Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет Санкт-Петербургская школа социальных наук и востоковедения

Выпускная квалификационная работа

Биографические проекты негетеросексуальной молодёжи

Арсирий Таисия Игоревна

Санкт-Петербург 2019



ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. АНАЛИЗ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ КОНЦЕПТОВ РЕЛЕВАНТНЫХ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ БИОГРАФИЧЕСКИХ НАРРАТИВОВ НЕГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МОЛОДЁЖИ

1.1 Консервативный поворот в политике и гендерном конструировании в современной России

1.2 Дискриминация, гомофобия и способы совладания негетеросексуалов со своей идентичностью

1.3 Биографические нарративы. Их понимание и структура

ГЛАВА 2. МЕТОДОЛОГИЯ И ЭМПИРИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ

ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЗАЦИЯ БИОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ НЕГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МОЛОДЁЖИ

3.1 Выстраивание хронологии и анализ интерпретаций событий, даваемой информантами

3.2 Выделение типов биографических проектов и описание их специфики

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ



ВВЕДЕНИЕ

Современный российский дискурс относительно различных сексуальных идентичностей выстраивается для негетеросексуальной молодёжи неоднозначно. Юноши и девушки впервые сталкиваясь с осознанием своей сексуальной идентичности получают смешанные и, порой, противоречивые сигналы из различных СМИ и своего окружения.

После вступления в силу в 2013 году закона, запрещающего «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», широко известного как «закон о пропаганде», российские федеральные СМИ практически исключили из рассмотрения тему негетеросексуальности. С другой стороны, европейское медиа-пространство сейчас под влиянием феминистских и про-ЛГБТ движений акцентирует всё больше внимания на негетеросексуальности, борьбе с дискриминацией и стигматизацией данных группп. ЛГБ-молодёжи Санкт-Петербурга приходится выстраивать свои биографии в ситуации столкновения противоречивых ценностей России и европейских стран.

В условиях правовой укоренённости и культурно поддерживаемой гетеронормативности негетеросексуальной молодёжи приходится выстраивать свои биографии через различные защитные механизмы, противодействуя восприятию себя как угрозы (Семыкина, 2017). Поэтому возникает исседовательский вопрос: как негетеросексуальная молодёжь конструирует и выстраивает свои биографические проекты в условиях противоречивых европейских и российских ценностей?

Целью этой работы является анализ выстраивания биографических проектов негетеросексуальной молодежью

Задачами исследования являются:

1) описание ключевых событий в жизни участников исследования,

2) описание интерпретаций этих событий информантами,

3) выделение типов выстраивания биографии и описание специфики каждого типа.

Объектом этого исследования являются негетеросексуальные девушки и юноши в возрасте от 18 до 35, проживающие в Санкт-Петербурге. Предметом исследования являются их биографические нарративы

Пространственные рамки исследования: исследование проводилось в Санкт-Петербурге, поскольку это мегаполис, в котором широко развиты активистские инициативы, а также пространство выбора идентичностей и жизненных курсов намного шире.

Временные рамки исследования: интервью собирались в период с начала 2018 года (в рамках курсовой работы) и в 2019 году. Этот период был выбран, поскольку это исследование направлено на изучение текущей ситуации.

Собранная эмпирическая база состоит из двух частей: часть информантов рекрутировалась из коммьюнити-центра «Действие». «Действие» -- это инициативная группа, которая существует с 2013 года в Санкт-Петербурге, ведёт просветительскую, активистскую деятельность, проводит тематические вечера и психологические группы. Из «Действия» рекрутировались как руководители, так и регулярные участники встреч. Вторая часть информантов рекрутировалась методом «снежного кома», поскольку изучаемая тема является табуированной и сензитивной для российской действительности. Всего было собрано двадцать глубинных интервью. В рамках этих интервью информантам было предложено рассказать историю их жизни, тематический фрейминг при этом задавался только темой исследования, которая озвучивалась в упрощённом виде перед интервью. Доступ в поле, как правило, ограничен, поскольку в гомофобном окружении негетеросексуалы настороженно относятся к предложениям принять участие в исследованиях. Многие потенциальные информанты отказывались от участия, потому что опасались раскрытия своей идентичности их знакомым. В рамках этой работы доступ в поле был облегчён тем фактом, что авторка сама является представительницей исследуемой группы, за счёт этого некоторые информанты легче соглашались принять участие в интервью. Но даже этого условия оказалось недостаточно для некоторых потенциальных участников исследования. Всего за время сбора данных было получено двадцать отказов от участия в исследовании и девять отказов после согласия на участие по разным причинам. Метод сбора данных, использованный в этой работе -- биографических нарративных интервью. Интервью анализировались методом герменевтической реконструкции биографии (Розенталь, 2003).

Ожидалось, что информанты, вовлечённые в активистскую деятельность, активно участвующие во встречах центра «Действие» будут более рефлексивными в выстраивании своих нарративов, более осведомлёнными о своей идентичности. Кроме этого предполагалось, что лгб-представители будут остро ощущать давление гомофобного общества и выстраивать своё окружение таким образом, который бы позволил им избежать дискриминации. Также ожидалось, что в своих нарративах негетеросексуалы будут прибегать к разным стратегиям совладания, которые помогали бы информантам конструировать себя в легитимном контексте.

Для понимания того, какие механизмы конструирования своей идентичности выбирают информанты, что оказывается опорными точками в их создании себя, необходимо понимать, какие гендерный порядок и гендерный режим существуют сейчас в России. Под гендерным порядком в этом исследовании подразумевается статусный порядок, в котором распределение благ и престижа неравномерно по признаку пола. Гендерный порядок укоренён историческим контекстом, в котором зафиксированы властные отношения между мужчинами и женщинами (Тёмкина, Здравомыслова, 2002). Гендерный режим -- понятие, введённое Рейвин Коннелл, подразумевает под собой структурный порядок социальных институтов (Connell, 1990). Для описания гендерного порядка был проанализирован консервативный поворот в российской политике. Анализ консервативного поворота в политике и гендерном выстраивании поможет обозначить политико-социальный контекст, в котором живут девушки и юноши.

Для понимания процессов, затрагивающих жизнь негетеросексуальной молодёжи были изучены предпосылки к существующему в России гендерному порядку, сам этот гендерный порядок, а также гендерный режим, сформировавшийся в рамках негетеросексуального коммьюнити в России и Санкт-Петербурге, а также была изучена научная литература по изучению биографий людей, способов их понимания и анализа.

Структура работы выстраивалась последовательно, начиная с анализа существующей литературы по заданной тематике, продолжая разработкой гайда и апробации его путём проведения двух пилотных интервью, непосредственным сбором эмпирического материала и заканчивая анализом полученных данных, выделением типов нарративов и описанием их специфики. Текст работы выстроен в таком же порядке.

Поскольку эта работа исследует, какие переживания были наиболее сильными в жизни негетеросексуалов, её результаты могут помочь в будущем психологам при работе с геями и лесбиянками, а также эта работа выявляет, какие ценности для нынешней депривированной молодёжи наиболее актуальны.



ГЛАВА 1. АНАЛИЗ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ КОНЦЕПТОВ РЕЛЕВАНТНЫХ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ БИОГРАФИЧЕСКИХ НАРРАТИВОВ НЕГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МОЛОДЁЖИ

1.1 Консервативный поворот в политике и гендерном конструировании в современной России

Для понимания того, как негетеросексуалы выстраивают свои нарративы, необходимо понимать временной контекст, в котором негетеросексуалы находятся. Ниже будет проанализирован консервативный поворот в российской политике, а также влияние консервативного поворота непосредственно на гендерный порядок.

В 2009 году правящая партия «Единая Россия» приняла программный документ, который открыто обозначил новую партийную идеологию -- «российский консерватизм». Подобный брендинг партии строился частично на оппозиции другим партиям, выделяя отличия себя от других, частично вторил политике, проводимой Путиным и Медведевым (Гончаров, 2010).

Крымская кампания Путина чётче обозначает направление России на политическом спектре: противопоставление России не только (западному) либерализму, правый консервативный поворот создаёт разрыв и между западным и российским консерватизмами (Туронок, 2014). К 2014 году представления о «традиционных ценностях» уже сформулированы в общественном сознании, акцент государственной политики надёжно сместился в сторону «духовности» (Ernst, 2014).

Ещё до введения закона об установлении ответственности за «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних» в России существовали гомофобные установки, которые дискриминировали негетеросексуалов на основании их сексуальной идентичности. Согласно отчёту Европейского суда по правам человека, несмотря на отсутствие достаточного объяснения и исключения гомосексуальности из списка заболеваний ВОЗ (10 пересмотр, 1990), негетеросексуальные люди сталкивались с негативным отношением от гетеросексуального большинства (Отчёт по дискриминации на основании сексуальной ориентации и гендерной идентичности, 2009). Недостаток знаний и понимания процессов, связанных с сексуальной ориентацией и гендерной идентичностью, приводил к широкому спектру нарушений прав человека. Самые большие опасения вызывали физическое и вербальное насилие (преступления на почве ненависти и использование языка вражды (hate speech)), в частности, со стороны правоохранительных органов, а также неоправданное ограничение свободы выражения мнений, свободы собраний и ассоциаций, нарушение права на уважение частной и семейной жизни, нарушение прав на образование, работу и здоровье, а также регулярная стигматизация (Shabanova, 2010: 192).

Введение федерального закона «о пропаганде» противоречит международным ценностям, а также резолюции ООН по правам человека, принятой 15 марта 2006 года (Генеральная Ассамблея ООН, 60/251). Для избежания конфликта с интернациональными нормами, которые нацелены на защиту прав всех людей вне зависимости от каких-либо различий, после принятия закона «о пропаганде», правящая элита в России предлагает свои представления и нормы, которые Цай Вилкинсон называет моральным суверенитетом. Под моральным суверенитетом в России Вилкинсон подразумевает два момента: отказ и отрицание международных ценностей относительно прав человека и насаждение вместо них локальных ценностей и норм, которые презентуются как традиционные.

Стоит также отметить, что проблема заключается не только в отсутствии легитимности принимаемых законов на международной (в особенности, европейской) арене, одной из ключевых проблем является правоприменение этого закона, поскольку в документе нет чёткого определения, что представляет из себя «пропаганда». Несмотря на то что Елена Мизулина, председательница государственной думы по вопросам семьи, женщин и детей, попыталась провести разграничение между понятиями «информация» и «пропаганда», на практике любое утверждение, которое не является очевидно негативным, может быть расценено как «пропаганда гомосексуализма». Выстраивание оппозиции западным ценностям, транслируемой через призыв к национальному самосознанию, приводит к восприятию гомосексуальности как опасному моральному извращению и попыткой насадить чуждые российской «национальной идее» ценности западного культурного империализма. Путин называет проводимую политику попыткой сохранить «традиционные ценности», а государство берёт на себя право навязывать эти нормы населению, и это навязывание превосходит интернациональные нормы и ценности. Возникновение гомофобных настроений позволило создать моральную панику, которая сплотила россиян вокруг одной общей «проблемы», которая угрожала социальным разложением, помогла объяснить и больше обратить внимание на демографический кризис. На международной арене Путин с возрастающей силой позиционирует Россию как социально-консервативное государство, а себя позиционирует как защитника «традиционных ценностей» (Wilkinson, 2014: 365-368).

Необходимо понимать, что введение закона встраивается в транслируемый гендерный порядок: сексуальные и репродуктивные отношения являются в современной России крайне политизированными (Здравомыслова, 2009). Ограничения в сексуальной и репродуктивной сфере в современной России объясняются как прагматически, так и идеологически. Ограничения абортов, запрет на демонстрацию гомосексуальных отношений призваны увеличить рождаемость, поддержать здоровье нации, апелляция при этом происходит к национальному самосознанию и биополитическим целям государства. Запрет «пропаганды гомосексуализма» при этом также отсылает к психологическому, моральному и духовному развитию новых, молодых поколений в России. На идеологическом уровне подобные ограничения и запреты призваны создавать особые модели материнства, отношений и семьи, которые легитимизируются за счёт трансляции «традиционных ценностей». Прагматические и идеологические цели при этом тесно переплетаются, становясь неразрывно связанными в массовом сознании и, за счёт этого, более укоренёнными. «Традиционные ценности» конструируются в России как оппозиция западным ценностям и западной «сексуальной демократии», особенно сильно это видно на регулировании гомосексуальных отношений (Stella, Nartova, 2017: 31-32).

Кондаков (2012а) пишет, что закон (на тот момент ещё сформулированный как “закон о запрете на публичные действия, направленные на пропаганду мужеложства, лесбиянства, бисексуализма, трансгендерности среди несовершеннолетних”) выстраивает алармистский дискурс, который поддерживается традиционализмом и отсыланием к предкам. Негетеросексуальность представляется как серьёзная угроза гетеросексуальности, особенно Кондаков подчёркивает, что правительством формулируется угроза демографической ситуации в стране, а гражданственность россиян конструируется исключительно в рамках гетеронормативности. Такое управление сексуальностью со стороны государства выстраивает дискурсивное восприятие негетеросексуальности, как социально неравноценного гетеросексуальности.

Таким образом, временной контекст, в котором социализируется современная молодёжь в России заключается в консервативном повороте в российской политике и гендерном конструировании: правящей элитой формируется представление о «традиционных ценностях», сексуальные и репродуктивные отношения политизированы и контролируются государством. Негетеросексуальность в этой ситуации конструируется как социально неравноценная гетеросексуальности. (Кондаков, 2012а: 14)



1.2 Дискриминация, гомофобия и способы совладания негетеросексуалов со своей идентичностью

В обычных жизненных ситуациях действия индивидов рутинны и подчиняются привычным ритуалам. Такие действия не требуют рефлексии и, как правило, не вызывают никаких трудностей. Однако в ситуациях, связанных со стрессом и обстоятельствами, находящимися за пределами рутинных практик, принятие решений может быть затруднено, подобные ситуации требуют от индивидов большего количества различных ресурсов для их преодоления, в наиболее экстремальных ситуациях ресурсов у человека может оказаться недостаточно, чтобы справиться с нестандартным событием. Процесс преодоления и действия индивидов, направленные на преодоление стрессовых событий, называется совладанием. Соответственно, стратегии совладания -- это набор различных когнитивных и поведенческих практик, которые кажутся наиболее подходящими для выхода из той или иной стрессовой ситуации (Lasarus, Folkman, 1984: 142).

Представители неконвенциональных идентичностей сталкиваются с различными стрессовыми ситуациями на почве своей идентичности чаще, чем гетеросексуалы. Из-за этого для них вероятность вовлечения в рисковые практики (курение, потребление алкоголя и наркотиков) намного выше, также как и случаев психологических травм у негетеросексуалов намного больше (Balsam, Molina, Beadnell, Simoni, Walters, 2011). Для молодёжи в России вероятность психических и психологических расстройств у негетеросексуалов намного выше, чем для гетеросексуальной молодёжи (Ерзин, Семенова, 2016).

Дискриминация ощущается самими негетеросексуалами, что было эмпирически зафиксировано в работе Кондакова (2012б). Анализируя их опыт, он ссылается на концепцию правовых ран. Правовая рана - это метафора, овеществляющая символическое страдание, воспроизводимое в правовом дискурсе. Следовательно, она делает это страдание осязаемым: рану можно описать, выявить причины, по которым она появилась, найти и предложить пути ее лечения. Правовая рана подразумевает непрерывное актуализирование проблемы внутри себя, патологизация её до тех пор, пока она не станет невыносимой (Brown, 2002). Тогда возникает исковая идентичность, которая артикулируется через требование обеспечения прав человека относительно себя (Ветютнев, 2005). В рамках исследования проводились интервью и фокус группы. Самыми важными правами участники интервью и фокус-групп называли «право быть самим собой» (свободное представление себя в качестве гомосексуалов в разных пространствах (на улице, в семье, на работе)) и «право на признание партнерских отношений» (Кондаков, 2012б: 92).

Отсутствие возможности не скрывать важную часть своей идентичности оказалось не только моментом рефлексии лгб-представителей, но и базовым аспектом в позиционировании себя в дискурсе о правах человека. Признание и инкорпорирование вины за своё сексуальное влечение к людям того же пола приводит к возникновению двух стратегий поведения: скрывание информации о себе от всех незнакомых и малознакомых людей и распространение информации о себе среди близкого узкого круга тех, кому можно доверять, при условии полной секретности. При обсуждении практик открытости, нормативных требований и социально одобряемого или неодобряемого поведения наиболее частыми контекстами стали работа, семья и школа -- эти институции являются значимыми в процессе социализации индивидов и в процессе усваивания основных дискурсов (Кондаков, 2012б: 94). Зачастую люди из этих кругов общения оказываются за пределами тайны гомосексуальности человека. То есть информация утаивается в большинстве социальных ситуаций, гомосексуальные субъекты лишены возможности быть самими собой, что позволяет сделать вывод: в большинстве случаев окружающая среда воспринимается негетеросексуальными людьми как враждебная и опасная. Включение в общество происходит либо через сознательную маскировку, либо через нейтральность (Кондаков, 2012б: 96-98).

При обсуждении признания партнёрских отношений участники исследования описывали преимущественно гетеросексуальную брачную модель. Другие формы партнёрств или опыты в разговоре упомянуты не были. Аргументация необходимости альтернативных партнёрств для гомосексуалов строилась на нескольких пунктах. Первый принцип можно назвать рационалистическим: равные права на брак должны в равной степени разрешать насущные юридические вопросы как гетеросексуалов, так и гомосексуалов. Материальное урегулирование семейных вопросов законодательством не единственная причина, которую негетеросексуалы называют, объясняя свой запрос на это право. Другая причина -- символическая. Признание права на законный брак означает политическое и юридическое включение гомосексуальности в понятие легитимной нормы. По словам Кондакова, именно это впоследствии может послужить основанием для формирования исковой идентичности (Кондаков, 2012б: 98-100).

Для описания современной гендерной обстановки в России можно обратиться к термину гендерный контракт -- это совокупность правил и норм, которые обеспечивают разделение труда по полу в сферах производства и воспроизводства, а также регулируют взаимно ответственные отношения между мужчиной и женщиной. Воспроизводство в этом контексте следует понимать как все сферы, связанные с повседневным поддержанием жизни. Стоит понимать, что воспроизводство социально стратифицируется, оно создаёт и поддерживает иерархические отношения между полами, разными возрастными группами и социальными слоями. (Тёмкина, Роткирх, 2002).

Если рассматривать конструирование гендерных контрактов относительно женщин, то в России они зачастую переплетаются друг с другом, воспроизводятся в разных формах, сочетаются в одной женщине. Эти контракты про домохозяек, профессионалок, работающих матерей (Нартова, 2008: 2). Но акцент до сих пор строится на опыте женского материнства. Отказ от этого пункта биографии приводит, как правило, к стигматизации женщины, нивелированию её остальных успехов и общественному порицанию. Одновременно с этим ведение домохозяйства (сопровождающееся отказом от профессиональной деятельности) может не так активно осуждаться, однако угрожает выживанию из-за неразвитой системы государственной поддержки и обеспечения (Нартова, 2008: 4). Гендерный контракт такого плана подразумевает не только совмещение нескольких социальных ролей, но и тот факт, что он будет гетеросексуальным. Таким образом негетеросексуальность вычёркивается из конвенциональной нормы, создавая пространство психологического напряжения для всех, кто в этот контракт не вписывается. Нарушители и нарушительницы этого договора обычно выстраивают свои идентичности через те легитимные позитивные черты, которыми они обладают: так, для выстраивания себя в квазипубличном пространстве лесбиянки подчёркивали свою экономическую и социальную успешность, разностороннюю развитость, активную жизнь. То есть сейчас основной стратегией депривированных групп является встраивание неконвенциональных идентичностей в существующую легитимную систему гендерного контракта (Нартова, 2008: 8).

Некоторых негетеросексуалов принятие закона «о пропаганде» вынудило поменять своё каждодневное поведение. Соболева и Бахметьев (2014) в результате своего исследования разделили гомосексуалов на три группы по типам реакции на закон: «консерваторы», которые согласились с мнением большинства, что их ориентация неправильна; «игнорирующие» -- те, кто решил избегать какого-либо столкновения с официальными властями и полицией и стараются находить формы вне-государственного и вне-структурного регулирования отношений; последняя группа выбрала для себя «протест»: стратегия поведения этих людей после принятия закона поменялась на активную политическую, они стараются расширять свою деятельность до общегражданской с целью привлечь внимание к дискриминирующей повестке. Также в другом исследовании о политической осведомлённости, было выяснено, что особых различий во взглядах на политическую ситуацию в России у негетеросексуалов вовлечённых в активистскую деятельность и в ней не участвующих не было (Soboleva, Bahmetjev, 2015).

В этой главе было операционализировано понятие «стратегии совладания» и приведены эмпирические исследования, которые фиксировали различные стратегии поведения негетеросексуалов в России. Были изучены основные аспекты, в которых негетеросексуалы в России чувствуют ущемление своих прав, реакция негетеросексуалов на это ущемление (конкретнее, на закон «о пропаганде»).

1.3 Биографические нарративы. Их понимание и структура

Нарратив, в отличие от обычных описательных текстов обладает событийностью, то есть он динамичен, фактичен (действительно происходил в реальности), результативен, этот термин включает в себя непредсказуемость, релевантность, а также возможность перемены взглядов, неповторяемость и необратимость (Рождественская, 2010: 8).

В рамках изучения нарративов можно получить сведения не только о способах конструирования структуры жизненного рассказа, но и обширный материал для социологического анализа. Любой нарратив, используемый для анализа, должен обладать тремя характеристиками:

Целостность и законченность. Подразумевается, что биограф, начиная свой рассказ, имеет представление о том, как его закончить. Это касается как глобального уровня (всего нарратива), так и локального (отдельных смысловых частей историй). Локальные истории при этом между собой должны быть причинно-следственно связаны, или же биографом предоставляется другое объяснение, например, хронологическое;

Сгущение. Находясь в условиях ограниченного количества времени биограф вынужден представлять только выборочные моменты из своей биографии, соответственно, он выбирает только те события, связи, переживания и моменты, которые кажутся ему наиболее релевантными, самыми определяющими в их жизненном опыте;

Детализация. Является зачастую необходимой частью наррации, поскольку ввод новой темы, события требуют описания сеттинга (временные, пространственные, ситуативные уточнения) (Журавлёв, 1994: 36-38).

Самым важным аспектом в проведении нарративных интервью является превращение информанта в рассказчика. Для этого необходимо обозначить основной вопрос, постаравшись избежать неприятных и травмирующих опытов, после чего занять пассивную роль слушателя, чтобы позволить информанту чувствовать себя максимально комфортно (Журавлёв, 1994: 39).

Согласно модели Шмида (2017), нарратив состоит из четырёх уровней:

Событие или фабула -- совокупность ситуаций, людей и действий, которые могут быть бесконечно расширены, отслежены по времени в прошлом, безгранично детализированы и углублены.

История -- результат смыслопорождающего выбора ситуаций, людей и их действий из множества других событий. Как правило, этот выбор принимает форму естественного порядка, например, выстроенного хронологически.

Наррация или сюжет -- результат композиции, реорганизации элементов фабулы в искусственный порядок. Организация сюжета может быть выстроена по-разному, например, линейное выстраивание событий, которые происходили в одно и то же время, или же перераспределение элементов истории в произвольном порядке.

Презентация наррации или дискурс -- это непосредственно тот эмпирический материал, нарративный текст, который транслируется через вербализацию (Шмид, 2017: 304-307).

Сложность анализа нарратива заключается в столкновении двух разных позиций: объективирующей (позиции исследователя) и перформативной (позиции информанта). Для объединения этих двух позиций был разработан инструментарий анализа событийности. Все события, которые описываются информантом нужно рассматривать, как значимые сегодня, так как в противном случае, они бы не были отобраны для презентации. Выстраивание сюжета всегда имеет свою развязку, которая отражает изменения, произошедшие в результате того или иного события (Рождественская, 2010: 11-12).

Сюжет в этой ситуации поддерживает связность нескольких событий через элементы смыслов, которые их соединяют. Поток речи можно разбить на несколько элементов: сегментирование событий, селекция элементов этих событий и линейное выстраивание рассказа посредством предложений. Все рассказы имеют определённый сеттинг -- те временные и пространственные категории, которые задаются рассказчиком (Хабермас, 2008: 26-28).

Также важен факт неотбора тех или иных элементов, которые могут быть незначимыми для информанта или же значимыми, но слишком травмирующими/личными, чтобы предоставлять их в процессе интервью. К сожалению, при отсутствии других методов исследования, например, длительного включённого наблюдения, о ситуациях неотбора можно только догадываться или предполагать их наличие через имеющийся нарратив (Рождественская, 2010: 12).

Поскольку произошедшие события определённым образом влияют на рассказчика, жизненная позиция, ценностные установки которого могли уже сильно измениться, важным в нарративе становятся не только сами события и их отбор, но и то, каким образом они представлены. Из этого следует, что, анализируя биографическое интервью, исследователь сталкивается не с достоверными последовательно изложенными событиями прошлого, но с попыткой информанта воссоздать произошедшие с ним события через призму собственной рефлексии и имеющегося жизненного опыта. Информант дистанцируется от пережитых им событий, давая не объективное их отражение, а ту презентацию, которая кажется подходящей для текущей ситуации. Влиять могут институциональные характеристики, которые задают роли и функции информанта, коммуникативные цели, стоящие перед информантом, ситуативные конвенции, которые могут вызывать типические рассказы. Поэтому, когда мы говорим о биографических интервью, речь идёт о нарративных идентичностях. Нарративная идентичность подразумевает под собой совокупность таких черт характера, тех аспектов идентичности, которые представлены в автобиографической наррации (Рождественская, 2010: 15-17).

Одна из основных черт нарратива, как уже было сказано выше -- сюжет и его связность или когерентность. Когерентность одних элементов биографии с другими обеспечивает линеаризацию повествования, поэтому отсутствие когерентности (особенно в тех местах нарратива, которые касаются сензитивных тем) может свидетельствовать о наличии травмирующего опыта, проблеме с идентификацией собственной личности. Конечно, если во всей наррации отсутствует когерентность это может говорить в пользу такого индивидуального способа выстраивания речи, поэтому стоит разграничивать разные уровни когерентности рассказа. Локальный уровень подразумевает наличие причинно-следственных связей между событиями и аргументами. Глобальный уровень когеренции -- это способность человека рефлексивно воспроизвести события прошлого, подразумевает темпоральную непрерывность и синхронизацию представлений о себе с описываемыми действиями (Рождественская, 2010: 21-23).

На основании проанализированной литературы можно сделать следующие выводы:

Нарратив, презентуемый исследователю, не является достоверным набором объективных фактов.

События, выбираемые для презентации, являются важными для биографа в данный момент.

Любой нарратив развивается в сюжетной логике, когерентен и приводит к развязке.

В этой главе был проанализирован контекст, в котором находятся негетеросексуальные юноши и девушки в России. Консервативный поворот и гомофобная повестка вынуждают негетеросексуалов прибегать к различным стратегиям совладания со своей идентичностью, контроль сексуальных отношений гетеронормативным государством приводит к возникновению правовых ран у негетеросексуалов.

Были проанализированы подходы в изучении биографических нарративов, основные структурные характеристики таких нарративов, а также способы понимания рассказов о жизни.



ГЛАВА 2. МЕТОДОЛОГИЯ И ЭМПИРИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ

Для этого исследования была выбрана качественная методология, потому что в фокусе этой работы находятся биографические проекты, полное представление о которых могут дать только качественные подходы.

Методом сбора данных для этой работы стал метод биографических интервью. Он был выбран для исследования поскольку именно он позволяет выявить ключевые точки биографий негетеросексуалов, понять, каким образом они выстраивают себя, используют ли какие-либо механизмы легитимации своей идентичности перед другими людьми. Этот метод подразумевает один основной вопрос: «Расскажи историю своей жизни, начиная с самого её начала, всё, что тебе кажется важным для твоего жизненного опыта». Стоит отметить, что для некоторых информантов было тяжело перестроиться в рассказчиков, в таких ситуациях им задавались нейтральные стимулирующие вопросы, например, «расскажи про своё детство».

Для этого исследования информанты отбирались по следующим критериям: возраст 18-35 лет, проживающие в Санкт-Петербурге на данный момент, идентифицирующие себя как гомо- или бисексуалы. В фокусе этой работы современная молодёжь, поэтому были выбраны такие возрастные категории. Для большинства информантов период становления и осознания их идентичности пришёлся на время принятия закона «о пропаганде». Санкт-Петербург был выбран, потому что это мегаполис, в котором широко развиты активистские инициативы, а также пространство выбора идентичностей и жизненных курсов намного шире.

Информанты были поделены на две категории: вовлечённые в активистскую деятельность и не вовлечённые в неё. Разделение было проведено в связи с одной из задач исследования: выявить, будут ли различия в биографических нарративах у активистов и не-активистов. Информанты рекрутировались двумя способами: шесть информантов были рекрутированы из инициативной группы «Действие». Это проект, направленный на просветительскую и психологическую работу с негетеросексуальными и трансгендерными людьми. «Действие» существует в Санкт-Петербурге с 2013 года, является достаточно закрытым пространством, поскольку адрес коммьюнити-центра нигде не указан и узнать его можно только через общение с администрацией или организаторами в социальных сетях. Однако внутри лгбт-коммьюнити центр ведёт широкую просветительскую деятельность, а также является участником/организатором многих активистских встреч, митингов и акций. В рамках этой работы были взяты интервью с двумя администраторами «Действия», одной лекторкой и тремя постоянными участниками. Остальные информанты рекрутировались методом «снежного кома», поскольку тема неконвенциональных идентичностей в России довольно сензитивна. Метод «снежного кома» подразумевает, что информанты дают контакты других потенциальных участников исследования, а те, в свою очередь, предлагают других. Этот метод позволяет сформировать определённый уровень доверия, поскольку исследователя рекомендуют акторы, которые успели принять участие в интервью, и могут поручиться об анонимности исследования и надёжности исследователя.

За время сбора данных было получено двадцать девять отказов, из них девять отказов по разным причинам после согласия на участие, в том числе, три -- из страха раскрытия идентичности.

Эмпирическая база состоит из транскриптов двадцати биографических интервью, взятых у ЛГБ-молодёжи. Средняя продолжительность интервью составила чуть больше часа. Самое короткое интервью длилось двадцать восемь минут, самое долгое интервью длилось один час сорок четыре минуты.

Возраст информантов и информанток варьировался от 18 до 32.

В выборку попали девять девушек и одиннадцать молодых людей, девять из них вовлечены в активистскую деятельность и одиннадцать в неё не включены.

Ниже приведена таблица с основными характеристиками информантов.

Информант/ка	Возраст	Идентичность	Активизм
И-1	22	Бисексуалка	+
И-2	22	Гей	+
И-3	26	Гей	-
И-4	21	Гей	-
И-5	18	Лесбиянка	-
И-6	30	Гей	+
И-7	28	Гей	+
И-8	22	Гей	-
И-9	20	Бисексуал	+
И-10	24	Лесбиянка	+
И-11	30	Бисексуалка	+
И-12	22	Бисексуал	-
И-13	21	Бисексуал	-
И-14	32	Гей	-
И-15	18	Лесбиянка	-
И-16	19	Бисексуалка	+
И-17	20	Лесбиянка	+
И-18	23	Бисексуалка	-
И-19	19	Лесбиянка	-
И-20	28	Гей	-

Для анализа интервью был выбран метод герменевтической реконструкции рассказа о жизни (Розенталь, 2003). Этот метод позволяет сегментировать нарратив на отдельные смысловые отрывки, выделяя основные тематические сферы, волнующие информантов. Процедура анализа состоит из нескольких шагов:

Первый шаг -- воссоздание хронологии из нарратива. Из интервью извлекаются все события, которые можно назвать объективными, то есть лишёнными интерпретации самого информанта, из них выстраивается линия жизни человека.

Второй шаг, самый важный -- анализ тематических полей. После того как жизненная фабула была восстановлена её можно сравнить со структурой и формой нарратива, а именно с тем, в каком порядке представлялись события, какую оценку давал им информант. Для этого интервью разбивается на блоки, выделенные по отдельным жизненным периодам или тематическим областям, которые затрагивает рассказчик. Выделенные нарративные сегменты анализируются по стилю повествования и оценке, данной биографом (информантом). Сначала выделенные тематические поля анализируются по отдельности, а потом в своей совокупности.

Третий шаг -- реконструкция истории жизни. На основе проанализированных тематических полей исследователь пытается воссоздать отношение к переживаемым событиям в момент, когда они переживались и сравнить, насколько ценностные установки биографа с тех пор изменились.

Четвёртый шаг -- микроанализ текста. В процессе проведения трёх предыдущих шагов у исследователя возникают предположения и гипотезы. Эти гипотезы проверяются через анализ отдельных частей текста.

Как уже было сказано выше целью этой работы является выделение способов выстраивания своей биографии.

Анализ интервью состоял из нескольких этапов:

1) Выстраивание хронологии жизни, представленной каждым информантом в отдельности;

2) Анализ интерпретаций событий, которые дают информанты;

3) Выделение типов биографических проектов;

4) Описание специфики каждого типа.

Использованные при анализе цитаты информантов кодировались в этой работе следующим образом: номер информанта, его/её возраст, сексуальная идентичность, участие в активизме (А - активист, активистка; НА - не-активисты).



ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЗАЦИЯ БИОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ НЕГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МОЛОДЁЖИ

3.1 Выстраивание хронологии и анализ интерпретаций событий, даваемой информантами

На этом этапе анализа выделялись основные события в жизни информантов. Хронологическое выстраивание в этом исследовании не является обязательным, поскольку в этой работе нет цели реконструкции каких-либо исторических событий. Но, так как для всех информантов хронологическое выстраивание казалось более комфортным и естественным, хронологический порядок был сохранён. Основные события в данном случае -- события, эмоциональные переживания описанию которых было уделено больше всего внимания в нарративе. Основные события были когерентно связаны между собой, повествование информантов выстраивалось в логике постепенного развития сюжета жизни с развязкой в виде состояния их жизни на данный момент.

Выстраивание и выделение основных событий в жизни информантов позволило сделать предварительное разделение на две группы: информанты, для кого идентичность не фигурировала в основных моментах биографий, информанты, для кого идентичность была важной частью наррации. Интерпретации, даваемые информантами, можно разделить на два типа: описание переживаний в момент, когда эти события происходили, и отношение к этим событиям на данный момент. Также все интерпретации можно разделить на положительные, то есть событиям давалась позитивная оценка, они воспринимались как радостные или полезные и отрицательные, события, которые травмировали, задели информантов.

Анализ интерпретаций позволил предварительно разделить нарративы информантов по типу основных реакций на события, представленных в нарративе. А именно, для информантов, которые выстраивали свои рассказы вокруг своей идентичности, интерпретации разделились на два типа:

Тяжёлое принятие своей идентичности, травмирующие события, которые долго проживались или до сих пор не были окончательно пережиты.

Описание позитивных опытов, негативные упоминаются вскользь и редко, главными выделяются позитивные моменты.

3.2 Выделение типов биографических проектов и описание их специфики

Безусловно, все опыты, проживаемые информантами, были крайне гетерогенны, однако их способы конструирования своих биографий можно разделить на три типа.

Первый тип: «не актуализирующие негетеросексуальность»

Для этого типа выстраивания биографического проекта характерно выстраивание нарратива вокруг событий, не связанных с сексуальной идентичностью. Информанты, отнесённые к этому типу, выстраивали свои нарративы либо вокруг травмирующих событий в жизни, либо вокруг важных социальных, научных достижений, важных хобби или увлечений.

В этот тип попали семь информантов.

Для трёх информантов травмирующие события оказались более важными, чем их идентичность. Этими событиями стали алкогольная и наркотическая зависимость, проблемы со здоровьем и сложные отношения в семье. консервативный гомофобия негетеросексуал дискриминация

Для информанта с зависимостями наиболее важными моментами стали его попытки вылечиться от депрессии и других психиатрических заболеваний, а также избавление от зависимостей:

«Я спился. Выпивал по паре бутылок водки в день. Бросил учёбу. <…> Нашёл людей, которые принимали наркотики. Я думал, что психоделики мне помогут делать то, что не мог. Я подсел, на фоне этого ещё и бухал. У меня ехала крыша.» И-8, 22, гей, НА.

Для информанта с проблемами со здоровьем самым важным стала пересадка почки от его матери и события, связанные с этим жизненным периодом. Основным переживанием в нарративе было чувство вины перед родителями, страх повторения подобной ситуации.

«Впервые в жизни случилась [истерика], когда я поругался со старшей сестрой, это было после операции, когда она мне сказала, что родители понабрали кредитов, ты будешь работать всё лето, ты всем должен. А у меня и так гигантское чувство вины. <…> Каждый раз начинаю бояться, что отторжение началось. Очень страшно, конечно. Просыпаюсь по ночам в панике, боюсь любых болей в спине.» И-4, 21, гей, НА.

Для информанта с семейными проблемами главной темой нарратива стали отношения между его родителями и отношение его семьи к нему. Он оказался в ситуации, когда его родители относились к нему как к «ребёнку второго сорта», так как его мать сказала его отцу, что он «нагулянный». Самоубийство отца для этого информанта оказалось ожидаемым и желанным событием. Эти переживания оказались настолько сильными, что выместили из нарратива почти все упоминания о сексуальной идентичности:

«Мне бы хотелось других родителей. Мама жила в созависимых отношениях 20 лет. Мы были заложниками её отношений.» И-3, 26, гей, НА.

Интересно, что во вторую часть этого типа попали два активиста. Несмотря на то что эти информанты активно вовлечены в ЛГБТ-активистскую деятельность, в их нарративах их сексуальная идентичность почти не фигурировала. Для одной девушки, которая попала в эту группу намного важнее оказалось её увлечение наукой. Все жизненные аспекты, включая телесные практики объяснялись через увлечение наукой («Короткие волосы ношу, чтобы не подпалить спиртовкой»):

«Перешла в лицей. Это определило мою страсть к науке. Начала заниматься научными работами, к одиннадцатому классу накопилось четыре научные работы.» И-5, 18, лесбиянка, НА.

Для другой девушки намного важнее оказалось искусство и её работа, с искусством связанная. В её нарративе много гордости, что она совмещает работу по специальности (продюсер) и учёбу:

«Мне безумно нравится то, чем я занимаюсь, я чувствую себя в своей тарелке, работы, конечно, очень много, но это вот моя мечта же. Даже могу сказать, что не устаю от всей этой шумихи, только заряжаюсь сильнее.» И-19, 19, бисексуалка, НА.

Для одной активистки её деятельность связана с поиском друзей и общения, при этом она объясняет это даже не поиском единомышленников, а тем, что это самый удобный канал для нахождения нового общения, который она может найти:

«Я ходила на всякие там радужные кофепития, я тогда в Питере только два года жила, не знала, как себе друзей найти. Увидела рекламу во Вконтакте, пошла. Я ведь и в активизм так попала, просто пришла однажды, а там все такие весёлые, я и осталась.» И-17, 19, лесбиянка, А.

Для второго активиста из этого типа основным мотивом всего нарратива были истории его социального успеха:

«Потом моя активная деятельность. Попал в проект для одарённых детей. <…> Закончил школу с золотой медалью и премией губернатора. <…> После школы я фултайм работал в той компании. Сейчас у нас уже 12 школ в сети, но я там уже не работаю.» И-2, 22, гей, А.

Подобная стратегия игнорирования своей сексуальной идентичности в нарративе может быть способом легитимации себя через события, не связанные с ориентацией. Концентрирование нарратива вокруг болезненных переживаний -- как демонстрация переживаний более важных, через сексуальная идентичность. Концентрирование нарратива вокруг успехов -- легитимация себя через те области, которые доступны негетеросексуалам: социальная, экономическая, научная деятельности.

Второй тип: «Переживающие из-за идентичности»

Для этого типа характерно много описаний принятия себя, переживаний относительно своих сексуальной и гендерной идентичностей, волнений относительно невозможности встроиться в гендерную матрицу и соответствовать существующим стереотипам. В эту категорию попало шесть человек, из которых только один активист.

Для этого активиста его деятельность является механизмом, помогающим ему справиться со стигматизацией. Для этого информанта переживания относительно его идентичности настолько сильные, что он настоял на встрече для интервью у него дома, потому что он считает себя слишком феминным, из-за чего стесняется ходить в различные кафе:

«Можно и в кофейню, но я в них не очень уютно себя чувствую. Достаточно манерный и очень этого стесняюсь.» И-6, 30, гей, А.

Его нарратив строится вокруг представлений о феминности и маскулинности, гендерных моделей, которым у него не получается соответствовать. Он отмечает недостаток информации о своей идентичности. Осознание неспособности соответствовать стандартам не даёт ему ответов, как ему тогда себя вести. Этот информант отмечал, что из-за его несоответствия представлениям о маскулинности он начал ходить в гей-клубы, так как только там не испытывал социального осуждения. Вынужденное окружение (школа, университет) реагировало на него враждебно:

«Я был необычным и был очень добрым, что не соответствует мужскому шаблону. А я был пусечкой. Меня дразнили, били.» И-6, 30, гей, А.

Для одного информанта его переживания относительно его идентичности были настолько сильны, что он решил переехать в Петербург, потому что ему было слишком сложно скрывать свою идентичность в родном городе, а раскрытия себя он слишком боялся:

«Сейчас переехал в Питер, потому что подальше от родственников и потому что Питер -- это столица одноимённая. Ну то есть как, не одноимённая, «темная» И-20, 28, гей, НА

Стоит отметить также, что тяжёлое переживание своей идентичности, закрытый образ жизни не привело этого информанта к рефлексивному изучению своей идентичности, неверно использует термины:

«Я не готов любому интересующему меня открываться. Можно сказать, что я латентный, наверное. Если я правильно употребляю это слово» И-20, 28, гей, НА

Ещё одна информантка столкнулась сразу с двумя проблемами в своей жизни: ей очень сложно принять свою идентичность из-за давления родителей и окружения и одновременно с этим она встречается с девушкой, которая планирует совершить трансгендерный переход и стать парнем:

«Вообще транссексуалов, трансгендеров я понимаю, но не принимаю, то есть я могу с ними общаться, но я их никогда не приму, несмотря на то что у меня девушка трансгендер.» И-15, 20, лесбиянка, НА

Для одного бисексуального информанта его идентичность оказалась волнующей его темой, поскольку его попытки подавить свою идентичность и встроиться в гетеросексуальную матрицу через исключительно гетеросексуальные отношения не увенчались успехом. Он отмечает, что проблем из-за его идентичности у него не было, но при этом его постоянно преследует ощущение, что он отличается от других. Его переживания основывались также на его неуверенности в своей идентичности, наиболее болезненными в этой ситуации для него стали существующие стереотипы о бисексуалах, как о «неопределившихся», о людях склонных к промискуитету или отказывающихся признать себя геях:

«Не бояться клёво. Говорить людям, что типа если ты считаешь, что бисексуалы всем изменяют, то иди на**й и умри там. Но я всё равно боюсь.» И-13, 21, бисексуал, НА.

Тяжёлые переживания своей идентичности из-за отношений с родителями испытывает одна информантка, вынужденный каминаут которой привёл к тяжёлой психологической травме в подростковом возрасте:

«Первый вынужденный [каминаут], отец подслушал мой разговор с девушкой, рассказал матери, мама устроила скандал. Она орала мне, что запрёт в комнате, что у меня расстройство, всех гомосексуалов нужно собрать в одной комнате и сжечь. <…> Мои отношения с родителями меня очень сильно задевают. С отцом всё непонятно, мы почти никогда не разговаривали. Я знаю, что отец гомофоб, но, насколько он гомофоб, я не знаю. Моя мама болеет, поэтому я перманентно жду её смерти уже шесть лет, это давит. Поэтому я пытаюсь с ней сблизиться, но это не очень получается.» И-18, 23, бисексуалка, НА

Для последнего информанта из этой группы тяжёлое принятие себя связано с церковным опытом, а также с опытом работы школьным учителем. Опыт работы в школе связан с постоянным волнением об открытии идентичности и последующим увольнением. Длинный путь принятия себя осложнялся постоянным напоминанием о «греховности» гомосексуальности.:

«В церкви у меня и до разговора с пастором были такие мысли, какие-то. Такие моменты типа что-то вот с этим парнем я дружу слишком яростно. <…> И мне это безумно не нравилось во мне, я отказывался это принимать. Более того в других людях меня это тоже бесило жутко.» И-14, 32, гей, НА.

Причины сложного принятия себя у всех информантов из этой группы разные, но способ выстраивания своих биографических проектов у них один: для всех них их идентичность играет в жизни важную роль, их нарративы строятся вокруг сложных эмоциональных переживаний связанных с их сексуальной идентичностью.

Третий тип: «наслаждающиеся»

Эта группа информантов много рефлексировала по поводу своей идентичности, говорили о том, что их идентичность имеет плюсы относительно гетеросексуальности.

Также, в отличие от информантов из других групп, большинство информантов из этой группы не пытались встроиться в существующую гетеронормативную модель. Некоторые из них деконструировали у себя в голове концепт «семейной пары» и моногамности. Они ищут новые пути выстраивания отношений.

Также важно отметить, что большую часть той группы составили активисты. Шесть из семи информантов, попавших в этот тип, ведут активистскую деятельность.

Для одной информантки понимание своей идентичности стало важным открытием. Этот момент отдельно подчёркивается в нарративе:

«Вот многие говорят, что бисексуальные люди - неопределившиеся, но для меня наоборот, это помогло мне определиться. Не понимаю квиров, потому что для меня узнать, как я называюсь было очень важно, мне стало намного спокойнее про себя.» И-1, 22, бисексуалка, А.

Активистская деятельность стала для девушки местом поиска вдохновения и гармонии:

«Работа в центре меня вдохновляет, делает счастливой. Здесь я встретила девушку, с которой встречаюсь полгода. Можно сказать, что это моя такая красивая история, как нашла хорошую работу и девушку. Поэтому оставайтесь в России.» И-1, 22, бисексуалка, А.

...