Особенности проведения экономических реформ Дэна Сяопина и их итоги

Уходя корнями в крестьянское хозяйство, китайская реформа 80-х годов XX века фундаментально отличалась от неолиберализма бережным отношением к национальной экономике. И Дэн Сяопину и его соратнику Чэнь Юню показалась бы дикой мысль «завести безработицу» или признать «нереформируемыми» целые отрасли общественного производства. Дело не только в остроте проблемы занятости в Китае. Суть такого подхода - в экономном взгляде на людей и вещи, допускающем сосуществование разных по эффективности, производительности и новизне предприятий в течение длительного времени. Ведь все это - производительные силы, а их подъем в интересах умножения богатств населения и государства - главная и единственная цель экономической науки и хозяйственной практики.

Дэн Сяопина отличает ясное различение целей и средств, - а средствами в развитии хозяйства являются и план, и рынок, и отношения собственности, и внешние рынки, и сами экономические теории. Не самоцель, разумеется, и реформы. На протяжении двух последних десятилетий жизни Дэн Сяопина аналитики не раз отмечали остановки и попятные движения в ходе хозяйственных преобразований в КНР. Нередко их относили на счет межфракционной борьбы в китайском руководстве. Парадоксальным образом Дэн Сяопин представал перед публикой то как «консерватор», то как «реформатор». В действительности же он, как мне кажется, просто умел рисковать и признавать собственные ошибки, а в хозяйственной стратегии - находить оптимальные для Китая пропорции между старым и новым.

Еще менее справедливо относить китайского лидера к «консерваторам». Он просто хорошо понимал цену стабильного и прочного государства, помня по годам революционной молодости, как Китай «превратился в груду песка». Строя сильное государство, нельзя забывать о предках. Дважды смещавшийся со своих постов Мао Цзэдуном, Дэн Сяопин никогда не пытался подорвать авторитет предшественника. Из идей «эпохи суровой борьбы» удавалось извлекать пользу для «эпохи мира и развития», не вызывая чрезмерных трений между слоями и поколениями в обществе. «Не спорить - это мое открытие, - подчеркивал Дэн Сяопин, - отказ от споров сберегает время на дело».

Отвергая возможность пересадки на китайскую почву идей западной демократии, «вызывающей ненужные споры и излишние хлопоты», Дэн Сяопин исходил, конечно, не только из собственных воспоминаний о работе на французских фабриках в начале 20-х годов. Чужды ему были и прямолинейно понимаемые задачи сохранения личной власти, которая в последние годы жизни уже не опиралась на формальные посты в государстве и партии. Он, скорее, предвидел огромную сложность создания действительно демократического государства и, будучи реальным политиком, предпочел оставить потомкам фундамент для его строительства.

Вероятно, будущие исследователи роли Дэн Сяопина в подъеме Китая отметят, прежде всего, его политический талант, который в полной мере проявился во внутригосударственной деятельности. Но, пожалуй, еще более блестящими были внешнеполитические достижения Дэн Сяопина. Из полуизолированной, казалось, надолго отставшей страны, Китай превратился в мировую державу, чье растущее влияние на международной арене вызывает у многих уважение, а у кого-то - беспокойство. Редкое государство не хотело бы установить с Пекином особые отношения.

Нам еще далеко не все известно о том, как принимались в КНР решения по международным проблемам, чем руководствовался Дэн Сяопин в своих маневрах между сверхдержавами, в отношениях с другими странами и международными организациями. Рискну предположить, что лидеру с пятидесятилетним опытом внутрипартийной работы и борьбы многие внешнеполитические вопросы не представлялись особенно сложными, а ряд западных и восточных политиков вызывал у тонкого и азартного Дэн Сяопина лишь внутреннюю усмешку.

Примечательно сделанное им в сентябре 1989 года наблюдение: «Сейчас проблема не в том, упадет или нет знамя Советского Союза, - смута в СССР будет обязательно, - а в том, упадет или нет знамя Китая». Знамя Китая не упало. Хотя, как писал в 1990 году известный британский востоковед В. Воллас, «советники Горбачева предрекали неминуемый крах реформам Дэн Сяопина».

Для политика самое важное - последовательное достижение поставленных целей, передача незавершенных работ и инструментов их выполнения ответственным преемникам. Одним из заветных желаний Дэн Сяопина было дожить до восстановления суверенитета Китая над Гонконгом. Увы, почтенному государственному деятелю не суждено было увидеть пышных церемоний 1 июля 1997 года. Но вряд ли он сомневался в успехе политики, начатой в 1982 году жестким разговором с «железной леди» - Маргарет Тэтчер. Приращение богатств Китая Г онконгом, став центральным событием 1997 года, было достойным венцом тщательной и цепкой работы. Вести ее приходилось в далеко не дружественной атмосфере взаимодействия с одной из сильнейших дипломатий мира.

Политическое наследие Дэн Сяопина еще долго будет служить интересам Китая. Это наследие, конечно же, приумножат - ведь оно менее всего напоминает свод догматических правил.

Таким образом, реформирование Китая в 80-е гг. XX века характеризуется процессами, связанными с окончательным укреплением позиций Дэна Сяопина и отторжением пути, начертанного Мао. В центре внимания становилась стабильность страны, отрицая при этом возможность демократических принципов работы (западного образца) в китайском народном хозяйстве. Причиной подъема экономики можно назвать и талант Дэна Сяопина как политика и экономиста, показавшего себя последовательным в принятии и продвижении собственных идей.

Глава 3. К.Н.Р. в условиях становления новой экономико-политической системы

3.1 Становление модели китайского государственного капитализма

Китай, крупнейшее государство в мире, в силу ряда исторических причин долгое время находился в экономике на вторых ролях. В последние годы он сумел использовать представившиеся возможности, добился в данном направлении больших успехов и значительно продвинулся вперед в своем развитии. Так, в 1979 -1999 гг. его экономика росла средним темпом почти 10%. Причиной этого является решительное проведение реформ во многих областях и непрерывное улучшение социалистической системы хозяйствования. Многие считают, что достаточно легко выдержать такие высокие темпы. Однако функционирование экономики невозможно без взлетов и падений, проблема в том, чтобы избежать резких колебаний. При этом снижение темпов должно носить не стихийный, а регулирующий характер.

Конечно, в настоящее время строительство любой национальной экономики не может успешно осуществляться “за закрытыми дверями”, без привлечения иностранных инвестиций. Китай в этом плане не исключение. Поэтому в стране уже более 20 лет проводится политика открытости, которая соответствует особенностям нынешней эпохи, требованиям законов развития мировой экономики и современных технологий.

Во все времена международная обстановка оказывала существенное влияние на развитие экономики любой страны. В наступившем столетии, по крайне мере в его первые десятилетия, данное влияние будет определяться в основном следующими ее особенностями.

Многополюсность. Уже в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века начал складываться каркас многополярного мира, который в ближайшей перспективе укрепится и станет более совершенным. Эпоха господства сверхдержав, а сегодня к ним относится только США, окончательно завершится. Действительно, Америка всегда выставляла благоприятную для себя систему (включая экономику, финансы, права человека и т.д.) в качестве мирового стандарта и навязывала ее другим странам. Однако время, когда она внедряла свои правила в такие организации, как МВФ, Всемирный банк, ВТО и даже ООН и благодаря этому фактически управляла остальным миром, безвозвратно уходит.

Конечно, региональные и локальные конфликты, противостояния и даже войны по-прежнему могут возникать, но такие ценности, как мир и всеобщий прогресс, все глубже проникают в сердца людей.

Полюса новой структуры мира составят, по всей видимости, США, Европейский союз, Китай, Россия и Япония, именно они, на мой взгляд, будут играть как минимум до середины наступившего столетия руководящую роль в решении международных вопросов. Достижение баланса между полюсами, а, следовательно, и благополучия в мире возможно за счет их взаимоскоординированности. Ключевые моменты - мирное сосуществование, взаимозависимость, взаимовыгода и взаимоблагоприятствование. Это позволит значительно снизить вероятность (но не избежать полностью) трений и разногласий.

Китай исходя из такой многополярной модели должен стремиться к миру и прогрессу, налаживать отношения со всеми полюсами, изменить исторически сложившиеся неблагоприятные тенденции и связи77.

Усиление роли экономики. Ее место в международных отношениях станет более заметным. Будет происходить взаимопереплетение экономики и политики, что найдет выражение в попытках достижения политических целей путем применения экономических рычагов, а также в стремлении к еще большей экономической эффективности за счет использования политической тактики. Однако в конечном счете каждый полюс будет отстаивать свои стратегические интересы.

В данных условиях взаимодоверие на международной арене необходимо строить на основе взаимоблагоприятствования и взаимовыгоды в экономике и торговле. Без этого затруднительно продолжение политических отношений. Если же отсутствует доверие в политике, то торговые и экономические связи развивать нелегко. Вот почему в XXI в. так важна нормализация внешних торгово-экономических и политических отношений.

Особенно это актуально в рамках пары США, самое большое государство-дебитор (внешний долг составляет приблизительно 1 трлн долл.), и Япония, крупнейшее в мире государство-кредитор (заграничный капитал составляет приблизительно 1 трлн долл.). В предстоящие годы можно ожидать продолжительного и ожесточенного противостояния между американской и японской моделями экономики, торговли и финансовой политики. Борьба за стратегические экономические интересы между ТНК Америки, Японии и Европы и инициируемые ими региональные политические противоречия или военные конфликты - все это в полной мере подтвердило, что экономика и финансы в международных отношениях неразделимы.

Вплоть до 1960 вся внешняя торговля Китая, за небольшим исключением, велась с СССР и его европейскими союзниками (главным образом с Чехословакией, Польшей и Восточной Германией). В период ухудшения отношений между КНР и СССР Китай производил закупки зерна в Канаде и Австралии, импортировал оборудование для промышленных предприятий из Японии и Западной Европы. Развитие внешней торговли возобновилось в начале 1970-х годов. После того как в 1971 Китай заявил о политике «открытых дверей» в отношении западных стран, его внешнеторговый оборот всего за 4 года утроился. К 1980 он вырос еще в два раза и продолжал расти, хотя и значительно медленнее, вплоть до 1988, преодолев рубеж в 100 млрд. долл. Большое значение внешней торговли для экономического развития Китая наглядней всего можно проиллюстрировать долей экспорта в общем объеме ВВП: в 1980 она составляла ок. 13%, а в 1992 достигла 35%, т.е. была выше показателя доли экспорта в экономике Японии. Общий объем внешней торговли КНР в 1997 достиг 325 млрд. долл.

Несмотря на многократные попытки добиться во внешней торговле хотя бы приблизительного баланса между экспортом и импортом, со времени начала экономических реформ в 1979 каждые три года из четырех Китай заканчивал с дефицитом торгового баланса. Структура экспорта претерпела существенные изменения в 1980-е годы. Если в начале этого десятилетия пищевые продукты и минеральное сырье (нефть и уголь) составляли 40% общего объема китайского экспорта, то к его концу они едва достигали 20%. За этот период доля готовых изделий в экспорте поднялась с 50 до 75%. Изменилась и структура импорта: доля готовой продукции выросла с 65 до 82% от общей стоимости импортных поставок.

Что касается отдельных видов товаров, то в конце 1980-х годов стоимость экспорта готовой одежды превысила суммарную стоимость экспорта нефти, крупнейшей экспортной статьи Китая на протяжении многих лет. На третье и четвертое место вышли хлопчатобумажные ткани и морепродукты. Основными торговыми партнерами Китая в 1980-х - первой половине 1990-х годов являлись Гонконг, Япония, США и Германия, причем Гонконг, в свою очередь, занимался реэкспортом многих товаров, закупленных в Китае. В число факторов, делающих китайский экспорт конкурентоспособным на мировых рынках, входит низкая стоимость труда китайских рабочих, крупные иностранные инвестиции в легкую промышленность, быстрое повышение качества готовой продукции, выпускаемой на предприятиях, принадлежащих гонконгским бизнесменам, и неоднократная девальвация китайского юаня. Все это привело к резкому изменению характера торгового баланса между Китаем и США в пользу Китая. Если в 1990 в Соединенных Штатах экспорт в Китай несколько превышал импорт из КНР, то к 1993 дефицит США составил ок. 20 млрд, долл., уступив лишь дефициту в торговле с Японией, а в 1998 превзошел его. В 1990-е годы увеличился поток иностранных туристов в КНР, и в середине 1990-х годов страну посетили 26 млн. человек. По размерам доходов от туризма (10,2 млрд, долл.) Китай занял 9-е место в мире.

В 2004 объем экспорта составил 583,1 млрд. долл. США, объем импорта - 552,4 млрд. долл. США. Китайский экспорт направляется в США (23%), Гонконг (16%), Японию (12%), Южную Корею (4%), Германию (4%) и др. Товары ввозятся из Японии (16%), Тайваня (11%), Южной Кореи (10%), США (8%), Гонконга (7%), Германии (5%).

Благодаря международному разделению труда и научно- техническому прогрессу экономическая и финансовая глобализация непрерывно углубляется и развивается. Но этот процесс чреват и негативными последствиями. Конечно, финансовый рынок как явление будет существовать и в следующем столетии. Однако огромный свободный капитал (ежедневный оборот составляет свыше 2 трлн долл.) будучи его важной составной частью служит лишь для стимулирования “погони за доходом” и не имеет ничего общего с торговлей и обычными капиталовложениями. Это неизбежно послужит фактором нестабильности всей экономической системы, катализатором больших и малых финансовых потрясений или кризисов.

К середине 80-х годов стремительное развитие ТНК привело к переменам в мировой хозяйственной системе и международной торговле: рыночная экономика достигла невиданных ранее успехов, расширилась сфера ее функционирования. ВТО подняла на качественно новый уровень степень интернационализации торговли, инвестиций и обслуживания.

Новый этап научно-технической революции, в основе которого лежат информационные технологии, повысил эффективность рыночных преобразований и ускорил глобализацию. Благодаря появлению оптоволоконных сетей резкий скачок совершили средства коммуникации, и возникла “электронная коммерция”. Ее эффективность - сила, которую невозможно остановить, поэтому “электронная коммерция” достигнет новых высот.

Хотим мы или не хотим, процессы глобализации глубоко проникают в жизнь всех стран. Думается, что в предстоящие годы они, несмотря на установление целого ряда ограничительных законов, только усилятся. Важную роль в этом сыграют ТНК, которые в данной ситуации за счет гибких механизмов встраивания служат добавочными мостиками между национальными хозяйствами. В целом глобализация экономики стимулирует развитие общества, но одновременно ведет к несправедливости и неравноправию.

Тенденции к многополярности мира и глобализации экономики и финансов, стремительное развитие в области науки и техники, различные инновации, появление новых экономических знаний в настоящий момент кардинально меняют картину мира. Китай, прошедший 20-летний путь реформ открытости, широко использует иностранные инвестиции, привлекает передовые технологии и оборудование, активно расширяет экспорт, увеличивает валютный запас. Все это свидетельствует, что его экономика стремительно развивается.

Оказавшись в конце ушедшего столетия перед лицом финансовых и экономических кризисов мирового масштаба, Китай должен активно, но осторожно принимать участие в экономической и финансовой глобализации. Нужно соответствовать требованиям времени и постепенно продвигаться вперед, не упускать выгоды и избегать нежелательного.

Важно активно стимулировать строительство нового справедливого и разумного международного экономико-политического порядка не только для общественного и экономического развития страны, но и для создания благоприятной международной обстановки.

Экономический и финансовый кризис в Азии конца прошлого века помог нам разобраться, каким образом лучше всего проводить экономическую политику открытого типа. Получены представления о взаимосвязи:

- темпов развития, их регулирования и конкурентоспособности

- открытости и реформ

- внутреннего капитала и иностранных инвестиций

- внутреннего рынка с международным

- реальной экономики с фиктивной

- больших предприятий с малыми и средними

- свободного капитала с макрорегулированием и способами контроля над ним

- экономического роста с кризисами

- видимой власти (правительство) с невидимой (рынок)

- исследований и подготовки кадров с развитием производства качественной продукции

Приведенные отношения касаются реформ и открытости, рынка и производства, управления и ведения хозяйства, науки и разработок, темпов и эффективности и многих других проблем. Каким образом их наладить, чтобы способствовать здоровому и эффективному развитию экономики и торговли Китая?

Внешняя открытость является долгосрочной политикой Китая, поэтому необходимо продолжить всестороннюю разработку ее теоретических основ. Обобщив опыт внешнеэкономической и торговой деятельности, предстоит более детально установить взаимосвязи экономического развития с политикой внешней открытости. Это позволит, используя последнюю, сконцентрироваться на разрешении структурных проблем в экономике.

С помощью иностранных инвестиций, прежде всего ТНК (а с 90-х годов прошлого столетия Китай - самое крупное государство-импортер капитала), требуется создать условия для того, чтобы наша экономика со временем влилась в международную хозяйственную систему (т.е. стала участником интернационализации производства), укреплять конкурентоспособность отечественной продукции на мировом рынке, постепенно сокращать расстояние, отделяющее Китай от более развитых.

Сегодня Китай находится перед новым витком политики открытости, одной из его особенностей будет усиление отношений с ТНК. Наша позиция остается прежней: сначала “брать” (изучать и исследовать), затем развивать сотрудничество и в конечном счете на равных основаниях конкурировать на международном рынке. Поэтому в условиях глобальной конкуренции дальнейшее движение китайской экономики нуждается в создании базы для выживания.

В предстоящие годы во внешнеполитической деятельности важно уделить пристальное внимание мерам по укреплению национальной экономики, а именно выполнению задач, которые нацелены на ее поступательное развитие, благоприятствуют повышению ее способности противостоять различным трудностям, стимулируют сбалансированное совершенствование хозяйственной структуры. Исходя из потребностей “двух коренных перемен” нужно создать условия для тесной взаимосвязи внутреннего и внешнего рынков, направить достаточные усилия на качественный рост внешней торговли, в четком соответствии с законами рыночной экономики и международными нормами улучшать управление внешнеэкономической и торговой деятельностью. Чтобы присоединиться к нарастающим процессам глобализации в экономике, финансах, науке и технике целесообразно с еще большей активностью стремиться к достижению мирового уровня в различных сферах.

Сегодня развитие национальной экономики находится в ключевой стадии. Идет преобразование экономической системы, совершенствование структуры при сохранении быстрого и стабильного роста, укрепляется фундаментальный статус сельского хозяйства, увеличиваются доходы сельчан. Особое внимание при этом уделяется стратегии освоения западных районов в сочетании с возрождением северо-восточных районов и других старых индустриальных баз, то есть образуется новая единая структура общего развития всего Китая. Китайское правительство придерживается курса продолжительного развития, пытается упрочить систему трудоустройства и социальной защиты, чтобы и дальше улучшать жизнь народа. В общем, во главу угла экономической политики поставлено урегулированное развитие на основе быстрого и устойчивого роста.

За 55 лет со дня образования республики, особенно после проведения политики реформ и открытости в 1978 году, Китай добился огромных успехов: только годовой прирост ВВП достиг 9,4%! Создана с нуля конкурентоспособная индустриальная система с разными отраслями. Но работа по национальной индустриализации еще не завершена

Китайское правительство придает большое значение решению этой проблемы и рассматривает борьбу с коррупцией как наиболее важное дело в политической жизни страны. Мне кажется, в этом вопросе необходимо умело сочетать наказание и предотвращение, контроль и воспитание. Поэтому наше правительство, с одной стороны, “выковывает” нравы неподкупности и самосдерживания, строя моральный рубеж против коррупции во всем обществе, а с другой - создает эффективный режим борьбы, устанавливая соответствующие законы и правила. В результате все чиновники находятся под действенным контролем, и никакое коррупционное лицо не сможет получить снисхождения и избежать сурового наказания.

Общее число жителей Китая еще в прошлом году превысило 1,3 млрд. Поэтому средний уровень образования в стране остается низким, уровень общенародного просвещения и обеспечения здравоохранения значительно отстает от уровня развитых стран. Кроме того, в демографической структуре наблюдается тенденция старения населения, диспропорция мужского и женского пола, что, естественно, сказывается на общественном развитии.

Пытаясь решить эту проблему, правительство проводит политику планового деторождения, преобразовывает систему пенсионного страхования. Такая политика позволяет отчасти контролировать численность населения и повышать качество людских ресурсов.

Китай выступает против всех видов расовой дискриминации и преследования. Но, чтобы искоренить межэтнические конфликты, необходимы объединенные усилия всего мира, создание справедливой и беспристрастной международной обстановки и стимулирование мирных межэтнических диалогов и обменов. В Китае очень популярно историческое изречение: “перековать мечи на орала”, т. е. перейти от войны к миру. Только путем равного диалога и мирных контактов можно искоренить межэтническую конфронтацию и конфликты.

Проведение китайской стороной этих учений вовсе не означает повышенной милитаризованности. Вы знаете, что на смотр военных учений были приглашены свыше 60 обозревателей из 16 стран мира. “Железный кулак-2004” - наиболее открытые военные учения на сегодняшний день. Мы хотели продемонстрировать искреннее желание развивать дружественное сотрудничество с вооруженными силами сопредельных с Китаем стран. На мой взгляд, учения доказали, что курс внешней политики китайского правительства направлен на отношения добрососедства и партнерства, ведь безопасность сегодня - это взаимодоверие, взаимовыгода, равенство и взаимодействие. Китайская сторона полагает, что активизация практических контактов с сопредельными странами в военной отрасли очень важна для обеспечения мира и стабильности в нашем регионе и во всем мире.

Казахстан - второй торговый партнер Китая после России среди стран СНГ, а Китай - третий партнер для Казахстана. В 2003 году товарооборот между нашими странами добился исторической высоты - более 3 млрд, долларов. А в январе - августе этого года его объем составил 2,7 млрд, долларов с приростом на 47,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Торгово-экономическое сотрудничество Казахстана и России стран отличается большой взаимодополняемостью, и благодаря этому очевидны результаты двустороннего сотрудничества в сферах энергетики, транспорта и пограничных пунктов.

Китай придерживался и придерживается независимой, самостоятельной, мирной внешней политики, важной составной частью которой является невмешательство во внутренние дела других стран. Цивилизация всего мира плюрализационная, а модели развития стран разнообразны. Каждая страна вправе на основе своей реалии выбрать подходящий путь и модель развития. Мы уважаем выбор всех народов. Из собственного опыта скажу вам, что я работал дипломатом в России, Украине, Польше и других странах и никогда не “совал свой нос” во внутренние дела аккредитованных стран.

В начале нового тысячелетия обозначилось беспрецедентное ускорение темпов роста торговли между Россией и Китаем. Если за 10 лет с 1992 года по 2001 год объем взаимной торговли между нашими странами увеличился в два раза, то за 5 лет с 2001 по 2005 год произошло утроение товарооборота, и он достиг почти 30 млрд, долларов США87.

На 9-ой регулярной встрече глав правительств Российской Федерации и Китайской Народной Республики в сентябре 2004 года руководители правительств двух стран поставили взаимную цель о принятии мер к увеличению в 2010 году двусторонней торговли до 60-80 млрд, долларов США, а инвестиций в Россию в 2020 г. - до 12 млрд, долларов США. В рамках решения поставленной задачи экспертами России и Китая в прошлом году был разработан проект Программы развития российско-китайского торгово-экономического сотрудничества до 2010 года.

Согласно имеющимся оценкам88, темпы роста российской внешней торговли в ближайшие годы замедлятся. Следовательно, этот фактор уже не сможет, как прежде, обеспечивать ускоренные темпы роста двусторонней торговли между Россией и Китаем.

Кроме того, структура двусторонней торговли в последние годы не претерпела существенных изменений. Более половины российского импорта из Китая составляют текстильные изделия, обувь и другие товары легкой промышленности. Около двух третей китайского импорта из России составляют сырье и продукция его первичной переработки. Возможности наращивания торговли этими товарами сталкивается с объективными ограничениями, которые существуют на российском рынке.

О масштабах проблем, которые необходимо решить, нетрудно судить, если бегло посмотреть на транспортную карту европейско- азиатского региона. Долгие годы и даже десятилетия векторы развития экономик двух крупнейших держав этого региона - России и Китая - были направлены в противоположные стороны. Экономика и транспортная система России была и остается ориентированной на запад - в сторону Западной и Восточной Европы. Экономика и транспортная инфраструктура Китая была ориентирована в противоположном направлении - на восток, в сторону Тихого океана. В результате две наши гигантские страны соединяются лишь несколькими тонкими нитками шоссейных и железных дорог. Такое положение дел не отвечает целям ускоренного развития экономического сотрудничества России и Китая.

Китайская стратегия “сфокусированного” развития имеет двойные корни. Во-первых, это естественное геоэкономическое положение регионов страны. Портовые города и прилегающие к ним акватории больших рек на востоке Китая оказались в наиболее предпочтительном положении для развития экономических связей с мировой экономикой. Именно они стали опорными территориями осуществления стратегии “открытости” Китая, подразумевающей ставку на внешние факторы роста как основу общеэкономической стратегии: внешняя торговля составляет более 80% ВВП страны.

В 1980-90-е годы Китай произвел существенную корректировку в политике капиталовложений, перейдя от стратегии “выравнивания” уровней развития регионов к приоритетному финансированию экономики наиболее развитого региона - Востока. В 1960-70-е годы финансирование восточной, центральной и западной частей китайской экономики осуществлялось примерно в равных долях (по 30-35%%), в 1980-е годы на восточные районы приходилось уже более 40% капиталовложений, тогда как в 1990-е - более 50 процентов. И именно Восток Китая обеспечивает сегодня 60% ВВП страны.

В 1980-90-е гг. Китай произвел существенную корректировку в политике капиталовложений, перейдя от стратегии “выравнивания” к приоритетному финансированию экономики наиболее развитого Востока.

Во-вторых, КНР прибегла к стратегии “точечного” привлечения иностранного капитала. Китай посредством создания порядка 60 специальных экономических зон в наиболее развитых приморских районах стимулировал приток зарубежных капиталовложений в страну. Прямые иностранные инвестиции (хотя на них и приходятся скромные 10% общего объема внутренних капиталовложений в 1990-е-2000-е годы) сыграли, тем не менее, роль катализатора экспортного производства, половина которого осуществляется совместными или иностранными предприятиями, а также - и это особенно важно - послужили источником новых научных знаний, производственных технологий и современных методов ведения бизнеса.

Создание территориальных “точек роста” имело в Китае и политический подтекст. За 20 лет (начиная с конца 1970-х гг.) рядом с Гонконгом и Макао был создан ряд наиболее процветающих сегодня китайских “специальных зон” - Шеньчжень (биржевая торговля, финансовый и электронный центр - по подобию Гонконга) и Чжухай (туристический и высокотехнологичный бизнес - по подобию Макао). Политическая задумка этих “точек роста” состояла в том, чтобы продемонстрировать гражданам Гонконга и Макао, что после их присоединения к КНР они окажутся в привычной им рыночной среде.

В 2000-е гг. территориальная стратегия Китая меняется с концепции “сфокусированного” развития на концепцию “создания равных условий конкуренции” во всех регионах КНР.

В 2000-е гг. происходит корректировка экономической стратегии Китая: сохраняя “внешние факторы” развития в качестве важнейших источников поддержания экономического роста, КНР акцентирует роль фактора расширения внутреннего спроса. Одна из глобальных проблем страны состоит в наличии 800-миллионной (около двух третей населения) крестьянской массы, находящейся, за исключением 5-7%% продвинутых хозяйств, вне достижений рыночных реформ, за бортом социальной политики государства. Задача создания новых “территорий роста” оказывается непосредственно связанной со стратегией урбанизации страны и освоения новых территорий.

Концептуальный путь ее решения состоит в изменении приоритетов государственного финансирования: государственный капитал направляется в те регионы страны, где нет условий для эффективного функционирования частного национального и иностранного капитала, с целью создать такие условия. В 2000-е гг. территориальная стратегия Китая меняется с концепции “сфокусированного” развития на концепцию “создания равных условий конкуренции” во всех регионах КНР. Эта концепция подкрепляется согласованным с ВТО планом либерализации использования иностранного капитала на 2002-2008 гг. Цель новой стратегии “выравнивания” состоит в том, чтобы к 2020 г. увеличить долю центральных и восточных районов Китая в ВВП страны соответственно до 29% и 16% (с 26,5% и 13,5% в начале 2000-х годов) при уменьшении доли Востока страны до 55% (с 60%)91.

Средством обеспечения стратегии “выравнивания” служит, тем не менее, новый вариант стратегии “фокусирования”. В конце 1990-х годов в Китае принимается новая политика приоритетного развития западных регионов. Она предусматривает предоставление различных льгот, оказание государственной помощи, прежде всего, в создании капиталоемких отраслей инфраструктуры с долгими сроками окупаемости капитала. В рамках этой программы осуществляются строительство высокогорной железной дороги в Тибете, газопровода и линий электропередачи, связывающих Запад и Восток страны, ведутся дорогостоящие ирригационные работы. Большие средства направляются на развитие образования и науки в западных провинциях Китая. Начато сооружение 10 зон технико-промышленного освоения (научных парков), из которых четыре зоны провинциального уровня.

Включение в стратегическое планирование пространственного аспекта побуждает руководство КНР искать баланс между мерами по формированию “точек роста” и “выравниванием” уровней развития.

В 2003 г. новое руководство Китая во главе с Ху Цзиньтао, в дополнение к планам освоения западных территорий, инициированным их политическими предшественниками, принимает собственную новую стратегическую программу, “фокусирующую” внимание на реконструкции старых промышленных районов Северо-востока Китая. Механизм ее реализации совпадает со стратегией освоения западных регионов - государственное инвестирование неинтересных для частного бизнеса объектов с целью последующего улучшения общего экономического климата региона и повышения его инвестиционной привлекательности для частных предпринимателей. Однако тактика здесь иная: капиталовложения идут не столько на создание производственной инфраструктуры (хотя это тоже осуществляется), сколько на реновацию старой, созданной в 1950-60-е гг., промышленной базы и приватизацию рекапитализированных предприятий.

В реализации планов реконструкции экономики Северо-востока китайское правительство стремится параллельно реализовывать инфраструктурные, производственные, управленческие и социальные проекты. Например, в 2005 г. предусматривается акционирование 74 предприятий центрального подчинения, расширение региональной сети железных дорог, выдача мелких гарантированных кредитов работникам, теряющим работу вследствие проводимых реформ, помощь наиболее бедным слоям населения в сельскохозяйственных районах Северо-востока. Большая ставка делается на интеграционное взаимодействие этого региона Китая с японской и южнокорейской экономикой.

За последние 30 лет несколько сотен миллионов китайских крестьян переехали из сельской местности в города. Это была одна из крупнейших миграций в истории.

Чтобы удержать ситуацию под контролем, власти Китая субсидировали своих экспортеров за счет удержания курса китайской валюты на неестественно низком уровне по отношению к доллару. Были и другие субсидии: выдача прямых кредитов и льготный режим для компаний в приморских городах. Такая политика сделала многих китайцев напрямую заинтересованными в будущем своего общества.

Однако те же субсидии привели к появлению избыточной мощности и создали опасную политическую ситуацию, при которой эти вложения необходимо поддерживать любой ценой.

Китай создавал заводы и производственные мощности фактически во всех секторах экономики, но пока неизвестно, окупятся ли последние вложения. Во многих отраслях - производство автомобилей, стали, полупроводников, цемента и алюминия, недвижимость - мощности избыточны. Многие офисы в главном деловом районе Шанхая остаются пустыми, но строительство продолжается.

Власти Китая заговорили о необходимости ограничить инвестиции в секторах с излишком непроданных продуктов. Мировой рынок не так силен, как прежде, а внутреннего спроса не хватало никогда.

У региональных властей есть стимул помогать местным бизнесам и улучшать статистику производства - даже в тех случаях, когда это не нужно. Стандартный способ получения дополнительных капиталов для китайского бизнеса - создание плана роста. Поскольку большая часть секторов экономики в последнее время росла, обещать это могут все.

В результате экономика Китая недостаточно прозрачна. Показатели ВВП в большей степени основаны на данных о производстве, чем на собственно продажах. Китайская фискальная и кредитная политика направлены на создание рабочих мест и поддержание политической стабильности. Поэтому власти избегают говорить вслух о том, какие проекты вызывают беспокойство или должны быть закрыты.

Вероятность возникновения проблем очень высока. Китай пережил 30 лет выдающегося экономического роста, но когда-нибудь перед китайским экономическим чудом встанут серьезные препятствия. Какие последствия это возымеет для США? Многие китайские бизнесы перестанут быть прибыльными, скорее всего вырастет уровень безработицы, а заодно - недовольство государством. Власти, возможно, попытаются подавить его.

Китайское общество задумается, за капитализмом ли его будущее, и иностранные инвесторы в Китае занервничают.

Что касается экономики, то цены на китайские экспортные товары скорее всего упадут - зашедшие слишком далеко компании будут пытаться оправдать прежние капиталовложения и компенсировать убытки. Американским бизнесам будет сложно конкурировать с китайскими компаниями, и в обеих странах возникнет риск дефляции. Даже если китайцы будут продавать больше товаров по меньшим ценам, их общие доходы могут уменьшиться, так что они смогут одалживать правительству США меньше денег. В любом случае Китай может использовать больше денег из своих резервных фондов на решение внутренних проблем и для успокоения бизнеса в самой стране.

Пока этого не произошло, необходимо избежать двух крупных ошибок. Первая из них - считать, что нынешние низкие проценты по кредитам избавляют от фискальной ответственности в будущем и позволяют продолжать брать деньги в долг - у китайцев, конечно.

Вторая ошибка - требовать слишком многих уступок со стороны Китая. Статистика показывает, что существует растущая китайская и несколько нездоровая американская экономики. Но в будущем слабость китайской экономики станет более серьезной проблемой, чем ее сила сейчас.

Таким образом, включение в стратегическое планирование развития экономики пространственного аспекта побуждает китайское руководство постоянно искать баланс между мерами по формированию “точек роста” и “выравниванию” условий хозяйствования и уровней развития. Здесь присутствует и мощный социально-политический мотив обеспечения политической стабильности за счет сглаживания, насколько это возможно, разрыва между выигравшими от рыночных реформ и все еще остающимися на периферии социально-экономических достижений слоями населения.

3.2 Дзян Дзэминь - и его курс трансформации политической и экономической систем К.Н.Р.

На фоне глобального экономического спада и всеобщего психоза, связанного с проблемами безопасности, особняком стоит огромная страна, для которой 2001 год заканчивается лучше, чем начинался. Это Китай, которому удалось получить практически все, чего он хотел, не понеся при этом никаких существенных потерь.

Первой крупной победой стало решение Международного олимпийского комитета о проведении в Пекине Игр 2008 года - для Китая это не просто спорт, это международное признание высшей пробы. Еще через неделю в Москве был подписан Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Россией и КНР, заставивший весь мир говорить о формировании нового политического альянса, способного бросить вызов американскому доминированию. В октябре в Шанхае прошел грандиозный форум АТЭС. Прибывший туда президент США Джордж Буш вел себя весьма учтиво - помалкивал о правах человека и настойчиво пытался «посмотреть в глаза» Цзян Цзэминю, желая заручиться его поддержкой в борьбе с международным терроризмом. Никто даже не вспоминал, что за полгода до этого, когда в апреле китайский истребитель врезался в американский самолет-разведчик, Пекин и Вашингтон стояли на пороге длительного и жесткого противостояния. А за пару недель до Нового года КНР отпраздновала еще один триумф -- после 15 лет переговоров Китай официально стал членом Всемирной торговой организации, клуба стран с «правильной» экономикой.

Успехи нынешнего года очень важны, ведь осенью 2002 года компартии Китая предстоит смена лидера. А Цзян Цзэминь теперь выступает не только как «продолжатель дела Дэн Сяопина» на ниве экономических реформ, но и как внешнеполитический триумфатор, укрепивший престиж нации на международной арене. ВТО, Олимпиада- 2008 и шанхайский форум позволили властям направить эмоции национал - патриотов, открыто возмущавшихся «слабостью» Цзяна в истории с американским самолетом, в созидательное и подконтрольное русло. Руководство компартии понимает, что дальнейший рост ксенофобии и национализма грозит разрушением стабильности внутри страны. Если в 1999 году власти раздували волну молодежных протестов против бомбежки посольства США в Белграде, то в апреле этого года они сдерживали желающих выразить свое возмущение по поводу инцидента с самолетом. Когда же после событий в Нью-Йорке китайский Интернет переполнился ликованием по поводу кары, обрушившейся на зазнавшуюся Америку, Пекин был сконфужен - властям пришлось потратить немало сил на разъяснительную работу.

Плоды побед уходящего года обрадуют не всех. Членство в ВТО сулит приток дешевых товаров и передовых технологий, но многие китайцы лишатся работы. Пекинская Олимпиада преобразит лицо древнего города, однако старожилам придется расстаться с родными стенами - под бульдозер один за другим идут исторические кварталы.

Впрочем, основания для оптимизма у китайцев есть, ведь бурно растущая экономика способна снабдить ресурсами любое, даже самое дорогостоящее мероприятие. На днях агентство Синьхуа с гордостью сообщило, что «несмотря на мировой экономический спад, ВВП Китая в 2001 году достиг 1 триллиона 162 млрд долларов США, на 7,4% больше чем в прошлом году». Лучшим свидетельством роста престижа Поднебесной служит внимание мировой деловой элиты, ищущей в Китае выгодных вложений для своих денег.

Главный вопрос в том, будут ли ожидаемые изменения глубинными. Членство в ВТО требует быстро освободить экономику от пут бюрократии и чиновной коррупции, бизнесу предстоит нелегкий переход на международные стандарты. Но сопротивляющаяся переменам бюрократия уже сейчас прикладывает усилия к тому, чтобы выполнение требований ВТО не лишило ее власти над экономикой. Это же относится и к Олимпиаде-2008. К примеру, острейшую для Пекина проблему загрязнения воздуха можно решить двумя путями. Технологический путь требует огромных усилий и затрат по очистке атмосферы от ядовитых дымов и выхлопов. Зато испытанный бюрократический путь дешев и эффективен - на время Олимпиады в приказном порядке запретить выезд на улицы машин и позакрывать заводы. А с отъездом последнего иностранного спортсмена над Пекином вновь повиснет ядовитое марево.

По мере умножения факторов риска и потенциальных угроз в Китае растет понимание того, что стране необходима серьезная корректировка стратегического курса и механизма принятия решений. Корректировка призвана обеспечивать большую, чем прежде, сбалансированность различных сфер и процессов развития: экономики и социума, города и деревни, индустриализации и урбанизации, социальных групп и регионов, рыночных реформ и политических институтов.

Выработка обновленного курса и его последовательное проведение в жизнь требуют соответствующей институционализации, создания и отладки политических и общественных механизмов, позволяющих учитывать и согласовывать разнообразные интересы, в том числе и интересы слабых социальных групп и отстающих регионов. Такие механизмы могли бы наиболее эффективно сочетать вызовы глобализации с модернизацией экономической, социальной и политической структуры Китая, достаточно высокие темпы экономического роста с соответствующим увеличением занятости, бережным использованием естественных ресурсов и защитой окружающей среды.

В самом общем виде новые подходы имманентно предполагаются программой развития страны до 2020 г., выдвинутой XVI съездом КПК в конце 2002 г. Провозглашенное в ней «строительство среднезажиточного общества» не случайно было объявлено «всесторонним». Это означало, что оно включает в себя не только экономику, но и адекватное развитие всех других сфер жизни общества. Программа предусматривает наряду с учетверением ВВП также формирование среднего класса, осуществление урбанизации и индустриализации нового типа, активное участие Китая в глобализации и регионализации и, самое главное, дальнейшее реформирование китайской экономики, общества и политики, нацеленное, в частности, и на смягчение существующих конфликтов и противоречий.

Вступление Китая в этап, знаменующийся увеличением нестабильности общества, требует внесения существенных изменений в политику реформ: определенного сдерживания тех рыночных реформ, которые, способствуя росту, расшатывали общественную устойчивость, и, напротив, ускорения социальных и политических реформ, ее укрепляющих. Чтобы упрочить политическую поддержку режима, смягчить социальные контрасты и сократить факторы нестабильности, нужно не просто улучшить экономическое положение низших слоев общества, но и повысить их социальный статус и участие в принятии политических решений.

Новое китайское руководство признает необходимость движения в этом направлении. Есть понимание того, что правительство должно препятствовать дальнейшему увеличению пропасти между богатыми и бедными, росту безработицы, отставанию деревни, чтобы избежать нагнетания социального протеста. Однако для этого предстоит убрать немало преград и, в частности, преодолеть сопротивление тех групп, которые сумели обрести максимальные выгоды в условиях прежнего курса. По заветам архитектора рыночной экономики Дэн Сяопина Китай избрал стратегию неравномерного развития. Эта стратегия, представлявшая собой разрыв смаоцзэдуновской уравниловкой, направлена на максимальное использование всех шансов для ускоренного продвижения вперед, прежде всего в тех сферах, которые обладают для этого наилучшими потенциями. Соответственно те сферы, которые такими достоинствами не располагают, обречены на отставание. Тем самым лаг между более и менее успешными социальными группами, регионами, отраслями все более возрастает. По ряду направлений курс принимает рискованный характер, приближаясь к грани фола. Установка на опережающее обогащение части людей, социальных групп и регионов сыграла определенную позитивную роль, мобилизовав энергичную, конкурентоспособную и располагающую ресурсами элиту на деятельное участие в экономическом возвышении страны. Вместе с тем идея неравномерного развития на фоне усиливающихся социальных контрастов все больше обнаруживает свои негативные черты. Поэтому новое китайское руководство вынуждено делать все больший упор на другой части формулы Дэна - стремлении к «совместной зажиточности». Изменение акцентов предполагает расширение слоя людей со средним достатком, поддержку слабых групп населения, регулирование сверхвысоких доходов и жесткое пресечение доходов нелегальных.

В Китае существует стандартный набор законов и правил, которые определяют порядок действий при возникновении различных экстренных ситуаций. Среди них законы о чрезвычайном положении, о безопасности производства, о профилактике эпидемий, правила о порядке расследования особо крупных аварий и др. Но если понимать под антикризисной программой комплекс мер, направленных на предотвращение серьезного системного кризиса, который может возникнуть в связи с совпадением во времени и пространстве взаимно обусловленных дисфункций в политической, экономической, духовной сферах жизни общества, то зачатки такой программы стали появляться только при новом китайском руководстве. Их можно обнаружить прежде всего в утверждении «научного подхода к развитию» в документах 3-го пленума ЦК КПК 16-го созыва. Впервые в руководящем партийном документе развитие стало трактоваться как комплексный, многоаспектный общественный процесс, который недопустимо сводить к экономическому росту.

Различение развития и роста, разумеется, не ново для Китая, если иметь в виду научную литературу и отчасти публицистику. Однако на официальном уровне вплоть до этого момента господствовал редукционизм. Развитие не только по существу сводилось к экономическому росту, более того, в качестве главного и по сути единственного показателя последнего выступал исключительно рост ВВП. Он служил и еще продолжает служить важнейшим и практически единственным критерием как для оценки успехов Китая в мировой гонке за лидерство, так и для измерения достижений отдельных регионов и продвижения по службе возглавляющих их чиновников96.

Концептуальное обновление понятий в решениях пленума в данном случае не может быть истолковано как упражнение в чистой теории и риторике. Оно продиктовано суровой практической необходимостью: осознать и политически квалифицировать изменившиеся обстоятельства и обостряющиеся противоречия развития. И главное - необходимостью положить предел дальнейшему усугублению этих противоречий, нараставших как снежный ком, несмотря на несомненные экономические достижения последних десятилетий, а в какой-то мере и неразрывно связанных с ними, точнее, с теми способами, которыми они получены. Такая необходимость вытекает непосредственно из серьезной угрозы, которую несут эти противоречия социальной и политической стабильности общества и его поступательному, долгосрочному движению к лучшему будущему.

Особую роль в выдвижении новой концепции сыграли два обстоятельства: одно - экстраординарное, второе - этапное, отмечавшее важный рубеж в развитии Китая. Оба они демонстрировали пагубность последствий, которыми чревато продолжение неуравновешенного развития, но привлекали внимание к несколько различным аспектам.

Первое обстоятельство - эпидемия атипичной пневмонии, возникшая весной 2003 г. и причинившая очень большой ущерб не только здоровью и жизни людей, но также экономике и (возможно, это главное) международному престижу страны и ее руководства. Эпидемия не только показала слабость китайской системы здравоохранения. Она продемонстрировала взаимосвязанность многих слабых звеньев в социально- экономической и политической системах, которые начинают рушиться при прорыве одного из них: от эпидемии пострадали предприятия торговли и общественного питания, туризм и экспорт, но прежде всего - доверие к власти, которая достаточно долго пыталась замолчать бедствие или преуменьшить его масштабы.

Стало очевидно, что непрозрачность решений и действий власти, стремление скрыть от общества истину могут лишь усугублять кризис доверия и способны сыграть роковую роль при новых потрясениях, связанных с несбалансированностью экономического роста и развития. Эпидемия атипичной пневмония стала для правящей элиты в Китае важным сигналом о неблагополучии в механизмах принятия решений, в каналах их реализации, в их открытости для публики и осуществлении обратной связи. Этот сигнал, однако, по-разному был воспринят различными политическими силами. Одни, стоящие на старых позициях, были склонны затушевывать остроту противоречий, представляя их как досадный, но неизбежный атрибут куда более значимых общих достижений. Другие, значительно более озабоченные нарастающими проблемами и последствиями пренебрежительного к ним отношения, настаивали на необходимости большей открытости, публичного обсуждения факторов риска и поисков их смягчения. Именно последним и принадлежала инициатива выдвижения новой концепции развития.