Штрихи к фермерскому проекту: алтайская палитра

Как ни парадоксально, выход из этого «заколдованного круга» фермер, идеальный образ которого четверть века назад отождествлялся со свободным трудом в свободной экономике, видит в возвращении, по сути, к плановой системе -- государственному заказу с фиксированными ценами: «Нам нужен госзаказ -- план по культурам в распределении по хозяйствам, твердая цена на нашу продукцию и соответственная цена на горючку. Предоплату дайте 30% -- и не лезьте к нам больше!» Подобный рецепт в последние годы нам много раз приходилось слышать от алтайских (и не только алтайских) аграриев.

Вторая история связана с другим, еще более крупным хозяйством, в распоряжении которого находилось до 3,5 тыс. га земли, притом что образовано оно было не так давно (меньше десяти лет назад). В ходе интервью с главой КФХ, записанного в 2015 году, выяснилось, что хозяйство возникло под патронажем местной администрации в процессе банкротства крупного сельскохозяйственного кооператива (СПК), ставшего правопреемником бывшего колхоза. Чтобы предотвратить рост площади заброшенных земель, ухудшающий показатели районной статистики, местные власти сначала пытались подобрать крупного инвестора, который бы выкупил имущество предприятия и восстановил производство. Не достигнув в этом успеха, местная администрация нашла альтернативу -- бывший водитель выразил желание взяться за организацию на месте экс-колхоза фермерского хозяйства. Затем при содействии администрации техника СПК была продана будущему фермеру по заниженной цене, а также

проведена разъяснительная работа с владельцами земли, чтобы убедить их отдать земли в аренду именно во вновь создаваемое КФХ.

Мы беседовали с этим фермером прямо на поле, где он следил за тем, как идет уборка. Он сообщил, что в данный момент у него занято 13 механизаторов, которых сразу после завершения полевых работ он намерен «передать» районной службе занятости, чтобы «получить» их обратно весной. Суть подобной практики достаточно проста: фермер сознательно заключал срочный трудовой договор с работниками на срок, требуемый для назначения пособия по безработице (чуть больше, чем полгода). По завершении этого срока он выдавал им справки о выплаченной заработной плате. Как правило, цифры дохода, которые указывались в этих справках, были выше, чем реальные выплаты, чтобы работники, на время перешедшие в статус безработных, могли получать максимальное пособие (в сельской местности оно достигало уровня «медианной» заработной платы). Эти уловки, по мнению фермера, были вполне оправданны -- с одной стороны, он снимал с себя расходы на содержание людей в зимнее время, когда работы нет, и создавал гарантии их возврата к себе в хозяйство в следующем сезоне. С другой стороны, он считал, что помогает местной службе занятости набрать необходимый «штат» безработных, чтобы подтвердить ее социальную и экономическую значимость (функциональность).

Нельзя сказать, что подобные «игры с государством» обходятся без последствий. Как сказала в интервью руководитель районного центра занятости, она хорошо осведомлена о фактах подобного обмана и всегда может пригрозить фермерам-работодателям запросом в пенсионный фонд о сделанных ими отчислениях за уволенных работников, чтобы сравнить показатели начисленных заработных плат. В некоторых случаях, чтобы избежать ненужных разбирательств, фермеры соглашались с предложениями сотрудников центров взять на себя организацию и софинансирование общественных работ, чтобы таким образом помочь центрам выполнить план и по этому направлению тоже. В относительно замкнутом и не слишком мобильном сельском сообществе, в котором неформальные практики, действующие буквально «на грани фола», при крайне нестабильных внутренних и внешних условиях дополняют формальные институции, вряд ли возможно обойтись без подобных взаимных услуг.

В организации производства данный фермер придерживался умеренной или даже консервативной политики. Он не спешил что-то менять в способах хозяйствования, обходился привычным севооборотом и классической технологией. В 2014 году он попробовал поработать с подсолнечником, закупил семена, посеял, но не успел убрать урожай из-за внезапно выпавшего снега. Эта неудача на время отбила дальнейшее желание экспериментировать. Крайне скептически он высказался по поводу «нулевой»

технологии, провоцирующей, по его мнению, экологические проблемы из-за обработки земли «химией» (средствами защиты растений), негативно влияющей на здоровье людей. Весьма определенно он оценивал риски банковского кредитования. Его кредо -- по максимуму обходиться своими силами, так как «не знаешь, что будет завтра». Поэтому на вроде бы выгодное предложение приобрести в рамках специальной программы трактор К-700 с 40% государственной компенсацией затрат на его покупку, он ответил отказом, так как даже в этом случае ему пришлось бы залезать в долги О том, что при отсутствии страхования посевов кредит может усугубить финансовое положение любого хозяйства, говорит председатель районного комитета сельского хозяйства: «У нас фермер купил комбайн, кредит взял и думает, что за 5 лет за него рассчитается. А тут -- бабах! -- засуха или все ушло под снег, а кредит остался -- и проценты крутятся. Вот в чем у нас главная проблема»..

В 2014 году помимо неудач с подсолнечником проблемы возникли из-за излишней влажности собранной пшеницы. Согласно норме, сухое зерно имеет влажность до 14%. Заготовители принимали некондиционное зерно с большим дисконтом: каждый дополнительный процент влажности снижал расценки на 3%, что в конечном счете опустило закупочную цену сдаваемой фермером продукции на 30%. Но это не заставило его задуматься о приобретении собственной сушилки или сушилки «на паях» в кооперации с другими хозяйствами. Аргументация -- подобные бедствия случаются раз в десять лет, поэтому эти затраты не окупятся. Но «скупой платит дважды»: обильные дожди стали все чаще сопровождать уборочные работы, и подобная «рачительность» обернулась новыми потерями.

Бремя первых: эффекты продуманных экспериментов

Коллективный фермерский портрет района остался бы незавершенным без рассказа о тех, кого можно считать лидерами фермерского движения. Выделить составляющие успеха попробуем, как и прежде, через описание двух историй, отражающих характерные черты сильных фермерских хозяйств.

Первая история в рамках этого кейса вновь семейная: фермерское хозяйство организовал отец, затем его дело продолжил сын. Мы записали интервью с ними в 2013 году. Рождение хозяйства связано с памятной историей. В 1990 году бывший директор совхоза и заслуженный агроном РСФСР на волне разговоров о возрождении фермерства и обсуждений соответствующего закона решил взять в обработку 40 гектаров, но столкнулся с непреодолимым сопротивлением местных партийных и административных органов,

которые не спешили «разбазаривать» государственную землю, так как не были уверены в том, что новый курс на деколлективизацию -- это надолго, и отказали в земле даже такому уважаемому человеку. В ответ будущий фермер отбил телеграмму на имя генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева и Председателя Верховного Совета СССР А.И. Лукьянова. Последующая за этим директива из Москвы моментально разрешила ситуацию: «Мне выделили землю, которую я просил. Недалеко от деревни. Сейчас это уже не наша земля, когда мы расширялись, происходила трансформация земельных участков». В настоящее время в хозяйстве обрабатывается порядка 5000 га.

Как шутит отец-основатель хозяйства, «я решил сразу разбогатеть на 40 гектарах». При этом он акцентирует внимание на том, что без опоры на свой человеческий капитал и постоянный профессиональный рост ничего бы не получилось. Заслуженный агроном не стеснялся все время учиться, еще с советских времен он не пропускал ни одной из проходящих в районе и в крае агрономических конференций, всегда интересовался новыми технологиями: «Инновации в нашем хозяйстве начались с чего? Я агрономический факультет закончил в 1959 году. И с тех лет я пережил и перепробовал все системы земледелия, начиная от Василия Робертовича Вильямса, основоположника травопольной системы О попытках внедрения в Сибири травопольной системы земледелия см.: (Ильиных, 2016: 93-121)., и кончая «нулевой» технологией, о которой узнал на семидесятом году своей жизни в основном из литературы, журналов, газет». Отказываться от глубокой обработки почвы и переходить к no-till отец и сын, который с годами все больше брал на себя бразды правления, начали в середине 2000-х годов, первыми в районе решившись на подобный весьма рискованный эксперимент. Вспоминает отец: «Восемь лет назад я был на семинаре в соседнем районе и сказал, что мы начали это делать. Мне сразу возразили: “Тебе жизни не хватит, чтобы это воплотить”. Эту технологию по-всякому воспринимают, часто отрицательно. Но у нас, по-моему, что-то получилось. Все эти годы мы уже живем без паров. Раньше без них не обходились, так как земля, которая нам досталась, требовала восстановления. У меня был или «мальцевский» трехпольный, или канадский трехпольный севооборот: пар и два зерновых поля». По оценке фермера, не стоит рассчитывать на то, что этот технологический переход снизит затраты на производство, но со временем эффект будет заметен: земли очистятся от сорняков, улучшится состав почвы, засуха не будет наносить большого урона: «Почему- то принято думать, что это дешевое мероприятие. Это не так. Особенно велики затраты в первые годы, потому что много надо использовать химии. Все годы урожайность у нас стабильная, 164 прошлогоднюю засуху (2012 год) пережили нормально. У нас меньше всех сейчас сорняков. Сын обработал посевы от всяких болезней современность и вредителей, на нашем горохе стало больше клубеньковых бактерий» Клубеньковые бактерии -- группа бактерий, способных связывать неорганический атмосферный азот, продуцируя органические азотсодержащие вещества. Как правило, каждый земледелец-экспериментатор имеет собственную объяснительную концепцию механизма действия новой технологии. В следующей цитате главы одного из новаторских хозяйств принципы планирования посевов с учетом требований технологии no-till увязываются с рыночными (конъюнктурными) соображениями: «Для меня важна смена корневых систем, а не севооборот в привычном понимании. Я себе нашел такое объяснение. Сначала идет пшеница -- здесь мочковатая корневая система, представленная в основном придаточными корнями, у которой не выделяется главный корень. После пшеницы мы сеем культуру со стержневой корневой системой. Какую? Ту, на которую в экономике хороший спрос. Если была пшеница, то после нее будет лен или гречиха, а затем вика. Или после льна будет пшеница. Главное, что благодаря no-till производитель становится менее зависимым от засухи. Технология помогает сохранять зимний запас влаги. Плюс идет борьба с ветровой и дождевой эрозией из-за накапливания пожнивных остатков».. Отказ от паров, составлявших на разных участках от 30 до 50% земель, участвующих в севообороте, практически удвоил объемы производства. Но, как признается фермер-сын, «работать по-новому стало сложнее -- все нужно делать точно, с химией много работать приходится. По простой (классической) технологии особо не ошибешься: паши, борони да сей. Тут срок упустил, -- дозу препаратов нужно увеличивать, больше денег тратить. Но так веселей!» Инновационная культура, которая, несомненно, присуща руководителям хозяйства, подпитывается их особым любопытством, увлеченностью и стремлением фермеров- новаторов к движению вперед.

По словам отца, чтобы новая («нулевая») технология смогла в полной мере продемонстрировать свои преимущества, нужен нетрадиционный подход. «Почвенная подстилка на поле должна быть как в лесу. Но в нашей зоне, чтобы создать такую поверхность, не хватает растительных остатков из тех культур, которые мы культивируем. Значит, этого нужно добиваться». Также не обойтись без новаций в системе севооборота: «Зерно по зерну мы уже не сеем. Сеем по гороху, который у нас вроде вместо паров»4. На момент опроса в хозяйстве выращивали пшеницу, гречиху, горох, подсолнечник, лен, рапс, ячмень. Помимо агротехнических нормативов к подобному разнообразию культур фермеров подтолкнули перепады цен на пшеницу, которые стимулировали поиск альтернативных культур, на которые был бы устойчивый спрос на рынке. Делая ставку на диверсификацию посевов, фермеры стали мыслить в терминах «перекрестного субсидирования». Сначала интуитивно, а потом и осознанно они начали работать с набором культур, которые в сумме приносили бы положительный финансовый результат. За счет приносящей прибыль продукции поддерживалось необходимое, но нерентабельное по разным причинам производство.

КФХ постоянно трансформировалось. Из года в год оно прирастало новыми землями, агрономические новации обеспечивали дополнительный доход, который направлялся на техническое перевооружение. Рост доходов позволил хозяйству получить доступ к банковским кредитам, что, в свою очередь, дало возможность оперативно принимать дорогостоящие решения. Так, когда в августе 2013 года из-за дождей стало ясно, что без сушилки хозяйству не обойтись, фермер-сын тут же заказал нужное оборудование в Италии с расчетом, что сможет его получить в течение двух недель.

Сын, имеющий инженерное образование, обучался земледельческому искусству исключительно на практике и со временем, по оценке отца, превзошел его по объему знаний: «В основном он около меня натаскался. Он уже больше меня знает, потому что в Интернете постоянно что-то смотрит, ищет. Он знает всех вредителей, все болезни растений и способы борьбы с ними. В технике он вообще здорово соображает!» После того как в начале 2010-х годов отец перенес сложную операцию, принятие текущих и стратегических решений по ведению хозяйства окончательно перешло к сыну. Фермер-отец в свое время был сильно обеспокоен по поводу предстоящей передачи дел, но в итоге успокоился: «Мне будет неприятно, если станут говорить: “При отце были урожаи, хозяйство было крепким, а стал хозяином сын и все развалилось”. Я буду счастлив, если скажут: “При молодом руководителе стало намного лучше”. Мне нравится, как работает сын, я в нем уверен».

Чтобы иметь гарантию, что их не вытеснят с «насиженного места» более сильные конкуренты, отец, а затем и сын стали последовательно выкупать обрабатываемую в их хозяйстве землю. На момент интервью семье принадлежала половина сельхозугодий. Изначально фермеры полагали, что достаточно аккуратно исполнять свои обязательства в отношении арендодателей (земельных дольщиков) и платить им не ниже других. У них не было долгосрочных планов по выкупу земли в собственность. Но затем к ним все чаще и чаще с просьбой купить землю стали обращаться их дольщики в преклонном возрасте, которые уже не держали скотину и другую живность на своем подворье и не нуждались в кормах и прочих арендных выплатах. Также продавали земли те, кто уезжал из села. Осознание необходимости перехода от спонтанных к целенаправленным сделкам с землей к отцу и сыну пришло в тот момент, когда районная администрация не перезаключила с ними арендный договор на землю из фонда перераспределения и отдала участки, в которые уже были вложены немалые средства, крупному животноводческому предприятию. Говорит фермер-отец: «У сына в хозяйстве собственной земли уже больше 2000 га. Установка такая: сделать так, чтобы наши дольщики от нас никуда не ушли, а если землю захотят продавать, то мы должны обязательно ее купить, независимо от того, есть свободные деньги или нет. Сын соглашается, что это важнее, чем покупка очередного комбайна. Земля должна быть у крестьянина своя».

В отличие от большинства исследуемых случаев, ситуация с кадрами в данном хозяйстве, как и в других хозяйствах-лидерах, не только не оценивается как катастрофическая, а скорее выглядит более-менее гармоничной: трудовой коллектив укомплектован, квалификация и дисциплина сотрудников работодателя в основном устраивает. Это можно списать на более высокий уровень заработных плат и комфортные условия труда как следствие более высокой производительности, эргономических и гигиенических стандартов современной техники, но в немалой степени это результат невидимой политики team building.

К моменту знакомства с данным хозяйством количество наемных работников в нем достигло 26 человек, в основном это были механизаторы. При переходе к «нулевой технологии», когда была закуплена высокопроизводительная техника, рассчитанная на прямой посев, стало понятно, что столько людей в хозяйстве не нужно. Но расставаться с «лишними» работниками фермер-сын не спешил: «Я бы и хотел сократить людей, но неудобно. Они со мной уже столько лет работают. За эти годы я только одного человека уволил. Мне и обучать новому своих работников долго не пришлось. Они все умные. Сделают все, что скажешь». Отец полностью поддержал сына в этом «нерациональном» решении, большой жизненный опыт научил его, что «людьми нельзя разбрасываться»: «У сына хорошие молодые работники, у него база нормальная. Многих из них я еще нанимал».

Если в предыдущей истории едва ли не главным фактором успеха семейного бизнеса стали профессиональные (агрономические) компетенции основателя и идейного вдохновителя хозяйства, то на следующем примере можно увидеть, что не только специалисты, но и дилетанты могут добиваться впечатляющих результатов. В центре внимания -- бывший ветеринар и переработчик, который в начале 1990-х годов занялся закупками скота у населения и производством натуральных мясопродуктов. Когда сырья стало не хватать, он организовал собственную свиноферму и производство кормов: «Здесь колхоз развалился, я купил двор, реконструкцию сделал. Чтобы кормить 600 голов свиней, мы взяли 400 гектаров земли». Из-за привычки полностью погружаться в производственный процесс, человек, никогда прежде не имевший дело с растениеводством, вдруг обнаружил, что это

«крайне увлекательное занятие». Со временем он ликвидировал ферму, отказался от идеи развития мясного животноводства, серьезно сократил переработку и сконцентрировался на земледелии. Если в лучшие годы у него на производстве было занято порядка 30 человек, то после перепрофилирования штат постоянных сотрудников сократился сначала до 4 человек (водители, возившие скот, переквалифицировались в механизаторы), а потом, когда земельный массив превысил 1700 гектаров, увеличился до 8 человек. Интервью с этим фермером были записаны нами в 2013 и в 2015 годах.

Кардинальная смена специализации хозяйства произошла не на пустом месте. Идея заняться не просто выращиванием зерна и других культур, а организовать экспериментальное («сознательное», как говорит сам респондент) хозяйство была навеяна несколькими его поездками сначала на региональные и общероссийские выставки и конференции, а затем в Аргентину в 2012 году в составе районной делегации. Здесь сибиряки не просто воочию увидели, как работает no-till, но и оценили систему фермерской организации сельского хозяйства, базирующуюся на специализированном консалтинге, разделении рисков, сбалансированном ценообразовании: «У аргентинского фермера может не быть своем техники. Есть частные МТС. На поле пригоняют трактор, сеялку, другое оборудование,, обязательно присутствует представитель фирмы. Агроном отдельно нанимается. Он не просто консультирует, а отвечает за результат. Когда мы приехали на поле, там только убрали ячмень, стерня стоит -- и сразу начинается посев. Ходит агроном с линеечкой: все промерил, посмотрел, раскопал, на какую глубину семена легли, -- и дает добро. Есть службы, которые дают полный комплекс рекомендаций по посевам,, сортам, обработке, протравке, ведь сегодня столько всего есть на рынке, что сложно с х,оду разобраться. Другие структуры оказывают помощь в реализации. Государство вообще фермерам не, помогает, просто там нет нашего диспаритета цен».

Респондент не рассчитывает на то, что в ближайшем времени подобная организация аграрного бизнеса станет возможной в России. Он прекрасно отдает себе отчет в том, что сравнивать условия хозяйствования на сибирских и южноамериканских землях в силу природно-климатических различий и ряда других неустранимых факторов бессмысленно. Но стремиться к «лучшему из возможного» ему это не мешает. За последние пять лет он серьезно модернизировал свое хозяйство, стал настоящим агрономом-экспериментатором, дисциплинировал поставщиков, обучился правилам профессиональной работы на любом рынке: «Я год или два без кредитов пожил. Но после поездки в Аргентину почувствовал, что надо перевооружиться полностью. В 2013 году взял семимиллионный кредит, потом еще деньги занимал 168 в банке. Мы за два года купили две сеялки, самоходную жатку, бункер-накопитель. Перед уборочной прошлого года приобрели современность новый комбайн и сушилку запустили, думаю еще один комбайн купить. Теперь весь урожай можем хранить у себя. Я дилерам говорю: “У вас посевной комплекс стоит 5 млн руб., а вдруг он меня не устроит, что мне с ним дальше делать? Берите на себя какой-то риск -- давайте мы сначала возьмем комплекс в аренду, а затем, если нам понравится, мы его выкупим”. Но так предлагает делать, я слышал, только АтагопеА. Надо искать, надо торговаться и кооперироваться с другими фермерами, чтобы снижать цены на семена, средства защиты, удобрения». При поддержке опытного агронома фермер стал производить опыты на разных участках. Использовал разные сеялки, в том числе заимствованные у других фермеров, закладывал семена на разную глубину, анализировал нормы расхода семян: «Мы работали раньше советской техникой. Никто лучше ничего не видел. Когда были в Аргентине, я увидел, как у них работает сеялка, мне понравилось. Я изучил ее и в поле, и на заводе, а когда вернулся домой, купил себе. Знаете, что дает разница в посевах. Вот у меня поле -- шестое в севообороте. Казалось бы, оно тощее, хреновое. Но мы засеяли 180 гектаров нашими российскими сеялками, а 20 гектаров -- буржуйской сеялкой. И получили существенную разницу в урожайности: 10 и 25 ц/га. Семена одни и те же. Норма высева аргентинской сеялкой составила 140150 кг на гектар, российской --180». Научный подход он стал использовать на всех этапах выращивания растений, что сразу же привело к удорожанию всего процесса: «Мы по полной программе работаем гербицидами, пестицидами, фунгицидами, чтобы бороться с заболеваниями растений. Это очень дорого, но очень важно для, получения хорошего урожая. На меня соседи смотрят и говорят: “Конечно, он все это вносит, использует, потому что у него деньги есть”. Но я деньги трачу для того, чтобы у меня эти деньги были».

Фермер признает, что без слаженной и профессиональной команды исполнителей он бы не решился на столь масштабные перемены: «Если бы не, мои работники, я бы даже не, стал вкладываться. Коллектив у меня очень хороший. Вместе с механизаторами всегда обсуждаем последовательность работ, логистику, порядок выполнения той или иной операции. Обязательно собираемся после окончания посевной. Каждый свою идею высказывает, как сделать что-то лучше,. Потому что я могу ошибаться. Зимой технику готовим. Что-то переделываем, чтобы было удобно. Даже иногда и отдохнуть надо, а некогда. Вроде бы техника новая, но ее нужно основательно посмотреть, подделать». Даже при непродолжительном общении с этим человеком заметны его основательность, особая педантичность и высокая требовательность к себе и окружающим: «Не нужно брать земли много, если не будешь ее обрабатывать в самом лучшем виде,. Мне интересно знать, сколько в наших землях гумуса, азота, фосфора, калия. Я приглашаю специалистов для анализа почвы, у нас есть книжка земель. Это моя личная инициатива, все проводим за собственные деньги. Такой анализ надо делать каждый год, а не раз в десять лет. Меня сейчас больше всего интересуют вопросы правильной подкормки растений. Это все нужно делать в контексте состава почв». По сути, речь идет о приближении к элементам точного земледелия -- комплексной информационной системе сельскохозяйственного менеджмента, -- но на базе локального знания, прочувствованного до «кончиков пальцев». В хозяйстве получена высокая продуктивность при выращивании пшеницы, в том числе твердых сортов, льна, гречихи. В 2016 году начался эксперимент по возделыванию новой для этих мест культуры -- сои. Был приглашен профессор-селекционер из Омска, который привез несколько сортов и совместно с фермером занялся адаптацией и расширением производства перспективной для рынка и новой для района культуры.

Наши наблюдения показывают, что сильные фермеры, в отличие от своих не столь успешных коллег, больше открыты в общении друг с другом, не боятся давать советы и делиться знаниями. Они не зациклены на «секретах бизнеса» и «коммерческих тайнах». Это оправданно, так как все из них время от времени оказываются в роли обучающихся, ведь рынок генерирует множество привлекательных предложений, разобраться в которых проще и быстрее в коллективе единомышленников: «У нас есть фирма, которая продает биологические удобрения. Менеджер этой фирмы два раза в год собирает всех, кто активно использует эти добавки. Как правило, приезжают по шесть-десять человек из нескольких районов. Мы не только учимся, но и просто общаемся. Я постоянно нахожусь в контакте с руководителями предприятий и фермерами, которые что-то внедряют у себя. И это ни с какой учебой не сравнится».

Из спонтанно возникшего «клуба по интересам» постепенно выкристаллизовалась неформальная «школа фермерского искусства», в которой «директорствует» председатель районного комитета сельского хозяйства. Как агроном по образованию он постоянно мониторит положение дел в хозяйствах района, дает полезные советы и помогает решать проблемы. Его профессионализм и авторитет признаются всеми фермерами в районе. За те пять лет, в течение которых мы регулярно бывали в районе, он смог сплотить вокруг себя почти два десятка фермеров, которые, по его словам, «заразились экспериментами» и не бегут от контактов. «По графику» фермеры стали выезжать друг к другу в поля, обсуждать 170 агротехнические нюансы, обмениваться опытом, подключая к своим поискам ученых. Эта координация не входит в круг обязанностей современность районного чиновника, но он считает, что именно в этом «низовом» способе распространения знаний и взаимного консультирования, который возник как альтернатива бизнес-консалтингу, и должна состоять главная миссия возглавляемой им структуры: «Я бы очень хотел, чтобы запас прочности сложившегося фермерского ядра сохранился. Человек не должен жить старым запасом знаний, мне важно поддерживать стремление фермеров к новым направлениям, стимулировать их к самосовершенствованию».

Анализ материалов, полученных нами в рамках «кулундинского кейса», конечно, не позволяет судить о насущных проблемах, ближайших и отдаленных перспективах «фермерского проекта» в целом. Вместе с тем он приводит к выводам, значение которых, по нашему мнению, выходит за пределы исследованного нами района.

Все фермерские истории -- будь то истории успеха или неудач -- очень индивидуальны. Фермерское ремесло, продуктивность которого тесно связана с уникальными особенностями возделываемой земли, не допускает тиражирования. Оно тесно связано с локальным знанием и решениями, которые должен принимать человек, постоянно работающий на земле. В течение длительного времени он может отслеживать не всегда очевидные и сильно разделенные во времени результаты применения тех или иных агротехнических приемов. Это обстоятельство, с одной стороны, определяет живучесть мелких и средних фермерских хозяйств, а с другой -- ограничивает возможности быстрого масштабирования передового опыта. Успешные фермеры, в отличие от наемных, пусть и хорошо подготовленных для управления рутинными бизнес-процессами менеджеров, -- «штучный» товар. Их количество по определению ограничено.

Помимо индивидуальных усилий и компетенций отдельных более или менее удачливых представителей формирующегося фермерского сословия крайне важна аграрная политика, проводимая представителями власти на всех уровнях. В нашем районе по счастливому стечению обстоятельств нашелся человек (чиновник), ставший медиатором в процессе обмена знаниями между местными фермерами. К сожалению, этого недостаточно. Кооперация в области поиска и распространения передового опыта должна быть дополнена производственной и сбытовой кооперацией, которая, как полагал А.В. Чаянов, является необходимым элементом, позволяющим ассоциированным фермерам конкурировать с крупными капиталистическими хозяйствами. В заключение уместно еще раз вернуться к чаяновскому пониманию мотивации крестьянского хозяйства как своеобразной сдельщины, где работник сам определяет время и напряжение своей работы. Рассмотренные нами фермерские истории показывают, что семейно-потребительская ориентация не дает возможностей для долгосрочного развития и превращает работу главы хозяйства и членов его семьи в непрерывную борьбу с обстоятельствами. В то же время у наиболее успешных фермеров преобладает предпринимательская, созидательная и отчасти творческая мотивация. Их хозяйства со временем становятся, по сути дела, небольшими капиталистическими предприятиями, использующими в сезон десятки наемных работников. Семейное хозяйство, таким образом, трансформируется в семейный бизнес, в котором наследуются не только материальные, но и нематериальные активы -- прежде всего в виде уникального накопленного локального знания, обладание которым в конечном счете и обеспечивает устойчивость и потенциал развития.

Библиография

1. Барсукова С.Ю. (2016). Приоритетный национальный проект «Развитие АПК» (20062007 гг.): задачи, инструменты, итоги// Реформы в России в 2000-е годы: от законодательства к практикам: коллект. монография. М.: Изд. дом Высшей школы экономики.

2. Виноградская О.Я., Никулин А.М. (2013). Инновационные стратегии двух кулундинских фермеров: между государством, рынком и засухой//Крестьяноведение: . История. Современность. Ученые записки. 2013. Вып. 8. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС.

3. Ильиных В.А. (2016). Звезда и смерть сибирского травополья//Крестьяноведение. Т. 1. № 1.

4. Калугина З.И. (2015). Рыночная трансформация аграрного сектора России: Социологический дискурс. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН.

5. Основные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 года по Российской Федерации. (2008а). Федеральная служба гос. статистики. М.: ИИЦ «Статистика России». Книга 1.

6. Основные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 года по субъектам Российской Федерации. (2008b). Федеральная служба гос. статистики. М.: ИИЦ «Статистика России». Книга 2.

7. Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года по субъектам Российской Федерации. (2017). Федеральная служба гос. статистики. М.: ИИЦ «Статистика России». Том 2.

8. Узун В.Я., Шагайда Н.И. (2015). Аграрная реформа в постсоветской России: механизмы и результаты. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС.

9. Фадеева О.П. (2013). Сибирское село: земля и труд в локальных контекстах//ЭКО. № 5. С. 29-47.

10. Фадеева О.П., Нефёдкин В.И. (2017). Локальные рынки земли: от виртуальных к реальным // ЭКО. № 6. С. 83-101.

11. Чаянов А.В. (1993). Избранные труды. М.: «Колос».

References

1. Barsukova S.Ju. (2016) Prioritetnyj natsionalnyj proekt “Razvitie APK” (2006-2007 gg.): zadachi, instrumenty, itogi [Priority national project “Development of the AgroIndustrial Complex” (2006-2007): Aims, tools, results]. Reformy v Rossii v 2000-e gody: ot zakonodatelstva k praktikam. Moscow: Izd. dom Vysshej shkoly ekonomiki.

2. Chayanov A.V. (1993) Izbrannye trudy [Selected Works]. Moscow: “Kolos”.

3. Fadeeva O.P. (2013) Sibirskoe selo: zemlja i trud v lokalnyh kontekstah [Siberian village: Land and labor in the local contexts]. EKO, no 5.

4. Fadeeva O.P., Nefyodkin V.I. (2017) Lokalnye rynki zemli: ot virtualnyh k realnym [Local land markets: From virtual to real ones]. EKO, no 6.

5. Il'inyh V.A. (2016) Zvezda i smert sibirskogo travopolja [The star and death of Siberian grassland farming]. Krestjanovedenie, vol. 1, no 1.

6. Kalugina Z.I. (2015) Rynochnaja transformatsja agrarnogo sektora Rossii: Socioiogicheskj diskurs [Market Transformation of the Russian Agrarian Sector: Sociological Discourse]. Novosibirsk: IEOPP SO RAN.

7. Osnovnye itogi Vserossjskoj seiskohozjajstvennoj perepisi 2006 goda po Rossjskoj Federatsii [Main Results of the All-Russian Agricultural Census of 2006 for the Russian Federation]. (2008a). Federalnaja sluzhba gos. statistiki. Moscow: IIC “Statistika Rossii”. Book 1.

8. Osnovnye itogi Vserossjskoj seiskohozjajstvennoj perepisi 2006 goda po sub'ektam Rossjskoj Federatsii [Main Results of the All-Russian Agricultural Census of 2006 for the Subjects of the Russian Federation]. (2008b). Federalnaja sluzhba gos. statistiki. Moscow: IIC “Statistika Rossii”. Book 2.

9. Predvaritelnye itogi Vserossjskoj selskohozjajstvennoj perepisi 2016 goda po sub'ektam Rossijskoj Federatsii [Preliminary Results of the All-Russian Agricultural Census of 2006 for the Russian Federation]. (2017). Federalnaja sluzhba gos. statistiki. Moscow: IIC “Statistika Rossii”. Vol. 2.

10. Uzun V.Ja., Shagaida N.I. (2015) Agrarnaja reforma v postsovetskoj Rossii: mehanizmy i rezultaty [Agrarian Reform in Post-Soviet Russia: Mechanisms and Results]. Moscow: Izdatelskij dom “Delo”.

11. Vinogradskaya O.Ja., Nikulin A.M. (2013) Innovatsionnye strategii dvuh kulundinskih fermerov: mezhdu gosudarstvom, rynkom i zasuhoj [Innovative strategies of two Kulunda farmers: Between state, market, and drought]. Krestjanovedenie: Teorja. Istorja. Sovremennost. Uchenye zapiski. Vyp. 8. Moscow: Izdatelskij dom “Delo”.

Размещено на Allbest.ru