Западно-христианские вероисповедания и общество в России XVIII века

Относительное конфессиональное влияние Запада на общественное сознание в России XVIII в. проявилось как на уровне обыденного, повседневного отношения различных социальных групп к западным вероисповеданиям, Римской и протестантским церквам, так и на теоретическом уровне - в религиозной философии, богословской науке и церковных социально-политических доктринах. В исследуемый период религиозно-политическое противостояние протестантов и католиков в Европе приобрело исключительную актуальность для России, вступившей на путь европеизации. Религиозная борьба Запада нашла свое отражение в трудах русских богословов, которые, в соответствии со своими взглядами на реформы в церкви и государстве, либо симпатизировали духовному и политическому опыту католицизма (консервативно настроенные церковные деятели, противники модернизации), либо попадали под религиозно-нравственное влияние протестантства (церковные реформаторы, идеологи абсолютизма). Само присутствие иноверцев в России обостряло церковную полемику с ними, однако средства к полемике заимствовались у них же: у католиков - против протестантов, у протестантов - против католиков. В целом, широкое применение европейского опыта в политике и культурном строительстве делало актуальным приобщение к плодам западной учености не только мирян, но и русского духовенства, в первую очередь архиерейского корпуса.

Католическое влияние в XVIII в. затронуло сравнительно небольшую часть духовенства РПЦ и проявилось, главным образом, в форме распространения среди консервативно настроенного архиерейства политических взглядов, сходных с доктриной Римской церкви о первенстве духовной власти, а также в форме использования методов и доказательств римско-католической богословской науки. В XVIII в. (особенно в первой его половине) становится ощутимым влияние католической схоластики и томистических представлений на систему русского духовного образования, главным образом, благодаря академическим традициям украинского духовенства. Проводниками данного влияния в педагогической сфере выступили Иоасаф Кроковский, Палладий Роговский, Феофилакт Лопатинский, Гедеон Вишневский. Связи с католической культурой устанавливались благодаря переводам и компиляциям Антонина Стаховского, свт. Иоанна (Максимовича) и др. деятелей церкви. Некоторые православные архиереи испытали сильное воздействие католического контроверсного богословия на свое мировоззрение и теологические построения. Примером служат концепции критики протестантизма Стефана Яворского и Арсения Мацеевича, анализ сочинений которых, однако, показал, что взгляды иерархов представляли собой опыт внедрения западного рационализма в русское богословие, а не опыт замены православного толкования догматов на католическое.

Протестантское влияние на духовенство РПЦ, проявившееся уже в петровскую эпоху, в большей степени, чем влияние «латинян», соответствовало целям социальных и политических преобразований в России. Это обстоятельство способствовало тому, что, начиная с Феофана Прокоповича, послушные абсолютизму русские иерархи стали придавать большее значение протестантской образованности, нежели католической. Церковное сотрудничество с протестантами, более развитое, чем социальное или иное партнерство с католиками, в свою очередь, содействовало распространению протестантской мысли в русской литературе - в переводах, компиляциях и оригинальных сочинениях (переводах Гавриила Бужинского и Симона Тодорского, книгах Ф. Прокоповича, свт. Тихона Задонского и др.) Исторически укорененная в русской церкви вражда к католицизму и папству, соединенная с толерантным восприятием протестантства, в целом придавала развитию православно-протестантских богословских связей более перспективный характер.

Заимствуя ряд католических и протестантских идей, русские богословы, тем не менее, продолжали трактовать латинские и протестантские догматы как еретические. Европейское богословие стимулировало развитие православной мысли и духовной литературы, однако активное обращение к протестантской или католической «мудрости» не привело к попыткам догматически сблизить православие с западными церквами. Вероучение последних, а также их обрядовые традиции практически не коснулись вероисповедания большей части русских православных священнослужителей. Лишь униатское духовенство разделенных польских территорий, массами переходившее в католичество, испытывало на себе интенсивное воздействие католической церкви в догматах и обрядах.

В заключении подводятся основные итоги исследования и обобщаются главные выводы.

Исследование показало, что XVIII столетие стало временем активного распространения западно-христианских конфессий в России, эпохой их укрепления в пределах империи. В течение века происходил интенсивный рост католических и протестантских (особенно лютеранских) приходов, наблюдалось постоянное увеличение числа костелов и кирок, духовенства и прихожан. Размеры деятельности Римско-католической и Евангелическо-лютеранской церквей в Российской империи к концу исследуемого периода стали сопоставимыми с работой официальной православной церкви. Тем не менее, следует отметить факт значительного численного преобладания протестантов (а именно лютеран) над католиками в собственно русских губерниях, а также на территориях, подвергнутых внутренней колонизации. С опорой на архивные источники удалось выяснить, что ядро иноверного населения на данных территориях составляли иностранные военные и гражданские специалисты, ремесленники, а также купечество; причем среди протестантов доля предпринимателей была несколько большей, чем среди католиков. Социальный статус не только среднестатистического столичного прихожанина, но и членов большинства провинциальных иноверных общин был весьма высоким. В целом финансовый потенциал и социальные возможности западно-христи-анских объединений XVIII в. оцениваются как достаточные для их собственного развития и интенсивного воздействия на общественно-политическую и культурную жизнь России.

Процессы формирования церковных организаций разной конфессиональной направленности в России XVIII в. имели свои особенности. В отличие от протестантских объединений, институты Римской церкви в стране создавались практически с «чистого листа». Лютеранские и реформатские общины к началу XVIII в. имели более чем вековой опыт жизнедеятельности в конфессионально чуждом православном окружении, обладали некоторой материальной базой и собственными традициями; новообразованные общины нередко пользовались поддержкой со стороны старинных приходов - центров протестантской культуры в России. Католики, напротив, были вынуждены создавать церковную инфраструктуру заново, ориентируясь на опыт функционирования латинских приходов в некатолических странах Европы и Ближнего Востока, без учета российской специфики. Данное обстоятельство замедляло темпы развития конфессиональной деятельности католиков, по сравнению с лютеранами и вообще протестантами. Кроме того, государство, в аппарате которого среди служащих иноверцев также преобладали протестанты, нередко само выступало инициатором создания лютеранских приходов (гарнизонных и горнозаводских), формируя плотную сеть протестантских учреждений в стране. Организованных подобным образом католических приходов в России не было, и контакты русского общества (причем самых разных его слоев) с католиками и католическим духовенством оказывались не столь тесными, как с лютеранами.

Анализ российского законодательства XVIII в. позволяет выявить две отчетливые тенденции во внутриполитической практике правительства относительно западных христианских конфессий и церквей. Российские власти проводили протекционистскую политику по отношению к католикам и протестантам, обеспечивая все необходимые условия для исповедания религии иностранцами, а также населением бывших шведских владений и разделенных польских территорий. Однако, наряду с этим, правительство широко практиковало меры, направленные против распространения католичества и протестантства как среди православного, так и среди языческого и мусульманского населения России. Особенно тщательно государство следило за деятельностью латинских приходов, на практике часто являвшихся миссионерскими пунктами. В России XVIII в. римское духовенство в большей степени чем протестантское оказывалось стесненным в своей пастырской работе. Усиление государственного вмешательства в дела иноверцев обусловило особый юридический статус объединений неправославных христиан в России. Он характеризовался прямой зависимостью церковных организаций от распоряжений российских властей, постепенно ужесточавших административный контроль за ними.

Меры правительства по охране православной религии значительно снижали степень потенциального воздействия католичества и протестантства на общество в России. Несмотря на это, вследствие расширения контактов россиян с представителями западноевропейских религиозных традиций, патерами и пасторами, в XVIII в. произошел ряд изменений в их взаимоотношениях. В XVIII в. впервые установились прочные, системные связи русского общества с католицизмом и протестантством. Влияние вероучения, идеологии и ценностей католиков и протестантов на русское общество в рассматриваемый период стало реальным фактом российской религиозной, политической и культурной жизни. Наибольшие изменения в системе традиционных взглядов на католичество и протестантство в XVIII в. произошли в дворянской среде, представители которой благожелательно и уважительно относились к католичеству и протестантским конфессиям, заимствовали у иноверцев отдельные религиозные ценности, а иногда становились молитвенниками иных вер. Некоторые сдвиги в межконфессиональных отношениях наблюдались и в быту других сословий - росла веротерпимость в практике социальных и бытовых контактов с иноверцами, у отдельных категорий сельских и городских жителей, группировавшихся в секты, даже возникало и крепло чувство духовной близости к европейским реформационным учениям, - однако подавляющая масса православных россиян продолжала проявлять крайний негативизм в оценке религиозного опыта западных стран. Более открытыми к европейским конфессиям оставались представители нерусских, неправославных народов, однако государственная власть отдавала приоритет в деле христианизации «инородцев» РПЦ, обеспечивая ее доминирующее положение в религиозной жизни России.

Католицизм и протестантство располагали примерно равными возможностями влияния на общество в России: протестанты были шире представлены в русских губерниях, чем католики, и теснее соприкасались с населением, однако духовенство латинских общин имело специальную миссионерскую подготовку и в большей степени стремилось к пропагандистской работе. Кроме того, в XVIII в. католицизм как религиозное течение оказывался более близким феодальной психологии русского общества, чем протестантские учения и богослужебные практики, распространение которых в начале столетия вызвало волну острой критики во всех слоях российского социума. Римский католицизм в большей степени, чем протестантские деноминации, отвечал духовным потребностям капиталистически «незрелого», но ориентированного на западные достижения русского высшего общества. По той же причине протестантские догматы и ценности в XVIII в. не могли стать близкими широким слоям русского крестьянства и посадских людей, хотя отсутствие установок на приобщение к западной цивилизации, соединенное с традиционной враждой к «латинянам», блокировало механизмы религиозного воздействия на народные массы не только протестантства, но и католичества. Тем не менее, реализация модернизационных инициатив способствовала стремительному повышению роли протестантского культурного опыта в развитии России. Католицизм оказал некоторое влияние на русскую духовную жизнь, причем оно проявилось в догматической сфере, содействуя волнам обращений дворянства и богословским исканиям небольшой части духовенства. Влияние протестантской культуры в XVIII в. было более широким, так или иначе коснулось самых разных слоев общества, но по своему характеру являлось недогматическим, опосредованным, диффузным, не столь очевидным, как католическое: влияли не догматы и обряды, а сам образ жизни, стиль мышления протестантов, выражавший определенные религиозные ценности. Границы протестантского влияния на отечественную культуру определить трудно, но дворянский быт, коммуникативная сфера, политическая и светская жизнь в условиях европеизации развивались под знаком господства социокультурных принципов, выработанных в протестантских странах. Даже в атмосфере русской церковной жизни XVIII в. влияние протестантского Запада чувствовалось сильнее, чем влияние католицизма. В протестантские вероисповедания православные подданные России практически не переходили, однако часть общества (преимущественно дворянство, но также православные по убеждению представители духовенства, горожане) незаметно для себя приобщалась к духовному опыту протестантской Европы. Собственно религиозное, сугубо догматическое влияние протестантов оставалось незначительным. В XVIII в. образцы европейской культуры, на которые ориентировалась «верхушка» общества, часто лишались органической и генетической связи с протестантством и приспосабливались к православной религиозности, а реформы в РПЦ, в свою очередь, выступали способами ее адаптации к условиям нового «европеизированного» социума.

Таким образом, в России XVIII столетия происходила трансформация национальной парадигмы межконфессионального общения, хотя история взаимоотношений русского общества с западно-христианскими церквами отражает сложности и противоречия отечественной модернизации: с одной стороны, сближение с Западом провоцировало религиозную конфронтацию с иноверцами; с другой же стороны, апология европейских религиозных ценностей, ставшая частью государственной идеологии, неизбежно вела к укреплению веротерпимости, способствовала конфессиональному влиянию западных христиан. Даже в условиях строгих мер по ограничению данного влияния, воздействие католичества и протестантства на русское общество было представлено в самых разнообразных формах - от влияния в сфере образования до воздействия на религиозную философию и богословие, готовивших почву для будущих религиозных исканий русских мыслителей. Диссертационное исследование позволило выявить значительный пласт отечественной духовной культуры XVIII столетия, сформировавшийся благодаря конфессиональному взаимодействию православных россиян с западно-христианскими церквами и общинами, обусловленный сближением с их учениями и ценностями.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ

Публикации в ведущих научных рецензируемых журналах, рекомендуемых ВАК:

1. Андреев А.Н. Русский иезуит А.Ю. Ладыженский: неисследованная страница в истории русского католицизма XVIII столетия // Отечественная история. - 2008. - № 3. - С. 143-154 (1,29 п.л.).

2. Андреев А.Н. Обращение в католицизм семейства И.П. Долгоруковой // Вопросы истории. - 2009. - № 3. - С. 100-113 (1,34 п.л.).

3. Андреев А.Н. Англикано-православные отношения в XVIII веке // Вестник Челябинского государственного университета. - 2009. - № 38. - Вып. 37 (История). - С. 84-91 (0,81 п.л.).

4. Андреев А.Н. Конфессиональное влияние французской эмиграции на русское дворянство в конце XVIII - начале XIX в. (по мемуарам В.Н. Головиной) // Российская история. - 2010. - № 2. - С. 81-91 (1,07 п.л.).

5. Андреев А.Н. Евангелическо-лютеранская община Екатеринбурга в XVIII в. и ее взаимоотношения с местным населением // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. - Екатеринбург: УрГУ, 2010. - № 1 (72). - С. 135-148 (1,0 п.л.).

6. Андреев А.Н. Западноевропейские вероисповедания и русские старообрядцы в XVIII в. // Вопросы истории. - 2010. - № 5. - С. 98-109 (1,22 п.л.).

7. Андреев А.Н. Квакеры на Западе и в России. XVIII век // Новая и новейшая история. - 2010. - № 4. - С. 165-177 (1,23 п.л.).

8. Андреев А.Н. Российские «инородцы» в XVIII веке и западно-христианское влияние // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Социально-гуманитарные науки». - 2010. - Вып. 15. - № 28. - С. 6-11 (0,7 п.л.).

9. Andreev A.N. Catholic Communities in Russia at the Age of Peter the Great // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. - 2009. - Vol. 2. - № 3. - P. 435-442 (0,61 п.л.).

10. Andreev A.N. Berg-College and Office of the Main Board of Works as the Government Bodies of Control over the Lutheran Communities in the Ural Mining-Zone in the 18-th century // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. - 2010. - Vol. 3. - № 3. - P. 422-428 (0,5 п.л.).

Монографии:

11. Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII в. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2007. - 393 с. (26,07 п.л.).

Другие публикации:

12. Андреев А.Н. Католичество и русское общество в XVIII в. // Историческое пространство России: инерция и трансформация. Мат. всерос. науч. конф. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2003. - С. 50-52 (0,2 п.л.).

13. Андреев А.Н. Влияние католичества на дворянское образование в России в XVIII в. // Уральские Бирюковские чтения: сб. науч. ст. / науч. ред. С.С. Загребин. - Вып. 1. - Ч. 2. Актуальные проблемы краеведения. - Челябинск, 2003. - С. 182-191 (0,68 п.л.).

14. Андреев А.Н. Историография проблем взаимоотношения русского общества и католичества в XVIII в. // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: сб. науч. тр. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2003. - Вып. 2. - С. 112-121 (0,6 п.л.).

15. Андреев А.Н. Источники для изучения влияния католичества на русское общество XVIII в. // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: сб. науч. тр. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2003. - Вып. 2. - С. 122-126 (0,3 п.л.).

16. Андреев А.Н. К вопросу о католичестве на Урале в XVIII в. // Уральские Бирюковские чтения: сб. науч. ст. / науч. ред. С.С. Загребин. - Вып. 2. Южный Урал в судьбе России. - Челябинск, 2004. - С. 413-418 (0,4 п.л.).

17. Андреев А.Н. Русская религиозно-философская мысль XVIII в. и католичество // Традиции и новации в отечественной духовной культуре: сб. мат. Первой Юж.-Ур. межвуз. науч.-практ. конф. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2004. - С. 24-30 (0,42 п.л.).

18. Андреев А.Н. Отношение недворянских слоев населения к католичеству в России XVIII в. // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: сб. науч. тр. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2004. - Вып. 3. - С. 3-20 (1,08 п.л.).

19. Андреев А.Н. Влияние католицизма на духовную культуру дворян Смоленской губернии в XVIII в. // Традиции и новации в отечественной духовной культуре: Сб. мат. Второй Юж.-Ур. межвуз. науч.-практ. конф. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2005. - С. 121-132 (0,72 п.л.).

20. Андреев А.Н. Римские католики в России в первой половине XVIII в. // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: сб. науч. тр. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2006. - Вып. 4. - С. 54-65 (0,72 п.л.).

21. Андреев А.Н. Дело «О княгине Ирине Петровне Долгоруковой, совращенной с детьми в католичество» (1746-1751) // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: сб. науч. тр. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2006. - Вып. 4. - С. 207-233 (1,62 п.л.).

22. Андреев А.Н. Историософская концепция П.Я. Чаадаева и проблема его конфессиональных предпочтений // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: сб. науч. тр. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2007. - Вып. 5. - С. 23-37 (0,92 п.л.).

23. Андреев А.Н. Дело «О переходах в католичество и незаконных браках смоленской шляхты» (1728-1729) // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: сб. науч. тр. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2007. - Вып. 5. - С. 260-266 (0,35 п.л.).

24. Андреев А.Н. Защита православной паствы от влияния западно-христианских конфессий в законодательной практике правительства России в XVIII в. // Духовно-нравственное, патриотическое образование и воспитание в традиции православия: исторический опыт, актуальность возрождения в культуре современной России: мат. междунар. науч.-практ. конф. - Челябинск: ЧГАКИ, 2008. - Ч. 1. - С. 92-99 (0,47 п.л.).

25. Андреев А.Н. Обращения русских дворян в католицизм в XVIII столетии // Уральские Бирюковские чтения: сб. науч. ст. - Вып. 5. Историко-культурное наследие российских регионов. - Ч. 1. - Челябинск: Изд-во Марины Волковой, 2008. - С. 470-474 (0,46 п.л.).

26. Андреев А.Н. Переходы русских дворян в католицизм в XVIII веке: некоторые методологические аспекты изучения // Наука ЮУрГУ: мат. 60-й юбилейной науч. конф. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. - Т. 1. - С. 53-56 (0,2 п.л.).

27. Андреев А.Н. Образовательная деятельность протестантов в школах Екатеринбурга XVIII в. // Традиции и новации в отечественной духовной культуре: Сб. мат. Пятой Юж.-Ур. межвуз. науч.-практ. конф. / науч. ред. Н.П. Парфентьев. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. - С. 102-119 (1,00 п.л.).

28. Андреев А.Н., Андреева Ю.С. Дело об обнаружении в нарвском Спасопреображенском соборе «иконы» Мартина Лютера: к вопросу о православно-протестантских взаимосвязях на Северо-западе России в XVIII в. // Духовно-нравственная культура России: православное наследие: мат. всерос. науч.-практ. конф. - Челябинск: ЧГАКИ, 2009. - Вып. 1. - С. 142-153 (0,67/0,32 п.л.).

Размещено на Allbest.ru