Основы мировой экономики

Таблица 1

Динамика изменения ВВП Белоруссии (в процентах) (6)

Особенно впечатляют результаты экономического развития Белоруссии в 1997 году. Помимо 10-процентного роста валового внутреннего продукта рост промышленного производства составил почти 18%, капитальных вложений - 19, 5%, жилищного строительства - 26, 6%. На треть снизилась безработица, госбюджет практически бездефицитен, обеспечена почти полная собираемость налогов, незначителен внутренний долг, а внешнего почти нет. В целом макроэкономические показатели Белоруссии в 1997 году оказались самыми благоприятными из всех стран СНГ и весьма выигрышными на фоне российских .

Кроме того, спад промышленного производства в Белоруссии в 90-х годах был меньшим, чем в России, а рост производства начался на год раньше. В результате объем промышленного производства в Белоруссии в 1997 году составил 76%, а в России - только 48% к уровню 1990 года. По признанию самих белорусских лидеров, примерно половина прироста основных хозяйственных показателей стала возможна лишь благодаря тесному экономическому сотрудничеству с Россией. В этой связи встают вопросы: а) в чем же состоит собственный российский вклад в «белорусское экономическое чудо»: б) что следует отнести на счет экономической политики белорусских властей: и в) какова ее оборотная сторона?Бесспорно, неоднократное списание Россией белорусских долгов «развязало руки» белорусской промышленности, в особенности тем крупным предприятиям-экспортерам, которые поставками своей продукции расплачивались за российские энергоносители. Они получили передышку во времени и государственные дотации, чтобы модернизировать производство и выйти с новыми, гораздо более конкурентоспособными товарами не только на российский рынок.

После подписания и ратификации Договора и Устава Союза России и Белоруссии Лукашенко рассчитывал, что получит значительную часть российских кредитов в размере 2, 5 млрд. деноминированных рублей, выделяемых странам СНГ. Из них белорусский президент надеялся получить 2 млрд. рублей, снизив в последующем свои претензии до 1 млрд. рублей. В июне 1997 года на проходившем в Санкт-Петербурге первом экономическом форуме стран СНГ было подписано соглашение о предоставлении Россией Белоруссии государственного кредита на сумму 500 млн. рублей. Эти деньги представляли собой связанный кредит, предназначенный для расчетов белорусских производителей со своими российскими партнерами. Впоследствии правительство России согласилось рассмотреть вопрос о выделении Белоруссии еще 500 млн. рублей, чтобы довести размер кредита до согласованной прежде суммы в 1 млрд. рублей. Однако решить этот вопрос впоследствии так и не удалось.

Финансовые трения по этому кредиту весьма обеспокоили белорусское руководство и заставили его задуматься над более общими проблемами. Дело в том, что в условиях блокирования Западом финансовой поддержки Белоруссии страна стала полностью зависеть от того, насколько полно Москва пожелает и будет способна оплачивать тесную российско-белорусскую политическую и экономическую интеграцию. В этой связи белорусский президент весьма огорчен недостаточной платежеспособностью России. Он настойчиво раскручивает тезис о российской задолженности в 1 млрд. долларов за использование территории Белоруссии российскими военными, обеспечение воздушной безопасности западных рубежей РФ войсками противовоздушной обороны (ПВО) Белоруссии и т. д. (8) В подтекст этого тезиса заложена мысль, что недополучение именно этого миллиарда долларов и создает проблемы белорусской экономике и не позволяет повысить жизненный уровень населения страны.

Далеко не всегда находя взаимопонимание с федеральными российскими властями, Белоруссия избрала тактику прямых связей с российскими регионами, установив контакты с 60 из них и подписав программы по конкретному сотрудничеству с 55 (9). По мнению Лукашенко, на нынешнем этапе российско-белорусской интеграции акцент должен быть смещен именно на связи Белоруссии с регионами России. Достигнутый в 1997 году более чем на треть прирост взаимного товарооборота на 65 процентов обеспечен за счет прямых связей Белоруссии с российскими регионами. Это сотрудничество позволило Белоруссии активно продвигать на российский рынок изделия своей машиностроительной промышленности, мебель, ширпотреб и продукты питания, получая взамен, преимущественно по бартеру, топливно-сырьевые товары. В условиях недостатка у Белоруссии валютных средств эта система сохранится и на ближайшую перспективу. В 1998 году только 26 процентов топливно-энергетических товаров из России будет оплачиваться «живыми деньгами», а остальные 74%-товарами и услугами (10).

В настоящее время Белоруссия и Россия совместно реализуют 7 крупных экономических проектов. Среди них - «Автодизель», «Лен», «Лазерные технологии 21-й век», производство сверхбольших интегральных схем, а также обустройство таможенных границ Союза двух государств. В конце 1997 года Парламентское собрание Союза России и Белоруссии приняло совместный бюджет Союза на 1998 год. Он составил 592 007 тысяч деноминированных рублей, в котором доля России составляет 65%, а доля Белоруссии - 35%. Эта сумма практически полностью будет направлена на осуществление совместных программ (11).

Таким образом, преимущественное финансирование Россией совместных проектов позволяет белорусским промышленным предприятиям встать на ноги и пытаться производить модернизированную, конкурентоспособную продукцию.

По оценке директора Института экономического анализа Андрея Илларионова, ежегодные дотации России в белорусскую экономику составляют 1, 5-2 млрд. долларов. «Белорусское экономическое чудо» оплачено из карманов российских налогоплательщиков» (12), - считает известный российский экономист. Он расценивает неоднократное списание белорусских долгов России и возможности, открывшиеся перед Белоруссией после создания в начале 1995 года Таможенного союза, как «личный подарок» России президенту Белоруссии, «который, ничего не давая взамен, цинично доит "большого брата"» (13).

Оставив на совести автора категоричность этих утверждений, следует признать, что нормальное экономическое функционирование Союза невозможно без создания единой экономической инфраструктуры, равных условий для инвесторов, формирования общего рынка в энергетике, транспорте, связи, то есть без проведения единой, тщательно согласованной политики в области экономики. Пока же все эти процессы находятся в зачаточном состоянии, российские издержки интеграционных процессов с Белоруссией достаточно велики. Как уже отмечалось, экономическое взаимодействие двух стран с трудом подпадает под определение интеграции. Опять-таки, по мнению Андрея Илларионова, это - своего рода стремление России сперва «прикормить» Белоруссию экономически перед последующим политическим объединением. То есть речь идет не об экономических категориях, не о соблюдении технологий единого торгово-таможенного пространства, являющегося первейшей основой интеграции, а о политических целях и их цене. Особенно отчетливо это видно на примере деятельности Таможенного союза. Несмотря на то, что среди стран Таможенного союза (Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, а с 1998 года и Таджикистан) крупнейшим партнером России остается Белоруссия (в 1997 году импорт из Белоруссии увеличился на 55 процентов, а доля Белоруссии в общем товарообороте России со странами СНГ возросла на 29 процентов) (14), российско-белорусское таможенное сотрудничество далеко не свободно от проблем. Отсутствует единая таможенная политика, не полностью согласованы таможенные тарифы. Только в январе 1998 года Лукашенко подписал новый Таможенный кодекс, предусматривающий унификацию таможенных пошлин в обеих странах. Прозрачность внешних границ Белоруссии, неэффективная работа белорусской таможни привели даже к появлению термина «белорусский коридор» как синонима беспрепятственного провоза через территорию республики контрабандных товаров. Положение приняло столь вопиющие формы, что летом 1997 года Лукашенко вынужден был создать специальную межведомственную комиссию с тем, чтобы усилить таможенный контроль на границах республики. Со своей стороны, таможня РФ выразила готовность участвовать в этом процессе, создав специальные мобильные отряды российских таможенников для работы в районе российско-белорусской границы и вызвав тем самым большое недовольство белорусского руководства.

По результатам за 1997 год таможенные платежи в российский федеральный бюджет, взысканные Белоруссией за перемещение товаров через внешнюю границу Таможенного союза, составили около 100 млн. долларов, в то время как примерные потери от недоставки товаров, следующих через белорусский участок границы Союза к месту назначения в России, за этот же период составили около 600 млн. долларов. В 1996 году эта сумма равнялась почти 1 млрд. долларов. По другим оценкам, общие потери РФ за время с апреля 1995 года по апрель 1997 года составили примерно 4 млрд. долларов (15). А таможенные платежи в российский бюджет- 1, 5 млрд. долларов. Российские эксперты считают, что это стало возможно в результате различных льгот, которые президент Белоруссии собственными указами предоставляет приближенным фирмам при уплате ими таможенных платежей. Согласно его собственному заявлению, он подписал свыше двухсот подобных распоряжений. Так, например, печально известная фирма «Торгэкспо» получила право на провоз в Белоруссию спиртного на сумму в 500 млн. долларов (16). В условиях единого таможенного пространства это означало, по сути, право на льготный провоз спиртного на территорию России. Кроме того, белорусские товары в России не облагаются таможенными пошлинами, в то время как провоз российских товаров через территорию Белоруссии все-таки облагается сборами, несмотря на предусмотренный двусторонними документами свободный их транзит.

Другой острой проблемой во взаимоотношениях с Белоруссией стал практически неконтролируемый реэкспорт российской нефти на Запад, что ухудшает конъюнктуру для российских экспортеров энергоносителей. Сохраняется и несогласованность с Россией действий Белоруссии в отношениях с другими странами. Так, в 1997 году Белоруссия, с одной стороны, приравняла свои импортные пошлины к российским и ввела НДС на импорт украинской продукции, а с другой - не поставив в известность Россию, подписала с Украиной двустороннее торговое соглашение, отменяющее любые ограничения взаимной торговли между этими странами, и тем самым способствовала беспрепятственному поступлению украинских товаров на российский рынок, минуя таможенные барьеры.

В то же время переориентация товарных потоков из России в Европу через территорию Белоруссии позволила Минску значительно пополнить бюджет республики. Учитывая, что на Запад приходится 42% всего торгового оборота России и 70^80% его связаны с транзитом через Белоруссию, размеры подобной финансовой подпитки представляются весьма значительными.

Кроме того, в условиях Белоруссии все доходы от льготного транзита товаров в Россию концентрируются исключительно в руках Лукашенко и его ближайшего окружения. Как утверждает лидер белорусских социал-демократов Николай Статкевич со ссылкой на независимых экспертов, президентский фонд Лукашенко сравним с государственным бюджетом. К этим средствам Лукашенко прибегает, чтобы разрядить ситуацию в социальной сфере и чтобы направить их на нужды крупного промышленного производства (17). После осенней (1997 года) «таможенной войны» между Россией и Белоруссией на повестку дня встала задача укрепления границ Таможенного союза. Средства, необходимые для строительства новых терминалов и таможенных пропускных пунктов, будут на 70% выделяться Москвой, на 30% - Минском, что соответственно составит 20 и 6, 9 млн. рублей (18). Несмотря на то, что обустройство пропускных пунктов продвигается с большими трудностями, в последнее время все же удалось создать достаточно высокий уровень контроля за прохождением грузов через границы Белоруссии, в частности заметно снизить масштабы незаконного провоза спиртных напитков.

Таким образом, даже беглый обзор некоторых аспектов российско-белорусского сотрудничества позволяет констатировать, что интеграционный процесс дает России ряд геополитических и - скорее потенциально - экономических выгод. Белоруссии же он выгоден очевидно, ибо России в определенной мере приходится спонсировать Белоруссию, быть своего рода ее экономическим донором.

Не отрицая вклада России в процесс стабилизации экономики Белоруссии, следует признать, что второй важнейшей составляющей этого процесса является специфика экономической политики белорусского руководства, политики, весьма отличной от российской экономической стратегии, но парадоксальным образом ставшей возможной именно в результате тесного экономического взаимодействия с Россией. Это- политика медленного перехода к рынку и ограниченной приватизации, позволяющая сохранить командную роль государства в экономике. Придя к власти, Лукашенко провозгласил своей целью построение социально ориентированной рыночной экономики и резко приостановил намеченную ранее программу преобразований в республике. Он отдал предпочтение процессу эволюционной структурной перестройки промышленности, не затронул положение дел в сельском хозяйстве, отодвинул на второй план реорганизацию собственности. По его мнению, постепенный переход к рынку позволяет Белоруссии лучше, чем России и Украине, адаптироваться к новым условиям хозяйствования, тем более что в силу специфической роли Белоруссии в советской экономике резкий переход к рынку для нее был бы более болезненным, чем для других стран СНГ. Не подвергая сомнению этот тезис, который, судя по макроэкономическим показателям за 1996-1997 гг. , пока оправдывает себя на практике, справедливо задаться вопросом: действительно ли избранная линия поведения ограничивается переходным периодом или же она является самоцелью Лукашенко? Но даже если верно последнее предположение, то медленное и контролируемое властями реформирование белорусской экономики объективно все же есть движение к рынку.

Пока в качестве первоочередной правительством Белоруссии поставлена задача восстановить в 1998-2000 годы докризисные объемы валового внутреннего продукта, которые снизились по сравнению с 1990 годом больше чем на треть. По расчетам экономистов, для решения этой задачи необходимо обеспечить ежегодный прирост ВВП на 10 процентов. Пока это более или менее удается. Как известно, в 1997 году ВВП увеличился на 10 процентов, а в 1998 году, согласно бюджету, его рост должен составить 8 процентов (19). В принципе, экономисты считают это вполне реальной задачей, поскольку речь идет в основном о запуске уже имеющихся производств, а не о создании новых мощностей, что потребует уже иных инвестиций, кадров и технологий (20).

Значительную роль в этом процессе сыграли сохранившиеся в Белоруссии методы государственного регулирования народного хозяйства республики. Административные рычаги воздействия на экономику затронули в первую очередь сферу приватизации. В области приватизации в Белоруссии в качестве главной задачи ставится привлечение инвестиций и модернизация производства, а не создание, как в России, широкого слоя собственников - гаранта невозможности вернуться в прошлое. Здесь отказались от чековой приватизации и фактически упразднили инвестиционные фонды, созданные до президентских выборов 1994 г. В Белоруссии разгосударствление предприятий осуществляется путем акционирования, причем контрольный пакет акций государство чаще всего сохраняет в своих руках. В 1997 году государственные предприятия произвели 61 процент всей промышленной продукции (в России - 10%). Приватизация затронула в основном торговлю, услуги, мелкие и средние предприятия. Крупные же предприятия, оставшиеся в собственности государства, пока работают эффективнее, чем аналогичные приватизированные в России. Так, по производству тракторов Белоруссия превзошла Россию в 2, 5 раза, по выпуску телевизоров - почти в 4 раза (21). В условиях централизации доходов в руках государства оно в состоянии оказывать финансовую поддержку перспективным и экспорто - ориентированным производствам. По итогам 1997 года убыточные предприятия в Белоруссии составили 16% от общего числа предприятий, а в России - 60%. Причем доля убыточных предприятий в промышленности составила соответственно 14 и 43, в строительстве - 13 и 35, на транспорте -12и 58, в сельском хозяйстве - 8 и 74 процента (22).

Сохраняя государственные рычаги воздействия на экономику, белорусские власти обеспечивают господдержкой сельское хозяйство, жилищное и капитальное строительство, авто- и тракторостроение, отдельные крупные производственные предприятия, такие, как «Интеграл», «Горизонт», «Гомсельмаш» и др. Государство выступает гарантом иностранных кредитов ряду экспортоориентированных производств (электроника, обработка алмазов, авто - и с/х машиностроение). В 1997 году на поддержание этих отраслей ушло 16, 4% всех бюджетных расходов (23).

Оборотной стороной белорусского экономического роста, происходящего при отсутствии внешних инвестиций, стала денежная эмиссия, накачка белорусской экономики «дутыми деньгами». В течение 1997 года совокупная денежная масса в Белоруссии увеличилась вдвое и составила свыше 50 трлн. белорусских рублей (свыше 1, 7 млрд. долл. ). 71% совокупной денежной массы приходится на рублевую денежную массу, а 29% - на денежную массу в иностранной валюте. Первым самым очевидным следствием денежной эмиссии стал резкий рост инфляции, которая более чем в два с половиной раза превзошла запланированный на 1997 год уровень и составила 63, 1% против 52% в 1996 году. Даже с учетом государственного регулирования, которое достаточно широко сохраняется в Белоруссии, цены на промышленную продукцию и продукцию производственно-технического назначения выросли более чем на 90%, на товары народного потребления - на 85%, на платные услуги - на 66% (24). Почти двукратная девальвация белорусского рубля в течение 1997 года привела к соответственному удорожанию импортных товаров.

Важнейшим источником инфляции стал рост производственных издержек, в частности повышение цен на электро- и теплоэнергию, повышение таможенных пошлин и «накручивание» торговых надбавок. Высокий уровень инфляции грозит сорваться в гиперинфляцию, что может мгновенно уничтожить все достижения социальной политики, которые в 1997 году были довольно значительны и пока обеспечивают стабильную социальную базу существующего властного режима (25). Официальные власти считают резкое сокращение инфляции одной из приоритетных задач. Однако месячная инсоляция на уровне 2%, заложенная в бюджет 1998 года, по итогам первого полугодия превышена почти в два раза. В то же время снижение инфляции до российского уровня в 10% в год в условиях Белоруссии обозначало бы полный крах, привело бы к стагнации производства, прекращению капиталовложений, росту безработицы, внутреннего и внешнего долга. Чтобы достичь «золотой середины», Белоруссии необходимо незамедлительно решать проблемы функционирования валютного рынка, который развит весьма слабо.

Жесткая финансовая политика белорусского руководства ограничивает доступ предприятий и граждан к иностранной валюте, которая в условиях высокой инфляции является самым надежным средством обеспечить сохранность сбережений. Пока же свободная покупка долларов физическими лицами по официальному курсу затруднена, а курс доллара на черном рынке заметно выше официального. Экспортопроизводящие производства обязаны сдавать в Национальный банк 30% валютной выручки. С целью привлечения на легальный валютный рынок средств населения Национальный банк Белоруссии разрешил отдельным субъектам хозяйствования производить продажу ряда товаров на свободно конвертируемую валюту, что прежде было запрещено. При этом, однако, предусматривается, что предприятия, торгующие валютными товарами (автомобилями, техникой, туристическими путевками), должны купить 500-долларовую лицензию и половину выручки продавать государству. Все эти меры вызваны в основном недостаточностью валютных резервов НБ Белоруссии. А это обстоятельство зависит не только и не столько от финансовой политики белорусского руководства, сколько от отсутствия источников валютных поступлений - у Белоруссии нет сырьевых товаров, которые она могла бы продавать за валюту, как это делает Россия, а экспорт промышленной продукции весьма ограничен. В 1998 г. поставки товаров в дальнее зарубежье сократились на 16%, а валютная выручка на 18% (26). Кроме того, Белоруссия лишена кредитов международных финансовых организаций. Единственный транш объемом в 70 млн. долларов из 280-миллионного кредита МВФ Белоруссия получила еще в сентябре 1995 года. Тогда же ею были получены займы Всемирного банка на сумму 170 млн. долларов и 13 млн. долларов грантной поддержки.

В то же время, опасаясь финансовой зависимости от российского частного капитала, белорусские власти неохотно допускают его на свой финансовый рынок. По существу, только «Онэксимбанк» пустил здесь корни, и банк «Империал» собирается последовать его примеру. Осенью 1997 года российская финансовая группа «ОНЭКСИМ-МФК» открыла в Минске филиал - «Минсккомплексбанк», в котором владеет 48% акций. По мнению Владимира Потанина, приход российского капитала способен оживить хозяйственные процессы в Белоруссии с точки зрения внедрения новых технологий и финансирования предприятий. В свою очередь, глава Белорусского государства рассчитывает, что российские банкиры окажут помощь Белоруссии в привлечении инвестиций и организации вексельного обращения. Банк «Империал», принимающий участие в погашении задолженности Белоруссии «Газпрому» (27), изъявил желание присоединиться к проектам в области лесоразработок, бумажной промышленности и рыбной отрасли. Тот факт, что руководство Белоруссии все же пошло на допуск в свою экономику российского частного капитала, свидетельствует, видимо, о том, что политика протекционизма и страхи относительно опасности вытеснения российскими банкирами более слабых белорусских конкурентов принесены в жертву конкретным финансовым нуждам.

В целом же жесткая финансово-экономическая политика белорусского руководства фактически отсекла российский капитал от участия в приватизации белорусских предприятий. Исключение составляют, пожалуй, только предприятия нефтегазовой отрасли, такие как «Славнефть», Гродненский и Новополоцкий нефтеперерабатывающие заводы, участие в приватизации которых приняли российские естественные монополисты. Эти предприятия работают почти на полную мощность, в то время как российские НПЗ зачастую стоят недозагруженными. И тем не менее, несмотря на преимущественные условия функционирования белорусских НПЗ, руководство страны с большим скрипом соглашается на передачу этих заводов в доверительное управление российской стороной.

Государственная власть Белоруссии вообще крепко держит в своих руках основные рычаги регулирования экономики, контролируя принятые директивные решения на уровне субъектов хозяйствования. Эффективно действующая исполнительная вертикаль, четкая работа контролирующих органов обеспечивают довольно низкий уровень экономических преступлений, ограничивают своекорыстие и коррупцию в среде чиновничества. В условиях жесткого регулирования хозяйственной жизни страны (в Белоруссии, по разным данным, приватизированы от 4 до 20 процентов предприятий) резко сужена база для возникновения теневой экономики. Здесь она по своим масштабам несопоставима с размахом теневой экономики в России и на Украине, где, по официальным данным, она составляет от 40 до 50%. В Белоруссии объем теневой экономики едва ли превышает 10% и не способен существенно повлиять на уровень валового внутреннего продукта. Этот факт подтверждают и показатели официальной статистики, согласно которым исполнение доходной части бюджета и собираемость налогов вплотную подходят к расчетным показателям, то есть составляют почти 100%.

В то же время в условиях резкого ограничения свободы хозяйственной деятельности как физических, так и юридических лиц налогооблагаемая база может скрываться в наиболее трудно поддающемся контролю малом и среднем бизнесе. К развитию теневого бизнеса подталкивает и механизм государственного регулирования цен. Государство устанавливает цены на продукцию естественных монополий (энергоносители, железнодорожные тарифы, квартплата, услуги связи), оно же регулирует цены на основные виды продовольствия и важнейшие промышленные товары (тракторы, моторы и др. ). Административное регулирование цен. помимо того, что в принципе сдерживает функционирование рыночных механизмов, показало свою неэффективность во время белорусской «черной пятницы» в марте 1998 года, когда курс белорусского рубля упал почти вдвое. Подскочившие цены были волевым распоряжением белорусского президента возвращены к прежнему уровню. Но производители и продавцы, не желавшие нести убытки, резко сократили оборот товаров по принудительно заниженным ценам. На практике это выразилось в исчезновении товаров с полок магазинов и во введении не только в провинции, но и в Минске нормированного отпуска продовольствия. Понимая необходимость уменьшения масштабов административного ценообразования, белорусские власти в то же время опасаются, и не без оснований, что быстрая либерализация цен в стране с высоким уровнем монополизации экономики и слабой конкуренцией может вызвать серьезные социальные последствия.

Вместе с тем эмиссионный разогрев белорусской промышленности, вызвавший временный количественный рост макроэкономических показателей, оказался не в состоянии обеспечить структурную перестройку и модернизацию белорусской экономики. Промышленный рост осуществляется в основном на старой производственной базе. Интеграция с Россией и особое положение на российском рынке позволяют Белоруссии сдерживать кризис, связанный с модернизацией производства, но не отменяет его вообще. Российский рынок не безбрежен, и даже Россия может перестать покупать устаревающую белорусскую продукцию. Поэтому структурная перестройка экономики, модернизация производства и нахождение своей ниши уже не только на российском, но и на мировом рынке в рамках всемирного разделения труда становятся все более неизбежными. Интеграция с Россией задержала этот процесс, но теперь решение этих проблем становится безотлагательным, поскольку ситуация с модернизацией действующих производств и созданием новых на базе современных технологий сложилась столь критическая, что, по оценке белорусских экономистов, продолжение действующих тенденций может привести в ближайшие 5-7 лет к необратимой деградации технического уровня производства (28). Официальные данные свидетельствуют, что всего лишь 18% оборудования и машин с натяжкой можно назвать соответствующими прогрессивным технологиям и только 4% производственных процессов организованы на уровне мировых стандартов (29). В нынешних условиях, когда ни возможности республиканского бюджета, ни тем более возможности крупных объединений явно недостаточны, чтобы осуществить модернизацию промышленности, импорт технологий становится единственным источником для вывода на современный уровень большинства отраслей. Это, в свою очередь, опять-таки предполагает более активное присутствие в экономике Белоруссии если не международных финансово-экономических организаций, то хотя бы серьезного частного капитала западных государств. (Оптимальным стало бы сочетание возможностей и тех и других. )

Запад же пока не очень спешит вкладывать свои капиталы в белорусскую экономику, и не только в силу неприятия идеологии и политического курса Лукашенко, но и по сугубо прагматическим причинам, среди которых основными являются несовершенство национального законодательства по вопросам иностранных инвестиций и отсутствие гарантий по их защите. Льготы, и немалые, предоставляемые иностранным инвесторам (действующая система льгот предусматривает, в частности, что предприятия с 30-процентным участием иностранного капитала освобождаются от части налогов, ввозимое оборудование не облагается таможенными пошлинами и НДС и т. д. ), в каждом конкретном случае, однако, закрепляются отдельным указом или декретом президента, а не являются общей законодательной нормой. Это, естественно, вызывает чувство неуверенности у потенциальных инвесторов.

На конец 1997 г. в Белоруссии было зарегистрировано 1068 совместных и 539 иностранных предприятий, однако реально из них действует чуть больше половины. Наибольшее количество предприятий создано совместно с партнерами из Польши, Германии и США. Именно на этих предприятиях в 1997 году был достигнут самый высокий прирост производства (около 40%) (30). Среди крупных проектов Белоруссии с западным участием можно выделить производство дизельных автомобильных моторов совместно с компаниями «МАН», «Нови Стар», «Дейтройт Дизель», выпуск телевизионных кинескопов с американской компанией «Лестрейд» и др. С целью привлечения иностранного капитала создана свободная экономическая зона в Бресте и планируется создание еще двух-трех в Минске и пригороде столицы, где развернуто производство автомобилей совместно с американской фирмой «Форд».

Идя на приватизацию крупных промышленных предприятий лишь при условии их модернизации, белорусское руководство рассчитывает расширить рынок сбыта готовой продукции в России и третьих странах. При этом Белоруссия хочет оказаться в наиболее выгодной позиции, сохранив за собой возможности пользоваться на льготной основе российским сырьем и одновременно используя западные технологии. Пока так и происходит, поскольку продукция экспортных производств реализуется в основном в России, где продается по более дешевым ценам, нежели аналогичная западная, т. е. по существу осуществляется демпинговая экспансия на российский рынок.

В целом проблема экспорта для Белоруссии чрезвычайно актуальна, учитывая, что с ним связано более 50% ее ВВП. Это очень высокий показатель (в Германии, например, он равен 25%) (31), но он может играть позитивную роль в экономическом развитии Белоруссии лишь при активном и выгодном для страны включении в мировую экономику, обеспечении в ней четко очерченной экспортно-импортной национальной ниши и согласования с общемировыми правил и методов обмена товарными потоками. Между тем эти условия со стороны Белоруссии далеко не выполняются, поэтому острая нехватка валютных средств, а также издержки финансовой политики привели к тому, что отрицательное сальдо во внешней торговле Белоруссии за 1997 год составило 1, 3 млрд. долларов (32). Отсутствие западных кредитов, ограниченные финансовые возможности России и слабость собственной валюты создают Белоруссии большие трудности с импортом из западных стран, потребности в котором растут в связи с усилиями по модернизации экономики.

В этой ситуации для Белоруссии принципиальное значение приобретает сохранение российского рынка сбыта, который, однако, далеко не так беспределен, чтобы постоянно и в больших количествах поглощать белорусские трактора, грузовики, телевизоры, мебель и изделия легкой промышленности. Перспектива сокращения российского рынка вполне реальна и в том случае, если в среднесрочной перспективе не произойдет экономический подъем в России. Тогда уже в недалеком будущем встанет проблема переориентации Белоруссии на другие, более требовательные рынки, что, в свою очередь, еще более обострит проблему дальнейшей реструктуризации белорусской промышленности и значительного увеличения инвестиций (по оценкам белорусских экономистов, необходимы будут от 500 млн. до 2 млрд. долларов США ежегодно как минимум) (33). Собственные возможности Белоруссии практически исчерпаны, рассчитывать на Россию в этом плане также особо не приходится. Следовательно, если Минск действительно ориентирован на модернизацию экономики, то неизбежно его обращение к Западу, возможное только при реальном обеспечении условий для прихода значительного западного капитала в республику, проведении широкомасштабной приватизации, пересмотре всей экономической политики государства и, очевидно, общей политической переориентации. (Уже сейчас в Белоруссии даже среди сторонников пророссийской ориентации все чаще раздаются голоса о том, что, поскольку геостратегическая зависимость России от Белоруссии недостаточно оценена и оплачивается, есть смысл рассмотреть вопрос об участии в других геополитических объединениях. )

Подобный разворот белорусской экономики в сторону Запада не сможет не сказаться на масштабах и формах интеграции Белоруссии с Россией, которая, судя по всему, утратит свой особый характер и превратится в традиционную форму взаимовыгодного сотрудничества. Таким образом, очевидно, нынешняя форма интеграции Белоруссии с Россией - временный и переходный период от включенности Белоруссии в закрытую постсоветскую экономику до ее вхождения в открытые рыночные мирохозяйственные связи. И хотя Россия руководствуется отнюдь не стремлением облегчить такой переход, а «геополитическими» соображениями и желанием «привязать» Белоруссию, объективно, создав для белорусской экономики временные «тепличные» условия, она помогает смикшировать его болезненность и сделать его более успешным.

В целом, учитывая вышеизложенное, можно сформулировать следующие выводы:

1. Российско-белорусская экономическая интеграция пока развивается не столько в соответствии с хозяйственно-рациональными расчетами и потребностями, сколько является следствием политических инициатив руководства России и Белоруссии, учитывающих прежде всего геополитическую и военно-стратегическую составляющие союза двух стран.

2. Поскольку Россия проводит курс на либеральные в своей основе рыночные реформы, а Белоруссия предпочитает реформировать свою экономику под жестким государственным контролем, интеграционные процессы между ними развиваются медленно, противоречиво, а многие из провозглашенных начинаний так и остаются декларациями о намерениях. По данным представителя белорусского президента в исполнительных органах Союза Белоруссии и России Василия Довгалева, 90% из 1300 правовых актов, заключенных между союзниками, пока что «не работают». Россия во многом продолжает быть своего рода экономическим донором Белоруссии, оплачивающим «стратегическое партнерство» с нею.

3. В значительной степени именно сближение с Россией и финансовая подпитка с ее стороны (явная или опосредованная) позволили Белоруссии остановить спад промышленного производства и приступить к восстановлению докризисных масштабов производства в народном хозяйстве республики. По итогам 1997 г. макроэкономические показатели Белоруссии оказались наиболее высокими в СНГ, включая и Россию. Это - реальный факт, но свидетельствует ли он о реальной стабилизации экономики страны на новой, рыночной основе, говорить пока что рано.

4. Проблема выработки подобной оценки состоит в том, что «белорусское чудо» связано прежде всего с использованием административно-директивных методов в регулировании экономической деятельности. Отвергнув российский вариант «шоковой терапии» в переходе к рынку, А. Лукашенко избрал путь постепенной адаптации экономики к новым принципам и условиям хозяйствования, сохранив за государством (и прежде всего за собой) командные позиции в управлении народным хозяйством. Отказавшись от «огульной» приватизации, одномоментной либерализации цен, сохранив государственную поддержку сельскохозяйственного производства и ведущих экспортопроизводящих предприятий, Белоруссия смогла достигнуть лучших экономических показателей, нежели Россия. В то же время есть серьезные сомнения в том, что разогретая неокейнсианскими методами белорусская экономика сможет удержать достигнутые макроэкономические показатели сколько-нибудь длительное время. По мнению аналитиков, в лучшем случае положительная динамика может сохраниться до восстановления докризисных объемов производства, характерных для 1990 г.

5. Белорусские власти, лишенные достаточных инвестиций извне, пошли по пути эмиссионного стимулирования роста народного хозяйства и неизбежно столкнулись с рядом негативных моментов, среди которых на первом месте - высокий уровень инфляции и растущий торговый дефицит (в 1997 г. - свыше 1 млрд. долл. ). При оценке хозяйственной ситуации в Белоруссии нельзя проходить мимо того факта, что увеличение валового внутреннего продукта страны было достигнуто в том числе и за счет 50-процентного увеличения экспорта, в первую очередь в Россию. Указанные обстоятельства при том или ином резком изменении внешнеэкономической конъюнктуры могут спровоцировать гиперинфляцию, способную мгновенно уничтожить все достижения белорусской экономики. Специалисты сходятся во мнении, что даже при нынешнем уровне инфляции поддержание достигнутых уже показателей роста в экономике представляется немыслимым.

6. В то же время было бы неверным представлять дело таким образом, что белорусское руководство занято только количественным или экстенсивным ростом производства, не заботясь о его качественных характеристиках. Оно отдает себе отчет в том, что промышленный рост осуществляется в основном на прежней производственной базе в отсутствие внешних инвестиций и даже амортизационных отчислений. Кроме того, до определенного времени узкий и нетребовательный российский рынок сглаживал проблему модернизации, особенно актуальную в условиях экспортоориентированного характера белорусской экономики. В условиях же наполнения и даже сокращения российского рынка решение проблем, связанных со структурной перестройкой экономики, модернизацией производства и нахождением своего места не только на российском, но и мировом рынке, становится для Белоруссии задачей, требующей незамедлительного решения. Поэтому белорусское руководство весьма озабочено модернизацией народного хозяйства республики, в первую очередь отраслей, обеспечивающих экспортные поставки. Пока Белоруссия с помощью ряда западных транснациональных корпораций делает только первые шаги на пути к выборочной модернизации технологической базы своей промышленности.

7. При всей специфике белорусской модели реформирования экономики она, тем не менее, приближается к рыночным параметрам хозяйствования, и это заставляет официальные власти действовать с оглядкой на требования внешней рыночной среды. Здесь можно и нужно отметить хотя и медленно, но все же идущий процесс приватизации, целевое привлечение на рыночных условиях иностранных инвестиций, осознание необходимости и первые попытки структурной перестройки экономики в соответствии с рыночной ориентацией ее развития и т. д. Объективно это заставляет Белоруссию все больше разворачиваться в сторону Запада и в то же время работает в направлении роста привлекательности Белоруссии в глазах западных предпринимателей. При определенном изменении имиджа белорусского властного режима (или изменении самого режима) это может послужить основой серьезной диверсификации внешнеэкономических связей и обменов этой страны в рамках глобальной экономики. Экономическая интеграция России и Белоруссии в таком случае станет определяться возможностями и потребностями их экономик, приобретет собственную логику развития и обзаведется механизмом саморегуляции, а не будет, как сейчас, производным военно-стратегических расчетов и соображений.

Примечания

(1) «Независимая газета». 24. 04. 1997.

(2) Алёша А. За нами - Москва//«Белорусский рынок». 12-18. 01. 1998. с. 4.

(3) Затулин К. Испытание Белоруссией // «Независимая газета». 07. 03. 1997.

(4) Ивантер А. , Шевцов Ю. Эффективная диктатура // «Эксперт». 27. 10. 1997. № 41. с. 25.

(5) «Российская газета». 03. 02. 1997.

(6) «Эксперт». 27. 10. 1997. № 41. с. 25.

(7)Иванов В. , Суворов А. Беларусь: феномен промышленного роста // «Независимая газета». 26. 03. 1998.

(8) Финансовые претензии Лукашенко к Москве строятся еще и на том, что еще 27 февраля 1996 года между Россией и Белоруссией было подписано соглашение об урегулировании претензий финансового характера. В результате этого соглашения правительство Белоруссии выпустило вексель на сумму 916791381 доллар в счет погашения долгов республики «Газпрому». По белорусскому векселю Министерство финансов России перечислило деньги на счета «Газпрома» в Национальном резервном банке. После чего Минфин обязан был вернуть вексель в Минск до 15 мая того же года в счет оплаты ядерных материалов, вывезенных из Белоруссии в Россию, и расходов по содержанию российских воинских частей. Однако, расплатившись за долги Минска с «Газпромом», Минфин России вексель Белоруссии вернуть до истечения срока не успел. Так что финансовые претензии Белоруссии юридически вполне обоснованы (МК. 08. 07. 1998).

(9) Пока наилучшие результаты достигнуты в сотрудничестве с Тюменской. Калининградской, Липецкой и Ярославской областями. С последней вырисовываются неплохие перспективы прежде всего в сфере дизельного автомобилестроения. В 1997 году дизелестроительные заводы Ярославской области получили почти 300 из 500 млн. рублей российского госкредита за поставленные в Белоруссию моторы. Началась реализация белорусско-российской программы «Автодизель», создана совместная финансово-промышленная группа по производству на базе Минского автомобильного завода нового класса грузовых автомобилей, которые будут комплектовать двигателями, производимыми в Ярославле и соответствующими европейским стандартам «Евро-2». В 1998 г. на реализацию программы «Автодизель» планируется выделение 324 млн. рублей бюджетных средств. По оценке российской стороны, реализация этой программы принесет значительный экономический эффект, обеспечив создание новых рабочих мест как в России, на Ярославском моторном заводе и на других российских предприятиях, так и в Белоруссии, поскольку каждое рабочее место на сборке дает шесть дополнительных мест в Других отраслях промышленности. В то же время две трети мощностей крупнейшего на постсоветском пространстве Минского автозавода задействованы исключительно на кооперации с Ярославским моторным заводом.

Размещено на Allbest.ru