Германия, Миттельевропа и этнические проблемы Габсбургской монархии в международных отношениях периода войны

Собственный взгляд на создание Миттельевропы, отличительный от наумовского, имел историк Г. Онкен. В изданной в годы Первой мировой войны книге "Старая и новая Срединная Европа" он писал: "Мы составляем сердце Европы, в которое направлены все стрелы" Oncken H. Das alte und das neue Mitteleuropa. - Gotha, 1917. - S. 4.. Онкен подчеркивал особое положение Германии: она зажата между Францией и Россией и ей угрожает война на два фронта, что осознавал уже Бисмарк. Выход историк видел в создании среднеевропейского блока под руководством Германии. Первая мировая война подтвердила, по мнению автора, правильность этого вывода. В ходе ее выработался уже новый вариант "Миттельевропы": "Новая Срединная Европа родилась в огне мировой войны" Ibid. - S. 101.. Под впечатлением германских побед Онкен отмечал: "Война… доказала глубочайший смысл вещей: географически замкнутое единство, естественная основа союза Центральных держав, стало источником и мерой их военных достижений". В результате "средина Европы предстала перед миром как неразрывное единство, способное не только отстоять свою жизнь, но после этого перейти уже к определению основных линий общей жизненной программы будущего" Ibid. - S. 90, 93..

Автор расходился с Науманом в понимании Серединной Европы. Отдавая должное "заслугам" и "патриотизму" последнего, он возражал против создания союзного государства и против хозяйственной автаркии в понимании Наумана, предостерегая от увлечения срединноевропейской хозяйственной организацией. По мнению Онкена, будущая Mitteleuropa, в отличие от старой, должна была состоять из могущественного блока центральноевропейских государств, дополненного колониальной империей. "Новая Миттельевропа должна, вынуждена будет искать свое необходимое хозяйственное дополнение в замкнутой колониальной империи" Ibid. - S. 101., - писал историк. Таким образом, понятие Серединной Европы необычайно расширялось, хотя ее ядро, "сердце и мозг", по-прежнему должны были составить Германия и Австро-Венгрия. Именно им отводилась руководящая роль в целой системе серединноевропейских государств.

Заметим, однако, что предпочтением и авторитетом пользовались все-таки идеи Наумана, отличавшиеся большим реализмом и обоснованностью. При этом издание книги было только первым шагом на пути реализации далекоидущих планов. Вскоре, при поддержке единомышленников Науман основал Рабочий комитет для Миттельевропы. Кроме того, он был участником Среднеевропейского хозяйственного союза, представляющего интересы влиятельных деловых кругов. Кстати, в течение 1915-1916 годов промышленники Германии и Австро-Венгрии неоднократно собирались на консультативные встречи, где обсуждались назревшие экономические и политические проблемы. Несколько позднее, в 1917 году, при поддержке пангерманских кругов в Австрии были созданы Немецкий народный совет (Deutsches Volksrat) и Немецкий зарубежный институт (Deutsches Auslandsinstitut), внешнеполитическая ориентация которых не вызывала сомнений. Венцом подобных организаций стала возникшая тогда еще независимая ассоциация Австро-Венгерский центр (Mittelstelle fьr Хsterreich-Ungarn) Kovбc D. Otбrka Rakusko-Uhorska a jeho vnutornйho uspoziadania vo vojnovych cielуch imperialistickйho Nemecka // Ceskoslovensky casopis historicky. Praga. - 1987. - C.2. - S. 217, 221..

Деятельность этих объединений и самого Науманна по созданию Миттельевропы была настолько активной, что уже после окончания Первой мировой войны Й. Редлих в своем дневнике 21 января 1919 г. записал: "Сегодня утром ко мне прибыл их Берлина доктор Шотт, который сказал, что Науман станет президентом Немецкой республики. Он думает, что только теперь наступил благоприятный момент для создания "Срединной Европы" Schicksaljahre Цsterreichs 1908-1919. Das politische Tagebuch Josef Redlich. Bd.2. - Gras-Kцln, 1954. - S. 330..

Популярность концепции "Миттельевропы", изложенной Науманом на страницах одноименной книги, объясняется тем, что она вобрала в себя пангерманские идеи расширения границ Германии за счет других государств, а также планы Ратенау, связанные с экономическим объединением Европы. При этом Науманн попытался соединить желания и цели всех слоев немецкого общества. Он писал: "Если я думаю о Срединной Европе, то в первую очередь я думаю … о широкой массе, о всем нашем общем народе, о всех его слоях, … ибо только на здоровой, воспитанной, сытой массе может быть создана военная, финансовая и культурная Срединная Европа, о которой мы мечтаем" Науманн Ф. Срединная Европа. - Птг., 1918. - С. 82..

Естественно, что за пределами Германии, особенно в России, Англии, Франции, равно как и в самой Австро-Венгрии, с опаской относились к любым планам, в основе которых лежали различные экспансионистские идеи, предусматривающие возможность установления германского господства не только в Европе, но и в мире. Это замечание в полной мере можно отнести также к проектам "Миттельевропы", - включая весь их спектр от "ультраимпериалистических" до "либеральных". Не удивительно, что еще до Первой мировой войны появились планы противодействия серединноевропейской идее, хотя в то время они были направлены не столько против нее, а прежде всего - в целом германской экспансии в Европе. Практические шаги с целью воспрепятствовать воплощению в жизнь германской концепции "Срединной Европы" активно предпринимались в странах Антанты уже во время мировой войны, особенно начиная с 1916 года. Серьезные коллизии вызвала она и в фактически объятой коллапсом дуалистической монархии Габсбургов.

* * * 1 августа 1914 года началась бескомпромиссная борьба за осуществление серединноевропейской идеи, которая, по мнению германских политиков, перед лицом всего мира должна была показать свою жизнеспособность. Одно из центральных мест в экспансионистских планах Берлина отводилось Австро-Венгрии. Монархия Франца-Йозефа должна была служить "мостом", соединяющим Германию с Балканским полуостровом и Османской империей, обеспечивая, таким образом, беспрепятственное продвижение вглубь Азиатского континента и к британским колониям к востоку от Суэца. С другой стороны, Австро-Венгрия рассматривалась здесь как форпост германизма в Центральной и Юго-Восточной Европе, призванный защитить немецкие тылы на Адриатике и Балканах. И, наконец, без тесного военно-политического и экономического сотрудничества с Габсбургами сколько-нибудь эффективное противодействие России - единственному серьезному противнику германской экспансии на просторах Евразии - было попросту невозможно.

Вместе с тем в Германии с нарастающей тревогой наблюдали за ростом дезинтеграционных процессов в многонациональной Австро-Венгерской империи, которые угрожали не только ее существованию, но и ставили под сомнение саму возможность практической реализации далеко идущих планов Берлина. Поэтому единственный выход для монархии Габсбургов видели в ее присоединении к Германии в рамках более крупного государственного объединения. При этом на Вильгельмштрассе особо опасались "славянизации" Австро-Венгрии. Здесь не сомневались, что любая трансформация дуалистической системы в триалистическую не только усилит в ней центробежные тенденции, но и серьезно ослабит влияние господствующих наций. Германский посол в Риме фон Ягов в беседе с британским коллегой Р. Роддом сказал, что с прусской точки зрения подобные изменения неприемлемы для Германской империи British documents on the Origins of the War. 1898-1914. Vol. 10. Part. 2. - L., 1934. - P. 659.. Заметим в этой связи, что о возможности каких-либо серьезных перемен в Австро-Венгрии тогда мало кто говорил, хотя многие наблюдатели указывали на застарелые "болезни" империи. Так, русский посол в Вене Н. Гирс сообщал в МИД 17 июля 1913 г.: "По колкому замечанию одного иностранного публициста в Австро-Венгрии только тогда все обстоит благополучно, когда все нормально. Не присоединяясь к такому взгляду, я тем не менее считаю…, что местным затруднениям, встречаемым правительством в деле управления, отнюдь не следует придавать преувеличенного значения: они объясняются этнографическою и бытовою своеобразностью населяющих двуединую монархию народов… Пока жив Император Франц-Йосиф, внутренние непорядки едва-ли приведут к серьезному государственному кризису" Архив внешней политики Российской империи МИД Российской Федерации. Фонд Канцелярия МИД. Оп. 470. Д. 2, 1913. Л. II..

В начальный период войны вопросы объединения обеих империй (значительно расширенных в результате завоеваний) анализировались в многочисленных меморандумах германских политиков и дипломатов. Они обсуждались также в ходе встреч кайзера Вильгельма II с Францем-Йозефом, во время совещаний высших гражданских и военных сановников См.: Теодорович И.М. Разработка правительством Германии программ завоеваний на Востоке в 1914-1915 годах // Первая мировая война 1914-1918. - М., 1968.. Наряду с этим практиковались консультации и встречи парламентариев двух стран, в ходе которых отрабатывалась тактическая линия в регионе. Так, на совещаниях, проходивших в марте 1915 года в Вене, некоторые политики предлагали постепенно "вывести" Галицию, Буковину и Далмацию из-под имперской власти, усилив здесь германское влияние путем предоставления различных преимуществ немецкому населению, в частности в области языка и образования. Лидер Немецкого народного союза в Цислейтании Г. Гросе также считал, что цели Германии в Европе недостижимы, пока "славянство не будет побеждено силой оружия" Kovбc D. Otбrka Rakusko-Uhorska a jeho vnutornйho uspoziadania vo vojnovych cielуch imperialistickйho Nemecka // Ceskoslovensky casopis historicky. Praga. - 1987. - C.2. - S. 221, 225..

В Берлине исходили из того, что ни в коем случае нельзя допустить ослабления в Европе "собственной группы". "В этом лежит причина такого факта, что сохранение союза с Дунайской монархией оставалось краеугольным камнем нашей политики" Бетман-Гольвег Т. Мысли о войне. - М. -Л., 1925. - С. 73., - отмечал впоследствии германский рейхсканцлер Т. Бетман-Гольвег. Вместе с тем в Германии и в Австро-Венгрии имелись достаточно серьезные возражения против тесного экономического сближения обеих стран. Так, в ходе предварительного обсуждения этой проблемы прусско-немецкой правительственной бюрократией было высказано следующее заключение: "Наша промышленная деятельность сегодня организована так, что нашему промышленному сбыту, безусловно, должен открываться весь мир, а именно территории большого значения - Великобритания, США, и в особенности Россия … Предложение образовать таможенный союз с Австро-Венгрией и другими срединноевропейскими государствами нельзя рекомендовать с точки зрения нашей хозяйственной политики. Как третий путь остается продолжение нашей бывшей торгово-политической системы" Zechlin E. Deutschland zwischen Kabinettskrieg und Wirtschaftskrieg // Historische Zeitschrift. - 1964. - Bd. 199. - H.2. - S. 447..

* * * Заметим в этой связи, что союзники тоже не сидели сложа руки. Проекты послевоенного устройства Европы обсуждались в ходе дипломатических раутов и конфиденциальных бесед. Так, обсуждая с послом Франции М. Палеологом основы внешнеполитического курса держав Согласия, Николай II как-то сказал: "Самое главное, что мы должны установить это - уничтожение германского милитаризма, конец того кошмара, в котором Германия нас держит вот уже более сорока лет. Нужно отнять у германского народа возможность реванша. Если мы дадим себя разжалобить - это будет новая война через немного времени". Далее речь зашла о судьбе Австро-Венгрии. "Если победы наших войск разовьются по ту сторону Карпат, если Италия и Румыния выступят на сцену, Австро-Венгрия с трудом перенесет те территориальные уступки, на которые принужден будет согласиться император Франц-Йосиф. Австро-венгерский союз потерпел крах, и я думаю, что союзники уже не захотят более работать совместно, по крайней мере, на тех же условиях", - сказал Палеолог. "Я также это думаю, - продолжил Николай. - Венгрии, лишенной Трансильвании, было бы трудно удерживать хорватов под своею властью. Чехия потребует по крайней мере автономии - и Австрия, таким образом, сведется к старым наследственным владениям, к Немецкому Тиролю и к Зальцбургской области".

Относительно Германии российский император сказал: "Большие перемены произойдут, в особенности в самой Германии. Как я вам сказал, Россия возьмет себе прежние польские земли и часть Восточной Пруссии. Франция возвратит Эльзасз-Лотарингию и распространится, быть может, и на рейнские провинции. Бельгия должна получить, в области Ахена, важное приращение своей территории: ведь она так это заслужила. Что касается до германских колоний, Франция и Англия разделят их между собою по желанию…" Далее дипломат вспоминал:

" - Так, значит, - говорю я, - это конец Германской империи.

Он отвечает твердым голосом:

- Германия устроится, как ей угодно, но императорское достоинство не может быть сохранено за домом Гогенцоллернов. Пруссия должна стать снова простым королевством. Не так ли, дорогой мой посол?" Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. - М., 1991. - С. 127, 129, 130..

А между тем поверенный в делах в Швейцарии М.М. Бибиков в специальной записке, направленной МИД России, отмечал: "Германия после заключения мира займется в тесном экономическом единении с Австрией созданием Среднеевропейской державы, в состав которой войдут и Балканские государства… Духовными предводителями этого движения являются Пауль Рорбах и Фридрих Науман, в своей книге "Mitteleuropa" давший евангелие этому движению. … Сторонники этого взгляда на будущность Германии думают, что и сам Бисмарк, если бы он управлял ее судьбами, стремился к созданию "Средней Европы", как к естественному продолжению Германской империи" Архив внешней политики Российской империи МИД Российской Федерации. Фонд Канцелярия МИД. Оп. 470. Д. 68, 1916. Л. 3.. Дискуссии вокруг пропагандистской брошюры Наумана породили у политиков Антанты, как выразился американский историк А. Дж. Мэй, "телегу страхов" May A.S. The passing of the Habsburg Monarchy 1914-1918. Vols.1-2. - Philadelphia, 1966. - Vol. 2. - P. 512.. Современный британский исследователь Д. Стивенсон заметил по этому поводу, что опубликование книги Наумана совпало с завоеванием Сербии, которое сделало возможным прямое сообщение между Берлином, Веной и Константинополем. По его мнению, выход "Миттельевропы" в свет был вторым, после публикации мемуаров Бисмарка, успехом германской публицистики Stevenson D. The first World War and International Politics. - L., 1988. - P. 96..

Страхи, вызванные книгой Наумана, не могли сравниться с той реальной опасностью, которую представляли планы "Серединной Европы" прежде всего для славянских народов Австро-Венгрии. Утверждение германского господства в Центральной Европе означало бы для них, как считают авторы, национальную катастрофу. Серьезная опасность грозила чехам. Известный британский публицист и историк Роберт Ситон-Уотсон был недалек от истины, когда предупреждал: "Если Германия победит, то Богемия будет попросту аннексирована Берлином" Seton-Watson R.W. The future of Bohemia. - L., 1915. - P. 25.. Поэтому, как подчеркивает современный украинский историк И.И. Поп, "перспектива включения всей Австро-Венгрии в германскую сферу влияния и усиление германской экспансии в Центральной Европе вызвали наибольший резонанс в Чешских землях" Поп И.И. Нарастание внутриполитического кризиса в Австро-Венгрии и усилие ее зависимости от Германии // "Дранг нах Остен" и народы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. 1871-1918 гг. - М., 1977. - С. 209.. Не случайно, корреспондент "Нового времени" В. Сватковский, выполнявший поручения российского МИД, в конфиденцальной записке в Петроград сообщал, что депутаты рейхстага от Чешских земель просят "оградить интересы чешского народа и при решительном решении европейского вопроса и при сохранении Австро-Венгрии. В последнем случае дальнейшее развитие Чехии возможно обеспечить лишь широкой автономией, способной охранить его от мадьяризации немцами и венгерцами, неизбежной при уменьшении числа славян в монархии в случае отделения Галиции и сербских земель" Архив внешней политики Российской империи МИД Российской Федерации. Фонд Канцелярия МИД. Оп. 470. Д. 76, 1915. Л. 56.. И хотя в тот момент сопротивление германской опасности в Чешских землях было скорее пассивным, нежели активным, в Вене предпринимали определенные шаги. Опасаясь антиавстрийских выступлений, власти готовились к худшему. Как сообщал еще в апреле 1915 г. русский посланник в Берне, в "Богемии принимаются серьезные меры на случай всеобщего восстания. Генералу Питлиху, коему подчинено два корпуса, стоящие в стране, поручено подготовить войска к подавлению беспорядков…" Там же..

Тогда же о мрачной перспективе для славян империи писал В. Сватковский в записке "Южнославянский вопрос в Габсбургской монархии", направленной в министерство иностранных дел из Рима. После убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда, сообщал он, "власти спешили уничтожить все сербское в стране. Кириллицы уже больше нет, молитва св. Саввы изъята из молитвенников, официальный язык, вместо сербохорватского, именуется только хорватским. Несколько выдающихся сербских политиков схвачено: лояльный Душан Попович, начальник сербохорватского сокола Сердян Будисавльевич (первый освобожден). Сейм закрыт бессрочно, сама идея коалиционного сербохорватского большинства - равносильна государственной измене, ибо сербы официально объявлены более не существующими". Далее, говоря о реакции на подобный курс Вены в хорватских политических кругах, автор меморандума отмечал, что "среди группы загребских политиков возник в это время план или, вернее, пожелание образования хорватословенского королевства с королем из английских или датских принцев, хотя и в тесном военном и дипломатическом единении с Сербией. … Зверства мадьярских войск в Сербии и Среме усилили старую ненависть хорватов к мадьярам и солидарность с Сербией. Поведение мадьярских солдат по отношению к хорватским, насмешки и оскорбления национального хорватского знамени, приводившие к частым штыковым стычкам и перестрелкам, разжигали вражду… Ненависть дошла до того, что при последних призывах новобранцы наивно спрашивали офицеров, ведут ли их сражаться против мадьяр". Вот почему, по мнению Сватковского, планы триализма "не встречают после смерти наследника более ни в ком ни интереса, ни поддержки, уступая место опаснейшим для Хорватии притязанием Венгрии на главенство в Монархии с превращением ее в "Венгрию и Австрию", причем южнославянские земли монархии как нынешние, так и возможные будущие, подверглись бы окончательному разделу, т.е. высшему бедствию, какое только могут представить себе южные славяне Там же. - Фонд Особый политический отдел. Оп. 474. Д. 432, 1915. Л. 1, 1об., 2..

О подобных тенденциях политического развития в Центральной и Юго-Восточной Европе были осведомлены в дипломатических кругах держав Антанты. Здесь с нарастающей тревогой отмечали, что гегемонистская программа Германии не ограничивается только Европой, а предусматривает обширные приобретения заморских территорий. Действительно, многие пангерманцы предлагали дополнить Миттельевропу замкнутой системой колониальных владений. Так, заместитель министра иностранных дел Германии Э. Циммерман настаивал на осуществлении в качестве дополнения к известной схеме Берлин - Багдад проекта "Миттельафрика". Согласно этому плану Германия, с целью нанесения сокрушительного удара по Британской империи, должна была захватить в Африке главные транспортные артерии, ведущие на юг континента, в Австралию и Индию The New Europe. London. - 1917. - 09. 08.. Таким образом, идея Серединноевропейского союза государств под германским руководством в качестве основы колониальной империи активно поддерживалась в Германии буржуазными политиками и учёными См. подробнее: Tupolew B.M. "Mitteleuropa" und "Weltpolitik" des deutsche Imperialismus am Vorabend des ersten Weltkrieges // Jahrbuch fьr Geschichte. - 1977. - Bd.15.. Рождающаяся в отчаянной борьбе Серединная Европа угрожала не только европейскому равновесию, но и подрывала целостность Британской колониальной империи. Относительно Франции заметим, что для нее реализация германских планов Mitteleuropa означала, если не полную потерю независимости, то существенное ограничение государственного суверенитета.

* * * В поисках адекватного ответа политики Антанты обратили внимание на многонациональную Австро-Венгрию. Они видели свою задачу в том, чтобы, играя на противоречиях между Веной и Берлином, попытаться оторвать Дунайскую монархию от Германии, предварительно ослабив ее как военного противника. Занимавший в кабинете Г. Асквита пост министра финансов, Дэвид Ллойд Джордж предлагал "взять штурмом" раздираемую национальными противоречиями империю Габсбургов, организовав против нее мощное комбинированное наступление. Его план не предусматривал, однако, освобождение чехов, югославян и других неравноправных народов империи.

Позиция России в тот момент несколько, отличалась от британской. В Петрограде, не настаивая на радикальном расчленении Двуединой монархии, готовы были, правда, не без оговорок, поддержать стремление австро-венгерских национальностей к автономии. Как подчеркивал в секретной телеграмме 21 декабря 1916 г. посол во Франции А. Извольский, "ставя условия Австро-Венгрии, необходимо поддержать ее народности, потребовать признания их исторических государственных прав и широкой автономии их земель... Для пресечения увлечения планом средо-европы, необходимо ныне же отказать в наибольшем благоприятствовании Державам, которые обеспечат его Германии или войдут с ней в иные формы экономического сближения" Архив внешней политики Российской империи МИД Российской Федерации. Фонд Особый политический отдел. Оп. 474. Д. 439, 1916. Л. 28..

Заметим, что в общественном мнении стран Согласия постепенно складывалось впечатление, что без разрушения Австро-Венгрии невозможно и эффективное противодействие германской экспансии в Восточной Европе. Так, итальянская "Corriere della Sera", излагая основные положения доклада, прочитанного в Милане известным историком Гаутано Сальвемини, писала: "Германия должна быть изолирована, но чтобы изолировать Германию, есть лишь один путь; расчленение Австро-Венгрии... Германия вместе с Венгрией будет насчитывать лишь 70 млн. жителей и окажется окруженной с востока, юго-востока и юга тремя новыми государствами: Богемией, Румынией и Югославией. Эти последние государства, находясь в тесном единении с четверным согласием (имелась в виду Антанта - С. Т.) явятся несокрушимым оплотом против центральных держав". Газета "Roma" опубликовала посвященную проблемам войны и мира статью одного из лидеров синдикалистского движения Артуро Лабриолы, в которой отмечалось: "Народные массы стран Согласия придавали войне двоякое значение: прежде всего они видели необходимость спасти республиканскую Францию и либеральную Англию, т.е. два главнейших источника революционных идей и демократических учреждений всего мира; во-вторых, они были убеждены в необходимости создать в Европе новую систему международных отношений, основанную на уважении к национальным правам как крупных, так и малых народов". При этом автор выступал за создание после войны федерации европейских государств, которая облегчила бы осуществление принципа самоопределения наций. "Наконец, с созданием подобной системы, вопрос о границах государств утратит значительную долю своей остроты" Там же. - С. 40-41., - заключал Лабриола.

Однако большинство политиков и дипломатов предпочитало придерживаться привычных схем и подходов, когда речь заходила о будущем Австро-Венгрии. Так, британский посланник при Папском престоле граф де Сэлис, излагая позиций римской курии относительно перспектив послевоенного развития центральноевропейского региона, сообщал в Лондон, что в Ватикане не видят причин для "уничтожения независимого Австрийского

Государства". Такая точка зрения, как отмечал в донесениях дипломат, утвердилась здесь независимо от того, станет ли разрушение Двуединой империи результатом действий союзников или же оно будет достигнуто руками Берлина, упорно стремящегося к осуществлению общеизвестной схемы "Миттельевропа" Anglo-Vatican relations, 1914-1918. Caufidential annual reports of the British ministers to the Holy See. - L., 1972. - P. 2-3..

Вместе с тем в Париже и в Лондоне обратили внимание на информационно-пропагандистскую деятельность представителей славянской эмиграции из Австро-Венгрии, призывающих к ее распаду. Упомянем в этой связи и лидера Чешской реалистической партии Томаша Г. Массарика, который, оказавшись в конце 1914 г. на Западе, установил тесные контакты с влиятельным британским журналистом Генри Стидом и Ситон-Уотсоном. Оба они слыли в дипломатических кругах признанными знатоками австро-венгерских национальных проблем, поскольку задолго до начала войны серьезно изучали внутреннею политику Вены и перспективы возможного развития в регионе. Будучи убежденными сторонниками распада Дунайской монархии, Стид и Ситон-Уотсон помогли Масарику установить связи с Форин офис. В апреле 1915 г. чешский политик направил через Ситон-Уотсона министру иностранных дол Э. Грею меморандум "Независимая Богемия". Он писал о возможности и необходимости образования после войны независимого Чешского государства, которое бы включало "чешские земли… и словацкие районы Венгрии". Обязательным условием создания такого государства Масарик считал полный военный разгром Германии. Подобные изменения в самом сердце Европы приблизили бы, по его мнению, решение "фундаментальных проблем настоящей войны" Masaryk in England / by R.W. Seton-Watson. - N.Y., 1943. - P. 117-134..

Впоследствии, выступая на торжественном открытии Школы Славянских исследований в King College, политик посвятил свою лекцию проблемам малых наций. Лейтмотивом его выступления стала мысль о создании на развалинах "католической Турции" (речь шла об Австро-Венгрии) в качестве буферных государств (buffer states) Польши, Богемии и Сербо-Хорватии - естественных противников Германии в ее натиске на Восток. Зная об опасениях британских политиков относительно целостности колониальной империи, Масарик особо подчеркнул, что "восточный вопрос должен решаться на Рейне, Влтаве и Висле, а не только на Дунае, Вардаре или Марице" Masaryk T. The problem of small nations in the European Crisis. - L., 1966. - P. 34.. Реакция официального Лондона на подобные предложения была весьма сдержанной. Не случайно глава военного отдела в Форин офисе Дж. Кларк заметил по поводу "Независимой Богемии": "Союзники должны пройти очень длинный путь, прежде чем это станет практически осуществимым. Однако документ следует иметь ввиду" Seton-Watson H. and Ch. The Making of a New Europe, R.W. Seton-Watson ant the last years of Australia-Hungary. - L., 1981. - P. 125..

Несмотря на это, эмигрантские группировки не остались без поддержки. В октябре 1916 г. группа английских австрофобов во главе с Ситоном Уотсоном основала еженедельник "The New Europe" с целью формирования общественного мнения по вопросам развития Центральной и Юго-Восточной Европы. Журнал претендовал на роль межсоюзнического центра для всех политических сил, которые выступали за переустройство Европы на основе национального принципа.

Мы не просто призываем к разрушению империи Габсбургов, - писал один из авторов, - а стремимся разработать основы контрплана германской схемы "Миттельевропа" The New Europe. London. - 1916. - 09. 11.. Образование на обломках монархии цепи независимых государств создало бы непреодолимый барьер германской экспансии на подступах к Британской колониальной империи. При этом австрофобы рассматривали различные варианты возможного развития событий в центральноевропейском регионе. Ситон-Уотсон предложил проект, предусматривающий экономическое объединение "Богемии с новым Югославянский государством" Seton-Watson R.W. The future of Bohemia. - L., 1915. - P. 29.. По его мнению, оно гарантировало бы чехам выход к морю The Papers of Woodrow Wilson / ed. by Link A.S., Hirst D.V., Little J.E. Vols. 40-63. - Princeton, 1966-1990. - Vol. 41. - P. 56.. Кстати, известный польский политик Роман Дмовский высказывался в пользу федеративного объединения Богемии с Польшей.

Французский историк Дуис Леже также усматривал спасение в создании под эгидой Франции "обширной славянской федерации" с включением в нее чехословаков и югословян Leger L. La liqudation le l'Austriche-Hongrie. - P., 1915. - P. 64.. Интересно отметить, что незадолго до войны, прогнозируя угрозу пангерманизма, историк видел ключ к решению проблемы в реформировании Авcтро-Венгрии. Он в частности считал, что необходима "трансформация существующей дуалистической монархии в федеральное государство, в котором локальная автономия разных национальных групп была бы уважаема и признана" Australia-Hungary. Based on the work P.L. Lager. - Philadelphia, 1906. - P. 457.. Причем все точки зрения сводились тогда к мысли, которую наиболее четко выразил известный британский публицист Л. Намир. Он писал, что только расположенная в сердце Европы Богемия станет эффективным барьером на пути к созданию "Миттельевропы" Masaryk in England / by R.W. Seton-Watson. - N.Y., 1943. - P. 10.. Масарик в статье "Пангерманизм и восточный вопрос" отмечал, что германскую схему не следует воспринимать как утопическую. Во всяком случае, для Пруссии "пангерманизм означает, прежде всего, возможность выжать австро-венгерский лимон, исходя из интересов Германии" The New Europe. London. - 1916. - 19.10..

И все-таки в Лондоне, разрабатывая антигерманские планы, по-прежнему считали, что Австрия вполне может быть удовлетворена в случае создания федерации, состоящей из четырех государств - Австрии, Венгрии, Богемии и Югославии. Такое решение, как здесь считали, способствовало бы союзным усилиям по созданию мощного барьера против "Дранг нах Остен" Fest W. Peace or partition. The Habsburg Monarchy and British policy. 1914-1918. - N.Y., 1978. - P. 87.. Как верно заметил современный украинский историк Е. Сахновский, стратегические соображения в расчетах британских сторонников новой Европы были определяющими, а принцип национальности является лишь средством реализации их замыслов Лихач Е.В. /Сахновский/. Антигабсбургская пропаганда в Великобритании 1914-1918 // Вопросы новой и новейшей истории. - К., 1980. - Вып.26. - С. 62.. Действительно, ратуя за территориальное переустройство Центральной Европы и Балкан, австрофобы предлагали правящему классу обеспечить эффективную защиту колониальных владений Британии. В этом их планы совпадали с линей могущественной "средневосточной" группировки британского истэблишмента, лидером которой был лорд Керзон.

Вот почему некоторые политики, несмотря на крайний консерватизм, также склонялись к мысли: для обеспечения безопасности Британской империи на Юго-Востоке Европы необходимо создать мощный барьер на пути Германии. Так, член военного кабинета Э. Карсон высказывался даже в пользу образования "Соединенных Штатов Югославии" (United States of Ugoslavia), которые объединили бы все югославянские земли The New Europe. London. - 1916. - 26. 10..

В тот период даже такой твердый сторонник поддержания статус-кво на континенте как лорд Н. Бакстон заявил в парламенте, что он не исключает возможности расчленения Австрии, поскольку Англия борется в Европе за национальности. К тому же, исходя из соображений собственной безопасности, мы должны создать "солидный барьер на пути Drang nach Osten в форме большого Юго-Славянского государства". Политик находил подобные идеи весьма привлекательными. Вместе с тем Бакстон не удержался и от предостережений, считая, что возникновение множества независимых государств привело бы к созданию "нескольких Ольстеров" без каких-либо гарантий против вмешательства извне Great Britain. Parliamentary debates. Official report. Vol. 96. - Col. 1175, 1178.. Однако такие умонастроения (связанные с планами распада Австро-Венгрии) были характерны для незначительной части правящего класса. Большинство политиков, опасаясь "балканизации" Европы, предпочитали придерживаться линии на сохранение статус-кво. Не случайно, другой британский политик лорд Милнер, беседуя в конце 1917 года с сотрудником посольства США У. Баклером, заметил, что "проекты Великой Сербии, или Югославии" кажутся ему химерическими The Papers of Woodrow Wilson / ed. by Link A.S., Hirst D.V., Little J.E. Vols.40-63. - Princeton, 1966-1990. - Vol. 44. - P. 547..

* * * Линия на сохранение Австро-Венгрии и противостояние планам Берлина с особой рельефностью проявилась в проектах британских военных целей, разработка которых началась еще в период кабинета Асквита, В меморандуме, представленном тогда первым лордом Адмиралтейства А. Бальфуром, предусматривалось, в частности, сохранить Австро-Венгерскую монархию, значительно уменьшив ее в размерах. Так, за счет территории Дунайской монархии предлагалось расширить границы Италии, а также создать в Юго-Восточной Европе "великую Сербию и великую Румынию". Касаясь чешской проблемы, он заметил: "Для Богемии германская цивилизация глубоко враждебна. Чехи вели против нее войну в течении многих поколений, испытывая при этом большие трудности…" Признавая, что альтернатива, независимой Богемии требует внимательного изучения, Бальфур однако подчеркнул: новое государство как с военной, так и с экономической точек зрения вряд ли сможет противостоять германской экспансии The Mirage of Power. British foreign policy. 1902-1922. Vol.3. The documents. - L., 1972. - P. 567..

В другой памятной записке начальник генерального штаба У. Робертсон подчеркивал следующее. С точки зрения британских интересов, сохранение монархии Габсбургов в качестве противовеса после войны с одной стороны Германии, а с другой России, просто необходимо. Выступая подобно Бальфуру за "урезанную" Австро-Венгрию, Робертcон считал, что отторжение от нее ряда территория в пользу Италии, Румынии и Сербии не принесет империи серьезного вреда. При этом подчеркивалось, что ключевой проблемой в деле поддержания жизнеспособности Двуединой монархии является сохранение в ее составе "собственно австрийских земель, мадьярских районов Венгрии и северных славянских провинций - Богемии, Моравии и Галиции". "Все эти провинции не могут стать независимыми государствами" Ibid. - P. 565., - отмечал в заключении Робертсон. Подобных взглядов впоследствии придерживался и сотрудник секретариата Военного кабинета Л. Эмери, еще до войны изучавший национальные конфликты "в трещавшей по швам" Австро-Венгеской монархии. Как считал Эмери, наилучшее решение австрийской проблемы состояло в том, чтобы, отрезав от монархии "польские, югославские и итальянские провинции", сохранить ее в виде Австро-Богемо-Венгерской федераций. "Она была бы экономически полноценным и обороноспособным государством… достаточно сильным, чтобы проводить независимую политику, и явилась бы в Центральной Европе противовесом Германии в случае возрождения ее честолюбивых стремлений" Эмери Л. Моя политическая жизнь. - М., 1960. - С. 502-503., - писал он.

В отличие от Бальфура и Робертсона, У. Тиррелл и Р. Пейджет, возглавившие специальный внутренний комитет Форин офис по военным целям, представили иные рекомендации. Считая, что Двуединая монархия была и остается вассалом Германии, авторы меморандума предусматривали возможность ее распада и образования новых государств. В документе, в частности, говорилось: "Сохранение Австро-Венгрии несовместимо с теми целями, для достижения которых союзники вступили в войну, и если бы даже они решили поступиться этими целями во имя политической целесообразности, они не достигли бы желательного результата, так как орудие, которое они хотели бы выковать для себя в виде уменьшенной, но независимой Австро-Венгрии, не осуществило бы тех задач, во имя которых оно создавалось бы" Чернин О.В. Дни мировой войны: Мемуары. - М. -Птг., 1923. - С. 47.. При этом они впервые писали о необходимое создания независимой Богемии, считая наиболее приемлемым решением присоединение Чехии к независимой Польше.

Заметим, что предложения Тиррела-Пейджета не отличались оригинальностью. Однако для лондонских политиков они представляли нечто новое, поскольку не укладывались в привычные схемы, предусматривавшие сохранение габсбургской системы. Предложенный ими проект вызвал интерес у чиновников внешнеполитического ведомства, признававших его теоретическую ценность. Сами авторы дали ему такую оценку: "На данной стадии мы не намереваемся идти дальше указания, что, по нашему мнению, это было бы наилучшим решением австро-венгерского вопроса" Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. Т.І. - М., 1957. - С. 48.. Выдвинутые в меморандуме предложения заняли определенное и, как показали дальнейшие события, далеко не последнее место в расчетах британской дипломатки, Ллойд Джордж называл их смелым и дальновидными. Однако тогда они оставались пока просто идеей - основой того запасного варианта в политике, который, при известных условиях всегда можно было выдвинуть на первый план.

Планы английских политиков во многом повторяли предложения российского министра иностранных дел С.Д. Сазонова, высказанные в начале войны в беседе с французским послом М. Палеологом и его британским коллегой сэром Дж. Бьюкененом. "Становясь еще более откровенным, - писал в Париж Палеолог, - господин Сазонов сообщил нам в общих чертах, как он себе представляет изменения, которые в интересах трех союзников надо сделать на карте в общем строе Европы". Первую задачу министр видел в сокрушении могущества Германии с тем, чтобы "положить конец ее стремлению к военному и мировому господству". Отмечалось также, что возможные территориальные изменения должны быть проведены на основах национального принципа. Относительно монархии Габсбургов Сазонов заметил: "Австрия образовала бы триединую монархию, состоящую из Австрийской империи, королевства Чехии и королевства Венгрии. Австрийская империя обнимала бы исключительно "наследственные провинции". Чешское королевство включало бы нынешнюю Чехию, Моравию и Словакию. Венгерское королевство должно было договориться с Румынией, Сербия присоединила бы к себе Боснию, Герцеговину, Далмацию и северную часть Албании". При этом, как сообщал в заключении Палеолог, Сазонов настоятельно просил нас не придавать никакого официального значения "этому эскизу картины, полотно которой еще не выткано" Международные отношения эпохи империализма. Документы из архивов царского и Временного правительства. 1878-1917. Сер. ІІІ. 1914-1917. Т. 6. Ч. І. - М. -Л., 1935. - С. 248-249.. Заинтересованность Франции в этой схеме была очевидна. Как заметил английский исследователь В. Готлиб, "несмотря на то, что Франция, как и Англия, ценила Дунайскую империю как гарантию против Великой Германии и царской России, она разделяла отрицательное отношение последней к экспансии Италии на юго-восток и поэтому была заинтересована в наличии надежного славянского буфера на Балканах" Готлиб В.В. Тайная дипломатия во время Первой мировой войны. - М., 1960. - С. 436..

* * * Еще большую остроту затронутые проблемы приобрели в конце 1916 года, когда президент США Вудро Вильсон обратился к воюющим странам с предложением объявить свои военные цели. Сразу же отметим, что странны Согласия не собирались делать каких-либо определенных политических заявлений относительно австро-венгерских проблем. В то же время, стремясь вовлечь США в войну, союзники внесли в ответную ноту от 10 января 1917 г. с упоминанием о судьбе неравноправных народов Австро-Венгрии. В документе говорилось об "освобождении итальянцев, славян, румын и чехословаков от иностранного господства" Official statements of War aims and peace proposals. Dec. 1916 to Nov. 1918. - Westport, 1984. - P. 37.. Чехословаки, как видим, выделены особо. Т. Масарик считал это заслугой своего ближайшего помощника на Западе Э. Бенеша, который, заручившись поддержкой некоторых французских политиков и общественных деятелей, убедил министра иностранных дел А. Бриана внести в текст ноты поправку. В данном случае Бенеш опирался, по-видимому, на созданную в конце 1916 г. Антиавстрийскую лигу. Известный французский политический деятель Э. Эррио писал в мемуарах, что ее важнейшей целью было просить правительство "вписать в качестве одного из необходимых условий мирного договора полную независимость Чешского государства" Эррио Э. Из прошлого. - М., 1958. - С. 93..

Заявление союзников не давало представления о том, что подразумевается под "освобождением" (ограниченная автономия, самоуправление или независимость) и каковы пути его достижения. Не разъяснил сути дела и парламентский заместитель британского министра иностранных дел Р. Сесил, когда во время дебатов в Палате общин ему был задан вопрос, следует ли понимать фразу об освобождении народов Австро-Венгрии как указание на то, что Антанта проводит линию на развал Австрийской империи, добиваясь создания на ее месте "двух или более независимых государств". Или же она выступает за предоставление чехословакам и другим национальностям приемлемой формы самоуправления. Сославшись на предельную ясность применяемой в ноте формулировки, Сесил, с присущей ему осторожностью, пояснял: выступив за освобождение национальностей, союзники не сочли возможным определить "точные средства", с помощью которых это освобождение должно быть достигнуто Great Britain. Parliamentary debates. Official report. Vol. 94. - Col. 296.. Интересно, что подобную линию британская дипломатия проводила и в отношении польского вопроса. Поверенный в делах в Лондоне К.Д. Набоков сообщал в Петроград в октябре 1917 г., что Англия хотя и проводит принцип самоопределения Польши, но делает это без указания путей достижения этой цели Архив внешней политики Российской империи МИД Российской Федерации. Фонд Канцелярия МИД. Оп. 470. Д. 4, 1917. Л. 74..

Анализируя ноту Антанты, в Вашингтоне не до конца разобралась в хитросплетениях союзной политики в центральноевропейском регионе. Так один из доверенных лиц Вильсона в Европе Н. Хопгуд обратил внимание президента на то, что слово "чехословаки" (chekho-slovaka) выделено не случайно. Тем самым союзники, по мнению Хопгуда, хотели привлечь внимание США к вопросу о Богемии, не позволяя, однако, "большинству американцев узнать, что же они (чехословаки - С. Т.) сделали" для Антанты The Papers of Woodrow Wilson / ed. by Link A.S., Hirst D.V., Little J.E. Vols. 40-63. - Princeton, 1966-1990. - Vol. 41. - P. 57..

По-иному обстояло дело в Вене и в Берлине, где заявление держав Согласия было воспринято, как стремление развалить монархию Габсбургов. Вот почему реакция Центральных держав была бурной и однозначной. Решительно отвергая требования Антанты, их политики считали, что враги не только "жаждут уничтожения и унижения Австро-Венгерской монархии", но стремятся к захвату Эльзаса и Лотарингии и к расчленению Турции. При этом в австрийском заявлении подчеркивалось, что странам Согласия, ратующим за свободное существование малых государств и признание принципа национальности, не мешало бы подумать о трагических судьбах ирландского и финского народов, впрочем, как и о свободе Бурских республик, а также о покорении Северной Африки Великобританией, Францией и Италией Official statements of War aims and peace proposals. Dec. 1916 to Nov. 1918. - Westport, 1984. - P. 43-44..

Со своей стороны министр иностранных дел Германки князь фон Бернсторф в письме государственному секретарю США Роберту Лансингу 31 января 1917 г. отмечал следующее. Защита нашими врагами национального принципа разоблачает их подлинные цели, направленные на то, чтобы "расчленить и обесчестить Германию, Австро-Венгрию, Турцию и Болгарию". Вот почему Центральные державы, подчеркивалось в послании из Берлина, готовы сражаться до победного конца The Papers of Woodrow Wilson / ed. by Link A.S., Hirst D.V., Little J.E. Vols. 40-63. - Princeton, 1966-1990. - Vol. 41. - P. 75.. Как показали дальнейшие события, страхи австро-германских политиков, особенно в отношении целостности Дунайской монархии, были преувеличены.

* * * В тот период англо-французская дипломатия питала немалые надежды на заключение сепаратного мира с Веной. В Лондоне и Париже готовы были дорого за него заплатить, ибо здесь росло понимание того, что выведение Австро-Венгрии из войны означало бы неминуемый крах Германии, а вместе с ней и серединноевропейской идеи.

Линию на ведение сепаратных переговоров с энтузиазмом поддержали в Вашингтоне, рассчитывая на почетную роль миротворцев. Заключение сепаратного мира с Веной представлялось американцам не таким уж сложным делом. Стоило только союзникам, по мнению Вильсона, сделать австрийскому правительству, боящемуся "радикального" расчленения империи, необходимые заверения относительно сохранения за домом Габсбургов его "старых владений", и вопрос о мире был бы разрешен. Беседуя по это поводу с Лансингом, президент заметил: "Главное, если не единственное препятствие, которое по-прежнему угрожает поиску путей к мирному урегулированию, состоит в позиции союзников, которые в случае успеха будут настаивать на фактическом расчленении Австро-Венгерской империи. Австрия требует лишь подтверждения, что это не так, в частности в отношении ее старых владений. Подобное заверение будет достаточной гарантией мира и стабильности в этой части Европы" Ibid. - P. 158..

Под таким углом зрения затронутая проблемы рассматривались 11 февраля 1917 г. во время беседы британского премьер-министра с американским послом в Лондоне У. Пейджем. Когда речь зашла о будущем Двуединой монархии, Ллойд Джордж заметил, что в случае победы тевтонов (так в тексте - С. Т.) Австро-Венгрия неминуемо превратится в вассала Германии. Такой исход, по его мнению, был бы для Австрии "намного хуже, чем победа Антанты". Как отметил далее Пейдж, премьер-министр с пониманием отнесся к желанию австрийского императора "спасти свою империю" и сохранить в ее составе Венгрия и Богемию. Однако при анализе перспектив сепаратного мира с Габсбургами Ллойд Джордж был предельно осторожен. "Преднамеренный выход Австрии из войны, - сказал он, - поставил бы союзников в невыгодное положение". Германия, освободившись от тяжелого австрийского бремени, обрела бы новые силы в военном противоборстве с Антантой. Поэтому заключение в данный момент сепаратного мира с Веной представлялось политику нецелесообразным. В то же время Ллойд Джордж, отвечая на вопрос посла, могут ли державы Согласия гарантировать целостность Австро-Венгрии в рамках ее старых владений, со всей решительностью заявил: "Британское правительство не видит причин для расчленения Австрии путем отторжения Венгрии и Богемии" Ibid. - P. 211-212.. Эта же мысль была повторена им в беседе с Пейджем 20 февраля U.S. Department of State. FRUS The World War 1914-1918. Vol.1. Suppls 1-2. - Wash., 1931-1932. - P. 56.. Вместе с тем премьер-министр не преминул напомнить, хотя и в довольно осторожных выражениях, о своей давней приверженности борьбе за свободу малых наций. Плохо представляя себе этническую принадлежность национальностей, населяющих Австро-Венгрию, Ллойд Джордж сказал буквально следующее: "Славяне, румыны, сербы и итальянцы, как и население Боснии и Герцеговины, согласно национальному принципу должны быть освобождены от австрийского контроля" The Papers of Woodrow Wilson / ed. by Link A.S., Hirst D.V., Little J.E. Vols. 40-63. - Princeton, 1966-1990. - Vol. 41. - P. 212.. В дальнейшем политик, как об этом пишет британский исследователь М. Фрай, рассматривал "принцип национальности" в качестве фактора давления за столом мирных переговоров Fry M.G. Lloyd George and Foreign Policy. Vol.1. - L., 1975. - P. 253..

Вскоре под нажимом военных и дипломатов Ллойд Джордж изменил свою позицию на перспективы заключения мира с Австро-Венгрией. Отмечая его эволюцию в данном вопросе, Пейдж писал: "Как быстро меняет взгляды этот диктатор Британской империи!" The Life and Letters of Walter N. Page / by Burton J. Hendrick. Vol.3. - N.Y., 1926. - P. 371.. Получив из Лондона положительный ответ, американская дипломатия начала мирный зондаж в Вене. По поручению Р. Лансинга посол США в монархии Габсбургов Пенфилд должен был заверить австрийскую сторону в том, что Антанта не имеет "ни желания, ни цели разрушать Австро-Венгерскую империю отделив от нее Венгрию и Богемию" The Papers of Woodrow Wilson / ed. by Link A.S., Hirst D.V., Little J.E. Vols. 40-63. - Princeton, 1966-1990. - Vol. 41. - P. 267; U.S. Department of State. FRUS The World War 1914-1918. Vol.1. Suppls 1-2. - Wash., 1931-1932. - P. 57..

Объективности ради заметим, что Германия также прощупывала почву относительно возможности заключения почетного мира с Антантой. Из дипломатических источников было известно, что в Берлине зрело убеждение "Войну надо кончать". При этом сообщалось и о возможностях и условиях примирения: "Сербия и Бельгия - освобождаются, Лотарингия возвращается Франции, русская к австрийская Польша - самостоятельные королевства, Курляндия - Германии, России - Буковина и Галиция" Малоизвестный источник по истории кризиса верхов накануне Февральской революции / Из дневника С.Д. Протопопова //Советские архивы. - 1985. - № 1. - С. 55.. Такой мир, однако не мог удовлетворить Антанту, рассчитывающую на существенные уступки со стороны Германии. В западных столицах предпочитали иметь дело с более "покладистыми" Габсбургами. Оценивая взгляды политиков держав Согласия на перспективы мирного урегулирования в 1917 г., О. Чернин вспоминал: "... С Германией "пока" говорить невозможно. Франция настаивает на возвращении Эльзас-Лотарингии, и вся Антанта требует полного устрашения германского милитаризма. Но Германия не "созрела" до выполнения этого требования и поэтому, по мнению Антанты, переговоры бесцельны. Что касается нас, то дело обстоит иначе. Получилось впечатление, что мы могли бы заключить сепаратный мир, причем подразумевалось, что мы готовы на жертвы... Уступки в пользу Румынии, затем уступки Триеста и немецкого южного Тироля Италии, как и дальнейшие жертвы югославянскому государству, неизбежны. Также неизбежно и полное преобразование двуединой монархии на началах федерализма. Мы отвечали, что в такой форме односторонний отказ от австро-венгерских и германских территорий разумеется немыслим" Чернин О.В. Дни мировой войны: Мемуары. - М. -Птг., 1923. - С. 189..