Медиа-стратегии российских секс-блогеров: сравнительный анализ

Похожим образом работают и фото, где автор блога с партнером, семьей или друзьям. Так авторы как бы иллюстрируют жизненный опыт, на который часто ссылаются в текстах, свои социальные роли и межличностные отношения: дружеские, семейные, романтические и т.д.

Отдельно в интервью я спрашивала про фото в (полу)обнаженном виде, потому что такой контент может быть полярно заряжен: либо быть провокационным и скорее воспроизводить патриархальные установки о сексуальности, либо быть инструментом для реапроприации сексуальности и возвращения агентности этой сексуальности. Нейтральными такие фото также могут быть, но ни одна из историй интервьюируемых это не проиллюстрировала. Предполагалось, что блогеры могут использовать такие фото как кликбейт, как способ воспроизведения социальных ожиданий, но и как терапию для принятия собственного тела или манифестацию. Так или иначе нашли подтверждение все версии. Например, (полу)обнаженных тел они выкладывают, чтобы получить валидацию и эмоциональный отклик от аудитории:

Иногда мне просто очень нравятся фотографии. Мне хочется, чтобы мир полюбовался ими вместе со мной. Это такое нарциссическое с одной стороны, а с другой стороны дерзкое, типа, смотрите, что у меня есть.

Подтвердилась гипотеза о том, что изображение обнаженного тела может быть использовано как манипуляция (в этом случае манипуляция -- не синоним введения в заблуждение, обмана зрителя). Например, для привлечения «качественного» внимания к важному, но сложному, по мнению блогера, тексту:

Иногда это немного спекулятивная штука. Когда я знаю, что текст сложный, что он заставит людей думать. Но я хочу заставить их это сделать. Поэтому к текстам, которые я бы хотела, чтобы прочитали все, кто меня читает, я могу повесить фотографию, которая точно привлечет внимание.

Или же для привлечения внимания, но скорее в количественном эквиваленте -- для большего охвата, резонанса, обсуждения, комплекс из которых может в перспективе увеличить количество подписчиков, а значит и объем рекламных гонораров:

Такие фотки внимание привлекают. Публикации, в которых показываешь свое тело в нижнем белье, собирают большой охват, конечно. И начинается обсуждение: «Посмотрите, она не модель, а выставила свою фотку!».

Натюрморты и предметная съемка (так называемые «раскладки») -- несколько предметов разложенные на поверхности, составляют композицию по цвету, форме, фактуре и т.д. и чаще просто иллюстрируют текст поста. Центральные объекты таких фотографий чаще всего -- секс-игрушки, книги, интимная косметика, нижнее белье и пр. Важно, что предметная съемка также встречается в сториз, но имеет гораздо более сложную связь с идентичностью автора, чем в постах, где картинка скорее иллюстрирует текст.

Пейзажи публикуются реже всего. По сравнению с портретными и предметными фото они содержат меньше визуальной информации и скорее используются как «пробелы» в оформлении профиля, разбавляя довольно плотный и визуально наполненный поток.

Есть и гибридный жанр: в таких элементах визуальной составляющей блога совмещается и текстовый, и фото контент. Например, картинки с наложенным текстом работают как навигация по блогу и облегчают пользователю ориентирование в галерее: текст на фото обычно отражает тему поста. Сториз также относятся к гибридному жанру: в них видео и фото дополняется текстом или другими визуальными элементами (анимацией, «стикерами»).

В интервью выяснилось, что для кого-то производство контента -- это отдельная, требующая экспертного подхода работа, поэтому, например у Марии Арзамасовой есть контент-менеджер, которая помогает придумывать концепции съемок или иллюстрации для конкретных публикаций, при этом Арзамасова говорит, что несмотря на активное участие другого человека, не было случая, когда она на фото не соответствовала самой себе -- то есть не соотносила бы себя с образом на фото. Арина Винтовкина не рассматривает производство контента как основную цель своих съемок у разных фотографов, а скорее использует этот опыт как личный:

Мне нравится сниматься у разных людей. Я делаю это для себя, а не «пойдем пощелкаем мне контент».

Общий вид блога в формате «плитки» (три фотографии в строку) может дать представление об авторе через визуальный стиль: это могут быть сбалансированные по цвету и свету фото и/или фото в одном стиле, а могут быть разноплановые фотографии с неравномерными цветовыми или композиционными акцентами.

Таким образом, разные жанры картинок в секс-блогах и разные способы производства и оформления контента помогают выполнять несколько задач: картинки персонализируют блог, представляют социальные роли автора, служат для навигации по блогу и рубрикации контента, а также формируют визуальный характер блога.

Помимо этих задач, скорее относящихся к общему представлению и впечатлению от блога как от цельного объекта, картинки еще и работают внутри постов как составных частей профиля. Так, предсказуемой и основной функцией картинки в постах, исходя в том числе из аффордансов площадки, как уже было сказано, является иллюстрация. В секс-блогах проявляются три вида сосуществования картинки и текста в рамках одного поста как смысловой единицы, которые различаются по интенсивности связи:

- прямая иллюстрация текста, то есть прямая смысловая связь текста и картинки, например: пост о видах презервативов -- на фото упаковки презервативов;

- опосредованная (образом) иллюстрация текста, то есть метафоричная связь картинки и текста, основанная на ассоциации, мейнстримной идее, визуальном сходстве описываемого явления/предмета с каким-то другим явлением или предметом. Например: пост про дискомфорт при сексе -- на картинке -- кактус;

- слабая смысловая связь или полное отсутствие связи между текстом и картинкой. На картинке -- собака блогера, а текст про роль конфликтов в отношениях.

4.Истории (сториз) как элемент самопрезентации

Особое место в системе визуального контента занимает формат сториз. Фото и видео в таком формате также бывают разных жанров: анонсы постов блогеры публикуют, чтобы дополнительно объявить о публикации, видео-обзоры на секс-игрушки, аксессуары и косметику публикуются в сториз в фото- или видео-формате. Вот как описывает роль и особенности сториз Арина Винтовкина:

У меня часто задержка часа на два в сториз от жизни. Это дает мне возможность понять, правда я хочу это публиковать или нет, есть ли в этом какой-то смысл и как это бьется со всем остальным. Это такая верстка бесконечного онлайн-журнала, где ты и главный актер, и главный редактор. Снимая сториз, ты немного начинаешь воспринимать себя как персонажа. Я иногда смотрю на свои сториз в течение дня глазами людей: какой они меня увидели? какая я сегодня? сумасбродная? глубокомысленная? немножко эпатажная? Это же все про меня. Как мне кажется, все внутри меня должно быть в балансе, и это ощущение неуловимое, когда вместе существуют очень личное и общественное, хулиганство с порядочностью.

Также в сториз появляются фото- и видео-селфи, на которых автор обычно что-то говорит, показывает повседневные дела (макияж, косметические процедуры, приготовление завтрака, работу за компьютером и пр.), демонстрирует свое эмоциональное состояние и настроение и пр. В ленте именно такие, фиксирующие рутинную повседневность фото, появляются реже, потому что собственно посты призваны быть концентрированно информативными и не должны быть «бессмысленными».

Помимо селфи, блогеры публикуют фото и видео из своей повседневной жизни. Таким образом авторы показывают, что они видят, на что обращают внимание, в какой среде живут, какие места посещают и пр. Так, способ и стиль такого рода документации повседневности дополняет образ блогера, представляет его не только как контент-мейкера, а как человека, способного определенным образом реагировать на действительность, перерабатывать ее и делиться фрагментами этой документации. При этом у каждого блогера формируется индивидуальный характер взгляда на окружающий мир, который и транслируется аудитории. Например, появляются ежедневные ритуалы: Арина Винтовкина каждое утро выкладывает сториз с фото чашки кофе, а Мария Чеснокова публикует фото или видео своих завтраков. Такие элементы встраиваются в систему представления блогерами себя и особенном образом маркируют их для пользователей, становятся знаком отличия и чертой характера, сформированного в сети.

Интересно, что селфи-видео- и -фото и пейзажные или натюрмортные, пейзажные и другие фото демонстрируют пользователям как бы два взгляда блогера: один обращен на себя, второй -- на окружающую действительность. Отдельный интерес в это связи представляют тактики смотрения на себя и вокруг: каким образом блогер выбирает объект для фото, какие объекты представляют интерес для него и для его аудитории, какие существуют персональные ограничения при взгляде на себя и на окружающую повседневность.

Сториз записаны со звуком, но обычно поверх видео или фото наложен текст, который дублирует речь блогера. Это делается для пользователей, которые смотрят сториз без звука (в том числе это инклюзивная функция для слабослышащих пользователей) и для «расширения» смысла сториз:

Часто я говорю что-то одно, а подписываю я уже обобщая. В написанном есть польза, и в том, что я говорю тоже есть польза. Это прикольная возможность поместить в единицу контента еще больше смысла.

Сториз также работают и на цели и ценности блога:

Я пропагандирую осознанность, и для этого я транслирую сториз.

Можно написать сто текстов про то, как важно соблюдать эти правила, не пренебрегать этими принципами, а можно просто показывать людям, как ты проживаешь сложные и неоднозначные для себя моменты.

Важными в процессе самопрезентации блогеров является и публикация в сториз особого вида приватного контента: скриншоты сообщений из личных переписок, директа (от англ. direct message -- личные сообщения в Инстаграме), скриншоты экрана смартфона с музыкальными плейлистами, визуализация данных сервисов для селф-трекинга и пр. Публикуя такой контент, блогеры стремятся сохранить баланс между тем, как они представляют себя в постах и сториз других жанров, и тем, как они ведут себя, находясь в приватных цифровых зонах, какими и являются мессенджеры, трекеры, медиаплееры. Эти зоны цифрового приватного пространства, как бы выворачивая наизнанку привычное аудитории публичное поле блогера, соотносятся с зоной закулисья Гоффмана. Так, передним планом исполнения становится профиль, а зоной заднего плана как раз являются такие бекстейдж-сториз.

Так, проявляются два комбинируемых подхода к работе с фото контентом как инструментом для самопрезентации: портретный и пространственный. В рамках портретного подхода фото выступают как своеобразный «автограф», прямо указывающий на принадлежность блога максимально прямо -- соотносят говорящего с лицом говорящего. В пространственном подходе, где главный фокус -- на окружающем блогера пространстве, -- предметные фото и фотографии окружающей среды, которые демонстрируют аудитории авторский взгляд, представляющий его объемно, формирующий комплекс смыслов.

При этом оба подхода проявляют в публичном поле более мелкие визуальные элементы -- атрибуты (предметов быта, особенностей внешности, действий, ритуалы).

Я как-то спрашивала читателей в сториз, что я пропагандирую. И мне писали, какими штрихами я у них застреваю: выбритые виски, красные ногти, кофе, черный цвет в одежде, уместная матершина. Это то, что чаще всего повторяется и запоминается, наверное.

Чашка кофе -- это островок стабильности. И на меня, и на аудиторию это может действовать успокаивающе.

Визуальные атрибуты повторяются и закрепляются -- и это способствует «сближению» автора и аудитории, развитию парасоциальных отношений, которые во многом формируются за счет визуального соприсутствия. В парасоциальных отношениях блогер становится ролевой моделью, советником, близким другом для зрителя -- и в связи с этим наделяется и обязательствами, которые в крайнем случае могут стать причиной эмоционального обслуживания, которое многие авторы проговаривают как проблему блогинга. Также этому способствует и опубличивание блогером личной, приватной информации, которое иллюзорно приближает его к аудитории.

5.Анализ текстового контента секс-блогов

Несмотря на то, что Intagram был задуман как площадка для создания, обработки и хранения визуальных материалов (фото и видео), блогинг в Инстаграм сейчас -- комплексная и систематическая работа авторов как над визуальной составляющей аккаунтов, так и над текстовым контентом, и разработка стратегий связи этих элементов в смысловое целое. Это говорит о том, что презентация себя в интернете скорее кумулятивная.

Что касается текста в постах, то в том случае он становится инструментом для создания нарратива -- как в рамках одного поста, так и в рамках профиля в целом. Жанровые характеристики постов также определяют блогера каким-либо образом: как рассказчика, обзорщика, эксперта, критика и пр. В данной работе я использую классификацию текствового контента, которую приводила в курсовой работе «Секс-блоги в Instagram: проблемы саморепрезентации блогеров».

Два самый распространенных формата: обзоры секс-девайсов, косметики и аксессуаров и гайды о сексуальных практиках. Обозревая секс-игрушки, блогеры описывают технические характеристики девайса, состав материалов, функциональность, достоинства и недостатки, общие впечатления от использования. Одними из самых авторитетных считаются обзоры на игрушки авторства Татьяны Никоновой: ей доверяют в связи с многолетним опытом секс-блогинга, работы с множеством брендов и серьезным опытом участия в профильных конференциях и фестивалях о технологиях секс-индустрии.

Также есть формат -- вопрос-ответ. Это могут быть как «собирательные» вопросы, когда блогер отвечает на популярный вопрос (например, какие анализа на ИППП необходимо сдавать?) или когда отвечает на конкретный запрос одного читателя, который спрашивает мнения, совета, подтверждения и пр. Использование такого формата блогерами как бы приближает их к аудитории, персонализирует контент, обращаясь к конкретным вопросам конкретных людей, формирует доверие между автором и аудиторией, что критически важно в разговоре о сексе и сексуальности.

Многие посты интроспективны: рассказывают о личных перипетиях автора, его моральных, этических дилеммах, о процессе переживаний какого-то травматичного опыта и т.д. Такой контент, демонстрирующий нам взгляд блогера, обращенный внутрь себя и своих переживаний способствует, представляет блогера не как плоскую репрезентацию, а как процесс, как динамичное целое.

Жанр репортажей также иногда встречается в секс-блогах. Авторы рассказывают о впечатлениях от мероприятий, курсов, вечеринок, конференций и пр. Также встречается и художественный контент. Например, Мария Арзамасова публикует небольшие литературные этюды на тему романтических и сексуальных отношений под специальным хэштегом #машадавай_рассказ, чтобы таким образом обозначить, что история выдуманная.

Жанровое разнообразие текстов в секс-блогах позволяет воспринимать эти профили скорее как процессы, нежели чем статичные объекты: работая с разными жанрами, авторы репрезентируют себя не только как способных к экспертизе (в случае с обзорами на секс-игрушки и гайдами), но и как рефлексирующих, динамичных, действующих персонажей.

Тон текстов зависит от целей блога, и есть две основных тенденции: тексты в «прагматичных» блогах более нейтральные, а в просветительских -- эмоциональные. Например, блог психолога-сексолога Татьяны Кан, по ее словам, создан для привлечения клиентов на очные консультации («Я не альтруист»):

У меня стиль суховатый, мужской. Я не позволяю эмоциям проявляться в тексте. Там хладнокровие, логика.

В том числе поэтому ее тексты короткие (помещаются в описание под фото 2200 знаков), сдержанные, нейтральные.

Также Кан не использует сторителлинг как прием для раскрытия каких-то тем, из-за страха, что ее клиенты могут узнать в этих историях себя -- даже если это типичные проблемы и речь не о конкретном случае. Здесь в конфликт вступает ее экспертный статус как практикующего психолога-сексолога, для которого существует определенная профессиональная этика, не позволяющая раскрывать истории клиентов, и статус блогера, необходимость делать контент интересным для читателя, наполнять его нарративами в дополнение к «теоретическим заметкам».

Другая стратегия у Арины Винтовкиной. Ее основная цель -- помогать людям быть «более осознанными». Ее тексты рефлексивные, драматургически построенные (по схеме завязка - развитие действия - кульминация - развязка/риторический вопрос), художественные. По ее мнению, именно такие тексты могут точнее передавать информацию от автора к читателю:

Моя задача -- обнять текстом, чтобы человек успокоился. А спокойный человек, во-первых, лучше впитывает все, а во-вторых, сам докапывается до кучи вещей, которые сам же идет исправлять. Это такая текстотерапия.

Схожая стратегия и у Татьяны Никоновой. Она называет жанр своего блога «эдьютейнмент» (education, entertainment -- образование, развлечение) и обращается к максимально широкой аудитории поэтому часто использует в текстах иронию, сарказм, отсылки к массовой культуре. Она также говорит, что «занимается политикой» -- активизмом в сфере защиты прав женщин, продвижением идеи сексуального просвещения для детей и подростков, -- в том числе поэтому ее тексты «пропагандистские» в том смысле, что содержат якорные, задерживающие внимание слова, обороты, шутки.

В интервью блогеры рассказали о качествах, которыми должен обладать текст, чтобы быть опубликованным. Первый критерий, по которому оцениваются тексты и который отметили все информанты -- соответствие «формальной» цензуре Инстаграма, которая проявилась в связи с уже упомянутой практикой блокировки блогов о сексе в связи с политикой группы компаний Фейсбук.

Второй критерий -- полезность. Так про это говорит Винтовкина:

Ценз один -- у меня есть вера в то, что это будет полезно, что залатает какую-то дырку или приложит пластырь к больному месту?

Винтовкина также говорит о том, что ей важно, чтобы текст о сексе не производил впечатление «грязного». Она рассказывает, что хочет делать контент о сексе информативным и реалистичным, но не пошлым. Вульгарности, брезгливости теме секса, по ее словам, дали люди, которые создавали первые секс-шопы и «ничего не понимали в индустрии». Здесь она как бы балансирует между достоверностью и эстетизацией, но выбирает скорее эстетизацию как способ дестигматизации темы:

Есть какие-то слова, типа «дилдак», они окрашенны стыдом, отвращением, нарочитой грубостью. Мне кажется, что у моих обзоров особый стиль. Я их снимаю и верстаю так, будто это страницы в журнале. Размахивать членом и просто рассказывать -- нет. Моя задача в текстах о сексе -- отмыть это [тему секса].

Но не у всех есть отрефлексированный, сформированный чек-лист для собственных текстов, и, например, Мария Арзамасова руководствуется внутренним ощущением, сформированным в результате длительного журналистского опыта, который предшествовал блогу:

Я сама определяю, иногда я пишу и просто чувствую, что хорошо «зайдет». Абсолютно внутреннее. Но я знаю, что я пишу хорошо.

Тексты в блоге Татьяны Никоновой проходят несколько этапов проверки ее копирайтеров, корректоров и редакторов. Она объясняет это тем, что стремится делать контент в больших объемах, регулярно, постоянно (сейчас у нее выходит в среднем 2 поста в день по будням и по одному посту в выходные) и качественно -- для этого ей и нужна помощь. При этом, по ее словам, все тексты она пишет заранее в соответствии с контент-планом и самостоятельно.

Так, разные жанры текста, а также тон и персональные для каждого блогера критерии для текстового контента -- важные составляющие процесса самопрезентации, и, судя по данным интервью, тесно связанные с целями блога и профессиональной принадлежностью авторов.



6.Сферы личного и публичного в секс-блогах

Блогинг заставляет авторов переосмысливать традицию и ценность частной жизни: личную жизнь в интернете используют как способ продажи товаров, как инструмент манипуляции, для привлечения и вовлечения аудитории. Для некоторых трансляция личного опыта -- основной принцип ведения, несмотря на риски для конфиденциальности:

Текст про секс, в котором никак не просвечивает собственный опыт -- это текст из Википедии, такие ... никому не сдались, они не цепляют, не трогают. Это медицинский справочник. Ключик к тому, как эту информацию можно попробовать приложить к себе -- только собственный опыт говорящего.

Если у меня получается какой-то свой личный, в том числе сексуальный опыт, завернуть в пользу -- это опыт, которым я поделюсь.

В ситуации выбора степени доступности и подробности трансляции частной жизни неизбежно возникают конфликты: внутренние, профессиональные, этические, в зависимости от того, какую идентичность (или набор идентичностей) блогер выбирает транслировать. В процессе настройки степени конфиденциальности продолжается работа над самоидентификацией, интеграцией своих идентичностей в онлайн-среду блога. Очень показателен кейс Арины Винтовкиной. Сначала блогинг был для нее враждебной и непонятной средой, а роль блогера -- чуждой:

Мне было неприятно осознавать себя блогером, мне казалось, что блогер -- это молоденькая девочка, которая говорит на камеру, надувая губы и мордасничая. Я просто не видела примеров взрослых блогеров, с которыми мне было бы не стыдно [быть коллегами].

Но постепенно с тем, что в блоге она начала рассказывать о своей частной жизни (бисексуальности, полиаморном союзе и опыте личных и сексуальных отношений, материнстве, здоровом партнерстве), статус блогера как бы объединил под собой все жизненно важные для нее идентичности и стал комфортным:

Я пишу о сексе, и я мама -- мне казалось, что это какие-то конфликтующие штуки. Но эту тему [материнства] я обязана время от времени поднимать: не как быть хорошей мамой, а как быть человеком, которому не нужно выбирать.

Последние два года я так чувствую себя на своем месте. До этого все время жизнь была какими-то кусочками: дома ты ешь это, в гостях то, а у мамы третье. А тут ты приходишь -- и на твоем столе все, что ты любишь.

Важно, что часто эти выборы обусловлены далеко не только самоощущением и зоной комфорта блогера -- это не только и не столько их выбор. Влияние на выбор стратегии разграничения личного и публичного оказывают разные факторы, не всегда зависящие только от автора: чувства и границы других «действующих лиц» блога (персонажей, которые наряду с автором появляются в рамках блога -- дети, партнеры, друзья, коллеги и т.д.), профессиональная принадлежность (корпоративная этика может не позволять раскрывать какие-то подробности работы), цензура соцсети, статус и властные полномочия возможных наблюдателей и т.п. В публикациях секс-блогеров я наблюдаю более флюидную и изменчивую приватность -- та, которая связана с контролем за собственным поведением при наличии внешних наблюдателей -- так называемая expressive privacy . Условно, это то, как трансформируется поведение людей, когда они знают, что за ними кто-то смотрит, а блогинг -- ситуация, когда такая ситуация предопределена. Такая форма контроля за личным делает возможным разнообразие социальных взаимодействий -- в зависимости от того, кто и в каком количестве за нами наблюдает, а блогинг -- ситуация, когда такая ситуация предопределена. И эти наблюдатели могут иметь разный статус и власть. Например, Арина Винтовкина не показывает в блоге лица своих партнеров и дочери из-за опасения проблем в их социальной жизни, потому что предполагает, что наблюдателями могут быть члены будущего окружения ее близких:

Я понимаю, что я уже подставляю этим [блогом о сексе] свою дочь, что нам когда-то, возможно, нужно будет сменить школу из-за этого, а может быть и не одну, что над ней могут смеяться, что ей могут говорить неприятные вещи про меня -- и это самое страшное для меня сейчас. Я боюсь, что прилетит ей, поэтому я не показываю дочь. А по папе, по маме, по всем остальным ее можно вычислить. Чем меньше следов мы оставим, тем безопаснее.

Это вопрос их публичности, которая им не нужна: девушка работает с детьми и ей может прилететь, а муж -- в компании с общими знакомыми.

Также наблюдателем может быть государство:

Я очень боюсь соцслужб. Я четко понимаю, что этим [отсутствием лиц в блоге] я себе смогу выиграть время, если нам нужно будет бежать.

Наблюдателем могут являться и работодатели, и клиенты, если профессия блогера принадлежит к сфере, где существует строгая этика:

Как практикующему психологу мне нельзя рассказывать про себя. Еще есть страх, что клиенты узнают в историях себя. Я завидую девочкам-блогерам, которые могут так откровенно делиться своей личной жизнью.

Кажется, такие факторы могут быть отрефлексированы подробнее -- это что-то внешнее и не зависящее от автора, явное, формально или вербально ограниченное (документы, пользовательские соглашения, вербализованные просьбы окружающих, устанавливающие их границы). Также причиной выбора (не)трансляции личного может быть комплекс социальных ожиданий, которым блогер хочет соответствовать, чтобы не отталкивать аудиторию.

В российских реалиях у меня наименее тригирящий блог. Я была в отношениях, мы были абсолютно гетеросексуальной парой, которая рассказывает о своем опыте как семья. То есть не полиаморная семья, не свободный брак. У меня приемлемый [для отношений] возраст и более-менее [традиционная] внешность.

Такая форма контроля за личным делает возможным разнообразие социальных взаимодействий -- в зависимости от того, кто и в каком количестве за нами наблюдает, мы перенастраиваем свое поведение. Так, социальные медиа становятся площадкой для социального взаимодействия в том числе через калибровку личного и публичного.

В процессе трансляции блогером личного усиливаются эмоциональные связи с аудиторией и могут складываться парасоциальные отношения, в которых зритель ощущает предельную близость к автору, иллюзию личных отношений с ним -- дружбы, влюбленности, соратничества и пр.

7.Я работаю личностью

Блог -- это не обезличенные журнал или газета, где не видно человека, который за всем этим стоит. А здесь возникает впечатление, что это твой друг: ты видишь его лицо, видишь его жизнь в сторис. Это как будто вы с подружками за винчиком обсуждаете приключения. У него также есть знания, он может и совет дать, и как-то помочь.

Возникновение таких связей объясняется в общем тремя факторами: регулярность появления блогера в инфополе зрителя, подробность рассказа о его повседневной жизни, эмоциях и применение зрителем схожих практик (восприятие и интерпретация жестов и мимики, эмпатия и пр.). Важно, что такая связь скорее односторонняя, потому что происходит по схеме: блогера «знает» много людей, а он при этом не знаком с каждым, но воспринимает их как свою аудиторию в целом, объединяя их в какой-то один или несколько «портретов читателей». При этом он все же совершать ответные действия: отвечать «коллективному читателю» («у меня спрашивают, я отвечаю всем сразу») или лично, но не всем, изменять поведение в зависимости от реакции аудитории, приносить извинения, делать опровержения и пр.

Со временем и с усилением эмоциональной связи, такие парасоциальные взаимодействия могут стать (потенциально) социальными отношениями . И это иногда происходит в случае развиртуализции, когда блогер и зритель встречаются на мероприятиях офлайн, знакомятся -- так могут установиться личные дружеские, романтические или деловые связи.

Встречаться лично очень здорово и важно. По отдаче все же личное общение -- это совсем другое. Подходят люди и благодарят, говорят как много ты для них сделал. Это тяжело понять, потому что ты об этом не задумываешься. Когда ты это пишешь, ты не думаешь, что это так важно, что люди поняли.

Но парасоциальные отношения могут спровоцировать ситуацию эмоционального обслуживания (и стать причиной эмоционального выгорания блогеров), которая возникает из убеждений о том, что блогер читателю что-то «должен» (в соответствии с его же представлениями о блогере), и ощущения контроля, которым наделяется читатель (авторы производят то, что востребовано читателями, которые в любой момент могут отменить подписку на аккаунт, перестать потреблять контент этого автора, выбрав другого, и пр.). Требования аудитории, которая ожидает от блогера того или иного поведения в зависимости от собственных представлений о нем (Рис. 1), приводят к тому, что блогеру (если для него эти требования по каким-то причинам невыполнимы или неприемлемы) приходится все же регулировать «климат» в своем онлайн-пространстве и как-то реагировать на некомфортные ему просьбы что бы то ни было -- подсказать название песни из видео или выслушать историю о насилии). Когда накапливается опыт, связанный с подобными запросами от аудитории, ранее ситуативное регулирование превращается в разной степени устойчивости нормы и встраивается в систему нормативности внутри блога. Вообще теория о парасоциальных отношениях лишь одна из версий, объясняющих феномен развития социальных связей в интернете, и ее связь с секс-блогами была обнаружена индуктивно. Но она кажется релевантной в контексте секс-блогов, потому что удачно подсвечивает проблему границ личного и публичного в блогах, также может быть начальной точкой для размышлений об отношениях блогеров и аудитории.

Рис. 1

Вообще личное и приватное очень тесно переплетаются с нормативностью -- допустимостью транслировать что-либо на большую, не всегда дружественную и принимающую аудиторию. Работа с контролем над личным/публичным в сетевых средах -- это динамичный, процесс переговоров (внутренних -- для блогера, и совместных -- для блогера с аудиторией, площадкой и пр.), который обусловлен в том числе социальными и личными ожиданиями и опытом людей, взаимодействующих в этом непрерывном процессе. И нормативность -- еще один элемент, влияющий на это.



8.Нормативность в секс-блогах

В процессе рассмотрения истории секс-блогинга как интернет-явления и описания российских секс-блогов выяснилось, что существует несколько проблемных точек, так или иначе связанных с процессом самопрезентации блогера в интернете: как стоит говорить про секс в публичном интернет-пространстве? Как совмещать социальные роли секс-блогера и представителя секс-позитивного сообщества и роль матери/отца и мужа/жены? Какие лексические характеристики речи приемлемы для аудитории и соответствуют правилам площадки?

При анализе механизмов работы нормативности оказалось сложно обойтись без применения феминистской оптики. Важным для понимания оказалась работа Дж. Батлер «Performative Acts and Gender Constitution: An Essay in Phenomenology and Feminist Theory» , в которой она, во-первых, раскрывает понятие гендера через перформативность (действие): идентичности не существует за пределами актов (действий), отражающих гендер, и именно частота и характер этих актов конструируют иллюзию стабильной гендерной идентичности. Во-вторых, Батлер отмечает, что гендер -- это результат культурно обусловленных актов, а значит он не может быть универсальным. В разговоре про нормативность важно замечание Батлер о том, что человек может оказаться маргинализованным в случае, если определенные нормы доминирующей культуры не проявляются в его поведении и внешности. Так, понимание Батлер взаимосвязей между нормативностью и культурной понятностью раскрывает природу разных категоризаций, ограничивающих выражение идентичности. В случае с российскими секс-блогерами оптика Батлер может быть применена не столько в отношении гендерной проблематики, сколько в общем для понимания процессов работы с нормативностью в рамках общего процесса самопрезентации как трансляции идентичности.

На работу Батлер также ссылаются авторы статьи о фешн-блогерах с нестандартными размерами одежды (fatshion). В работе «Fashionably voluptuous: Normative femininity and resistant performative tactics in fatshion blogs» рассматривается вопрос о том, как блогеры работают с маргинализованными потребителями (marginalisedconsumers), как для этого конструируют свою идентичность в рамках или за рамками нормативности. Маргинализованными здесь оказываются в первую очередь авторы таких блогов -- они носят одежду нестандартно больших размеров. По такому же принципу оказываются маргинализованными и секс-блогеры -- в ситуации слабого публичного дискурса о сексе и сексуальности в российском социокультурном поле они открыто, подробно и доказательно рассказывают о личном сексуальном опыте, исследованиях сексуальности и секс-технологиях, и таким образом как бы исключаются из доминирующей культуры. Возможно, именно такие высказывания конструируют границы доминирующей культуры: она не проявляет свой доминирующий характер, пока в ней нет маргиналий. Это представляется важным замечанием для понимания следующего шага: попытки классификации источников нормативности в российских секс-блогах.

Так, актом действия далее я буду считать любое цифровое действие: публикацию поста, сториз, комментария. Нормативностью в этом случае я буду считать набор приемлемых действий для разных источников этой нормативности.

9.Инстаграм как источник нормативности

В истории российского секс-блогинга уже упоминалась ситуация, связанная с наличием и изменением правил публикации контента в Инстаграме. Контент, затрагивающий темы секса и сексуальности довольно строго модерируется с помощью алгоритмов и вручную модераторами согласно «Правилам сообщества», «Политике платформы» еще нескольким нормативным актам, общих для соцсетей, которыми владеет Фейсбук. Для контента сексуального характера как раз существуют правила в «Нормах сообщества» Фейсбук в разделах «Сексуальное домогательство» и «Сексуальная эксплуатация взрослых» . Контролю подвергается как текстовый, так и визуальный контент. Нормативность, которая формируется администрацией соцсети, опирается на два блока норм: законодательных и этических. Так, например, к законодательно запрещенным нормам, которые также артикулируют Правила, например:

В случаях, когда материалы изображают любую форму сексуальных прикосновений или ухаживаний без согласия всех сторон, некрофилию или зоофилию, включая:

изображения (в том числе реальные фото/видео);

пропаганду (включая утверждения о желании совершить насилие, в том числе при наступлении определенных обстоятельств);

утверждения о намерениях;

призывы к действию;

участие автора или других лиц в любой форме вышеупомянутых сексуальных актов.

Мы запрещаем публикацию контента, который изображает и предполагает сексуальную эксплуатацию детей и подвергает их опасности.

Угрозы или заявления о намерении поделиться содержанием частной сексуальной переписки или разговоров.

Кроме этого, в Правилах Инстаграма существует довольно много непрозрачных формулировок, и чаще всего они касаются этической стороны разговора о сексуальности: допустимой степени обнаженности на фото, изображения определённых участков тела, формулировок и пр. Одним из наиболее спорных является вопрос о недопустимости публикации изображений женских сосков. Пользователи довольно активно выступают против такой фильтрации контента, потому что, во-первых, под эти правила попадают работы ню-фотографов, известные живописные полотна, скульптуры и другие объекты культуры, а во-вторых, фото, где видны мужские соски система не блокирует. Чтобы привлечь внимание к этой проблеме, американцы Морган-Ли Вагнер, Эвелин Уисс и Марко Руссо в 2016 году создали Инстаграм-аккаунт с крупными изображениями мужских и женских сосков: «Мужские соски публиковать разрешено, а женские нет, -- говорят авторы аккаунта. -- Давайте поддержим равенство полов и изменим эти правила».

В прошлом году меня блокировали 7 раз за два месяца, и я отдала несусветную сумму, чтобы меня разблокировали. Я не понимала, за что меня блокируют: мне казалось, что я самый нейтральный блог, фотоконтент -- ни одного соска.

Самые неопределенные правила касаются текстового контента. Формулировки правил недостаточно точны, а механизмы работы модераторов непрозрачны. Так, в 2018 году Фейсбук и Инстаграм с целью снижения секс-трафикинга (сексуальной эксплуатации) и предотвращения организации и координации сексуальных контактов внесли изменения в Правила, которые в итоге оказали влияние на деятельность правозащитников, активистов, секс-просветителей.

В целом, в Инстаграме есть свои правила, и секс -- это запретная тема. Сложно настроить фильтры и понять, чем ты занимаешься -- секс образованием или трафикингом, проституцией и прочим.

Я знаю что за обнаженку инстаграм стопудово заблокирует, а дальше непонятно.

Так, например, правило, которое не позволяет без запроса дополнительного комментария у службы поддержки понять, в какой именно степени подробным может быть описание возбуждения, полового акта или мастурбации:

Выражения сексуального характера, выходящие за рамки простого упоминания:

- состояния сексуального возбуждения (у женщины или мужчины);

- полового акта (сексуального проникновения, самоудовлетворения или осуществления фетишистских сценариев).

Получается, что не вполне корректные и конкретные формулировки правил, во-первых, не позволяет пользователям сориентироваться, какой контент допустим и не будет заблокирован, а во-вторых, допускает некорректную работу модераторов и алгоритмов. Из-за риска блокировки некоторые блогеры (их нет в числе интервьюируемых) изменили «редакционную политику» блога: если раньше все термины публиковались без цензуры как призыв открыто и «правильно» называть все части тела и сексуальные практики, то после волны блокировок из-за опасения повторного закрытия блога, термины начали заменять эвфемизмами (кекс, рисование, это -- вместо секс), некоторые буквы в словах -- латинскими (сеkс, сквiрт), использовать знаки цензуры (с*кс, инт*м, чл*н) или вовсе избегать терминологии. У некоторых блогеров тогда произошел конфликт интересов: или грамотное название половых органов как основа провозглашенной честности и гласности и возможный бан, или стигматизирующие тему секса эвфемизмы и большие шансы сохранить аккаунт. При этом все интервьюируемые выбрали первое и вернулись к «правильной» терминологии после разблокировки блогов, но стали больше внимания уделять терминам и фильтровать слова, которые могут быть рискованными. Однако это не препятствует использованию таких слов.

Самое смешное, что после этого [массовых блокировок] все начали шухериться, писать не «секс», а «кекс». Я когда восстановила блог, у меня было внутреннее противоречие: я пропагандирую, что вещи надо называть своими именами. Если я буду писать не «секс», а «кекс», то, простите, это вообще плохо. Я решила, что я продолжу называть вещи своими именами -- с тех пор ничего и не было, все нормально.

Так, нормативность, исходящая от Инстаграма как площадки для размещения и хранения контента, а также для взаимодействия с ним, является иерархически более значимой, чем нормативности из других источников: Инстаграм как владелец непосредственно онлайн-пространства устанавливает правила, за невыполнение которых блогеры несут большие риски: нарушение правил может стать причиной безвозвратной потери доступа к аккаунту, а значит -- к контенту и к аудитории. В связи с этим блогеры ищут способы обойти алгоритмы или заранее создают резервный аккаунт на случай блокировки и просят фолловероа подписаться на него заранее, а также почти всегда в случае блокировки одного из блогеров, начинает работать сообщество: другие секс-блогеры размещают в сториз ифнормацию о закрытии аккаунта первого и просят подписаться на резервный аккаунт или другие соцсети автора.

10.Аудитория как источник нормативности

Еще одним источником нормативности в секс-блогах является аудитория: подписчики, которые комментируют посты авторов, так или иначе выражая оценку действия блогера согласно собственной системе норм.

Так, например, довольно часто встречаются комментарии, в которых подписчики недоумевают, каким образом автор секс-блога совмещает ведение аккаунта про секс и воспитывает ребенка. Часто такие комментарии встречаются под постами о немоногамных отношениях (Рис.2)

Рис. 2

Также часто появляются осуждающие, претендующие на возвращение к норме, комментарии о количестве сексуальных партнеров блогера и его сексуальном поведении, предпочтениях, внешности партнеров и пр. (Рис. 3, 4).

Кроме этого, под фотографиями или в сториз других пользователей встречаются комментарии, оценивающие внешность блогера. Чаще всего это фэтшейминг -- высказывания, осуждающие фигуру авторки блога, не соответствующую стандартам модельного бизнеса, выражающие отвращение и презрение. Текст с картинок (Рис. 4 и 5): «Мой новый страх разжиреть до такого состояния. Пусть эти все бодипозитивчики будут конечно, Их жир не мой, но Когда я это вижу) Это лучшая мотивация кушать ок)», «Вот какого вида человек советует здоровый образ жизни) питание) спорт) Чтобы у мужика вставал) Видно что это здоровый образ жизни?)) ей 33 если что) На такое только у слепого встанет))».



Такой и подобные комментарии, возвращающие к голливудским стандартам красоты, и нормирующие внешность блогеров, позволяют предположить, что помимо общей табуированности темы секса в обществе, недопустимым кажется и ситуация, когда о сексе говорит женщина, у которой «по определению не может быть секса», а значит -- опыта, а значит -- нет и права говорить о телесности, сексе и сексуальности, потому что она ничего об этом не знает: не вписывается в норму красоты. И теме экспертности и вопросам достаточности знаний для публичного разговора о сексе также посвящены некоторые комментарии (Рис. 7). При этом некоторые блогеры напрямую говорят о том, что не являются экспертами, например, в медицине, и поэтому не могут советовать препараты (Рис. 8).



Артикуляция проблемы экспертности и выражение недоверия к блогерам также формирует некоторую нормативную рамку: когда нет никакой гарантии наличия образования у автора, нет и причин ему доверять. Получается, что происходит в некотором роде стагнация: потребность в дискурсе есть, и есть люди, готовые этот дискурс формировать, и у них есть аудитория, но также есть и сопротивление, вызванное недоверием и скорее консервативными представлениями о публичном выступлении в широком смысле этого слова, предполагающем сверхотвтетсвенность перед аудиторией и наличие специальных, институционально подтвержденных знаний и навыков.

Также нормативность, источником которой является аудитория, может быть направлена на саму же аудиторию. Это часто происходит в комментариях, где подписчики как бы возвращают в норму других в соответствии с известными им правилами пространства конкретного блога. Такое поведение подписчиков можно отнести к явлению сетевой аудитории (public-facing and interpersonal interaction) -- ситуации, когда аудитория связана не только с автором (посредством подписки), но и друг с другом, создавая активную коммуникативную сеть. Арина Винтовкина в интервью рассказывает об этом:

Это поразительно, когда люди новеньким объясняют что-то про меня, правила, чтобы я не тратила на это время. Люди, которые поняли, про что я, и они не просто живут с этим, а несут дальше, объясняют новым, вразумляют старых, которые сбились с пути.

Так, нормативность, исходящая от аудитории, носит стихийный и бессистемный характер, часто экспрессивна и основывается на общих представлениях доминирующей в обществе культуры. Такая нормативность становится для авторов блогов скорее ориентиром: по той или иной реакции можно понять, в каких нормативных рамках существует аудитория, как их осмысляет, какие нормы принимает, а какие критикует.

11.Авторы блогов как источник нормативности

Источником нормативности являются и сами блогеры. Они наряду с площадкой, как владельцы аккаунта с настройками приватности, обладают инструментами блокировки пользователей, удаления комментариев и пр. имеют достаточно прав, чтобы тем или иным образом модерировать свое цифровое пространство согласно собственной нормативной рамке.

Чаще всего как инструмент для проговаривания правил нахождения в пространстве блога и принципов личного взаимодействия блогеры используют сториз как простой и быстрый в оформлении способ коммуникации. В основном, создавая нормативность, авторы работают по двум направлениям: очерчивают собственные границы для приемлемого взаимодействия с ними и устанавливают правила, касающиеся взаимодействия подписчиков между собой.

Я пытаюсь со всех сторон объяснить, что интернет-общение не обязательно должно быть каким-то другим общением. Я прошу общаться людей в блоге так, как будто их собеседники сидят рядом с ними. Иногда я пытаюсь вернуть своими комментариями [порядок], если вижу, что там кто-то переходит на личности. Я могу вклиниться в разговор на правах человека, которых их здесь собрал. Я имею видимо в их глазах какой-то авторитет, и они со мной очень редко спорят. Они могут удалить [комментарий, который я раскритиковала], могут сказать окей, и все. Оно работает.

Если человек пишет говно с оскорблениям, я его блокирую. Может быть исключение. если человек пришел в комментарии, а перед ним там в обсуждении начала ветка разрастаться. Комментарии -- рост, охват, популярность. В этот момент я может на сутки пост оставлю, чтобы там в комментариях спорили, но на следующий день, если не забуду, я его все равно забаню.

Блогеры объясняют, за какой контент они банят пользователей и по каким правилам устроено пространство их блога, какое отношение они считают недопустимым как к себе самим, так и к другим комментаторам. Также показывают примеры неприемлемых для них сообщений из директа, чтобы иллюстративно продемонстрировать то, какой именно тип общения им некомфортен (Рис. 9, 10).

Кроме публикации негативных и нежелательных комментариев, сообщений и взаимодействий, некоторые также стараются объяснить, каким они видят идеальный вариант сосуществования в рамках пространства блога, рассказывают о своих целях, благодарят за конструктивную критику, как бы создавая положительное подкрепление для нормативной рамки и опубличивая не только негативные прецеденты, но и позитивные. Проговаривание нормативности, которая действует на этом онлайн-пространстве также может способствовать и повышению лояльности аудитории к автору, способствовать взаимному обмену разными взглядами на те или иные нормы внутри блога.

Мне очень нравится, как они становятся единомышленниками, как возникает ощущение общности. Кто-то приходит в комментарии с мыслью, что он один такой, а оказывается много людей, у которых так же. И мне важно чтобы люди понимали, что если они расскажут что-то личное, то я не дам их в обиду и поблагодарю их за это. Это запускает цепную реакцию. Получается очень крутое, безопасное и ресурсное пространство.

Таким образом, получается, что нормативность в секс-блогах формируется благодаря участию трех сторон: Инстаграм как площадки для размещения контента, аудитории и самого блогера. Сложно установить, в какие строгие иерархические связи вступают эти три нормативности: скорее, если площадка превалирует, потому что имеет определенные властные полномочия в системе контроля и назначения санкций за нарушение, то блогер и аудитория находятся в процессе постоянного взаимодействия и настройки оптимальных для всех участников онлайн-взаимодействия. Однако важно, что связи трех источников нормативности могут быть разнонаправленными: объединившись, блогеры могут влиять на политику площадки; аудитория может оказывать влияние на нормы, установленные в блоге, и, возможно, даже на площадке -- например, для контроля за нецензурной бранью, определенным контентом и т. д. Из-за подвижного характера нормативности как таковой три ее источника связаны и взаимовлияют друг на друга, формируя особую адаптивную систему нормативности.



Заключение

Данное исследование -- первая попытка описать и проанализировать феномен секс-блогинга в российском Инстаграм. В ходе аналитической работы на примере семи блогов и четырех интервью мне удалось выяснить, что разные виды визуального контента могут быть предназначены для разных целей (например, портретный подход к самопрезентации -- для более формального и понятного, а пространственный -- для более качественного, многогранного и вариативного представления себя). Похожее и с текстами: тон текстов отражает цели, посыл блога и ценности автора (пример Арины Винтовкиной и ее текстов, которые призваны «обнимать» читателя). Интересно, что и при контент-анализе, и в ходе интервью в вопросах о контенте, мои собеседницы затрагивали проблемные темы, связанные со степенью публичности их частной жизни. Так, выборы, сопряженные с (не)публикацией того или иного контента довольно тесно связаны с тем, как блогеры осмысляют и как отображают, поддерживают и трансформируют границы личного и публичного. Выходит, что для секс-блогеров эти «настройки приватности» -- определяющее в процессе самопрезентации через весь контент в принципе.

Но в формирования и трансформации границ публичного и личного также участвует нормативность, причем трехсоставная: определяемая самим автором, площадкой (соцсетью) и аудиторией. Важной характеристикой системы нормативности в секс-блогах помимо адаптивности, является и совместность. Таким образом, процесс самопрезентации получается многосоставным и многоэтапным, при этом всегда находится в динамике. Поэтому стратегии самопрезентации вариативны и в работе оказалось возможно зафиксировать не столько их характеристики и как-то назвать эти стратегии, сколько отследить рефлексию самих авторов и сопоставить ее с собственными наблюдениями.

Секс-блоги как исследовательское поле оставляют еще много вопросов для будущих исследований. Например, опираясь на практику маркетинговых исследований, стоит изучать рекламу в блогах о сексе как особую систему: какие продукты продвигаются в секс-блогах? Как рекламируются сами блоги? Какие существуют стратегии монетизации блогов о сексе? В рамках социологии гендера и сексуальности важно было бы более пристально рассмотреть способы репрезентации гендерного порядка и других гендерно обусловленных явлений в секс-блогах как в априори довольно сильно гендерно заряженных объектах: как репрезентируется женственность и мужественность? Какие виды отношений транслируются и осмысляются? Всегда ли репрезентация сексуальности равна сексуализации?

Так или иначе, феномен российских секс-блогов в Инстаграм кажется важным в современной российской действительности, в общем такой же двойственной, какой была действительность советская: с одной стороны конституционно провозглашенное право свободы слова и выбора, а с другой -- критика и агрессия на государственном, религиозном и социальном уровне в сторону тех, кто по каким-то причинам не вписывается в «правильную» свободу и не делает «верный» выбор, в том числе в сфере сексуальности (убийства геев в Чечне , публичное осуждение жертв сексуального насилия, президент, называющий транс*-людей «трансформерами» и тд.). Секс-блоги кажутся не только важным интернет-явлением, раскрывающим многие проблемные для сенсетивных тем сюжеты (экспертности, публичности, нормативности), но и проявлением готовности общества к публичной рефлексии о сексуальности и сексе как части социальной и культурной действительности, как о проблемном поле, которое стоит осмыслять и изучать, о котором стоит дискутировать -- исследователям, политикам, активистам, блогерам.

...