Интерес представляет статья о возросшем количестве случаев подростковой беременности. Автор не только отмечает данную тенденцию, однако также возлагает ответственность за это на родителей, которые не разговаривают с детьми о средствах контрацепции, желая думать, что “с моим ребенком такого точно не произойдет”, и на государство, которое не стремится ввести уроки полового воспитания в школе. Подобная распространенная модель поведения в южнокорейской семье изображает перед нами образ консервативного и закрытого института.

Последняя статья, которую мы рассмотрели в рамках периода 01.01.2000 - 31.12.2007, связана с совершением кражи 50 тысяч вон 20-летним молодым человеком. Сторона обвинения решила, что встреча преступника с матерью, которая оставила семью 18 лет назад и была найдена, благодаря полицейским, окажет положительное влияние на поведение молодого человека и удержит его от совершения последующих неправомерных действий. Таким образом, возможно, данный случает отражает существующие представления о том, что мать - важнейший человек в жизни ребенка.

Таким образом, во многих статьях данного периода образ южнокорейской семьи соответствует описанию закрытого патриархального института, в котором главенствующую роль занимает мужчина, а его жене отведена более низкая социальная роль в семейной иерархии. По этой причине, вероятно, женщина, выходя замуж, чаще сталкивается с насилием в семье. Однако из-за сложившейся ситуации в обществе женщина практически не обладает эффективными инструментами для борьбы в подобных ситуациях. Кроме того, в некоторых случаях, глава-мужчина может жестоко относиться не только к своей супруге, но также к детям и престарелым родителям. Однако эти случае в большей степени свидетельствуют о неэффективности работы социальных и правоохранительных служб Республики Корея, которые не могут принять превентивные меры, чтобы защитить более слабые слои населения, а также о жестокости главы семьи. Мы делаем подобный вывод на основании того, что исторически в южнокорейском обществе нет закрепленной практики превосходства взрослого ребенка над престарелыми родителями, и такие случаи - исключения. В то же время, существует другой образ южнокорейской семьи: крепкой и дружной, члены которой помогают друг другу, а также могут оказывать позитивное влияние друг на друга, удерживая от совершения противоправных действий.

2.3. Анализ статей за 2008 - 2017 гг.

В статье, посвященной проблеме молодежной занятости, авторы приводят результаты проведенных ими социологических опросов, который был нацелен на изучение приоритетов молодых людей. Согласно данным в материале, более 49% опрошенных в качестве главного приоритета назвали “найти работу” и лишь 4% сказали о любви и отношениях. Однако было отмечено, что одними из решающих факторов, из-за которых молодёжь стремится найти высокооплачиваемую работу, являются “содержание семьи” (19,9%) и “семейные трудности” (11,8%). Также видится необходимым отметить прямую связь между финансовым статусом родителей и эмоциональным состоянием респондента: в семьях с высоким доход в большинстве случаев молодые люди испытывают гордость за себя (43,8%), в семьях с доходом выше среднего, ниже среднего и находящимся на грани бедности данный показатель равен 35,7%, 31,7% и 14,7%. Интересны слова девушки, которая сказала: “Я сейчас в том же возрасте, что и моя мама, когда она родила меня. Я не знаю, выйду ли я замуж, потому что я просто рада, что могу жить, хотя мне недостаточно того, что я зарабатываю, на жизнь”. Таким образом, можно предположить, что, несмотря на тот факт, что работа - это более приоритетный показатель, в прессе складывается образ молодежи, которая испытывает стресс и отказывается от серьезных отношений и брака в раннем возрасте из-за желания помочь своей семье финансово.

В авторском колонке журналистки Ким Сон Чжу была опубликована статья “Хорошо, что я не знаю ничего, кроме любви”, которая является своеобразным признанием в любви мужу. В этом материале пред нами предстает образ любящих и уважающих друг друга супругов. Отмечает, что это не первых брак для этих людей, но именно в нем они начали испытывать счастье. Тем самым в последние годы в прессе встречаются материалы, в которых повторный брак описывается в положительном направлении.

В статье 2016 года, посвященной возможному бракоразводному процессу председателя SK Group Чхве Тхэ Вона и директора Art Center Nabi Но Со Ён. Примечательно то, что процесс был инициирован из-за измены Чхве Тхэ Вона. Однако автор статьи не осуждает мужчина из-за его поступка, который сложно расценивать как правильный. В то же время, вероятно, если бы этот случай произошел в начале 21 века, то новостная заметка содержала бы больше порицания. Будичи анписанной в 2016, в ней лишь обсуждаются финансовые вопросы, связанные с разделом имущества и возможными алиментами. Поэтому можно сделать вывод, что в данной статье пред нами предстает типичный образ семьи из прессы западных обществ, в которых супружеские измены, конечно, осуждаются, но не являются “злом”. Однако существует вероятность, что причина, по которой главный акцент в данной статье направлен на экономические вопросы, а не на межличностные, связана с высоким социальным статусом обоих супругов, и поэтому общественности интересны другие аспекты их жизни.

В рубрике “Как мне стать хозяином своей жизни” мужчина, отец девочки-подростка, описывает проблему в семье: постоянные ссоры матери и дочери, инициируемые первой. Необычность этого материала заключается в том, что в нем представлены образы заботливого и довольно либерального отца, который уделяет много времени своему ребенку, и безразличной и консервативной матери, которая недовольна дочерью и применяет к ней насилие. Герой статьи пишет: “На этих выходных жена одна поедет в родной город встретиться с друзьями, я же приду за дочерью в школьное общежитие, пообедаю с ней, посмотрю кино, поговорю…” -, что является нетипичным поведением для отцов в Южной Корее. Возможно, описанный образ отца был приукрашен редакторами и не соответствует действительному характеру героя рубрики, однако нельзя не отметить, что это новый способ изображения отца в южнокорейской прессе.

Следующую рассмотренную нами статья можно противопоставить ранее вышеупомянутой: она посвящена женщине, жизнь которой нельзя назвать легкой. Она росла в неблагополучной семье, где отец применял насилие, ее мать ушла из семьи, бросив дочь. Героиня во взрослом возрасте стала жертвой финансовых махинаций, а после травмы страдает амнезией, потеряв контакты с семьей. Кроме того, ее сын, рожденный вне брака, серьёзно болен из-за родовой травмы. Однако автор статьи рисует пред нами образ сильной и мужественной героини, которая, не отчаивается и старается, чтобы ее сын мог жить полноценной жизнью. Описание подобных случаев самопожертвования среди матерей распространены в южнокорейской периодике.

Следующая статья связана с проблемой подростковой беременности и полового воспитания в Южной Корее. Автор данного текста - мать школьницы - видится нами в качестве прогрессивной женщины, которая понимает современные реалии и пытается обратиться к обществу с призывом изменить сложившуюся ситуацию с табуированием некоторых тем в общении между родителями и детьми, а также призывает государство изменить политику в области продажи контрацептивов. В данном материале основной посыл совпадает с содержанием статьи о подростковой беременности, рассмотренной нами ранее в разделе, посвященной периодике за 2000-2007 гг. Таким образом, образ либеральной матери все так же продолжает существовать в южнокорейской прессе, а вопрос связанный с несоответствием половой и социальной зрелости, остается насущным. Однако хочется отметить, что практически отсутствуют негативные материалы на данную тему в рамках портала Хангёрэ. Также данную тенденцию можно выявить в “Беременные школьницы должны иметь возможность продолжить обучение”, содержание которой заключается в осуждении запрета на учебу в школе беременным подросткам, который объясняется возможным негативным влиянием на других обучающихся.

Согласно данным министерства по вопросам гендерного равенства и семьи, количество случаев домашнего насилия, совершенного супругом по отношении к супруге, выросло на 5,1% в период с 2007 по 2009 гг., из шести супружеских пар в одной мужчина совершает действия насильственного характера. Таким образом, в южнокорейской прессе в некоторых статьях продолжает существовать образ жесткого и деспотичного супруга, который находит подтверждение в реальной жизни. Кроме того, существование данной проблемы в обществе в 2013 г. было признано на законодательном уровне, когда Верховный суд Республики Корея впервые подтвердил ранее вынесенный господину Киму приговор по обвинению в изнасиловании собственной супруги.

Говоря о домашнем насилие, мы хотели бы отметить, что его жертвами становятся не только женщины, но и родственники, являющимися людьми с ограниченными возможностями. Согласно статистике, в Кванджу 58,9% страдают от словесных оскорблений своей семьи, 23,6% - от психического насилия, 10,8% - от физического. То есть от данной проблемы какой именно? в Республике Корея страдают заведомо более слабые части населения, а не только женщины. Иными словами, вопрос домашнего насилия связан не только с проблемой гендерного равенства, но в общем с патриархальной структурой семьи.

Таким образом, нами были исследован контекст статей, которые не связаны друг с другом напрямую, имея лишь общее тематическое направление: материалы о современной семье и семейных проблемах. Исследуемые материалы за оба рассматриваемых периода - 2000-2007 и 2008-2017 - были подобраны таким образом, чтобы в них затрагивались идентичные проблемы либо же были изображены одинаковые образы (образ мужа или отца тирана, матери детей-подростков и т.д.). Это было сделано с целью сопоставить манеру изображения образа семьи и членов семьи в различные периоды. На основании проведенного контент-анализа можно сделать вывод, что серьезных изменений в типах членов семьи, используемых в прессе, и в их образах не произошло. Продолжают существовать типы мужей и отцов тиранов, уделяется достаточное внимание теме домашнего насилия. Однако в то же время стали больше появляться статей о не совсем типичных прогрессивных матерях, которые хотят изменить жизнь своих детей к лучшему. Иными словами, в медиа среде, как и в обществе есть определенные сдвиги в сторону полной вестернезации общества и его институтов, но в данный момент следует отметить сосуществуют старых и новых, консервативных и прогрессивных тенденциий. Можно предположить, что издательская политика Хангёрэ в большей степени ориентирована на свою основную аудиторию - людей средних лет, ибо довольно сложным представляется найти материалы, написанные в резко критической манере к приверженцам фамилизма или, наоборот, индивидуализма. Возможно, если будут проанализированы материалы Чосон ильбо, отличающейся консервативной направленностью, статьи будут отражать более традиционные взгляды. Однако если мы рассмотрим публикации в молодежных журналах, то там будут задействованы и представлены иные образы. Поэтому образ семьи в прессе, вероятно, напрямую связан с редакционной политикой издания, а также с личными взглядами авторов статей.

Таким образом, сравнивая реальные изменения в южнокорейской семье - резкий скачок уровня разводов, изменение возраста вступления в брак и рождения первенца, борьбу поколенческих ценностей - и трансформации в ее образе, можно сделать вывод, что реальная семья меняется быстрее. В связи с этом верен вывод, что на появление новых тенденций в семейной сфере влияет не “отстающая” в данной вопросе медиа среда, а в большой степени экономические и политические процессы.

3. Анализ южнокорейских фильмов и сериалов

В 3 главе нашей исследовательской работы мы собираемся проанализировать фильмы и сериалы южнокорейского производства, которые вышли на экраны в 1999 - 2017 гг. Основным методом анализа, используемым в данной части, будет контент-анализ, но также будет применяться и дискурс-анализ языковых конструкций, используемых в изучаемом материале. Это будет сделано для того, чтобы проанализировать употребление степеней вежливости при общении внутри семьи, изображаемой в кино в период 1999-2017 гг. По нашему мнению, это также позволит сделать вывод о некоторых возможных изменениях в южнокорейских семьях.

3.1. Сравнительный анализ фильмов и сериалов

В 1990х-2000х гг. в южнокорейском обществе происходили активные изменения, в том числе связанные с улучшение положения женщин как в семье, так и на работе. Поэтому мы проанализировали фильм “Счастливый конец”, снятый в 1999 г. и являющий одним из наиболее популярных в то время. Главная героиня - сильная и успешная бизнес леди, а ее муж - человек спокойный, который мечтает лишь о семейном счастье и который потерял работу в начале истории. Фабула фильма проста на первый взгляд: героиня изменяет своему мужу, а он, узнав об этом, убивает ее. Однако, проанализировав сюжет, мы пришли к выводу, что очевидный мотив героя для совершения убийства не является основной причиной. У главной героини - Боры - был маленький ребенок, и для встреч с любовником она давала ребенку снотворное: именно открытие этого факта стало импульсом для действий супруга героини. Мы понимаем, что невидимый и неслышимый рассказчик в фильме оправдывает и жалеет убийцу, ведь его жертва - безнравственная, плохая мать. Таким образом, жертва заслуживает смерти не по причине супружеской неверности, а по причине невыполнения своих обязанностей в качестве матери. Этот фильм интересен тем, что отражает несколько тенденций, существовавших в Южной Кореи в то время. Во-первых, героиня “Счастливого конца” представлена не как абсолютное зло, Бора - романтизированный персонаж, новый тип независимой женщины в южнокорейском обществе, которая может наслаждаться плотской любовью. Это отражение феминистических настроений в Республике Корея. Во-вторых, режиссер показывает сопротивление общества такому типу женщин, для которых семья находится не на первом месте, которые уделяют больше внимание реализации себя как личности и осуществления своих желаний. Несмотря на то, что с конца 1980х в Южной Корее существовала повестка об индивидуальном счастье и мужчин, и женщин, в конце 1990х феминистский дискурс о независимости женщин подвергся серьезной критике. Существовало мнение, что главная роль женщин - роль матери и хранительницы очага, а попытки становления женщины самостоятельной ведут к разрушению института семьи. Поэтому можно предположить, что позиционирование Боры как плохой матери - это инструмент замедления процесс феминизации и распада традиционного института семьи.

Вопрос выбора супруга(и) затрагивается в фильме 2002 г. “Брак - это безумие”. Главная героиня, несмотря на влюбленность в главного героя, выходит замуж за более финансово обеспеченного мужчину, объясняя свой выбор тем, что экономическая стабильность имеет для нее большее значение. Однако свои встречи с главным героем не прекращает: они проводят время вместе по выходным.

В отличие от фильма “Счастливый конец” в “Брак - это безумие” не чувствуется осуждение героев за их безнравственные действия по отношению к супругу героини, который не был показан на экране. Он невидимый персонаж, поэтому зритель не испытывает к нему жалости. Однако в этом фильме мы испытываем сочувствие по отношению к главным героям, которых режиссер изображает как настоящих влюбленных, забывая о том, что они сами сделали такой выбор.

В “Брак - это безумие” главная действующая роль также отведена женщине, которую сложно определить в качестве сильной личности. Скорее, наоборот, она, выходя замуж за богатого мужчину, старается не готова столкнуться с возможными жизненными трудностями и старается избежать их, считая финансовое благополучие залогом стабильности. Но вместе с тем, как и Бора, по мнению режиссера, она заслуживает любви. Можно предположить, что в подобном подходе к изображению женских персонажей режиссеры выражали право женщин, как и мужчин, на собственное счастье вне зависимости от их жизненные приоритеты. Кроме того, в фильм героиня не обезличена, ей не приписываются лишь качества, характерные для типичной хранительницы очага и будущей матери, она личность с правом выбора. Таким образом, с одной стороны, “Счастливый конец” и “Брак - это безумие” можно назвать совершенно разными картинами с отличным отношением к образу современной женщины. С другой стороны, говоря об изменах главных героинь, нельзя сказать, что их безнравственное поведение осуждается, и если в “Счастливом конце” мы и ощущаем в некоторой степени неодобрение, то в “Брак - это безумие” нет подобных оттенков.

Если применить дискурс-анализ к этим фильмам, то стоит отметить, что в общении между супругами и между любовниками используется неформальный стиль, несмотря на довольно большую возрастную разницу Боры и ее мужа (“Счастливый конец”). Вместе с тем при общении с родителями главные герои фильма “Брак - это безумие” разговаривают со своими родителями, используя формальную речь.

Фильм “Игра” 2013 года схож по своей фабуле с “Счастливым концом”: главная героиня узнает об изменах своего супруга и пытается его убить. Однако в данной картине изображено совершенно иное отношение к убийце: ее осуждаешь, ее поступок не хочется оправдывать, и, несмотря на вину ее супруга, после просмотра лишь к нему испытываешь чувство жалости. По нашему мнению, осуждение героини-жертвы, преданной своим мужем, обусловлено режиссерской подачей в этом фильме. Подобная подача способствует укоренению мнения, что мужская измена не является поступком, требующим осуждения, а также пропагандирует в некоторой степени естественность мужских измен. В то же время это рождает убеждение, что супруга, если хочет сохранить семью, обязана смиренно принимать такое поведение и не предпринимать каких-либо действий. Поэтому, с одной стороны, главная героиня в фильме, несмотря на то, что является финансово независимой женщиной-профессором, придает семье в лице супруга первостепенное значение и в начале пытается смириться с открывшимся фактом измены. Но, с другой стороны, она предпринимает попытку убийства супруга и его любовницы и заканчивает жизнь самоубийством. Тем самым нам демонстрируют, что именно женщина своими активными действия разрушила семью, оставив супруга в растерянности.

В данном фильме феминистская подоплека, заключающаяся в том, что женщина может реализовать себя в карьере, есть, но вместе с тем сосуществует идея, что женщина в любом случае должна сделать все, чтобы сохранить семью. Можно предположить, что образ независимой женщины-героини обусловлен, вероятно, социальными изменениями в южнокорейском обществе. В 2013 году ситуация, когда в фильме изображен образ сильной женщины, работающей на хорошей работе, становится обыденностью, а не исключением из правил как в 1999. Однако, несмотря на приобретение новой социальной роли - работник -, наиболее важной ролью остается роль хранительницы очага.

Противоположные эмоции испытываешь при просмотре фильма “Мстители из Бум-дон” 2017 года. В этой картине, наоборот, осуждается супруг, который изменяет своей супруге, а вновь сильная героиня, решившаяся на месть, вызывает чувство жалости. Таким образом, можно сделать вывод, что тема измены как мужьями, так и женами довольно распространена в южнокорейском кинематографе, однако довольно сложно сделать однозначный вывод об отношении к измене. По нашему мнению, этот показатель, в первую очередь, зависим от режиссерского видения и подачи, мы не нашли прямой корреляции между годом релиза и прямым осуждением или одобрением супружеских измен. Но стоит отметить факт появления новых социальных ролей женщин - бизнес-леди, например - и формирования нового образа - сильной и независимой женщины - в кинематографе.

Возвращаясь к проблеме “плохой матери”, в дораме “Мать” 2018 года основной сюжет связан с жестоким обращением родной матери и попытками классной руководительницы спасти ребенка. В отличие от “Счастливый конец” в этом сериале нет посыла, что основная роль женщины - мать. В “Матери” присутствует как образ “плохой матери”, так и образ “хорошей”. Однако, как нам кажется, режиссер попытался донести до зрителя, какую роль играет мать в воспитании ребенка. Мы не можем отрицать, что в южнокорейском обществе продолжает существовать мнение, что быть хорошей матерью - основная задача женщины. Эта позиция отличается категоричностью и порождает сложности для женщин, желающих самореализоваться не только в этом качестве. Однако в “Матери” делается акцент на то, что женщины не должны воспринимать тезис “быть матерью” в качестве обязательства перед семьей, не должны рожать детей в угоду мнения свекрови или супруга. Лейтмотив “Матери” в том, что быть хорошей матерью - это в некотором роде обязательство перед собственным ребенком. Необходимо стараться стать любящей, “хорошей” матерью в первую очередь, чтобы ребенок чувствовал себя нужным. Иными словами, вероятно, в этом сериале существует подоплека, что женщины должны уделять внимание своему ребенку, чтобы он вырос счастливым и полноценным членом общества. А не стараться быть “хорошей матерью” перед своей семьей и не жертвовать ребенком в угоду мужчине или работе. Таким образом, образ хорошей матери продолжает существовать в южнокорейском кинематографе, однако теперь быть “хорошей матерью” - это не обязательство перед семьей, а ответственность перед ребенком.

Возможно, именно по данной причине в южнокорейских фильмах и сериалах распространен сюжет защиты родителями своих детей, в некоторых случаях - абсолютной жертвенностью. Подтверждение данного тезиса можно найти в культовом сериале “Школа” 1999 года. Основная фабула сериала - это взаимоотношения между старшеклассниками, однако на периферии можно найти примеры родительской любви, которые ради благополучия своих детей и их материальной обеспеченности прикладывали все усилия. Примеры подобной родительской любви встречаются в фильмах и сериалах различных жанров: семейный, триллер, драма, комедия. В “Кто мой суженный” (2002) родители идут на обман для успеха их детей, в “Один день с моим сыном” (2007) мужчина, осужденный на пожизненное заключение, старается стать участником правительственной программы, терпит лишения, чтобы один раз увидеться со своим сыном. В “Не бойся, доченька” (2010) отец работает не покладая рук, в “Выбор матери” (2014) мать подделывает улики, чтобы ее сын избежал заключения. В “Дождевой червь” (2017) отец убивает насильников своей дочери, несмотря на угрозу тюремного заключения, а в “Мстители из Буам-дон” (2017) Ли Ми Сук - жена высокопоставленного чиновника - терпит побои мужа, чтобы защитить от него дочь, а Хон До Хи подает в суд на обидчиков ее сына, несмотря на их более высокое положение и угрозы. Таким образом, с одной стороны, в южнокорейском кинематографе отражена проблема “плохой матери”. С другой стороны, воспевается родительская любовь и жертвенность: две противоположные тенденции, которые, вероятно, сосуществуют в реальном обществе. Также хочется отметить, что есть довольно много фильмов, в которых представлены образы плохой матери и хороших матери и отца существуют, но картины с “плохими отцами” встречаются гораздо реже. Очевидно, что основную нагрузку за воспитание детей общество накладывает именно на мать, женщину. Данный факт отражен как в сериалах, которые были выпущены в начале 2000х гг. (“Школа” (1999)), так и в современных (“Мстители из Буам-дон” (2017)). Стоит в целом отметить тенденцию, что, несмотря на распространение образа независимой женщины в южнокорейском кинематографе, в нем все еще преобладает образ жены-домохозяйки.

Если провести дискурс-анализ речи героев популярных драм, то в фильмах более раннего года выпуска (“Школа”, “Кто мой суженный”, “Один день с моим сыном”) дети в разговоре с родителями используют формальный стиль, но в более современных фильмах есть случаи использования неформального стиля (“Самое прекрасное прощание в мире” (2017), “Странная экономка” (2013)). Можно предположить, что в 1990х-2000х в южнокорейских семьях продолжала существовать строгая иерархия между членами семьи, что обуславливало необходимость использования формального стиля при общении родителей и детей. Данная традиция нашла отражение в кинематографе того периода. Однако в настоящее время отношения в обществе в целом и в семье в частности стали более либеральными и похожими на отношения в семьях США или Европы. Иными словами, строгая иерархичность в южнокорейских семьях исчезает, поэтому исчезает необходимость использования формального стиля даже в рамках общения отца и детей (Странная экономка (2013)).

Согласно данным центра юридических исследований, ежегодно в Южной Корее растет количество преступлений мужчин по отношению к женщинам, часть из них совершают супруги по отношению к своим супругам. Например, в 2005 г. было зафиксировано 11,551 случай насильственных действий мужчин, а в 2015 - 31,063. В 2016 году было зафиксировано 82 случая убийства мужчинами своих супруг или возлюбленных и 105 попыток убийства. Несмотря на все усилия правительства, создание министерства по вопросам гендерного равенства и семьи, женщины остаются наименее защищенным слоем населения. Поэтому, вероятно, в Республике Корея существует довольно много фильмов и сериалов, затрагивающих этот вопрос. В “Пустом доме” Ким Ки Дука (2004) данная проблема представлена в мрачных тонах без какой-либо надежды. Сун Ва - главная героиня - терпит побои своего мужа, не может уйти, будучи безработной и не имея собственного жилья. Ее можно назвать безвольной, подчиняющейся обстоятельствам. Ким Ки Дук в “Пустом доме” гиперболизировал образ корейской женщины, который часто встречается в обществе. По нашему мнению, образ Сун Ва типичен, потому что в Республике Корея социум с сохранившимися, несмотря на либерализацию и демократизацию, строгими ролями для женщин и сопротивляющийся изменению устоявшейся структуры сам порождает ситуации насилия в семье. Правительство Южной Кореи на законодательном уровне с начала 2000х гг. начало активно принимать поправки в Гражданский кодекс, отменяя статьи, дискриминирующие женщин, и создало министерство для их защиты и помощи в решении проблем. Однако государство, в котором рождение сына считалось более важным, мужчина являлся главным добытчиком и главой, а женщине отводилась роль молчаливой и покорной жены, было не готово принять подобные изменения, а женщины пока были не готовы отстаивать свои права. Именно поэтому, когда Тэ Сука - в какой-то степени спасителя Сун Ва - арестовали, в условиях существования “системы семейного главы” единственный для нее вариант - вернуться домой к мужу-тирану. Ким Ки Дук в типичной ему манере ни к чему не призывает и не навязывает свое видение ситуации зрителю, он лишь обозначает существующую проблему. В сериале 2017 г. “Мстители из Бум-дон” режиссеры тоже рисуют проблему насилия в семье, однако, в отличие от “Пустого дома”, героиня - Ли Ми Сук - духовно сильнее, у нее есть поддержка, и общество уже не будет игнорировать и отворачиваться от женщины, подвергающейся домашнему насилию. Иными словами, ситуация внутри общества изменилась, но не изменилось восприятие некоторых женщин подобных ситуаций. По сравнению с 2004 годом в 2017 новое поколение южных корейцев, родившихся в 1990х, уже выросло. Несмотря на их большую пассивность из-за отсутствия активных демонстраций и движений в защиту своих прав, они новое поколение, которое выросло уже в демократической стране, с развитым гражданским обществом. Поэтому традиционные для Кореи отношения между супругами для них не всегда приемлемы. Однако Ли Ми Сук из “Мстители из Буам-дон” - женщина другого поколения, поэтому для нее терпеть и молчать - обычные действия в подобной ситуации. Таким образом, проблема насилия в семье в южнокорейском кинематографе актуально, но ее изображение и отношение к ней изменилось.

Вместе с проблемой домашнего насилия по отношению к женщинам в южнокорейском кинематографе освещается проблема домашнего насилия по отношению к детям и плохого отношения к дочерям. В сериале “Маленькие женщины” (2004) Чон Хён Дык - одна из главных героинь фильма - сталкивается в детстве с жестоким обращением ее отца, которое выражено не только в действиях физического характера, но и в психологическом давлении на ребенка. В первую очередь режиссер, по нашему мнению, пытается донести до зрителя, что основная проблема в данной ситуации - безразличное отношение родственников и окружающих к жертвам домашнего насилия, а также несовершенство законодательной системы Республики Корея в подобных ситуациях. В сериале “Мать” (2017) данная проблема все еще изображается актуальной: органы опеки и полиция не имеют прав вмешиваться во внутрисемейные дела без конкретных доказательств. Это порождает, с одной стороны, чувство вседозволенности у взрослого насильника. С другой стороны, ощущение обреченности и незащищенности у жертвы. Освещение подобных тем в фильмах, снятых как в начале 21 века, так и в 2015-2017 гг., может свидетельствовать о том, что существенных изменений в данном вопросе не произошло.

Согласно данным, полученным в ходе анализа статей южнокорейских газет, некоторые активисты в Республике Корея борются за более лояльное отношение к вопросу подросткового секса и беременности. Однако этот вопрос все еще остается болезненным в обществе. В фильме Дженни и Джуно (2005) мы наблюдаем ситуацию резкого неприятия родителей правды о беременности 15-летней дочери, а также нежелания продолжения отношений дочерь с ее молодым человеком - Джуно. Кроме осуждения со стороны родственников, Дженни сталкивается с непониманием и даже в некоторой степени критикой окружающих. Мы предполагаем, что подобное отношение может быть связано с тем, что фильм был снят в 2005 г., когда общество было более консервативно, чему способствовали не только многолетние традиции и существующие клише “правильного”, но и то, что многие действующие сейчас изменения в законодательстве не были еще приняты. Например, до 2009 года в Южной Корее незамужние беременные школьницы не имели права посещать занятия, их отстраняли от обучения. Однако в 2009 году было подано прошение о допуске беременных к занятиям в Национальную комиссию по правам человека Республики Корея, но это полностью не решило проблему. Несмотря на официальное разрешение посещения занятий, преподаватели и часть одноклассников создавали психологически тяжелые условия. Поэтому до настоящего момента существуют отдельные учебные заведения для несовершеннолетних беременных. Можно сделать вывод, что даже прогрессивные законодательные инициативы не оказывают влияния в должной степени на общественное сознание в Южной Корее. В связи с подобной ситуацией критичное и даже в некоторой степени брезгливое отношение к беременной 17-летней девочке-подростку в фильме “Прощай одиночество” (2016) не вызывает удивление. Вероятно, родители в фильме, которые стараются пресечь общение своих детей с героиней, и организационный комитет школьного конкурса по искусству, не желающий допускать ее до конкурса, боясь пагубного влияния на других участников, - это частично гиперболизированное отражение реально существующих родителей и школьной администрации. Несмотря на тот факт, что современное поколение молодежи на данный момент является импульсом многих трансформаций в социуме и источником новых, западных, веяний, в некоторых вопросах, которые являются наиболее спорными, они, вероятно, ничем не могут противостоять более многочисленному и активному старшему поколению. Либо мы допускаем то, что, даже будучи довольно прогрессивно настроенными, молодежь не готова изменить отношение к данному вопросу.

Кроме того, хотелось бы уделить особое внимание таким вопросам, как отношение родителей к дочерям и общества к незаконнорождённым детям.

Как известно, ранее на Корейском полуострове рождение сына ценилось больше, чем рождение дочери. Это было напрямую связано с концепцией “хё”, или с “сыновьей почтительностью”. Можно было бы предположить, когда женщины получили большую независимость и смогли получать высшее образование и работать на высокооплачиваемых и престижных должностях, ситуация изменится: родителей смогут обеспечивать и поддерживать не только сыновья. Об этом свидетельствует и результаты телефонного интервью Корейского института здоровья и социального обеспечения: в 2014 году 24,5% респондента считало, что забота о родителях лежит на всех детях, а в 1998 году так ответило лишь 15%. Нельзя сказать, что 10% рост за 16 лет - высокий показатель, но это знак того, что общественное сознание трансформируется. Однако в современном южнокорейском кинематографе продолжает существовать довольно много фильмов и сериалов, в которых продемонстрировано несколько пренебрежительное отношение родителей, которых по возрасту можно отнести к “поколению 386”, к дочерям и факту получения ими высшего образования. Например, стоит отметить дораму “Сыр в мышеловке” (2016), которая была основана на популярном одноименном вебтуне. Проблема, описанная нами ранее, не является основной, однако именно плохое отношение отца к дочери, молчание матери и ее нежелание изменить ситуация стали импульсом к формирования психологических комплексов и проблем у главной героини. Если проанализировать образ Хан Соль, то проявляется образ закрытой девушки, которая не верит, что достойна любви, но которая отчаянно ее ищет. Показательна ситуация, когда родители Хан Соль просят бросить ее университет, потому что им необходимо оплатить обучение сыну в США. Данная ситуация происходит, несмотря на тот факт, что брат героини не хочет получать высшее образование, а Хан Соль выиграла грант, который практически покрывает все затраты. “Как только ты выйдешь замуж, все наладится” - произносит ее отец. Иными словами, для отца получение образования дочерью - бесполезный процесс, он не видит в нем необходимости по причине того, что Хан Соль в любом случае выйдет замуж и будет обеспечиваться супругом. Мы хотим отметить, что сериал был снят в 2016 году и действия в нем также происходят в 2016, однако отношения в семье консервативны: патриарх отец, мать, чье мнение не учитывается, и дети, отношение к которым зависит от их половой принадлежности. Можно предположить, что это художественная выдумка и режиссерская гиперболизация. Однако в сериале “Мстители из Буам-дон” (2017) и “Примерная дочь Ха На” (2013) семейные отношения представлены также. Однако в этих сериалах затрагивается проблема незаконнорожденных детей: Ха На и Ким Чон Хе не только нелюбимые дочери, они незаконнорожденные дети. Мы проводили интервью среди южнокорейской молодежи, и один респондент на вопрос о внебрачных детях ответил подобным образом: “Мне их жалко. Думаю, что наше общество не любит детей, рожденных вне брака, потому что они имеют слабую институциональную защиту, нет закона, который бы гарантировал им их права”. Таким образом, в современной Республике Корея до сих пор во многих семьях сыновья ценятся больше дочерей, а незаконнорожденные дети, вне зависимости от их пола, ущемляются в правах как внутри семьи, так и за ее пределами.

По нашему мнению, трансформации в обществе, несомненно, произошли. Женщины в кино стали изображаться в качестве сильных личностей, которые в состоянии воспитать ребенка в одиночестве и обеспечить себя финансово. Но в то же время в современных фильмах продолжают делать акцент на то, что в критических ситуациях женщине необходим мужчина, “сильное плечо”. Кроме того, многие успешные героини, приходя домой, преображаются и становятся примерными женами и домохозяйками, готовыми подчиняться мужчине. Вероятно, показывать лишь “слабых женщин” режиссеры не могут в связи с произошедшими изменениями в обществе, однако в некоторых случаях подобное преображение героинь в момент окончания работы не соответствуют повествованию и логике фильма и выглядит как попытка навязать определенные клишированные гендерные роли. Именно с этим, возможно, связано практическое отсутствие героев-”плохих отцов”.

Стоит отметить, что в большинстве фильмов на семейную тематику есть сюжетная линия, связанная с жертвенностью родителей. Это прослеживается не только в современном кино, но также и в картинах, снятых в начале 21 века. Учитывая существование фильмов, направленных на осуждение “плохих матерей” и воспевание “хороших”, а также в некоторых случаях гиперболизированную родительскую любовь, мы предполагаем, что дети были и остаются одной из наибольших ценностей в южнокорейском обществе.

Вместе с тем в южнокорейском кинематографе изображаются насущные проблемы общества: крайне негативное отношение к беременным девушкам-подростком и случаи буллинга по отношению к ним, беззащитность женщин и детей в случае домашнего насилия, неравное отношение к дочерям и сыновьям, а также пренебрежительное отношение к незаконнорожденным детям. С одной стороны, большинство данных проблем в кино показано в комедийном антураже либо же данные проблемы успешно решаются в ходе развития сюжета. Это может служить в качестве импульса к сглаживанию негативного отношения общества к подобным ситуациям нарушения или ущемления прав, создавать атмосферу “несерьезности” и приуменьшать масштабность таких случаев. С другой стороны, осуждающий характер данных фильмов и сериалов может способствовать привлечению внимания людей к данным проблемам, заставляя быть более чуткими к окружающим.

Таким образом, принимая во внимание анализ южнокорейских фильмов и сериалов за различные периоды, мы можем сказать, что в целом отношение к идентичным проблемам в рамках кинематографа не изменилось за период 1999-2017 гг. Можно отметить формирование некоторых новых образов, более свободное общение родителей и детей, вызванное постепенным исчезновением строгой иерархичности в семье. Однако мы не можем явно отметить трансформации в отношениях внутри семьи, которые коренным образом изменили отношение общества к семье или взаимоотношения супругов (равное разделение домашних обязанностей, исполнение мужчиной не только роли “добытчика”, но и роли “отца”, появление механизмов, сдерживающих домашнее насилие и т.п.).

Заключение

В настоящий момент в южнокорейском обществе происходят активные трансформации: повышение брачного возраста и возраста рождение первого ребенка, рост количества разводов и снижение количества заключаемых браков и уровня фертильности, увеличение количества браков с иностранными гражданами и позитивные тенденции в направлении стирания границ четкого разделения домашних обязанностей, основываясь на гендерном признаке. Кроме того, увеличивается число женщин, устраивающихся на работу и занимающих высокие должностные посты, постепенно растет количество молодых матерей, которые после рождения ребенка возвращаются на работу. Вышеперечисленные тенденции могут свидетельствовать о том, что в южнокорейском обществе, хоть и с запозданием, но происходит ассимиляция ценностей и мировоззренческих взглядов, которые присущи США и европейским государством.

Мы считаем, что подобные трансформации стали возможны в первую очередь, благодаря экономическим изменениям, произошедшим за последние 20 лет. Например, рост дохода населения, а значит большая доступность обучения за границей и более длительный процесс образования. В то же время это связано с большей экономической нестабильностью и высоким уровнем безработицы среди молодых людей в возрасте 20-30 лет: молодые южные корейцы предпочитают стать финансово независимыми и лишь после этого задумываются о браке и рождении детей. Также мы не отрицаем позитивное влияние глобализации, демократизации и либерализации, благодаря котором в южнокорейском обществе появились новые тенденции: положительное отношение к добрачному сожительству, нейтральное отношение к матерям-одиночкам и внебрачным детям, представителям ЛГБТ, межнациональным бракам, а также подростковой беременности. Однако данные сведения актуальны лишь для молодых людей в возрасте 20-30 лет, которые родились в период, когда в Республике Корея начались активные процессы демократизации и либерализации. “Поколение 386” по-прежнему отличается большей консервативностью взглядов и приверженностью к конфуцианским нормам. По нашему мнению, учитывая тот факт, что старшее поколение более многочисленно и политически активно, по этой причине большинство “экранных” образов семей в фильмах и телесериалах, а также содержательная часть статей в прессе не отражают черты “реальных” современных южнокорейских семей. Массовое искусство, к которому относятся все произведения кинематографы, которые мы анализировали в нашей исследовательской работе, ориентировано на запросы большинства населения, коим является “поколение 386” и более старшие. Аудиторию газеты “Хангёрэ” также в основном составляют люди в возрасте старше 30 лет. Кроме того, режиссеры и сценаристы фильмов и сериалов, которые мы упоминали в данной работе, были рождены в 1960х-1970х гг., что может свидетельствовать о том, что искажение более прогрессивного, “реального” образа южнокорейской семьи было сделано не с целью сдержать либерализацию и вестернезацию института семьи, а в силу сформировавшихся до демократизации ценностных взглядов и мировоззрения режиссеров, сценаристов и журналистов. Однако отдельные “западные образы” в южнокорейском кино - сильная и независимая женщина, мужчина-домохозяин - могут быть признаком влияния тенденций в обществе на искусство.

Таким образом, выдвинутая нами гипотеза нашла подтверждение в результатах исследования, но степень влияния глобализации оказалась слабее влияния консервативных взглядов авторов кинематографических произведений. Поэтому мы можем сделать вывод, что южнокорейское кино практически не оказывает влияние на общество, но подвергается его влиянию.

Список использованных источников и литературы

Источники на русском языке

1. Брак - это безумие [Видеозапись] // реж. Ю Ха. - Chungeorahm Films, 2002.

2. Выбор матери [Видеозапись] // реж. Ким Джин Гын. - SBS Chanel, 2014.

3. Дженни и Джуно [Видеозапись] // реж. Ким Хо Джун. - Show East, 2005.

4. Дождевой червь [Видеозапись] // реж. Юн Хак Рёль. - Cinema Service, 2017.

5. Игра [Видеозапись] // реж. Чон Хун Хан. - Lee Film, 2013.

6. Кто мой суженный [Видеозапись] // реж. Чон Ыль Ён. - KBS2 Chanel, 2002.

7. Маленькие женщины [Видеозапись] // реж. Го Хын Сик, Ким Хён Сик. - SBS Chanel, 2004.

8. Мать [Видеозапись] // реж. Ким Чхоль Гю. - tvN Chanel, 2018.

9. Мстители из Буам-дон [Видеозапись] // реж. Квон Сок Чжан. - tvN Chanel, 2017.

10. Не бойся, доченька [Видеозапись] // реж. Ким Ён Соп, Го Хын Сик. - SBS Chanel, 2002.

11. Один день с моим сыном [Видеозапись] // реж. Чан Джин. - Cinema Service, 2007.

12. Примерная дочь Ха На [Видеозапись] // реж. Чо Ён Кван. - SBS Chanel, 2013.

13. Прощай, одиночество [Видеозапись] // реж. Ким Тхэ Гон. - HODU&U Entertainment Co, 2016.

14. Пустой дом [Видеозапись] // реж. Ким Ки Дук. - Kim Ki-duk Film, 2004.

15. Самое прекрасное прощание в мире [Видеозапись] // реж. Хон Чон Чхан. - tvN Chanel, 2017.

16. Странная экономка [Видеозапись] // реж. Ким Хён Сик. - SBS Chanel, 2013.

17. Счастливый конец [Видеозапись] // реж. Чон Джи У. - Myung Films, 1999.

18. Сыр в мышеловке [Видеозапись] // реж. Ли Юн Чон. - tvN Chanel, 2016.

19. Трудовая занятости населения в Республике Корея // Национальное статистическое управление Республики Корея. URL: http://kostat.go.kr/portal/korea/index.action (дата обращения: 12.01.2018).

20. Школа [Видеозапись] // реж. Ли Мин Хон. - KBS2 Chanel, 1999.

Источники на английском языке

21. Employment rate, South Korea // OECD. URL: https://data.oecd.org/emp/employment-rate.htm#indicator-chart (дата обращения: 12.01.2018).

22. Employment to population ratio, female, South Korea // The World Bank. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SL.EMP.TOTL.SP.FE.NE.ZS?end=2017&locations=AE-KR&start=2017&view=bar (дата обращения: 12.01.2018).

23. Freedom in the world 2017 // Freedom House, 2017. Available at: https://freedomhouse.org/report/freedom-world/2017/south-korea (Access 12 January 2018).

24. GDP Korea // The World Bank. Available at: http://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.MKTP.CD?end=2015&locations=KR&start=1960 (Access 02.02.2018).

25. GNI per capita, PPP// The World Bank. Available at: http://data.worldbank.org/indicator/NY.GNP.PCAP.PP.CD?locations=KR. (Access 02.02.2018).

26. GNP // The World Bank. URL: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GNP.MKTP.PP.CD (дата обращения: 12.01.2018).

27. Korea's population: 50 million // Statistics Korea, 2012. Available at: http://kostat.go.kr/portal/korea/index.action (Access 23 January 2018).

28. Statistics on the aged // Statistics Korea, 2017. Available at: http://kostat.go.kr/portal/korea/index.action (Access 05 February 2018).

29. Work and family balance indicators // Statistics Korea, 2016. Available at: http://kostat.go.kr/portal/korea/index.action (Access 23 January 2018).

30. World population ageing 2015 // UN, 2015. Available at: http://www.un.org/en/development/desa/population/publications/pdf/ageing/WPA2015_Report.pdf (Access 04.02.2018).

31. World Population Prospects 2017 // UN, 2017. Available at: https://esa.un.org/unpd/wpp/Publications/Files/WPP2017_KeyFindings.pdf (Access 04.02.2018).

Источники на корейском языке

32. 18 нёнманэ омма чхаджаджун комчхаль (Полиция, которая помогла найти мать спустя 18 лет) // Хангёрэ, 2005. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/society_general/91382.html (дата обращения: 04.03.2018).

33. Адонэгэн каджоныль каджаль гволлига (Дети имеют право на семью) // Хангёрэ, 2000. URL: http://h21.hani.co.kr/arti/cover/cover_general/1164.html (дата обращения: 01.03.2018).

34. Аи накхо сипчи аннын 79 качи ию (79 причин, почему я не хочу рожать) // IZE magazine, 2017. URL: http://ize.co.kr/articleView.html?no=2017010810037232244 (Дата обращения: 20.01.2018).

35. Анээгэ оммаэ чарирыль толлёджусэё (Уступите место матери своей жене) // Хангёрэ, 2017. URL: http://www.seouland.com/arti/society/society_general/2539.html (дата обращения: 11.03.2018).

36. Ёндобель чхвиопджа чынгам чхуи (Изменение количества работающих по годам) // Национальные данные Республики Корея. URL: http://www.index.go.kr/potal/main/EachDtlPageDetail.do?idx_cd=1063 (дата обращения: 20.01.2018).

37. Ёсонбуга тхансэнхамён (Если мы создадим министерство по гендерному равенству) // Хангёрэ, 2000. URL: http://h21.hani.co.kr/arti/society/society_general/1019.html (дата обращения: 03.03.2018).

38. Ётхан суган твиэ сумын ёсон тхыкви (Не прячутся ли за полотенцами на горячих источниках особые права женщин) // Хангёрэ, 2000. URL: http://h21.hani.co.kr/arti/society/society_general/1052.html (дата обращения: 03.03.2018).

39. Имсинхан чунгосэн конбу кэсокхаль су иссоя (Беременные школьницы должны иметь возможность продолжить обучение) // Хангёрэ, 2010. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/area/445187.html (дата обращения: 11.03.2018).

40. Кванджу чанэин. Сироп, муджутхэк, каджон пхоннёк самджунго (Три несчастья человека с ограниченными возможностями из Кванджу: безработица, отсутствие дома, семейное насилие) // Хангёрэ, 2008. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/area/329641.html (дата обращения: 19.03.2018).

41. Конбухаго…Чхвиопхаго сипджиман…Чхонёнсэдэ ккысоджин хвин бэлты (Хочу выучиться и устроиться на работу, но…Сломанные наджеды молодого поколения) // Хангёрэ, 2015. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/society_general/724392.html (дата обращения: 04.03.2018).

42. Кукчэ кёроныль ёллёри чиджихам (Поддержим межнациональный брак) // Хангёрэ, 2001. URL: http://h21.hani.co.kr/arti/world/world_general/2333.html (дата обращения: 03.03.2018).

43. Куун ориэ тамбэкхан соксаль (Нежная мякоть запеченной утки) // Хангёрэ, 2000. URL: http://h21.hani.co.kr/arti/culture/culture_general/1351.html (дата обращения: 01.03.2018).

44. Кхондом сонмульханын нарын оттолькка (Как насчет дня, когда подарят кондом) // Хангёрэ, 2009. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/women/348693.html (дата обращения: 11.03.2018).

45. Морынынгэ як? Пиимын сысырорыль чхикинын ысапёхён (Неизвестное лекарство? Презерватив - это средство защиты) // Хангёрэ, 2005. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/schooling/84696.html (дата обращения: 07.03.2018).

46. Нампхёнын чиогиотта (Муж будет страдать) // Хангёрэ, 2013. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/women/616990.html (дата обращения: 19.03.2018).

47. Пубу 6 ссанджун 1 ссан каджон пхоннёк (Из 6 супружеских пар в одной супруга подвергается домашнему насилию) // Хангёрэ, 2010. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/society_general/456142.html (дата обращения: 11.03.2018).

48. Пэсинэ санчхо ккынкхин киог иымё погоун холлосоги (Шрам от предательства - это разбитая память и одиночество)// Хангёрэ, 2011. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/society_general/512360.html (дата обращения: 11.03.2018).

49. Сансыппхокхэн аподжи сальхэхан ёджунсэн чипю (Отсрочка наказания для школьницы, убившей своего отца из-за постоянных побоев) // Хангёрэ, 2005. URL: http://www.hani.co.kr/arti/society/society_general/88917.html (дата обращения: 04.03.2018).