Бояре в южнорусском летописании XIII в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

“ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ”»

Институт образования

Бояре в южнорусском летописании XIII в.

МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ

по направлению подготовки_46.04.01. «История»

образовательная программа «Современная историческая наука в преподавании истории в школе»

Старостина Мария Александровна

Рецензент

Научный руководитель

д-р исторических наук, проф.

И.Н. Данилевский

Москва 2020

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Бояре: соратники князя и оппозиция

Глава 2. «Неверные» бояре

Глава 3. Служба и земля

Заключение

Список использованных источников и литературы

даниил галицкий летописец боярин



ВВЕДЕНИЕ

Актуализация темы. Естественный ход развития исторической науки в XX веке был нарушен в результате насаждения марксистско-ленинской идеологии в качестве единственно верной концепции истории. Советским историкам приходилось вписывать средневековую Русь в рамки феодальной формации, что породило ясные «литые» формулы, описывающие общественные отношения. Они создавали четкую универсальную картину, часто в ущерб многообразию и сложности реального исторического прошлого, отраженного в источниках. Все это привело к кризису исторической науки конца XX века. Возникла потребность пересмотра основных положений в соответствии с актуальным состоянием мировой науки.

В центре внимания исследователей оказались не теории и социально-политические конструкции, а человек прошлого, ведь именно он создавал те источники, которые находятся в распоряжении ученых. Как следствие, вырос интерес к языку как отражению сознания человека. Также историки обнаружили необходимость рефлексии собственного научного языка. Начался пересмотр понятий, которыми пользуются историки. И. Н. Данилевский выделяет три вида терминов: универсальные номенклатурные термины (государство, класс, социальная группа, экономика, политика, этнос, феодализм), термины-определители (империя Карла Великого, империя Атиллы, Древнерусское государство - оно же Киевская или Древняя Русь), конкретные номенклатурные термины (феод, смерд, боярин, князь). Использование последнего вида терминов несет в себе серьезную проблему, «слова, взятые из живого - а потому нетерминологичного по своей сути - литературного языка, терминологизируются: им придается вполне конкретное значение, которое закрепляется в историографической традиции» Данилевский И.Н. «Бояре»: историографическая традиция vs свидетельства древнерусских источников // Середньовiчна русь: Проблеми термiнологiп. Сolloquia Russica. Series II, vol. 4. str. 52.. Далее, при работе с источником «в изучаемый текст “вчитываются” значения, принятые в науке, но, возможно, вовсе не присущие исходному слову» Данилевский И.Н. «Бояре»: историографическая традиция vs свидетельства древнерусских источников // Середньовiчна русь: Проблеми термiнологiп. Сolloquia Russica. Series II, vol. 4. - str. 52-53.. Исследователями ощущается необходимость преодоления этой проблемы. В работах последних десяти-пятнадцати лет наблюдаются тенденции к определению терминов в целом, и социальных категорий в частности. В 2008 году вышел сборник очерков, в котором авторами рассматриваются и уточняются такие понятия как «земли» и «волости», «вече», «клятва верности», боярские «переходы», «десятские», «сотские» Горский А.А., Кучкин В.А., Лукин П.В., Стефанович П.С. Древняя Русь: Очерки политического и социального строя. М., 2008. . Проблемам терминологии и критике употребления слов «племя» и «княжество» посвящена статья А.А. Горского Горский А.А. Политическое развитие Средневековой Руси: проблемы терминологии // Средневековая Русь. Вып. 11. М., 2014. С. 7-12.. Пересмотру принятых в науке названий государственных образований на территории Галицкой земли посвящена статья Мирослава Волощука Волощук М. Мовою джерел? Термінологічні аспекти історіографічного державонайменування на прикладі Галицької землі Х-XIV ст. [in:] Colloquia Russica, за ред. В. Нагірного і М. Волощука, Івано-Франківськ; Краків, 2018, Series II, Vol. 4 : Середньовічна Русь: проблеми термінології, С. 265-295.. Понятию «вече» посвящены докторская диссертация П.В. Лукина (2014 г.) и основанная на ней монография Лукин П.В. Новгородское вече. М., 2018.. П.С. Стефанович в своем труде 2012 года рассматривает состав и формы древнерусской знати, такие ее составляющие как «дружина», «бояре», «отроки», «гриди» Стефанович П.С. Бояре, отроки, дружины: военно-политическая элита Руси в X-XI веках. М., 2012.. Уточнения значений и внимательный пересмотр понятий позволяют более корректно «переводить» тексты древнерусских источников и использовать их в исторических исследованиях.

В современной науке признается большое значение политических элит как участников исторического процесса. В XVIII - начале XIX вв., в период формирования истории как науки, знать редко появляется на страницах исторических сочинений. М.В. Ломоносов Ломоносов М.В. Древняя Российская история от начала российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого или до 1054 года. СПб., Императорская Академия Наук, 1766, с. 63 и князь М.М. Щербатов Щербатов М.М. История Российская от древнейших времян. В 7 томах. СПб, 1770-1791. Т. I: От начала до кончины великаго князя Ярослава Владимеровича. СПб., 1770 - 256 с. называют бояр «вельможами», Н.М. Карамзин первым упоминает «Боярина» Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.1. СПб, 1817, но в целом для них главную роль на исторической сцене играл государь, князь, личность. В XIX в. на первое место выдвинулись широкие массы - народы, классы, объективные закономерности. В XX веке внимание привлекает верхушка общества, которая «имеет возможность (и желает) влиять на политический процесс» Стефанович П.С. Бояре, отроки, дружины: военно-политическая элита Руси в X-XI веках. М., 2012. С.15..

Историография боярства юго-западной Руси основывается на положениях советской исторической науки, во многом опиравшейся на дореволюционные исследования. Современные ученые в своих работах так или иначе отталкиваются от концепции, сформулированной В.Т. Пашуто, Л.В. Черепниным, Н.Ф. Котляром. Согласно ей, период XII-XIII вв. «характеризуется бурным ростом крупного землевладения» Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси / Отв. ред. Б.Д. Греков. М., 1950. С.135., что соответствует феодальному устройству древнерусского общества. В.Т. Пашуто связывает «значительное развитие боярского землевладения и рост политического значения боярства» Там же. С.142.. Войны первой половины XIII века называются «феодальными», и их причиной во многом была «борьба великокняжеской власти с боярством» Там же. С.156., в которой князь опирался на «служилый феодалитет» Там же. С.156. и «мужей градских» Там же. С.176 - городскую верхушку.

При этом бояре «служат князю и по наследству переходят к его преемнику, если посчитают, что он того стоит» Пашуто В.Т. Очерки… С.147. За свою службу бояре получали земли в собственность и «держания» в условное владение.

Л.В. Черепнин дает оценку борьбе князя с боярами: «борьба с феодальным боярством была в высшей степени прогрессивным явлением». А «вина» бояр заключалась в том, что они «вступали в союз с венгерскими королями и польскими князьями, способствуя их захватническим планам» Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические Записки. 1941. Т. 12. С. 228. П.П. Толочко также отмечал противоречия «между княжеской властью, олицетворявшей центростремительное начало в политическом развитии Руси, и боярской оппозицией, содействовавшей центробежным тенденциям» Толочко П.П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. Киев, 1987. С.152..

Проблема боярского землевладения, согласно Н.Ф. Котляру, «относится к числу наиболее сложных. Она до сих пор не решена учеными ввиду скупости сведений источников, как письменных, так и вещественных» Котляр Н.Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси ІХ-ХIII вв. Киев, 1985. С. 123.. Но в другом месте историк уверенно утверждает: «к началу 50-х годов XII в. земельная аристократия уже сложилась в Галицком княжестве» Там же. С. 126.. Кроме землевладения возможным источником боярского дохода Н.Ф. Котляр называет «кормления» - получение дохода от городов и областей, предоставленных князем в условное владение. «Эти корма бояре получали натурой (продуктовыми данями) и деньгами» Там же. С. 126, отмечает ученый. Но в советской науке эта форма получения дохода считается вспомогательной. Современные историки спорят со многими положениям советской науки, сформировавшимися под давлением идеологических установок. П.С. Стефанович «исправление должностей по управлению территориями» Стефанович П.С. Отношения князя и знати в Галицком и Волынском княжествах до конца XII в. // Средневековая Русь. Вып. 7. М., 2007. С. 220. считает материальной базой боярства. Также он отмечает «стремление к политическому единству» Там же. С. 219., свойственное галицкому боярству. Изучая отношения бояр с князем за несколько лет до рассматриваемого нами периода, историк отмечает появление «в Галиче класса “местных бояр”, подобных новгородским» Там же. С. 218., этот «новый социальный слой начинает активно проявлять свои политические претензии», пытаясь «применить принцип “вольности в князьях”» Там же. С. 220.. Несколько в стороне от традиционного пути исследования Галицко-Волынской Руси начала XIII века оказались работы А.В. Майорова, который, в соответствии с «общинной» теорией своего учителя И.Я. Фроянова Фроянов И.Я. Древняя Русь: Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб., 1995. , не согласен с тезисом об особой силе и независимости галицкого боярства. Деятельность боярства, по мнению А.В. Майорова, «не стала еще самостоятельным фактором, действующем обособленно и в противовес политическим интересам городской общины» Майоров А.В. Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001. С.349.. Боярство в начале XIII в. еще не имеет крупной земельной собственности, так как «передача в кормление городов и сел носила неземельный характер. Ведь передавалась не территория, а право сбора доходов с жившего на ней населения» Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории / отв. ред. В. В. Мавродин. Л., 1980. С. 88. Общим в позициях П.С. Стефановича и А.В. Майорова является уверенность в отсутствии «партий» в среде галицкого боярства. Если Стефанович говорит о единстве «местных бояр» как класса, то Майоров отмечает, что «партии же если и могли возникать и существовать, то лишь в краткие промежутки от одного вечевого решения до другого» Майоров А.В. Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001. С.284.. Итак, спорными вопросами историографии остаются следующие положения: что являлось основой боярского богатства - крупное землевладение или доход от управления городами и землями; претендовали ли бояре на политическую независимость; существовало ли разделение на «местное» галицкое боярство и «служилых» бояр. Остается не вполне ясным, в чем была причина «смут» и какова была роль бояр в обществе и политике начала XIII в.

Цель данной работы - определить социальный статус бояр Юго-Западной Руси на материале Летописца Даниила Галицкого. Для этого в первую очередь нужно выявить, какими были отношения бояр с князем. Действительно ли, как говорит советская историография, бояре стали враждебным княжеской власти сословием, или они продолжали служить и поддерживать князя. Во-вторых, нас интересуют причины боярской «неверности», в которой они обвиняются летописцем, а вслед за ним и исследователями. Существовали ли «верные» бояре? Как вели себя бояре при сменах власти? В-третьих, следует определить, каково было соотношение бояр княжеских и «местных», их функции, их материальное обеспечение, степень сплоченности и независимости галицких бояр.

В качестве объекта нашего исследования мы берем Летописец Даниила Галицкого (далее ЛДГ), который является основным письменным источником по истории юго-западной Руси первой половины XIII века.

Характеристика источника. ЛДГ был выделен Л.В. Черепниным в тексте Галицко-волынской летописи в составе Ипатьевского свода. Это отдельное произведение, начинающееся с 6709 года и заканчивающееся 6768 годом словами «аще вы боудете оу мене. вамъ езд?ти в станъэ к нимъ. аже ли азъ боудоу» Ипатьевская летопись. Стлб. 848. Ученый отметил, что Галицко-волынская летопись «довольно ясно распадается на две самостоятельные части» Черепнин Л. В. Летописец… С. 228.. Первая является очевидной апологией князя Даниила Галицкого, воспевает его подвиги и труды по преодолению «мятежей». Вторая сохраняет сдержанный тон по отношению к Даниилу и больше внимания уделяет его брату Васильку. Текст создавался не как традиционная летопись, по годам, а как единое произведение. В таком виде он сохранился в составе Хлебниковского списка (1560-е гг.). Погодная сетка появилась при поздних переписчиках в Ипатьевском списке (1428), видимо, при попытках уложить свободный рассказ в традиционную летописную форму.

Исследователи по-разному определяют время создания ЛДГ. Л.В. Черепнин, исходя из времени восстановления города Холма от пожара, предлагает дату 1256-1257 гг Там же. С. 232.. В.Т. Пашуто Пашуто В.Т. Очерки… С.92. и А.Н. Ужанков Ужанков А.Н. «Летописец Даниила Галицкого»: редакции, время создания // Герменевтика древнерусской литературы. Сборник 1. XI -- XVI века. М., 1989. С. 282. считают, что ЛДГ был создан в начале 1260-х, между 1262 и 1264 годом, поскольку в тексте обнаружены цитаты из Хронографа 1262 года, а в 1264 году умер князь Даниил. Точнее определить дату не представляется возможным, так как конец ЛДГ утрачен. После указанных выше слов начинается летописание князя Василька. ЛДГ состоит из нескольких редакций (в данном случае слово «редакция» означает «часть»). Ученые предлагают немного отличающиеся датировки каждой из редакций, но в целом все они выделяют три части: первую - галицко-волынскую повесть о борьбе за Галич и Владимир малолетних Романовичей, вторую - повесть о борьбе уже возмужавшего Даниила за Галич, закончившуюся около 1245 года после победы над князем Ростиславом; оставшуюся часть - до последних лет правления Даниила. Обе последние редакции создавались в городе Холме, скорее всего при епископской кафедре. Исследователи предлагают различные кандидатуры на роль авторов каждой из редакций, находя их в самом тексте ЛДГ: это и книжник Тимофей, и тысяцкий Демьян, и епископ Кирилл, и епископ Иван. Важно отметить, что автор мог быть и не духовным лицом, поскольку в тексте часто встречаются детальные описания битв, написанные как будто участниками событий. Но возможно, эти описания взяты из каких-то документов, созданных участниками. Очевидно, автор ЛДГ был человеком очень образованным и талантливым. Текст обладает явными художественными достоинствами, в него вплетены другие рассказы. Н.Ф. Котляр считал, «что этот памятник в преобладающей своей части состоит непосредственно из отдельных повестей, объединенных позднейшими составителями и отредактированных позднейшими редакторами извода» Котляр Н. Ф. Комментарии // Галицко-Волынская летопись. Текст. Комментарий. Исследования. СПб., 2005. С. 34-35.. Эти красоты, конечно, составляют его очарование, но создают серьезные трудности для исследовательской работы.

Предметом нашего исследования будут все упоминания бояр юго-западной Руси и их отношения с князем.

Методология. Данная работа сделана в рамках теории истории понятий. Нас интересует функционирование таких явлений культуры средневековья, как «верность» и «неверность», «служба», «держания». Анализируются смыслы, которые вносились людьми прошлого в дошедший до нас текст, как отражались их действия и отношения в слове. Осознавая развитие значения понятия «бояре», мы определяем его с точки зрения бытования именно в данном тексте и в конкретный исторический период.

При работе с источником, одним из используемых нами методов стал контент-анализ. Из текста были вычленены все упоминания слова «бояре», а также слов, которые могут содержать в себе указание не бояр - имена, «галичане», «люди Даниила», «тысяцкий» и т.д. Для рассмотрения каждого явления, например, смены власти, мы берем все соответствующие ситуации. Это позволяет представить содержание живого неупорядоченного источника в виде модели, увидеть реальное соотношение тех или иных явлений, их частоту и форму. С помощью герменевтического метода мы определяем и интерпретируем такое явление, как «бояре», через рассмотрение широкого круга связанных с ним категорий. Что в свою очередь помогает раскрытию текста и социокультурного контекста эпохи в целом. Сохраняя исследовательскую дистанцию, мы стремимся понять человека прошлого через раскрытие семантики используемых им слов, «перевести» их на современный язык.

Структура работы. Ключевой вопрос об отношениях бояр с князьями мы начинаем рассматривать с описания проблематики и общей оценки полученных нами данных о соотношении сил. Также в первой главе сделан акцент на анализе первой части ЛДГ, имеющей ярко выраженные лексические особенности. Во второй главе мы рассмотрим вопрос восприятия боярской «неверности», которая является основным смысловым акцентом второй части ЛДГ. Третья глава посвящена описанию социальных функций бояр, форм и источников их материального благосостояния. Рассматривается соотношение княжеских и «галицких» бояр, их политическая активность и роль в развитии юго-западной Руси.



ГЛАВА 1. БОЯРЕ: СОРАТНИКИ КНЯЗЯ И ОППОЗИЦИЯ

Отношения бояр с князем нас интересуют в первую очередь, так как, согласно летописям, князь был наиболее активным деятелем и одним из основных источников власти еще в X-XII вв. Большинство историков согласно с тем, что привилегированное положение боярства определялось особыми отношениями, сложившимися между князем и боярами - его ближайшими помощниками и советниками.

Неожиданно, в начале XIII в. галицкие бояре в трудах историков оказываются в оппозиции к князю. Многие историки находят, что ЛДГ посвящен «борьбе с иноземными узурпаторами и изменниками родины» Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические Записки. 1941. Т. 12. С. 253., «летопись … осуждает крупную сеньёриальную боярскую знать, а также других князей, пытающихся оказать сопротивление великому князю» Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси / Отв. ред. Б.Д. Греков. М., 1950. С.8., содержит «идейное обоснование настойчивой, систематической и ожесточенной борьбы, которую вел Даниил Романович против мятежного и антигосударственно настроенного галицкого боярства» Котляр Н. Ф. Комментарии // Галицко-Волынская летопись. Текст. Комментарий. Исследования. СПб., 2005. С.35. . «Главными героями этих событий выставлены галицкие бояре, которые оцениваются как “неверные” и “безбожные” “мятежники” и “коромольники”, не желающие признать власть их “отчича”. Ученые уже давно заметили и эту негативную оценку, и действительную напряженность борьбы Даниила с галичанами и пришли к выводу, что “летописец” отражал реальные силу и независимость галицкого боярства. Эта “боярская олигархия” (как часто пишут историки) - без сомнения, заметное и своеобразное явление нашей древней истории» Стефанович П.С. Отношения князя и знати в Галицком и Волынском княжествах до конца XII в. // Средневековая Русь. Вып. 7. М., 2007. С. 122..

Исследователи обращают внимание на примеры боярского коварства, так как это соответствовало концепции борьбы боярства с князем. Но для объективности надо выслушать и «вторую сторону». Посмотреть, во-первых, как часто встречаются примеры боярской верности, во-вторых, какую часть сообщений о боярстве вообще составляют сообщения о боярском «неверии». При этом надо учитывать, что целью летописца было описать жизнь Даниила в героическом ключе, подавая историю обретения им власти именно как борьбу с людьми, которые мешали Даниилу занять «отчий» престол. Т.е. описание «плохих» бояр было целью автора, а описание «хороших» - проговоркой, особенно для нас ценной, поскольку «историческое исследование в своем развитии явно пришло к тому, чтобы все больше доверять второй категории свидетельств - свидетелям невольным» Блок М. Апология истории или ремесло историка / Перевод Е.М. Лысенко, прим. А.Я. Гуревича. М., 1973. С. 36..

Всего упоминаний слов «бояре», «боярин», имен собственных, принадлежащих предположительно боярам, а также понятий, которыми, как полагают исследователи, могут обозначаться бояре (элита общества, люди, принимающие решение) - галичане, владимирцы, дружина, отроки, «гражане», «люди своя» - 396, с повторами - 439. Для ясности, я возьму только известия до битвы под Ярославлем (1245) - их 389 с повторениями, -- так как после описания этой победы из ЛДГ исчезает тема неверных галицких бояр, больше не встречаются слова «галичане», «галицкие бояре». Итак, «врагов» Даниила в ЛДГ - всего 123 (с повторами), а сторонников - 182. Считаем, что каждый раз, когда галичане призывают к себе на княжение не Даниила, они выступают против него. В случае, когда Даниил поддерживает Мстислава Удатного, сторонники Мстислава - за Даниила, противники Мстислава - против Даниила.

В общем виде, эти цифры говорят о том, что среди представителей элиты, о которых упоминает ЛДГ, было заметно больше тех, кто поддерживал князя Даниила Галицкого, чем тех, кто с ним боролся. И сюда не попали те бояре, которые поддерживали или были на службе у других князей. Из этого можно делать вывод о том, что боярство Галицко-Волынской Руси было не так уж однородно и отнюдь не всегда находилось в оппозиции князю.

Теперь мы подробнее рассмотрим, что за люди стоят за цифрами. При этом нас будут интересовать следующие вопросы:

- каковы были интересы боярства?

- хотели ли бояре конкретного князя?

- или хотели слабого князя, при котором сами будут править?

- или хотели сами править без князей?

- как складывались отношения бояр с князем?

- какое поведение бояр автором ЛДГ осуждается, а какое заслуживает похвалы?

Л.В. Черепнин выделял в составе ЛДГ первую галицко-волынскую повесть о детстве Даниила и Василька, которая заканчивается первым вокняжением малолетнего Даниила в Галиче. Здесь особенно ярко заметна идеологическая установка автора: после вставного похвального слова князю Роману располагается зачин, который потом с вариациями будет повторяться на протяжении всего ЛДГ: «великоу м?тежю воставшю. в земл? Роускои» Ипатьевская летопись. Стлб. 717.. Уже второе упоминание галичан содержит предположение, что они хотели чего-то недоброго. Но благодаря договору княгини с венграми о военной поддержке, «не см?ша Галичан?. ничто же створити» Там же.. Так мы почти сразу погружаемся в систему координат летописца: хороший князь - тот, который «тщашес? погоубити иноплеменьникъэ», при этом венгры не воспринимаются как «иноплеменники», а скорее как потенциальные помощники; плохие - «безбожные» галичане.

Несмотря на очевидную предвзятость, в этой части ЛДГ количество упомянутых врагов братьев Романовичей - 14, а сторонников - 23. Первое же упоминание бояр - о том, как они выступили против Рюрика Ростиславича. После смерти своего давнего врага Романа Мстиславича он попробовал захватить Галич, но «и не оусп?вши. ничто же», благодаря «бо?ре Галичкъэи. и Володимерьстии». Приглядимся внимательнее как к врагам князя, так и к его сторонникам.

Словосочетание «бояре галицкие и владимирские» присутствует в тексте ЛДГ дважды, в первой повести. Первый раз - приведенное выше выступление для защиты от Рюрика, второй раз - они возводили Даниила на престол: «тогда же бо?ре Володимьрьстии и Галичкъэи и В?чеславъ Володимерьскъэи. и вси бо?ре. Володимерьстии и Галичкъэи. и воеводъэ Оугорьскъэ?. и посадиша кн?з? Данила на стол? ?ц?а своего великаго кн?з? Романа. во цр?ькв?и ст??? Бц?а прис?двц?а Мр?ь?» Ипатьевская летопись. Стлб. 726.. Возможна следующая интерпретация этого факта: со смерти Романа прошло не так много времени, и - либо в памяти автора повести, либо в действительности - ещё существовало некоторое единство Галицко-Волынской земли и её боярства. Вместе бояре Галиции и Волыни выступают в качестве мощной поддержки, и, возможно, являются условием легитимации властных претензий Даниила на Галич как на свою «отчину». Но со временем либо исчезает единство галицких и владимирских бояр, либо исчезает потребность его упоминать.

Характерно, что упоминания владимирцев, включая имена («тогда же оубиша Мат??. Любова з?т? и Доброгост?. въэехавша оу сторожа. б?да бо б? в земл? Володимерьст?и ? воевань?» Ипатьевская летопись. Стлб. 721.), кроме двух, также встречаются только в первой галицко-волынской повести. Согласно Л.В. Черепнину, она заканчивается на сообщении о том, что Даниил был посажен в Галиче, а Игоревичи повешены: «Оканчивается ли эта повесть на утверждении Даниила в Галиче, или же продолжалась дальше, сказать трудно. Вернее предположить первое, потому что дальнейшие известия Летописца 1256-57 г. утрачивают характер цельного повествования и становятся очень отрывочными» Черепнин Л. В. Летописец… С. 244.. В.Т. Пашуто предлагал считать главной героиней первой галицко-волынской повести «княгиню Романову», мать Даниила и Василька, а окончанием - вокняжение Даниила во Владимире: «в центре летописного повествования… находится сама княгиня. Видимо, после перехода города Владимира в ее руки и вокняжения там Даниила Романовича (около 1217 г.) и возникла эта повесть о борьбе князей за Волынь, о их борьбе с боярским мятежом» Пашуто В.Т. Очерки… С.68.. Таким образом, согласно В.Т. Пашуто, первая галицко-волынская повесть заканчивается значительно позже, в 6719 г., после окончательного поражения Володислава Кормиличича и вокняжения венгерского королевича в Галиче, а Даниила - во Владимире.

Действительно, если предположить, что первая галицко-волынская повесть, хотя бы частично, продолжается чуть дальше указанной Черепниным границы, то окажется, что все 8 упоминаний владимирцев или владимирских бояр («бо?ре Володимерьскъэи») попадут в неё (из 25 положительных при 17 отрицательных упоминаний). Например, она будет оканчиваться на том, что Романовичей с матерью опять изгнали из Галича, а «король сп?ашеть рать великоу» Ипатьевская летопись. Стлб. 728.. После этих слов идет новый абзац, с датой, и вставкой про Белз, короля Лешека и князя Александра. Это место вполне логично может считаться концом повести. В любом случае, ограничение употребления сочетаний «бояре галицкие в владимирские», «владимирцы», «владимирские бояре» только началом ЛДГ, может служить еще одним аргументом для выделения и определения границ первой галицко-волынской повести.

Логично предположить, что для автора повести владимирцы также являются участниками истории малолетних Романовичей. Они всегда на стороне Даниила и Василько. Тот факт, что «бояр владимирских» больше нет во всем ЛДГ, требует особого объяснения. Возможно, владимирские бояре не нарушали неких негласных правил боярского поведения, которые нарушали галицкие. Если целью автора ЛДГ было всяческое осуждение галицкой «неверности», то понятно, почему владимирцы его не интересовали. При этом надо учитывать, что в отличие от галичан, в лице Даниила и Василько владимирцы обрели своих князей из традиционной для Волыни династии Изяслава Мстиславича.

На первом этапе мы видим следующих врагов Даниила:

1) галичане, которые хотели бы чего-нибудь «створити», но венгры мешали

2) Кормилич, изгнанный «неверы ради»

3) галицкие бояре, которые его послушались, «послаша» и «посадиша» братьев Игоревичей княжить

4) «безбожные галичане», помогающие Владимиру Игоревичу извести Романовичей

5) галицкие бояре, посоветовавшие Владимиру послать во Владимир попа с ультиматумом

6-7-8) трое во Владимире, «имевшие лесть во сердце своем», спасшие попа

9) Володислав Кормилич, еще Роману Мстиславичу мешавший дружить с Лешеком

10) галичане, призвавшие Мстислава Пересопницкого против Бенедикта

11) Илия Щепанович, галицкий боярин «посмеявшийся» над Мстиславом Пересопницким

12) галичане, призвавшие Владимира Игоревича против Бенедикта

13-14) звенигородцы, жители города Звенигорода (2 раза) сохранившие верность Роману Игоревичу

Как мы видим, только семь упоминаний (со второго по восьмой) указывают на прямые действия против Даниила; из них четыре - галицкие бояре или «галичане», под которыми можно предполагать либо бояр, либо более широкий круг жителей Галича.

Важно отметить, что как только в Галиче появляется призванный князь, т.е. некоторым образом «законный» в глазах галичан, именно он становится тем, кто совершает действия против Романовичей: «И еще же хот?щю Володимероу. искоренити плем? Романово» и «Посла же Володимеръ» Ипатьевская летопись. Стлб. 718. попа с ультиматумом к владимирцам. Бояре и «галичане» лишь советуют или помогают.

Поддержку княгине Романовой оказывают:

1) бояре галицкие и владимирские, в начале выступая на битву против Рюрика, а в конце посадившие Даниила «на столе отца» (3 упоминания)

2) «володимерцем» готовы защищать княгиню с детьми от галицкого князя Владимиром. Ещё два раза они упоминаются, когда впускают в город ляхов только потому, что с ними был родственник Романовичей Александр (3 упоминания)

3) Мирослав (возможно, он же «дядька») - боярин, советник и помощник княгини при бегстве из Владимира. Второй раз он упоминается как посол, выпросивший у Лешека для князя Василько Белз. (2-3 упоминания)

4) берестьяне, попросившие к себе на княжение княгиню Романову с детьми

5) галицкие бояре Володислав Кормиличич, Судислав и Филипп, пришедшие к венгерскому королю просить Даниила к себе на княжение. Еще раз Володислав упоминается, когда уговаривает жителей Перемышля перейти на сторону Даниила (4 упоминания)

6) жители Перемышля, перешедшие на сторону Даниила - решение о сдаче принимали бояре, пострадавшие от гонений Игоревичей

7) «великий» Вячеслав Толстый, Мирослав, Демьян, Воротислав и «иныи бояре мнозе» - воеводы и бояре, присланные в помощь Даниилу из Белза от его брата Василько (5 упоминаний)

8) Зернько и Чухома, взявшие в плен Романа Игоревича - неизвестного происхождения люди, но летопись запомнила их имена, возможно это руководители военных отрядов, возможно половецкие

9) Вячеслав Володимерский - перечислен вместе с боярами галицкими и владимирскими как тот, кто посадил Даниила «на стол» в Галиче.

10) галичане, уговорившие венгров не увозить Игоревичей, чтобы повесить их в Галиче

Сторонниками Даниила оказываются люди совершенно разные, но все они (кроме, разве что, Зернька и Чухомы) очевидно относятся к элите Галицко-Волынской земли.

Восемь упоминаний именно галицких бояр и галичан среди сторонников, против, как мы посчитали выше, семи деятельных противников. Даже при строгом сравнении, оказывается, что галичане и галицкие бояре чаще оказывались за Даниила, чем против, причем иногда это одни и те же люди.

Необходимо рассмотреть личности воевод и ближайших помощников семьи Романовичей. В начальной повести это «великий» Вячеслав Толстый, Мирослав, Демьян, Воротислав. Первые трое в дальнейшем еще не раз нам встретятся. О них мы знаем точно, что они бояре: «великии В?чеславъ. Толъстъэи. и Мирославъ и Дьмь?нъ. и Воротиславъ. инии бо?ре мноз?». Но при этом они не относятся ни к галицкому, ни к владимирскому, ни к какому-либо другому «местному» боярству.

Мирослав помогал княгине с детьми бежать из Владимира. Где при этом находились бояре Романа Мстиславича, те самые «бояре велиции отца его»? В дальнейшем они находились в составе войска Даниила, вышедшего вместе с поляками и Мстиславом Пересопницким против Володислава. Побег происходил ночью, в нем принимали участие только кормилица, поп Юрий и дядька, которого большинство исследователей отождествляют с Мирославом: «и на ночь б?жаша в Л?хъэ. Данилаж? возм? д?дька передъ с?. изииде изъ града. Василка же Юрьи попъ с кормилицею возм?. изъэиде дъэрею градною» Ипатьевская летопись. Стлб. 718-719.. Отсутствие верных бояр в этот момент настолько бросается в глаза, что Н.Ф. Котляр даже «исправил» летописца: «Думаю, в действительности Анна с Даниилом и Васильком покинула неблагодарный Владимир открыто и демонстративно, в сопровождении своего двора, преданных ей волынских бояр и закованной в железо дружины, под хоругвями и стягами мужа» Котляр Н.Ф. Княжеская служба в Киевской Руси. СПб., 2017. С. 120.. Источники рисуют другую картину, и мы можем только догадываться, где находилась в это время дружина Романа Мстиславича или другие верные Романовичам бояре. Возможно, часть бояр Романа осталась в Галиче и оказалась в числе 500 великих бояр, репрессированных Игоревичами.

Во всяком случае, когда несколько лет (около пяти) спустя, Даниил вернулся в сопровождении галицких бояр и венгерского войска, ему на помощь со своими войсками пришли князья различных городов - Лучска, Пересопницы, Владимира. Из Белза от брата Василька пришли перечисленные выше четыре воеводы. Возможно, это как раз старая дружина отца, которая начала собираться вокруг детей Романа в Берестье, в Белзе, в Каменце и ещё через два года так впечатлила короля Лешека в составе войск Даниила: «б? бо вои Даниловъ болши и кр?пл?иши б?хоу бо?ре велиции ?ц?а его вси оу него. видивъ бо Лестько се. и поча им?ти любовь великоу. ко кн?зю Данилоу. и братоу его Василкоу» Ипатьевская летопись. Стлб. 729-730.. После этого всякие упоминания «великих» бояр исчезают со страниц ЛДГ. Возможно, вокруг братьев Романовичей складывается собственная дружина, внутри которой, вероятно, уже нет разделения на великих и невеликих бояр.

В продолжение мысли о том, что действия против Даниила осуществляли уже князья Игоревичи, а бояре лишь помогали и советовали им, следует проверить, какие же действия совершали бояре самостоятельно:

1) галичане приглашают князей Игоревичей («послаша по нихъ и посадиша и»)

2) владимирцы предпочитают князя Александра вместо Святослава Игоревича

3) берестьяне просят себе в князья детей Романа «да влад?еть ими»

4) галичане призывают Мстислава

5) Илья Щепанович Мстислава не пускает в город

6) Галичане «послаша» к Владимиру Игоревичу с просьбой вернуться

7) Владислав, Судислав и Филипп бегут в Венгрию за Даниилом

8) Владислав уговаривает перемышльцев предать их князя Святослава

9) Звенигородцы сдаются, узнав, что их князь Роман пленен

10) Володимерские и галицкие бояре сажают Даниила на престол в Галиче

11) Галичане уговорили венгров оставить им плененных Игоревичей, чтобы их повесить.

Во всех остальных случаях бояре выступают советчиками, помощниками, воеводами князя. Как мы видим, кроме последнего случая мести, остальные ситуации - это поиск или приглашение князя. Наше наблюдение опровергает традиционную для советской историографии точку зрения о том, что бояре мечтали освободиться от княжеской власти: «Галицкие бояре, пытаясь поставить себя над княжеской властью, втянули княжество в глубокий социально-политический кризис, из которого оно не могло выбраться на протяжении десятилетий» Толочко П.П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. Киев, 1987. С.157., «Владея землями на правах вотчинников, крупные бояре начинают тяготиться зависимостью от князя и стремятся выйти из-под его руки» Котляр Н.Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси ІХ-ХIII вв. Киев, 1985. С. 131.. Мы видим, что бояре, наоборот, искали себе подходящего князя. Выбор Игоревичей оказался неудачным. Вскоре после вокняжения они не смогли поделить власть между собой, что привело к венгерской интервенции. Потом, неизвестно по какой причине, Игоревичи начали массовый террор против бояр. П.С. Стефанович считает, что цифру 500 «надо воспринимать лишь как самый верхний допустимый, мыслимый и правдоподобный для современников, предел количества относительно повышенных социальных слоев Галицкой земли». На самом деле бояр на всю Галицкую землю было 100-200 человек Стефанович П.С. Бояре, отроки, дружины: военно-политическая элита Руси в X-XI веках. М., 2012. С. 545-547.. Так или иначе, речь шла о серьезных политических репрессиях. Результатом стало обращение бояр за помощью к венграм и призвание Даниила. Летопись не дает нам данных для понимания, чем не устроил галицких бояр Даниил за пять лето до этого (возможно, малолетством), и чем не устроил их Мстислав Пересопницкий (возможно, недостаточной военной мощью, для избавления от венгерского наместника Бенедикта). Тут каждый исследователь придумывает объяснения в меру своей фантазии. Приглашение Даниила обычно объясняется желанием бояр управлять самим при малолетнем князе. Действительно, когда к власти вместо Даниила пришла его властная мать, бояре попытались ее выгнать. Это привело к потере Галича для Даниила и продолжению поисков князя для бояр. Следует согласиться с И.Я. Фрояновым: «Бескняжье, как мы убедились, нарушало нормальную жизнь общества, ставя его на грань серьезных неустройств» Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории / отв. ред. В. В. Мавродин. Л., 1980. С. 42..

В связи с выбором боярами князя, встает вопрос о боярской верности, как основе боярско-княжеских отношений. В первой галицко-волынской летописи эта тема почти не раскрыта. Один раз упомянуто, что Кормиличич был изгнан Романом Мстиславичем «нев?ръэ ради» Ипатьевская летопись. Стлб. 718.. Эпитет «неверные», довольно часто встречающийся в дальнейшем, впервые появляется в месте, где матери Даниила пришлось оставить сына «оу нев?рнъэх? Галичанъ» Там же. Стлб. 727.. Можно предположить, что обвинение в «неверности» автор предъявляет только тому, кто до этого находился в состоянии «верности», т.е. в таких отношениях с князем, которые предполагают верность. До тех пор, пока галичане не призвали Даниила на княжение, они только один раз названы «безбожными», когда способствовали Владимиру в его желании извести «искоренити плем? Романово» Ипатьевская летопись. Стлб. 718.. А после призвания их действия, направленные против матери Даниила, уже расцениваются как «неверность».

По версии В.Т. Пашуто, первая галицко-волынская повесть заканчивается на 6719 году. В этот момент свергнут и умер в плену Володислав, а братья Романовичи получили Владимир. В 6758 году заканчивается противостояние Даниила и боярства. С 6720 г. по 6758 г. в тексте обнаруживается 150 упоминаний групп знати или ее представителей, действующих на стороне Даниила Галицкого, и лишь 87 - оппозиционных. Если из первого числа убрать все упоминания Мирослава, Демьяна, тысяцкого Дмитра, дворского Андрея, то сторонников станет 97. Мы видим, что роль главных воевод Даниила очень велика. При этом очевидно, что «боярская оппозиция» не была ни тотальной, ни постоянной. Мы регулярно встречаем таких бояр как Судислав, Глеб Зеремеевич, Доброслав, которые меняют «сторону» по нескольку раз.

Выводы.

На основании выполненного анализа текста ЛДГ, мы приходим к выводу: тезис о том, что история Галицкого княжества в первой половине XIII века - это история борьбы князя с властным боярством, неверен. Галицкие бояре не все и не всегда выступали против князя. Их действия почти имели целью поиск того или иного князя, просто иногда это был не князь Даниил Романович. Более того, в первой галицко-волынской повести представители галицкой знати чаще поддерживают детей Романа Галицкого, чем выступают против. В остальном тексте ЛДГ сторонников Даниила также больше, чем противников.

В первой галицко-волынской повести есть «галицкие и владимирские бояре», «владимирские бояре» и «владимирцы», которых нет в дальнейшем тексте ЛДГ. Из этого можно сделать вывод, что первые годы после смерти Романа, в восприятии современников сохранялось некоторое единство Галицко-Волынской земли, и легитимность вокняжения Даниила в Галиче подтверждалась общим решением бояр обоих княжеств. Также только в этой первой части встречается определение «великие» по отношению к боярам. Подобные особенности словоупотребления подкрепляют точку зрения В.Т. Пашуто, что первая галицко-волынская повесть заканчивается позже, чем определял Л.В. Черепнин.

В тексте ЛДГ единственными группами русской знати, именующимися по городу, являются «галицкие бояре» и «владимирские бояре». Вторые встречаются только в первой галицко-волынской повести. Далее в тексте «местными» боярами оказываются только бояре Галича, либо они скрываются под различными наименованиями жителей городов: «галичане», «берестьяне», «лучане», «белжане», «звенигородцы», или просто «гражане».



ГЛАВА 2. «НЕВЕРНЫЕ» БОЯРЕ

Большинство историков согласны с тем, что в X-XI вв. отношения князя и его бояр имели особый, «дружинный» характер, «строились на личных связях, закреплявшихся развитой системой “даров” в различных формах. При этом князь выступал как “первый среди равных”. Он зависел от своих дружинников не меньше, чем они от него» Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.): Курс лекций. М., 1999. С. 125.. В основе «вольной службы» лежало «договорное начало» Сергеевич В.И. Древности русского права. Т.1. СПб, 1909. С.378-379.: стороны принимали на себя некоторые обязательства. И.Я. Фроянов считал, что «ряд» заключался не со знатью, а с «общиной», частью которой были и бояре Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории / отв. ред. В. В. Мавродин. Л., 1980. С. 51..

Те ученые, которые находили в русской дружине аналогии с германской, полагали, что бояр с князем также связывала верность. П.С. Стефанович отмечает, что с этим понятием в отношении русских бояр, как, впрочем, и в отношении германской дружины, всё не просто. «В “Повести временных лет”, а также в южном и северо-восточном летописании, вошедшем в состав Ипатьевской и Лаврентьевской летописей, до конца XII в. слова “в?рьный” / “нев?рьный” используются всегда в значении “верующий”, “благоверный” / “неверующий”, “языческий”» Стефанович П. С. Понятие верности в отношениях князя и дружины на Руси в XII-XIII в. // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2008, № 1 (31). С. 74.. Для определения отношений бояр с князем это слово начинает употребляться только со второй половины XII в. В ЛДГ оно встречается гораздо чаще, чем в каких-либо других источниках. Это может оказаться крайне важным для характеристики ЛДГ, для понимания целей и представлений автора этого текста, и особенностей социально-политического устройства юго-западной Руси.

П.С. Стефанович рассматривает все производные от слова «вера» в значении преданности и приходит к выводу об ошибочности «тезиса, что в сфере отношений князя с дружиной (служилыми людьми) идея верности издревле играла заметную роль». Историк встречает лишь одно упоминание в положительном значении «сформулированного идеала политического поведения» Стефанович П. С. Понятие верности … С. 80.

Рассмотрим весь комплекс понятий, связанных с характеристикой бояр: «верный» / «неверный», «мятеж», «беззаконье», «крамола», «безбожный», «предать», «честь», «храбрый», «крепкий».

В ЛДГ слова «верный» и «неверный», относящиеся к боярско-княжеским отношениям, встречаются 20 раз. Из них первое - в 6710 г., а последнее - около 6749 г. После битвы за Ярославль боярские мятежи не упоминаются. Это заметил ещё Л.В. Черепнин: «Победа над Ростиславом окончательно укрепила Даниила в Галицком княжестве. После 6757 г. со страниц Летописца исчезает мятежное галицкое боярство. Яркие картины из истории внутренней крамолы более не повторяются» Черепнин Л. В. Летописец… С. 250. Один уникальный случай в 6763 году описывает воеводу в Кременце, который попытался быть слугою двух хозяев: «Андр?еви же на двое боудоущоу. ?вогда взъэвающоус? королевъ есмь. ?вогда же Татарьскымь. держащоу неправдоу во срд?ци» Ипатьевская летопись. Стлб. 829.. За это он был Богом наказан: татары вырезали его сердце.

Для автора ЛДГ «неверный» во всех 16-то случаях ? тот, кому нет веры, кто способен на предательство, вредит своему правителю, ищет другого «господина» и начинает действовать в его интересах. Этому определению соответствуют и венгерские бояре, замышлявшие против Андраша II, и польские бояре, убившие короля Лешека, а также и «нев?рьство бо?ръ. Галичкихъ», которые предали венгерского короля. Стефанович удивляется: «ведь основная часть бояр тогда поддержала Даниила,… Летописцу следовало бы скорее подчеркнуть тот факт, что даже бояре в тот момент признали своего «отчича», а вместо этого он и здесь видит только их коварство» Стефанович П. С. Указ. соч. С. 78.. Дело в том, что летописец использует слово «неверный» не для того, чтобы укорить галицких бояр, а с конкретным смыслом «предатели, изменники». Тогда оно может относиться и к иностранным боярам, и к галицким боярам. Смыслообразующим является тот факт, что они повели себя как изменники. Возможно, до некоторого времени Даниил не воспринимался как единственный «законный» правитель Галича, поэтому бояре могли быть неверны ему или неверны кому-то другому. Начиная примерно с этой победы над Андреем, или со следующей победы над Дьянишем в 6742 году, когда Даниил «при? землю Галичьскоую. и розда городъэ. бо?ромъ. и воеводамъ» Ипатьевская летопись. Стлб. 771., он воспринимается как единственный законный князь Галича, и бояре могут быть «неверны» только ему.

Необычными кажутся упоминания, в которых, несмотря на неверность бояр, князь продолжает с ними взаимодействовать:

- «мт?и же вземьш? мечь из роукоу. оумолившє? ?го. ?стави в Галичи. а сама иде в Белзъ. ?ставивши и оу нев?рнъэх? Галичанъ» Там же. Стлб. 727.

- «Ивана же посла с?д?лничего своего. по нев?рнъэх? Молибоговичихъ. и по Волъдрис?. и изимано бъэс? ихъ. к?. и. и?. Иваномъ Михалковичемь. и ти смр?ти не при?ша но млс?ть полоучиша» Там же. Стлб. 763.

- «нев?рнии же вси на помощь емоу ид?хоу мн?щес? ?ко в?рни соуть. и с ними же св?тъ створиша. лют? бо б?хоу на н?. при?хавшоу Данилоу Перемъэшлю. не стерп?въ ?лександръ поб?же в том же гон?. Шельвъ събоденъ бъэс?. б? бо храбръ. и во велиц?. Чьсти оумертъ. нев?рнъэии же Володиславъ. Юрьевич? . с нимь св?тъ створь гон?ше ї ?ли и до Санока. воротъ Оугорьскъэхъ. и гоньзновъшоус? ?лександроу. ?ставивъшоу все имение свое. и тако прииде Оугръэ» Там же. Стлб. 764.

В последнем случае, возможно, о неверности бояр автор текста знает, а участники описанных событий не знают. В целом такое снисхождение к «неверным» боярам можно объяснить тем, что частая смена князя - это не самое страшное обвинение. В тексте встречаются и другие слова, характеризующие бояр не с самой лестной стороны.

Летописец в самом начале ЛДГ предупреждает, что после смерти Романа Мстиславича «великоу м?тежю воставшю. в земл? Роускои» Ипатьевская летопись. Стлб. 717.. Следует учесть, что слово «мятеж» в Летописце ДГ употребляется восемь раз, из которых можно выделить несколько основных словоупотреблений:

1) заговор, выступление знати против правителя:

- «нев?рнии же бо?р? хот?ша его оубити. и оубиша же женоу его. а шюринъ его ?два оутече патр?архъ Авл?скъэи. и мнозии Н?мци. избити бъэша. и потомъ королеви ?братившюс?. мноз? избити бъэша. а дроуги? разб?гошас?. м?тежю же бъэвшю королеви не могшю въинъэ оучинити. за безаконие ихъ» Там же. Стлб. 729.

- «Доброслав же вокн?жилъс? б?. и Соудьичь поповъ вноукъ. и граб?ше всю землю. и въшед? во Бакотоу. все Понизье при?. безъ кн?жа повелени?. Григорьи же Васильевичь. соб? горноую страноу Перемъэшльскоую мъэшл?ше ?держати. и бьс? м?тежь великъ в земл? и грабежь. ? них?» Там же. Стлб. 789.

2) борьба потенциальных правителей между собой:

- «по сем же долгоу времени миноувшю м?тежь бъэс?. межи братома и Володимеромъ. и Романомъ» Там же. Стлб. 719.

- «По оубьеньи же герьцюков? рекомаго. Фридрэха бивс? ?дол? королеви Оугорьскомоу. и оубьень быс? ? своэх? бо?ръ во брани. м?тежю же бывшоу межоу силними людьми. ? чс?ть и ? волость. герьцюковоу. оубьеного. ? землю Ракоушьскоу. и ? землю Штирьскоу. королеви же Оугорьскоу риксоу. и королеви. Ч?шьскоу бьющимас?. ? ню» Там же. Стлб. 820.

3) смута, непорядок; это наиболее общее значение, которое может включать и все остальные: «Андр?и же и король оув?дивъ безаконье Галичкое и м?тежь. и посла Бенедикта со воими» Ипатьевская летопись. Стлб. 722.

4) литературный троп, перебивка между частями Летописца, зачин:

- «великоу м?тежю воставшю. в земл? Роускои» Там же. Стлб. 717.

- «Въ л?т?. ?s?. ??. л?е. [6735] Начнемь же сказати. бещисленъэ? рати и великъэ? троудъэ. и частъэ? воинъэ. и многи? крамолъэ и часта? востани?. и многи? м?тежи. из млада бо не бъэ има поко?» Там же. Стлб. 750.

- «По семь. скажєм?. многии м?тежь. велики? льсти бещислены? рати» Там же. Стлб. 762.

Также дважды употребляется слово «мятежниче» по отношению к конкретным боярам:

- «изииде же с нимъ единъ Соудиславъ. на ньм же метахоу камение. рекоуше изииди из града м?тежниче земли» Там же. Стлб. 759-760.

- «Жирославъ же приведе Володислава. злого м?тежника земл?» Там же. Стлб. 804.

Возможно, Судислав и Жирослав выделялись из всей череды политических противников Даниила своей обособленностью, действиями в пользу внешних правителей в одиночку, а не представляя какую-то партию внутри Галича. Другое возможное объяснение - они выделялись масштабами властных амбиций.

Таким образом, к негативному поведению галицких бояр слово «мятеж» / «мятежники» относится только три раза из десяти. По смыслу оно связано с борьбой за власть и с нарушением порядка в жизни и устройстве земли.

...