Размещено на http://www.allbest.ru/

61

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования

"Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики"

Факультет Мировой экономики и Мировой политики

Школа Востоковедения

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему: “Образ современной семьи в прессе и кинематографе Республики Корея”

Студентка группы № БВВ144

Прокофьева Вера Алексеевна

Научный руководитель

кандидат исторических наук,

доцент Ким Наталья Николаевна

Москва, 2018 г.

Оглавление

• Введение 2
• 1. Анализ трансформаций института семьи в Республике Корея в XXI веке 14
• 1.1. Политические, экономические и законодательные трансформации 15
• 1.2. Институт семьи в Южной Корее 16
• 1.3. Экономические предпосылки трансформации института семьи 22
• 1.4. Стареющая южнокорейская нация и поколение 386 23
• 2. Анализ СМИ 25
• 2.1. Числовой анализ данных 26
• 2.2. Анализ статей за 2000 - 2007 гг. 31
• 2.3. Анализ статей за 2008 - 2017 гг. 36
• 3. Анализ южнокорейских фильмов и сериалов 42
• Заключение 56
• Список использованных источников и литературы 58
• Источники на русском языке 58
• Источники на английском языке 59
• Источники на корейском языке 60
• Литература на русском языке 64
• Литература на английском языке 65
• Литература на корейском языке 66
• Интернет ресурсы 67

Эмпирической базой для данного исследования послужили следующие группы источников:

· Газеты и журналы Республики Корея. Посредством их анализа стало возможно изучить “отражение” семьи в прессе, а также проанализировать трансформации, которые произошли с данным понятием. Были использованы две крупнейшие южнокорейские газеты: “Чосон Ильбо”, являющейся крупнейшим консервативным изданием, и “Хангёрэ”, которое, наоборот, придерживается либеральных позиций. Кроме того, ыбли исследованы материалы новостного агентства “Ёнхап Ньюс”.

· Полнометражные фильмы и сериалы, называемые “дорама”, южнокорейского производства, которые были сняты в период 1999-2017 гг.

· Данные социологических опросов. С целью проанализировать социальную конъюнктуру на рубеже XX-XXI вв. и в настоящее время будут использованы результаты социологических опросов и интервью (Gallup Korea и др.).

В рамках настоящей исследовательской работы для достижения поставленной цели и решении задач были задействованы как количественные, так и качественные методы анализа (сравнительно-исторический анализ, контент-анализ).

Для выявления частоты использования слов-маркеров, связанных с концептом семьи, в южнокорейских статьях разного года публикаций была использована программы MAXQDA. Кроме того, был применен контент-анализ с целью анализа содержательной стороны статей.

Для выявления трансформаций, произошедших в восприятии семьи обществом, был использован сравнительно-исторический анализ. Также он был задействован с целью проследить влияние различных поколений в южнокорейском обществе на общественную парадигму.

1. Анализ трансформаций института семьи в Республике Корея в XXI веке

Исторически сложилось, что южнокорейское общество рассматривается в качестве конфуцианского, даже несмотря на факт того, что стало официальным мировоззрением Чосон лишь во второй четверти XV в.. Невзирая на тот факт, что в настоящее время Республика Корея является поликонфессиональным государством, продолжает существовать множество традиций и общепринятых правил поведения, в которых прослеживается значительное влияние конфуцианства.Это обусловлено тем, что конфуцианство неотделимо от традиций и обычаев современной Республики Корея, а соблюдение обычаев и традиций не воспринимаются как особая приверженность именно к данной системе.

Однако с конца XX столетия в южнокорейской политической, экономической и законодательной сфере начали происходить активные изменения, которые также оказали влияние на некоторые конфуцианские элементы, существующие в обществе.

1.1. Политические, экономические и законодательные трансформации

Начиная с 1993 года, когда президентом стал Ким Ён Сам (1993-1998), в Южной Кореи стали проводиться реформы в политической, экономической и законодательной сферах, направленные на демократизации и либерализации существующих институтов власти, а также на приведение в соответствие друг другу существующих законов и отмену тех, которые нарушают неотъемлемые права граждан.

В результате проведения активных реформ в южнокорейском обществе в политической сфере уменьшился уровень коррупции и бюрократии, появилось активное гражданское общество, а по показателям Freedom House за 2017 г. Республика Корея имеет индекс свободы 82 балла из максимальных 100, с частично свободными СМИ и интернетом. Говоря об экономической сфере, мы можем отметить увеличение занятости женщин (с 47,6% в 1995 до 51,1% в 2016 г. по данным Национального статистического агентства Республики Корея, до 56,2% по данным ОЭСР, до 50,2% по данным Всемирного банка), а также расширение прав профсоюзов. Кроме того, значительно вырос уровень ВВП на душу населения и ВНД: ВВП в 1995 достиг 12,332$, а в 2016 - 27,538$; ВНП в 1995 - 596 миллиардов долларов, а в 2016 - 1,834 триллиона долларов.

Стоит отметить серьезные изменения в гражданском законодательстве. С 1990 по 2013 гг. были приняты серьезные поправки к действующему гражданскому законодательству в направлении уравнивания в правах мужчин и женщин: самое значительное - упразднение “хочжу” (ИЈБЦБ¦), или “системы семейного главы”. Согласно этой системе, статус женщины в обществе определялся в соответствии с ее положением в семейной иерархии. Так, будучи супругой главы семьи, ей было необходимо письменное разрешения супруга для совершения некоторых действий.

Таким образом, мы можем сказать об успешности процессов демократизации, либерализации и совершенствования законодательства в Республике Корея. Однако следует выяснить, как за этот же период изменилась социальная сфера, а именно институт семьи, а также оценить степень влияния на него вышеупомянутых процессов.

1.2. Институт семьи в Южной Корее

Южнокорейское общество на протяжении многих веков продолжает функционировать в рамках конфуцианской системе. Отражение правил, присущих данной системе верований, может быть найдено как в корпоративной жизни, так и в частной: это выражается в проявлении почтения к старшим по возрасту и людям с более высоким общественным статусом, неравном положении мужчин и женщин, соблюдении конфуцианских норм большей частью корейского населения вне зависимости от их конфессии. Эта характерная особенность граждан Республики Корея прослеживается в исследовании Gallup Korea, в котором ответы респондентов разбиты на группы, в соответствии с их религиозными взглядами. Несмотря на то, что отвечающие имеют различные мировоззрения, их ответы на вопросы о разделении домашних обязанностей, воспитание детей и отношениями между супругами сходятся. По нашему мнению, это может служить свидетельством наличия некой поддерживающей существующие традиции в обществе силы.

Однако XX век характеризуется событиями, которые изменили исторический ход событий во многих государствах мира, в том числе и в странах Корейского полуострова. Почти полувековая оккупация Японией, затем разделение и последовавшая за ним Корейская война (1950-1953) значительно ослабили влияние конфуцианства. Кроме того, исчезновение внешних сил, сдерживающих взаимодействия Республики Кореи и других стран - во второй половине XX века преимущественно США и Японии -, способствовали началу процесса ассимиляции западной культуры и корейской, в том числе привнесении нетипичных для консервативной Южной Кореи ценностей и практик: например, сокращение количества расширенных семей, уменьшение числа детей в рамках одной семьи, увеличение процента женщин с высшим образованием. Так, согласно данным Национального статистического агентства Кореи, с 1965 по 1995 трансформировалась структура южнокорейской семьи: изменилось количество нуклеарных и расширенных семей, а также среднее число проживающих вместе. В 1966 в 26,9% случаев совместно проживали три поколения семьи, в 1995 - лишь в 11,4%, а среднее число членов семьи за этот период уменьшилось с 5,5 человек до 3,3.

В период президентства авторитарных лидеров - Пак Чон Хи и Чон Ду Хвана - данный процесс замедлился, однако в результате фактического окончания Пятой Республики началось форсирование либеральных ценностей во всех сферах: политической, экономической и социальной. Это отразилось на следующем: количестве заключенных браков и разводов, экономическом благосостоянии населения, возрасте вступления в брак, отношениях между различными поколениями, социальных ролях в рамках семьи, критериях выбора будущего супруга/супруги.

Согласно информации Национального статистического агентства Республики Корея, количество заключенных браков к 2016 снизилось на 7% по сравнению с 2006 г. (с 330.6 тысяч до 281.1 тысячи). Вместе с тем повысился возраст вступления в брак как для мужчин, для и для женщин: для первых - с 31.0 в 2006 г. до 32.8 в 2016, для вторых - с 27.8 до 30.1 года. Кроме того, с каждым годом уменьшается количество мужчин в возрасте 30-34 лет и женщин 25-29 лет, которые вступают в брак в данной возрастной группе. Это может быть связано с тем, что указанный возрастной промежуток является активным периодом подготовки к устройству на работу и карьерного роста. А в связи с высоким уровнем безработицы в Южной Кореи в последние годы - согласно данным Национального статистического агентства Республики Корея, в 2011 этот показатель был равен 7,6%, а в 2016 - 9,8% (на февраль 2017 - 12,3%) - молодежь после окончания университета стремится в начале добиться экономической самостоятельности от родителей. Вместе с тем повысился рост рождения первого ребенка: в 1980 году на тысячу женщин в возрасте 25-29 лет приходилось 238,5 ребенка, а в 2010 - 79,9. Таким образом, экономические факторы влияют на изменения в обществе.

Изучая вопрос занятости женщин, мы обратили внимание на исследовании KOTRA, в котором были предоставлены данные о количестве работающих женщин после рождения ребенка в браке. Согласно данной информации, в 2014 г. количество семей с ребенком младше 6 лет было равно 2.131 тысячи, но из них только в 797 тысяч семей работали оба родителя. В 2015 количество таких домохозяйств снизилось до 794 тысяч. В случае семей с детьми в возрасте от 7 до 12 лет и от 13 до 17 лет эти показатели следующие: 696 тысяч из 1.352 и 793 тысячи из 1.335 в 2014 и 678 тысяч из 1.315 и 750 тысяч и 1.303 в 2015 г. Таким образом, практически в половине домохозяйств женщины после рождения ребенка прекращают работать.

Если рассматривать данные о работающем население в Республике Корея, то в 2000 г. 70,7% мужчин и 47,0% женщин были заняты в трудовой деятельности, в 2015 г. этот показатель равняется 71,1% и 49,9%. Иными словами, процент работающих женщин практически не изменился и составляет менее половины от всего женского населения Южной Кореи. Кроме того, на апрель 2016 года 20,6% замужних женщин в возрасте от 15 до 54 оставили работу, назвав основными причинами: замужество (34,6%), забота о ребенке (30,1%), беременность/рождение ребенка (26,3%). Кроме того, были названы такие причины, как забота о семье (4,8%) и образование ребенка (4,1%). Таким образом, процент работающих женщин в Республике Корея довольно невысокий, а основной причиной, по которой женщина перестает работать является появление семьи. Иными словами, несмотря на увеличение значимости и популярности института образования среди женской части южнокорейского населения, процент неработающих в 2015 г. продолжает сохраняться на уровне 2000 г., что может свидетельствовать о незначительном изменении.

На сайте южнокорейского журнала IZE magazine в январе 2017 вышла статья, описывающая 79 причин “Почему женщины не хотят рожать”, которая появилась в связи с публикацией статистики рождаемости Министерством государственного управления и внутренних дел в декабре 2016. В статье журнала IZE лишь в 34 пункте из 79 женщины выразили опасения по поводу сложностей с возвращением на работу после родов, 37 и 47 причина - беспокойство о возможных экономических трудностях в связи с появлением ребенка, 53 причина - волнение, останется ли время на саморазвитие. Таким образом, большинство причин нежелания рождения ребенка никоим образом не связаны с невозможностью продолжить работать и потерей шанса построить карьеру. Поэтому, возможно, низкий процент женщин, задействованных в трудовых отношениях в Республике Корея, связан не с искусственными ограничения, а с отсутствием стремления самореализовать себя в качестве личности. Это, возможно, связано с конфуцианской идеологией, в которой роль женщины - жена и мать, она неотделима от своей семьи и не воспринимается вне нее. Однако надо учитывать тот факт, что процент работающих женщин в возрасте 20-29 лет вырос с 32% в 1980 г. до 69,4% в 2010, а в возрасте с 30-39 лет - с 13,6% до 54,4%.

Республика Корея до сих пор может называться конфуцианской страной, поэтому стоит рассмотреть ситуацию, связанную с сохранением традиции заботиться старшего сына о своих пожилых родителях. Согласно заключение Институа здоровья и социальных отношений Республика Корея, в 1998 г. заботиться о престарелых родителях были готовы 89,9% опрошенных, когда к 2014 г. этот показатель снизился до 31,7%. Кроме того, при проведении первого исследования лишь 15% респондентов ответило, что о родителях должны заботиться все дети, а не только старший сын, а в 2014 г. с этим утверждением согласились 24,1%. Также в 1975 г. 78,2% пожилых людей проживали совместно со старшим сыном, а в 1996 -лишь 20,1%. Во-первых, это может быть связано, что забота о пожилых в Южной Корее становится приоритетной обязанностью государства, а не семьи. Во-вторых, с учетом изменившихся реалий, супруга старшего сын может выступать против возложения ответственности по заботе о пожилых родителях лишь на старшего сына. Так, в исследовании Саг Ин Квон “Расширенная семья в современной Корее” утверждается, что молодые женщины стараются избежать брака со старшими сыновьями в семье по причине нежелания нести бремя по заботе о родителях супруга. Кроме того, автором отмечено, что в настоящее время сами родители выбирают, хотят ли они жить со своими взрослыми детьми и заботиться о внуках. Основные причины, по которым пожилое население проживает со своими детьми в наше время, - финансовые трудности или болезнь. Таким образом, социальная ответственность становится приоритетным принципом в южнокорейском обществе, в противовес принципу сыновей почтительности.

Можно сделать вывод, что существуют некоторые изменения в современной южнокорейской семье. В первую очередь, это связано с уменьшением количества совместно проживающих членов, возрастом вступления в брак и общем отношении к этому институту, подверглись трансформации взаимоотношения поколений. Однако традиционное распределение ролей продолжает сохраняться и в настоящее время. Поэтому можно говорить об изменении формы современной южнокорейской семьи, но не ее содержания.

1.3. Экономические предпосылки трансформации института семьи

После 1963 года, когда Пак Чон Хи (1963-1979) официально стал президентом Республики Корея, начался стабильный рост заработной платы. Кроме того, согласно отчету Корейского института здоровья и социального обеспечения, с данного периода, периода проведения индустриализации, в Южной Корея появилась тенденция к уменьшению членов одного домашнего хозяйства. Кроме того, количество домохозяйств, в которых работают оба супруга, в которых только один родитель и в которых работают оба супруга также начало расти именно с 60х годов XX столетия.

Кроме того, с 1963 по 2015 ВВП в Южной Кореи вырос с $3, 864 биллионов до $1,378 триллионов, уровень урбанизации составил 82%, по сравнению с 40% в 1970, а ВНД с 1990 вырос более чем в 4 раза, достигнув $34,810 в 2015. Также следует упомянуть о выросшем уровне безработицы среди молодежи и конкуренции на рынке труда. Данные экономические процессы могут свидетельствовать об улучшении уровня жизни населения, что является возможной причиной изменения в структуре семьи: более высокий доход способствует появлению возможностей обеспечить семью отдельным от старшего поколения жильем. Или, наоборот, необходимость более высокого дохода и получения более качественного образования становится причиной переезда молодежи из деревень и небольших городов в мегаполисы и вынужденного разделения цельной семьи, проживающей в составе нескольких поколений.

Можно предположить, что экономические факторы оказали непосредственное влияние на трансформацию формы семьи, в некоторой степени вынуждая детей покидать своих родителей в поисках более высокооплачиваемой работы, а старшее поколение из-за низкого уровня социальной мобильности оставаться на своей родине; вступать в брак и планировать детей в более позднем возрасте, чтобы обеспечить финансовую стабильность семье. Подобным путем меняется форма южнокорейской семьи, однако ее содержание, или внутренние законы и ценности, в соответствии с которыми она существует, остается традиционно конфуцианским.

1.4. Стареющая южнокорейская нация и поколение 386

Согласно исследования ООН, проблема демографического старения одна из самых важнейших социальный трансформаций XXI века, которая оказывает влияние на все сферы жизни, включая рынок труда и рынок финансов, спрос на товары и услуги, структуру семьи. В отчете ООН 2015 года процент населения старше 60 лет в Южной Корее составил 18,5, по прогнозам аналитиков он вырастет до 41,5% к 2050 году. Средний возраст населения в Республике Корея в 2015 составлял 29,3, но предполагается, что к 2030 он возрастет до 31,9, а к 2050 - 34,4 годам. В 2017 г. население Республики Корея составляет 50.982 миллиона, по прогнозам экспертов ООН к 2030 оно возрастет до 52.702 миллионов, в 2050 составит 50.457 миллионов, в 2100 - 38.707 миллионов человек.

Согласно данным Национального статистического агентства Республики Корея, в 2017 13,8% населения - люди старше 65 лет. В 1990 данный показатель составлял лишь 5,1%, а по прогнозам к 2030 он возрастет до 24,5%, в 2050 - до 38,1%. В это же время процент людей в возрасте 9-24 лет составляет 18%.

На 2017 г. 20,5% домохозяйств состоит из людей в возрасте старше 65 лет, 32,7% - из супругов, возраст которых ниже 65 лет, 9,8% - семьи с детьми, 5,5% - неполные, 33,4% - домохозяйства, состоящие из одного человека. Таким образом, вышеприведенные данные могут свидетельствовать о том, что процент старых людей в населении Южной Кореи довольно значителен.

Кроме того, следует иметь в виду, что в Республике Корея принято относить людей старше 55 лет к “поколению 386”, или “зрелому поколению”. Так называют тех, кто родился в 60х годах прошлого столетия, активно участвовали в демонстрациях, митингах и забастовках 80х годов, а 1990е годы им исполнилось 30-39 лет. Южные корейцы, относящиеся к “зрелому поколению”, считаются активистами, которые внесли большой вклад в развитие и распространение демократии в Южной Корее. С другой стороны, они известны в качестве поколения, которое не смогло решить многие социальные проблемы. Также считается, что это поколение более многочисленно, по сравнению с другими, т.к. уровень рождаемости, который был зафиксирован в 1960х, - один из самых высоких за всю история Республики Корея. Поэтому можно говорить о том, что нынешнее старшее поколение южных корейцев - это активисты, которые связаны с борьбой за собственные права. В то же время следующие поколения практически не испытывали каких-либо политических притеснений в осознанном возрасте, поэтому им не было необходимости отстаивать свои права на улицах. Несмотря на то, что родившиеся в 1970-1980-1990х росли в эпоху перемен в политической и экономической сфере в Республике Корея, они не были напрямую причастны к этим изменениям, поэтому по сравнению со “зрелым поколением” они, вероятно, отличаются некой инфантильностью и пассивностью.

Таким образом, существует два фактора, которые являются препятствием для южных корейцев, которые росли в период активных перемен и которые могли бы начать менять содержание института семьи. Во-первых, старшее поколение в Республике Корея более многочисленно из-за бума рождаемости в 1960-х гг. Во-вторых, “поколение 386” характеризуется более стойким характером, и современная южнокорейская молодежь, отличающаяся некоторой инфантильностью, не может противостоять ценностям “зрелого поколения”. из-за того, что их родители отличаются более стойким характером. Поэтому в южнокорейском обществе, вероятно, существует естественная борьба между новыми семейными ценностями, которые включают равное распределение обязанностей, уважительное отношение к жене, более свободное отношение к совместному добрачному проживанию, и традиционными, конфуцианскими ценностями. Однако данный естественный процесс обновления института семьи, в соответствии с изменившейся политической и экономической конъюнктурой в Южной Корее, искусственно сдерживается из-за сложившейся демографической ситуации.

2. Анализ СМИ

Данная глава посвящена анализу частоты использования в заголовках статей, опубликованных такими крупнейшими новостными изданиями Республики Корея, как “Чосон ильбо”, “Хангёрэ” и “Ёехап”, в период с 2000 по 2017 гг. включительно, определённых слов-маркеров, обозначенными автором. Кроме того, далее предполагается отобрать несколько статей, которые были опубликованы “Хангёрэ” и провести контент-анализ.

Все изученные материалы и слова-маркеры касаются темы семейной сферы, а именно роли супругов, разделение домашних обязанностей, взаимоотношения между супругами, между родителями и детьми, между семьей мужа и невесткой и т.д.

2.1. Числовой анализ данных

На первом этапе был проведен количественный контент-анализ частотного распределения различных словосочетаний, связанных с семейной сферой, в заголовках статей, опубликованных в различные периоды посредством программы MAXQDA для вычисления частоты использования. Кроме того, посредством использования данного метода мы сможем проследить динамику употребления слов-маркеров в южнокорейской прессе.

Исследуемый период разделен на два этапа: 2000 - 2007 и 2008 - 2017. В качестве рубежной даты был выбран 2007 г., так как этот год был последним, когда “системы семейного главы” (хочжучже) - один из последних конфуцианских “пережитков”, закрепленных на законодательном уровне, действовала. С 1 января 2008 года “система семейного главы” была официально ликвидирована. Посредством программы определялась частота использования таких слов, как семья (°ЎБ·, °ЎБ¤), брак (°бИҐ), развод (АМИҐ), повторный брак (АзИҐ), уровень рождаемости (Гв»к·ь), свекровь (ЅГѕЖёУґП), подростковая беременность (ЅКґл АУЅЕ), домашнее насилие (°ЎБ¤Жш·В). Выбор слов-маркеров обусловлен несколькими причинами. Во-первых, часть из них является общими понятиями, связанными с семейной сферой, (семья, брак, уровень рождаемости). Другие отражают явления, которые были не типичны 20 лет назад для южнокорейского общества (развод, повторный брак, подростковая беременность). Оставшиеся слова-маркеры связаны с проблемами, существовавшими в южнокорейских семьях (отношения свекрови и невестки, домашнее насилие).

В результате были получены следующие данные по частоте использования выше указанных слов-маркеров:

Чосон ильбо

Хангёрэ

Ёнхап

Из представленных данных сложно сделать однозначный вывод, так как значительно возросшее число статей, содержащих в заголовке одно из выбранных для поиска слов, может быть связано не с большим интересом, уделяемым прессой семейной сфере и происходящему в ней, а с тем, что часть статей за период 01.01.2000-31.12.2007 не были размещены в открытом доступе в связи с давностью написания. Однако мы можем предположить, что рост числа материалов, связанных с такими противоречивыми понятиями, как “домашнее насилие” и “подростковая беременность”, является косвенным признаком либерализации южнокорейского общества, в котором стали уделять больше внимания злободневным вопросам, касающимся ущемления прав женщин, и более открыто обсуждать такие ранее табуированные темы, как подростковый секс и безопасный секс среди подростков. Кроме того, стоит отметить, что рост количества статей на темы, связанные с бракоразводным процессом, могут быть признаком проявления большего индивидуализма, который присущ тем, кто решился расторгнуть брак.

Таким образом, числовой анализ данных продемонстрировал значительное увеличение статей, связанных с семейной сферой, в период 01.01.2008 - 31.12.2017, однако данная информация не позволяет сделать четкого вывода о возможных изменениях, которые произошли в обществе и были отображены в прессе.

2.2. Анализ статей за 2000 - 2007 гг.

С целью проанализировать изменения образа семьи и понятий, связанных с данной сферой, нами был использован контент-анализ, который использовался по отношению к статьям, опубликованными “Хангёрэ”, а их содержание и образ семьи был нами интерпретирован.

Многие статьи, опубликованные в период с 2000 по 2007 гг., имеют опосредованное отношение к нашей теме, но, несмотря на это, основываясь на них, мы можем сделать некоторые выводы о ценности семьи и семейных отношений. Например, в статье “Нежная мякоть запеченной утки” герой делает акцент на то, что еда, приготовленная своими руками, является лучшим способом выражения благодарности своей семье. “Изгнанная молодежь, оставленная семья” посвящена членам Ханхоннён, или Южнокорейской федерации университетских студенческих советов. Наибольшее внимание автор уделяет эмоциональному состоянию семьи главного героя материала, который на протяжении 7 лет не был дома. Его родные вынуждены страдать по причине долгой разлуки с сыном, братом и возлюбленным и невозможности с ним встретиться. Также описываются истории других участников федерации, некоторые из которых во время активных демонстраций навещали своих родственников, находящихся в больнице, несмотря на непосредственную угрозу быть задержанными полицией в момент посещения. Данная статья демонстрирует, что, с одной стороны, южные корейцы были готовы рисковать своей свободой, желая увидеться со своей семьей. Но, с другой стороны, они были не готовы пожертвовать своими политическими интересами и отказаться от борьбы, чтобы вернуться к семье. Однако из-за того, что движение Ханхоннён охватывало не все население Южной Кореи, а лишь студенчество, то нельзя сделать однозначного вывода.

В статье “Дети имеют право на семью!” автор описывает неутешительную ситуацию в области усыновления и патронажа в Республике Корея, делая акцент на то, что самый лучшее для ребенка быть усыновленным, а для семьи, которая не справляется с воспитанием детей, - отдать их на усыновления. Однако отмечается, что многие южнокорейские политики препятствуют облегчению системы усыновления, заключающейся в том, что родитель, оставивший ребенка на попечении специализированных служб, может в течение нескольких лет вернуться за ним, а для усыновления этого ребенка другими гражданами Республики Корея необходимо получить согласие биологических родителей. По мнению автора, данные законодательные проволочки снижают возможность детей воспитываться в приемной семье с малолетнего возраста, когда наиболее высок шанс их успешной адаптации. Кроме того, в Южной Корее не ратифицирована Гаагская конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления, по причине существующего мнения, что данный документ может способствовать резкому росту случаев усыновления корейских детей гражданами других стран. Таким образом, вопрос защиты детей и обеспечение их прав на взросление в семье остро стоял в начале 2000х, а образ биологических родителей, описанный автором в данной статье, имеет некоторые эгоистичные черты.

Кроме того, существует множество статей, опубликованных в начале 21 века, на тему гендерного равенства и создания министерства по вопросам гендерного равенства и семей Республики Корея. Одна из них - “Если мы создадим министерство по гендерному равенству?” - посвящена анализу сложившейся в южнокорейском обществе и семьях ситуации, в которых права женщин нарушаются. Автор рисует образ угнетаемой женщины в обществе, в том числе и в семье. В этот же период была выпущена другая статья на эту тему, однако в ней приведены не только аргументы в пользу создания министерства по вопросам гендерного равенства, но также указана позиция некоторых мужчин, считающих, что в данной борьбе ущемляет их собственные права. В этой статье, которая называется “Не прячутся ли за полотенцами на горячих источниках особые права женщин?” мужчина рассказывает о случае, когда ему не предоставили бесплатные полотенца, несмотря на то, что он заплатил за вход, однако они были выданы женщинам. Хотя в начале может показаться, что статья направлена против введения особых прав для женщин, но далее автор приводит статистику количества случаем сексуального домогательства и домашнего насилия, делает акцент на том, что, хотя проводится политика по увеличению числа женщин на высших должностях и в органах власти, но случаи ущемления прав женщин не расследуются. Таким образом, складывается, с одной стороны, образ южнокорейской семьи с, возможно, деспотичным мужчиной-главой и женщиной, которая, несмотря на инициативы правительства, пока не может в судебном порядке отстоять свои права в случае их дискриминации. А с другой стороны, семьи, в которой мужчина жалуется на притеснения со стороны женщины, выражающиеся в “бесплатных полотенцах”.

В “Поддержим межнациональный брак!” осуждается южнокорейская тенденция приверженности к чистой родословной без примеси иностранной крови. Автор считает, что корни данного социального предрассудка скрыты в истории корейского народа, отмечая, что неважно, кореянка или кореец сочетаются браком с иностранцем/иностранкой, недовольство южнокорейского общества, в первую очередь, будет направлено на супругу. Данная статья демонстрирует ущемленное положение женщины в южнокорейской семье, которое также находит отражение в социальных отношениях в рамках общества. Подтверждение данный вывод материал “Хорошие женщины болеют”, в котором описываются истории замужних женщин, обратившихся за медицинской помощью, называя основными причинами своей болезни ненависть к мужу, отсутствие возможности идти наперекор его решениям, плохие отношения со свекровью. Стоит обратить внимание не столь на деспотичный образ мужей в статье, а на отношение свекрови к невестке. Одна из героинь - женщина N (40 лет) - сказала: “Даже если проявляются какие-либо симптомы заболевания, свекровь скажет, что в первую очередь больна она и поэтому будет отдыхать?”.

Случаи насилия мужей в отношении жён-иностранок, детей и родителей-пенсионеров описывается в статьях “Отсрочка наказания для школьницы, убившей своего отца из-за постоянного избиения” и “Женился, чтобы жестоко обращаться с другими?”. В первой описываются итоги судебного заседания по делу 15-летней школьницы, убившей своего отца, который в состоянии алкогольного опьянения совершал постоянные насильственные действия по отношению к ней и ее бабушке (74 года). Во второй - положение филиппинок, которые вышли замуж за южнокорейского мужчина и подвергаются сексуальному и домашнему насилию. В этих материалах пред нами также изображается образ патриархальной семьи с фиксированными ролями, где женщинам в любом возрасте отведено место жертвы.