Ценностные ориентации, понятие и типология

По доле молодых людей, склонных к авантюрному рискованному поведению (33%), наша страна занимает 19-е место из 28. Для сравнения можно указать, что на первом месте оказалась Латвия (58%), на последнем - Португалия (22%). В середине списка Швейцария (14-е место, 37%) и Финляндия (15-е место, тоже 37%). Наша молодежь "отстает" от молодежи из этих стран на 4%, но такое отставание, с учетом численности опрошенных, не является существенным.

Можно считать, что степень авантюризма, связанного с риском, у молодых людей в нашей стране соответствует среднеевропейскому уровню.

8. Конформизм.

Противоположностью авантюризма является конформизм, т.е. стремление следовать принятым в обществе правилам (законам и неформальным социальным нормам поведения). Это характерно для 30% молодых россиян. В более старших возрастах доля конформистов выше: 37% - в 30-44 года, 40 - в 45-59 лет, 50% - после 60 лет. В среднем по всем возрастам - 40%.

По показателю конформизма среди молодежи Россия занимает 15-е место из 28, т.е. "срединное". Минимальный показатель (28-е место) - 11% - у Франции, максимальный (1-е место) - 69% - у Турции, 2-е место занимает Израиль (52%).

Конформизм характерен также для стран Восточной и Юго-Восточной Европы (Польша, Румыния, Словакия, Болгария, Греция, Кипр, Украина). Во всех этих странах доля конформистов среди молодых людей заметно больше, чем в России.

В то же время некоторые страны Западной Европы, например, Великобритания, Нидерланды, Дания и Финляндия, очень непохожие на Россию в других отношениях, весьма близки к нам по уровню конформизма среди молодежи.

О степени конформизма российской молодежи можно судить и по другим показателям. 43% наших молодых соотечественников считают себя похожими или даже очень похожими на человека, для которого важно всегда вести себя правильно и который старается не совершать поступков, вызывающих осуждение со стороны других (среди возрастной группы 30-44 года таких 48%, 45-59 лет - 59%, 60 лет и старше - 66%).

Среди молодых людей доля конформистов значительно меньше, чем среди респондентов в средних, и особенно в пожилом возрастах. В то же время ответы на этот вопрос показывают значительно большую степень конформизма среди российской молодежи, чем ответы на предыдущий вопрос (43 против 30%). Однако и в такой редакции вопроса, в которой конформизм воспринимается, прежде всего, как стремление избежать осуждения со стороны окружающих, наша молодежь занимает то же самое среднее, 15-е место среди молодежи из 28 стран, как и по ответам на предыдущий вопрос.

Самые низкие показатели конформизма (по ответам на данный вопрос) - в Португалии (25%) и в Швеции (32%). Самые высокие - в Турции (68%) и в Израиле (66%).

Хотя сам термин "конформизм" часто воспринимается негативно, стремление следовать принятым в обществе правилам и избегать поступков, вызывающих осуждение со стороны окружающих, способствует социальной стабильности, соблюдению законов и снижению уровня преступности.

9. Толерантность.

В нашей стране толерантность (т.е. терпимость и внимание к мнению других людей) несколько менее характерна для подростков и молодежи (47%), чем для людей средних и старших возрастов (среди респондентов возрастной группы 30-44 года тех, кто считает толерантность важной ценностью, оказалось 53%, 45-59 лет - 58%, 60 лет и старше - 54%).

По сравнению с другими европейскими странами для нашей молодежи характерна довольна низкая степень толерантности: 22-е место из 28. Диапазон показателей весьма широк - от 33% в Чехии до 79% в Швейцарии.

Показатель в нашей стране примерно на 10% ниже, чем во Франции (14-е место, 58%) и Польше (15-е место, 57%), которые оказались в середине списка.

10. Скромность. От поколения к поколению в нашей стране уменьшается процент людей, которые хотят быть простыми и скромными и стараются не привлекать к себе внимания. В целом такие люди составляют ровно половину (50%) среди российских респондентов.

При этом среди пожилых людей (старше 60 лет) стремящихся быть скромными две трети (65%), среди лиц от 45 до 59 лет - немногим более половины (54%), среди респондентов в возрастах от 30 до 44 лет - уже менее половины (44%), а среди подростков и молодежи до 30 лет - лишь одна треть (33%). Тенденция очевидна.

По данному показателю наша молодежь занимает лишь 19-е место из 28 стран. Судя по результатам опроса, самые скромные - турки (70%) и израильтяне (66%), самые нескромные - норвежцы (19%) и хорваты (21%). Среднее положение занимают румыны (14-е место, 37%) и немцы (15-е место, 36%). Показатели для этих стран лишь на 3-4% выше, чем для нашей, такие различия статистически незначимы. Можно считать, что степень скромности российской молодежи (33%) примерно соответствует среднеевропейскому уровню.

11. Гедонизм (стремление к удовольствию и наслаждению) присущ более, чем половине молодых россиян (54%). В средних и особенно в пожилых возрастах этот показатель меньше: в возрастной группе 30-44 года тех, кто признает гедонизм важным для себя, 35%, в группе 45-59 лет таких 24%, а после 60 лет - лишь 16%.

Показатели гедонизма среди молодежи (при данной редакции вопроса) колеблются от 33% в Словакии до 83% в Швейцарии. Россия занимает 18-е место (54%), что несколько ниже среднеевропейского уровня: Финляндия (14-е место, 63%), Кипр (15-е место, 61%), однако различия между нашей страной и этими государствами невелики.

Другим, может быть даже более важным, индикатором гедонизма, является стремление не просто получать удовольствие, но и использовать любую возможность повеселиться "как следует".

Почти половина наших молодых соотечественников (46%) не упускает возможности повеселиться и заняться тем, что доставляет им удовольствие. Естественно, среди молодежи таких людей намного больше, чем среди лиц средних и пожилых возрастов: среди людей возрастной группы 30-44 лет таких 29%, 45-59 лет - 23%, 60 лет и старше - 19%.

Однако на международном фоне молодые россияне больше похожи на "аскетов", чем на "гедонистов": они занимают лишь 22-е место из 28 по показателям стремления к гедонизму.

12. Самостоятельность, личная свобода и независимость.

Широко распространено мнение о том, что представители тех поколений, чья активная жизнь началась в советское время, были ориентированы на государственный патернализм, т.е. на то, чтобы "за них все решало начальство". С этой точки зрения ориентация на самостоятельность, личную свободу и независимость в нашей стране должна быть более всего распространена среди молодых поколений, воспитанных уже в постсоветский период.

Действительно, почти для двух третей молодых россиян (62%) важно быть свободными, не зависеть от других и самим принимать решения о том, как и что делать. Однако в "младших средних возрастах" (30-44 года) таких людей еще больше (66%), а в "старших средних возрастах" (45-59 лет) их ровно столько же, сколько среди молодежи, т.е. 62%. Только для пожилых респондентов (старше 60 лет) эти ценности менее значимы, но даже и среди них подобных взглядов придерживаются 52%, т.е. более половины.

Тем не менее, по доле молодых людей, ориентированных на самостоятельность, личную свободу и независимость (62%), наша страна занимает лишь 26-е место из 28. Еще ниже этот показатель только в Португалии (53%) и Румынии (57%). На противоположном полюсе находятся Словения (86%) и Швейцария (85%). Среднее положение по данному показателю занимают Словакия (14-е место, 72%) и Венгрия (15-е место, 71%). Даже от своих сверстников из бывших социалистических стран, тоже переживших эпоху государственного патернализма, молодые россияне "отстают" примерно на 10%. В то же время например, во Франции данный показатель такой же, как в России (62%). Государственный патернализм свойствен и тем странам Западной Европы, где существуют очень сильные социальные гарантии. Разумеется, они в какой-то мере ограничивают личную инициативу. Однако для значительной части населения, в том числе и молодежи, государственный патернализм более предпочтителен, чем самостоятельная жизнь на свой страх и риск.

13. Альтруизм, забота об окружающих людях. Стремление помогать окружающим людям и заботиться об их благополучии характерно для значительного большинства россиян в возрастах 45-59 лет и старше 60 лет (в обеих возрастных группах по 60%). Несколько реже такая установка проявляется в возрасте 30-44 года (53%), и еще реже - у молодежи до 30 лет (47%).

Однако подростки и молодые люди в нашей стране менее альтруистичны и соответственно более эгоистичны не только по сравнению со своими родителями, дедушками и бабушками, но и по сравнению со своими сверстниками в большинстве европейских стран. По показателю альтруизма среди молодежи (как сказано выше это 47%) наша страна оказалась на 24-м месте. Еще ниже уровень альтруизма молодежи только на Украине, в Румынии, Эстонии и Чехии (последняя, например, заняла последнее, 28-е место, 42%). Однако различия между этими странами и Россией невелики и статистически незначимы. На противоположном полюсе по данному показателю оказалась Испания (83%), второе место занял Израиль (82%), третье - Великобритания (80%), четвертое - Кипр (77%), пятое - Турция (76%). Россия резко отличается в данном аспекте не только от этих государств, но и от стран, занимающих среднее положение по альтруизму: Германии (14-е место, 65%) и Финляндии (15-е место, тоже 65%).

Однако для россиян альтруизм по отношению к близким людям, особенно к друзьям характерен гораздо больше, чем альтруизм по отношению просто к окружающим, которые могут быть совершенно чужими для респондентов. 69% наших молодых соотечественников считают себя похожими на человека, для которого важно быть верными своим друзьям и который хотел бы посвятить себя близким людям. В возрастной группе 30-44 года подобного мнения придерживаются также 69% респондентов, 45-59 лет - 71%, 60 лет и старше - 68%.

Альтруизм по отношению к друзьям и другим близким людям - это, если можно так выразиться, "конкретный" альтруизм. Он принципиально отличается от "абстрактного" альтруизма по отношению к "окружающим людям" вообще. Однако по обоим показателям российская молодежь занимает почти одни и те же места, 24-е - по "абстрактному" альтруизму и 23-е - по "конкретному" альтруизму.

Места ниже российского в данном списке занимают Чехия, Украина, Словакия, Португалия и Румыния (Румыния, например, занимает последнее, 28-е место, 51%). На противоположном полюсе - Дания (94%), Швейцария, Германия, Бельгия, Испания. В середине списка - Словения (14-е место, 79%) и Швеция (15-е место, 78%). Россия даже от стран, находящихся на средних местах, "отстает" на 10%.

14. Экологизм.

59% российских респондентов в возрасте от 15 до 29 лет считают себя похожими на человека, который твердо верит, что люди должны беречь природу и для которого важно заботиться об окружающей среде. Это весьма высокий показатель, но значение экологических взглядов среди молодежи ниже, чем среди респондентов средних и старших возрастов: среди респондентов возрастной группы 30-44 года приверженцев охраны экологии 65%, 45-59 лет - 78%, 60 лет и старше - 75%. Видимо, осознание исчерпаемости природных ресурсов, так же как и понимание ограниченности собственных возможностей, ко многим людям приходит только с возрастом.

По показателю экологизма (стремления к охране окружающей среды) среди молодежи (59%) наша страна занимает среднее, 15-е место среди 28. Самый высокий показатель - в Греции (78%), самый низкий - в Норвегии (41%).

15. Консерватизм (религиозные и семейные ценности). В России консервативная ориентация на соблюдение традиций (включая религиозные), а также семейных обычаев более всего характерна для пожилых людей старше 60 лет (70%), несколько реже она встречается в возрасте от 45 до 59 лет (62%), еще реже - от 30 до 44 лет (53%). Менее всего такая ориентация свойственна молодежи до 30 лет, но даже и в этой возрастной группе ее придерживается почти половина респондентов (47%).

Российская молодежь не самая консервативная. По степени консервативности (47%) наши молодые люди занимают 9-е место из 28. На первом месте находятся турки (71%), на втором - израильтяне (69%). Замыкают список французы (26%), предпоследнее место занимают португальцы (27%).

В странах, которые находятся в середине списка, - в Словакии (14-е место, 41%) и Нидерландах (15-е место, 40%) - показатели лишь на 6 - 7% ниже, чем у нас. При данной численности опрошенных, статистически достоверными (на уровне значимости 95%), как правило, являются различия в 7% и более. Поэтому можно считать, что степень консервативности российской молодежи лишь немного превосходит среднеевропейский уровень.

Итак, какие же выводы можно сделать по этим данным:

· По творческим и инновационным ценностным ориентациям российская молодежь на европейском фоне ближе к минимуму, чем к максимуму.

· В то же время в подавляющем большинстве европейских стран ориентация молодежи на социальную справедливость намного выше, чем у нас.

· Степень обоснованной амбициозности, связанной с личными заслугами и достижениями, российской молодежи является весьма высокой (54% или 11-е место из 28). Однако по показателю необоснованной амбициозности (56%), не связанной с какими-либо личными достижениями, российская молодежь занимает 5-е место из 28 стран и намного (на 18-19%) превышает среднеевропейский уровень.

· По доле осторожных респондентов, стремящихся обеспечить себе безопасность своими личными усилиями, российская молодежь с показателем 63% занимает 13-е место, т.е. находится очень близко к середине списка.

· В Российской Федерации ориентация молодежи (да и всего населения) на то, чтобы государство было сильным и обеспечивало безопасность граждан, выражена сильнее, чем в большинстве европейских стран (67% или 10-е место из 28).

· Степень авантюризма, связанного с риском, у молодых людей (33%) в нашей стране близка к среднеевропейскому уровню.

· Когда конформизм воспринимается прежде всего как стремление избежать осуждения со стороны окружающих, наша молодежь занимает то же самое среднее, 15-е место среди молодежи из 28 стран. Хотя сам термин "конформизм" часто воспринимается негативно, стремление следовать принятым в обществе правилам и избегать поступков, вызывающих осуждение со стороны окружающих, способствует социальной стабильности, соблюдению законов и снижению уровня преступности.

· По сравнению с другими европейскими странами для нашей молодежи характерна довольна низкая степень толерантности: 47%, или 22-е место из 28.

· Степень скромности российской молодежи (33%) примерно соответствует среднеевропейскому уровню.

· На международном фоне молодые россияне больше похожи на "аскетов", чем на "гедонистов", которые стремятся к удовольствиям и наслаждениям: они занимают 22-е место из 28.

· В то же время по доле молодых людей, ориентированных на самостоятельность, личную свободу и независимость (62%), наша страна занимает лишь 26-е место из 28.

· Подростки и молодые люди в нашей стране менее альтруистичны и соответственно более эгоистичны не только по сравнению со своими родителями, дедушками и бабушками, но и по сравнению со своими сверстниками в большинстве европейских стран. Показатель "абстрактного" альтруизма (по отношению к окружающим людям вообще) среди российской молодежи составляет 47%. Альтруизм по отношению к друзьям и другим близким людям - это "конкретный" альтруизм. Он распространен значительно больше (69% против 47%) и принципиально отличается от "абстрактного" альтруизма. Однако по обоим показателям российская молодежь занимает почти одни и те же места, 24-е - по абстрактному альтруизму и 23-е - по "конкретному" альтруизму.

· По показателю экологизма (стремления к охране окружающей среды) среди молодежи (59%) наша страна занимает среднее, 15-е, место среди 28.

· Степень консервативности (ориентация на религиозные и семейные ценности) российской молодежи равна 47% и немного превосходит среднеевропейский уровень.

2.2 Исследование ценностных ориентаций в различных группах населения России

В предыдущем параграфе было представлено исследование ценностных ориентаций россиян по сравнению с ценностными ориентациями граждан других стран мира. В этом же параграфе мы рассмотрим ценностные установки различных слоев населения России.

В России эмпирическое изучение базовых ценностей россиян ведется достаточно активно, однако крайне редко носит сравнительный характер и не всегда основывается на общероссийских выборках. Сюда относятся исследования В. А. Ядова и его «Общественное мнение», выполненные И. Г. Дубовым, А. А. Ослоном.

Существующие международные сравнительные исследования ценностей почтиникогда не фокусируются на россиянах и редко выходят за рамки сравнения ценностей«средних представителей» различных стран. В то же время эти исследования включаютданные о россиянах и могут выступать базой для формулировки гипотез. Прежде всего,это три крупнейших проекта по сравнительному изучению ценностей под руководствомР. Инглхарта, Г. Хофстеде и Ш. Шварца.

Ш. Шварц и В. Билски разработали теорию базовых жизненных ценностей и с помощью опросов, проведенных на небольших выборках учителей и студентов в десятках стран мира подтвердили ее, а затем Шварц и его соавторы продемонстрировали многочисленные связи базовых ценностей с различными характеристиками индивидов и стран (культур).

Типология ценностей по Шварцу

Ценности россиян по ценностной иерархии Шварца

По результатам применения «культурной» версии методики Шварцавыяснилось, что Россия, также как и другие постсоциалистические страны, имеет крайневысокие значения ценностей Иерархии и Сохранения, а также значимо более низкие, чемв остальной Европе, значения ценностей Равенства, Господства, Интеллектуальной иАффективной Автономии. Ш. Шварц и А. Барди назвали обнаруженную ими в этихстранах систему ценностей «синдромом адаптации к коммунистическому режиму».

Одна из основных характеристик трансформации ценностной структуры массового сознания выражается в том, что российское общество в основном освободилось от былого влияния радикально левой идеологии и мало подвержено влиянию крайне правой идеологии. Об этом свидетельствуют данные опросов населения, проведенных по однотипной методике в 2003 - 2009 гг. Например, на вопрос о том, в каком направлении должно идти развитие России, в опросе 2009 г. однозначно ответили «следует искать собственный, особый путь» 50,4% опрошенного населения и 48,3% экспертов. Доли решительных сторонников левых и правых идей в составе населения незначительны. Они представлены в таблице 1.

Обращает на себя внимание то, что доля приверженцев социалистической идеи в ее «советской» трактовке уменьшилась за 6 лет на треть. Даже в возрастной группе респондентов старше 60 лет ее сторонники составляют только 27,7%. Капитализм в его прежней классической форме еще менее популярен. Даже в группе респондентов, занимающихся предпринимательством, количество его сторонников составляет лишь 13,3%.

Если оценивать совокупность ценностных ориентаций населения по критерию их социального содержания, то напрашивается вывод о том, что в массовом сознании российского общества наиболее широко представлены ценности социал-демократического толка. Их в политическом плане с большой долей уверенности можно отнести к центристским политическим ориентациям.

Ориентировочно кластерная (среднестатистическая) группа респондентов с сознанием «центристов» в общем количестве опрошенных составляет 55-60%, группа радикально «левых» - 10-12%, группа радикально «правых» - 5-7%, группа «социально-политических маргиналов» - до четверти российских граждан. В этом распределении суммарно представлены следующие характеристики респондентов:

1.Ответы об их партийно-политической самоидентификации;

2.Упомянутые мнения респондентов о желательной для России социально-экономической системе;

3.Представления опрошенных об оптимальном варианте реализации принципов социальной справедливости в сфере труда, в пенсионном обеспечении, здравоохранении, образовании и культуре.

Разумеется, в этом распределении выражена лишь тенденция, а не постоянная величина. Кроме этого, в зависимости от конъюктурного контекста того или иного социологического вопроса позиции респондентов могут изменяться. Например, идею национализации крупных предприятий и сельскохозяйственных земель полностью одобрили более 40% опрошенных. Однако общая совокупность социологических данных показывает, что такое одобрительное отношение к идее национализации означает не желание почти половины населения реанимировать социалистическую экономическую систему, а несогласие с общими результатами приватизации.

Вторая не менее существенная характеристика ценностной структуры массового сознания состоит в том, что в нем приобрели доминирующее значение ценности потребительского общества и прагматические установки жизнеобеспечения. Эта эволюция взглядов выразилась в приоритете терминальных социальных ценностей (личная безопасность, здоровье, семья и дети, комфортная жизнь и др.) над инструментальными ценностями (профессионализм, образованность, нравственность, межэтническая толерантность и др.). Например, большое социальное значение материального благосостояния отметили 46,1% опрошенных, а образования - только 12,1%.

Такой вектор формирования массового сознания в значительной мере обусловлен либерализацией экономики, насыщением потребительского рынка товарами и услугами, рекламой и другими обстоятельствами.

Не в меньшей мере рост значения «приземленных», а порой и примитивных ценностей является результатом социальной адаптации значительной части населения к кризисам и социальным невзгодам. Влияние социальных проблем на общественную психику, состояние которой, определялось в 2009 г. финансово-экономическим кризисом: 49,7% респондентов отметили снижение уровня оплаты труда и ухудшение своего материального положения, 26,2% - возникшие проблемы в сфере трудовой занятости. Рост оптимистических воззрений на ближайшее будущее, который наблюдался в течение нескольких прошлых лет, сменился преобладанием пессимистических ожиданий: 20,1% опрошенных надеются на улучшение условий жизни в 2010 г., а 25% - полагают, что условия жизни в ближайшей перспективе будут ухудшаться. Кризис обернулся не только снижением уровня оплаты труда занятых по найму, но и ухудшением условий предпринимательской деятельности, на что указали 54% опрошенных представителей бизнеса.

Одним из главных индикаторов социального напряжения в российском обществе является распределение ответов на вопрос «Как Вы оцениваете степень своей защищенности от возможных экономических потрясений или кризисов?».

Требует дополнительного и более глубокого осмысления тот факт, что показатель отрицательного психического состояния людей в 2009 г. оказался выше, чем он был после финансового дефолта в 1998 г. Вполне возможно, что в отрицательной динамике внутреннего психического самочувствия россиян проявляется эффект накопления страхов. Этот эффект метафорически обозначен социологами в понятии «социальной травмы», являющейся одним из следствий радикальных изменений в обществе. Речь идет об утрате многими людьми привычных символов и значений социальной защищенности, условий обеспечения материального благополучия, гарантий личной безопасности и т.д., а в конечном итоге - иммунитета перед социальными невзгодами.

Об этом свидетельствует, например, тот факт, что наиболее велика доля респондентов, испытывающих чувство социальной тревоги, в составе сельского населения, среди неработающих и в возрастной группе 50-59 лет, которая является «группой риска» на рынке труда.

Приведенные данные корреспондируются с ответами на вопрос «Опасаетесь ли Вы потерять нажитое Вами или Вашей семьей из-за каких-то неблагоприятных изменений или потрясений в нашей стране?»: 50,2% выразили опасения по этому поводу и еще 18,5% - заявили, что не опасаются, так как уже нечего терять. Доля людей с уверенно оптимистичным настроением составляет немногим более 10% выборочной совокупности обследованного населения.

В иерархии социальных ценностей ключевое значение имеет социальная справедливость. Переходное состояние российского общества обусловило некоторые изменения в ее массовом восприятии. Тем не менее, большинством опрошенных она по-прежнему толкуется преимущественно как социальное равенство.

Господствующее представление о ценности социальной справедливости, зафиксированное в многолетних исследованиях по фундаментальному индикатору соответствия меры труда и потребления, отражено в следующей таблице.

Во взглядах многих респондентов на соответствие заработков трудовым усилиям в течение трех лет произошел существенный сдвиг в сторону социального равенства на рынке труда. Это обусловлено не предрасположенностью россиян к социалистической «уравниловке», а расхождением между доминирующей ценностной ориентацией и социальной реальностью, между представлениями людей «как должно быть» и «как есть». Именно поэтому на вопрос «В чем, на Ваш взгляд, проявляется несправедливость в нашем обществе?» на первом месте оказалось неравенство возможностей получения хорошего заработка, которое отметили 50% опрошенных в 2009 г.

Координаты оценок социальной справедливости с точки зрения морали предстают как осознание людьми общественно необходимого типа отношений. Основная масса опрошенных (70-80% в опросах разных лет) считает, что социальная справедливость в обществе должна выражаться в принципах равной ответственности всех перед законом и судом, в наличии равных шансов получения основных медицинских услуг и образования, в обеспечении соответствия доходов выполняемой (или ранее выполненной) работе. В рамках этих координат такое же количество опрошенных отмечают недостаточную реализацию этих принципов социальной справедливости в проводимой государственной политике.

Отчасти существующее противоречие в ценностных представлениях населения между тем, как должно быть и действительностью отражено в распределении ответов на следующий вопрос: «Какие обстоятельства, на Ваш взгляд, определяют сегодня социальное положение и престиж человека в нашем обществе?».

Понятно, что индикаторы оценки факторов достижения социального комфорта, предложенные респондентам, взаимосвязаны, их дифференциация условна. Но в прежние времена приоритет среди них отдавался личным качествам индивида, в том числе трудолюбию (отмечали 65% респондентов), чувству долга, ответственности (56,5%). В настоящее время на передний план в социальном ранжировании выдвинулись факторы владения финансовыми ресурсами и доступа к власти. Причем в российской действительности обладание властью - это, как известно, одновременно не только возможности обеспечить влияние в обществе, добиться общественного признания, но и получить материальные выгоды.

Комментируя данные таблицы 3, следует отметить, что уменьшение доли высоких оценок фактора личных достижений (в образовании, уровне квалификации и др.), обусловлено главным образом рассогласованием между этим признаком социального ранжирования и другим не менее важным признаком - уровнем доходов людей. Указанное расхождение отмечают две трети ежегодно опрашиваемого населения, в том числе подавляющая часть респондентов из категории высококвалифицированных специалистов гуманитарных и технических профессий. Данное обстоятельство девальвирует ценность труда вообще, а высококвалифицированного труда - в особенности.

Распределение мнений о сути принципов социальной справедливости и несправедливом характере социальных отношений одинаково и в младших и в старших возрастных группах. Доминирование такой позиции соответствует исторически сложившимся в нашем обществе представлениям о роли государства как носителе и главном институте претворения в жизнь ценности общего блага, призванного заботиться о равенстве социальных прав граждан и социальной справедливости. Как показывают данные исследований, именно несоответствие социальной реальности ментальному представлению большинства о социальной справедливости в наибольшей мере отчуждает население от политического класса, представителей бизнеса и государственной власти. ценностный индивид тревога россиянин

2. Индикаторы социальной тревоги

Данные социологического мониторинга состояния массового сознания свидетельствуют о наличии долговременного психологического стресса, который испытывает российское население. Например, существенное беспокойство в обществе вызывает ряд реальных и гипотетических угроз и вызовов. В их числе промышленное и бытовое загрязнение природной среды (отметили 74,5% населения, опрошенного в 2009 г.), возможность террористических актов (70,3%), транспортные пробки в городах (62,9%), возможность межнациональных конфликтов в стране (55,8%) и другие.

Но в совокупности факторов, обусловливающих социальный дискомфорт в российском обществе, на переднем плане находится недостаточное удовлетворение первичных потребностей - в материальных благах и медицинских услугах, и более сложных потребностей - в безопасности, в соблюдении трудовых и гражданских прав.

Судя по самооценкам респондентов их материального положения, которые получены в результате многолетних исследований, более половины опрашиваемого населения (58%) все деньги из семейного бюджета расходуют только на основные продукты питания, одежду и оплату коммунальных услуг или вообще живут в крайней нужде.

Цена рабочей силы в нашей стране оказалась на предельно низком уровне в результате очередного экономического потрясения, которое повлекло массовое распространение частичной занятости, принудительных отпусков, невыплаты зарплат, использование квалифицированных работников на рабочих местах, не требующих особой профессиональной подготовки и т.д.

В этих условиях оказался выхолощенным смысл социального партнерства между государством, работодателями и профсоюзами. Конкретные трудовые коллективы, трудовые отношения в организациях фактически оказались вне его орбиты. В опросе 2009 г. лишь 4,5% респондентов сравнительно высоко оценили действия профсоюзов по защите трудовых и социальных прав работников.

Небеспочвенно беспокойство в российском обществе по поводу широкого распространения преступности, которая воспринимается респондентами так же обостренно, как и рост цен и тарифов, недостаток средств к существованию, загрязнение природной среды.

Несмотря на заметное уменьшение в 2006-2008 гг. доли респондентов, пострадавших от разного рода уголовных преступлений, недостаточная защита населения от преступности была и остается в числе главных обстоятельств широкого распространения социальной тревоги в обществе.

Одним из обобщающих индикаторов социального самочувствия населения является субъективное отношение опрошенных к целесообразности деторождения с учетом сложившейся жизненной обстановки. По полученным данным только два-три человека из каждых десяти респондентов репродуктивного возраста не сомневаются в желательности обзаводиться детьми при нынешних видах на будущее.

Зависимость рядовых граждан от продиктованных им обстоятельств жизни столь велика, что их участие в акциях социального протеста в защиту своих экономических и социальных прав практически лишается смысла. Нежелание многих граждан участвовать в демонстрациях, забастовках и прочих формах привлечения внимания властей к решению социальных проблем представляет собой не столько неприятие коллективных форм борьбы за реализацию их интересов, сколько проявление социальной апатии. А это вряд ли может рассматриваться как положительный момент в решении задач формирования демократического общества с развитыми гражданскими институтами.



Тем не менее, доля населения, потенциально склонного к выражению коллективного протеста против ущемлений социальных прав и ухудшения условий жизни практически равна доле выразивших отрицательное отношение к участию в акциях протеста. Как представляется, такое соотношение субъективных позиций вкупе с другими показателями социальной напряженности свидетельствует о высокой степени общественного несогласия с существующей практикой реализации социальных прав граждан.

3. Отношение к власти, политическим институтам и ценностям

Совокупность социологических данных показывает, что в настоящее время отношение основной массы населения к Президенту России Д. Медведеву и Председателю Правительства РФ В. Путину вполне доброжелательное и в сугубо человеческом плане, и с точки зрения оценки их в качестве руководителей государства. Одновременно с этим в обществе преобладает амбивалентное отношение к ключевым должностным лицам в федеральном правительстве. По данным опроса в октябре 2009 г., положительное отношение к заместителям председателя и министрам Правительства России А. Кудрину, А. Жукову, Т. Голиковой, Э. Набиуллиной выразили 29,8% респондентов, отрицательное - 20,7%, остальные не определили своего отношения. Если оценивать рейтинг доверия к ним, то его положительные показатели оказались меньше, чем показатели рейтинга руководителей региональных и муниципальных властей.

В настоящее время в зоне явно выраженного критического отношения общества оказались органы внутренних дел (не доверяют им 56,8% опрошенных), суды (45,5%) и прокуратура (40,6%), что значительно превышает количественные показатели доверия этим структурам.

На отношение населения к власти и ее носителям большое влияние оказывает рассогласование между восприятием ценности демократии и ее реализацией в реальной политической практике. С одной стороны, ценность демократии стала достаточно популярной, а с другой - процессы демократизации в общественном восприятии носят номинальный (фиктивный) характер, то есть не соответствуют своему назначению.

Это находит выражение в положительном отношении большинства опрошенных к многопартийности (ее одобряют 57,4% респондентов), к выборам как форме гражданского волеизъявления (высоко оценивают 59,8%), в целом к развитию демократии в стране (поддерживают 65%). Одновременно с этим в обществе наблюдается низкий уровень доверия к политическим партиям, к выборному процессу, к реформированию государственного и муниципального управления.

Растущее рассогласование между ценностным отношением к демократии и реальными формами ее претворения в жизнь красноречиво отражают данные социологического мониторинга, представленные в следующей таблице.

Не всегда веря в честность выборов и подсчета голосов, большинство граждан все же расценивает участие в выборах как свою гражданскую обязанность, а не как сугубо личное дело. Вместе с этим 8 из каждых 10 избирателей не расценивают выборы в качестве средства влияния на власти и положение дел в обществе. С большой долей уверенности можно предполагать, что это противоречие порождает, как минимум, два следствия:

Во-первых, постоянно возникает проблема недостаточно высокой активности участия избирателей в голосовании, что подтверждается статистическими данными снижения явки на выборы разных уровней.

Во-вторых, законсервировалась и практически не отражает социальную структуру общества электоральная база политических партий. В силу этого результаты голосования по партийным спискам предопределяют не столько партийные предпочтения избирателей (которые слабо выражены), сколько их соображения о политической целесообразности участия в выборах, в том числе протестное настроение.

Основанием для такого предположения служит то, что доля представителей различных социальных групп (рабочих, специалистов технического и гуманитарного профилей, студентов и др.) в электоральных базах партий, имеющих депутатские фракции в Госдуме, в течение многих лет остается практически неизменной.

Кроме того, в социологических опросах фиксируется весьма незначительная дифференциация социального состава избирателей, поддерживающих ту или иную партию. Например, по данным исследования в октябре 2009 г., идентифицировали реализацию своих социально-экономических интересов с политическими позициями таких партий, как КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» от 9 до 12% рабочих, специалистов технического и гуманитарного профиля, работников правоохранительных органов и аппаратов государственного управления. Относительно заметное статистическое отклонение от стандартной медианы в электоральных базах партий наблюдается лишь в демографическом плане: традиционно в составе опрошенных в возрасте 60 лет и старше сторонники КПРФ составляет 25-30%.

В свете ценностного отношения российских граждан к демократии и к государству как институту, призванному ее развивать, а также обеспечивать защиту конституционных прав граждан, заслуживают внимания результаты опросов, характеризующие глубокое отчуждение основной массы населения от властей в целом. Оно красноречиво отражено в распределении ответов, представленных в таблице.

Масштаб социально-психологического отчуждения народа от власти характеризует также то, что 54,2% опрошенных в октябре 2009 г. заявили о полном непонимании действий властей и 70,3% сочли, что власти мало заботятся о «простых» гражданах.

Несмотря на демонстрируемое высшим руководством страны стремление улучшить систему государственного управления, обеспечить открытость органов государственной власти гражданскому обществу, преодолеть коррупцию, оптимизировать правоотношения и правовое сознание, усилить роль партий в политических процессах и т.д. основная масса населения не отмечает сколько-нибудь ощутимых прогрессивных результатов в этом направлении.

Сложившийся политический режим в российском обществе, трактуемый в данном случае не как государственный строй, а как совокупность реальных правоотношений, ассоциируется в массовом сознании преимущественно не столько с демократией, сколько с политикой административного диктата и произвольного использования власти высокопоставленными должностными лицами и чиновниками государственного аппарата.

Отраженный в таблице разброс мнений по поводу режима власти имеет под собой реальные основания. В российском обществе не осталось незамеченным то, что в основном законе страны как правовом акте высшей юридической силы детально прописаны права и свободы человека и гражданина. Во многом, благодаря конституционным нормам, а также другим правовым актам, массовое сознание россиян в основном раскрепостилось от прежней идеологической табуированности, стало менее политизированным и более толерантным в отношении к политическим и экономическим свободам.

Но в настоящее время проблема оптимизации конституционного и в целом законодательного регулирования жизнедеятельности российского общества заключается не столько в юридическом содержании правовых норм, сколько в их реализации в практике взаимоотношений между государством и его органами, с одной стороны, и гражданами, гражданским обществом - с другой.

Так, например, сегодня мало кто обладает уверенностью, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ст. 17 Конституции РФ) о чем свидетельствуют данные социологических опросов. Лишь около 11% опрошенного населения полностью уверены, что обеспечивается неприкосновенность частной собственности, 5,6% - соблюдение основных прав и свобод граждан, 2,7% - исполнение законов всеми органами государства и т.д.

Общественному представлению о предназначении основного закона противоречит то, что прежняя (советская) командно-бюрократическая модель управления в стране заменена другой - еще более бюрократической и более коррумпированной моделью.

Одним из существенных обстоятельств политического отчуждения в российском обществе является известная в прошлом ситуация уподобления государственных чиновников «винтикам» бюрократической машины. Но не «винтикам» государственной машины в целом, работающей по единому алгоритму, а «винтикам» разрозненных аппаратов и так называемых «команд» по обслуживанию начальников.

Наконец, политический режим в «зеркале» общественного мнения воспринимается преимущественно как симбиоз бюрократического и начальственного (высокомерно-строгого) управления на основе негативного опыта обращений граждан в органы власти с целью получения государственных услуг. Около половины опрошенных указали на взяточничество и произвол чиновников, на сознательное нарушение ими законов при обращении к ним граждан.

В качестве резюме можно сказать, что в настоящее время общее отношение основной массы российского населения ко всем ветвям государственной власти несколько лучше в сравнении с тем, каким оно было в течение всего прошлого десятилетия. Это является потенциальной предпосылкой обеспечения ценностной консолидации российского общества на основе принципов социальной справедливости, укрепления правопорядка и российской государственности. Реализация этих предпосылок зависит от улучшения административного, политического и социального управления российским обществом, от умелого учета в управленческой деятельности коренных интересов и ментальных особенностей российского населения.



Заключение

Таким образом, мы видим, насколько сильно влияние «ценностей» и «ценностных ориентаций» на массовое сознание и на общественный строй в целом - именно поэтому проблема «ценностных ориентаций» требует более глубокого и внимательного изучения и особенно актуальна в наше время.

В данной работе нам удалось проследить историю развития понятий «ценности» и «ценностные ориентации», их трактовки в различных гуманитарных науках, а так же установить их значение и определить типологию с точки зрения социологии.

Выявленная типология помогла проследить ценности различных стран мира, а так же определить ценностные ориентиры российского общества, что немаловажно для решения социально-экономических проблем России для дальнейшего её развития.



Библиографический список

1.Ежевская Т. И. Ценности как важный психологический ресурс личности // Гуманитарный вектор. Серия: Педагогика, психология. 2010. № 1 с. 27

2.Елишев С.О. Изучение понятий «ценность», «ценностные ориентации»в междисциплинарном аспекте // Ценности и смыслы. 2011. № 2. с. 82-96.

3.Ефимов В.И. Таланов В.М. О типологии общечеловеческих ценностей // Современные наукоемкие технологии. 2008. №4. с. 122-125

4.Ковалев А.Н. Иерархия ценностей // Вестник Воронежского государственного технического университета. 2011. № 11-3 с. 125-128

5.Коковина Л.Н. Ценностно-смысловые ориентации личности // Вестник Костромского государственного университета. Серия: Педагогика. Психология. Социокинетика. 2009. № . 2 с. 139-143

6.Кузнецов И.М. Ценностные ориентиры и социальные установки россиян// Социологические исследования. 2017. № 1. с. 47-55

7.Кузнецова Е.Г. Личностные ценности: понятие, подходы к классификации // Вестник ОГУ. 2010. №10. с. 116

8.Магун В.С., Руднев М.Г., Европейская ценностная типология и базовые ценности россиян // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2015. Т. 121. № 3-4. С. 74-93.

9.Нагоева Л. Х. Ценностные ориентации: понятие и феномен // Новые технологии. 2011. №4 . с. 286-289

10. Пахомова Е. В. Методика диагностики ценностных ориентаций // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Психология». 2011. №2 с. 120-134

11. Сурина И. А. Ценностные ориентации // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 4. с. 162

12. Федосова И.В. Проблема ценностных ориентаций в научной литературе // Ценности и смыслы. 2009. №2. с. 75-92

13. Фомичева Т.В. К определению понятия «ценности»: социолого-исторический аспект // Ученые записки Российского государственного социального университета. 2012. № 7 с. 63-70

14. Ценностные ориентиры и приоритеты в трансформирующемся мире / под редакцией А.С. Железнякова и З.П. Яхимович. М.: Изд-во Института социологии РАН, 2010. 215 с.

15. Шестаков В. А. Основные принципы построения классификации культурных ценностей // Историческая и социально-образовательная мысль. 2013. № 6 . с. 22

16.Яницкий М.С. Ценностные ориентации личности как динамическая система. Режим доступа: http://www.myword.ru, дата обращения: 29.10.2017.

17.Ярина Е.В. Теоретический анализ понятий «ценности» и «ценностные ориентации» // Ученые записки Орловского государственного университета. 2014. №5 . с. 160-162

18. Яхимович З.П. Ценностные ориентиры и парадигмы изменяющегося мира. Москва: Институт социологии РАН, 2010. 215 с.

Размещено на Allbest.ru

...