Северо-Западный Прикаспий в эпоху бронзы (V–III тысячелетия до н.э.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Северо-Западный Прикаспий в эпоху бронзы (V-III тысячелетия до н.э.)

Исторические науки: Специальность - 07.00.06 - археология

Шишлина Наталья Ивановна

Москва 2008

Работа выполнена в федеральном государственном учреждении культуры «Государственном историческом музее»

Официальные оппоненты:

Профессор, доктор исторических наук Рындина Н.В.

Доктор исторических наук, член-корр. РАН Черных Е.Н.

Доктор ист. наук, профессор Моргунова Н.Л.

Ведущее научное учреждение: Государственный Эрмитаж

Защита состоится на заседании Диссертационного совета Д.501.001.78 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по археологии, этнографии, этнологии и антропологии при Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова по адресу: 119992, г. Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 1-й учебный корпус на Ломоносовском проспекте, Ломоносовский проспект, д.27, корп.4, аудитория А-419.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (119192, г. Москва, Ломоносовский проспект, д.27).

Автореферат разослан 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент Ю. И. Зверева.

Общая характеристика работы

Актуальность темы. На протяжении более ста лет Северо-Западный Прикаспий привлекал многих исследователей, степи, расположенные между низовьями Волги и Дона и непосредственно примыкающие к Северному Кавказу, были тем регионом, где зарождались, формировались и развивались многие культурные традиции, за которыми стояли представители зачастую разноэтничной и разнокультурной среды, изучение которых остается актуальным. Новые материалы, результаты применения целого ряда комплексных методов и подходов позволяют на «микроуровне» изучить отдельные группы культур, за которыми просматриваются уже реальные коллективы первобытности. Настоящая информационная революция, огромный фактологический материал, использование новых естественнонаучных методов, реконструкция природной среды и экологических кризисов обусловили возвращение к этнокультурной характеристике региона в эпоху бронзы и изучение становления и развития пастушеского подвижного хозяйства как новой экономической модели. Актуальность темы, таким образом, определена необходимостью объединить данные разных дисциплин, естественнонаучных и гуманитарных, вернуться к этнокультурной характеристике одного из важнейших регионов Евразийского степного пояса - Северо-Западного Прикаспия, послужившего ареной для многих исторических событий.

Объектами исследования являются многочисленные курганные могильники, погребальный обряд носителей разных культурных традиций, детальный анализ которого позволяет представить развернутую характеристику хозяйственных систем в том природном окружении, которое реконструируется благодаря новейшим данным палеоэкологии.

Цели исследования. Задачами настоящего исследования является систематизация разнокультурных памятников Северо-Западного Прикаспия с привлечением новых археологических источников, полученных в результате раскопок последних лет. Детальный анализ основных элементов погребального обряда и основных категорий материальной культуры - погребального инвентаря - позволяет представить характеристику археологических культур и культурных групп Северо-Западного Прикаспия эпохи энеолита-средней бронзы и оценить их место в общем культурном развитии Евразийских степей, проведя широкий сопоставительный анализ. Применение комплексной методики определения последовательности культур направлено на выявление смены культурных традиций в исследуемом регионе и определение их абсолютной хронологии. Совокупность полученных данных позволяет оценить этнокультурно-исторический процесс освоения изучаемой территории через предложенные модели хозяйственного экономического цикла и развития производств изучаемого населения. Вопросы генезиса описываемых культур являются самостоятельными проблемами, они связаны с культурогенезом эпохи бронзы Восточной Европы и в данной работе не рассматриваются.

Научная новизна работы. Степная (бывшая Калмыцкая) археологическая экспедиция Исторического музея, возглавляемая автором данной книги на протяжении последних двадцати лет, являлась базой многочисленных экспериментальных исследований, поиска «нематериальных» элементов погребального обряда, отработки поисковых методик. Особое значение придавалось выяснению сезонности погребений, идентификации производств и системы питания, изучению палеопатологии древнего населения, что позволило акцентировать внимание на многих исторических вопросах, хозяйственно-экономической системе, древних производствах. Впервые в работе обобщены данные палеоэкологии и представлен тот природный фон, на котором развивались культуры эпохи бронзы, происходило становление и развитие новых форм производящего хозяйства - подвижного пастушества. Впервые в работе обобщены данные по системе питания древнего населения, полученные из разных археологических источников, систематизированы данные по сезонности археологических памятников, представлены все радиоуглеродные данные по региону. Впервые составлены подробные региональные карты распространения археологических культур, предложен анализ планиграфии курганных могильников, установлены хронологические рамки для всех изучаемых культур с учетом региональных поправок. Это не приводит к полному пересмотру предложенных ранее обобщенных моделей хозяйственного экономического развития, но проверяет, уточняет и корректирует многие их характеристики, позволяет провести многосторонний сопоставительный анализ обсуждаемых региональных реконструкций палеоэкономики.

Хронологические рамки. В работе анализируются носители культур, проживавшие в Северо-Западном Прикаспии с конца V по вторую половину III тысячелетия до н.э. Таким образом, рассматриваются эпохи энеолита, раннего и среднего бронзового века.

Методы исследования определены комплексным подходом к традиционному археологическому источнику. Кроме типологического, сравнительно-исторического, картографического и других методов, использовавшихся при источниковом анализе материала, применялись методы этноботанического исследования (споро-пыльцевой, фитолитный, карпологический), почвенные методы исследования подкурганных почв (морфологический, химический), методы определения сезонности археологических памятников (дентиновый и цементный анализы, споро-пыльцевой), масс-спектрометрический, радиоуглеродный, метод составления стратиграфических матриц Харриса и другие.

Научная и практическая значимость работы. Современный экологический подход к традиционному археологическому материалу, палеореконструкции, полученные для отдельных экологических ниш, результаты специального исследования по идентификации сезонности скотоводческих передвижений, системы питания, данные по древним производствам, полученные обобщенные модели хозяйственно-экономического цикла древнего населения Северо-Западного Прикаспия могут быть использованы при дальнейших сопоставительных общерегиональных исследованиях Евразийского степного пояса в эпоху бронзы, служить основой для дальнейшего изучения археологического источника (погребального обряда, материальной культуры населения Евразии) и разработке типологии отдельных его составляющих элементов. Новые методические подходы могут использоваться при изучении вопросов сложения и развития форм хозяйства в других регионах, проживавших в иных экологических условиях.

Результаты проведенного исследования могут быть учтены при подготовке курсов лекций и учебных пособий для средних и высших учебных заведений. Полученные реконструкции также могут быть использованы в археологических экспозициях исторических музеев.

Апробация результатов исследования осуществлена в монографическом исследовании, многочисленных статьях и публикациях, лекционном курсе, подготовленных для МГУ, Тюбингенского, Гарвардского, Оксфордского, Берлинского и других университетов, экспозиции Исторического музея. Основные положения были представлены в докладах, подготовленных для Забелинских чтений ГИМ; конференций и круглых столов, проведенных в ИА РАН; на радиоуглеродных конференциях в Оксфордском университете и ИИМК РАН (2006, 2007), на международных конференциях Европейской ассоциации археологов (ЕАА) в Польше, Германии, Франции, Ирландии, Великобритании, Швеции и других европейских странах.

Структура работы. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения и пяти Приложений. В работе имеются 139 иллюстраций, включающие региональные карты, 40 сводных таблиц, содержащих этноботанические, масс-спектрометрические и другие данные.

Основное содержание работы

В первой части Введения представлены физико-географическая, геоморфологическая и геоботаническая характеристики современного Северо-Западного Прикаспия. Особое внимание уделяется природно-климатическим особенностям ландшафтных ниш: Кумо-Манычской впадине, Южным и Средним Ергеням, восточной части Ставропольской возвышенности, Сарпинской, Прикаспийской и Приергенинской низменностям, долине нижней Волги, Черным землям, приморской прибрежной полосе.

Степное пространство Северо-Западного Прикаспия представляет собой мозаику ландшафтов, геоморфологических структур и основных типов растительного покрова. Это природный фон, который необходим для реконструкции палеоклимата эпох энеолита-бронзы. Неодинаковые в ландшафтном отношении экологические ниши Северо-Западного Прикаспия отличались от Причерноморских степей, степных и предгорных районов Северного Кавказа, лесостепной зоны Подонья и Поволжья и характеризовались определенными природными условиями, изменение которых оказывало существенное воздействие на становление, развитие и угасание первобытных археологических культур. Использование в палеореконструкциях принципа актуализма позволяет определить максимально широкий спектр современных сопоставительных природных характеристик для реконструкции природно-ландшафтных ситуаций в древности.

Во второй части Введения представлен краткий историографический обзор и анализ отдельных этапов изучения древностей эпохи бронзы Северо-Западного Прикаспия. Особое внимание уделяется проблемам, которые становятся предметом изучения данного исследования. В начале XX века формируются первые концепции. Последовательность культур эпохи бронзы (ямная, катакомбная и срубная) Евразийских степей, предложенная В.А. Городцовым, применяется и к древностям Северо-Западного Прикаспия, сведения о которых до 20-х годов XX в. носили случайный характер. Суммируя свои материалы в очерках по истории Нижнего Поволжья, П.С. Рыков рассматривал их, исходя из принятой тогда стадиальной концепции. Переход от ямной к катакомбной культуре представлялся ему трансформацией быта и хозяйственного уклада одного и того же сообщества кочевых скотоводов. Была выдвинута концепция о генетической связи культур эпохи бронзы. Впервые были поставлены вопросы о последовательности археологических культур; их генезиса и экономической основе хозяйства. В решении проблемы происхождения культур возобладала точка зрения об автохтонном развитии, поскольку господствовала стадиальная концепция развития культур, для которой характерно повышенное внимание к эволюционизму и автохтонизму. Теория миграций в это время в науке практически была отвергнута.

Второй этап связан с послевоенными годами ХХ века: увеличивается фактологический материал, появляются новые концепции. Часто исследователи выбирали Прикаспий как пилотный участок для построения исторических моделей, применяя впоследствии полученные выводы и к соседним регионам Предкавказья, Причерноморья или Евразийских степей. Это позволило мыслить широкими категориями больших культурно-исторических областей или общностей. Вместе с тем, такой подход привел к размыванию местных, узколокальных различий в исторической картине отдельных, скорее всего, самостоятельных уже в эпоху первобытности локальных географических ниш. Новый материал позволил решать вопросы периодизации, генезиса и эволюции культур эпохи неолита-бронзы, конкретные проблемы, связанные с развитием погребального обряда, предложить классификации разнообразных категорий инвентаря, обсудить хронологию и происхождение культур, их тип хозяйства.

Ряд ученых выступил с критикой автохтонной теории эволюции культур бронзового века, возродилась теория миграций древних народов. Появились представления о культурных центрах и перифериях, роли маргинальных зон, где могли взаимодействовать несколько культурных традиций. В научный оборот вошли культурно-исторические и хронологические схемы, исторический процесс оценивался как сугубо дискретный. Стала складываться тенденция отказа от концепции единого центра сложения культур эпохи бронзы. Начался поиск местных субстратов и разработка моделей для отдельных регионов, среди которых особое место занял Прикаспий.

Основные концепции культурно-хронологического развития Северо-Западного Прикаспия этого времени связаны с типологическим анализом погребального обряда, инвентаря и построением последовательности археологических культур, основанной на стратиграфии курганов. И.В. Синицыным, В.А. Фисенко, В.А. Сафроновым, В.П. Шиловым были предложены модели развития региона, которые соответствовали общей генеральной линии исследований энеолита-бронзы Евразии, основанных на этнокультурном подходе. Метод выделения обрядово-стратиграфических групп способствовал сохранению представлений о культурах эпохи бронзы как неких культурных монолитах.

Для третьего этапа конца XX века характерно изучение отдельных культур или блоков культур и их происхождения.

Появление нового археологического материала в Северо-Западном Прикаспии, не вписывающиеся в предельно консервативную схему В.А. Сафронова, побудили некоторых ученых к ревизии старых точек зрения. Исследователей больше не устраивала концепция твердой последовательности культур, поэтому была сделана попытка объединить их в широкие хронологические горизонты.

Изучение этнокультурной истории соприкасалось с другими историческими проблемами. К ним относится определение абсолютного возраста культур эпохи бронзы. Практически все исследователи, представив относительную колонку древностей, пытались распределить их на календарной исторической шкале. С конца XX века особое внимание стало уделяться радиоуглеродным данным.

Основные концепции экономического развития региона в эпоху бронзы были связаны с проблемой становления и развития производящего хозяйства. Согласно модели П.С. Рыкова, племена ямной культуры были охотниками и собирателями и постепенно стали приручать животных. А.П. Круглов и Г.В. Подгаецкий относили их к оседлым рыболовам и охотникам. Однако другие ученые считали, что в среде носителей степных культур эпохи бронзы были распространены навыки производящего хозяйства. Появление поселенческого материала позволило утверждать, что носители ямной культуры были скотоводами. Археозоологический подход, направленный на изучение костных останков животных из археологических памятников, полученные данные о роли домашних животных в экономике степного населения эпохи бронзы развивали предположение об ином, пастушеском хозяйственном укладе носителей изучаемых культур эпохи энеолита-бронзы.

Изучив свидетельства античных письменных источников, применив принцип актуализма и сопоставив этнографические данные по кочевому хозяйству исторических кочевников Нового времени - калмыков - с археологическими данными, В.П. Шилов пришел к выводу, что носителей ямной культуры можно считать первыми кочевыми пастухами эпохи бронзы. Скотоводческое хозяйство основывалось на подвижном овцеводстве. Этот вывод согласовался и с хозяйственной моделью Н.Я. Мерперта, полагавшего, что именно с развитием новой экономической модели носителей ямной культуры - кочевого хозяйства - началось полное освоение степного Евразийского пояса. Взаимодействие земледельцев и скотоводов было многокомпонентным, часть скотоводческих групп становилась оседлыми. Следовавшие за ними племена катакомбной культуры уже активно развивали кочевые формы скотоводства, свободно перемещаясь по всей освоенной экологической нише. Многолетнее успешное историко-теоретическое осмысление палеоэкономики степных культур эпохи бронзы основывалось на анализе общих тенденций развития климата, исследовании костных останков домашних животных из археологических памятников, на выявлении археологических индикаторов подвижного образа жизни. Большое внимание уделялось и проблеме становления и развития производств.

В последние годы наметился переход к более детальным моделям, основанным на результатах организованной на качественно новом уровне полевой работы при раскопках археологических памятников (проведение специализированных этноботанических исследований: споро-пыльцевого, фитолитного анализов, промывки культурных слоев; идентификации палеозоологических коллекций).

Таким образом, в данной работе учитываются результаты изучения многих аспектов этнокультурной истории населения Северо-Западного Прикаспия, новые примененные подходы позволили уточнить или откорректировать положения ученых.

Основу работы составили коллекции эпохи бронзы Евразийской степи и Кавказа отдела археологических памятников ГИМ и материалы раскопок Степной археологической экспедиции ГИМ; использовались коллекции ОАВЕС Государственного Эрмитажа, Калмыцкого краеведческого музея им. Н.Н. Пальмова, Государственного унитарного предприятия «Наследие», Ставропольского краеведческого музея, Ростовского краеведческого музея, археологических лабораторий Ростова-на-Дону.

Глава 1 посвящена анализу погребального обряда и материальной культуры степной энеолитической, ранней майкопской, поздней майкопской, ямной, степной северокавказской, ранней катакомбной, ямно-катакомбной и полиритуальной групп, позволяющий представить становление и развитие региональных культурных традиций в Северо-Западном Прикаспии в эпоху энеолита-бронзового века. Погребальный обряд степных культур является основным источником по реконструкции многих сторон жизни населения эпохи бронзы региона. Ставя перед собой задачу фактического анализа всех его элементов, включая и погребальный инвентарь, можно воссоздать как индивидуальные характеристики материальной культуры отдельных групп, оставивших курганные могильники, так и представить общую характеристику культур в целом, оценить развитие технологических навыков материального производства, смену идеологических представлений, выявить общие традиции и время распространения новаций, этнокультурные различия и этнические сюжеты.

Для того чтобы описать типологические характеристики погребального обряда, выборка из каждой группы оценивалась по системе признаков, в которой ведущими являлись: форма могильного сооружения, детали интерьера могильных ям, положение и ориентировка умершего. Отдельно рассматривались курганные насыпи. Материальная культура определена наборами погребального инвентаря и представлена анализом основных категорий предметов, для которых выявлена особая структура с рядом признаков.

Методика исследования. Сначала анализировались курганные насыпи - единственно дошедшие до нас общественные сооружения эпохи бронзы. Далее оценивалась планиграфия: взаимоотношения погребений в плане кургана, и стратиграфия: взаимоотношения основного и впускного погребений. Большое значение имели и метрические значения. В рамках комплексной программы палеопочвенного исследования курганных насыпей были проведены специальные работы по изучению отдельных «архитектурных» элементов, определению их структуры, состава и первоначальной локализации строительных комплексов, выявлению строительных горизонтов, определению сезона совершения основного погребения и сооружения связанной с ней насыпи. Это позволило раскрыть возможный первоначальный замысел строителей курганной насыпи и вероятных этапов ее перестройки.

Могильные конструкции определяются как структурные объекты. Данные о признаках погребального обряда представлены в Приложении 1. При описании погребений учитывались и количественные признаки. В расчетах использовались простейшие статистические методы. Внимание уделялось поло-возрастным определениям.

Примерно в половине анализируемых погребений найден инвентарь, анализ которого дает возможность реконструировать материальную культуру основных групп региона. В данной работе не ставилась задача разработки общих типологических схем. Для реконструкции «этнографического портрета» культур используются предложенные ранее типологические схемы и метод аналогий. Для групп, представительность основных категорий материальной культуры которых достаточно велика, предлагаются рабочие схемы, основанные на уже разработанных классификациях эпохи бронзы, что позволило оценить становление, развитие и смену культурных традиций, а также хозяйственный экономический потенциал основных культур эпохи бронзы Северо-Западного Прикаспия.

Анализ всех культур и культурных групп представлен по шести выделяемым для Северо-Западного Прикаспия ландшафтным зонам: Кумо-Манычской впадине, северо-восточной части Ставропольской возвышенности, Южным и Средним Ергеням, Сарпинской и Прикаспийской низменностям, Приергенинской равнине. Для каждой культуры подробно описывается погребальный обряд и предметы материальной культуры, проводится сопоставительный анализ и представляется общий культурный фон. Данные по культурным комплексам вошли в Приложение 2. Всего учтено 1256 погребений.

Степной энеолит в Северо-Западном Прикаспии представлен 18 захоронениями и 9 местонахождениями. Для погребального обряда характерны четырехугольные, редко овальные ямы. Основное положение умерших - скорченно на спине, руки вытянуты; на спине с разворотом влево; на спине вытянуто; скорченно на левом боку. Преобладающие ориентировки - восточная и северо-восточная. Почти во всех погребениях использовалась охра. Под голову умерших могли положить подушку, на дно могилы - циновку.

Большинство погребений инвентарные, встречены захоронения и без сопутствующих вещей. Погребальные дары сделаны из камня и кремня и представляют собой предметы вооружения: наконечники дротиков, стрел, ножи. Выделяются крупные ножевидные пластины, скипетры. Орудия представлены кремневыми скребками, микролитами и отщепами, костяным гарпуном. Отличительной чертой ряда погребений являются многочисленные украшения одежды, среди которых преобладают бусы из камня, раковины и кости, а также костяные цилиндрические пронизи и бронзовые желобчатые браслеты.

Именно с энеолитической группы начинается строительство курганов в регионе. Насыпи были незначительных размеров. Вместо них, вероятно, иногда использовались и небольшие естественные всхолмления.

Погребальный обряд и инвентарь энеолитической группы Северо-Западного Прикаспия во многом сопоставимы с материалами из ранних степных энеолитических памятников сопредельных регионов: Волго-Донского междуречья, Степного Поволжья, Северного и Северо-Восточного Прикаспия, Степного Прикубанья, Ставрополья, Центрального Кавказа, Подонья, анализ которых представлен в исследовании.

Приведенные сопоставительные материалы, в целом, свидетельствуют, что энеолитическая группа Северо-Западного Прикаспия вписывается в общий степной макро-энеолитический горизонт. Прикаспийский материал не так представителен и ярок, а сам макро-горизонт выглядит неоднородным и многокомпонентным. Энеолитический степной пласт, вероятно, включает в себя несколько культурных традиций, которые могли относиться к разным временным интервалам внутри этого горизонта, не пересекаться или, наоборот, соотноситься друг с другом как территориально, так и хронологически. Полученные для энеолитических погребений этой территории ¹⁴С данные (Приложение 4) позволяют синхронизировать несколько различных погребальных традиций эпохи энеолита. При кажущейся общности некоторых элементов погребального обряда и распространении близких, но не идентичных предметов материальной культуры, хорошо видны региональные отличия рассматриваемых групп. О многокомпонентности рассматриваемого степного энеолитического горизонта свидетельствуют и немногочисленные палеоантропологические материалы.

Пока можно говорить лишь о существовании и постепенном распространении в Северо-Западном Прикаспии традиции энеолитических бескурганных захоронений; начале строительства курганов очень небольшого размера; появлении неизвестного ранее в регионе погребального обряда, для которого характерны четырехугольные ямы, положение скелетов скорченно на спине, использование подушек под головой, сидячее положение, восточная и северная ориентировка умерших, использование охры и подстилок. Возможно, часть безынвентарных погребений в ямах с сильно скорченными на спине, усыпанными охрой скелетами, также следует относить к этому периоду. Отчленить подобные комплексы от «традиционных ямных» в дальнейшем можно будет путем выявления либо «невидимых элементов» погребального обряда, например, растительных подушек, подстилок, содержимого желудков и т.д. с использованием комплекса методов естественных наук, либо путем проведения независимого ¹⁴С датирования комплексов, стратиграфическое положение которых и погребальный обряд может указывать на их более древнюю хронологическую позицию.

Наиболее близкими, но не идентичными группе энеолитических погребений Средних Ергеней и Прикаспийской низменности по погребальному обряду и инвентарю являются материалы Северных Ергеней. Возможно, курганы были оставлены близким по времени и культуре населением, начавшим постепенное освоение открытых степных пространств. Таким образом, пока гипотетически прослеживается связь с северными регионами Волго-Донского региона. Ранее зафиксировано продвижение носителей хвалынской культуры в лесостепное Заволжье из южных степных ниш. Второе направление связей - южное, северокавказское. Оно подтверждается приведенными параллелями в инвентаре и обряде погребений Центрального Ставрополья и Моздокских степей. Вероятно, можно синхронизировать материалы, происходящие из Восточного Маныча и из прикалаусской зоны Северо-Восточного Ставрополья. Третье связующее направление - юго-западное, нижнедонское. Глиняная посуда похожа на сосуды среднестоговской культуры. Кремневый инвентарь, украшения, скипетры близки материалам новоданиловской культуры.

Возможно, существование на определенном временном отрезке маргинальных контактных зон могло способствовать распространению в Северо-Западном Прикаспии тех или иных традиций, возникновению новаций и постепенному проникновению в пустующие экологические ниши носителей культуры (культур?). Эта региональная степная энеолитическая группа была немногочисленна, но, по-видимому, однородна.

Степная майкопская культура. Следующая культурная традиция определена появлением в степи нового населения, связанного с иным культурным миром - миром эпохи ранней бронзы Северного Кавказа. Эта группа вошла в научную литературу, как памятники степного Майкопа, характеризующие «периферию майкопской культуры» среднего и позднего этапов.

Ранняя степная майкопская группа включает 14 погребений. Их можно разделить на две подгруппы. Отличительной чертой первой являются погребальные конструкции в виде Н-катакомб, для второй характерны простые четырехугольные или овальные ямы. Основное положение умерших - на левом боку, встречается и положение скорченно на спине.

Первая подгруппа локализуется вокруг речных долин Восточного Маныча и Калауса, ареал второй захватывает центральную часть Кумо-Манычской впадины, Южные Ергени, простирается до Прикаспийской низменности. Присутствие в погребениях каждой из подгрупп однотипного инвентаря - ножей с треугольным коротким черенком, глиняных пифосов, обилие украшений, каменные точильные бруски - указывает на пересечение освоенных ареалов и синхронность памятников обеих подгрупп. Таким образом, выделяется несколько близких по времени и культурной принадлежности традиций, которые связываются с носителями майкопской культуры Северного Кавказа.

Майкопская культура рассматривается большинством исследователей как явление многокомпонентное. По многим признакам погребального обряда - неглубокие овальные ямы; положение скелетов скорченно на боку, с кистями рук у лица; южная ориентировка; использование охры; подкурганные жертвенники с фрагментами керамики и костями животных; по типу погребального инвентаря - бронзовые ножи, серебряные украшения, каменные бруски, гончарная керамика, многочисленные бусы, кремневые наконечники стрел с боковой выемкой - выделяемая группа сопоставима с майкопскими погребальными и поселенческими памятниками Северного Кавказа. Однако в степной группе отсутствуют каменные подкурганные конструкции: кромлехи, панцири, галечные вымостки и выкладки, обкладка стен по периметру камнем или деревом. Главной отличительной особенностью является погребальная конструкция в виде катакомбы. Близкие по типу могилы были определены С.Н. Кореневским как редкие случаи форм погребальных сооружений майкопской культуры Кореневский С.Н. Древнейшие земледельцы и скотоводы Предкавказья. Майкопско-новосвободненская общность. Проблемы внутренней типологии. М. 2004.. Такие конструкции были обнаружены только в Моздокской степи и в Прикубанье. Преобладающее положение умерших в катакомбах Северо-Западного Прикаспия - скорченно на правом боку, хотя встречено и положение на левом боку. В трех случаях, как и в комаровских погребениях, умершие лежали спиной к выходу из камеры. И в Моздокской степи, и в Северо-Западном Прикаспии для погребального обряда характерно использование охры. Майкопское погребение в катакомбе исследовано в кургане 2 у ст. Днепровской в Прикубанье. Как и в кургане 2 могильника Зунда-Толга-1 под насыпью найдены жертвенники с обломками майкопской посуды.

Соотнесение погребений из Южных и Средних Ергеней с материалами раннемайкопских памятников, занимающих предгорную полосу Северного Кавказа позволяет предположить, что, возможно, именно в это время отдельные группы представителей майкопской культуры начали проникать в степь.

Галюгаевские поселения располагались на юго-востоке Ставропольского края, на самом пограничье Прикаспийской низменности и вдоль долин обжитых рек - Терека, Кумы. Носители раннемайкопской культуры доходили до степного Ставрополья, достигали Восточного Маныча, Калауса, поднимаясь к ближайшим водоразделам и далее продвигались в центральную и северо-восточную часть Северо-Западного Прикаспия, вплоть до озер Прикаспийской низменности. Проникали они в это время и на Дон. Возможно, носители раннемайкопских традиций пытались обосноваться в поймах неглубоких степных рек Южных Ергеней, в приозерных долинах Прикаспийской низменности, освоить широкие степные пространства, приспособить к новым ландшафтным нишам («пойменные речные и озерные долины-водораздельные плато») свою экономическую систему. Экологические ниши терских равнин и кубанских предгорий принципиально не отличались от степных ландшафтов северных регионов, по крайней мере, именно в то время, когда фиксируется продвижение носителей раннемайкопских традиций так далеко на север от основной территории распространения культуры.

Для погребального обряда раннемайкопской культуры Северного Кавказа характерно использование камня и дерева для укрепления курганной насыпи; каменные подкурганные панцири; небольшие размеры насыпей; очень неглубокие ямы; использование деревянного перекрытия, растительные циновки на дне могил; положение умерших - скорченно на левом боку, согнутые в локтях руки протянуты к лицевым костям черепа; южная/юго-восточная ориентировка. Среди инвентаря - бронзовые котлы, шилья, ножи, тесла, топоры; глиняные сосуды, кремневые наконечники стрел и ножи, каменные, золотые и серебряные бусы. Обряд степного раннемайкопского населения несколько иной.

Краниологический материал из погребений Северо-Западного Прикаспия (Приложение 3) имеет соответствия в палеокраниологических материалах Кавказа и Ближнего Востока, представляя южных европеоидов. Оба долихокранных мужских черепа характеризуются узким относительно верхней ширины лица лбом, относительно высоким, ортогнатным и резко профилированным на назомалярном уровне лицом.

Таким образом, на изучаемой территории обитали носители традиций, непосредственно связываемых с майкопской культурой. Предположительно, территория Северо-Западного Прикаспия в это время пустовала, и носители раннемайкопской культуры могли свободно проникать на север.

Выделяемая группа раннемайкопских степных погребений соотносится с началом раннего («усть-джегутинского») этапа майкопской культуры. Создается впечатление, что в истории майкопской культуры следует выделить короткий (100-150 лет) период «северной экспансии» ее носителей. Возможно, в «походах» могли участвовать вероятные прямые потомки таких ближневосточных переселенцев, освоившие экологические ниши северокавказских предгорий. Такие самостоятельные группы различались между собой не только погребальным обрядом, но и антропологическим типом. Полагаем, что проведение дополнительного ¹⁴С датирования собственно раннемайкопских памятников Северного Кавказа, аналогичных по типу степным, определение сезона сооружения многочисленных степных и кавказских захоронений, а также другие специальные исследования помогут выявить синхронные степным памятникам северокавказские материалы.

Поздняя степная майкопская группа объединяет 18 погребений. Выделяется несколько культурных подгрупп.

Для одной типичны четырехугольные или овальные ямы, на дне которых лежали растительные подстилки, а умерших укладывали скорченно на боку, с согнутыми руками, кисти которых располагались у лица, или помещали в позе сидя. Отличительная особенность другой - обширные ямы с заплечиками, но умершие находились там также в положении сидя. Такое же положение костяка характерно и для погребений в катакомбах. Конструкции могил очень выразительны, они отличаются обширными четырехугольными камерами, дромосами, соединяющими входную яму и камеру. Такие могилы отличаются как от энеолитических «подбойных», так и от Н-катакомб раннего майкопского времени.

Инвентарь, за исключением нескольких комплексов, невыразителен: глиняные сосуды и кремневые отщепы. Исключение составляют два погребения из могильника Эвдык, в которых найдены типично новосвободненские вещи. В обряде используется много охры.

Рассмотренные выше погребения были раскопаны ранее, нежели мы начали применять комплексный исследовательский анализ погребального обряда. Поэтому сопоставление этих материалов проводилось традиционным методом поиска аналогичных или близких элементов погребального обряда и типов инвентаря. Найдены соответствия в майкопских материалах Северного Кавказа, Нижнего Подонья, Ставрополья.

Инвентарь погребений могильника Эвдык аналогичен предметам из новосвободненских комплексов, в том числе и нижнедонским. Отличительная особенность погребального обряда донской группы - четырехугольные ямы и положение скелетов скорченно на спине, что является признаком степного погребального обряда.

Такая же ситуация характерна и для степного Ставрополья (мог. Веселая Роща, Жуковский): обряд погребений ямный, инвентарь - новосвободненский. В могильнике Жуковский II выделяется группа погребений в четырехугольных ямах, на дне которых лежат скорченные на спине скелеты, сопровождающиеся майкопской керамикой и металлическими предметами. Одно из погребений Большого Ипатовского кургана близко по типу, обнаруженному в могильнике Зунда-Толга-1: в четырехугольную яму, обложенную по периметру вертикально стоящими каменными плитами, поместили в положении сидя двух взрослых умерших, среди инвентаря - близкий по типу зунда-толгинскому глиняный сосуд. Плетеная оплетка новосвободненских котлов известна в основном майкопском погребении Иноземцевского кургана. «Флажковидные» наконечники стрел с боковой выемкой - типичный инвентарь в новосвободненских памятниках Прикубанья.

Материал второй группы, которой дано условное название «поздний майкоп», малочисленный. Применяемый термин скорее отмечает ее хронологический диапазон, синхронность с позднемайкопскими северокавказскими степными и предгорными памятниками, нежели прямо указывает на четкую культурную принадлежность таких погребений. Тем более что группа не характеризуется устойчивыми погребальными признаками, являясь многокомпонентной. Трудно даже указать полные аналоги тому или иному погребальному комплексу. Сидячая поза умерших и ее сочетание с определенными редкими типами катакомб и ямами с заплечиками, пожалуй, являются наиболее характерными обрядовыми, но как уже отмечалось, не культурно-диагностическими признаками. Стратиграфическое положение группы, сравнение ¹⁴С данных, полученных по некоторым из проанализированных погребений со стратиграфией и ¹⁴С базой данных раннеямных комплексов, позволяют выделить внутри рассматриваемого культурного горизонта в Северо-Западном Прикаспии три погребальные традиции.

Первая связана с культурно неатрибутированными погребениями в А- и Т-катакомбах, в которых умершие помещены в положении сидя практически без инвентаря. Вторая, также без четкой культурной привязки, характеризуется погребениями в ямах с сидячим положением скелетов. Наконец третья может быть атрибутирована как раннеямная. Все три традиции для территории Северо-Западного Прикаспия являются пришлыми и имеют разное происхождение.

Погребения в катакомбах неоднородны, хотя объединяющим признаком для них также является сидячая поза скелетов. Для одних захоронений характерен типичный новосвободненский инвентарь (мог. Эвдык). Данное положение подтверждается и уже упомянутым сходством черепов из погребений могильников Эвдык и Клады. Можно предположить, что в Прикаспийской низменности местные условия не способствовали воспроизводству традиционного новосвободненского обряда (отсутствует галечная вымостка, кромлехи, каменные наброски, гробницы), что за нетрадиционными для носителей новосвободненской культуры катакомбными могилами стоит, может быть, какая-то определенная и обособленная от общего культурного массива небольшая группа.

Соответствия выявлены между северо-западно-прикаспийскими и ставропольскими материалами.

Основным признаком других захоронений являются усложненные А- и Т-катакомбы с такими конструктивными деталями, как дромосы, обширные камеры, заслоны входов, аналоги которых для более раннего времени в степи и на Кавказе неизвестны. Редкий инвентарь, если и присутствует, то, скорее, похож на энеолитический, нежели на распространенные в степи новосвободненские и позднемайкопские импортные вещи и местные подражания им. Отсутствие антропологических данных не позволяет сравнить указанные подгруппы как между собой, так и с другими захоронениями этого времени.

Вторая группа в ямах с сидячей позой скелетов наиболее близка донским погребениям. Возможно, это результат прямого переселения какой-то культурной группы из Закавказья, но в Подонье она уже выглядит самостоятельной. Можно пока предположить, что по речным маршрутам небольшие коллективы носителей донских погребальных традиций пытались освоить и восточные территории, расположенные в экологических нишах Северо-Западного Прикаспия. Большая часть переселенцев - мужчины.

Третья группа представлена ранними ямными погребениями, характеристика которых представлена ниже.

Вероятно, обе группы - раннеямная и условная «позднемайкопская» - сосуществовали. По крайней мере, это фиксируется для экологических ниш Кумо-Манычской впадины и Прикаспийской низменности.

Предположительно, группа памятников на правобережье нижнего Дона - результат освоения северокавказским населением этой территории. Как полагают исследователи, Константиновское поселение, ставшее своеобразной торговой факторией, просуществовало недолго. Синкретичные «ямно-майкопские» погребения появляются и в Степном Ставрополье.

Сравнительный анализ позволяет отнести выделяемые группы погребений Северо-Западного Прикаспия к периоду территориальной экспансии майкопской культуры и продвижению ее носителей в северные, северо-западные и северо-восточные степные регионы. В это время майкопские импорты распространяются далеко за пределы основной территории культуры, вплоть до степного Причерноморья на западе. Происходит, вероятно, переселение (попытка колонизации?) части населения из предгорной зоны Северного Кавказа в низовья Дона, в бассейны рек Маныча и Кумы, в Прикаспийскую низменность. Вторжение майкопского населения в степь приводит к появлению многочисленных керамических подражаний, повторению местными степными литейщиками основных форм металлических изделий. Вероятно, погребальные конструкции в виде простых ям, обложенные камнями и перекрытые плитами, известные в долине р. Восточный Маныч, можно рассматривать как вариант подкурганной гробницы - характерного для майкопской культуры погребального сооружения. Именно в таких могилах найдены наконечники стрел, аналогичные изделиям из майкопских и новосвободненских памятников Северного Кавказа. Но похороненные в «степных гробницах» люди лежали скорченно на спине и ориентированы на восток. Основные диагностические черты майкопского погребального обряда - положение покойного скорченно на боку с кистями рук у лица, с южной ориентировкой - отсутствуют. Возможно, эти захоронения маркируют период культурных перемен, затронувших в это время Предкавказье и прилегающие к нему степные регионы: под давлением ямных групп происходит обратный процесс вытеснения из степи на юг майкопцев.

Вероятно, на финальном этапе угасания майкопской культуры, часть ямного населения откочевала на юг, в предгорные районы Северного Кавказа. Это подтверждается локализацией ямных погребений и курганов на основной территории майкопской культуры на левобережье р. Кубань, в Кабардино-Балкарии, Осетии и Чечено-Ингушетии.

Антропологический тип, по крайней мере, двух групп - новосвободненской и ямной - различен: носители ямной культуры Калмыкии представляют северную ветвь европеоидов, носители майкопской и новосвободненской культур - южную.

Ямная культура представлена 733 погребениями. В результате проведенного анализа выделено шесть региональных групп ямного населения Северо-Западного Прикаспия. Различия между ними определены деталями погребального обряда, распространением маркирующих хронологическую позицию типов инвентаря. Специфические черты выявлены и внутри каждого региона: по могильникам или группе могильников. Многие ученые определяли такие кластеры памятников как замкнутые комплексы, оставленные определенной культурной группой. Выявленные нормы и правила могут выражать существование дифференцированного отношения к разным социальным слоям, отражать хронологическую позицию групп погребений (ранние, поздние) и региональные обрядовые вариации в рамках развития не общего погребального контекста, а местных, локальных (семейных? родовых?) традиций похоронного обряда ямного общества.

Анализ насыпей курганов шести ямных регионов позволил сделать следующие наблюдения. Ямные курганы являются архитектурными сооружениями своей эпохи. Они состоят из насыпи, вокруг которой иногда сохранялся овальный или кольцевой ров. Ее форма могла быть сегментовидной или с уплощенной вершиной. Известны и кольцевые крепиды, поминальные площадки на вершинах курганов, ритуальные площадки вокруг основной могилы, каменная стенка и кромлехи вокруг могил, а также досыпки, сопровождавшие впускные погребения. Каменные подкурганные конструкции характерны для Средних Ергеней и Кумо-Манычской впадины. Носители ямной культуры использовали и курганы более раннего времени. Основной материал для насыпей курганов - грунт из ровиков и подстилающих древнюю дневную поверхность материковых слоев. Только один раз на Средних Ергенях встречена земляная насыпь с камнями (песчаник). Ямные насыпи Кумо-Манычской впадины отличаются большим количеством впускных ямных погребений по сравнению с другими территориями - до 6-7. Только здесь и на Южных Ергенях исследованы курганы с двумя (один раз с тремя) основными погребениями, в том числе и жертвоприношениями над основным погребением. Курганы едва достигали одного метра, часто были ниже и имели диаметр 12-15 м. Основные ямные погребения во всех регионах занимали центр. Преобладает хаотичная планировка впускных могил в курганах; только в Кумо-Манычской впадине известна круговая, там же и на Средних Ергенях и Прикаспийской низменности - линейная. Для ямных курганов Кумо-Манычской впадины и Южных Ергеней, реже Прикаспийской низменности характерны многочисленные тризны с фрагментами кремневых изделий, лепной глиняной посуды, костями диких и домашних животных. Они часто группируются вокруг основных могил, на вершинах насыпей и у их подножия на уровне древней дневной поверхности.

Анализ могильных конструкций шести ландшафтных регионов позволил отметить следующие сходства и различия. Типичная могильная конструкция - четырехугольная могильная яма. Она является единственным типом погребального сооружения в Прикаспийской низменности. Ямы с заплечиками характерны только для южных регионов. Стратиграфическое положение сложных по конструкции могил, присутствие среди инвентаря предметов, уже относимых к последующим культурам эпохи средней бронзы, не позволяет относить погребения в ямах с заплечиках и с уступами к ранним ямным. Скорее всего, их единичное присутствие в могильниках, где преобладают конструкции в виде простых четырехугольных ям, указывает, что такой обрядовый признак должен связываться с появлением в среде ямников инокультурного населения (с юга, поскольку такие ямы не найдены на севере исследуемого региона), принесшего в степь традицию сооружения оригинальной могильной конструкции. Каменные ящики и кромлехи вокруг них являются типичными для нескольких могильников Средних Ергеней. Это является характерной чертой локальной группы ямной культуры именно этого региона. Пять каменных конструкций зафиксированы и в Кумо-Манычской впадине. Здесь же встречено максимальное разнообразие типов могильных конструкций, что, скорее всего, является результатом присутствия в рассматриваемом районе ямных групп нескольких культурных традиций. Особенностями интерьера могильных ям являются: растительные циновки на дне, стенах и перекрытиях могил, иногда, вероятно, использовались шкуры животных; стены укреплялись и деревянными решетчатыми конструкциями в виде плетня; подушки, набитые травами; сложные деревянные конструкции перекрытий; вероятное использование для перекрытий и стен могил бортов повозок или деревянных «дверей» разборных жилищ. В могильниках Средних Ергеней для перекрытия могильных ям использовались каменные плиты.

Анализ положения умершего в шести ландшафтных зонах позволил отметить следующие наблюдения. Типичное положение скелетов - скорченно на спине. В ямных могильниках Кумо-Манычской впадины встречены разнообразные вариации положения скелетов, в том числе вытянуто на спине и на животе, скорченно на спине с разворотом на бок; крайне редко иные положения зафиксированы в ямных могильниках других групп, например, Южных Ергеней. Наиболее типичное положение рук во всех ямных могильниках - вытянуто вдоль тела; разнообразные вариации положения рук известны на территории Кумо-Манычской впадины. Только на территории Кумо-Манычской впадины и Южных Ергеней встречены захоронения черепов. Обряд расчленения погребенных редок и известен в Кумо-Манычской впадине. Кенотафы характерны для курганов Прикаспийской низменности. Преобладающая ориентировка - восточная; западная встречена в Кумо-Манычской впадине, один раз - на Южных Ергенях. Известны локальные ямные могильники, для которых характерна ориентировка умерших на юго-восток, или только на восток. Обряд коллективных погребений редок: преобладают парные захоронения взрослых, половозрастные определения указывают, что это могли быть и погребения двух мужчин.

Охра является типичным элементом погребального обряда. Ее употребляли для окраски умершего: головы, ног, рук; инвентаря; дна могил; среди погребальных даров могут быть положены отдельно и крупные куски охры.

Полученные результаты позволяют рассматривать массив ямных памятников Северо-Западного Прикаспия не как единую археологическую монолитную культуру, а как совокупность отдельных самостоятельных региональных культурных групп ямного населения. Хотя для погребальных традиций характерны и общие унифицированные признаки погребального обряда (четырехугольная яма и ее убранство; положение умершего и его ориентировка; использование охры), все-таки население каждого ландшафтного региона отличалось друг от друга определенными своеобразными «этнографическими» показателями: каменные кромлехи на Средних Ергенях, линейная планировка могил в Прикаспийской низменности, захоронения черепов на Южных Ергенях. Многочисленные вариации обрядовых признаков ямного населения Кумо-Манычской впадины объясняются как представительностью выборки (раскопано 411 погребений), так и вероятным чересполосным проживанием в самом благоприятном в экологическом отношении регионе отдельных независимых групп ямного населения, для каждой из которых был характерен свой специфический погребальный обряд. Этот регион наиболее близок территориально иным «анклавам» ямного населения на Северном Кавказе, в Нижнем Подонье. По отдельным редким признакам можно объединить несколько регионов в более крупные ареалы, например, Кумо-Манычскую впадину и Средние Ергени (каменные подкурганные конструкции; яма с заплечиками), Кумо-Манычскую впадину и Южные Ергени (человеческие жертвоприношения и погребения черепов).

Различия выявлены и на уровне отдельных могильников, за которыми, предположительно, стояли еще более мелкие общественные группы, скорее всего, семейно-родственные коллективы. Вполне возможно, что происхождение и судьбы отдельных групп ямного населения изучаемого региона различались. Результаты сопоставительного комплексного анализа археологического источника - погребальных даров - также подтверждает самостоятельность отдельных регионов.

Больше всего в погребениях найдено украшений, которые можно рассматривать как «этнические элементы костюма». Каждая региональная группа ямного населения отличалась от других своими особенностями.