единство культурной, политической, идеологической структуры социалистического общества и социальной идентичности советского человека.

Исходя из методологии П. Сорокина в исследовании социокультурной динамики, советское государство можно причислить к социокультурной суперсистеме смешанного типа, в котором идеологический (ценностный) компонент был идеалистическим, а экономико-социальный - идеациональным. Советский человек жил и гордился принадлежностью к непотребительской, «идейно высокой» суперсистеме. Общество «работало» на воплощение «социалистических идеалов», таких как социальная справедливость, национальное равенство, полная трудовая занятость, моральная чистота, исконно созвучных русскому человеку (В.И. Добреньков). В этом смысле специфика советской идентичности определялась преимущественно ее ценностно-нормативным, духовным характером.

Диссертант показывает, что советская цивилизация как социокультурная система при всей ее полиэтничности и поликультурности обладала уникальными внутренними структурными особенностями, обусловившими ее экспансию и жизнестойкость - легкую приживаемость в этнокультурных средах и надежную выживаемость в несоциалистическом политическом и культурном окружении. Важными ее особенностями являлись: надэтническая идентификация советских граждан; интенция, выраженная в идее прогресса, неустанного совершенствования советского человека и общества, - идее, дающей идеальный стимул к развитию и базу для высокой личностной и коллективной самооценки.

Автор отмечает, что в советском государстве процессы идентификации формировались по принципу глубокой оппозиции «мы-они», противостояния «чужому» Западу, постоянно угрожающему советскому человеку. Идеологема «врага» являлась наиболее значимой, своего рода опорной точкой для понимания всего комплекса смыслов, воспроизводимых советской репрессивно-идеологической машиной и не теряющих своей актуальности в постсоветскую эпоху. Прежде всего, фигура врага важна для поддержания внутреннего напряжения, что в определенной степени обеспечивает легитимацию мобилизационного характера, оправдывая систему репрессий.

Автор показывает, что в рамках советского общества, духовное неизбежно переплетено с политикой. Советская социальная идентичность в реальности определялась не столько формальной классовой принадлежностью, сколько разнообразными социально-антропологическими факторами: этнокультурной близостью и спецификой этнического происхождения, с одной стороны; с другой стороны - способностью или возможностью человека к надэтнической интеграции в повседневной жизни, спецификой советской гражданской идентичности (М.Е. Попов).

Основные характеристики советской надэтнической идентичности автор формулирует следующим образом: подчинение этнических интересов интернациональным, надэтническим интересам; равенство и суверенитет этно-культур; самоопределение и добровольное объединение народов; сотрудничество народов в социалистическом строительстве на основе взаимопомощи; единство воли и действий коммунистических и рабочих партий; «пролетарская солидарность», тесное объединение рабочего и социалистического национально-освободительного движения в борьбе за мир и социальный прогресс.

Во втором параграфе «Социальная идентичность российского населения в переходный период» анализируется социальная идентичность российского населения в процессе перехода к рыночным отношениям.

В диссертационной работе, опираясь на теоретические подходы отечественных и зарубежных исследований, анализируется социологический аспект переходности. Сущностные черты переходного общества обстоятельно рассматриваются в работах Р.В. Рывкиной, по мнению которой, переходность - «это такое состояние экономики и общества, когда во всех их компонентах, во всех структурах сохраняются черты двух социально-экономических систем: той, от которой начали уходить, и той, к которой вроде бы начали двигаться. Переходность - это сочетание «духа социализма» и «духа капитализма» в одной и той же реальности - в одном и том же обществе, в одних и тех же людях, в одном и том же интервале исторического времени». Причем переходность, как подчеркивает исследователь, - это комплексный феномен: черты переходности несут в себе и государство, и проводимая им политика, и социальная стратификация, и сознание жителей страны. Важно отметить, что переходность возникает вследствие сочетания «пережитков социализма» с отнюдь не «чистыми» моделями капиталистического поведения, а с особыми российскими феноменами - такими, как неплатежи, рэкет, разные формы ухода от налогов, бартер, фиктивная занятость. В результате в 1990-е гг. сложилась особая переходная структура массового поведения и сознания, которая отличает переходный процесс в России от аналогичных процессов в других странах (Р.В. Рывкина).

В.С. Ахиезер относит переходность (транзитивность) к атрибутивным признакам всей российской истории. В условиях социальной трансформации процессы модернизации носят специфический характер, связанный с возникновением рецидивов. В результате периодически возвращающейся, рецидивирующей модернизации происходит усиление стихийных процессов, увеличивается социальная дифференциация и социальное неравенство. Вечно догоняющий характер такой модернизации интерпретируется населением как вызов истории.

Противоречивые тенденции переходного периода стали основой распространения кризиса коллективной идентичности. В. Хесле утверждает, что сущностью кризиса коллективной идентичности является «…уменьшение идентификации индивидов с коллективной реальностью, которую они прежде поддерживали. Причины этого кризиса отчасти аналогичны причинам кризисов индивидуальной идентичности». В качестве главных факторов общекультурного кризиса идентичности человека можно назвать отрицание символов, распад коллективной памяти, представленной традициями, а также утрату веры в общее будущее, дисгармонию между описательным и нормативным образами «Я», прерывность в истории, несоответствие между представлением культуры о самой себе и ее образами в других культурах, чувство неполноценности относительно более совершенной культуры.

В работе дается анализ картины идентификационных предпочтений россиян и соотношение различных типов и видов их идентичностей (зафиксированные различными эмпирическими исследованиями) с целью выявления доминирующих векторов идентификационных стратегий.

Автор показывает, что официальная иерархия социальных идентичностей в России веками строилась по этакратическому принципу - в направлении от макро- к микроуровню (сверху - вниз): держава («советский народ») - община (колхоз, трудовой коллектив и т.д.) - семья - индивид. Это проявлялось и на уровне обыденных идеологий - большая часть населения бывшего СССР с гордостью причисляла себя к мощной национально-гражданской общности «советский народ» и достаточно болезненно переживала ее распад. С разрушением этой устоявшейся иерархической идентификационной матрицы произошла массовая дезидентификация населения, и каждый оказался в ситуации «сам по себе».

Уникальность трансформирующегося социокультурного пространства, формирующегося в России, заключается в глубокой массовой дезориентации, утрате целостности общества, его самопознания и самоопределения, тотальном кризисе идентичности на различных уровнях социальной организации. Перестали работать и исчезли традиционные культурные коды, не стали обеспечивать комфортность и адаптативность личности профессиональные, культурные, экономические идентификации. Возникающие новые идентичности не обеспечивали личности целостности, благополучия, полноценности социальной и культурной жизни, а наоборот усиливали кризис идентичности.

Переживание состояния маргинализации внутри индивида приводит к маргинальной самоидентификации. Личность не может соотнести себя не с одной статусной или ролевой позицией. Подвижка целых социальных пластов, радикальные изменения, которые наблюдают и интерпретируют люди, привела к «провисанию» прежних критериев самоидентификации и отнесения себя к тому или иному социальному слою. Явление статусной рассогласованности на рубеже веков в российском обществе привело к тому, что многие люди до сих пор затрудняются найти свое место в социальной иерархии, не зная какую стратификационную ось принять за основу. Следует учитывать так же и значимость языка, понятийных конструкций в процессе легитимации новых социальных институтов. Отсутствие формальных определений для новых социальных явлений, например, новых форм занятости в российской экономике, стало основой для маргинальной самоидентификации. «Мимикрия» как способ социально-психологической адаптации, приобретает значимость в коррекции взглядов, норм поведения и ценностных ориентаций. Здесь способность личности «мимикрировать» иногда выражается в амбивалентности моральных воззрений, в несогласованности между исповедуемыми идеями и принципами нравственности, с одной стороны, и реальным уровнем моральных требований к себе и окружающим с другой.

Автор делает вывод, что в условиях переходного периода социокультурный контекст личностной идентификации приобретает особую значимость вследствие переструктурирования идентификационного пространства. Однако, своеобразие социальных идентичностей в решающей мере определяется субъективными личностными факторами. В результате - в одинаковой макросоциальной ситуации в рамках одной частной социальной идентичности возникают различные ее индивидуальные формы, которые основаны на разном восприятии субъектами своих социальных позиций.

В третьем параграфе «Социальная идентичность российского населения в современных социокультурных условиях» раскрываются процессы формирования социальной идентичности россиян в современных условиях.

В диссертационном исследовании отмечается, что за период осуществления рыночных реформ в массовом сознании российского общества произошли глубокие качественные изменения, повлекшие пересмотр многих устоявшихся принципов и механизмов социальной идентификации.

На основе собственного социологического исследования и сравнительного анализа данных ряда исследований социальной идентичности населения, осуществленных по репрезентативным общероссийским выборкам в период с момента начала реформ по 2008 год, автор делает вывод, что на протяжении рассматриваемого длительного периода социальных трансформаций сохраняется устойчивая тенденция доминирования такой ранговой группы, как микросоциальная идентичность. Наиболее значимы для россиян первичные малые группы: семья и дружеский круг (компания). Согласно опросу 2007 года, часто испытывали чувство общности с ними около двух третей респондентов. Неизменно важной в постсоветском обществе остается роль коллектива (в основном трудового и учебного) - номинацию «товарищи по работе, учебе» стабильно выбирают более половины респондентов.

Во вторую ранговую группу иерархии включены номинации, которые отмечали от четверти до половины участников опросов (в разные годы). Здесь представлены, главным образом, конструируемые общности мезосоциального уровня: поколенческие, профессионально-трудовые, а также «общность с людьми, разделяющими те же взгляды на жизнь или верования» (в этой номинации может подразумеваться целый ряд идентичностей: мировоззренческие, стилевые, корпоративные, конфессиональные и др.)

По мнению исследовательского коллектива из Института социологии РАН, чувство общности для россиян связано не столько с единством социальных позиций как таковым, сколько с «экзистенциальной близостью», сопровождающееся особым внутренним, духовным «родством». Поэтому ряд вышеуказанных конструируемых символических общностей в сознании респондентов в большинстве случаев ассоциируется с «малым социальным миром» и их повседневной жизнью. Как показывает качественный анализ эмпирических данных, близость людей по мировоззренческим, поколенческим, социопрофессиональным критериям обусловлена общностью повседневных идеологий, формируемых в ходе личностных контактов и личного общения.

Третью группу иерархии составили пять номинаций, которые ввиду общего снижения численных показателей позитивной самоидентификации респондентов в последнем из анализируемых опросов (2007 г.) оказались в числе аутсайдеров. Именно они демонстрируют наибольшее снижение частоты упоминаний. Можно констатировать, что данная группа номинаций представляет ряд социальных идентичностей, актуализированных в период постсоветской трансформации: а) этническая («общность с людьми той же национальности») и территориально-поселенческая («общность с людьми, живущими в том же городе, поселке») идентичности, несущие защитно-компенсаторную нагрузку (как все виды идентификации с традиционными общностями); б) имущественно-слоевая идентификация «с людьми такого же материального достатка», ставшая реальностью, особенно в периоды «шоковых» социально-экономических реформ; в) социально-политическая идентичность (в опросах - номинация «общность с людьми, близкими по политическим взглядам»), испытавшая бурный «взлет» в первые перестроечные годы и постепенное «падение» и последующие периоды, выразившееся в современной политической индифферентности значительной части наших сограждан; г) новая общенационально-гражданская идентичность «граждане России» («россияне»), возникшая в соответствии с изменившегося официальной идеологией взамен ныне виртуальной общности с «советским народом». Последняя стала выполнять компенсаторную функцию для людей, относящих себя к категории «проигравших в результате реформ».

Автор отмечает, что в период социальной трансформации произошло расщепление предписанной национально-гражданской идентичности «советских людей» на государственно-гражданскую и этническую, а в ряде субъектов федерации - возникновение еще и особых региональных (или этнонациональных) идентичностей. Причем, на протяжении последних лет сохраняется заметное преимущество в самоопределениях индивидов этнических, этнонациональных критериев над гражданскими и общенациональными.

Согласно исследованиям, проведенным Институтом социологии РАН (2007 г.) модель социальной структуры России приобрела к концу 2007 г. более «сглаженный» характер, что позволяет утверждать: социальная структура российского общества, построенная на основе оценки самими россиянами своего места в нем, приближается в настоящее время к модели, характерной для стабильно развивающихся стран, где большинство населения ощущают себя представителями средних слоев, а пребывание в состоянии «социальных аутсайдеров» - удел сравнительного меньшинства.

Диссертант делает вывод, что в ходе социокультурных преобразований, происходящих в современном российском обществе, расширяются возможности индивидуального альтернативного выбора среди разнообразных идентификационных образов в поливалентной социальной реальности. Личность приобретает потенциальную возможность «миграции» по множеству доступных (как реально, так и виртуально) социальных полей с целью произвольного конструирования своей множественной социальной идентичности на основе дифференцирующих признаков и привычных традиционных (гражданство, этническая, профессиональная, семейная, принадлежность и т.п.) и принципиально новых видов (объем частной собственности, политические пристрастия, мировоззренческие черты, особенности стиля жизни и т.д.)

Автор подчеркивает, что в условиях социальной трансформации прежние механизмы формирования социальных идентичностей зачастую оказываются нефункциональными. Они модифицируются, приобретая иной вид и сущность. К подобным «модифицированным» механизмам социальной идентификации личности, выявляемым в современном российском обществе, диссертант относит следующие: идентификация через «виртуальные страты», идентификация «от противного», маргинальная идентификация, «инверсионная» идентификация. Все указанные механизмы нацелены, главным образом, на облегчение адаптации индивидов к изменяющимся социокультурным условиям.

Однако, как отмечает автор, нестабильность социальных взаимодействий, в русле которых осуществляются процессы социальной самоидентификации, зачастую препятствуют формированию устойчивых достигнутых личностных идентичностей. Результаты массовых опросов показывают, что в постсоветский период наблюдалось распространение в российском обществе идентичности несформированного типа в таких формах, как кризисная и диффузная. В данных условиях доминировала социальная идентификация адаптивного характера. Соответственно, если данные современных эмпирических исследований свидетельствуют о наличии у определенной части населения сформированной достигнутой социальной идентичности, то это может служить индикатором результативности адаптационных процессов на личностном уровне.

На основе анализа собственных социологических исследований и результатов других эмпирических исследований диссертант делает вывод, что в пореформенной России сосуществуют два полярных типах мировоззрения, две модели альтернативного видения мира: традиционный, ориентированный на патернализм и модернизационный, ориентированный на рыночные ценности. Выделяется и та часть населения, которую следует охарактеризовать, как носителей промежуточного типа сознания, сочетающего в себе элементы традиционализма и модернизма. Наличие среди российских граждан носителей разных типов мировоззрения свидетельствует о приверженцах среди них разных моделей развития общества.

Анализ динамики изменения социальной идентичности россиян за годы реформ позволил автору сделать следующие выводы: во-первых, за этот период резко выросли идентификации, характерные для классовых обществ индустриального этапа развития - имущественная и политическая; во-вторых, в современном российском обществе образовались значимые мировоззренческие и ценностные расхождения, характерные для всех возрастных когорт; в-третьих, национальное самосознание россиян остается противоречивым. Слабость, недостаточная интенсивность общегражданской идентичности, компенсируется усилением роли этнических компонентов в процессе формирования самосознания.

В четвертой главе «Условия и тенденции формирования позитивной социальной идентичности российского населения» выявляются основные условия и предпосылки формирования позитивной социальной идентичности российского населения.

В первом параграфе «Построение социального государства как основа формирования позитивной социальной идентичности» определяется сущность социального государства как основы формирования позитивной социальной идентичности.

В работе подчеркивается, что социальная идентичность формируется в процессе социализации личности в рамках определенных институциональных и стратификационных систем, а также соответствующего ценностно-нормативного комплекса. Важнейшим социальным институтом, влияющим на формирование позитивной социальной идентичности, является государство. Специфика государства, отличающая его от других общественных организаций, проявляется в том, что оно формулирует и выполняет единую волю и единый интерес всех своих граждан и в этом отношении служит всему обществу (Ф.И. Шамхалов). Государство, как общенациональный социально-политический институт организует систему общественных отношений людей, создает благоприятные условия для формирования и укрепления национального сознания населения. Однако, как показывает автор, в процессе реформирования российского общества произошла деформация государства как социального института. Государство оказалось генератором множества социальных конфликтов в экономике и обществе (Р.В. Рывкина). Одной из главных дисфункций российского государства стала неэффективность социальной политики.

Автор показывает, что слабость российского государства сказалась на его имидже. Оно воспринимается как малоэффективное, слабое и лишенное общенациональной идеи развития. Хотя следует отметить, что за последнее время наметились определенные позитивные тенденции в изменении образа российского государства. Однако, как показывают социологические исследования, эмоциональная составляющая имиджа российского государства находится, в целом, в отрицательной зоне семантического пространства, что свидетельствует о преобладающем негативном фоне восприятия данного политического института. Все это вызывает также негативное или индифферентное отношение к государственным символам, которые призваны формировать и закреплять образ государства в массовом сознании (А. Киркин).

Автор увязывает формирование позитивной социальной идентичности с построением социального государства. Диссертант отмечает, что функции социального государства по отношению к обществу вытекают из его назначения и связаны с обеспечением достойной жизни всех граждан. Социальное государство способствует достижению высокого уровня сближения целей и гармонизации отношений государственных институтов, общества и личности. Центральное место среди всех направлений деятельности социального государства принадлежит социальной политике, которая реализуется главным образом через управление социальной сферой. Цели социальной политики заключаются в увеличении возможностей и ресурсов личности и общества для воспроизводства и роста жизненных сил, повышении уровня и качества жизни граждан, создании системы защиты человека от возможных социальных рисков, связанных с невозможностью самостоятельно обеспечивать себя, недопущении резкого материального и социального неравенства между всеми социальными группами, стимулированию социальной активности. В диссертации отмечается тенденция к постоянному увеличению функций государства в социальной сфере в зависимости от изменения представлений о человеческом достоинстве.

В диссертации выделяются материальные, политические, юридические и духовные предпосылки становления социального государства. Автор отмечает особую значимость духовных предпосылок, выражающихся в доминировании в обществе отношения к человеку как высшей ценности, уважении и охране достоинства каждой личности, ее права на жизнь, свободное развитие, реализацию способностей (В.И. Жуков).

Идея социального государства предполагает, что человек в первую очередь самостоятельно несет ответственность за собственное благополучие, поэтому большое значение имеет политика в области занятости населения. Содействие занятости населения позволяет решить проблему социальной интеграции, минимизировать неравенство социальных возможностей мужчин и женщин, трудоспособного населения и лиц пожилого возраста, людей с ограниченными возможностями в силу состояния здоровья, людей разных национальностей.

Важным показателем социальной политики является институциализация разрешения разногласий и утверждения системы общечеловеческих ценностей в сфере труда. Диссертант указывает, что институт социального партнерства, будучи инструментом установления социальной справедливости в отношениях между трудом и капиталом, позволяет государству осуществлять посредническую роль в процессе достижения равновесия интересов работников и работодателей.

Современная концепция социального государства предусматривает высокий уровень социальной защиты населения, которая включает в себя развитие систем социального страхования, социального обеспечения и социального вспомоществования, осуществление социальной защиты семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов, пожилых и других слабо защищенных категорий граждан, улучшение демографической ситуации, борьбу с бедностью. Диссертант отмечает, что значение государственной социальной защиты в современном государстве обусловлено особенностями постиндустриального общества, значительную часть которого составляют наемные работники. Никакие другие общественные институты не могут обеспечить даже минимальный уровень благосостояния всем нуждающимся, действенные и надежные социальные гарантии могут быть установлены только государством.

Выполнение социальных программ в области образования, здравоохранения, жилищного строительства, социального обеспечения напрямую зависит от экономических возможностей общества. В диссертации проанализирована роль социального государства в экономической сфере. Отмечается, что в современной литературе нет дискуссии по поводу необходимости «присутствия» государства в экономике. Основной проблемой является одновременное решение двух противоположных задач: проведение мер, направленных на непрерывный рост национального богатства при сохранении свободы рыночных отношений и предпринимательства, а с другой стороны, перераспределение ресурсов между различными социальными группами с целью выравнивания их фактического положения.

Современное государство воздействует на экономические процессы путем правового регулирования рыночных отношений. Диссертант отмечает, что важными составными частями экономической политики являются налогообложение, которое необходимо устанавливать на принципах равенства и справедливости, защита конкуренции, создание условий для частной инициативы. В диссертации делается вывод, что все сферы деятельности в социальном государстве объединены принципами социальной справедливости и солидарности.

На основании проведенного исследования диссертант приходит к заключению, что, в целом, в Российской Федерации заложены правовые основы социально-экономического развития, способствующие выполнению задач, стоящих перед социальным государством. Однако при этом диссертант солидарен с позицией большинства исследователей, отмечающих, что пока Россию можно назвать лишь страной, находящейся на переходной стадии к социальному государству. Данная позиция отражает реальное положение вещей, так как социально-экономические показатели не позволяют прийти к выводу о созданном в России обществе благосостояния.

В диссертации отмечены основные препятствия реализации конституционных положений о социальном государстве - это так называемая «трудовая бедность», расслоение населения, неблагоприятная демографическая ситуация, снижение социальных гарантий. Становление основ рыночной экономики происходило в России хаотично, негативные последствия принесла проведенная с нарушениями законности приватизация государственной собственности. Возникновение малочисленной группы крупных собственников препятствует здоровой конкуренции и развитию частной инициативы, что затрудняет создание экономической основы для финансирования социальных программ.

Автор делает вывод, что современное российское государство можно определить как социальное, находящееся в стадии своего становления.

Во втором параграфе «Духовная и образовательная безопасность как необходимое условие формирования позитивной социальной идентичности» обоснована необходимость обеспечения государством духовной и образовательной безопасности российского общества как одного из обязательных условий перехода к интенсивному типу культурного воспроизводства и формирования позитивной идентичности.

Автор подчеркивает, что традиционно важнейшими составляющими безопасности государства считались политическая, военная, техногенная, экологическая, экономическая. В настоящее время становится актуальным вопрос о безопасности духовной и тесно связанной с ней образовательной безопасности. В настоящее время духовную угрозу обществу несут самые различные факторы и явления. В диссертации доказывается, что одним из них является разрушение культурообразующего ядра современного российского высшего профессионального образования, превращение его в узкоспециальное. Сегодня в России игнорируется идея о существовании особой связи между высшим образованием и национальной и государственной безопасностью, хотя очевидно, что высшее образование действует на всех уровнях безопасности - личности, общества, государства, что без широкообразованных высококвалифицированных кадров немыслима экономическая, военная, технологическая и всякая другая безопасность государства.

В определении понятия «духовная безопасность» автор солидаризуется с А.С. Запесоцким, который трактует ее как «систему условий, позволяющую культуре и обществу сохранять свои жизненно важные параметры в пределах исторически сложившейся нормы». Их выход за рамки нормы ведет к распаду общества как целостной системы, кризису национальной самоидентичности.

Понятие образовательной безопасности определяется в общественных науках как «защищенность системы образования от дестабилизирующего воздействия внутренних и внешних угроз, как способность государства сохранять и развивать национальную образовательную систему, гарантируя при этом каждому члену общества возможность получения качественного образования, в том числе и высшего, и обеспечивая тем самым устойчивое развитие как личности, так и общества, государства» (И. Майбуров). Сохранение и развитие национальной системы высшего образования, которое, по этому определению, необходимо для образовательной безопасности, исключает узкопрофессиональный подход потому, что он расходится с исторически сложившейся традицией и противоречит приоритетам культурного воспроизводства. Для обеспечения «устойчивого развития личности, общества и государства» необходимо, чтобы система высшего образования воспроизводила образованного человека, сочетающего в себе целостное знание выбранной профессии с объемными представлениями о мире и высоким уровнем духовности и индивидуальной культуры и успешно решала свои главные задачи, в числе которых 1) социализация человека через его погружение в культурную среду; 2) создание условий для приобретения каждым членом общества широкого базового образования, позволяющего в случае необходимости достаточно быстро переключаться на смежные области профессиональной деятельности; 3) гармонизация отношений человека с природой и обществом.

Образовательная безопасность имеет свои уровни. В диссертации выделяются три ее уровня: нормальное состояние системы образования (отсутствие внешних и внутренних угроз развитию образования или такое слабое их влияние, что оно упреждается плановыми действиями системы управления), предкризисное (существенное воздействие внешних и внутренних угроз на развитие образования, снижение эффективности работы системы образования, необходимость принятия существенных мер) и кризисное (значительное ослабление сопротивляемости угрозам, далекое от оптимального состояние системы образования, необходимость вмешательства государства и мобилизации всех ресурсов). Сегодняшняя ориентация высшего профессионального образования на подготовку узких специалистов свидетельствуют о кризисном уровне образовательной безопасности в России.

Автор считает, что для преодоления кризиса социологам необходимо выработать комплексы показателей (индикаторы) и методики определения уровня образовательной безопасности всех составляющих образовательной системы, включая систему высшего образования. В диссертации утверждается, что одним из важнейших и самых объективных показателей реального состояния высшего профессионального образования как фактора культурного воспроизводства является уровень культурной компетентности студентов и выпускников высшей школы. Для обеспечения духовной и образовательной безопасности как необходимого условия перехода к интенсивному типу культурного воспроизводства государственная образовательная политика должна быть направлена на стабильное воспроизводство высокого уровня культурной компетентности выпускников российских вузов; в государственном образовательном заказе в области высшего образования должны закладываться основные параметры культурной компетентности. Параллельно с этим встает задача разработки методики определения уровня культурной компетентности выпускников высшей школы. Эта сложнейшая проблема может быть решена только комплексно, при условии взаимного сотрудничества специалистов разных областей.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные выводы и практические рекомендации для дальнейшей разработки проблемы.

семья идентичность личность социокультурный

Основные публикации по теме исследования

Монографии, брошюры, научно-методические работы

1. Лескова И.В. Теоретические аспекты формирования социальной идентичности [Текст]: монография / И.В. Лескова. - М.: Изд-во РГСУ «Союз», 2007. - 9,4 п.л.

2. Лескова И.В. Трансформация социальной идентичности в российском обществе: социологический анализ [Текст]: монография / И.В. Лескова. - М.: Изд-во РГСУ «Союз», 2008. - 17,5 п.л.

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

3. Лескова И.В. Социокультурная идентичность: теоретические и прикладные аспекты [Текст] / И.В. Лескова // «Государство и право». - М., 2007. - №4 (1,8 п.л.).

4. Лескова И.В. Информатизация общества: правовые проблемы [Текст] / И.В. Лескова // «Государство и право». - М., 2007. - №8 (2,1 п.л.).

5. Лескова И.В. Социокультурная идентичность: теоретические и прикладные аспекты [Текст] / И.В. Лескова // Социальная политика и социология. Междисциплинарный научно-практический журнал. - М., 2007. - №3 (1,26 п.л.).

6. Лескова И.В. Маргинальность и культурная идентификация молодежи [Текст] / И.В. Лескова // Социальная политика и социология. Междисциплинарный научно-практический журнал. - М., 2008. - №2 (0,65 п.л.).

7. Лескова И.В. Культура и процесс идентификации личности [Текст] / И.В. Лескова // Ученые записки РГСУ. - 2008. - №2 (0,9 п.л.).

8. Лескова И.В. Проблема культурной идентичности в процессе глобализации [Текст] / И.В. Лескова // «Социально-гуманитарные знания», научно образовательное издание Министерства образования РФ. - М., 2008. - №6 (1,0 п.л.).

9. Лескова И.В. Культурное наследие российского общества в системе современной социальной идентичности [Текст] / И.В. Лескова // Междисциплинарный научно-практический журнал «Социальная политика и социология». - М.2008. - № 5(41) (1,2 п.л.).

10. Лескова И.В. Социализация и инкультурация как механизмы формирования идентичности личности [Текст] / И.В. Лескова // Научные ведомости БелГУ: философия, социология, право. - 2008. - вып. 5 (0,5 п.л.).

11. Лескова И.В. Проблема культурной идентичности в ситуации кризиса ценностей [Текст] / И.В. Лескова // Ученые записки РГГУ. - 2009. - № 2 (0,9 п.л.).

Публикации в других научных изданиях

12. Лескова И.В. Социокультурная динамика социальной идентичности [Текст] / И.В. Лескова // Модернизация России: социально-правовые аспекты. Материалы межрегиональной научно-практической конференции/КИСО (филиал) РГСУ. - Курск, 2005 (0,9 п.л.).

13. Лескова И.В. Социальная идентичность и жизненный мир человека. [Текст] / И.В. Лескова // Модернизация России: социально-правовые аспекты. Материалы межрегиональной научно-практической конференции/КИСО (филиал) РГСУ. - Курск, 2005 (0,54 п.л.).

14. Лескова И.В. Политический спор и его особенности. [Текст] / И.В. Лескова // Сборник: социальная жизнь России: теории и практики. Материалы XIII Социологических чтений РГСУ. - М., 2006 (0,2 п.л.).

15. Лескова И.В. Противоречия социализации личности в современном спорте. [Текст] / И.В. Лескова // Сборник: материалы 14 социологических чтений. - М.: Издательство РГСУ, 2007 (0,45 п.л.).

16. Лескова И.В. Стратегии идентификации современной молодежи. [Текст] / И.В. Лескова // Сборник: Всероссийская конференция, посвященная молодежи. Курск, 2007 (0,5 п.л.).

17. Лескова И.В. Идентификация личности в современной социокультурной ситуации. [Текст] / И.В. Лескова // Сборник, посвященный 15-летию РГСУ. - М.: Издательство РГСУ, 2007 (0,5 п.л.).

18. Лескова И.В. Проблема консолидации российского общества: поиск путей. [Текст] / И.В. Лескова // Научное издание: социальные ресурсы гражданского общества в России: от конфликта к консолидации. Материалы XIV Социологических чтений РГСУ. - М.: Издательство Логос, 2008 (0,45 п.л.).

19. Лескова И.В. Политический миф и его особенности. [Текст] / И.В. Лескова // Научное издание: качество социальной жизни в изменяющейся России. - М.: Издательство Логос, 2008 (0,2 п.л.).

20. Лескова И.В. Проблема культурной идентичности современных обществ. [Текст] / И.В. Лескова // Сборник тезисов третьего всероссийского социологического конгресса «Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия». - М.: Издательство Государственный университет - Высшая школа экономики, 2008 (0,2 п.л.).

21. Лескова И.В. Социокультурные процессы в контексте глобализации. [Текст] / И.В. Лескова // Научный и учебно-методический ежегодник РГСУ «Актуальные проблемы социальной безопасности в современном российском обществе: новые явления, технологии, диагностики, профилактики и эффективного обеспечения». - М.: Издательство РГСУ, 2008 (0,5 п.л.).

22. Лескова И.В. Семья как институт первичной социализации и идентификации личности [Текст] / И.В. Лескова // Россия: духовная ситуация времени. М.: изд. РГСУ «Союз», 2008.- № 1-2 (1,3 п.л.).