Идеология документов Земского Собора и Земского Правительства Приморья в июле-октябре 1922 года

Для М.К.Дитерихса было важно, что апокалиптическому «большому красному дракону» (Апок. 12, 3) -- красной армии, красным комиссарам и командирам, красноармейцам, с их интернациональной богоборческой идеологией, он духовно противопоставил идеологически русскую православную рать, воевод и ратников, осененных хоругвями Святого Воина-Великомученика Георгия Победоносца. Определением же этой рати «Земская» подчеркивалась не только её легитимное происхождение от Земского Собора, но и её духовно-историческая преемственность от Земской рати Косьмы Минина и князя Пожарского 1612 года, противостоявшей «воровским ватагам и шайкам» иноверных интервентов и самозванцев.

Все это косвенно свидетельствует, что формирование самой идеологии Земского Собора и правительства Земского Приамурского Края происходило при значительном влиянии и при деятельном участии М.К.Дитерихса.

Не умаляя исторического значения мемуаров С.П.Руднева как источника социально-психологических деталей, живых впечатлений о событиях в Приморье 1921-1922 годов, никак не осуждая его личную гражданскую позицию на завершающем этапе Земского Собора и после него, ведь нельзя судить человека за то, что он просто не может духовно вместить и осмыслить, я в этой подглавке лишь попытался взглянуть на некоторые фрагменты этих мемуаров именно в свете идеологии Земского Собора, участником которого был С.П.Руднев.

Вместе с тем надо отметить, что не только С.П.Руднев, но и некоторые другие участники Земского Собора или свидетели этих событий в своих воспоминаниях также неодобрительно относились к «переименованиям» генерала М.К.Дитерихса. Так, довольно близкий к Правителю Приморья генерал П.П.Петров, бывший Начальником Штаба Земской Рати, в своих воспоминаниях несколько осудительно писал: «Большинство слабо понимало это возвращение к старине, и в результате вместо дела генералу Дитерихсу приходилось всех учить...»

Но были и другие люди, которые всею душою поверили в правильность идейного подхода М.К.Дитерихса. Так, простой поручик-артиллерист Земской Рати Б.Б.Филимонов, который даже не был участником самого Земского Собора, спустя многие годы писал:

«...Генерал Дитерихс надеялся, нет, больше того, он верил, что Россию можно поднять на большевиков лишь во имя Церкви, Царя и Отечества. Его программа могла бы увлечь массы, если бы в них, конечно, еще теплился огонек Веры и преданности к трем приведенным выше основам... Судьба поставила его во главе Белого Приморья, генерал Дитерихс, не колеблясь, решил проводить эти принципы...»

Соборная Грамота (продолжение)

Взывая к русским людям, находящимся под властью большевиков и уничтожаемых чекистским террором, соборяне хотели вселить в них надежду: «Крепитесь и ждите: Велик Бог Земли Русской и не иссякла милость Его к ней! И по вере нашей и вашей, по молитвам безчисленного сонма убиенных и замученных за веру Христову и за верность и преданность Святой Руси, живы еще, будут умножаться мужи, исполненные русской национальной чести, силы и разума; придут они к вам и явятся между вами самими, чтобы вместе с вами вернуть Народу свободу, спасти Землю Русскую и восстановить Державу Российскую в ее прежнем величии и славе».

Здесь и в других местах «Соборной Грамоты» ясно выражается идея национальной и религиозной самобытности России -- земного Отечества Русского Народа «во образ Отечества Небесного». Идеологема единого Отечества, идеологема России, идеологема Русского Народа в «Соборной Грамоте» выражена наиболее последовательно и однозначно, она прослеживается от её начала и до конца. «Соборная грамота начинается со слов о России и её народе: «русские люди, хранящие в сердцах своих пламенную любовь к гибнущей Родине и к истерзанному смутой, нищетой и голодом Русскому Народу». И завершается ими: «Дабы мы общими и умноженными силами все, как один, понесли скорее радостную весть освобождения и воскресения всему Русскому Народу, дабы по Вере нашей, по нашим жертвенным трудам и подвигам Господь Вседержитель даровал единого Державного Вождя единой Великодержавной Русской Земле».

Мы совершенно ясно видим, что корневой идеологический состав «Соборной Грамоты» определяется 1) религиозными, 2) властными, 3) патриотическими и национальными идеалами, которые, видимо, впервые в таком тройственном единстве кратко были выражены в 1812 году призывом Святителя Августина (Виноградского), Архиепископа Московского и Коломенского: «За Веру, Царя и Отечество!», который неоднократно употреблялся им в проповедях и воззваниях в период Наполеоновского нашествия.

Позже -- в 1837 году эта ставшая популярной российская триада приобрела более точное, более идеологизированное, более обобщающее оформление: «Православие. Самодержавие. Народность». Последнюю формулу часто в исторической литературе неточно называют «уваровской» по фамилии Министра народного просвещения графа Сергея Семеновича Уварова. На самом деле авторство формулирования этой идеологической триады, ставшей классической, принадлежит Государю Императору Николаю I Павловичу, который поручил С.С.Уварову составить отчет, посвященный бытованию и перспективе развития названных идеалов на ниве народного просвещении и в общенациональном самосознании подданных Российской Империи.

При этом надо уточнить, в каком значении в данной формуле употребляется слово «народность». На протяжении долгого времени в Русском Языке конца XVIII -- начала XX веков слово «народность» было синонимично понятию «национальность». И только с середины XIX столетия усилиями с одной стороны «славянофилов», с другой -- так называемых «революционных демократов» понятию «народность» стало усваиваться значение «простонародность», то есть выражать принадлежность к простым сословиям. В конечном итоге к послереволюционному времени это «классовое» значение «народности» стало настолько преобладающим, что некоторые русские выражения первой половины XIX века стали пониматься неверно.

Так и в этой идеологической триаде «Православие. Самодержавие. Народность» Государь Император Николай Павлович и граф С.С.Уваров под словом «народность» подразумевали именно «национальность», причем конкретную Великорусскую национальность, державообразующую национальность и всё сословия, в неё входящие, а не исключительно крестьян и другое простонародье.

Прямая и прочная смысловая связь между формулами «За Веру, Царя и Отечество» и «Православие. Самодержавие. Народность» с идейным и духовным содержанием Владивостокской «Соборной Грамоты» от 3 Августа 1922 года вряд ли требует ещё дополнительных доказательств. «Соборная Грамота» составлена в устоявшихся традициях этих идеалов.

Но вместе с тем нельзя не отметить, что при всей идейной и духовной близости содержания и формы «Соборной Грамоты» к этим формулам, сами формулы «За Веру, Царя и Отечество» и «Православие. Самодержавие. Народность», хорошо знакомые, понятные и близкие подавляющему большинству верующих русских людей, в тексте Грамоты не воспроизводятся.

Вероятно, какая-то часть соборян, уже свыкшаяся с идеей «непредрешенчества», которая с самого начала «белого» движения настойчиво декларировалась почти всеми его лидерами -- Алексеевым, Корниловым, Деникиным, Колчаком, Врангелем и другими, взяла на Земском Соборе верх, и ради соборного единогласия цель их антибольшевистской борьбы в этом программном документе была сформулирована более расплывчато.

Так, прямо и последовательно говоря о Православной Христианской Вере, которую тогда исповедовало ещё подавляющее большинство населения Р.С.Ф.С.Р. и Д.В.Р., определение «православный» в тексте употреблено лишь единожды в характеристике священства, принимавшего участие в Соборе: «православное и старообрядческое духовенство». При этом здесь обращает на себя внимание терминологическое различение православных и старообрядцев, хотя последние осознавали и называли себя православными в той же степени, как и представители синодальной юрисдикции. Видимо, в русле «веротерпимости» такого же рода ни разу в тексте грамоты не употребляется слово «Церковь».

О том, что самодержавная, монархическая идеологема в «Соборной Грамоте» ещё больше приглушена по сравнению с православной идеологемой, здесь уже писалось выше. Отказ от прямого употребления целеуказующего призыва «За Веру, Царя и Отечество!» в тексте «Соборной Грамоты», скорее всего, был вызван внутренними причинами, духовным состоянием значительной части самих соборян. Соборянами из этого числа приводились доводы, что такое прямое формулирование цели антибольшевистской борьбы будет не понято народом, а многих людей, на поддержку которых они рассчитывали, и просто оттолкнёт от участия в такой борьбе.

Эти «аргументы» были призваны скрыть политическое и духовное малодушие этих соборян, а не выражали действительное положение вещей и настроения большинства народных масс России. Напротив, революционер Лев Троцкий, возглавлявший тогда всю «красную» армию, свидетельствовал в годы гражданской войны, что Русскому Народу понятна и близка только одна политическая идея -- «Царь», тот, кто выдвинет в этом противоборстве лозунг «За Царя», тот победит, поэтому для красноармейцев должна быть предложена идея красного «царя», то есть единого лидера коммунистов.

Краткий экскурс в 1989 год

Конечно, время смуты -- революции и гражданской войны существенно пошатнули устои духовного, державного и национального самосознания, но в первую очередь это относилось к тому верхушечному слою, который и принял, и поддержал февральскую революцию. Основная же народная масса пребывала в недоумении. Но то, что самобытному, традиционному русскому самосознанию девиз «За Веру, Царя и Отечество» оставался близок и понятен даже спустя три-четыре поколения от современников гражданской войны, свидетельствует такой любопытный факт.

В 1989 году проходили выборы народных депутатов разных уровней. Православно-монархический общественный Союз «Христианское Возрождение», возглавляемый писателем и историком, бывшим диссидентом-почвенником и политзеком В.Н.Осиповым, выдвинул на эти выборы три кандидатуры (сам В.Н.Осипов тогда баллотироваться не мог, так как с него ещё не снята была судимость, как из с другого видного деятеля этого Союза бывшего политзека В.К.Дёмина).

Среди выдвинутых кандидатов в Октябрьский районный совет г. Москвы баллотировалась член Думы Союза «ХВ», ученый-химик Татьяна Михайловна Фелюшина. Она пошла на выборы с совершенно монархической программой и главным лозунгом «За Веру, Царя и Отечество!», который помещался на всех её предвыборных плакатах и листовках. В острой политической борьбе она вышла победительницей и была народным депутатом вплоть до Октября 1993 года, то есть до самой ликвидации системы советской власти.

Её главным конкурентом по округу был известный тогда деятель демократического движения Илья Иосифович Заславский, который помимо демократических лозунгов декларировал курс на защиту социально необезпеченных слоёв населения, на защиту прав инвалидов и нетрудоспособных, который в других предвыборных комбинациях мог иметь массовую поддержку, но не выдержал конкуренции с царизмом.

Характерно, что политические противники Т.М.Фелюшиной из числа групп поддержки других кандидатов на её предвыборных плакатах перечеркивали девиз «За Веру, Царя и Отечество!» и сверху писали лозунг антимонархистов эпохи гражданской войны в Испании «Но пасаран!» В то же время от Союза «ХВ» в Московский городской совет народных депутатов прошел Н.Н.Лызлов (ныне иерей Николай в храме Святой Троицы в Грязях -- на Маросейке), который также в своей программе использовал монархическую тематику, идеологию царизма, но, правда, не решился выставить столь «вызывающий» девиз -- «За Веру, Царя и Отечество!» Тогда же православную тематику в предвыборной кампании активно использовал А.А.Зеленов, кандидатуру которого выдвигал Союз «ХВ». И он был избран депутатом Таганского района.

В выборных кампаниях 1989 года финансовое обезпечение и административная поддержка не играли такой всеобъемлющей роли, как сейчас, поэтому результаты тех выборов из числа выдвиженцев от Союза «ХВ»: три православных кандидата -- три депутата, наглядно свидетельствовали о реальных настроениях в народных массах в ту эпоху.

Соборная Грамота (продолжение)

Поэтому, если и были у ряда участников Приамурского Земского Собора в 1922 году опасения, что политический лозунг «За Веру, Царя и Отечество!» не будет принят народом в Р.С.Ф.С.Р. и Д.В.Р., они носили умозрительный характер, а не выражали реальные чаяния народных масс. Но при этом надо отметить, что составители «Соборной Грамоты» главным образом уповали на то, что отсутствие в ней прямых призывов к Православию и Самодержавию будет сторицей компенсировано апелляцией к национальному самосознанию и национальному достоинству Русского Народа, достоинству, попранному интернациональной деспотией большевиков. Русская национальная тематика пронизывает текст соборного документа от его заглавия: «Грамота Приамурского Земского Собора к Русским Людям Великой Русской Земли», -- до его заключительных слов: «дабы мы общими и умноженными силами все, как один, понесли скорее радостную весть освобождения и воскресения всему Русскому Народу, дабы по вере нашей, по нашим жертвенным трудам и подвигам Господь Вседержитель даровал единого Державного Вождя единой великодержавной Русской Земле». Национальная аргументация -- «Люди Русской Земли, родные по вере, по крови, по преданности национальным историческим заветам» -- порой переходит в националистическую: «Мы крепки и сильны… мыслью о спасении Родины, самое имя которой, как ненавистное, извращено инородцами -- вождями и начальниками вашими, заклеймившими Русь красной звездой».

Очевидно, что здесь подразумевается тот факт, что в октябрьском перевороте и в утверждении его завоеваний по России особенно среди революционных лидеров принимало значительное число евреев. Среди всех революционеров, в том числе и русского происхождения, были сильны воинственно антихристианские и антирусские настроения. Насильственное насаждение интернациональной идеологии и антихристианской символики масонского происхождения. Красная пятиконечная звезда -- звезда «пламенеющего разума». «Молот», по форме больше напоминающий молоток из ритуалов в ложах. Серп, также, хотя и гораздо реже, чем молоток, символически употребляемый в масонстве, как атрибут, почерпнутый из друидических ритуалов. Эти и тому подобные символы вызвали неприязнь и отторжение у национально и православно мыслящих русских людей.

Действительно, многочисленные опыты анализа (как научного, так и пропагандистского характера) национального состава партийных и советских лидеров показывают, что в процентом отношении этот национальный состав (с большим числом латышей, поляков, грузин и армян, помимо евреев) явно не соответствовал общим пропорциям национального состава Российской Империи. Ситуацию усугублял тот факт, что убийством Царской Семьи 4/17 в Москве, Петрограде и Екатеринбурге руководил ряд лиц именно еврейской национальности, а также были евреи среди непосредственных исполнителей этого преступления. Всё это давало повод противоборствующей стороне с самого начала гражданской воины использовать в своей пропаганде ярко выраженную националистическую аргументацию с известной долей агрессивного антисемитизма. И это несмотря на то, что и в стане «белых», особенно среди состоятельной буржуазии, поддерживающей антибольшевистскую борьбу, тоже было немало евреев.

В «Соборной Грамоте» не содержится прямых антисемитских выпадов. В двух местах общо говориться об «инородцах», где подразумеваются отнюдь не только евреи. А само слово «евреи» там употреблено единственный раз. Но содержание именно этого места интересно с богословской точки зрения. Вот этот пассаж в середине грамоты:

«Все, что в силах наших, мы, русские люди Приамурской Земли, творим и будем творить, чтобы помочь вам, томящимся в неволе такой, которой еще не знал мiр. Порабощение древнего Египта евреями, сказание о коем хранит Библия, было ничто в сравнении с нынешним порабощением России».

И хотя я выше указывал, что в стиле и содержании текста «Соборной Грамоты» вероятнее всего принимали участие люди богословски образованные, возможно, из числа Священноначалия, этот пассаж противоречит Священному Писанию и вряд ли был ими одобрен. Хотя они, видимо, ради «соборного» единогласия смирились с ним, исходя из политических соображений момента.

Экскурс в Древний Египет

Дело в том, что в части консервативного национального движения русских людей (проще говоря -- среди черносотенцев) с начала ХХ века стала формироваться общественная мифологема, основанная на резко отрицательном отношении к истории избранного народа Божия, начиная от Патриарха Авраама и до Маккавеев. Истолкование этих частей Священного Писания в трактовке таких идеологов совершенно расходилось с учением Церкви по этому же вопросу.

При этом надо сказать, что данный пассаж вряд ли мог быть привнесен тем же генералом М.К.Дитерихсом. Хотя он сам не очень тепло относился к религиозным евреям-талмудистам, все же тут он являл определенную веротерпимость. Он был нетерпим к евреям-революционерам, евреям-цареубийцам, характеризуя их как: «изуверов из еврейского племени, отрекшихся и от своей Иудейской веры». Генерал М.К.Дитерихс старался в еврейском вопросе держаться именно церковной, а не национально-политической его трактовки.

Если религиозные евреи, именовавшие себя «иудеями» и не принявшие Благовестия Иисуса Христа после Его земной жизни, Крестной Смерти, Воскресения и Вознесения, и верования этих «иудеев», которые к концу второго века по Р.Х. сформировались в новую религию -- во много отличную от Канонов Ветхого Завета, которая потом в научной литературе получила наименование просто «иудаизм» или «талмудический иудаизм», по учению Христианской Церкви оценивались как духовно воинствующие антихристиане, то многочисленные ветхозаветные Праведники из числа потомков Праотцев Сима, Евера и других, начиная с того же Авраама и вплоть до Пророка Малахии, чтились и чтутся Церковью в лике Святых наравне с Новозаветными Святыми, а их религия в строго церковной литературе нередко именуется как Ветхозаветное Православие, чтобы её различать от новозаветного «иудаизма».

Естественно, все языческие, каббалистические, магические и другие лжеименные суеверия, которым во времена Ветхого Завета предавались многие из евреев, включая даже многих Царей и предводителей колен, а в иные периоды ветхозаветной эпохи этим суевериям предавалось подавляющее большинство из сотен тысяч еврейского народа, так что число правоверных не привышало и семи тысяч, эти еврейские суеверия никогда не принимались Христианской Церковью.

Иначе трактовали, да и сейчас трактуют ветхозаветное Православие некоторые из числа черносотенных «теологов», уравнивая ветхозаветную религию еврейских Праведников с новозаветным талмудическим иудаизмом, что неверно духовно и по существу. Некоторые из этих самодеятельных «теологов» доходили до такой крайности: они утверждали, что «жестокий» и «нетерпимый» к иноверным Бог Авраама, Исаака, Иакова-Израиля не имеет никакого соответствия с Лицами Пресвятой Троицы -- Богом Отцом, Богом Сыном и Богом Святым Духом. Именно в среде таких патриотических «теологов» и рождались подобные трактовки: «Порабощение древнего Египта евреями, сказание о коем хранит Библия, было ничто в сравнении с нынешним порабощением России».

История евреев в Египте описана в 37-50 главах Книги Бытия, и в 1-14 главах Книги Исхода. Согласно Священному Писанию, один из двенадцати сыновей Израиля Иосиф, прозванный Прекрасным, был продан своими братьями в рабство -- в Египет. Проявив врожденную мудрость и благодаря Божией помощи, через несколько лет Иосиф был приближен к Египетскому Царю. Он предсказал по сну Египетского Царя о семи коровах тучных и семи коровах тощих и о семи колосьях полновесных и семи колосьях безплодных -- семь лет плодового изобилия и семь лет совершенного безплодия в результате засухи. А также Иосиф предложил Египетскому Царю создать за первые семь лет достаточные запасы, чтобы пережить последующие семь голодных лет.

Видя премудрость Иосифа, Царь назначил его правителем Египта. Семь лет Иосиф успешно собирал и скупал в фараонские житницы излишки хлеба. Когда в Египте наступили голодные годы, засуха и безкормица охватила и Ханаанские земли, где проживал Иаков-Израиль и остальные его одиннадцать сыновей. Израиль послал в Египет за покупкой хлеба всех старших своих сыновей, где их привели к Иосифу, которого братья не узнали. После целого ряда перипетий дело кончилось тем, что весь род 130-летнего Патриарха Израиля на голодное время перебрался в Египет и поселился там (Быт. Гл. 46).

В то же время Иосиф руководил продажами скопленного хлеба в пользу казны Египетского Царя (Быт. 47, 13-26). В первый год голода он за хлеб выкупил у богатых египтян все их серебро и золото. Во второй год голода он обменял хлеб за весь египетский частный домашний скот и лошадей. На третий год голода он обменял египтянам хлеб на все частновладельческие земли, и все жители Египта в обмен на хлеб продали себя в рабство фараону. В последующее время он выдавал египтянам хлеб и зерно на семена с условием возвращать фараону пятую часть их урожая.

Если взглянуть на это с формационных позиций, то Иосиф уничтожил все частные владения, кроме храмовых земель, с которых кормились и проживали египетские жрецы. То есть он ликвидировал своего рода «феодальную» собственность. Он сформировал одну из первых абсолютистский монархий, в которой все, даже знатные подданные, были лишены прежней независимости. В служебных своих делах они полностью подчинились Царю. Они, конечно, по своему статусу не были такими рабами, которыми торговали на невольничьих рынках. Они оставались в рамках новых абсолютистских отношений свободными подданными с юридическими правами. У них оставалась некоторая частная движимая и недвижимая собственностью (рабы, дома и тому подобное). У них сохранялись сословные привилегии. Но они были лишены той независимости от фараона, которую им прежде давала крупная частная собственность, особенно в сфере сельскохозяйственной деятельности.

Евреи, которые прибыли в Египет, видимо, на второй или третий год голода, благодаря первенству Иосифа в системе исполнительной власти, заняли среди египтян особое положение. Иосиф выдавал им потребный для жизни хлеб, поэтому в «рабство» фараону себя евреи за хлеб не продавали, хотя и стали его подданными. Поскольку евреи были скотоводами, а египтяне относились к скотоводам в своей среде крайне брезгливо и презрительно, Иосиф по воле Египетского Царя поселил своих родственников обособлено -- в земле Гесем. А потом -- и в земле Раамзес (Быт. 47, 3-12), где они вместе со своим скотом пасли безчисленные стада фараона.

Считать именно этот период правления Иосифа пленением египтян евреями, как это сказано в «Соборной Грамоте»: «Порабощение древнего Египта евреями, сказание о коем хранит Библия», вряд ли справедливо. Во-первых, Иосиф правил единолично, с опорой на чиновничий аппарат египтян, а не с помощью малообразованных евреев-скотоводов, которым Иосиф мог доверить только «управление» стадами фараона. Поэтому порабощение «евреями» (во множественном числе) этот период назвать нельзя. По крайней мере, ни Святые Отцы, ни церковные историки никогда это место в Книге Бытия так не истолковывали.

После же смерти Иосифа и воцарения нового Египетского фараона положение Еврейского народа кардинально изменилось, численно он многократно возрос, и это испугало египетскую политическую и религиозную элиту с фараоном во главе. Они решили изнурить народ самыми тяжкими неквалифицированными работами, которые прежде выполняли только безправные рабы. В основном эти работы сводились к изготовлению громадного количества саманных кирпичей. Они использовались для большинства построек того времени, ведь каменные храмы и гробницы изготавливались для Царского Рода, а основное храмоздательское, государственное, оборонное, ирригационное, хозяйственное и жилищное строительство в многолюдном Египте велось из саманного кирпича -- из глины, смешанной с соломой и навозом.

Кирпичи эти высушивались на солнце, и постройки из них, даже многоэтажные, были относительно прочны, и некоторые сохранялись столетиями. Но не просто сохранялись, а постоянно ремонтировались, поэтому и для такого ремонта, и для новостроек требовались мириады кирпичей. Этим и занимались сотни тысяч евреев, отлученные от традиционного для них образа жизни скотоводов. Такое рабское положение евреев сохранялось вплоть до их Исхода из Египта, которое произошло после знаменитых «казней египетских» -- различных массовых несчастий, которые посылал Господь на египтян и фараона, за то, что они не хотели евреев отпускать. Этот период, который описан в Книге Исхода с 1-й по 14-ю главу, также не под каким видом нельзя назвать пленом египтян у евреев.

И только неправославная, по сути нехристианская трактовка пребывания евреев в Египте, может представить дело иначе: «Порабощение древнего Египта евреями, сказание о коем хранит Библия…» Почему же Церковные Иерархи и священнослужители из числа соборян допустили такую неточность в государственно-церковном по духу и смыслу документе? Пока ответ на этот вопрос может быть только предположительным. Вероятно, со стороны соборного духовенства и православно мыслящих соборян это было тактическим компромиссом с националистическими политиками и общественными деятелями, которые обязательно хотели хоть как-то выразить значение еврейской темы в антибольшевистской борьбе. Но ради того, чтобы это выражение не было истерически антисемитским, они решили допустить такую искаженную иллюстрацию из ветхозаветной истории, чтобы оценить современное еврейское вмешательство в ломку тысячелетней русской традиции.

Но по сути произошла смысловая, с богословской точки зрения вопиющая, нелепица: «Порабощение древнего Египта евреями, сказание о коем хранит Библия, было ничто в сравнении с нынешним порабощением России». Эта трактовка косвенным образом оправдывала еврейскую активность в российских революционных процессах.

Египтяне, решившие сгубить расплодившихся евреев тяжелыми работами и порабощением, пленением, получили от Господа египетские казни, в результате которых коренное население Египта стало мечтать об исходе евреев. Следуя логике сопоставления реальных событий Библейской Истории с Россией дореволюционной и революционной эпох, приходится дойти к смысловому выводу, что Русский Народ понес «заслуженные» наказания в виде революции и гражданской войны (аналог египетских казней) за пресловутую «черту оседлости» и другие ограничения евреев иудейского вероисповедания (на выкрестов эти ограничения никак не распространялись). Естественно, такое истолкование смысла приведенного пассажа из «Соборной Грамоты» привело бы в ужас националистически настроенных не очень церковных соборян. С духовной же точки зрения это суемудрие по отношению к Священному Писанию могло быть чревато и гневом Божиим.

Соборная Грамота (окончание)

Итак, теперь мы можем подвести итог разбора идейного содержания «Соборной Грамоты». В ней 1) ярко выражена идея национальной самобытности Русского Народа, 2) довольно пространно и последовательно изложена идея своеобычного и глубоко традиционного религиозного бытия Русского Народа, 3) осторожно обозначена идея Царя -- как Христова Пастыря и Державного Вождя, 4) последовательно прописана в причинах, следствиях, целях и задачах идея антибольшевистской борьбы, которая имеет в своем основании 5) религиозный идеал борьбы с антихристианством и 6) идеал самобытной национальной свободы и независимости от интернационального и инонационального пленения, 7) последовательно просматривается исторический идеал Святой Руси -- России, историческая идея, идея тысячелетнего наследия и, наконец, 8) в призывах «Соборной Грамоты» к единству Русской Земли и единению Русского Народа на основании выше перечисленных идей явно просматривается идея государственной соборности, идеал которой соборяне видели в Московских Государственных Соборах XVI-XVII веков.

При этом надо ещё раз уточнить, что при всей схожести с идеологией России 1812 года в борьбе с разноплеменными иноземными захватчиками во главе с революционной Францией под лозунгом «Свобода. Равенство. Братство», которому верующая Россия противопоставила боевой девиз «За Веру, Царя и Отечество!», нельзя не видеть и разительных отличий. В 1812 году в России был Царь -- Император Александр I и Его Династия, состоящая из нескольких легитимных Наследников Престола -- Цесаревича Константина Павловича, Великих Князей Николая и Михаила Павловичей и их детей (у Великого Князя Николая Павловича рос сын -- Великий Князь Александр Николаевич) и других родственников. В 1922 году доказанность убийства Царской Семьи была фактической, если не юридической (следствие Н.А.Соколова и М.К.Дитерихса не было завершено). Остальные представители Династии не могли единогласно определиться в правах на Престол. Поэтому центральная составная часть лозунга «За Веру, Царя и Отечество!» -- «За Царя», как за какого-то конкретного кандидата на Престол в тех условиях носила спорный смысл. И потому, видимо, в «Соборной Грамоте» она не была высказана ясно и однозначно. «За какого Царя?»

Кто-то в монархической русской эмиграции придерживался мифа о спасении Царя и Его Семьи. Тем более что веру в этот миф разделяла вдовствующая Государыня Императрица Мария Феодоровна. Кто-то решительно поддерживал претензии на Русский Престол революционно настроенного и революционно действовавшего в Феврале-Марте 1917 года Великого Князя Кирилла Владимiровича. Он, кстати, 26 Июля 1922 года, то есть через три дня после открытия Земского Собора во Владивостоке, провозгласил себя местоблюстителем Российского Престола. Кто-то поддерживал идею старшинства и первенства Великого Князя Николая Николаевича Младшего. Кто-то же резонно заявлял: жива Помазанница Божия Императрица Мария Феодоровна, и желать иную кандидатуру преступно. Но Сама Императрица, как я только что отметил, твердо верила, что Её Старший Сын и Внук Цесаревич Алексий живы, поэтому Она никогда бы не признала Себя в качестве Правящей Императрицы.

Но что касается идеологической формулы 1837 года «Православие. Самодержавие. Народность», то формула «Державный Вождь единой Великодержавной Русской Земле» вполне согласовывалась с более обобщенной идеей Самодержавия, которая находится в центре так называемой «уваровской» триады.

На мой взгляд, знаменателен перечень лиц, непосредственно подписавших эту «Соборную Грамоту», -- Председатель Временного Приамурского Правительства Спиридон Меркулов, Председатель Приамурского Земского Собора профессор Никандр Миролюбов, Почетный заместитель Председателя смиренный Мефодий, Архиепископ Харбинский и Манчьжурский, Почетный заместитель Председателя смиренный Филарет, Епископ Казанский (старообрядческий Владыка) заместитель Председателя Атаман Забайкальского войска Алексей Бакшеев, заместитель Председателя Василий Толок, секретарь Земского Собора Михаил Домрачеев, помощники секретаря Собора: Сергей Руднев, Петр Унтербергер, Тимофей Уточкин. Отсутствует подпись командующего Вооруженными Силами Приамурского Края генерал-лейтенанта М.К.Дитерихса, который по своей должности входил в Президиум Земского Собора. Видимо, этот человек, у которого слово не расходилось с делом, а дело со словом, в чем-то не согласился с текстом «Соборной Грамоты» и уклонился от её подписания. Нет здесь и подписей других Архиереев, из числа членов Земского Собора -- Архиепископа Михаила Владивостокского и Приморского, Епископа Нестора Камчатского, что противоречит традиции церковной и государственной соборности, когда под основополагающими документами подписывались все присутствующие Архиереи.

Доклад об Армии

В тот же день -- 3 Августа 1922 года, когда Собором была принята «Грамота Приамурского Земского Собора к Русским Людям Великой Русской Земли», с докладом о Вооруженных Силах Края на заседании соборной Комиссии по обсуждению докладов Правительства выступил генерал-лейтенант М.К.Дитерихс.

В изданных материалах удалось найти только подробное изложение этого доклада. Сохранился ли текст оригинала, мне пока не известно. Но из характера опубликованного текста видно, что публикатор старался как можно точнее донести смысл позиции М.К.Дитерихса по всем ключевым вопросам, и хотя в тексте нет прямых «заковыченых» цитат, стилистически текст близок к характерной манере генерала.

«Прежде всего, докладчик указал, что разъединение Армии не является фактом сегодняшнего дня, ни даже следствием революции 17-го года, но что оно явилось результатом того идеологического поворота, который произошел в строительстве Русского государства в 1905 году. Тогда впервые Армия стала принимать участие в борьбе отдельных политических партий. Появились в Армии сторонники конституционного строительства и сторонники сохранения старых исконных начал Русской государственности, основанные на принципе: “Царь, Вера, Земля”». Докладчик убежден: «Армия есть народ. Только та правительственная структура жизненна, которая отвечает стремлениям Армии, то есть народа. Русский народ не мыслил и не мыслит себе иной государственности, как основанной на Царе -- Помазаннике Божием, на Вере и Земле. Поэтому окончательное, общее объединение армии может быть только достигнуто тогда, когда структура русской власти вернется к исконным началам Русской государственности и объединится народом всей Русской Земли». М.К.Дитерихс считает, что «Если Земский Собор сумеет создать структуру, соответствующую стремлениям народной идеологии, то этим он положит начало для объединения всей Армии».

Как видим, здесь однозначно выражается несколько переиначенная формула 1812 года -- «За Веру, Царя и Отечество!». Но «Царь» тут поставлен на первом месте, а вместо «Отечества» употреблена «Земля». Полагаю, это произошло не потому, что сам М.К.Дитерихс ставит идею Царя и саму фигуру Царя по значению и смыслу выше Веры и впереди идеи Бога. Это лозунг момента. Родина -- Земля осталась, она только пленена большевиками. При всех гонениях на Православие, изуверном убийстве десятков Епископов, тысяч священников, и безчисленого количества простых христиан, Вера в народе жива. Царь убит. Наследники в Лице Великого Князя Михаила Александровича и Цесаревича Алексия Николаевича -- убиты. Трон попран сначала сентябрьской 1917 года республикой, а с Октября -- советами. И генерал М.К.Дитерихс выдвигает идею Царя на первое место.

Знаменательно и то, что он говорит о Земле, а не об Отечестве, как было встарь. Если нет Отца Отечества (один из титулов Российского Императора), значит и нет самого Отечества, есть только Русская Земля, как в пору удельной раздробленности и татаро-монгольского нашествия, как в безгосударную пору Смутного Времени начала XVII столетия. «Без Царя Земля -- вдова», - гласит русская пословица, видимо, сложившаяся ещё в пору Смутного Времени начала XVII века, а, может быть, и раньше -- в пору двух отречений Царя Иоанна Васильевича от прародительского Престола или после смерти Царя Феодора Иоанновича.

Доклад М.К.Дитерихса -- вызов наиболее влиятельной до того момента политической группировке на Соборе. Только что её усилиями принята «Соборная Грамота», где идея Царя высказана не прямо, а несколько иносказательно -- «един Пастырь», «Державный Вождь». В ней приглушена духовная высота, сама мистика Самодержавной Царской Власти «во образ Божьего Вседержительства» (Преподобный Максим Грек). Генерал не подписал этот документ, но в своем докладе, посвященном пути объединения Армии, состоявшей из враждующих до той поры группировок, он на первое место полемически выдвигает идею Царя как главную объединяющую силу:

«Отсутствие объединяющей идеи Армии, которой, как было указано выше, является Царь -- Помазанник Божий, Вера и Земля, создало у современных воинских частей тяготение к отдельным лицам -- вождям движения. Отсюда воинские группировки: Колчаковцы, Деникинцы, Каппелевцы, Семеновцы. Отсюда отсутствие полного, внутреннего объединения между этими отдельными группировками».

И выступление генерал-лейтенанта М.К.Дитерихса ни у кого из рядовых соборян не вызывает открытого протеста, вероятно, большинству соборян ближе идея Русского Царства, чем позиция «непредрешенчества» на уровне «Российская Монархия или Российская Республика».

Завершение Земского Собора

Ещё одно событие решительно повлияло на то, что строго царистская позиция генерала М.К.Дитерихса взяла верх над более осторожной позицией довольно влиятельной прежде группировки соборян. Представители этой группировки, к которой принадлежал Харбинский Архиепископ Мефодий, прочили на место главы Приамурского Края бывшего Приамурского генерал-губернатора (1911-1917 годы), камергера Высочайшего Двора Н.Л.Гондатти, который так и не прибыл на Земский Собор из Харбина, общение с ним велось телеграммами и через посредников. Все это время Н.Л.Гондатти на предложение соборян реагировал уклончиво, 4 Августа 1922 года он заявил о категорическом отказе принять от Земского Собора бремя власти над Приамурским Краем.

В связи с отказом Н.Л.Гондатти 5 Августа 1922 на закрытом частном совещании Земского Собора года большинство выступающих ораторов высказались за кандидатуру генерала М.К.Дитерихса. Баллотировка дала следующие результаты: «за» подано 155 голосов, «против» -- 25 голосов. На следующий день уже на открытом заседании Собора состоялись выборы Верховного Правителя Приамурского Края, из участвовавших в выборах соборян 213 голосов было подано за кандидатуру М.К.Дитерихса, и только 19 голосов были против него. Это означало не только признание авторитета видного Царского военачальника и безкомпромиссного политического деятеля времен гражданской войны, но и признание большинством соборян той духовно-политической линии, которую выражал убежденный царист М.К.Дитерихс. Знаменательно и то, что соотношение голосов «за» и «против» при избрании Правителя в точности совпадают с раскладом при голосовании по другому важнейшему вопросу: «Собор подавляющим большинством 213 против 19 голосов признал, что Верховная Всероссийская Власть принадлежит Царскому Дому РОМАНОВЫХ и должна осуществляться в порядке законного престолонаследия. Собор постановил просить Царский Дом соблаговолить возглавить Приамурский Край и русское национальное движение Верховным Правителем из членов Царского Дома по его усмотрению и воле».

Иносказания и паллиативы относительно монархической идеи теперь исчезают из соборных документов. В «Грамоте Земского Собора Правителю Приамурского Края Генерал-Лейтенанту Михаилу Константиновичу Дитерихсу», врученной ему на заседании Собора 8 Августа в момент торжественной и официальной передачи ему властных полномочий, прямо говорится: «Призывая на Вас Благословение Божие, Русская Земля Дальнего Русского Края объединяется вокруг Вас, как своего Водителя и Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя».

По крайней мере, в рамках Земского Собора идея Царя, идея Самодержавия, идея непререкаемости государственно-исторического наследия в лице Дома Романовых, ярким выразителем которой был генерал М.К.Дитерихс, побеждает окончательно. Подстать идейному содержанию Грамоты Собора об избрании Правителя и текст его присяги:

«Отнюдь не ища и не преследуя никаких личных выгод, я обязуюсь свято выполнить пожелание Земского Собора, им высказанное, и приложить, по совести, всю силу разумения моего и самую жизнь мою на высокое и ответственное служение Родине нашей -- России, блюдя законы ея и следуя ея историческим исконным заветам, возвещенным Земским Собором, памятуя, что я во всем том, что учиню по долгу Правителя, должен буду дать ответ перед Русским Царем и Русской Землей. В удостоверение сей моей клятвы, я перед алтарем Божиим и в присутствии Земского Собора целую Слова и Крест Спасителя моего. Аминь».

В тот же день в своей итоговой речи на Земском Соборе М.К.Дитерихс говорил о корнях Смуты, разрушившей «идеологию русской государственности», и предупреждал, что нынешние усилия Земского Собора есть только начало в борьбе: «В несчастную ночь с 27 на 28 Февраля [1917 года] под влиянием дурмана Россия встала на революционный путь. С одной стороны, возник революционным порядком временный Исполнительный Комитет из состава членов Государственной Думы, с другой стороны, параллельно с ним и одновременно также революционным порядком создалась другая революционная организация верховной власти страны -- Совет солдатских и рабочих депутатов Петроградского гарнизона. Две революционные силы, одновременно выброшенные волной на поверхность страны, встретились, столкнулись и оказались во взаимной вражде одна с другой. Если после этого временный Революционный Комитет Государственной Думы не смог удержать власти в своих руках, то также и этот Совет солдатских и рабочих депутатов, который создался в ночь на 28 Февраля, тоже не смог этой власти удержать, и оба уступили через 7 месяцев власти советских пришельцев из-за границы. В чем в этих событиях выражался удар, нанесенный идеологии русской государственности? Не только в том, что уже намечено было обеими сторонами -- отречение Государя Императора, не только в этом. Удар был гораздо сильнее, гораздо глубже, и в течение 5 лет до созыва этого Земского Собора мы этого удара еще не отразили. Еще в 1880 году наш великий пророк и писатель Достоевский в своем письме к Грановскому писал: “Когда народ в стремлении своего государственного обогащения теряет принципы религиозно-нравственные, он, в сущности, теряет способность и быть государством, так как у него остается единственный принцип единиться во имя спасения животишек”. Утратив эти принципы религиозно-нравственных основ, мы пытались объединиться только для спасения наших животишек. И скажу, что не только мы, но ныне и весь мiр в своих попытках объединения, в своих попытках прийти какому-либо решению в Гааге, Генуе и Лондоне и так далее стремится объединиться для спасения животишек».

Генерал М.К.Дитерихс не строит иллюзий насчет обязательности успеха в сложившихся условиях в отражении удара, «нанесенного идеологии русской государственности». Но вместе с тем он исполнен надеждой на разрешение религиозно-нравственного кризиса государственности: «Заслуга Земского Собора, самая громадная, удовлетворившая меня в страшных размерах и дающая мне колоссальнейшую веру в то, что, безусловно, это есть начало нашего возрождения сейчас, заключается в том, что начало возрождения нашей религиозной идеологии Земский Собор разрешил смело, открыто, во всеуслышание. Эта идеология зиждется не только на том, что сейчас мы должны снова вернуться к идее России монархической. Этого мало. Но Собор своими постановлениями еще подтвердил второй принцип этой идеологии. Первой нашей задачей стоит единственная исключительная и определенная борьба с советской властью -- свержение ее. Далее -- это уже не мы. Далее это будущий Земский Собор».

Даже сам монархический принцип он отодвигает на неопределенное будущее -- на Всероссийский Земский Собор, никак не акцентируя, кого же из выживших членов Династии Романовых он видит на Российском Престоле:

«Идеология, установленная Земским Собором, говорит то, что теперешнее призвание Правителя для этой борьбы, кем бы они ни были, даже хотя бы из Династии Романовых, не могут смотреть на себя в данную минуту, как на Верховных. Помазанник -- в будущей России. Ибо вопрос сей опять-таки разрешается не нами. Династия Романовых могла бы быть Помазанниками, но для нас смертных нельзя и мечтать о том, чтобы принять на себя звание Правителей всей России. Мы -- Правители борьбы с Советской властью и Правители тех государственных объединений, которые для этого рождаются».

Предварительные итоги

Сами речевые формулы -- «религиозная идеология Земского Собора», «идеология, установленная Земским Собором» -- указывают на то, что в представлении соборян, высказанном лицом, которого сами соборяне избрали из своей среды как наиболее последовательного, безкомпромиссного и яркого выразителя своих чаяний и надежд, совокупность руководящих идей сложилась в нечто цельное -- в политическую идеологию, принципиально отличающуюся от всех вариантов прежних идеологий «белого» движения. Но вместе с тем, православная, монархическая идеология Земского Собора, которую в лозунговой форме генерал М.К.Дитерихс сформулировал как «Царь -- Вера -- Земля», является преемницей сквозной идеологической линии всех прежде существовавших в годы гражданской войны «белых» идеологий в их основной идее: борьба с советской властью, борьба с большевизмом, борьба с коммунистической идеологией. Итоговая речь генерала М.К.Дитерихса интересна тем, что она была опубликована в газете «Русская Армия» по стенограмме. Она содержит в себе целый ряд устных речевых конструкций и благодаря этому передает не только сами мысли выступающего, но и его настроение, его волнение.

Подводя пока предварительный итог первоначального рассмотрения «религиозной идеологии Земского Собора» во Владивостоке, выраженной в его документах и материалах, на мой взгляд, можно выявить следующие идеологемы:

1) идея контрреволюции и непримиримой вооруженной борьбы не только с советской властью и большевизмом, но и с наследием февральской революции 1917 года; 2) верность идейному и духовному тысячелетнему наследию Православия; 3) религиозный идеал борьбы с революционным и воинственным антихристианством; 4) идея Православного Самодержавного Царя и Русского Царства; 5) идея верности историческому государственному наследию России; 6) идея Русского Народа-Богоносца; 7) идеал самобытной национальной свободы и независимости и, наконец, 8) идея соборности («будущий Земский Собор»).

В соборных документах и материалах эти идеологемы представлены в разной степени и очередности, но совокупность деяний (актов) Собора в их идейном содержании сводится именно к этим идеологемам. При этом надо отметить, что названные идеологемы не являются чем-то элементарным, но каждая из них, с одной стороны, сложносоставна, а, с другой стороны, ряд названных идеологем обнаруживают явное взаимопроникновение.

Так, например, руководящая идея контрреволюции и вооруженной борьбы с большевизмом и советской властью в контексте Земского Собора не просто отличается от идеологий отдельных «белых» движений, в которых к идеалам Февраля 1917-го было снисходительное или доброжелательное отношение (Деникин). Идея контрреволюции здесь взаимосвязана с идеей соборности. Достижение конечной цели многие соборяне видели не в поголовном уничтожении своих идейных противников, которых в России 1922 года были уже миллионы, но возбуждении соборных инстинктов в пассивной и запуганной народной массе православных россиян, которых было все ещё десятки миллионов.

Приморские соборяне полагали, что Всероссийскому Земскому Собору в других частях России, постепенно освобождаемых Земской Ратью, должны предшествовать местные Соборы, созываемые по примеру Приамурского Земского Собора. Предполагалось не уничтожать советскую власть и её носителей, а постепенно вытеснять, сочетать вооруженную борьбу с сугубо «мирным», идейным противоборством с большевизмом. После утверждения соборной власти в отдельных регионах предполагалось её активных противников просто высылать с этих территорий.

Идеологема Русского Народа очевидным образом перекликается с идеологемами Православия, исторической государственности, национальной независимости и другими из перечисленных здесь.

Последующие деяния Земского Собора на его заключительном этапе уже не обнаруживают новых примеров идеологического творчества. М.К.Дитерихс просит соборян выбрать из своей среды 21 человека в Земскую Думу. И на этом в тожественной обстановке, вновь с молебном, Крестным Ходом и военным парадом, 10 Августа Приамурский Земский Собор завершает свою работу.

Ещё во время Собора Верховный Правитель Земского Край генерал М.К.Дитерихс оглашает несколько своих указов, но они уже не являются собственно соборными, а являются продуктом его новых властным полномочий. Но поскольку идейное содержание этих документов во многом вытекает из «религиозной идеологии Земского Собора», к ним кратко обратимся в третьей и последней главе данной работы.

Здесь же остается кратко сказать, что 8 выявленных идеологем в своей совокупности образуют идеологию Православного Царизма. В её основе лежат духовные труды, слова, послания, проповеди и речи Преподобного Иосифа Волоцкого, Старца Филофея Псковского, Преподобного Максима Грека, Святителя Макария (Леонтьева) Митрополита Московского и всея Руси, Царя Иоанна Васильевича Грозного, Патриарха Иова. Она формировалась «публицистикой» Ивана Пересветова, многотомными писаниями Патриарха Никона, поучениями Преподобного Серафима Саровского, трудами о православной государственности Святителя Филарета (Дроздова) Митрополита Московского и Коломенского, проповедями Святого Праведного Иоанна Кронштадтского, философскими и политологическими работы (имя?) Данилевского, Константина Леонтьева, Льва Тихомирова.

Глава Третья. Идеология документов Приамурского Земского Правительства в Августе--Октябре 1922 года

Идеалы Приамурского Земского Края

Ещё до тожественного закрытия Приамурского Земского Собора, которое, как указывалось выше, проводилось 10 Августа 1922 года, легитимный Правитель Края генерал М.К.Дитерихс [ещё во время деятельности Собора - предлагаю убрать] 8-10 Августа издал свои первые указы, которые свидетельствуют о прямом преемстве их идейного содержания с «религиозной идеологией Земского Собора».

Указ № 1 от 8 Августа свидетельствовал, что власть, принятая генералом М.К.Дитерихсом, основана «на твердых, незыблемых началах основных законов Российской Державы» и руководствуется «исконными историческими заветами Российского Государства».

Этим указом, во-первых, учреждается новое наименование государственного объединения -- Земский Приамурский Край. Во-вторых, свидетельствуется необходимость всенародного покаяния пред Богом в отступлении от Веры и Царя, что является освященной веками духовно-исторической традицией. Именно исповедание грехов Бого- и цареотступничества позволит соединиться ныне разобщенному народу и объединится вновь вокруг Помазанника Божия. Кстати, мотив всенародного покаяния, который является в соборной идеологии неотъемлемой частью идеалов Православной Веры, в предшествующих соборных документах прямо не назывался, хотя ничуть и не противоречил им.