Потребление можно рассматривать как отрицательное производство. Поскольку человек способен производить лишь полезности, постольку и потреблять он может только их. Он в состоянии производить услуги и другие нематериальные плоды своего труда, и он может их потреблять. Но поскольку осуществляемое им производство материальных продуктов в действительности представляет собой не что иное, как переделку материи, придающую ей новые полезности, постольку и потребление их человеком -- это не что иное, как перестройка материи, уменьшающая или разрушающая ее полезности. Часто, когда утверждают, что человек потребляет вещи, он фактически делает не что иное, как держит их у себя для собственного пользования, а они тем временем, как пишет Сениор, “разрушаются многочисленными, постепенно действующими факторами, которые мы в совокупности называем временем”. Так же как “производитель” пшеницы -- это тот, кто помещает семена туда, где природа заставит их дать всходы, так и “потребитель” картин, штор и даже дома или яхты отнюдь не сам их изнашивает, а использует, пока время их изнашивает.

Другое различие, которому придавали известное значение, но которое весьма неопределенно и едва ли может быть использовано в практических целях, -- это различие между, во-первых, товарами для потребителей (называемыми также потребительскими товарами, или, еще иначе, предметами первой необходимости), такими, как продовольствие, одежда и т.п., удовлетворяющими потребности непосредственно, и, во-вторых, товарами для производителей (называемыми также производственными товарами, или, иначе, инструментальными, или, еще иначе, промежуточными товарами), такими, как плуги, ткацкие станки, хлопок-сырец, удовлетворяющими потребности косвенно, способствуя производству товаров первой группы.

...Всякий труд имеет своей целью произвести какой-либо результат. Хотя некоторые усилия человек предпринимает ради них самих, как, например, в играх для собственного удовольствия, они не рассматриваются как труд. Можно определить труд как всякое умственное или физическое усилие, предпринимаемое частично или целиком с целью достичь какого-либо результата, не считая удовлетворения, получаемого непосредственно от самой проделанной работы. И если мы хотим заново рассмотреть проблему, то лучше всего считать производительным всякий труд, за исключением того, который не достигает поставленной цели, а следовательно, не создает никакой полезности. Но во всех многочисленных изменениях, которые претерпевало значение слова “производительный”, оно всегда прежде всего имело н виду накопленное богатство и в известной мере игнорировало, и иногда и вовсе исключало непосредственное и преходящее удовлетворение от результатов такого труда; поэтому почти нерушимая традиция вынуждает нас принимать центральное значение этого слова как относящееся к удовлетворению будущих, а не настоящих потребностей. Верно, что все полезные удовольствия, в том числе и доставляемые роскошью, являются законным результатом деятельности -- общественной и частной; верно также, что наслаждение роскошью создает стимул к приложению усилий и во многих отношениях содействует прогрессу. Однако когда эффективность и энергия труда одинаковы, подлинные выгоды страны обычно увеличиваются путем подчинения стремлений к преходящей роскоши усилиям, направленным на приобретение более основательных и длительно действующих материальных благ, которые будут содействовать дальнейшему расширению производства и самыми разными путями способствовать тому, чтобы жизнь стала богаче. Эта общая идея брезжила, так сказать, на всех стадиях разработки экономической теории и воплощалась разными авторами в различные жесткие формулы, категорически относящие одни профессии к производительным, а другие -- к непроизводительным.

Например, многие авторы даже последнего времени присоединились к схеме Адами Смита, относящей домашних слуг к непроизводительным работникам. Несомненно, во многих богатыx домах имеется избыток слуг, для части которых можно было бы -- к выгоде общества -- найти другое применение. Но то же самое справедливо и в отношении большей части тех, кто зарабатывает на жизнь производством виски; однако же ни один экономист не предложил называть их непроизводительными работниками. Нет существенного различия между трудом пекаря, обеспечивающего семью хлебом, и трудом повара, который варит картофель. Если бы пекарь оказался кондитером или мастером по фигурной выпечке, он, вероятно, потратил бы столько же времени, как и домашний повар, на труд, который в общераспространенном смысле этого слова был бы непроизводительным, поскольку он затрачен на доставление излишних удовольствий.

Когда мы по отношению к труду употребляем само по себе слово производительный, его следует понимать как означающее производящий средства производства и долговечные источники удовольствия. Но это весьма туманный термин, и, когда требуется точность, им не следует пользоваться.

Когда же нам нужно употребить его в ином смысле, мы должны так и сказать. Можно, например, говорить о труде, производящем насущные жизненные средства, и т.п.

Производительное потребление, когда этот термин применяется как технический, обычно определяют как использование богатства для производства нового богатства; соответственно сюда следует включать не все потребление производительных работников, а лишь то, которое необходимо для обеспечения эффективности их труда. Указанный термин может, вероятно, пригодиться при исследовании накопления материального богатства. Однако он способен вводить в заблуждение. Дело в том, что потребление -- это цель производства, а все полезное потребление в свою очередь порождает выгоды, из которых многие, заслуживающие наибольшего признания, непосредственно не участвуют в производстве материального богатства.

Глава IV. Доход. Капитал

В первобытном обществе каждая семья ведет свое хозяйство на основе почти полной самообеспеченности, сама производит для себя пищу, одежду и даже предметы домашней обстановки. Лишь очень небольшая часть дохода семьи, или ее поступлении извне, принимает форму денег. Когда вообще представляют себе ее доход, то оценивают выгоды, получаемые от утвари для приготовления пищи, равно как и от применения плуга для обработки почвы; при этом не усматривают различия между ее капиталом и остальным накопленным имуществом, к которым в равной мере относятся и утварь для приготовления пищи, и плуг.

Однако с ростом денежной экономики получила развитие сильная тенденция сводить понятие дохода к тем поступлениям извне, которые оказываются в форме денег; сюда включаются и “платежи в натуре” (такие, как бесплатное жилье, бесплатные уголь, газ, вода), которые производятся в качестве части вознаграждения работника взамен выплаты денег.

В соответствии с таким значением, вкладываемым в понятие “доход”, капитал человека определяется обычно на принятом в рыночном обиходе языке как та часть его богатства, которую он выделяет на получение дохода в форме денег, или, еще более широко, на приобретательство... посредством торгово-промышленной деятельности. Поэтому иногда может быть целесообразно называть его торгово-промышленным капиталом; такой капитал можно определить как состоящий из тех внешних благ, которые человек использует в своем предприятии, либо xpаня их с целью продать за деньги, либо применяя их для производства вещей, которые предстоит продать за деньги. К наиболее важным элементам этого капитала относятся, например, принадлежащие промышленнику фабрика и другие хозяйственные объекты -- машины, сырье, а также продовольствие, одежда, жилые помещения, которыми он может располагать для предоставления в пользование своим работникам и для престижа своего предприятия.

К вещам, находящимся в его владении, необходимо прибавить и те, на которые распространяется его право и из которых он извлекает доход, включая сюда ссуды, предоставленные им под закладные или в иной форме, и всякий контроль над капиталом, который он может приобрести, пользуясь сложными механизмами современного “денежного рынка”. С другой стороны, его собственные долги следует вычесть из его капитала.

Это определение капитала с позиции индивидуума или предприятия твердо вошло в обиход; в настоящем труде мы его повсюду будем придерживаться при рассмотрении проблем, относящихся к хозяйственной деятельности вообще и в особенности к предложению какой-либо отдельной группы товаров для продажи на открытом рынке. В первой половине настоящей главы будут рассмотрены доход и капитал с точки зрения частного предприятия, а затем уже с точки зрения общества в целом.

...Когда человек занимается предпринимательской деятельностью, он неизбежно должен понести определенные издержки на приобретение сырья, наем рабочей силы и т.д. А в таком случае его подлинный, или чистый, доход образуется путем вычета из его валового дохода “затрат, связанных с осуществляемым им производством”.

Всякое выполняемое человеком дело, которое прямо или косвенно оплачивается деньгами, увеличивает его номинальный доход. Между тем обычно считается, что никакие работы, выполняемые им для самого себя, ничего не добавляют к его номинальному доходу. Когда это обыденные работы, их, в общем, лучше всего не принимать в расчет, но, когда они относятся к такoго рода работам, за которые люди обычно платят деньги тем, кто их выполняет, такие работы по логике вещей нужно учитывать. Так, женщина, сама изготовляющая свою одежду, или мужчина, обрабатывающий свой собственный сад или ремонтирующий свой собственный дом, приносят себе доход точно так же, как получили бы доход портной, садовник или плотник, которых бы они наняли для выполнения этой работы.

В данной связи мы можем ввести термин, которым нам в дальнейшем придется часто пользоваться. Необходимость в этом термине порождается тем обстоятельством, что каждое понятие предполагает, помимо усталости, вызываемой затраченным на него трудом, также и другие невыгоды и что каждое занятие доставляет, помимо получения денежной заработной платы, также и другие выгоды. Подлинное вознаграждение, которое обеспечивает работнику его занятие, следует исчислять путем вычета денежной совокупности всех связанных с ним невыгод из всей совокупности приносимых им выгод в денежном вознаграждении. Можно обозначить такое подлинное вознаграждение как чистые выгоды, от соответствующего занятия.

Плата, которую вносит заемщик за пользование ссудой, скажем, в течение года, выражается в отношении размера этой платы к размеру ссуды и называется процентной ставкой. И этот термин применяется в более широком смысле как представляющий денежный эквивалент всего дохода, извлекаемого из капитала. Обычно его выражают в виде определенной процентной доли суммы капитала, предоставленной в заем. При этом никогда не следует рассматривать капитал как какой-то фонд вещей вообще. Его следует рассматривать как фонд только одной вещи, а именно денег, которые должны представлять все другие вещи. Так, 100 ф.ст. можно судить из расчета 4%, т.е. по годовой процентной ставке 4 ф.ст. Если человек использует в своем предприятии капитал в виде набора всякого рода товаров, общая стоимость которых оценивается в 10 тыс. ф.ст., то при условии неизменной совокупной стоимости капитала, образуемой всеми этими вещами, можно сказать, что 400 ф.ст. составляют процентную ставку в размере 4% на капитал. Однако этот же человек не захочет продолжать вести свое предприятие, если он не будет рассчитывать на то, что чистый доход от него превысит процент на капитал по текущему курсу. Такой доход называется прибылью.

Имеющиеся в распоряжении блага, выражающие определенную денежную стоимость, которую можно использовать для любых целей, часто называют “свободным”, или “подвижным”, капиталом.

Когда человек ведет предприятие, его годовую прибыль образует превышение доходов от предприятия над его издержками в течение года. Разница между стоимостью его основных производственных фондов, сырья и т.п. в начале и в конце года рассматривается как часть его выручки или как часть его расходов в зависимости от того, произошло ли увеличение или уменьшение этой стоимости. Остаток от прибыли после вычитания из нее процента на его капитал по текущему курсу (а также расходов по страхованию) обычно называют предпринимательским, или управленческим, доходом. Отношение его годовой прибыли к его капиталу обозначается как норма прибыли. Но это выражение, как и соответствующее ему выражение, касающееся процентной ставки, предполагает, что денежная стоимость вещей, образующих его капитал, уже подсчитана, тогда как такая оценка часто оказывается связанной с большими трудностями.

Если какое-либо имущество, например дом, фортепьяно или швейную машину, на время одалживают, плату за его использование часто называют рентой. Экономисты могут без ущерба для себя применять этот термин в тех случаях, когда рассматривается доход с позиции индивидуального предпринимателя. Однако, как следует из дальнейшего, как только рассмотрение хозяйственной деятельности переносится с позиции индивидуума на общество в целом, преимущество оказывается на стороне применения термина “рента” по отношению к доходу, извлекаемому из даров природы. Вот почему термин квазирента будет в настоящем труде употребляться по отношению к доходу, извлекаемому из созданных человеком машин и других орудий производства. Иными словами, всякая машина может давать доход, носящий характер ренты и иногда называемый “рентой”, хотя, в общем, представляется более правильным называть его “квазирентой”.

КНИГА III. О ПОТРЕБНОСТЯХ И ИХ УДОВЛЕТВОРЕНИИ

Глава III. Градации потребительского спроса

Когда торговец или промышленник покупает что-либо для использования в производстве или для перепродажи, его спрос основывается на ожидании прибылей, которые он отсюда может извлечь. Эти прибыли всегда зависят от спекулятивного риска других причин, которые нам предстоит рассмотреть позже. Однако, в конечном счете цена, которую торговец или промышленник может позволить себе уплатить за вещь, зависит от цен, которые потребители заплатят за эту вещь или произведенные посредством нее другие вещи. Конечным регулятором всего спроса является поэтому потребительский спрос. И именно последнему мы посвятим почти все внимание в данной книге.

Мы принимаем, что полезность соотносительная “желанию” ни “потребности”. Выше уже отмечалось, что желания можно измерять не непосредственно, а лишь косвенно, через посредство внешних проявлений, которые они порождают, и что в тех случаях, коими главным образом и занимается экономическая наука, меру составляет цена, которую человек готов уплатить за исполнение или удовлетворение своего желания. У него могут возникать и такие желания и стремления, удовлетворения которых человек осознанно не требует, но здесь мы пока что рассматриваем преимущественно те, которые человек ставит своей целью удовлетворить. Мы принимаем также положение, согласно которому получаемое в результате удовлетворение, в общем, вполне отвечает тому, что человек и ожидал, когда производил покупку.

Существует бесконечное множество потребностей, но каждая в отдельности потребность имеет свой предел. Это привычное, коренное свойство человеческой натуры можно сформулировать в виде закона насыщаемых потребностей, или закона убывающей полезности следующим образом: общая полезность вещи для человека (т.е. совокупность приносимого удовольствия или иной выгоды) возрастает вместе с каждым приращением у него запаса этой вещи, но не с той скоростью, с какой увеличивается этот запас. Если запас увеличивается равномерно, то извлекаемая из него выгода возрастает убывающим темпом. Иными словами дополнительная польза, которую человек извлекает из данного прироста своего запаса какой-либо вещи, уменьшается с каждым новым приростом уже имеющегося запаса.

Ту часть количества вещи, которую его просто убедили купить, можно назвать его предельной покупкой, поскольку он уже был на грани сомнения, стоит ли производить расход, требующийся для ее приобретения. А полезность его предельной покупки можно назвать предельной полезностью этой вещи для него. Если же человек, вместо того чтобы купить вещь, изготовляет ее сам, предельную полезность составляет полезность того ее количества, которое он сочтет целесообразным изготовить. Таким образом, приведенный здесь закон может быть выражен в следующих словах: предельная полезность какой-либо вещи для всякого человека убывает с каждым приростом того ее количества, которым он уже располагает.

В этом законе, однако, содержится скрытое условие, требующее выяснения. Оно заключается в том, что мы не учитываем, какое влияние оказывает время на какие-либо изменения в характере и вкусах самого человека. Поэтому закон не исключает того, что чем более человек слушает хорошую музыку, тем более должно возрастать у него желание ее слушать, или что жадность и честолюбие часто ненасытны, или что и добродетель чистоплотности, и порок пьянства произрастают в среде, которая их питает. В подобных случаях наши заключения распространяются на какой-то период времени, причем к концу его человек уже не тот, каким он был вначале. Если же мы берем человека таким, каков он есть в данный момент, без учета воздействия времени, изменяющего его характер, предельная полезность вещи для него неуклонно сокращается по мере увеличения ее количества в его распоряжении.

...Теперь переведем этот закон убывающей полезности на язык цен. Возьмем в качестве наглядного примера такой товар, как чай, на который существует постоянный спрос и который можно покупать в малых количествах. Допустим, что чай определенного качества можно приобрести по 2 шилл. за фунт. Некто готов согласиться скорее заплатить раз в году 10 шилл. за единственный фунт, чем вовсе обходиться без чая, но если бы он мог получить сколько угодно чая даром, он, возможно, едва ли употребил больше 30 ф. в течение года. В действительности, однако, он покупает, очевидно, 10. ф. в год, т.е. разница между удовлетворением от покупки 9 ф. и 10 ф. вполне достаточна, чтобы он захотел уплатить 2 шилл. за фунт. То обстоятельство, что он не покупает 11-й фунт, показывает, что последний не стоит для него дополнительного расхода в 2 шилл. Иными словами, 2 шилл. за фунт образуют для него меру полезности чая, меру, которая ставит предел, или границу, или конец его покупкам; этой мерой и определяется для него предельная полезность чая. Если цену, которую он готов уплатить за каждый фунт чая, назвать его ценой спроса, то 2 шилл. -- это его предельная цена спроса.

Наш закон, следовательно, можно изложить следующим образом: чем большим количеством какой-либо вещи человек обладает, тем меньше, при прочих равных условиях (т.е. при равенстве покупательной силы денег и при равном количестве денег в его распоряжении), будет цена, которую он готов уплатить за небольшое дополнительное ее количество, или, другими словами, его предельная цена спроса на нее снижается.

Его спрос становится эффективным лишь тогда, когда цена, которую он согласен заплатить, достигает уровня, при котором продавцы согласны продавать.

Последнее положение напоминает нам, что мы до сих пор еще не приняли в расчет изменения в предельной полезности денег, или общей покупательной способности. В один и тот же момент, при неизменном объеме материальных ресурсов индивидуума, предельная полезность денег для него составляет фиксированную величину, вследствие чего цены, которые он готов заплатить за два товара, находятся между собой в таком же отношении, как и полезности этих двух товаров.

Когда мы говорим, что спрос человека на какой-либо товар увеличивается, мы подразумеваем, что он купит большее его количество, чем за ту же цену он купил бы его прежде, и что он купит такое же его количество по более высокой цене. Общее возрастание его спроса представляет собою увеличение цен -- по всей их амплитуде, -- которые он готов платить за различные количества товара, а не тот лишь факт, что он согласен купить большее количество товара по существующим ценам.

...До сих пор мы рассматривали спрос отдельного индивидуума. В таком конкретном случае, как пример с чаем, спрос отдельного человека вполне отражает общий спрос на всем рынке, так как спрос на чай постоянен: поскольку же его можно покупать малыми количествами, всякое изменение его цены способно повлиять на количество, которое человек покупает. Но даже среди постоянно потребляемых вещей много таких, спрос на которые со стороны любого отдельного человека не может непрерывно изменяться при каждом незначительном изменении цены, а может лишь совершать большие скачки. Например, несущественное снижение цен на шляпы или на часы не повлияет на поведение всех и каждого, оно лишь побудит немногих, еще раздумывающих над тем, покупать ли новую шляпу или новые часы, решиться произвести такую покупку.

Существует много видов вещей, потребность в которых со стороны любого человека непостоянна, эпизодична, нерегулярна. Нельзя составить перечень индивидуальных цен спроса на свадебные пироги или на услуги высококвалифицированного хирурга. Но экономиста мало занимают частные случаи в жизни индивидуумов. Он исследует, прежде всего “образ действий, которому при определенных условиях могут следовать члены той или иной производственной группы населения”, причем постольку, поскольку мотивы указанных действий поддаются измерению денежной ценой; в таких широких обобщениях многообразие и изменчивость индивидуальных действий сливаются в совокупность сравнительно одинаковых действий многих.

Следовательно, на крупных рынках -- где сталкиваются богатые и бедные, старые и молодые, мужчины и женщины, люди всех вкусов, характеров и профессий -- специфические особенности потребностей отдельных лиц уравновешивают друг друга в сравнительно закономерной динамике общего спроса.

Всякое, даже самое незначительное, снижение цены на товар широкого потребления приводит, при прочих равных условиях, к увеличению общего объема его продажи, точно так же как гнилая осень увеличивает смертность в большом городе, хотя многим людям она и не причиняет вреда. Вот почему, когда мы располагаем необходимыми данными, мы в состоянии определить перечень цен, по которым любое количество этого товара может найти своего покупателя в данном месте в течение, скажем, года.

Общий спрос в этом месте, например на чай, представляет собой сумму опросов всех тамошних отдельных лиц. Некоторые из них могут оказаться богаче или беднее индивидуального потребителя, чей спрос мы только что учли; одни из них могут любить чай больше его, а другие меньше. Допустим, что в данном месте имеется миллион покупателей чая и что их среднее потребление равно потреблению нашего индивидуального потребителя по каждой из приведенных в перечне цен. В этом случае спрос в указанном месте выражен тем же перечнем цен, какой приведен выше, если мы вместо 1 фунта чая возьмем 1 млн. фунтов.

Отсюда, таким образом, следует один общий закон спроса: чем больше количество товара, которое имеется в виду продать, тем ниже должна быть назначаемая на него цена, чтобы он мог найти себе покупателей, или, другими словами, количество товара, на которое предъявляется спрос, возрастает при снижении цены и сокращается при повышении цены. При этом нет строго одинакового соотношения между снижением цены и повышением спроса. Сокращение цены на 1/10 может увеличить продажу на 1/20, или на 1/4, или даже вдвое. Однако, если величины в левом столбце шкалы спроса возрастают, величины в ее правом столбце всегда сокращаются.

Глава IV. Эластичность потребностей

Мы видели, что единственный всеобщий закон, определяющий желание индивидуумом какого-либо товара, заключается в том, что его желание, при прочих равных условиях, сокращается с каждым увеличением предложения такого товара. Но указанное сокращение может быть медленным или быстрым. Если оно происходит медленно, то цена, которую покупатель дает за товар, резко не снизится в результате значительного увеличения его предложения, а небольшое снижение цены повлечет за собой сравнительно большой рост его покупок. Однако при быстром уменьшении желания небольшое снижение цены вызовет лишь очень малое увеличение покупок. В первом случае готовность покупателя приобрести вещь существенно усиливается под воздействием маленького стимула: можно сказать, что при этом эластичность его потребностей велика. Во втором случае дополнительный стимул, порожденный снижением цены, почти не повлечет за собой усиления его желания покупать: эластичность его спроса при этом мала. Если сокращение цены на чай, скажем, с 16 до 15 пенсов намного увеличит его покупки, тогда повышение цены с 15 до 16 пенсов намного сократит их. Иначе говоря, когда спрос эластичен при снижении цены, он эластичен также и при ее повышении.

То, что происходит со спросом отдельного человека, происходит также и со спросом всего рынка. Можно вывести следующее обобщение: степень эластичности (или быстрота реакции) спроса на рынке зависит от того, в какой мере его объем возрастает при данном снижении цены или сокращается при данном повышении цены.

Существуют такие товары, текущие цены, на которые в Англии относительно очень низки даже для беднейших классов; таковы, например, соль, многие виды приправ и специй, а также дешевые медикаменты. Сомнительно, чтобы какое-либо снижение цен вызвало значительное увеличение потребления этих товаров.

Между тем текущие цены на мясо, молоко и масло, шерсть, табак, импортируемые фрукты и на обычные медицинские услуги таковы, что любое их изменение влечет за собой большие сдвиги в потреблении этих товаров и услуг трудящимися классами и низшими слоями среднего класса, но личное потребление богатых не намного возрастает, как бы дешево эти товары ни обходились. Иными словами, прямой спрос на указанные товары очень эластичен со стороны рабочих и низшей части среднего класса, но не стороны богатых слоев. Однако рабочий класс столь многочислен, что потребление им вполне доступных ему вещей намного больше, чем потребление таких вещей богатыми, а поэтому совокупный спрос на все подобные вещи очень эластичен. Некоторое время назад сахар принадлежал к этой группе товаров, но теперь цена на него в Англии настолько упала, что она даже для рабочих является сравнительно низкой, и поэтому спрос на сахар оказался неэластичным.

Текущие цены на абрикосы и подобные им фрукты, на лучшие виды рыб и другие умеренно дорогие деликатесы таковы, что всякое их снижение резко увеличивает потребление этих продуктов средним классом; другими словами, спрос на них со стороны среднего класса очень эластичен, тогда как со стороны богатых и со стороны рабочих он намного менее эластичен -- у первых потому, что спрос уже почти насыщен, а у вторых потому, что цены все еще слишком высоки.

Текущие цены на такие товары, как редкие вина, фрукты в несезонное время, стоимость высококвалифицированной медицинской помощи и юридических услуг столь высоки, что спрос на эти товары и услуги практически предъявляется только богатыми, но тот спрос, какой существует, часто отличается значительной эластичностью. Часть спроса на наиболее дорогие продовольственные товары -- это фактически спрос на средства достижения общественного престижа, и он почти не поддается насыщению.

...Исключение составляют предметы первой необходимости. Когда цена на пшеницу очень высока и когда она очень низка, спрос на нее весьма мало эластичен, во всяком случае, если учесть то обстоятельство, что пшеница, даже когда ее мало, является самой дешевой пищей для человека и что, даже когда она имеется в изобилии, ее не потребляют иначе как в виде пищи. Известно, что снижение цены буханки хлеба с 6 пенсов до 4 пенсов едва ли вызывает увеличение потребления хлеба.

КНИГА IV. ФАКТОРЫ ПРОИЗВОДСТВА:

ЗЕМЛЯ, ТРУД, КАПИТАЛ И ОРГАНИЗАЦИЯ

Глава I. Введение

Факторы производства обычно подразделяются на “землю”, “труд” и “капитал”. Под “землей” подразумеваются вещества и силы, которые природа бесплатно предоставляет в помощь человеку -- в виде земли и воды, воздуха, света и тепла. Под “трудом” понимается экономическая работа человека, будь то руками или головой. К “капиталу” относят весь накопленный запас средств для производства материальных благ и для достижения тех выгод, которые обычно считаются частью дохода. Это основное ядро богатства, рассматриваемое как фактор производства, а не как непосредственный источник удовлетворения.

Значительную часть капитала составляют знания и организация, причем из них одна часть находится в частной собственности, а другая -- нет. Знание -- это наш самый мощный двигатель производства. Оно позволяет нам подчинять себе природу и заставлять ее силы удовлетворять наши потребности. Организация содействует знанию; она имеет много форм, т.е. форму отдельного предприятия, различных предприятий одной и той же отрасли, отличных друг от друга отраслей, и, наконец, форму “государства”, обеспечивающего безопасность для всех и помощь многим. Различие между государственной и частной собственностью в сфере знания и организации имеет большое и все возрастающее значение; в некоторых отношениях оно даже более важно, чем различие между государственной и частной собственностью на материальные объекты, и в какой-то мере на этом основании иногда представляется самым целесообразным выделить “организацию” в особый фактор производства. Полностью ее можно исследовать лишь на более поздней стадии нашего труда, однако, кое-что следует сказать о ней уже в настоящей книге.

В известном смысле существуют только два фактора производства -- природа и человек. Капитал и организация являются результатом работы человека, осуществляемой с помощью природы и управляемой его способностью предвидеть будущее и его готовностью позаботиться о будущем. При данных свойствах и силах природы и человека рост богатства, знаний и организации проистекает из них как следствие из причины. Но с другой стороны, человек сам в значительной степени создается окружающей его средой, в которой большую роль играет природа; следовательно, с любой точки зрения человек является центром проблемы производства, как и проблемы потребления, а также вытекающей отсюда проблемы отношений между первыми двумя, имеющей двойное обозначение -- “распределение” и “обмен”.

Развитие рода человеческого -- увеличение его численности, укрепление его здоровья и силы, умножение его знаний и способностей, обогащение свойств его характера -- и составляет цель всех наших исследований, но это такая цель, в достижение которой экономическая наука может внести лишь некоторые важные элементы. В своих более широких аспектах поэтому изучение развития человечества составляет конечную цель того или иного политэкономического труда в целом, а не отдельных его частей, хотя фактически указанная цель не стоит даже и перед всей экономической наукой. Между тем мы не можем не учитывать непосредственную роль человека в производстве и условия, определяющие его эффективность в качестве производителя. Поэтому, очевидно, целесообразно последовать уже установившейся в Англии традиции и включите рассмотрение роста численности и развития способностей населения в качестве раздела общего исследования производства.

...На данном этапе возможно сделать лишь поверхностные замечания об общих отношениях между спросом и предложением, между потреблением и производством. Однако, пока анализ полезности и стоимости еще свеж в нашей памяти, следует кратко остановиться на отношениях между стоимостью и отрицательной полезностью или неудобством, тягостью, которую приходится преодолевать, чтобы получить те блага, какие имеют стоимость, так как они одновременно и желательны, и труднодоступны. Все, что можно сказать на данной стадии, носит предварительный характер и даже создает впечатление, будто при этом трудные вопросы поднимаются, а не решаются. Поэтому полезно иметь перед собой своеобразную карту местности -- общую схему исследуемой проблемы, -- хотя бы даже нечеткую и приблизительную.

В то время как спрос основан на желании получить блага, предложение зависит главным образом от преодоления нежелания подвергнуться “неудобствам”. Эти последние распадаются обычно на два вида -- на труд и на жертвы, с которыми связано откладывание потребления. Здесь достаточно лишь в общих чертах обрисовать роль, которую играет в предложении простой труд. В дальнейшем мы увидим, что исходные, хотя и не точно такие же замечания можно сделать относительно труда по управлению и о жертвах, связанных (иногда, но не всегда) с тем видом ожидания, который обусловлен накоплением средств производства.

Неудобство, тягость труда могут возникнуть от физического или умственного утомления, или оттого, что он осуществляется в нездоровой среде либо с неприятными сотоварищами по работе, или оттого, что он занимает время, требующееся либо для отдыха, либо для общественной или умственной деятельности. Но какую бы форму ни принимало неудобство, оно почти всегда усиливается с увеличением тяжести и продолжительности труда.

Разумеется, во многих случаях усилия человека представляют собой самоцель, как например, в альпинизме, спортивных состязаниях, труде в области литературы, искусства, науки, а много тяжелой работы выполняется вследствие желания принести выгоду другим. Однако главным мотивом большей части руда, в нашем употреблении этого термина, служит желание случить какую-либо материальную выгоду, которая при нынешнем устройстве мира обычно выступает в форме получения определенного количества денег. Правда, даже когда человек работает по найму, он часто испытывает удовольствие от своего труда, но, как правило, настолько устает еще задолго до выполнения своей работы, что очень рад, когда наступает конец рабочего дня. Возможно, что, оставаясь в течение какого-то времени без работы, он готов был бы ради собственного самочувствия скорее трудиться задаром, чем не трудиться вовсе, однако он, вероятно, предпочел бы так же не портить свой рынок, как и фабрикант, предлагая на продажу то, чем он располагает, по цене ниже нормальной. Этому вопросу придется уделить большое внимание в другом томе нашего труда.

На специальном языке это может быть названо предельной отрицательной полезностью труда. Дело в том, что с каждым приростом количества товара его предельная полезность сокращается, а с каждым уменьшением его желательности снижается цена, которую можно получить за все количество товара, а не только за последнюю часть этого количества; точно так же и предельная отрицательная полезность труда обычно возрастает по мере увеличения его количества.

Нежелание всякого, уже имеющего занятие, увеличивать напряжение своих сил зависит при обычных условиях от коренных свойств человеческой натуры, которые экономистам приходится принимать как факт, не требующий доказательств. По замечанию Джевонса, прежде чем приступить к работе, часто требуется преодолевать известную сопротивляемость организма. С началом работы связано какое-то болезненное ощущение, но оно постепенно уменьшается, сходит на нет, а затем вместо него возникает удовольствие, которое в течение некоторого времени нарастает, пока не достигает определенного низкого максимума, после чего и оно уменьшается до нуля и замещается нарастающим утомлением и жаждой отдыха и перемены. Однако в умственной работе удовольствие и увлеченность, когда они уже возникли, часто продолжают нарастать до тех пор, пока сама работа не прекращается в силу необходимости или целесообразности. Каждый здоровый человек обладает известным запасом энергии, которую он может приводить в действие, но лишь при условии чередования с отдыхом; если в течение долгого времени расход энергии превышает ее восстановление, его здоровье разрушается; предприниматели часто обнаруживают, что в периоды острой нужды временное увеличение заработной платы побуждает их рабочих выполнять такой объем работы, какой они долго выдержать не могут, сколько бы им ни платили за нее. Одна из причин этого явления заключается в том, что потребность в отдыхе становится все более острой с каждым увеличением рабочего дня сверх определенного предела. Тягость дополнительного труда усиливается частично потому, что по мере сокращения времени на отдых и на другие виды деятельности возрастает привлекательность добавочного свободного времени.

С учетом этих и некоторых других ограничений, в общем, отвечает истине утверждение, что напряженность усилий любой группы рабочих повышается или снижается с повышением или понижением вознаграждения, которое им предлагают. Точно так же, как цена нужная для привлечения покупателей на какое-либо данное количество товара, была названа ценой спроса на это количество товара в течение года или другого определенного периода, так и цена, требующаяся, чтобы вызвать напряжение усилий, необходимое для производства любого данного количества товара, может быть названа ценой предложения на это количество в течение такого же периода. Если на момент предположить, что производство зависит исключительно от затрат усилий определенного числа рабочих, уже имеющихся и обученных своему делу, можно было бы составить перечень цен предложения, аналогичный перечню цен спроса, который мы уже рассмотрели. В таком перечне были бы чисто теоретически выведены в одном столбце цифр различные количества затрачиваемых усилий, а следовательно, и объемов производства, в параллельном столбце были бы приведены цены, которые следует уплатить, чтобы побудить имеющихся рабочих затратить указанные количества усилий.

Однако этот простой метод характеристики предложения труда любого рода, а следовательно, и предложения товаров, произведенных этим трудом, предполагает, что число тех, кто способен его выполнять, твердо установлено, но такое допущение можно принять лишь на короткие периоды. Общая численность населения меняется под воздействием многих причин. Из этих причин только часть является экономическими, но среди последних особенно важное значение имеют средние заработки, хотя их влияние на рост численности населения неравномерно и неустойчиво.

Но распределение населения между различными хозяйственными отраслями в большей мере подвержено воздействию экономических причин. С течением времени предложение труда в любой отрасли более или менее пропорционально приспосабливается к спросу на него: разумные родители обучают детей наиболее выгодным профессиям, к которым они имеют доступ, т.е. к профессиям, сулящим наилучшее вознаграждение в виде заработной платы или других выгод в возмещении за труд, который не очень тяжел по объему и характеру, и за мастерство, которое приобретается довольно легко. Однако такая увязка спроса и предложения никогда не может быть полной; колебания спроса могут делать ее более совершенной или более слабой на некоторое время, даже на многие годы, что не обеспечивает для родителей стимула выбирать своим детям данную профессию, а не какую-либо другую такого же рода. Поэтому хотя вознаграждение, которое можно рассчитывать, получит за какой-либо вид работы в течение какого-либо времени, находится в определенном отношении к трудности приобретения необходимой квалификации в сочетании с затратой усилий, тягостью, сокращением досуга и иными обстоятельствами, связанными с самой этой работой, тем не менее соответствие между спросом и предложением подвержено резким нарушениям. Изучение этих нарушений представляет собой трудную задачу, и на последующих этапах нашего исследования мы уделим ей значительное внимание. Настоящая же книга является преимущественно описательной и поднимает мало трудных проблем.