История Татарстана

Весьма противоречивый характер в середине 50-х -- начале 60-х гг. носили процессы в общественно-политической, культурной жизни. Начавшаяся десталинизация, курс на демократизацию советского общества не могли не вызвать оживления этой жизни. Но сами процессы демократизации имели вполне четкие пределы, определенные партийными установками.

Начало реабилитации. Пожалуй, первым свидетельством перемен в политическом курсе стал начавшийся осенью 1953 г. процесс реабилитации репрессированных. К 1956 г. в целом по стране из лагерей и тюрем было освобождено и посмертно реабилитировано почти 16 тысяч человек. После XX съезда КПСС, на котором был осужден культ «личности» и взят курс на устранение «нарушений социалистической законности», процесс реабилитации приобрел совершено иные масштабы. На свободу вышло более миллиона политических заключенных.

В республике во второй половине 50-х гг. реабилитация коснулась сотен человек. Из наиболее известных партийных и государственных деятелей Татарстана были реабилитированы К.А. Абрамов, Г.Г. Байчурин, А.М. Давлетьяров, Г. И. Искандеров, А.К. Лепа, М.О. Разумов, М.М. Хатаевич. Также посмертно были реабилитированы деятели культуры Галимджан Ибрагимов, Карим Тинчурин, Шамиль Усманов, многие другие. Выжить в лагерях и вернуться к творчеству смогли Хасан Туфан, Аяз Гилязов, Гурий Тавлин, Суббух Рафиков, Ибрагим Салахов, Евгения Гинзбург и др.

В 1956 г. Верховный суд ТАССР отменил приговор в отношении 33 осужденных по делу «Националистической контрреволюционной повстанческой организации» («Крестьянский иттифак»). Было признано, что это дело явилось результатом грубой фальсификации. Оно было прекращено за отсутствием в действиях осужденных состава преступления.

Но процесс реабилитации в тот период носил незавершенный половинчатый характер. Так, ей не подлежали репрессированные во время насильственной коллективизации, «борьбы с национал-уклонизмом», преследовавшиеся по религиозным мотивам. За многими видными деятелями Татарстана 20-30-х гг. по-прежнему сохранялось зловещее по тем временам клеймо националистов, султангалиевцев. Наказания избежало большинство организаторов фальсифицированных дел, организаторов и исполнителей карательной политики.

Национальные проблемы. Определенная либерализация политического режима пробудила у татарской общественности надежду на изменение национальной политики. В этот период стали активно выступать за возрождение традиций своего народа, полноценное развитие его культуры многие её представители.

Наиболее радикальные требования исходили от национальной интеллигенции. Они были откровенно изложены в письме, которое еще до XX съезда КПСС группа творческих деятелей республики направила в ЦК КПСС. В нем наряду с вопросами культурного возрождения татар ставилась и проблема предоставления Татарстану статуса союзной республики. После же разоблачительной критики культа личности Сталина, прозвучавшей с трибуны съезда, выступления интеллигенции умножились и усилились.

В 1956 г. на собрании партийно-хозяйственного актива Бауманского района г. Казани об этой проблеме говорил писатель Г. Кашшаф. Отметив огромный вред сталинской политики в области исторических наук, литературы и искусства, он выразил надежду, что «ЦК партии займется вопросом возможности преобразования Татарии в союзную республику». Через год писатель Н. Фаттах направил письма руководителям страны с требованием реорганизации Татарской автономной республики в союзную республику. Его предыдущие обращения в высшие инстанции республики были расценены как ошибочные. О несправедливости пребывания ТАССР в статусе автономной республики щла речь в письме читателей «Литературной газеты» Г. Энверова и Ш. Фахрульисламова.

Ущемленный статус автономной республики отражался даже на размерах гонораров. Гонорарные ставки за художественные произведения, издаваемые в автономных республиках, были на четверть, а за драматические произведения наполовину меньше, чем в союзных республиках.

Общественность республики тревожила судьба татарского языка. В 50-е гг. сфера его применения стремительно сужалась. Быстрые темпы роста промышленного развития приводили к соответственному росту городского населения в республике. В городах же средством общения на производстве, в учреждениях все чаще становился русский язык. Начал резко снижаться авторитет национальных школ.

Повышение роли русского языка происходило в ущерб развитию других языков. Такие процессы нарастали во многих национальных регионах. Они были следствием политики центральных властей, которая проводилась под флагом растущей интернационализации общественной жизни. Местные руководители вынуждены были исполнять идущие сверху указания.

Практически ежегодно на заседаниях Татарского обкома ставился вопрос о необходимости улучшения преподавания русского языка в национальных школах. Это выглядело как забота государства о росте образовательного уровня татар. Ведь в отличие от союзных республик, приемные экзамены в вузы и техникумы здесь проводились только на русском языке.

Сама же татарская школа, состояние дел с преподаванием татарского языка оставались вне поля зрения властей. Многие татарские школы ютились в неблагоустроенных помещениях, не были укомплектованы квалифицированными учителями. В республике был отменен государственный экзамен на аттестат зрелости по татарскому языку и литературе, ликвидированы корени-зированные группы в средних специальных учебных заведениях.

Многие татары-горожане, большинство которых составляли недавние сельчане, не желали, чтобы у их детей, как в свое время у них, возникли проблемы из-за плохого знания русского языка. Видя бесперспективность совершенного знания татарского языка, даже представители татарской творческой интеллигенции стали обучать своих детей в русских, школах.

В 1958 г. в Казани работало только 2 татарские и 17 смешанных школ, 80 % детей-татар -- ее жителей -- обучалось в русских школах. К концу 50-х гг. значение национальной школы стало быстро снижаться и в других городах и районных центрах республики. Количество детей, обучавшихся в татарских школах, в целом по республике сократилось в несколько раз.

Атмосфера «оттепели», казалось бы, открывала возможности для решения этой проблемы. Многие представители татарской интеллигенции предлагали уже в детских садах создать отдельные татарские и русские группы. Проявлением наиболее радикальных настроений стали предложения о том, чтобы запретить учиться татарам в русских школах.

Ситуация с татарским языком, татарской школой вызывала обеспокоенность и у ряда партийных работников. Их стремление изменить ситуацию поддержал первый секретарь Татарского обкома КПСС С.Д. Игнатьев, возглавивший его с 1957 г. Против предлагавшихся мер не возражали и в ЦК КПСС.

В мае 1958 г. состоялся пленум обкома КПСС. Принятыми решениями предусматривалось обеспечить резкое повышение качества преподавания русского языка и литературы, укрепить материально-техническую, учебно-методическую базу татарских школ, улучшить состав преподавателей. Намечалась также организация по желанию абитуриентов приемных экзаменов в вузы и техникумы на татарском языке.

Однако вскоре в отношении национальной школы возобладали иные подходы. Осенью 1959 г. в Татарский обком партии из ЦК КПСС поступили записка З.И. Муратова (в то время -- работник аппарата ЦК КПСС, в 1944-1957 гг. первый секретарь Татарского обкома партии) и сопроводительное письмо. В записке доклад, с которым выступил на майском пленуме секретарь обкома по идеологии К.Ф. Фасеев, был назван «крамольным», а его автор обвинен в национализме. В сопроводительном письме было предложено пересмотреть решение пленума. Как отмечал в своих воспоминаниях К.Ф. Фасеев, «записка Муратова и положительная реакция на нее ЦК отнюдь не случайны. Это отражение национальной политики, унаследованной от Сталина. Отрицательное отношение к национальным школам наблюдалось не только у нас».

В январе 1960 г. пленум обкома без какого-либо обсуждения отменил свое прежнее решение. В том же году С.Д. Игнатьев был отозван в Москву. Первым секретарем Татарского обкома партии стал Ф.А. Табеев. На пленуме им было заявлено, что «проведение в жизнь этого ошибочного решения могло привести к национальной ограниченности, замкнутости, к снижению требовательности в работе татарских школ относительно глубокого изучения русского языка».

Не получили поддержки усилия языковедов, журналистов, которые стремились отстоять чистоту татарского языка, противостоять процессу его искусственного обеднения в результате широкого использования иноязычных терминов. Выражая официальную линию в развитии татарского языка, известный лингвист М.З. Закиев писал: «Пережитком прошлого и в некоторой степени проявлением национальной ограниченности является мнимая забота о чистоте национального литературного языка. Не трудно представить себе, что бы получилось, если бы вместо новых заимствований, например, таких слов, как выключатель, нагрузка, прогресс, характеристика, эрудиция, новатор, обстановка, буровой, физик, декада приняли бы как форму неудачные новообразования типа ычкындыргыч, йоклэнеш, алгарыш, сыйфатлама, кинбелемлек, яналыкка омтылуче, чол-ганыш, бораулау корылмасы, тэнви, ункэнлек; или вместо распространенных в народе слов политика, экономика, культура, редактор, союз возвратили их устаревшие эквиваленты типа сэяси, икътисади, мэдэни-ят, мохэррир, иттифак». В начале 60-х гг. была свернута работа терминологической комиссии. В то время либеральные тенденции «оттепели» угасали в общественно-политической и культурной жизни всей страны.

Советы, общественные организации. В период хрущевских реформ под лозунгом «развития социалистической демократии» были предприняты определенные шаги по расширению прав Советов, профсоюзов. Тогда же создавались разнообразные общественные организации на производстве, по месту жительства, советских органах. Многочисленные домкомы, уличкомы, женсо-веты, народные дружины, различные общественные формирования на производстве призваны были способствовать постепенному установлению коммунистических отношений в обществе. Однако демократизация носила декоративный формальный характер. Ни одно из общественных формирований не могло существовать и действовать без одобрения партийных и государственных органов.

Попытки создания действительно самостоятельных, вне партийного и комсомольского контроля, организаций немедленно пресекались. Такая попытка была предпринята в финансово-экономическом институте. Труппа студентов решила создать там дискуссионный кружок по политическим вопросам. Деятельность его очень скоро была запрещена, при этом его организаторы были исключены из института. Следом за этим серия партийных и комсомольских собраний с присутствием на них представителей райкомов, горкомов прошла в университете, химико-технологическом, сельскохозяйственном, ветеринарном институтах, где публичному разбирательству подверглось поведение студентов, позволивших открытые критические высказывания в адрес руководства страны, республики, института.

Суровое наказание ждало тех, кто не только проявлял оппозиционные настроения, но и пытался действовать. Так, в августе 1957 г. был арестован автор листовок антисоветского содержания, прикрепленных на здании Чистопольского городского Совета.

О непоследовательности, половинчатости либерального курса свидетельствовало и отношение к религии. В период «оттепели» была усилена атеистическая пропаганда. Помимо идейной борьбы с религией запрещалось открывать мечети и церкви, публично проводить культовые мероприятия. Большинство верующих старалось скрыть свою религиозность и удовлетворяло свои культовые запросы дома, которые были сведены до минимума, в основном ограничиваясь обрядами имя наречения и отпевания умерших.

По мере угасания импульса реформ, провала политики «коммунистического скачка» в общественной жизни нарастали такие негативные явления, как хулиганство, пьянство, тунеядство и т.п. Попытки направить общественную активность людей в идеологически заданном направлении оказывались неэффективными. В своем выступлении на Пленуме Татарского обкома КПСС директор Госмузея В.М. Дьяконов, обращаясь к залу, спрашивал: «Как могло случиться, что в наши дни, у нас в советской стране уродливых размеров достигло хулиганство, имеется множество случаев недостойного поведения людей в быту, немало случаев преступности. Все эти явления надо квалифицировать антисоциальными. Почему же мы дошли до этого? Что упустили в своей работе?»

Наука, образование, литература и искусство. Бурное развитие промышленности в республике способствовало росту числа научных учреждений, призванных обеспечивать научно-технический прогресс в приоритетных отраслях народного хозяйства. В 1956 г. был создан Татарский нефтяной научно-исследовательский институт в Бугульме, вскоре ставший одним из ведущих НИИ в стране по проблемам нефти и газа. Научно-исследовательские учреждения создавались и во многих других отраслях промышленности, получивших развитие в республике. В 1965 г. в республике насчитывалось 51 НИИ.

Многоплановый и разносторонний характер имела и система высшего и среднего специального образования в республике. В 1965 г. в ТАССР действовало 11 вузов и 42 средних специальных учебных заведения. Достаточно развитой являлась и система профессионально-технического образования, включавшая в том же году 72 учебные заведения. Повышался общеобразовательный уровень в республике. Этому способствовал начатый в 1958 г. переход на обязательное восьмилетнее обучение, в республике он был завершен в 1963 г.

После XX съезда, заметно оживилась и культурная жизнь. Пожалуй, наибольшую активность по возрождению и дальнейшему развитию татарской культуры проявляли татарские писатели. Уже в мае 1956 г. на заседании правления Союза писателей были обсуждены наболевшие вопросы татарской литературы. Главная тревога писателей выражалась в том, что, как отмечалось в его постановлении, «Таткнигоиздат» за последние годы начинает терять свое лицо, как национальное издательство». На этом заседании план его изданий был пересмотрен в сторону увеличения выпуска литературы татарских писателей. Писатели настойчиво ставили вопрос об издании в Казани литературного иллюстрированного журнала для молодежи.

В обстановке оттепели писатели настойчиво заявляли о необходимости большей свободы творчества. Известный татарский писатель А. Еники в одном из своих выступлений, подвергшемся официальной критике, высказался против опеки творческих деятелей со стороны партийных органов. «Там, где есть принуждение, искусство погибнет», -- утверждал он.

Разоблачение сталинских преступлений положило начало новому этапу в татарской поэзии. Об этом свидетельствовали произведения Сибгата Хакима, Салиха Бат-тала, Шарафа Мударриса, ряда других поэтов. Расширился тематический диапазон произведений прозаиков. Роман Нурихана Фаттаха «А как по-вашему?» рассказывал о жизни студенчества, нефтяникам республики посвятил свой роман «Клад» Г. Ахунов. Было издано в трех томах собрание сочинений М. Джалиля, подготовленное Гази Кашшафом. Шайхи Маннур выпустил сборник рассказов «Песня новая пришла», Гумер Баширов - сборник татарского фольклора «Тысяча и один мэзэк».

В период «оттепели» в творческую жизнь вступали новые поколения татарских композиторов. Замечательные песни и романсы создал Рустем Яхин. Энвером Бакировым были написаны балет «Золотой гребень», музыкальная комедия «Мелодия тальянки», Хуснуллой Валиуллиным - опера «Самат», Аллагиаром Валиуллиным - симфония и симфоническая поэма. В этот период начали создаваться первые крупные произведения монументальной скульптуры. Авторами памятника Г. Тукаю стали скульпторы С.С. Ахун, Л.Б. Кербель и Л.М. Писаревский.

Важные события произошли в жизни театров республики. В 1956 г. Татарский театр оперы и балета им. Джалиля открыл свой сезон в новом здании. Театр им. Г. Камала был награжден орденом Ленина, а театр им. Качалова - орденом Трудового Красного Знамени. В начале 60-х гг. было открыто театральное училище.

В 1958 г. была учреждена премия имени Г. Тукая, которая ежегодно присуждалась за выдающиеся произведения литературы, музыки, живописи, за лучшую исполнительскую деятельность. Первыми лауреатами премии стали Фарид Яруллин (балет «Шурале»), Ахмед Файзи (роман «Тукай»), режиссер Ширияздан Сарымсаков, художник Анас Тумашев, актеры Халиль Абжали-лов, Асия Хайруллина и Фатых Кульбарисов (спектакль «Без ветрил»), художники Харис Якупов и Лутфулла Фаттахов (иллюстрации к татарским сказкам), режиссер Нияз Даутов (постановка опер «Алтынчеч» и «Евгений Онегин»).

Заметным событием культурной жизни не только республики, но и татарского народа, стала декада татарской литературы и искусства в Москве, проведенная в 1957 г. Были проведены недели, дни татарской литературы в Чувашской, Башкирской, Марийской АССР, Казахстане. Деятели искусства и литературы этих республик выступали на сценических площадках Татарской республики.

Духовная атмосфера «оттепели» отличалась от атмосферы сталинских времен. Однако творческие искания были строго регламентированы идеологическими установками. Художников призывали находить источник вдохновения в политике и идеологии коммунистической партии, продолжалась борьба против «идейных шатаний». Чтобы побудить литераторов создавать «социалистические по содержанию» произведения на современные темы, их прикрепляли к промышленным предприятиям. Из этой затеи ничего не вышло. Как отмечалось в информации председателя КГБ в 1960 г., «из прикрепленных Р. Ишмуратов (компрессорный завод), С. Баттал (завод № 16) и Г. Хузи (Химстрой) и другие до сего времени не написали ни одной строчки».

К началу 60-х гг. по мере свертывания и без того ограниченных либеральных преобразований, творческих деятелей республики все чаще одергивали «за нездоровые суждения об ущемлении интересов татарского народа». Осуждалась отстраненность художественной интеллигенции от официальной идеологии, усиливался контроль за её деятельностью. В докладной, направленной секретарю Татарского обкома КПСС СП. Игнатьеву в 1960 г., говорится: «Многие татарские писатели слабо занимаются вопросами овладения марксистско-ленинским мировоззрением, мало проявляют участия в общественных мероприятиях. (...) Как деталь характерно отметить, что в демонстрации трудящихся 7 ноября 1959 года из Союза писателей участвовало всего 3 человека».

В октябре 1960 г. на пленуме Татарского обкома были признаны порочными в идейно-художественном отношении произведения Г. Минского «Весеннее пробуждение», Ш. Хусаинова «Муки любви», X. Камалова «Горение», К. Латыпова «Родная земля» и «Солдаты». В 1961 г. было прекращено присуждение премии им. Г. Тукая. Ее новые лауреаты появились лишь через пять лет.

Неодобрительное отношение властей вызывало обращение татарских гуманитариев к дореволюционной тематике. Так, в одной из справок, составленной на основе проверки тематики исследований в начале 60-х гг., говорилось: «Значительная часть дипломных работ, выполняемых студентами, относится к исследованиям дореволюционного периода. Работая над этими темами, студенты самостоятельно изучают статьи из дореволюционных периодических изданий и книги того периода, в которых высказывается немало реакционных, националистических взглядов. Чтение такой литературы при еще недостаточной политической подготовке студентов отрицательно влияет на формирование их научно-политических воззрений». Далее приводился список студентов, работавших по дореволюционной проблематике с подробными сведениями прочитанной ими литературы. Все это говорило о том, что августовское постановление 1944 г. оставалось в силе.

Таким образом, общественно-политическая и культурная жизнь республики отразила всю непоследовательность, противоречивость курса на демократизацию. Оживление этой жизни происходило в рамках сложившейся системы, которая лишь в некоторой степени была затронута либеральными веяниями.

Вопросы и задания

1. Расскажите о начале процесса реабилитации репрессированных в республике. Дайте оценку этому процессу. 2. Как решались национальные проблемы в Татарской республике в период «оттепели»? 3. Охарактеризуйте основные направления развития языковой политики в республике. 4. В чем проявилось оживление общественно-политической жизни республики? 5. Как бы вы ответили на вопрос, поставленный В.М. Дьяконовым? 6. Расскажите о достижениях в развитии науки, образования, культуры в республике. 7. Сравните обстановку в области литературы и искусства в первое послевоенное десятилетие и в период «оттепели». К каким выводам на примере творчества художественной интеллигенции республики вы пришли?

Глава XVII. РЕСПУБЛИКА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 60-х - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 80-х гг.

В конце 1964 г. в стране сменилось руководство. К власти пришли приверженцы консервативного курса. В политической сфере он выразился в свертывании линии на демократизацию общества. В области промышленности и сельского хозяйства были предприняты попытки перейти от административных методов управления к экономическим. Однако постепенно они были свернуты, усилилась бюрократизация системы управления. Важные задачи социально-экономического развития решались преимущественно на экстенсивной основе. Культурная жизнь оказалась скованной идеологическими догмами. Общим итогом явилось нарастание кризисных тенденций в жизни страны, республики.

§63. Тенденции и противоречия социально-экономического развития

Осенью 1965 г. был дан старт реформе управления промышленностью, которая способствовала высоким темпам промышленного развития в восьмой пятилетке (1966-1970 гг.). Не случайно восьмую пятилетку иногда называют «золотым периодом» социализма. Однако к началу 70-х гг. в системе управления экономикой возобладали старые подходы. Тогда же был провозглашен курс на повышение благосостояния советских людей. В условиях начавшегося падения темпов роста национального дохода, нараставшего отставания легкой промышленности и сельского хозяйства реализовать его становилось все труднее.

Промышленность. Вторая половина 60-х гг. отмечена быстрыми темпами развития индустрии по всей стране. Рост промышленной продукции в этот период составил 50,5 процента. В Татарской республике этот рост отличался еще более высокими показателями. Он составил 59 процентов. За восьмую пятилетку (1966-1970 гг.) в республике было построено и сдано в эксплуатацию более 200 новых предприятий, цехов и отдельных производств, включая предприятия легкой и пищевой промышленности. По производству электроэнергии на душу населения ТАССР превысила аналогичные показатели Австрии, Италии, ФРГ, Франции и Японии.

Пика производства достигла нефтяная отрасль, игравшая решающую роль в структуре экспорта страны. В брежневский период экономика СССР во многом держалась благодаря «нефтедолларам». В 1970 г. Татарстан достиг рекордного объема добычи нефти в 100 миллионов тонн в год, удерживая эту высокую планку до середины 70-х гг. В начале 70-х гг. лишь 5 стран мира (США, Саудовская Аравия, Иран, Венесуэла и Ирак) добывали нефти больше, чем Татарстан.

Начиная со второй половины 70-х гг., развитие нефтяной отрасли в республике стало замедляться. Основное внимание руководства страны было обращено на тюменскую нефть. На разработку нефтяных месторождений Западной Сибири направлялся основной поток инвестиций, техники. Из республики туда посылались квалифицированные кадры.

Значительные перемены в индустриальном облике Татарстана в 70-е гг. были связаны с формированием нового огромного промышленного региона на северо-востоке республики. Это был единственный территориально-производственный комплекс, который разворачивался в этот период в европейской части страны. Основная ставка в наращивании экономического потенциала СССР тогда делалась на Сибирь и Дальний Восток. Там и создавались крупнейшие ТПК.

Основу Нижнекамского ТПК составляли КамАЗ в Набережных Челнах и нефтехимические предприятия Нижнекамска -- объединения «Нижнекамскнефтехим», « Нижнекамскшина».

В декабре 1969 г. было начато строительство Камского комплекса заводов по производству большегрузных автомобилей. Новостройка развернулась в чисто аграрном районе, где преобладало татарское население. «КамАЗ строит вся страна» - этот лозунг не сходил со страниц газет, звучал по радио и на телевидении. По оргнабору люди приехали сюда из самых различных областей и республик. Таким образом, в ТАССР сложился уже второй в послевоенный период многонациональный промышленный регион.

В Нижнекамске было построено два крупнейших предприятия: «Нижнекамскнефтехим» и «Нижнекамскшина», где производилась необходимая для хозяйства страны продукция: синтетический каучук и автомобильные шины для большегрузных автомобилей и автобусов «ЛиАЗ».

Формирование Камского территориально-промышленного комплекса существенно изменило индустриальный облик республики. На долю предприятий химии и нефтехимии стало приходиться 20% промышленной продукции. С развитием автомобилестроения в северо-восточном регионе в индустриальном потенциале республики значительно увеличивается доля машиностроительной отрасли. К середине 80-х гг. на долю машиностроения приходилось почти 40% промышленного производства в республике.

Помимо большегрузных автомобилей «КамАЗ» в республике выпускались самолеты ИЛ-62, сверхзвуковые стратегические бомбардировщики ТУ-22-М, вертолеты, авиационные двигатели, космическая техника и многое другое. Некоторые машиностроительные заводы являлись уникальными по всей стране. Ряд из них производил продукцию на уровне международных стандартов. Головным в СССР предприятием по производству компрессоров являлся, например, Казанский компрессорный завод. Его продукция использовалась в металлургии, химических производствах, при добыче и переработке нефти. В научно-производственном объединении «Вакууммаш» впервые в стране были разработаны и освоены в серийном производстве уникальные вакуумные агрегаты. Они позволяли отказаться от импорта аналогичного оборудования.

Однако задачу коренной технической модернизации промышленности решить не удалось. Во времена руководства страной Л.И. Брежневым не было недостатка в партийных постановлениях по вопросам ускорения научно-технического прогресса, на практике же дело продвигалось медленно. К началу 80-х гг. лишь десятая часть заводов и фабрик была комплексно автоматизирована или механизирована. Даже на передовых предприятиях республики за счет достижений научно-технического прогресса обеспечивалась лишь 40-50 процентов прироста выработки продукции. Согласно плановым заданиям он должен был составить 75-80 процентов.

Особенно неблагоприятной была ситуация на предприятиях легкой и пищевой промышленности. Многие из них уже внешним видом своих обветшавших зданий представляли собой жалкое зрелище. Некоторые корпуса были выстроены еще до революции. Отрасль оказалась на обочине технического прогресса. В объединении мясной, управлении хлебопекарной промышленности удельный вес ручного труда превышал 60%. Еще выше он был в жилищном строительстве.

Техническая отсталость производства прямо отражалась на качестве и объемах продукции предприятий отраслей группы «Б». Остродефицитной оставалась в 70- 80-е гг. продукция меховой, пищевой промышленности. Из-за низкого качества, устаревших моделей не пользовалась спросом у покупателей продукция швейных фабрик, обувной фабрики «Спартак».

Задача перевода экономики преимущественно на интенсивный путь развития не была решена. Призывы «повышать эффективность и качество», «выпускать продукцию с наименьшими затратами» не сопровождались должным экономическим стимулированием. Все чаще давал сбои механизм социалистического соревнования. Число его участников, судя по официальным данным, постоянно росло. Считалось, что в республике к концу 70-х гг. в нем участвует почти 94 процента работающих.

Однако в 70-80-е годы в обществе все отчетливее проявлялись апатия, усталость, падала трудовая дисциплина. Резко бросалось в глаза расхождение между призывами и реальной действительностью, уровнем жизни простых работников и номенклатуры. Формировалась «теневая экономика». Участие в ней открывало возможность получения доходов, несопоставимых с теми, что получал самый добросовестный работник на производстве.

Кризис директивной экономики наглядно проявился в растущих объемах незавершенного строительства, нерачительном хозяйствовании. К началу 1985 г. более 90% строившихся объектов не были своевременно сданы в эксплуатацию. К середине 80-х гг. ежегодно безвозвратно в отходы уходило свыше 290 тыс. тонн черных металлов, более полумиллиона кубометров лесоматериалов, огромное количество дефицитных пластмасс, десятки тысяч тонн текстиля и многое другое.

Угрожающих размеров достигли хищения, разбазаривание государственных средств. Расхитителями, или как их называли, «несунами» на предприятиях сплошь и рядом становились члены трудовых коллективов. Так, из общего числа задержанных в 1978-1979 гг. за хищения на производственном объединении «Нижне-камскнефтехим» 70 % составляли его работники. Аналогичная картина складывалась на других предприятиях.

Примером бесхозяйственности служили многие стройки. При огромных объемах строительства республика испытывала постоянную нехватку кирпича, отделочных и других материалов. Но при этом типичной картиной строительных площадок являлись груды битого кирпича, железобетона, искореженного металла, обрезков досок. В таких условиях растаскивание строительных материалов населением имело почти неприкрытый характер. Ощутимые размеры приобрело возведение домов из них в Набережных Челнах во время строительства КамАЗа. Известный советский журналист Л. Жу-ховицкий в очерке о КамАЗе, необычно откровенном для того времени, писал: «...Половину строительных материалов, пошедших на домик, Федя собрал на свалках -плохо. Еще хуже, что материалы эти, годные в дело, оказались на свалке. Зато они не сгорели и не сгнили, а пошли на пол, стены и крышу человеческого жилья -хорошо!»

Сельское хозяйство. В 1965 г. была предпринята очередная попытка реформирования сельского хозяйства. С колхозов и совхозов списывались долги, повысились закупочные цены, устанавливались надбавки за сверхплановую продажу продукции государству, снижены налоги.

Кроме мер, обеспечивавших переход от административных методов к экономическим, большая ставка делалась на совершенствование материально-технической базы аграрной отрасли. В республике особенно высокие темпы технического перевооружения села наблюдались в 1965-1975 гг. Во всех районах строились крупные животноводческие комплексы, на которых предусматривались механизация и автоматизация всех производственных процессов. В большинстве колхозов и совхозов появились крупные машинные дворы со сложным набором техники. В пригородных совхозах активно развивалось тепличное хозяйство. На больших площадях были сооружены поливные системы. Резко возросло применение минеральных удобрений.

Во второй половине 70-х гг. главным направлением в модернизации сельского хозяйства были определены процессы концентрации и специализации, межхозяйственной кооперации. В рамках осуществления этих процессов были созданы крупные молочные комплексы, откормочные хозяйства, птицефабрики, тепличные комбинаты. За счет использования передовых технологий на них часть проблем удалось решить. Так, перестали быть остродефицитными продуктами питания куриное мясо и яйца. Заметно пополнили прилавки магазинов своей продукцией овощеводческие совхозы.

Первоначальный эффект аграрной реформы был весьма значительным. В республике среднегодовое производство валовой продукции за восьмую пятилетку увеличилось на 30% при плане 23%. Производительность труда в колхозах и совхозах Татарстана повысилась за этот же период на 44%, тогда как общесоюзный показатель составлял 37%.

Однако уже с начала 70-х гг. в развитии аграрной отрасли наметились неблагоприятные тенденции. Рост валовой продукции, производительности труда не соответствовал росту материально-технической оснащенности сельского хозяйства. Так, фондовооруженность хозяйств республики в 1980 г. увеличилась в сравнении с 1970 г. в 2,2 раза. В то же время производство валовой продукции в расчете на одного работника возросло в 0,4 раза.

В основе такого положения лежали общие причины. Продолжалось административное вмешательство в дела колхозов и совхозов. Основная масса финансовых ресурсов, направлявшихся на развитие сельского хозяйства, не доходила до них. Зачастую она превращалась в прибыль предприятий, призванных им помогать в эксплуатации усложнившейся материальной базы производства. Как грибами после дождя, сельскохозяйственная отрасль «обрастала» такими предприятиями, как «Сельхозхимия», «Сельхозэнерго», мелиоративными службами и т.п. Однако их деятельность, отвечавшая ведомственным интересам, нередко только усложняла финансово-экономическое положение колхозов и совхозов.

Серьезные проблемы в республике порождала быстрая урбанизация, которая вызывала дефицит кадров на селе. К началу 80-х гг. удельный вес городского населения уже превышал в республике 63%. Кроме того, в связи с созданием Нижнекамского ТПК, Нижнекамского водохранилища и прокладкой новых магистральных нефте- и газопроводов из сельскохозяйственного оборота был выведен огромный массив плодородных земель.

Во второй половине 70-х гг. темпы обновления материально-технической базы аграрного производства республики стали отставать от общесоюзных показателей. Это было связано с тем, что в 1974 г. было цринято специальное постановление ЦК КПСС «О дальнейшем развитии Нечерноземной зоны России». Согласно данному постановлению на развитие вошедших в эту зону областей и республик Центральной России предусматривались огромные капиталовложения. Там активно строились современные животноводческие комплексы, дороги, больницы, школы, клубы. Татарская республика, несмотря на то, что половину ее земель составляли не черноземы, даже частично не была включена в щедро субсидированную Нечерноземную зону.

Тем не менее, в целом показатели аграрного сектора экономики Татарстана были выше общесоюзных. В расчете на 100 га сельхозугодий в общественном секторе аграрного производства республики продукции производилось в 1,5 раза больше, чем по Российской Федерации. Большую роль в сельскохозяйственном производстве играли личные подсобные хозяйства. Занимая 2% сельхозугодий республики, они производили 25% сельскохозяйственной продукции.

Социальная сфера. Во второй половине 60-х - начале 80-х гг. в стране было разработано немало социальных программ. Согласно партийным установкам, главной, задачей рассматривалось повышение уровня жизни советских людей. С этой целью осуществлялось повышение денежных доходов населения. Правда, на протяжении рассматриваемого периода рост заработной платы был незначительным. Набирали силу уравнительные тенденции, уменьшалась разница между окладами низкооплачиваемых и высокооплачиваемых слоев населения. В то же время росли привилегии номенклатуры за счет использования общественных фондов потребления.

Но относительный достаток позволил людям лучше одеваться и питаться. В домах перестали быть редкостью телевизоры, электропроигрыватели, магнитофоны, холодильники, стиральные машины. На протяжении 60-70-х гг. спрос на эти предметы постоянно рос. Задача его удовлетворения решалась медленно. Общим результатом стал всеобщий дефицит на потребительском рынке.

Не случайно, одним из самых характерных социальных явлений этого периода были очереди. Их можно было наблюдать повсюду: в магазинах, парикмахерских, банях, больницах, кино, театрах.

Особенно большое недовольство людей вызывали очереди в продовольственные магазины. Руководство республики, редакции газет получали огромной поток писем с жалобами на плохое обеспечение продуктами питания. Во многих письмах чувствуется раздражение, вызванное все большим распространением двойных стандартов, лицемерием политических руководителей, с высоких трибун рапортующих о больших достижениях народного хозяйства. Так, в одном из писем в редакцию «Советская Татария» говорится: «Я не верю таким сообщениям. Процент выполнения правдив, когда он лежит на прилавке, а мы, рабочие, второй год не видим мяса». К концу 70-х гг. положение с продовольствием в городах настолько обострилось, что на мясные изделия и масло в республике были введены талоны.

Изделия местной легкой промышленности практически не пользовались спросом. Зато люди готовы были многократно переплачивать за импортную одежду и обувь спекулянтам и фарцовщикам, процветал так называемый «черный рынок». Нередко за покупками жители республики отправлялись в Москву.

Власти, чтобы смягчить проблему неудовлетворенного спроса, навязывали производство непрофильной продукции предприятиям отраслей группы «А». В республике в 1983 г. была принята комплексная программа по увеличению выпуска товаров народного потребления. В рамках ее выполнения авиационный завод, например, наладил выпуск пользовавшихся большим спросом сумок-тележек, стеллажей для книг, лестниц-стремянок. Но предприятия неохотно занимались производством несвойственных для них изделий, стремились закрепить за собой наиболее простые заказы.

В конечном счете, попытка наполнить рынок товарами повседневного спроса путем подключения к этому делу широкого круга предприятий не увенчалась успехом. К 1985 г. программа была выполнена только на 70% по объемным показателям. По ассортименту производившихся товаров план был фактически провален.

Сохраняла свою остроту жилищная проблема. Она ощущалась как в старых, так и молодых городах. Темпы государственного жилищного строительства не соответствовали бурному росту городского населения республики. К тому же постепенно начал снижаться объем капитальных вложений в жилищное строительство.

Ситуацию несколько смягчило развернувшееся в 60-е гг. кооперативное строительство, но в 70-е гг. и оно стало сдерживаться. В 80-е гг. появилась новая форма разрешения жилищной проблемы для молодых. Стали создаваться молодежные жилищные комплексы (МЖК). В свободное от основной работы время молодежь трудилась на строительстве жилых домов, в которых и получала квартиры. Однако вступить как в жилищно-строительный кооператив (ЖСК), так и в МЖК было непросто. Здесь также существовали свои очереди.

Застройка молодых городов и окраинных районов Казани велась микрорайонами, в которых была слабо развита социальная инфраструктура. Строительство важных культурных объектов развертывалось в основном в центральной части городов. В столице республики были построены высотная гостиница «Татарстан», ЦУМ, Молодежный центр, Дом прессы, Дом бытовых услуг, крытый рынок, плавательный бассейн, дворцы культуры химиков и строителей, Дворец спорта, цирк, новый пригородный вокзал. Городская архитектура этого периода заметно обновилась за счет активно осуществлявшегося строительства зданий для органов КПСС. За счет нового пристроя было расширено здание Татарского обкома КПСС. На центральной улице столицы республики был сооружен дом политического просвещения. Среди трущоб на берегу Казанки началось возведение Ленинского мемориала (ныне Национально-культурного центра). В каждом районе были выстроены шаблонные здания райкомов компартии, выделявшиеся среди окружавших их строений наиболее современной формой. В то же время в центре Казани имелись большие массивы ветхого жилья.

Недостаток социальных благ особенно остро ощущали жители сел. Определенные положительные сдвиги здесь произошли в строительстве школ, дошкольных учреждений, клубов. Однако по-прежнему на низком уровне находилось медицинское, бытовое обслуживание. При немалых объемах добычи в республике попутного газа вялыми темпами развивалась газификация. Отставало от соседних поволжских республик строительство дорог в сельской местности. Уровень оплаты труда колхозника и рабочего совхозов в Татарской республике также отставал от среднесоюзных показателей.

Неразвитость социальной сферы, бурное промышленное развитие послужили причинами активного переселения жителей деревень республики в города. С 1970 г. по 1984 г. в республике численность сельского населения уменьшилась почти в 1,3 раза, в то время как по стране в 1,1 раза.

Характерной чертой развития сел тех лет являлась неравномерность. Довольно быстро развивались районные центры, крупные села и поселки. Это было связано с проводившимся курсом аграрной политики, направленной на дальнейшую концентрацию сельскохозяйственного производства. Курсу на укрупнение производственных форм должна была соответствовать и новая картина сельского расселения. Появились так называемые «перспективные» и «неперспективные» деревни.

В республике из почти 4,2 тысячи сел только третья часть была отнесена к перспективным деревням. Во многих из них развернулось интенсивное строительство, появились улицы добротных домов, гостиницы, торговые центры, детские учреждения, бани. Однако общественная застройка велась по шаблону. Образцом архитектурной застройки того периода являлось село Шапши Высокогорского района.

Деревни, попавшие в разряд неперспективных, ждала печальная судьба. Развитие многих из них было приостановлено, а то и загублено. И хотя план новой картины расселения был осуществлен далеко не полностью, за 30 лет около одной тысячи деревень перестали существовать.

Особенно значительным было сокращение числа русских селений. Да и само уменьшение численности сельского населения происходило в значительной степени за счет русских. Одним из сдерживающих факторов миграции татар из села в город был этнический. На селе в наибольшей степени сохранялась традиционная национальная культура. В итоге удельный вес горожан среди татар при его неуклонном росте был заметно меньше, чем у русских.

Таким образом, в социально-экономической жизни республики, как и всей страны, усилились консервативные тенденции. Это привело к снижению темпов развития промышленного, аграрного производства. При относительном повышении уровня жизни застойные явления отрицательно сказывались на развитии социальной сферы.

Вопросы и задания

1. Сопоставьте индустриальный потенциал Татарстана второй половины 60-х - начала 80-х гг. и предшествующего периода. Какие изменения в нем произошли? 2. Применимо ли понятие «застой» к развитию промышленности республики? Объясните свой ответ. 3. Охарактеризуйте состояние дел в аграрном секторе экономики и оцените уровень его развития. 4. Что изменилось в повседневной жизни городского и сельского населения республики? 5. Проследите процессы урбанизации в республике. Чем они были вызваны и как проявились среди русского и татарского населения республики?

§64. Процессы и противоречия в общественно-политической и культурной жизни

Консервативный курс проявился и в общественно-политической, культурной сферах жизни общества. Ужесточилась цензура и контроль за состоянием умов. Были свернуты либеральные начинания предшествующего периода, критика «культа личности», прекращена реабилитация жертв сталинских репрессий. Масса принимаемых законов носила декларативный характер. Ущемлялась самостоятельность республик, национально-государственных образований. При этом консервативные тенденции облекались в демократическую форму.

В условиях «растущей интернационализации». В общественно-политической жизни царила атмосфера благодушия и самовосхваления. В материалах XXIV съезда КПСС был закреплен тезис о построении в СССР развитого социалистического общества. Это общество рассматривалось как высшее достижение социального прогресса.

В таких условиях в пропаганде настойчиво тиражировались идеи о «неоспоримых преимуществах» советского строя и «великих победах», достигнутых под руководством КПСС.

«Достижения» надлежало выявлять во всех сферах общественной жизни. Так, считалось, что в СССР полностью и окончательно решен национальный вопрос. Истоки этого по установившейся традиции находили в октябрьской революции 1917 г. На торжественном собрании, посвященном 60-летию образования ТАССР, первый секретарь Татарского обкома КПСС P.M. Мусин говорил: «Именно великий Октябрь ознаменовал коренной поворот в судьбе татарского народа, принес ему, как и всем народам страны, освобождение от оков социального и национального гнета, вывел на широкую магистраль перехода ... из бездны страданий, нищеты, мучений, голода, отчаяния к светлому будущему коммунистического общества».

Между тем существовала масса насущных проблем национального развития. Немало противоречий порождал форсируемый процесс интернационализации общественной жизни. Ведь, несмотря на постоянные заявления о недопустимости искусственного стирания национальных особенностей, практически торжествовала линия на ускоренное «слияние наций и языков».

В многонациональных регионах, к которым относился и Татарстан, не были обеспечены равноправный статус всех языков, их свободное развитие и функционирование. В таких условиях все большее количество татар предпочитало получить образование на русском языке, что неизбежно приводило к дальнейшему сужению сферы применения татарского языка. Уже в середине 60-х гг. наблюдался довольно высокий процент детей рабочих-татар, хорошо владеющих татарским языком, но предпочитающих учиться в русских школах. Так, по результатам анкетных опросов число детей, проведенных в этот период, из семей рабочих-татар, обучающихся в школах на русском языке, составило почти 88%. Руководством республики это расценивалось как процесс «прогрессивного сближения наций в период строительства коммунизма».

В официальной пропаганде интернационализация выглядела сугубо положительным явлением. Так, на одном из собраний партийного актива Ф.А. Табеев отмечал: «Хорошая основа для интернационального воспитания в республике имеется. У нас каждый производственный коллектив многонациональный, нет обособления по национальной принадлежности, по месту жительства, дети разных национальностей воспитываются в единых детских садах, а посмотрите, сколько у нас межнациональных браков».

Пропагандистские стереотипы воспринимались далеко не всей частью общества. Интернационалистская фразеология не могла заглушить оппозиционных настроений среди татарской общественности. Так, в 1965 г. выступивший на читательской конференции инженер оптико-механического завода Э. Зайнуллин сказал: «Октябрьская революция, сделавшая много для окраинных народов, не дала пользы татарам и башкирам, культура Татарии по сравнению с развитием культуры Киргизии, Казахстана и Узбекистана стала отставать. Экономический уровень рабочего в Татарии ниже, чем в Московской области или на Украине». Никто из зала не возразил ему.

Проблема сохранения татарского языка, культуры часто обсуждались на литературных вечерах, кружках, съездах творческих работников, во время неформальных встреч в кругу единомышленников. Многим современникам особенно запомнились критические выступления писателя Н. Фаттаха. В 60-е гг. популярными были поездки творческой интеллигенции в Булгар, где у древних святынь острота наболевших проблем ощущалась по-особому, и они обсуждались с особой откровенностью.

Татарская интеллигенция не просто говорила о тревожном состоянии татарской культуры, но пыталась и действовать. В 1964-1965 гг. возникли неформальные группы, которые обращали внимание властей на неблагоприятную языковую, культурную ситуацию в республике. Они стремились поддерживать национальное самосознание татар, живших за пределами республики, снабжая их татарской литературой, республиканскими газетами и журналами. Однажды дело дошло до разбрасывания листовок на съезде писателей с требованием организовать молодежный татарский журнал.

Многие представители татарской интеллигенции противостояли конформистским настроениям в обществе. Редакция журнала «Казан утлары» часто публиковала материалы, темы которых не вполне поощрялись властями. Так, на его страницах была развернута дискуссия о происхождении башни Сююмбеки. Известный татарский артист Г. Шамуков написал статью, в которой убедительно аргументировалось татарское происхождение этой башни. Статья вызвала заметный общественный резонанс.

Органы госбезопасности выявляли людей, не лояльных к существующему режиму. Как следует из записки КГБ и Генеральной прокуратуры СССР, поступившей в ЦК КПСС в ноябре 1972 г., «политически вредное группирование» было вскрыто и в Казани.

В мае 1977 г. на всенародное обсуждение был вынесен проект новой Конституции СССР, которая была принята в октябре этого же года. В 1978 г. были также приняты Конституции РСФСР и ТАССР. Представители татарской интеллигенции вновь вернулись к проблеме повышения государственного статуса республики. Однако властями вопрос о преобразовании ТАССР в союзную республику не был даже поставлен в повестку дня. Конституционное строительство никаких существенных изменений в права национально-государственных образований не внесло.

Духовная сфера. Официальная пропаганда настойчиво проводила мысль о торжестве ленинской национальной политики. При этом высоко оценивались изменения, произошедшие в духовной сфере жизни общества. Действительно, наука, культура в республике не стояли на месте, расширились возможности получения среднего и высшего образования, повысился интеллектуальный уровень населения. Вместе с тем, в духовной сфере усилились процессы идеологизации, негативно отразившиеся на развитии татарской культуры.

Во второй половине 60-х - начале 80-х гг. существенно обновилась материальная база науки и культуры. Для Казанского университета было возведено два современных высотных здания. Появились новые здания и у Казанского филиала Академии наук, многих вузов. Были открыты Дом актера, Дом архитектора. Распахнули свои двери концертный зал консерватории, Выставочный зал Союза художников республики. В Казани, во многих районных центрах были построены дворцы культуры.

Развивались казанские научные школы. По многим естественнонаучным направлениям они продолжали пользоваться всемирной известностью. В 1978 г. академику Б.А. Арбузову и члену-корреспонденту Академии наук СССР А.Н. Пудовику была присуждена Ленинская премия в области науки и техники. Фундаментальные научные проблемы разрабатывали профессора С.А. Аль-тшулер, П.А. Кирпичников, Х.М. Муштари, А.П. Норден, М.Т. Нужин, Г.Г. Тумашев, многие другие ученые.

Расширилась сеть вузов, специальных учебных заведений. В Казани были открыты филиалы Московского энергетического института, Ленинградского института культуры им. Н.К. Крупской, Волгоградского института физической культуры, основан техникум торговли. Всего к началу 80-х гг. в республике насчитывалось 13 институтов, 60 средних специальных учебных заведений.

В середине 70-х гг. в республике, как и по всей стране, был завершен переход к всеобщему среднему образованию. Образовательный уровень работников вырос во всех сферах экономики и культуры республики. Неуклонно росла доля татар, занятых в интеллектуальных сферах труда. Из научных работников республики каждый четвертый доктор наук, каждый третий кандидат наук и каждый третий аспирант были татарами, а еще в 40-е гг. научных работников «со степенью» среди татар были единицы. В середине 70-х гг. более 35% специалистов народного хозяйства республики являлись татарами.