Географическая культура

Из других теорий социально-экономической географии можно отметить теорию центральных мест, которую связывают с именем ее родоначальника -- немецкого ученого Вальтера Кристаллера, опубликовавшего в 1933 году свою работу о центральных местах Южной Германии. Под центральными местами В. Кристаллер имел в виду населенные пункты разного ранга, обеспечивающие товарами и услугами прилегающие к ним районы. При этом выяснилось, что с точки зрения доступности такого центра и определения зоны его влияния наиболее эффективной оказывается шестиугольная (ортогональная) структура членения территории (рис. 19). В дальнейшем эта теория была развита и усовершенствована Августом Лешем [62] и некоторыми другими учеными.

По выражению самого В. Кристаллера, он создал абстрактную экономическую модель, которую в действительности нигде нельзя встретить в чистой форме. Но рациональное ядро этого абстрактно-геометрического построения заключается в том, что оно вводит в географическую науку понятие о симметрии как организующем начале геосистем и используется при характеристике существующих сетей географических объектов, при их моделировании. Поэтому теория центральных мест получила довольно широкое распространение как за рубежом, так и в России. Подробное ее описание содержится в работах Ю. Г. Саушкина [93, с. 271 -- 277], Б. Н. Семевского [95, с. 129--147], Ю. В. Медведкова. В последнее время интерес к теории центральных мест в России стал возрастать (В. А. Шупер, А. Л. Валесян). Наверное, в этом нет ничего удивительного, поскольку в основе ее лежат прежде всего критерии оптимизации рыночной структуры.

Рис. 13. Модель формирования центральных мест В. Кристаллера (по С. А. Ковалеву и Н. Я. Ковальской).

1 -- малые сельскохозяйственные поселения; 1 -- местные центры низшего порядка; 3 -- следующая ступень местных центров.

6.5 Теории картографии и пограничных наук

Лидер отечественной картографии К. А. Салищев среди теорий, относящихся к учению о карте, называл теории картографических проекций, генерализации и способов изображения. Но и сам К. А. Салищев в 70-х годах выдвинул и обосновал новое направление в картографии, названное им географической картографией. Его теоретические основы были заложены возглавлявшейся им географо-картографической школой МГУ.

Теория географической картографии опирается на два устоя.

Первый из них -- комплексность. К. А. Салищев видел цель географической картографии в интегрировании и географическом синтезе знаний о природе, населении, экономике и культуре. Он считал, что суть географической картографии составляет картографирование природных и социально-экономических территориальных комплексов. При этом названные комплексы и их компоненты анализируются в виде целостных взаимодействующих систем [97, с. 53]. Отсюда вытекает, что географическая картография не отрицает использования отраслевого тематического картографирования, которое в наши дни стало очень дифференцированным, но все же главный акцент делает на географический синтез. Комплексное картографирование превратилось в одно из главных направлений отечественной картографии.

Второй устой -- системность, которая затем добавилась к комплексному картографированию. Приоритет системной трактовки географической картографии означает особое внимание к отображениям элементов геосистем, их структуры и иерархии, системообразующих связей и отношений, динамики и функционирования. Не случайно и сам К. А. Салищев не раз писал о том, что географическая картография имеет своим предметом изучение геосистем. Поэтому в центре ее внимания находится создание крупных системных географических произведений: комплексных атласов, серий карт, а в последнее время и обеспечение геоинформационных систем. Большой заслугой К. А. Салищева, который долгое время возглавлял Комиссию по национальным атласам Международного географического союза, явилась разработка типовой программы таких атласов. Во многом иную концепцию предложили Н. Ф. Леонтьев и Я. Г. Машбиц (на основе опыта разработки Национального атласа Кубы). С участием А. А. Лютого была разработана программа 10-томного Национального атласа России.

В последнее время в картографии началось формирование единой теории геоизображений. Особое научное направление об изображениях, получившее наименование иконики (от греч. егкоп -- изображение), зародилось за рубежом и в нашей стране только в 60-е годы. К настоящему времени уже сформулированы основные научные концепции иконики, теоретические положения, методы. На этой основе в середине 80-х годов А. М. Берлянтом была выдвинута идея разработки геоиконики, как синтетической отрасли знания, изучающей теорию геоизображений, методы их анализа, преобразования в науке и практике. При этом геоиконика рассматривается не как пограничная, а как связующая дисциплина между картографией, аэрокосмическими методами и машинной графикой [13].

Теоретические проблемы картографии подробно обсуждались в 1995 году на X съезде Русского географического общества. При этом было подчеркнуто, что в центр интересов географической картографии выдвигается издание крупных системных географических произведений: серий карт, комплексных научно-справочных атласов, а в последнее время также обеспечение геоинформационных систем. Все это служит надежным фундаментом для развития картографического метода исследований, для интеграции наук о Земле, для реализации комплексных исследовательских проектов и формирования единой геонаучной методики.

Из демографических теорий наиболее широко используется в географии теория демографического перехода, главная задача которой заключается в объяснении последовательности развития демографических процессов и определения их долгосрочных тенденций. Основоположниками этой теории считаются французский демограф Адольф Ландри и американский демограф Фрэнк Ноутстайн. В ее разработке также участвовали и участвуют такие видные отечественные демографы как А. Я. Боярский, Я. Н. Гузеватый, А. Г. Вишневский, Э. А. Араб-Оглы, А. Я. Кваша, В. И. Козлов и др.

В основе этой теории лежит изучение типов воспроизводства населения, последовательная смена которых собственно и выражает смысл демографического перехода. В свою очередь, он генетически связан с переходом от присваивающей экономики к аграрной, от нее к индустриальной и далее -- к постиндустриальной.

Разработанная учеными-демографами схема демографического перехода включает четыре последовательные этапа, фазы или стадии (рис. 20). Первый этап, охватывающий тысячелетия человеческой истории, обычно называется традиционным. Для него были характерны одинаково высокие показатели рождаемости и смертности и, соответственно, очень низкий естественный прирост. В наши дни этот тип воспроизводства населения на Земле уже не представлен, может быть, за исключением самых отсталых племен. Второй этап характеризуется резким сокращением показателей смертности (благодаря успехам медицины) при сохранении высоких показателей рождаемости; эта «вилка» и приводит к резкому увеличению естественного прироста и, следовательно, к тому крутому возрастанию численности населения, которое получило наименование демографического взрыва. На этом этапе ныне находится большинство развивающихся стран. Для третьего этапа характерно сохранение низких показателей смертности (а иногда и их некоторое повышение, обусловленное демографическим старением населения) при одновременном дальнейшем снижении показателей рождаемости в результате социально-экономических преобразований и активизации демографической политики. К концу этого этапа коэффициент рождаемости может приблизиться к уровню, обеспечивающему простое воспроизводство населения, что ныне и наблюдается во многих экономически развитых странах. Наконец, на четвертом этапе, переход к которому в Европе уже начался, а массовый характер примет, по-видимому, во второй половине XXI века, должно произойти выравнивание уровней рождаемости и смертности, означающее стабилизацию численности населения.

Из теорий этнографии и этногеографии наибольшее значение имеет теория этногенеза, рассматривающая проблемы этнической истории и происхождения народов мира. Эта теория нашла довольно полное отражение в трудах акад. Ю. В. Бромлея [14; 15; 16] и его коллег и сподвижников -С. А. Токарева, С. И. Брука, В. И. Козлова, Н. Н. Чебоксарова и др. Основной принцип этой научной школы заключается в том, что она рассматривает этногенез прежде всего как социальный процесс. Представителями этой школы также глубоко разработан вопрос о собственно этнических процессах, их типологии и классификации.

По мнению ученых этой школы, среди этнических процессов следует различать эволюционные и трансформационные. Эволюционные процессы выражаются в значительном изменении любого из основных элементов этноса, прежде всего языка и культуры. К ним относятся также изменения социальной структуры этноса, его половозрастного состава и т. д. К трансформационным процессам относятся такие изменения этнических элементов, которые ведут к перемене этнической принадлежности. В свою очередь они подразделяются на процессы этнического разделения, при которых единый прежде этнос прекращает свое существование, и процессы этнического объединения. К объединительным процессам относятся слияния групп людей различной этнической принадлежности или целых этносов в результате консолидации, ассимиляции или межэтнической интеграции [124, с. 572].

Совершенно иную точку зрения на само понятие «этнос» и проблемы этногенеза высказал такой интересный ученый как Л. Н. Гумилев. По его мнению главную роль в формировании этносов играют биологические и психологические факторы, которые возникают под влиянием географической среды. «Географический ландшафт, -- пишет Л. Н. Гумилев, -- воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении... Тундра, лес, степь, горы, водная среда, жизнь на островах -- все это, образно говоря, накладывает особый отпечаток на организм» [38, с. 104]. Единственным надежным критерием для характеристики этноса (и суперэтноса -- как группы этносов) он считал стереотип поведения. Соответственно этому Л. Н. Гумилев и этногенез рассматривал не как социальный, а как биологический, природный процесс. Согласно его взглядам каждый этнос (суперэтнос) проходит в своем развитии несколько фаз: становления, подъема, надлома, упадка и, наконец, гомеостаза.

А главной движущей силой этногенеза Л. Н. Гумилев считал пассионарность (от лат. раззю -- страдание, страсть) -непреодолимое внутреннее стремление к деятельности, направленное на осуществление какой-либо цели и свойственное как отдельным лицам (Александр Македонский, Мухаммед, Жанна д'Арк, Ян Гус, Наполеон), так и коллективам и даже целым народам, если они попадают в зону так называемого пассионарного толчка.

Именно пассионарностью он объяснял такие «взрывы этногенеза» как поход Александра Македонского на восток в IV веке до н. э., вторжение гуннов в Европу в III--V веках, объединение Аравии Мухаммедом в VI веке, восстание чжурчжэней в Восточной Азии в IX веке и т. д.

Л. Н. Гумилеву, заключается в неравномерности распределения биохимической энергии живого вещества биосферы во времени и в пространстве.

Бурная дискуссия по этим проблемам, проходившая еще в 70-х годах, показала возможность и плодотворность комплексного биосоциологического подхода к решению отдельных вопросов этногенеза. Было признано воздействие биологических факторов на этнические процессы. И тем не менее большинство участников дискуссии пришло к выводу об определяющем влиянии на этногенез социально-экономических факторов.

Теория геополитики. Основные положения геополитики были сформулированы на Западе еще в конце XIX -- начале XX веков. Они широко использовались в периоды подготовки и проведения первой и второй мировых войн для оправдания территориального передела мира. Известно, что геополитика служила официальной внешнеполитической доктриной германского фашизма. Все это в значительной мере скомпрометировало и сам термин «геополитика», который в СССР в течение многих десятилетий применялся только по отношению к западным доктринам, причем в резко отрицательном аспекте.

Это, однако, не помешало постепенному становлению теории геополитики в странах Запада. А с середины 80-х годов понятие «геополитика» и в отечественной политологии и политической географии не только получило права гражданства, но и стало широко использоваться для объяснения и анализа многих как исторических, так и современных процессов, для выработки внешнеполитического курса. Многие принципиальные вопросы геополитики оказались затронутыми в работах В. А. Колосова, С. Б. Лаврова, Н. С. Мироненко, Я. Г. Машбица, С. Н. Раковского, В. Я. Рома, Н. В. Каледина, М. М. Голубчика и других географов. Хотя в их взглядах на саму сущность геополитики разброс мнений пока еще весьма велик.

В. А. Колосов определяет геополитику как научное направление, изучающее зависимость внешней политики государств, международных отношений от системы политических, экономических, экологических, военно-стратегических и иных взаимосвязей, обусловленных географическим положением страны и другими физике- и экономико-географическими факторами. По В. А. Колосову, в современной геополитике можно выделить три измерения: 1) политическое и военно-стратегическое; 2) экономическое, основывающееся на видении места страны в мире через призму международного разделения труда; 3) культурно-историческое, объясняющее существующие и потенциальные конфликты разломами в культурном пространстве, образовавшимися в прошлом. При этом первые два измерения связаны главным образом с интересами государств, а последний -- с более широким кругом субъектов политической деятельности. Еще важнее то, что политическое и экономическое измерения геополитики охватывают интеграционный потенциал стран и процессы глобализации мировой экономики и политики, тогда как дезинтеграционные процессы, напротив, имеют в своей основе этно- и историко-культурную подоплеку. Именно культурно-исторический подход продуктивен для понимания процессов, происходящих в бывших социалистических странах.

Н. С. Мироненко называет геополитикой определенную проблемную область, основной задачей которой является фиксация и прогноз пространственных границ действия силовых полей разного характера: военных, политических, экономических, идеологических, культурных, экологических. В качестве носителя этих силовых полей выступают народы, государства, межгосударственные группировки, а в последнее время и ряд негосударственных субъектов.

Из работ российских политологов отметим новую монографию А. Г. Дугина, который трактует геополитику как мировоззрение, сравнивая ее в этом плане с марксизмом, либерализмом и др. Геополитика, по А. Г. Дугину, -- это мировоззрение власти, наука о власти и для власти. Это дисциплина политических элит (как актуальных, так и альтернативных), и вся ее история убедительно доказывает, что ею занимались исключительно люди, активно участвующие в управлении странами и нациями, либо готовящиеся к этой роли. «Геополитика -- это наука править», -- заключает автор [44, с. 13--14].

Вполне естественно, что в отечественной политологии и политической географии в последнее время особенно велик интерес к изменившемуся геополитическому положению самой России, к определению ее геостратегии (прикладной геополитики). По данной проблематике проводятся научные конференции, издаются сборники и монографии. Характерно в этом смысле высказывание В. А. Колосова о «возрождении из небытия российской научной геополитики». А президент Русского географического общества С. Б. Лавров включил геополитику в число трех важнейших линий «возделывания» современной географии России.

7. Иерархия научных знаний: концепции и гипотезы

7.1 Общегеографические и физико-географические концепции

Несмотря на многие объективные трудности разграничения концепций «по принадлежности» представляется, что к категории общегеографических следовало бы отнести концепции геотехнических систем, мониторинга окружающей среды, географической экспертизы, проблемного страноведения, поляризованного ландшафта и некоторые другие, к физико-географическим -- морфоструктурную концепцию.

Концепция геотехнических систем. Возникновение концепции геотехнических систем (ГТС) было подготовлено развитием учений о природопользовании, геосистемах, культурном ландшафте, конструктивной географии, теорий районной планировки, географических оценок. Питательной средой для нее стали также теория систем и кибернетика.

Зарождение этой концепции относится к середине 60-х годов. Тогда В. С. Преображенский обратил внимание на возникновение нового объекта в тех случаях, когда воздействие инженерного сооружения на природный комплекс очень велико, а акад. И. П. Герасимов высказал мысль о том, что природные структуры, подвергшиеся внедрению чисто технических элементов, правильно рассматривать как «совершенно новые структуры природно-технического характера» [28, с. 62]. В дальнейшем развитие этой концепции продолжалось при активном участии В. С. Преображенского, Г. Ф. Хильми, Л. Ф. Куницына, Л. И. Мухиной, А. Ю. Ретеюма, Л. М. Граве, Т. В. Звонковой, К. Н. Дьяконова и др.

По современным представлениям геотехническая и с т е м а (геотехсистема) представляет собой систему, включающую в себя одновременно (в качестве подсистем) элементы природы, а также различные технические объекты и комплексы технологических процессов [114, с. 65]. Высокий уровень взаимосвязи и взаимодействия между названными подсистемами определяется единством социально-экономических функций геосистем. Иными словами, ТС следует рассматривать как образования, у которых прилюдные (искусственно созданные и измененные под воздейтвием техники) и технические части настолько взаимосвяаны, что функционируют в составе единого целого. Приемами ГТС могут служить искусственные водохранилища, юля и плантации сельскохозяйственных культур, мелиоративные системы, гидроэлектростанции, территории город-:кой застройки, рекреационные зоны.

Во всех приведенных примерах, во-первых, присутствует техника, существующая либо постоянно в природной среде, ибо периодически, но регулярно влияющая на природу тракторы, комбайны, водомоторный транспорт, шлюзы I т.д.); во-вторых, измененная техникой природа (водохрашлище, поле, пляж); в-третьих, подсистемы постоянного 1ли периодического контролирования (для определения запасов питательных веществ в почве или продуктивной влаги I т.д.); в-четвертых, технические средства регулирования авиация для внесения минеральных удобрений, затворы ^ПЭС) и, наконец, элементы управления ГТС, весьма разнообразные, нередко имеющие в своем составе ЭВМ [87, :. 55]. Системный подход к ГТС облегчил и их моделирование с выделением природной и технической подсистем и блока управления (рис. 21).

Можно добавить, что разработка концепции ГТС создала федпосылки для применения в различных природных и экономических условиях соответствующих технических средств: специализированных орудий труда (так называемая регионализация техники»), схем технологии, форм органи-1ации производства, планировочных приемов и методов строительства.

Концепция мониторинга окружающей среды. Понятие о мониторинге состояния окружающей среды вошло в научную литературу в начале 70-х годов, в. период подготовки конференции ООН по окружающей среде (Стокгольм, 1972).

Рис. 15. Структурная схема антропогенного ландшафта (А) и геотехнической системы (Б).

1 -- техногенный элемент; 2 -- техническое средство; 3 -- блок управления; 4 -- управляемый блок системы.

Мониторинг представляет собой информационную систему, основные задачи которой -- наблюдение и оценка состояния природной среды под влиянием антропогенных воздействий с целью рационального использования природных ресурсов и охраны окружающей среды [114, с. 189].

В Советском Союзе первая научная разработка этого понятия была сделана член-корр. АН СССР Ю. А. Израэлем в 1974 году. По его мнению система мониторинга, которую правильнее было бы называть мониторингом антропогенных изменений окружающей природной среды, состоит из следующих основных частей: 1) наблюдения за факторами, воздействующими на окружающую природную среду, и за состоянием среды; 2) оценки фактического состояния природной среды; 3) прогноза состояния окружающей природной среды и оценки этого состояния. Следовательно, мониторинг включает в себя наблюдение, оценку и прогноз состояния природной среды, а его система может охватывать отдельные районы (локальный мониторинг) и земной шар в целом (глобальный мониторинг).

Дословный перевод английского слова -- наставник, советчик, староста, наблюдающий за порядком в классе. Термин переводится как контроль, подслушивание, дозировка.

В 1975 году появилась принципиально важная статья акад. И. П. Герасимова о научных основах современного мониторинга окружающей среды. И. П. Герасимовым было не только дано определение мониторинга и очерчена сфера его действия, но и были выделены три его уровня в зависимости от масштаба объекта и задач наблюдений. Эти уровни он назвал биоэкологическим, геосистемным и биосферным мониторингом.

По его мнению, первой исходной ступенью или блоком современного мониторинга окружающей среды должен стать биоэкологический (санитарно-гигиенический) мониторинг. Его ведущим звеном являются наблюдения над состоянием окружающей среды с точки зрения ее влияния прежде всего на состояние здоровья людей. По территориальному охвату это преимущественно локальный мониторинг.

Второй ступенью или блоком общего мониторинга должен быть геосистемный (природно-хозяйственный) мониторинг. Его содержание заключается в наблюдениях над изменением тех главных геосистем (в том числе природных экосистем), из которых состоит окружающая среда, а также преобразовании их в природно-технические (агросистемы, городскую среду, среду индустриальных районов и т. д.). Геосистемный мониторинг является абсолютно необходимым дополнением к биоэкологическому. А по территориальному охвату это преимущественно региональный мониторинг.

Третьей ступенью или блоком антропогенного мониторинга окружающей среды должен быть биосферный мониторинг, обеспечивающий наблюдение, контроль и прогноз возможных изменений уже в глобальном масштабе, т. е. в отношении биосферы в целом как среды жизни всего человечества и-ее изменений, вызванных деятельностью общества. Таким образом, биосферный мониторинг, опираясь на биоэкологический и геосистемный мониторинги и дополняя их, завершает всю систему «слежения» за окружающей средой (биосферой). Основная задача третьего блока -- наблюдение за главными параметрами современной биосферы с целью достоверного констатирования их периодических или направленных изменений и экологической оценки этих изменений [29, с. 111--126].

За последующие два с лишним десятилетия система мониторинга окружающей среды получила широкое распространение и в нашей стране и за рубежом. Но пока еще в практике преобладают отраслевые звенья мониторинга -

Геоэкосистемный мониторинг I

Рис. 16. Структурная схема комплексного геоэкологического мониторинга (по А. Г. Емельянову)

гидрометеорологическое, гидрогеологическое, геохимическое и биологическое, мониторинг состояния природных ресурсов, которые большей частью функционируют как довольно независимые системы наблюдения и контроля. Поэтому задача организации комплексного экологического мониторинга (рис. 22) продолжает оставаться актуальной.

Концепция географической экспертизы. Сама по себе географическая экспертиза, как сугубо прикладное направление, возможно, не несет непосредственного теоретического «заряда». Но ее фундаментальное теоретическое обоснование, опирающееся на труды Н. Н. Баранского, Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Саушкина, и методическое обеспечение требуют осмысления многих отнюдь не прикладных проблем. Инициатором постановки именно теоретико-методологических вопросов географической экспертизы стал в начале 80-х годов иркутский географ К. П. Космачев. С тех пор эта концепция получила развитие в работах ряда других ученых.

Следует добавить, что когда говорят о мониторинге, нередко имеют в виду слежение лишь за теми изменениями, которые происходят в природе под воздействием человека. Но это не совсем корректно. Ведь далеко не всегда можно определить, с чем связаны эти изменения -- с естественным развитием природы или влиянием антропогенного фактора. Яркий пример такого рода -- Каспий. Долгое время понижение его уровня связывали с деятельностью человека. Однако такая деятельность продолжается, а уровень моря начал довольно быстро повышаться. До сих пор ведутся споры о причинах повышения температуры воздуха на Земле и разрушения озонового экрана.

Географической экспертизой называется научное направление, специализирующееся на проверке объективности отражения в тех или иных регионах закономерностей развития интегральных систем типа «население -- хозяйство -- природа» с целью определения путей повышения эффективности территориальной организации производства, включая вопросы рационального использования пространственных сочетаний ресурсов и природной среды. Таким образом, географическая экспертиза нацелена на повышение точности привязки решений «к земле», к тому конкретному району, в условиях которого намечается их осуществление. Отсюда следует, что в результате географической экспертизы получает дальнейшее развитие учет специфики местных природных и социально-экономических условий.

Круг первоочередных объектов географической экспертизы может быть чрезвычайно широким. Так, экспертизе следует подвергать как отдельные проекты, так и их сочетания, связанные с освоением определенных комплексов природных ресурсов, новых систем поселений, транспортных магистралей и др. При этом географы могут опираться на сложившуюся систему методов, основу которой составляют сравнительно-географический, картографический и метод районирования. Однако при географической экспертизе необходимо использовать и ряд специальных методов, направленных прежде всего на повышение качества понятийной базы информационной подготовки и принятия решений. Поэтому первоочередным объектом экспертизы, по К. П. Космачеву, должна стать система понятий, связанных с территориальной организацией общества.

В последнее время географическая экспертиза постепенно становится составной частью рассмотрения проектов крупных народнохозяйственных объектов и мероприятий. От нее во все большей мере зависит общее заключение о приемлемости или неприемлемости проектируемых сооружений.

Одновременно с этим в ней оформилось в качестве важнейшего относительно самостоятельное направление, которое стали называть эколого-географической экспертизой. Долгое время такой экспертизе подвергались в основном лишь отдельные конкретные проекты. Затем стали рассматриваться и долговременнные проекты, охватывавшие значительные территории. Но теперь географы и экологи настаивают на том, чтобы эколого-географической экспертизой была охвачена фактически вся страна, включая концепции развития и долговременные программы развития отдельных регионов, отраслей хозяйства, комплексных схем охраны природы, совместных градостроительных и других проектов, предлагаемых для реализации в России [81. с. 110--112; 61, с. 203].

В Законе РФ «Об охране окружающей природной среды» есть специальный раздел о государственной экологической экспертизе. Такая экспертиза проводится с целью проверки соответствия хозяйственной и иной деятельности экологической безопасности общества. Она осуществляется исходя из принципов обязательности проведения, научной обоснованности и законности выводов, вневедомоственности и широкой гласности в организации ее проведения. Экологическая экспертиза является обязательной мерой охраны окружающей среды, предшествующей принятию хозяйственного решения, осуществление которого может оказывать вредное воздействие на окружающую среду.

К этому можно добавить, что начиная с 70-х годов экологическая (географо-экологическая) экспертиза получила широкое распространение и за границей, в особенности в странах Западной Европы. В общих чертах и на Западе такую экспертизу определяют как процедуру, обеспечивающую оценку и учет потенциально значимых экологических воздействий при планировании, проектировании, утверждении технических проектов законодательных положений, политических актов, касающихся природной среды. К числу главных задач экологической экспертизы обычно относят: 1) обеспечение охраны здоровья людей; 2) повышение качества жизни на основе улучшения окружающей природной среды; 3) сохранение многообразия видов и способности экосистем к воспроизводству, как основе всей жизни. При этом, кроме государственной экологической экспертизы, во многих странах (США, Германия, Япония, Франция и др.) узаконена и частная экологическая экспертиза.

Концепция проблемного страноведения была разработана в 60--70-е годы в академическом Институте географии. Основываясь на теоретических положениях Н. Н. Баранского, В. М. Гохман и Я. Г. Машбиц предложили новый, проблемный подход в экономико-географическом страноведении зарубежного мира. Основные темы, составляющие ядро такого страноведения, они объединили в три широкие группы: во-первых, это проблемы, имеющие важное значение при изучении практически всех стран и регионов, во-вторых, проблемы, представляющие особый интерес для стран определенного типа и уровня развития, в-третьих, проблемы, специфичные для той или иной страны (региона). В первую, наиболее важную, группу ими было включено девять ключевых тем.

В дальнейшем эта интересная концепция подверглась усовершенствованию, при котором были усилены связки «природа -- общество», «природа -- население», «естественные ресурсы -- хозяйство», «экономика -- расселение» и др. При этом из экономико-географических она перешла в категорию общегеографических. Главное в концепции проблемно-ориентированного страноведения состоит в отходе от всеохватных покомпонентных характеристик по жестко заданной схеме. Упор делается на анализ ключевых для той или иной территории проблем. Среди них: характер обеспеченности природными ресурсами и природопользования, специализация хозяйства и его территориальная структура, этнокультурные и этносоциальные проблемы, состояние окружающей среды, перспективы развития территории и ряд других.

В 1995 году Я. Г. Машбиц разработал новую схему страноведческой характеристики. Основные методологические подходы автора заключаются в том, чтобы подобная комплексная характеристика: содержала взаимосвязанное рассмотрение природных, социально-экономических и этнокультурных территориальных систем и их проблем; имела в центре внимания человека, формы и географические типы его деятельности и культуры, имела историко-географический подход к анализу заселения и освоения территории; освещала состояние окружающей природной среды; выявляла внутренние географические различия своеобразия районов и их ведущих центров; уделяла внимание природным и социально-экономическим процессам, влияющим на специфические черты физической и общественной географии территории [68, с. 77--78].

Добавим к этому, что в последнее время Л. В. Смирнягин, Н. С. Мироненко и некоторые другие географы выступают с идеей так называемого глобального страноведения, сущность которого заключается в том, чтобы и отдельные страны рассматривать на фоне мирохозяйственных процессов и явлений. Видимо, возможно и возникновение «зонального страноведения», обусловленного необходимостью учитывать зональные особенности ведения хозяйства и обитания различных этносов.

Концепция поляризованного ландшафта. Попытка территориальной увязки разных отраслей хозяйства нашла свое отражение в идее функционального зонирования территории. Именно под этим углом зрения нужно рассматривать концепцию поляризованного ландшафта, выдвинутую Б. Б. Родоманом в 70-х годах.

Эта концепция была навеяна прежде всего нарастающей урбанизацией. Ее основная идея, по словам самого автора, заключается в том, чтобы растущий город не мешал природному ландшафту. Для этого в свою очередь нужно как можно более разделить два этих полюса, разместив между ними все прочие земли так, чтобы они служили своего рода прокладкой, уменьшали «трение» между цивилизацией и природой. Отсюда и вытекает конструкция абсолютного (идеального) поляризованного ландшафта, в котором сосуществуют три обособленных сетевых пространства или три «мира»: 1) повседневно-утилитарный, 2) дикая и полудикая природа, 3) пространство для рекреации.

Согласно концепции, первый из этих «миров» должен быть представлен старым ядром города, городским центром, где концентрируются торговля, зрелища, бытовые услуги, отчасти учебные, медицинские и спортивные заведения, а также всей окружающей селитебной зоной. Переход от него к девственной природе осуществляется через функциональные зоны земледелия и животноводства средней и высокой интенсивности, загородных парков для отдыха и туризма, перемежающихся лесоразработками, естественными сенокосами и пастбищами, и, наконец, зону природных заповедников, доступных ученым и студентам, а широкой публике -- только для кратковременных экскурсий.

Рис. 18. Линейно-узловой поляризованный культурный ландшафт на однородной равнине посреди континента (по Б. Б. Родоману).

1 -- городские историко-архитектурные заповедники; 2 -- центры городов, утилитарные скоростные сухопутные дороги и водные рейсы; 3 -- жилые районы с постоянным населением и обрабатывающей промышленностью, безвредной для окружающей среды; 4 -- сельское хозяйство высокой и средней интенсивности, 5 -- загородные природные парки для отдыха и туризма, экстенсивное сельское хозяйство (естественные сенокосы, пастбища, агрорекреакционные угодья), любительская охота и рыболовство, лесная промышленность; 6 -- природные заповедники; 7 -- рекреационные поселения и жилища (дачи, дома отдыха, турбазы, плавучие отели) и соединяющие их туристские маршруты, дороги, тропы, рейсы.

Все это нашло отражение в предложенной Б. Б. Родома-ном схеме (модели) поляризованного ландшафта (рис. 23). Функциональное зонирование такого рода находит применение в проектировании городов и промышленных узлов, и в особенности, в проектах районной планировки. В последнее время оно стало использоваться и при разработке территориальных комплексных схем охраны природы.

В качестве примера концепций физической географии приведем морфоструктурную концепцию, связанную прежде всего с именами академика И. П. Герасимова и Ю. А. Мещерякова и получившую особенное развитие в 60--70-х годах.

Создатели этой концепции исходили из того, что если в формировании рельефа принимают участие внутренние (эндогенные) и внешние (экзогенные) силы, то каждая из них обусловливает определенные его элементы. Поэтому И. П. Герасимов предложил различать в рельефе две основные формы. Во-первых, это морфоструктуры, в образовании которых главная роль принадлежит эндогенным (тектоническим, вулканическим, литологическим) процессам. Под их влиянием образуются крупные формы рельефа, так что примерами самых крупных морфоструктур могут служить платформенные равнины типа Восточно-Европейской или горные сооружения типа Урала или Кавказа, причем в их пределах выделяются морфоструктуры более низких рангов. Во-вторых, это морфоскулъптуры, имеющие в основном экзогенное происхождение и образующие более мелкие формы земной поверхности -- балки, овраги, моренные гряды, дюны и др. Впрочем, к самому высокому таксономическому рангу И. П. Герасимов добавлял еще формы рельефа планетарного масштаба, которые он назвал геотектурами.

Морфоструктурный анализ дал возможность по рельефу выяснить закономерности тектонического строения территорий, особенно молодых и новейших тектонических движений и структур, связанных с формированием основных неровностей земного рельефа. В свою очередь, это оказалось одной из предпосылок для поиска полезных ископаемых (например, нефти и газа).

7.2 Концепции природопользования

В последние три-четыре десятилетия «права гражданства» получил ряд научных концепций, тесно связанных с учением о природопользовании, а точнее с поисками путей рационального природопользования. К этой группе мы относим концепции устойчивости геосистем, природно-ресурсного потенциала, ресурсных циклов, территориальных сочетаний природных ресурсов.

Концепция устойчивости и изменчивости геосистем. Эта концепция разрабатывалась, в основном, в Институте географии РАН. Под устойчивостью геосистем понимается способность их природной составляющей противостоять различного рода антропогенным воздействиям, а также их способность к восстановлению после прекращения (или в процессе) этих воздействий. При этом имеются в иду три главные функции природно-антропогенных геосистем -- ресурсопроизводящая, средоформирующая и сохраняющая генофонд.

Л. И. Мухина отмечает, что разные геосистемы (природное комплексы) в зависимости от своих естественных свойств по-разному реагируют на одно и то же воздействие -- одни изменяются в большей степени, другие -- в . Наряду с этим одна и та же система неодинаково реагирует на разные воздействия: она может мало изменить-я под влиянием одних и очень сильно -- под влиянием других. Вместе с тем при одном и том же типе воздействия геосистема может долго сохранять свое устойчивое состояние при кратковременных неконцентрированных нагрузках и быстро выйти из строя, если нагрузки будут концентриро-1анными и длительными. При изучении устойчивости геосистемы нужно также иметь в виду, что сильное воздействие [а один из ее компонентов непременно скажется и на других, т. е. возникнут цепные реакции. Вот почему при определении допустимых нагрузок на ту или иную осваиваемую территорию целесообразно учитывать не только потребности проектируемой системы, но и возможности (иногда сильно ограниченные) самой территории, определяемые устойчивостью входящих в ее состав ПТК.

Концепция устойчивости геосистем затрагивает круг вопросов, связанный с нормированием антропогенных нагрузок на ПТК, обеспечивающих необходимый запас прочности. В свою очередь он зависит от степени геохимической устойчивости к таким техногенным воздействиям, как выбросы, стоки и т. п. Концепция включает в себя также планирование мероприятий по восстановлению, а еще лучше [О сохранению природы. При этом следует исходить из того, что набор подобных мероприятий для разных типов природных комплексов -- северных и южных, горных и равнинных, лесных и безлесных -- должен быть различным.

Концепция природно-ресурсного потенциала. Эта концепция начала формироваться в 60--70-х годах. У ее истоков стояли А. А. Минц, Ю. Д. Дмитревский и некоторые другие географы. Под природно-ресурсным потен-I, и а л о м (ПРП) понимается совокупность природных ресурсов территории, которые могут быть использованы в народном хозяйстве с учетом тенденций научно-технического прогресса. При этом природные ресурсы понимаются в широком смысле, т. е. включая и природные условия. ПРП характеризуется двумя главными показателями -- величиной и структурой.

Величина ПРП - это прежде всего количественное выражение совокупности природных ресурсов, для определения которой используют и более простой метод балльных шкал (плюс коэффициенты взвешенных баллов) и более сложные стоимостные оценки, которые позволяют судить не только об относительном богатстве той или иной территории, но и должны дать абсолютную оценку ее ресурсов. Более сложной стоимостная оценка является и потому, что некоторые виды природных ресурсов (например, рельеф, климат) оценивать в количественных показателях чрезвычайно трудно.

Структура ПРП - это соотношение между различными видами природных ресурсов в пределах определенной территории. В данном случае речь идет уже не об интегральном ПРП, а о так называемых частных потенциалах. По Ю. Д. Дмитревскому, таких потенциалов восемь: географического положения, рельефа, минерально-сырьевой, климатический, водный, земельный, ботанический и зоопотенциал [90, с. 102]. Для их оценки также применяются балльные и стоимостные показатели.

Концепция ПРП со временем заняла довольно важное место в экономико-географических исследованиях. Еще в начале 70-х годов А. А. Минцем была предпринята попытка хотя бы в общих чертах определить природно-ресурсный потенциал крупных экономических районов и экономических зон СССР. В начале 80-х годов Т. Г. Рунова произвела расчеты природно-ресурсного потенциала основных экономических районов страны, предложив их типологию по преобладанию промышленных, сельскохозяйственных ресурсов, или по их сочетанию. Особенно важно подчеркнуть, что как показатель, характеризующий совокупность естественных ресурсов, ПРП территории служит основой развития и функционирования ТПК.

Концепция ресурсных циклов. Концепция ресурсных циклов была выдвинута и обоснована И. В. Комаром в 60-- 70-е годы. И. В. Комар исходил из того, что на Земле имеются постоянно повторяющиеся круговороты веществ, которые поддерживаются расходом энергии в ее различных формах и характеризуются определенным поступательным движением. С возникновением человеческого общества начало складываться общественное звено круговорота веществ, материальным содержанием которого служит обмен веществ (и энергии) по совокупному циклу «природа -- общество -- природа». Взятый в целом, этот процесс имеет исключительно сложный полициклический характер. При этом важными его компонентами являются ресурсные циклы, тесно взаимосвязанные между собой.

По И. В. Комару, ресурсный цикл - это совокупность превращений и пространственных перемещений определенного вещества природы (или группы веществ), которые происходят в процессе использования этого вещества или группы веществ) человеком, включая их выявление, подготовку к освоению, извлечение из природной среды, переработку, потребление и конечное возвращение после использования в природу [90, с. 81].

В самом обобщенном виде И. В. Комар выделил в составе общественного звена общеземного круговорота веществ :ледующие шесть основных ресурсных циклов с серией циклов: I -- цикл энергоресурсов и энергии с подцикла гидроэнергетическим и энергохимическим (рис. 24); II -- цикл металлорудных ресурсов и металлов с коксохимичеким подциклом; III -- цикл неметаллического ископаемого сырья с подциклами: горнохимическим, минеральных строительных материалов, особо ценных и редких минералов; - цикл лесных ресурсов и лесоматериалов с лесохимическим подциклом; V -- цикл земельно-климатических ресурсов и сельскохозяйственного сырья; VI -- цикл ресурсов фауны и флоры (за исключением охватываемых / циклом) с рядом подциклов, развивающихся на основе логических ресурсов вод, наземных ресурсов охотничьего промысла, ресурсов полезных растений и других. При гом циклы IV, V и VI отличаются тем, что опираются в своем развитии на возобновляемые природные ресурсы

Одна из особенностей ресурсных циклов заключается в эм, что они различаются по продолжительности. Часть из их относится к кратковременным -- например, обеспечи-1ющим непосредственное биологическое функционирование человека. Другие циклы носят характер долговременных, создающих предметы длительного пользования, удерживаемые длительное время в равновесном состоянии пример, в виде орудий труда, капитальных зданий и т. п.

фаза -- добыча всего топлива (Т), в том числе угля (У), нефти (Н), газа (Г), разного топлива и попутное извлечение породы (П) из шахт (Ш) и карьеров (К); II фаза -- получение обогащенного топлива (ОТ) и отходов обогащения (X); III фаза А -- использование веществ природы в процессе Расходования (сжигания) топлива: обогащенное топливо (ОТ), атмосферный воздух (А), включая кислород (К) и воду (В); III фаза Б -- трансформированные вещества и энергия: дымовые газы (ДГ), в том числе двуокись углерода (СО₂) и прочие выбросы (ПВ), воды и топливные шлаки ( ГШ), частично загрязненная вода (В) с учетом потерь от испарения, инфильтрации и т. п., энергия (Э), включая отводимое с водой и дымовыми I тепло; IV фаза -- полезное использование вещества и энергии на (днях транспортировки энергии, ее потребления, переработки отходов и т. п. (в % от вещества и энергии, участвующих в цикле); V фаза -- непосредственное возвращение в окружающую среду веществ и энергии, 1 учета используемой их части и доли, вовлекаемой из среды в повторный цикл после естественного или искусственного очищения (в % от и энергии, участвующих в цикле), размеры кружков пропорциональны доле веществ, участвующих в цикле. И.В. Комар разработал также региональную структуру ресурсных циклов, подразделив крупные районы страны на пять типологических групп. Первая из них включила высокоиндустриализированные районы с наиболее развитыми средними и особенно конечными стаднями ведущих ресурсных циклов и подциклов (например -- Центральный).

Вторая группа объединила районы, также обладающие высокоразвитой промышленностью, но отличающиеся большей полнотой стадий ведущих ресурсных циклов, в особенности их начальных стадий, и преобладающим значением циклов, основывающихся на использовании ресурсов земных недр (например, Уральский). Третья группа объединила промышленно-аграрные районы с повышенной ролью цикла земельно-климатических ресурсов полного профиля при одновременном значительном развитии ряда других циклов и отдельных их стадий на базе минерального сырья и топлива (например, Северо-Кавказский). В четвертую группу были включены промышленно-аграрные и аграрно-промышленные районы с еще большим значением развитого цикла почвенно-климатических ресурсов и одновременным наличием других циклов и подциклов преимущественно неполного профиля (например, Среднеазиатский). Наконец, к пятой группе были отнесены малообжитые северные территории страны с распространенными на них преимущественно начальными и средними стадиями циклов, базирующихся на ресурсах биосферы [90, с. 80--84]. На теоретических разработках концепции ресурсных циклов базируется и предложенное Я. Г. Машбицем представление о ресурсно-экспортных циклах в развивающихся странах. По его мнению в этих странах сложились или находятся в стадии становления следующие шесть РЭЦ: нефтепромышленный, горнометаллургический, горнохимический, земельно-климатический, лесопромышленный и рыбопромышленный. С. Б. Лавров и Г. В. Сдаскж ввели понятие о ресурсно-импортных циклах.

Концепция территориальных сочетаний природных ресурсов. Эта концепция была выдвинута А. А. Минцем в начале 70-х годов. Под территориальным сочетанием природных ресурсов (ТСПР) он понимал источники ресурсов разного вида, расположенные на определенной целостной территории и объединенные фактическим или перспективным совместным использованием в замках единого производственно-территориального комплекса. А. А. Минцем была предложена также схема размещения ТСПР для всей территории СССР (рис. 25). В даль-1ейшем были предложены оценки ТСПР в баллах. Они позволяют лучше определить сравнительную ценность ГСПР и, соответственно, очередность их освоения.

Цифрами обозначены территориальные сочетания

1 -- Кольское, 2 -- Карельское, 3 -- Северо-Двинское, 4 -- Печорское, 5 -- Припятское, 6 -- Волго-Вятское, 7 -- Волго-Камское, 8 Среднерусское, 9 -- Нижневолжское, 10 -- Прикарпатское, 11 -- Приднепровское, 12 -Крымское, 13 --Донецко-Приднепровское, 14 -- Донбасское, 15 --Кубанское 16 -- Восточно-Предкавказское, 17 -- Горно-Кавказское, 1? - Западно-Грузинское, 19 -- Армянское, 20 -- Азербайджанское, 21 -- Предураль-ское, 22 -- Горно-Уральское, 23 -- Урало-Мугоджарское, 24 - Обско-Тав-динское, 25 -- Обско-Тазовское, 26 -- Среднеобское, 27 -- Обско-Алтаи-ское 28 -- Кузнецко-Салаирское, 29 -- Чулымо-Енисейское, ЗС * Саяно-Енис'ейское, 31 -- Ангаро-Енисейское, 32 -- Нижнеенисейское, 33 -- Анга-ро-Илимское, 34 -- Ангаро-Байкальское, 50 -- Мангышлакско-Эмбенское, §1 _ Тургайское, 52 -- Центрально-Казахстанское, 53 -- Иртышско-Алтаи-ское, 54 -- Каратауское, 55 -- Западно-Туркменское, 56 -- Зарафшано-Кызылкумское, 57 -- Верхнесырдарьинское, 58 -- Тянь-Шаньское, 59 -ско-Гиссарское.

Упомянем здесь также концепцию «экологического императива», предложенную акад. Н. Н. Моисеевым свыше двух десятилетий назад, но ставшую более актуальной в наши дни. Главный смысл этой концепции, вытекающей из общецивилизационной парадигмы, -- предотвращение опасности деградации окружающей природной среды. Иными словами, интенсивность некоторых видов человеческой деятельности и особенно степень воздействия человека на окружающую среду должны быть строго ограниченными и контролируемыми.

Акад. Н. Н. Моисеев развивает также концепцию глобальной экологии, понимая под ней изучение общих свойств биосферы и ее взаимодействия с человеческой деятельностью. По его мнению изучение биосферы как целостной системы -- совершенно новое направление научной деятельности, требующее и новых методов экспериментального изучения природы [190, с. 147]. Из географов наибольшее внимание глобальной экологии уделяли и уделяют Ю. Н. Гладкий и С. Б. Лавров. Они рассматривают эти вопросы, исходя из представлений о социальной экологии, геоэкологии, глобальной экологической проблеме, глобальной (и региональной) экологической ситуации, глобальных последствий техногенеза. Глобальный подход к экологии отчетливо выражен и в работах член-корр. РАН Н. ф. Глазовского.

Концепция же больших циклов (или «длинных волн») была выдвинута советским экономистом Н. Д. Кондратьевым в середине 20-х годов.

Анализ развития мирового хозяйства привел Н. Д. Кондратьева к выводу о существовании длительных, примерно полувековых циклов конъюнктуры, смена которых определяется тремя основными элементами -- научно-техническим прогрессом, внедрением новых форм организации производства и соответствующими географическими сдвигами. Так, первый большой цикл, продолжавшийся примерно с 1790 по 1840 годы, был непосредственно связан с промышленными переворотами того времени, прежде всего в Англии. С последующими радикальными изменениями в производстве были связаны второй (1840--1890) и третий (1890-- 1940) большие циклы. Продолжая эту линию, четвертый большой цикл (1940--1980) ученые связывают с наступлением НТР, а пятый (с 1980 года) -- с переходом ряда наиболее продвинувшихся вперед стран к постиндустриальной стадии развития. Можно добавить, что каждый из своих циклов Н. Д. Кондратьев подразделял на две большие фазы, примерно по 25 лет каждая -- фазу роста и фазу стагнации. Поэтому графическое их изображение действительно напоминает своеобразные «волны» (рис. 26), хотя сама хронология этих «волн» в деталях может различаться.

7.3 Концепции социально-экономической географии

К этой группе концепций мы отнесли концепции больших циклов, энергопроизводственных циклов, опорного каркаса территории, «полюсов роста», единой системы расселения, территориальной рекреационной системы, а также некоторые другие.