Комплекс решений, которые обеспечили карьерный путь Д.Н. Блудова

В своей книге ««La Russie et les Russes», выпущенной в 1847 г., Тургенев говорит о несостоятельности и непрофессионализме Блудова. Блудов, по мнению Тургенева, не признал ошибку в рапорте, из-за которой Тургенев был осужден на смертную казнь. В Донесении говорится, что Тургенев присутствовал на собрании Северного общества совместно с Бестужевым, Торсоном и Рылеевым, на чьих показаниях и основывается текст Донесения. Однако Тургенев указывает на то, что лица, на показаниях которых строится обвинение, вступили в Общество в 1825 г., в то время как он покинул Россию весной 1824 г. и не мог присутствовать на собрании Тургенев Н. И. Россия и русские, 2001. С. 144..

По словам Тургенева, еще до решения дела в Верховном Суде, внимание Блудова, редактора рапорта, было обращено на эту очевидную ошибку. Однако Блудов ее не исправил и сослался на опечатку, чем вызвал шквал критики и гнева Тургенева, который несколько раз вступал с ним в переписку, но Блудов ни разу не ответил на его письма Он же. Ответ «Острожской летописи». Лейпциг, 1869. С. 8..

Девятая глава книги Ковалевского практически полностью посвящена доказательству невиновности Блудова в тех обвинениях, которые ему приписывает Тургенев. Ковалевский даже заводит переписку с декабристами С.Г. Волконским и Е.П. Оболенским, чтобы получить их мнение об этом. Князь Оболенский, в частности, пишет, что ни он сам, ни кто-либо из его «многочисленных спутников Сибирской жизни» не обвиняют Блудова в намеренном искажении истины или ее недобросовестном толковании. Ковалевский практически вступает в немой диалог с Тургеневым, считая своим долгом защитить своего тогда уже покойного друга от таких нападок.

Тургенев вступал в подобного рода «немые» разговоры с Ковалевским и дочерью Блудова, Антониной Дмитриевной, еще не раз. В 1867 г. и в 1869 г. Тургенев еще дважды дает развернутые комментарии на письменные упоминания о Блудове. Несправедливость своей участи он, видимо, переносит на единственного редактора Донесения, который подписал ему приговор. Он не отступает от своих слов и выносит резкие замечания о своем бывшем друге по «Арзамасу»: «Граф Блудов был плохой юрист; но отличный писатель. Он дал рапорту вид литературного произведения… [и] слишком много заботился о литературной роскоши своего произведения и весьма мало о юридических принципах, о юридической правде» Он же. Ответы. I, на IX главу кн. "Граф Блудов и его время Е. Ковалевского"; II, на статью "Русского инвалида" о сей книге. Париж, 1867. С. 15..

Интересно, что Д.Н. Блудов однажды встретился с Александром Тургеневым, братом опального Николая, уже спустя достаточное количество времени после событий 1826 г. Эту встречу в салоне Е.А. Карамзиной описывает А.О. Смирнова - Россет: «Блудов - сама доброта и совсем незлопамятный - протянул Тургеневу руку, а тот ему сказал: «Я никогда не пожму руку, подписавшую смертный приговор моему брату». Вы можете представить себе общее смущение. Я присутствовала при этом. Госпожа Карамзина покраснела от негодования и сказала Тургеневу: «г. Тургенев, граф Блудов - близкий друг моего мужа, и я не позволю оскорблять его в моем доме. Поэтому больше неприятных встреч не будет, слуга откроет, и если приходит граф Блудов, то г. Тургенев не будет принят, и наоборот». Когда бедный Блудов вышел со слезами на глазах, Тургенев сказал: «Перемените ему фамилию, а то просто гадко, от блуда происходит». Катерина Андреевна сказала ему: «Ваши шутки здесь неуместны» Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. М., 1989. С. 467..

Барон А.И. Дельвиг оставил свои воспоминания от встречи с Д.Н. Блудовым на торжестве по случаю дня рождения императрицы Александры Федоровны 1 июля 1861 г. Дельвиг относился к той группе современников Блудова, кто не мог забыть его участие в деле о декабристах. Барон отмечал, что достаточно «многие либеральные люди, и даже славянофилы, относились к нему с уважением» Дельвиг А.И. Мои воспоминания. М.: Издание Императорского Московского и Румянцовского Музея, 1913. Т. 3. С. 124., но Дельвиг не разделял подобного чувства и отмечал, что ему сложно понять такое отношение к «человеку, написавшему донесение следственной комиссии о декабристах с явным направлением усилить их вину…» Там же..

А.И. Кошелев, будучи прикомандирован в 1828 г. на службу к Д.Н. Блудову, также обращает внимание в своих «Записках» на то, что многие ставили Блудову в упрек написанное им Донесение Следственной комиссии. Оправдывать его Кошелев не берется, но в извинение его может сказать, что в этом деле «он [Д.Н. Блудов] уступил воле императора, как по слабости характера, так и потому, что он надеялся смягчить меру наказания для виновных, выставив многих менее преступными, чем увлеченными даже до крайностей» Там же..

Безусловно, как отмечает П.В. Долгоруков, составление Доклада следственной комиссии нанесло нравственный удар по Блудову. Позже, уже в 1855 г. Блудов принимал активное участие в деле об амнистии князя С.П. Трубецкого. Именно П.В. Долгоруков предложил Н.Р. Ребиндеру, зятю Трубецкого, который искал возможность вызволить отца своей жены из Сибири, встречу с Блудовым. П.В. Долгоруков так вспоминает ту встречу: «Но ведь вы знаете, -сказал мне Ребиндер, - сколько Блудов виноват перед моим тестем?» «Знаю, -отвечал я, - но Блудов в том весьма раскаивается, и могу вас уверить, что он всегда готов делать добро декабристам». «Для облегчения судьбы моего тестя и моего шурина Сын С.П. Трубецкого, Иван, не желал покидать отца и поэтому не возвращался в Петербург., - сказал Ребиндер, - я готов ехать к Блудову» Долгоруков. П.В. Указ. соч. С. 270.!

Блудов принял Ребиндера самым любезным образом и вскоре был из организован комитет из министра внутренних дел Д.Г. Бибикова, шефа жандармов князя А.Ф. Орлова, В.Ф. Адлерберга, князя В.А. Долгорукова и непосредственно Д.Н. Блудова для рассмотрения вопроса об амнистии Трубецкого и о тех размерах, которые можно ей дать Там же.. Однако несмотря на желание Блудова помочь Трубецкому к положительным результатам работа комитета не привела, поскольку, по словам Блудова, его идея нашла поддержку только у Д.Г. Бибикова. С.П. Трубецкой будет амнистирован только в 1856 г. императором Александром II.

Что касается оценок Д.Н. Блудова в качестве государственного деятеля, то они по бомльшей части характеризуют его как человека мягкого и слабохарактерного, что не является положительной чертой сановника высшего ранга. Однако Д.Н. Блудову удавалось порой это компенсировать своими высокими моральными качествами.

М.А. Дмитриев описывает Блудова как человека «очень доброго, но не имевшего никакого характера; он говорил чрезвычайно много, но настоять не умел, и все его добрые намерения улетучивались в разговоре…Это был древний софист, для которого было все равно, о чем бы ни говорить, только бы говорить много и красно! На него ни в чем нельзя было положиться!» Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни. М.: Новое литературное обозрение, 1998.С. 328.. Подобные черты характера Блудова, по воспоминаниям М.А. Дмитриева, были прямо противоположны качествам друга Блудова, Д.В. Дашкова Там же..

Стоит также сказать, что в своих очерках П.В. Долгоруков обращает внимание на полную противоположность личностей Д.Н. Блудова и его предшественника на посту министра внутренних дел А.А. Закревского. Долгоруков описывает Арсения Андреевича весьма резкими словами, как человека «совершенно бездарного и даже тупоумного, чуждого всякой образованности, но довольно хитрого», для которого все «обаяние власти заключается в возможности злоупотреблять ею в пользу своего мелкого самолюбьишка и своих личных выгод…» Долгоруков П.И. Указ. соч. С. 277-278.. Легко себе представить, как пишет Долгоруков, что Блудов не мог ладить с подобной личностью и старался избегать случаев столкновения с Закревским Там же..

Об интересных служебных особенностях Блудова и его отношениях с подчиненными мы можем узнать из «Записок» А.И. Кошелева, в которых он говорит о новом начальнике как о человеке очень умном, образованном и крайне добрым, но с характером слабым и трусливым Русское общество 40-50-х годов XIX в. Записки А.И. Кошелева. М., 1991. Ч. 1. С. 58.. А.И. Кошелев также подмечает интересную черту Д.Н. Блудова, отразившуюся на его последующей карьере: «он был большой «пурист» в русском слоге, и от этого он исправлял до смешного все бумаги, которые подавали ему к подписи» Там же..

Более того, как он любил исправлять, так он не любил и почти не мог первоначально писать бумаги сам. Так, манифесты и рескрипты, написанные во время служения А.И Кошелева, по его словам, «были сочинены все мною [А.И. Кошелевым] и кн. Одоевским, но ни одно мое или его слово в них не сохранилось» Там же.. Эта одержимость Блудова исправлять любые бумаги даже подтолкнула А.И. Кошелева к интересному эксперименту: одну, исправленную Блудовым бумагу, Кошелев на несколько недель отложил, а потом вновь подал своему начальнику, в результате, Блудов его, как всегда похвалил, но за ночь всю ее перечеркнул, не оставив практически ничего из прежних своих слов.

Однако даже несмотря на эти необычные свойства характера Блудова, Кошелев признается, что служба ему нравилась, поскольку помимо интересных заданий, которые он получал от своего начальника, Блудов также очень хорошо относился к своим подчиненным. Так, А.И. Кошелев, несколько раз представленный Блудовым к наградам, ни разу их не получал, поскольку император его все время вычеркивал и даже просил Блудова быть с ним острожным. Однако Блудов написал такой доклад о Кошелеве, что последнему даже «совестно было его читать», поскольку на его основании Кошелева уже давно следовало было произвести не в следующий чин, а прямо в статские советники. Император, прочитав доклад, усмехнулся и сказал, Блудову, что раз он этого так желает, то будет за него отвечать. Блудов же ответил, что принимает всю ответственность за представляемого ему Кошелева. В итоге, А.И. Кошелев получил чин коллежского асессора Там же. С. 59-60..

В 1831 г. Блудов также окажет Кошелеву помощь в отправке его в Германию на лечение, выхлопотав у Николая I на это разрешение, что было весьма сложно в тот год, поскольку из-за июльской революции во Франции и последовавших затем возмущений в Германии и Польше император практически никому не разрешал отъезд в другие страны Там же. С. 62..

Председатель Государственного совета, Д.Н. Блудов, по словам, В.И. Соллогуба, достаточно часто по вечерам был одним из множества его гостей. Поэтому в воспоминаниях В.И. Соллогуба осталась интересная оценка характера Блудова и его государственных способностей. Так, Соллогуб называет его человеком «обширного ума и непреклонных убеждений, патриотом самой высокой степени, преданным престолу, то есть России, родине» Соллогуб В.А. Воспоминания. М.: Слово, 1998. С. 170., также подчеркивая, что Блудов имел редкое в то время преимущество над другими сановниками: он «понимал и видел пользу прогресса, но прогресса постепенного» Там же. С. 170-171..

Однако В.И. Соллогуб отмечает и слабые стороны Блудова: по мнению мемуариста, это был характер графа - «раздражительный и желчный». Он также вспоминает весьма ироничные слова поэта Ф.И. Тютчева о Блудове: «Нельзя не признать, что граф Блудов - примерный христианин; он как никто умеет забыть обиды…которые нанес сам!» Там же. С. 171.. В.И. Соллогуб невольно соглашается с известным поэтом, говоря о том, что в минуту вспыльчивости «граф Блудов разнесет так, что хоть святых вон выноси, а потом глядь, уже все позабыл и с ласковою улыбкою снова с вами разговаривает» Там же..

Достаточно резкую характеристику Д.Н. Блудову как министру дает в своем дневнике за 1838 год М.А. Корф, говоря, что на этой должности Блудов «дурен и слаб» Корф М.А. Дневники 1838 и 1839 гг. М.: Рубежи XXI, 2010. С. 248., однако «иногда по критическому своему уму, живому воображению и дару слова небесполезный член Совета» Там же. С. 264., правда, согласно Корфу, Блудов ездит в Совет очень поздно, невнимательно слушает дела, никогда ничего не читает вперед и половину заседания проводит в болтовне с соседями Там же.. Примерно схожую мысль в своем дневнике высказывает Великий Князь Константин Николаевич, описывая заседание Государственного совета 1 февраля 1861 г. Он пишет о том, что «Блудов много портит тем, что сам слишком много говорит и беспрестанно входит в диспуты» Переписка императора Александра II с великим князем Константином Николаевичем. Дневник великого князя Константина Николаевича. 1857--1861. М., 1994. С. 302..

Оценка М.А. Корфа не меняется и при назначении Д.Н. Блудова на должность министра юстиции: Корф считает, что подобный выбор - самый несчастливый. Хотя к мнению Блудова Корф относится с уважением Там же. С. 365. и характеризует его как человека «благородного, благомыслящего, умного и образованного», но все же с позиции государственного деятеля описывает его как «слабого, бесхарактерного, подверженного всем влияниям, не проникающего ни во что глубоко, не имеющего вообще никакой самостоятельности и не пользующегося никаким весом» Там же. С. 312..

Глубокая преданность Д.Н. Блудова императору Николаю I, то трепетное чувство благоговения и почтения нашли отражение в эпизоде, описанном А.И. Кошелевым в своих «Записках». «В те дни, когда он отправлялся к императору, он был весь не свой: не слушал, не понимал того, что ему говорили, вскакивал беспрестанно, смотрел ежеминутно на часы и непременно посылал поутру сверять свои часы с дворцовскими. Зато, когда возвращался от императора, не получивши нагоняя, он был детски весел, не ходил, а летал по комнатам и готов был целовать всякого встречного. Добра делал он очень много, был доступен для всякого и готов был выслушать каждого, кому он мог быть чем-либо полезным» Русское общество 40-50-х годов XIX в. Записки А.И. Кошелева. М., 1991. Ч. 1. С. 58..

Из окончательного текста книги Е.П. Ковалевского о Блудове были редактором или самим Ковалевским вычеркнуты строчки об оценке графа Николаем I и эволюции их отношений в течение правления императора: «Графа Блудова Николай Павлович всегда искренне уважал и употреблял с охотой и доверием, но в личном к нему чувстве он охладевал, по мере того как уклонялся от прежнего направления, и только в последний год или два опять воротился к прежним отношениям и откровенно с сочувствием стал к нему обращаться вне формальных отношений по его службе». Цит. по: Цит. по: Эйдельман. Н.Я. Пушкин: Из биографии и творчества. 1826 - 1837. М., 1987. С. 167.

Такое отклонение от прежнего николаевского направления приведет Д.Н. Блудова к активному участию в разработке Великих реформ Александра II. Его отношение к отмене крепостного права отразилось в воспоминаниях члена-эксперта Редакционных комиссий, П.П. Семенова-Тян-Шанского. Он пишет о том, что Д.Н. Блудов «глубоко сочувствовал великому делу освобождения крестьян» и возлагал большие надежды на законодательные работы Редакционных комиссий Семенов-Тян-Шанский П. П. Мемуары. Эпоха освобождения крестьян в России (1857-1861 гг.) в воспоминаниях бывшего члена-эксперта и заведовавшего делами редакционных комиссий. Пг.: Тип. М. Стасюлевича, 1915. Т.3. С. 158.. П.П. Семенов Тян-Шанский встречался с Блудовым в связи с уточнением кандидатуры члена-эксперта от II отделения, Блудов горячо рекомендовал профессора, известного историка-юриста Н.В. Калачова. Как вспоминает П.П. Семенов-Тян-Шанский, Блудов с большим интересом расспрашивал о работе комиссии, подборе членов-экспертов и предложил еще «достойного по своим знаниям и направлению кандидата» - младшего чиновника А.Н. Попова.

В 1858 г. Блудов был назначен членом Главного Комитета по крестьянскому делу Семенов-Тян-Шанский П. П. Мемуары. Эпоха освобождения крестьян в России (1857-1861 гг.) в воспоминаниях бывшего члена-эксперта и заведовавшего делами редакционных комиссий. - Пг.: Тип. М. Стасюлевича, 1916. Т. 4. С. 257.. П.П. Семенов-Тян-Шанский называет его «наиболее полезным и влиятельным деятелем по крестьянскому делу в составе высших законодательных учреждений после Великого Князя» Там же. С. 256.. Более того, Александр II, по переходе законопроекта в общее собрание Государственного совета, поручил председательствовать во всех те заседаниях, в которых его самого не будет, именно Д.Н. Блудову Там же..

Весьма тепло отзывался о Блудове и Д.А. Милютин, которому удалось познакомиться с ним уже на склоне жизни Блудова, но даже несмотря на уже пожилой возраст графа, Милютин не мог не отметить оставшихся еще следов «его блестящих дарований, его гуманного, истинно-просвещенного взгляда на вещи…Он искренне, непритворно сочувствовал всем благим нововведениям…граф Блудов принимал весьма деятельное участие в ходе крестьянского дела, так же как и во всех других важных законодательных работах последних лет» Милютин Д.А. Воспоминания. 1863-1864. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003. С. 396..

Таким образом, изучив оценки современников о деятельности Д.Н. Блудова, мы можем попытаться представить себе то место, которое он занимал в сложившейся бюрократической системе, те качества, которые способствовали улучшению его позиций и то, как на это реагировало его ближайшее «высокое» окружение. Резюмируя мнения его современников, мы можем сказать, что практически все они отмечали прекрасное образование, живой ум, великолепную память и знания языков, обаяние и харизму, которая удерживала внимание слушателей на нем.

Однако как государственный деятель он, по воспоминаниям его современников, был характером слаб и мягок, что было, на первый взгляд, отрицательной чертой для сановника. Правда, не будем забывать, что расцвет карьеры Д.Н. Блудова пришелся на правление Николая I, которому, скорее, требовались подчиняющиеся исполнители, чем гнущие только свою линию самостоятельные чиновники. В памяти своих современников Д.Н. Блудов, в целом, оставил положительные воспоминания, исключая разве что эпизод его биографии, связанный с участием в Следствии по делу декабристов. Несмотря на то, что именно этот пункт его карьерного пути обозначил начало возвышения, Д.Н. Блудов чувствовал свою ответственность перед декабристами и, по возможности, старался принимать посильное участие в устройстве их судеб, когда это стало возможным.

ГЛАВА 3. СЛУЖЕБНЫЕ СТРАТЕГИИ

После произошедшего восстания Николаю необходимо было дать официальный комментарий о случившемся, иначе слухи могли вызвать в стране еще больший резонанс. Николай обращается за помощью к Н.М. Карамзину, человеку, которому доверял Александр. Карамзин советует для составления сообщения для завтрашней газеты привлечь Блудова. Вечером 14 декабря Блудов был вызван в Зимний дворец императором, чтобы в кратчайшие сроки составить официальную записку о происшествии, «от которого столица находилась в ужасе» Вигель Ф.Ф. Записки. М., 1928. 2 т. С. 269..

Спокойная и размеренная жизнь сорокалетнего Блудова, который уже собирался уходить в отставку, слишком резко дала новый виток. Блудов, сам того не ожидая, оказался в эпицентре политических событий, один на один с императором и задачей написать своеобразный политический памфлет. Вопрос был в том, справится ли Блудов с той ответственностью, которую на него «обрушил» император. Блудов не растерялся: применив свой литературный талант и некоторые «иронические приемы» «Арзамаса», он написал сообщение о произошедшем 14 декабря, придерживаясь официальной точки зрения государства.

Это правительственное сообщение, составленное Блудовым той же ночью, уже 15 декабря под анонимным авторством появилось в прибавлении к № 100 Санкт-Петербургских ведомостей. Для Блудова как выразителя взглядов императора необходимо было решить в своем сообщении две задачи на тот момент: 1) подтвердить легитимность власти Николая I; 2) проинформировать общество о восстании на Сенатской площади Готовцева А.Г., Киянская О.И. Указ. соч. С. 478..

Обосновать законность восшествия Николая на престол не составило бы литератору Блудову особого труда. Однако оповестить людей о произошедшем мятеже таким образом, чтобы завуалировать невыгодные самодержавию факты и сделать акцент на достоинстве и великодушии императора, мог лишь тот человек, который по своим внутренним убеждениям был согласен в правильности действий императора. И это было уже не просто «упражнение в писательстве», а задача для государственного деятеля, который мог донести до общества точку зрения государства не в искаженном виде.

Свое сообщение Блудов начинает с настоящего литературного вступления: «Вчерашний день будет без сомнения эпохою в истории России» Санкт-Петербургские ведомости. 1825. 15 дек. № 100. Прибавление. С. 1.. Такое некоторое двусмысленное начало наталкивает на вопрос: а что из этих двух события - восшествие на престол Николая или подавление восстания - по мнению Блудова определит 14 декабря как эпоху? В официальном сообщении Блудова это, безусловно, коронация Николая, которая была омрачена бунтом.

В первом же абзаце Блудов решает свою первую задачу: он говорит, что Николай «…воспринимает венец СВОИХ предков, принадлежащий ЕМУ, и вследствие торжественного, совершенно произвольного отречения … Константина Павловича, … и в силу коренных законов Империи о наследии престола» Там же.. Здесь Блудов акцентирует внимание на двух вещах: официальном отречении Константина и на законах Российской Империи. И он, и Николай знали, что официального документа, подтверждающего отречение Константина, прислано не было, но ведь Блудов и не говорит об официальности, а только о «торжественности» и «произвольности», что не всегда одно и то же. Существующий закон Павла о престолонаследии сама императорская семья могла трактовать в ту сторону, в которую ей это было необходимо. Таким образом, Блудов не говорит всей правды, а скрывает за витиеватыми формулировками те «слабые места», которые могли бы обнажить истинное состояние происходящего в царской семье.

Решению своей второй задачи Блудов уделяет все оставшееся место. Блудов описывает сам процесс восстания, безграничное милосердие Николая к бунтовщикам, первые аресты и раскаяния заговорщиков и суд над ними, который скоро последует.

Стоит отметить, что Блудов очень осторожен в определении произошедшего и ни разу в своем сообщении не использует слово «восстание», а говорит о «бунте» или «мятеже». Этому может быть несколько объяснений. Николай сам еще не до конца осознавал масштабы деятельности заговорщиков, чтобы применять термин «восстание», которое ассоциируется с бомльшей численностью участников и невольно в сознании русского народа могло бы быть связано с масштабным восстанием Степана Разина. Блудов также мог заведомо не употреблять «восстание», чтобы снизить эмоциональную окраску слова и не вызывать ненужного страха у людей.

Также исключение из употребления слова «восстание» могло быть связано с недавно произошедшей Мадридской революцией 1808 г., которая привела к войне за независимость в Испании. Николаю точно не нужны были лишние параллели с революционной Европой. Тем более дальнейшие события на Пиренейском полуострове в 1820-1823 гг. оказали большое влияние на декабристов. Как отмечал М.П. Алексеев, декабристы во многом брали пример с испанских революционеров: так, «…неудавшийся поход С.И. Муравьева-Апостола на Киев и Москву был задуман как повторение движения колонны Риего…, а проект конституции С.П. Трубецкого частично был основан на испанской конституции 1812 г.» Алексеев М.П. Очерки истории испано-русских литературных отношений XVI-XIX вв. Л., 1964. С. 135-136.. Влияние испанских событий действительно было нешуточным: уже во время расследования Следственный комитет обращался к министру иностранных дел К.В. Нессельроде с просьбой о переводчике с испанского для разбора бумаг Д.И. Завалишина Эдельман О.В. Следствие по делу декабристов. - М., 2010. Она же. Следственный Комитет по делу декабристов: организация деятельности // 14 декабря 1825 года: источники, исследования, историография, библиогр.: вып. II. СПб.; Кишинев, 2000. - С. 211.. Д.Н. Блудов в секретном приложении к Донесению признавал, что производился розыск насчет «западного участия» в событиях, однако «по точнейшим исследованиям оказывается, что нет основательных причин питать сия подозрения» Цит. по: Эйдельман. Н.Я. Пушкин: Из биографии и творчества. 1826 - 1837. М., 1987. С. 87-88.. Сам Николай I при этом тоже осознавал, что активный поиск связей декабристов с другими странами может привести к ухудшению отношений с западными державами Там же. С. 88..

Блудов во многих своих формулировках преуменьшает силы восставших, таким образом существенно принижая масштаб и значимость выступления. Число восставших Московского полка варьируется в сообщении от 300 до 400 человек, хотя на самом деле их было около 670. Среди восставших Гвардейского Морского Экипажа и Лейб-Гренадерского полка было около 2350 солдат Численность восставших дана по: Нечкина М. В. Декабристы. М.: Наука, 1982. С. 110., в то время как Блудов определяет их численность как «несколько рот двух полков и Морского экипажа» Санкт-Петербургские ведомости. 1825. 15 дек. № 100. Прибавление. С. 2.. Показательна еще одна фраза Блудова: «Они [солдаты] были слепым орудием [зачинщиков - Е.П.] … провозглашение имени Цесаревича Константина Павловича и мнимая верность присяге ... служили только покровом настоящему явному намерению замысливших сей бунт…» Там же..

Таким образом, Блудов изображает восстание с двух разных точек зрения. С одной стороны, это единичный локальный мятеж с небольшим количеством участников. С другой - Блудов определяет произошедшее на Сенатской площади как первый «симптом революционной заразы», то, что могло привести к смуте и возмущениям во всей стране. В своем сообщении Блудов ничего не говорит о причинах восстания. Это во многом объясняется тем, что сам император тогда не до конца понимал истоки заговора. О цели восставших Блудов говорит, что двигало ими лишь желание «навлечь на Россию все беды безначалия», более на эту тему ничего сказано не было. Однако, по мнению декабриста А.Е. Розена, Блудов знал о целях восстания намного больше, чем показал в своей статье, поскольку «был в дружбе и в связи со многими главнейшими членами тайного общества» Розен А.Е. Указ. соч. С. 191..

Блудов одним из первых пытается провести деление участников мятежа на группы Готовцева А.Г., Киянская О.И. Указ. соч. С. 480.. Таких групп у него две: зачинщики бунта и обманутые солдаты. Эта градация определит и дальнейшую участь восставших: зачинщиков ждет суд, а тем, кто раскаялся в своем минутном заблуждении, император дарует прощение. Здесь Блудов подчеркнуто намекает и на милосердие императора Николая I, и на наказание, которого заговорщики избежать не смогут. Это должно служить предостережением для тех, кто захочет обратить свои силы против царской власти: зачинщиками не удастся избежать суда.

Интересно, что в сообщении не содержится более никаких подробностей об участниках восстания. Мне думается, что это может быть связано с нежеланием Николая давать слишком много информации во избежание лишних слухов. Власть также опасалась повторения событий, поскольку в числе восставших было большое количество представителей российской знати, оставивших на свободе друзей и родственников, которых нельзя было открыто объявлять врагами. Единственный, кого можно «узнать», - это П.Г. Каховский, «гнусный человек во фраке», который смертельно ранил генерала М.А. Милорадовича.

В заключительной части своего сообщения Блудов делает акцент на незыблемости и непоколебимости самодержавного строя в России. Случившиеся на Сенатской площади, по словам Блудова, «…лишь минутное испытание, которое будет служить лишь к ознаменованию истинного характера нации, непоколебимой верности…и общей преданности…к их законному монарху» Санкт-Петербургские ведомости. 1825. 15 дек. № 100. Прибавление. С. 2.. Этот тезис во многом определит дальнейшую политику государства в отношении тайных обществ в России.

Составленное Д.Н. Блудовым официальное объяснение правительства о произошедшем 14 декабря еще несколько раз перепечатывалось в других изданиях Московские ведомости. 1825. 23 дек. № 102. С. 3577-3578; Русский инвалид, или Военные ведомости. 1825. 19 дек. № 300. С. 1206-1208; Северная пчела. 1825. 19 дек.

№ 152; Journal de St. Petersbourg. 1825. 15/27 decembre. № 151. С. 635-636.. Полный вариант статьи министр иностранный дел К.В. Нессельроде одновременно направил как циркуляр российским посланникам за границей для передачи иностранным посольствам Потапова Н. Д. Основания к расследованию деятельности “тайного общества” в конце 1825 года: фальсификация дела // Проблемы социального и гуманитарного знания. Сборник научных работ. Европейский университет в Санкт-Петербурге. - 1999. - Вып. 1. - С. 124.. Николай остался очень доволен работой Блудова, которому удалось с необходимым литературным изяществом воспроизвести картину случившегося 14 декабря, не углубляясь в идеологические подробности восстания и придерживаясь точки зрения власти. Блудов умело дозировал выдаваемую информацию и по возможности изменял ее в пользу государства. Он не врал о случившемся, он «недоговаривал» некоторые подробности, которые народу не обязательно было знать. В тот сложный для Николая I момент его жизни он нашел человека, который мог мастерски излагать его позицию и быть проводником его идей. Упускать такие кадры Николай не хотел.

Для самого Дмитрия Николаевича это был переломный момент в его жизни. Ему пришлось в одно мгновение отказаться от своих ранних политических взглядов, мыслей, идей и отстаивать лишь одну «истинную и верную» точку зрения - императора и государства. Сложно что-либо точно сказать о личных внутренних переживаниях Блудова на этот счет, однако, возможно, его следующее признание относилось именно к этому периоду его жизни: «Я уже давно принес его (мое самолюбие) в жертву моим обязанностям в отношении к Государю». Цит. по: Калашников М.В. Указ. соч. С. 97.

3.2 Министерская должность (1832-1839 гг).

Карьера Д.Н. Блудова после его участия в работе Следственной комиссии по делу декабристов резко пошла в гору. Уже в 1832 г. он был назначен министром внутренних дел, пробыв на этом посту семь лет. Назначение Блудова на этот пост было связано с несколькими событиями. Безусловно, сам освободившийся пост министра внутренних дел был связан с неудавшимся управлением этим ведомством А.А. Закревским, который подал в отставку после неудачи в борьбе против эпидемии холеры в Москве в 1830-1831 гг. Более того, обстановка в стране также накалилась из-за начавшегося в августе 1831 г. польского восстания, поэтому Закревский, чьи меры привели к еще большему распространению холеры, подал в отставку Подробнее см.: Выскочков Л. В. Финляндский генерал-губернатор А. А. Закревский (1823-31) // Санкт-Петербург и страны Северной Европы. СПб., 2004..

В то же время случившееся восстание в Варшаве послужило катализатором к изменению системы управления в автономной Польше. С этой целью в 1831 г. был создан специальный комитет, который занимался всеми делами, связанными с управлением Царством Польским после восстания. Так, в августе 1831 г. в системе Государственного Совета был образован комитет по делам Царства Польского, просуществовавший до 1841 г. В ведении комитета были вопросы административного, судебного и финансового характеров, помимо главного предмета обсуждения - преобразования всего государственного управления Царства Польского Высшие и центральные учреждения России. 1801-1917. СПб. 2000. Т. 1. С. 73..

Комитет возглавил князь В.П. Кочубей как председатель Государственного Совета. В комитет входили ведущие государственные деятели николаевской эпохи: граф И. В. Васильчиков, Н. Н. Новосильцев, князь А. Н. Голицын, князь И. Ф. Паскевич, граф К.В. Нессельроде, граф П.А. Толстой, граф С.В. Грабовский, Д.В. Дашков, Ф.И. Енгель и Д.Н. Блудов Там же.. Несмотря на то, что постоянный характер работа комитета имела только до 1834 г., вероятнее всего, Д.Н. Блудов смог зарекомендовать себя перед императором, поскольку уже в следующем месяце он был назначен членом Комитета Западных губерний (1831-1848), созданного для проведения комплекса мероприятий в связи с волнениями в западных губерниях, вызванными восстанием в Польше Там же..

Таким образом, возможно, император оценил участие Блудова в работе комитетов, а преданность Блудова императору в моменты потрясений и восстаний и его готовность в любой момент исполнить приказ Николая I обеспечило ему продвижение по службе. Во время Польского восстания он заверял императора, что «всегда, особливо же в нынешних обстоятельствах, готов всеми своими удовольствиями, расчетами, надеждами, как и самим собою, жертвовать службе Его Величества» Блудова А.Д. Записки // Русский архив. 1872. №7/8. Стб. 1295..

Мы осветим основные преобразования, произошедшие в министерстве внутренних дел в период его управления Д.Н. Блудовым. Свою деятельность он начал с мер по сокращению делопроизводства в министерстве. Подобные мероприятия начали приводиться еще с начала 1831 г. после обсуждения этого вопроса в Государственном совете. Так, были упрощены сношения министерств с Сенатом; департаменты различных министерств теперь могли связываться между собою, помимо министров; министерствам, по согласованию с министром финансов, также были разрешены небольшие расходы, не дошедшие в государственную роспись; окончательное решение некоторых вопросов, связанных со службой чиновников, теперь предоставлялось не Комитету министров, а самим министрам. Д.Н. Блудов продолжил тенденцию к сокращению переписки и в 1833 г. заменил «особенные по каждому распоряжению циркуляры одним общим печатным, чем действительно значительно упрощался способ опубликования циркулярных распоряжений» Министерство внутренних дел: исторический очерк, 1802-1902 / Сост. С.А. Адрианов. СПб., 1901. С. 52.. На первых порах подобные меры дали положительные результаты: к 1833 г. количество дел снизилось до 17052, в то время, как в 1827 г. из было около 35000. Однако сложность дел в департаментах постоянно возрастала, наблюдался также рост естественного делопроизводства, который был связан с усложнением жизни, на эти факторы осуществленные меры повлиять не могли, и к 1834 г. количество дел снова увеличивается уже на 2500, поэтому возникла необходимость введения новых штатов.

В том же году были открыты статистические комитеты, на необходимость которых указывал еще в 1803 г. В.П. Кочубей. Теперь при Совете министра было учреждено Статистическое отделение, а в губерниях были открыты статистические комитеты. В этот же год были утверждены новые штаты Министерства внутренних дел для Канцелярии Министра, Статистического отделения и для Департаментов: полиции исполнительной, духовных дел и хозяйственного. При прежних штатах были оставлен Медицинский департамент и Совет министра, что же касается общей суммы, ассигнованной на министерство внутренних дел, то она составила 453810 рублей Варадинов Н.В. История министерства внутренних дел. СПб: Тип. министерства внутренних дел, 1862. Ч. 3. Кн. 1. С. 34.. Стоит сказать, что на этом расширение штатов не закончилось: в 1839 г. количество должных лиц в Канцелярии министра возросло с 51 чел. до 68 чел., в Департаментах: полиции исполнительной с 42 чел.до 47 чел., хозяйственном - с 48 чел.до 61 чел., духовных дел - с 25 чел. до 27 чел.; статистическое отделение осталось без изменений. Более того, ассигнование выросло до 1091043 рублей Адрианов С. А. Министерство внутренних дел. Исторический очерк. 1802 -1902. СПб., 1902. С. 53..

В 1836 г. произошло полное преобразование медицинской части. До этого момента в министерстве существовали Медицинский департамент, Медицинский Совет и Генерал-Штаб-Доктор по гражданской части, которые делили обязанности между собой Тарасова И. А. Роль и место структурных подразделений Министерства внутренних дел Российской империи в осуществлении социальной функции государства // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2012. № 3. С. 23.. В 1836 г. управление гражданской медицинской частью было передано Медицинскому департаменту и Департаменту казенных врачебных заготовлений. В Медицинский департамент была включена Канцелярия генерал-штаб-доктора, а Департамент казенных врачебных заготовлений представлял собой управление хозяйственное, которое осуществляло заготовку хранение и распределение нужных для армии и флота, а отчасти и гражданского ведомства, лекарств и материалов Адрианов С.А. Указ. соч. С. 53..

Таким образом, главную роль в управлении всей медицинской части в России стал играть Медицинский департамент. Также из ведения министерства внутренних дел вся строительная часть была передана в 1832 г. в Главное управление путей сообщения и публичных зданий, туда же перешло отделение Департамента государственного хозяйства и публичных зданий Варадинов. Н.В. Указ. соч. С. 31..

Безусловно, одним из самых важных преобразований Д.Н. Блудова на посту министра внутренних дел была разработка Общего наказа гражданским губернаторам, который был призван определить правовое положение губернаторов, окончательно запутанное вследствие введения министерской системы, восстановить его в роли «хозяина губерний» и полностью подчинить министерству внутренних дел.

Согласно высочайше утвержденному 3 февраля 1832 г. мнению Государственного совета вопрос об общем преобразовании в губерниях перешел на рассмотрение Министерства внутренних дел Бикташева А.Н. Антропология власти: казанские губернаторы первой половины XIX века. М, 2012. С. 78.. Работа над проектом Наказа и непосредственными преобразованиями в сфере губернского управления шла в течение следующих пяти лет под руководством Д.Н. Блудова. Результатом стали несколько законодательных актов, а именно Наказ гражданским губернаторам ПСЗ-2. № 10303., Положения о порядке производства дел в губернских правлениях Там же. № 10304, Положения о земской полиции Там же. № 10305., Наказ чинам полиции со следующими к нему особыми постановлениями Там же. № 10306 и Положения о земской почте Там же. № 10307..

Проекты этих документов были рассмотрены в Государственном совете в течение 1837 г. и 3 июня были удостоены Высочайшего утверждения. Судя по переписке Д.Н. Блудова и его близкого друга Д.В. Дашкова, бывшего тогда министром юстиции, проекты были практически готовы уже к концу сентября 1836 г.: «…проекты о Губернском и Уездном Полицейском Управлении, приведены уже много к совершенному окончанию, и в самом скором времени будут представлены на рассмотрении Государственного Совета…» РГИА. Ф. 1282. Оп. 3. Д. 61. Л. 1.. Более того, Блудов предлагает Дашкову внести, если он желает, замечания в часть об отношениях «Губернского Начальства к предполагаемой, на основании составленнаго Министерством Юстиции особого проекта, Губернской опеке» Там же. Л. 1-2.. К сожалению, ответ Дашкова нам из этих документов неизвестен, поэтому мы можем лишь предполагать о сделанных им изменениях.

Процедуру согласования проектов с Государственным Советом нам раскрывает переписка между Д.Н. Блудовым и государственным секретарем М.А. Корфом. Первое письмо датировано 22 декабря 1836 г., в нем Блудов отправляет Корфу «проекты Положений и Наказов для мест и лиц Губернского и Уездного управления <…>, приложение с особыми наставлениями на случай заразительных и эпидемических болезней» Там же. Л. 3., а также проекты об образовании сельской полиции и правил для действия земских судов и Земских исправников, составленные и отправленные ему еще в 1832 г. гр. Левашевым Левашов Василий Васильевич (1783-1848) - военный и государственный деятель, в 1832 году был назначен Киевским военным губернатором и одновременно генерал-губернатором Подольским и Волынским. для его Киевской и Подольской, Волынской губерний, и одобренные позже Графом Гурьевым Гурьев Александр Дмитриевич (1785-1865) - военный и государственный деятель, с 1835 г. по 1837 г. был киевским, черниговским и полтавским военным губернатором, а также занимал пост подольского и волынского генерал-губернатора.» РГИА. Ф. 1282. Оп. 3. Д. 61. Л. 4..

В следующих письмах от 29 декабря Блудов отправляет расписание срочных донесений, представляемых губернаторами Сенату и Министерствам, всем, кроме Морского, от него таких сведений на 29 декабря еще не поступило Там же. Л. 6. (ответ придет только 17 марта). Затем 23 января 1837 г. Блудов просит внести еще несколько дополнений к «внесенному (мною) на рассмотрение Государственного Совета проекту Наказа…» Там же. Л. 10.. Ответ от Корфа приходит 17 февраля, в своем письме просит уточнить, «на каких статьях Свода Законов основаны статьи Нового проекта, и что сими последними статьями отменяется, дополняется или изменяется в существующих законах» Там же. Л. 13.?

В письме от 2 марта Блудов отправляет ему в приложении записку о показаниях, на каких статьях Свода Законов основывается его проект, а также говорит о том, что эта записка к первым трем частям проекта, на следующие части он отправит в случае «успеха сопоставления оных с должной осмотрительностью и сообразно первому ответу» Там же. Л. 14.. Оставшиеся части объяснения были отправлены министром внутренних дел в течение марта месяца.

3 апреля 1837 г. Корф пишет Блудову: «…рассмотрели внесенный проект, заключения - в журналах, но! признали нужным сообщить их прежде подписании на разсмотрение…» Там же. Л. 21.. Государственный секретарь просит посмотреть проекты, вернуть их, если вдруг есть несогласия. Проекты журналов Департамента Законов Государственного совета были возвращены Блудовым на следующий день с ответом: «…соглашаясь вообще с замечаниями и суждениями Г.Г. членов Департа Законов по сему делу, я подписал журналы, в коих оные означены…» Там же. Л. 23.. Правда, 26 мая Блудов отправляет письмо делопроизводителю А.Д. Боровкову с просьбой прислать на один день проект Наказа из-за резолюции П.Д. Киселева. В дальнейшим проект оставался без изменений, по крайней мере, в той официальной переписке, которая велась между министром внутренних дел Д.Н. Блудовым и государственном секретарем М.А. Корфом, они отражены не были.

Из переписки Блудова и Корфа мы можем частично восстановить работавших над проектом. В разработке участвовали и непосредственно министерства, как, к примеру, Министерство юстиции, с подачи которого был разработан проект Губернской Опеки. Идеи об образования сельской полиции, правил для действия земских судов и Земских исправников были взяты, по словам Блудова, из проекта 1832 г. под авторством гр. Левашова.

Внесло свои коррективы и учреждение Министерства государственных имуществ, поскольку в самый последний момент по резолюции П.Д. Киселева значительная часть параграфов VIII отделения была изменена в связи с изъятием части функций у губернаторов, поскольку председатель палаты государственных имуществ фактически ведал некоторыми внутренними делами губернии - крестьянами, школами, больницами, - создавая этакое «государство в государстве».

После восстановления губернатора в роли хозяина губернии, необходимо было реформировать систему управления в уездах. Еще со времен Екатерины II исполнительно-распорядительные функции осуществлял нижний земский суд во главе с капитан-исправником, но контроль над таким количеством населения столь незначительным количеством чиновников был малоэффективен. Таким образом, усиление централизации административного аппарата требовало введения низших, первичных должностных лиц, которые могли бы непосредственно обеспечить связь между уездными властями и местными жителями.

Для этого в 1837 г. в положении “О Земской полиции» были введены «новые заседатели, заведующие уездными участками или станами, и называющиеся становыми приставами». Они назначались губернаторами из тех кандидатов, которые представлялись уездным дворянским собранием. Также, согласно новому положению, «полицейским местом в уезде является земский суд под председательством земского исправника, состоящий из заседателей «из числа дворянства и поселян» Министерство внутренних дел…С. 62.. Дворяне избирают исправника и старшего заседателя, крестьяне - сельских заседателей, а губернские правления - остальных.

Д.Н. Блудов покинул пост министра внутренних дел в конце 1839 г. Достаточно подробно причины смены должности и ходившие слухи вокруг последующих назначений описаны в дневнике М.А. Корфа за 1839 год. Впервые Корф записал о возможных кадровых перестановках 3 февраля 1839 г.: «в городе носятся какие-то черные слухи насчет Блудова и Уварова. Уверяют, что они оба в опале и скоро будут сменены» Корф М.А. Дневники 1838-1839 гг. М.: Рубежи XXI, 2010. С. 270.. Корф достаточно прямолинейно оценивает деятельность Блудова на посту министра, говоря, что он в «свое почти десятилетнее управление министерством внутренних дел, утратил всякое доверие и уважение не только своих подчиненных, но всей вообще публики, а вероятно, и Государя» Там же..

Критика М.А, Корфа направлена на проведенную в министерстве внутренних дел политику, которая, если будет продолжена, превратит министерство внутренних дел из огромнейшего в России в почти фиктивное Там же. С. 271.. Так, у ведомства было отнято почти всякое влияние на губернаторов, которые теперь больше боялись секретной полиции, затем «иностранные колонии и все части сельского хозяйства» были отданы в ведомство министерства имуществ, дела униатского вероисповедания были переданы обер-прокурору Синода, далее, Медико-хирургическая академия была подчинена военному министерству, и теперь, как пишет Корф, от министерства внутренних дел отделяют управление иноверными исповеданиями и передают в ведение министерства народного просвещения. Там же. С. 270-271.

Конечно, как пишет Корф, подобные слухи могут быть придворными интригами, однако слухи пророчат на место нового министра внутренних дел малороссийского генерал-губернатора графа А.С. Строганова. Подобные разговоры в Петербурге также появлялись из-за тяжелой болезни М.М. Сперанского, поскольку в случае его смерти необходимо было назначать нового главноуправляющего II отделением, следовательно, требовались кадровые перестановки. За несколько дней до смерти Сперанского, Корф записал в своем дневнике предположение о том, что место Сперанского займет министр юстиции Д.В. Дашков, а Д. Н. Блудов станет на место Дашкова, руководить министерством внутренних дел будет киевский генерал-губернатор Д.Г. Бибиков Там же. С. 274..

В результате, кадровые перемещения разрешились несколько по-другому: Д.Н. Блудов и Д.В. Дашков были произведены в действительные тайные советники, Дашков занял все должности Сперанского, а Блудов стал новым министром юстиции, граф Строганов, зять князя В.П. Кочубея. был назначен министром внутренних дел Там же. С. 281..

Говоря о деятельности Д.Н. Блудова на этом посту, необходимо отметить главную его заслугу - это создание Наказа гражданским губернаторам, которое привело к укреплению централизации государственного аппарата вследствие окончательного «перехода» губернаторов «под крыло» министерства внутренних дел. Губернаторы, таким образом, выступали своеобразным «оком царя», поскольку были обязаны, с одной стороны, жестко держать управление на местах, а с другой стороны, регулярно отчитываться о своей деятельности посредство ежегодных отчетов. Последующая централизация аппарата управления выражалась также во введении трехзвенной системы земской полиции: земский суд - становой пристав - выборные от населения.

Что касается непосредственно реформирования самого ведомства, то Д.Н. Блудов стремился к регламентации деятельности отделов и департаментов, что приводило бы к сокращению делопроизводства и ускорению процесса рассмотрения дел, с чем и связаны выведения некоторых департаментов из ведения министерства внутренних дел. Однако даже увеличение штатов и ассигнований не привело к долгосрочному сокращению объемов делопроизводства, даже после ухода Д.Н. Блудова с должности это будет оставаться насущной проблемой Блинов И. Губернаторы. Исторический очерк. СПб., 1905. С. 161..

3.3 Тактика организации разработки Уголовного уложения (1845 г).

С подачи Д.В. Дашкова ко Второму отделению был прикомандирован П. И. Дегай, который должен был вести работу по подготовке уголовного уложения и устава уголовного судопроизводства. Павел Иванович Дегай (1792-1849 гг.) окончил юридический факультет Харьковского университета и получил степень доктора права. С 1815 г. начинает карьеру в Министерстве юстиции на судебных и административных должностях, а в 1842 г. уже получает звание сенатора. Дегай был одним из ведущих юристов того времени, хотя и не дослужился до верхов административной лестницы. Им было написано более десятка различных книг по юриспруденции, а его «Учебная книга российского гражданского судопроизводства» надолго стала основным учебником по гражданскому судебному процессу вплоть до судебной реформы 1864 года. Несмотря на то, что именно Дегай был назначен ответственным за разработку проекта Уголовного Уложения, его нельзя отнести к числу чиновников, серьезно влиявших на законодательную политику государства. Он не имел весомого политического авторитета при дворе и поэтому был вынужден согласовывать все свои действия с вышестоящими начальниками. Во многом из-за этого для политико-правовых взглядов Дегая характерен некоторый конформизм, а в целом их можно определить, как умеренно-консервативные И.В. Архипов. Систематизация уголовного законодательства России в 30-70-е годы XIX века. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1997. С. 58..