История культуры народов Ленинградской области

Размещено на http://www.allbest.ru/

История культуры народов Ленинградской области

Вепсы

Самоназвание «вепсь», «бепся», «людиникад», «вепслайне». Русские, наряду с названием «весь» употребляли этноним «чудь», использовавшийся для всех прибалтийско-финских народов. Вепсский язык, относящийся к прибалтийско-финской группе, имеет три диалекта: северный, средний и южный. Вепсы относятся к беломорско-балтийскому типу большой европеоидной расы.

Современная численность вепсов (2002 г.) составляет 8 240 человек. Вепсы живут на территории России тремя отдельными группами между озёрами Ладога, Онежским и Белым - на юго-западном побережье Онежского озера (бывшая Вепсская национальная волость Республики Карелия- 4,9 тыс. человек), в сопредельных районах Ленинградской области (Подпорожский, Лодейнопольский, Тихвинский и Бокситогорский - 2 тысячи человек) и северо-западных районах Вологодской (Бабаевский и Вытегорский) области - 400 человек. Между южной и средней группами вепсов поддерживаются некоторые связи, но северных вепсов отделяют от остальных река Свирь и цепочка русских деревень.

Территория традиционного расселения вепсов в Ленинградской области находится в пограничных местностях четырех районов Ленинградской области: Подпорожского (Винницкое сельское поселение, Вознесенское городское поселение), Бокситогорского (Радогощинское сельское поселение), Лодейнопольского (Алеховщинское сельское поселение) и Тихвинского (Пашозерское сельское поселение).

По данным переписи 2002 года вепсское население в Ленинградской области составляло 2013 человек. Из них 503 человека в городской местности и 1510 - в сельской. За период между переписями 1989 и 2002 года вепсское население Ленинградской области резко сократилось: в сельской местности на 55,3%, в городах и поселках городского типа на 43,9%.

История вепсов

В нашем распоряжении мало сведений, связанных с историей вепсов, иногда источники молчат о них на протяжении целых долгих столетий. Этнонимы Vas, Vasina в хронике Иордана VI в. н. э., вероятно, относятся к вепсам. Этноним и топоним "весь" в русских летописях, по всей. видимости, обозначающий край, населённый различными племенами и народностями, но имеющий своё лицо, приобретает местное значение в этом регионе уже с IX в. Летопись упоминает весь среди тех народов, которые призвали варягов (викингов) княжить в Новгороде. Наряду с названием "весь" русские употребляли по отношению к вепсам и общее имя "чудь", использовавшееся для обозначения всех прибалтийско-финских народов. Возможно, название "северная чудь" скорее всего относилось к вепсам. Жителями Бьярмии, многократно упоминаемой в скандинавских сагах, могли быть, по мнению отдельных учёных, члены племени предков вепсов. Путевой дневник арабского путешественника Ибн Фадлана (X в.) упоминает вепсов под именем "вису". Религиозный историк Адам Бременский в гамбургской истории церкви, написанной в Х в., и "Gesta Danorum" ("Деяния данов") Саксона Грамматика XII в. упоминают народ vepse ("вепсе").

Нам известно и об археологических находках, относящихся к вепсам. На юго-восточном берегу Ладожского озера, в устье рек Волхов и Свирь, было обнаружено множество захоронений эпохи, предшествовавшей заселению этой местности славянами, т. е. датируемой 950-1100 гг. Найденные в могильных курганах скандинавские украшения и оружие указывают на торговые связи местного коренного финно-угорского населения с Западом. Помимо этого, вепсы поддерживали связи с жившими восточное народами - родственными им коми-зырянами и мерей.

С конца Х в. -до начала XII в. древняя Весь расширялась в восточном и северном направлениях и достигла восточного берега озера Ладоги. Вскоре после этого название "Весь" исчезает из русских летописей, из чего русские историки прошлого века сделали вывод, что весь постигла та же участь, что и мерю и мурому, т. е. они растворились среди русского народа. Однако вепсский народ продолжал и дальше жить на своих традиционных территориях, где ему удавалось успешно сохранять свои особенности и этническую самостоятельность. Вследствие русской колонизации южная часть населенного вепсами края к началу XI в. оказалась заселённой по преимуществу русскими, вепсы были обращены в православие, а на их землях строились монастыри. Из-за постоянно возраставшего бремени феодальных повинностей и принудительного обращения в православную веру многие вепсы бежали на север и северо-восток в течение всего XV в. и даже позднее. Большинство из них приняли участие в этногенезе других народов.

Движение русских переселенцев достигло более северных земель вепсов в XIV-XV вв. Поселения исконно финно-угорского населения превратились в небольшие островки среди многочисленных новых русских сёл и деревень. Летописная весь, которая не дошла в свое развитии до образования самостоятельного государства, постепенно превратилась в осколок некогда существовавшего народа. Часть живших между Ладожским и Онежским озёрами вепсов ассимилировалась с карелами, и, таким образом, возникли олонецкий и людиковский диалекты карельского языка (последний некоторыми лингвистами считается самостоятельным языком).

Вепсы традиционно были земледельцами, использовали систему подсечного земледелия, а также важное значение в этом богатом рыбой и пушным зверем крае имели рыболовство и охота. В начале XVI в. один путешественник свидетельствовал, что в окрестностях города Белозерска жители говорят по-вепсски, но большинство из них понимает и по-русски. В начале XVIII в. царь Петр Великий основал железоделательные и оружейные заводы близ Онежского озера (Петрозаводск). Вепсы познакомились с фабрично-заводским трудом. До этого они славились и как искусные бродячие ремесленники (резали по камню и дереву, делали глиняную посуду, плели лапти).

После долгих лет забвения финский учёный А. И. Шёгрен вновь открыл вепсов для науки в 1824 г. В 1920-х гг. в среде вепсов развернулось движение за возрождение народа. 24 деревни получили статус национальных вепсских, были созданы два национальных округа. Однако до создания третьего национального округа уже не дошло. Открылись национальные вепсские школы. Создать вепсский литературный язык и письменность на основе латинского алфавита было поручено Отделу малых народностей при исполкоме Ленинградской области. Первая азбука появилась в 1932 г. Между 1932-1937 гг. увидело свет порядка 20-30 книг на вепсском языке, в большинстве своём это были учебники. Вепсские дети, проживавшие на территории Карельской АССР возле Онежского озера, подобно карелам, обучались в школах на финском языке, обучение на вепсском языке у них продлилось всего два месяца.

В 1937 г. сталинский террор коснулся и вепсов. Была запрещена любая связанная с вепсской культурой деятельность, языком образования и культуры стал русский. Вепсские школы были закрыты, издание книг прекращено, учебники сожжены, на вепсов (главным образом интеллигенцию) обрушились репрессии. Национальные округа и деревни были ликвидированы, началась принудительная ассимиляция вепсов. Во время второй мировой войны финны оккупировали территории проживания северных вепсов на берегах Онежского озера, было введено финское административное управление и система школьного обучения на финском языке. Добровольцы-вепсы служили в батальоне родственных народов финской армии, а по окончании войны Советский Союз потребовал выдачи всех их поголовно.

Численность вепсского народа с 1897 по 2002 гг. изменялась следующим образом:

• 1897 - 25 284 чел.

• 1926 - 32 773 чел.

• 1939 - 32 000 чел.

• 1959 - 18 400 чел. (владение родным языком - 46,1%)

• 1970 - 8 281 чел.

• 1979 - 8 094 чел. (владение родным языком - 38,4%)

• 1989 - 12 501 чел.

• 2002 - 8240 чел.

Достоверность данных переписи населения вызывает сильные сомнения, так как многие побоялись назвать себя вепсами, с другой стороны, некоторые местные власти часто объявляли вепсов русскими.

Несмотря на компактность проживания, территория расселения вепсов была административно разделена: сначала между Олонецкой и Новгородской губерниями, затем с 1924 г. между Карельской АССР, Ленинградской и с 1937 г. Вологодской областями. Разделение отрицательно сказалось на формировании национального самосознания и явилось одним из главных препятствий для создания в 1920-е годы единой вепсской территориальной автономии.

Территория традиционного расселения вепсов расчленяется путем включения ее в различные административно-территориальные образования. Так вепсские земли в Ленинградской области оказались на стыке четырех районов: Подпорожского, Лодейнопольского, Тихвинского и Бокситогорского, а в Вологодской - двух: Вытегорского и Бабаевского. В результате в период ликвидации "неперспективных" деревень вепсские деревни, как окраинные, первыми обрекались на ликвидацию и переселение. С 1953 по 1958 гг. из Вологодской области было полностью выселено население шести вепсских сельских советов (около 6 тыс. человек).

Культура вепсов

Вепсы традиционно были земледельцами. Важное значение в богатом рыбой и пушным зверем крае имели рыболовство и охота, превратившиеся со временем наряду со сбором грибов и ягод в подсобные промыслы. В XVIII в., когда Петр 1 основал железоделательные и оружейные заводы близ Онежского озера, вепсы познакомились с фабрично-заводским трудом. Славились они и как искусные ремесленники - резчики по камню и дереву, гончары; отхожими промыслами были также лесозаготовка, сплав, бурлачество.

Традиционное жилище и материальная культура вепсов близки к северорусским, но дома отличаются Т-образной планировкой связи жилой части с крытым двухэтажным двором; в интерьере избы стол занимает т. н. финское (у стены фасада, а не в переднем углу) положение. Для женской традиционной одежды характерно бытование юбочного (юбка и кофта) и сарафанного комплексов. Традиционная пища - кислый хлеб, пироги-рыбники, рыбные блюда; напитки - пиво, хлебный квас.

До 20-х гг. нашего столетия сохранялись архаичные социальные институты - сельская община и большая семья. Семейные обряды в целом сходны с северорусскими, но для свадебной церемонии характерно ночное сватовство, ритуальное съедание молодыми пирога-рыбника, в похоронной обрядности выделяется два типа похорон - с причитаниями и с "веселением покойника".

В XI-XII вв. среди вепсов распространилось православие, однако долго сохранялись языческие верования. В фольклоре вепсов оригинальны предания о древней чуди, в народной хореографии - танец с ложками. У вепсов не сохранилось эпических поэм, и учёным-фольклористам удалось записать у них лишь относительно небольшое количество народных песен.

Современное состояние

Миграция привела к резкому старению вепсов на этнической территории и значительно подорвала потенциал для его дальнейшего этнического воспроизводства. Но утрата вепсского языка приводит к стремлению подчеркнуть его значимость как одного из символов этничности.

В Карелии «возврат» вепсов к языку своей национальности как родному проявился уже с конца 1970-х гг. Между переписями 1970 и 1979 гг. происходит рост доли вепсов с родным вепсским языком: с 31,8 до 35,8%, особенно рост наблюдался на селе -- с 25,0 до 42,5%. Эта тенденция сохраняется и в 1989 г. Еще большую приверженность к своему языку продемонстрировали в 1989 г. вепсы Вологодской области: его назвали родным 91,4%, а в Ленинградской области -- 74,8%. Процесс «возвращения» у вепсов интереса к своему языку отражает чрезвычайную подвижность и зависимость самосознания малочисленных этнических общностей от внешних факторов, способных оказывать на него как разрушающее, так и стимулирующее воздействие.

Серьезную тревогу вызывает будущее вепсов в селах Ленинградской области: там доля детей до 15 лет составляет всего 4,0% (60 чел.), а лица старше трудоспособного возраста -- 59,0% (892 чел.), средний возраст равен 64,2 года, тогда как в Карелии -- 48,7 лет. В 1989 г. не наблюдалось существенной разницы в возрастной структуре вепсов в селах Карелии и Ленинградской области, поэтому такие различия к 2002 г. в темпах убыли вепсского сельского населения между данными регионами можно объяснить либо влиянием значительно худших по сравнению с Карелией социально-экономических условий жизни в вепсских селах Ленинградской области, либо неточным учетом вепсов в 2002 г.

В Ленинградской области вепсским языком владели 2 386 чел., среди них вепсов 1 413 (59,2%): из вепсского сельского населения свой язык знали 1 157 чел. (76,6%), в городах -- 256 чел. (50,4%). В то же время в области зафиксировано 973 представителя других народов, владеющих вепсским языком. На фоне резкой убыли в области вепсов этот факт может объясняться возможной сменой у них (при сохранении знания языка) этнической идентификации, либо недостоверным учетом при переписи.

В Республике Карелия реализация мероприятий по развитию вепсского языка и культуры осуществлялась в рамках целевой республиканской программы "Возрождение и развитие языков и культуры карелов, вепсов и финнов Республики Карелия" (утверждена 30 января 1995 года Постановлением Председателя Правительства Республики Карелия № 50 на 1995-1996 годы и продлена Постановлением Председателя Правительства Республики Карелия от 21 января 1997 года № 41 до 2000 года). Издательская деятельность финансируется также и по "Программе поддержки культур родственных народов", утвержденной Правительством Финляндской республики. С 2002 г. действует постановление Правительства РК "О Мероприятиях по национальному развитию и межнациональному сотрудничеству народов, проживающих в Республике Карелия, на 2002-2005 годы" от 12 сентября 2001 г. № 191-П. В настоящее время Республика Карелия по существу является координатором и одновременно основным исполнителем всех мероприятий по возрождению и развитию в целом вепсского народа. В Карелии издается вся учебная и художественная литература, периодическая печать на вепсском языке, ведется подготовка будущих учителей родного языка специалистов по вепсскому языку из числа вепсской молодежи из всех регионов проживания вепсов, ежегодно проводятся межрегиональный конкурс "Знатоков вепсского языка", в котором принимают участие ученики всех школ, где изучается вепсский язык, курсы для учителей вепсского языка.

На межрегиональном совещании 1988 года возникло предложение о создании вепсского автономного округа. В результате осмысления этой проблемы и реальных практических действий оказалось, что в современных условиях наиболее целесообразно решение национально-территориальных вопросов в рамках уже существующих субъектов Российской Федерации. В итоге в Вологодской области возник Куйский вепсский национальный сельский совет.

Вопрос о восстановлении Шелтозерского района как особой национально-административной единицы начал активно обсуждаться с 1987 года.

22 ноября 1991 года в республике Карелия был принят Закона "О правовом статусе национального района, национальных поселкового и сельского Советов в Республике Карелия", предусматривающий возможность образования по итогам местных референдумов национально-территориальных образований в местах компактного проживания коренных малочисленных народов (карелов, вепсов) и предоставляющий им дополнительные гарантии для развития национальных языков и культур, сохранения среды их обитаний. В соответствии с Законом были преобразованы в вепсские национальные сельсоветы: Шелтозерский сельский Совет Прионежского района (Постановление Верховного Совета Республики Карелия № XII-14/396 от 10 сентября 1992 года), Рыборецкий сельский Совет Прионежского района (Постановление Верховного Совета Республики Карелия № XII-18/531 от 1 июня 1993 года), Шокшинский сельский Совет Прионежского района (Постановление Верховного Совета Республики Карелия № XII-18/532 от 1 июня 1993 года).

В декабре 1993 года в связи с началом реформы местного самоуправления и, основываясь на статье 131 Конституции Российской Федерации об осуществлении местного самоуправления с учетом исторических и иных местных традиций и самостоятельным определением населением структуры органов местного самоуправления, депутаты трех вепсских сельских Советов приняли решение об объединении их в Вепсскую национальную волость как самоуправляющуюся территорию (муниципальное образование). По их просьбе Верховный Совет Республики Карелия принял Постановление № XII-23/623 от 20 января 1994 года "Об образовании Вепсской национальной волости". Волость зарегистрирована в Федеральном реестре муниципальных образований Российской Федерации 21 октября 1998 г. № 000003.

Постановлением Председателя Правительства Республики Карелия № 985 от 02.12.1996 г. Вепсская национальная волость получила статус самостоятельной административной единицы, т.е. имела право формировать выборные органы местного самоуправления, иметь закрепленную за ней территорию. право формировать свой бюджет, иметь муниципальную собственность и право контроля за распределением природных ресурсов на своей территории.

С 2002 г. в соответствии с новым законодательством РК представительство вепсов в Законодательном Собрании РК стало проблематичным. Согласно новому Уставу Вепсской национальной волости, избирается Волостной Совет из 9 человек, который, в свою очередь, нанимает на конкурсной основе Главу администрации Вепсской национальной волости. Волость перестала быть административно-территориальной единицей и остается национальным муниципальным образованием.

Национальное самосознание у вепсов выражено в слабой степени, их ассимиляция с русскими находится на весьма продвинутой стадии, т. к. образ жизни, занятия, вероисповедание, обычаи и т. д. давно уже одинаковы у обоих народов. Весьма сильно и влияние русского языка, которое проявляется в выговоре и в бесчисленных заимствованиях. Носители вепсского языка в настоящее время почти без исключения двуязычны. Процесс ассимиляции в большой мере усилился под воздействием национальной политики, введения коллективизации, укрупнения колхозов и уничтожения малых деревень.

Во второй половине эпохи перестройки перемены коснулись и вепсов. Во время проведения переписи населения в 1989 г. уже большее количество жителей осмелилось назваться вепсами. В 1988 г. в Петрозаводске состоялась вепсская конференция, а в 1989 г. было создано Общество вепсской культуры. В нескольких дошкольных учреждениях, в школах началось изучение вепсского языка, который с 1991 г. можно учить также и в Петрозаводском педагогическом институте. Изданы букварь, учебники и словари на вепсском языке. Началась работа по обновлению и совершенствованию языка. В последнее время вепсы стали протестовать против разработки и добычи местных природных богатств (кварца, природного камня, леса), которые ведутся приезжим рабочими на местных филиалах предприятий из дальних регионов.

В Ленинградской области национальная работа среди вепсов сосредотачивается в Центре вепсского фольклора (пос.Винницы), в Подпорожском краеведческом музее и Санкт-Петербургском Вепсском Обществе. На базе института народов севера при Педагогическом Университете им.Герцена организовано обучение вепсскому языку, но выпускники не возвращаются в вепсские деревни. Факультативное обучение вепсскому языку в сельской местности проводится при поддержке вепсов Карелии.

1997 г. - вепсы Карелии были признаны коренным народом Баренцового региона и стали участником рабочей группы по вопросам коренных народов Баренцового Евроарктического региона.
2000 г. - вепсы получили статус коренного малочисленного народа РФ.
2006 г. - вепсы внесены в перечень коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации.

История води

Водь -- древнейшее известное нам население северо-запада Ленинградской области. Долгое время считалось, что водь появилась на этих землях лишь в конце I тысячелетия нашей эры и корни этого народа следует искать в Эстонии. Но недавние археологические раскопки доказали, что водь жила здесь издавна -- самые ранние из обнаруженных водских погребений датируются I-IV веками нашей эры. На каменных погребальных вымостках, расположенных недалеко от деревень Валговицы и Великино, были обнаружены остатки сожжения умерших, железные и бронзовый браслеты, нагрудные булавки, топор-кельт, обломки косы-горбуши и фрагменты керамики.

Исторические сведения о води очень скудны. Поскольку водь жила на окраинах новгородских владений, летописи обходят ее историю молчанием, отмечая только наиболее значительные события -- бедствия, войны. По ним можно представить лишь некоторые стороны жизни средневековых вожан. Особенно часто водь упоминается при описании военных столкновений, затрагивающих интересы Древнего Новгорода. Так, Новгородская первая летопись сообщает, что 23 октября 1069 года при одержании новгородцами победы над полоцким князем Всеславом (а водь выступила на его стороне) «...велика бяше сеця Вожаном, и паде их бещисльное число». В этом сообщении историки видят стремление води освободиться от намерения Новгорода распространить на нее дань.

В 1149 году водь при помощи 500 новгородцев истребила 1000 человек из финского племени емь, напавших на них. Следует отметить, что, несмотря на взаимную помощь новгородцев и вожан, усиливающаяся власть Новгорода над водью была довольно суровой. После нападения немцев на водь в 1240 году и основания ими «города в Копорьи погосте» Александр Невский уже через год взял Копорское укрепление. Изменники из вожан и чуди по приказу князя были повешены, а часть пленных немцев отпущена на свободу.

К XIII веку завершилось включение земли води в состав новгородских владений. В Уставе князя Ярослава «о мостех» (1260-е годы) впервые названа среди 9 основных районов Новгородской земли «Вочьская сотня». В 1270 и 1316 годах вожане выступили вместе с новгородцами -- на сей раз против неугодных им князей.

Судя по археологическим данным, основным занятием средневековой води было земледелие.. Оно дает возможность изобильной жизни, но налагает и тяжелую дань - неурожаи и голод. Летописи говорят об этом. Особенно страшны были последствия голода 1215 года, когда люди питались сосновой корой, липовым листом и мхом. Самые бедные отдавали своих детей другим людям, чтобы хотя бы дети смогли спастись. Погребальница (место группового захоронения умерших во время эпидемий) была «преисполнена трупами», которых много лежало и на торжище, по улицам и в поле. «Вожане помроша, а останьке разъидеся», -- говорится в летописи. В 1420 году летопись сообщает, что снег падал три дня подряд (по-видимому, летом) и три года продолжался голод, что заставило вожан искать спасения в Пскове.

Хотя сообщения летописей кратки, мы можем судить, что водь играла довольно значительную роль в жизни Новгорода. Одна из частей города носила название Водский конец. Территория, названная в летописях Водской землей (впервые это название появляется в русских летописях в 1338 году), была основной частью владений Новгорода на северо-западе. В Ливонии это название (Watland) получили все северо-западные новгородские земли.

Вопрос о границах средневековой Водской земли и ее населении очень важен для нас. Письменные источники не содержат прямых сведений об этом. Сопоставив различные данные, можно заключить, что основную часть Водской земли составляло Ижорское плато - возвышенная часть северо-западных земель, пригодная для пашенного земледелия. Исследованные на этой территории курганы XII-XIV веков и жальники (грунтовые могилы, часто обложенные на поверхности камнями) XIII-XV веков показывают, что здесь жило разное по происхождению население. И славяне, и финно-угры, и древние балты пришли на эту землю лишь в XII веке, их привлекли плодородные земли плато. Судя по всему, до XII века здесь не было постоянного населения: почти полное отсутствие рек на этой возвышенности делает невозможной охоту и рыбную ловлю - исконные занятия древних народов. А где же были поселения самой води? Здесь следует обратить внимание на загадочные упоминания «погостов в Чюди». Речь идет о древних Опольском, Тодожском и, частично, Каргальском погостах. Ведь именно на их территории сравнительно недавно удалось обнаружить собственно водские средневековые погребения - неглубокие могилы с каменными обкладками. Эти захоронения очень отличаются от древнерусских курганов Ижорского плато не только своим видом, но и вещами, найденными в них. Многие погребения сопровождались серпами, косами и ножами, большинство которых было преднамеренно согнуто или сломано (наверно, это отражает какие-то неизвестные нам обычаи и представления о жизни после смерти). Но самые яркие особенности этого «чудского» населения мы видим в «уборе» умерших: в состав их необычных одежд входили нагрудные булавки, цепочки, огромное количество бронзовых спиралек и оловянных колечек . Именно на этой Чудской земле с ее болотами и глухими лесами, води удалось сохранить свою древнюю прекрасную культуру.

В 1478 году, когда Новгород был покорен Иваном III и все новгородские владения были разделены на пятины, одна из пятин стала называться Водской, хотя ее границы выходили далеко за пределы древней Водской земли, захватывая даже Карелию.

Интересные сведения об этом времени можно получить из Оброчной книги, составленной в 1500 году московскими писцами Дмитрием Китаевым и Никитой Моклоковым и сохранившейся до наших дней. Она содержала опись всех земель Водской пятины. В ней есть сведения о хозяйстве води -- земледелии, скотоводстве и, что особенно интересно, изготовлении железа. В деревнях Великино и Валговицы, например, было по 14 домниц, в них плавили болотную красную руду, а в деревне Пиллово из 71 человека 19 были кузнецами. В книгах названы все существовавшие тогда деревни, имена (а часто и прозвища) хозяев дворов. Там записано, у кого какая пашня и чем должно платить хозяину налог: кто отдавал хлеб, кто - железные сковороды, а кто грузил и отправлял в Новгород целые возы «курвы» (не подумайте плохого, это по-русски корюшка). Мы зримо можем представить, чем занимались и как жили люди на этих землях полтысячелетия назад!

В 1617 году, когда по Столбовскому миру северо-западная часть русских земель временно отошла к Швеции, название «Водская земля» было забыто, а эта территория получила название «Ингерманландия». К этому времени относятся шведские описи деревень и уникальные, большей частью не опубликованные, официальные документы из ингерманландского архива в Швеции.

Еще одной важнейшей стороны жизни води -- верований -- касаются письменные источники, причем как русские, так и европейские -- ведь земля води занимала пограничное положение.

Впервые о язычестве «ватландцев», т. е. води, мы узнаем из буллы папы Александра III к первому Упсальскому епископу Стефану, написанной между 1164 и 1189 годами. Язычники были очень опасными соседями, и 9 января 1230 года папа Григорий IX предписал архиепископам Упсальскому и Линчёпинскому запретить всем прихожанам-христианам под угрозой отлучения от церкви возить к язычникам карельским, ингерским (или ижорским), лаппским и ватландским оружие, железо и деревянные изделия, чтобы в землях, лежащих близ Швеции, «вера Христова не была опять искоренена ее врагами».

Но уже через 25 лет появляется донесение римского архиепископа о том, что идолопоклонники, обитающие в Ватландии, Ингрии и Карелии, хотят креститься и для этих земель назначается особый епископ. Однако водь стала православной, а не католической. Корни язычества долгое время были сильны. Через три столетия, в 1534 году, русский архиепископ Макарий уведомляет князя Ивана Васильевича, что в Водской пятине, «в Чуди и в Ижоре, около Ивангорода и Ямы града, и Корелы града, и Копорьи града, и Ладоги града, и Орешка града, и по всему поморью Варяжского моря в Новгородской земле, и по всем рекам поморским, от Немецкого рубежа и Ливонского, и от Наровы реки до Невы», т. е. на протяжении более тысячи километров, существуют многие идолопоклоннические суеверия и что у чуди, у ижоры и у корелы имеются еще «скверные молбища идолские». Мертвых язычники клали по курганам и коломищам («коломище» -- кладбище, от слова «калма» -- мир мертвых у прибалтийско-финских народов). К новорожденным призывали арбуев (жрецов), которые и давали им имена. Женщина после замужества «стригла власы, а ризы (одежду -- О. К..), яко мертвеньи (белые) на главах и на рамех (плечах) носила». Великий князь приказал «прелесь ону искоренить», для чего и был послан священник Илья. Он разрушал мольбища, рубил и жег священные рощи и деревья, сбрасывал в воду священные камни, арбуев отправлял в Новгород для расправы.

Но эти меры не дали ожидавшегося результата -- через 14 лет, в 1548 году, с той же целью в эти земли был направлен священник Никифор с грамотой архиепископа Феодосия.

Таковы некоторые письменные сведения об истории води. Но часто на страницах летописей и более ранних источников встречается и название «чудь». Первоначально этим именем славяне называли всех финно-угров, не различая еще отдельные племена. И лишь когда Русь начинала устанавливать с каким-либо племенем более тесные экономические и политические отношения, тогда и появлялось особое название. Как мы уже говорили, в Новгороде в XI--XIV веках названия «водь», «вожане» или «Водская земля» связываются с территорией Ижорского плато, и «водью» или «вожанами» в то время называлось лишь северо-восточное водское племя (многие ученые полагают, что водь не представляла собой единый народ, и выделяют три племени -- северо-восточнее, северо-западное и южное). А территория северо-западного племени, расположенная к западу от Котлов и Ополья, вплоть до реки Нарвы, не входила в состав Водской земли Великого Новгорода. Эта территория еще в XV веке носила название Чудь, а ее население, состоявшее из северо-западной води и ижоры, называлось «чудинцами». Это название оказалось очень живучим: по материалам первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года среди жителей Ямбургского уезда указано 303 носителя чудского языка и лишь 36 -- водского. И даже сейчас многие жители уже обрусевших водских деревень вспоминают, что здесь раньше жили «чудьи», говорившие на «чудейском» языке.

Сама водь называла себя «ваддя», «вадьялайзет». Это имя в русских источниках впервые отмечено в рукописи литератора и историка Ф. Туманского -- любопытнейшем документе, написанном в конце XVIII века, после поездки его автора в 1790 году по Петербургской губернии. В этом уникальном труде с поразительной наблюдательностью описаны финно-угорские народы губернии, их одежды и обычаи. Рукопись была опубликована только в 1970 году.

Открытие води и водского языка для российского читателя принадлежит нарвскому пастору Фр.-Л. Трефурту, чье сообщение о чуди (т. е. води) с изображением женского костюма появилось в 1783 году. Трефурт описал целый ряд обычаев и верований води в деревне Котлы (Каттила), привел некоторые образцы водского языка. Насколько неизвестен был этот язык в конце XVIII века, видно, между прочим, из одного письма Екатерины II, где водь копорских деревень названа «варягами».

Со статьи Трефурта начинается трехвековая дискуссия о происхождении води и водского языка. Одни исследователи утверждали, что водский язык -- диалект эстонского, а водь -- недавние эстонцы, другие отстаивали независимое древнее происхождение води.

Води и ее языку в XIX веке посвящено немало статей. В 1848 году академик П. И. Кёппен получил первые официальные данные о расселении и численности води (П. И. Кёппен в 1848 году составил рукописный этнографический атлас Европейской России, а в 1852--1853 годах издал материалы об этнографической карте). В Ораниенбаумском уезде было 1475 водских жителей: в деревне Гостилово -- 293 человека, на Кумоловской мызе--11, в Ивановском -- 504, в Климатине -- 308, Подмошье (Маху) -- 359 человек. В Ямбургском уезде их насчитывалось 3673: в деревнях Кустово -- 368 человек, Кикерицы -- 38, Кервотолово -- 75, Савикино -- 77, Бабино -- 139, Тютицы -- 143, Липковицы -- 126, Верхние Глинки -- 72, Краколье -- 300, Малые и Большие Валговицы -- 239, Березняки-- 117, Верхние Лужицы -- 52, Нижние Лужицы --134 человека. Таким образом, согласно данным П. И. Кёппена, в середине прошлого века численность води составляла 5148 человек. Считается, что это число немного завышено, так как население некоторых ижорских деревень принималось за водское.

Сравнивая эти данные со шведскими сведениями XVII века, можно заметить, что территория води уменьшилась. Обрусели водские деревни восточнее современного Кингисеппа (Пустомержа, Торма, Онстапель, Карпове и др.) и деревни между Нарвой и Кингисеппом. Считается, что водь, жившая во времена Кёппена в окрестностях Копорья и говорившая на восточном диалекте водского языка, -- это остатки северо-восточного племени, а занимавшая земли в районе Котлов и устья реки Луга и пользовавшаяся западным диалектом -- остаток северо-западного водского племени.

О судьбах южно-водского племени, обитавшего в районе Гдова, нет почти никаких сведений. В 1558 году, во время Ливонской войны, после занятия русскими сыренецкого фогства, среди народов, присягавших царю, упоминается и водь («баты», по-немецки «waten»). И в 1815 году К. И. Шлегель, проезжая из Нарвы в Псков, в нескольких десятках верст южнее Гдова, у деревни Замогилье, встретил «полуобрусевших финнов», хотя были ли они остатками южной води -- неизвестно. Предполагается, что эта группа води была быстро ассимилирована славянами.. По материалам этнографической карты П. И. Кёппена, води в восточном Причудье в середине XIX века уже не было. Хотя и в начале ХХ века в Гдовском уезде встречались православные крестьяне, говорившие на каком-то прибалтийско-финском языке, но не финском и не эстонском. И до сих пор некоторые местные жители помнят древние водские обряды и отдельные водские слова.

В XIX веке численность водского народа быстро уменьшалась. Как было ранее отмечено, первая перепись 1897 года называет 36 носителей водского языка и 303 -- чудского. Но это явная ошибка. В 1919 году в финской литературе сообщалось о 1000 «ватьялайсет» (так финны называли водь).

Перепись 1926 года зафиксировала 705 представителей води. Судя по всему, и эти цифры занижены, о чем будет сказано дальше. Сократилась численность води и в 1930-- 1932 годах, и, хотя еще отсутствуют точные данные, все же есть сведения о том, что часть води, жившая в районе Котлов на плодородных землях, дававших прекрасные урожаи, была подвергнута принудительному переселению в связи с коллективизацией. Еще большие потери принесла Великая Отечественная война. В протоколе совещания немцев и финнов в Таллинне 4 ноября 1943 года отдельно обсуждался вопрос об эвакуации в Финляндию вместе с финнами и ижорами также 800 человек води (сравните данные переписи 1926 года). В этом же месяце и началась эвакуация местных финно-язычных народов, сначала в Эстонию, в город Палдиски (в советское время - Балтийск), а затем в Финляндию. После подписания мирного договора с Финляндией большая часть эвакуированной води в 1944 году вернулась в СССР, но сразу же была, как и ижора и ингерманландские финны, принудительно выселена в Псковскую, Новгородскую, Великолуцкую области, затем в Карелию и Сибирь.

Эти трагические страницы требуют специального изучения как для установления исторической правды, так и как дань памяти почти исчезнувшему народу. Ведь в 1956 году было встречено лишь около 25 человек преклонного возраста, которые могли свободно говорить на водском языке. В переписи 1959 года водь не упоминается. Официально считается, что водь уже не существует. Но и сейчас водский язык еще знают около 20 человек, а многие заново учат его.

. И все же мы вынуждены признать, что история води, как большого и необычного народа может закончиться. Эта потеря будет невосполнима.

Такова краткая историческая справка о води. Теперь, несмотря на ограниченность и разрозненность сведений и материалов, попробуем представить себе традиционную материальную и духовную культуру води, ее облик и язык. Очень многое нам неизвестно, многое утрачено, но надеемся, будет достигнута главная цель: обратить внимание на этот народ, призвать к сохранению остатков его культурного наследия.

Внешний облик и характер води

В антропологическом отношении водь изучена очень слабо. Материалы, полученные из недавно открытых водских могильников I--II тысячелетий нашей эры, еще находятся в стадии обработки, а небольшие исследования, проведенные эстонскими учеными, не могут дать полного представления даже о современной води.

При первом знакомстве водь очень трудно выделить среди других прибалтийско-финских народов -- все они принадлежат к широко распространенному восточно-прибалтийскому типу. Но были у води две особенности. Во-первых, она была исключительно светловолоса. Пожалуй, это был самый белокурый народ в мире: у 80% мужчин и у 76% женщин волосы белели как снег или золотисто желтели как прибрежный песок. Многие отмечали, что водские дети и подростки очень светловолосы, лишь с возрастом волосы темнели и приобретали цвет темной золы.

Во-вторых, нельзя оставить без внимания еще одну сторону внешнего облика води, которая многими признается главной, хотя она и не поддается точным измерениям. Речь идет о красоте. Еще в конце XVIII века известный исследователь Федор Туманский писал: «Женщины чюдские (водские. -- О. К.) все вообще красивы, имеют веселый, приятный и заманчивый взгляд, быстрые глаза, большие голубые... росту они хорошаго, волоса почти у всех светло-русые, тело имеют здоровое нежное, белое и чистое...» А знаменитый финский историк Портан признавал, что водские женщины считаются более красивыми по сравнению с русскими и финскими.

Исследователи указывали и на некоторые особенности водского характера: водь казалась более быстрой, живой и открытой по отношению к другим людям, чем, например, финны. А в рукописи Ф. Туманского мы находим подмеченные им такие черты води, как хитрость, «весьма острый разум, скорое понятие и сильную к войнам охоту», при этом они «памятуют всегда древность свою и силу... Вспоминают с восхищением, что предки их были бранноохотны и храбры».

Язык и фольклор

Водский язык является одним из прибалтийско-финских языков и входит в их южную группу вместе с лив-ским и эстонским языками. Особенно близок ему северо-восточный диалект эстонского языка. В языке северной води, жившей на Ижорском плато, языковеды выделяют два диалекта -- западный и восточный. Еще в 1920-е годы восточный говор лучше всего сохранялся в деревне Ицепино, но к 1975 году его помнил лишь один человек. Жители остальных водских деревень пользовались западным говором, на который оказал заметное влияние ижорский язык. Материалов по южному диалекту в районе города Гдова нет.

Сохранились записи еще одного исчезнувшего в XIX веке водского говора близ города Бауска в Латвии, куда в 1445 году ливонские рыцари привезли и поселили пленную водь. Латыши называли ее кревинами, т. е. русскими.

Изучением водского языка занимались в основном эстонские исследователи. В результате был собран прекрасный словарь водского языка, опубликована научная грамматика и несколько сборников текстов, записанных в латинской транскрипции.

Историки подчеркивали, что водь всегда имела близкие связи с русскими и издавна была двуязычной. Но есть данные, что в конце XIX века лишь часть води знала русский язык (в основном мужчины). Русский язык оказал значительно меньшее влияние на водский язык, чем можно было ожидать. Русские заимствования есть во многих пластах водской лексики, связанной с бытом и культурой води, но они не затронули главную, происходящую от финского языка-основы часть лексики-- термины, связанные с земледелием, домостроительством, названия домашних животных, орудий труда и т. д. Это говорит о том, что водская крестьянская земледельческая культура имеет очень древние истоки и сформировалась до распространения русского влияния.

Водский язык никогда не был письменным, но существовала богатейшая устная традиция. Еще в середине XIX века финские фольклористы открыли на этих землях поистине клад песенной культуры. И хотя об эпической поэзии води данных очень мало, в течение более чем столетия удалось записать немало водских свадебных и лирических песен, причитаний и заговоров. Так, еще Элиас Лённрот, всемирно известный собиратель фольклора и составитель «Калевалы», только от одной жительницы деревни Котлы узнал 29 свадебных песен. Исполнение песен часто сопровождалось игрой на кантеле -- музыкальном инструменте, широко распространенном у многих прибалтийско-финских народов и сходном с русскими гуслями.

Водская речь была живой и очень быстрой, что не раз подмечали исследователи. Не случайно у всех сразу находился ответ на водскую загадку: «Гудит-трещит за золотым замком» (язык). А жители деревни Куровицы порой советовали друг другу: «Привяжи язык к уху, чтобы меньше болтал». Есть и еще одна особенность води, о которой не умолчишь, но и примеры не приведешь: у води был невероятно «сочный» народный язык. Такой веселой задорно-эротической речи я не слышала ни у кого. А до чего хороши были загадки! Жаль, не могу пересказать. Очень жаль. Но не могу.

Одежда води

Одежда -- единственный элемент материальной культуры води, о котором мы имеем более ясное и определенное представление. Хотя археологические материалы и данные этнографии дают лишь небольшие фрагменты истории водского костюма, но и по ним можно представить, насколько своеобразной, сложной и красивой была одежда этого народа. Недавно обнаруженные погребения XIII--XVI веков у деревень Великино и Валговицы Кингисеппского района сохранили металлические украшения средневековых вожан -- нагрудные булавки, которыми прикалывались к верхней части одежды сложные цепочки с бубенчиками и круглыми ажурными украшениями, многочисленные бляшки, бронзовые пронизки, вплетавшиеся в ткань одежды и порой рядами закрывавшие передники. Такие украшения в прошлом были характерны и для Восточной Прибалтики и для Финляндии, но у води некоторые из них сохранились до XIX века, что делает водский костюм живым свидетелем одежды древних финских народов.

Обратимся теперь к XVIII -- началу XIX века -- именно к этому времени относятся первые этнографические описания водской одежды (данные известного историка И. Г. Георги, нарвского пастора Фр.-Л. Трефурта, пастора Л. А. Цетреуса). Поистине уникальным источником является уже упоминавшаяся рукопись Ф. Туманского. Последующие материалы XIX века лишь подкрепляют достоверность и исключительную детальность его труда.

Сведения о мужской одежде води того времени бедны: зимой мужчины носили шубы, летом -- льняные, осенью -- суконные кафтаны. Туманский писал: «Прежде... имели их мущины особливую им собственную одежду, ныне же одеваются подобно русским крестьянам». Лишь шапка -- с красным верхом, отороченная мехом -- была непохожа на русскую или финскую.

Женской одежде води Туманский уделил особое внимание, отмечая ее красоту: «Девки и молодки разноцветным сложением гарусу и сукна воображают представить зрению приятнейшую одежду, а оловянными и медньщи ширкунцами (подвесками. -- О. К.) составляют для слуху род музыки». Интересна водская женская одежда и тем, что в ней очень важны были различия по возрастным группам. У соседних народов в XVIII веке таких различий уже почти не было. Выделяются четыре группы водской женской одежды: одежда девушек, молодок, женщин более старшего возраста и старух.

Одежда девушек. На голову надевалась круглая шапочка «пяясиэ», вся украшенная бисером, оловянными бляшками и белыми раковинами каури -- «ужовками». Родина этих ракушек - воды Индийского океана! Вы можете себе представить, как эти раковины везли за тысячи и тысячи километров, чтобы в далеких, глухих деревнях женщины с их помощью оберегались от злых духов? Сзади у шапочки имелась петля, через которую пропускались распущенные волосы. В уши вдевались серебряные серьги, к которым подвешивались большие кольца с различными привесками из камней и жемчуга, серебряные и золотые шнуры с кистями. От колец отходили и длинные шнуры, которые связывались на спине и опускались до поясницы, часто к этим кольцам еще подвешивались широкие ленты, завязанные на плечах. Всю шею закрывали до девяти ниток бус из розового бисера, черных и белых камней, бубенчиков. Поверх глухого сарафана «амы» без рукавов из белого полотна (имеется в виду глухая наплечная одежда длиной почти до щиколоток) девушка надевала короткую кофту «ихад» («рукава»), не доходившую до пояса и не имевшую боковых швов. Поверх нее носили нагрудные украшения в виде двух кусков красного сукна в форме полумесяца, сплошь зашитые бисером, «кораллами», раковинами каури: одно, узкое,-- «риссико» -- ближе к шее, другое, широкое, -- «мюэци» -- пониже. На грудь спускался крест на двойной нитке бус.

Вожанки подвязывались несколькими поясами. На «правильно одетой» невесте было девять поясов. Жених дарил невесте кожаный пояс «пуута», украшенный оловянными бляшками (такой пояс весил порой несколько килограммов!). В женской водской одежде было много поясных украшений -- передников и набедренников. Девушки носили полотняный вышитый передник, состоящий из двух узких полотнищ, сшитых только сверху. По бокам от пояса спускались «каатырыд» -- набедренники в виде двух нешироких кусков ткани. Они ткались из красной шерсти с разноцветными полосами, были украшены монетами, бисером, раковинами каури. Такие набедренники-- очень устойчивый элемент женской одежды финно-угорских и некоторых других народов. Им придавалось магическое значение: считалось, что они защищают женщину от проникновения под одежду «злых» духов. Невеста рядом с передником подвешивала еще узкий вышитый платок.

На ноги надевали короткие чулки, поверх их -- толстые красные обмотки, затем на колени наматывали разноцветное сукно. Ноги обматывали очень толсто, от чего «ноги бывают с выгибом или кривы», и, по свидетельству Ф. Туманского, «при первом взгляде не найти ни у единой женщины прямой ноги, но у них сие красотою считается».

Представьте себе, как красива была водская девушка: белые одежды и белые волосы, краснота губ и румяных щек и красные тканые украшения, звонкий голос и постоянный перезвон бубенчиков и металлических подвесок!

Одежда молодок Когда женщина выходила замуж, ее наряд становился ярким и поразительно нарядным. После венчания невесте коротко отрезали или брили волосы, а затем стригли их через каждые две недели (вспомните сообщения XVI века о «бритых» чудских «женках»!). Делалось это для того, чтобы духи-покровители рода невесты (всегда враждебные роду жениха) не перешли вместе с невестой в дом мужа. Такой обряд в отголосках существовал у многих европейских и азиатских народов, а у води он дожил до начала XX века! На бритую голову надевали белый сложный высокий головной убор «пайкас» -- «шапку, подобную гренадерским... вышитыя и выстроченныя на холсте самом чистом белом, и от шапки вниз по плечам пущены длинные и широкие лопасти». Наверху этого головного убора было украшение в виде цветка из бисера и раковин каури. Серьги, бусы, нагрудные украшения и пояс были такими же, как у девушек. Но сарафан был иной --у замужних женщин он шился из синего сукна и назывался «рукка». Если у девушек кофта была простая холщовая, то у молодок она у запястий и на плечах украшалась сложнейшей многоцветной вышивкой, бисером, жемчугом, полудрагоценными камнями. Было отличие и в передниках: замужние женщины под полотняным передником обязательно носили второй, из синего сукна, украшенный бисером, бронзовыми колечками и пронизками, монетами и бубенчиками. Такую одежду молодка носила два года после свадьбы, но иногда этот срок ограничивался одним годом либо отодвигался до рождения первого ребенка (или именно мальчика).

Одежда замужних женщин старшего возраста. После двух лет замужества белый головной убор у женщины сменялся на такой же, но из красного сукна, украшенный желтым бисером. Назывался он, как и девичий убор, «пяясиэ». Под него подвязывался кусок холста, спущенный на спину. Поверх этого убора вышитый шелком платок завязывался так, чтобы узел располагался надо лбом. Все остальные детали одежды были как у молодок, но кофту и синий передник женщинам старшего возраста украшать бисером, камнями и бубенчиками не полагалось. Такую одежду через 10--15 лет, а иногда, по желанию мужа (!), и раньше меняют на одежду пожилых женщин или старух.

Одежда старух. «Ванха баба» не имела в одежде никаких украшений, допускались лишь простые серьги и нитка бус, к которой подвешивался крест. Старухи носили сложный головной убор -- белый полотняный «пайкас», повязанный сверху белым покрывалом -- «ылгалина». Сарафан был простой белый холстинный, с рукавами, сшитый как мужская рубашка, подпоясывался поясом. Передники и набедренники старухи не носили.

В деревнях нижнего течения реки Луга у води, как и у ижоры, уже в середине XIX века была несколько иная одежда. Рубаха «чиутто» из белой льняной была украшена великолепной многоцветной вышивкой на груди, по оплечьям и по краям рукавов. Поверх ее одевалась своеобразная одежда, похожая на не сшитую с одного бока юбку - «хурстод» или «кылстинат». Она представляла собой два полотнища синего или черного полотна со сложными ткаными цветными узорами, соединенные куском белой ткани. Такая одежда держалась с помощью пояса, обычно красного, сотканного на дощечках. Праздничный пояс дополнительно украшался белыми бусинами. К этому поясу сзади подвешивались «кааттери» (мы описывали их выше), а спереди - передник «чесярятти» из белого льна, похожий на полотенце, сложенное пополам, украшенный яркой вышивкой и подшитый по низу красным кумачом. Разрез «хурстод» прикрывался таким же полотенцем «вюорятти», но чуть более длинным. Поверх всего обязательно носили кожаный пояс «пуутэ», с оловянными бляшками. Поверх обычных водских ушных украшений (о них говорилось выше) и накрученных на сложное приспособление «сюкяря» волос, женщины нижней Луги надевали головной убор «сапано» («пайказ»). «Сапано» состоял из двух сшитых между собой прямоугольных кусков ткани: более узкая полоса, украшенная небольшой плотной вышивкой, повязывалась на лоб, а невероятно богато вышитый «хвост» покрывал голову и свисал сзади на плечи. Изысканным украшением была «риссивирка» (или «ристивирка»): к нитке белых и красных бус подвешивался небольшой квадрат из красной шерстяной ткани с бисерной вышивкой, а к нему, в свою очередь, крепилась большая кисть из красных шерстяных нитей с бисеринками на концах.

Данные об одежде в XIX веке отрывочны. По-видимому, традиционные русские формы одежды стали очень быстро вытеснять старинный костюм води: появились косоклинные, затем прямые сарафаны, головные уборы типа сороки, повойники и т. д. Однако существовала четкая терминологическая разница между прежним национальным костюмом и новой одеждой: одежды, сотканные дома, называли «сыват», а одежду новых форм из покупной ткани -- «эхтээт». XX век привнес в деревни води городской костюм. Но некоторые элементы старинной традиционной одежды еще хранятся у пожилых людей, выявить и сберечь их хотя бы для музеев необходимо.