Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Женское начало в китайской древности
• 1.1 Представление о женском начале в древнейшем памятнике "И цзин". Женский образ в мифологии
• 1.2 Определение места женского начала в конфуцианской этике
• 1.3 Понятие "женственности" в даосизме
• Глава 2. Женщина в средневековом Китае
• 2.1 Женщины у власти. История правления императриц
• 2.2 Женщины-воительницы
• 2.3 Куртизанки Китая
• 2.4 Классический идеал женщины в средневековом Китае
• Глава 3. Становление нового женского самосознания в конце XIX - начале XX веке: от традиционной модели к идеям равноправия
• 3.1 Первые шаги на пути к равноправию на примере деятельности Цю Цзинь
• 3.2 Образ новой женщины Китая в первой половине XX в.
• 3.3 Женщина Китая во второй половине XX в. Новое назначение женщины в годы "культурной революции"
• Глава 4. Женщина в современном Китае. Разные пути развития: традиционные ценности и феминистские взгляды
• 4.1 Изучение феминистского движения в Китае
• 4.2 Современное китайское искусство: литература и кинематография как способ осознания и понимания женского бытия
• Заключение
• Список источников и использованной литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Проблема положения женщины в обществе неоднократно поднималась в научной литературе, но, несмотря на это, она продолжает быть достаточно актуальной и в наши дни. С возникновением движения феминизма и зарождением женских организаций на Западе, эта тема вызывает живой резонанс, как во всем обществе, так и в научном мире. Однако в странах Востока, где в рамках классических патриархальных цивилизаций доминировали принципы традиционализма, до последнего времени данная проблема практически не поднималась. Особый интерес вызывает Китай, как одна из ключевых цивилизаций Востока в целом и Дальнего Востока, в частности. Образ женщины в процессе развития женского самосознания в рамках традиционной китайской цивилизации развивался в русле традиционной специфики китайской культуры и истории. При этом уже в ходе процесса развития женского самосознания в традиционную эпоху появлялись примеры, не укладывающиеся в рамки привычной патриархальной парадигмы, а на современном этапе произошло зарождение абсолютно новой формы женского самосознания, которая является достаточно новой для китайской культурной традиции, при этом не вступает в противоречие с классическим образом женщины, сложившимся в классической культуре Китая.

С древнейших времен китайская цивилизация оказывала огромное влияние на всю Восточную Азию. Пройдя тяжелейшие испытания в XIX и XX вв., Китай сегодня опять превращается в одну из самых сильных и влиятельных стран мира. Изучение Китая, рассмотрение самых разных проблем и вопросов китайской истории, экономики и культуры становятся предметом большинства исследований. В публикациях западных и российских синологов обсуждаются самые разные аспекты китайской культуры. Основу возрастающего влияния Китая составляют не только экономические успехи. Этот процесс связан и с социально-культурными процессами, происходящими в современном Китае.

Развитие любого общества зависит от успешного решения вопросов, необходимых для правильного регулирования общественных проблем. Кардинальные изменения, которые происходят в современном мире, рост политической и социальной активности приводят к росту вовлечения женщин в общественные и политические структуры. Этот факт дает нам возможность по- новому взглянуть на роль женщины как в обществе, так и в семейных отношениях. Как видит современный Китай сама женщина? Как могла поступать и размышлять женщина в Китае в прошлом и какие приоритеты для себя она расставляет сегодня? Гендерные вопросы, изначально рассматриваемые и обсуждаемые на Западе, актуальны сегодня и для Китая, хотя имеют здесь особую специфику. Все это приводит к складыванию общей мировой картины гендерной политики, которая, несомненно, является очень актуальной на сегодняшний день.

Историографический обзор. В российской синологии вклад в изучение положения женщины в традиционном Китае внесли известные китаеведы, такие как Л.С. Васильев, М.Е. Кравцова, В.В. Малявин. В их работах акцентируется внимание на статусе женщины в контексте семейно-брачных отношений. Из ученых, занимающихся современным положением женщин в Китае, можно выделить Я.М. Бергера, О.В. Почагину, Э.А. Синецкую. Исследования Я.М. Бергера дают понимание демографической ситуации в Китае и особенности государственной политики в отношении планирования семьи. О.В. Почагина изучала изменения представлений китайского общества о социальных ролях и внутрисемейных отношениях. Большое внимание уделяла вопросам воспитания молодежи, отношениям между старшим и молодым поколениями. Труды Э.А. Синецкой посвящены истории женского движения в Китае и раскрывают особенности феминизма в этой стране.

В качестве источников использованы древнейшие литературные памятники китайской мысли, такие как "Ши цзин" ("Книга песен"), "И Цзин" ("Книга перемен), конфуцианские тексты, средневековая китайская поэзия и проза, публицистические и художественные произведения XX в., современная китайская литература.

Объект исследования: эволюция женского самосознания в Китае, начиная с древнейших представлений о мироздании и месте женского начала в нем и заканчивая современными тенденциями развития женского вопроса.

Предмет исследования: взаимосвязь исторических, религиозных и социально- политических аспектов китайской цивилизации, оказывавших влияние на особенности развития женского самосознания.

Цель данного исследования - рассмотрение процессов влияния исторического и религиозного опыта страны на формирование сознания современной женщины Китая, в результате которых происходит также рождение современной культуры Китая.

В рамках основной цели автору предстоит решить следующие задачи:

1. Рассмотреть основные исторические этапы развития китайского самосознания в рамках китайского общества.

2. Раскрыть особенности религиозного опыта и его влияния на образ женщины и женского самосознания в рамках каждого рассматриваемого исторического периода.

3. Исследовать процессы влияния культурной традиции и религиозных представлений китайского общества на формирование женского образа и развития женского самосознания.

Научная новизна исследования состоит в попытке автора проследить не только положение женщины в китайском обществе, которое формировалось преимущественно в рамках традиционной патриархальной культуры, но также рассмотреть изменения сознания самой женщины, ее восприятие своей роли и значимости с течением времени, что представляется возможным при изучении литературных трудов самих женщин в разные исторические эпохи.

Хронологические рамки исследования. Хронологические рамки исследования очень широки, они охватывают период, который начинается со II тыс. до н.э. и заканчивается началом XXI в. Автор понимает чрезвычайную широту охвата исследования, но видит в этом определенную необходимость, связанную с тем, что только подобная протяженность во времени может более разносторонне раскрыть эволюцию женского самосознания в Китае.

Практическая значимость исследования заключается в возможности создания спецкурсов, посвященных данной проблематике в рамках курсов по социологии и культурологии, а также расширении научного знания по данной проблематике. Помимо этого, данный материал может быть использован для работы над подготовкой лекционных и экскурсионных занятий в рамках работы Просветительского отдела Государственного музея Востока.

Структура исследования. Структура работы соответствует цели и задачам исследования и состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.



Глава 1. Женское начало в китайской древности

1.1 Представление о женском начале в древнейшем памятнике "И цзин". Женский образ в мифологии

Китайская история уходит в глубокую древность. Так, к середине II тыс. до н. э. в бассейне реки Хуанхэ возникает первое государственное образование бронзового века царство Шан со столицей Инь. Религиозные представления иньцев были достаточно развиты, и, по мнению большинства исследователей, именно этот народ, осевший на территории современного Аньяна, сыграл решающую роль в генезисе китайской цивилизации. Именно в этот период возникают пиктограммы - рисунки - прообраз китайской иероглифической письменности. Эпиграфические источники, в первую очередь гадательные надписи, отражают политическую и социальную историю эпохи Шан.

После 1026 г. до н. э., когда государство Шан пало под ударами племени чжоусцев, достижения иньской культуры быстро распространились среди завоеванного чжоусцами населения Северного Китая. В результате в состав чжоуского Китая было включено множество народностей, говорящих на разных языках и имевших различные религиозные и культурные традиции. Творческое усвоение и переработка всех разнородных культурных традиций и стало основой формирования китайской цивилизации. Этот процесс длился достаточно долго, он завершился примерно в I тыс. до н. э. Именно тогда на базе древних верований, культов, обрядов сложилась определенная картина мира, некая сумма духовных ценностей, которая нашла свое отражение в древнейших памятниках китайской словесности. В данных космогонических построениях впервые раскрываются представления о женском начале, что особенно важно для нашего исследования.

Одним из самых древних и главных произведений китайской словесности является "И цзин" ("Книга перемен").

Время его формирования исследователи относят к началу I тыс. до н. э. Однако не исключено, что его наиболее ранние слои восходят к записям иньских жрецов, гадавших о судьбах царства на панцирях черепах и костях жертвенных животных еще во II тыс. до н.э.

Книга Перемен представляет собой квинтэссенцию взглядов древних на вечно меняющийся мир. Она является ядром того древнейшего знания, из которого впоследствии выросли "сто школ" китайской философии, и поэтому ее использовали как конфуцианцы, так и даосы. Так, последователи Конфуция включили "И цзин" в конфуцианский канон - "Тринадцатикнижие". Даосы использовали эту книгу для гадания. Примечательно, что и в современном Китае гадание по "И Цзину" весьма распространенная практика.

Анализ данного произведения позволяет нам лучше понять тот особый способ познания мира, который существовал в традиционном китайском обществе.

Традиция возводит "И цзин" к временам мифологическим. Легендарный правитель Фу Си, якобы правивший в XXIX в. до н. э., научил предков готовить мясо на огне, ловить рыбу сетями, учредил брачный обряд и институт старейшин. Его божественная супруга Нюйва, и здесь мы сталкиваемся с древнейшим мифологическим женским образом, усмиряет потоп, залатав лазурное небо расплавленными самоцветами, занимается устроением жизни на Земле и творит людей, вылепляя их из глины. Этот древний миф приводится в книге "Хуайнань-цзы" ("Обозрение сокровенного"):

"В те далекие времена четыре полюса разрушились, девять материков раскололись, небо не могло все покрывать, земля не могла все поддерживать огонь полыхал, не утихая, воды бушевали, не иссякая... Тогда Нюйва расплавила пятицветные камни и залатала лазурное небо; отрубила ноги гигантской черепахе и подперла ими четыре полюса; убила Черного дракона... Тогда Нюйва взвалила на спину квадрат земли, взяла в охапку круг неба, сделала весну мягкой, лето - жарким, осень - убивающей, зиму -- сохраняющей... Подвиги Нюйва возвышаются до Девятого Неба, простираются до Желтых источников. Слава ее осеняет потомков, светом озаряет всю тьму вещей."

Текст явно показывает, что Нюйва - это богиня-прародительница, архаичное женское божество, роль которой в устроении неба и земли огромна. Само имя этого мифологического первопредка состоит из двух иероглифов - иероглиф "нюй"- женщина и иероглиф "ва", который в текстах того времени истолковывается как обозначение пресмыкающегося (змея). В погребальном изобразительном искусстве ханьской эпохи (II в. до н. э. - II в. н.э.) Нюйва изображена существом с человеческой головой и змеиным туловищем. Примечательно, что часто она действует вместе со своим супругом Фу Си. Данная божественная пара одинаково представляется в виде миксантропов, в чьем облике соединены человеческое и змеиное начала. Это подтверждает равнозначность и взаимодополняемость женского и мужского начал в китайской мифологии.

Согласно традиции, Фу Си первым изобразил основные явления жизни при помощи знаков-триграмм (ба гуа). Затем эти знаки были сдвоены во всех возможных комбинациях, в результате чего получилось шестьдесят четыре гексаграммы. Именно они и легли в основу "И Цзин". Дальнейшее развитие этого учения связывают с именем Вэнь-вана (отца У-вана, основателя династии Чжоу, жившего в XII в. до н. э.). Именно ему приписывают первое иероглифическое толкование гексаграмм. В 1960 г. была опубликована работа советского китаеведа Ю.К. Щуцкого, в которой он исследует различные временные пласты произведения данного произведения и дает дифференцированный послойный перевод: "Порядок перемен согласуется с естеством Неба и Земли и посему способен охватить и воплотить их пути. Глядя вверх, мы созерцаем образы Небес; глядя вниз, постигаем порядок Земли. Так мы познаем истоки сокрытого и явленного. Взаимное замещение начал Инь и Ян - вот что зовется Дао. Животворящее жизнь - вот что зовется переменами. Созидание форм - вот начало Неба, следование образцу - вот начало Земли. Неисчерпаемое в круговороте Инь и Ян - вот что такое духовность."

И впоследствии процессы, происходящие в природе, древние переносили на жизненные процессы, которые происходят в жизни людей. Так появляется образ Отца-Неба, оплодотворяющий Мать-Землю. Если проводить аналогию дальше, то из текста мы можем понять, что мужское небесное начало создает форму, устанавливает определенный порядок, а женское земное начало проявляется в следовании установленному образцу, то есть поддерживает установленный порядок.

Именно это сформировало представление древних китайцев о том, что в основе мироздания лежит творческое взаимодействие женского начала - Инь и мужского начала - Ян.

Обратимся к "Сицы чжуань" (одно из "Десяти крыльев"): "Путь Неба свершается в Мужском. Путь Земли свершается в Женском. Небо познает великие начала. Земля завершает рождение вещей". Так понимали древние комментаторы "И Цзина" содержание этой книги, которое было выражено не в словах, а в графических символах - гексаграммах.

Таким образом, в подобной картине мира женское начало представляется как одно из двух высших начал, без которого невозможна пульсация жизни. С другой стороны, в комментариях древних авторов мы видим объяснения, что суть Земли, Женщины - это как бы следование небесной гармонии.

Позже эти идеи получают развитие в конфуцианстве и даосизме.

1.2 Определение места женского начала в конфуцианской этике

Жизнь и деятельность Конфуция приходятся на так называемый классический период китайской древности, охватывающий VI - III вв. до н. э. Конфуций родился в эпоху, который вошел в историю Китая, как Чуньцю ("Период Весны и Осени"), VIII-V вв. до н. э.

Конфуций несомненно является одним из выдающихся мыслителей человечества, вклад которого в социальную, политическую и духовную жизнь Китая (да и всей Восточной Азии) сложно переоценить. Учение Конфуция стало стержневой основой всей китайской культуры.

Наследие Конфуция огромно, оно составляет конфуцианский канон, знать который должен был каждый образованный человек в Китае. Канон распадается на две части: "Пятикнижие" ("У цзин") и "Четверокнижие" ("Сы шу"). В "Сы шу" входит наиболее известный и важный памятник раннего конфуцианства

"Луньюй" ("Суждения и беседы"), который представляет собой свод записей высказываний Конфуция, собранных воедино и обнародованных его учениками. В изречениях Конфуция женский вопрос звучит не как самостоятельная тема, а в рамках семьи. Женщина рассматривалась не как отдельная личность, но как необходимое звено семьи, призванное сохранять социальный порядок и благополучие. Для понимания логики Конфуция в этом вопросе необходимо обратиться к одной из главных категорий конфуцианского учения - "Ли" ("Ритуал"). Через категорию ли определяются все обряды и принципы взаимоотношений между людьми и поведения каждого отдельного индивида как члена социума. Но понятие ритуала не следует воспринимать как жесткое и беспрекословное следование установленным правилам. Это понятие вмещает в себя более глубокие смыслы, без понимания которого теряется суть учения Конфуция и соответственно его понимание роли женщины. По очень образному выражению В. Малявина: "Ритуал у Конфуция - это выражение ритма и красоты самой жизни, возвышенности и гармонии души."

Ритуал для современников Конфуция был чем-то неизмеримо большим, нежели обряд жертвоприношения предкам или правила хорошего тона. Ритуал, говорил один из них, есть "основа движения небес, закон устроения Земли и порядок жизни людей.... Отношения государя и подданного, верхов и низов следуют устройству Земли. Отношения между отцом и сыном, мужем и женой, старшим и младшим братом подобны движению небесных светил". Конфуций видел в ритуале единственную возможность стабильного и благополучного существования людей на Земле, ритуал - это как бы отражение на Земле закона Неба.

Для людей жизнь по ритуалу - всегда исполнение роли. Для китайской культуры это очень важное явление. Каждый человек, а точнее "благородный муж" проникался идеей того, что он должен исполнять свою роль, выполнять свой долг и при этом стремиться к самосовершенствованию. Для женщины долгом являлось быть верной женой и хорошей матерью. Здесь следует отметить, что почти во всех биографиях Конфуция описано, что на становление характера мыслителя сильно повлияла его молодая мать Янь Чжэнцзай, которая после смерти отца Конфуция (а он умер, когда мальчику было 3 года) полностью посвятила себя воспитанию сына. Это предписывалось обычаем. В Китае даже ходила древняя легенда о том, что мать основоположника династии Чжоу начала воспитывать своего сына, когда тот находился еще в ее чреве.

Роль матери, которая занимается воспитанием детей, - эта главная роль, которую должна сыграть женщина в своей жизни, как считал Конфуций. Ведь именно первые наставления матери формируют впоследствии человека с высокими нравственными принципами, так называемого "благородного мужа".

Конфуций проводил аналогию между семьей и государством, семья - это государство в миниатюре, где все члены семьи находятся по отношению друг к другу в определенной иерархии. Здесь можно привести в пример конфуцианскую категорию "учан" (пять постоянств), определяющие нормы человеческих взаимоотношений: между государем и министром, между отцом и сыном, старшим и младшим братьями, мужем и женой, друзьями. Эти отношения строились на подчинении, единственно равными отношения могли быть между друзьями. Модель семьи выступала у Конфуция образцом всего упорядоченного государства.

По Конфуцию, человек является представителем небес на земле, он высшее существо. Женщина повинуется наставлениям мужчины и помогает ему выполнить предначертания неба. Поэтому она не может ничего от себя определять, а подчинена трем правилам повиновения: когда она молода, она должна повиноваться своему отцу или старшему брату; когда она замужем, она должна повиноваться своему супругу, а когда супруг умер, она должна повиноваться сыну.

Заниматься государственными делами, как считал Конфуций, женщина не должна.

У Шуня было всего пять сановников, а в Поднебесной царило истинное правление.

У-ван сказал:

-- У меня десять способных сановников.

Кун-цзы в связи с этим заметил:

-- Трудно подобрать таланты, не так ли? Период от Тана до Юя богат талантами. У чжоуского У-вана среди сановников была одна женщина, таким образом, фактически их было девять. И хотя чжоуский У-ван владел двумя третями страны, он все еще считался подданным Инь. Можно сказать, что добродетель дома Чжоу достигла высших пределов. (Луньюй, глава VIII Тай бо")

Хотя в древней истории Китая случались прецеденты, которые опровергали подобные взгляды. Примером может послужить жена шанского правителя У- дина Фу-хао, которая была первой в истории Китая женщиной-генералом. Фу- хао происходила из аристократического рода и была одной из более чем шестидесяти жен императора (1250 - 1192 гг до н. э.). Как гласят расшифрованные гадательные надписи, Фу-хао возглавляла 13-тысячную армию и храбро сражалась с врагами на поле боя, проявив удивительный талант полководца. Более того, она была первой женщиной в Китае, которой было позволено участвовать в процедуре гадания, предсказания будущего. В 1976 году была найдена гробница Фу-хао, в которой было найдено помимо украшений и денег более сотни экземпляров воинского снаряжения, что указывает на ее высокий статус не только как жены правителя (вана), но и как военного лидера.

Это, конечно, исключение из правил, которое тем не менее дает основание полагать, что при определенных выдающихся качествах женщина могла себя проявить и выйти за рамки установленной роли. Фу-хао была далеко не единственной женщиной-воином в истории Китая и в последующие эпохи образ сильной женщины-воительницы был достаточно привлекателен в глазах китайского общества.

Однако Конфуций полагал, что подобная роль не приемлема для женщины.

По мнению М. Кравцовой, для конфуцианства характерна некая двойственность в оценке женщины. С одной стороны, они видели в ней хранительницу очага, мать и воспитательницу детей, помощницу супруга. И для того, чтобы справляться с вышеперечисленными обязанностями, женщине требовалось овладеть соответственными навыками и иметь определенный образовательный уровень. В аристократических и знатных семьях девочки получали разностороннее образование, которое включало в себя обучение не только женскому рукоделию, но и письменности, каллиграфии, стихосложению.

С другой стороны, женщина - это проявление темного, хаотичного и даже вредоносного начала. Здесь надо учитывать, что в китайском обществе с древних времен существовали полигамные семьи, и классическая китайская семья могла состоять из мужа, старшей жены, младшей, наложницы, родителей мужа и детей и т. д. Отсюда возникала специфика общения между членами семьи, могли разгораться конфликты между женщинами, желающих завладеть вниманием мужа. И конфуцианские мыслители, опираясь на опыт полигамной семьи, полагали женщину воплощением коварства, распутства и агрессии.

Учитель сказал: "В собственном доме трудно иметь дело с женщинами и со слугами. Если приблизить их - они станут развязными, если отдалить - возненавидят". ("Луньюй")

Для сдерживания внутренних семейных конфликтов мужчине следовало руководствоваться во взаимоотношениях с окружающими его женщинами исключительно разумом и не поддаваться любовным чувствам. Для этого в конфуцианстве была разработана система строжайших правил и поведенческих нормативов, которые и составили основы китайского домостроя. Супруги должны были проживать в раздельных помещениях, пользоваться индивидуальными посудой и спальными принадлежностями, им запрещалось проявлять свою близость на людях. С ранних лет в девочках воспитывали те качества, которые ей были необходимы для надлежащего исполнения ею роли супруги и матери: трудолюбие, скромность, покорность мужу и его родственникам.

Брак было принято заключать посредством предварительного сватовства, по воле родителей. Приданое невесты могло состоять из драгоценностей, богатой одежды, предметов утвари, но никогда - из земельных владений. Поэтому по китайскому традиционному законодательству, женщина не имела прав на общую семейную собственность и становилась наследницей имущества отца или мужа только в том случае, если в роду не оставалось больше представителей мужского пола. Повторное замужество, особенно после вдовства, формально допускалось, но порицалось общественным мнением. Бракоразводный процесс был очень прост: муж в любой момент мог отослать жену к ее родителям по различным причинам: неряшливость, расточительность, сварливость, неумение справляться с хозяйственными делами и неумелость в постели.

При всей строгости семейных устоев, надо отметить, что за ними стояло не пренебрежение к женщине, а стремление максимально упорядочить бытие внутри полигамной семьи.

Если женщина прилежно исполняла свою роль, то с течением времени она начинала пользоваться уважением в семье и могла рассчитывать на почтительность к себе своих детей. Статус женщины значительно повышался. Самое интересное, что тема любви в конфуцианстве вообще не рассматривается, чувства могут только нарушить исполнение своего социального долга. Это не значит, что чувства любви вообще не существовало, просто они не должны культивироваться, выставляться напоказ. Глубокие привязанности могли внести дисбаланс в установленную идеальную модель взаимоотношений, толкнуть человека в сторону хаоса и соответственно зла. Поэтому для человека главным качеством считалось твердость воли.

Положение женщины укреплялось, когда вырастали ее дети.

И здесь мы подходим к принципу "сяо" (сыновняя почтительность), который стал в конфуцианстве центральным понятием, так как стал основой взаимоотношений родителей и детей. Уважение и почтение к старшим, почитание усопших предков - это главные понятия, которые прививали детям с ранних лет. Принцип сяо является важным компонентом всей восточноазиатской культуры, на нем строится вся китайская этика. Благодаря этому принципу китайская культура сумела сохранить свою традицию, не потерять преемственность поколений, и в этом огромная заслуга Конфуция.

Именно здесь можно проследить должное отношение сына к отцу и к матери. Существенно, что сяо не подразумевало механического выполнения всех прихотей старших. Согласно "Сяо цзин" ("Канон сыновней почтительности") сыновняя критика, направленная на исполнение отцовских недостатков, считалась нормой сяо, также, как и протест министра, направленный государю во спасение страны. Необходимым основанием для отцовской критики является справедливость - и.

Хотя в изречениях Учителя мы читаем больше про отца и сына, тем не менее отношение к матери было не менее почтительным. Обратимся к сюжетам канона "24 примера сыновней почтительности", который уже сложился в более позднее время, в эпоху правления династии Юань. Эти истории являются демонстрацией высшей формы почтения и заботы о родителях. Вот несколько образцов сяо из этого трактата: бедняк продал сына, чтобы накормить умирающую от голода мать находит в саду сосуд с золотом и надписью "за твое сяо"; добродетельный ханьский император Вэнь-ди во время болезни матери, которая длилась три года, не отходил от ее ложа, лично готовил ей еду и пробовал предназначавшиеся ей лекарства. В этом трактате также содержатся два примера женской почтительности, проявленной по отношению к свекрови, и один пример дочерней преданности своему отцу.

Канон "24 примера сыновней почтительности" изучали в начальной школе, он был образцом для подражания и восхищения. Хотя для западного общества некоторые истории могут показаться чрезмерно жесткими и преувеличенно назидательными, тем не менее для Китая это было письменное закрепление и даже превращение в догму принципа, который обеспечивал непрерывность китайской традиции.

Проводя долгое время в беседах со своими учениками, Конфуций часто спрашивал их о смысле того или иного понятия. Один из самых прославленных учеников Конфуция был Цзэн Шэнь, заслуживший среди товарищей по школе почетное прозвище - Цзэн цзы - Учитель. Из всех добродетелей благородного мужа Цзэн цзы превыше всего ценил почтительность сына к родителям, ведь сам Конфуций утверждал, что сыновняя почтительность - это единственное чувство, в котором человечность проявляется наиболее сильно.

При кажущемся формализме и сухости, на самом деле учение Конфуция очень гуманно и нравственно. В человеке Конфуция интересовал сам человек. Он верил в то, что если каждый будет исполнять свой долг и следовать нравственным законам, то государство и соответственно весь народ достигнет благоденствия. Конфуция часто обвиняют в отсутствии интереса к чувствам человека, но это видится несколько иным. Природа человека изначально нейтральна по отношению к добру и злу, и выработать в себе добрые чувства можно только, следуя пути нравственности. Ритуал ли необходим не для ритуала, не для определенных слов и действий, а для выполнения предназначения, для следования Великому пути мироздания. Ритуал как символическое действие постоянно воспроизводит реальность, которая будет существовать, пока совершается обряд.

Почитание старших сяо - это тоже следование Пути, пути мудрости и традиции, что в конце концов ведет к возвышенности и благородстве души.

Принципы сяо и ли неразрывно связаны между собой: смысл сяо, как трактует его один из учеников Конфуция, - служить родителям по правилам ли, похоронить их по правилам ли и приносить им жертвы по правилам ли.

Проблема заключается в том, что впоследствии конфуцианский канон стал трактоваться очень ограниченно, превратился в догму, его учили наизусть для сдачи экзамена на чиновничью должность и не подвергали обсуждению, хотя сам Учитель говорил: "Учение без размышления бесполезно, а размышление без учения опасно".

Постоянно занимаясь изучением древних книг, Конфуций черпал из них знания и высшую мудрость, которые хотел передать людям. Сам он говорил, что не создает, а передает. Одно из любимых произведений Конфуция было "Ши цзин" ("Книга Песен"). Это древнейший канон Китая, самый ранний памятник китайской поэзии, в который вошли торжественные гимны, исполнявшиеся по время жертвоприношений душам царственных предков, и народные песни, в которых отобразились быт, нравы и чувства простых людей. Именно в народных песнях прослеживается женская тематика, именно в песнях женщина могла излить свои чувства, свои радости и печали.

Песни "Ши цзина" были собраны при династии Чжоу. Предание утверждает, что в те далекие времена, если мужчине исполнялось шестьдесят лет, а женщине - пятьдесят и детей они не имели, то власти давали им одежду и пропитание, дабы они в народе собирали песни. Считалось, что в песнях выражена "воля Неба", с которой правитель таким образом постоянно сверялся. Если верить биографии Конфуция, то в ней написано, что он еще мальчиком слушал древние песни слепых музыкантов дни напролет, так "Книга Песен" стала его любимым произведением. Именно в "Книге Песен" он открыл для себя жизнь человеческой души. Впоследствии Конфуций занялся редактированием этого произведения: отбросил повторяющиеся варианты, изъял то, что не соответствовало его нравственному идеалу, и привел форму текста к большему единообразию. Согласно традиции, он отобрал из трех тысяч народных песен лишь 305 для создания канона "Ши цзин". С легкой руки Учителя этот поэтический канон прослыл в Китае вместилищем всей мудрости мира и стал частью конфуцианского канона. Именно это произведение представляет для нас наибольший интерес в связи с тем, что в нем широко раскрыта женская тематика. Ведь более половины из отобранных 305 стихотворений "Ши цзина" либо о женщинах, либо написаны ими. Тот факт, что Конфуций выбрал именно эти "женские" стихи, в которых запечатлелась душа женщины, дает основание полагать, что мыслителю были не чужды переживания, и мужчины, и женщины. Ведь состав памятника зависел от воли самого составителя.

Для Конфуция песни "Ши цзина" - это слияние чувства и добродетели. Над этими песнями можно было размышлять... В них можно почувствовать настроение женщины, восприятие ею своей судьбы. В нижеприведенных отрывках из песен отразились две женских судьбы, два женских мировоззрения.

"Песни царства Бэй"

Песнь оставленной жены

Я иду по самой горькой из дорог,

Затаила я обиду и упрек.

Проводить не соизволил ты меня,

И одна переступила я порог.

Говорят, что слишком горек молочай,

Но голодному трава любая впрок.

С молодой женой ты ласков, как родной,

Мною, старой, ты жестоко пренебрег.

"Песни царства Чжэн"

Чжун! В деревню нашу...

Чжун! В деревню нашу не ходи ты!

Наши не ломай ты, Чжун, ракиты!

Чжун, мой милый! Что мне все ракиты!

На меня родители сердиты.

В Чжуна не могла я не влюбиться.

Но нельзя родителей не слушать.

Их боится каждая девица.

Печальная участь забытой жены, одиночество или наоборот любовь к мужчине, с которым невозможно связать свою судьбу, - эти чувства переполняли женщину. И в то же время сознание неизбежности своей доли, понимание, что следует терпеть и покоряться судьбе воедино сливаются в этих песнях.

В большинстве стихи "Ши цзина" - это проявление прежде всего народной культуры. Здесь часто звучит голос простой женщины-крестьянки, и ее переживания понятны и сейчас нашим современникам. Важно учитывать, что это произведение создавалось на протяжении длительного времени, начиная с эпохи Чжоу XI-VIII в. до н. э. и до VI в. до н.э., когда оно было частично включено в конфуцианский канон. Длительность формирования этого литературного памятника позволила отразить разные нравы и обычаи Китая, существовавшие в разные периоды китайской истории. В связи с этим стихи "Ши цзина" отражают некоторые противоречия, формирующиеся в женском сознании. С одной стороны, в центре внимания женщины лежат семейные брачные отношения, основой которых есть любовь. Судя по песням "Ши цзина", в эпоху Чжоу для крестьянских девушек и юношей любовные встречи и возможность свободного выбора супруга были нормой. Любовные нормы и брачные обычаи в раннечжоуском Китае, особенно в среде простого народа, во многом основывались на традициях далекого прошлого и сильно отличались от конфуцианских норм поведения более позднего времени. Песни "Ши цзин" и исследования французского востоковеда М. Гране позволяют заключить, что в древнейшие времена свободное общение девушек и юношей (особенно во время весенних празднеств) были более свободными и естественными. Собственно, именно с целью подобрать себе пару по вкусу и устраивались эти празднества. О любовном томлении, о стремлении быть с любимым говорят многие лиричные строки песен.

Лань в лесу стрелою сражена.

Лань прикрыта белою травой.

На сердце у девушки - весна.

С девушкой красавец молодой.

"Песни царства Шао и стран, лежащих к югу от него" Лань в лесу

С другой стороны, в некоторых стихах мы видим другую ситуацию, когда девушку насильно выдают замуж.

"Песни царства Бинь" Месяцеслов

Белизною на ветру полынь блестит.

Растревоженная девушка грустит.

Видно, скоро в дом чужой войдет она,

Молодому господину отдана.

Ограничения в отношениях между мужчинами и женщинами, невозможность свободного выбора следует считать более поздними наслоениями и влияниями на это произведение. Подчиненное положение женщины восходит к культу предков, в соответствии с которым назначение человека - продолжать свой род на земле и поддерживать в порядке могилы предков. Женщине же, утратившей при вступлении в брак все связи с родной семьей, отводилась, по этим представлениям, второстепенная роль.

"Ши цзин" - это, пожалуй, самый ранний памятник, который раскрывает женское сознание, женское ощущение бытия.

Конфуций, без сомнения, понимал чувства женщины, но для него было главное - умение женщины сносить удары судьбы и на протяжение всего жизненного пути оставаться добродетельной. Именно такую роль - добродетельной супруги и матери, умеющей скрывать свои чувства, играла женщина в китайском конфуцианском обществе. Можно сказать, что это вполне классическая роль, которую исполняли женщины в традиционном обществе во многих цивилизациях.

Однако восприятие женщины, женского начала в древнем Китае было не так односторонне. Конфуцианство разработало некую социальную модель поведения для женщины, как бы ее внешнюю оболочку. А вот внутреннюю суть женщины, ее естество, ее предназначение интересовало даосских мыслителей.

1.3 Понятие "женственности" в даосизме

Даосизм или Учение о Дао сформировалось примерно в то же время, что и конфуцианство. Традиция считает автором даосского канона "Дао дэ цзин" древнего мудреца Лао-цзы, который в источниках зовется также Лао Дань и Ли Эр. Текст "Дао дэ цзина" передавался от учителя ученику и начиная с III в. до н. э. неоднократно комментировался. Надо отметить, что в отличие от четких конфуцианских изречений, смысл канона "Дао дэ цзин" более вариативен.

Центральной категорией даосизма выступает понятие дао (Истинный Путь) как обозначение первоосновы мира, источника жизни, нормы и меры всего сущего.

К анализу даосской традиции в интересующем нас ключе обращался известный религиовед Е. Торчинов. Он писал, что "образ дао как женственного, материнского начала является ключевым для понимания сущности психотехнической направленности даосизма".

Обратимся к тексту "Дао дэ цзина" ("Каноническая книга Пути и его Благой Силы"):

6. Ложбинный дух бессмертен. Называют Сокровенной Самкою его. Врата той Самки Сокровенной - корень Неба и Земли.

25. О вещь-хаос завершившаяся! Прежде Неба и Земли рожденная! Тебя Матерью Поднебесной почитаю.

61. Управлять великим царством - как жить в низовье большой реки. Это сплетение, узел Поднебесной, Самка Поднебесной. Самка постоянно покоем побеждает самца. Покой же опускает ее вниз.

Исследователь Э.М. Чжэнь отмечает, что перед тем как учение о дао превратилось в религиозно-философскую систему, этому предшествовало почитание некой богини-матери. В "Дао дэ цзине" присутствуют образы, которые связаны с культом богини-матери: дао - пустой сосуд (§4), пустота (§5), сокровенный мрак (§1), нерожденное, предшествующее Небесному Владыке § 4, Сокровенная Самка - врата Неба и Земли (§ 6), мать (§1, §25,§ 52) Кроме того, дао уподобляется воде, ложбине или долине, порождающей все сущее в пустоте своей низины.

Отсюда можно развить мысль о двух аспектах дао - как сокровенного лона и как матери всего сущего. Таким образом, дао оказывается Матерью Мира, источником жизни, что является очень существенным для понимания даосского учения о бессмертии, рассматривающего дао как животворящее начало, дарующее через причастность ему бессмертную жизнь своему адепту.

Согласно даосизму, тело человека является микрокосмом, образом и подобием макрокосма. На этой доктрине полностью основана даосская практика "внутренней" алхимии, направленной на создание эликсира бессмертия в самом теле человека из энергий тела. Процессы, протекавшие в теле, уподоблялись космическим процессам.

Опуская подробности описания фаз "внутренней" алхимии, следует отметить основное положение, на которые опирались даосские адепты. Это тождественность тела адепта женскому телу и дао-Матери для зарождения в нем "бессмертного зародыша".

"Внутренняя" алхимия представляет собой некий комплекс физических и психологических упражнений, направленных на трансформацию биолого- физиологических параметров личности. Это дыхательные упражнения, религиозное созерцание и сексуальные практики. Цель последних заключалась в получении адептом-мужчиной через половой контакт с женщиной иньной энергии и доведении ее до степени концентрации, необходимой для соития иньной и янной энергий (пневм) и зачатия в самом себе так называемого "бессмертного зародыша". Для предотвращения иссякания янной пневмы сексуальные практики предполагали воздержание от эякуляции (практика "повернув сперму, напитать ею мозг").

Даосское учение о "женственном" стало теоретическим фундаментом для подобных эротологических практик.

Отсюда возникает представление о женщине, прежде всего, с точки зрения ее возможности дать мужчине долголетие (бессмертие). Это формирует определенную традицию сексуальной культуры китайцев. С позиций даосской эротологии, множественность интимных связей полагались жизненно необходимыми для мужчины, поэтому никаких ограничений морально- этического порядка ни для мужчины, ни для женщины не выдвигалось.

Эротика считалась "искусством" или "наукой". Основными эротологическими трактатами являются "Канон Чистой девы" ("Сунюйцзин") и "Искусство внутренних покоев" ("Инь дао"). Обращаясь к "Канону Чистой девы", надо отметить, что это произведение принадлежит к литературе практической. Это по сути медицинско-философский трактат, облеченный в изящную поэтическую форму. Он трактует идею гармонии начал Инь и Ян как единственную основу человеческого здоровья. Приведем небольшой фрагмент из Канона:

"- Была некая прекрасная дева, искусная в даосских науках, - продолжала Чистая дева. - И послал царь эту прекрасную деву к Пэн-цзу узнать, что способствует продлению жизни, долголетию. "Возлюбя свое семя и пестуя свой Дух, принимая пищу и разные снадобья, можно обрести долголетие, - сказал ей Пэн-цзу. - Однако же, если не познаешь пути соития, без пользы останутся для тебя лекарства! Мужчина и женщина создаются вместе, как вместе родились Небо и Земля. Нет конца и предела существованию неба и Земли, ибо они обрели путь соития. Человек же приближается к безвременной кончине, ибо путь прекращения соития им утрачен; способность оградить себя от постепенного урона и обретении искусства Инь и Ян - вот путь к бессмертию!"

Отношения мужчины и женщины воспринимались китайским обществом как главное проявление движения мировых сил и поэтому считались вполне естественными, более того именно воздержание считалось пагубным для человека и всего общества. Высшей целью являлось достижение долголетия, добиться которой оказывалось нелегко. И тут приходила на помощь книга

"Канон Чистой девы": "- Хотелось бы узнать главное [в Вашем] учении? - вторично поклонившись, произнесла Прекрасная дева.

- Познать путь чрезвычайно легко, - ответствовал Пэн-цзу, - но люди не в состоянии поверить и ему следовать.... Главный же секрет в том, чтобы почаще взнуздывать юных дев, но ни в коем случаи не источать Семени несколько раз. [Если следовать этому правилу], человек станет легок телом и избавится от сотни недугов".

Для женщины было необходимо овладеть "искусством супружеской спальни", поэтому новобрачные перед свадьбой изучали поучительные для себя книги и картинки, что считалось нормой. Ведь овладение подобным искусством сулило возможность мужчине раздвинуть рамки земного бытия, а женщине избавится от всех недугов и удержать внимание мужа. В результате складывается такая ситуация, когда именно на женщину возлагалась функция активного партнера, что проистекало из реалий полигамной семьи. Каждая из жен или наложниц стремилась привлечь внимание главы семьи, возбудить в нем влечение к себе и доставить ему большее по сравнению с последним сексуальное удовольствие. Таким образом, женщина выступала в роли завоевательницы мужчины, отсюда сравнение женского начала с военной силой -- у, а искусства любви - с искусством ведения боя. Обратимся еще раз к "Канону Чистой девы":

"Чистая дева добавила: - Обуздав противника, смотри на него как на мусор, себя же почитай златом и драгоценным камнем. И только лишь зашевелится в тебе Семя [духа] - тотчас же загони его в родную обитель! Если оседлал женщину - обращайся к ней как с ветошью, но чувствуй себя словно на скакуне, мчащемся по краю глубокой пропасти, дно которой усеяно остриями, - бойся в нее свалится!".

Мы здесь видим, что в даосском учении женщина интересовала мужчину с чисто практической точки зрения, она превращалась в некий инструмент для достижения удовольствия и пользы. Женщина - это хаос, тьма, бездна, в которую мужчина может упасть и быть поглощенным ее. Отсюда и всевозможные предостережения, как обуздать эту силу. Здесь даосизм перекликается с конфуцианством, только конфуцианская этика накладывала социальные ограничения на мир женщины, а даосские идеи предполагали рассмотрение женщины как средства для получения энергии Инь и соответственно жизненной силы.

Духовный внутренний мир женщины не рассматривался, а проявления романтических любовных чувств считались неприличными и даже опасными.

И даосизм, и конфуцианство создали прочный фундамент той традиции, которая утвердилась в Китае на протяжении почти всей истории страны до начала XX в. Именно опираясь на конфуцианскую этику и даосские учения формировалась та картина мира, в которой женщина занимала определенное положение: с одной стороны, она была примерной женой и матерью и сохраняла социальный порядок; с другой - она являлась воплощением начала Инь, обладала энергией Земли и порождала новую жизнь.

В этом ключе и развивалось, надо полагать, женское сознание в древнем Китае. Учитывая, что мы можем опираться только один литературный источник ("Ши цзин"), авторами которого были женщины, мы не можем знать истинные глубинные женские чувства. Однако, имея представление о том воспитании, которое они получали, а оно было направлено на освоение ими основной роли, которую они должны были играть в обществе, мы можем утверждать, что женщина принимала свою судьбу и готова была покорно ей следовать.

Завершая рассмотрение места женского начала в китайской древности, необходимо обратиться к творчеству авторов эпохи первых империй Китая. Это "отец китайской истории" Сыма Цянь и историк Бань Гу.

Сыма Цянь является создателем огромного труда "Исторические записки" ("Шицзи"), который охватывал более 2000 лет - вся история Китая того времени (от мифической эпохи правления легендарного Желтого императора Хуан-ди до исторической эпохи Хань, которой заканчивается период Древнего Китая). Сыма Цянь нарисовал впечатляющую картину известного ему мира в многообразии его внутренних связей, пытаясь понять место и значение человека в гигантском круговороте событий, нравственные основы его поведения. Композиция книги строго продумана, она состоит из пяти разделов. Для нас наибольший интерес будет представлять раздел "Жизнеописания выдающихся личностей". Жизнеописания поражают яркостью человеческих характеров, но, главное, в них не личность, а социальная роль. Таким образом, каждый герой очередного жизнеописания - это иллюстрация назидательной идеи. Сам Сыма Цянь не писал жизнеописания женщин, но в этот раздел им было включено жизнеописание Лю Сяна, автора I в. до н. э., которому приписывают создание трактата "Жизнеописания знаменитых женщин". Остановимся на нем поподробнее.

Уже сами названия разделов этого трактата достаточно красноречивы: "Жизнеописания образцовых матерей", "Жизнеописания целомудренных и смиренных женщин", "Жизнеописания добродетельных и верных долгу женщин", "Жизнеописания красноречивых и умных женщин",

"Жизнеописания грешных и развратных женщин". Обратимся к двум последним разделам. Они представляют интерес, так как демонстрируют два прямо противоположных женских образа: с одной стороны, идеальный образ умной и смелой женщины, с другой - это негативный образ порочной женщины, которой надо опасаться. В "Жизнеописании красноречивых и умных женщин" в главе про жену цзиньского мастера, изготовлявшего луки, автор Лю Сян описывает женщину, которая не побоялась вступить в диалог с князем царства Цзинь, указать ему на его ошибки и убедить в своей правоте. В ее честь была сложена хвала-цзань:

Жена мастера по лукам

Спасла мужа от смерти.

Привела три примера человеколюбия в древности,

Пробудила доброту в князе, и сердце его раскрылось.

Превозносила мужа - он выбрал четыре лучших материала -

И просила простить его, и была права.

Объяснила князю искусство стрельбы из лука,

И муж получил в награду и деньги и жизнь.

А вот в "Жизнеописании грешных и развратных женщин" можно привести обратный пример из главы про Да-цзи - наложницу иньского Чжоу-вана. Чжоу-ван во всем слушался свою любимую наложницу, совершал казни неугодных Да-цзи людей и приближал тех, кого она хвалила. Правитель проводил время в разгульных пирах и предавался вместе с Да-цзи плотским удовольствиям. Народ роптал, и тогда У-ван - князь Воинственный - получил веление Неба, поднял войска и пошел походом на царя Чжоу. Чжоу-ван покончил с собой, а наложница Да-цзи была казнена.

Гимн-сун гласит:

Да-цзи соединилась с Чжоу,

Совратила его и нарушила добродетельное правление.

Чжоу был лишен добродетели,

Поэтому одно заблуждение громоздилось на другое.

Она показывала пальцем и смеялась, глядя на наказание огнем,

А сановников, увещевавших царя, убивали или бросали в темницу.

Потом пришло поражение на пустоши Муе,

И вместо династии Инь стала править династия Чжоу.

Таким образом, автор подчеркивает, что умная и добродетельная женщина способствует процветанию и благополучию мужчины, а порочная женщина ведет его к упадку и гибели.

Мы видим, что влияние женщины было судьбоносным, и древние авторы, понимая это, стремились максимально ярко показать, какой должна быть идеальная женщина и какими достоинствами она должна обладать.

Подводя итог эпохе Древнего Китая, то надо подчеркнуть, что в этот период были заложены основные идеологические установки, которые сформировали женское сознание в русле конфуцианской морали и идей даосизма.

Важно отметить, что именно тогда формируется образ женщины как части сакральной сферы, социальной сферы, мистико-физиологической сферы. В результате чего мы прослеживаем эволюцию женского образа от равнозначного мужчине начала (образ мифической Нюй-ва) до подчиненного в традиционной китайской культуре (конфуцианство и даосизм).

...