Согласно методологии USAID, показатель, превышающий 5 баллов, свидетельствует о высоком уровне неустойчивости, а показатель менее 3 баллов говорит, напротив, об осознанно сформированном гражданском обществе. Так, ниже на графике отмечено, какая страна попадает в какую группу устойчивости гражданского общества на 2013 год.

Рисунок 4. Распределение постсоветских стран по группам устойчивости гражданского общества

Зеленым отмечены страны с устойчивым гражданским обществом. Так как в эту группу попали только Балтийские страны, можно утверждать, что в данном случае сформировалась такая же группа стран, какая и была сформирована и динамикой коррупции, добившаяся улучшений в правовой культуре. Низкий уровень устойчивости гражданского общества также зафиксирован в странах, имеющих высокий уровень коррупции. Более того, группа стагнирующих стран также полностью оказалась в группе средней устойчивости гражданского общества. Отдельно стоит отметить низкий показатель устойчивости в Белоруссии: для данной страны этот показатель является стагнирующим, так как еще в 2000 году показатель был 5,7 и за все время максимальное отклонение составило 0,3 в положительную и отрицательную сторону. Таким образом, Белоруссию все еще можно отнести к группе стагнирующих стран.

Единственной страной, имеющей нетипичную для себя динамику, является Грузия. Если в динамике коррупции Грузия достигала ощутимых преимуществ по сравнению со стагнирующими странами, то в данном случае она осталась на таком же уровне. Таким образом, отличие от Балтийских стран в модернизации заключается именно в «модернизации снизу», которой в Грузии нет. Из этого следует, что тот небольшой откат в уровне коррупции в последние годы после реформ вызван именно неустойчивостью гражданского общества. Чем вызвана данная неустойчивость будет рассмотрено в последующей главе, где будет оценена и динамика данного показателя на протяжении проведения реформ в Грузии.

Для подтверждения вышеуказанных выводов, рассмотрим схожий показатель: Индекс неустойчивости некоммерческих предприятий, который также рассчитан USAID. Он также разделяет все страны на 3 группы по уровню устойчивости. Результаты этого разделения можно увидеть ниже на графике.

Рисунок 5. Распределение постсоветских стран по группам устойчивости некоммерческих предприятий

Рассматривая Индекс неустойчивости некоммерческих организаций в 2010 году, можно отметить те же характеристики, что и при рассмотрении уровня развития гражданского общества Отчет индекса устойчивости некоммерческих предприятий 2010 URL: https://www.usaid.gov/sites/default/files/documents/1863/2010complete_document.pdf Дата обращения: 15.04.2018 . Высокий уровень устойчивости снова демонстрируют только Балтийские страны. Большинство постсоветских стран получает около 4 баллов, что соответствует среднему уровню устойчивости. Грузия также попадает эту группу стран наряду с Россией, Молдавией, Киргизией и Казахстаном. Если для Грузии с ее успешным опытом в борьбе с коррупцией такие показатели нетипичны, то для остальных стран как для представителей стагнирующей динамики такой уровень устойчивости является ожидаемым. Наименее устойчивые некоммерческие предприятия в Узбекистане, Туркменистане и Белоруссии.

Таким образом, проведя сравнительный анализ динамик постсоветских государств по разным показателям, связанным с проблемой преодоления коррупции, было выявлено четыре возможные модели развития стран:

1. Модель устойчивого улучшения коррупционной обстановки (по Индикатору борьбы с коррупцией и Индекса восприятия коррупции), достигнутого за счет государственных реформ на фоне развития гражданского общества (Государства Балтии)

2. Модель устойчивого ухудшения коррупционной обстановки (страны Средней Азии)

3. Модель со взрывным характером улучшения коррупционной обстановки, достигнутого только за счет модернизации сверху (Грузия)

4. Модель с застойным характером динамики коррупционной обстановки (Армения, Азербайджан, Белоруссия, Казахстан, Молдавия, Россия, Украина)

Отдельно стоит отметить Азербайджан, где после 2010 года отмечается снижение коррупции. В силу того, что до этого времени в стране наблюдались практически одинаковые показатели из года в год, данная страна отнесена к модели застойного развития. Тем не менее, если в будущем тенденцию к снижению коррупции можно будет назвать устоявшейся, эта тема может стать продолжением данного исследования.

Для дальнейшего более подробного анализа будет наиболее целесообразным выделить типичные страны для каждой из 4 моделей развития коррупции. Для этого были выбраны: Эстония (представляет первую модель); Узбекистан (вторая модель); Грузия (третья модель) и Россия (четвертая модель). Сравнение этих стран по содержанию проводимых ими политик противодействия коррупции позволит сформировать более точное понимание о факторах, которые в той или иной мере влияют на направление динамики коррупции в стране.

Юрий Левада отмечал, что категории “советского человека” присущи черты всей советской политической системы, а именно: принудительная изоляция, государственный патернализм, эгалитаристская иерархия и имперский синдром Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х. (Отв. ред. Ю. А. Левада) - М., 1993. С. 24.. При таких характеристиках советской социально-нормативной культуры сложно назвать удивительным то, что авторитаризм и коррупция стали основными труднопреодолимыми проблемами постсоветского пространства. Удивительны и интересны для анализа является скорее примеры экстремального развития: положительная динамика Балтийский стран, взрывная модернизация в Грузии, негативная динамика в Узбекистане - данные примеры отклоняются от стандартного для постсоветского пространства стагнационного типа развития коррупции и авторитаризма.

Глава 3. Сравнительный анализ динамики коррупции в типичных странах

Целью данной главы является проведение сравнительного анализа причин формирования той или иной тенденции развития коррупции в Грузии, Узбекистане, России и Эстонии. Анализ структуры коррупции в данных странах и используемых методов борьбы с ней позволит оценить, как модернизация может повлиять на коррупцию. Кроме того, особое внимание будет направлено на разделение модернизации сверху и модернизации снизу для формирования рекомендаций.

Анализ коррупции в Эстонии

В данной части работы предстоит ответить на следующий вопрос: что именно позволило Эстонии показать наилучшие результаты в борьбе с коррупцией?

В связи географическими данными, историческим прошлым и культурной близостью зачастую выделяют группу северных европейских стран, включающих в себя Эстонию, Латвию, Швецию и Финляндию. Тем не менее в 20 веке они преимущественно находились под влиянием разных политических и экономических условий. Именно с советским прошлым связывают более низкие показатели в уровне удовлетворённости жизнью у Эстонии и Латвии в исследовании о культурных изменениях и восприятии традиционных ценностей R. Inglehart, W.E. Baker Modernization, cultural change, and the persistence of traditional values American Sociological Review, 65 (2000), pp. 19-51.

В другом исследовании, также посвящённом удовлетворённости жизнью, авторы рассматривали период с 1990 года, после которого из-за развала СССР вплоть до 1996 года наблюдалось снижение в уровне удовлетворённости жизнью в Эстонии и Латвии Realo, H. DobewallDoes life satisfaction change with age? A comparison of Estonia, Finland, Latvia, and Sweden Journal of Research in Personality, 45 (2011), pp. 297-308. Однако уже 2002 году обе страны достигли уровня 1990 года. Примечательно, что уровень удовлетворённости является устойчивым показателем, в Финляндии и Швеции он почти не менялся на протяжении всего рассматриваемого периода вплоть до 2009 года, что тогда было связано с мировым экономическим кризисом. Кроме того, была выявлена интересная закономерность: в Финляндии и Швеции не наблюдается значительной корреляции между возрастом и уровнем удовлетворённости жизнью. В то же время в Эстонии и Латвии есть существенная зависимость: вплоть до 60 лет чем старше становится человек, тем меньше степень его удовлетворённости. Авторы говорят о возможности того, что именно развал СССР стал причиной того, что на одни и те же события разные поколения реагируют не идентично. Учитывая время написания статьи, можно выявить, что наиболее неудовлетворённым населением являются поколения, которые родились в 1950-1970 годах. Таким образом, период воспитания и взросления данного поколения был уже закончен к моменту развала СССР, из-за чего сейчас это поколение может испытывать трудности при пересмотре ценностей и советского взгляда на устройство государства. Более поздние поколения хоть и застали времена СССР, но все же у них не было опыта ведения отдельной взрослой жизни в советский период R. Nugin. Social time as the basis of generational consciousness. Trames, 14 (2010), pp. 342-365. Так, сформировавшиеся ценности у младшего поколения являются более соответствующими европейским стандартам, которые на данный момент стремится поддерживать Эстония. Снова подтверждается предположение о том, что образ советского человека все еще присутствует даже в наиболее прогрессивных странах постсоветского пространства. Тем не менее, на графике ниже видно, что советское прошлое не стало причиной высокого уровня коррупции для Эстонии. Динамика и Индикатора борьбы с коррупцией и Индекса восприятия коррупции является устойчиво положительной.

Рисунок 6. Динамика Индикатора борьбы с коррупцией за 2003-2016гг.

Рисунок 7. Динамика Индекса восприятия коррупции за 2003-2017гг.

Снижение уровня коррупции в Эстонии было постепенным, а значит и модернизация проходила вместе с подготовленным обществом, а не была ему навязана. Особенность Балтийский стран еще и в том, что их либерализации экономики началась еще в 1990е годы. Существует множество работ, изучающих конкретные инструменты, которые применялись при формировании гражданского общества и реформировании государственного управления. В данной работе же больше внимания будет уделено источнику этой модернизации.

Возвращаясь к анализу причин позитивной динамики коррупции в Эстонии, стоит отметить, что многие авторы утверждают, что исходный уровень модернизации и показатели препятствия развитию были немного лучше у Эстонии, чем у Латвии и Литвы Norgaard, O. (2000) Economic Institutions and Democratic Reform , A Comparative Analysis of Post- Communist Countries (Cheltenham, Edward Elgar). Однако есть и другие исследования, показывающие, что показатели для всех Балтийских стран были очень близкими друг другу European Bank for Reconstruction and Development (EBRD) (1999) Transition Report 1999. Ten Years of Transition (EBRRD, Paris). В любом случае, исходя из прошлой главы данной работы, сейчас наблюдается явный отрыв Эстонии от двух других стран, которые так и остались на приблизительно одном уровне.

Фокусируясь на различиях между странами, интересными могут выводы З. Норкуса: эстонцы наименее всего склонны к традиционализму и больше, чем остальные жители Прибалтики разделяют капиталистические ценности Norkus, Zenonas. “WHY DID ESTONIA PERFORM BEST? THE NORTH-SOUTH GAP IN THE POST-SOCIALIST ECONOMIC TRANSITION OF THE BALTIC STATES.” Journal of Baltic Studies, vol. 38, no. 1, 2007, pp. 21-42.. Так, склонность к модернизации возможно и стала причиной отрыва Эстонии от двух других Балтийских стран. Причем эта модернизация во многом была спровоцирована обществом. Таким образом, и источником необходимости изменений был также социум.

Рассматривая Индекс дистанции власти Официальный сайт Hofstede Insights URL: https://www.hofstede-insights.com/country-comparison Дата обращения: 17.03.2018 в балтийский странах в сравнении с некоторыми советскими странами и европейскими северными странами, можно сделать вывод, что балтийский страны на данный момент действительно стали более близки к показателям Финляндии и Швеции, чем России и Украины. В данной работе используются данные за 2010 год, то есть тогда, когда Балтийские страны уже имели существенные отличия в уровне коррупции по сравнению с другими постсоветскими странами. Ниже на графике видно, что все три страны достигли успехов по этому показателю, а Эстония сохранила первенство. Индекс дистанции власти оценивает уровень участия граждан в государственном управлении, формировании направления развития страны. Чем выше полученный страной балл, тем больше и дистанция между народом и правительством.

Рисунок 8. Показатели дистанции власти по Г.Хофстеде на 2010 г.

Таким образом, становится понятно, что в Эстонии «модернизация сверху» была во многом продиктована населением и не может быть отделена от «модернизации снизу». Участие народа в жизни страны подтверждается и устойчивостью гражданского общества в Эстонии. Если в предыдущей главе были рассмотрены показатели за 2013 год, то в данной части работы будет представлена динамика показателя с 2000 года Официальный сайт USAID (URL: https://www.usaid.gov/europe-eurasia-civil-society ) Дата обращения: 18.04.2018. Как видно ниже на графике, в 21 веке гражданское общество в Эстонии только развивалось, причем сам период роста пришелся на период начала 2000ных годов. Снижение полученных баллов в данном индексе свидетельствует о снижении рисков исчезновения гражданского общества и отсутствия его функционирования.

Рисунок 9. Динамика Индекса неустойчивости гражданского общества за 2000-2015гг.

Примечательно, что в отчете 2013 года отмечаются значительные различия в потенциале различных групп, представляющих гражданское общество. Русскоязычные организации гражданского общества менее развиты, сталкиваются с трудностями при поиске добровольцев и партнеров Отчет индекса устойчивости гражданского общества 2013. URl: https://www.usaid.gov/sites/default/files/documents/1863/E%26E%202013%20CSOSI%20Final%2010-29-14.pdf Дата обращения: 13.04.2018. В данном случае становятся очевидным, что именно культурные отличия стали причиной разницы в уровне развития гражданского общества.

Таким образом, модель стабильного снижения уровня коррупции была достигнута в силу наличия как «модернизации сверху», так и «модернизации снизу».

Анализ коррупции в Узбекистане

Как уже упоминалось в работе ранее, в Узбекистане наблюдался рост уровня коррупции. Рассмотрим более подробного его динамику с помощью Индикатора борьбы с коррупцией и Индекса восприятия коррупции:

Рисунок 10. Динамика Индикатора борьбы с коррупцией за 2003-2016гг.

Рисунок 11.Динамика Индекса восприятия коррупции за 2003-2017гг.

На обоих графиках видно, что страна получает очень низкие баллы из года в год. Кроме того, наблюдается и еще большее увеличение уровня коррупции. Проблема глубокой советской коррупции не только укоренилась в стране, но и стала усугубляться. Это связано с особенностью формирования правящих элит в Узбекистане, а именно с клановостью. Fragile Stated Index - индекс, который оценивает стабильность государств, имеет несколько критериев оценки. Среди них есть и критерий «Влияния элит», который является одним из наихудших для Узбекистана. В 2017 году страна заняла 63 место из 178 Официальный сайт Fragile Stated Index (URL: http://fundforpeace.org/fsi/country-data/ ) Дата обращения: 08.05.2018, причем самому устойчивому государству соответствует 178 место в рейтинге.

Клановый сепаратизм и наличие своеобразного арбитра в виде главы государства делает режим еще более авторитарным. Любая дискредитация надклановой фигуры может спровоцировать кризисную ситуацию в стране. Смена этой фигуры также происходит совместно со многими проблемами, вызванными в основном налаживанием связей с элитами и формированию интересов нового лидера. Из-за этого сохранение конкретного лидера на посту главы исполнительной власти как можно более долгое время становится практически самоцелью, обеспечивающей мнимую стабильность. В таком контексте становление Узбекистана независимым государством после развала СССР освободило клановые порядки от какого-либо контроля извне. Отказ от модернизации в данном случае не только стал причиной отсутствия улучшений, но и усугубил ситуацию с коррупцией. Конечно, в Узбекистане были предприняты некоторые попытки противодействия коррупции, такие как присоединение к конвенции ООН против коррупции. Кроме того, многие действия государства, направленные на противодействие коррупции были предприняты позднее 2010 года, что не дает в полной мере оценить влияние этих действий на данный момент. В любом случае, при таком высоком уровне коррупции, как в Узбекистане, необходим системный подход к решению проблем, которого на данный момент в стране нет.

После вышеперечисленных особенностей развития Узбекистана низкая устойчивость гражданского общества становится ожидаемой характеристикой для этой страны. Ниже представлена динамика показателей устойчивости в период с 1998 по 2013 год Официальный сайт USAID (URL: https://www.usaid.gov/europe-eurasia-civil-society ) Дата обращения: 18.04.2018. Как видно на графике, Узбекистан со временем лишь ухудшил свои показатели.

Рисунок 12. Динамика Индекса неустойчивости гражданского общества за 2000-2013гг.

Таким образом, выше были перечислены свидетельства о том, что в стране не было модернизации ни сверху, ни снизу, что оставило уровень коррупции полностью зависимым от культурных приоритетов. Неуважение к закону и усугубление проблемы клановости элит привело к росту коррупции, который ничем не сдерживается.

Анализ коррупции в России

Уровень коррупции в России нельзя назвать удовлетворительным, однако он ниже, чем, к примеру, в Узбекистане. Существенных изменений после развала СССР в стране не произошло: были некоторые изменения, отражающиеся в динамике, которые так и не вылились в устойчивую тенденцию. Нижет на графиках представлены динамики Индикатора борьбы с коррупцией и Индекса восприятия коррупции.

Рисунок 13. Динамика Индикатора борьбы с коррупцией за 2003-2016гг.

Рисунок 14. Динамика Индекса восприятия коррупции за 2002-2016гг.

За время существования независимой России были предприняты некоторые попытки создать антикоррупционную политику. Во многом она заключалась в принятии различных законов и понятий относительно коррупции. Тем не менее, все еще есть проблема плохой проработки таких понятий, как конфликт интересов. В то же время российское общество все еще нельзя назвать активным, гражданская позиция не полностью сформирована, что не дает развиться модернизации снизу. Оседлость общества, а также низкий уровень изменений общественных ценностей со времен развала СССР стали причиной застоя в стране. Этот застой хорошо виден и на графике неустойчивости гражданского общества, который представлен ниже.

Рисунок 15. Динамика Индекса неустойчивости гражданского общества за 2000-2015гг.

На графике видно, что большую часть периода Россия получала 4,3-4,4 балла, что говорит о довольно низком уровне устойчивости. Однако нельзя не отметить стабильность уровня: стагнация, отражаемая ранее в динамике коррупции, проявилась и здесь. В отчёте 2016 года отмечается, что за последний год количество некоммерческих организаций практически не изменилось Отчет индекса устойчивости гражданского общества 2016. URL: https://www.usaid.gov/sites/default/files/documents/1866/CSOSI_Report_7-28-17.pdf Дата обращения: 13.04.2018. Также активными являются только 10-15%, что говорит о практически бездействии гражданского общества. Отмечается и высокий уровень централизации: около 20% организаций зарегистрировано в Москве и Санкт-Петербурге.

Предрасположенность России к коррупции отмечается многими авторами, в том числе и В.Г. Клейнером. Он отмечает, что общественный контроль перестал как-либо проявляться в стране. Если во времена СССР он осуществлялся через партийную организацию, профсоюзные организации и народный контроль, то в современной России даже пресса перестала иметь существенное влияние В. Г. Клейнер Коррупция в России, Россия в коррупции: есть ли выход? // Вопросы экономики. - 2014. - № 6. - С. 81-96.. Автор утверждает, что «та несовершенная система контроля коррупции, которая существовала в СССР, практически прекратила свое существование, а пришедшие ей на смену элементы общественного или институционального контроля оказались либо запуганы, либо коррумпированы сами» Там же.. Это подтверждает предположение о том, что лишь разрушить коррумпированную систему СССР недостаточно для достижения позитивных результатов в борьбе с коррупцией. В данному случае страна вошла в стагнационный период, однако ранее была рассмотрена и менее благоприятная модель развития Узбекистана, где уровень коррупции еще и увеличился. Разрушив старую систему, необходимо создавать новую. В этом как раз преуспели Балтийские страны, которые сразу после развала СССР начали работу над модернизацией системы управления, опираясь на мнение населения.

Анализ коррупции в Грузии

После распада СССР Грузия имела надежды на переход к демократической системе управления. Однако в конце 90-ых годов эти надежды не оправдались в силу увеличения авторитаризма и прихода к власти Звиада Гамсахурдиа, а позднее его преемника Эдуарда Шеварднадзе, при которых советское наследие внутренней коррупции отменило все ранее потенциальные экономические выгоды, а также расширило разрыв между богатыми и бедными слоями населения, что вызвало мелкомасштабные восстания по всей стране Stefes, Christoph H. (2006) Understanding Post-Soviet Transitions: Corruption, Collusion and Clientelism, New York.. Модернизации не произошло, что оставило Грузию на стадии с высоким уровнем коррупции.

Однако уже в 2003 году смена власти и новый лидер страны Михаил Саакашвили вернули веру в то, что Грузия станет демократической страной. Большинство аналитиков прогнозировали, что Саакашвили сможет победить системную коррупцию Fairbanks, Charles H. Jr. (2004) `Georgia's Rose Revolution', Journal of Democracy 2: 110-24.. Антикоррупционная политика Саакашвили уже была исследована многими авторами, в рамках данного исследования стоит отметить общие положения изменений и скорость их внедрения для дальнейшего сравнения. В течение трех недель после вступления в должность Саакашвили осуществил несколько реформ, имеющих глубокое влияние на всю систему управления, провоцирующее долгосрочные последствия. Примечательно, что несмотря на демократическую направленность, реформы носили авторитарный характер. К власти пришли люди, имеющие западное образование и ценности, что двигало страну в нужном направлении, однако трансформация государства проходила без поддержки общества, которое все еще во многом оставалось советским. В то же время примечательно, что некоммерческий сектор Грузии все время реформ не имел особой точки зрения на происходящие изменения. Некоторые авторы утверждают, что гражданское общество Грузии имело решающую роль во время преодоления режима Шеварднадзе McFaul, Michael (2005) `Transitions from Postcommunism', Journal of Democracy 3: 5-19.. Однако другие, напротив, уверены, что НКО в Грузии далеки от простого населения. Грузинские аналитики утверждают, что НКО в Грузии не продвигают «свободу слова для всех», а пропагандируют «свободу слова для тех, кто способствует свободе слова» Muskhelishvili, Marina/Jorjoliani, Gia (2009) `Georgia's ongoing struggle for a better future continued: democracy promotion through civil society development', Democratization 4: 682-708..

Проблема коррупции и отсутствия модернизации власти по мнению многих авторов заключается в нехватке управленцев с современным мышлением и профессиональной? подготовкой? Шестопал Е.Б. Элиты и общество как политические акторы в постсоветской России //Социологические исследования. 2016. No5.. В Грузии же одной из ключевых черт изменений была полная смена кадров в сразу нескольких подразделениях. Кроме того, новая управленческая элита имела западное образование, поддерживала демократические ценности и старалась ограничить влияние чиновников на принятие решений относительно граждан, сделав процессы более прозрачными.

Говоря об итогах периода реформ, за все время преобразований Грузии так и не удалось выйти на уровень ВВП на душу населения, который был достигнут в 1990 году. Распад СССР повлёк за собой снижение данного показателя на 65% Gvindadze D. (2017) Georgia's “J-Curve”. In: The Transformation of Georgia from 2004 to 2012. Palgrave Macmillan, Cham. Реформы 2004-2012 годов были построены на определенных принципах, включающих в себя прозрачность управления и отсутствие толерантности к криминалу и коррупции. За короткий срок было отмечено существенное снижение криминала в стране. Кроме того, именно во времена реформ наблюдается наиболее уверенный рост ВВП на душу населения. Кризис 2008 года хоть и стал причиной кратковременной рецессии, но в общем не снизил дальнейших темпов роста. Однако даже в прогнозах развития страны зачастую отмечается, что устойчивый и высокий рост, позволяющий сокращать разницу с развитыми странами, возможен лишь при условии проведения такой же жёсткой антикоррупционной политики сверху. Это свидетельствует о том, что реформы действуют и приносят положительные изменения во многом потому что у власти были люди, которые заинтересованы в этом. Намного меньшую роль в противостоянии коррупции отдают обычному населению.

В отчете организации Freedom House, которая также оценивает уровень коррупции в различных странах, утверждается, что уровень коррупции остаётся проблемой в Грузии и по сей день, не изменившись в равнении с 1999-2000 годами. В отчёте 2010 года также сказано, что хоть достигнут успех в борьбе с коррупцией в нижних и средних эшелонах власти, Грузия все ещё страдает от элитарной коррупции Официальный сайт Freedom House. Отчёт Грузия 2010 год. (URL: https://freedomhouse.org/report/freedom-world/2010/georgia?page=22&year=2010&country=7827 ) Дата обращения: 28.02.2018. Таким образом, воздействие на коррупцию произошло не повсеместно, а лишь в тех сферах, где была целенаправленная борьба, продиктованная изменениями на государственном уровне. Это может означать и то, что все изменения временны и реальные условия для развития коррупции остались неизменными в силу недостаточно развитых социальных институтов.

После окончания второго президентского срока в 2013 году Саакашвили покинул страну. В силу дальнейших обвинений со стороны следственных органов Грузии он был не намерен возвращаться и продолжать работу по борьбе с коррупцией, так как сам обвинялся в злоупотреблении служебными полномочиями. Его уход спровоцировал небольшой откат в показателях борьбы с коррупцией, который был возможен при условии неустойчивости гражданских институтов. Это видно и на графиках, которые представлены ниже. Для составления графиков, как и в других частях данной главы, использовались Индикатор борьбы с коррупцией, подготовленный Всемирным банком, и Индекс восприятия коррупции Трансперенси Интернешнл.

Рисунок 16.Динамика Индикатора борьбы с коррупцией за 2002-2016гг.

Рисунок 17. Динамика Индекса восприятия коррупции за 2003-2017гг.

Оба показателя имею схожую линию изменений и оба показателя имеют существенное замедление роста или вовсе негативную динамику после ухода Саакашвили. В исследовании Дж. Лопеза было установлено, что существует негативная зависимость между доверием населения властям и коррупцией Lуpez J. A. P. Does corruption have social roots? The role of culture and social capital / J. A. P. Lуpez, J. M. S. Santos // Journal of Business Ethics. - 2013. - P. 1-12.. Причем значительное увеличение доверия - это и есть реакция на улучшающуюся ситуацию в стране и укрепление новых норм. Кроме того, о важности уровня доверия говорилось и в первой главе данной работы. Присутствие некоторого культа личности, который присущ постсоветскому пространству, мог вызвать этот откат при уходе Саакашвили.

Сложность изменения внутренних настроений в обществе, которая выливается в отсутствие гражданского общества объясняется приверженностью населения к поддержанию традиций. Традиционализм делает развитие затруднительным. Всемирный опрос ценностей, проводимый раз в 4 года во многих странах, показывает, что в Грузии очень важно поддержание традиций семьи и религии. Ниже приведены данные, которые доступны по постсоветскому пространству на период 2010-2014 годаОфициальный сайт Всемирного опроса ценностей (URL: http://www.worldvaluessurvey.org ) Дата обращения: 20.04.2018. Среди этих стран есть и те, на примере которых описываются типичные модели развития коррупции в данном исследовании. Населению было предложено оценить утверждение «Традиции важны для меня».

Таблица 6. Результаты опроса World Values Survey 2010-2014

Как видно в таблице, традиционализм в Грузии все еще на уровне Узбекистана и Азербайджана. В волне 2005-2009 года ответ «Очень похоже на меня» среди людей, проживающих в Грузии был выбран и вовсе 60% населения, что говорит о том, что даже во времена Саакашвили уровень традиционализма был высоким.

Все это говорит о неразвитости гражданского общества и неготовности общественности диктовать новые правила, что видно и ниже на графике динамики индекса неустойчивости гражданского общества Официальный сайт USAID (URL: https://www.usaid.gov/europe-eurasia-civil-society ) Дата обращения: 18.04.2018.



Рисунок 18. Динамика Индекса неустойчивости гражданского общества за 2000-2015гг.

Как видно на графике, с 2000 года уровень неустойчивости гражданского общества в Грузии не изменился. Причем заметно некоторое временное улучшение, достигнутое во время свержения режима Шеварнадзе, которое продлилось с 2002 по 2004 год. После этого уровень устойчивости практически не менялся, оставаясь на среднем уровне стагнирующих стран. В отчете 2016 года указано, что основная часть организаций гражданского общества сконцентрирована в Тбилиси, а те организации, что находятся в регионах, испытывают еще большие трудности, что влияет на их устойчивость Отчет индекса устойчивости гражданского общества 2016. URL: https://www.usaid.gov/sites/default/files/documents/1866/CSOSI_Report_7-28-17.pdf Дата обращения: 13.04.2018. Такая централизация отмечалась и в России, что еще раз подтверждает общность характеристики гражданского общества Грузии и группы стран с моделью застойного характера коррупционной обстановки.

В том же отчете отмечается ограниченное представление населения о роли гражданского общества. Иначе говоря, население не полностью осознает важность наличия модернизации снизу. Так как Грузия достигла своих успехов с помощью авторитарного лидера, двигающего страну к западным ценностям, отсутствие мотивов у общества «диктовать» те или иные направления развития страны становится вполне ожидаемым. Последствием такого подхода становится неустойчивость достигнутых результатов, что можно наблюдать в Грузии после ухода Саакашвили в 2013 году. Далее в работе опыт Грузии будет использован в формировании рекомендаций для борьбы с коррупцией в постсоветских странах, которые описаны в следующей части главы.

Рекомендации для государственного управления

Одним из основных выводов, вытекающим из приведенного выше анализа, является следующее утверждение: при борьбе с коррупцией на постсоветском пространстве необходима модернизация, заключающаяся в построении новой системы государственного управления и новой системы ценностей. Затрагивая тему источников этой модернизации, становится ясно, что реформирование государственного аппарата обязательно. Причем не столь важно, будет ли оно продиктовано обществом или лидером государства: без государственных реформ, спровоцированных хотя бы авторитарными изменениями, победить коррупцию невозможно. Исходя из опыта стран, достигших успеха в борьбе с коррупцией, эти реформы должны быть направлены на дебюрократизацию, которая заключается либо в полном отказе государства регулировать некоторые сферы экономических отношений, либо в существенном упрощении процессов. Одними из важных критериев оценки эффективности работы государства сейчас является, к примеру, степень сложности открытия собственного бизнеса. В 2017 в рейтинге Doing business Эстония и Грузия заняли 12ое и 16ое места соответственно, что говорит об очень легкой процедуре открытия собственного дела Отчет рейтинга Doing Business 2017. (URL: http://www.doingbusiness.org/~/media/WBG/DoingBusiness/Documents/Annual-Reports/English/DB17-Report.pdf ) Дата обращения: 11.05.2018 . Россия в этом рейтинге заняла 40е место, а Узбекистан 87ое. Кроме того, важную роль играет принцип открытости, поддерживающийся введением электронного документооборота. Важным элементом дебюрократизации также является упразднение министерств, функции которых дублируются, а также сокращение количества госслужащих. Это позволит не только оптимизировать процессы, но и повысить заработную плату, что также повлияет на снижение уровня коррупции.

Особая роль социума проявляется в устойчивости достигнутых результатов. Только развитое гражданское общество является действенным заслоном от рецидивов коррупции и только оно не зависит от неизбежной смены состава правительства и персональных особенностей тех или иных политических фигур.

Таким образом, реальные успехи в преодолении коррупции требуют полноценной модернизация сверху и снизу (с опорой на гражданское общество). При отсутствии такой модернизации переходная экономика оказывается в стагнационном положении относительно коррупции. Кроме того, отсутствие влияния на ценности и правовую культуру общества может стимулировать подъем глубинных патриархальных традиций (ранее сдерживаемые советским тоталитаризмом), такие как клановость элит и патрон-клиентские отношения, порождающие особый тип «восточной» коррупции, как это произошло в Узбекистане.

Итак, можно выделить следующие рекомендации по борьбе с коррупцией на постсоветском пространстве в виде следующих действий, связанных с проведением:

· государственных реформ в направлении дебюрократизации государственного аппарата и уменьшения зависимости граждан от произвола чиновников;

· преобразований культурно-образовательной систем государства в направлении развития правосознания граждан и поощрения их нетерпимости к коррупции;

· преобразований институционально- политической системы в направлении развития институтов гражданского общества, поощрения народного суверенитета - роста участия граждан в управлении государством. Поддержка некоммерческого сектора.



Заключение

Опираясь на основные теории формирования коррупции и исследования культурной идентичности, были сделаны следующие выводы:

1.Советское прошлое отражалось в низком уровне правовой культуры граждан всех постсоветских государств и их терпимости к коррупции вплоть до начала 2000-х гг.

2. Приблизительно к 2004 -2005 гг. в группе постсоветских стран стали заметны различия в правой культуре и в отношении к коррупции граждан новых независимых государств в силу разнонаправленности развития определенных регионов.

3.Проанализировав динамики изменения в уровне коррупции всех постсоветских стран, были выделены четыре модели их развития по характеру этих изменений, а именно:

· Модель устойчивого улучшения коррупционной обстановки достигнутого за счет государственных реформ на фоне развития гражданского общества.

· Модель устойчивого ухудшения коррупционной обстановки.

Динамики для данных двух моделей представлены ниже на примере двух типичных стран: Эстонии (модель устойчивого снижения коррупции) и Узбекистана (модель устойчивого роста коррупции). Динамика каждой модели основана на показателях Индекса восприятия коррупции Трансперенси Интеренешнл.



Рисунок 19. Динамика развития коррупции для моделей с устойчивыми изменениями

· Модель со взрывным характером улучшения коррупционной обстановки, достигнутого только за счет модернизации сверху.

· Модель с застойным характером динамики коррупционной обстановки.

Динамика для следующих двух моделей представлена на примере Грузии (модель резкого снижения коррупции) и России (модель застойного развития коррупции).

Рисунок 20. Динамика развития коррупции для моделей взрывного и застойного характера изменений



4.Сравнение стран Балтии и Средней Азии показало значительную роль фактора «past dependency» («зависимости от прошлого пути») и исторического культурного наследия. Вряд ли кого-либо удивляет тот факт, что высоко урбанизированные страны Балтии, с сильным влиянием протестантизма (особенно Эстония) с его традиционной ориентацией на законопослушание быстрее других избавились от советского правового нигилизма, эффективнее других модернизировали свой государственный аппарат и гражданско-политическую систему, добились наилучших результатов противодействии коррупции. Государствам Средней Азии избавление от советской системы партийного и государственного контроля, и антирелигиозного воспитания на пользу не пошло - они стали архаизироваться и уровень их клановой коррупции возрос.

5. В границах православной цивилизации влияние фактора «past dependency» и культурного наследия значительно меньше. Например, Грузия, имея наихудшие из постсоветских стран стартовые показатели коррупции и наивысшие проявления правого нигилизма сумела в 2004-2010гг достичь огромного успеха в противодействии массовой коррупции. Тогда как Россия с лучшими стартовыми условиями увязла в стагнационном развитии.

6. Основным выводом работы является то, что для снижения уровня коррупции необходима модернизация и общества и государственного управления. Именно тогда достигается стабильное снижение в уровне коррупции.

7. Верхушечная модернизация тоже дает определенный результат в противодействии коррупции, но этот результат неустойчивый и есть вероятность рецидивов в подъеме коррупции.

8 Наиболее благоприятные условия для противодействия коррупции формируются при сотрудничестве общества и государства.

Таким образом, в работе подтвердились обе взаимосвязанные гипотезы и были выполнены все поставленные исследовательские задачи, что привело к достижению основной цели исследования

Библиографический список

1. Bowser D.Corruption, trust, and the danger to democratisation in the former Soviet Union. D. Lovell (Ed.), The transition: Essays on post-communism, Ashgate Publishers, London (2001)

2. De Melo M, Denizer C, Gelb A, Tenev S. 2001. Circumstances and choice: the role of initial conditions and policies in transition economies. World Bank Econ. Rev. 15(1): 1-31

3. Eisenstadt, S. Multiple Modernities. In: Daedalus, Multiple Modernities. Journal of the American Academy of Arts and Science.-2000. - vol. 129, n. 1, p. 1

4. European Bank for Reconstruction and Development (EBRD) (1999) Transition Report 1999. Ten Years of Transition (EBRRD, Paris)

5. Fairbanks, Charles H. Jr. (2004) `Georgia's Rose Revolution', Journal of Democracy 2: 110-24.

6. Gibbs J. The Evolution of Population Concentration // Economic Geography. 1963. Vol. 39. No 2. P. 119-129.

7. Gvindadze D. (2017) Georgia's “J-Curve”. In: The Transformation of Georgia from 2004 to 2012. Palgrave Macmillan, Cham

8. Hofstede, G. & Bond, M. H. (1984). Hofstede's culture dimensions: An independent validation using Rokeach's value survey. Journal of Cross-Cultural Psychology, 15, 417-433

9. Inglehart R. Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton, NJ, 1997

10. Inglehart R., W.E. Baker Modernization, cultural change, and the persistence of traditional values American Sociological Review, 65 (2000), pp. 19-51

11. Jeroen C.J.M. van den Bergh, The GDP paradox, Journal of Economic Psychology, Volume 30, Issue 2, 2009, Pages 117-135.

12. Libman, A. Obydenkova. Communism or communists? Soviet legacies and corruption in transition economies. Economics Letters, 119 (1) (2013), pp. 101-103

13. Lуpez J. A. P. Does corruption have social roots? The role of culture and social capital / J. A. P. Lуpez, J. M. S. Santos // Journal of Business Ethics. - 2013. - P. 1-12.

14. Marta Rabikowska,The ghosts of the past: 20years after the fall of communism in Europe, Communist and Post-Communist Studies, Volume 42, Issue 2, 2009б pp.165-179

15. McCarthy D.J., S.M. Puffer, S.V. Shekshnia (Eds.), Corporate governance in Russia, Edward Elgar Publishing (2004) p.328

16. McFaul, Michael (2005) `Transitions from Postcommunism', Journal of Democracy 3: 5-19.

17. Milanovic B. 1998. Income, Inequality, and Poverty During the Transition from Planned to Market Economy. Washington, DC: World Bank

18. Muskhelishvili, Marina/Jorjoliani, Gia (2009) `Georgia's ongoing struggle for a better future continued: democracy promotion through civil society development', Democratization 4: 682-708.

19. Norgaard, O. (2000) Economic Institutions and Democratic Reform, A Comparative Analysis of Post- Communist Countries (Cheltenham, Edward Elgar)

20. Norkus, Zenonas. “WHY DID ESTONIA PERFORM BEST? THE NORTH-SOUTH GAP IN THE POST-SOCIALIST ECONOMIC TRANSITION OF THE BALTIC

21. Nugin R. Social time as the basis of generational consciousness. Trames, 14 (2010), pp. 342-365

22. Realo, H. DobewallDoes life satisfaction change with age? A comparison of Estonia, Finland, Latvia, and Sweden Journal of Research in Personality, 45 (2011), pp. 297-308

23. Scholz, John T. 1998. "Trusting Government." In Trust and Governance ed. Valerie Braithwaite and Margaret Levi. Russell Sage Foundation.

24. Stefes C.H., Sehring J. (2011) Wilted Roses and Tulips: The Regression of Democratic Rule in Kyrgyzstan and Georgia. In: Erdmann G., Kneuer M. (eds) Regression of Democracy?. VS Verlag fьr Sozialwissenschaften

25. Stefes, Christoph H. (2006) Understanding Post-Soviet Transitions: Corruption, Collusion and Clientelism, New York.

26. Uslaner, Eric M. 2004. "Trust and Corruption." Pp. 76-92. The New Institutional Economics of Corruption. Markus Taube, Johann Graf Lambsdorff and Matthias Schramm, editor

27. Агапов Д.А. Правовая культура как элемент гражданского общества // Правовая культура. Научный журнал. -2007. -№ 1.

28. Гудков Л.Д. «Советский человек» в социологии Юрия Левады. С. 22

29. Долгий В.М. Доиндустриальный город и некоторые проблемы городской культуры.-- «Урбанизация и рабочий класс в условиях научно-технической революции». М., 1970, стр. 165--167.

30. Журавлев В.В. В дополнение к сказанному: революция сквозь призму личного интереса // Отечественная история. - 1995 - № 4 - С. 214-218

31. Клейнер В.Г. Коррупция в России, Россия в коррупции: есть ли выход? // Вопросы экономики. - 2014. - № 6. - С. 81-96.

32. Лившин А.Я. Орлов И.Б. Власть и общество: диалог в письмах. М., 2002

33. Паин Э. Общество без традиций перед вызовами современности// Россия в глобальной политике. 2008, №3. С.8-26.

34. Сальников В.П., Сальников М.В. Правовая культура и политико-правовые традиции в контексте абсолютных ценностей // Юридическая мысль. - 2014. -№ 4(84). -С. 70-86.

35. Смоленский М.Б. Правовая культура, личность и гражданское общество в России: формула взаимообусловленности // Правоведение. -2003. № 1.

36. Советский простой человек: опыт социального портрета на рубеже 90-х (Отв. ред. Ю. А. Левада). М.: Изд-во «Мировой океан», 1993. - 300 с.

37. Фурман Д.Е. Движение по спирали. Политическая система России в ряду других стран. М., 2010. С. 22-23, 54, 57-58

38. Шестопал Е.Б. Элиты и общество как политические акторы в постсоветской России //Социологические исследования. 2016. No5.

39. Официальный сайт Hofstede Insights URL: https://www.hofstede-insights.com/country-comparison

40. Официальный сайт Freedom House. (URL: https://freedomhouse.org/)

41. Официальный сайт Fragile Stated Index (URL: http://fundforpeace.org/fsi/country-data/ )

42. Официальный сайт Transparency International (URL: https://transparency.org.ru/research/indeks-vospriyatiya-korruptsii/ )

43. Официальный сайт USAID. (URL: https://www.usaid.gov/europe-eurasia-civil-society )

44. Официальный сайт United Nations Office on Drugs and Crime (UNODC) (URL: http://www.unodc.org )

45. Официальный сайт Всемирного опроса ценностей (URL: http://www.worldvaluessurvey.org )

46. Официальный сайт World Values Survey (URL: http://www.worldvaluessurvey.org )

47. Официальный сайт рейтинга Doing Business (URL: http://www.doingbusiness.org/)



Приложения

Приложение №1. Control of Corruption. Worldwide Governance Indicators

Country	1996	1998	2000	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
ARM	-0,473	-0,861	-0,760	-0,747	-0,570	-0,610	-0,674	-0,671	-0,742	-0,708	-0,620	-0,696	-0,657	-0,588	-0,532	-0,524	-0,534	-0,569
AZE	-1,446	-1,300	-1,301	-1,179	-1,007	-1,163	-1,045	-1,090	-1,123	-1,149	-1,188	-1,244	-1,179	-1,127	-0,967	-1,019	-0,930	-0,870
BLR	-0,390	-0,429	-0,383	-0,703	-0,592	-0,800	-0,754	-0,620	-0,659	-0,629	-0,628	-0,694	-0,679	-0,517	-0,471	-0,305	-0,335	-0,285
EST	0,449	0,652	0,839	0,740	0,914	0,984	1,032	1,020	1,003	0,991	1,008	0,995	1,053	1,096	1,189	1,303	1,294	1,214
GEO	-1,527	-0,963	-1,008	-1,234	-0,696	-0,469	-0,215	0,044	-0,135	-0,108	-0,124	0,008	0,118	0,401	0,469	0,786	0,680	0,673
KAZ	-1,133	-1,018	-1,124	-1,111	-1,026	-1,096	-1,014	-0,992	-0,990	-0,978	-0,933	-0,998	-0,991	-0,919	-0,929	-0,830	-0,853	-0,805
KGZ	-0,994	-0,841	-0,903	-0,990	-0,984	-1,105	-1,253	-1,318	-1,320	-1,222	-1,306	-1,173	-1,219	-1,150	-1,163	-1,128	-1,150	-1,079
LVA	-0,203	0,172	-0,072	0,017	0,277	0,185	0,380	0,370	0,352	0,255	0,226	0,228	0,287	0,245	0,328	0,415	0,468	0,491
LTU	0,421	0,320	0,357	0,202	0,379	0,429	0,328	0,162	0,130	0,140	0,232	0,377	0,327	0,394	0,426	0,559	0,618	0,666
MDA	-0,437	-0,423	-0,657	-0,945	-0,847	-0,983	-0,668	-0,642	-0,659	-0,631	-0,699	-0,673	-0,620	-0,614	-0,755	-0,851	-0,911	-0,959
RUS	-1,053	-0,979	-0,995	-0,929	-0,761	-0,798	-0,823	-0,911	-1,014	-1,115	-1,132	-1,091	-1,065	-1,042	-1,013	-0,919	-0,949	-0,860
TJK	-1,273	-1,269	-1,275	-1,167	-1,143	-1,288	-1,170	-1,034	-1,037	-1,182	-1,215	-1,291	-1,218	-1,276	-1,284	-1,127	-1,126	-1,073
TKM	-1,021	-1,104	-1,134	-1,272	-1,221	-1,475	-1,464	-1,524	-1,523	-1,499	-1,529	-1,532	-1,543	-1,431	-1,408	-1,314	-1,347	-1,464
UKR	-1,110	-1,270	-1,150	-1,053	-0,928	-0,933	-0,722	-0,751	-0,797	-0,838	-1,039	-1,027	-1,050	-1,077	-1,132	-0,994	-0,980	-0,841
UZB	-1,129	-1,158	-1,052	-1,030	-1,090	-1,134	-1,227	-1,005	-1,031	-1,064	-1,268	-1,297	-1,371	-1,302	-1,263	-1,185	-1,262	-1,196



Приложение №2. ВВП на душу населения в текущих долларах США. (На 16.02.2018)

Country	1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010

Страница:

•  1 
•  2 
•  3 

статья "Методологические подходы к определению и классификации коррупции" скачать

Подобные документы

• Проблема коррупции в современном российском образовании

  Характеристика коррупции как опасного социального явления и одного из основных видов теневой экономики. Взяточничество как опасное преступление. Основные тенденции развития коррупции в образовании: в школах и вузах; а также методы борьбы с коррупцией.
  
  курсовая работа [34,6 K], добавлен 26.02.2009
  

• Нормы и аномия в социальном управлении

  Бюрократия как один из видов аномии в социальном управлении. Особенности регулирования лоббистской деятельности в современных условиях. Противодействие коррупции в государственных органах власти. Анализ системы социального управления, действующие нормы.
  
  курсовая работа [80,9 K], добавлен 28.06.2017
  

• Значение общественного контроля в противостоянии с коррупцией в современной России

  Общественный контроль как инструмент борьбы с коррупцией. Направления деятельности российских антикоррупционных организаций. Специфика коммуникации некоммерческих организаций по противодействию коррупции. Информационная поддержка организации в Интернете.
  
  контрольная работа [38,2 K], добавлен 04.09.2016
  

• Проблема пространственно-территориальной структуры современного Российского общества

  Теоретико-методологические подходы в изучении социального пространства Российского общества как объекта социологического анализа. Модель Дюркгейма, Гидденса в исследовании социальных групп общества. Проблемы глобального и локального пространства.
  
  курсовая работа [3,2 M], добавлен 12.06.2009
  

• Основные направления по борьбе с коррупцией в России

  Коррупция: понятие, сущность, типология. Социально-экономические, политические и правовые аспекты. Неэффективность государственного управления. Неразвитость гражданского общества. Несовершенность законодательства. Направления по борьбе с коррупцией.
  
  дипломная работа [122,5 K], добавлен 13.02.2009
  

• Некоммерческие организации как институт гражданского общества

  Этапы становления гражданского общества в России, основанного на демократическом функционировании нашего государства и рыночной экономики. Институт гражданского общества. Типология некоммерческих организаций. Международный комитет Красного Креста.
  
  презентация [10,2 M], добавлен 15.05.2013
  

• Религия как социальный феномен

  Предмет и объект социологии религии. Различные подходы к определению религии. Основные социологические теории религии. Социальные проявления и функционирование религии в обществе. Процесс сакрализации норм и ценностей общества посредством религии.
  
  курсовая работа [41,4 K], добавлен 11.06.2011
  

• Институциональные изменения в сфере образования РФ

  Понятие образования как социального института, выполняющего функции подготовки и включения индивида в различные сферы жизнедеятельности общества, приобщения его к культуре, его аспекты и уровни. Организационно-правовые формы образовательных учреждений.
  
  презентация [708,1 K], добавлен 12.11.2014
  

• Факторы и этапы формирования социального института

  Анализ подходов к определению "социальный институт". Признаки, функции, структура, критерии классификации социальных институтов. Институциональный подход к изучению социальных институтов. Теория объяснения и обоснования социальных институтов Дж. Хоманса.
  
  реферат [34,1 K], добавлен 04.04.2011
  

• Социальные институты: сущность и разновидность теорий и подходов

  Подходы к определению и природе социальных институтов. Институциональный подход, социальный институт в теории Парсонса. Бурдье и его теория "структурирующих структур". "Теория структурации" Гидденса. Теория "коммуникативного действия" Хабермаса.
  
  контрольная работа [47,1 K], добавлен 10.10.2013
  

• Независимый институт социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ)

  Миссия Независимого института социально-экономических и политических исследований. Продвижение ценностей демократии и рыночной экономики, содействие формированию в Беларуси гражданского общества посредством изучения социальных и политических процессов.
  
  реферат [865,0 K], добавлен 02.10.2014
  

• Проблемы измерения бедности и особенности бедности в России

  Сущность и различные подходы к определению бедности. Формирование интереса к проблеме бедности в России и за рубежом. Основные показатели уровня жизни населения. Социально-демографический портрет бедных в России. Причины и стратегии борьбы с бедностью.
  
  курсовая работа [49,8 K], добавлен 26.09.2010
  

• Социологическая интерпретация семейных изменений в условиях трансформации российского общества

  Теоретические основы изучения социокультурных аспектов функционирования семьи. Семья как социальный институт. Влияние государства и церкви на социальный институт семьи. Ее взаимосвязь с гражданским обществом. Дисфункции современной российской семьи.
  
  реферат [79,1 K], добавлен 28.09.2014
  

• Религия как социальный институт

  Анализ сущности понятия "институт" в социологии как важнейшего фактора общественной жизни. Характеристика типов социальных институтов. Главные атрибутивные признаки религии, ее современные тенденции. Особенности религии в России, ее влияние на менталитет.
  
  реферат [32,6 K], добавлен 27.01.2010
  

• Исследование взаимодействия гражданского общества и структур публичной власти

  Теоретико-методологические подходы к исследованию взаимодействия гражданского общества и структур публичной власти как управленческого процесса. Степень влияния властных и государственных структур на общество. Управленческий процесс в государстве.
  
  дипломная работа [101,1 K], добавлен 16.06.2017
  

• Городская бедность как социальное явление

  Содержание категории "бедность". Основные теоретико-методологические подходы к ее определению. Дифференциация городов России с точки зрения имущественной несостоятельности. Особенности явления "городской бедности", представление горожан и общества о ней.
  
  дипломная работа [362,8 K], добавлен 16.07.2017
  

• Российское общество как сложный социальный институт

  Социальный институт. Современная социальная структура российского общества. Группы факторов изменения в российском социальном пространнстве. Проблемы социальной интеграции и дезинтеграции, согласия и конфликта. Трансформация российского общества.
  
  реферат [21,8 K], добавлен 28.11.2007
  

• Социальные и профессиональные риски в деятельности специалиста по социальной работе

  Различные подходы к изучению и определению сущности социального риска. Особенности работы специалистов социальной сферы. Диагностика социальных и профессиональных рисков работников надомного обслуживания населения. Методы коррекции стрессовых состояний.
  
  дипломная работа [113,1 K], добавлен 24.11.2012
  

• Роль Интернета в становлении гражданского общества

  Понятие и факторы формирования гражданского общества. Особенности взаимоотношений интернет-технологий с институтами гражданского общества. Программа социологического исследования на тему "Роль Интернета в обществе в понимании различных поколений".
  
  курсовая работа [47,5 K], добавлен 13.10.2014
  

• Социальный институт

  Сущность и содержание понятия "социальный институт", основные этапы и значение процесса институционализации. Признаки, типология и функции социальных институтов, особенности и направления взаимодействия их участников. Гражданское общество и государство.
  
  контрольная работа [27,9 K], добавлен 16.04.2014
  

Другие документы, подобные "Методологические подходы к определению и классификации коррупции"

• главная
• рубрики
• по алфавиту
• вернуться в начало страницы
• вернуться к началу текста
• вернуться к подобным работам