Трансформация феномена радикального ислама в условиях постиндустриального общества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ

Трансформация феномена радикального ислама в условиях постиндустриального общества

С.В. Демиденко

А.А. Кутузова

г. Москва

Аннотация

В постиндустриальном обществе радикальный ислам претерпел значительные эволюционные изменения, способствовавшие его трансформации из идеологии религиозной в политическую. Ключевым элементом обновленной доктрины стала идея создания мирового исламского государства, халифата. А средством - глобальный джихад. Статья посвящена исследованию нового этапа в истории феномена исламского радикализма, сформировавшегося за пределами мусульманского мира, где он приобрел черты специфической субкультуры. Увлеченность идеей мирового джихада набирает популярность среди молодых мусульман Европы, США и Юго-Восточной Азии. Разнообразные культурные проявления исламизма, объединенные термином «jihadi-cool», формируют привлекательный образ сала - фита-джихадиста через особую манеру одежды, специфические направления в музыке (джихад-рэп и джихад-рок) и т.д. Представители этой субкультуры нередко присоединяются к террористическим организациям, распространяют радикальные идеи в молодежной среде, привлекают новых сторонников. В качестве одной из важнейших причин радикализации мусульман в Европе и Америке рассматривается комплекс социально-экономических и культурных предпосылок, порожденных политикой западных стран в отношении государств Ближнего Востока и местных мусульманских диаспор. В рамках настоящего исследования проведен историко-генетический анализ эволюционных трансформаций исламского радикализма. Статистический метод позволил отследить динамику количества террористических актов в ЕС и США. Контент-анализ использован в статье для изучения музыкальных композиций в стиле джихад-рэп. Оценка взаимосвязи популярности данных музыкальных произведений и общей заинтересованности идеологией джихада проведена на основании анализа статистики поисковых запросов. Для изучения взаимозависимости между принадлежностью к джихадистской субкультуре и вступлением в радикальные исламские организации использован биографический метод. Результаты исследования показывают, во-первых, высокую адаптивность исламского радикализма к изменяющимся условиям глобального мира, во-вторых, позволяют говорить о специфической эволюции явления, постепенно преодолевающего межконфессиональные разногласия, и в-третьих, констатируют все более широкое распространение деструктивной доктрины на пространствах Европы, США, Южной и Юго-Восточной Азии. Все сказанное выше позволяет говорить об исламском радикализме не как о феномене локальном, а как об угрозе глобальной политической стабильности.

Ключевые слова: политический ислам, политический салафизм исламизм постиндустриального общества, халифат, джихад, радикализация ислама, jihadi-cool

Abstract

The Transformation of Radical Islam in a Post-Industrial Society

Sergey V. Demidenko, Anastasia A. Kutuzova

The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration

82, Vernadskogo prospect, Moscow, 119571, Russian Federation

In a post-industrial society, radical Islam has undergone significant evolutionary changes, that contributed to its transformation from a religious ideology to a political one. The key element of the updated doctrine was the idea of creating a world Islamic state - caliphate - through global jihad. This article explores a new stage in the history of the phenomenon of Islamic radicalism, which has developed outside the Muslim world, where it has acquired features of a specific subculture. Global jihad is gaining popularity among young Muslims in Europe, the US, and Southeast Asia. A variety of cultural manifestations of Islamism, united by the term «jihadi-cool», form an attractive image of a Salafist-jihadists through a special manner of clothing, new types of music (jihad rap and jihad rock), etc. Members of this subculture tend to join terrorist organizations, spread radical ideas among young people and attract new supporters. One of the most important causes of the radicalization of Muslims in Europe and the Americas is considered to be the complex socio-economic and cultural preconditions created by Western policies towards the States of the Middle East and the local Muslim diaspora. As part of the research, a historical-genetic analysis of the evolutionary transformations of Islamic radicalism has been conducted. The statistical method has been used to track the number of terrorist acts in the EU and the USA. Content analysis has been applied in the article in order to examine lyrics of jihad-rap musical compositions. The interdependence of jihad-rap popularity and the general interest in the ideology of jihad has been assessed based on the analysis of statistics of search queries. Biographical methods have been used to study the relationship between belonging to a jihadist subculture and joining radical Islamic organizations. The results of the study demonstrate, first of all, the high adaptability of Islamic radicalism to the changing conditions of the global world. Secondly, they indicate the specific evolution of a phenomenon that gradually overcomes sectarian differences. And third, they note increasing prevalence of this destructive doctrine in Europe, USA, South and Southeast Asia. All the results confirm that Islamic radicalism is not a local phenomenon, but a real threat to global political stability.

Keywords: political Islam, political Salafism, Islamism of a post-industrial society, caliphate, jihad, radicalization of Islam, jihadi-cool

Введение

Что такое политический салафизм?

В статье речь пойдет о феномене, который принято отождествлять исключительно с варварством, агрессией и воинствующим клерикализмом. Именно таким образом, как рудимент средневековой дикости, радикальный ислам воспринимался и воспринимается значительной частью мирового сообщества. Однако в середине второй декады XXI века вдруг выяснилось, что исламизм не только не уничтожен напором современной информационной цивилизации, но и приобрел новые формы. Фактически стало возможным говорить о высокой адаптивности радикального ислама к реалиям изменяющегося мира.

Необходимо подчеркнуть, что данный текст носит исключительно вводный характер. Работа призвана лишь обозначить проблему, показать ее научную значимость и политическую актуальность. Считать вопрос трансформации радикального ислама в условиях глобального общества полностью исследованным в рамках одной статьи невозможно.

В корне неверно ставить знак равенства между исламизмом и исключительно терроризмом. Агрессивность, безжалостность, презрение к своей и чужой жизням теперь не являются главным отличительным признаком идеологии радикального ислама. Сегодняшний радикальный ислам перерос формат маргинального религиозного течения, отождествившегося до недавнего времени с ханбалитским мазхабом, приобретя черты протестной контркультуры. Параллельно с этим произошел процесс частичного выхолащивания религиозного момента в пользу момента политического.

Ранее поборники радикального ислама выступали в первую очередь за чистоту веры, избавление ее от всех вредных нововведений - «бид». Для них были характерны религиозный пуризм, бытовая аскеза и высочайшая степень непримиримости по отношению к любым формам политического или идейного соглашательства. В этой связи показательна зарисовка из жизни Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба, которую приводит в своей книге «История Саудовского Аравии» выдающийся советский арабист А.М. Васильев. Однажды брат Мухаммеда Ибн Абд аль-Ваххаба Сулейман спросил его, сколько существует столпов ислама. И когда Мухаммед ответил «пять», брат сказал: «Ты сделал шесть. Шестой - кто не последовал за тобой, тот не мусульманин» [1]. То есть радикалы так называемого «ваххабитского» призыва позиционировали себя как некий эталон. Ему надлежало либо соответствовать, либо оказаться в числе их врагов. Это, с одной стороны, было силой исламистов, поскольку своим образом мысли и действиями они давали адептам пример отваги и беззаветности, а с другой - их слабостью, так как через непримиримость и идейную бескомпромиссность теряли потенциальных союзников (характерные примеры - Алжир периода гражданской войны и конфликт ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры» Запрещены в РФ.).

Важным представляется вопрос о том, что в принципе считать радикальным исламом. Здесь необходимо различать две ипостаси явления - религиозную и политическую. Как одно, так и второе принято обозначать термином «салафизм».

С точки зрения традиционного богословия к салафитам (от слова «салаф» - предки) относятся все, кто призывает ориентироваться на образ жизни первых мусульман. Таковыми считают многих поборников таклида Таклид - следование в разработке вопросов фикха какому-либо крупному авторитету., видных факихов и мухадисов - Ибн Ханбала, Аш-Шафию, Ибн Таймийю и уже упоминавшегося Ибн Ваххаба. До начала ХХ века этот термин не имел никаких иных коннотаций кроме сугубо религиозной окраски. Даже движение аравийских ваххабитов не относили в полной мере к движениям политическим (несмотря на свою агрессивность, они не ставили четко артикулированных политических задач).

Принципиально ситуация начала меняться в момент нарастания в Западной Азии антиколониального движения. По всей территории арабского мира, находившегося на тот момент либо под европейским, либо под османским владычеством, произошел подъем национального самосознания. Возникают первые споры о характере и сущности будущего (или, как показало время, будущих) арабского государства. Внутри это массовое движение разделялось на группы и течения различной идейной направленности. Но все они без исключения были объединены религией (ни коммунисты, ни социалисты, ни условные исламские либералы не ставили под сомнение постулат о религиозных основах своих убеждений). В каком-то смысле начали сбываться мечты основоположника панисламизма Джамала Ад-Дина аль-Афгани (18381897 гг.), предлагавшего объединить в рамках одной доктрины западные идеи технического прогресса и исламские духовные основы.

До определенного момента и исламисты, и националисты действовали сообща. Борьба против общего врага снижала накал внутренних противоречий. Как известно, движущими силами египетской революции 1952 года были и «либералы» из партии «Вафд», и военные-насеристы, и «Братья-мусульмане» (организация запрещена в РФ). О последней организации необходимо сказать несколько слов. Как представляется, именно «Братья», появившиеся на исторической сцене в 1928 году, стали первой организацией, имевшей и религиозную, и политическую повестки. Их борьба сначала против королевского режима, а потом против социалистов привела к идейной трансформации движения, которое из сугубо патриотического с религиозным уклоном с течением времени превратилось в классическую оппозиционную организацию.

Внутри салафизма как такового начало выделяться течение, которое мы с определенной долей условности можем обозначить как салафизм политический.

Серьезное влияние на идеологию «Братьев» оказал Сеийд Кутб (19061966 гг.), теоретически обосновавший необходимость использования джихада (в виде так называемого «джихада меча»). При нем же окончательно оформились и ключевые признаки движения, которые позволяют нам причислять его к исламистским («салафитским») именно в политическом смысле слова. Главный из них - борьба за создание глобального халифата (принцип халифата является составной частью Усул ад-Дин - корней веры - пяти главных догматов ислама; не путать с пятью столпами ислама) - государства всеобщей социальной гармонии, достигнутой за счет преобразования мира на нравственных основах исламской догматики.

Определенную роль здесь играла и идеологическая доктрина «трех земель», согласно которой весь мир делился на три зоны - Дар аль-Ислам («земля мусульман», халифат), Дар аль-Харб («земля войны» - территории, где не соблюдаются законы шариата, и в отношении которых надо осуществлять джихад) и Дар ас-Сулх («земля договора», где неверным дается десятилетнее перемирие для перехода в истинную веру). Превращение всего мира в Дар аль-Ислам является высшей целью мусульманских радикалов.

Лучше всего идеологию движения отразил создатель «Братьев-мусульман» Хасан Ахмед аль-Банна, заявивший: «Сущность ислама - доминировать, а не быть подчиненным, обратить в его законы все нации, и расширить его власть на всю планету!» [2: 56].

Следом за «Братьями», которые постепенно стали частью политического ландшафта Египта, начали появляться другие течения и движения, ставившие себе цель «освободить» мусульман от ига «иудеев и крестоносцев» Bin Laden U. S., al-Zawahiri A., Taha Y. R., Hamzah S. M., Rahnamn F. World Islamic Front Statement: Jihad against Jews and Crusaders // Federation of American Scientists. URL: https://fas.org/irp/world/para/docs/980223 -fatwa.htm (accessed: 10.06.2020)..

До определенного момента мировые СМИ и спецслужбы не обращали на них должного внимания, считая явление региональным и сугубо маргинальным (до начала 1990_х гг. ближневосточный радикализм ассоциировался в первую очередь с деятельностью палестинских экстремистов). Перелом наступил в Афганистане. Сначала в борьбе против советских войск, а после - против моджахедов Северного Альянса сложился первый стабильный экстремистский альянс, объединивший радикалов из Афганистана, Пакистана, Египта, Саудовской Аравии, Иордании, Ливии. Осевой структурой альянса стала организация, известная под двумя названиями - «Мактаб аль-Кадимат» (основатель Абдулла Аззам, убит в 1989 году) и «Аль-Каида» Запрещена в РФ.. В 1998 г. лидеры организации Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири инициировали создание «Международного исламского фронта джихада против евреев и крестоносцев», в который, помимо лидеров «Аль-Каиды», вступили Абу Ясир Ахмад Таха - глава «Египетской исламской группы» (организация запрещена в РФ), Шаир Мир-Хамза - секретарь «Джамаат уль-Улемма» (Пакистан) и Фазлур Рахман - эмир «Джихадистского движения в Бангладеш».

Политическая программа движения была сформулирована в виде фетвы (суждения по религиозному вопросу), ключевым пунктом которой стал тезис о борьбе против армий крестоносцев, распространяющихся «…как саранча, пожирающая его богатства [мусульманского мира] и истребляющая его плантации… нападают на мусульман, как голодные люди, сражающиеся за последнюю тарелку с едой». Под крестоносцами создатели документа имели в виду в первую очередь США. Американцев можно и нужно убивать. Причем как военных, так и гражданских. На смену врагу советскому пришел враг новый - мировой империализм в лице Вашингтона и его регионального союзника Израиля Bin Laden U.S., al-Zawahiri A., Taha Y.R., Hamzah S.M., Rahnamn F. World Islamic Front Statement: Jihad against Jews and Crusaders // Federation of American Scientists. URL: https://fas.org/irp/world/para/docs/980223 -fatwa.htm (accessed: 10.06.2020)..

Апофеозом «борьбы» У. бен Ладена и А. аз-Завахири стали террористические атаки на Всемирный торговый центр. После 11 сентября 2001 г. опасность, исходящая от новой генерации исламских радикалов, стала очевидной для всех государств коллективного Запада (к ним мы относим в данном случае и Россию как давнего, «природного», врага исламистов). Их следы вдруг обнаружились в Европе, России, Южной и Юго-Восточной Азии. Глобальные претензии радикалов начали просматриваться со всей отчетливостью. Весь мир вдруг оказался ареной, пригодной для их деятельности. Вопрос религии и культуры воспринимался экстремистами как вторичный. Рано или поздно все государства планеты должны были быть объединены границами мирового халифата.

Ответом Запада стала военная агрессия. Вторжения в Афганистан и Ирак, однако, не привели к разгрому исламистов. Напротив, они сплотились и вывели свою деятельность на качественно новый уровень. Появление таких организаций, как «Джамаат Таухид валь-Джихад», а позже и ИГИЛ, поставили на грань полного разрушения всю систему международных отношений в регионе Ближнего Востока.

Формирование мусульманской диаспоры Европы

Возвышение ИГИЛ и ее сателлитов в виде ливийских боевых групп, движений «Аш-Шабаб» и «Боко Харам» спровоцировало массовую миграцию населения с Ближнего Востока и из Африки. В этой связи радиальный ислам, без преувеличения, стал приобретать черты глобального деструктивного феномена.

Важно отметить, что исламизм постепенно распространился на территориях, которые долгое время считались для него если не враждебными, то мало подходящими с культурной и идеологической точек зрения. В первую очередь в Европе, США, а также в государствах Юго-Восточной Азии. И этой опасности долгое время не придавали особенного значения, пока в период с 2015 по 2018 г. по Старому Свету и Соединенным Штатам не прокатилась волна террористических актов. Для населения Запада шоком стало открытие, что экстремисты живут не в далеких заморских странах, а по соседству с ними - в той же стране, в том же городе, на той же улице. Как и в случае с бен Ладеном и «Аль-Каидой», осознание проблемы пришло неожиданно. А опасность стала масштабной и вполне реальной.

Долгое время мусульманское население Европы росло. Росло оно при этом активно, но не очень заметно. Согласно данным Исследовательского центра Пью, к 2010 г. численность мусульман в Старом Свете составляла 19 млн 520 тысяч человек Europe's Growing Muslim Population // Pew Research Center. URL: https://www.pewfo- rum.org/2017/11/29/europes-growing-muslim-population/ (accessed: 21.06.2020).. Сюда относились и местные, европейские, мусульмане из Албании и Боснии, и мигранты из стран Магриба, и турецкокурдская община Германии.

Долгое время европейские страны, имевшие когда-то колонии на Ближнем Востоке, в Африке и Южной Азии, пытались сохранить влияние на этих территориях. Они охотно принимали на обучение местную молодежь, выдавали рабочие визы, активно контактировали с местной элитой. Подобная политическая линия была характерна, в первую очередь, для Великобритании и Франции. Объяснялась она, во-первых, желанием вырвать бывшие колонии из сферы интересов СССР (не будем забывать, что в 1955 г. именно под эгидой Лондона Ираком, Ираном, Турцией и Пакистаном был подписан Багдадский пакт - СЕНТО), во-вторых, превратить их в рынки сбыта промышленной продукции, производимой западными корпорациями, и в-третьих, необходимостью бороться с демографическим кризисом, охватившим послевоенную Европу - развивающаяся экономика остро нуждалась в рабочих руках.

Несколько по-иному обстояло дело с Германией. Страна не имела обширных колоний ни до, ни после Первой мировой войны. Однако экономический бум конца 1950_х гг. поставил и перед ней необходимость решать демографическую проблему. Выход был найден в 1961 г., когда между Берлином и Анкарой было подписано соглашение о найме турецких рабочих. Позже аналогичные соглашения последовали с Марокко (1963 г.) и Тунисом (1965 г.) [3]. Так начали складываться многочисленные мусульманские диаспоры Европы. Постепенное снятие пограничных и иных межгосударственных ограничений, являвшихся частью плана по созданию единой Европы, поощряло мусульман к активному перемещению уже внутри континента. Из-за рубежа продолжался хотя и не очень значительный, но все-таки заметный приток беженцев. В результате к началу 2000_х гг. процент мусульманского населения трех ведущих стран ЕС составлял 10% от общего числа жителей во Франции, 5,5% - в Германии, 4% - в Великобритании [4].

До начала XXI в. европейские мусульмане были не вполне органичной, но все-таки частью местных сообществ. Они работали, учились, проводили досуг рядом с коренными европейцами. Религиозность также была не на высоте. Многие исследователи отмечают факт роста увлеченностью религией во втором, а то и в третьем поколении переселенцев из Азии и Африки [5]. Более того, иммигранты второго и третьего поколения в большей степени склонны к радикализации [6].

Так, среди исполнителей и организаторов наиболее громких террористических атак в европейских странах, совершенных в период с 2005 г., большинство было организовано беженцами второго поколения: из восемнадцати - десять. Еще в одном случае - в 2017 г. на Лондонском мосту - действовала смешанная группа из представителей первого и второго поколений (табл. 1). В США показатели примерно аналогичны. Из десяти крупнейших атак в период с 2002 по 2019 г. пять совершено мигрантами второго поколения, включая инцидент на Бостонском марафоне 2013 г. (табл. 2).

Таблица 1 / Table 1. Личности исламских экстремистов, совершивших теракты в Европе (2005-2019 гг.) / Personalities of Islamic extremists who committed terrorist attacks in Europe (2005-2019)