Размещено на http://www.allbest.ru/

4

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет социальных наук

выпускная квалификационная работа

по направлению подготовки 39.03.01 «Социология»

образовательная программа «Социология»

Отцы и дети: сравнительный анализ субъективных социальных статусов представителей реформенного поколения и миллениалов

Колегова Ирина Евгеньевна

Рецензент

д-р экон. наук, проф. В. В. Радаев

Научный руководитель

к.э.н., доцент кафедры

экономической социологии

Я.М. Рощина

Москва 2020

Оглавление

Введение

Актуализация

Проблематизация

Глава 1. Теоретические предпосылки исследования поколений и субъективных социальных статусов

1.1Особенности межпоколенческого анализа

1.1.1Возникновение и развитие межпоколенческого анализа

1.1.2Определение понятия поколения и его границ

1.1.3Особенности межпоколенческого анализа

1.2Поколения «отцов» и «детей»

1.2.1Особенности реформенного поколения

1.2.2Особенности поколения миллениалов

1.2.3Преемственность поколений

1.3Особенности изучения субъективного социального статуса

1.3.1Понятие субъективного социального статуса

1.3.2Факторы, влияющие на субъективный социальный статус

1.3.3Изучение субъективного статуса поколений

Глава 2. Методика исследования сравнения субъективных социальных статусов поколений и влияющих не них факторов

2.1Программа исследования

2.2Обоснование выбора объекта

2.3Информационная база и выборка исследования

2.4Операционализация переменных

2.5Структурная схема

2.6Уточнение и интерпретация основных понятий

Глава 3. Сравнительный анализ субъективных социальных статусов представителей реформенного поколения и миллениалов

3.1Представители двух поколений - кто они?

3.2Факторы, влияющие на субъективный социальный статус по шкале материального благосостояния россиян двух поколений

3.2.1Универсальные факторы для обоих поколений

3.2.2Уникальные факторы для представителей поколения реформ

3.2.3Уникальные факторы для представителей поколения миллениалов

3.2.4Выводы

3.3Факторы, влияющие на субъективный социальный статус по шкале доступа к власти россиян двух поколений

3.3.1Универсальные факторы для обоих поколений

3.3.2Уникальные факторы для представителей поколения реформ

3.3.3Уникальные факторы для представителей поколения миллениалов

3.3.4Выводы

3.4Факторы, влияющие на субъективный социальный статус по шкале уважения россиян двух поколений

3.4.1Универсальные факторы для обоих поколений

3.4.2Уникальные факторы для представителей поколения реформ

3.4.3Уникальные факторы для представителей поколения миллениалов

3.4.4Выводы

Глава 4. Сравнительный анализ субъективных социальных статусов родителей и их детей

4.1Родители реформенного поколения и их дети-миллениалы - кто они?

4.1.1Миллениалы и дети-миллениалы

4.1.2Реформенное поколение и родители миллениалов

4.2Сравнение субъективных социальных статусов родителей реформенного поколения и детей-миллениалов

4.2.1Распределения оценок по субъективным социальным статусам

4.2.2Связь между субъективными статусами детей и их родителей

4.2.3Факторы, влияющие на субъективный социальный статус детей-миллениалов

4.3Обсуждение и выводы исследования

Заключение и ограничения работы

Список литературы

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

Приложение 4

Приложение 5

социальный статус реформенное поколение миллениал

«Каждый человек принадлежит к какому-то поколению. Но некоторые чувствуют себя вполне уютно «в рамках» своего «племени», а некоторые категорически не желают, чтобы их воспринимали в общей массе сверстников. Тем не менее, хотим мы этого или нет, но время рождения определяет наш культурный опыт. Этот опыт будет включать достижения и провалы культуры наряду с мировыми событиями, тенденциями в развитии общества, технологиями, экономикой, поведенческими нормами и ценностями»

Джин Твенге, Поколение селфи

Посвящается моим родителям Колегову Евгению и Колеговой Анне

Введение

Актуализация

Актуальность изучения субъективного социального статуса и его детерминант обусловлена масштабными трансформациями, произошедшими с российским обществом за последние несколько десятилетий. Смена политического режимав 1990-х, провозглашение новых демократических ценностей и переход к рыночной экономике трансформировали как внешние, так и внутренние особенности жизни современного человека. Изменились взгляды людей на материальное благополучие, что проявилось в возрастании экономической активности граждан и значимости собственности их материальных благ.

Повсеместное переоценивание устоявшихся норм и взглядов модифицирует всю систему ценностей россиян. Данные изменения оставляют свой отпечаток на восприятии людьми самих себя в социальной структуре, их социальном и психологическом самочувствии, а также экономическом поведении. То, насколько высоко или низко человек оценивает свое положение в обществе «влияет на социально-экономические настроения людей, их оценку качества собственной жизни» (Шперлинь, 2014, с. 58). Субъективный социальный статус - восприятие индивидом собственного места в социальной иерархии (Adler and Stewart, 2007; Jackmanand Jackman, 1973)позволяет в совершенно нестандартном ключе изучить социальную структуру и социальную динамику, которая не исчерпывается сухими характеристиками денежных доходов и материального благосостояния (Зудина, 2014). Поскольку восприятие и осознание индивидом своего места в обществе складывается из частных оценок различных сторон жизни человека, которые сливаются в субъективный социальный статус, то вполне закономерно встает вопрос о поиске и изучении данных факторов (Бочарова, 2008).

Проблематизация

Понятие поколения зачастую путают с понятием возрастной группы и возрастной когорты. Говоря о поколенческом анализе, нам необходимо четко различать данные термины. Возрастная группа и возрастная когорта - это демографические понятия, с помощью которых демографы определяют совокупность людей, родившихся в один и тот же период времени (календарный год или несколько лет), близкого возраста или ровесников (Беляева, 2004). Поколение же -- это более широкое понятие, включающее в себя социально-исторический контекст, важность значимых совместно переживаемых событий (Дильтей, 1883; Семенова, 2005), травм и потрясений (Edmunds, Turner, 2005). Развивая эту идею, К. Мангейм приходит к выводу, что довольно ошибочно отождествлять поколение с социальной группой. В качестве критерия, определяющего принадлежность к поколению, социолог вводит классовую принадлежность (Мангейм, 1998).

Понятие поколений неразрывно связано с социально-историческим контекстом и коллективным опытом, разделяемым всеми людьми определенной эпохи. Х. Ортега-и-Гассет называет это свойство «духом времени» и «идеями эпохи», которые человек автономно перенимает от других членов социума, становясь частью коллективного мира (Ортега-и-Гассет, 1997, с. 258). В процессе первичной социализации индивид «впитывает убеждения своего времени», которые существуют автономно от «индивидуальных верований», становясь представителем определенного поколения вне зависимости от того хочет он этого или нет. Таким образом, процесс изучения поколений фокусируется не на биографии отдельных индивидов, а на переплетении судеб, когда «каждая жизнь оказывается ввергнута в определенные обстоятельства коллективной жизни» (Ортега-и-Гассет, 1997, с. 259).

Так как многие социологи изучают поколения сквозь определенную теоретическую рамку, возникает трудность в выведении единого и объективного определения, которым можно руководствоваться, учитывая в полной мере как социальные, так и демографические аспекты. Российский социолог М. Глотов в своей работе «Поколение как категория социологии» приводит всю хронологию научных взглядов относительно поколенческого анализа, выводя наиболее полное и структурированное определение, которым мы и будем руководствоваться в данной работе. Поколение - объективно складывающаяся социально-демографическая и культурно-историческая общность людей, объединенных границами возраста и общими условиями формирования и функционирования в конкретно-исторический период времени (Глотов, 2004, с. 42).

Несмотря на противоречивость и разнонаправленность теоретических подходов к определению поколений, большинство исследователей так или иначе задаются вопросом, как определять границы поколений. Одна из первых попыток была предпринята американским социологом Р. Инглхартом, который во второй половине двадцатого века предложил дихотомию материалистически и постматериалистически ориентированных поколений (Inglehart, 1977). Позже в 2001 году Марк Пренски в своей работе также выделяет дуалистическую классификацию поколений, разделяя поколения на «цифровых аборигенов» (digitalnatives) и «цифровых иммигрантов» (digitalimmigrants). В классификации Пренски, по сравнению с типологией Р. Инглхарта, лежит совершенно иной критерий - способ получения информации (Prensky, 2001). Несмотря на лаконичность дихотомических классификаций, они служат довольно упрощенными моделями, не позволяющими оценить все многообразие и разнородность поколенческой динамики.

Более информативными, с точки зрения поколенческого анализа, предстают «дробные деления поколений» появившиеся на рубеже 1990-х годов и позволяющие раскрыть особенности представителей различных возрастных когорт (Радаев, 2018). Так, Х. Беккер в своей работе выделяет пять поколений, ориентируясь в большей степени на ключевые исторические события эпохи: довоенное (1910 - 1930 гг.), молчаливое (1930 - 1940 гг.), поколение протеста (1940 - 1955 гг.), потерянное поколение (1955 - 1970 гг. ) и неназванное поколение (после 1970 г.) (Becker, 1992). Данное разделение довольно логично, однако не учитывает социально-культурный контекст. Наиболее широко известной становится классификация Н. Хоува и В. Штрауса, которые в качестве определяющего фактора выделяют наличие общих идей и ценностей у людей, объединенных одной возрастной когортой (Howe, Strauss, 2000). Их классификация состоит из шести поколений, которые сменяют друг друга примерно каждые 20 лет: величайшее поколение (1900 - 1923 гг.), молчаливое (1923 - 1943 гг.), поколение baby-boom'еров (1943 - 1963 гг.), неизвестное поколение (1963 - 1983 гг.), поколение миллениалов (1983 - 2003 гг.) и поколение Z (2003 - 2023 гг.). Безусловно, как по временным рамкам, так и по наименованию данная классификация оказывается весьма схожей с идеями Беккера. Однако в отличие от него, Хоув и Штраус обращают внимание на появление «новых» поколений - миллениалов и поколенияZ, что делает классификацию более современной. Изучая поколения, социологи также выдвигают гипотезу о цикличности исторического развития, предполагая некую схожесть представителей поколений с временным лагом в 80 лет.

Несмотря на множество западных подходов, предлагающих самые различные границы поколений, мы не можем их использовать в рамках исследования российского общества ввиду уникальности и противоречивости истории нашей страны. Попытки определить поколенческие ряды, релевантные для российского современного общества, были предприняты многими социологами (Левада, 2001; Семенова, 2003; Дубин, 2005). Очевидно, что предложенные классификации оказываются во многом схожими с западными, различаясь лишь характером выделения основных национально-исторических событий, с которыми отождествляются поколения. Так, и Ю. Левада, и Б. Дубин опираются, в первую очередь, на наиболее резонансные для российской истории социальные, политические и экономические события, предлагая шестиступенчатую классификацию. Она, безусловно, довольно подробно описывает разрозненность российского общества и уникальные особенности каждого поколения, однако не учитывают возможности влияния одного и того же значимого события на несколько поколений одновременно. Другой российский социолог В. Семенова в своем анализе, наоборот, укрупняет поколенческий ряд, выделяя всего четыре поколения. Однако в данной классификации временные рамкиопределяются довольно условно, что усложняет возможность эмпирического анализа. Так как данные классификации разрабатывались в начале 2000-х гг, большинство из них не учитывает современные поколения и довольно размыто определяют временные ряды.

Наиболее релевантной для сравнения поколений, на наш взгляд,является классификация В. Радаева, которую мы и возьмем в качестве основной (Радаев, 2019). Социолог, наравне со своими коллегами, выделяет пять поколений в соответствии с пятью ключевыми эпохами российской истории: мобилизационное поколение (1938 г.р. и ранее), поколение оттепели (1939 - 1946 г.р.), поколение застоя (1947 - 1967 г.р.), реформенное поколение (1968 - 1981 г.р.), поколение миллениалов (1982 - 2000 г.р.) и поколение Z (2001 г.р. и позднее). Классификация довольна удобна для эмпирического анализа поколений, так как в ней четко обозначены временные границы: годы рождения представителей поколений и периоды их взросления. В. Радаев, в отличие от рассмотренных ранее теорий поколенческого анализа, не разграничивает поколения исключительно по годам рождения и равным когортам (Вишневский, 2006). В качестве разделителя он использует периоды, когда представители поколений вступают во взрослую жизнь (Радаев, 2019, с. 37). Также социолог не устанавливает конкретный «шаг», разделяющий поколения. Он обосновывает это тем, что для каждой новой эпохи характерно увеличение периода детства и, соответственно, взросления, поэтому можно обозначить лишь ориентировочные временные интервалы от 8 лет до 21 года. Также, в своей классификации

В. Радаев отходит от предложенного В. Семеновой возрастного интервала «молодых взрослых», утверждая, что период взросления современной молодежи приходится не на 28-35 лет, а намного раньше - на 17-25 лет. Данный аспект позволяет нам учитывать тенденции развития современной молодежи при анализе и сравнении их с другими поколениями. Предложенная классификация также удобна тем, что существует ее упрощенный дихотомический аналог - разделение на советское и постсоветское поколения. Именно поэтому в данном исследовании мы будем сравнивать поколения, опираясь на классификацию В. Радаева. В нашей работе мы сфокусируемся на сравнении двух постсоветских поколениях - реформенном поколении и поколении миллениалов, которые на сегодняшний день образуют большую долю российского населения (Радаев, 2019).

1.1.3 Особенности межпоколенческого анализа

Межпоколенческий анализ подразумевает множество аспектов и ограничений, которые необходимо учитывать для получения наиболее достоверных и содержательных эмпирических результатов. Одной из наиболее важных особенностей изучения динамики поколений является выделение сравниваемых групп. Крайненерезультативнойоказывается попытка рассматривать представителей одного и того же поколения без сопоставления с их предшественниками. Таким образом, наиболее точным будет анализ, когда определенная группа будет «помещена в ту же фазу жизненного цикла в некотором прошлом» (Радаев, 2019). Именно поэтому, чтобы понять особенности современной молодежи, нам необходимо сравнивать миллениалов в возрасте 18-35 лет с представителями реформенного поколения того же возраста в прошлом.

Еще одним важным аспектом, который необходимо учитывать при измерении межпоколенческой динамики, является поиск эмпирического индикатора, по которому можно было бы сравнивать поколения. Так, в качестве основного параметра социологи чаще всего выделяют социальный статус «родителей» и «детей» (Козырева, 2012; Кларк, 2018). При изучении поколений социологи фокусируются на том, как изменяется социальный статус определенного поколения по сравнению с прошлым. Однако, то, какой именно социальный статус оказывается в центре изучения, зависит от исследовательского интереса автора и возможности эмпирически измерить данный показатель.

Профессиональный социальный статус оказывается одним из наиболее распространенных предметов исследования в межпоколенческом анализе. Так, социолог Ю. Панфилова в своей работе отождествляет профессиональную принадлежность с ярким примером «социологического подхода» к изучению поколений (Панфилова, 2016). Социологи, которые используют данный индикатор, чаще всего ранжируют профессиональные должности по одномерной шкале, которые впоследствии можно сравнивать между собой (Girod, 1966; Blau, Duncan, 1967). Основным преимуществом данного подхода является легкость сбора данных, сохранение большинства должностей сквозь поколения, а также учет структуры экономической ситуации в стране в изучаемый период. Несмотря на это, определение социального статуса через профессию имеет ряд ограничений. Данный метод не позволяет нам установить количественные различия между профессиональными группами и, соответственно, выявить «дистанцию мобильности» - то, насколько существенны оказались произошедшие изменения по сравнению с предыдущим периодом. Более того, существует статусная рассогласованность, варьирующаяся из поколения в поколение, означая, что далеко не всегда профессия коррелирует с доходностью и уровнем престижа. Также с ходом времени многие профессии и, соответственно, должности, утрачивают свою актуальность или вовсе «отмирают», что делает довольно затруднительным межпоколенческий анализ через профессиональный социальный статус.

Иной подход предлагают экономисты, которые изучают статус через индивидуальный доход (Durlauf, Shaorshadze, 2014). В данном случае проблемы, связанные с невозможностью измерения шкал, устраняются, так как между доходами и престижем зачастую существует прямая зависимость. Также мы имеем возможность выявить «размер» поколенческого разрыва, численно показав, насколько больше зарабатывал родитель по сравнению с ребенком и наоборот. Однако, экономический подход оказывается также несовершенен: вопросы о заработке являются сенситивными, что означает большой объем пропущенных данных. Также мы не можем использовать данные без индексации, что означает необходимость учитывать влияние экономических процессов инфляцию и девальвацию. А это, в свою очередь, довольно трудно отразить эмпирически.

Таким образом, чтобы нивелировать все ограничения, необходимо использовать либо симбиоз данных методов, создавая совокупный показатель, учитывающий как профессиональный, так и материальный статус, либо иной индикатор. В качестве альтернативы рассмотренным подходам многие социологи, сравнивая поколения, обращаются к уровню образования, но изучают его не как самостоятельный показатель, а в совокупности с профессией и индивидуальным доходом (Ganzenboom, 1989, 1991; Treiman, 1968).

1.2 Поколения «отцов» и «детей»

1.2.1 Особенности реформенного поколения

Научный интерес к изучению поколений обусловлен не только желанием изучить их особенности, но и понять взаимоотношения, возникающие между ними. В начале двадцать первого века среднестатистическая семья будет с высокой вероятностью состоять из бабушек и дедушек поколения оттепели или застоя, родителей, принадлежащих реформенному поколению, старших детей-миллениалов или младших детей поколения Z. Таким образом, представители одного поколения всегда оказываются генеалогически связаны с представителями предыдущего. Поэтому в данной работе, помимо названий, заимствованных из классификации В.Радаева, мы будем использовать в отношении миллениалов название «поколение детей», а предшествующее им реформенное поколение мы также будем называть поколением «родителей».

Прежде чем перейти к описанию особенностей современного поколения молодежи, нам необходимо охарактеризовать особенности их предшественников. Реформенное поколение в различных классификациях также называется поколением Х или «неизвестным поколением» (Howe, Strauss, 2000). «Родители» миллениалов рождаются «в период застойного зрелого социализма» 70-е и 80-е гг прошлого века. Период их взросления и молодости 1985-1999 гг. приходится на «время горбачевской перестройки и последующих либеральных реформ» (Радаев, 2019, с. 45), «распад СССР и «лихие» 1990-е» (Дьякова, 2016, с. 28). В это время молодежь испытывала особые трудности с ресоциализацией, так как не до конца усвоенные социалистические нормы необходимо было полностью менять на противоположные ценности, порожденные капиталистической идеологией. Зарубежные социологи считают, что на реформенное поколение также оказали значительное влияние не только национальные, но и международные события: продолжение холодной войны, война в Афганистане и популяризация наркотиков (Howeand Straus, 1991). Все эти политические и экономические события так или иначе накладывают отпечаток на особенности поведения представителей реформенного поколения и на их идентичность.

Согласно эмпирическому исследованию Т. Емельяновой и Т. Дробышевой о социально-психологических особенностях реформенного поколения, «родители» миллениалов склонны «ориентироваться на ценности частной жизни, ценить друзей и близких, а также жить настоящим, не неся ответственность за будущее» (Емельянова и Дробышева, 2017, с. 83). Процесс идентификации представителей реформенного поколения оказывается сопряжен с воспроизведением определенного набора черт, таких как: «индивидуализм, готовность к изменениям, возможность выбора, техническая грамотность, стремление учиться в течение всей жизни, надежда на себя, неформальность взглядов, поиск эмоций, прагматизм, равноправие полов, глобальная информированность»(Шамис и Антипов).

Взросление молодежи реформенного поколения и особенности их идентификации заметно трансформируются. Согласно мнению Е. Омельченко, процесс взросления молодых россиян в конце 90-х перестает быть традиционным, усложняясь и фрагментируясь. Социолог уверена, что теперь достижение отметки «становления взрослым» не является «конечным пунктом успешной социализации, приобретения стабильного статуса и завершения периода молодости», в связи с чем молодежь продолжает находится в «статусе поиска» (Омельченко, 2004, с. 5).

1.2.2 Особенности поколения миллениалов

«Молодые злятся, им говорили, что они могут заниматься чем угодно, а они видят массовую безработицу.Им обещали изобилие, а они живут на родительской шее чуть ли не до своего тридцатилетия. Молодые злятся. И их можно понять. Мы все стали жертвами иллюзий» - так пишет психолог Джин Твенге в своей книге, посвященной миллениалам (Твенге, 2018). Миллениалы - первое цифровое поколении в современной России (Водопьянова, 2020, с. 129). Годы рождения миллениалов варьируются от 1982 до 2000 гг. а период их взросления приходятся на 2000-2016 гг. (Радаев, 2019).

В своей книге «Миллениалы. Как меняется российское общество» профессор В.Радаев довольно подробно изучает отличительные черты миллениалов относительно их предшественников, что позволяет нам не только детально описать данное поколение, но и провести множество параллелей с поведением представителей реформенного поколения (Радаев, 2019). Современная молодежь, согласно эмпирическому исследованию, заметно отличается от своих предшественников по ряду характеристик. Во-первых, миллениалы оказываются более образованными по сравнению со своими родителями, их культурный капитал заметно шире, что можно объяснить широким ассортиментом возможностей, которые предоставляет современный мир. Во-вторых, миллениалы становятся по-настоящему «цифровым поколением», практически всегда взаимодействуя с миром сквозь призму технологий. Данный аспект накладывает свой digital-отпечаток не только на способы коммуникации, но и на образ жизни - миллениалы совершают больше онлайн покупок, пользуются бульшим количеством социальных сетей и намного быстрее адоптируются к технологическим новинкам (Радаев, 2019, с. 97). В-третьих, для миллениалов характерно более разнообразное проведение досуга, что, опять же, обусловлено спецификой современного социума. В-четвертых, миллениалы намного меньше потребляют алкоголь по сравнению со своими предшественниками, несмотря на то что начинают его впервые пробовать намного раньше. Данный факт В. Радаев объясняет возрастанием мейнстримного интереса к поддержанию здорового образа жизни (Радаев, 2019, с. 125). Таким образом, миллениалы предстают перед нами поколением с довольно широким набором характеристик, отличным от своих родителей, бабушек и дедушек (Авраамова, 2019, с. 79).

Воспринимать себя как часть социума миллениалам довольно трудно ввиду повышенного индивидуализма. Личная независимость и свобода стоит у представителей данного поколения на первом месте: «Родной язык молодежи наших дней - язык собственного «я». Личное всегда на первом месте, а постоянная удовлетворенность собой - важнейшая доблесть. Все - от музыки и телефонных звонков до разного рода развлечений - в максимальной степени индивидуализировано и потребляется в компании смартфона, а не собственной семьи» (Твенге, 2018, с. 13). Социолог Е. Авраамова отмечает, что социальный статус миллениалов оказывается выше, чем материальный в отличие от представителей старших поколений. (Авраамова, 2019, с. 82). Таким образом, для миллениалов высокий доход перестает быть главной жизненной ценностью, утрачивая свою актуальность в пользу work-lifebalance (Радаев, 2019, с. 211).

Изучая миллениалов, безусловно, можно отметить их крайнюю непохожесть на представителей других поколений. Однако, если мы рассмотрим два смежных поколения в один и тот же возрастной период - период вторичной социализации, мы сможем наблюдать ряд сходств. Во-первых, миллениалы продолжают тенденцию снижения уровня религиозности, обобщенного доверия и возрастания уровня субъективного благополучия (Радаев, 2019, с. 131). Во-вторых, наравне с представителями реформенного поколения в период молодости, миллениалам характерна тенденция откладывания и усложнения этапа взросления (Омельченко, 2004). Вероятно, это обусловлено не столько поколенческими особенностями, сколько трансформацией периода молодости в целом. Джин Твенге уверена, что тенденция «медленного взросления» продолжается и у последователей миллениалов - поколения Z, которые еще больше «никуда не спешат» (Твенге, 2019, с.51). Согласно ее исследованию, мы видим, что поколение Z (Igeneration) не так сильно отличается от миллениалов, усиливая тенденции, начатые предшественниками. Ссылаясь на теорию жизненных стратегий, Твенге подчеркивает, что современные тинейджеры следуют стратегии медленной жизни (slowlifestrategy), когда условия взросления и особенности самого общества порождают наиболее комфортную среду, в которой можно «социализироваться, не торопясь» (Твенге, 2019, с. 64). Таким образом, основной «переломный момент» происходит именно между реформенным поколением и миллениалами, выражающихся в их огромной непохожести друг на друга (Авраамова, 2019, с. 80). Возникают новые нормы, ценности и стили жизни, что, на первый взгляд, должно приводить к дистанцированию и социальным конфликтам. Однако, согласно недавнему исследованию Validata, конфликт поколений практически утратил свою актуальность. Теперь родители выстраивают с детьми партнерские отношения, отказываясь от нравоучений в пользу принципа «не ругать за плохое, а хвалить за нормальное» (30 фактов о современной молодежи…, 2017). С одной стороны, совершенная непохожесть и, с другой стороны, генеологическая теснота связей между представителями реформенного поколения и миллениалов увеличивают наш исследовательских интерес.

1.2.3 Преемственность поколений

Так как фокус нашей работы направлен на сравнение двух смежных поколений, нам необходимо определить, как происходит трансмиссия культурных ценностей между представителями реформенного поколения и поколения миллениалов, и существует ли она вообще. М. Глотов определяет преемственность поколений как«процесс взаимной передачи, усвоения, сохранения и использования материальных и духовных ценностей, социальной информации и опыта предшествующих и сосуществующих поколении?» (Глотов, 2004, с. 46). Таким образом, возникает вопрос - сохраняется ли связь между прошлым, настоящим и будущим изучаемых нами?

С одной стороны, распространена научная точка зрения, что между поколениями всегда имеет место трансмиссия ценностей вне зависимости от особенностей эпохи. Так, классический взгляд на данную проблему приводит нас к теории социальной солидарности Дюркгейма (Дюркгейм, 1991). Французский социолог уверен, что для сохранения стабильности и устойчивости общества как структуры необходимо поддержание социальной солидарности, которая также может передаваться из поколения в поколение. Таким образом, мы можем предположить, что поколение миллениалов воспроизводит определенные ценности, транслируемые своими предшественниками. В этом мы также убеждаемся, исходя из теории «советского человека» Л. Гудкова. Социолог убеждён, что миллениалы - лишь «копирка» с предыдущего поколения, которая «реставрирует образ советского человека», перенимая все ценности и ориентиры своих родителей (Гудков, 2007; 2016). Также распространены взгляды, что у современной молодежи отсутствует собственный символический дискурс, который мог бы выделить данное поколение как самостоятельное и уникальное (Пипия, 2018). Таким образом, мы можем предположить, что субъективное восприятие миллениалов в социальной структуре будет довольно схоже со взглядами представителей реформенного поколения, так как «дети» будут идти по стопам «родителей».

С другой стороны, очевидный «поколенческий разрыв» между миллениалами и представителями реформенного поколения, их непохожесть в поведении, стиле жизни и самоидентификации заставляет нас усомниться в сохранении преемственности поколений (Радаев, 2019; Авраамова, 2019; Омельченко, 2013; Глотов, 2004). Теперь, молодежи необходимо реализовываться условиях, совершенно отличных от тех, когда взрослели их родители. Рост возможностей у миллениалов прямо пропорционален росту их тревог и разочарований. В процессе вторичной социализации миллениалы все больше полагаются на себя, а не на своих родителей. М. Глотов уверен, что межпоколенная преемственность сменяется внутрипоколенной (Глотов, 2004, с. 48), теперь молодежь вынуждена полагаться только на себя и своих сверстников как наиболее приспособленных к современным условиям жизни. «Крушение авторитета старшего поколения в глазах молодого» и «девальвация духовных ценностей и норм» окончательно подрывают межпоколенческую преемственность (см. там же). Джин Твенге продолжает эту идею, подчеркивая, что родительский авторитет миллениалами ставится под сомнение. Меняется и поведение самих родителей, которые больше не хотят быть «родителями» и становятся со своими детьми «друзьями», получая «взаимное удовольствие от общения» (Твенге, 2018, с. 36). Таким образом, мы видим, что преемственность поколений если не исчезла, то существенно модифицировалась. Поэтому, оценить характер изменений между поколениями, используя традиционные показатели, не представляется возможным.

1.3 Особенности изучения субъективного социального статуса

1.3.1 Понятие субъективного социального статуса

Традиционные индикаторы, которые мы могли бы использовать для анализа преемственности поколений, уже во многом были проанализированы моими коллегами. Например, сравнительный анализ поколений посредством сопоставления доходов родителей и детей (Becker, 1986; LevineandZimmerman, 1996; Solon, 2004), уровня образованияродителей и детей (Guryan, 2008; Solon, 2008; BlackandDevereux, 2011), типов занятости и профессиональных должностей родителей и детей (Holtz-Eakin, 2000; PietroandUrwin, 2003; HellersteinandMorrill, 2008; CorakandPiraino, 2010) были довольно широко изучены. Сравнение смежных поколений изучалось не только на основе традиционных индикаторов, но и путем сравнения частоты упоминания родовых фамилий в телефонных справочниках (Clark, 2014), что говорит о крайней заинтересованности социологов в данной теме.

В нашем исследовании мы хотели бы сравнить поколения иначе - посредством сопоставления их субъективных социальных статусов, а также детерминант, оказывающих влияние на их более высокие или низкие оценки. Многие исследователи задавались схожими исследовательскими вопросами. Одних социологов интересовали особенности субъективного социального статуса неформально занятых россиян (Зудина, 2014), других - эмпирический анализ особенностей субъективного благополучия смежных поколений (Косова, 2014; Авраамова, 2019), третьих - факторы, влияющие на процесс идентификации и восприятие жизненного успеха современных россиян (Тихонова, 2018; 2020) без сопоставления с предыдущими поколениями.

В данной работе мы будем изучать субъективный социальный статус согласно определению Адлера и Стюарта, как меру (measure) восприятия индивидом своего положения в социальной структуре (Adler and Stewart, 2007). Иными словами, субъективный социальный статус -- это «конструкт, отражающий восприятие индивидом собственного места в социальной иерархии, который характеризует его положение в обществе» (Зудина, 2013, с. 30). Сравнение смежных поколений через их субъективное восприятие материального благополучия, доступа к власти и уважения позволит нам проанализировать восприятие «себя в обществе» с позиции индивида, изучитьсубъективную оценку его места в социуме, не ограничиваясь «сухими характеристиками денежных доходов и материального благосостояния» (Зудина, 2013, с. 30).Разделение субъективного социального статуса на три компонента обусловлено классификацией статусных критериев по М. Веберу на доход, доступ к власти и престиж (Вебер, 1992). Е. Авраамова считает, что изучение субъективного позиционирования«имеет большое значение не только для самоощущения миллениалов, но и для выстраивания социальных практик, соответствующих тому месту в обществе, которое, по их мнению, они занимают» (Авраамова, 2019, с. 82). Таким образом, в данной работе мы сможем выявить, как сами миллениалы и представители реформенного поколения себя идентифицируют в обществе, а также какие факторы оказывают значимое влияние на их процесс формирования «Я».

1.3.2 Факторы, влияющие на субъективный социальный статус

Мы будем изучать сходства и различия двух смежных поколений посредством сравнения факторов, оказывающих влияние на их субъективный социальный статус. Для этого нам необходимо определить, какие факторы мы можем использовать в модели. Обратимся к уже существующим эмпирическим исследованиям по смежным темам.

В научной литературе выделяют два подхода к изучению факторов, оказывающих влияние на социальный статус. Первое направление, опирающееся на теорию Э. Дюркгейма о разделении труда и представления Маркса о классовом сознании, рассматривает объективные свойства индивида как полностью определяющие восприятие его «Я» в социальной структуре (Kelley, Evans 2004). В качестве факторов, используемых в рамках данного, подхода выделяют доход, статус занятости, профессию, уровень образования, возраст и национальность (Ostrove et al. 2000; Goldman et al. 2005; Lindemann 2007). Второй подход возникает под влиянием теории референтных групп, согласно которой индивиды определяют свой субъективный социальный статус под влиянием групп, на нормы и ценности которых они равняются. Факторы, которые возникают внутри данной теории мы можем именовать субъективными - уровень притязаний, чувство финансовой защищенности, оценка потенциальной динамики благосостояния (Kelley, Evans 1995; Lindemann 2007). Однако, по сравнению с объективными факторами, использование субъективных детерминант всегда сопряжено с большим количеством рисков и смещений (Kluegel, Smith 1981).

В качестве факторов, которые влияют на субъективный социальный статус, в зарубежных исследованиях наиболее часто используются профессия, удовлетворенностьматериальным положением, доход домохозяйства, чувство финансовой защищенности и образование (Singh-Manoux et al. 2003). При изучении факторов субъективного социального статуса российского общества нельзя не упомянуть работу Н. Тихоновой, в которой выделяются целые категории факторов, оказывающих влияние на особенность формирования идентичности человека (Тихонова, 2020). Группа экономических факторов состоит из таких детерминант как наличие второго пригодного для круглогодичного проживания жилья, наличие автомобиля, наличие инвестиций и сбережений. Следующая категория факторов, связанна с ситуацией на работе и измеряется она с учетом таких показателей как: удовлетворенность трудом, наличие социального пакета, интереса к работе и наличия ресурса влияния. Тихонова уверена, что возможность сохранения и наращивания человеческого капитала и особенности потребления досуга также могут оказать влияние на то, как человек себя воспринимает в социальной структуре. В первом случае это может быть измерено через возможность дать платное образование детям, платные медицинские и оздоровительные услуги, а также развитые навыки в технологиях. В случае досуговый сегмент состоит из таких факторов какчисло товаров длительного пользования, комфортность жилищных условий и проведения отпуска в хороших условиях.

1.3.3 Изучение субъективного статуса поколений

Помимо факторов, которые влияют на субъективный социальный статус россиян в целом, важно также посмотреть, изучались ли факторы субъективного социального статуса применительно к каждому из рассматриваемых нами поколений. Безусловно, бульший научный интерес прослеживается к современной молодежи - поколению миллениалов. Так, Н. Тихонова считает, что для современной молодежи наиболее значимыми факторами при формировании субъективного социального статуса являются: статус родительской семьи и уровень образования родителей россиян (Тихонова, 2014). Е. Авраамова в своем исследовании также изучает факторы, оказывающие влияние на выстраивание социальной идентичности современной молодежи. Однако, в отличие от Н. Тихоновой, социолог напрямую задает вопросы миллениалам о том, что может оказать влияние на их социальный статус. Согласно полученным результатам, большинство миллениалов считают материальную обеспеченность самым важным факторомпри позиционировании себя в социальной структуре (41%), на втором месте оказался фактор уважение окружающих(27,1%), затем идет занимаемая должность (15,1%)и на последнем месте оказывается уровень образования и квалификации (12%) (Авраамова, 2019, с. 83).К сожалению, в данном исследовании отсутствует аналогичное распределение по ответам представителей реформенного поколения, что делает невозможным межпоколенческий анализ.

Говоря о детерминантах субъективного социального статуса реформенного поколения, обратимся к другой работе Н. Тихоновой (1999). Социолог отмечает, что «наиболее тесными корреляционными связями с самооценкой социального статуса, в порядке убывания значимости» для россиян, живших в 1990-х, являются: душевой доход, заработная плата, самооценки соотношения материального положения респондента и уровня благосостояния окружающих его людей, динамика изменения его материального положения, а такжеработа в государственном или частном секторах экономики. (Тихонова, 2018, с. 32). К сожалению, детерминанты субъективного социального статуса реформенного поколения не были так хорошо изучены в отличие от факторов, связанных с позиционированием миллениалов, что позволяет нам провести сравнительный анализ самостоятельно.

Существуют некоторые работы, которые сравнивали субъективное благополучие поколений (Хромов, 2012; Otterbach, Sousa-Poza, Mшller, 2018; Мирошниченко, 2019; Радаев, 2019) и социальный статус поколений (Бондаренко, 2002; Clark, 2014; Fingerman, 2017), однако, исследований, напрямую посвященных сравнительному анализу субъективного социального статуса поколения миллениалов и реформ, нет, что делает характер нашего исследования более разведывательным.В нашей работе при обосновании различий между факторами, влияющими на субъективный статус представителей реформенного поколения и миллениалов, мы будем опираться на исторический и социальный контекст, который сформировал уникальные нормы и систему ценностей в рамках каждого из поколений.

В основе нашей теоретической рамки, сквозь призму которой мы будем интерпретировать различия в детерминантах субъективного статуса двух поколений, находится рассмотренная ранее теория поколений Х. Ортега-и-Гассета. В своей работе «Вокруг Галилея (схема кризисов)» социолог отмечает, что жизнь каждого индивида оказывается переплетена с жизнями других людей, порождая «дух и идеи целой эпохи» - поколенческие ценности и определенные взгляды на мир. Поколения он определяет как «общность сосуществующих в одном кругу сверстников», которые совершенно отличны друг от друга в виду различного жизненного опыта. Х. Ортега-и-Гассет уверен, что смежные поколения могут быть совершенно непохожи друг на друга, что выражается не только внешне - в различных моделях поведения, но и внутренне - в непохожих ценностных установках взглядах на жизнь. Таким образом, субъективное восприятие своего места в обществе у каждого поколения будет отличаться, в зависимости от исторических травм и потрясений, пережитых человеком и его сверстниками (Edmunds, Turner, 2005). На восприятие себя в социальной структуре у представителей реформенного поколения скорее всего будут влиять ценности, сформировавшиеся вследствие таких исторических событий 1990-х как распад СССР, крах экономической системы, рыночные реформы, экономический кризис, гражданские войны и террористические акты (Гуриев, 2011). Историческая эпоха середины 2010-х, когда миллениалы социализировались и взрослели, оказывается более спокойной и благополучной, но в то же время более многогранной, затрагивая развитие в практически всех сферах общества. Основными событиями, которые могли бы сформировать ценностную систему миллениалов и повлиять на восприятие своего места в обществе являются такие события середины 2010-х как: политический конфликт России и США, цифровая революция, присоединение Крыма к Российской Федерации, возрастание популярности социальных сетей Facebook, Вконтакте, Instagram, появление голосовых систем, обвал курса рубля, массовые протесты против коррупции, основание инновационного центра «Сколково» и другие. В культуре ключевое место начинают занимать интернет: интернет-знаменитости, блогеры и стримеры, особую популярность набирают видеохостинги. Расширяется развлекательная сфера: видеоигры, кино, сериалы, социальные сети. Все эти исторические события по-своему формируют уникальную ценностную систему каждого из поколений, а также их восприятие самих себя в структуре, свой субъективный социальный статус.