Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени доктора социологических наук

22.00.04 - Социальная структура, социальные институты и процессы

Территориальное поведение социально-территориальной общности (на примере региональных общностей России)

Завалишин Андрей Юрьевич

Хабаровск - 2009

Актуальность проблемы исследования. На пороге XXI в. Россия, как и всё глобальное сообщество, столкнулась с новыми вызовами, несу-щими в себе потенциальную угрозу не только "знакомому нам миру" См.: Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / Пер. с англ. под ред. В.И. Иноземцева. М.: Логос, 2004., но, возможно, и всей человеческой цивилизации. Если в середине ХХ в. эта угроза ассоциировалась, прежде всего, с возможной ядерной войной между мировыми системами социализма и капитализма, персонифицированными в СССР и США, то в 1990-е - 2000-е гг. она перешла в плоскость противостояния между ядерными и периферийными государствами, бедностью и богатством, институционализированными на национальном и региональном уровнях. Это противостояние транспарентно объективировано в атаках международного терроризма на жизненные центры многих стран мира (в том числе, России), движении антиглобализма, растущей пространственной асимметрии распределения инновационных технологий, финансовых потоков и т.п., латентно - в "ползучей" экспансии нищеты и соответствующих ей жизненной философии и социальных практик из стран Азии, Африки, Латинской Америки в Западную Европу и США.

Формирование мир-системы, начавшееся, по мнению И. Валлерстайна, ещё в XVI в. См.: Wallerstein I. The Modern World System. V. I-III. N.Y.: Academic Press, 1974-1989., во второй половине ХХ столетия привело к беспрецедентному росту социально-экономической дифференциации государств и макрорегионов планеты, а также внутригосударственных регионов ряда мировых держав. В начале XXI в. это вылилось в крайнее обострение социально-экономических, политических и социокультурных противоречий, вышедших за рамки национальных государств, породило "риски" См.: Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну. М.: Прогресс - Традиция, 2000., несущие новые вызовы всему человечеству. Мнения учёных относительно ближайших последствий этого явления разделились. Одни утверждают о наступающей "детерриториализации" См.: Appadurai A. Modernity at Large: Cultural Dimentions of Globalization. Minneapolis, 1996. физического пространства планеты, другие - о возникновении дихотомии глобализации и регионализации как "двух сторонах одной медали" См.: Hettne B. The New Regionalism Revisited // Theories of New Regionalism: A Palgrave Reader / Ed. by F. Sцderbaum, T. Shaw. Basingstoke: Palgrave, 2002. Р. 2.. На наш взгляд, все эти процессы в равной мере имеют место в современном мире, продуцируя в совокупности тот узел проблем, который чрезвычайно сложно не только успешно "разрубить", но даже изначально адекватно "диагностировать". Отмеченные явления приводят к изменению социальной структуры современных обществ (в том числе и Российского), порождают системные трансформации, которые носят долговременный (институциональный) характер. Поскольку их воздействие зачастую проявляется латентно и имеет синергетическую природу, они требуют к себе самого пристального внимания социологов.

Одним из важных факторов трансформационного процесса является динамика территориального поведения социально-территориальных общностей (далее СТО). В наиболее общем виде оно представляет собой систему социальных практик, сложившихся в границах поселения, региона, исторической области, государства или макрорегиона, порождённых спецификой конкретной территории и своеобразием коллективного сознания проживающих на ней людей, отличающиеся от социальных практик, воспроизводимых населением других аналогичных территорий. При этом, по отношению к социуму, территориальное поведение проявляется амбивалентно: с одной стороны, в качестве социального института - как условие институционализации иерархической структуры ядерных, полупериферийных и периферийных регионов (государств), с другой, в качестве системы социальных действий - как фактор системной трансформации общества. Среди всех его форм в данном исследовании акцент сделан на анализе территориального социально-экономического поведения (далее ТСЭП), которое в современных условиях продуцирует динамику не только социально-экономических, но в значительной степени и политических, и социокультурных процессов.

Концептуализация категорий "территориальное поведение социаль-но-территориальной общности", "территориальное социально-экономическое поведение" и операционализация последнего применительно к регио-нальным общностям России, предпринятые в настоящем диссертационном исследовании, имеют важное значение для решения целого ряда теоретических и практических задач. Среди них: 1) развитие теории и методологии социологии региона (регионализма); 2) выявление процессов, приводящих к институционализации и последующей динамике социально-территориальной структуры общества, сохранению и углублению социально-территориального неравенства, имеющего долговременный (исторический) характер и демонстрирующего тенденцию к усилению (как на между-народном, так и внутригосударственном уровнях, в частности, в России на протяжении всех 1990-х - 2000-х гг.); 3) оптимизация практики управления региональным развитием в условиях продолжающегося трансформационного процесса в России и глобального экономического кризиса.

Изложенная в диссертации авторская концепция территориального поведения СТО позволит приблизиться к решению данных задач благодаря возможности объективации дистинкций паттернов социального поведения общностей различного уровня (от поселенческого до макрорегионального), а также выявления факторов, опосредующих их формирование и изменение. Последнее особенно важно вследствие нарастания объективных возможностей для "конструирования" современного мира таким, каким он видится лидерам ведущих держав планеты. Для современной России, в первом десятилетии XXI в. всё ещё не вышедшей из состояния системной трансформации, это имеет витальное значение.

Степень разработанности темы исследования.

Концептуализация и операционализация категорий "территориальное поведение социально-территориальной общности", "территориальное социально-экономическое поведение" позиционируется в парадигмальных рамках социологии региона, но при этом предполагает обращение к ряду смежных дисциплин, прежде всего, социальной географии, социальной психологии, пространственной экономике. Диспозиция проблематики территориального поведения СТО на пересечении предметных областей данных наук закономерно требует обеспечения междисциплинарного подхода для последующего анализа ТСЭП, что и будет показано ниже.

Вплоть до самого последнего времени изучение территориального поведения как такового было сосредоточено в рамках этологии (территориальное поведение животных) и социальной антропологии (территориальное поведение примитивных человеческих сообществ). Вместе с тем, проблема изучения взаимодействия общества и физического пространства (территории), порождающего специфические паттерны территориального поведения социального субъекта, имеет глубокие исторические корни. К ней обращались ещё в глубокой древности. В частности, Аристотель в трактате "Политика" последовательно проводит идею о том, что общество (полис) является частью природной среды и поэтому, безусловно, зависит от неё (полис - "естественное образование", человек - "политическое животное"). В период раннего средневековья религиозный философ Аврелий Августин в труде "О граде Божием" поставил вопрос о дуальности социального пространства и, соответственно, социального поведения людей в этом пространстве (праведного в "граде Божием" и порочного в "светском государстве"). В XVIII в. Ш.Л. де Монтескье в трактате "О духе законов" высказал идею о значительной роли природно-географических факторов в жизни общества (южане, по его мнению, отличаются малодушием и поэтому часто оказываются под властью деспота; наоборот, жители Севера имеют твердый характер и потому свободолюбивы). Как очевидно, на протяжении нескольких эпох (по крайней мере, с середины 1-го тысячелетия до н.э. до начала XIX в. н.э.) мыслителей привлекал, преимущественно, политический аспект территориального поведения СТО (населения полисов, средневековых княжеств и королевств, ранних национальных государств Западной Европы).

Во 2-й половине XIX - начале ХХ вв. произошёл переход данной проблемы с сугубо философского уровня осмысления на естественнонаучный и обществоведческий. Одновременно предметное поле исследования стало включать в себя не только политический, но и социально-экономический и социокультурный аспекты территориального поведения индивидов и групп. Последнее в значительной степени было связано с внедрением в общественное сознание населения Западной Европы понятия "гражданское общество" и, соответственно, априорным признанием в качестве акторов не только политических субъектов, но и отдельных индивидов, социальных групп, а также СТО. В это время возникают и активно развиваются новые научные дисциплины (российская и немецкая социальная география (Л.И. Мечников, Ф. Ратцель, К. Хаусхофер), немец-кая историческая политическая экономия (Б. Гильдебрандт, В. Зомбарт, К. Маркс, В. Рошер, Г. Шмоллер), классическая европейско-континен-тальная и английская холистская социология (О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюр-кгейм, Ф. Тённис). В парадигмальных рамках этих наук разрабатываются теоретико-методологические основания для социологического анализа взаимовлияния социума и окружающей его природной среды. Однако ни в одной из них предметом научного осмысления не стало непосредственно территориальное поведение СТО (или шире - социального субъекта).

Третий этап теоретического анализа и эмпирического исследования взаимосвязи общества и территории его дислоцирования начинается в 1920-е гг., когда под воздействием новых социальных процессов, порождённых вначале Первой, а позже Второй мировыми войнами, значительно ускоряются процессы глобализации и регионализации, качественным образом изменившие картину мира. Следствием этого, в частности, стало появление нового междисциплинарного направления - регионологии, в рамках которой в 1960-е - 1970-е гг. возникла новая отрасль социологии - социология региона (регионализма). В эти и последующие годы в социологию вошли новые понятия и категории, подвергшиеся глубокому теоретико-методологическому анализу и эмпирической верификации: пространство (физическое и социальное), социально-территориальная (региональная) общность, поселенческая община, территориальный интерес, регион и др., составившие теоретический фундамент данного диссертационного исследования (см. параграфы 1.5.1 - 1.5.4).

Пространство в социологии изначально рассматривалось дуалистически: в единстве физического и социального пространств, взаимосвязанных, но конфигурально и сущностно не совпадающих между собой. Основание традиции такого двойственного подхода принадлежит Э. Дюр-кгейму. Впоследствии её успешно продолжили П. Сорокин, Э. Гидденс и другие западные исследователи, а в России (СССР) - А.Г. Здравомыслов, А.А. Давыдов, Ю.П. Качанов, В.И. Добреньков, А.И. Кравченко и др. Несколько по иному к анализу пространства подошёл Г. Зиммель, который исходил из утверждения о том, что оба его проявления (физическое и социальное) для социологии релевантны лишь в качестве продуктов рефлексии человеческого сознания, а потому должны анализироваться только в связи с последним. Эта идея также получила развитие в трудах западных и российских социологов (Э. Гофмана, П. Бергера, Т. Лукмана, А. Лефевра, А.Ф. Филиппова и др.). Французский социолог П. Бурдье предпринял попытку объединить обе эти традиции. По его мнению, физическое пространство (в т.ч. территория, как одно из его воплощений) является более или менее точной проекцией пространства социального и в таком виде репрезентирует его. В данной работе использован подход, сложившийся в рамках социологии пространства Г. Зиммеля и его последователей, с привлечением некоторых положений конструктивистского структурализма П. Бурдье.

Поскольку в настоящей диссертации территориальное поведение СТО трактуется, прежде всего, как социальный институт, важное значение для понимания его сущности имеет теоретико-методологический анализ социального института как такового. Начало его исследованию было положено ещё во 2-й половине XIX в. в рамках социальной философии, политической экономии и социологии (К. Маркс, Ф. Энгельс, Г. Спенсер и др., хотя сами эти учёные данной категорией ещё не пользовались). Законченное воплощение концептуализация социального института получила в рамках классического и нового институционализма, берущих начало в трудах Э. Дюркгейма, М. Вебера, Т. Веблена, Дж. Коммонса, У. Митчелла и ряда других западноевропейских и американских социологов начала ХХ в., а затем стала одной из базовых категорий всего социо-логического знания. Для данного труда в концептуальном плане наиболь-шее значение имеют исследования социальных институтов, в разные годы предпринятые В.Ф. Ануриным, Л. Бовье, А. Геленом, Э. Гидденсом и др.

Также понимание феномена территориального поведения СТО базируется на теоретических конструктах и эмпирических исследованиях социального поведения (концептуально более широкого и эксплицирующего себя, в том числе, в виде территориального поведения социального субъекта). Уже в 1-й трети ХХ в. сложились два подхода к его анализу: бихевио-ристский, восходящий к социальной психологии и трактующий поведение человека, преимущественно, в категориях "вызова-ответа" (Дж.Б. Ватсон, Э. Толмен, К. Халл, Б.Ф. Скиннер, Д.Г. Мид), и социологический, основанный на теориях социального обмена (П. Блау, Дж. Хоманс), деятельностной (Л. Выготский, М.С. Каган, Н.Ф. Наумова), социального действия (М. Вебер, Т. Парсонс, Ю. Хабермас и др.), структурации (Э. Гидденс), конструктивистском структурализме (П. Бурдье) и др., ставящих во главу угла деятельность актора (агента), конструирующего социальное и физическое пространство в соответствии со своими рациональными целями, ценностями, установками, убеждениями и т.д. Именно деятельностный подход к анализу территориального поведения СТО применён в данном исследовании.

В ХХ - начале XXI вв. социальное (экономическое, политическое, религиозное и т.д.) поведение индивидов и групп привлекало внимание многих исследователей. Наиболее широкий подход к его анализу был реализован в рамках общей и социальной психологии (Г. Гантер, Э. Гофф-ман, Р. Грин, Р.Г. Франк и др.). Однако акцент на территориальной составляющей поведения человека делают лишь некоторые представители данного направления. Например, К. Лоренц и Н. Тинберген утверждают, что образцы территориального поведения, инстинктивно закреплённые на протяжении тысячелетий, в значительной степени сохраняются и у современного человека. Несмотря на контроль со стороны высшей нервной деятельности, они нередко проявляются в динамике внутреннего мира личности, а в снятом виде - в территориальном поведении СТО См.: Лоренц К. Оборотная сторона зеркала / Пер. с нем. М.: Республика, 1998; Тинберген Н. Поведение животных / Пер. с англ. М., 1969..

Возрастает количество трудов, посвящённых анализу политического (прежде всего, электорального) поведения, связанное с активным процессом демократических преобразований, охвативших в конце ХХ в. большинство стран мира. Исследователи данного аспекта социального поведения, работающие в парадигмальных рамках социологии и политологии, акцентируют внимание, преимущественно, на двух проблемах: во-первых, социально-статусных дистинкциях политического поведения акторов независимо от территории их проживания (Ю.Л. Воробьев, Е. Вятр, Ю. Левада, А.А. Смирнова, Г.Д. Лассуэлл, Ф. Макглинн, Дж.Н. Тилли и др.); во-вторых, на своеобразии политического поведения населения конкретного региона или страны (Е.В. Ахметова, П.С. Волоковых, Л.С. Дятлова, Ю.Л. Качанов и др.). В том же плане, но более широком контексте проводятся исследования общественных движений и коллективных действий, непосредственно выходящие на проблематику территориального поведения СТО: протестные (В. Гельман, Д. Ольшанский, С. Тэрроу и др.), рабочие (Л. Гордон, Э. Клопов, А. Кравченко и др.), этнические (Л. Дробижева, В. Тишков и др.), экологические (Дж. Доусон, И.А. Халий, О. Цепилова, О. Яницкий, и др.), женские (О. Воронина, Е. Здравомыслова, А. Тёмкина и др.). При всем том, ни в одном из данных направлений исследователи не ставили перед собой задачи территориальной экспликации дистинкций социальных движений и коллективных действий людей.

В проекции социологического анализа ТСЭП особое значение имеет изучение социально-экономического поведения хозяйствующего субъекта, предпринятое в экономической теории и социологии экономики. Оно имеет глубокие исторические традиции и восходит к классическим трудам английских экономистов XIX в. - А. Смита и Д. Рикардо. На протяжении ХХ в. в экономической теории, а позже и параллельно с ней - в экономической социологии - были созданы различные модели, разработаны теории, призванные объяснить специфику (социально-) экономического поведения индивидов (в России их систематический анализ предпринят В.И. Верховиным, В.И. Зубковым, В.В. Радаевым, за рубежом - Т. Эггертсоном и др.). Однако и в этих теориях и моделях практически ни один из авторов также не поставил в центр внимания территориальный аспект социально-экономического поведения человека (СТО).

В 1970-е - 2000-е гг., в процессе сближения исследовательских парадигм экономической теории и социологии в мировой и российской науке появился ряд трудов, претендующих на создание интегративных теорий, свободных от методологических заблуждений прошлого (теория рационального выбора Дж. Коулмана, сетевой подход Х. Уайта и М. Грановеттера, экономическая теория конвенций Л. Тевено, культурно-исторический и этнографический подходы М. Аболафии и В. Зелизера и т.д.). Анализ данных теорий в проекции исследования ТСЭП представлен в параграфе 1.3 диссертации. Помимо названных трудов ad hoc интерес представляют произведения, создатели которых пытаются выйти на анализ территориальных дистинкций социально-экономического поведения инди-видов и групп или, по крайней мере, манифестируют это намерение (Т.А. Архипова, Т.И. Заславская, Э.Г. Кочетов, О.В. Лылова, Е.Б. Мостовая, Р.В. Рывкина, Л. Баррос, Д. Дж. Бейкер, С. Тарроу, С. Тиссо и др.). Хотя во всех этих работах территориальный (региональный) аспект не оказался в центре внимания исследователей, их методологические подхо-ды и теоретические наработки могут быть использованы и при анализе территориального поведения СТО.

Большое значение для понимания природы территориального поведения социального субъекта (от индивида до СТО) имеют исследования территориальных интересов, в разные годы предпринятые Х. Арендт, М. Вебером, Т. Парсонсом, а также российскими социальными географами Д.В. Доленко, Р.Г. Хузеевым и др. В отечественной социологии первыми сформулировали понятие и систематически изложили базовые территориальные интересы СТО известные российские учёные Т.И. Заславская и Р.В. Рывкина. В 1990-е гг. эту работу продолжил творческий коллектив из Твери, работающий под руководством А.А. Ткаченко (см. параграф 2.1.2). При этом ни один из названных исследователей, как в России, так и за рубежом, не ставил задачи концептуализации и операционализации территориального поведения СТО, прослеживая связь территориального интереса преимущественно с властными (политико-экономическими) решениями и макросоциальными, макроэкономическими процессами. Человек, СТО как субъекты территориального поведения неизменно оказывались за рамками социологического анализа.

В 1960-е гг., первоначально в западных, а позже и отечественных социальных науках наблюдался всплеск интереса к пространственным аспектам поведения человека, также концептуально связанным с территориальным поведением СТО. В это время, преимущественно, в Западноевропейской и Североамериканской научной мысли практически одновременно начинают проводиться исследования на стыке географии и психологии, географии и экономики, географии и социологии. Возникают такие отрасли знания как проксемика (Э.Т. Холл), поведенческая география (Дж. Голд), экологическая психология (И. Альман, К.Г. Крайк). В те же годы идет активный процесс институционализации новой отраслевой социологии - социологии региона, в рамках которой анализируются проблемы влияния окружающей природной среды на общественные процессы (Л. Баррос, Р. Бьерстедт, Дж. Ферро, Б. Хакетт), территориальной дифференциации социальных общностей (В. Оу, Е.Р. Форд, Р. Хил-мер) и др. В течение последующих лет в этих дисциплинах был накоплен значительный эмпирический материал, созданы оригинальные теории, объясняющие процессы формирования пространственных представлений, географических образов, мотивов и логики пространственного поведения индивида. При этом, как и в предыдущих случаях, анализ пространственного поведения не сопровождался в них территориальной экспликацией и проводился почти исключительно в рамках двух базовых категорий: направления и расстояния.

В отечественной социологии в 1960-е - 1980-е гг. изучение пространственного (территориального) аспекта социального (социально-экономического) поведения было осуществлено преимущественно в рамках много-численных прикладных исследований трудовых коллективов (Г.М. Андреева, Ю.Е. Волков, А.А. Зворыкин, Л.Н. Коган, Г.В. Осипов, И.И. Чангли и др.), жителей города и деревни (Н.В. Аитов, Ю.В. Арутюнян, Л.В. Бондаренко, Б.С. Хорев, О.И. Шкаратан, О.Н. Яницкий и др.), этнической социологии (Ю.В. Арутюнян, В. Бойко, Ю.В. Бромлей, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижева и др.). Особое место в плане данного исследования принадлежит комплексному региональному анализу демографического развития села в СССР, предпринятому коллективом учёных под руководством Т.И. Заславской и И.Б. Мучник во 2-й половине 1970-х гг. Заславская Т.И., Мучник И.Б. Социально-демографическое развитие села: региональный аспект. М.: Статистика, 1980. Однако ни один из исследовательских проектов того времени, в том числе и последний из названных, не ставил задачи выявления дистинкций территориального поведения социально-территориальных (региональных) общностей, также как и факторов, порождающих эти дистинкции, ограничиваясь лишь их констатацией.

В плане исследования ТСЭП большое значение имеют работы по социологии труда, являющегося важнейшей формой социально-экономического поведения хозяйствующего субъекта. В России (СССР) наиболее заметный вклад в его научное осмысление внесли А.К. Гастев, Т.И. Зас-лавская, А.Г. Здравомыслов, Г.В. Осипов, М.Н. Руткевич, О.И. Шкаратан, В.А. Ядов и мн. др. Вместе с тем, необходимо признать, что все работы в данной области, хотя и опирались на эмпирические исследования конкретных производственных коллективов, были направлены не на поиск территориальных различий их трудового поведения, а, напротив, выявление общих закономерностей, имеющих экстерриториальную природу.

Также важное место в изучении территориальных особенностей социального поведения занимает исследование его субъекта - социально-территориальной общности (СТО). В зарубежной социологии оно началось вскоре после окончания Второй мировой войны и связано, преимущественно, с трудами Н. Смелзера, А. Гиллери, С. Джонассена и др. В отечественной науке СТО первоначально изучали географы (А.А. Долинин, Д.В. Доленко и др.), затем к их анализу подключились социологи и экономисты (Н.С. Аникеева, А.М. Сергиенко, А.А. Ткаченко, А.Я. Троцковский и др.). В 1990-е - 2000-е гг. изучение СТО в России и мире существенно интенсифицировалось, что было связано с активным региональным процессом, охватившим не только отдельные страны (в том числе и Россию), но и весь мир. Вместе с тем, необходимо отметить, что и в данный период все исследователи по-прежнему игнорировали поведенческий аспект социологического анализа СТО, сконцентрировав внимание исключительно на её макросоциальных, макрополитических и макроэкономических параметрах.

Значительный вклад в теоретическое осмысление и описание территориально дифференцированных социальных процессов, непосредственно связанных с поведением СТО, внесли исследователи, представляющие социально-экономическую географию и методологически близкую ей социологию региона (регионализма). Для концептуализации территориального поведения СТО и ТСЭП, в частности, наибольшее значение в этом плане имеют труды российских и зарубежных географов и социологов, посвящённые анализу территориального (пространственного) разделения труда (В.В. Зырянов, Д. Месси, Р. Мунро, К. Хезерингтон), территориального поведения социального субъекта (Г.С. Корепанов), региональному строительству и управлению региональными процессами (О.В. Байдалова, В.И. Затеев, Б.В. Хараев, Р. Ханчел, Е.В. Сойя, Дж. Урри), диалектике взаимодействия центра и периферии (О.В. Грицай, Г.В. Иоффе, И.П. Рязанцев, А.И. Трейвиш, А.Д. Кинг, Дж. Хённеленд, Э. Шилз), формированию и эволюции мир-системы (И. Валлерстайн) и др. Также на проблематику ТСЭП выходят отдельные аспекты так называемой "альтернативной" человеческой географии (human geography), возникшей в западной социально-экономической географии в 1970-е - 1980-е гг. (Б. Верлен, Р.Дж. Голлидж, Дж. Раштон, Р.Л. Тейер). В параграфе 1.4 диссертации научные идеи, представленные в данных трудах, проанализированы в проекции социологического анализа территориального поведения СТО.

В ХХ в. ряд исследователей занимались поиском закономерностей социально-экономической и пространственной эволюции регионов и государств. В результате появились теории длинных волн Н.Д. Кондратьева, стадий экономического развития Дж. Фридмана, фаз эволюции расселения Дж. Джиббса, технико-экономических парадигм К. Фримена и др. Обращение к ним позволило выработать подходы к анализу динамики базовых моделей ТСЭП в исторической ретроспективе (раздел диссертации 2.1.3).

В 1990-е гг. изучение различий в уровне развития стран и регионов, являющихся прямым следствием дистинкций территориального поведения их населения, заметно активизировалось. Наиболее содержательными в проекции настоящего исследования являются труды, посвящённые анализу социально-экономической, политической и социокультурной ситуации в странах объединённой Европы (Т. Булман, Р. Паддисон), в государствах ЦВЕ и СНГ после распада СССР (З. Цефалвай, Дж. Нагельс, Дж. А. де Блас), в реформируемом Китае и в целом - Восточной Азии (Дж. Арриги, Д.Дж. Тран, Ван Голю, Ху Иньли) и др.

Таким образом, на протяжении более чем 150 лет в мировых и отечественных социальных науках (социальной географии, экономике, политологии, социологии региона) были созданы методологические подходы, разработаны оригинальные теории, накоплен значительный эмпирический материал по различным аспектам данного диссертационного исследования. Вместе с тем, необходимо признать, что вплоть до самого последнего времени учёные не проявляли особого интереса к территориальному анализу социального поведения СТО. В теоретическом плане ближе всего к ним оказались пространственные исследования в экономике и поведенческой географии. Однако территориальный (региональный) аспект социального поведения СТО, по сути, остался вне их парадигмальных рамок. Последнее обстоятельство послужило основанием и дало возможность для написания данной диссертации.

Цели и задачи исследования.

Изложенный выше краткий анализ степени научной разработанности проблемы, выносимой на защиту, позволяет сформулировать цели и задачи диссертации. Важнейшими целями являются: 1) теоретико-методологическое обоснование и концептуализация категорий "территориальное поведение социально-территориальной общности", "территориальное социально-экономическое поведение" (ТСЭП); 2) выработка инструментария (ал-горитма), статистических и социологических показателей (индексов), необходимых и достаточных для эмпирического анализа базовых моделей, а также конкретно-исторических форм ТСЭП.

Для реализации поставленных целей были решены следующие задачи:

1. Дано теоретико-методологическое обоснование возможности социологического анализа территориального поведения СТО с позиций социологии пространства, методологического холизма и неоинституционализма (параграфы 1.1, 1.2, 1.3).

2. Обоснована необходимость использования при концептуализации категории "территориальное поведение социально-территориальной общности" теорий центра и периферии (С. Уивер, Дж. Фридман, Э. Шилз), мирсистемы (И. Валлерстайн), пространственного разделения труда (Д. Месси), территориальной организации общества (Б.С. Хорев), принятия компромиссных решений в географии (Р.Г. Хузеев, Ю.Р. Архипов). Показаны возможность и необходимость использования в данной работе результатов российских и зарубежных исследований региональных процессов и регионального (территориального) поведения, учёта традиций в изучении пространственного поведения индивида и территориального поведения социального субъекта, уточнен смысл базовых категорий данного исследования (параграфы 1.4-1.5).

3. Разработаны формализованная структура (теоретическая модель) и типология ТСЭП, описаны возможности их применения для качественного и количественного анализа его конкретно-исторических форм, описан генезис ТСЭП в синхронически-диахронической перспективе, концептуализированы и операционализированы его базовые модели и производные от них формы: экстракционное, руральное, урбанное, миграционное, осёдлое, транспортное, местечковое, патриотическое и космополитическое (параграфы 2.1, 2.2).

4. Сформулированы концептуальные основания социологического анализа территориального социально-экономического поведения, в частности, разработана исследовательская матрица, выведена формула расчёта, позволяющая квантифицировать качественные дистинкции территориального поведения социально-территориальных (региональных) общностей; построена эволюционная шкала и показана возможность её использования для прикладного анализа конкретно-исторических форм ТСЭП; обоснована методика эмпирического исследования территориального поведения СТО (параграф 2.3).

5. Выведены статистические и социологические индикаторы качественных дистинкций территориального поведения СТО, с использованием которых проведён модельный анализ ТСЭП региональных общностей России в системе национально-государственных социально-экономических отношений, составлены сценарии возможной эволюции региональной структуры Российской Федерации на период до 2012-2016 гг. (параграфы 3.1-3.5). С целью верификации полученных социологических показателей (индексов) территориального поведения СТО проведено сравнительное эмпирическое социологическое исследование населения Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре (параграф 3.6).

6. Обоснованы перспективы дальнейшего развития концепции территориального поведения СТО и углубления его эмпирического анализа, а также показаны возможности использования предложенного в диссертации инструментария для прикладных исследований социальных процессов, протекающих в СТО разного уровня (от поселенческого до макрорегионального) (заключение).

Объект исследования - социально-территориальная общность.

Предмет исследования - территориальное поведение социально-территориальной общности, его внутренняя структура, содержание, факторы формирования и изменения базовых моделей и производных от них форм территориального социально-экономического поведения СТО.

Методологические основания и теоретические источники исследования. Методологическими основаниями исследования послужили фундаментальные положения классической европейско-континентальной и английской холистской социологии (Э. Дюркгейм, О. Конт, Г. Спенсер, Ф. Тённис), социологии пространства (П. Бурдье, М. Вебер, Г. Зиммель, Т. Парсонс, П. Сорокин, А. Шюц), а также неоинституционализма (Дж. Коулман, Х. Уайт, М. Грановеттер, Л. Тевено, М. Аболафия, В. Зели-зер) и социологического институционализма (С.Г. Кирдина).

Также были использованы отдельные положения и методологические подходы теорий мир-системы (И. Валлерстайн), центра и периферии (С. Уивер, Дж. Фридман, Е. Шилз), пространственного разделения труда (Д. Месси), территориальной организации общества (Б.С. Хорев), принятия компромиссных решений в географии (Р.Г. Хузеев, Ю.Р. Архипов), рефлективистских перспектив современного западного регионализма (С. Бреслин, Р. Кокс, Ф. Сёдербаум, Б. Хеттн, Г. Хук и др.), теорий длинных волн (Н. Д. Кондратьев), стадий экономического развития (Дж. Фрид-ман), фаз эволюции расселения (Дж. Джиббс), технико-экономических парадигм (К. Фримен).

Помимо этого были привлечены общенаучные и специальные методы исследования: дедуктивный (логико-понятийный) метод, диалектический подход, факторные концепции (факторы формирования и влияния), системный и структурный методы, структурно-функциональный подход, компаративный и статистический методы, синхронический и диахронический подходы, анализ и синтез.

Также диссертация опирается на опубликованные научные труды классиков мировой социологической мысли, произведения современных российских и зарубежных авторов, посвящённые анализу генезиса и эволюции социальных институтов, социального поведения, проблемам социального развития отдельных территорий (регионов) России и мира, созданные, преимущественно, в парадигмальных рамках социологии региона, экономической теории и социальной (человеческой) географии.

Эмпирическая база диссертационного исследования. Для аргументации положений и выводов диссертации использовались результаты социологического исследования "Территориальное поведение социально-территориальной общности (Хабаровский край)" (апрель 2009 г., N = 951, выборка репрезентативная по полу, возрасту и основным социальным стратам, случайная на последней стадии отбора единиц опроса; погрешность не превышает 5%), в котором автор выступил в качестве научного руководителя Исследование проведено при технической поддержке Некоммерческого партнёрства "Дальневосточный институт социально-политических исследований" (г. Хабаровск, научный руководитель д.п.н., проф. И.Ф. Ярулин)., а также вторичный анализ результатов социологических исследований, проведённых российскими учёными в 1990-е - 2000-е гг.: "Региональная идентичность в Европейской России" (Автор и исполнитель д. геогр. н. М.П. Крылов. Проведено в 2001-2004 гг. в Вологодской, Воронежской, Ярославской и Костромской областях, а также 23 городах областного и районного уровня. Выборка репрезентативная, вероятностно-квотная, метод опроса - личные интервью, N=3050); "Формирование пространственных идентичностей в порубежном регионе" (Т.Н. Кувенева, к. геогр. н., доц. А.Г. Манаков, Псков, 1999 - 2002. N=2244, выборка репрезентативна по полу и возрасту, метод опроса - анкетирование и интервьюирование); "Социокультурный портрет региона" (Научный руководитель к. соц. н. Г.С. Корепанов, Тюмень, 2005 - 2006. Выборка репрезентативна по типу поселения, методы опроса - анкетирование (N=4016), экспертный опрос (N=90)); "Состояние и практика государственного регулирования миграционных процессов на Востоке России" (Научный руководитель д.э.н., проф. Н.М. Горбунов, Хабаровск, 2005); "Социальное самочувствие, общественно-политические ориентации и электоральные предпочтения жителей Хабаровского края" (январь-июль 2008 г., тип выборочной совокупности - многоступенчатый квотный с вероятностным отбором респондентов, репрезентативный по полу, воз-расту и типу поселения, N=2198. Науч. руков. д.п.н., профессор И.Ф. Яру-лин) и др.

Кроме того, в качестве источников исследования использованы опубликованные данные Госкомстата РФ (СССР): "Население СССР, 1988", "Демографический ежегодник СССР: 1990", "Регионы России" (2000, 2002, 2003), "Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года", "СНГ и страны мира" и др., содержащие данные, позволяющие релевантно их интерпретировать в проекции данного исследования.

Научные результаты исследования. Теоретико-методологическим результатом диссертации явилась авторская концепция территориального поведения СТО и территориального социально-экономического поведения, входящая в парадигмальные рамки социологии региона. Прикладные результаты исследования представлены исследовательской моделью (институциональной матрицей ТСЭП), а также системой статистических (социально-экономических) и социологических показателей (индексов), позволяющих квантифицировать конкретно-исторические формы ТСЭП социально-территориальных общностей разного уровня (от поселенческого до макрорегионального), и вырабатывать научно-обоснованные рекомендации по их коррекции.

Научная новизна. Полученные в процессе реализации данного научно-исследовательского проекта новые результаты выражаются в следующем:

1. Установлена двойственная природа территориального поведения СТО: с одной стороны, это социальный институт, обеспечивающий институционализацию структуры регионов в континууме "ядро - полупериферия - периферия", с другой стороны - система социальных действий, приводящая к динамике социально-экономической дифференциации и, как следствие, трансформации социальной структуры общества.

2. Доказано, что территориальное социально-экономическое поведение различных социально-территориальных (региональных) общностей эволюционирует в континууме "инновационное - адаптивное - консервативное", обеспечивая тем самым устойчивое воспроизведение социально-территориального неравенства в обществе.

3. Сформулирована авторская концепция ТСЭП, разработаны его формализованная структура и типология. Концептуализированы и опера-ционализированы базовые модели и производные от них формы ТСЭП: экстракционное, руральное, урбанное, миграционное, осёдлое, транспортное, местечковое, патриотическое и космополитическое.

4. Разработаны исследовательская модель (институциональная матрица) и формула расчёта, позволяющие квантифицировать качественные дистинкции конкретно исторических форм ТСЭП. Доказана возможность количественного расчёта институциональной матрицы ТСЭП региональной общности на основе социально-экономических показателей государственной статистики и её качественного анализа с привлечением социологических показателей (индексов), полученных в результате эмпирических социологических исследований на местах.

5. Построена эволюционная шкала ТСЭП, дающая возможность производить компаративный синхронический анализ территориального поведения различных СТО и диахронический анализ ТСЭП конкретной СТО на различных этапах её социально-исторической эволюции. Показана возможность использования данной методики для прогнозирования динамики социально-территориальной структуры общества на кратко- и среднесрочную перспективу, а также доказана возможность исследования территориального поведения СТО социологическими средствами на примере сравнительного эмпирического исследования населения Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре.

Положения, выносимые на защиту:

· Территориальное поведение СТО - это реальный феномен, требующий специального социологического исследования; оно имеет двойственную природу: проявляется как социальный институт и территориально апплицированная система социальных действий.

· Среди всех форм территориального поведения СТО наибольшее значение имеет территориальное социально-экономическое поведение, в значительной степени опосредующее все остальные его формы.

· На абстрактно-теоретическом уровне ТСЭП можно представить как систему, включающую два элемента (базисный и динамический), находящиеся в сложном диалектическом взаимодействии. Первый относительно устойчив во времени и изменяется лишь в связи с изменением геополитического и геоэкономического положения региона, масштабными демографическими процессами. Второй может быть описан с помощью теории длинных волн Н.Д. Кондратьева, стадий экономического развития Дж. Фридмана, фаз эволюции расселения Дж. Джиббса, технико-экономических парадигм К. Фримена и др. Базисный элемент порождает дистинкции ТСЭП, являясь в этом смысле определяющим, а динамический их нивелирует в соответствии с общим социально-экономическим мейнстримом.

· В ходе социально-экономической эволюции исторически сложились девять базовых моделей ТСЭП, генетически связанных с территориальной трихотомией: 1) экстракционное, руральное, урбанное ТСЭП (территория как экономический ресурс); 2) миграционное, осёдлое, транспортное ТСЭП (территория как пространство перемещения); 3) местечковое, патриотическое, космополитическое ТСЭП (территория как социокультурная ценность). Квантификация качественных дистинкций базовых моделей и производных от них форм ТСЭП различных СТО позволяет вывести интегративный коэффициент К, разместить их на условной эволюционной шкале и таким образом существенно повысить уровень объективности социологического анализа территориального поведения конкретных СТО.

· Использование концепции территориального поведения СТО в практике регионального управления и развития позволяет в диахро-нической перспективе получить более точное представление о причинах текущего социально-экономического состояния конкретной региональной общности и выстроить прогнозные сценарии её возможной эволюции с упреждением от нескольких лет до нескольких десятилетий; в синхронической перспективе получить более точное представление о факторах, продуцирующих социально-территориальное неравенство в масштабах государства или макрорегиона, корректировать территориальное поведение конкретных социально-территориальных (поселенческих, региональных) общностей в соответствии с текущей парадигмой регионального строительства в России, оптимизировать региональную структуру государства в континууме "ядро - полупериферия - периферия".

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Результаты исследования имеют теоретическое, практическое и культурно-образовательное значение. Они могут использоваться для разработки и углубления теорий пространственной эволюции человечества (глобализации, регионализации и т.п.); в процессе разработки и реализации планов и программ социально-экономического развития на региональном, национальном и международном уровнях; при проведении прикладных социологических исследований; введены в программы и содержание базовых и специализированных курсов социологии в вузах и колледжах; объективироваться в процессе самоидентификации СТО.

Апробация диссертационного исследования. Результаты исследования апробированы в выступлениях и докладах автора на международных и всероссийских научных конференциях и конгрессах, в том числе: III Всероссийском социологическом конгрессе "Глобализация и социальные изменения в современной России" (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 3 - 5 октября 2006 г.); Международной научно-практической конференции "Социальное расслоение, власть и гражданское общество в современной России" (Саратов, МИОН СГУ, 25 - 28 октября 2004 г.); всероссийских научных конференциях "Сорокинские чтения - 2004" (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 7 - 8 декабря 2004 г.); "Сорокинские чтения - 2005" (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 14 - 15 декабря 2005 г.); "Сорокинские чтения - 2007 " (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 4 - 5 декабря 2007 г.); "Сорокинские чтения - 2008" (Хабаровск, ДВАГС, 17 - 18 ноября 2008 г.) и др.

Также основные положения исследования прошли апробацию при обсуждении диссертации на кафедре социально-гуманитарных наук Хабаровской государственной академии экономики и права; изложены в двух монографиях: "Территориальное поведение россиян (историко-социологический анализ)". М.: Академический Проект; Гаудеамус, 2006. 456 с. (в соавторстве); "Территориальное социально-экономическое поведение (теоретико-методологический анализ)". М: Изд-во РУДН, 2008. 345 с.

По теме исследования опубликованы статьи и тезисы в сборниках научных конференций, журналах, в том числе, в изданиях, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований на соискание учёной степени доктора социологических наук: "Вестник Московского университета", "Вестник РУДН", "Социология", "Социологические исследования", "Регионология", "Социально-гуманитарные знания", "Вестник Тихоокеанского университета" и др. Всего по материалам исследования автором настоящей диссертации опубликовано около 40 печатных работ. Материалы диссертации послужили основой для подготовки учебных пособий по социологии и в учебном процессе.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, четырнадцати параграфов, включённых в данные главы, заключения, списка использованной литературы и двух приложений.

Основное содержание диссертации

В главе 1 "Методологические принципы и теоретические подходы к исследованию территориального поведения социально-территориальной общности" обосновываются методологические принципы исследования объекта, анализируются теоретические подходы к концептуализации и операционализации территориального поведения СТО.

В параграфе 1.1 "Континуальность общества и территории" приводится социологическое обоснование необходимости и возможности территориальной экспликации социального поведения индивидов, групп и СТО, основанное на утверждении о континуальности (ad hoc онтологической неразрывности) общества и территории. Теоретико-методологическими основаниями для данного утверждения служат положения ряда теорий авторитетных учёных ХХ в., в частности, теории трёх миров К. Поппера, жизненных форм А. Шюца, социального пространства П. Сорокина, Т. Парсонса, П. Бурдье и ряда других исследователей, социологии пространства Г. Зиммеля, концепции "коллективной памяти" М. Холбвачса и "символического инвестирования пространства" Г. Трейнена. Также показана традиция социологического анализа социального и физического пространств у российских исследователей В.Г. Виноградского, Е.Г. Зинкова, З.П. Замараевой, А.Ф. Филиппова и др.

Вместе с тем, представленный обзор философских, социологических и социально-географических представлений о связи общества и территории показал наличие значительных лакун в таких исследованиях, связанных, главным образом, с превалированием в них индуктивного подхода над дедуктивным и, как следствие, очевидным стремлением выявлять общее в особенном, игнорировать дистинкции территориального поведения социального субъекта (включая СТО).

Параграф 1.2 "Методологический холизм как парадигма исследования территориального поведения социально-территориальной общности" посвящён методологическому обоснованию необходимости и возможности теоретического и эмпирического анализа территориального поведения СТО как единого (или коллективного) социального субъекта.

Методологический холизм лежит в основании классической и ряда направлений неоклассической социологии XIX - 1-й половины ХХ вв. Несправедливо отодвинутый на второй план во 2-й половине прошлого столетия, в настоящее время он вновь берётся на вооружение в региональных исследованиях в социологии.

Центральная категория данного подхода - "коллективная общность", которая в определённых условиях и в определённом смысле может быть концептуализирована как "коллективный субъект", консолидированно вступающий в социальные взаимодействия с другими коллективными субъектами. Коллективная общность характеризуется коллективным сознанием, коллективной (групповой) идентичностью, коллективным поведением (действием), которые не сводятся к простой сумме сознаний и действий составляющих её индивидов. Поэтому в пространстве кросс-групповых взаимодействий такую общность условно можно принять за социальную единицу (unit) (на что в своё время указывал ещё Т. Парсонс) или "индивидуального" актора и вследствие этого применить к ее анализу некоторые положения методологического индивидуализма, сложившиеся, в частности, в рамках теорий (нео)институционализма (Т. Веблен, Дж. Коммонс, Дж. Кларк, У. Митчелл, Дж. Гэлбрейт и др.).