Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет социальных наук

Выпускная квалификационная работа

по направлению подготовки 39.03.01 «Социология»

образовательная программа «Социология»

Цифровая социализация людей старшего возраста (на примере пользоватлей интернет-канала youtube)

Ергунева Валерия

Москва 2018

Оглавление

• Введение
• Обзор тематической литературы
• Старение: определение возрастных границ, общественный дискурс и эйджизм
• Различные теоретические подходы к процессу (ре)социализации и формированию идентичности
• Цифровая социализация людей старшего возраста: барьеры и мотивации
• Программа исследования
• Цель исследования
• Предмет исследования
• Объект исследования
• Методы сбора и анализа данных
• Обоснование качественного дизайна исследования
• Задачи исследования
• Основные предположения исследования
• Выборка исследования
• Особенности отбора информантов
• Отчёт по пилотажу гайда
• Анализ данных
• Схема семантических связей категорий
• Аспект деятельности
• Деятельность на YouTube
• Съёмки, монтаж и создание видео-роликов
• Монетизация и перспективы развития
• Аспект коммуникации
• Парасоциальные отношения
• Образ зрителя
• Трансформации идентичности
• Заключение
• Приложение 1. Гайд интервью
• Приложение 2. Пример транскрипта интервью
• Приложение 3. Структура выборки
• Приложения 4. Пример кодировочной таблицы
• Список литературы

Введение

Вслед за мировыми тенденциями к снижению уровня смертности и повышению планки ожидаемой продолжительности жизни, российское общество также претерпевает изменения, которые выражаются, в том числе, в росте удельного веса лиц старшего возраста в общей структуре населения и увеличении продолжительности времени пребывания на пенсии. Население России стареет, и это неоспоримый факт. Данные Росстата свидетельствуют о том, что в период с 2006 по 2015 год удельный вес населения старше трудоспособного возраста увеличился с 20,4% до 24% [Росстат, 2017]. Подобная демографическая тенденция создаёт ряд вызовов для общественности, связанных с вопросами реорганизации жизненного уклада граждан старшего возраста после выхода на пенсию, их места в структуре современного общества. Государство стремится выстроить адекватную политическую стратегию, которая способствовала бы повышению уровня и качества жизни пенсионеров. Тем не менее, политические структуры зачастую фокусируются на технических аспектах вопроса, не включая в фокус внимания проблемы социальной активности населения старших возрастов. «Одним из существенных недостатков в формировании и реализации государственной политики в отношении пожилых людей является преимущественная ориентация не на стимулирование развития и использования собственного потенциала лиц старших возрастов, а на их социальную защиту посредством различных механизмов» [Социальный Бюллетень, 2016].

В общественном мнении складывается стереотип о том, что люди старшего возраста не способны вести активную социальную деятельность, взаимодействовать с различными социальными группами и быть вовлеченными в жизнь современного общества. Более того, в российском социологическом дискурсе, связанном с проблемами старения населения, зачастую можно встретить позицию, согласно которой пенсионный возраст ассоциируется с потерей профессионального статуса и периодом дожития. Пенсионеры не рассматриваются как участники процесса социализации, некоторые исследователи приходят к выводу, что после выхода на пенсию запускается процесс «десоциализации» [Згурская, 2016]. Тем не менее, многие социологи сходятся в том, что выход на пенсию знаменует не социальную смерть индивида, а лишь новый этап социализации индивида, который играет важную роль как на личностном (микро-) уровне, так и в масштабах всего общества (макроуровне).

Социологическая теория всегда выделяла социокультурные факторы как особо важные аспекты социализации индивида. Эмпирические данные (в том числе, российские) подтверждают, что именно эти факторы играют значимую роль в процессе ресоциализации людей старшего возраста [Мамыкина, 2010] и исключение их из фокуса изучения может привести к углублению кризиса, связанного с выходом на пенсию, и интенсифицировать процесс распространения и укоренения эйджизма в российском обществе.

Несмотря на то, что феномен старения в нашем обществе институализирован в ролях и статусах и закреплен на законодательном уровне, в обществе всё ещё отсутствуют полноценно сформированные каналы и инструменты ресоциализации людей старшего возраста [Левинсон, 2011; Мамыкина, 2009]. Многие исследователи отмечают, что одним из таких каналов может стать вовлечение пенсионеров в активную социальную деятельность в цифровом пространстве, приобщение людей старшего возраста к современным технологиям. Подобная точка зрения противоречит негативным стереотипам относительно людей старшего возраста, формирующимся в сознаниях индивидов других возрастных групп, в связке с тем, что старики не имеют достаточных компетенций для приспособления и адаптации к новым реалиям общества цифровых технологий. Люди старшего возраста ассоциируются с дистанцированностью от компьютеров, смартфонов и каких-либо современных цифровых новшеств и слабой обучаемостью. Более того, подобное дистанцирование извне влечёт за собой схожий образ мышления и у самых пенсионеров, которые склонны причислять себя к пассивным членам общества и исключать себя из активной социальной жизни [Згурская, 2016].

Однако реальная ситуация демонстрирует необоснованность подобных стереотипов. Судя по различным аккаунтам в социальных сетях (в частности, в YouTube, где наиболее достоверно можно определить демографические параметры индивида ввиду визуального контента онлайн-платформы), некоторые современные пенсионеры ведут активную социальную деятельность в онлайн-пространстве. Западные исследователи утверждают, что активная деятельность людей старшего возраста в производстве различного цифрового контента позволяет им реализовать свой творческий, личностный потенциал, создает новые ролевые статусы, вследствие чего такие платформы, как YouTube, становятся каналами ресоциализации [Ruy, Kim, Lee, 2008].

Таким образом, фокус данного исследования будет направлен на изучение практик создания цифрового контента людьми старшего возраста и смысловых контекстов, которые они вкладывают в подобные практики. Данная тематика представляется актуальной для исследования, так как в будущем цифровая среда может стать активным каналом ресоциализации пожилых людей. Развивающиеся технологии диктуют новые поведенческие установки относительно реализации личностного потенциала индивида. Смыслы, которые пенсионеры вкладывают в подобную деятельность, позволят понять, в какой мере сами пожилые люди рассматривают социальную активность в цифровой среде как включенность в современный социум и есть ли у социальных сетей потенциал для превращения в канал социализации людей старшего возраста.

Структура работы будет следующей: в первой главе будет проведен обзор тематической литературы в теоретическом и эмпирическом разрезе, чтобы оценить, какая ситуация складывается в современном социуме относительно пенсионеров, а также рассмотреть уже имеющийся бэкграунд по вопросам адаптации людей старшего возраста в цифровой среде и их активной деятельности в этом пространстве. Во второй главе будет описана программа исследования, определены цель, задачи и основные предположения исследования, на основе которых будет построена структура анализа данных в 3 главе.

Обзор тематической литературы

Чтобы понять, в каком направлении будет развиваться данная работа, необходимо рассмотреть все значимые аспекты исследования. Для этого в 1 главе будет проведен обзор различной тематической литературы, который поможет раскрыть наиболее важные концепты и понятия, рассматриваемые в ходе изучения проблемы социализации людей старшего возраста в цифровом пространстве. Во-первых, необходимо определить все характеристики, связанные с понятием «старость»: возраст и процесс старения, различные стереотипы, складывающиеся в обществе, и черты, присеваемые людям старшего возраста в современном российском обществе. Во-вторых, на основе описанных характеристик людей старшего возраста, имеет смысл обратиться к различным теоретическим подходам (ре)социализации для того, чтобы понять, какие факторы могут повлиять на формирование новой идентичности после выхода на пенсию, когда для индивида становится менее доступным один из главных каналов социализации - работа. Предположительно, одним из альтернативных каналов может стать социокультурная активность. В-третьих, для дальнейшего изучения возможностей ресоциализации людей старшего возраста в цифровой среде (как современной платформе социокультурной активности), необходимо обратиться к эмпирическим данным западных исследователей, поскольку за последнее десятилетие они накопили больше опыта и знаний в вопросах изучения данной проблематики.

Старение: определение возрастных границ, общественный дискурс и эйджизм

Процесс старения является неизбежным для каждого человека. С увеличением численности мирового населения, развитием технологий и медицины, он становится более масштабным и длительным, поскольку большее количество людей имеют возможность продлить период дожития в физическом аспекте. Так, по данным ВОЗ, к 2025 году число пожилых людей в мире станет вдвое больше, а к 2050 году достигнет 2 миллиардов [ВОЗ, 2016]. В России на 2017 год число людей «старше трудоспособного возраста» - более 36 миллионов, что составляет практически 25 % от всего населения [Население России, 2017]. При этом за последние 15 лет продолжительность жизни в РФ выросла в среднем на 7 лет, и подобная тенденция имеет положительную динамику. Всё это говорит о том, что численность пожилых людей в мировом и российском сообществе будет продолжать расти, и эти процессы будут все больше привлекать внимание общества и государства к проблемам старения.

Для дальнейшего исследования нам необходимо уточнить, когда же начинается старость. согласно классификации Всемирной организации здравоохранения, к пожилым людям относятся лица в возрасте от 60до 74 лет, к старым - от 75 лет и старше, к долгожителям - от 90 лет и старше [ВОЗ, 2016]. Подобная классификация несильно отличается от принятой в России. На территории РФ принято разделение по трудовому признаку (что отражается во всех официальных статистических данных). Так, официально закреплено, что женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет относятся к населению старше трудоспособного возраста. Их же относят к категории старшего поколения. «Следующая возрастная группа лиц именуется пожилыми людьми, и третья - лица, пожилого, старческого, престарелого возраста» [Мамыкина, 2009]. В данном исследовании фокус будет направлен на старшее поколение, поскольку оно представляется наиболее близким к молодым возрастным группам и предположительно, может быть наиболее ярко представлено в цифровой среде, либо иметь возможности адаптации к цифровым технологиям.

Как отмечают многие исследователи, социально-демографическая группа людей старшего возраста является одной из наиболее стереотипизированных в современном обществе. И хотя некоторые ученые придерживаются позиции, что подобные стереотипы могут иметь различную окраску, большинство сходится во мнении, что в российском социуме превалируют отрицательные, негативные стереотипы в отношение пожилых людей [Смирнова, 2008]. Среди наиболее распространенных негативных стереотипов можно выделить ухудшение физического здоровья, ослабление зрения, слухового аппарата, проблемы с координацией движений, дефекты речи и т.д. - всё это создает образ немощного старика. Более того, подобный образ транслируется и закрепляется в средствах массовой информации, когда в различных рекламных материалах пожилые люди чаще всего предстают в образах больных, нуждающихся в лекарствах, или же показываются где-то в сельской местности. В условиях цифрового урбанизированного общества с ориентацией на моду и молодость подобное олицетворение лишь усугубляет негативный образ пожилых людей в сознании более молодых возрастных групп [Смирнова, 2008; Тумакова, 2017; Старикова, 2011].

Помимо этого, многие негативные стереотипы появляются в связи с самим фактом выхода на пенсию («потерей работы») и, как следствие, потерей определённого социального статуса. С потерей профессионального статуса по возрастному признаку, лица старшего возраста автоматически исключаются из активной социальной деятельности общества. Так как они более не выполняют востребованных в производственно-экономической сфере функций, они становятся не интересны для общества, которое ориентировано на молодых, трудоспособных индивидов. Более того, пожилые люди зачастую ассоциируются с консервативным типом мышления, нежеланием и неспособностью (в силу физических и умственных способностей) к освоению инноваций и развивающихся технологий, что также исключает их из повестки дня для более молодых возрастных групп. «Стареющее общество консервативно, боится риска, нетерпимо к радикальным экспериментам, оно начинает отставать от более «молодых» обществ не только по технической оснащенности и экономическому благосостоянию, но и в интеллектуальном плане, в творческих достижениях» [Мамыкина, 2008: 257]. Подобные стереотипы развиваются в достаточно радикальную форму дискриминации - эйджизм, который является полноценно сформировавшимся феноменом. В случае российского общества речь идет скорее о такой форме эйджизме, когда в обществе не порицаются уничижающие межличностные действия, высказывания и поведение относительно пожилых людей в целом [Старикова, 2011].

Подобные стереотипы приводят к довольно внушительному количеству негативных последствий как для общества, так и для самих пенсионеров. Стоит отметить, что для большинства западных стран увеличивающаяся доля лиц старшего возраста воспринимается как позитивный фактор, а не бремя. Негативное отношение к пожилым людям скорее характерно для современного российского общества [Старикова, 2011], и выражается сразу в нескольких феноменах. Во-первых, описанные выше стереотипы способствуют увеличению социальной дистанции между группой пожилых людей и другими возрастными группами. Понятие «социальная дистанция» рассматривается как разность социальных статусов и властных позиций в межгрупповых отношениях, а также степень равенства и справедливости внутри них [Зиммель, 1999]. Согласно исследованию Т. Смирновой, в российском обществе «социальная дистанция между пожилыми людьми и представителями других возрастных групп, порождаемая ущербными моральными установками, негативными социальными стереотипами о позднем периоде жизни, имеет выраженный характер. Дистанцирование невольно выталкивает пожилых людей на обочину общественной жизни, в лучшем случае в семейную среду, (а нередко из семьи), блокируя попытки сокращения "возрастной неполноценности". Социальная дистанция связана с пространственной, способствует разобществлению, десоциализации и дезинтеграции пожилых людей, ориентируя их на программу "доживания"» [Смирнова, 2008].

Более радикальным вариантом негативных последствий стереотипизации старшей возрастной группы является социальная эксклюзия пожилых людей. Согласно терминологии П. Абрахамсона, термин «социальная эксклюзия» подразумевает под собой исключение человека (группы) из общества, смещение из центра к периферии, когда группа аутсайдеров лишается доступа к институтам интеграции [Абрахамсон, 2001]. При этом необходимо различать ситуацию и состояние социальной эксклюзии: ситуация социальной эксклюзии соответствует ущемлению прав человека на активную социальную деятельность, а ощущение социальной эксклюзии можетиметь место и тогда, когда человек не находится в подобной ситуации, но при этом ощущает себя неполноценно. Тем не менее, многие исследователи сходятся в том, что «главным фактором, решающим проблемы социальной эксклюзии человека, остается факт лишения его возможности жить теми же проблемами, которыми живет остальная часть общества» [Неваева, 2014].

Почти все исследователи проблемы стереотипизации старшей возрастной группы сходятся во мнении, что подобные тенденции складываются вследствие отсутствия развитых институтов ресоциализации для граждан пожилого возраста. [Кудрина, 2015; Неваева, 2014]. При этом, в российском научном дискурсе имеется тенденция вообще исключать пожилых людей из процесса социализации, вместо этого говоря о десоциализации индивида. Одни аргументируют это тем, что процесс социализации длится до тех пор, пока не вырабатывается устойчивая система социальных ориентаций и установок, формирующих индивида как личность. Другие же непосредственно заявляют, что этот период длится до тех пор, пока человек осуществляет трудовую деятельность. После выхода на пенсию индивид не осуществляет полезных социальных функций, соответственно, у него нет необходимости идентификации с активным обществом [Мамыкина, 2009]. Подобный отечественный подход отчасти отражает сложившуюся в обществе ситуацию, когда индивид ценится только в период активной трудовой и экономической деятельности, а после выхода на пенсию различные социальные группы стараются дистанцироваться от пожилых людей.

С одной стороны, подобная точка зрения имеет право на существование, ведь во многих теоретических подходах одним из центральных институтов социализации личности в её зрелом возрасте является трудовая деятельность. Тем не менее, это не единственный канал социализации, и многие российские исследователи в качестве рекомендаций по улучшению ситуацию относительно пожилых людей говорят о развитии интеллектуального и личностного потенциала пожилых людей посредством включения их в активную социальную деятельность. Социокультурные факторы являются важным компонентом на каждом этапе социализации индивида, но с выходом на пенсию и вступлением в старший возраст именно они могут выйти на первый план в вопросах (ре)социализации пожилых людей [Мамыкина, 2009]. «Поэтому необходимо постоянно поддерживать интерес у людей пожилого возраста к формам культурно-досуговой деятельности; оптимизировать их жизнедеятельность посредством культурно-досуговых мероприятий и установления творческих контактов между специалистами учреждений культуры и пожилыми людьми; ускорить социализацию пожилых людей и взаимодействие с молодым поколением; стимулировать интеллектуальную и физическую активность; развивать творческие способности и активировать творческий потенциал пожилых людей в новых социально-культурных реалиях развития России посредством социально культурной деятельности» [Кудрина, 2015]. Более того, в современных реалиях развивающихся цифровых технологий необходимо подготавливать людей старшего возраста к «жизни с ними». Так, во многих западных странах созданы целые образовательные программы по различным техническим и инновационным направлениям, предназначенные специально для людей старшего возраста. Подобная подготовка также может стать вспомогательным инструментом в активации и реализации личностного социокультурного потенциала людей старшего возраста [Згурская, 2016].

Таким образом, в реалиях современного российского общества мы можем наблюдать явные признаки негативной стереотипизации старшей возрастной группы. Все эти проявления способствуют тенденциям десоциализации пожилых людей, дистанцированности других возрастных групп от них, когда «утрата жизненной социально-культурной активности ведет к потере общественных навыков и трансформации нормативно-поведенческих установок на уровне личности пожилого человека» [Згурская, 2016]. Подобная ситуация требует дальнейших исследований с целью поиска альтернативных каналов ресоциализации лиц старшего возраста, поскольку государственная политика на данный момент направлена скорее на технические аспекты материального обеспечения данной социальной группы. В данной возрастной категории важную роль могут сыграть социокультурные факторы социализации. Если же адаптировать механизмы развития личности относительно интеграции в цифровую среду, то возможно это позволит уменьшить дистанцию между пожилыми и другими возрастными группами, когда люди старшего возраста смогут быть в курсе главных тенденций, в курсе «повестки дня». Подобная деятельность может положительно сказаться как на стереотипах в отношении пожилых, распространённых в обществе, так и на самоидентификации лиц старшего возраста.

Различные теоретические подходы к процессу (ре)социализации и формированию идентичности

Процесс социализации является основополагающим для оптимального существования индивида в любом обществе, и, как следствие, становился объектом изучения многих выдающихся социологов. Так, на заре разработки данной проблемы, Э. Дюркгейм в своих работах описывал социализацию как процесс подавления биологических, индивидуальных интересов во имя общественных. Отсюда он выделял и основную функцию социализации - приобщение индивида к целостному социуму, основанному на законах морали [Дюркгейм, 1996]. В противовес Дюркгейму, который рассматривал социализацию с точки зрения общества, С. Тард одним из первых описал этот процесс с позиции личности, интерпретируя его как подражательство в модели поведения ученика и учителя, и определив интернализацию норм в обществе через взаимодействие индивидов внутри данной модели [Тард, 2013]. В подобном противоречии наблюдается двойственность объекта социализации - это, с одной стороны, общество, а с другой - и сама личность. Одними из первых социологов, которые смогли объединить в своей теории оба эти объекта и показать, как процесс социализации происходит в повседневности, стали П. Бергер и Т. Лукман.

Концепция социализации Бергера и Лукмана является одной из наиболее популярных и часто применяемых на практике. Согласно ей, социализация - это «всестороннее и последовательное вхождение индивида в объективный мир общества или в отдельную его часть» [Бергер и Лукман, 1995]. Авторы разделяют её на две составляющие: экстернализацию себя в социальном мире и интернализацию последнего как значимой социальной реальности. Кроме того, авторы выделяют два основных этапа социализации: первичный и вторичный. Первичная социализация является основополагающей, поскольку именно в детстве в окружении «значимых других» происходят основные процессы идентификации индивида с социальными ролями и интернализации принятых норм, которые впоследствии становятся базисом для формирования полноценной взрослой личности. В процессе вторичной социализации интернализируются уже внешняя реальность и подмиры, то есть идентификация происходит уже с другими ролями, преимущественно связанными с трудовой деятельностью, как отмечают Бергер и Лукман. Другими словами, вторичная социализация в основном связана с приобретением, усвоением и адаптацией социально-профессиональной роли индивида. Но так ли это на самом деле?

Сами авторы отмечают, что подобная трактовка второго этапа социализации довольно узка, призвана упростить интерпретацию и не является исчерпывающей. Тем не менее, многие отечественные ученые приходят к выводу о том, что процесс социализации как формирование личности заканчивается вместе с прекращением трудовой деятельности, так как с выходом на пенсию потребность в самоактуализации индивида, который уже не может приносить максимальную пользу обществу, исчезает. Так, Г.М. Андреева хоть и выделяет послетрудовой этап социализации личности, говорит о том, что в этот период основные функции человека «свертываются» и наступает десоциализация, связанная с отсутствием труда [Андреева, 2001]. Другие исследователи говорят о том, что люди старшего возраста с прекращением трудовой деятельности проходят не очередной этапы (ре)социализации, а приспосабливаются к обществу с помощью механизма социальной адаптации [Александрова, 2003]. Более позитивный взгляд на проблему социализации людей старшего возраста высказывает М.В. Ермолаева. Проведя сравнительный анализ многочисленных исследований по социальной адаптации и социализации людей старшего возраста, автор приходит к выводу о том, что решением данной проблемы может стать ресоциализация пенсионеров через выбор и осуществление социально-значимой деятельности, направленной на развитие внутреннего потенциала и поддержания связи с обществом [Ермолаева, 2015]. Здесь важно отметить, что социализация включает в себя развитие личности и различных качеств людей старшего возраста, в то время как социальная адаптация говорит лишь о том, что пенсионеры должны смериться со своей ролью «бесполезного придатка» в обществе.

О подобных механизмах ресоциализации говорили в том числе Бергер и Лукман, описывая в своих трудах ещё один этап социализации - альтернацию. (я бы выделяла в тексте ключевые понятия хотя бы курсивом, чтобы облегчить ориентацию по тексту). Авторы отмечают, что после вторичной социализации окружающий индивида мир не кристаллизуется и может в определённые моменты трансформироваться, причём весьма радикально. Вследствие чего запускается процесс ресоциализации, когда с одной стороны, включаются механизмы первичной социализации, которые по-новому расставляют акценты реальности и создают новые цепи связей как со значимыми другими, так и с «хором», более широкой средой; с другой стороны, ресоциализация сталкивается с уже существующей структурой, оставшейся после вторичной социализации, которую нужно демонтировать (полностью или частично) и инкорпорировать в новую систему ролей и ценностей. [Бергер и Лукман, 1995]. «Наиболее важным концептуальным условием альтернации является наличие аппарата легитимации для всего хода трансформации. Легитимироваться должна не только новая реальность, но и те стадии, с помощью которых она достигается и поддерживается, равно как и стадии покидания или отвержения всех альтернативных реальностей» [Бергер и Лукман, 1995: 105]. Как отмечают сами авторы, альтернация является крайней формой ресоциализации, в реальности существует гораздо больше этапов не столь радикальных в плане изменений, которые связаны со сменой статуса индивида и различными значительными трансформациями социальной реальности. Тем не менее, ключевым для данной работы является факт того, что вторичная социализация, часто связываемая только с трудовой деятельностью, не является конечным этапом включения индивида в общество, и с потерей профессионального статуса социальная жизнь человека (в частности, людей старшего возраста) не заканчивается.

Ещё одним подтверждением того факта, что процессы социализации не обходят стороной пенсионеров является теория стадиального развития личности Э. Эриксона. В своей теории учёный выделяет восемь стадий психосоциального становления индивида, переход к каждой из которых связан с «кризисом», вызванным радикальным изменением жизненной перспективы. Именно в кризисный период повышается уязвимость индивида и в то же время возрастают потенции [Эриксон, 2006]. Восьмой стадией развития личности Эриксон выделяет старость (старше 60 лет) и разбивает её ещё на четыре периода:

- пожилой предпенсионный возраст;

- выход на пенсию;

- стабильная старость;

- долгожительство.

Как уже говорилось, переход к следующей стадии развития личности связан с изменением окружающей среды, и, как следствие, усвоение новых требований, установок правил жизни, что связано с внутренней работой над собой. Подобные действия направленны на интернализацию новых норм и экстернализацию себя в новом окружении для полноценной идентификации и осуществления эффективной деятельности в обществе, если говорить в терминах Бергера и Лукмана.

Как отмечают многие социологи, на каждом этапе социализации формируется новая идентичность индивида. По сути, этот термин, введенный самим Эриксоном, является одним из вариантов аналитической операционализации процесса социализации. «В идентичности интегрируются приобретенный на данный момент социальный опыт индивида, результаты разнообразных процессов идентификации, происходящих в ходе социальных взаимодействий индивида на разных социальных сценах» [Симонова, 2008]. Эриксон определял психосоциальную идентичность в нескольких аспектах. Во-первых, это ощущение личностной целостности и тождественности окружающего мира; во-вторых, это процесс приобретения психосоциальных характеристик, каждая из которых становится наиболее значимой на определённом этапе развития личности; в-третьих, это идентификация с различными социальными группами и социальными опытом в многочисленных сферах деятельности [Erikson, 1993].

Таким образом, вопреки распространённому в отечественной научной традиции подходу, согласно которому люди старшего возраста вообще исключаются из процесса социализации, анализ более широкого круга теоретических источников показывает, что личность не кристаллизуется в молодом возрасте, её развитие не прекращается с потерей профессионального статуса. Так, Бергер и Лукман говорят о ресоциализации, процессе, присущем каждому человеку вследствие неустойчивости и изменчивости социальной реальности. В то же время, Э. Эриксон говорит о том, что в старости происходит очередной кризис личности, сопряжённый с формированием новой идентичности и идентификацией себя с новыми социальными группами, ролями, нормами и установками. Всё вышесказанное в совокупности с выводами предыдущего раздела можно считать достаточным основанием для дальнейшего изучения процесса ресоциализации людей старшего возраста в современных российских реалиях.

Цифровая социализация людей старшего возраста: барьеры и мотивации

Проникновение Интернета во многие слои российского общества настолько велико, что большинстве возрастных групп практически достигло своего максимума. В частности, по данным GfK Rus среди молодежи уровень пользования интернетом к началу 2018 года составил 98%, в возрастной группе 30-54 лет - 83%. Поэтому за последние несколько лет главным источником прироста являлась аудитория старшего возраста. Так, «за последний год среди людей в возрасте от 55 лет и старше доля пользователей Интернета увеличилась на четверть, а доля пользователей мобильного интернета - в 2 раза. Впрочем, уровень проникновения Интернет здесь остается невысоким - лишь каждый третий (36%) россиянин старше 55 лет пользуется Интернетом» [Исследование GfK, 2018]. Подобные показатели говорят о тенденции освоения цифровых технологий людьми старшего возраста, их включении в цифровую реальность, которая уже давно стала неотъемлемой частью современного общества.

Для того, чтобы понять, как происходит процесс социализации в цифровой среде, необходимо выяснить, с какими барьерами сталкиваются люди старшего возраста при вхождении в цифровую реальность, что мотивирует их эти барьеры преодолевать и какие механизмы способствуют экстернализации индивида в онлайн-среде. Среди барьеров вхождения в цифровую среду ученые долго время выделяли «цифровое разделение поколений» как разрыв между онлайн-пользователями и людьми старшего возраста. [Karahasanoviж A. et al; 2009]. Сюда входят как многочисленные физиологические причины, так и субъективные, связанные с внутренним и внешним техноэйджизмом. Так, зачастую люди старшего возраста воспринимаются как люди, не способные к усвоению новых сложных знаний и технологий вследствие ухудшающихся с возрастом интеллектуальных и физических способностей, проблемам со слухом, зрением, моторикой рук, проблемам с мышлением, чтением и т.д. [Chen; 2016]. Более того, среди субъективных причин выделяют такие, как боязнь того, что новые технологии слишком сложны для понимания, отсутствие влияния со стороны, когда пожилым не кажется, что другие важные для них люди считают необходимым использование технологий, а также заранее приобретенные негативные установки по отношению к пользованию цифровыми технологиями [Karahasanoviж A. et al; 2009]. Все эти внутренние барьеры частично являются следствием влияния эйджизма, когда в обществе превалируют мнения о недееспособности людей старшего возраста в цифровой среде (что соответствуют российским реалиям).

Тем не менее, многочисленные исследования показывают, что пользование интернетом и цифровыми технологиями положительно влияет на когнитивные и физические способности пожилых людей, способствует улучшению психологического и ментального здоровья [Barnard Y. et al; 2013]. В случаях же, когда проблемы с физическим здоровьем более серьезны, интернет и цифровые технологии способствуют включению людей в социальные сети и поддержанию социальных связей путем общения и обсуждения общих интересов в онлайн-пространстве [Ordonez, Yassuda, Cachion; 2011]. Что же касается сложности в освоении технологий, то на западе уже давно существуют программы «Института третьего возраста», когда для пожилых создаются различные курсы и программы, помогающие осваивать различные новые технологии, в том числе и цифровые [Karahasanoviж A. et al; 2009]. В России подобные течения также имеют место быть, но пока не получили столь широкого распространения [Сорокин; 2008].

Обращаясь к вопросам мотивации участия людей старшего возраста в цифровой среде, отметим, что существует несколько точек зрения среди отечественных и иностранных исследователей. Помимо достаточно простых объяснений, связанных с полезностью интернета в поиске информации, развлечений и различных бытовых функций авторы выделяют и менее тривиальные мотивации, более тесно связанные с процессом социализации индивида. Так, отечественные социологи А. Кузнецов и О. Сергеева говорят о том, что на начальной стадии освоения ПК мотивация может быть описана в терминах интереса и необходимости. И если интерес трактуется как тот самый поиск различной информации и контента, то необходимость может быть как профессиональная, так и заключаться в сохранении социальной активности и человеческого достоинства [Кузнецов, Сергеева; 2014].

Западные авторы после многочисленных исследований в области освоения новых технологий разработали Универсальную теорию принятия и использования технологий, которая состоит из четырех компонентов [Ordonez, Yassuda, Cachion; 2011]:

- ожидания пользователя, связанные с тем, насколько полезными индивид находит новые технологии;

- оценка усилий, которые необходимо приложить, чтобы освоить ту или иную технологию;

- социальные ожидания, связанные с восприятием другими использования новой технологии;

- наличие поддержки, когда существуют различные варианты помощи в освоении технологии.

Стоит отметить, что все эти компоненты во многом соотносятся с барьерами, описанными выше.

Наконец, на основе собственного и многочисленных других исследований группа ученых (Vroman K. G., Arthanat S., Lysack C.) разработала Мотивационную модель информационных и коммуникативных технологий в социальных сетях для людей старшего возраста [Vroman, Arthanat, Lysack; 2015]. Они выделяют три типа мотиваций, причем располагают их в определенном иерархическом порядке:

- первый уровень отражает начальный интерес и необходимость - общение с друзьями и близкими как наиболее часто воспроизводимая в социальных сетях деятельность;

- второй уровень отражает полезность использования технологий, когда пожилые люди пользуются возможностями поиска информации, шоппинга, онлайн-банкинга и т.д.

- третий уровень отражает потребность в виртуальном сообществе, когда индивид ощущает необходимость общения в социальных сетях с другими людьми в различных сферах интересов.

Подобная модель довольно точно отражает те тезисы, которые можно найти во многих исследованиях проблемы социализации людей старшего возраста в онлайн пространстве. Большинство исследований вовлеченности пенсионеров в цифровую среду говорят о том, что онлайн-деятельность является одним из эффективных способов включения пожилых людей в жизнь современного общества [Karahasanoviж A. et al; 2009, Сорокин; 2010, Ordonez, Yassuda, Cachion; 2011, Chen; 2016].

Говоря о механизмах экстернализации в онлайн-пространстве и формировании идентичности, стоит обратиться к исследованию Ч.П. Чэнь «Конструирование цифровой идентичности и парасоциальные отношения на YouTube» [Chen; 2016]. Опираясь на теорию парасоциального взаимодействия, автор говорит о том, что в онлайн-среде опосредованный опыт приравнивается к прожитому, а индивиды склонны воспринимать медиа-персонажей так же, как и реальных людей при личном взаимодействии. Поведенческие манеры и символы, воспроизводимые при взаимодействии, позволяют аудитории составить впечатление о персонаже и перенести его в следующий парасоциальный эпизод. Парасоциальное взаимодействие схоже с прямым межличностным: в процессе формируется позитивное или негативное восприятие образа, возникают парасоциальные отношения и реакции публики в ответ на поведение актора.

Подобные выводы говорят о том, что пользователи-любители могут находить новых друзей и социализироваться с ними, как и при наблюдении за ТВ-персонажами, без прямого межличностного взаимодействия. В парасоциальном взаимодействии число просмотров на их видео становится важным показателем, демонстрирующим обратную связь с публикой. Число просмотров рассматривается как парасоциальный ответ, отклик способствующий парасоциальным отношениям. Исследователи приравнивают число просмотров к голосам зрителей, и если у них формируется положительное представление о пользователе, это придает ему уверенности в дальнейших действиях, а чем чаще будут воспроизводиться парасоциальные отношения со зрителями, питающими сильные чувства, тем больше это будет увеличивать уверенность в собственной цифровой идентичности.

Таким образом, процессы социализации на онлайн-платформах тесно связаны с вопросами репрезентации, конструирования идентичности и взаимодействия с другими. Одной из наиболее удобных платформ для конструирования идентичности можно считать YouTube в следствии её формата (видео-контент) и распространённости (по данным самого YouTube на данный момент на платформе зарегистрировано более 1 миллиарда пользователей, а в России платформа занимает четвертое место по охвату аудитории в медиа-среде) [Статистика русского YouTube, 2016]. Тем не менее, как в отечественной, так и в зарубежной литературе сохраняется пробел в изучении вопроса цифровой социализации и стратегий конструирования цифровой идентичности людей старшего возраста с помощью видео-контента, хотя по более молодым возрастным группам подобные исследования имеются. Кроме того, остается неясной мотивация создателей контента - является ли для них это социализацией через социокультурные аспекты или же новым видом профессиональной деятельности, сменой профессии? По мере повышения активности людей старшего возраста на онлайн-платформах (YouTube, в частности) становится очевидным, что в этой области сформировалась благоприятная среда для ресоциализации и теперь у пенсионеров появился новый инструмент конструирования идентичности после выхода на пенсию. Таким образом, представляется важным рассмотреть пути социализации людей старшего возраста в виртуальном пространстве как способ адаптироваться в обществе после смены социально-профессионального статуса, а также особенности их мотивации при конструирования новой идентичности.

Программа исследования

Предмет исследования

Предметом исследования являются применяемые практики ведения блогов и стратегии коммуникации на платформе YouTube среди пользователей старшей возрастной группы.

Объект исследования

Теоретическим объектом исследования становятся смысловые контексты и семантические особенности ведения блогов и коммуникации на YouTube среди пользователей старшей возрастной группы.

Методы сбора и анализа данных

Так как данная работа во многом носит разведывательный характер и не имеет достаточного эмпирического отечественного бэкграунда, то при заходе в поле и сборе данных автор будет опираться принципы обоснованной теории. Имея представление об общих предположениях относительно деятельности людей старшего возраста на YouTube, нет возможности составить список заранее известных для исследования категорий, вследствие чего необходимо обратиться непосредственно к информантам для получения эмпирических нарративов. Согласно Глезеру, теоретический обзор способствует формулированию категорий исследования на первоначальном этапе, в дальнейшем для более детального описания вариативности категорий и их насыщения исследователь обращается непосредственно к изучаемой группе [Забаев, 2011].

Методом сбора данных в данном исследовании будет являться проведение глубинных полуструктурированных интервью, так как необходимо получить наиболее насыщенное описание и выявить семантические нарративы, которые информанты вкладывают в практики ведения блогов на YouTube и в практики общения.

Кодирование собранных данных также планируется осуществлять в традициях обоснованной теории. Открытое кодирование будет применено для анализа всех собранных данных и сплошного маркировки с помощью тематических кодов. В дальнейшем при помощи осевого кодирования, планируется отобрать ядерные категории, вокруг которых будут группироваться соответствующие тематические коды. Кодирование будет осуществляться с помощью пакета программного обеспечения ATLAS.ti.

Обоснование качественного дизайна исследования

Необходимость использования качественного метода в данном исследовании заложена в его цели и природе сформулированной проблемы. Как уже было сказано ранее, в современном российском обществе существует потребность в выявлении и описании альтернативных механизмов ресоциализации людей старшего возраста, в частности, пользователей в цифровой среде. Не имея достаточного эмпирического бэкграунда, представляется необходимым получить полное, глубинное описание практик ведения каналов на YouTube как возможных каналов ресоциализации, а также смыслов, которые пользователи вкладывают в свою деятельность. Количественный дизайн исследования не позволит провести глубинный анализ данной проблематики, вследствие чего представляется необходимым применить качественный дизайн исследования.

Задачи исследования

2. Выявить особенности коммуникации блогеров старших возрастов в онлайн-пространстве.

3. Выявить сценарии особенности ресоциализации блогеров старших возрастов в процессе создания видео-контента и общения с интернет-пользователями.

Основные предположения исследования

На основе описанной в первой главе литературы можно сделать несколько предположений касательно сформулированных задач:

1а. Существуют барьеры, осложняющие ведение блогов на YouTube для людей старшего возраста. Эти барьеры могут быть связаны как с физиологическими аспектами, так с умственными способностями относительно освоения цифровых технологий.

1б. Деятельность осуществляется с целью удовлетворения личностных потребностей и самореализации. Возможно, альтернативным вариантом является цель финансового обогащения за счёт деятельности на YouTube.

2. Общение в цифровом пространстве является важным всей деятельности людей старшего возраста на YouTube. Данное предположение частично соотносится с предположением 1б. В основу закладывается допущение о том, что люди старшего возраста с выходом на пенсию ищут новые каналы общения и имеют возможность получить его в цифровом пространстве YouTube.

3. Активное ведение блога на YouTube способствует расширению социальных связей, поддержанию активного образа жизни в социуме и позволяет пенсионерам при помощи механизмов ресоциализации оставаться важными членами общества.

Выборка исследования

Данное исследование нацелено не на изучение определённой социальной группу, а скорее на изучение определённого социального феномена внутри этой группы - механизмов ресоциализации людей старшего возраста в цифровом пространстве. Поэтому представляется целесообразным в данном исследовании использовать теоретическую выборку, традиционную для обоснованной теории, когда информанты отбираются по признаку обладания информацией об аспектах реальности, которые интересует исследователя. Так как мы не имеем достаточных предшествующих данных об интересующих нас теоретических понятиях, то необходимо найти их основание в нарративах носителей подобной информации, которыми в нашем случае являются все активные пользователи каналов YouTube. «Поскольку мы еще не уверены в том, какие понятия существенны для теории, то не можем знать в этот момент самые благоприятные места, людей, документы, чтобы искать доказательства для наших понятий. Прежде всего, мы открыты для всех возможностей, и скорее открытость, чем конкретность, направляет выборку на ранней стадии» [Страусс, Корбин, 2001: 150].

старение социализация возраст

Как уже говорилось, изначально закладывалось всего два критерия отбора информантов для данного исследования: возрастной (люди старшего возраста: 55 лет для женщин, 60 лет для мужчин); активное ведение собственного канала на YouTube. При выборе информантов для исследования встал вопрос о том как определять активность на канале. Было принято решение отбирать каналы для исследования по суммарному числу просмотров видео на всем канале (больше 1 миллиона просмотров), и по среднему числу просмотров на одном видео (от 3-5 тысяч просмотров). То есть, отбор информантов производился среди блогеров с большим числом подписчиков, определённой степенью публичности и известности. На данном этапе автор столкнулся с проблемой высоким уровнем отказа, когда на 20 запросов об участии в исследовании откликалось 3-4 человека, а свое согласие выражали ещё меньшее количество людей, при том, что круг информантов, подходящих под критерий активности, не столь велик. Таким образом, информантов в данном исследовании можно охарактеризовать как «труднодоступных».

В итоге, было проведено восемь успешных интервью с блогерами, подходящими под критерии отбора информантов. Структуру выборки можно найти в Приложении 3.

Отчёт по пилотажу гайда

На этапе теоретического пилотажа в ходе обсуждения структуры и наполненности гайда было расширено сразу несколько блоков. Во-первых, был расширен блок про деятельность на YouTube, были добавлены вопросы про затрачиваемые ресурсы, как финансовые, так и нефинансовые. В блок про развитие канала был добавлен вопрос о возможности монетизации. На этапе эмпирического пилотажа эти же вопросы претерпели изменения.

Эмпирический пилотаж проводился с двумя информантами, которые также ведут блоги на YouTube, но не имеют большое число подписчиков и просмотров, вследствие чего их интервью не были включены в базу данных. На эмпирическом этапе было выявлено, что вопрос про количество затрачиваемых на ведения и поддержания блога оказался сензитивным и отвечали на него с неохотой, поэтому было принято решение изменить формулировку вопроса и посмотреть этот индикатор через сравнение:

«Расскажите пожалуйста, какие дополнительные ресурсы потребовались для съёмки и монтажа, окупаются ли эти вложения?»

Кроме того, как оказалось, при разговоре о затрачиваемых ресурсах информанты сами выходили на тему монетизации канала, поэтому вопрос о монетизации был также перемещён в третий блок.

Полный текст гайда можно найти в Приложении 1

Анализ данных

Основной целью данного исследования было изучить практики создания видео-контента на YouTube пользователями старшего возраста, а также выявить и описать смысловые контексты, которые они вкладывают в этот вид деятельность. Всё это, в пределе, должно позволить выяснить, может ли активность в цифровой среде являться одним из механизмов ресоциализации индивида после выхода на пенсию.

Как уже было сказано, при анализе собранных данных было использовано несколько видов кодирования. Изначально все интервью были обработаны путем открытого кодирования, когда текст при первичном и повторном прочтении подвергался процедуре сплошного обозначения кодов на самом низком уровне абстракции. Некоторые коды были взяты непосредственно из рассуждений информантов.

После осуществления открытого кодирования полученные коды были ещё раз сопоставлены друг с другом в контексте поставленных ранее задач, проанализированных теоретических и эмпирических предпосылок, и «взаимодействия» в текстах интервью, на основе чего было выделено несколько ядерных категорий, вокруг которых было проведено осевое кодирования с последующим расположением более мелких кодов вокруг осей.

Так как дизайн качественного исследования не позволяет сделать конкретных выводов о влиянии тех или иных контекстов, практик и мотивов, здесь можно говорить лишь о предполагаемых взаимосвязях между смысловыми контекстами, которые прослеживаются в нарративах самих информантов. Таким образом, на основе кодировки эмпирических данных в несколько этапов, удалось построить схему семантических связей между многими ключевыми концептами исследования.

Схема семантических связей категорий

Деятельность на YouTube

На вопрос о том, как информанты начинали заниматься созданием видео на YouTube, в интервью встречался нарратив о том, что это делалось исключительно из интереса, возможности общения с родными и т.д. Сами блогеры говорят о том, что их деятельность на YouTube никогда не была «бизнес-планом», несмотря на то, что у всех опрошенных немалое количество просмотров и подписчиков. У каждого из опрошенных блогеров канал монетизирован и приносит определённый доход. Но, как отмечают информанты, доход от монетизации невелик и порой едва покрывает все расходы, затрачиваемые на создание видео-контента. Некоторые информанты с большим числом подписчиков зарабатывают на рекламе или так называемой «партнёрке», когда объединяются в проектах с другими блогерами. Тем не менее, в интервью можно чётко проследить нарратив о том, что денежная сторона данного вида деятельности не является основополагающей для наших информантов, а, скорее, приятным «финансовым бонусом» для пенсионеров с российскими пенсиями.