События 12 и 13 декабря 1825 года, условия возможных переговоров и фамилии руководителей восставших войск (Трубецкой, Якубович и Булатов) также описаны благодаря сведениям, почерпнутым Дюма из «Донесений». В источнике говорится о встречах заговорщиков, полных энтузиазма, разрабатывающих план восстания и об условиях, выдвигаемых восставшими. Однако, здесь присутствует несколько неточностей. Во-первых, в источнике собрание 12 декабря было в доме Оболенского, а у Дюма - в доме Трубецкого. Это вполне может быть вызвано забывчивостью писателя, так как в «Учителе фехтования» он пишет правильно. Трубецкой - диктатор восстания и было бы логично, если бы совещания проводились в его доме. Вторая неточность - это договоренность заговорщиков привести 14 декабря как можно больше солдат, а если те откажутся, то привести хотя бы свои части. У Дюма мы читаем: «Присутствующие договариваются, что наутро все выйдут на Сенатскую площадь, приведя как можно больше солдат, а в случае, если солдаты откажутся - придут хотя бы в одиночку». Вероятно, Дюма акцентирует внимание читателя на храбрости и отваге восставших, придавая им героические черты.

В тексте «Донесения» также содержится рассказ о подготовке декабристов непосредственно в день восстания. Так, Николай Бестужев отправился в гвардейский морской полк, отказавшийся присягать Николаю, чтобы вывести его на Сенатскую площадь. С той же целью в Московский полк отправились Михаил и Александр Бестужевы и князь Щепкин-Ростовский, которые обманом склонили солдат на свою сторону. При захвате полкового знамени князь собственноручно ранил двух генералов, полковника, унтер-офицера и гренадера. Дюма заимствует из «Донесения» сведения, слово в слово повторяя не только последовательность и ход событий, но и диалоги участников.

Описание самого восстания дается у Дюма очень подробно, причем как действий восставших, так и представителей власти. В основном, этот отрывок является пересказом текста «Донесения» и работы Жюля Мишле «Демократические легенды Севера», опубликованной в 1854 году. Одна из глав последней посвящена восстанию декабристов и будет нами подробнее рассмотрена ниже.

В тексте «Донесения» содержится информация об убийстве Милорадовича и командира Гренадерского полка Стюлера Каховским, а также о том, что Кюхельбекер пытался стрелять в великого князя Михаила, но ему помешали матросы, схватившие его за руку. Это же дублируется в тексте у Дюма.

Далее писатель рассказывает, что несмотря на прибывшую на помощь императору артиллерию, войска восставших, ожидающие подкреплений, скандировали «Да здравствует Константин» и даже «Да здравствует конституция», однако многие солдаты были убеждены, что конституция - это жена Константина. Источником этого отрывка является упомянутая выше работа Мишле. Дюма заимствует оттуда информацию об артиллерии, возгласы солдат и растерянность при слове «конституция» и их трактовку этого термина. В «Демократических легендах» также говорится о появлении на Сенатской площади митрополита и духовенства, которые призваны были успокоить восставших. Однако, попытка не увенчалась успехом, так как авторитет православной церкви в России в общественной среде не был высок. Дюма слово в слово повторяет Мишле, вплоть до того, что отмечает, как церковное пение со стороны Казанского собора перекрывало шум, стоящий на Сенатской площади. Еще один эпизод, заимствованный Дюма у Мишле - это действия великого князя Михаила, испугавшегося, что артиллерия не будет стрелять по восставшим и открывшим огонь по ним самолично, без приказа Николая I.

Однако, будучи в первую очередь писателем-романтиком, Дюма добавляет в описание выступления много выдуманных деталей. Литература романтизма предполагает, что неординарная и героическая личность, даже антигерой - всегда лучше, чем серый обыватель, поскольку она является достойным антагонистом положительного героя. Для Дюма положительными героями, как уже указывалось выше, были декабристы, а значит, по закону жанра, нужно дополнить образ Николая I, придав поведению последнего героический оттенок. Например, у Мишле, есть эпизод, где Николай сталкивается с одной из восставших частей и когда он, будучи уверенным, что это преданные ему части, приветствует их, они отвечают ему, что поддерживают Константина. Дюма коренным образом меняет этот эпизод. У него Николай в одиночку отправляется к восставшим и выступает перед ними на расстоянии выстрела, в него даже стреляют, но, правда, ни одна пуля его не задевает. А своего сына, семилетнего наследника, император передает в руки гвардейцев Преображенского полка, того самого, который охранял замок Павла в ночь его смерти. Благодаря этому отрывку перед читателем император предстает как отважный, смелый и великодушный человек, не просто простивший преображенцев, но и доверивший им самое дорогое.

Восстание Черниговского полка под предводительством Сергея Муравьева-Апостола подробно описано в тексте «Донесения». В нем содержатся сведения о его плане дойти маршем до Брусилова, из которого можно было бы быстро перебросить войска либо в Киев, либо в Житомир, где объединиться с Обществом соединенных славян; а также о том, что Черниговский полк был разгромлен гусарами Гейсмара и этот план так и не был осуществлен. Все эти сведения дословно повторяются в очерке Дюма.

Очерк «Мученики» посвящен описанию следствия над декабристами и казни П. Пестеля, К. Рылеева, С. Муравьева-Апостола, М. Бестужева-Рюмина и П. Каховского. Интересно, что название этого очерка совпадает с названием главы Мишле в его вышеназванной работе. Весь этюд пронизан чувством глубокого сочувствия и сопереживания сломанным судьбам молодых людей.

В начале очерка Дюма дает небольшую справку о каждом казненном декабристе. Наиболее полно описаны биографии Павла Пестеля и Сергея Муравьева-Апостола. Это можно объяснить знакомством писателя с Иваном Матвеевичем Муравьевым-Апостолом, с которым он встречался несколько раз во Флоренции. О революционной деятельности Пестеля с большим пиететом пишет и Мишле.

Французский историк рассказывает о присутствии императора во время допроса некоторых арестантов, например, Николая Бестужева, которого предлагает помиловать, от чего последний отказывается, ссылаясь на то, что закон должен стоять выше власти императора. Диалог между Николаем I и Николаем Бестужевым Дюма слово в слово переписывает из работы Мишле.

Из этого же источника Дюма черпает информацию о наказании для Пестеля, Рылеева, Муравьева-Апостола, Бестужева-Рюмина и Каховского, указывая, что им изменили вид казни - с четвертования на повешение. Писатель, вслед за Мишле, акцентирует внимание на том, что в России повешение - позорная казнь, подчеркивая при этом их невозмутимую реакцию на оглашенный приговор.

События 25 июля 1826 года - казнь декабристов - воссозданы Дюма очень подробно. Он уже описывал ее в книге «Учитель фехтования», где утверждал, что одним из источников его сведений являются «Записки учителя фехтования, или Полтора года в Санкт-Петербурге» Огюстена Гризье. Последний был учителем фехтования в петербургском Высшем военно-инженерном училище, был знаком со многими декабристами и сочувствовал им, отбывающим наказание в Сибирь. Вернувшись во Францию, он основал школу фехтования, а его дом был своеобразным литературным салоном, который навещала интеллигенция Парижа, в том числе и Дюма. Так что вполне возможно, что воспоминания Гризье действительно выступили ценным источником для писателя. Однако, описание казни в «Учителе фехтования» и в «Путевых заметках» разительно отличаются, что показывает появление у писателя новых данных. В «Учителе фехтования» Дюма ошибается в дате казни, дает неправильную последовательность событий (в его версии сначала произошло повешение, а затем была гражданская казнь) и, наконец, в нем указывается, что с виселицы рухнуло только двое, а не трое.

В этом же очерке Дюма, вероятнее всего, пользуется воспоминаниями Иоганна Герниха Шнитцлера - французского историка, жившего в России с 1823 по 1828 годы, который был свидетелем казни. В 1840-е годы он работал преподавателем немецкого у детей герцога Орлеанского, чьим протеже был Дюма. Они вполне могли быть знакомы и разговаривать о России, учитывая интерес писателя к нашей стране. Воспоминания Шнитцлера опубликованы в сборнике «Декабристы в воспоминаниях современников», что позволяет нам сравнить их с текстом Дюма.

Шнитцлер пишет, что 25 июля напротив церкви святой Троицы около двух часов ночи начали строить виселицу, отмечая, что в это время года в Петербурге ночь - ни что иное как продолжение сумерек, поэтому все можно разглядеть. Отмечает он также слабый бой барабанов солдат Петербургского гарнизона, следовавших ночью к месту казни. Дюма максимально подробно пересказывает своим читателем те же самые сведения.

Этот же источник рассказывает о процедуре гражданской казни, предшествующей основной. И здесь, сведения двух источников абсолютно идентичны (например, что каждый осужденный стоял напротив того полка, к которому он принадлежал и что приговоренные к ссылке не присутствовали при повешении).

Процедура самой казни в основных моментах также совпадает у Дюма с воспоминаниями Шнитцлера. Однако, здесь есть несколько неточностей. В описании казни Дюма говорит, что слева на виселице стоял Пестель, а справа - Каховский. Шнитцлер же утверждает как раз противоположное. Также отличаются и последние слова, сказанные теми, у кого порвались веревки. Единственный, чьи слова совпадают в обоих вариантах - Рылеев. Слова Муравьева-Апостола: «О, Господи! Согласитесь тяжело умирать дважды только за то, что мечтал о свободе для своей страны!» являются выдуманными писателем, в них он вкладывает свое сожаление о тех муках, что выпали на долю дважды повешенных, только за то, что они хотели добиться лучшей участи для России. Слова, которые Дюма вкладывает в уста Бестужеву-Рюмину, Шнитцлер приписывает Рылееву.

Очерк «Изгнанники» посвящен описанию наказания декабристов - их ссылке в Сибирь и подвигу их жен, разделивших с ними наказание. Образ жены декабриста наполнен жертвенностью, верностью, терпением и мужеством. Дюма встречался в Нижнем Новгороде с некоторыми декабристами, поселившимися там после амнистии - Иваном Анненковым, его супругой Полиной и Александром Муравьевым. Вполне вероятно, какие-то сведения о быте ссыльных Дюма также мог получить от отца Матвея Муравьева-Апостола - Ивана Матвеевича. Много места в очерке уделяется личности Гавриила Батенкова, осужденного на пожизненное одиночное заключение в Алексеевском равелине. Дюма называет его мучеником, акцентируя внимание на суровых условиях его заключения. Чтобы показать беспощадность николаевского царствования писатель рассказывает о том, что Батенкову нельзя было ни с кем разговаривать, он не мог переписываться и получать посылки. Однако, это преувеличение. Батенкову разрешалось писать, он получал книги и много работал в темнице, сличая разные переводы Библии.

Для Дюма декабристы - олицетворение интеллектуальной и либеральной элиты России, безмерно любящие свою страну и стремящиеся к ее улучшению. Поражение заговора писатель воспринимает как похороны надежд на освобождение двух народов - и русских, и поляков.

Итак, очерки, посвященные декабристам, написаны Дюма с привлечением разного рода источников. Подготовка к восстанию, события 14 декабря и восстание Черниговского полка реконструированы им с помощью текста «Донесения следственной комиссии Николаю I». Еще одним важным источником для воссоздания картины восстания на Сенатской площади являлась работа Мишле, из которой писатель также заимствует ряд деталей (например, о появлении митрополита на площади). Этот же источник использовался писателем при описании событий, произошедших после подавления восстания (диалог Николая I с Бестужевым). Немаловажное значение в очерках Дюма имеют и воспоминания свидетелей и участников событий: мемуары Гризье и Шнитцлера, рассказы Ивана Матвеевича Муравьева-Апостола, а также самих декабристов, с которыми он встречался. Однако, все же, несмотря на соответствие действительности основных событий, писатель все же преувеличивает (условия содержания Батенкова) и придумывает некоторые моменты (Николай I, выступающий перед декабристами) для увлекательности сюжета и привлечения читательской аудитории.

3.4 Исторический портрет Николая I

Образу Николая I посвящен всего один очерк «Император Николай». Здесь в очередной раз, не скрывая своего личного негативного отношения к самодержцу, писатель, ради полноты картины, показывает и его положительные черты.

В этом очерке Дюма, будучи несвободным от своих политических пристрастий, проявляет несвойственную ему строгость оценок. Республиканец Дюма пишет, например, «… четыре барельефа Николаевской колонны, из которых один изображает восстание 14 декабря, второй - восстание в Польше, третий - холерный бунт и четвертый - восстание в Венгрии. Четыре восстания - так и прошло все царствование императора Николая». Жестокое подавление этих восстаний войсками императора претит французскому писателю. Вероятно, на критичность его высказываний повлияли также и незабытая обида, нанесенная ему императором, и презрительное отношение российского самодержца к Луи Филиппу и Наполеону III, которых он не считал законными правителями Франции.

При Николае I существовал культ Петра I, к которому сам император испытывал чувство глубокого обожания. Современники отмечали, что образ Петра I в серебряном окладе до самой смерти Николая I находился в его комнате. Современники часто сравнивали императора с его кумиром - неприхотливостью, внешностью, твердостью духа и самовластием. Дюма же в самом начале этюда говорит, что «Николай I - личность, во всем противоположная Петру I», а, соответственно, человек он довольно посредственный и ограниченный. Император похож повадками на своего отца Павла Петровича. Как и последний, Николай являлся большим любителем военных учений и парадов и становился мелочным, когда дело касалось военной формы, и так же, как и он, опасался проникновения в Российскую империю революционных идей и подавлял инакомыслие. Писатель, говоря о тридцатилетнем царствовании Николая, отмечает, что «его царствование было военным. Все были солдатами в России, и те, кто не носил погонов, презираемые императором, презирались всеми».

Вслед за своим соотечественником Астольфом де Кюстином, Дюма отмечает характерную черту России николаевского времени - неограниченную императорскую власть, при которой совсем не учитывается мнение народа, но при этом процветают лицемерие и фальшь. Влияние сочинения Кюстина на автора «Путевых впечатлений» очевидно. В обеих работах прослеживается сравнение николаевской России с колоссом Родосским, и подчеркивается отсутствие свободы у народа, в том числе и у дворян. Оба видят в императоре человека твердого и обладающего непреклонной волей. Оба отмечают хорошие внешние данные императора, его стать и достоинство. Однако, при этом также они показывают его двуличность - «Янусом» называет его Кюстин, Дюма же просто намекает на его маску. Оба путешественника отмечают также и стремление Николая играть роль великого императора ведущей державы Европы и попытки сохранить за Россией позиции, занятые ею по результатам Венского конгресса 1815 года. Именно эти обстоятельства привели к тому, что «его тридцатилетнее царствование было беспрерывной охраной самодержавия».И, конечно, оба обращают внимание читателей на жестокое подавление восстания декабристов и польского восстания в 1830-1831 году, рассказывая о ссылках и страшных мучениях осужденных императором. Это обстоятельство интересно, так как Дюма и Кюстин - представитель разных идеологических платформ - с одинаковым сочувствием относятся к восставшим, называют их «мучениками» и «героями», отмечая их нравственное величие.

Дюма дает следующую характеристику русскому самодержцу: «император Николай, человек ограниченный, упрямый, жестосердечный, не понимал, что каждый народ, если только он не беспокоит соседа и не угрожает ему, свободен делать у себя все что пожелает». Далее Дюма в красках описывает как Николай рассматривает карту Российской империи и в его мыслях другие страны видятся ему лишь колониями.

Дюма рисует портрет Николая I во «Впечатлениях» в тот момент, когда Александр II только взошел на престол, а воспоминания о прошлом царствовании еще очень свежи в памяти современников. При этом, так как нынешний император, в целом, проводил политику, основанную на либеральных ценностях, те люди, с которыми общался Дюма, едва ли сдерживали себя в проявлении собственных суждений и рассказывали ему невероятное количество курьезных случаев, раскрывающих черты жизни предыдущего императора. В связи с этим в данной главе основными источниками выступают, по всей видимости, устные рассказы людей, сопровождавших и окружавших французского писателя. Так, с высокой долей вероятности, мы можем предположить, что литератор Д.В. Григорович сообщает Дюма о трагичной судьбе поэта А.И. Полежаева, создавшего поэму «Сашка», за которую его отправили воевать на Кавказ, где он и погиб. То, что источником для этого отрывка выступило устное свидетельство доказывается тем, что в оригинале писатель ошибается в названии произведения А.И. Полежаева. В оригинале Дюма поэма Полежаева называется «Машка». Вероятно, Дюма не совсем верно расслышал Д.В Григоровича. О биографии Лермонтова, по свидетельству самого Дюма, ему поведала графиня Евдокия Ростопчина. Российская поэтесса и переводчица была хорошей знакомой Лермонтова, с которым она подружилась в 1841 году, когда Михаил Юрьевич приехал с Кавказа в Петербург. Однако, и до этого времени, вращаясь в одном кругу, они, конечно, слышали друг о друге. Графиня долгое время переписывалась с Александром Дюма, а когда узнала о его путешествии по России, пригласила встретиться. В 1858 году Дюма получает ее письмо, содержащее биографию Лермонтова. Импровизированный диалог между императором, недовольным тем, что гвардейский офицер сочиняет стихи и Лермонтовым, построен Дюма на реальных фактах жизни поэта, сосланного за сочинительство воевать на Кавказ. Ростопчина, в отличие от многих современников, пишет о ссылке Лермонтова не как о катастрофе, а как о благе для поэта, талант которого на Кавказе вырос и заиграл новыми красками. Очень похожими словами Дюма характеризует значение ссылки для Лермонтова, говоря, что свои лучшие стихи поэт создает именно там. Интересно, что этот же сюжет с Лермонтовым Дюма помещает в еще один том путевых заметок «Кавказ», однако, там диалог происходит не между поэтом и императором, а между Лермонтовым и санкт-петербургским комендантом, и именно последний ссылает его на Кавказ. Можно предположить, что целью включения эпизода с Лермонтовым в очерк, посвященный Николаю, было подчеркнуть и усилить отсутствие свободы в государстве в целом и в культуре, в частности. В записках о Кавказе такой цели не было, поэтому в них и диалог ведется не от лица императора. С другой стороны, вполне вероятно, что Дюма просто подвела память, так как записки о Кавказе писались несколько позднее.

Писатель показывает и положительные качества Николая I. В первую очередь, он отмечает храбрость российского императора, который «стоял за тридцать шагов от восставшего полка 14 декабря, не боясь пуль» и был в гуще событий во время холерного бунта, остановив своей речью кровопролитие. О роли императора в холерном бунте пишет В.А. Жуковский в письме к Луизе Прусской, которое было опубликовано впоследствии в «Русском архиве» на французском языке. В нем Жуковский рассказывает о том, что Николай I, узнав о беспорядках и убийствах в Петербурге, приехал в столицу и отправился в эпицентр событий. Остановившись у церкви, окруженный толпой, император встал и звучным голосом произнес речь, в конце которой он сказал о необходимости помолиться перед Богом за то, что пролилась невинная кровь. Далее император, обнажив голову, повернулся к церкви и перекрестился, а толпа встала на колени и затем разошлась по домам. Дюма пересказывает кратко основные моменты этого письма, рассказывая, как император возле церкви звучным голосом приказал восставшей толпе встать на колени и молиться Богу, и как толпа затем разошлась.

Весь Петербург говорил о неприхотливости императора в быту и о его любви к простой одежде. Дюма переносит эти рассказы в свои записки - Николай, по его словам, почти не снимал заплатанную шинель; шубу, презентованную супругой, подарил одному из лакеев, зато до самой смерти носил домашние туфли, ею вышитые.

Для того, чтобы проиллюстрировать высокий уровень коррупции в России, Дюма включает в очерк анекдот о трех сухарях, составляющих обычно весь завтрак императора, которые он скормил своему любимому псу. Писатель отмечает, что «в годовом бюджете императорского дома эти три сухаря составляли две тысячи рублей». Здесь Дюма в очередной раз использует литературу «анекдотов». В разных вариантах они в последствии были опубликованы в исторических журналах, таких как «Русский Архив» и «Русская Старина». Писатель включает в повествование разные курьезные случаи из жизни Николая, используя их для иллюстрации своих характеристик императора, иногда домысливая их, для лучшего соответствия. Так, например, широко известна история о том, как Николай, увидев похороны бедняка, пошел вслед за гробом, что привлекло к похоронной процессии большое количество народа. Чаще всего эту историю используют, чтобы показать христианское великодушие императора, увидевшего в умершем «усопшего христианина». Однако, у Дюма бедняк трансформировался в честного кассира Управления, который не брал взятки и поэтому умер в полной нищете, не заработав даже на похороны, оставив жену и четверых детей. Николай был настолько удивлен порядочности кассира, что на следующий день после похорон приказал выплачивать семье покойного более чем приличную пенсию. Очевидно, писатель явно приукрашает возможно произошедшую историю, наполняя ее новыми коннотациями - коррупция в России достигла таких масштабов, что честность чиновника способна удивить даже императора. В то же время Дюма подчеркивает, что Николай - человек, уважающий и чтящий труд и честность.

Писатель рассказывает также и о смерти императора в 1855 году. Он приводит и официальную, и неофициальную версии. Немаловажная роль в пошатнувшемся здоровье императора отводится победам англичан и французов при Альме и Инкермане. Самому писателю импонирует неофициальная версия смерти Николая I. «Если эта последняя версия правдива, почему открыто не провозгласят ее? Она противоречила бы христианским чувствам, зато величием превзошла бы всю жизнь Николая I» - читаем мы в очерке. В нем император предстает героем, заботящимся о благе своего государства. Понимая, что он не может переступить через себя и подписать мира, без которого Россию ждет упадок и разорение принимает страшное, но великое решение - принять яд.

В заключении данного раздела, отметим, что основными источниками для создания данного очерка, по всей видимости, выступают устные рассказы людей, окружавших писателя (Д.В. Григоровича, Е.П. Ростопчиной), которые тот скрупулёзно записывал. Многие курьезные случаи, описанные Дюма, в очерке приводятся с небольшими отклонениями от оригинальных текстов (например, с похоронами бедняка или завтраком императора), некоторые, как инцидент с Лермонтовым, в последующих очерках немного отличаются. Это можно объяснить либо забывчивостью писателя, либо стремлением Дюма именно в момент создания очерка подчеркнуть с помощью анекдота какую-то черту характера императора. Несмотря на обиду и неприятие внешней политики Николая I, французский писатель все же признает многие положительные качества российского самодержца, тем самым размывая у читателя крайне негативный образ императора, созданный Астольфом де Кюстином и европейской пропагандой в ходе Крымской войны.

4. Практическая часть

Интегрированный урок по истории и литературе на тему «Восстание декабристов в художественных текстах (на примере очерков Александра Дюма)».

Междисциплинарность определяется как сочетание дисциплин, между которыми существуют определенные связи и является одним из важнейших трендов в образовании. Федеральный Государственный Образовательный Стандарт (ФГОС) предполагает развитие межпредметных связей для формирования набора компетенций, позволяющих подготовить обучающихся к жизни в современном мире. Одним из способов их формирования является проведение интегрированных уроков. Подобные занятия позволяют ученикам получить более глубокие знания, применяя материалы нескольких предметов. Интегрированный урок - один из способов развития навыков критического мышления и аналитической деятельности, благодаря которым у учеников складывается целостная картина окружающей их действительности. Наше исследование позволяет провести серию интегрированных уроков по истории и литературе или истории и географии. Рассмотрим один из примеров.

В начале урока мы делим класс на три группы: первая группа сравнивает текст Дюма (очерк «Северное общество») с Распоряжением следственной комиссии и описывает программные требования и ход восстания 1825 года - выясняет, что является верифицируемой информацией, а что нет.

Вторая группа сравнивает текст Дюма (очерк «Мученики») с отрывками работы Мишле «Демократические легенды Севера» и воспоминаниями Шницлера и описывает следствие по делу, а также гражданскую и физическую казнь декабристов, и выясняет, как и первая группа, количество верифицируемой информации.

Третья группа сравнивает текст Дюма (очерк «Изгнанники») с отрывками из записок Волконской и Анненковой, а также из писем Батенкова. Задача та же, что и других групп.

Время на выполнение занятия 20 минут.

Затем происходит представление группами результатов свой работы.

Как мы видим, многое, написанное в очерках находит свое документальное подтверждение. Однако, часть информации не является верифицируемой и, скорее всего придумана автором для увлекательности сюжета. Однако, мы не можем не заметить той симпатии, с которой он отзывается о восставших. Для него, как, впрочем, и для многих других французов, декабристы - герои-патриоты, пожертвовавшие всем из любви к своей Родине. Автор явно показывает нам свое негативное отношение к такому суровому, на его взгляд, наказанию восставших. Удивительно, но незадолго до книги республиканца Дюма, в свет выходит сочинение Астольфа де Кюстина, приехавшего в Россию за подтверждением своего тезиса о том, что самодержавие - идеальная форма правления. Однако, и у него мы видим сочувствие к восставшим и неодобрение действий императора в отношении их. Вероятно, дело здесь не только в политических убеждениях самого Дюма, а скорее, в его исторической и ментальной памяти. Во-первых, французы, казнившие во время революции, в 1792 году, короля и королеву, к 1825 году уже давно отошли от парадигмы «Монарх - наместник Бога на земле» в отличии от русских, поэтому они не могут воспринимать действия восставших как преступление не только против императора, но и против Бога. Поэтому, для них тяжесть наказания несоразмерна содеянному. Во-вторых, декабристы, по сути, выступали на Сенатской площади с идеями, воспринятыми ими у французских либералов и, конечно, для французов нет ничего крамольного в этих идеях и подобное наказание не оправдано.

Не будем забывать, что Александр Дюма, в первую очередь, писатель-романтик и сквозь призму его тексов мы можем рассмотреть основные черты романтизма. В фокусе нашего урока мы рассмотрим только акцентированное внимание романтиков к внутреннему миру человека. Человек, с точки зрения писателя-романтика, должен обладать ярким индивидуальным внутренним миром, вне зависимости положительный это герой или его антагонист. Посмотрите, как описывает автор поведение Николая во время восстания или графа Ливена во время выступления рот Московского полка. Мы видим отважных и храбрых людей, обладающих чувством великодушия (Ливен спас молодого поручика, стрелявшего в него перед этим, Николай передал своего сына гвардейцам Преображенского полка). Да и сами декабристы изображены в качестве сильных, особенных и свободных духом людей, непримиримых с несправедливостью мира.

Последнее задание: делим класс на 4 группы. Каждая группа получает задание на листочках. Так, первая группа пишет статью в журнал «Русский вестник» (монархически-ориентированный), вторая - во французский журнал «Constitutional», третья -статью на сайт, посвященный декабристам. Оценивается не только содержание, но и стилистика, и соблюдение ментальных особенностей каждой из групп.

Заключение

Ко времени своего путешествия Дюма был уже знаком со многими сочинениями, посвященными истории, быту и нравам российского народа, созданными его соотечественниками. На тот момент в Европе существовало четыре разных дискурса - «проекционный», «критический», «эмпатический» и «нигилистический». «Проекционный» был создан благодаря просветителям и сводился к тому, что Россия - страна, вырвавшаяся из пучины варварства, которая встала на путь прогресса только благодаря воле Петра I и его последовательницы - Екатерины II. «Критический» дискурс выражается в том, что русский народ - народ варварский и стать цивилизованным он не сможет, так как его стали цивилизовывать слишком рано и насильственным путем. Суть «эмпатического» сводится к следующему: русский народ самобытен и нужно стремиться не критиковать его недостатки, а попытаться понять его менталитет. «Нигилистический» дискурс предполагает, что Россия - страна, населенная никчемными и подлыми людьми, единственно возможная форма правления для которых - деспотизм. В «Путевых впечатлениях» можно встретить характерные для каждого дискурса элементы, таким образом автор вырабатывает новый, своеобразный компилятивный дискурс. Французский писатель создает литературный образ нашей страны - страны необычных судеб, смелых и сильных характеров, страны с драматической историей и большим количеством проблем в настоящем, но тем не менее заслуживающей не только пристального внимания, но и искренней симпатии. Благодаря популярности Дюма именно этот образ России закрепился в сознании европейского читателя.

В 1858 году писатель совершает путешествие по России. Этот вояж стал следствием, во-первых, его личного интереса к нашей стране, усиливающегося в связи с внутриполитической обстановкой - подходящей к завершению Кавказской войне и движения в сторону отмены крепостного права; и, во-вторых, стремлением к получению прибыли за счет применения нового для себя литературного жанра - «путевых заметок». Регулярная публикация статей, посвященных драматичной истории России, практически незнакомой французскому читателю, была коммерчески выгодным ходом.

Дюма совершил на тот момент беспрецедентное путешествие по Российской империи, будучи первым иностранцем, посетившим не только Санкт-Петербург и Москву и ее окрестности, он также спустился вниз по Волге, посетив попутно ряд городов - Нижний Новгород, Казань, Саратов, побывал в гостях у калмыцкого хана Тюменя и даже успел познакомиться с живописными городами Кавказа. Из каждого города еженедельно он высылал статью в свой журнал «Монте-Кристо», рассказывая либо о быте и нравах народа (русского, калмыцкого, татарского, кавказцев), либо рисуя картины города, умело воссоздавая его колорит, либо путешествуя вместе с читателями по российской истории.

В «Путевых впечатлениях» 20 очерков посвящены событиям российской истории, для создания которых Дюма использовал множество источников. Работая над этими очерками, он придерживался принципов романтической историографии. Сам писатель отмечал, что на него повлияли работы Симонда де Сисмонди, Огюстена Тьерри и Жюля Мишле. Вслед за ними он считал, что история должна быть в первую очередь занимательной, поэтому при описании любого исторического периода, Дюма старался включить в свое повествование сведения о частной жизни императора и анекдоты на эту тему. Часто писатель ради увлекательности пренебрегал точностью и достоверностью в описании исторического сюжета, придумывая, например, диалоги и мысли своих героев.

Многие вещи, упоминаемые в очерках Дюма, показывают тот «багаж» стереотипов, с которым писатель приехал в Россию. Так, например, Дюма вслед за своими соотечественниками отмечает пренебрежение русских к комфорту, в чем для него проявляется недоцивилизованность русского народа. При этом цивилизовывается русский человек только при непосредственном влиянии французского окружения, в чем опять же проявляется стереотип о главной роли Франции в культурном развитии России. В «Путевых впечатлениях», так же как и в большинстве записок европейских путешественников, Россия представлена страной деспотизма, в которой процветает рабство, что отразилось на национальных чертах характера. Русские люди молчаливы, внешне сдержанны и ведут себя даже тише призраков. С другой стороны, Дюма не отказывает им в радушии и гостеприимстве, присущим и крестьянам, и представителям элиты. Как и многие другие, Дюма отмечает подражательность Санкт-Петербурга европейским городам, считая, что именно это лишает его прелести для европейского путешественника.

Что же касается российской истории XVIII и первой половины XIX века, то и здесь в очерках мы наблюдаем определенные мифологемы, присутствующие на тот момент в европейском сознании в целом. Это нашло отражение в реконструкции писателем многих событий российской истории. Перед нашими глазами проносятся правления Петра I и Екатерины II -просветителей, спасших Россию из пучины невежества, и Петра III, ненавидящяго страну, которой он правил; драматичные картины Бородинской битвы, выигранной французами путем невероятных усилий, трагичная судьба незаслуженно осужденных декабристов.

Многие исследователи, занимающиеся дюмаведением, отмечают скрупулезность автора и отсутствие в его работах серьезных ошибок в области истории или этнографии. Однако, несмотря на это мы не можем рассматривать «Путевые впечатления» в качестве исторического труда, ибо это произведение было рассчитано в первую очередь на получение автором прибыли, что было возможно только при условии устойчивого интереса к очеркам у французской публики. Поэтому в нем присутствует изрядная доля вымысла и фантазии, присущих писателю-романисту и достаточно большое количество мифологем иностранцев о России.

Литература

1. Бутурлин Д.П. История нашествия Наполеона на Россию в 1812 году. - СПб., 1823. ТI.

2. Вильбуа Ф. Рассказы о российском дворе // Вопросы истории, № 12. 1991: [Электронный ресурс]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Vilbua/framepred.htm

3. Вильбуа Ф. Рассказы о российском дворе // Вопросы истории, № 1. 1992: [Электронный ресурс]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Vilbua/frametext2.htm

4. Вильбуа Ф. Рассказы о российском дворе // Вопросы истории, № 4-5. 1992: [Электронный ресурс]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Vilbua/frametext3.htm

5. Дело III Отделения о Дюма. Цит. по: Дюма глазами русских/Сост. Ю.А. Михайлов// Дюма А. Путевые впечатления. В России. - М. : Ладомир, 1993. - Т.3.

6. Дюма А. Путевые впечатления. В России: В 3-х т. - М. : Ладомир, 1993.

7. Дюма А. Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию // Вокруг света. - 1991. - № 8. - С. 25-29.

8. Дюма А. Кавказ. - Тбилиси : Мерани, 1988 -647 с.

9. Кюстин A. Россия в 1839 году - СПб. : Крига, 2008 -704 с.

10. Панаев И.И. Петербургская жизнь. Записки нового поэта. - Современник, 1858, Т. 70, №7. Цит. по: Дюма глазами русских/Сост. Ю.А. Михайлов// Дюма А. Путевые впечатления. В России. - М. : Ладомир, 1993. - Т.3.

11. Пекарский П.П. Маркиз да ла Шетарди в России 1740 - 1742 гг.: [Электронный ресурс]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus14/Schetardi/1740/11.phtml?id=1871

12. Письмо В.А. Жуковского к Луизе Прусской // Русский архив- 1866. - Вып 1-6. - С. 340-346.

13. Ростопчина Е.П. Из письма к Александру Дюма //М.Ю. Лермонтов в воспоминании современников.- М. : Художественная литература,1989. - С. 358-365

14. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты. - М. : Канон-пресс, 1998. - 416 с.

15. Сегюр Л.Ф. Записки о пребывании в России в царствование Екатерины II. // Россия XVIII в. глазами иностранцев. - Л. : Лениздат, 1989. - С. 313-456.

16. Сталь Ж. Десять лет в изгнании. - М. : ОГИ, 2003. - 532 с.

17. Сын Отечества - 1858, № 24. Цит. по: Дюма глазами русских/Сост. Ю.А.Михайлов// Дюма А. Путевые впечатления. В России. - М. : Ладомир, 1993. - Т.3.

18. Шницлер И.Г. Рассказ о казни декабристов. // Декабристы в воспоминаниях современников - М. : Издательство Московского университета ,1988. - С. 310-311

19. Chappe d'Auteroche «Voyage en Sibйrie, fait par ordre du roi en 1761 ; contenant les moeurs et les usages des Russes, et l'йtat actuel de cette puissance; la description gйographique & le nivellement de la route de Paris а Tobolsk ; l'histoire naturelle de la mкme route ; des observations astronomiques et des expйriences sur l'йlectricitй naturelle». - Paris, 1768. Т.1

20. Derniers momens de l`empereur Alexandre // Revue d`Alsace - 1836. - Seriй 2 - Strasbourg. - TI. - C. 446 - 455

21. Fain A.J. Manuscrit de mil huit cent douze, contenant le prйcis des evйnйmens de cette annйe, pour servir а l`histoire de l`Empereur Napolйon. - Paris, 1827. - T. II.

22. Gourgaud Napolйon et la grande-armйe en Russie, ou examen critique de l`ouvrage de M. le comte de Sйgur. - Paris, 1827. - T.I

23. Duprй E. L'hermite en Russie, au, Observations sur les moeurs et les usages russes au commencement du XIX siиcle. Paris, 1829. Т. II

24. Larrey D.J. Mйmoires de chirurgie militaire et compagnes. Paris, 1812. T. IV

25. Masson C.F Secret memoirs of the count of St.-Peterburg particularly toward the end of the reign of Catherine II and the commencement of that оf Paul I London, 1895

26. Mishlet J.Lйgends dйmocratiques du Nord. Paris, 1877. 410 с.

27. Montholon Rйcits de la captivitй de l`empereur Napolйon a Sainte-Hйlиne. - Paris, 1843. - TII.

28. Notice sur la mort de Paul I-er, empereur de Russie. - Paris, 1820.

29. Pelet Sur les affaires de l`orient // Le Spectateur militaire; Recueil de science, d'art et d'histoire militaires. -1827. - Т.IV. - C. 509-533

30. Rabbe A. Histoire d'Alexandre I Empereur de toutes les Russies. - Paris. 1826. -T II.

31. Rapport de la Commission d'enquкte. Paris, 1826. 144с.

32. RulhieМre K. Histoire, ou anecdotes sur la revolution de Russie, en l'anneмe 1762. - Paris, 1797.

33. Sйgur L.P. Histoire de Napolйon et de la grande armйe pendant l` annйe 1812. - Paris,1852. - T.II.

34. Александр Дюма и современность: к 200-летию со дня рождения А. Дюма. - М.: Российское общество медиков-литераторов, 2002.

35. Александр Дюма в России. - М.: Российское общество медиков-литераторов, 1996.

36. Александр Дюма в России: факты, проблемы, суждения: Сб.ст./Рос. о-во друзей А. Дюма. Под ред. М.И. Буянова. - М.: Российское общество медиков-литераторов, 1996.

37. Анисимов Е.В. Женщины на российском престоле [Электронный ресурс]. URL: https://aria-art.ru/0/A/Anisimov%20E.%20Zhenshhiny%20na%20rossijskom%20prestole/3.html.

38. Анисимов Е.В. Петр Великий: личность и реформы. - СПб.: Питер, 2009.

39. Буянов М.И. Маркиз против империи, или путешествие Кюстина, Бальзака или Дюма в Россию. - М.: Российское общество медиков-литераторов, 1993.

40. Буянов М.И. По следам Дюма. - М.: Российское общество медиков-литераторов, 1993.

41. Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения - М.: Новое литературное обозрение, 2003.

42. Герцен А. Былое и думы. - М.: Эксмо, 2007.

43. Глинка Ф.Н. Очерки Бородинского сражения. - М: Директ-Медиа, 2014.

44. Дурылин С.Н. Александр Дюма-отец и Россия // Литературное наследство. - 1937 - № 31-32. - С.491-562.

45. Дюма А. Учитель фехтования. - М.: Мир книги, 2007.

46. Ермилов Н. Черты из жизни императора Николая Павловича. - СПб.: Ц. Крайз, 1900.

47. Завьялова Л.В., Приймак Н.И. Петербург конца 1850-х гг. глазами иностранцев: сравнительный анализ мемуаров А. Дюма и Т. Готье. - СПб.: Изд-во АО "ВНИИГ им. Б.Е. Веденеева", 2003.

48. Каррер д`Анкос Э. Россия в восприятии французов: [Электронный ресурс] URL: http://www.razlib.ru/kulturologija/pinakoteka_2001_01_02.

49. Мезин С.А. Взгляд из Европы: французские авторы XVIII века о Петре I: [Электронный ресурс]. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/bibliotheque/Mezin-book.

50. Мезин С.А. Никита Петрович Вильбуа // Издательство Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. 2014. - Т. 14. - Вып 1. - С. 5-11.

51. Микута И.В. Русские заимствования как способ передачи местного колорита в путевых заметках А.Дюма «Путешествие в Россию» // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. - Омск, 2005. - Вып. 6. - С. 75-81.

52. Мильчина В.А. Несколько слов о маркизе де Кюстине , его книге и ее первых русских читателях//Кюстин А. Россия в 1839 году. - СПб.: Крига, 2008.

53. Мильчина В.А. Французы полезные и вредные. Надзор за иностранцами в России при Николае I. - М.: Новое литературное обозрение, 2017.

54. Михайлова Н. И. "... туристом из Парижа...": Александр Дюма в Петербурге. - Санкт-Петербург - Франция. Наука, культура, политика. - СПб: Европейский Дом, 2010. - С. 249-256.

55. Моисеенко В.А. «Правдивость» Астольфа де Кюстина и «развесистая клюква» Александра Дюма: градостроительный аспект двух культурологических мифов»//Интеграция образования - 2010. - № 3. - С. 72-78.

56. Моруа А. Три Дюма. - М.: Молодая гвардия, 1965.

57. Никифоров Л.А. Записки Вильбуа // Общество и государство феодальной России: сб. статей, посвящ. 70-летию академика Льва Владимировича Черепнина. - М: Наука 1975. - С. 219-225 .

58. Ощепков А.Р. Имагология //Знание. Понимание. Умение. - 2010. - №1. - С. 251-253.

59. Ощепков А.Р. «Занимательная история» России в «Путевых впечатлениях» А.Дюма // Русский язык за рубежом - 2011 - №1 - С. 79-85.

60. Ощепков А.Р Образ России во французских путевых записках XIX века. -М.: Флинта, 2015

61. Партаненко Т.В. Образ России во Франции XV-XX вв. (по материалам мемуарных и дневниковых свидетельств): дисс…канд.философ.наук: 24.00.01/ Партаненко Тамара Викторовна ; Санкт-Петерб. гос. ун-т. - СПб. : СПБГУ, 2001

62. Партаненко Т.В. Россия в представлениях Александра Дюма: (образ России в книге А.Дюма «Путевые впечатления») // Я и МЫ: история, психология, перспективы. - СПб., 2002. - С. 153-156.

63. Пахсарьян Н.Т. Дюма и проблема «народного» романтизма //Александр Дюма и современность: к 200-летию со дня рождения А.Дюма. - М.: Российское общество медиков-литераторов, 2002. - С. 76-80.

64. Пахсарьян Н.Т. Образ России в «Мемуарах» А. Дюма или «развесистая клюква» литературной репутации//Новые российские гуманитарные исследования. - Вып.1 (№2)/Тезисы материалов круглого стола «Россия и русские в художественном творчестве зарубежных писателей XVII - начала XX веков », прошедшего 5 декабря 2006 года в ИМЛИ им. Горького РАН: [Электронный ресурс] URL: http://www.nrgumis.ru/articles/99/ .

65. Рябов Ф.Г.История в произведениях Дюма// Новая и Новейшая история. - 2003 - №1. - С. 181-191.

66. Строев А Россия глазами французов ХVIII -- начала XIX века//Логос -1999 - №8. - С. 8-41.

67. Трескунов М.С. О книге Александра Дюма «Путевые впечатления. В России» // Дюма А. Путевые впечатления. В России. - М, Ладомир, 1993. - Т.1. - С. 7-43

68. Чайковская И И. Россия -- какой ее увидел создатель «Трех мушкетеров» (по следам «Путевых впечатлений» Александра Дюма): [Электронный ресурс] URL: http://magazines.russ.ru/neva/2010/12/ch9.html

69. Чертанов М. «Дюма». - М.: Молодая Гвардия, 2014

70. Claude-Marie Vadrot En Russi... Sur les traces d'Alexandre Dumas. - Paris: Йd. l'Harmattan, 2003

71. Charlotte Krauss La Russie et les Russes dans la fiction franзaise du XIX siиcle (1812-1917). - Amsterdam: Rodopi, 2007

72. Gaston Bouatchidzй, L'anneau а chiffre: les aventures d'Alexandre Dumas en Russie et au Caucase. - Paris: Hermann, 2004

73. J. Douglas Clayton Dumas in Russia and the Caucasus: The Myth and its Contemporary Echoes//Other Voices: Three Centuries of Cultural Dialogue between Russia and Western Europe/ Edited by Graham H. Roberts. Cambridge Scholars Publishing, 2011

74. Dumas A. Les grands hommes en robe de chambre. - Paris, 1855

75. Cadot М. L'image de la Russie dans la vie intellectuelle francaise 1839-1856. - Paris: Fayard, 1967.

76. Lortholaiy A. Les "Philosophes" du XVIII siиcle et la Russie. Le mirage russe en France au XVIII siиcle. -Paris: Boivin, 1948.

Размещено на Allbest.ru