История культуры народов Ленинградской области

Приданое невесты состояло из трех частей: во-первых, родители ей давали корову-нетель, несколько овец и кур. Кроме того, невеста брала сундук с запасами белья, своими рубахами, юбками, зимней одеждой, свою прялку, серп и грабли. Третьей частью приданого был короб с подарками новой родне и важным гостям на свадьбе: рубахи, пояса, полотенца, варежки, чепцы. Чтобы собрать нужное количество подарков, невеста часто обходила соседние деревни вместе с пожилой родственницей, получая в подарок или необработанные шерсть и лен, или пряжу, или готовые вещи, или просто деньги. Этот старинный обычай взаимопомощи назывался «хождение волками» (susimiпеп).

Сам свадебный обряд разделялся на две части: «уходы» (lдksiдiset) проводили в доме невесты, а собственно свадьба (hддt) праздновалась в доме жениха, и гостей приглашали в оба дома раздельно. И «уходы», и свадьба сопровождалась древними обрядами, причитаниями невесты и многочисленными песнями.

Похороны

По народным представлениям ингерманландских финнов, жизнь на том свете мало отличалась от земной, поэтому покойника при похоронах в конце XIX в. снабжали необходимыми припасами еды, рабочим инвентарем и даже деньгами. К покойнику относились и с уважением, и с боязнью, так как полагали, что в момент смерти тело человека покидал только дух (henki), в то время как душа (sielu) еще некоторое время находилась около тела и могла слышать слова живых.

Хоронили покойных обычно на третий день на приходских лютеранских кладбищах в присутствии пастора. Основной принцип лютеранского захоронения - его безымянность, ведь могила - место захоронения телесной оболочки, утратившей душу с ее личными проявлениями, и единственным намогильным знаком должен служить четырехконечный крест без указания имен и дат. Но на рубеже XIX-XX вв. в Ингерманландии стали распространяться удивительно красивые железные кованые кресты самых разнообразных форм, их до сих пор можно увидеть на старинных приходских финских кладбищах в Кельто, в Туутари, в Ярвисаари. При этом в Западной Ингерманландии, в приходе Нарвуси, традиционным деревянным крестам придавали индивидуальные черты с помощью «домовых знаков» (графических знаков собственности) и указания даты смерти. А в Центральной Ингерманландии (особенно в приходе Купанитса) порой над могилами ставили необычные крестов из стволов и веток деревьев.

Тихвинские карелы

С переходом Корельского уезда к Швеции завершился захват ею западной Карелии. Столбовский мир явился переломным моментом в истории карельского народа. На целые сто лет Корельский уезд попал под власть Швеции. Однако и после заключения Столбовского мирного договора старые, веками сложившиеся экономические и культурные связи населения Корельского уезда с Русским государством окончательно не были прекращены. На русскую сторону, больше всего в восточную Карелию, Новгород, Тихвин и другие северные города, постоянно приезжали карельские торговые люди, рыбаки и др. Карельские ремесленники, в особенности плотники, участвовали на стройках Москвы и других городов.

Шведская интервенция начала XVII века принесла населению Корельского уезда страшные бедствия. В результате военных действий территория уезда была опустошена, десятки селений подверглись уничтожению. Вся хозяйственная жизнь края пришла в упадок. На население со всей тяжестью обрушились национальный и экономический гнет шведского государства, насилия и угнетение со стороны отдельных шведских феодалов, преследования за принадлежность к православной религии.

Шведское правительство, рассматривавшее захваченные земли как свои колонии, стремилось в первую очередь к извлечению из этих областей наибольших экономических выгод, как в пользу государства в целом, так и в пользу отдельных представителей шведского дворянства. Для достижения этих целей шведы начали проводить политику полного подчинения местного карельского населения путем введения нового административного устройства на оккупированной территории, увеличения налогового гнета, организации выгодной для себя торговли, попыток насаждения среди карел протестантской (лютеранской) религии и т. д.

...Постоянные войны, которые вела Швеция, требовали чрезвычайно больших расходов. Поэтому шведское правительство вынуждено было изыскивать все новые и новые источники увеличения доходов государства. В этих условиях, естественно, главное внимание шведского правительства в Корельском уезде было обращено на организацию сбора государственных податей. При этом король Густав-Адольф и его правительство исходили из того, что “лишь в чрезмерных податях, собираемых с населения, нужно рассматривать основной доход государства. Но прежде чем приступить к ограблению завоеванных земель, шведам нужно было как-то примирить местное население с фактом печального для него исхода мирных переговоров, приведших к заключению Столбовского мирного договора, юридически закрепившего Корельский уезд за Швецией. В этих целях в начале 1618 года шведское правительство издало воззвание, которое предоставляло ограниченную амнистию по случаю заключения мира и освобождало население, возвращавшееся на пустые земли, от государственных поборов сроком до пяти лет. Однако освобождение карельского населения от поборов было вынужденным и временным актом. Вскоре шведы начали вводить во все более увеличивающихся размерах многочисленные прямые и косвенные налоги и всевозможные сборы с населения.

Раздача и продажа земель Корельского уезда и Ижорской земли в ленное владение дворянству начались почти сразу же после заключения Столбовского мирного договора. Уже в 1618 году Корельский и Ореховецкий уезды получил в ленное владение Яков Делагарди, который, как известно, в предшествующие годы был руководителем шведской интервенции против России. Во владении Делагарди Корельский уезд находился в течение десяти лет. В последующие годы раздача земель в ленное владение приняла огромные размеры. Земли раздавались не только высшим чинам шведского государства, но и среднему и даже низшему слою шведского и иностранного (главным образом немецкого) дворянства. Раздача земель еще более увеличилась во время правления королевы Христины. В течение первой половины XVII века почти все земли Корельского уезда были розданы в ленное владение. В уезде было создано несколько графств и баронств, не считая мелких ленных владений и поместий.

Первоначально крупные земельные участки предоставлялись дворянам на определенные сроки, но уже вскоре ленные владения стали превращаться в наследственные или так называемые “аллодиальные” владения. Большую роль в этом сыграла продажа земельных участков, вызванная острой нуждой Швеции в денежных средствах для военных расходов.

Благодаря системе ленного владения карельское крестьянское население, обложенное значительными повинностями и поборами, попало в тяжелую феодальную зависимость. Почти во всех имениях крестьяне были переведены на барщину. Кроме уплаты чрезмерных налогов, крестьянам приходилось отрабатывать в пользу владельцев ленов по несколько дней в неделю. Барщина существовала и до раздачи земель в ленное владение. Она состояла в том, что крестьяне обязаны были работать на укреплении крепости Кексгольма и других королевских имений. Эти обязанности сохранились и в дальнейшем, но к ним прибавились работы по благоустройству дворянских поместий. Барщинные работы наносили большой ущерб крестьянскому хозяйству, и крестьяне в своих жалобах неоднократно просили правительство более точно определить права владельцев ленов и уточнить количество барщинных дней, число которых доходило до трех и более в неделю.

Шведские дворяне-помещики жестоко относились к крестьянам: О графе Стэне Лейонхвуде, например, ходила молва, что “он свирепствовал как тиран и мучил своих крестьян, держа их в заключении в башне замка”. Карельские крестьяне неоднократно жаловались на дворянина Габриэля Оксеншерна и просили у правительства освободить их от его власти, так как он замучил и разорил крестьян непосильными повинностями.

Жестокое обращение с крестьянами было присуще не отдельным дворянам, а всем без исключения феодалам, являвшимся полновластными хозяевами в своих владениях. Особенно большими жестокостями отличались немецкие дворяне, привыкшие еще в Германии, где уже давно существовало крепостничество, к жестокому обращению с крестьянами.

Бесчинства и жестокости дворян сочетались с злоупотреблениями и насилиями местных властей -- старост, судей и т. п. В целях личной наживы представители местной администрации прикрывали злоупотребления дворян, не обращали внимания на жалобы крестьян и сами занимались беззастенчивым грабежом населения путем самовольного увеличения крестьянских податей и с помощью разного рода других махинаций.

Все это вместе взятое делало положение карельского крестьянства совершенно невыносимым. В упомянутой уже крестьянской жалобе 1643 года говорилось: “...несмотря на то, что мы большими платежами налогов ежегодно выкупаем наше хозяйство, многие безжалостные люди приобретают наши участки и дома... и, получив нас от государства покупкой или иными способами в свое владение, совершенно не удовлетворяются тем, сколько должно получать от нас государство, а мучают и изнуряют нас сбором подарков и повседневной поденщиной и всякими другими насилиями, вследствие чего мы вынуждены покидать свои насиженные места и отцовское наследство”.

Шведское правительство, понимая, что православная религия была для карел одним из звеньев, связывавших их с русским народом и Русским государством, всеми способами стремилось к уничтожению православия путем обращения карел в протестантскую (лютеранскую) веру. Однако стремление Шведов уничтожить православие в Корельском уезде ни к чему не привело. Карельское население в сохранении православия видело в тех условиях единственное средство сохранить связи с Россией. Поэтому борьба карел во время шведской интервенции и оккупации за сохранение православия приобрела значение политической борьбы.

Еще в период интервенции шведы начали религиозные преследования карельского населения. Они грабили и уничтожали православные церкви и монастыри, избивали и убивали священников и монахов, силой заставляли крестьян переходить в протестантскую веру. Шведские захватчики уничтожили десятки церквей; крупнейшие в уезде православные монастыри -- Коневский и Валаамский -- они превратили в развалины.

Религиозные преследования православного населения еще более усилились после заключения Столбовского мирного договора. Уже в апреле 1618 года правительство Швеции послало наместникам Ореховецкого и Кексгольмского уездов распоряжение, предписывавшее зорко следить за тем, чтобы священники их уездов посвящались в духовный сан не новгородским митрополитом, а шведским суперинтендантом в Ингерманландии. В том же году восточная Финляндия, Корельский уезд и Ижорская земля были объединены в одну лютеранскую епархию с резиденцией в городе Выборге.

Первый этап переселения карел в Россию (1617--1655 гг.)

Систематическое переселение карел из Приладожья вглубь русских земель началось еще с XIII века. Причиной этого явилась опасность политического и экономического закрепощения карельского крестьянства шведским государством. Но значительные размеры переселение карел приняло только в начале 80-х годов XVI века, в период временного захвата Корельского уезда Швецией. О масштабе переселения свидетельствуют следующие данные. В 1583 году в Сердобольском погосте насчитывалось 699 опустевших дворов (дымов), а жилых -- всего лишь 114; в Соломенском же погосте не осталось ни одного жилого двора, так как все жители ушли в Россию. Только после Тявзинского мира, когда Корельский уезд снова был включен в состав Русского государства, значительная часть переселенцев вернулась на старые места.

После заключения Столбовского мирного договора Корельский уезд вновь оказался под властью шведов. В борьбе за освобождение своей территории от иноземного порабощения карелы пока не могли рассчитывать на русскую помощь, ибо Россия, ослабленная в результате польско-шведской интервенции, была не в силах вести войну за возврат русских земель, захваченных шведами. В такой обстановке для карельского народа единственным средством избавления от шведского ига оставался уход на территорию Русского государства. Переселение карел на Русь началось сразу же после заключения мирного договора и продолжалось весьма интенсивно в течение всей первой половины и в середине XVII века.

Зная подлинное настроение карел, их стремление уйти на русскую сторону, шведские власти вынуждены были официально допустить частичное переселение в Россию людей определенных категорий. Так, по Выборгскому договору 1609 года Россия получила право вывозить на свою территорию русских и карел. В 1611 году, как указывалось выше, свободного выхода на русскую территорию добились защитники Корелы. Большая часть русского населения уже тогда ушла из Корельского уезда. По Столбовскому мирному договору было разрешено в двухнедельный срок переселиться в Россию оставшимся в уезде русским монахам, дворянам, детям боярским и посадским людям. Это право не распространялось на крестьянство, составлявшее основную массу населения завоеванных областей.

Мысль о необходимости ухода в Россию возникла в среде самого карельского народа. Правда, имели место случаи призыва к переселению со стороны отдельных лиц и, в частности, со стороны духовенства и монастырей, но одни эти призывы не могли оказать решающего влияния, если бы не было объективных причин, заставлявших большие массы народа сниматься с веками насиженных мест и искать убежища далеко за пределами родной земли. Причины эти заключались в неимоверно тяжелом гнете со стороны шведского государства и отдельных феодалов, в национальном и религиозно-культурном порабощении карельского населения.

Наиболее яркую картину переселения в первой половине XVII века дает переписная книга карел по Бежецкому Верху, составленная в 1650 году. В ней учтены 954 семьи, поселившиеся в Бежецком Верхе на частновладельческих землях. Ценность книги состоит в том, что в ней указывается, когда и откуда прибыли переселенцы, какое имущество они привезли с собой и где они поселились в России. Из записей в книге видно, что переселение шло из всех погостов Корельского уезда -- Соломенского, Иломанского, Сердобольского, Кирьяжского, Городенского, Равдужского и др. Все перечисленные в книге семьи вышли на русскую сторону в разное время, главным образом, начиная с 1617 года, а в некоторых случаях и раньше, еще до окончания войны.

В первые годы после заключения Столбовского мира переселение карел, как видно из переписной книги, не приняло еще широкого размаха. Значительно, хотя и неравномерно, увеличивается количество переселенцев с 1625 года и особенно в 30-х годах XVII века. Такое явление вполне закономерно, оно находится в связи с общим положением дел в Корельском уезде. Захватив Корельский уезд, шведы в целях демагогии торжественно обещали местному населению разного рода льготы. Поэтому в первые годы шведского господства переселение не приобрело еще большого размаха. Однако с усилением феодального и национально-религиозного гнета процесс переселения пошел более интенсивно.

На первом этапе в переселении не было организованности. Карельские крестьяне уходили на русскую сторону в одиночку или небольшими группами по несколько семей. Однако известны и такие случаи, когда самим населением по собственной инициативе делались попытки организовать более массовый переход в Россию уже в первые годы шведского господства. В 1620 году приходил к новгородскому митрополиту ходок из Сердобольского погоста, который от имени всех жителей погоста просил разрешения перейти на русскую сторону. Известны случаи, когда шведский рубеж одновременно переходило множество людей. Так, летом 1641 года из Корельского уезда ушло на Русь 125 семей. В 1651 году сообщалось с заставы Волховского устья о выходе из-за рубежа более двухсот человек с женами и детьми, которые прошли мимо Тихвина.

Переселение карел на территорию Русского государства в первой половине XVII века приняло значительные размеры. По данным шведских источников, с 1627 по 1635 год только из одного Сердобольского погоста на русскую сторону перешло 189 семей, а из всего Корельского уезда -- 1524 семьи. В русских документах указывается, что к 1636 году из Корельекого уезда переселилось более двух тысяч семей. Если за среднюю численность одной семьи принять 5 человек, то следует считать, что количество переселившихся к 1636 году достигло приблизительно 10 тысяч человек.

Мы не имеем точных сведений о количестве карельских переселенцев в Россию за всю первую половину XVII века, то есть с 1617 по 1650 год. Однако приблизительные данные можно иметь на основании указаний некоторых источников. Так, в царской грамоте 1650 года псковичам указывается, что из-за шведского рубежа на русскую сторону перебежало до 50 тысяч душ. Здесь дается общее количество переселенцев как карел, так и русских людей, переселившихся из Корельского уезда и Ижорской земли. Опираясь на данные о переселении карел к 1636 году, можно предположить, что к 1650 году, при равном соотношении перебежчиков из Корельского уезда и Ижорской земли, число карел, перешедших на русскую сторону, составляло не менее 25 тысяч человек.

Карельское население, не желавшее оставаться под властью шведов, несмотря на все преграды, уходило в Россию. При переправе через границу переселенцы находили такие пути и тропы, на которых не могло быть никаких застав и стражи. Так, например, в 1630 году Петр Обольянов с заставы Волховского устья сообщал, что ему стало известно о приходе на Русь трех семей перебежчиков с женами и детьми, которые проехали мимо заставы к Тихвину, и что многие перебежчики, главным образом из Корельского уезда, приходят на Белоозеро и в Тихвин через Олонецкий погост, так как на Олонце нет застав.

Таким образом, переселение карел в Россию со времени заключения Столбовского мирного договора до середины 50-х годов XVII века приняло широкий размах. Однако на этом первом этапе переселение не могло охватить всех жителей Корельского уезда. Большая часть карел продолжала пока оставаться под властью шведов. Только с середины 50-х годов XVII века в связи с изменением политики России по отношению к Швеции карелы получили возможность усилить борьбу против шведского гнета и затем окончательно освободиться от него путем организованного переселения в пределы Русского государства.

Второй этап переселения карел в Россию (во время русско-шведской войны 1656-1658 гг.)

вепсы водь ижора ингерманландские финны

Еще до войны начался крутой поворот в русской политике в отношении переселенцев из Швеции. Русское правительство стало открыто призывать жителей Корельского уезда и Ижорской земли переходить на русскую сторону, обещая им всяческую помощь. Из Олонца и других пограничных городов в Швецию посылались для “проведывания всяких вестей” специально подобранные люди. Им же поручалось призывать карел переселяться в Россию, чтобы они “шли из-за рубежа безо всякого опасения”.

Карельское население давно ждало такого момента, когда можно будет свободно переходить в пределы Русского государства, не опасаясь обратной выдачи шведам. Поэтому переселение на Русь карел, а также финнов, проживавших среди карельского населения, сразу же значительно усилилось. Олонецкий воевода Петр Пушкин доносил царю, что только в течение мая 1656 года на Олонец пришли 121 карел и 20 “некрещеных латышей”, то есть финнов. Далее он сообщал: “кореляне сказывают, что... идут за ними из-за рубежа в твою государеву сторону многие кореляне”. Несколько позднее, когда на карельской земле развернулись военные действия, переселение карел становится всеобщим.

Во время русского отступления во второй половине 1656 года в Россию переселилась значительная часть находившегося еще под властью шведов карельского населения. Мы не располагаем точными данными о количестве карел, переселившихся на русскую сторону в 1656 году. Но известное представление о масштабах переселения дает донесение генерал-губернатора Ингерманландии и Кексгольмского уезда Густава Горна от 23 октября 1657 года, в котором он сообщал правительству Швеции, что за два года (1656--1657) в Россию из Корельского уезда переселилось 4107 семей. Поскольку 1656 год ввиду отступления русских войск был для карел самым критическим и, вместе с тем, наиболее удобным для переселения, можно полагать, что большая часть из указанного Горном количества переселившихся перешла на Русь именно в 1656 году. Переселение карел продолжалось в 1657 году и в последующие годы, но, как показывают источники, уже не в таких больших размерах...

...Значительное число карел-переселенцев устраивалось на жительство в восточной Карелии; часть их была отослана в Новгородский уезд, на Белоозеро, в Бежецкий Верх и другие места. Карелы, перешедшие на русскую территорию, не переставали мечтать о возвращении своего родного края в состав Русского государства и были полны решимости продолжать борьбу против шведов. Переселенцы просили русское правительство “велеть им жить в Новгородском уезде, поблизку Корелской земли”, чтобы в случае нового похода русских войск на Корельский уезд принять в нем активное участие...

Расселение карел в россии

Большое количество карел, переходивших на русскую сторону в первой половине XVII века, оседало на землях монастырей, являвшихся крупнейшими феодалами северной части Русского государства. Монастыри весьма охотно прибегали к использованию в своих хозяйствах труда карельских выходцев, закабаляя их всевозможными феодальными повинностями.

Уже в самом начале переселения карелы встречаются во владениях Тихвинского монастыря. Мимо Тихвина пролегал путь, по которому шел поток переселенцев, направлявшихся вглубь русской территории. Монастырские власти не пропускали случая и перетягивали к себе значительную часть переселенцев.

Много карельских переселенцев обосновалось на землях Александро-Свирского монастыря, находившегося поблизости от Олонца. Этот монастырь имел большие возможности привлекать к себе карел, приходивших на Олонец. Затруднение заключалось лишь в необходимости скрывать переселенцев, так как селить их вблизи границы было запрещено. Но монастырь, по всей вероятности, успешно справлялся с этой задачей. Во всяком случае, как видно из документов, переселенцы-карелы на землях монастыря безвыездно жили десятки лет.

Значительное число карел в середине XVII века жило на землях Иверского монастыря, расположенного недалеко от Валдая, и на землях зависимых от него более мелких монастырей. Здесь появились даже целые карельские деревни. Известно, например, что в июле 1656 года несколько семей переселенцев порядилось на жительство в пустоши Рятвня, Городенского погоста. В том же году порядились карелы на поселение в деревне Чегорихе, села Щучья, Осташковского уезда, и в деревне Опалево, села Щапова, Клинского уезда. Много карел жило в 1659 году в Воскресенском погосте, Старорусского уезда, на землях, принадлежащих Иверскому монастырю, -- в деревнях Лосытино, Зубакино, Сущево, Першино и других. В Валдайском округе имелось много деревень, населенных исключительно карельскими переселенцами. В поручной записи карел от 1 апреля 1661 года названы 22 карельские деревни: Станки, Сельцо, Заболотня, Борисово, Увсоя, Фалево, Загорье, Пестово, Ермина гора, Борцово, Глыбольца, Ельги, Дубровичи, Содерониха, Мироноги, Новинчище, Горка, Лисицыно, Бор, Гагрино, Середня и Угриво. Карельские выходцы устраивались на монастырских землях не только Новгородской области; они встречаются также и во владениях монастырей центральных и северных областей России.

Большое количество карел поселилось в разные годы в Тверском уезде на землях Троицкого монастыря. Из грамоты 1670 года, закрепившей переселенцев за этим монастырем, видно, в какое время они вышли из-за рубежа и когда и в каких деревнях поселились.

Карелы селились также в монастырских владениях Белозерского края и Двинского уезда. Уже в 20-х годах XVII века они встречаются во владениях Соловецкого монастыря в Каргопольском уезде. Значительное количество переселенцев жило в отдаленном северном Антониево-Сийском монастыре и на его землях по Северной Двине.

Интересно отметить своеобразный путь передвижения карел в сторону Северной Двины. Выходя из-за шведского рубежа на Олонец и севернее его -- на Реболы и другие пункты, карелы в поисках пристанища двигались по средней и северной части Карелии на Поморье, оттуда на реку Онегу и далее до Северной Двины.

Большое число карельских переселенцев имелось на монастырских землях Бежецкого Верха.

Часть карел, переселившихся на русскую территорию попадала под власть помещиков, которые, обладая крупными земельными владениями, но не имея достаточного количества рабочей силы, всеми способами пытались привлечь к себе карел-переселенцев. В середине XVII века во владениях помещиков в северной части Русского государства карелы встречаются повсеместно. Уже в 1646 году в переписной книге Ивана Колычева и Якова Федорова по Бежецкому Верху указывалось на наличие значительного числа карел, живших у феодалов, а по переписной книге карел 1650 года значится, что в разных станах этого района 24 помещика владели 78 карельскими деревнями, в которых насчитывалось 333 двора.

Чтобы привлечь карельских переселенцев, монастыри и помещики предоставляли им ряд льгот, благодаря чему положение переселенцев первое время было значительно лучше, чем положение коренного крестьянского населения. Так, например, из многочисленных порядных записей карел, поселившихся во владениях Тихвинского монастыря, видно, что они получали от монастыря ссуды для устройства на новом месте. Как правило, на семью переселенца выдавалось “на лошадь, и на корову, и на дворовое строение денег десять рублей” и “хлеба всякого: ржи, и пшеницы, и ячмени, и овса десять четвертей”. Переселенцы освобождались также на два года от поборов. Однако по истечении льготных лет карелы все больше и больше попадали в феодальную зависимость от своих хозяев. Они обязаны были “государево тягло тянути и монастырское всякое зделье делати и страда монастырская всякая со крестьяны страдати, что игумен... прикажет”, “...денежные и оброчные деньги и всякие платежи платить”, а также “всякое зделье делать с иными крестьянами в ряд”. Аналогичное положение было и в помещичьих вотчинах.

Значительная часть карельских переселенцев поселилась на Новгородской земле, главным образом в окрестностях самого Новгорода, по реке Мсте, в Валдайском округе, у Старой Руссы. Много карел осело на землях Тихвинского монастыря в окрестностях Тихвина, по течениям рек Сяси, Паши и Свири. В середине XVII века карельские переселенцы встречаются, хотя и в меньшем количестве, около Белоозера (на землях Кирилло-Белозерского монастыря), в Вологодском и Двинском уездах.

Большое число карел, переселившихся в Россию, обосновалось на территории восточной Карелии. Д. В. Бубрих в работе “Происхождение карельского народа”, опираясь на языковые данные, указывал, что “уже в середине XIII в. группы корелы появились в восточном направлении” -- на Олонецком перешейке среди веси 124. После заключения Ореховецкого мира 1323 года переселение карел с Карельского перешейка в среднюю и северную Карелию усилилось. Однако до середины XVII века переселение было небольшим по размерам и не могло привести к образованию в этом районе сплошного карельского населения 125. Собственно карельское население появилось здесь, по всей вероятности, в результате массового переселения карел на территорию Русского государства в ХVII веке.

Как известно, основная масса карельских переселенцев переходила шведско-русскую границу на Олонецком перешейке и через Олонец направлялась вглубь русской территории. Известен также путь карел из северных погостов Корельского уезда, проходивший по древним водным путям в среднюю и северную Карелию и далее в Поморье. Нет сомнения в том, что много переселенцев оставалось здесь навсегда или на более или менее продолжительное время. Это подтверждает, в частности, переписная книга карел 1650 года.

(Текст подготовлен А.Алешиным на основе статьи Жербина А.С. "Переселение карел в Россиию в XVII веке", http://vk.com/topic-12713087_22096763 )

К 100-летию посещения Юхо Куйола тихвинских карел

Впервые тихвинские карелы были «открыты» Петром Ивановичем Кеппеном . Именно на его этнографической карте России 1851 года область расселения тихвинских карел была нанесена на карту и таким образом само существование этой этнографической группы карел стало известно как для специалистов так и для всех интересующихся. Человеком , который стал первопроходцем в изучении тихвинской группы с точки зрения языкознания является языковед и в какой то степени этнограф Юхо Куйола. Именно он первым из всех исследователей отправился к тихвинским карелам примерно 100 лет назад, а именно летом 1911 года. Поскольку на мой взгляд на русском языке о личности Юхо Куйола , его творческом пути и обстоятельствах его посещения тихвинских карел информации немного то позволю себе привести небольшую справку о нём. Начнём с того, что языковед родился в 18.1. 1884 в деревне Миинала волости Салми на восточном берегу Ладожского озера. Ныне это юг Питкярантского района республики Карелия вблизи с границей Олонецкого района. Волость Салми с деревнями известна ещё со средневековья, во всяком случаие документы 16го века уже упоминают её. По итогам Столбовского мира 1617 года волость перешла к Швеции. Особенностью Салми в отличии от большинства других православных волостей являлся тот факт, что местное православное население, хотя и ушло частично с нажитых мест в течении 17 века, тем не менее продолжало численно там преобладать вплоть до 1939 года. Салминские места являлись составной частью этнокультурного региона Приграничная Карелия . В языковом отношении волость населяли карелы ливвики, многие мужчины из за отходничества в какой то мере знали русский язык, также с течением времени возросли позиции и финского языка. Будущий языковед при рождении носил фамилию Лазарев, на русском языке его звали официально Иван Иванович Лазарев. Во всяком случае надо полагать, что именно так он мог представляться например русским чиновникам во время своих экспедиций по России. Фамилию он поменял позднее, перед защитой кандидатской. Юхо происходил из крепкой изначально крестьянской семьи. Отец его Иван Лазарев жил довольно продолжительное время в городе Новая Ладога помощником у купца. Сколотив состояние он вернулся в Мииналу и занялся самостоятельно коммерцией. Купив и отремонтироваk корабль типа галиас Иван Лазарев стал заниматься оптовой торговлей с Санкт-Петербургом. Туда он возил на продажу дрова и камни для строительства дорог, а обратно ткани и муку, различную мануфактуру.

Иван Лазарев отучившись в начальной школе в родном селе поступил в лицей города Сортавала в 1896 году. Далее языковед учился в университете города Хельсинки по специальности финский язык, вторым предметом у него была славянская филология.

Основные научные работы у него сводятся к следущему : ещё в лицее профессионально и точно записал у своего родственника в большом обьёме образцы местного волостного говора, приложил своё участие к работе по изучению салминского говора Кая Доннера ”Salmin murteen kvantiteettisuhteista”, изучил фонетику салминского говора ”Ддneopillinen tutkimus Salmin murteesta, исследовал фонетику и морфологию людиковских диалектов и на этой основе стал автором людиковских языковых образцов ” Lyydilaisia kielennдytteitд”, словарь людиковских диалектов ”Lyydilдisiд kielennдytteitд” . Многотомный словарь карельского языка «Karjalan kielen sanakirja” выпущенный в Финляндии своим рождением обязан и Юхо Куйола так как им было записано только от тихвинских, валдайских и тверских карел более 20 000 словарных записей, часть которых вошла в словарь.

Юхо Куйола не был кабинетным учёным, а как раз наоборот. Все его аботы базируются на результатах полевых исследований и поездок.

Список поездок Юхо Куйола

1909 - поездка в ареал расселения людиков Олонецкой губернии и плодотворная работа там, открытие людиковского говора района деревни Логморучей вблизи г.Петрозаводска

1910 - поездка к валдайским карелам.

Сначала Юхо Куйола отправился снова в Олонецкую губернию продолжать изучение людиков, но по прибытии в Петрозаводск учёный был необоснованно обвинён в распространении запрещёной литературы в селе Пряжа и получив соответствующее предписание от был вынужден покинуть пределы Олонецкой губернии. Покинув пределы губернии он напрвился не домой , а в г.Новгород и получив там разрешение от губернатора продолжил путь на Валдай. На Валдае Юхо Куйола исследовал в основном карельские деревни в окрестностях и южнее г.Валдай , в частности почти полностью полностью карелоязычную Тарантаевскую волость. У валдайских карел им было собрано примерно 3 350 словарных записей. Кроме того Юхо Куйола записал и некоторые этнографические сведения , например о состояние карельского языка на тот момент у валдайских карел, числе карельских деревень, карельских названиях некоторых деревень и тд.. По сведениям учёного валдайские карелы на тот момент проживали в 52 деревнях.

1911 год - уж не знаю хвалить ли или ругать олонецкого губернатора, но именно из за его действий Юхо Куйола попал в 1911 году к тихвинским карелам. Первоначально учёный снова хотел попасть к людикам и с этой целью прибывает в Петрозаводск взяв с собой рекомендацию от Российской академии наук, но олонецкий губернатор уже во второй раз отказывает в посещении губернии... Поскольку у Юхо Куйола при себе имелось прошлогоднее разрешение от новгородского губернатора то он решил направиться опять в Новгородской губернию, в Тихвинский уезд. Итогом примерно 1,5 месячной работы стал внушительный сбор языковой информации, примерно 2 642 слов и 30 печатных страниц языковых примеров. Более всего информации было получено из деревни Бирючёво. Также впервые учёным были перечислены деревни населённые тихвинскими карелами и их численность на тот момент.

1912 год - летом Куйола первым из всех языковедов посетил и исследовал Зубцовских карел вблизи р.Дёржа, а также западный ареал тверских карел в Новоторжском уезде. Итогом стал сбор более 6000 словарных записей.

1913 год - в течении более чем двух летних месяцев Юхо Куйола опять исследовал говоры тверских карел. Больше всего времени на этот раз он провёл в Весьегонском уезде, но также в Вышневолоцком, Кашинском и Бежецком уездах. В ообщей сложности им было сделано в этой поездке примерно 8 500 словарных записей.

Всего, в результате поездок к карелам Олонецкой, Новгородской и Тверской губерний в 1910 - 1913 годах Юхо Куйола сделал более чем 20 000 словарных записей. В предисловии к словарю карельского языка отмечается, что собранный языковедом материал фонетически точен и у этого были свои причины, так как Юхо Куйола владел помимо родного карельского ещё и русским языком и у него было прекрасное фонетическое образование. Также отмечается разностороннесть тем в словарных записях и умное географическое разделение при сборе языкового материала. Полевые данные Юхо Куйола не ограничиваются сбором с центральных районов расселения , скорей нааоборот, в основном учёный исследовал отдалённые районы и анклавы. Таким образом сбором были охвачены диалекты и говоры, которые на тот момент были уже в стадии ассимиляции и исчезнувшие к нашему времени.

После закрытия границы с Россией Юхо Куйола не делал много полевых записей. Тем не менее о т карельских беженцев в Финляндии в 20-30х годах им были записаны языковые данные по Поросозерскому,Тулмозерскому, Видлицкому, Рипушкальскому и Неккульскому диалектам. Также Юхо Куйола был редактором вышедшего в 1934 году сборника по людиковскому диалекту «Lyydilдisiд kielennдytteitд» и словаря людиковких говоров «Lyydilдismurteiden sanakirja».

Следущим после Юхо Куйола языковедом изучавшим тихвинскую группу и также карелом ливвиком по происхождению стал Владимир Рягоев из д.Колатсельга Туломозерского куста деревень. Его вкладом в изучение языка тихвинской группы стали такие работы, как "Тихвинский говор Карельского языка" 1977 года и "Образцы карельской речи. Тихвинский говор собственно карельского языка", 1980 г. Тексты были записаны у Парасковьи Маничевой из д.Селище. Владимир Рягоев считается наиболее плодотворным исследователем тихвинского говора карельского языка.

Размещено на Allbest.ru