Таким образом, в средние века продолжается развитие женского образа в китайской культурной традиции, наблюдается дифференциация ипостасей женского образа (социальная, военная, интеллектуальная), при этом особо выделяется социальная функция (дочери, жены матери). Это утверждение получило развитие в искусстве, литературе, социально-политической традиции китайского общества.

Глава 3. Становление нового женского самосознания в конце XIX - начале XX веке: от традиционной модели к идеям равноправия

3.1 Первые шаги на пути к равноправию на примере деятельности Цю Цзинь

XX век - это новая страница в истории Китая, которая стала одной из самых сложных и переломных для страны. Свержение Цинской империи и Синьхайская революция 1911 года стали для Китая той точкой, от которой пошел новый вектор развития страны. Хотя радикальные изменения были уже предопределены.

Конец XIХ - начало ХХ вв. следует рассматривать как важное звено и предтечу становления культуры Нового Китая. Развитие литературной мысли этого периода правомерно рассматривать в русле перехода от просвещения к более прогрессивной и реалистической оценке действительности. В это время происходит становление и распространение языка байхуа, появление реалистической литературы "для широких масс". Передовые люди того времени подвергают критике "политику духовной самоизоляции", ими руководило желание вывести Китай из экономической

отсталости путем освоения достижений Запада, приобщения к новым общественно-политическим идеям. Новые процессы в истории Китая порождают литературу нового типа, которая и продолжает дальнейшее развитие женского образа и порождение нового самосознания женщины Нового Китая. Обращение к произведениям лучших писателей Нового Китая помогает представить картину сложнейших процессов в истории Китая. Начало ХХ в. в истории Китая - период глубоких социальных и культурных перемен, когда лучшие представители посредством полемики "старого и нового" пытались раскрыть суть поиска новой национальной идеологии, этнической идентичности и нового общественного сознания. Анализ творческих биографий писателей, драматургов и поэтов рассматриваемого периода позволит расширить имеющиеся представления об этапах эволюции общественно- политической мысли в Китае в конце XIХ - начале ХХ вв.

Предтечей новых идей в литературе стал роман Ли Жучжэня "Цветы в зеркале". Помимо элементов романа-путешествия и фантастического романа в произведении достаточно подробно описан быт и уклад общества времени правления императрицы У Цзэтянь (династия Тан), это сродни описаниям романов на исторические темы. Безусловно, что Ли Жучжэнь, работая над "Цветами в зеркале", обращался к образцовым классическим романам "Сон в красном тереме", "Цветы сливы в золотой вазе". Роман "Цветы в зеркале" во многих отношениях - традиционный. В этом объемном произведении более 100 героинь, их портреты представлены поверхностно. Возможно, в этом проявляется желание раскрыть черты присущие определенным социальным типам. Образы созданы с помощью стандартного набора достоинств: юные красавицы талантливы, начитаны, наделены женскими добродетелями, почтительны к родителям. Такое описание, по мнению исследователей романа, скорее дань средневековой традиции, чем свидетельство ограниченности творческих возможностей автора, который мастерски владел различными художественными приемами.

Создавая свой роман, Ли Жучжэнь следует традициям классического китайского романа, но даже посредством старой литературной формы, развивая передовые идеи, он создает новый образ китайской женщины. По сути это образ женщины-борца, которая стремится стать наравне с мужчиной, так же как они иметь право на образование и участвовать в культурной, социальной и политической жизни страны. Автор считает, что добиться женского равноправия можно через проведение при дворе специальных женских экзаменов, подобных тем, которые должны были держать мужчины для поступления на государственную службу. Решение вопроса о положении женщины тесно переплетается с решением других важных социальных вопросов.

В.И. Семанов, ведущий специалист в области китайской литературы обозначенного периода, указывал, что автор бичует разложившуюся бюрократическую верхушку, ханжескую конфуцианскую мораль, выступая против суеверий, произвола феодальной семьи, обращает внимание к личности женщины. Но его сочувствие страдающим людям нередко выбивается в сентиментальность. Здесь еще нет идей борьбы и призыва изменить существующий порядок, но есть призыв к изменению в социально-культурной сфере жизни китайского общества.

Но в конце XIX - начале XX вв. происходит так называемая "революция в поэзии" (Ши цзе гэмин). Ее провозвестниками становятся известные реформаторы и деятели культуры Хуан Цзуньсянем, Тань Сытуном, Ся Цзэнъю и др.

Реальным символом женщины Нового Китая стала китайская поэтесса и революционерка Цю Цзинь.

Цю Цзинь (1875-1907) - это первая женщина-революционер в Китае, погибшая за свои идеи. Она родилась в семье чиновника, получила домашнее образование. После замужества родила сына и дочь. Когда ее муж купил должность в столице, семья перебралась в Пекин. Цю Цзинь хорошо понимала и чувствовала, что не может заниматься только домашними делами и оставаться безучастной к общественной и политической жизни своей страны. Она активно включилась в столичную жизнь, знакомясь с передовыми идеями китайских реформаторов, которые были доступны ей благодаря газетам и журналам того времени. Именно в это время рождаются первые стихи Цю Цзинь, в которых выражена тягость расставания с родным домом, тоска по родине. Твердо решив продолжить занятия западными науками, Цю Цзинь решила учиться в Японии. Перед отъездом она пишет стихотворение "Чувства", в котором поэтесса рассказывает о том, что для учебы она продала все драгоценности. Собрав необходимые средства в мае 1904 г. она переехала в Японию, где приняла активное участие в борьбе за Новую женщину и Новый Китай. Там же она стала членом революционной организации "Союза возрождения славы Китая" (Гуанфухой). Вернувшись в Китай, она в 1905 - в "Объединенный Союз" (Тунмэнхуэй), руководила его филиалом в провинции Чжэцзян. Ещё осенью 1904 г. в журнале "Байхуа бао" ("Разговорный язык"), издаваемом одной из революционных организаций, Цю Цзинь опубликовала статьи "Обращение к двумстам миллионам соотечественниц" и "Обращение к соотечественникам". В Японии у Цю Цзинь появляются первые революционные стихи.

В Китае, получив официальный развод с мужем и похоронив мать, Цю Цзинь преподавала в школах и занималась просветительской работой. Постепенно она перешла к революционной и пропагандистской деятельности, готовила революционное восстание, осуществление которого считала делом своей жизни. Цю Цзинь любила носить мужские костюмы, была прекрасной наездницей, хорошо владела искусством меча, ее называли "женщиной- рыцарем Зеркального озера". В январе 1907 г. основала в Шанхае ежемесячный журнал "Чжунго нюй бао" ("Китайская женщина"). Летом 1907 г. один из деятелей Сюй Силинь, планировавший восстание в г. Аньцин (провинция Аньхой), договорился с Цю Цзинь о поддержке его восстанием в Чжэцзяне. В июле 1907 г. вооруженное выступление в Аньцине потерпело поражение, а вскоре подготовка восстания в Чжэцзяне была раскрыта властями, Цю Цзинь была арестована и казнена. Соратники похоронили ее в городе Ханчжоу.

Поэзия Цю Цзинь была созвучна мятущемуся духу поэтов-революционеров, людей яркого таланта и часто трагической судьбы. Молодежь с восторгом читала призывные стихи Цю Цзинь и других поэтов. Творчество Цю Цзинь весьма характерно для революционной поэзии первого десятилетия. Цю Цзинь была известна как общественная деятельница, одна из зачинателей феминистического движения в Китае, смелая защитница равноправия, поборница свободы. Эти высокие идеалы она воспевала в стихах. Ее поэтическое наследие невелико, но очень актуально, написанное буквально "кровью из сердца", вызывая отклик не только в сердцах женщин, но и мужчин. Поздние стихи Цю Цзинь носят гражданскую направленность ("Горе соотечественников", "Ода о набатном колоколе") и отличаются своим социальным пафосом, что сближают поэзию Цю Цзинь с произведениями ее предшественников. Цю Цзинь создавала свои стихотворения в жанре цы, ши и гэ (песня), не изменяя формы, она изменила содержание поэзии: "Кукушкины стихи" (Дуцзюаньхуа), "О вине" (Дуй цзю). Расширился тематический диапазон ее стихотворений.

Российская исследовательница Т.С. Заяц, автор монографии "Цю Цзинь. Жизнь и творчество (1875-1907)", особое внимание уделяет эволюции образа меча, который уже не символизирует мужество и силу, а олицетворяет образ революции "Песнь о драгоценном мече" (Бао цзянь гэ), идею свободы и равноправия.

Деятельность Цю Цзинь продемонстрировала, что настал тот момент, когда китайская женщина смогла осознать свою значимость, свою роль в создании новой культурной и общественной жизни в своей стране. Цю Цзинь стала "первой ласточкой" на этом трудном пути развития женского движения и погибла за свои идеи. Но ее стихи и ее общественная работа не пропали даром, она положила начало революционным идеям, способным изменить существующий режим. И хотя Цю Цзинь не дожила до Синьхайской революции, руководитель революции и первый президент Китайской республики Сунь Ятсен назвал ее "женщина-герой".

3.2 Образ новой женщины Китая в первой половине XX в.

Активизация общественной мысли в Китае после Синьхайской революции во многом была связана с проникновением западных либеральных ценностей.

Проводниками новых идей стали два общественных движения: движение "за новую культуру" и движение "4 мая". На страницах передовых журналов в начале XX в. появляется острая полемика участников данных движений, что вызвало живой отклик в китайском обществе. Главный призыв движения "за новую культуру" уже содержится в названии, т. е. это создание новой культуры Китая, которая должна базироваться на традиционном наследии и в то же время не отрицает прогресс и воспринимает знания и достижения западных стран.

Главные идеологи движения Чэн Дусю, Лян Цичао, Ху Ши, Лу Синь главным образом обращали свое внимание на изменения в образовании, семейном укладе, положении женщины в обществе.

Одним из важных направлений деятельности движения "за новую культуру" стало освобождение китайских женщин (фунюй цзефан). Некоторые исследователи вопроса феминизма в Китае выделяют первую треть XX в. как наиболее активный период выступлений китайских идеологов в защиту прав женщин. Другая часть историков считает, что движение вело работу лишь в тех направлениях, которые казались правильными с мужской точки зрения, ведь в этой работе не принимали участие сами женщины. У женщин того времени не было реального доступа к обсуждению проблем и принятию решений. По сути, этими вопросами занимались тогда мужчины. В итоге, результаты работы участников движения "за новую культуру" в отношении положения женщин на период начала XX в. оказались значительными, но недостаточными. Основные достижения - это получение права на начальное образование и отмена бинтования ног, хотя в вопросах обретения политических, экономических прав положение женщины мало отличалось от предыдущих десятилетий. Но это были только первые шаги.

В центре движения фунюй цзефан стоял образ новой женщины, которая уже должна была иметь другой характер и взращивать в себе иные качества, чем в традиционном китайском обществе. Сами выражения "новая женщина" или "новая женственность" стали употребляться в печатных изданиях. В 1920 г. в Шанхае был основан журнал с красноречивым названием "Новая женщина" ("Синь фунюй"). В этом журнале в различных статьях поднимались женские проблемы, такие как право женщин на образование, право на оплачиваемый труд, равноправие в семье и свобода вступления в брак.

Значительная часть идей, которые активно начали пропагандироваться в китайском обществе, опирались на западные образцы.

"То было время крайностей. Все недостатки политической системы и семейного уклада внезапно были вскрыты. Молодые интеллектуалы с неприязнью смотрели на все традиционное, даже на все китайское. А старорежимные люди от страха перед ними все больше усиливали прессинг. Не было ни дня без жарких дебатов, в семьях, на страницах газет, в развлекательных заведениях" - так охарактеризовала писательница Чжан Айлин период в истории Шанхая после Синьхайской революции. Изменения происходят не только в идеологии, но и существенным образом отражаются и на внешнем облике женщины. Эволюция ципао - национальной маньчжурской одежды - наглядно демонстрирует те изменения, которые происходили в обществе крупных китайских городов (Пекин, Шанхай) на рубеже 1920-1930 гг. Постепенно длинный бесформенный силуэт ципао сглаживался, все точнее очерчивая фигуру. Рукава сначала стали более узкими, а затем вообще укоротились. Так как узкое платье стало неудобным в движении, появились разрезы с двух сторон, достаточно скромные, не превышающие середину голени. Но наибольшие изменения претерпел силуэт груди, таким образом символизируя движение "за естественный бюст", которое развернулось в конце 1920-х гг.

Традиционно в Китае женщинам было принято грудь бинтовать, что бы она оставалась плоской, а любой намек на объем считался неприличным. В результате движения "за естественный бюст" крой ципао становится более облегающий и не скрывающий естественную красоту женской фигуры. Это вызвало недовольство у консервативно настроенной части китайского общества. Борцы за возвращение конфуцианских ценностей считали новый вариант ципао символом развращенности и порочности.

Но самая значительная трансформация во внешнем женском облике - это отказ от бинтования ног. Этот процесс был очень длительным, он начался еще при маньчжурах, которые издавали указы о запрете на бинтования, но этот обычай настолько укоренился в среде ханьцев (этнических китайцев), что, несмотря на запрет, во многих семьях девочкам продолжали деформировать ножку.

В традиционном китайском обществе деформация женских конечностей не воспринималась как ущемление прав и свобод слабого пола. Наоборот, забинтованные ножки, обутые в расшитые туфельки, стали символом подлинной красоты и привлекательности. Китайские ученые мужи создали множество литературных и художественных произведений, посвященных эротичности и соблазнительности маленькой женской ножки. В своих рассказах они в первую очередь говорили об эстетическом удовольствии, которое могла доставить забинтованная ножка жены своему законному супругу. Женская беспомощность и хрупкость вызывала у мужчины желание защитить свою избранницу. По мнению ученых мужей, подобный эффект был выгоден в первую очередь самим женщинам, так как сулил им заботу и обожание со стороны супруга.

Несмотря на все трудности, с которыми сталкивались китайские женщины, они добровольно соглашались бинтовать ноги собственным дочерям. Л.И. Исаева в книге "Красавицы древнего Китая" дает следующее объяснение распространенности данного обычая: "Тщательное бинтование ног в детстве было, возможно, единственным шансом улучшить социальное положение в будущем путем удачного бракосочетания. Причем мужчина имел право расторгнуть брак, если обнаруживал, что ступни у невесты недостаточно маленькие. Бинтованные ножки свидетельствовали о том, что женщина принадлежит не к самым бедным слоям населения и не является прислугой"

Современный исследователь традиционной жизни китайцев Лю Далинь, рассматривая в своей работе особенности сексуальной культуры, весьма резко критикует обычай бинтования. Он пишет о том, что популяризация его при династии Цин была вовсе не следствием любви мужчин к маленькой стопе или желания женщины приукрасить себя, а лишь отражала ухудшающееся положение женщины в обществе: "Бинтование ног стало особенно популярным в феодальном Китае при последней правившей династии, что явилось демонстрацией невиданного угнетения женщин и восприятия их как некой забавы для мужчин".

Часть исследователей связывают это не с ухудшающимся положением женщины, а с желанием ханьцев любыми доступными средствами не уподобляться носителям чуждой культуры маньчжурам, которые запрещали своим женщинам бинтовать стопы. Активное участие в кампании по отмене бинтования ног принимали как китайские, так и западные реформаторы. Исследовательница данного вопроса Лесли Вэкслер указывает на то, что западные миссионеры не допускали девочек с бинтованными ногами на учебу в западные школы, тем самым пытаясь убедить родителей отказаться от этого предрассудка. Они вели просветительские беседы в среде китайских жителей, способствуя формированию первых китайских организаций по борьбе с бинтованием ног. Писательница Аделин Ма вспоминает, что ее бабушка, родившаяся еще в конце XIX в., благодаря своим прогрессивно мыслящим родителям сумела избежать этой жестокой процедуры. В молодости она заметно выделялась на фоне сверстниц с бинтованными ногами, однако учеба в западной школе оградила ее от осуждения окружающих.

Но не все образованные люди того времени решались порвать с этой традицией. Например, одна из самых первых актрис шанхайского кинематографа Ван Ханьлунь родилась в богатой китайской семье в 1903 г. Ее родители, несмотря на новые веяния, все же пожелали иметь дочь с маленькими ногами. Ван Хань-лунь вошла в историю китайского кинематографа как единственная актриса с миниатюрными ногами. Более активная работа по борьбе за "естественные ноги" началась после Синьхайской революции в 1911 г. Временное правительство в марте 1912 г. издало указ "О запрете бинтования ног во всех провинциях страны". Данный указ должен был положить конец существованию жестокого обычая. Однако последующие издания аналогичных указов различными локальными властями Китая в 1926, 1927 и даже в 1939 г. говорят лишь о том, что в отдельных районах страны этот пережиток феодального общества был распространен еще очень долгое время. Родители девочек, желавшие дать своим детям западное образование, которое считалось лучшим в тот период, должны были отказаться от предрассудков и позволить дочерям самостоятельно определять свою судьбу. Количество девушек, обутых в традиционные гунсе, стало заметно сокращаться сразу после Синьхайской революции, чему способствовали действия нового правительства. Молодым девушкам, чьи стопы уже частично были деформированы на момент издания новых указов, было предписано прекратить бинтование. Однако они навсегда лишились возможности следовать модным тенденциям шанхайского общества будущих десятилетий: носить туфли на каблуке и приобщиться к моде на бальные танцы. В результате работы активистов движения против бинтования ног в первые десятилетия существования Китайской Республики многие девушки начали носить обычную обувь, которая получила названия фансе ("свободная обувь"). Как правило, это были кожаные ботинки черного цвета, в которые переобулись прогрессивно настроенные первые студентки Поднебесной. Новая республиканская женская обувь больше напоминала западные мужские ботинки. Подобный элемент гардероба как нельзя лучше подходил под скромные монохромные одеяния, которые предпочитали носить активистки движения 4 мая.

Естественность, практичность и подражание мужчинам - вот те тенденции, что определяли внешний вид "новых женщин" Китая в первое десятилетие после Синьхайской революции. В значительной степени новый образ сложился под влиянием западной культуры и моды. Простота и лаконичность были характерной чертой внешнего вида женщин в странах Европы в тот период, что явилось следствием событий Первой мировой войны. Женщина Китая в этот период стремилась развить в себе такие качества, как самостоятельность, наличие образования и собственной гражданской позиции, она ни в чем не хотела уступать мужчине.

Однако последующее двадцатилетие мирной жизни внесло свои коррективы в западную моду, что естественным образом отразилось и на стиле одежды жителей Шанхая, а вслед за ним и других городов Китая.

Но именно Шанхай, будучи крупнейшим морским портом и прибежищем иммигрантов, стал проводником новых ценностей. В историографии Китая даже выделяют понятие "хайпай" (шанхайская культура). Ей посвящено много исследований, из которых можно выделить работы русскоязычных авторов Селиверстовой Ю.А. и Куприяновой Ю.А.

Говоря о хайпай, Селиверстова Ю.А. отмечает, что для нее характерно отсутствие монолитной культурной среды и то, что шанхайская культура была не одной из вариаций региональной культуры Китая, а отдельной локальной культурной общностью, сложившейся в результате взаимодействия в границах Шанхая цивилизаций Запада и Китая. Китайская исследовательница культуры Шанхая Дай Юньюнь, анализируя поворот в сознании горожан в тот период, приходит к выводу о том, что общая направленность происходивших изменений во внешнем виде женщины отразила появление нового мышления, в центре которого стояла женщина и, что особенно важно и ново, красота ее тела.

Это уже была не "новая женщина" (синь фунюй) Китая, а "современная женщина" (модэн нюйсин) Шанхая.

Признание в новом обществе естественной формы стопы выразилось в появлении расшитых тканевых ботинок бусе, украшавших ноги городских модниц в начале XX в. Одним из символов освобождения женщин Китая от многовекового угнетения можно считать обувной магазин "Сяохуаю-ань", открывшийся сразу после Синьхайской революции в Шанхае. Этот магазин занимался пошивом и продажей обуви для первых женщин с естественной формой ноги. Магазин постоянно расширял свой бизнес вплоть до начала 20-х гг., когда в городе стали популярны первые модели туфель на каблуке.

Постепенно шанхайские девушки отказались от бусе, хотя подавляющая масса женщин со средним и низким достатком сохранила верность этому фасону обуви на долгие десятилетия.

Появление с конца 20-х гг. новых элементов в женском гардеробе, распространение моды на укладку волос, полный отказ от бинтования ног способствовали пробуждению женственности, появлению интереса к женской индивидуальности и сексуальности. Для традиционного китайского общества столь скорое принятие новых стандартов красоты при иных обстоятельствах было бы невозможным, но Шанхай в данном случае был исключением. Нестабильное политическое положение во всей стране, определенная изолированность города от сельской среды дополнялись присутствием огромной иностранной диаспоры и значительными импульсами к развитию со стороны западного бизнеса. Как отмечают многие исследователи, для шанхайской культуры, кроме подражания западному стилю жизни, было характерно в то время распространение психологии декаданса в среде местного населения. Чжан Ай-лин объясняла неповторимость шанхайской моды внутренней пустотой горожан, их бессилием перед психологическими конфликтами: "Непрестанные изменения в следовании моде вовсе не обязательно говорят о живости духа и оригинальности мышления. Все как раз наоборот. Это может говорить о застое; когда в прочих сферах жизни упадок, весь творческий потенциал расходуется на внешний облик". Новый стиль жизни "современной женщины" требовал соответствия определенным стандартам: наличия образованности, экономической самостоятельности, активной жизненной позиции. Кроме этого, устанавливались и критерии внешнего вида. Горожанки подражали тем моделям и образцам, которые диктовала складывавшаяся новая культура мегаполиса. Ван Цияо - героиня известного романа Ван Анъи "Песня вечной скорби", посвященного атмосфере Шанхая 1930 гг., была как раз таким "продуктом" массовой культуры: "Для нее следование моде - это четко прописанный сценарий, где она не придумывает ничего своего, но и не хватается за старое, она полностью полагается на то, что ей предлагают. Шанхайская модная лихорадка возникла именно благодаря существованию целой армии таких Ван Цияо. Но они не способны двигать моду вперед. Они не обладают творческим началом и не имеют собственной индивидуальности"

Значительное влияние на формирование облика шанхайской женщины 30-40- х гг. оказывала массовая кино- и печатная продукция. Со страниц журналов и рекламных плакатов на горожан смотрели красавицы в изящных ципао, в туфлях на каблуках и с прической в виде завитых локонов. С увеличением числа грамотных женщин в определенных печатных изданиях стали появляться специальные разделы, посвященные читателям-женщинам. Наряду с вопросами гендерного и социального неравенства, женского образования, в статьях обсуждались темы женской красоты, модных тенденций Запада. Наиболее значимыми шанхайскими изданиями, которые оказали влияние на сознание китайских женщин, можно считать журналы "Лянъю", "Линлун", "Счастливая семья" и ряд других. "Лянъю" начал выпускаться с 1926 г. и стал первым крупноформатным журналом, ориентированным на широкую женскую аудиторию.

Вторым важным изданием, повлиявшим на умы женщин Шанхая, был журнал "Линлун" ("Элегантный, изящный"). Первый выпуск журнала вышел в свет в 1931 г. Однако этот журнал стал популярен не только в южных частях Китая, но и за пределами страны. Главными читательницами данного журнала были, в основном, сотрудницы западных компаний и студентки. Часто авторами статей в разделе журнала "Фунюй" ("Женщины") выступали сами студентки, которые присылали свои тексты в издательство. Это делало журнал более близким и понятным горожанкам, что способствовало его популярности. Журнал "Линлун" отличался широтой и разнообразием чисто женских тем, таких как: "Дети", "Досуг", "Знания", "Материнство", часто печатались биографии звезд кино и театра. В одном из выпусков журнала "Линлун" была опубликована статья под названием "Длинное ципао и туфли на высоком каблуке", посвященная двум основным атрибутам шанхайских красавиц. Автор статьи в возвышенных эпитетах рассуждал об изящности и красоте шанхайского стиля.

Подобному женскому типажу, популяризируемому в среде горожанок, стали свойственны те черты, о которых не говорили китайские интеллектуалы ранней Республики. Модэн нюйсин (современная женщина) должна была не только не уступать мужчине по объему прав и свобод, но и превосходить его в силу наличия терпения, упорности, быстрой обучаемости и врожденного чувства стиля. Жительницы Шанхая 30-х гг. более не стремились уподобиться мужчине. Главной задачей успешной горожанки 30-х гг. стала способность сочетать внутреннюю независимость и внешнюю красоту.

Уникальный шанхайский стиль во внешнем виде женщин стал результатом взаимодействия огромного числа факторов. Последующие события в истории Шанхая привели к определенному застою, как в общественной жизни, так и в модных тенденциях. Образ шанхайской красавицы конца 30-х гг. застыл на неспокойное десятилетие антияпонского сопротивления и гражданской войны.

3.3 Женщина Китая во второй половине XX в. Новое назначение женщины в годы "культурной революции"

Начало 30-х - сер 40-х гг. стало временем гражданской войны между националистической партией Гоминьдан и коммунистами. Внешней угрозой для Китая была японская агрессия. В 1931 г. японцы взяли Маньчжурию ("Мукденский инциндент"), где был установлен прояпонский режим и создано марионеточное государство Маньчжоу-го. В 1937 г. Япония начала полномасштабное наступление на Китай. Китай имел слабо вооруженную армию со слабой организацией. В связи с этим военная стратегия Китая основывалась на жесткой обороне и развертывании партизанского движения в тылу противника. На ход военных действий оказывала влияние и политическая разобщенность страны. И националисты, и коммунисты, формально выступая единым фронтом в борьбе против японцев, плохо координировали свои действия и сами были втянуты в междоусобную борьбу. На оккупированных территориях японцы устанавливали свои порядки, проявляя крайнюю жестокость и притесняя китайское население. Детей отправляли на фабрики, что касается образования, то в то время девочек допускали уже до обучения в старшей школе. Из них воспитывали "изящных жен и добрых матерей". Девочки обучались тому, что японцы называли "путем женщины": умелому ведению хозяйства, шитью, рисованию и каллиграфии, чайной церемонии, икэбане и искусству наслаждаться прекрасным. Главное умение, которое прививалось - умение нравиться собственному мужу.

Экзаменационная комиссия на выпускных экзаменах состояла из местных чиновников, китайцев и японцев. Японские чиновники часто присматривали себе невест, так как браки между японскими мужчинами и местными девушками поощрялись. Многих девушек отправляли в Японию, где выдавали замуж за мужчин, которых они никогда не видели.

В этот тяжелейший для страны период происходит пробуждение сознательности китайских женщин, которые защищали не столько свои женские интересы, сколько интересы всей нации. Китайские исследователи отмечают:

"Почти все коллективные женские выступления были тесно связаны с "нависшей над Китаем угрозой", с "судьбой страны" … Женские объединения, созданные в первой половине ХХ в., имели, по сути, националистическую окраску и характер. И хотя назывались они "женскими" организациями, и женщины действительно создавали их и входили в их состав, но целью создания почти всегда была борьба за сохранение целостности и национального самосознания, за развитие и процветания Китая, в самой их основе отсутствовало стремление к феминистическим идеалам".

В годы противостояния Китая японской агрессии с 1931 г. на страницах женских изданий появляется новая тема - участие китаянок в борьбе против противника. Газетные и журнальные статьи отмечали "патриотический подъем ввиду наступления противника". Все прочие аспекты женской жизни практически полностью ушли со страниц печати, уступив место успешной работе женщин в тылу, их службе в армии, борьбе наравне с мужчинами против японских милитаристов.

В 1945 г. после капитуляции Японии и коммунисты, и гоминьдановцы стремились захватить как можно большие территории. Разразилась яростная борьба за власть. У Гоминьдана было численное преимущество и лучшее вооружение, они контролировали главные города, в то время как коммунисты действовали согласно указу коммунистического лидера Мао Цзэдуна - "окружать города, занимая деревни, чтобы потом взять города". Постепенно коммунистов начали поддерживать все более широкие слои населения, преимущественно крестьянство.

Гражданская война окончилась победой коммунистической партии и образованием КНР.

В Китае была провозглашена новая коммунистическая идеология, которая основывалась на создании бесклассового общества, перераспределении собственности и освобождении женщин, которые составляли почти половину населения страны.

Законодательно закреплялось равенство мужчины и женщины. Коммунистические лидеры поддерживали свободный выбор супруга, старались положить конец полигамии и проституции.

Новое государство по-новому взглянуло на женщину. В ней стали видеть не только жену и мать, но и активного участника производственных отношений, который должен обладать определенными правами. Повсеместно организуются кружки, которые агитировали крестьянок и работниц фабрик вступить в женское движение и защищать свои права.

На первом этапе 1949-1966 гг. коммунистическая политика в отношении женщин основывалась на классических принципах марксизма. Основную задачу коммунистический лидер Мао Цзэдун видел в отречении женщины от семьи и полном включении её в производство. Здесь можно заметить классический для Китая принцип коллективного приоритета над личным, что было характерно и в конфуцианстве, но в другом виде.

Для освобождения женщин были поставлены следующие задачи:

1. Отмена частной собственности

2. Привлечение женщины в производство

3. Социализация домашнего труда и воспитания детей

4. Государственная поддержка женского движения

5. Равноправие в семейных отношениях

6. Независимость женщины в результате системы оплаты труда

В 1950 г. был обнародован закон КНР о браке, который стал первым законодательным актом, принятым после образования Китайской Народной Республики. Это был базовый закон, регулирующий брак и семейные отношения, затрагивающий права каждого гражданина. Закон установил равенство мужчины и женщины в браке, свободу от воли родителей в заключении брака, объявил вне закона все насильственно заключенные браки, закрепил обязанность родителей воспитывать и содержать своих детей. Это был шаг, который привел к тому, что вся существовавшая в Китае более двух тысячелетий традиционная патриархальная модель семейной организации была отвергнута и объявлена вне закона. Семейное культурное строительство было включено в комплексное планирование развития духовной культуры.

Как отмечает Почагина Ю.В., с 50-х гг. XX в. китайскими властями проводится в жизнь программа строительства новой семьи "пяти хорошо" (ухао цзятин): уважение к старшим, забота о юных, гармония между супругами, добрые отношения с соседями, бережливое ведение хозяйства.

В эпоху "культурной революции" (1966 - 1976 гг.) выдвигается лозунг "то, что может делать мужчина, может делать и женщина". Партия призывала женщин быть активистками в политике, экономике и культуре.

Идеология эпохи Культурной революции представляла из себя активную пропаганду нового образа. Примером этой традиции становятся агитационные плакаты. Судя по ним, можно без слов понять основные тезисы коммунистического Китая. Плакаты рисовались в очень экспрессивном стиле и должны были внушать идею постоянного труда. Женщины на этих плакатах обучаются стрелять из артиллерийского орудия, пешком шагают по полям с ружьями наперевес и при этом держат в руках красную небольшую книжечку -- цитатник Мао. Красная книжечка, можно сказать символ всей Культурной Революции. И знать наизусть весь текст обязан был каждый коммунист. Цитаты Мао следовало учить, не отрываясь от производства у станка или работы на тракторе.

Его лозунги, такие, например, как "не бояться трудностей, не бояться смерти" или "то, что мыслимо, то осуществимо" стали для огромной массы простого китайского народа руководством к действию и смыслом всей жизни.

Знаменитая фраза Мао "На женщинах держится половина Неба" стала новой философской максимой, определяющей роль женщины в революции, где она участвует наравне с мужчиной. Однако высшие посты занимали лишь немногие женщины, и одна из них была Цзян Цин - четвертая жена Мао Цзэдуна.

Лидер компартии имел достаточно богатый опыт в семейной жизни. Он был женат четыре раза. Но именно последней его жене Цзян Цин удалось достичь огромного влияния и небывалого до этого могущества в политической жизни страны. Ее называли "красной императрицей" и для миллионов китайцев она стала воплощением абсолютного зла. Войдя в высшие эшелоны власти, Цзян Цин активно участвовала в культурной революции. Ее жизнь и деятельность становятся неким символом культурной революции в ее женском обличье. Хотя крайне сложно осветить ее биографию в следствии очень малого количества сохранившихся документов. Цзян Цин на протяжении всей своей жизни уничтожала всю информацию о своей жизни.

Известно, что в молодости Цзян Цин играла в шанхайском театре, снималась в кино и была известна под сценическим именем Лань Пин. У нее была бурная молодость, много любовных связей. Однако в 1938 г. она решает покончить с этим, бросает своего очередного любовника и убегает в Яньань, чтобы присоединиться к коммунистам. Проникается учением Маркса и начинает посещать марксистско-ленинский институт, где выступал с лекциями Мао. Многие исследователи отмечают, что ее демонстративное поведение (она всегда громко хлопала после лекции, задавала вопросы) было намеренным и привлекло внимание коммунистического вождя. Их роман с Мао начался тайно, ведь официально Мао был женат на Хэ Чзычжэнь (которая была душевно больна и отправлена Мао на лечение в СССР). После развода в 1939 г. Мао Цзэдун и Цзян Цин поженились. Жизнь Цзян Цин нельзя назвать легкой. Она вела себя в соответствии с коммунистической идеологией - преодолевала трудности, совершала утомительные переходы по горам Шэньси, Шаньси и Хэбея и всячески при этом стремилась к политической власти. Она никогда не называла Мао своим мужем или по имени, только "Председатель", она старалась оберегать его и быть ему полезной. Ведь она прекрасно помнила участь предыдуших жен вождя.

Профессор А.В. Панцов в своей книге "Мао Цзэдун" описывает ее полное истощение: при росте 165 см она весила всего 44 кг. Как и предыдущая жена Мао Цзян Цин была отправлена на лечение в СССР под именем Марианны Юсуповой. Визит был секретным. В Москве Цзян Цин вместе с дочерью Ли На находились с мая по август 1949 г. После лечения в кремлевской больнице, она была направлена в подмосковный санаторий "Барвиха", а в конце августа поехала в Крым. Для этого путешествия Сталин ей выделил свой личный вагон. Отдыхала она Кореизе, занимая особняк князя Юсупова. По линии ЦК ВКП(б) ей прикрепили младшего референта отдела внешней политики А.И. Картунову, в обязанности которой входил сбор информации своей подопечной. В своих отчетах Картунова писала: "На основании бесед с Цзян Цин сообщаю следующее. Революционную деятельность начала с юности. Уже в 16-летнем возрасте подвергалась аресту со стороны гоминьдановских властей за революционную пропаганду, которую вела среди работниц фабрики (что, безусловно, было вымыслом, как отмечает, А.В. Панцов). После отбытия наказания вынуждена была изменить род занятий. Училась в театральной школе. В беседе 17 мая 1949 г. интересовалась программой наших партийных школ".

В середине 1950-х гг. Цзян Цин вновь оказывается в большой политике и получает пост Министра Культуры Китая. Заняв эту должность, она начинает пропагандировать "новое" революционное искусство, полностью отвергая традиционную культуру. По ее инициативе ставятся революционные оперы и революционные балеты. Причем революционные оперы ставились по образцу традиционных пекинской оперы, но только с новым содержанием. Это венчало собой явление "нового искусства", которое должно было влиять на умы китайского народа и вдохновлять его на создание нового государства.

В 1960-х гг. Цзян Цин становится в центре проведения Культурной революции оказывает немалое влияние на методы ее проведения. Здесь, безусловно, сказывается ее артистическая натура. Китайская молодежь, будущие хунвейбины, с трепетом слушали выступления Цзян Цин и вдохновлялись ее речами на борьбу с врагами революции. Она организовывала отряды хунвэйбинов и направляла их на погромы и безжалостное отношение к ревизионистам.

Заведуя вопросами культуры, Цзян Цин проводила чистки репертуаров театров, кино, радиопередач.

В 1969 г. Цзян Цин вошла в КПК. Что очень показательно, Цзян Цин часто вела двойную игру с людьми, которые могли быть ей полезны. Яркий тому пример, ее отношения с Линь Бяо. Сначала она была в хороших отношениях с Линь Бяо, который считался правой рукой и наследником Председателя, они вели совместную работу. Но позже, когда Линь Бяо попал в опалу и был объявлен ревизионистом и предателем, Цзян Цин приняла активное участие в его травле в кампании "Критика Линь Бяо и Конфуция". Главная цель этой кампании - сокрушить идеи Конфуция и его внезапно обнаружившегося почитателя Линь Бяо. Во время кампании критике подвергалась теория гуманизма и учение Конфуция о том, что основные принципы государственного процветания - это преемственность поколений и моральные устои человека. В противовес этому настойчиво пропагандировалось прогрессивное значение насилия. Конфуций обвинялся, что завещал школьникам и студентам читать книги, в то время как их надо было обучать тому, как выращивать рис. Главная критика касалась конфуцианской идеи семьи. Если, согласно Конфуцию, семья была моделью государства, где каждый член семьи выполнял свою роль и взаимоотношения в семье строились на принципе послушания младшими старших (принцип "сяо"), то во время Культурной революции, семейным отношениям придавалось наименьшее значение. Более того, привязанность к родным осуждалась, так как это могло навредить делу революции и привести к сокрытию опасных элементов. Рвались связи между мужем и женой, матерью и ребенком. В личную жизнь постоянно вторгались власти. Воспитанием детей теперь занималась не мать, а школы и социальные институты. Частная жизнь практически отсутствовала: все госслужащие, даже высокого ранга, жили по месту работы. Им не разрешалось готовить дома, все питались в столовых. Супружеским парам разрешали проводить вместе только субботы. Среди госслужащих выражение "провести субботу" означало "заняться сексом". Единообразие в одежде, в манере поведения, вкусах - вот яркое проявление той эпохи. Главный призыв времени - преодолевать испытания и строить новый Китай.

Философия борьбы и насилия противопоставлялась конфуцианским идеям гуманности и мудрости. И Цзян Цин активно проповедовала эту философию.

Большинство западных исследователей и современных китайских историков рассматривают её крайне негативную роль в культурной революции. Её ненавидели миллионы и, в то же время, ее обожали и вдохновлялись ее призывами массы нового поколения. Очень сложно с уверенностью сказать сегодня, следовала ли она руководству Мао или действовала согласно своему курсу, веря в важное дело строительства нового Китая.

После смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. Цзян Цин и трое других членов Политбюро были арестованы за организацию заговора с целью захвата власти и подделку завещания Мао. Это получило название дело Банды четырех. Следствие по этому делу длилось несколько лет. Цзян Цин обвиняли в многочисленных преступлениях, совершенных в процессе культурной революции. На публичном суде она одна из всех четырех пыталась оправдываться, заявляя, что действовала по распоряжению Мао. Ей принадлежит знаменитая фраза: "Я была собакой Мао председателя Мао. Я кусала того, кого он просил укусить". Цзян Цин была приговорена к смертной казни, которая позже была заменена пожизненным заключением.

В 1991 г. по состоянию здоровья Цзян Цин была освобождена, и через некоторое время она совершает самоубийство, повесившись в душевой комнате больницы.

Очень мало объективных источников, которые бы раскрывали полностью характер и побуждения этой женщины. В большинстве своем истории о ней мифологичны или освещают лишь ту информацию, которую позволяла распространять о себе Цзян Цин.

В конце 70-х в Китай приезжает американская журналистка Роксана Уитке, чтобы взять интервью у "красной императрицы". В своих воспоминаниях о ней Роксана пишет, что Цзян Цин была хрупкой и миловидной женщиной, которая рассказала ей о том, что ее настоящее имя Ли Юнь Хэ ("Журавль"). Цзян Цин поведала китайскую поговорку: "Журавль всегда выше кудахтующих кур" и заявила о том, что всегда знала, что будет женой великого Вождя. Это, безусловно, говорило о ее честолюбивой и амбициозной натуре.

В 1996 г. издается роман французского писателя Люсьена Бодара "Тень Мао", посвященный биографии Цзян Цин. Это художественный роман с долей писательского вымысла и субъективного отношения к своей героине тем не менее дает понимание той роли, которая Цзянь Цин сыграла в истории своей страны. В самом же Китае она воспринимается как политический преступник. Но то, что она на себя взяла все преступления Мао Цзэдуна, который был инициатором Культурной революции, это не вызывает сомнений. Власть Мао была столь велика, что ни одно дело, ни одна операция не могла пройти без его указания или одобрения. По сути, можно сказать, что Цзян Цин расплачивалась за деяния Мао Цзэдуна.

Оценки Культурной революции в западных исследованиях, которые опираются на гуманистические ценности, крайне негативные. Так, историк Энн Ф, Тарстон считает, что революция привела к разрушению культуры и духовных ценностей.

Мао называли самым деспотичным тираном XX века.

Однако на современном этапе в российских исследованиях есть мнение, что культурная революция была необходимым звеном, предшественником современного сильного Китая.

И вопрос о роли Цзян Цин в культурной революции тоже нельзя рассматривать однозначно.

Женский вклад в историю страны был неоспоримым. Прежняя роль жены и матери была забыта, отодвинута на задний план. Женское сознание в ту эпоху развивалось в русле идеи, что женщина может то же, что и мужчина. На разных уровнях женщины выполняли тяжелейшую работу по указаниям партии, но, несмотря на официальное равенство между мужчиной и женщиной, в реальности женщине было намного труднее пробиться на высшие посты и как- то влиять на ход событий. Главный лозунг партии, что только через страдания и испытания можно стать настоящим коммунистом, заставляли женщину стискивать зубы и научили сдерживать свои чувства и личные привязанности.

После смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. начинается политика "реформ и открытости" под руководством Дэн Сяопина. С 1978 г. намечаются серьезные изменения в государстве и обществе в сторону либерализации. Начинается путь к социализму с так называемой китайской спецификой (или социалистической рыночной экономике).

Прежде всего программа Дэн Сяопина была направлена на модернизацию экономики Китая, которая находилась на грани катастрофы в результате провала политики "большого скачка". Первоначальной задачей реформ было решение проблем мотивации рабочих и крестьян. Экономические реформы осуществлялись в несколько этапов и зачастую были ответом на насущные проблемы.

В конце 70-х гг. в деревнях была внедрена система "семейного подряда", которая повысила эффективность сельскохозяйственного производства и семейного дохода. В результате этого многие женщины смогли иметь независимые источники производства и право распоряжаться своим трудом.

Начало политики реформ серьезно изменили многое в сфере общественных отношений в КНР, в том числе и правовую основу брака и семьи. В 1981г. вступил в силу новый закон КНР о браке, принятие которого обусловливалось несовершенством предыдущего законодательства и социально-экономическими переменами в стране. Закон содержал ряд нововведений. В нем впервые в истории страны говорилось о планируемом деторождении и защите прав и интересов пожилых людей. Брачный возраст для мужчин составил 22 года, для женщин - 20 лет. Часть некогда актуальных вопросов, например, о запрете брать девочек в семью на воспитание, разрешении вдовам на повторный брак, запрещении брать наложниц, - были решены к моменту принятия данного закона, некоторые архаические традиции были искоренены Мао, поэтому упоминания и правового решения эти проблемы не получили в новом законе. Новый закон более четко оговаривал обязанности членов семьи по отношению друг к другу. Родители обязаны воспитывать детей и давать им образование, дети, в свою очередь, - заботиться о родителях в старости, это распространялось на отношения между дедом, бабушкой и внуками, а также сестрами и братьями, в случае смерти родителей. В Китае практически отсутствует система социального обеспечения старшего поколения. Благодаря закону и традициям сыновней почтительности, которые не были забыты, дети продолжают заботиться о своих родителях. Так, в повести "Багровое облако" Цао Чжэнлу взрослые дети уговаривали отца переехать с пустынного острова:

"Все хотят, чтобы ту уехал отсюда, не знал забот и печалей … Не понравиться в деревне - пожалуйста, переедешь в город, поселишься в доме с видом на море, хоть сутками на него любуйся. Если и так не годиться, можно поехать путешествовать в Пекин. Шанхай, Гонконг, за границу - куда захочешь. Нравится фотографировать - купим тебе фотоателье. Ты только скажи, отец"

В целом закон о браке способствовал дальнейшему укреплению демократической системы заключения браков и семейно-брачных отношений, основы, которой были заложены Законом КНР о браке 1950 года. Переход к рынку, политика открытости, мировые тенденции развития института семьи все в большей степени сказываются на трансформации и динамике семейно- брачных отношений в Китае. Растет число одиноких людей и однодетных нуклеарных семей, традиция многодетных семей подвергается модернизации. Многие отказались от традиционных воззрений, согласно которым, чем больше детей, главным образом мальчиков, тем лучше. Старики в равной степени стали ожидать поддержки от взрослых детей, независимо от их пола. При решении вопроса о месте проживания стариков, требующих ухода, основную роль стали играть жилищные возможности и межличностные отношения. Заметно повысился статус женщин, особенно в городских семьях, дочери также стали наследовать имущество родителей.

Социально-экономические процессы, начавшиеся в конце XX в., привели к изменению всей социальной структуры китайского общества, имущественной и социальной дифференциации, изменению поведения людей.

Китай шагнул в XXI век с модернизированной экономикой, новыми взглядами и, что характерно для китайского народа, с патриотичными надеждами на лучшее будущее.

Подводя некоторый итог, можно отметить, что образ женщины в это тяжелое для Китая время формировался как образ сильного стойкого человека, способного принести пользу своей стране. Но идеи равноправия привели к определенному стиранию женского начала. Сознание самой женщины развивалось в русле идеологии, согласно которой человек вне зависимости от пола, это, прежде всего гражданин, служащий на благо государства.

Глава 4. Женщина в современном Китае. Разные пути развития: традиционные ценности и феминистские взгляды

4.1 Изучение феминистского движения в Китае

Китайское движение феминизма сегодня - явление обсуждаемое и представляющее интерес для многих исследователей. Появляются работы как китайских, так и западных и российских авторов, в которых затронуты такие относительно новые для китайского общества темы, как "женская история" или "женские исследования".