Размещено на http://www.allbest.ru/

Осмысление понятий «Старость» и «Активное старение» участниками программы «Московское долголетие»

АННОТАЦИЯ

старение социальный забота пожилой

Данное исследование ставит целью определить, как пожилые москвичи осмысляют понятия «старость» и «активное старение» в контексте участия в государственной программе «Московское долголетие». Для достижения этой цели был использован качественный дизайн исследования и проведено 15 полуструктурированных интервью с участниками программы, запуск которой прошел весной 2018 года. Важными концептами, использующимися в работе, являются модели старения (медицинская и социальная), а также модели заботы о пожилых, которые лежат в основе государственной политики. По результатам анализа было выяснено, что для пожилых москвичей старость - возрастной период, начинающийся в 70 лет, который сопровождается немощью, чувством одиночества и пассивным образом жизни. При этом информанты строго де-идентифицируют себя со старыми людьми, культивируя образ «активного старения» как идеальную жизнь на пенсии. В рамках исследования концепт «активного старения», введенного ВОЗ, дополняется такими характеристиками, как интерес к жизни, саморазвитие, свобода передвижений и ориентация на здоровье и благополучие близких.

ВВЕДЕНИЕ

Старение - неизбежный комплексный процесс, связанный с биологическими, социальными и психологическими изменениями. Стремительный рост доли пожилых людей приводит к тому, что старение становится важной социальной и политической проблемой. По оценкам ООН, «в 2017 году количество жителей планеты в возрасте 60 лет и старше составило 13% от мирового населения, а количество людей в преклонном возрасте растет со скоростью 3% в год» ООН. Старение. URL: https://www.un.org/ru/sections/issues-depth/ageing/. Помимо этого наблюдается рост ожидаемой продолжительности жизни по миру: так, за период с 1987 года по 2017 год данный показатель вырос почти на 7,5 лет (64.816 в 1987 году и 72.232 в 2017 году соответственно) The World Bank. Life expectancy at birth, total (years). URL: https://data.worldbank.org/indicator/SP.DYN.LE00.IN?end=2017&start=1960&view=chart. Такие изменения требуют пересмотра демографической и социальной политики в сторону «обеспечения полной реализации потенциала пожилых людей». Как результат, политические программы подчеркивают необходимость активного и здорового старения Conceptual considerations in measuring active ageing. URL: https://statswiki.unece.org/display/AAI/Conceptual+considerations+in+measuring+active+ageing.

Именно по этой причине с начала XXI века во многих экономически-развитых странах «привычное» видение старения, где старость - время дожития, начало постепенно замещаться различными концепциями: здоровым, успешным, продуктивным, активным старением. Все представленные концепции в разной степени фокусируются на вовлечении пожилого человека в трудовую и социальную жизнь, поддержании физического, психического и интеллектуального здоровья и активности. Так, например, в 2002 году Всемирная организация здравоохранения (далее ВОЗ) ввела понятие, которое определило курс на новую политику старения - активное старение. Согласно ВОЗ, активное старение - это «процесс оптимизации возможностей для обеспечения здоровья, участия в жизни общества и защищённости человека с целью улучшения качества его жизни в ходе старения» (ВОЗ, 2002). Его важнейшими компонентами являются здоровье, безопасность и участие в социальной жизни. Здоровье включает в себя физическое и психологическое здоровье, а именно: отсутствие хронических заболеваний, инвалидности, болезненных ощущений; отсутствие перепадов настроения, чувства беспокойства или подавленности, возможность расслабиться, уверенность в себе и наличие планов на будущее. Критериями участия в социальной жизни могут выступать трудовая активность (наличие оплачиваемой работы или волонтерство), семейное положение, наличие близкого друга, частота встреч с родственниками и друзьями, наличие хобби как социальная активность. Сюда же относят активность в политической сфере, участие в деятельности религиозных сообществ и путешествия. Наконец, в компонент «безопасность» входят безопасность жизни (удобства в доме) и финансовая безопасность (доход, сбережения и задолженности, наличие собственного жилья. (Засимова, 2015).

Несмотря на то, что концепт активного старения включает все три компонента, комплексный подход применяется не всегда. Ученые отмечают, что особенно распространено понимание активного старения в экономическом смысле, где пожилые люди остаются занятыми на рынке труда и сохраняют физическую активность (Boudiny, 2013). По этой причине социальная политика некоторых стран фокусируется именно на экономических аспектах старения (увеличении рабочих мест, продлении пенсионного возраста и т.п.). Тем не менее, в России недавно была предпринята попытка включить компонент социальной активности в государственные программы поддержки старшего поколения.

Так, например, в феврале 2016 года Правительство РФ утвердило «Стратегию действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации до 2025 года», цель которой - сформировать систему мер, «направленных на повышение благосостояния и социально-культурного развития граждан старшего поколения, укрепление их здоровья, повышение продолжительности жизни и активного долголетия» (Распоряжение Правительства РФ от 05.02.2016). Стоит отметить, что именно в данном документе впервые был упомянут термин «активное долголетие» как синонимичный вариант «активного старения», что свидетельствует о новизне понятия (далее в работе понятия «активное старение» и «активное долголетие» равнозначны).

В марте 2018 года Московское Правительство запустило пилотную программу «Московское долголетие», которая нацелена на то, чтобы помогать пожилым москвичам оставаться социально и физически активными. Программа предлагает различные виды активности для людей пенсионного возраста: посещение спортивных секций, творческих кружков, образовательных лекций, культурных мероприятий, выездных встреч. К сегодняшнему времени, в программе зарегистрировано 180 тысяч человек (Собянин, 2018) (что перевело программу в статус постоянной). Хоть это и малая часть от 3,5 млн пенсионеров в Москве, можно предполагать, что масштабы «Московского долголетия» будут расти. В свете растущей популярности программы, которая основана на столь новом для российского контекста понятии, как активное старение/долголетие, возникает вопрос о субъективных представлениях участников данной программы об этом понятии и о том, как оно вписывается в их осмысление старости в общем.

1.ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОБЗОР

Подходы к определению старости. Модели старения

Старение - комплексный процесс, который связан с различными аспектами. Так, биологическое старение выражается в ухудшении здоровья и физиологических функций организма. Ему соответствует медицинская модель, в соответствии с которой старение считается болезнью и зависимостью от государства. Эта зависимость как социальный продукт предопределяется рынком труда, пенсионной системой, ростом стоимости медицинских услуг, социальной дискриминацией и стигматизацией (Засимова, 2014). Такой взгляд на старость порождает негативные образы старения, фокусируясь на физических отклонениях и болезнях, приписываемых старикам.

Данная модель предполагает принятие и применение современных систем здравоохранения и медицины с целью искоренения болезней и улучшения, максимизации качества своей жизни (Parker, 2014, Rose, 1992). Это способствует появлению другого феномена - контроля над собственным телом и внешним видом: «Медицинское влияние усиливается с обострением внимания к телу; общество потребления диктует ему новые требования -- например, быть сексуально функциональным и привлекательным и т. д.», с чем помогает рынок товаров и услуг оздоровительного и омолаживающего характера (Смолькин, 2007, с.135).

Как отмечает Роуз, в медикализированном мире здоровые тела продолжают быть «общественной ценностью и политической целью», однако и сам человек включается в работу над собственным телом: «Нам больше не нужна государственная бюрократия, чтобы предписывать здоровые привычки в еде, личной гигиене <…> В новой области потребления люди захотят быть здоровыми, эксперты будут их обучать, а предприниматели будут использовать и расширять рынок для здоровья» (Rose, 1992). В контексте старения это может означать желание оставаться «вечно молодым», стремление к потреблению тех услуг, которые обещают долгую и здоровую жизнь.

Существует и другой подход к восприятию старости. Социальная модель старения подразумевает «закономерные изменения в социальном статусе личности, вызываемые явлениями биологического старения и необходимой адаптацией личности к этим явлениям» (Молевич, 2001, с.63). С точки зрения социальной модели, процесс старения приравнивается к ситуации риска, «фиксирующей векторное направление перемещения человека вниз по социальной лестнице с неизбежным падением качества жизни» (Елютина, 2006, с.136). М. Ермолаева отмечает, что характерным для пожилого возраста являются негативные установки по отношению к собственной старости, например: регрессия (возвращение к прошлым формам поведения в форме «детского» требования помощи, независимо от состояния здоровья), добровольная изоляция от окружающих, сопротивление старению (через манеры одеваться или сексуальное поведение, нормативно не предписанные «пожилым»).

Социальная старость может быть подразделена на «формальную» и «реальную». Формальная старость означает, что не происходит никаких изменений в социальных ролях: «пересечение возрастной границы старости с сохранением привычного образа жизни и социального статуса, включенности в обычные общественные связи» (Молевич, 2001, с.63). При «реальной» социальной старости человек, прежде самостоятельно обеспечивающий себя материально, может испытывать «кардинальную ломку всего привычного образа жизни и статуса, связанную со сменой источников существования, переходом на чье-то иждивение или жизнь за счет прошлых накоплений». Но и для тех, кто прежде был финансово зависим от других, переход к реальной старости также может быть сопряжен «с какими-то существенными сдвигами в реальной жизнедеятельности» (Молевич, 2007, с.63).

Стратегии адаптации к этим изменениям могут также различаться. Выделяют активную адаптацию, которая выражается в поддержании социальных связей, самореализации, увлеченностью хобби, и пассивную - изоляция, утрата социальных связей, в основе которого может лежать возраст (Молевич, 2001).

Периодизация старости

Определение старости и старого человека является нетривиальной задачей. В общем виде старостью можно назвать период между тем моментом, когда человек биологически утрачивает способность воспроизводить потомство, и до самой смерти. Однако в социологии «возраст» и «старость» как часть жизненного пути [life course] определяются социокультурным контекстом и рассматриваются как социальные конструкты (Settersten, 2011). Соответственно, все, что так или иначе ассоциируется с возрастными изменениями - форма социальных отношений, выраженная через социальные статусы и роли. Более того, старение - функциональный процесс: «физический упадок в старости и социальный уход пожилых людей неизбежны и функциональны как для индивидов, так и для общества» (Settersten, 2011, с.4).

Рассмотрим несколько подходов периодизации старости. Распространен «возрастной» подход, где старость наступает календарно, в соответствии с преодолением возрастного порога. Ориентиром для такой периодизации может служить, например, достижение пенсионного возраста - измерение возрастных границ со стороны государственных систем. Однако проводить сравнения пожилых при таком подходе становится невозможным ввиду различных порогов пенсионного возраста для разных государств или профессий.

Старость может быть определена и с точки зрения самих индивидов. Вопрос о периодизации возраста и границы старости остается открытым и для населения. В 2005 году Левада-Центр провел исследование с целью выявить, с какого возраста начинается старость по мнению россиян. По результатам исследования, средний возраст старости - 58 лет (Голов, 2005). Другой опрос, проведенный в 2008-2009 гг., показал, что наступление старости связывают с возрастом 61-70 лет (Чернышкова, 2010). Иными словами, в представлении российского населения нет четкого представления о том, когда начинается старость.

Более удобный подход, основанный на возрастном критерии, - разбиение периода от зрелости на небольшие сегменты. При такой системе первым этапом будет преклонный или пожилой возраст, который наступает в 60 лет. Он зачастую совпадает с выходом на пенсию, благодаря чему высвобождается свободное время, которое человек может посвятить здоровью и увлечениям. По этой причине данный период относят к активной старости. В западной традиции (Нейгартен, Шанас, Ласлетт) людей в этом возрасте относят к категории молодых стариков [the young-old, «третий возраст»]: они «отличаются хорошим здоровьем, высокой ожидаемой продолжительностью жизни, высоким образовательным статусом, относительно высоким уровнем благосостояния, основанным на получении устойчивого дохода в виде пенсий и накопленного за жизнь богатства» (Денисенко, 2005). Помимо социально-экономических и демографических характеристик такая категория старшего поколения выделяется активностью, подвижностью, участием в общественной жизни, реализацией своих желаний, накопленных за жизненный путь. Многие молодые старики готовы продолжать трудовую деятельность и посильно участвовать на рынке труда в качестве наемных работников после наступления пенсионного возраста. Об этом свидетельствуют данные исследования, проведенного в 2013 году, которые показали, что в половине случаев (55%) люди до 70 лет либо продолжают работать, либо готовы вернуться к трудовой деятельности (Шмерлина, 2014).

Принято, что с 75 лет человек входит в стадию старческого возраста. Это категория старых стариков [the old old/older old, четвертый возраст], которые ассоциируются с больными немощными людьми, нуждающимися в постоянном уходе и поддержке. Как правило, этот период сопровождается ухудшением интеллектуальных способностей, физического состояния и увеличением количества заболеваний (Васильева, 2017). В связи с этим становится менее возможным сохранять активный образ жизни, поэтому данный этап называют пассивной старостью. Для России пассивная старость имеет «женское лицо» по причине высокой смертности мужчин в старшем возрасте.

Последний этап, выделяемый в контексте старости, - долгожительство. Здесь рамки периода несколько колеблются: долгожителем можно назвать человека в возрасте от 90 или от 100 лет.

Итак, определение границ старости остается спорным вопросом. Однако исследователи выделяют некоторые возрастные этапы в рамках старости, которые различаются экономическими, социальными, демографическими и биологическими показателями.

Активное старение

Активное старение - относительно новое понятие, которое вошло в употребление в 1997 году, и провозгласило отказ от привычного понимания старости и старения как иждивения. Согласно Организации экономического сотрудничества и развития, активное старение - способность людей с возрастом вести продуктивную общественную и экономическую жизнь.

Определение активного возраста, предложенное ВОЗ в 2002, больше фокусируется на создании в государстве благоприятных условий для пожилых людей: активное старение - это «процесс оптимизации возможностей для обеспечения здоровья, участия в жизни общества и защищённости человека с целью улучшения качества его жизни в ходе старения». Также отмечается, что активность в данном случае означает не только физическое движение, спорт и продолжение трудовой деятельности, но и участие в различных общественных инициативах, в том числе, культурных, духовных, социальных.

Активное старение может трактоваться по-разному не только среди ученых, но и среди самих пенсионеров. Например, для пожилых пожилых [older-old] «пассивные» занятия, такие как «чтение, разгадывание кроссвордов и садоводство являются более важными показателями вовлеченности в жизнь, нежели физические или социальные занятия» (Clarke, 2007, Boudiny, 2013).

Исследования, проводимые западными учеными, показывают, что тип проведения досуга определяется возрастом пожилого (Broese van Groenou, 2010; Boudiny, 2013). Такие способы проведения свободного времени, которые считаются активными - как спорт, путешествия и участие в деятельности - какого-либо клуба более популярны у молодых пожилых [young-old], что лишь подтверждает теории о третьем возрасте и их характеристиках.

Эти немногочисленные данные позволяют нам говорить об оценке и восприятии понятия активного старения пожилыми людьми. Однако существуют и другие показатели, которые используются в мониторинге активного старения.

Особенности измерения активного старения

В свете появления и развития концепции активного старения встает вопрос о его оценке и подсчете. Для измерения активного старения применяются различные показатели, например, индекс активного старения/долголетия (Active Aging Index или AAI) и AgeWatch Index, которые позволяют проводить межстрановые сравнения. Как и любой индекс, индексы (активного) старения позволяют проводить количественные замеры: распространенность, тенденции, сопоставление показателей и т.д.

Индекс активного старения ранжирует государства, входящие в состав Евросоюза, в соответствии с четырьмя критериями: занятость, участие в общественной жизни, независимое, здоровое и безопасное проживание, потенциал и благоприятная среда для активного старения. Как видно, понятие активного старения, заложенное в данном индексе, включает и наличие оплачиваемой работы. По результатам исследования на 2014 год, странами с наивысшими показателями AAI стали такие страны, как Швеция, Дания, Великобритания, Нидерланды 2014 AAI: Ranking of 28 EU countries. URL: https://statswiki.unece.org/display/AAI/II.+Ranking.

Индекс AgeWatch охватывает все страны. При расчете предложенного индекса также учитываются четыре параметра: финансовая безопасность, здоровье, возможности (для занятости и образования пожилых) и благоприятная среда. В 2015 году Российская Федерация занимала 65 место в данном рейтинге, попав в 30-ку по финансовой безопасности и возможностям. AgeWatch report card. URL: https://www.helpage.org/global-agewatch/population-ageing-data/country-ageing-data/?country=Russian%2BFederation#collapseTwo

Подобные количественные показатели довольно часто подвергаются критике. Так, обсуждается вопрос о том, что индексы игнорируют контекст, индивидуальные особенности, ресурсы государств, их культурное разнообразие (Josй, 2017). С другой стороны, индексы не рассчитывают способности пожилого человека, и здесь мы опять сталкиваемся с проблемой универсальности, которая мало отражает специфику старения.

Тем не менее, основная функция таких индексов - мониторинг изменений, происходящих в контексте старения населения, с тем чтобы быть ориентиром для директивных органов. Таким образом, показатели AAI и AgeWatch служат инструментом для социальной политики, направленной на пожилых людей.

Старение в контексте общества «индивидуализма»

Как утверждают исследователи, активное старение - концепт, используемый в политической сфере (Lassen, 2014; Josй, 2017). В зарубежной литературе риторика активного старения зачастую связывается с неолиберальной политикой, которая проводится в таких странах, как США и Великобритания, с начала 1980-х годов (Rudman, 2006). Политические деятели объясняют необходимость данного направления, ссылаясь на приближающиеся финансовые кризисы и дефицит государственного сектора, тем самым оправдывая сокращение расходов на социальный сектор, прекращения социальных программ и рационализации услуг. Частные институты считаются более эффективными в предоставлении социальных услуг (в том числе здоровье и образование), чем государство. Действующий агент неолиберальной политики - экономико-рациональный индивид, который единолично несет ответственность за свои решения и действия (Lemke, 2002).

В рамках неолиберальной политики в отношении старения на первый план выходит индивидуализм, личная ответственность за «успешность» старения, максимизация собственных усилий, направленных на управление своим здоровьем. Иллюстрируется это и в программной справке Европейской экономической комиссии ООН № 13: «Применение концепции активного старения создаст инфраструктуру, позволяющую людям брать на себя ответственность за процесс собственного активного старения, <…> качество собственной жизни и благополучие» (2012). Таким образом, риски, связанные в том числе и с выходом на пенсию (социальная изоляция, болезни, немощь, инвалидность, финансовая нестабильность), являются индивидуальными рисками.

Исследование Кэмпа и Дэнтона (2003), проведенное среди пожилого канадского населения, показало, что большинство информантов считают старение и связанные с ним процессы своей личной ответственностью: «финансовое, социальное и медицинское планирование подпадает под сферу индивидуальной ответственности» (Kemp, Denton, 2003, с.746). Более того, участники отмечали, что вести безответственный и непродуктивный образ жизни морально неправильно. Также было установлено, что некоторые пожилые люди чувствую свою вину за то, что являются обузой для других. Этот пример указывает на то, что в условиях моральной экономики зависимость нежелательна, а независимость социально одобряема. Таким образом, в зарубежном контексте экономически развитых стран исследования отмечают смену парадигмы и на макроуровне государства, и на микроуровне представлений и практик населения в сторону индивидуализации ответственности за риски, связанные со старением.

С точки зрения некоторых авторов, политика активного старения является для государства возможностью и инструментом управления пожилыми людьми. Это выражается в формировании определенного представления, как «стареющие граждане должны понимать себя» (Rudman, 2015), каким образом необходимо себя вести, и что является новым эталоном «пожилого человека». Таким образом, данный политика отсылает нас к понятиям, выдвинутым М.Фуко, - биополитике и «governmentality». Governmentality - не только управление другими, но и управление собой, которое предполагает автономность индивида и его способность к самоконтролю (Lemke, 2002).

Исследователи замечают, что отдельные аспекты поведенческих практик (образ жизни и потребление, телесность) продвигаются государством как легитимные и желательные, например, определенные способы ухода за телом и здоровьем, достижение результатов, нацеленных на поддержание молодого, функционирующего тела, самостоятельности и производительности (Rose, 1999, Rudman, 2015). Образ «успешного пожилого», способного лично управлять социальными, финансовыми и телесными рисками старения может транслироваться в СМИ, государственной политике.

Таким образом, можно предположить, что в Северной Америке политика активного старения опирается, прежде всего, на медицинскую модель старения, где основное внимание уделяется контролю над собственным телом.

Если рассматривать неолиберальную политику с точки зрения экономической рациональности, где действия отдельных граждан приносят прибыль (Feher, 2009; Shimoni, 2018), то становится понятно поощрение со стороны государства самосовершенствования, планирования до конца жизни, самопомощи, инвестирования в себя и управления собственным телом - такие практики призваны повышать ценность каждого индивида и, соответственно, его человеческий капитал.

Исходя из прочитанной литературы, социально-экономические последствия неолиберализма трактуются как отрицательные. Среди результатов неолиберальной политики выделяют безработицу, рост преступной деятельности, распад семей, сокращение социального обеспечения и ухудшение условий труда за счет сокращения гарантий занятости и защиты профсоюзов, социальная дезинтергация (Rotarou, Sakellariou, 2017; Scholte, 2005). Важным аспектом является и усиление неравенства населения, разделение на «активных и успешно стареющих» с одной стороны и «пассивных, неуспешно стареющих» с другой (Josй, 2017).

Для сферы социальной защиты пенсионеров существует риск того, что социальная политика неолиберального государства со временем будет сведена к «помощи уязвимым пожилым людям, неспособных заботиться о себе», поскольку универсальные услуги в здравоохранении и пенсионном обеспечении будут приравниваться к ненужным (Rudman, 2006). Таким образом, пожилые люди, которые сосредоточены на постоянной активности, молодости и здоровье, могут оказаться вне фокуса социальной политики, в том числе и финансирования (Katz, 2000; Rudman, 2006).

Данное направление политики обозначается многими зарубежными исследователями и комментаторами как уход от «государства благосостояния» (социального государства). В государстве всеобщего благосостояния определяющую роль играют политические институты, которые предоставляют обширные социальные права всем слоям населения и ориентируются на увеличение количества социальных программ (Myles, 2002). Иными словами, в отличие от неолиберальной политики, здесь государство, а не частный сектор, выступает в роли субъекта обеспечения и обслуживания граждан.

Модель заботы о пожилых в России

Если говорить о России, то нельзя однозначно сказать, в каком контексте осуществляются программы социальной поддержки стареющего населения. С одной стороны, в Конституции РФ говорится о социальном государстве, но, с другой стороны, заметно снижение роли государства в экономическом обеспечении пожилых. Это может свидетельствовать о переходе к смешанной модели, которая предполагает, что ответственность за социальное обеспечение распределена между несколькими агентами: «государством (государство всеобщего благосостояния), рынком (обязательное и добровольное социальное страхование), гражданским обществом (добровольческий сектор, НКО), неформальными объединениями (семья, соседи, друзья)» (Григорьева, 2015, с.235). В этом смысле государство выступает «не единственным гарантом всеобщего благосостояния, а в качестве партнера» (Рогозин, 2012, с.63).

По мнению некоторых исследователей, переход к смешанной модели в России требует «активизации пожилых» и повышения их самостоятельности. Необходимость «активизации» сопряженно с тем, что старшее поколение склонно возлагать ответственность за происходящее на внешние факторы, что выражается «в патерналистских установках - ориентации на государственное вмешательство в решении любых проблем пожилого возраста» (Григорьева, Видясова, 2015, с.113). Активизация пожилых является частью более глобального процесса формирования из постсоветского человека нового потребителя, на которого направлена пропаганда активного позитивного образа жизни (Featherstone, Hepworth, 1995). Иными словами, здоровье, внешний вид и образ жизни становятся заботой самого человека, которая требует материальных вложений. В этом проявляется отклик неолиберальной политики активного старения, где, как мы уже обозначили ранее, вся ответственность за риски, сопряженные с пожилым возрастом, возлагается на самого индивида.

Вместе с этим, в российском обществе наблюдается тенденция к «либерализации старения» - переосмысление представлений о стареющем поколении, поиск преимуществ старшего возраста (Рогозин, 2012). Она противопоставляется либерализации от старения, ориентированной на уменьшение периода старости (иными словами, здесь сталкиваются модели социальной и медицинской старости). Поэтому ключевым характеристикой либерализации становится самочувствие и ощущение себя здоровым.

И. Шмерлина при этом отмечает, что модель либерализации старости еще далека от реальности: пенсионеры чаще говорят о старости как о времени дожития или «продолжении допенсионного образа жизни с сохранением установок активного трудоспособного возраста; чем как о переориентации на социальную и личностную реализацию в новых сферах жизни» (Шмерлина, 2013, с.165). Таким образом, исходя из прочитанной литературы, можно сказать, что в контексте России доминирующей остается социальная модель старения, где определяющую роль в определении старости и старения играет изменение статусов и ролей.

Социальные программы для пожилых людей в России.Программа «Московское долголетие»

В обществах переходного типа таких, как Россия, «вхождение в старость» происходит на фоне снижения уровня благосостояния, многомерной социальной депривации и выраженной социальной эксклюзии всей социальной группы пожилых» (Сапонов Д, 2012). В связи с этим, социальная политика государств зачастую фокусируется на улучшении положения стареющего населения, одной из задач которой является инклюзия - это процесс вовлечения людей в социальную жизнь, «посредством которого индивиды «возвращаются в общество» благодаря эффективному государственному вмешательству» (Jehoel-Gijsbers, 2008).

До недавнего времени в Москве не существовало комплексных социальных программ по поддержке старшего поколения и его включения в городскую жизнь. Из местных проектов, которые направлены на помощь пожилым людям, можно выделить:

· Благотворительный фонд «Старость в радость» (2011 год) - негосударственная программа, нацеленная на улучшение условий жизни пожилых людей в домах престарелых и домах-интернатах. Эта служба предоставляет медицинскую и психологическую помощь, обеспечивает пенсионерам досугово-культурную деятельность.

· «Санаторий на дому» (2014 год). Данная программа оказывает медицинскую помощь немобильным и маломобильным пожилым людям, инвалидам и ветеранам в домашних условиях.

· Московский серебряный университет при МГПУ (ноябрь 2017 года). Образовательный проект создан для москвичей пенсионного возраста, которые хотят приобрести знания и навыки в различных областях: информатики, психологии, культуры, здоровья и т.д.

В начале 2018 года Правительство Москвы запустило пилотную программу «Московское долголетие», основная цель которой - «помочь старшему поколению поддерживать активный и здоровый образ жизни, а также создать максимум возможностей для самореализации» Сергей Собянин: «Московское долголетие» станет постоянной городской программой. URL: https://www.mos.ru/mayor/themes/70299/5261050/. Программа предоставляет различные виды активности для людей пенсионного возраста: посещение спортивных секций, творческих кружков, образовательных лекций, культурных мероприятий.

В соответствии с Постановлением Правительства Москвы от 13 февраля 2018 года, данный проект направлен на 1) повышение активности старшего поколения, развитие способностей, которые позволяют расширить возможности для самореализации (пример того, что Д.Рогозин описывает как «либерализация старения»); 2) формирование позитивного представления об активном образе жизни; 3) развитие различных форм социальных коммуникаций между участниками программы благодаря проводимым мероприятиям. Опираясь на эти цели, можно заключить, что данная программа является инструментом для «создания условий для активного долголетия, качественной жизни граждан пожилого возраста, мотивации к ведению гражданами здорового образа жизни» Паспорт федерального проекта «Разработка и реализация программы системной поддержки и повышения качества жизни граждан старшего поколения «Старшее поколение» (01.01.2019).

В свете переосмысления старости и запуском московским правительством новой программы, вписывающейся по своей сути в смешанную модель заботы о пожилых (описанную выше), возникают следующие вопросы: как пожилые москвичи - участники этой новой программы - осмысляют старость/старение и новое понятие активное старение? Как их участие в программе соотносится с их пониманием старости/старения и «активного» старения?

2.МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

Объект и предмет исследования

Объект исследования: участники государственной программы «Московское долголетие».

Предмет исследования: представления участников программы «Московское долголетие» о старости и понятии «активное старение».

Цель и задачи исследования

Цель исследования: определить, как пожилые москвичи осмысляют старость и понятие «активное старение» в контексте их вступления в программу «Московское долголетие».

Задачи исследования:

1. Изучить, какие смыслы информанты вкладывают в понятие «старость».

2. Определить, какие критерии «активного старения» выделяют информанты.

3. Выявить, как участие в программе вписывается в их жизненный распорядок (в т.ч. социальные связи, роли/обязанности).

Предположения

1. Представления о старости могут сочетать в себе медицинский (связан со здоровьем и телесными изменениями) и социальным дискурсом (связан с изменениями в социальном статусе и ролях).

2. Поскольку российский контекст активного старения сочетает в себе неолиберальный и патерналистский подходы, то представления участников программы об «активном старении» будут сочетать в себе элементы «независимости» (индивидуализм и личная ответственность) и «социальной вовлеченности» (забота государства, коллективность).

3. Участие в программе требует ре-организации жизненного распорядка (перераспределения времени между обязанностями, социальными контактами).

Социальная и практическая значимость исследования

Материалы данного исследования могут быть полезны, в первую очередь, политическим деятелям для разработки или корректировки социальных программ, направленных на пожилых россиян и, в частности, москвичей.

Актуальность и теоретическая значимость исследования

В рамках данной работы исследователи нацелены привнести вклад в социологию старения. Новизна работы состоит в том, что в исследовании рассматривается проблематика осмысления старости и активного старения в России с точки зрения различных моделей старости и заботы о пожилых. Предложенная работа может служить основой для дальнейшего изучения старения и социальной инклюзии старшего поколения.

Операционализация основных понятий

Социальная активность - трудовая активность (наличие оплачиваемой работы или волонтерство), наличие близкого друга, частые встречи с родственниками и друзьями, наличие хобби, активность в политической сфере, участие в деятельности религиозных сообществ и путешествия [Засимова, 2015].

Агенты социального обеспечения - субъекты, предоставляющие пожилым различные формы социального обслуживания: льготы, пенсионное страхование, денежные выплаты, медицинское обслуживание, гигиенические процедуры и т.д.

Информационная база исследования

Для того чтобы понять, какие смыслы участники государственной программы «Московское долголетие» вкладывают в понятия «старость» и «активное старение», мы будем использовать качественную методологию. В данном исследовании мы намерены рассматривать осмысление понятий и рефлексию информантов на собственный опыт, понять те субъективные смыслы, которыми люди наделяют свои действия, вступая в отношения с другими социальными субъектами [Толстова, 2000], а не распространенность практик участия в программе «Московское долголетие», и по этой причине целесообразно использовать качественный дизайн. Для сбора информации будут применяться полуструктурированные интервью. Данный формат позволяет контролировать и выстраивать ход беседы в зависимости от ответов интервьюируемых.

Критерии отбора информантов следующие:

· мужчины и женщины в возрасте 55 лет и старше, зарегистрированные в программе «Московское долголетие» (в работе будет использоваться возрастной критерий, предложенный разработчиками социальной программы «Московское долголетие» - 55 лет);

· участие в мероприятиях программы на регулярной основе, не реже одного раза в неделю.

Нами будет использовано два способа рекрутирования: поиск в местах скопления и снежный ком. Основными местами скопления в данном случае являются территории, на которых проходят занятия и мероприятия «Московского долголетия», а также тематические страницы в социальных сетях. По этой причине для рекрутирования информантов будет использовано несколько точек входа.

1. Публичные мероприятия, организованные руководителями программы.

2. Официальная страница программы «Московское долголетие» в Facebook (https://www.facebook.com/mosdolgoletie/).

3. Официальная страница программы «Московское долголетие» ВКонтакте (https://vk.com/mosdolgoletie).

Расширить выборку позволит использование метода «снежного кома», когда каждый информант может привлечь других людей. Это существенно облегчит поиск информантов, поскольку мы полагаем, что пенсионеры могут быть достаточно недоверчивыми по отношению к незнакомым людям, а «рекомендация» от своих друзей будет гарантировать безопасность.

Для анализа собранных интервью будет использовано кодирование с последующим объединением в категории. При анализе данных использовались принципы аналитического описания, а именно поэтапное прочтение текстов интервью с целью выделения конкретных кодов и получения «организованного, структурированного текста» (Семенова, 1998).

Для подробного ознакомления см. Приложение 1 и Приложение 4.

Ограничения исследования

Поскольку данное исследование фокусируется на конкретной социальной программе, мы не можем распространить полученные выводы на всех пожилых москвичей, которые участвуют в других программах (например, посещают досуговые центры или занимаются волонтерской деятельностью).

Также существует вероятность смещения выборки при активном использовании одной из точек входа - социальные сети. По данным ФСГС, за 2017 год среди людей в возрасте от 50 до 60 лет активно пользуются социальными сетями 8%, а от 60 - только 4%. Соответственно, некоторые пенсионеры, участвующие в программе, могут не иметь доступа к интернету и, соответственно, профилей в социальных сетях. Таким образом, есть вероятность, что через социальные сети мы сможем рекрутировать в основном участников в возрасте 55-60 лет. Для того чтобы этого избежать, мы будем использовать для рекрутирования как онлайн платформы, так и рекрутирование на мероприятиях программы «Московское долголетие».

3.РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Несмотря на ослабление здоровья, ключевым фактором старости и пожилого возраста становится самоощущение - то, как человек сам определяет свое состояние, как относится к своей жизни:

Совсем уж старость - наверное, когда смиряются с тем, что он не может, у него нет сил. И по наклонной: с каждым днем меньше двигается, меньше что-то делает, чаще лежит, больше лежит, меньше чем-то интересуется (Тамара, 57 лет).

Так, психологические установки и настрой на продолжение активной жизни оказываются решающими в вопросе старости, а также впоследствии влияют на реальное состояние пенсионера.

3. Чувство одиночества

Распространенной характеристикой как старости, так и пожилого возраста является ощущение ненужности государству, обществу и семье. Особенно этому подвержены люди, дети которых живут в другом городе и не имеют возможности оказывать постоянную психологическую поддержку. В то же время, даже те, кто проживает рядом, «настолько собой заняты, им так не хочется отвлекаться на пожилых родственников», вводят пожилых в депрессивное состояние (Надежда, 63 года).

В чем тогда состоят различия пожилого возраста и старости? В первую очередь, мы попытались выяснить, имеется ли возрастная граница между этими периодами. Выяснилось, что информанты принимают за пожилой возраст время до 70 лет, за старость - промежуток от 70 до 80 лет, глубокую старость, соответственно, - от 80 лет. Наши данные разнятся с результатами опросов, проведенных в 2005-2009 гг.: если раньше наступление старости связывалось с возрастом от 58-61 года (Голов, 2005; Чернышкова, 2010), то сейчас это 70 лет. Это может сигнализировать об изменениях в том, как люди представляют себе старость.

В «пожилом возрасте», как отмечают опрошенные, человек сохраняет более энергичный образ жизни, который сходит на нет в «старости». Таким образом, несмотря на признание психологического подхода, где старость определяется самоощущением, все же в сознании информантов существует четкая периодизация возраста.

Следующим отличием является то, что старость завязана исключительно на пассивности и лени. Типичный старый человек - бабушка на лавочке, основной досуг которой заключается в сплетнях:

«Вот сел там, на лавочке у подъезда, с такими же поговорил, про внучку, зятя порасказывал, косточки помыли и, наверное, счастлив» (Галина, 75 лет).

Участники «Московского долголетия» порицают данный образ жизни и негативно относятся к тем, кто ничем другим не интересуется и пребывают в состоянии инертности. Таким образом, наши информанты де-идентифицируют себя с пассивными стариками и говорят о том, что не ощущают себя старыми.

Итак, все три категории (пенсия, пожилой возраст и старость) понимаются людьми старшего возраста по-разному. Пенсия воспринимается как особый этап, сопровождающийся изменением статуса и низким доходом. Пожилой возраст - период до 70 лет с сохранением жизненной энергии, а старость, которая начинается в 70 лет, ассоциируется с инертностью, немощью и одиночеством. Тем не менее, мы не можем говорить о доминировании медицинской модели старения, поскольку важнейшей характеристикой старости является самоощущение и самоопределение.

4.АКТИВНОЕ СТАРЕНИЕ КАК ИДЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ НА ПЕНСИИ

Второй задачей, поставленной перед исследователями, было выявить критерии активного старения. Мы предполагаем, что представления участников программы об активном старении будут сочетать в себе элементы независимости (индивидуализм, неолиберальная политика) и социальной вовлеченности (забота государства, коллективность, патерналистский подход).

Блок вопросов, касающихся этой задачи, затрагивал следующие вопросы: как информанты понимают выражение «активная старость»/ «активное долголетие», что оно для них значит и как вписывается в их жизнь. Стоит отметить, что в данной работе «активное старение» и «активное долголетие» являются равнозначными понятиями. Ниже мы приводим критерии данного феномена в соответствии с компонентами активного старения, предложенными ВОЗ.

1. Здоровье

Первым критерием активного долголетия становится забота о своем здоровье и здоровый образ жизни в более широком понимании. Здесь мы можем говорить о поддержании физической активности, посещении оздоровительных программ. Цель таких действий - как можно дольше прожить самостоятельно и не зависеть от других людей, медицины: «[Активное] долголетие - это, во-первых, не забрасывать себя. К своему здоровью относиться так, чтобы можно было без внешней помощи обслуживать себя» (Ирина, 84 года). Однако долголетие и внешняя «молодость» сами по себе не столь важны для информантов - гораздо важнее для них качество жизни с сохранением умственных и физических способностей.

Более того, в восприятии активного старения играет важную роль состояние членов семьи: супругов или детей. Информанты часто связывают долголетие не только с собственным физическим и психическим состоянием, но и со здоровьем близких людей.

Примечательно, что хорошее самочувствие является также критерием идеальной жизни на пенсии. Более того, участники «Московского долголетия» связывают активное старение с идеальной жизнью на пенсии, поэтому в дальнейшем мы будем говорить не только о критериях активного старения, но и об идеальной жизни пенсионеров.

2. Безопасность

Напомним, что в компонент «безопасность» входят безопасность жизни (удобства в доме) и финансовая безопасность (доход, сбережения, собственное жилье) (Засимова, 2015).

В нашем исследовании удалось обнаружить только аспекты финансовой безопасности. Некоторые информанты говорили о наличии собственного жилья: либо для жизни отдельно от детей, либо для того, чтобы не быть зависимым от арендодателя: «Наверное, должно быть свое жилье. И чтобы не было проблем с его оплатой». (Надежда, 63 года).

Говоря о деньгах и обеспеченности, встает вопрос о пенсионных выплатах и социальных льготах, которые предоставляет государство. Здесь мнения информантов разнятся, но для большинства пожилых москвичей размер пенсии остается большой проблемой: «На эти пенсии, которые мы имеем, достойную старость… Это близко назвать нельзя» (Ольга, 68 лет). В связи с этим, еще одним важным аспектом активного долголетия становится хороший доход, повышенные пенсии, которые позволяют не отказывать себе в базовых потребностях - еде, одежде - и не базовых (например, в поездках на экскурсии, в санаторий или на дальние путешествия).

3. Участие в социальной жизни

Наличие работы - компонент участия в социальной жизни. Анализируя данные интервью, можно сказать, что трудовая деятельность выполняет две функции: финансовую (поддержание финансовой независимости) и развивающую (поддержание интеллектуальной деятельности). Первая функция обеспечивается заработной платой, которая компенсирует недостаточные пенсионные выплаты и позволяет пожилому человеку жить, «не считая копейки» (Геннадий, 84 года). Развивающая функция состоит в том, что на рабочем месте реализуются и развиваются деловые качества, приобретается производственный опыт, применяются накопленные за жизнь знания. Таким образом, трудовая занятость и экономическая активность остается важным критерием не только в молодом возрасте, но и в пенсионном: «для меня определяющим прежде всего является труд» (Александра, 70 лет).

По результатам анализа, активное старение ассоциируется, в большей степени, с наличием хобби и интереса к жизни. Многие информанты отмечают, что последнее - важный показатель «молодости», потому что старый человек ничем не интересуется и у него «угасает интерес к жизни» (Надежда, 63 года). Иными словами, чтобы соответствовать человеку, который живет по принципам активного долголетия, необходимо иметь увлечение, занятие по душе: