Русский человек

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Русский человек

Щупленков Олег Викторович

кандидат исторических наук, доцент

Ставропольский государственный

педагогический институт

Аннотация

В статье показана необходимость в рациональных формах исследования целостности русского человека, его бытие среди других в общении и коммуникации, осознание способов введения в эпистемологию социально-гуманитарных наук пространственных и темпоральных, исторических и социокультурных параметров. Русский человек в пространстве истории и хронотопе выступает как развивающаяся система систем, он многомерен. Сущность его проявляется также в многообразных связях его деятельности. Тема о феномене русского человека в его эволюции и исторической динамике, в проявлении его сущностных качеств, одновременно широка, глубока и практически неисчерпаема, особенно с учетом огромной территории исторического процесса, особенностей географии, климата и их влияния на русского человека, личностных черт лидеров, ведущих этнических черт, этнического сознания, этнической психологии и многих других факторов. Русский человек может быть рассмотрен исходя из различных философских подходов: собственно философской антропологии, синергийной антропологии, сравнительной философии, религиозной философии и других. Важное значение будет иметь новое соотношение философской антропологии и социальной философии, конструирование их новой конфигурации в современном гуманитарном знании. Особый интерес будут вызывать способы выражения сущности человека в культурологической антропологии, экологии человека, в контексте осуществляющегося антропологического поворота современности, социально-исторической проблематики, социологии истории.

Ключевые слова: антропосоциальная реальность, русский человек, синергия, сознание, типология, феноменология

Abstract

The author of the article emphasizes the need for rational forms of researching the integration of Russian personality, his existence among others and social communication and introduction of spatial, temporal, historical and socio-cultural parameters into epistemology of social and humanitarian sciences.

Russian personality is viewed as the developing system consisting of many levels. Such diversity of Russian personality shows itself in diverse forms of activities. The theme of the phenomenon of Russian personality in terms of its development, historical dynamics, presentation of all his essential qualities is wide, profound and nearly ever-ending especially taking into account the vast territory of Russia and peculiarities of Russian geography, climate and their influence on Russian personality, personal qualities of Russian leaders, dominating ethnic features, ethnic identity, ethnic psychology and many other factors.

Russian personality can be also viewed from the point of view of different philosophical approaches such as philosophical anthropology, synergetic antropology, comparative philosophy, religious philosophy and others. Special attention is now paid to the relation between philosophical anthropology and social philosophy and design of their new configuration in modern humanities. Special emphasis will be made on forms of expression of human nature in cultural anthropology and human ecology in terms of the anthropological shift of modern times, socio-cultural problems and sociology of history.

Keywords: anthroposocial reality, Russian personality, synergy, consciousness, classification of types, phenomenology

Проблема русского человека является актуальной в философии. Она рассматривалась такими известными философами и мыслителями, как М.Ломоносов, А.Пушкин, П.Чаадаев, А.Хомяков, Н.Данилевский, Л.Толстой, Ф.Достоевский, В.Соловьев, В.Розанов, Н.Бердяев, К.Леонтьев, И.Ильин, Н.Лосский, П.Сорокин и многими другими. Позднее она исследовалась такими философами и мыслителями, как Д.Лихачев, В.Барулин, К.Касьянова, В.Мединский, О.Павлов, Д.Полежаев и др. ^{[7, 25, 31, 32, 46]}.

В своих работах они проанализировали своеобразие русского человека, выявили его позитивные и негативные свойства, отметили противоречивый характер российского человека, составили его обобщенный портрет, обозначили возможные пути его дальнейшего развития. Так, например, Н.А. Бердяев выявил зависимость российского человека от евразийского характера России, проанализировал его противоречивую сущность, отметил возможные пути развития российского человека в будущем. Н.О. Лосский рассмотрел сочетание в русском человеке позитивных и негативных свойств, отметил особое значение таких черт русского человека как религиозность, доброта, духовность, выявил его большой потенциал для развития в будущем. И.А.Ильин отмечал своеобразие проявления характера русского человека в различных конкретно-исторических обстоятельствах. Д.С. Лихачев особо отмечал противоречивость проявления основных качеств человека в российском обществе. В.С. Барулин рассмотрел процессы развития русского человека в советском обществе, выявил своеобразие сочетания в нем различных, противоречивых качеств, отметил потенциальную возможность позитивного развития русского человека в ближайшем будущем. Вместе с тем, в этих работах в недостаточной мере были решены некоторые важные проблемы: во-первых, какие основополагающие качества характеризуют русского человека с момента его появления до настоящего времени, во-вторых, какие факторы определяют сущность русского человека в российском обществе, в-третьих, какие основные качества характеризуют русского человека в современном российском обществе, в-четвертых, каковы пути развития русского человека в России в ближайшем будущем?

Кто такой «русский человек», обладает ли он какими-либо особенными качествами, отличающими его от «не русского человека»? Формализуем вопрос, определив четче базовое понятие. Прежде всего -- «русский» или «российский» человек -- национальное или государственно-территориальное? Поскольку мы ищем отличительные качества более или менее принципиальные, могут ли быть эти отличия достаточно значительными, например, у русского (по национальности) и татарина, родившихся в одной стране, проживающих на одной улице и воспитывавшихся в качественно сходных социокультурных условиях? Если могут, то это не социальные, а расовые отличия, не имеющие отношения к предмету нашего исследования. Значит, или мы определим понятие «русский человек» с государственно-территориальных позиций, или наше исследование просто теряет смысл.

Только на протяжении последних менее 100 лет -- исторически ничтожный промежуток времени -- Россия менялась трижды и менялась качественно. Соответственно и люди, формировавшиеся в принципиально отличных условиях должны принципиально отличаться. Конечно, именно эти отличия мы и должны выявить, но в отношении какого именно из этих трех «русских»?

С 1917 г. сменилось более 3-х поколений россиян, что неизбежно снивелировало особенности, формировавшиеся у граждан дореволюционной России. Современный период развития излишне динамичен для того, чтобы сформировать какие-либо особенности граждан обновляющейся России. Таким образом мы неизбежно концентрируем свое внимание на тех особенностях русского человека, которые сформированы с 1917 по 2013 г.

Выделим наиболее судьбоносные события этого периода и предположим их влияние на формирование искомых особенностей «русского человека».

Революции 1917 года. Скорее нужно говорить об октябрьской революции, так как плодам революции февральской абсолютно не удалось проявиться. Вместе с тем, февральские события, как и октябрьские, позволяют увидеть важную особенность всех революций: высвобождение скрытых агрессивных потенций людей, подавляемых, сдерживаемых в другое время. Это, прежде всего, агрессия против силовых структур «старого» режима: «А, фараоны, вот и наступил ваш конец! -- завывала толпа». Уже в первый день революции под ликование, смех и танцы толпы горят здание Окружного суда, полицейские участки, другие правительственные здания. Чуть позже толпа линчует полицейских, солдаты и матросы убивают офицеров… Под шумок наиболее предприимчивые грабят магазины, естественно, при полном бездействии полиции… В мае-июне масло в огонь активно подливают большевики, апеллируя к тем же низменным чувствам и призывая «грабить награбленное», «безжалостно крушить капиталистический мир» ^{[47, с. 224]}.

Революция 25 октября в силу своей исторической успешности с необходимостью столкнулась с проблемой стабилизации положения. Какими методами? Ответ очевиден -- кроме репрессивных, никакие методы государственного управления не могли дать эффекта. То, чем брезговали «демократы», возглавившие Временное правительство, было поднято на флаг под лозунгом «диктатуры пролетариата». Избегая искушения подробно трактовать происходившее, остановимся на вопросах, имеющих наибольшее отношение к предмету нашего исследования. Итогом революционного 1917-го (в перспективе) явилось практически полное уничтожение духовной, экономической, рабочей и крестьянской элиты российского общества. В дальнейшем экономическая элита получила еще один мощный удар, связанный с разгромом НЭПманского движения. Опыт показал, что противопоставить этой элите свою собственную, советскую элиту, так и не получилось. Подавляющее большинство известных деятелей науки, искусства, экономики советского периода имели проблемы с происхождением. Однако, дело не только в этом -- самое страшное заключается в том, что само отношение к элите стало социально опасным, а значит, соответствующие качества или не формировались, или подавлялись самим человеком. Главной ценностью, условием эффективного выживания выдвинулась уравниловка -- быть как все.

Серьезный удар был нанесен по «общинности» русского человека. Для начала революция и последовавшая за ней Гражданская война разделили всё общество на два враждующих лагеря, заставляя в каждом встречном видеть потенциального врага. Дальнейшие массовые репрессии, породившие тотальное доносительство, заставили человека даже в кругу своей семьи чувствовать себя «на переднем крае борьбы с капитализмом». О какой общинности можно говорить в такой ситуации? Объективности ради отметим всплеск патриотизма (проявившийся в любви к Отцу всех народов) и коллективизма (в борьбе за коммунизм). В свете предшествующих рассуждений, такие проявления парадоксальны и требуют отдельного анализа. Здесь лишь укажем на их сходство с проявлениями «синдрома заложника» или «Стокгольмского синдрома» -- защитно-подсознательной связи, симпатии, возникающей между жертвой и агрессором в процессе применения или угрозы насилия. Под воздействием сильного шока люди начинают сочувствовать агрессору, оправдывать его действия, и в конечном итоге отождествлять себя с ним, перенимая его идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели ^[36].

В ситуации гениально просчитанной бессмысленности репрессий, открытая демонстрация преданности режиму и, параллельно, классовой ненависти к врагам народа и их семьям, возводится в ранг важнейших условий выживания, а значит, закрепляется в социальном поведении. Через некоторое время оказывается невозможным отличить правду от лжи, искренность от блудословия -- мир виртуальной (мнимой) идеологической восторженности вытесняет объективный мир социального абсурда, представляясь абсолютной реальностью.

Истоки коммунистического коллективизма скрыты здесь же. Восторженное -- как единое целое -- рукоплескание Вождю (не остановить -- кто рискнет остановиться?); единодушное «Расстрелять!» в отношении «врагов народа» (кто рискнет усомниться?)… Патриотизм и коллективизм в их извращенной форме заняли место вытесненных религии и общинности -- свято место пусто не бывает -- но смогли ли восполнить их роль в обеспечении жизнедеятельности общества и человека?

Страшно представить, к чему могло привести укоренение таких тенденций развития СССР, если бы не Великая отечественная война. Война встряхнула деревенеющее российское общество, многое перевернув «с головы на ноги». Патриотизм и коллективизм приняли более здоровые черты; появилась сфера жизнедеятельности, требующая проявления реального (а не мнимого) профессионализма. Лозунги «За Родину!», «За Сталина!» перестали служить исключительно способом самозащиты, приобретя новый смысл -- «Против» внешнего агрессора; из сталинских лагерей возвратились (частично) кадровые военные, конструкторы, ученые, чьи способности вдруг понадобились стране; появился новый (не коммунистический) кодекс чести (Ты бы пошел с ним в разведку?).

Великая Отечественная война показала необходимость развития науки и новых технологий, необходимость развития общего и профессионального образования. Не случайно ВОВ до сих пор остается практически единственным светлым пятном в отечественной истории ХХ века -- но как жесток этот вывод, и какой ценой он достался -- «народа должно хватить»!

Достаточно тяжелым был возврат страны в условия мирного существования. Дело не только в послевоенной разрухе. Демобилизованные солдаты и офицеры армии-освободительницы с трудом адаптировались к мирной жизни, превращая боевые 100 грамм в социальную традицию. Десятки тысяч бывших военнопленных перекочевали из фашистских лагерей в сталинские или были ограничены в перемещении колониями-поселениями. Даже защитники легендарной Брестской крепости не избежали этой участи -- хотя им повезло, так как героизация подвигов начала войны помогла им в социальной реабилитации. А сколько людей были несправедливо поражены в правах в течение всей своей жизни? Страна умела мстить, и, прежде всего, за то благо, которое совершали во имя ее отдельные личности. Да и не в личностях дело, а в укоренившейся традиции «срубать всё, что выставляется», да так, чтобы неповадно было выставляться. Тяжело отделаться от мысли, что Кто-то таким образом «извинялся» за временную слабость -- послабление для людей быть сильными.

Хрущевская оттепель -- очередное торжество Правды на Руси -- хотя настолько урезанное и недолгое, что скорее способно было внести смуту в умы -- «опять власть меняется» -- чем внести в эти умы изменения. Характерно было отстранение Хрущева от власти в результате мягкого дворцового переворота. Настолько же мягкого, насколько мягким и безпроблемным было все дальнейшее скатывание страны к пропасти новой (опять-таки, мягкой) социальной революции 1985-1991гг.

Что мы получаем в итоге?

1. Отторжение человека от общества и государства, в котором он живет. «Оттяпать» кусочек от государственных благ -- почти подвиг -- не осуждается, а поощряется. Отсюда воровство, коррупция, протекционизм, стяжательство. Нарушить закон и не ответить за это -- честь -- отсюда тотальное нарушение правил движения и споры с «гаишниками». Обгадить то место, где только что отдыхал -- норма -- оно не моё и т.д.

2. Преобладание виртуального (кажущегося) социального существования над реальным -- Казаться важнее чем Быть. Зачастую мы не видим очевидного, если это очевидное не задокументировано. И наоборот, не считаем необходимым знакомиться с чем-то в реальности, если прочитали об этом в соответствующей бумажке. Отсюда безграничная любовь к различного рода «бумажкам» и естественное стремление к их фальсификации.

3. Врожденный страх перед агрессивным хамством, и, как следствие, «наглость -- второе счастье» -- стремление к хамству как форме проявления силы.

4. Автократичность ожиданий, выражающаяся в непреходящей ностальгии по «справедливому» лидеру, способному максимально удовлетворить наши мечты о достойной жизни. «Мы и коммунизм приняли из-за инфантильности: никакой персональной ответственности, пусть вожди думают» ^{[16, с. 640]}. Впитанное с молоком матери и подкрепленное образованием стремление подчиняться приводит к тому, что даже демократически избранный лидер очень быстро начинает отвечать «народным чаяниям».

5. Подавление личного в угоду массовому. Выбор «Человек для общества или Общество для Человека?» до сих пор практически однозначно делается в пользу Общества. Значит, большинство готово оправдать «Человеческие жертвоприношения» (как правило, другим человеком) во имя всегда мифических общественных интересов.

В русском языке почти все народы обозначаются существительным, и только «русский» идет как прилагательное. Б.А. Рыбаков считал, что «в своем политико-психологическом прошлом наша общность шла не путем четкого выделения себя, а путем прежде всего определения других. Вот так когда-то и появились «немцы» -- «не мы», «немые», т.е не говорящие по-нашему. Остальные же из близких соседей, кто изначально, а кто постепенно, с течением времени и расширением собственной государственной колониальной экспансии считались «нашими», «русскими» ^{[39, с. 71]}.

В настоящее время недостаточно четко решен вопрос о том, кого можно считать русским человеком. Одни считают русским человеком любого человека, проживающего в российском обществе, так как русские составляют большинство в России, они в большей степени влияют на другие народы, а русификация -- один из главных аспектов политики российского государства. Такой точки зрения придерживался, например, Н.О. Лосский ^[32]. Эта точка зрения наиболее популярна и в настоящее время. Другие считают, что понятие «русский человек» должно быть заменено более корректным понятием «российский человек», так как российское население многоэтнично, различные народы взаимовлияют друг на друга, государство на разных этапах истории проводило как русификаторскую, так и интернационалисткую политику. Этой точки зрения придерживался, например, В.С. Барулин ^[5]. Третьи применяют понятия «русский человек» и «российский человек» как синонимы, так как российское население обладает основными свойствами, которые им были получены от русского народа, в русском человеке имеются черты заимствованные от других народов. Этой точки зрения придерживался, например, П.А. Сорокин ^[46]. Основываясь на данных точках зрения, можно определить понятие «русский человек» следующим образом.

Русский человек -- это человек, который проживает в российском обществе, сформировался под воздействием русской национальной культуры, ее духовных ценностей и традиций, считает своим основным языком общения русский язык, осознает и причисляет себя к данному типу человека. Понятие «русский человек» является обобщенным и абстрактным, так как оно отражает черты русского человека, жившего в различных исторических эпохах и представляющего разные социальные слои населения. В данном понятии отражаются, прежде всего, типичные, общие свойства русского человека. Такими свойствами являются, во-первых, своеобразное сочетание позитивных и негативных качеств, во-вторых, противоречивость, расщепленность, сложность и, в-третьих, потенциальность, востребованность его основных качеств в современном обществе. Рассмотрим эти качества подробнее.

1. Своеобразное сочетание в русском человеке позитивных и негативных качеств. Русский человек обладает как положительными, так и отрицательными свойствами. К основным положительным качествам русского человека относятся: доброта, человечность, мягкость; искание правды; обостренное сознание личности, универсализм, всечеловечность; внешнее благочестие; искание Бога (Н.А. Бердяев ^{[7, с. 44]}); религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра Царства Божия и смысла жизни, способность к высшим формам опыта, именно к религиозному, нравственному и эстетическому опыту, к философскому умозрению и к чуткому восприятию чужой душевной жизни, откуда получается живое индивидуальное общение с людьми, могучая сила воли, откуда возникает страстность, свобода духа русских людей, широкая натура, испытание ценностей мыслью и опытом, доброта, углубляемая и поддерживаемая исканием абсолютного добра и религиозностью; высокая и разносторонняя одаренность, теоретический и практический ум, художественное творчество в различных областях искусства (Н.О. Лосский ^[32]); жизнеспособность, замечательное упорство, выдающую готовность ее представителей идти на жертвы во имя выживания и самосохранения нации, умение преодолевать различные кризисы и экономические, и политические, и культурные; умение мирно жить с представителями других этносов и культур (П.А. Сорокин ^[46]); трудолюбие, своеобразная удаль, талант в труде, терпение, милосердие, сочувствие к слабому (В.С. Барулин ^[5]); миролюбие, трудолюбие, щедрость, гордость (данные современных социологических исследований).

К основным негативным качествам русского человека относятся: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, жестокость, склонность к насилию, обрядоверие, безличный коллективизм; национализм, самохвальство, эсхатологически-мессианская религиозность, воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт ^{[7, с. 44]}; экстремизм, максимализм, требование всего или ничего, невыработанность характера, отсутствие дисциплины, дерзкое испытание ценностей, анархизм, чрезмерность критики и т.д. ^{[32, с. 359-360]}; потворство, распущенность, недостаток оригинальности, поверхностность, недисциплинированность, отсутствие чувства меры, недостаток индивидуальности и мужества, боязнь ответственности; наивность, легковерность, органическое недоверие к власти, низкий уровень запросов, и потребностей, не полное исключение лени, склонность к анархизму и бунтарству, низкий уровень самоуважения и самооценки, жестокость по отношению к ближнему ^{[5, с. 193-203]}. Некоторые качества российского человека имеют неоднозначный характер. В определенных условиях они могут рассматриваться как положительные, в других условиях -- как негативные. К таким качествам можно отнести следующие: вольность; мягкость; обрядоверие индивидуализм, безличный коллективизм; национализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская религиозность; смирение ^{[7, с. 44]}; страстность, максимализм, сатирическое направление ума, со склонностью все критиковать и ничем не удовлетворяться» ^{[32, с. 359-360]}; пластичность, гуманность, способность к ассимиляции, гибкость ума, искренность, свобода мысли и нравов, здравый смысл, реализм, позитивизм, терпение; готовность идти на жертвы во имя выживания и самосохранения нации ^{[46, с. 472-480]}; склонность верить в счастливый будущий мир, в какой-то мере жить в этом воображаемом мире, готовность только к постепенным переменам, терпение, привычка к общинно-коллективным формам труда, идеалистически-романтическое восприятие мира, склонность подчиняться власти, долготерпеливость, силовой комплекс, культ вождя ^{[5, с. 193-203]}. Особенным для русского человека является то, что в нем позитивные и негативные качества не существуют отдельно друг от друга, они определенным образом переплетаются в нем, часто являются продолжением друг друга.

2. Противоречивость, расщепленность, сложность русского человека. Наиболее важной чертой русского человека признается его противоречивость, неоднозначность, сложность. Это, прежде всего, отмечал Н.А. Бердяев. Он писал, что «для русских характерно совмещение и сочетание антиномических, полярно противоположных начал. Россию и русский народ можно охарактеризовать лишь противоречиями. Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ, склонный к национализму и национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа». Далее он отмечал, что противоречивость души русского человека проявляется в том, что ему одновременно присущи «деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт ^{[7, с. 44]}. Впоследствии Н.О. Лосский, характеризуя основные свойства русского народа, отмечал взаимопереход положительных качеств в отрицательные, и наоборот. Он в частности писал, «основное свойство русского народа есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра Царства Божия и смысла жизни, снижающееся при утрате религии на степень стремления к социальной справедливости в земной жизни; в связи с этим свойством стоит способность к высшим формам опыта, именно к религиозному, нравственному и эстетическому опыту, к философскому умозрению и к чуткому восприятию чужой душевной жизни, откуда получается живое индивидуальное общение с людьми. Второе первичное свойство русского народа -- могучая сила воли, откуда возникает страстность, максимализм и экстремизм, но иногда обломовщина, леность, пассивность вследствие равнодушия к несовершенному добру земной жизни; отсюда невыработанность средних областей культуры, а вместе с тем и невыработанность характера, недостаток самодисциплины. В связи с исканием абсолютного добра стоит свобода духа русских людей, широкая натура, испытание ценностей мыслью и опытом, откуда возникают дерзкие, рискованные предприятия, склонность к анархии, неумение столковаться для общего дела, нигилизм и даже хулиганство. К числу первичных, основных свойств русского народа принадлежит доброта, углубляемая и поддерживаемая исканием абсолютного добра и религиозностью; однако, измученный злом и нищетой, русский человек может проявить и большую жестокость. В связи с опытом искания абсолютного добра у русского народа развилась высокая и разносторонняя одаренность, теоретический и практический ум, художественное творчество в различных областях искусства. Чуткость к добру соединена у русского народа с сатирическим направлением ума, со склонностью все критиковать и ничем не удовлетворяться» ^{[32, с. 359-360]}. В. С. Барулин также отмечал, что основными чертами российского человека являются «противоречивость, определенная наивность, легковерность, склонность верить в счастливый будущий мир, в какой-то мере жить в этом воображаемом мире, готовность только к постепенным переменам, трудолюбие, своеобразная удаль, талант в труде, терпение, привычка к общинно-коллективным формам труда, идеалистически-романтическое восприятие мира, склонность подчиняться власти и органическое недоверие к ней, низкий уровень запросов, и потребностей, не полное исключение лени, склонность к анархизму и бунтарству, низкий уровень самоуважения и самооценки, милосердие, сочувствие к слабому и в тоже время жестокость по отношению к нему же, долготерпеливость, силовой комплекс, культ вождя и др.» ^{[5, с. 193-203]}. Он особо подчеркивал, что «расщепленность, разорванность, противоречивость, парадоксальность являются одними из важнейших характеристик российского человека» ^{[5, с. 318]}.

3. Потенциальность, востребованность основных качеств русского человека в современном обществе. Н.А. Бердяев особо указывал, что для русского человека характерна потенциальность, невыраженность, неактуализированность сил, которая и выступает залогом его великого будущего ^{[7, с. 44]}. Основой такого будущего выступает то, что сущность человека в российском обществе составляют положительные черты, которые не подвержены обесцениванию и быстрым изменениям во времени: трудолюбие, коллективизм, общинный демократизм, чувство справедливости, духовность, душевность, религиозность духа, философичность сознания, умение жить в мире, патриотизм, любовь к Родине, разумная ограниченность в обладании собственностью; ограничение потребностей до разумной достаточности; коллективистский, общинный характер стиль жизни; традиционалистская ориентированность на ценности общины (коллективизм, соборность, тесная взаимопомощь, социальное равенство), патриотизм, величавость, державность, неторопливость, ценностно-образное мышление и др. Н.А. Бердяев верил в возможность прогрессивного развития человека, хотя бы потому, что, во-первых, «в России нравственный элемент всегда преобладал над интеллектуальным» ^{[7, с. 57]}; во-вторых, «русскому народу свойственно философствовать. Русский безграмотный мужик любит ставить вопросы философского характера -- о смысле жизни, о Боге, о вечной жизни, о зле и неправде, о том, как осуществить Царство Божье» ^{[7; 68]}. Об этом же писал П.А. Сорокин. Он указывал, что русскому народу присущи огромная жизнеспособность, замечательное упорство, выдающаяся готовность представителей народа идти на жертвы во имя выживания и самосохранения нации, умение преодолевать различные кризисы и экономические, и политические, и культурные; умение мирно жить с представителями других этносов и культур ^{[46, с. 482-480]}. Данные качества позволяют надеяться на преодоление проблем в развитии человека российского общества, на возвращение его на лидирующие позиции в современном мире. Важно иметь в виду также то, что, как писал Н.О. Лосский, негативные качества российского человека выступают, чаще всего, оборотной стороной позитивных качеств. Отрицательные свойства русского народа представляют собою не первичную, основную природу его: они возникают как оборотная сторона положительных качеств или даже как извращение их. В действительности извращения, конечно, проявляются реже, чем основные, нормальные свойства характера. К тому же русские люди, заметив какой-либо свой недостаток и осудив его, начинают энергично бороться с ним и благодаря силе своей воли успешно преодолевают его. Поэтому можно надеяться, что русский народ после преодоления безбожной и бесчеловечной коммунистической власти, сохранив свою религиозность, будет, с Божьею помощью, в высшей степени полезным сотрудником в семье народов на пути к осуществлению максимального добра, достижимого в земной жизни ^{[32, с. 359-360]}. Несмотря на то, что в настоящее время присутствует глубокий кризис духовности русского человека, можно надеяться на его успешное преодоление. Такой прогноз связан с тем, что, как писал В.С. Барулин, «эволюция развития российского человека в ХХ веке исключительно сложна, противоречива. В эту эволюцию вместились самые разные состояния российского человека, самые разные -- зачастую парадоксально разные -- грани его отношения с обществом, его институтами. Здесь налицо высочайшая активность российского человека и глубочайшая пассивность, непримиримость в отстаивании своих идеалов и податливость любым требованиям общественных институтов; способность напрямую влиять на судьбы общества и готовность подчиниться самому мелкому чиновнику; героизм в экстремально-общественных ситуациях и ничтожество в делах повседневных; самое тесное слияние с институтами общества и самое всеобъемлющее отчуждение» ^{[5, с. 20]}.

Таким образом, во-первых, своеобразие русского человека проявляется в том, что в нем сочетаются особым образом позитивные и негативные качества, во-вторых, он является противоречивым, расщепленным и потенциально востребованным в современном мире; в-третьих, наличие в русском человеке положительных качеств, которые не подвержены обесцениванию и быстрым изменениям во времени, позволяют надеяться на преодоление проблем в его развитии, на возвращение его на лидирующие позиции в современном мире.

Аспекты национальной принадлежности и границ национальности всегда приводили к множественным дискуссиям. Что является признаком национальной принадлежности человека? Язык, культура, религия, социальная память народа? И то и другое может считаться условным, относительным. Изучая язык другого народа, постигая его культуру, человек -- исследователь осознаёт свою принадлежность к собственной нации со всеми её атрибутами. Однако, в постижении культуры чужого народа не происходит подмены собственной «национальности», к которой принадлежит исследователь, напротив -- в постижении чужой культуры, чужой нации исследователь глубже осознаёт значимость собственной национальной культуры, её величие. В этом нет противоречия, ибо познание всегда есть процесс творческий, связанный с осознанием познаваемого объекта на основе собственных творческих сил, без этого познать, что либо, в мире, было бы невозможно.

Понятия «русский человек», «русская культура» в современном дискурсе, впрочем, как и прежде, ассоциируются в первую очередь с Россией. Если спросить у немца или француза, кто живёт в России? Они ответят, что в России живут русские. Но нам, россиянам известно, что Россия многонациональна. Не будем думать, что отвечающие на данный вопрос малограмотны. Вероятнее всего, в их сознании присутствует то, что позволяет объединить все проживающие в России национальности в одну нацию ей и дать одно определение, одно название. Действительно, при ближайшем рассмотрении можно определить в территориальном и даже социальном устройстве России некоторые особенности, связанные с проживанием различных национальностей. Однако в современном философском дискурсе всё чаще под нацией понимается не национальная, этническая принадлежность, а нечто большее, то, что позволяет судить о нации как о целостно-государственном, целостно-культурном объединении. Если говорить о значимости каждой части этого целого, то с очевидностью обнаружиться, что они присутствуют в некоем реальном измерении, с некими реальными характеристиками, атрибутами. С этой позиции целостно-государственное объединение покажется абстракцией. Однако, говоря о России и русских, стоит заметить, что «русские -- это действительно не кровь и не почва. Это кажется просто невозможным. Ведь все знают, насколько русские щепетильны в отношении размеров страны. Все знают главную русскую клятву: ни пяди земли не отдадим! Главную русскую тайну: территория -- все, человек -- ничто! Главную заслугу русского царя: собиратель земли русской! Поэтому «кровь в России не на человеке, а на Государстве» ^[18].

Тогда каковы же реальные основы и перспективы этого целостного государственного объединения? Каковы его значимость и необходимость в мире? Отвечая на данные вопросы необходимо учитывать изменения, происходящие в современном мире, связанные с формированием глобального, в первую очередь культурного пространства, именуемые глобализация. В глобализирующемся мире трудно будет скрыться от взора разума, уйти от ответственности за совершённые дела и спрятать своё прошлое. Прошлое всё равно проявиться в будущем, ибо есть универсальные законы развития, определяющие будущее в контексте настоящего. Над Россией будет царить разум, понимающий всё и оценивающий заслуги каждого в строительстве России. С данных позиций понимание «русскости» будет определяться осознанием каждого этноса своей принадлежности к России.

В определении границ этнонациональной принадлежности внутри понятий «русский», «русская» пожалуй, не было бы большого значения, так как человек, считающий себя, например, марийцем или чувашином получил доказательства схожести своей культуры с русской культурой в каких-то аспектах, их определённой идентичности (скажем, русский менталитет и татарский менталитет имеют определённые общие черты). На уровне сознания, разума он будет считать это фактом свершившимся и неизбежным, но внутренне будет противиться этому (то есть, представитель какой либо коренной национальности России, получающий научные доказательства родства или идентичности своей культуры с русской культурой, вероятнее всего невольно воспротивиться этому, но, осознав со своих национальных позиций значимость этого тезиса, не будет воспринимать это как негатив. С этой точки зрения развитие местных локально-национальных культур так же необходимо).

Здесь, скорее всего, необходимо исходить из каких-то других параметров, оценивать «русский» и «русскость» с иных, более высоких духовных позиций и практик. Под духовной практикой мы будем понимать то пройденное, пережитое человеком, народом и осознанное на духовном уровне, впущенное в самое сокровенное своего внутреннего духовного бытия, возведённое в ранг чего-то значимого в жизни народа, позволяющее в последующем использовать этот «духовный иммунитет» для противостояния внешним негативным воздействиям. Внешнее воздействие всегда носит материалистический характер, которое без осознания собственными духовными силами народа было бы безжизненным и чуждым. Без присутствия собственных духовных стихий, развитие народа и его взаимодействие с другими культурами невозможно.

Для лучшего представления современного кризиса духовности в России, то есть жизни народа без четкого понимания и принятия происходящих событий, жизни, не различающей ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Можно сказать следующее: «Вместо общества как системы в России складывается некая социальная конфигурация с аморфной структурой, не имеющей ни чётких внешних очертаний, ни упорядочивающей внутренней иерархии. Вместо эволюции вместо качественного развития наблюдаются постоянные подвижки этой конфигурации, уже получившее в литературе вполне определённое звучное и глубокомысленное научное обозначение -- трансформация как движение, изменение без определённой направленности, которая, в конце концов, под мощным давлением извне оборачивается трансмутацией некогда мощнейшей и глубочайшей духовной культуры в нечто плоское и примитивное» ^{[40, с. 475]}.

В настоящее время можно выделить два основных подхода в реализации и поиске собственной «духовной воли» и «духовного иммунитета» на национальном уровне: первый связан с сохранением национальной целостности России, как целостного этнонационального феномена; второй подход связан с дроблением России на составные этнокультурные части, этнонациональности. При этом стоит предостеречь, что часть сохранит свою целостность, будучи составным элементом целого, поэтому весьма важным является присутствие в составе этого целого. По поводу сохранения этнокультурной целостности России можно сказать о двойной идентичности, присутствующей в каждой этно-российской культуре. Здесь вскрывается дилемма: «русский» или «российский»? Понятия «российский», «россиянин» являются гражданско-государственными и правовыми в большей степени. Они являются устойчивыми при некотором подходе изучения данного предмета, например при формировании единой правовой культуры, институтов государственного правления и т.д., но то что более устойчиво -- это этнокультурная и социокультурная сфера. Поэтому в данном случае будем использовать понятие «русский», что подчёркивает связь с собственной культурной традицией и духовными силами народа.

Если использовать понятие «русский» в этническом смысле то при рассмотрении двойной идентичности получалось бы следующее: «русский (Я, первая идентичность) -- русский (МЫ, россияне, вторая идентичность)». Можно согласиться с данной схемой, если вкладывать разный смысл в понятия «русский», но когда речь идёт о сложных системах, логичнее ввести новое понятие для одного из определений.

Таким образом:

· при рассмотрении в политико-правовом аспекте российского общества, российской идентичности, наиболее приемлемо понятия «россиянин», «российский»;

· в культурном, или лучше, этнокультурном аспекте, наиболее приемлемо понятие «русский», хотя в начале статьи мы сделали акцент на то что русская культура это государствообразующая культура, главное для неё это создание государства, стоит указать, что государство создаваемое ею, не политико-правовое, а в большей степени территориально-культурное;

· для полноценного философского дискурса о понятиях «русский» и «русскость» необходимо также применение теоретических данных теории евразийства, что позволит в целом взглянуть на Россию, как на целостный этнокультурный феномен. Здесь уместно применить понятие «месторазвитие», используемое философами-евразийцами. «Под месторазвитием человеческих обществ мы понимаем определённую географическую среду, которая налагает печать своих особенностей на человеческие общежития, развивающиеся в этой среде. История распространения русского государства есть в значительной степени история приспособления русского народа к своему месторазвитию -- Евразии, а также и приспособления всего пространства Евразии к хозяйственно-историческим нуждам русского народа» ^{[12, с. 27]};

· понятие «русский», можно использовать там, где речь идёт духовной составляющей национальной (общероссийской) культуры, которая формировалась длительное время на территории России;

· «русский» в этническом смысле менее корректно, «русский» по духу, это понятие шире, чем этнические границы;

· «русскость» определяется скорее не по крови, а по степени уважения, патриотизма и любви к России и своей малой родине.

Русский человек в пространстве истории и хронотопе выступает как развивающаяся система систем, он многомерен. Сущность его проявляется также в многообразных связях его деятельности. Тема о феномене русского человека в его эволюции и исторической динамике, в проявлении его сущностных качеств, одновременно широка, глубока и практически неисчерпаема, особенно с учетом огромной территории исторического процесса, особенностей географии, климата и их влияния на русского человека, личностных черт лидеров, ведущих этнических черт, этнического сознания, этнической психологии и многих других факторов.

Русский народ, веками ширивший просторы своей земли, создал огромную по своим масштабам страну -- великую Российскую империю. Он создал прекрасную самобытную культуру. Живопись, литература, зодчество, музыка, кухня русского народа -- всё это ценная составная мировой культуры. Русский народ влиял на мир, от Польши до Тихого океана, благодаря своему миросозерцанию, менталитету. Однако народный менталитет в связи с политическими и социально-экономическими реалиями может подвергаться метаморфозам, видоизменяться и приобретать новую форму. Отнюдь не всегда эта форма отличается более качественным уровнем от предыдущей. Дух этноса слабеет, нравственная сторона со временем гаснет, народ превращается в Иванов, не помнящих родства без чести и совести. Это очень опасно для нации. Поэтому необходимо беречь свою культуру и чтить традиции, знать свою историю и «беречь честь смолоду». Отсюда и непререкаемая актуальность к теме духовного мира любого народа. Сохранив духовный мир, сохранится и материальный. Лишь сохранив духовный мир в целости и невредимости, народ сможет продолжать дарить миру прекрасное.

Говоря о русской нации, многие, однако, сводят весь её духовный мир к агрессии и империалистичности. Либералы искусства, политики и науки смакуют весь русский негатив, попросту забывая о позитивной стороне нашего народа. Вспоминают походы на Византию и на Казань, Ивана Грозного, Ермака, покорение Сибири, Кавказа, Средней Азии и многих других территорий. Слышны обвинения во многих грехах от многих стран, особенно западных. Так уж получилось, что славянская широта души просила неограниченности, простора, разгула. Её несло и на запад, и на юг, и на север, и на восток. Свободолюбивое племя алкало разгульной свободы, может именно поэтому и несло его во все стороны света. Однако не только огнём и мечом продвигался народ руссов на инородные земли, но и просвещением. Обширные территории достались ему также и в оборонительных битвах, переходивших в справедливо-захватнические.

Так веками, по-русски не торопясь, складывалась земля российская. Со своими причудами, со своими традициями и обычаями, праздниками и манерами… Было много великих побед, много и потерь. Наряду с богоугодными вехами отечественной истории были, как и в любой стране мира, постыдные вехи. Были и мировые открытия, которым рукоплещут миллионы и поныне. Всё это -- русский народ. Неоднозначный, совершенно разноплановый характер русской нации отражает яркое многообразие души русского человека. В ней хранится огромная кладезь темпераментов и характеров. Формировался он в суровых геополитических и природно-климатических условиях, в практически непрерывных военных походах, в консервативном патриархальном обществе, в глубокой религиозности, в бесконечных просторах своей Отчизны.

Изучая данный вопрос, необходимо выделить работы великого русского мыслителя И.А. Ильина. В своём труде «Наши задачи» автор ставит цель укрепить русское самосознание, формировать ведущий национальный слой, способный обеспечить реализацию творческих возможностей всего народа ^[24]. Главное внимание мыслитель уделяет вопросам духовно-нравственного воспитания и формирования правосознания граждан России.

Нельзя не выделить работу «Русская идея» Н.А. Бердяева, где философ показал русскую душу наизнанку ^[8]. Всю её сложность, многогранность, противоречивость Н.А. Бердяев преподнёс и в другом своём труде -- «Судьба России» ^[9].

Эти мыслители понимали, что для того, чтобы увидеть внутреннюю составляющую любого человека, необходимо понять, что человек -- это не только материальная субстанция, состоящая из крови и плоти, живущая физиологическими потребностями, но и -- существо духовное. В любом человеке содержится духовный мир. У кого-то он мал, словно маковая росинка. У кого-то же духовный мир настолько велик, что его чувствуют окружающие. И не просто чувствуют, но и стараются сохранить его духовное наследие на века…

Тема духовного мира сложна. Нелегко заглянуть в душу человеку, понять её. Понять же внутренний мир целой нации сложнее многократно. Он не материален. Его не видно глазами, до него не дотронешься, от него невозможно чего-либо услышать. Однако его можно почувствовать. Душу другого человека можно почувствовать своей душой. Душу народа можно понять, аккуратно зайдя в неё. Как говорил А.И. Солженицын: «Суть всех исторических процессов не на зримой поверхности, а в духовной глубине» ^[44].

В русском характере сочетаются идеализм с материализмом, мягкосердечие с грубостью, наивность с хитростью, миролюбивость с храброй воинственностью. Русская славянская душа содержит в себе радикально полярные противоречия. Однако, это лишь доказывает её широту и богатство. Об этом же говорит великий русский философ Н.А. Бердяев, что в России всё двойственно, всё двулико: «Бездонная глубь и необъятная высь сочетаются с какой-то низостью, неблагородством, отсутствием достоинства, рабством. Бесконечная любовь к людям, поистине Христова любовь, сочетается с человеконенавистничеством и жестокостью» ^[10]. Философ также писал, что у русского народа «огромная сила стихии» и «сравнительная слабость формы», что он не знает меры и легко впадает в крайности, что в душе русского народа такая же необъятность, безгранность и устремлённость в бесконечность, как и в русской равнине ^{[49, с. 438]}.

Об этакой двойственности русской натуры говорит и британский специалист по русской истории Джеффри Хоскинг. Он заметил, что русские очень храбры и мужественны на войне, однако, в то же время, они являются самой мирной и невоинственной нацией в мире ^[49]. Довольно часто можно услышать критические выпады в адрес русского народа, де только и делают, что воюют. Называют злостным, агрессивным, невоспитанным народом. Но давайте вспомним политику других стран. Разве русские скидывали ядерные бомбы на Японские острова? Или, может быть, русские устраивали геноцид неарийских народов? Русские уничтожали местное население на занятых территориях? Нет. И о доброте русского характера свидетельствуют многие. Чтобы не казаться субъективными, приведём воспоминания ещё одного иностранца. Так, например, французский писатель А. Жид признавал, что только в СССР так легко и непринуждённо, с глубиной и искренностью завязываются отношения с людьми. Что достаточно одного взгляда, чтобы возникла «горячая взаимная симпатия» ^{[49, с. 83]}. О храбрости, могучей силе, духовной и физической стойкости свидетельствуют слова великого немецкого канцлера Бисмарка, завещавшего никогда не воевать против России ^{[24, с. 52]}.

Проблема религиозности русского человека всегда занимала особое место в отечественной философской мысли. Начиная с первых попыток осмысления собственной истории и культуры мыслителями Московской Руси и вплоть до наших дней, православная духовность рассматривалась как неотъемлемая часть русскости. Неотъемлемой частью самоидентификации русского человека считали православную религиозность К.Н. Леонтьев, В.С. Соловьев, И.А. Ильин и многие другие российские философы ^[38]. Вместе с тем, кризис традиционных ценностей последних десятилетий не мог не сказаться и на отношении русского человека к Православию и к самому себе. Для многих наших современников слова «русский» и «православный» по-прежнему остаются почти синонимами. Однако в действительности этническая самоидентификация русского человека в качестве человека православного претерпела глубокую модификацию, недостаточно полно отраженную в философии начала двадцать первого столетия.

Понимание значения православной духовности для самоидентификации русского человека невозможно без анализа того религиозного мировоззрения, которое на протяжении многих веков формировалось православным вероучением и сакральной практикой Церкви. Православие -- пожалуй, самая мистическая из всех христианских конфессий. Под мистичностью мы подразумеваем здесь стремление к одновременному объяснению присутствия Бога в жизни человека и сохранению тайны этого присутствия. В отличие от католичества и протестантизма, для Православия не свойственно стремление к формально-юридическому объяснению грехопадения, искупления и спасения. Возможно, именно поэтому православное сознание уделяет правовой стороне жизни человека меньшее внимание по сравнению со стороной духовно-нравственной. Для православного мировоззрения характерно особое отношение к политической власти, связанное с представлениями об ее сакральном происхождении и назначении. Богоустановленность власти обязывает подданных к повиновению и смирению. Предел повиновения проходит по границе вероучения, смирение остается обязательным и за ней. Подобное отношение к государственной власти нередко отмечается как типичное и для русского человека. Так, его самоотождествление с подданным верховной власти отмечается Л.А. Тихомировым ^[48], Н.А. Бердяевым ^{[10, с. 267-479]} и рядом других мыслителей. Не меньшее значение имеет нравственное содержание православного вероучения, тесно связанное с мистически переживаемыми феноменами греха и покаяния. Православие не уделяет внимания формальной стороне последнего, рассматривая грех не как юридическую вину, но как повреждение человеческой природы. Православное отношение к проблеме жизни и смерти может быть охарактеризовано известным вопросом: «Господи, каково мне умирать будет?». Ощущение собственной греховности, наряду с надеждой на вечное спасение являются одним из важнейших источников смирения, сочетающегося с эсхатологическим максимализмом ^{[20, с. 172 -190]}.