Посольские связи Русской монархии

1.3.6 Посольство Ф.М. Троекурова

Князь, боярин Федор Михайлович Троекуров был заметным лицом в круге элиты последних лет Ивана Грозного и еще более влиятельной персоной при дворе Федора Ивановича. С ним связан новый этап дипломатических сношений России и Речи Посполитой. В действительности еще большая заслуга в этом принадлежит лицам царской канцелярии, в том числе товарищам Троекурова по посольствам 1584 - 1586 гг., опытным дипломатам Ф.А. Писемскому, Д.П. Петелину, М.А. Безнину. Троекуров был постоянным членом трех посольств, в том числе и посольства 1587 г. уже под руководством С.В. Годунова. Видимо результаты его миссий и позволяли ему быть в Речи Посполитой снова и снова. Прежде чем перейти к результатам работы посольства Троекурова обратимся к самому началу правления Федора Ивановича.

Смерть Ивана IV в марте 1584 г. произошла во время пребывания в России королевского посольства Льва Сапеги. Ситуация была угрожающей для русских, над посольством был поставлен особый надзор, а русские силы были стянуты к Смоленску. Речь Посполитая встретив весной 1584 г. русских посланников предприняло символический жест в адрес нового российского царя. В ответной палате посланнику Андрею Измайлову Крыштаф Радзивилл заявил: «государь наш Стефан король о том учнет радити со всею радою и з землею как ему з государем вашим вперед быти, государь ваш молод, а наш государь старый и государю вашему пригоже ко государю нашему писатись молодым братом да и Смоленска б и северских городов государь ваш поступился государю нашему». Также: «И пан Хриштоп да подскарбей Ян Глебов Ондрея спросили государь ваш, княз великий, каков возрастом колких лет и женат ли и дети у него ест ли?» РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 15. Л. 137-138.. Посланник легко ответил на речи сенаторов. Проследил он и за тем, чтобы король встал и снял магерку при произнесении царской речи. Сенаторы неспроста так проверяли Федора Ивановича, Ям-Запольское перемирие было аннулировано, и у Батория формально были развязаны руки для новой кампании. Но она не произошла. Статейные списки русских послов и гонцов в последние годы правления Стефана Батория описывают ситуацию в Речи Посполитой, не позволившей разгореться новой войне. В них содержится много сведений о военных заботах короля, в отношении турецких и татарских дел и спора со Швецией за Ливонию, ставших уже обыкновенными. Положение в элите польско-литовской монархии освещается в них по-прежнему в проблемном виде. По слухам Ян Глебов «застрелил» короля из самопала за то, что последний бранил его за чрезмерное сборы с земли Там же. Л. 99 об. -100., Ян Замойский убил Самуила Зборовского Там же. Л. 154-154 об., все это вело к расколу среди панства. Король сам готовился к войне с Москвой, грядущему московскому посольству он поставит условия передачи Смоленска и северских городов в обмен на мир и дружбу. Но он же встречал старые проблемы со сбором средств и с сопротивлением магнатов. Из-за казаков разразился конфликт с Османами Подробно о кризисных случаях в сношениях Стефана Батория и Османов см.: Dopieraіa K. Stosunki diplomatyczne Polski z Turcj№. С. 131-139. : «И король де на королевстве сидеть не хочет, а хочет посадит брата своего, которой сидит в угрех на государьство, а сам деи хочет итти воиною, а паны деи литовская рада миру и земля о том не обышно тужать, толко воина будет даем де и мы королю поборы с ряду восмь лет, а наперед сево того не бывало, а воина деи была от турского великая и люди королевские побиты многие, а воина деи была от покрова и до масленицы» РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 15. Л. 157-157 об..

Конфликт Зборовских и Замойского уточнил другой посланник, Данила Истленьев. В ходе него Зборовские потребовали от короля выдать канцлера и даже будто бы грозились убить самого монарха Там же. Л. 361 об. -362.. По-прежнему имеется национальная рознь поляков и литовцев с венграми: «да король же деи послал из литовские земли в угры шесть воз казны и стоя казною изымали на границе пан Мелетцкий и за то на короля стали всею полскою землею, а повезли его до Люблина, что деи корол нашу землю пустошит, а служилым людем полским и литовским грошеи не дает и в том короля хотят считать, а говорят так при короле деи у нас угром никакову человеку не быват и король послал в угры, а велел у себя быт уграм 900 человеком и угры пришли на границу в Полшу и полские люди всех побили» Там же. Л. 362.. «Национальная» рознь заключалась в беспокойстве за сохранение должностей и земельных владений за «местной» знатью.

Своеобразным качественным поворотом в работе русской дипломатии являлось посольство Федора Троекурова, Михаила Безнина и Дружины Петелина, побывавшее на миссии в Речи Посполитой в январе - феврале 1585 г. Материалы посольства представляют последовательную и продуманную логику посольского дела. Дело разворачивается вокруг сейма в Варшаве. Двигаясь в Варшаву, послы были оповещены литовцами о некоторых предполагаемых планах сейма. Литовцы сообщили, что король намерен начать войну с царем и требует либо грошей либо личной явки, но литовцы хотят мира с Федором Ивановичем и «отпустили де изо всее земли ис поветов послов на сьем, а велели им говорити на сьеме чтоб король с тобою государем померился». А опасаются литовские паны торжества польской рады, если поляки примут королевские предложение, то литовцам против поляков не устоять Там же. Л. 534-534 об.. Позже Троекуров доносит новые сведения, что-то опровергает, а что-то уточняет. Послам было известно, что миру между государями попытался помешать сбежавший из России Михаил Головин, по вестям, советовавший Баторию совершить поход на Смоленск Там же. Л. 614-618 об.. Послы в то же время дают понять, что последовательно движутся к своей цели: «а как государь будем у короля и мы, холопи твои, твое государево дело учнем делать о всем по твоему государеву наказу» Там же. Л. 618..

В следующем списке Ф. Троекуров с товарищами доложили о переговорах в ходе вального сейма. Послы стояли недалеко от Варшавы и прежде чем начать оформление перемирных грамот пять раз вступали в спор с сенаторами. Стефан Баторий настаивал на возобновлении войны с Москвой и сборе для этого средств, Михаил Головин уверял короля в успехе. Послы отметили: «и по Михайловым деи речам просил король у панов у радных и у послов у поветныхъ с поветов на наемных людеи грошей, а говорил им: не потеряите деи у себя, пустите меня с Московским воеватца, бог деи вам дает государство в руки даром» Там же. Л. 726 об.. Московские послы хорошо сориентировались в деле, постоянно собирая информацию о настроении сеймовых сословий. Они услышали, что значительная часть шляхты с поветов согласилась выделить гроши, за исключением шляхты пограничных с Россией поветов, а также Волыни и Подолья. Но также до послов дошло: «а не стращают вас тем, да приставы государь нас сказывали в послех де в поветных во всех, которые и поступаютца королю грошей, есть слово то: толко бы де государь московской помирился с королем и государство со государем, и мы бы деи против короля стали крепко, чтоб король помирился з государем, а то деи государь московской миритца з государем нашим меж собя, а панству с панством миру не запишет, и нам деи тот мир не крепок, и потому деи нам и против короля стояти и нельзя» Там же. Л. 630 об. -631.. Шляхта по данным вестям согласна была пойти на мир, если помирятся панство с панством, то же в 1583 г. говорил на прощание Д.П. Елецкому Михаил Гарабурда. В русском посольском наказе на данный пункт стоило ответить положительно. Послы попытались обратить намерения М. Головина против него, и по их словам им это удалось. Послы напоили и разговорились с приставом и передали ему якобы тайную информацию о том, что Головин - царский лазутчик и казна его от царя. Пристав проговорился, и реакция посольской избы, по словам Троекурова, оказалась следующей: «а от нынешнево б ему государя про что ехати хоти б деи он перед государем перед нынешним и виноват был, и он бы к тебе не поехал потому что государь у них ныне милостив вину б ево ему отдал и Михаило деи однолично приехал к тебе и з радою и не поверили деи государь послы поветные Михаиловым речем ни в чом» Там же. Л. 637-637 об.. Головин и Баторий настаивали на перспективе новых военных успехов. Пытаясь опровергнуть подозрения в слабости России Троекуров с товарищами заявили, как бы суммируя известия о розни в Речи Посполитой: а на Москве ныне не по-старому даром ничего не взять, а в Полше и в Литве старого не лутче, есть нам что про полскую и про литовскую землю говорити, что в ней худо и какие розни и межиусобья, да для крестьянства не хотим говорити» Там же. Л. 738 об. -739.. Образ милосердного царя Федора играл на руку русской дипломатии. Послы настаивали на перемирии, не собираясь ничем поступаться. Первое вызвало одобрение панов и поветовых послов, а второе сердило короля. В итоге после долгих споров «послы поветные всеми поветы приговорили королю с тобою государем миритись» Там же. Л. 638 об.. Королевская рада в составе Крыштафа Радзивилла «Перуна», Остафия Воловича, Яна Глебовича, Януша Збаражского, Яна Замойского, Михаила Гарабурды, Андрея Ополинского Там же. Л. 708. упорно отстаивала территориальные претензии и прочие интересы короля на переговорах, но была склонна и к мирному урегулированию проблемы. У сенаторов имелись свои планы на предполагаемую будущую унию с Россией См.: Флоря Б.Н. Русско-польские отношения… С. 120-140..

Благодаря обдуманной тактике и удачно «прикормленным» приставам послы представляли сеймовым сословиям предложения царя и результаты переговоров с сенатом, смотря по выгоде для дела. В данном случае интересен не уровень успешности посольства, а способ его работы в иностранном государстве. Судя по посольским отчетам они могли производить эффект на сейме, особенно среди шляхты, настраивая «против» или «за» тех или иных положений выдвигаемых на переговорах в королевской ответной палате. Перемирие было заключено на два года. В посольстве Троекурова впервые русская сторона, ориентируясь на литовцев, соглашалась написать, что перемирие заключено не только между государей, но и отдельно между государствами, то есть между благородными сословиями двух стран. Последнее оформилось в специальных перемирных грамотах РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 15. Л. 649-659.. Впервые в русской дипломатии элиты стран оговаривались особым образом в договорных грамотах. Тем не менее они были включены в перемирные грамоты не отдельно от монарха, а имплицитно, и в виде узкого круга лиц. Сенаторы в договорных грамотах должны были удостоверить перемирное соглашение.

Посольство Ф. Троекурова очертило качественно иную обстановку в Речи Посполитой. На этот раз вести полученные посольством представляют как бы два уровня: первый - слухи, полученные посольством от разных лиц со всей земли, второй: информация, полученная непосредственно с хода сейма в основном от посольских приставов. Более надежные известия с сейма опровергали ряд слухов. Вести Троекурова разительно отличаются от формы описания вестей другими более ранними посольствами, особенно показательно отличие от посольства П.И. Головина, доставившего богатый набор сведений, но не разобравшегося в сложностях политической ситуации сословной республики. Представлявшаяся кризисной ситуация в Речи Посполитой в вестях Измайлова, Толстова, Истленьева, а по большому счету и в отчетах всех царских посланников в совокупности, на этот раз серьезно корректируется. В отношении спора короля с землей послы, будучи под Варшавой, выяснили: «полские люди все ни о чом жестоко на короля не прихаживали, а говорили деи на семе королю полские паны рядовым делом (выделено мной - П.Т.), что у них король через присягу свою волности и обычаи порушил и угром уряды роздовал и про канцлера деи говорили, что канцлер владеет всею Полшею и король бы деи вперед того не делал, да и угров бы вперед у себя король не держал» Там же. Л. 806-806 об.. Далее послы уточнили отношение земли к Стефану и отношениями между радами: «А про короля говорят немногие мелкие люди, что короля не любят, а паны радные и все болшие люди, служебные люди полские и литовские короля любят, и волен во всех людех король и вперед государем короля держати хотят, а радят полские и литовские паны о всяких делех и за землю стоят вместе заодин, розни меж полских и литовских панов ни в каких делех нет» Там же. Л. 808 об. -809.. По словам послов взаимоотношения Батория с другими государями спокойные Там же. Л. 809-812 об.. Для русских послов теперь проблемы в Речи Посполитой уже выглядят не явной рознью, но рядовым делом, не удивительным. Эта формулировка также знаменовала окончательное принятие русскими политической повседневности Речи Посполитой.

Послы презентовали сословную игру Речи Посполитой. Смертельную вражду Зборовских и Замойского удалось решить благодаря соглашению обеих рад. Зборовские призывали на помощь братьев по сословию: сенаторов и шляхту Короны, встать на короля, так как он не учинил управы на канцлера. Но литовцы посоветовали полякам оставить на время это дело и покинуть Варшаву. Послы передали мотив в словах литовской рады: «а то деи и мы ведаем, что король канцлера не выдаст, и вам деи уж и на короля стать, и тут деи будет дурна много, то деи досадити себе да своеи земле, а не чюжим землям, чюжие деи земли, услышав то, со всех сторон наступят» Там же. Л. 807 об. -808.. Литовцы гарантировали Зборовским: «и мы про меж вас и про меж канцлера сыскав правду да потому вас и помирим подле нашего статуту хто будет виноват и тот добей челом или и заплати» Там же. Л. 808.. Зборовских удалось успокоить, они распустили свое собрание под Краковом. Король, таким образом, при наличии двух панств обладал балансом сил, рады могли также выиграть от этого. Так послы отметили поддержку литовцами короля можно сказать интересах укрепления своего положения в государстве, уравновесив свои силы с польской радой: «а посилнее посместа была полская рада, а нынече литовская рада с полскою посверсталась, потому что литовские паны поболши полских во всяких делех с королем заодин» Там же. Л. 809.. Дистанцирование от однозначного образа Речи Посполитой как взломанного миропорядка способствовало настраиванию диалога.

2. Священная Римская империя

Описание русскими посольствами Священной Римской империи в XV - XVI вв. довольно подробно представила Н.А. Казакова Казакова Н.В. Западная Европа в русской письменности XV - XVI веков. Из истории культурных связей России. Л., 1980. С. 165-. Еще раньше посольские связи России с Германией за данный период рассматривал Х. Юбергбергер Uebersberger H. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15 Jahrhunderts. Wien und Leipzig, 1906. Erster Band: von 1488 - 1605. 576 s. . Исследовательница рассмотрела статейные списки русских послов и отметила умение российских дипломатов ориентироваться в подробностях дипломатии Габсбургов. Еще в ходе переговоров с имперским посланников Николаем Попелем в 1488 г. великий князь московский получил информацию о порядке избрания императора. Это был порядок, утвержденный буллой 1356 г. Принцип избрания монарха не был наследственен, но старшинство среди немецких государей принадлежит королю Чехии: светские и духовные курфюрсты «выбираютъ на цесарство из немецкихъ государей кого хотятъ; а будетъ споръ межи теми, которые выбираютъ, и они позовутся на Ческого Короля; кого захочетъ Ческой Король, той будетъ Цесарь» ПДС. Т. 1. С. 13-14.. В данном случае перед российским монархом предстает образец системы наследования власти, ограниченный территориальной общностью (немецкими государями) и в определенном случае, предполагавший обращение к внешнему арбитру. Так чешский король постоянно бытует в русских посольских наказах XVI в. всегда отдельно от императора, даже если эти титулы принадлежали одному государю.

Дискурсивный анализ посольской документации при сношении с Германией помогут осуществить дипломатические акты. После решения о мире или перемирии каждая сторона писала свою грамоту на своем языке, сверяя ее с грамотой другой стороны. Договорные грамоты должны были быть идентичными. Естественно подлежали переводу и послания государей - ответные грамоты. Я хотел бы обратить внимание на дипломатические акты (докончания и ответные грамоты) государей России с императорами Священной Римской империи XVI века. Рассмотрим ряд текстов как набор семиотических знаков. Озвучу два положения, на предмет которых рассматривается используемый мной материал: 1) перевод тех или иных понятий с языка на язык производился с поиском точной символической формы, подбор и смысловое наполнение таковой формы и представляет интерес. 2) перевод текста договорных грамот приводило к появлению двух текстов на разных языках, что открывало перед дипломатами того времени хоть узкое, но все же пространство для интерпретаций. Последние зависели от их политической культуры какой-либо стороны. Интерпретации также играли ту или иную роль в раскладе политической игры и зависели от нее. В центре моего внимания - некоторые понятия, относящиеся к власти государя и к его стране на примере русско-германской посольской документации.

Как известно ключевые символические формы общения государей: братство, дружба, любовь, союз - идентичны или очень похожи не только в среде европейских государей, но и среди неевропейских правителей. В подавляющем большинстве при переводе с одного языка на другой (в нашем случае с латинского или немецкого на русский и наоборот) находили свое соответствие и другие термины. Немецкое «Reich» переводилось как царство (цесарство), «речь» или «реша», последнее понималось иногда как «дело», в смысле дела общего, соборного. В 1576 г. в переведенной на русский язык речи императорских послов Даниэля Принца и Яна Кобенцеля Священная Римская империя звучала так: «и святые Посполитые Речи Римские» ПДС. Т. 1. С.: 519, 531, 556.. Так в своей полной форме «Речь Посполитая» в XVI в. звучит с русской стороны в сношениях с Германией, а не с Польшей и Литвой. На тех же переговорах 1576 г. русские обратились в ответной речи со следующими словами: «А къ брату бъ намъ своему Максимилияну Цесарю и ко святой Посполитой Речи Римской … а у брата нашего и у всее Речи собча всегды помочи жедаютъ и просят, и Речь бы произволила, и хотели были пособъ учинити» Там же. С. 556.. В данном случае император (цесарь) может показаться отделен от царства (Reich), хотя и царство, как известно, означало наличие высшей власти, а не территории О соотношении понимании империи в раннее Новое время в Европе см.: Федоров С.Е. Имперская идея и монархии к исходу средних веков // Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2013. Вып. 1. С. 77-89; О рейхстаге как империи см. статью Прокопьева А.Ю.: Империя и имперские должности в раннее новое время // Властные институты и должности в Европе в Средние века и раннее Новое время. М.: КДУ, 2011. С. 144-186. . Затруднение отпадает если обратить внимание на то, что «Речь» здесь выступает в смысле собора, как и соборного дела. Например, в грамоте Рудольфа II от 1582 г. «…auf gegenwartiger Reichs Versammlung» переводилось как «в нынешнем соборном деле» СГГД. Ч. 5. С. 182.. Немецкое «Stand» также как латинское «Orden» переводилось в посольских актах как «чин». В 1582 г. письме Ивану IV император Рудольф II ответил на требование царя разрешить провоз и торговлю оружием и металлом между двумя государствами: «Solches dieweil es ain sach ist, so Churfursten, Fursten, unnd Stennd des Heiligen Reichs mit betrifft», что было переведено в русской грамоте как «и то дело не едино наше, но и курфирстов и князей и чиновных всех Святаго Римского Царьства» Там же. С. 182.. Чин - это порядок, чины царства в культуре Московской Руси стоит понимать в смысле местнической иерархии, нежели в сословном смысле. Однажды упомянутый в одной немецкой грамоте «Reichstag» был переведен как «соборный день». Империя, таким образом, рассматривалась, в том числе, как «собор».

Некоторые русские понятия в немецком языке отсутствовали. Русские выражения «бить челом», «челобитье», по всей видимости, буквально каликировались. В перемирной грамоте магистра и других чинов Ливонии с Василией III, записанной в Новгороде в 1531 г. переводчики скалькировали «бить челом» из русской грамоты как «Honede tho Schlande», а «челобитье» - «Hernschlaende» там же. С. 109.. В немецком языке аналогичной формулировки не было О возможном восточном и русско-литовско-польском значении челобитья см.: Кулмаматов Д.С.
Старые русские переводы хивинских и бухарских челобитных ХVII века как лингвистический источник: диссертация... кандидата филологических наук: 10.02.01. М., 1983; Bardach J. Studia z ustroju i prawa Wielkiego ksiкstwa Litewskiego XIV - XVII w. Warszawa, 1970. S. 379-391..

Обратимся и к титулатуре монархов. Оформленные русским языком грамоты от Максимилиана I начинались так: «Мы Максимиан милостью божиею краль Римский и всегда Август» - как в докончании 1491 г. или «Максимилиан, божественной способствующи милости, Римский цесарь» СГГД. Ч. 5. С. 35 - после приобретения в 1508 г. Максимилианом императорского титула. Титулатура государя московского звучала следующим образом: «светлейшему Ивану, по божией воле началнику и государю всеа Русии князю великому» или «велемочному и светлому государю Ивану единому князю и государю Русскому» Там же. С. 8., некоторые изменения эпитетов в invocatio грамот никакой роли не играли. В 1514 г. встречается грамота с новой интитуляцией, сохранился оригинал грамоты на немецком языке и частичный оригинал современного ей русского перевода. Она начинается так: «Wir Maximilian von Gotes Genaden, Erwelter Romischer Kayser zu allentzeitten merer des Reichs», которое в русском переводе выглядело как «Мы Максимилианъ, Божиею милостию избранный Римский цесарь, во вся времена прибавитель государства». Там же русский государь именован: «mit dem Grossem Herrn Basili von Gotes Gnaden Kayser unnd Herscher aller Rewssen, und Groszfurste zu…», что было переведено как «с нашим братомъ великим государем Василием, Божиею милостию цесарем и обладателем всероссийским и великим князем …» Там же. С. 66.. В историографии этот момент известен как первое признание за русским государем императорского титула от самого императора в официальном акте. Также известно, что ни Василий III, ни Иван III до него не приняли на себя царский (императорский) титул, несмотря на его применение в сношениях с некоторыми странами Об именовании Ивана III и Василия III почетным определением «царь» см.: Филюшкин А.И. Титулы русских государей. С. 82-124; Папе С. Титул Ивана III по датским источникам позднего средневековья // Slavica et Balcanica Petropolitana. СПб., 2016. № 2 (20). С. 65-75 . Эта грамота представляет собой ратифицированное докончание Василия III с Максимилианом I, подписанное императором в Миндене. В согласии с установившейся последовательностью посольского обмена сначала договор был подписан в Москве, основой для обоюдных текстов докончания стал русский вариант, в соответствии с которым упорядочивалась структура текста. Договоры о союзе в средневековье и в ранее новое время целом были близки по форме, но данный текст очень точно передает образец именно русского формуляра, если мы обратим внимание на порядок и содержание пунктов договора. Определенным преимуществом для русского монарха было то, что заключение договора происходило в первую очередь в их городе. Великий князь Василий III именовал себя «царем» в связях с ливонским магистром и ганзейскими городами. Вполне возможно русским дипломатом просто удачно удалось втиснуть данное понятие (которое не было титулом до 1547 г.) в договор 1514 г. исходя из необходимости полной симметрии текстов. Договор 1514 г. утверждал союз между государями, сношения между ними носили глубоко дружественный оттенок. При этом ни Максимилиан I, ни впоследствии Карл V не именовали московского государя императорским титулом в договорных грамотах. Случай 1514 г. - уникальный для связей России и Германии той эпохи. Заметим, что договор был написан на немецком языке. Посольские акты Священной Римской империи по связям с Россией писались либо на латинском, либо на немецком языках.

После 1523 г. сношения русских государей с римскими императорами становятся очень редкими до 1576 г. В 1576 г. в русле намечающегося союза в борьбе за польско-литовский престол император Максимилиан II присылает Иван IV грамоты со словами: «Maximilianus Secundus. Divina Favente clementia electus Romanorum Imperator, semper Augustus». Русский государь именован в ней: «Serenissimo et Potentissimo Principi Domino Ioanni Basilidi Dei gratia Dominatori totius Russiae» СГГД. Ч. 5. С. 161.. Формуляр императорской грамоты позволяет обосновано предположить, что все наличные в нашем распоряжении русско-германские договорные грамоты с конца XV в. до 1514 г. со стороны императора были написаны на латинском языке (пока мы не имеем найденных оригинальных императорских грамот до 1514 г.). Свидетельство тому формулировка «semper August», очевидно ранее переводимая русскими как «всегда Август». В немецких текстах такой формулы нет, вместо нее в тексте 1514 г. стоит «allentzeitten merer des Reichs». Именно данный немецкий вариант был воспроизведен в русском переводе на этот раз одной формулировки латинской грамоты 1576 г.: слова «semper August» переведены как «всегды прибавитель». В остальном русский оригинал следует традиционному переводу латинских посланий.

В 1576 г. московское посольство князя Захария Сугорского и дьяка Андрея Арцыбашева стало первым российским посольством, оставившим подробное описание своего пребывания в империи. В статейном списке в деталях представлены дорога, прием у императора и переговоры Исследование мировоззрения обеих сторон на переговорах см.: Бойцов М.А. Различные взгляды на посольство Ивана IV к императору Максимилиану II в 1576 г. // Средневековая Европа. Восток и Запад. М., 2015. С. 327-366.. Максимилиан II также не был готов признать за русским монархом царского (то есть императорского) титула. Московские послы А. Арцыбашев и З. Сугорский в 1576 г. в Регенсбурге настояли на включении в императорскую грамоту царского титула русского государя. Если еще 12 августа 1576 г. во время пребывания русского посольства в империи Максимилиан именовал Ивана IV просто владетелем русских земель и великим князем, то под конец посольства русские послы добились от Максимиллиана II записи царского титула в немецкую грамоту. Послы отказывались в противном случае принимать грамоту императора ПДС. Т. 1. С. 687-688.. В итоге послы, хоть и не без проблем, добились написания царского титула. К сожалению, оригинал грамоты на немецком языке Максимилиана II Ивану IV еще не найден, но кое-что я могу предположить. В последующей немецкой грамоте уже императора Рудольфа II от октября 1576 г. «Durchleuchtigisten groszmechtigen Herrn, Czar Iuan Basilowitz, Herschern aller Ruessen, Grosfursten zu…» СГГД. Ч. 5. С. 130.. В данном случае примечательно использование транслитерированного русского слова «Czar» в немецком тексте. Я уверен в том, что отсутствие логичного немецкого перевода данного титула как «Keiser» было целенаправленным. Немцы прекрасно осознавали, что значит титул «царь» для российского монарха, в грамоте 1514 г. «царь» был в немецком тексте написан как «keiser». Так римский император избегал решительного признания императорского титула за русским государем, не переводя термин «Czar» как «Keiser», русская же сторона оставалась довольной признанием своего царского наименования. Таким образом был достигнут компромисс. В итоге анализ посольских материалов русско-немецких сношений XVI века демонстрирует принцип как правило осмысленного, точного перевода понятий одного языка на символическую основу другого, значительно реже встречается буквальное воспроизводство понятий, обусловленное отсутствием в одном из языков соответствующей символической формы, а иногда целенаправленное нивелирование значимости символической формы слова путем его дословного калькирования. Священная Римская империя предстает в посольском нарративе в общем тем чем она была: не монархией с хотя бы относительными территориальными рамками, вроде Польши и Литвы или даже Крыма, но именно как царство (империя) дома Габсбургов. Какие-либо конкретные национальные и религиозные черты в империи послы обходили стороной.

3. Турция

Посольские описания Османов в XVI в. показательны по ряду причин. Иван IV признавал турецкого султана наивысшим лицом в иерархии правителей, конечно, наряду с самим собой. Султан обладал государством в согласии с генеалогией и владел именно царством (империей в своем государстве). Фактически в русской посольской документации при Иване IV наличествовал образец турецкого государя, с которым сравнивались как собственная, так и иностранные монархии. Образ монархии Османов в статейных списках удобно накладывался на московский государственный порядок.

Первые сношения c Османами великий князь Иван III в 1492 г. начал через посредничество крымского хана Мегли Гирея Грамота Ивана III Менгли-Гирею I от 31 августа 1492 г. // СГГД. № 22. С. 12.. С того момента и до миссии Ивана Новосильцева в 1570 г. XVI в. сношения оговаривали почти только вопросы торговли, улаживали проблемы торговых людей и их товаров. Статус правителя некоторое время подкреплялся особо красочными эпитетами перед титулом в грамотах обоих государей. В своей грамоте султан Баязид II символически именовал себя гамаюном (райская птица, являвшаяся царским атрибутом) Там же. № 22. С. 12.. Позже Василий III в своем послании обратился к Селиму I: «Высокостолнейшему властию и превознесенному честию яко рогу, и сынъ рога гамаюна подражателю, и по сему желателнейшу светлостию лица неже песни Сирина царское изгнетение, ведомые власти глава…» СИРИО. Т. 95. № 5. С. 85.. Смысл слов Василия отчасти решает символика «рога». Убедительным представляется вывод Л.А. Юзефовича о символике посоха русских государей из рога единорога: «Можно предположить, что обладание посохом из его рога, в котором скрыто начало нового бытия - аллегория жизни после смерти, было прерогативой русских государей» Юзефович Л.А. Путь посла. С. 169.. Если принять это, то, по всей видимости, слова «яко рогу, и сынъ рога» изображают преемственность власти турецких правителей, подобно московским государям. Другим атрибутом турецкого султана являлось «счастье», в турецких грамотах он часто именуется «счастливым хандикером» См., например: СИРИО. Т. 95. С. 680-681. СГГД. Ч. 5. С. 23.. Счастливый государь для турок был успешным государем, русские внимательно следили за отношением турецких подданным к своему монарху. В известиях русского посланника Семена Мальцева, оказавшегося в турецком плену и побывавшего в турецком походе под Астрахань в 1569 г. сообщал царю о неудаче похода, передавая слова турок: «И сами ся тому дивят и царя своего Селим-салтана зовут Несчастливым» Посольская книга по связям Московского государства с Крымом 1567 - 1572 гг. С. 259.. Определение «счастливый» употреблялось в русско-турецкой, русско-крымской и иногда в русско-ногайской переписке. В посланиях турецких чинов, расположенных к московскому правителю, аналогичное определение относилось и к русскому государю. Применяли понятие «счастье» к своему государю и русские посланники.

Известно, что между русскими государями не было спора за признание статуса правителя Подробнее о титулатуре в русско-турецкой переписке см.: Филюшкин А.И. Титулы русских государей. С. 106-123.. Понимание султаном своего места в мире наглядно показано в послании Сулеймана I Василию III в 1528 г., в нем нет прямых попыток возвышения, просто демонстрируется обыденный «порядок вещей»: «Милостью Божией, язъ Великий Государь и силный Царь, и Великий повелитель, Царь Салтанъ Сулейманъ… и Царемъ царь великий и возможный. Пишетъ высота великая Государьствами. Всеми почтенному, и благородному, и всякой чести и славе достойному, нашему доброму приятелю и почтенному суседу, Великому Князю, почтенному Государю Московскому» СГГД. Ч. 5. № 103. С. 107.. При всех красочных эпитетах московский государь уже не брат, каким был Иван III по отношению к Баязиду II, а «сосед». Тем не менее впоследствии русские государи именовались «братьями».

Иван IV в своем понимании имел все основания считать себя и турецкого султана наиболее могущественными государями. Турецкий султан - государь прирожденный, кроме этого только два государя в Европе и на Балканах имели реальную возможность по своей воле ставить и низлагать других правителей, в том числе и царей. Турецкий царь принимает жалобы (челобитья) от польского, валашского, крымского и других государей, признающих его верховную власть. Империум (царство) здесь заключается в «воле», «вольности» правителя. Грозный прекрасно осознавал это. В 1568 г. в наказе Истомы Осорьину, как и многим другим посланникам, говорилось проведать: «Да и про крымского царя ему проведати: как его салтан Турской держит, и нет ли какова салтанова на крымского царя гневу? И будет каков гнев на царя есть - и что его гнев, и что про то крымской царь умышляет?» Посольская книга по связям Московского государства с Крымом 1567 - 1572 гг. С. 152.. В 1584 г. русский посланник к султану Борис Благой, по собранным сведениям, доносил царю, что крымский хан Мехмед-Гирей был смещен Мурадом III за то, что не послушился его и не пошел войной на Сефевидов РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 2. Л. 369 об. -370.. Воля султана хорошо проиллюстрирована на примере молдавских воевод, последнее было отмечено мной в польских делах. В воле султана был и Стефан Батория, но в то же время и по докончанию. Держал султан крымского хана. Видимо тот же смысл в термин «держал» русский государь вкладывал и в отношениях с Касимовским и Казанским юртами. Также Грозный предлагал Девлет-Гирею держать его сыновей на свободном и достойном в своем царстве месте. Аналогично султан держал в своем царстве татарских царевичей и мог делегировать их на Крымский престол. В описании русскими послами взаимоотношений суверена и вассала в каком-либо европейском государстве отсутствует понятие «держать». В 1583 г. в Польше Д.П. Елецкий услышал инцидент на празднике в честь обрезания сына, проходившем во дворе Мурада III при европейских послах: «и пришла деи к турскому весть, что у него кизылбашской людей побил, и турскои деи тотчас кизылбашсково послов велел повесити, взяв из-за стола» РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 14. Л. 540 об.. Царский посланник в Турции Борис Благой в 1585 г. оставил рассказ по личному свидетельству о снятии опалы Мурадом с валашского воеводы Александра: «А мутьянской воевода был сослан в опале два года на Беломъгороде в Магрипи, и царь ему пожаловал опалу ему отдалъ, отпустил опять на мутьянскую землю, а поминков привез к турскому доспехи и бехтерцы, латы и шеломы, шапки железные, сабли да суды серебреные … и бархаты и камки золотны, да пятьдесят тысяч золотых черленыхъ, а с поминки стояло человекъ с восмьдесят» РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 2. Л. 442-442 об..

Сношения с Турцией были устойчивы и касались вопросов в основном торговли, за отсутствием необходимости посольские сношения Ивана IV c Сулейманом I почти прекращаются. Возобновляются они при Селиме II в 1570 г., с посольством Ивана Новосильцева. Описание послом посольского церемониала при дворе султана в Стамбуле походило на аналогичную церемонию при московском дворе, заменены именования чинов, османские муфтии названы митрополитами, это было отмечено в исследованиях. Прием московских посланников у султана и пашей происходил с аналогичными русскому церемониалу элементами, которые отсутствовали в посольском церемониале европейских государей: придворные чины облачались в золотое платье, янычары выстраивались по обе стороны от дворца султана См., например, прием Бориса Благова в 1585 г.: РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 2. Л. 412-412 об.. Во время приема Новосильцева от ворот до палаты султана стояли янычары (посланник отметил, что они были без ружей) Путешествия русских послов. Статейные списки. СПб., 2008. С. 75.. Любопытно, что в России стрельцы стали выстраиваться на пути следования посольского поезда в 1570-е гг. Юзефович Л.А. Путь посла. С. 140. В тоже время царских послов, отправленных к императору Максимиллиану II, Захария Сугорского и Андрея Арцыбашева в 1576 г. в Регенсбурге от городских ворот до посольского двора окружали 2000 «дрябов с самопалами и бердышами» ПДС. Т. 1. С. 671.. Султан, как и крымский хан и московский государь дарил посланникам одеяния, в том числе одевая посланников в подаренный наряд.

Взгляд царя на структуру государственной власти демонстрируют вопросы решаемые Иваном Новосильцевым: «Да Иван же проведывал… и хто у салтана больших паш, на которых большее земское дело лежит, и которой паша близок у салтана в его жалованье, или хто у салтана иные люди в приближение» Путешествия русских послов. Статейные списки. С. 80.. Столкновение русских с турками под Астраханью произошло по вине неких людей, поссоривших султана с московским царем Там же. С. 65-68., как выяснил Новосильцев, виновником были крымский хан и кафинский наместник Касим. Судя по разведывательной работе Новосильцева, царь серьезно был заинтересован в поиске лиц, ратовавших за астраханский поход. Ссылка на подданных, злым советом или изменами мешавшим дружбе между государями, типична для Москвы. Важнейшей чертой, презентующей могущество турецкого султана, являлось щедрость в жаловании. Посольские материалы фиксировуют раздачу жалования (олафы) султаном. В 1521 г. азовский санджак-бей в своей грамоте описывал Василию III восшествие на престол Сулеймана I, передавая истино царское поведение: «Присылалъ еси въ Азовъ городъ пытати про государя нашего вестей, и государь нашъ Салимшагъ умеръ, а сынъ его Сюилименьшагъ на отцове государстве селъ и седши на отца своего столе всехъ добрыхъ людей своихъ жалованьемъ призрелъ, а люди его на государстве осмотрили и милость его и справедливость познали» СИРИО. Т. 95. С. 681.. В 1570 г. Новосильцев сам отметил демонстративную раздачу жалования при османском дворе: «и, как вышед, в сенех сел, и против его стали давати турским людям олафу турского в хамянных мехех по четыреста и по триста рублев и меньши; давали деи им для того, чтоб то Иван видел, кое у них розход великой, а срок деи тем людем давно олафе минул» Путешествия русских послов. С. 78.. При этом Иван Новосильцев был первым русским посланником, который должен был подробно ситуацию в монархии Османов. К однажды описанной Новосильцевым картине устройства державы Османов в последующее время долго фактически не требовалось каких-то существенных дополнений. К турецкому султану обращались за жалованьем крымские татары и ногайцы, и он их жаловал О роли Турции в политике Крыма и Ногайской Орды см.: Виноградов А.В. Виноградов А.В. Русско-крымские отношения в 50-е - вторая половина 70-х гг. XVI века. М., 2007. Т.2; Зайцев И.В. Между Моской и Стамбулом. Джучидские государства, Москва и Османская империи. М., 2004. 216 с.. На страницах посольских книг русские похоже относились к Османам как к конкурентам московских царей в политике пожалований.

Достаточно подробные вести, собираемые русскими посланниками в Османской империи, начиная с вестей Ивана Новосильцева, имели явный идейный уклон в сторону преувеличения значимости собственного монарха в отношении с Османами. Стоит иметь в виду и то, что информаторы русских посланников были в основном подкупленные лица, получившие жалование русского государя. Взгляд на царский род Османов, судя по вестям Новосильцева, напоминает отношение русских государей к Чингисидам Крыма и к князьям старой удельной эпохи. Так Новосильцев отметил известия о междоусобице Османов между Сулейманом Великолепным и его сыном Баязидом: «и Баязит деи умыслил бежати на Русь ко государарю, царю и великому князю, а сам хотел на царстве сести», затем султан приказал крымскому хану не пускать Баязида на Русь, в итоге Баязид бежал к Сефевидам Путешествия русских послов. Там же. С. 80.. Очень почетно Ивану IV было бы видеть в держании у себя османских царевичей.

В сношениях с Турцией слабо затронут религиозный вопрос. Притязания Турции на мусульманские юрты: Казань и Астрахань, артикулировались ханом Девлет-Гиреем, а не Османами. Поход на Астрахань не преследовал целей религиозной или даже политической борьбы с Москвой, как часто отмечалось в историографии Убедительную критику см.: Зайцев И.В. Между Москвой и Стамбулом. С. 9-48. . По словам крымского хана султан обеспокоен закрытием мечетей в Казани и Астрахани, а в 1570 г. визирь Мухаммед-паша Соколлу спросил Луку Новосильцева, почему царские воеводы в Астрахани не пропускают бухарцев и шемахейцев к святыням но это не привело ни к какой действительной реакции со стороны Москвы или Стамбула. На переговорах иногда те или иные действия правителей оправдывались в том числе и религиозными мотивами. Мехмед-паша Скоколлу в 1570 г. сказал Ивану Новосильцеву: «То все земля черкасы и кумуки и крым-шевкалы государя нашего и вера наша же, и государь деи наш того для посылал летось людей своих и того места досматривати, где стал город на Терке» Путешествия русских послов. С. 90.. В богословии грамот правители как и в русско-крымских сношениях аппелировали к одному богу. В 1585 г. Борис Благой говорил паше в Стамбуле: «государь вашь Мурат салтанъ великой государь в бусурманскихъ государехъ, а нашь царь и великий княз Федор Ивановичь всеа Русии в христьянских государех великой государь» РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 2. Л. 443 об.. К роли религиозного фактора возможно в небольшой мере относятся разногласия в отношении судебных дел в начале XVI в. Великий князь московский сообщал султану, что мусульмане в судебных разборках с русскими не признают правомочности показаний (русаки или русины в источнике) русских свидетелей с русской стороны, в то время как если русский свидетель привлекается мусульманином, то он берется во внимание. Иван III настаивал на равном праве участия свидетелей разных вер со стороны обеих сторон СИРИО. Т. 41. С. 396.. «Русский» в данном контексте - христианин, то есть не мусульманин. Тоже самое требование Иван III повторил в наказе своему посланнику в 1501 г. Там же. С. 404. Как ни странно, но послы не оставили никаких вестей, посвященных непосредственно положению христианских подданных в Османской империи.

4. Крымское ханство и Ногайская Орда

В крымских посольских статейных списках центр внимания сосредоточен в первую очередь на трех факторах: царе (хане), царском роде и на знати (карачеи, уланы, князья, мурзы). Правитель встраивал державу в мировую иерархию, посольские сведения об элите Крыма и улуса Мангытов позволяет взглянуть сущность и роль «национального» фактора как в политической жизни региона, так и в восприятии «наций» в посольской документации. Изучение истории Крымского ханства на материалах посольских книг представлено в исследованиях достаточно подробно. Из большого количества работ стоит особенно отметить те, в которых реконструируется политическое устройство Крыма посредством русского посольского материала. Во-первых, это работа В.Е. Сыроечковского, рассмотревшего политическое и экономическое положение в Крымском ханстве в конце XV - начале XVI вв. Сыроечковский В.Е. Мухаммед-Герай и его вассалы // Уч. зап. Моск. Гос. ун-та им. М.В. Ломоносова. Вып. 61. История (Т.2). М., 1940. С. 3-71. Ученый представил политическую структуру державы Гиреев, в первую очередь описарясь на русские посольские материалы. Несмотря на давность его работы и хронологические рамки, ее результаты по изложению политической структуры Крыма на основе русских посольских книг в целом полностью применимы и к более позднему времени XVI в. Формы русско-крымских политических связей также рассматривались в работах Р.М. Кроски Croskey R.M. Muscovite diplomatic practise in the reign of Ivan III / Robert M. Croskey. New York; London: Garland, 1987. 332 с. , Л. Коллинз Collins L. Jn the Alleged «Destruction» of the Great Horde in 1502 // Manzikert ti Lepanto. The Byzantin World and the Turks, 1071 - 1571. Amsterdam, 1991. Bysantinische Forschungen. Bd. XVI. 1991. P. 361-399.. Во многом на материале посольских книг построила свои исследования русско-крымских отношений конца XV - первой половины XVI вв. А.Л. Хорошкевич Хорошкевич А.Л. Русь и Крым. От союза к противостоянию. Конец XV - начало XVI вв. М., 2001. 336 с.. Широко привлек русские посольские источники И.В. Зайцев в исследовании политической истории Крыма и Астраханского ханства (Большой Орды) Зайцев И.В. Астраханское ханство. М., 2004. 303 с.. А.В. Виноградов посвятил свои работы истории русско-крымских дипломатических связей и саму политическую историю Крымского ханства середины - второй половины XVI в. Виноградов А.В. Русско-крымские отношения в 50-е - вторая половина 70-х гг. XVI века. М., 2007. Т.2. К ним следует отнести работы А.И. Филюшкина, использовавшего также и дискурсивный анализ русско-крымских посольских материалов Филюшкин А.И. Изобретая первую войну России и Европы. Балтийские войны глазами современников и потомков. СПб., 2013. 880 с. . Особенности русско-крымского посольского обычая описаны Л.А. Юзефовичем Юзефович Л.А. Путь посла. СПб., 2007. 344 с. и М. Ходарковским Khodarkowsky M. Russia's Steppe frontier. The making of a Colonial Empire, 1500 - 1800. Bloomington and Indianopolis, 2002. 290 p. . История русско-ногайских сношений затрагивалась многими вышеотмеченными авторами в контексте сношений России с Крымом и Большой Ордой. Непосредственно Ногайской Орде XVI в. посвящены работы В.В. Трепавлова и И. Моисеева, построенные в основном на русских посольских книгах Трепавлов В.В. О роли Астрахани в жизни ногаев см.: Трепавлов В.В. «Орда самовольная». Кочевая империя ногаев XV - XVI веков. М., 2013. 224 с.; Моисеев В.М. Ногайская Орда в системе международных отношений рубежа XV - XVI вв. // Золотоордынское обозрение. 2016. Т. 4. № 2. С. 369-384; Он же: Мусульманская политика русского государства в эпоху Ивана Грозного: дискуссионные аспекты // Quaestiio Rossica. 2016. Vol. 4. № 1. P. 37-54; Он же: Модели поведения дипломатов Московской Руси: общее и индивидуальное (на примере русско-ногайских отношений XVI века) // Studia Historica Europae Orientalis = Исследования по истории Восточной Европы: науч. сб. Вып. 4. Минск: РИВШ, 2011. С. 192-201.. Терминология, относящаяся к государтвенному устройству татарских держав вроде понятий «юрт», «улус», названия должностей и т.д., употреблявшаяся в посольской документации, также рассмотрена в историографии См.: Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М.: Изд-во МГУ, 1973. 180 с.; Беляков А.В. Чингисиды в России XV - XVII веков. Просопографическое исследование. Рязань, 2011. С. 165-258..

4.1 «Братство» и «дружба» в сношениях Исмаила и Ивана IV

Посольские связи с Ногайской Ордой демонстрируют работу русской дипломатической службы в условиях сношений с державой, строящейся на традиционной для кочевников иерархии, с ее клановой системой. Ногайский князь Муса в грамоте 1489 г. писал Ивану III: «при наших при предних при отцех и при дядях с вашими предними с отцы и з дядями в доброй дружбе и в братстве будучи» Посольская книга по связям с Ногайской Ордой 1489 - 1508 гг. М., 1984. С. 18.. В словах Мусы звучит так называемый горизонтальный обычай наследования престола: от правителя к его старшему брату, являвшемуся дядей сыну прошлого правителя. Бий Муса и его младший брат Ямгурчи согласно обычаю предлагали Ивану III дружбу и братство, приметами которым должны были стать определенные поступки. Для российского государя «братство» в кое-чем отличалось, в ответ на послания Мусы он писал: «Ивак царь (грамота также была послана от царя Ибака - отмечено мной, П.Т.) приказал к нам о дружбе и братстве, а мырзы к нам писали о дружбе жо», а также: «похочет с нами Ивак царь дружбы и братства, а мырзы с нами дружбы похотят» Там же. С. 21.. Братство заключается с царем, а не с ногайскими князьями, переданными в русском переводе как мурзы. Иван III описывал иерархию государей в своем понимании, не обращая внимания на некоторую понятийную несогласованность. Не обращали внимания на это и Мангыты. В.В. Трепавлов пишет, что «В 1501 г. Ямгурчи по отношению к Ивану III сохранил обращение «дядя», признавая тем самым свое неравенство с московским государем» Трепавлов В.В. «Орда самовольная». С. 37.. Мне представляется, что в данном случае так понимал дело русский государь, но не Мангытский князь. Обратимся к формуляру посольских документов.

Мирные договоры с Гиреями и Мангытами представляли собой шертные грамоты, их принципиальной особенностью было то, что шерть была аналогом вечного мира. Ни разу за рассматриваемый мною период договоры с татарами и ногаями не были заключены на определенное время. Договоры с ними не предполагали перемирия, хотя на практике оказывались таковыми. Необходимым условием мира был не одноразвый размен послами, а постоянный посольский обмен, постоянное подтверждение «правды» - ранее оговоренных в договоре условий. В сентябре 1558 г. царский посланник Елизар Мальцов в Ногайскую Орду, к бию Исмаилу, докладывал Грозному о посольстве и с радостью доложил: «Дай Бог, ты, государь, здоров был на многие лета. Смаиль князь тебе, государю, холоп со всеми нагаи». Мальцов сообщил как этого добился: «А Исмаиля, государь, князя о грамотах есми уговорил и навел, как ему писати тебе, государю». Мальцову, по его словам, помог ногайский посол Байтерек сказав своему государю: «не соромся деи князь Смаил, пиши «государем», немцы деи посилнее тебя да и все деи у них государь городы поимал» Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой (1551 - 1561 гг.). Казань, 2006. С. 277.. С удовольствием Мальцов продолжил: «Да Смаиль же, государь, говорит уже ж деи, даст Бог, и крымской царь царя и великого князя «государем» же назовет», а младший сын Исмаила Урус «правду, государь, мне на том учинил, что тебе ему везде холопом быти» Там же. С. 277.. 14 сентября ногайские послы на Москве отдали грамоту Исмаила царским казначеем. В ней бий обращался к Грозному «Государю нашему царю и великому князю» Там же. С. 279.. В ответ Иван IV послал грамоту со слов: «От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Исмаилю князю слово то» Там же. С. 281.. Раньше Грозный именовал Исмаила «другом», сейчас же попытался поставить его на уровень фактически своего служилого князя. Но, видимо, эта формулировка осталась дипломатическим маневром Исмаила. 29 ноября того же года он со своим гонцом писал царю: «Всево хрестьянства государю белому царю от брата твоего Исмаиля князя многом много поклон… После слово то. С тобою есмя побратилися были, молвя, что един Бог, а и рота и шерть нам с тобою была. Поверил есмя тебе по братству твоему и не хотел есми отступити от тебя» Там же. С. 283.. В ответной грамоте Грозный вновь назвал бия по обычаю «другом» О понятии «дружбы» в русской политической культуре см.: Филюшкин А.И. Титулы русских государей. С. 220-238. . Иван Грозный всегда и до этого и после именовал правителя ногаев «другом», например: «Другу моему Исмаилю князю слово то» Грамота Ивана IV Исмаилу от 25 октября 1561 г. / Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой (1551 - 1561 гг.). С. 330.. Игра в иерархии разыграна и восстановлена без шума на страницах посольских материалов. Интересно другое.