Медиа-стратегии российских секс-блогеров: сравнительный анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Медиа-стратегии российских секс-блогеров: сравнительный анализ

Введение

Два года назад я впервые увидела блог активистки и секс-просветительницы Татьяны Никоновой, а через нее нашла еще несколько блогов о сексе в Инстаграм с разными количеством подписчиков, оформлением ленты, tone of voice, убеждениями. Я удивилась, что в российской повестке, где разговоры о сексе и сексуальности до сих пор возможны в очень узких кругах и где не прижилась ни одна попытка институализации обязательного преподавания секс-просвета в учебных заведениях, может существовать довольно активная и разнообразная онлайн-поддержка дискурса о сексе и сексуальности в виде секс-блогов.

Спустя некоторое время после ежедневного наблюдения за тем, как существуют и развиваются эти блоги, мне показалось важным понять, каким образом авторы таких блогов представляют себя публично через свои аккаунты внутри довольно стигматизированной темы о сексе: какие фото они выбирают? о чем пишут тексты? как и почему они решаются рассказывать о собственном опыте романтических и сексуальных отношений? как разделяют личное и публичное?

Актуальность

Важно описать и проанализировать феномен секс-блогов, потому что Интернет стал одним из основных источников знаний о сексе: в недавнем исследовании ЮНЕСКО более 29% опрошенных молодых людей указали, что они в основном используют цифровые ресурсы для поиска информации о своем теле, сексе и отношениях и только 25% отметили, что об этом они узнают в рамках школьных занятий.

Кроме того, не всегда ясно, что именно включается в деятельность секс-блогера: рассказ об опыте, активизм, журналистская работа? Эти вопросы провоцируют проблемы с самоопределением и внутренние конфликты у блогеров и общественных деятелей, сложности в определении экспертного статуса. Кажется важным изучать явление секс-блогинга, чтобы помочь извне очертить границы и предложить набор фокусировок, которые дадут возможность описать и отрефлексировать явление -- и для самих блогеров, и для исследователей, в определенном моменте времени и в развитии.

В феномене секс-блогинга пересекаются и проблемы, актуальные для исследований онлайн-медиа в целом: публичность (публичный характер блога в Интернете) и приватность; нормы (гендерные, социальные и пр.) и стремление авторов блогов проявлять себя как индивидуальность так или иначе нарушая эти нормы; экспертность как независимое универсальное знание и личный опыт (и как часть онлайн-идентичности, и как способ привлечения внимания); разговор о сексе и сексуальности онлайн и частичная десексуализация (как редуцирование собственно сексуальной значимости) тела, репрезентации тела, языка для описания сексуального опыта и практик. Все эти элементы коллапсируют и создают слепую зону в месте столкновения: мы не знаем, как именно и почему, осознанно или нет, и для чего блогеры используют этот коллапс.

Так, объект исследования -- российские секс-блоги в Инстаграм, а предмет -- конструирование блогерами своей идентичности. Цель исследования -- выявить и соотнести между собой разные подходы секс-блогеров к адаптации своей онлайн-идентичности в блогах. Среди задач -- наблюдение за трансформацией блогов во времени, изучение и анализ исследований из сфер медиа, культурологии, социологии, исследований о гендере и сексуальности, описание социокультурного контекста дискурса о сексе и сексуальности в СССР и России, анализ контента секс-блогов, проведение интервью с авторами блогов и интерпретация полученных данных, выявление приёмов для конструирования и поддержания идентичности, а также предложение продуктивных проблем и концепций для обобщения таких стратегий.

Исследование секс-блогов представляется важным как для академической, так и для общественной сферы. В этой работе я предлагаю теоретические и эмпирические подходы для дальнейших исследований как непосредственно секс-блогинга, так и других схожих явлений. Кроме того, это может помочь определить место феномена секс-блогов в современном российском общественно-политическом ландшафте и стать отправной точкой для коллективной рефлексии и дискуссии исследователей медиа, культурологов, активистов и блогеров.

Обзор литературы

Самопрезентация является одним из центральных понятий в этом исследовании. Существуют несколько теоретических подходов к определению и исследованию представления себя. «The Presentation of Self in Everyday Life» И. Гоффмана представляет собой значительную работу в контексте интернет-коммуникации. Гоффман использовал «театральный подход» и разработал ряд концепций для описания взаимодействия лицом к лицу и того, как оно конструируется и отыгрывается участниками. Он предложил рассматривать социальное пространство как зонированное и, выделять переднее (fronstage) и заднее (backstage) пространства сцены как метафоры личного и публичного . Так, «закулисное» пространство люди используют для подготовки к эффективному представлению себя и общению «на сцене» -- в сфере непосредственного взаимодействия лицом к лицу. Некоторые исследователи заимствуют подход Гоффмана для описания цифровых коммуникаций. В работе я также использую слово «пространство» как метафору Интернета, хотя он не вполне пространство , но платформы (Инстаграм в том числе), как подтвердится далее, могут предполагать пространственные разделения на гофмановские сцену и закулисье. Следуя за Гофманом, Х. Миллер предполагает, что персональные домашние страницы -- это новые виды личной презентации в новой форме -- не физической, как дневники и записные книжки. Он полагает, что люди создают домашние страницы, основываясь на своем жизненном опыте вербального представления себя. Однако некоторые виды интернет-презентаций нельзя рассматривать как аналог «старых» коммуникативных моделей. К. Тииденберг описывает паттерны представления пользователями своей идентичности через селфи как комбинацию вещей, объектов, практик, норм и ритуалов. Рэттберг рассматривает самопредставление в Интернете как косвенное самовыражение (саморепрезентацию) через репосты, лайки, музыку, фотографии с книгами. Она обращает внимание на три основных элемента: текстовый контент, визуальный контент и численный контент (все, что можно сосчитать: количество подписчиков, лайков, поисков и т. д.). В работе я в основном использую термин самопрезентация, так как он в отличии от понятия саморепрезентация не предполагает опосредованного характера.

В исследовании о самопрезентации и сексуальности оказалось невозможно не использовать опыт и терминологию гендерной социологии и социологии сексуальности. Важное понятие здесь -- гендерный порядок как обусловленный статусом социальный порядок, для которого свойственно неравное распределение благ и престижа по признаку пола . А поле сексуальности, по Здравомысловой и Темкиной , -- «базис» гендерного порядка, потому что именно в сфере сексуальности создаются и транслируются базовые отличия между мужественностью и женственностью, которые в свою очередь воспроизводятся в публичном и приватном дискурсе, на уровне государства и законодательства, в медиа, религиозном поле и т.д. Эти процессы как раз и важно проследить в истории дискурса о сексе и сексуальности, чтобы выяснить, какая история предшествовала появлению феномена секс-блогинга, какие гендерно обусловленные паттерны воспроизводят или наоборот, что противопоставляют им авторы блогов.

Самопрезентация происходит в медиа-пространстве, в которое также включены и другие участники, поэтому нормы являются неотъемлемой частью этого процесса. Как утверждает Bicchieri , нормативность -- это феномен соотношения действий с нормой (социальным стандартом) и оценки действий как хороших, желательных или приемлемых или плохих, неуместных, неприемлемых на основе сравнения с этой нормой. Эти действия могут отражать и тем самым укреплять как ситуативные, так и устоявшиеся нормы. Кроме того, это может спровоцировать появление, (пере)формирование и (пере)контекстуализацию новых норм, контекстов, культур и сообществ . Некоторые исследователи утверждают, что нормативность всегда частично «навязывается снизу -- собой для самого же себя или своим сверстникам» . Нормативность может иметь как явный характер («нетикет», институционализированная модерация и цензура), так и неформальный, то есть быть децентрализованной и иметь несколько источников нормативности, которые Арнаут называет новейшей современной пост-паноптиконовой (post-panopticon) нормативностью . В то же время разные социальные сети могут иметь разные диапазоны нормативности : то, что допустимо в одной соцсети, может быть невозможно в другой. Но Марвик и Бойд утверждают, что различные нормативности возможны также и в одной социальной сети. Они называют это коллапсом контекстов -- ситуацией, в которой пользователь должен «воспроизводить» идентичность (а значит и нормы, предписываемые этой идентичности) для разных аудиторий в одном месте. Приведенные работы ставят вопросы об источниках нормативности, о способах соблюдения норм в разных условиях, о столкновениях разных нормативностей. Это исследование -- как раз способ на конкретном кейсе российских секс-блогов постараться ответить на эти вопросы: как соотносятся разные источники нормативности? как нормативность транслируется и поддерживается? какие у секс-блогеров существуют личные дилеммы в этом поле?

Представление себя в Интернете также неразрывно связано со степенью открытости и оппозициями «публичное» и «приватное». Так, следующий блок литературы, который кажется важным в контексте секс-блогов, посвящен медиатизации интимного. Например, антология статей «Mediated Intimacies. Connectivities, Relationalities and Proximities» исследует, как социальные медиа создают новые типы интимности и как практика интимности формирует новые медиа (сервисы знакомств, социальные сети и т. д). В академической сфере существует несколько теоретических подходов к определению интимности. Социологически ориентированные исследования показывают , как люди представляют свои чувства и личные отношения в Интернете и как цифровое самовыражение помогает достичь ощущения близости. Некоторые другие авторы используют культурологические исследования и гуманитарные науки , чтобы выяснить, как близость влияет на идентичность и как персональные (private) представления об интимности трансформируют общественную сферу. В исследовании секс-блогов проблема публичного/приватного заключена в самой теме блога: секс как традиционно приватный опыт в контексте секс-блога, где авторы часто делятся собственными переживаниями и историями, становится публичной и центральной частью повествования и самопрезентации. Также есть и проблема, тесно связанная с нормативностью: насколько «приемлемо» совмещать роль публичного спикера на тему секса, но при этом в более приватном пространстве выполнять роли, для которых открытость сексуального опыта традиционно не считается «нормальной»: например, как секс-блогеры совмещают свою публичную идентичность секс-эксперта и более приватную, не всегда заметную аудитории, роль родителя, преподавателя, практикующего психолога?

Таким образом, секс-блогер с точки зрения перечисленных теорий и подходов, -- это тот, кто работает с самопрезентацией с учетом существующей и трансформирующейся во времени нормативности и гендерного порядка, а также регулирующий границы приватности и публичности, также культурно и социально обусловленные. Какие именно стратегии работы с противоречивыми и подвижными явлениями выбирают блогеры, и предстоит выяснить в ходе работы.

Методология

В этой работе я использую методы цифровой этнографии, автоэтнографии и интервью для разведывательного исследования , которое не имеет своей целью утверждение гипотез в выводах, но стремится описать неизученное поле, обнаружить и отрефлексировать базовые вопросы и проблемы. Я сопоставляю разные подходы секс-блогеров к самопрезентации, чтобы прежде всего осмыслить этот феномен и разработать подходы к изучению поля.

В рамках автоэтнографического метода в работу я встраиваю личные нарративы и стараюсь отразить собственные ощущения от темы (заинтригованность, сомнение и пр.). Это соседствует с методом цифровой этнографии: я начала исследование с наблюдения за блогами: и около полугода следила за публикациями в сториз и ленте, читала посты и присматривалась к визуальному оформлению -- и в данной работе постаралась зафиксировать эти полевые наблюдения.

Важно, что проанализированные в работе секс-блоги были найдены не через глобальный поиск в Инстаграм, а через ссылки, упоминания, рекламные посты и отметки (данные о блогах содержатся в Приложении 1). Это говорит о том, что секс-блоги в Инстаграм существует как референтная сеть, но это же и представляет риск при анализе: есть опасность упустить примеры блогов, которые по какой-то причине не включены в эту сеть или существуют обособленно (автор, например, не ссылается на других авторов, не продвигает и не рекламирует свой профиль через другие или убежденчески отличается от блогов, включенных в сеть и пр.) Выборка секс-блогов для анализа была несистематической, поскольку на начальном этапе изучения этого явления кажется важным показать разнообразие блогов без каких-либо предустановленных критериев. Однако не исключается влияние моего информационного поля на выборку: посты, сториз и рекламные публикации показывались мне как юзеру с определенным опытом на площадке Инстаграм -- ранее просмотренные мной публикации и лайки могли повлиять на то, что именно механизмы выдачи покажут мне вообще или покажут приоритетно (например, в первой десятке сториз-ленты). При этом я допускаю, что выбранные мной для анализа блоги не репрезентируют всех особенностей секс-блогинга, и формирование более точной выборки -- вызов для следующих исследований.

После того как я выбрала несколько блогов, в рамках контент-анализа я прочитала посты, отсмотрела иллюстрации в каждом блоге отдельно выявила и описала форматы текстов и жанры картинок, а также их связь в целом, чтобы понять, какие проблемные поля привлекают мое внимание.

В этой работе я использую материал и наработки своих предыдущих курсовых работ: «Сексуальное просвещение в российском Интернете: исследование тематических блогов сети Instagram» за 2 курс и «Секс-блоги в Instagram: проблемы саморепрезентации блогеров» за 3 курс. Эти работы дают опору для более подробных изысканий и поиска новых проблематик в данном исследовании.

Также в этой работе как третьей части моего исследования, в дополнение к методам цифровой этнографии и автоэтнографии, я использую метод интервью. Для того чтобы более подробно и персонализировано подойти к изучению разных стратегий, я провела четыре интервью с авторами блогов о сексе: Татьяной Кан, Ариной Винтовкиной, Марией Арзамасовой и Татьяной Никоновой. Авторы остальных блогов, контент которых я анализирую в работе, не смогли участвовать в интервью. Интервью проходили по видеосвязи (кроме встречи с Татьяной Никоновой), велась аудиодокументация (Приложение 2). Фрагменты и интерпретация реплик приводятся в работе с информированного согласия интервьюируемых.

Именно рефлексивные интервью были выбраны как метод для подведения итогов двухлетнего исследования, потому что в формате двусторонней коммуникации интервьюер-интервьюируемый возможно получить рассказ об опыте из первых рук, не преломленный в процессе репрезентации в форме текста, видео и пр. Также мне особенно важно было в разговоре с блогерами создать эмпатические условия, зафиксировать моменты рефлексии, сомнений, противоречий, которые подтверждали бы (или опровергали) результаты анализа контента. Формат разговора также позволил мне непосредственно в момент обсуждения какого-либо вопроса задавать детализирующие вопросы.

Гайд для интервью я организовала в виде таблицы (Приложение 3) с тремя столбцами: вопросы, предполагаемые ответы/гипотезы, ключевые слова и термины. Вопросы я поделила на несколько тематических частей: история (вопросы о профессиональной деятельности и истории появления блога), блог (вопросы о целях блога, его правилах, рекламной политике), контент (о способах производства контента и о его особенностях) и Инстаграм (о роли площадки в блогинге, опыте цензуры и блогерском сообществе). Второй столбец с предполагаемыми ответами и гипотезами был важен как опора при подготовке к каждому конкретному интервью и помогал ориентироваться в возможных поворотах разговора. Третий столбец с терминами и ключевыми словами для каждого вопроса/блока вопросов помогал в ходе интервью сохранять теоретический фокус и быстро ориентироваться в вопроснике, чтобы, например, затронуть все вопросы, разнесенные по разным блокам, но касающиеся одного явления. Гайд не являлся строгим сценарием развития интервью, а был скорее вспомогательным чек-листом, чтобы в процессе разговора я могла бы больше внимания уделять говорящему и двигаться в беседе в его темпе и по его траектории мысли, а в гайде помечать проговоренные пункты и возвращаться к неосвещенным темам в паузы.

В итоговый анализ я включила лишь те фрагменты интервью, которые иллюстрируют ситуации касающиеся непосредственно самопрезентации (в текстовой, визуальной и тематической составляющих блога), нормативности, вопросов публичного и личного. Не вошел в данную работу анализ рекламной политике блога, при этом ответы на вопросы об этом содержат некоторые интриги и могут стать основой для дальнейших исследований (например, какие продукты или услуги блогеры не рекламируют? почему? как выстраивается денежная политика? какие отношения у блогера с рекламодателем?).

Кажется важным отметить, что предложенная методология не является окончательно систематизированной и способной полностью репрезентативно описать феномен секс-блогинга, но является первой попыткой заметить, осмыслить и актуализировать это интернет-явление в российской академической практике.

1.Представление темы секса в СССР и России

Перед тем как рассматривать феномен секс-блогов в России важно проследить, как в период 1960-2010-х годов были публично представлены темы секса и сексуальности. Авторам рассматриваемых в работе секс-блогов от 25 до 45 лет, поэтому в той или иной степени их настоящая деятельность связана с тем, внутри какого информационного поля они находились на разном этапе взросления и профессиональной деятельности. Понимание изменений в дискурсе поможет, во-первых, рассмотреть современное явление секс-блогинга в более широком общественно-политическом контексте, а, во-вторых, в истории развития дискурсов о сексуальности в русскоязычном публичном поле могут быть обнаружены сюжеты, определяющие современное дискуссионное поле. Более того, так как вопрос самопрезентации является центральным в данной работе, отдельно интересно рассмотреть, кто и как публично говорил о сексе, и как со временем изменялись «говорящие», медиа и послание (месседж). Для этого рассмотрим, как репрезентация сексуальности была устроена и трансформировалась в период с 1960 по 2010-е в публичном поле, образовании, печатной прессе, на музыкальной поп-сцене, телевидении и в Интернете.

Гендерныи? порядок и сексуальность в советской политике были этакратическими: в основном границы нормы определялись и контролировались государственной идеологией . При этом все же происходила эпизодическая либерализация гендерной политики и реабилитация частной жизни. Так, в 1955 году были декриминализованы аборты, а кодекс о браке и семье отменил большинство репрессивных мер в случае внебрачных отношений и разводов -- это привело к частичной репродуктивной и сексуальной эмансипации женщин в СССР . Массовое строительство и доступность личного жилья в свою очередь вернуло гражданам право на приватную интимную жизнь. Исследования социолога И. Голода, проведенные с 1965 по 1989 год, демонстрировали общую тенденцию к индивидуализации, нуклеаризации семьи, изменению гендерной стратификации и смягчению нравов в отношении секса (более раннее начало сексуальной жизни, принятие внебрачных сексуальных отношений) .

Популярные в 1950-60-е годы субкультуры стиляг и хиппи, участники которых в том числе отличались сравнительно свободными взглядами на сексуальные отношения, были маргинализированы и существовали в виде закрытых сообществ. Из-за резко негативного отношения номенклатуры и риска подвергнуться уголовному преследованию открыто и массово они не участвовали в формировании общей повестки о сексе и сексуальности. При этом официальная публичная повестка о сексе по-прежнему оставалась скорее в профессиональной медицинской сфере и в рамках морально-нравственного воспитания, а институциональная рефлексия социальных изменений отсутствовала. Например, созданный в Академии Педагогических Наук СССР сектор «Этико-эстетических проблем полового воспитания» пропагандировал воздержание и занимался запугиванием молодежи последствиями мастурбации в виде потери памяти и импотенции и поддерживал идею о недопустимости секса вне брака . Так возник разрыв между консервативной государственной политикой и либерализованными повседневными практиками. Исследовательница Е. Здравомыслова называет сексуальность того периода лицемерной , а Ж. Чернова определяет такую государственную политику как политику двойных стандартов .

В 1973 году в Ленинграде открылась первая профессиональная платная консультация «Брак и семья» по инициативе советского психиатра и сексолога А. И. Свядоща. Лекции о семейной экономике и этике и о сексе предлагали прослушать молодоженам после заключения брака. Но рекламировать услуги было нельзя, и под давлением критиков проект закрыли.

В 1983-1985 годах для школьников формально вводили курсы «Гигиеническое и половое воспитание» и «Этика и психология семейной жизни», основанные на пособиях А. Г. Хрипковой и Д. В. Колесова «Девочка -- подросток -- девушка» и «Мальчик -- подросток -- юноша». Эти книги для учителей с одной стороны содержали много медико-научных сведений, а с другой стороны поддерживали морализаторство и сексизм:

Стыдливость (но не жеманство) привлекательна в женщине, но неприемлема для мужчины...; у мужчины стыдливость в известной ситуации может рассматриваться как проявление половой слабости .

В 1987 году ЦК КПСС и Совет Министров СССР опубликовали проект постановления о развитии советского здравоохранения в ближайшие десять лет . В документе речь шла о необходимости развития контрацепции и борьбы с абортами, но осуществление программы сексуального просвещения не предполагалось. Поэтому в конце 1980-х - начале 1990-х годов начали появляться общественные организации и фонды, которые занимались распространением информации по вопросам сексуальности и пола.

Например, в декабре 1991 года появилась Российская ассоциация «Планирование семьи» (РАПС). РАПС планировали содействовать реализации прав каждой семьи свободно и без принуждения решать, сколько и когда они хотели бы иметь детей, заниматься охраной репродуктивного здоровья населения, профилактикой абортов, болезней, передаваемых половым путем . РАПС также предложило концепцию по половому воспитанию: программа должна была освещать «не только проблемы здоровья, но и моральные, правовые, культурные и этические аспекты» сексуальности .

В 1996 году Министерство образования получило финансовую помощь от Фонда народонаселения ООН для осуществления трехлетней экспериментальной программы по подготовке 30-часового курса полового воспитания для учеников 7-9 классов в 16 школах. Но руководство проектом было отдано людям, не имеющим опыта работы со школьниками, поэтому программа не предполагала ранжирования информации в зависимости от возраста и уровня знаний учеников. Неудачами проекта воспользовались консервативные силы, в частности «Фонд социально-психического здоровья семьи и ребенка» И. Медведевой и Т. Шишовой в Комитете по безопасности Госдумы. Они выпустили документ, в котором утверждалось, что моральная распущенность, импотенция и распространение СПИДа на Западе -- это результат уроков сексуального просвещения, поэтому оно в России недопустимо. СМИ подключились к обвинениям РАПС и начали тиражировать положения «разгромного документа»: «Занятия сексом в школьном расписании» («Вечерняя Москва», 30 декабря 1996), «РАПСодия по чужой партитуре» («Правда пять», 31 января 1997), «Куклы или презерватив?» («Тверская 13», 6-12 февраля 1997), «К нам пришел секс, нас ему научат» («Вечерняя Москва», 30 апреля 1997) и т.д.

В критике программы сексуального просвещения участвовала и Русская Православная Церковь. Сторонники РПЦ говорили, что «использование противозачаточных средств является смертным грехом, равнозначным убийству», а РАПС «есть антихристианское образование, поставившее своей целью разрушение семьи в нашем Отечестве» . В 1997 году реализация проекта по созданию программы сексуального просвещения для российских школ была приостановлена по решению Президиума Российской академии образования.

Несмотря на государственную запретительную в отношении разговора о сексе политику в 1988 и 1989 году подряд выходят фильмы «Маленькая Вера» и «Интердевочка» о судьбе проституированных девушек, чуть ли не первые в советском кинематографе, содержащие сцены секса. Несмотря на такую экстремальную и массово доступную форму подсвечивания темы проституции картины несли идеологическую и социальную нагрузку : с одной стороны, фильмы так или иначе сделали вклад в романтизацию и мифологизацию проституции, а с другой стороны, несли моральный урок о порочности и неизбежно негативных последствиях такого образа жизни. Более позднее массовое кино в последние годы существования СССР и первые годы России будет по-прежнему отрабатывать конкретные объекты табу, сформированные в официальной советской культуре, а из-за стигматизированного нормативным порядком воображения испытывать сложности в поиске языка для описания приватных сфер, теперь ставших публичными .

В середине 1990-х распространенным явлением стали сервисы видеопроката и видеосалоны. Помимо часто нелицензионных копий западных кинолент, возник и стихийный рынок эротического и порнографического кино, которое предлагало дегуманизированный и гиперсексуализированный образ униженной безотказной женщины, властного и настойчивого физически привлекательного мужчины и агрессивные сексуальные сценарии с применением физического и психологического насилия. Фильмы «для взрослых» перепродавались, перезаписывались и были одним из основных источников знаний о сексе, а также элементом социализации . С развитием Интернета стало возможным получать доступ к порно бесплатно и легко распространять. Фактически доступ к порнографии оказался неограниченным.

Печатная пресса также прерывала цепь молчания. В 1986 газета «Московский комсомолец» опубликовала очерк «Белый танец» репортера Евгения Додолева, посвященный историям девушек, вовлеченных в проституцию. Это был первый материал о проституции в советской массовой прессе. После публикации первой части истории в редакционную политику газеты вмешались госорганы (от горкома КПСС до КГБ), и вторая часть вышла уже под госредакцией с резким осуждением образа жизни валютных проституток. Потом в МК еще несколько лет публиковались объявления об услугах «массажа» и «досуга» -- советская газета «стала главным в стране изданием “про это”» .

26 сентября 1989 года выходит первый номер газеты «AIDS-info» -- «СПИД-Инфо». Газета задумывалась как просветительский проект о проблемах распространения ВИЧ и СПИД, и первые несколько номеров были сдержанно оформлены черно-белыми иллюстрациями. Затем название газеты сменилось на «SPEED-info» -- издание стало работать с провокационной повесткой и перешло в разряд таблоидов, рассказывало о личной жизни звезд, писало о сексуальных практиках и секс-игрушках, публиковало истории и вопросы читателей о личной жизни и сексе и ответы экспертов или звезд. Главный редактор Олег Кармаза говорил о газете: «...сейчас в интернете много эротики, порнухи, эротических рассказов, советов, но хочется иметь в руках что-то, где в одном месте все это собрано и приправлено вкусностями шоу-бизнеса, криминалом, обнаженными звездами, откровениями, прикольными вещами и юмором» . Газета использовала приемы бульварных аналогов, постоянно сталкивалась с претензиями и судебными исками от героев материалов и эротических фотосессий, публиковала непроверенную информацию и искажала факты. Однако, «SPEED-info», издаваемое многомиллионными тиражами, сформировало ранее несуществующий в широкой повестке язык для разговора о сексе -- развязный, провокативный, откровенный. Именно в такой форме проявилось «порнографическое воображаемое» -- результат переживания отсутствия желаемого и запретного объекта, долго не прорабатываемого в массовой культуре.

Похожим образом действовали появившиеся позднее в поле эротического медиарынка около-порнографиечские журналы «Еще», «Андрей», «Без комплексов», «Молоток» (против последнего было возбуждено уголовное дело по статье о распространении порнографии ). С 2002 выходил антиглянец «Хулиган», в первые годы считавшийся контркультурным: в нем рассказывали о протестной музыке, порно, наркотиках, сексе, экстремальном спорте.

Но так, почти единолично формируя дискурс о сексе и сексуальности, такого рода журналы в основном транслировали и поддерживали дискриминирующие (сексистские, гомофобные) явления, объективировали и сексуализировали в основном женское тело, романтизировали унижение и насилие.

Со «SPEED-info» и схожими изданиями в массмедиа на смену медикализации секса пришел этап эротизации, а гедонистический культурный сценарий начал превалировать в медиа : в репрезентациях секс-индустрии секс стал автономным от общества и брака и направлен на получение физического удовольствия и/или морального удовлетворения. При этом язык для разговора о сексе, предложенный вместо официального, носил компенсаторный характер, транслировал все те же патриархальные ценности и выражал «влечение к телесному гедонизму и его “непристойной” интерпретации» .

В начале 1990-х в России начал выходить импортный мужской и женский глянец, который формировал и продвигал единый стандарт «истинной» мужской и женской красоты, успеха и стиля жизни, использовал ретушь, делая тела нереалистичными, и пр. В 1994 выходит журнал «Cosmopolitan», а затем в течение нескольких лет появляются русские версии «Glamour», «Elle», «Marie Claire» и т.п. Журналы наследовали «родные» для брендов западные формы подачи информации, но при этом воспроизводили советские и постсоветские культурные и гендерные паттерны: формировали и тиражировали стереотипы о «приемлемых» в российской культуре «настоящих мужчинах» (которые зарабатывают деньги), «настоящих женщинах» (которые содержат дом и воспитывают желательно многочисленных детей) и их единственных и счастливых браках. В изданиях писали о сексе и часто выносили слово «секс» или «sex» на обложку. Статьи о внебрачном и супружеском сексе и способах разнообразить сексуальную жизнь часто имели угнетающий тон, обесценивающий женский опыт, и были написаны в формате инструкции о том, как «завоевать и удержать идеального спутника жизни» . В похожем направлении действовали и мужские журналы. В эротических изданиях «Playboy» и «MAXIM» публиковали фото полуобнаженных женщин-звезд шоу-бизнеса, программируя и продавая снова нереалистичный образ «идеальной секс-партнерши», а «Men's Health» продавал образ жизни «успешного мужчины», который пользуется спросом у женщин, зарабатывает деньги, занимается спортом и модно одевается. Все они говорили о женщинах как об объекте сексуального желания и «дополнению» к мужчине. Так, западный глянец 90-х, который в основном остается таким до сих пор, внешне (откровенные фото, темы публикаций) либерализовал сексуальность, а внутри воспроизводил все ту же гегемонную маскулинность и «мудрую» женственность -- и так нормативные образы и модели поведения.

Кроме транслирующих «традиционные семейные ценности» журналов, была и пресса с ЛГБТ-повесткой. В 1990-е тиражом от 5 до 25 тысяч экземпляров выходила: журналы «Тема», «РИСК ("Равноправие, Искренность, Свобода, Компромисс")», «АРГО», «1/10», бюллетень «Зеркало» и др. В них печатали истории из жизни геев и лесбиянок, эротическое фото, литературу, интервью, объявления о знакомствах, советы от медиков и психологов, научные и публицистические статьи о проблемах ЛГБТ, рекламу презервативов. В основном подобная пресса оставалась в узких субкультурных кругах и не становилась общедоступной.

Парадоксальным пространством в 1990-2000-е годы была российская поп-сцена: рассказывающие эротические сюжеты песни («Палочка-выручалочка», «Первый поцелуй» Наташи Королевой, «Девочка в красном» Богдана Титомира, «Девочка-ноль» Лады Дэнс и т.д.) становились хитами в обществе, воспитанном авторитарным запретом на проявление сексуальности. Группа «Мальчишник» в 1992 году в песне «Секс без перерыва» не только впервые употребляет раньше табуированное слово, но и воспроизводит в нарративе распространенное в тот период явления, когда несколько молодых людей поочередно занимаются сексом с одной девушкой (причем часто это происходило по принуждению, то есть фактически было насилием) . Однако так поп-сцена стала мутирующей формой публичной сферы и формой психотерапии после ряда экономических и ценностных потрясений: музыканты в пределах сценических образов взяли на себя политическую функцию создания новых, публичных форм сексуальности и языка для их описания . Телесность (яркие костюмы, экспрессивная хореография, нагота, нарочитая сексуальность) стала основной ценностью, товаром и способом самовыражения как для мужчин, так и для женщин.

Важный для постсоветской сцены сюжет связан с репрезентацией гомосексуальности. С одной стороны, антигомосексуальное законодательство существовало в России до 1993 года, и гомофобия была распространенным явлением на всех уровнях -- в государственных СМИ и на улицах. С другой стороны мужчины представители поп-сцены, не (всегда) действительно являющиеся представителями гей-сообщества (начинающие карьеру в 1980-90-е Борис Моисеев, Валерий Леонтьев, группа «На-На»; в 2000-е -- Никита, Дима Билан, Сергей Зверев, группа «Smash» и др.), демонстрировали свое тело в гомоэротичном контексте с помощью яркой «не-мужской» одежды, движений и поведения на сцене и в видеоклипах. Также персонаж Верки Сердючки, образа, изобретенного артистом Андреем Данилко, во многом наследует элементы дрэг (культура сценического перевоплощения мужчины в женский образ), что тоже не было раньше публичной практикой. Юные участницы группы «Тату», собранной в 1999 году, демонстрировали образ лесбиянок -- продюсеры эпатировали публику, в том числе и эксплуатировали мужские фантазии о сексуальных связях между школьницами и продвигали бренд коллектива для получения прибыли. Исследователь Стефан Амико в книге «Roll Over, Tchaikovsky!» исследует феномен репрезентации гомосексуальности на постсоветской поп-сцене и предполагает, что такое проявление «фантомного гейства» («phantom faggots») в популярной культуре -- результат того, что гомосексуальные люди долгое время были невидимы, а сейчас стали одновременно «презренны и обожаемы» («abject and adored») .

Женская сексуальность в последние годы XX и первое десятилетие XXI века на поп-сцене изменялась: от образа самодостаточной и эмансипированной укротительницы мужчин (Наталья Ветлицкая, Лика Star, Лада Дэнс) до гламурных девушек, легкомысленных и ублажающих мужской взгляд («Блестящие», «ВИА Гра», «Стрелки»). В обоих случаях внешний вид и движения в кадре или на сцене оставались предельно сексуализированными.

На телевидении с 1983 по 2002 выходила программа «До 16 и старше», которую в конце 1990-х вела в том числе Екатерина Миль, главный редактор журнала «Молоток»: в передаче обсуждали подростковые проблемы, романтические и сексуальные отношения. С 1997 по 2000 год по инициативе продюсера канала НТВ Леонида Парфенова выходила программа «Про это», над которой работали молодые журналисты Елена Ханга, Андрей Лошак и др. В формате ток-шоу ведущие, зрители и гости впервые на массовом ТВ обсуждали СПИД, ЛГБТ, рассказывали о контрацепции, обсуждали женский оргазм и тантрический секс. С 2005 по 2009 на ТНТ выходила скорее юмористическая эротическая программа «Секс с Анфисой Чеховой»: в ней с юмором и использованием эвфемизмов говорили о сексе и нестандартных сексуальных практиках, собирали реальные и придумывали несуществующие истории, снимали актеров и массовку, которым давали возможность эпатировать на федеральном канале. Авторы обеих программ говорят, что секс был не столько основной темой разговора, сколько предлогом и формой для обсуждения социальных проблем.

С 1998 года на территории России начал вещание музыкальный канал MTV. Кроме трансляции видеоклипов западных звезд музыкальной сцены, MTV выпускал собственные программы. Например, в 2000-е выходила передача «Элементарный секс» с советами ведущего ви-джея Арчи (Артура Цветкова), комментариями поп-звезд и экспертов о сексе, секс-игрушках, контрацепции, ЗППП и пр. Была ночная рубрика 18+ Чарт с клипами, в которых были эротические сцены. С 2000 по 2004 на российской локализации MTV транслировали сериал «ФАКультет» (фак от англ. fuck), в оригинале -- «Undressed». В нем герои-студенты вступали в романтические и сексуальные отношения (в том числе были и гомосексуальные персонажи), использовали разные сексуальные практики, транслировали ценности культуры согласия и гендерного разнообразия и равенства.

Постепенно дискурс о сексе зашел и в онлайн. В 2000-е в появились эротические форумы, почтовые конференции и системы интерактивного общения в реальном времени. С ними возник феномен netsex -- эротические разговоры онлайн . Там же был распространен обмен порнографическими картинками и адресами арxивов. В Рунете тоже обсуждали секс (скорее иронично, чем всерьез), и это во многом повлияло на развитие блогинга в LiveJournal.

Сейчас дискурс о сексе онлайн по-прежнему двойственный характер: с одной стороны, продолжают существовать онлайн-версии мужского и женского глянца, которые все еще транслируют мизогинию, сексизм, пристыжают «недостаточно худых/ухоженных/правильных» звезд шоу-бизнеса и собственных читателей и читательниц. Есть также телевидение с опасливыми, иносказательными и нормативизирующими упоминаниями о сексе -- часто в рамках разговора о семье (программы вроде «Понять, простить», «Мужское и Женское» и пр.), здоровье (программа «Здоровье», «Жить здорово!» и пр.), о морали и норме (например, кейс Дианы Шурыгиной, в рамках которого обсуждали и допустимость добрачного секса, и кто на самом деле виноват в изнасиловании -- пострадавшая или насильник). С другой стороны, появляются медиа, которые исследуют и перепридумывают дискурс о сексе и сексуальности в духе гендерного равенства, толерантности и принятия. Основной оптикой некоторых медиа, которые пишут про секс и сексуальность становится профеминизм: в 2013 появилось онлайн-издание «Wonderzine» «для молодых, энергичных и свободомыслящих женщин», в 2018 -- журнал об ЛГБТ+-коммьюнити в России «Открытые» и медиа «Sex Is Pure» от создателей сервиса знакомств «Pure», в котором секс и сексуальность осмысляется через искусство. Создают свои ютуб-каналы и включаются в публичную повестку фем-активистки Ника Водвуд (Nixel Pixel), Леля Нордик, Дарья Серенко и другие. Появляются блоги и проекты секс-евангелисток и секс-просветительниц Татьяны Никоновой, Елены Рыдкиной, Арины Винтовкиной. В 2018 году зарождается тренд на подкасты о сексе: «Это разве секс?», выросший из учебного проекта до самого популярного подкаста о сексе в России , «История русского секса» журналистки Екатерины Кронгауз, «Ты уже?» журнала «KYKY», «К тебе или ко мне?» арт-директорки и подкастерки Кристины Вазовски. Секс-блоги -- личные страницы, авторы которых публикуют материал о сексе, сексуальных практиках, телесности, секс-девайсах и пр. -- сейчас существуют в основном в Инстаграме и Телеграме: это форматы личных эротических дневников (например, телеграм-каналы «близость на уровне обмена телесными жидкостями», «личное неприличное»), обзоры и тест-драйвы секс-игрушек (телеграм-канал «Не покладая рук!»), секс-просветительские каналы с постами о безопасном сексе, сексуальных практиках и отношениях («Катины секреты»), о работе в секс-шопах («Лена и её члены», «фигачим сексшоп»), о лесбийском сексе («Помыла руки»).

На апрель 2020 года в российском законодательстве по-прежнему не работает ни один рекомендательный или обязывающий нормативно-правовой акт в отношении сексуального просвещения среди детей и подростков, несмотря на утвержденную Госдумой в 2014 году Конвенцию ООН о правах ребенка , которая предусматривает половое воспитание в учебных заведениях. Так или иначе, и для детской/подростковой аудитории, и для взрослых, дискурс о сексуальности формируется в том числе с помощью часто самоорганизованных публичных онлайн и оффлайн активностей -- блогов в интернете, рубрик в популярных изданиях, просветительских проектов. При этом дискуссия о сексе как бы раздваивается: консервативные практики говорения о сексе все время оттеняют феминистскую и секс-позитивную повестку. Нормализующий консервативный дискурс все еще является «официальным» и превалирующим на государственном уровне: его продвигает РПЦ, родительские союзы и запретительная политика в отношении изображения обнаженного тела и секса (в том числе Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», запрещающий действия и высказывания, «эксплуатирующие интерес к сексу» ). Выходит, что в России разговор о сексе все время находится в парадоксальном состоянии: страх осуждения и рефлексия о многолетнем замалчивании и попытки «эмансипации» темы сосуществуют в публичном поле, но локально -- голос, говорящий о сексе и сексуальности часто персонализирован, не вступает в открытый диалог и дискуссию с другими, не охватывает аудиторию, которая бы мыслилась за рамками тех относительно небольших групп людей, которые самостоятельно интересуются темами секса.

2.Российские секс-блоги и как они устроены

Из-за быстротечности интернета и невозможности археологически найти и просмотреть архивные версии страниц, мы не очень много знаем о том, как зарождался секс-блогинг в российском интернете. Но одним из самых громких был блог «prostitutka-ket» , который появился в 2011 году, на сайте LiveJournal. В этом онлайн-дневнике анонимно рассказывались истории из опыта женщины, вовлеченной в проституцию. За год существования блог стал одним из самых популярных в Рунете: вышел в топ-10 блогов ЖЖ и соседствовал в рейтинге с самыми популярными русскоговорящими ЖЖ-авторами -- дизайнером Артемием Лебедевым, журналистом Антоном Носиком, общественным деятелем Ильей Варламовым . На апрель 2020 года посты в ЖЖ выходят раз в пару дней, авторка принимает письма от читателей на почту, а также в группе ВКонтакте. В 2013 году вышла первая книга по мотивам блога «Записки prostitutki_ket» за авторством Екатерины Безымянной , в 2016 -- сборник лучших статей «Разноцветная жизнь», а в 2017 -- сборник ее постов о манипуляторах «Беги. Мучители. Манипуляторы» -- о зависимых и травмирующих отношениях. За 9 лет существования блога авторка несколько раз появлялась на публике, но скрывала лицо за масками или шарфами -- ее личность до сих пор неизвестна. В Интернет-сообществе распространены несколько версий того, кто на самом деле создал и ведет эту страницу: пользователи предполагают, что это может быть проект Артемия Лебедева, коллективный блог мужчин или группы психологов .

Секс-блогерка Татьяна Никонова называет свой блог (точнее сеть блогов) одним из первых русскоязычных. Она начинала как журналистка и авторка онлайн-проектов о здоровье и культуре. Например, была главным редактором портала Министерства культуры «Культура.рф». В 2012 году она создала анонимный блог «Sam Jones's Diary» на Tumblr, где публиковала посты о сексуальных практиках, собственном романтическом опыте и эротические фотографии, но в 2017 доступ для незарегистрированных пользователей соцсети закрыли, и сейчас у Никоновой есть сайт и блоги в Инстаграм, Фейсбук, Вконтакте, канал в Телеграме-- она пишет о сексе, гендере, феминизме и женской сексуальности. Цель блога по словам Никоновой -- «добиться, чтобы в России наконец появилось качественное, разумное и общедоступное сексуальное образование» . Сейчас Татьяна продолжает заниматься блогингом, пишет книгу о сексе для детей и подростков, выступает на радио, конференциях и ведет публичные лекции.

Позже в российский секс-блогинг из печатных медиа пришли еще несколько журналисток и коллумнисток: блоги про секс в Инстаграм сейчас ведут, например, Арина Винтовкина и Мария Арзамасова -- обе несколько лет работали в российских Men's Health, Cosmopolitan, Marie Claire. В 2012 году на Live Journal появился блог Viva Vagina журналистки и писательницы Арины Холиной: до этого она выпустила около десятка любовных романов и писала в изданиях Сноб, Вечерняя Москва, New Times, Cosmopolitan и пр. Однако все по-разному пришли на площадку Инстаграм: кто-то перешел сюда с другого онлайн проекта (Винтовкина сделала блог в Инстаграм после вынужденного завершения проекта (публичного чата) в Вайбере), для кого-то Инстаграм еще одним каналом для дистрибуции контента (Никонова), а кто-то выбрал эту площадку как самую оптимальную (по соотношению функционала и популярности среди пользователей) для трансляции собственных взглядов и жизненного опыта (Арзамасова и др.).

Важным поворотом в развитии российского секс-блогинга стало изменение норм сообщества Фейсбук и Инстаграм осенью 2018 года для снижения секс-трафикинга (торговля людьми для сексуальной эксплуатации) и предотвращения организации и координации сексуальных контактов. Согласно новым правилам запрещено, в частности упоминание полового акта наряду с одним или несколькими видами высказываний с эротическим подтекстово и так далее.

Выяснилось, что цензурирующие механизмы не учитывают контекст использования запрещенного контента: например, секс-блогеры могут использовать «высказывания с сексуальным подтекстом», чтобы осудить практики пикапа (знакомства с целью соблазнения). Из-за этого оказались заблокированы аккаунты нескольких российских секс-блогеров: авторы потеряли доступ к своей странице и весь контент, который был там размещен. Например, аккаунт Алины Шикуть (блог «Блин, Алина!») был недоступен три месяца, а страница Арины Винтовкиной блокировалась семь раз на периоды от нескольких часов до нескольких месяцев. При этом блогеры на время блокировки совершали миграцию внутри площадки: перемещались на «резервные» аккаунты в Инстаграме, ссылки на которые распространяли их незаблокированные коллеги -- чтобы читатели смогли узнать, что профиль заблокирован и контент временно публикуется в другом аккаунте. Но имела место и миграция между разными площадками: некоторые блогеры создали (или активно стали вести) телеграм-каналы. Например, когда Инстаграм-аккаунт Арины Винтовкиной с 200 тысячами подписчиков был заблокирован, а в резервном (который нашли и зафолловили только 30 тысяч человек) она публиковала только сториз и писала посты в телеграм-канал «Это нормально»:

Сейчас я на этапе «ушла жить к маме» («мамой» для меня побудет тлг). Пока не разблокируют, буду, вероятно, писать туда. Здесь мне сейчас совсем как-то… неуютно .

Некоторые блогеры болезненно восприняли блокировки: приостанавливали публикации, использовали только сториз для поддержания связи с аудиторией.

Сейчас некоторые авторы российских секс-блогов выступают на радио (Татьяна Никонова регулярно участвует в эфирах, например, приходила на программу «Депутатская прикосновенность» радио Комсомольская Правда и обсуждала с Виталием Милоновым секс-шопы), читают лекции на конференциях (Мария Арзамасова выступала на конференции «Без цензуры», Арина Винтовкина -- на форуме для женщин TopSecrets), организуют вечеринки для секс-позитивного сообщества (Алина Шикуть и Мария Чеснокова проводят вечеринку NAZLO MAME ).

Таким образом, процесс становления феномена секс-блогинга как явления в европейском и российском опыте различается, но имеет схожие проблемные точки, касающиеся нормативности дискурса секса, анонимизации и деанонимизации личности, выхода блогеров в публичное оффлайн-поле, а также регулирования контента со стороны площадок, на которых располагаются блоги.

3.Анализ визуального контента секс-блогов

Инстаграм как социальная сеть объединяет в себе несколько видов контента (фото, видео, текст). Это становится условиями для того, чтобы пользователь смог оформить личную страницу или блог используя, комбинирую и перепридумывая разные инструменты, которые каждый по-своему могут репрезентировать автора. Наблюдение за устройством контента и его особенностями у разных блогеров привели меня к обнаружению проблем, которые не видны при поверхностном наблюдении, в разной степени отрефлексированных собственно авторами. Поэтому описывая в этой части работы визуальный и текстовых контент секс-блогов, я буду приводить важные для понимания цитаты из интервью, которые обнаруживают актуальные противоречия и интриги. Я отдельно описываю особенности иллюстраций к постам и сториз -- также явление скорее визуальное, но сложнее устроенное с точки зрения комбинаций внутри него разного контента (фото, видео, текста, аудио). Примеры оформления профилей -- в Приложении 4.

Наиболее распространенным среди иллюстраций к постам оказывается жанр селфи и студийных портретов -- таким образом автор самым очевидным образом для визуально-центричной площадки представляет себя аудитории, придавая своему голосу (в виде текстов) лицо. Особенно важно это оказывается в контексте разговора о сексе и сексуальности, когда для комфортного и информативного взаимодействия необходимо доверие. Об этом в интервью говорит Арина Винтовкина, несколько лет писавшая под псевдонимом и скрывающаяся за фото подруги:

В какой-то момент я поняла, что люди мне доверяют свои интимные штуки, и я должна им тоже немножко больше доверять. Мне стала не нужна защита в виде чужого лица, … потому что доверия к анониму нет.

Также портреты могут быть способом подтверждения экспертного статуса и способности давать советы в сфере секса и сексуальности. Например, так психолог-сексолог Татьяна Кан объясняет, почему в профиле почти все фото -- портреты:

Я представляю себя красивой, чтобы ко мне пришли женщины.

Она транслирует свой образ привлекательной, ухоженной, стройной женщины 45 лет -- и, по ее словам, это тот образ, которому хотят доверять другие женщины, выглядящие «хуже» и производящие впечатление «менее популярных у мужчин». Именно этот визуальный образ как бы подтверждает ее экспертность, что она достойна того, чтобы помочь в разрешении проблем в романтическом и сексуальном поле, потому что, по мнению тех, для кого патриархальные установки доминируют, девушка неконвенциональной, не модельной внешности, например, не может давать советы об отношениях, потому что сама испытывает в этом трудности.