Посольские связи Русской монархии

В ноябре 1561 г. к царю пришли грамоты от Исмаила, от его сыновей: Магмета и Уруса. В них не только князь, но и его сыновья именуют Грозного «братом» Там же. С. 324-327.. Царь не протестовал против этого. При этом до 1558 г. ни Исмаил, ни кто из них «братом» Грозного не называл. Исмаилом. В 1561 г. Урус писал царю: «Наперед нас отец наш и дяди наши нашли тебя в братстве» Там же. С. 327.. Исмаил тогда же сообщил царю: «Умру яз и в мое место будет сын мой Магмед мирза. Почтишь меня, назовешь себе братом, и ты к нему пришли те поминки, что еси присылал ко мне, коли был яз в мирзах и в нурадынех» Там же. С. 326.. В 1560 Исмаил писал Грозному: «И ныне Волга у тебя, как у нас же, потому что есмя в братстве. А братен живот з братом вопче бывает» Там же. С. 296.. Такая риторика продолжалась и после смерти Исмаила. «Братство» для ногаев в отличие от российской политической иерархии в данном случае являлось плодом «побратимства» с царем, заявленного в 1558 г. Социальный смысл братства для ногаев приобретал смысл псевдородственный. События в шатре Исмаила в 1558 г. нам известны только из русского текста, переданного русским посланником. По всей видимости, Исмаил попытался игрой в «братство» пволиять позицию царя в отношении ногайско-астраханских связей О роли Астрахани в жизни ногаев см.: Трепавлов В.В. «Орда самовольная». Кочевая империя ногаев XV - XVI веков. С. 149 - 172.. Как бы то ни было, обе стороны в дипломатии с общего молчаливого согласия оперировали разными смыслами.

4.2 «Нации» в посольской документации

Осмысление собственной идентичности происходит при познании «другого». Политические и военные контакты Московской Руси с Крымским ханством давно стали объектом внимания исследователей, рассматривавших их в качестве основы для формирования крупных идентичностей. А.Л. Хорошкевич писала: «В контактной зоне княжества всея Руси и Крымского ханства быстрее формировались этнические представления. Если в центральных районах Руси жители именовались по городу или земле… то в пограничье между различными культурами появлялись обобщающие понятия «русин» или «русак» Хорошкевич А.Л. Русь и Крым. От союза к противостоянию. С. 316.. В.Н. Темушев, рассматривая границы по русско-литовскому перемирию 1503 г., писал о южных рубежах: «Это малоосвоенное пространство, места татарских кочевий стало местом длительного пограничного конфликта, и в результате именно там сформировалась этническая граница между русским и украинским народами» Темушев В.Н. Гомельская земля в конце XV - первой трети XVI в. М., 2009. С. 49.. Феномен пограничья едва ли не мог не сыграть важнейшую роль, но стоит присмотреться к тем наименованиям, которых я условно называю национальными, употребляющимися в посольских документах. Ссылка на культурные контакты сама по себе не решает вопрос идентичности.

В мае 1506 г. Иван III отправил крымскому хану Менгли-Гирею I грамоту, извещая его, что отправил к нему назад его человека Бакшеиша, «а съ нимъ есми велелъ къ тебе послати своихъ татаръ» СИРИО. Т. 41. № 96. С. 513.. Также московский князь услышал о подходе ногаев к крымских окраинам и говорил хану: «А нечто пойдутъ на тебя, ино мы пошлемъ на поле братаничевъ твоихъ, Саталгана царевича и Зеная царевича, со всеми уланы и со князми и съ казаки, да и русскую рать съ ними пошлемъ» Там же. С. 513-514.. Очевидно, что бывшие в держании московского князя татарские царевичи и прочая знать не входят в русскую рать. Известно, что в одном случае прибывавшие на службу к великому князю московскому, а позже русскому царю татарские царевичи и другие татары жаловались имениями в Мещере, Кашире, в Цареве Городке (Касимове). Они сохраняли мусульманскую веру и самоназвание «татары». В другом случае могла произойти интеграция мусульман-татар, происходило крещение и испомещение. Новокрещены не именовались русскими, они могли быть называемы в дополнение и старой национальной принадлежностью. Статус «новокрещен», по всей видимости, относится к лицу, но не к его потомкам. Изучение потомков новокрещенов еще предстоит предпринять. Русские посольские материалы обычно четко отслеживают, кто есть кто. В 1571 г. Афанасий Нагой с товарищами одкладывал Грозному об обстоятельствах сожжения Москвы Девлет-Гиреем. В его отчетах фиксируются лица, наведшие хана: «И на Злынкомх де поле прибежали ко царю изменники государьские дети боярские белевцы Кудеяр Тишинков да Окул Семенов да Колужа Нежданъ да Иван Васильевы дети Юдинкова да коширяне Федор Лихаревъ, а прозвище Сотникъ, да серпуховитин русинъ, а с ними десять человекъ их людей… А после де Кудеяра с товарыщи приехал ко царю навокрещенъ Иван Урманов Кста Касымов шуринъ, а тотарское имя Сулемен, да новокрещенъ же нагаетин Степанко Яковлевъ, человекъ Волынского» РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 14. Л. 25-26.. В отчете отмечены новокрещены, один из них ногаец, русин из Серпухова. Далее Ногай писал: «Да Севрюк же сказал: как государь розгромили под Серпуховомъ Якова Волынского и в те поры отъехал къ царю новокрещенъ Иванъ Урмановъ, а преж тово жил у места Касима, а ныне за нимъ поместье во Ржеве и жена его и дети ныне в поместье» Там же. Л. 28.. Русские посланники всегда стремились узнать расположение имений, место жительство лиц, вступавших в тайные связи с иностранными правителями. «Национальность» была неотъемлимым атрибутом при в поиске провинившихся лиц. При необходимости интересовались и внешностью человека, так Борис Благой в Турции в 1585 г. узнавал: «И Борис спросил татар, каков человекъ Иван Кишкин рожеемъ и возрастом и каков Третьяк?... И татарове сказали про Ивана, что Иван человекъ не великъ чермен, а Третьякъ человекъ высок лицом белъ и хром» РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 2. Л. 393..

В наказах русским послам и посланникам, как в Крым, так и в Литву можно было сказать об устройстве царем Казани одинкавые слова: «Казань государя нашего во всей госуарьской воле. Церкви в городеи архиепископа учинил и по уездом многие церкви поставлены. И в городе и на посаде все русские люди живут; и по селом многие русские люди живут; и иные городы в Казанской земле поставлены. А многие земли пожаловал государь - роздавал княжатам и детем боярским помещиков в поместья, и укрепил по хрестьянскому закону. А ясачные люди приезжают в город съ ясаки, а в городе не живут» Посольская книга по связям Московского государства с Крымом. С. 149.. Так посольские документы упоминают русских людей, православие - неотъемлимое качество «русских людей». Употребляется и термин «русь» в «нациоанльном» смысле, аналогично «литовским людям». Единичное лицо от русских или руси - русин, русак. Единичное лицо от «литовских людей» обычно именуется как «литвин», но не всегда, например, в ходе посольства З. Арцыбашева в 1576 г. послы сообщали государю: «Да съ послы ж, Государь, два толмача Литовские люди, а зовутъ одного Счястнымъ, а другого Кирилкомъ, оба Ляхи; а сказываютъ, Государь, взяли ихъ послы, въ Литве едучи, съ собою для толмачества» ПДС. Т. 1. С. 489.. Литовские люди, которые были ляхами. Есть ли в них этническая разница? Как быть с православными новкрещенами и русскими? Скорее дело заключается в ином контексте. В средние века согласно исследованиям авторов «Словаря основных исторических понятий и терминов» определяют латинское средневековое natio как некую территоральную идентичность, наделенную индивидуальным, а не коллективным характером Народ, нация, национализм, масса // Словарь основных исторических понятий: Избранные статьи в 2-х т. М., 2014. Т. 2. С. 322-466.. Таким образом можно объяснить «народы» посольских документов. В посольских материалах «нация» в действительности связяна с местом. Например, «Татарин Большие Орды», лях проживающий в Литве, сохраняет свою идентичность возможно по вере, но возможно и по происхождению из Польши.

Максимиллиан сообщал Грозному: «что Ваше Пресветлейшество Его Цесарской Милости и детемъ его любимымъ и всему славному народу Ракузскому чинишь» ПДС. Т. 1. С. 521.. Как народ выступала и династия Ягеллонов. Народ - это в том числе и род правителя. Правитель тоже имеет свое natio. Если согласиться с этим, то «национальности» посольских материалов приобретают типичный средневековый смысл.

Заключение

В работе был представлена огромная роль посольского нарратива в конструировании в Московской Руси собственным образом окружающего политического мира. Страны встроены в местническую иерархию и в определенную дискурсивную схему, ориентируясь на которую российские дипломаты вели свой диалог с иностранными государями и чужеземной элитой. Посольский нарратив, в виде отчетных грамот русских послов, статейных списков со временем стал играть зеркальную форму, а также справочника по идеальным или далеко неидеальным политическим устройствам тех или иных держав в мировой иерархии. Посольское делопроизводство России XVI в. воспроизвело устойчивую систему посольского нарратива, способного интегрировать, фильтровать и конструировать иностранную реальность. К тому же накопление опыта решительно сказывалось на принципах посольского описания и постановке разведывательных вопросов.

Как отметила еще Н.А. Казакова по отношению к концу XVI в.: «Известия русских послов о Западной Европе по-прежнему носили информативный характер, отсюда, очевидно, их фактографичность и слабость в них порой аналитического начала» Казакова Н.А. Западная Европа в русской письменности XII - XVII веков. С. 212.. Слова историка имеют основания, но содержание статейных списков значительно сложнее. Перед русскими послами стояла необходимость не просто изложения, но и фильтрации чужеземного материала, выбор тех или иных сведений и переложение их на собственный язык. Только таким образом можно было воспринять иностранное явление. К тому же посольство Ф.М. Троекурова в речи Посполитой в 1585 г. продемонстрировало глубокую работу с получаемым информационным материалов и толкование его. Кроме этого в сношениях с Крымом огромная роль принадлежала заранее обработанным вестям русских дипломатов, не просто пересказывающим те или иные интересные факты, но и объясняющим своему государю особенности, причины и смысл тех или иных посольских дел. Посольская деятельность Афанасия Нагова тому самый удачный пример. Условия работы русских послов определялись разными обстоятельствами: условиями содержания посольства, возможно личностью участников, но кроме этого также общим накопленным опытом всего посольского приказа.

Особенно хорошо это заметно на примере сношений с Речью Посполитой. Безкоролевья 1572 - 1576 гг. приобщили русские посольства к сейму как к политической основе Речи Посполитой. Окончательно вальный сейм Речи Посполитой открывается русскими посольствами в период правления Стефана Батория, в качестве политически неотъемлемого и могущественно собрания всей земли. Но республике знати не было места в русской политической культуре. Внутренние смуты соответствовали нарушенной иерархии. В тоже время рост детальности, размера и точности посольских отчетов, не могли скрывать интереса к иному порядку, и определенный поворот произошел, хоть и после смерти Ивана IV. Материалы статейных списков и другой посольской документации продемонстрировали в то же время устойчивость образов иностранных держав в глазах российской дипломатии. Их изменение не могла без явной необходимости пересмотра иностранного порядка.

Как правило групповая идентичность выступает в тексте как маркер, отделяя одну сторону от другой, представляя как бы разных определенных акторов какого-либо дела. Это могло быть противопоставление своих и чужих, но чаще просто отделение одних от других. Данные идентичности не были «национальными» или этническими разграничениями. Если же обратиться глубже, на уровень ментального восприятия русской средневековой культуры, то «национальные» образы в русских источниках согласуется с «natio» латинских текстов. «Нация» тесно связано с территориальной принадлежностью и носит характер скорее индивидуальной идентичности каждого члена группы. Как я отметил ранее на обобщение тех или иных лиц в крупные «национальные» группы в российской случае играли свою роль фронтирный и пограничный факторы, но они тоже были подвержены территориальному фактору. Литовцы - совокупность лиц, чья рождение связано с Литвой, выступающей как бы родиной, поэтому в единственном числе бытовало понятие «литвин», аналогично «русин» или «москвитин» (из Москвы). При этом территориальное идентичности различны по масштабам: сосуществовали как городские идентичности, так и фактически идентичности уровня государства. Именно в последнем «литвин», «русин», как и «литовцы» или «русские люди» и даже «татары» отличны от «тверитина» или «москвитина». В данном случае играла роль пространственное мировоззрение российской культуры, пространственный взгляд на владения (государства) Кивельсон В. Картография царства. Земля и ее значения в России XVII в. М., 2012. 360 с.. Но изначально тому послужила необходимость фактически государственной классификации и фиксирования «наций» в политических целях. Другой чертой «национальной» идентичности могла выступать вера. Религиозные разграничения стали плодом пограничных и фронтирных контактов, торговых и дипломатических поездок. Тем не менее работа подталкивает к дальнейшему изучению посольского материала по заявленной тематике.

Список использованных источников и литературы

1. Книга посольская метрики Великого княжества Литовского / Изд. М. Погодиным и Д. Дубенским. Москва, 1843. Том 2. 285 с.

2. Дневники второго похода Стефана Батория на Россию (1580 г.). Пер. О. Н. Милевского. М. 1897.

3. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 10.

4. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 11.

5. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 12.

6. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 13.

7. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 14.

8. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 15.

9. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 1. Столбец.

10. РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 2.

11. РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 12.

12. РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 14.

13. РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 15.

14. ПДС. СПб., 1851. Ч. 1. 1620 с.

15. Послания Ивана Грозного. М., Л., 1951. 552 с.; Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Текст подготовили Я.С. Лурье и Ю.Д. Рыков. Ленинград: Наука, 1979. 431 с.

16. Посольская книга по связям Московского государства с Крымом 1567 - 1572 гг. М., 2016. 400 с.

17. Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489 - 1508 гг. М., 1984. 88 с.

18. Посольская книга по связям России с Польшей (1575 - 1576). Составитель тома: Соболев Л.В. / Памятники истории Восточной Европы. Источники XV - XVII вв. Том VII. Москва - Варшава, 2004.

19. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551 - 1561 гг. Казань, 2006. 391 с.

20. Путешествия русских послов. СПб., 2008. Л. 1954. 488 с.

21. СГГД. М., 1894. Ч. 5. 189 с.

22. СИРИО. СПб., 1882. Т. 35. 952 с.

23. СИРИО. СПб., 1884. Т. 41. 638 с.

24. СИРИО. СПб., 1884. Т. 41. 558 с.

25. СИРИО. СПб., 1895. Т. 95. 706 с

26. СИРИО. СПб., 1892. Т. 71. 946 с.

27. СИРИО. СПб., 1887. Т. 59. 708 с.

28. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XV - XVII вв. М., 1973.

29. Бойцов М.А. Различные взгляды на посольство Ивана IV к императору Максимиллиану II в 1576 г. // Средневековая Европа: Восток и Запад / Отв. ред. М.А. Бойцов. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. С. 327-365.

30. Блок М. Короли-чудотворцы. М., 1998. 712 с.

31. Виноградов А.В. Внутриполитическое и внешнеполитическое положение Речи Посполитой в статейных списках русских посольств в последние годы Ливонской войны. // Смутное время в России: конфликт и диалог культур. Материалы научной конференции. СПб., 2012. С. 33-38.

32. Виноградов А.В. Русско-крымские отношения в 50-е - вторая половина 70-х гг. XVI века. М., 2007. Т.2.

33. Гуревич А.Я. Избранные труды. Средневековый мир. СПб., 2013. 560 с.

34. Ерусалимский К.Ю. Московиты в польско-литовском государстве. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2011.

35. Ерусалимский К.Ю. История на посольской службе. М.: ГУ ВШЭ, 2005.

36. Ерусалимский К.Ю. Понятия «народ», «Росиа», «русская земля» и социальные дискурсы Московской Руси конца XV - XVII вв. // Религиозные и этнические традиции в формировании национальных идентичностей в Европе. М., Индрик, 2008. С. 137-179.

37. Зайцев И.В. Астраханское ханство. М., 2004. 303 с.

38. Казакова Н.В. Западная Европа в русской письменности XV - XVI веков. Из истории культурных связей России. Л., 1980. 288 с.

39. Кивельсон В. Картография царства. Земля и ее значения в России XVII в. М., 2012. 360 с.

40. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. М., 1986.

41. Коллманн Н. Ш. Соединенные честью. Государство и общество в России раннего нового времени. М.: Древнехранилище, 2001.

42. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург, 2005. 560 с.

43. Лурье Я. С. Повести русских послов как памятники литературы // Путешествия русских послов. Л. 1954. С. 319-347.

44. Лурье Я.С. Известия о Варфоломеевской ночи в русских «посольских делах» XVI в. // Вопросы истории, религии и атеизма. М., 1958. Т. 6. С. 216-230.

45. Моисеев В.М. Ногайская Орда в системе международных отношений рубежа XV - XVI вв. // Золотоордынское обозрение. 2016. Т. 4. № 2. С. 369-384.

46. Моисеев М.В. Мусульманская политика русского государства в эпоху Ивана Грозного: дискуссионные аспекты // Quaestiio Rossica. 2016. Vol. 4. № 1. P. 37-54.

47. Моисеев М.В. Модели поведения дипломатов Московской Руси: общее и индивидуальное (на примере русско-ногайских отношений XVI века) // Studia Historica Europae Orientalis = Исследования по истории Восточной Европы: науч. сб. Вып. 4. Минск: РИВШ, 2011. С. 192-201.

48. Трепавлов В.В. О роли Астрахани в жизни ногаев см.: Трепавлов В.В. «Орда самовольная». Кочевая империя ногаев XV - XVI веков. М., 2013. 224 с.

49. Рогожин Н.М. Обзор посольских книг из фондов-коллекций, хранящихся в ЦГАДА (конец XV - начало XVIII в.) М., 1990.

50. Словарь основных исторических понятий: Избранные статьи в 2-х т. М., 2014. Т. 2.

51. Сыроечковский В.Е. Мухаммед-Герай и его вассалы // Уч. зап. Моск. Гос. ун-та им. М.В. Ломоносова. Вып. 61. История (Т.2). М., 1940. С. 3-71.

52. Филюшкин А.И. Титулы русских государей. М., СПб.: Альянс-Архео, 2006.

53. Филюшкин А.И. Изобретая первую войну России и Европы. Балтийские войны второй половины XVI в. глазами современников и потомков. СПб., Дмитрий Буланин, 2013. 880 с.

54. Филюшкин А.И. Формулы самопрезентации высшей власти в invocatio посольских грамот Ивана IV // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2006. № 2. С. 76-90.

55. Флоря Б.Н. Война между Россией и Речью Посполитой на заключительном этапе Ливонской войны и внутренняя политика правительства Ивана IV. // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М., 1973. С.176-204.

56. Флоря Б.Н. Русско-польские взаимоотношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI - начале XVII в. М., 1978.

57. Фуко М. Археология знания. СПб., 2012. 416 с.

58. Хорошкевич А.Л. Русское государство в системе междунардных отношений середины XVI века. М., Наука, 1980.

59. Хорошкевич А.Л. Русь и Крым. От союза к противостоянию. Конец XV - начало XVI вв. М., 2001. 336 с.

60. Щербатов М.М. История российская отъ древнейших времен. Ч. V. Т. II.

61. Юзефович Л.А. «Как в посольских обычаях ведется…». Русский посольский обычай конца XV - начала XVII в. М.: Международные отношения, 1988. 216 с.

62. Юзефович Л. Путь посла. Русский посольский обычай. Обиход. Этикет. Церемониал. СПб., 2007.

63. Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры.СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2009.

64. Юрганов А.Л. Убить беса. Путь от Средневековья к новому времени. М., 2006. 432 с.

65. Collins L. Jn the Alleged «Destruction» of the Great Horde in 1502 // Manzikert ti Lepanto. The Byzantin World and the Turks, 1071 - 1571. Amsterdam, 1991. Bysantinische Forschungen. Bd. XVI. 1991. P. 361-399.

66. Croskey R.M. Muscovite diplomatic practise in the reign of Ivan III / Robert M. Croskey. New York; London: Garland, 1987. 332 с.

67. Khodarkowsky M. Russia's Steppe frontier. The making of a Colonial Empire, 1500 - 1800. Bloomington and Indianopolis, 2002. 290 p.

68. Kollmann N. Kinship and politics: The Making of the Muscovite Political System. 1345 - 1547. Stanford: Stanford University Press, 1987. 324 p.

69. Rasmussen К. On the Information Level of the Muscovite Posol'skij Prikaz in the Sixteenth Century // Forschungen zur Osteuropaischen Geschichte. Wiesbaden, 1978. Bd.24. P. 91-95.

Размещено на Allbest.ru