Участие Казахстана в процессе региональной интеграции

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев обнародовал антикризисную программу "Через кризис к обновлению и развитию".

Предложенная программа представляется интересной с точки зрения того, что Азербайджан, как и Казахстан, является нефтяной, прикаспийской страной. В данной программе глава Казахстана акцентирует внимание на 3-х направлениях антикризисных мер. По его словам, главной задачей является, чтобы в условиях происходящего в мире экономического коллапса народ Казахстана не ощутил на себе все его тяготы.

Назарбаев отмечает, что нынешний кризис не стал первым, который Казахстан вынужден преодолевать. В начале 90-х годов республику настиг кризис переходного периода. Несколько тысяч процентов инфляции в год, обвал экономики на 60% - вот что творилось в то время в еще неокрепшей стране. Следующий кризис, разразившийся в конце 90-х годов, нанес сокрушительный удар по экономике Казахстана. В тот период цены на нефть упали до 9 долларов за баррель. Учитывая, что нефть - это основа экспорта республики, можно представить масштабы экономического упадка в стране. Денежных средств не хватало даже на выплату пенсий и зарплат.

Но Казахстан справился с этой обстановкой. Особую роль в возрождении экономики страны сыграла Стратегия развития Казахстана - 2030, определяющая путь развития государства до 2030 года. Выступая с новой программой, Назарбаев подчеркнул, что "... в наших руках - все возможности, чтобы выйти из сложившейся ситуации с объективными потерями, но подготовленными к новому росту. Кризисы будут повторяться и наша цель - научиться управлять ими. Пока у нас это получается. Сегодня мы вынуждены перегруппировать свои силы и ресурсы, и мы это делаем под влиянием внешних обстоятельств. Но это вовсе не означает, что мы изменили свой курс. Этот курс определен Стратегией развития страны до 2030 года.

Ведущие экономики мира затратили на преодоление кризиса более 10 триллионов долларов США, а это почти 15% всего мирового ВВП. Пока ситуация не изменилась".

По его мнению, кризис не застал Казахстан врасплох, не стал "национальным бедствием". С созданием в 2000 году Национального фонда в республике проводилась целенаправленная политика сбережений. Сейчас сборы в бюджет, по словам главы государства, снизились на 20%, у жителей республики нет проблем с заработной платой и пенсиями. Создав Национальный фонд, Казахстан оказался на шаг впереди других стран с вроде бы более прочной и устойчивой экономикой перед опасностью мирового кризиса [28, c. 4].

Президент отметил, что Казахстан оперативно отреагировал на нарастающую турбулентность мировой экономики и приступил к реализации опережающих мер". Следовательно, у казахстанцев есть дополнительный запас времени, чтобы внедрить пакет антикризисных мер в действие. Сами антикризисные меры, разработка которых ведется и сейчас, направлены не просто на стабилизацию экономики страны, а на выход из кризиса более процветающим государством с сохранением позиций в мировом сообществе.

В частности будет продолжена поддержка малого и среднего бизнеса, крупных предприятий для стимулирования экономической активности. Государство помогло снизить риски банковского сектора, связанные с внешними заимствованиями и достаточностью собственного капитала. Были предусмотрены налоговые преференции для предприятий, осуществляющих инвестиции. Эти меры должны стать стимулом к развитию несырьевой экономики. Субъектам малого и среднего бизнеса была оказана поддержка в объеме 275 млрд. тенге (из расчета $1=120 тенге).

На поддержку жилищного строительства и решение проблем дольщиков было направлено 545 млрд. тенге. На развитие агропромышленного комплекса было выделено 280 млрд. тенге, реализацию инфраструктурных проектов - 120 млрд. тенге. Продолжена работа по сокращению административных барьеров. Принят Закон о госзакупках, введен в действие новый Налоговый кодекс, снизивший ставки по основным налогам.

В целом, по словам руководителя Казахстана, "в экономику страны в антикризисных целях дополнительно направлено свыше 2-х триллионов 700 миллиардов тенге", что должно стать мощным стимулом преодоления мирового кризиса.

Дополнительно было выделено 11 тысяч грантов и 40 тысяч кредитов для студентов.

Особую важность в свете мирового кризиса приобретают обещания президента Казахстана выполнить все обязательства по увеличению социальных выплат и заработной платы. Например, в 2010 году зарплата бюджетников и стипендии будут увеличены на 25%, а в 2011 году - еще на 30%. В стратегии занятости населения планируется выделить не менее 140 млрд. тенге. Средства должны быть направлены на обеспечение региональной занятости и переподготовку кадров. "Для тех, кто потеряет работу, будем создавать новые рабочие места. Мы сможем обеспечить работой как минимум 350 тысяч казахстанцев, это не считая общественных работ", -отмечает он. Остаются в силе проекты по реконструкции и модернизации коммунальных сетей, ремонт автомобильных дорог, обновление социальной инфраструктуры - школ и больниц.

Среди приоритетных задач остается расширение социальных рабочих мест и организация молодежной практики. В то же время Назарбаев предложил казахстанцам обучаться новым профессиям, переучиваться, потому как в планах - замещение половины иностранных рабочих отечественными кадрами.

Казахстан намерен продолжить строительство нефтехимического комплекса в Атырау, модернизацию нефтеперерабатывающих заводов, строительство газопровода Бейнеу-Бозой-Акбулак, Балхашской ТЭС. А благодаря реконструкции автодорожного транзитного коридора "Западная Европа - Западный Китай" Казахстан станет транзитным коридором из Европы в Азию [28, c. 4].

Изоляция друг от друга, стремление во что бы то ни стало закрыться в собственных границах и попробовать выстроить на отдельно взятой территории эффективно работающую экономику - весьма зловредные мысли, которые отравили в регионе жизнь многим. Элиты такая ситуация вполне устраивает, ибо дает возможность прилепиться к национальной кормушке и жить припеваючи. Население стран региона устраивает другая схема, когда капиталы, умы, товары и услуги безостановочно мигрируют из одной страны в другую. Лидерам региональных государств давно пора понять прописную истину: со стороны никто и никогда не сможет помочь им в интеграционных процессах. Западу регион необходим как альтернативный России источник углеводородов, но заниматься региональной интеграцией - себе же во вред. Объединенная Центральная Азия - такого они и в самых кошмарных снах видеть не желают. Под любую риторику об интеграции они подкладывают, в лучшем случае, идеи изоляции региона от России, в худшем случае - противопоставления России.

Грамотная специализация и производственная кооперация способны вытянуть регион из любого кризиса. В перспективе возможно создание единого таможенного пространства, единой азиатской валюты с созданием единого эмиссионного центра региона. В то же время наднациональные экономические структуры будут координировать консолидацию и движение капитала именно в тех направлениях, где они особенно нужны. Самое важное, что объединенная Центральная Азия станет самостоятельным субъектом международного права со своей инвестиционной привлекательностью. Это уже будет другой мир, способный быстро реагировать на процессы, происходящие в мире. И даже на такие неприятные, как финансово-экономический кризис.

3. Центральная Азия в системе международных отношений

3.1 Геополитическое положение Центральноазиатских стран

Проблемы интеграции в Центральной Азии стали актуальными практически сразу же после возникновения в регионе новых независимых государств. Достигнув суверенности, политические элиты в этих странах достаточно быстро осознали необходимость поиска новых и рационализации прежних связей в политической, экономической, гуманитарной и иных сферах взаимодействия.

Вслед за многочисленными заявлениями и декларациями политических лидеров новых независимых государств Центральной Азии наступил период концептуального осмысления перспектив интеграционных усилий в регионе. На данном этапе возникли первые сложности этого процесса, которые даже в условиях сохранявшейся пока схожести политических и экономических систем привели к возникновению первых разногласий, споров и даже противоречий.

В дальнейшем, с учетом очевидных различий в избранных моделях осуществления реформ на национальных уровнях, эти тенденции только усилились. Ситуация усугублялась разновекторностью внешних ориентаций новых независимых государств, а также субъективными обстоятельствами, связанными с конкуренцией за региональное лидерство. Понимая потребности развития своих стран, а также принимая во внимание общественное мнение, лидеры стран региона постоянно подтверждали свое стремление к интеграции, которое представляется весьма искренним, однако носило в большинстве своем лозунговый и декларативный характер. Постепенно снизили свою эффективность и ссылки на историческую, культурную, этническую и религиозную общность, как основы интеграции [29, c. 5].

На современном этапе наиболее актуальны прагматические поиски совместного решения накопившихся проблем, прежде всего с позиций защиты собственных национальных интересов, которые, как представляется, в последнее время приобрели более конкретные очертания.

В качестве аргументов можно привести следующие.

1) Многочисленные интеграционные идеи и концепции пока не материализовались в устоявшиеся прочные структуры.

2) Зачастую срабатывает стереотип, по которому превалирует не стремление к разумному и продуктивному компромиссу, а попытка "переиграть друг друга".

3) Еще чувствительно дают о себе знать: рецидивы "детской болезни суверенности", известная расплывчатость в определении национальной идентичности, а также неустойчивость в определении внешних стратегических приоритетов.

4) Кроме того, политические и бизнес-элиты в ННГ Центральной Азии уже привыкли к вкусу собственной независимости и в полной мере не готовы принести часть ее в жертву интересам интеграции.

Означает ли сказанное, что в современных условиях интеграционные усилия непродуктивны и уж тем более бесперспективны. Надо признать, что созданы весьма благоприятные предпосылки, в том числе и на международно-правовом уровне, в рамках которых развивается многоаспектное сотрудничество на двусторонней и многосторонней основе. Можно привести позитивные примеры сотрудничества в рамках таких организаций как СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС, ШОС. Похоже, что период, когда "прежде, чем объединяться, необходимо решительно размежеваться" завершается, и это служит объективной основой для ускорения интеграционных процессов.

А нужна ли вообще интеграция в центральноазиатском регионе или это только дань популистской моде? Вне сомнений, да, нужна.

Во-первых, это соответствие общемировым интеграционным тенденциям на фоне глобализации, а во-вторых, объективная потребность в региональной интеграции все более осознанно воспринимается властью и обществом в странах региона. Дискуссии, в основном развиваются вокруг будущих форм, темпов и участников интеграционных процессов.

В этой связи, видимо, уместно напомнить распространенную дефиницию интеграции (от лат. integratio - восстановление, восполнение целого), которая означает состояние связанности отдельных частей и функций системы, а также процесс, ведущий к такому состоянию.

Исходя из этого классического определения, кого можно считать частями интеграционной системы в Центральной Азии? На нынешнем этапе, как представляется, это, прежде всего и главным образом, новые независимые государства Центральной Азии на постсоветском пространстве. И дело даже не только в общем историческом прошлом.

Новые независимые государства Центральной Азии располагают объективными предпосылками, чтобы стать ядром интеграционных процессов вокруг Центральной Азии:

1. Все пять стран региона сталкиваются с очень схожими проблемами: привлечение инвестиций, решение транспортных задач, преодоление бедности, модернизация социально-политических и экономических систем и высвобождение их от советских рудиментов, рациональное использование невозобновляемых природно-энергетических ресурсов, проблемы экологии.

2. Все пять стран региона располагают подавляющим в количественном отношении мусульманским населением, но при этом демонстрируют твердую приверженность развитию светской государственности, и с этой точки зрения представляют собой единый уникальный фрагмент мусульманского мира.

3. Пять стран региона однозначно подтверждают свой приоритет во внешних ориентациях и развивают с ней сотрудничество в самых различных политических, торгово-экономических, военных и иных сферах.

4. Наконец, все пять стран региона сохраняют необходимую для интеграционных процессов языковую инфраструктуру.

На этом фоне выдвигаемые идеи Большой Центральной Азии представляются очень преждевременными. Расширение состава участников Центральной Азии (не с географической точки зрения) чрезвычайно усложнит и без того пеструю региональную мозаику. Кроме того, процесс становления институтов региональной интеграции еще далек от завершения и чрезмерное расширение состава его участников не только усложнит процесс, но и принесет угрозу подрыва многих перспективных проектов, а также ненужных политических осложнений. Даже такое мощное интеграционное объединение как ЕС, после его форсированного расширения столкнулось с труднопреодолимыми последствиями, принимая во внимание ситуацию, которая сложилась вокруг принятия Европейской Конституции и даже ее усеченного варианта.

Таким образом, представляется, что на нынешнем этапе наиболее действенными участниками интеграционных процессов в Центральной Азии можно считать Казахстан, Киргизстан, Таджикистан и Узбекистан. В то же время, последние известные события в Туркменистане обнажили определенную готовность нового туркменского руководства активизировать свое участие в некоторых региональных интеграционных проектах [30, c. 3-4].

Исходя из упомянутого определения интеграции, можно сделать вывод о том, что в настоящее время новые независимые государства Центральной Азии пока не достигли состояния связанности, поэтому интеграцию в Центральной Азии на нынешнем этапе можно рассматривать лишь как процесс. Пока более целесообразно рассматривать отношения между странами региона лишь как поиск новых форм сотрудничества в традиционных и новых областях взаимоотношений. По мере накопления опыта сотрудничества в новых условиях процесс интеграции в Центральной Азии сам проявит наиболее устойчивые и эффективные интеграционные структуры, а их дальнейшее развитие неизбежно должно привести к их превращению в наднациональные. Но это пока весьма отдаленная перспектива и реализовывать ее, скорее всего, будут уже новые, будущие политические и бизнес-элиты новых независимых государств Центральной Азии.

Предполагаю очертить круг внешних партнеров, воспринимающих Центральную Азию как единый регион и готовых "играть на этом поле" в качестве системообразующего стержня.

Российская Федерация: Для внешней политики Российской Федерации в современной геополитической ситуации центрально-азиатский регион имеет огромное значение, особенно если речь идет о формировании эффективной системы региональной безопасности. Безопасность южных границ России напрямую зависит от развития событий в регионе; большое значение при этом имеют традиционные экономические и гуманитарные связи между Россией и государствами Центральной Азии. Кроме того, Россия продолжает демонстрировать заинтересованность в транспортировке энергоресурсов региона. Для нее, как и для других стран, участвующих в освоении нефтегазовых месторождений, строительстве, эксплуатации трубопроводов, транспортировки энергоресурсов является не столь экономическим, сколько политическим вопросом, в первую очередь через призму обеспечения эффективного контроля над развитием ситуации в регионе [31, c. 156].

По мнению Д. Трофимова Российские интересы в Ценральной Азии, это прежде всего стабильность в регионе, основанная на тесном партнерстве с входящими в него государствами; право беспрепятственного транзита через Центральную Азию в целях поддержания партнерских отношений с Китаем, Индией и Ираном; наличие общего экономического пространства России и Центральной Азии, которое в будущем могло бы содействовать экономической модернизации России; использование геостратегического потенциала региона для практических военных нужд, а также для того, чтобы сохранить статус России как мировой и региональной державы; международное признание ведущей роли России в регионе. По мнению В. Наумкина, в центрально-азиатском регионе, сплетаются широкие геоэкономические и военные цели России с экономическими и тем самым с энергетическими задачами. При этом все больше внимания уделяется Казахстану - ключевому государству, через территорию которого к сердцу Центральной Азии ведут военно-стратегические и экономические маршруты, и без которого не обойтись при создании любой "южной стратегической оси" или буфера для защиты от приходящих с юга новых угроз.

Соединённые Штаты Америки: Внешнеполитическая стратегия США в отношении стран Центральной Азии основывается преимущественно на геополитических соображениях, прямотечном подходе, учитывающем собственные стратегические приоритеты и интересы. Данные подходы остаются доминирующими в системе многочисленных оценок региона со стороны Соединенных Штатов. Это обуславливается широким набором элементов взаимоотношений с Россией, Китаем, Ираном, исламским миром, связано, в первую очередь, с необходимостью поддержания формирования в выгодном для Соединенных Штатов направлении баланса сил, как на региональном, так и на глобальном уровнях. Безусловно, США в отдаленной перспективе хотел бы видеть Центральную Азию в сфере своих жизненных интересов, однако, на современном этапе, с учетом существующих реалий, Вашингтон стремится не допустить появления государств, которые, в силу своего потенциала обнаружившихся политических тенденций, могли бы ограничить или ослабить влияние США, подразумевая под данными странами,скорее все РФ, КНР, США. Кроме того, в определенной степени политика Америки в регионе является заложником противоречивости внутренних тенденций, развивающихся в политикоформирующих кругах самих Соединенных Штатов. С одной стороны, в США сильные позиции тех сил, чьи подходы основываются на приметочной оценке выгодности или невыгодности для страны каких-либо действий за рубежом. С другой - в Америке, как в государстве, считающим себя оплотом демократии в мире, большое влияние имеет либеральный подход, основанный на стремлении поддержать расширить демократические ценности повсеместно, построить отношения с внешним миром исходя из принципа т.н. "демократического стандарта". Данные подходы порой странным образом находят свое отражение во внешнеполитической стратегии США. Это обстоятельство нередко вызывает справедливые международные обвинения и критику в адрес Вашингтона. Одним из отражений этих внутренних течений в США является т.н. политика "двойного стандарта", казалось бы, находящиеся в схожих, в том числе "демократических" условиях страны, рассматриваются нередко с диаметрально противоположных позиций. Важный элемент подхода Соединенных Штатов проявляется в контексте задачи обеспечения американской конкурентоспособности в глобальной экономике, в том числе в международных финансах, что на региональном уровне обуславливается формированием условий для беспрепятственного экономического, финансового доступ в Центральную Азию. Главным объектом данной политики остается энергоресурсный потенциал. США проявляют большую заинтересованность в развитии транспортной инфраструктуры региона в западном направлении (евроазиатский коридор, маршрут Восток-Запад), теоретическое обоснование значения которого дано в законопроекте "Стратегия Шелкового пути: XXI век", одобренно о Сенатом (март 1999) находящегося на рассмотрении Палаты Представителей Конгресса США. Необходимо отметить, что, в целом, согласно многочисленных оценок в самих странах Центральной Азии, американская политика здесь играет достаточно прогрессивную роль в направлении поддержания геополитического баланса, интегрирования региона в международное сообщество. Вместе с тем, отдельные подходы в современной политике Вашингтона, в частности форсирование уже идущих в большинстве стран региона процессов либерализации, вызывают некоторый скептицизм. Как представляется, идеалистические желания "построения демократий западного образца в короткий срок", бытующее у некоторых представителей политикоформирующих кругов Соединенных Штатов, не учитывают наличия целого ряд угрозы вызовов безопасности в регионе, являются деструктивным для стабильности в Центральной Азии и всем евразийском пространстве. Безусловно, что в этой связи США необходимо следовать намеченному курсу в отношении региона, больше учитывать специфику обстановки здесь, что может существенно укрепить авторитет Вашингтона в Центральной Азии [32, c. 44-46].

Китайская Народная Республика: Китай, проявив присущий ему реалистичный подход, предпочитает осторожную политику на центральноазиатском направлении. Внешне стратегические интересы КНР в Центральной Азии проявляются несущественно (что вовсе не означает их отсутствия). В геополитическом плане Китай осознает нежелательность преждевременность демонстрации своих амбиций в регионе.

Достаточно пассивная позиция Китая в Центральной Азии, прежде всего, связана с тем, что его основные интересы продолжают находиться в АТР. К тому же, усиление "внимания" КНР к региону могло бы повредить крепнущему российско-китайскому сотрудничеству, которое по ряду вопросов международной жизни некоторым сферам взаимодействия приобретает характер стратегического. Китайское руководство неоднократно подчеркивало, что выступает в поддержку сохранения с центральноазиатскими странами дружеских отношений между собой и Россией, не стремится заполнить какой-либо вакуум, образовавшийся в результате распада Советского Союза. Отсутствие значительной вовлеченности Китая в дело Центральной Азии также во многом обуславливается сохранением такой проблемы для КНР как нестабильная ситуация в восточной части Синьцзяно-Уйгурского Автономного района, что без того доставляет Пекину неприятности ростом исламских националистических настроений. С появлением же по другую сторону границы заразительно о примере создания национально-государственных образований, ситуация с возможным усилением сепаратистских тенденций в самом Китае. Вместе с тем, существует точка зрения, что одним из центральных элементов, обуславливающих пассивность КНР в данном регионе, является не заинтересованность Пекина в привлечении международного внимания к проблемам СУАР. Так, ситуация в ряде других регионов Китая, таких как Тибет, сложность вопросов уже достаточно подрывают международный авторитет и стабильность КНР, являются причиной западного "вмешательства" во внутренние дела страны. Как представляется, обстановка на востоке Китая пока не позволяет использовать данную территорию для активного геополитического проникновения в центральноазиатский регион.

Пекину трудно прогнозировать возможные последствия (межэтнического, межцивилизационного, межконфессионального плана т.д.), способные возникнуть после глубоко не продуманных внешнеполитических шагов в Центральной Азии. Однако имеются иные оценки относительно китайского влияния на Центральную Азию. В большинстве своем он характерны для некоторых казахских кыргызских политологов, которые утверждают, что в отношении их стран со стороны Китая осуществляется т.н. "ползучая экспансия", сопровождаемая высокой миграционной активностью населения КНР. В то же время, представляется, что миграционное давление Китая, наблюдающееся по всему периметру КНР, связано преимущественно с внутренней ситуацией в стране, пока не возведено в ранг государственной политики. Кроме того, важным моментом понимания центральноазиатской доктрины Пекина является тот факт, что в последнее время все-таки прослеживается некоторая тенденция усиления активности КНР в регионе. Растущий китайский интерес заметен, в первую очередь, в экономической сфере, на фоне относительного роста объемов инвестиций торговли, повышенного внимания к транспортным проектам, в том числе строительству сети топливопроводов из Центральной Азии, также урегулирования по рыночных вопросов. Представляется, что в основе данного интереса КНР на внешнеполитическом уровне лежит стремление обезопасить свои восточные тылы для более активной линии в АТР, предотвратить возможность возникновения на своих очагах напряженности, сформировать устойчивые предпосылки для дальнейшего развития отношений с новым государствами региона, во внутреннем плане - стабилизировать ситуацию в СУАР, самой слаборазвитой провинции страны, сильнее привязать Синьцзян к Китаю с помощью прокладки трубопроводов интенсификации е о экономики. Кроме того, растущая заинтересованность КНР во взаимодействии с набирающей силу объединенной Европой уже сейчас диктует необходимость поиска формирования надежных коммуникационных связей с ЕС. В этой связи, развитие Китаем элементов транспортной инфраструктуры с Центральной Азией в будущем способно послужить фундаментом широкого взаимодействия КНР (как АТР) с европейскими странами. В целом, подход Китая к Центральной Азии является по своей сути стратегическим долгосрочным, не сориентированным ни сиюминутные приоритеты. Анализ последних тенденций в китайской политической линии дает основание предположить, что в настоящее время уровень влияния КНР в регионе будет продолжать обуславливаться широким спектром взаимоотношений, в первую очередь, с самим странам Центральной Азии, РФ, США, также потенциально ЕС. Роль Пекина в регионе, похоже, будет постепенно возрастать в ближайшее время пропорционально ослаблению здесь российского влияния, усилению китайско-европейского взаимодействия. В более отдаленной перспективе укрепление позиций Китая в АТР (в том числе, не исключено, за счет решения в китайскую пользу ряд территориальных споров), улучшение социально-экономической ситуации в восточных регионах страны, как представляется, будет иметь далеко идущие последствия для будущего стран Центральной Азии всего континента [33, c. 133].

Европейский Союз: Европейская позиция в отношении Центральной Азии характеризуется как осторожная сдержанная, что связано во многом с продолжающимся осмыслением в политикоформирующих кругах ЕС перемен на еврозийском пространстве. На современном этапе геополитический интерес ЕС к региону, как таковой, отсутствует. В экономическом плане основным моментом, препятствующим активному развитию отношений ЕС региона, является не столько удаленность Центральной Азии от Европы, сколько наличие многочисленных препятствий в виде высоких транспортных тарифов на всем протяжении европейско-центральноазиатского маршрута, небезопасность отдельных его участков, сохраняющиеся здесь противоречия между рядом стран держав. ЕС продолжает демонстрировать повышенный интерес к идеям интеграции кооперации стран Восточной Европы, Кавказа Центральной Азии. Вместе с тем, заинтересованность Европейского Сообщества в выходе к Тихому Океану, усиливающееся взаимодействие со странами АТР, происходящее на фоне ослабления коммуникационного значения РФ, диктует для европейских стран целесообразность более полноценного задействования территории центральноазиатских государств в качестве транспортного коридор. Следует особо акцентировать внимание на том, что главным гарантом (в том числе финансовым) успешной реализации транспортных (причем, не только энергетических) проектов "Восток-Запад" остается именно их европейская направленность. Большинство инфраструктурных проектов в Центральной Азии сопредельных государствах, также на Кавказе, уже органично встроено в комплексную программу Комиссии Европейского Сообщества по созданию транспортной информационной магистрал Европа - Кавказ - Азия (ТРАСЕКА), что закрепляет за ЕС особое место во взаимоотношениях с центральноазиатскими республиками. Кроме того, способность ЕС играть превелегированную роль в регионе также связан с тем, что европейско-центральноазиатские отношения не отягощены прошлым амбициями. Они имеют в своей основе более продуманный реалистичный подход в отличие от отношений с другими странами. На политическом уровне, в первую очередь в сфере безопасности, важность отношений ЕС с регионом определяется уже тем фактом, что все страны Центральной Азии являются членами ОБСЕ. Данный момент позволяет им иметь развивать непосредственные связи с европейским государствами, минуя каких-либо посредников. По ряду оценок, дальнейшее расширение отношений с Центральной Азией будет однозначно полезным для ЕС в плане экономического политического процветания. По мнению ряда европейских аналитиков, более сильная экономическая, политиеская дипломатическая вовлеченность ЕС в Центральной Азии, особенно в регионе Каспия, воспрепятствовала бы чрезмерной исключительности здесь РФ, США, потенциально, КНР, тем самым способствуя укреплению элементов стабильност не только в данном регионе, но Евразии в целом.

Исламская Республика Иран: В условиях сохранения элементов изоляции давления, в первую очередь со стороны США, ИРИ все настойчивее демонстрирует попытки усилить свое экономическое, политическое культурное влияние в регионе Центральной Азии. Данные устремления, по-прежнему, основываются на трезвой оценке выгодности своего географического расположения, относительно стабильной внутриполитической обстановки, в т.ч. для транспортировки энергетических ресурсов региона на мировые рынки. Кроме того, по отдельным оценкам, (для Таджикистана) экспорт исламской революции также остаются в числе инструментов, используемых в подходах к региону со стороны клерикальных кругов ИРИ. Характерным элементом улучшения геостратегического положения Ирана, возможного усиления его влияния на Центральную Азию, продолжает оставаться формирование партнерских связей с Россией , европейскими странами, КНР, Индией. Кроме того, стала просматриваться вероятность нормализации ирано-американских отношений. Необходимо отметить, что, вместе с тем, определенным конфликтным потенциалом для Центральной Азии является тенденция сохранения, в некоторых случаях усиления противоречий между Ираном его традиционным региональным соперниками - Пакистаном, Саудовской Аравией, также, в определенной степени, Турцией. Так, Иран продолжает опасаться возможности развития идей пантюркизма с лидирующей ролью Турции или суннитского фундаментализма, поддерживаемого саудитским движениями, что делает его политику в регионе сориентированной на краткосрочные моменты, в этой связи труднопрогнозируемой. Как представляется, главной задачей для ИРИ на современном этапе остается выход из политической экономической изоляции, что подтверждается усиливающейся челночной дипломатией Иран, недавним в этом руководств страны в государствах Ближнего и Среднего Востока, Европы. В Центральной Азии Иран будет продолжать стремиться сохранить геополитический баланс, построенный на противовесе стратегических интересов США, России, Китая европейских стран. Вместе с тем, не исключено, что нарастающий идеологический раскол в иранском обществе, сохраняющиеся противоречия с США, рядом соседних стран (как Саудовская Аравия, Пакистан, Турция), будут мешать ИРИ сосредоточиться на проведении долгосрочной политики в Центральной Азии [34, c. 139].

Уникальность расположения Центральной Азии на пересечении евразийских геополитических связей, тенденция усиливающегося взаимодействия здесь мировых и региональных держав предопределяет, что регион можно справедливо считать одним из главных звеньев безопасности на постсоветском пространстве и, в целом, выделить в качестве своеобразного элемента стабильности в Евразии.

Как представляется, подходы к Центральной Азии со стороны РФ, США, КНР, ЕС и Ирана будут продолжать в определенной степени основываться на принципе геополитического регионализма, а также стремлении максимально использовать свои внутренние и внешние ресурсы для закрепления в регионе. К сожалению, отдельные факторы будут продолжать демонстрировать выбор непопулярных в современном мире, но действенных инструментов политики, таких как силовой (военный) и идеологический подходы.

Одним из главных условий стабильности в регионе является тенденция к дальнейшей внутри- и межрегиональной интеграции и сотрудничеству (в том числе в таких сферах, как проведение согласованной политики в области транспорта и коммуникаций, использования топливно-энергетических и водных ресурсов; усиления внимания к проблеме религиозно-нравственного воспитания населения, борьбы с исламским экстремизмом и др.). Это неоднократно подчеркивалось на саммитах Центрально-азиатского Союза

Этой же цели отвечает дальнейшее формирование и диверсификация полноценных связей стран Центральной Азии с внешним миром, в том числе восстановление "Шелкового пути", что придаст региону былое коммуникационное значение в рамках всего Евразийского континента.

Хотелось бы верить, что именно согласованные действия государств Центральной Азии во взаимодействии со всеми заинтересованными сторонами, в первую очередь такими, как РФ, США, ЕС, а также региональными лидерами в лице Китая, Турции, Ирана, Пакистана, Индии и др., позволят достичь необходимых результатов для стабильности и процветания народов региона и Евразии в целом.

3.2 Участие центральноазиатских стран в международных организациях

Страны Центральноазиатского региона (ЦАР) имеют вековую историю совместного сосуществования, которая уходит своими корнями в далекое прошлое.

Необходимость регионального сотрудничества сегодня можно воспринимать как некую аксиому, и действительно - страны региона тесно связаны географически, культурно и этнически. Общность менталитетов народов, населяющих регион, и угрозы стабильности и безопасности - также общие для всей Центральной Азии. Это дает возможность говорить о том, что региональное взаимодействие на сегодня является приоритетом, как политической, экономической, так и социальной сферы жизни наших государств.

Взаимодействие на региональном уровне, деятельность по продвижению идей интеграции сегодня являются особенно актуальными.

Опыт сотрудничества стран Центральноазиатского региона подкреплен и важными нормативно-правовыми актами межгосударственных отношений: договорами о вечной дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Узбекистаном и Кыргызстаном; договорами о союзнических отношениях между Казахстаном и Кыргызстаном; учредительными документами Организации "Центральноазиатское сотрудничество" и другими. Все это должно определить формы более тесного сотрудничества, от которых наши страны только выиграют, как экономически, так и политически. Эксперты высказывают мнения о том, что интеграция позволит удвоить к 2015 году доходы на душу населения в Центральной Азии, в результате этого уровень бедности снизится до 25% [35, c. 32-35].

Государства Центральной Азии сталкиваются с проблемами как экономического, так и политического характера, и в каждой стране они имеют свои особенности. Создав интеграционное объединение стран Центральной Азии в экономическом пространстве, можно говорить о следующих шагах - создании политического объединения в регионе.

Экономическое взаимодействие ЦАР располагает богатейшими запасами минерально-сырьевых и водно-энергетических ресурсов, что предопределяет необходимость углубления интеграционного взаимодействия стран региона в реальном секторе экономики. Кроме того, государства Центральной Азии обладают огромным транзитным потенциалом, эффективное использование которого становится важным фактором в формировании глобальной коммуникационной инфраструктуры региона. Страны Центральной Азии имеют все условия для устойчивого развития, повышения конкурентоспособности национальных экономик, формирования в перспективе общего рынка товаров и услуг и успешного вхождения в мировое сообщество. Необходимым условием реализации указанных возможностей является углубление интеграционного взаимодействия центральноазиатских государств, проведение согласованной экономической политики, взаимодействие в борьбе с терроризмом, экстремизмом, наркобизнесом [36, c. 63].

Очевидно, что экономическая сфера в региональном сотрудничестве выступает фундаментом взаимодействия стран Центральной Азии. В связи с этим актуальное значение приобретает разработка механизма углубления интеграционного взаимодействия стран Центральной Азии как в политической, так и в экономической сферах. В условиях интеграции в мировое сообщество представляется необходимой выработка четкой стратегии межгосударственного взаимодействия стран ЦАР с целью формирования в перспективе единого экономического пространства. Основными приоритетами в этой сфере в настоящее время являются вопросы формирования общего энергетического рынка, взаимодействия транспортных комплексов и развития транзитного потенциала. Актуальными остаются и проблемы эффективного использования водных ресурсов, повышения продуктивности орошаемого земледелия и внедрения современных технологий в сельском хозяйстве. Решение указанных проблем заключается, прежде всего, в проведении государствами Центральной Азии согласованной экономической политики.

В этом контексте особого внимания заслуживают последние события в сфере интеграции ЦАР:

1. Решение об интеграции Организации Центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС) в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС);

2. Решение о принятии в ЕврАзЭС Узбекистана.

Вполне вероятно, что в ближайшее время мы станем свидетелями еще одного объединения - Единого экономического пространства (ЕЭП). Это вполне осуществимо, так как ЕЭП имеет такие же цели, как и ЕврАзЭС. Таким образом, прослеживается тенденция интеграции центральноазиатских стран, осуществляемой в целях прогресса всего региона и движимой, в первую очередь, национальными интересами интегрирующихся республик.

Интеграция осуществляется в рамках деятельности таких объединений, как ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), ЕврАзЭС (Евразийское экономическое сообщество) [37. c. 199].

Сотрудничество в рамках ШОС:

Четкие ориентиры на экономическое сотрудничество были предусмотрены в Совместной декларации о создании ШОС, подписанной в июне 2001 года. В сфере экономического взаимодействия перед странами-участниками ШОС стоят такие важные вопросы, как наращивание торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества. В июне 2006 года в ходе заседания глав государств-участников ШОС планируется окончательно утвердить регламент работы межбанковского объединения ШОС, что будет способствовать повышению уровня конкурентоспособности национальных экономик стран-участниц и успешной интеграции их в мировое сообщество.

Приоритетами торгово-экономического сотрудничества ШОС являются:

1. развитие транспортной инфраструктуры;

2. энергетика;

3. охрана окружающей среды, особенно - проблема водных ресурсов.

ШОС вывела на новый уровень сотрудничество в торгово-экономической сфере, приняв Программу многостороннего торгово-экономического сотрудничества государств-членов ШОС, которая рассчитана на период до 2020 года, и ее конечная цель - создание условий для свободного движения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы [38, c. 165].

ОЦАС и ЕврАзЭС:

Известие о слиянии Организации "Центральноазиатское сотрудничество" (ОЦАС) и Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в единую структуру заставило многих субъектов международного поля по-новому взглянуть на ЕврАзЭС и на перспективы этой организации. ОЦАС стала правопреемницей упраздненной организации "Центральноазиатское экономическое сообщество" (ЦАЭС), созданной в 1994 году. В состав ОЦАС вошли Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан. Осенью 2004 года в нее вступила Россия. Государства-участники ОЦАС приняли на себя обязательства осуществлять согласованные меры по поэтапному формированию единого экономического пространства, взаимодействию в области создания общей структуры транспорта и коммуникаций, проведению согласованной политики в области пограничного и таможенного контроля.

Однако процесс сближения затрудняли следующие факторы:

1. различные достижения в области проведения экономических реформ;

2. разный экономический уровень;

3. значительные расхождения в национальных законодательствах;

4. невозможность обеспечения свободной и взаимной конвертируемости национальных валют;

5. отсутствие внутрирегиональных мер доверия в военных, пограничных и трансграничных вопросах;

6. отсутствие режима свободной торговли;

7. проблемы использования общих природных ресурсов.

Но приведенный выше список причин, ставших преградой для реализации намеченных задач, был бы не полон без основной - борьбы за лидерство между Казахстаном и Узбекистаном. Вследствие перечисленных факторов ОЦАС не смогла реализовать вышеуказанные цели.

Слияние ОЦАС с ЕврАзЭС и пополнение 25 января 2006 года рядов ЕврАзЭС Узбекистаном вносят существенную корректировку, во-первых, во внешнюю политику ключевого геополитического игрока - России; во-вторых, во внешнеполитический курс новой страны-участницы ЕврАзЭС - Республики Узбекистан; в-третьих, в целом - в дальнейшую деятельность всей межгосударственной интеграционной структуры Евразийского экономического сообщества. Слияние двух структур позволит снять дублирование в работе данных организаций, при этом сократятся финансовые затраты. Но подобный союз государств вряд ли станет конечной точкой в процессе интеграции стран на постсоветском пространстве.

Без реализации конкретно-практических проектов по развитию экономики региона, интенсификации торгово-экономических связей, способствующих экономической интеграции, страны Центральной Азии, скорее всего, будут продолжать сталкиваться с серьезными рисками вследствие воздействия на них дестабилизирующих факторов, в том числе и внешних. Регион стал центром, где пересекаются геополитические интересы ведущих стран мира. Реальное экономическое взаимодействие в Центральноазиатском регионе не представляется возможным без обеспечения военно-политической безопасности.

Нестабильная и напряженная ситуация в Кыргызстане, сложившаяся в марте 2005 года, продолжает негативно влиять на обстановку во всем регионе. В Узбекистане в последние три года наблюдается рост внутреннего протестного потенциала, и одними репрессивными мерами сдержать его уже вряд ли возможно. При довольно высоком приросте населения "буксующая" экономика не может обеспечить жителям его аграрных регионов стабильную занятость и достаточный заработок. Узбекские власти рассчитывали на стратегическое сотрудничество с Соединенными Штатами, однако после известных андижанских событий и последующего заявления Ташкента о выводе американских военных с территории страны Узбекистан вступил в ЕврАзЭС, что обозначило полномасштабную переориентацию внешней политики на Россию и Китай [39, c. 155].

Таким образом, государства Центральной Азии в современной ситуации обязаны по-новому подойти к вопросу о своей исторической и геополитической ответственности за состояние дел в регионе. Любые осложнения ситуации в регионе, как правило, сопровождаются активизацией усилий со стороны внешних геополитических сил, государств и международных организаций, географически достаточно удаленных от региона. Интегрируясь, страны ЦАР должны выработать адекватные сегодняшней ситуации механизмы разрешения возникающих внутригосударственных и межгосударственных конфликтов с минимальным участием внешних геополитических сил или мировых держав, каждая из которых имеет собственные геополитические интересы и свое видение ситуации в регионе.

С самого начала обретения государственной независимости республики Центральной Азии столкнулись с такой важной проблемой, как обеспечение региональной и национальной безопасности. Особенно это обусловлено ростом таких явлений, как терроризм, экстремизм, незаконный оборот наркотиков. Поэтому важное значение приобретает объединение усилий и принятие государствами совместных мер в области укрепления безопасности региона. Реализация указанных направлений предполагает, прежде всего, эффективное развитие регионального сотрудничества стран ЦАР, так как усиление стратегического соперничества в регионе может вызвать новые противоречия, но уже на геополитической основе. На современном этапе в вопросах обеспечения безопасности каждое государство может полагаться на три системы международной безопасности.

Первая система - это система универсальной всеобщей безопасности, начало формирования которой было положено принятием Устава ООН в 1945 году, в котором закреплялась концепция: избавить нынешние и грядущие поколения от бедствий и ужасов войны.

Вторая система опирается на систему региональной безопасности, создание которой предусмотрено также Уставом ООН (глава 8). Было создано несколько систем региональной безопасности. Помимо действующего и по сей день Договора 1949 года о НАТО в Европе, можно указать на то, что в 1996 году главами государств Казахстана, Кыргызстана, Китая, России и Таджикистана было подписано Соглашение об укреплении доверия в военной области в районе границы.

Третья система - индивидуальные меры государств.

Центральноазиатские государства объединяют усилия и совместно поддерживают безопасность и стабильность в регионе путем создания надежной системы региональной безопасности, способной противостоять внутренним и внешним вызовам и угрозам, которая представлена следующими интеграционными объединениями.

1. Система ООН;

2. Организация по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ);

3. Содружество Независимых Государств (СНГ);

4. Организация по Договору о коллективной безопасности (ОДКБ);

5. Шанхайская Организация Сотрудничества (ШОС);

6. Совет Евро-Атлантического Партнерства (СЕАП) и программа "Партнерство ради мира" (ПРМ) НАТО;

7. Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА).

В рамках данных и других режимов, действующие режимы безопасности в ЦАР образовывают многоформатную и разноуровневую политику по обеспечению безопасности. Все вышеуказанные международные институты являются взаимосвязанными и взаимодополняемыми элементами международных режимов безопасности в регионе. Субъекты международных отношений в ЦА, сотрудничая на разных уровнях и форматах, согласовывают свою политику с другими региональными и нерегиональными участниками, международными институтами, регламентируют свое поведение. Многообразие международных режимов безопасности обеспечивает в той или иной степени акторов различными инструментами воздействия на другие государства. Каждая организация имеет специфический характер и свою концепцию международной безопасности в регионе [40, c. 293].

Одним и пока единственным глобальным международным центром согласования политики государств является система ООН. Многоструктурная система ООН охватывает одновременно несколько международных режимов. Многие специализированные учреждения ООН участвуют в обеспечении социально-экономической, духовно-культурной и информационной безопасности государств мира, в т.ч. ЦАР. Лишь единожды миротворческие силы от имени ООН (Миссия наблюдателей и миротворческие силы ООН в Таджикистане) участвовали в урегулировании межтаджикского конфликта. Практически во всех государствах ЦА реализуются Программа Развития ООН, Всемирного Банка, МВФ, УВКБ ООН, МОМ, МОТ, ЮНЕСКО и др. Система ООН принимает участие в комплексной стабилизации положения во всех сферах жизни и деятельности государств ЦА. Площадка ООН служить активным полем для обсуждения многих вопросов, касающихся государств ЦА, что образовывает режимный формат в рамках ООН.

Другим важным механизмом безопасности в регионе является ОБСЕ - единственная европейская организация в этой области, в которую включены государства Центральной Азии в силу исторических причин. ОБСЕ является форумом для государств-участников и способствует в какой-то мере также достижению безопасности и стабильности в регионе, поддержанию тесных связей с европейскими государствами. ОБСЕ, как и ООН не имеет военной составляющей, и многие ее документы носят рекомендательный характер. Важной вехой в развитии организации стало подписание участниками "Парижской хартии для новой Европы", "Хартии европейской безопасности" и "Лиссабонской декларации по модели общей и всеобъемлющей безопасности для Европы в ХХI веке". Многие ее положения отражают принципы-цели (твердая приверженность демократии, единое пространство безопасности), нормы (безопасность, основанная на сотрудничестве) и правила (не укреплять свою безопасность за счет безопасности других) режимов безопасности. В 2003 г. была разработана Стратегия противодействия угрозам стабильности и безопасности в ХХI веке, призванная, по мнению бывшего министра иностранных дел РФ И.С. Иванова, стать "дорожной картой", определяющей повестку дня для ОБСЕ на предстоящие годы. Уникальность ОБСЕ заключается в ее принципиальном акценте на общую и кооперативную безопасность. После распада биполярной системы МО ОБСЕ значительно потеряла свой вес, и сегодня РФ и многие бывшие республики СССР настаивают на восстановлении былого авторитета этой организации. Страны СНГ систематически выражают непонимание того, почему деятельность в гуманитарной сфере сводится к мониторингу ситуации в области прав человека и строительству демократических институтов на пространстве СНГ и Югославии. По их мнению, выборочное повышенное внимание к одним странам при игнорировании проблем в других государствах-участниках является нарушением мандата ОБСЕ и свидетельствует о наличии в Организации практики двойных стандартов и селективных подходов, нежелании учитывать реалии и особенности отдельных государств. Острым кризисом во взаимоотношениях со странами СНГ стало небрежное и неадекватное, по их мнению, отношение ОБСЕ к украинским событиям в ноябре 2004 г. В системе ОБСЕ сегодня наблюдается явный диспаритет "трех корзин". Правовые вопросы ОБСЕ активно притесняют социально-экономических и военно-политических вопросов [41, c. 82].

Все государства региона входят в интеграционное поле СНГ, которое помогает поддержать некоторые старые связи и противодействовать быстродействующим центробежным силам в рамках постсоветского пространства. СНГ, как организация, позволила цивилизованным путем выйти из состава СССР и сохранить в той или иной степени интеграционное поле. Это не дало ход окончательному раздроблению интеграционного пространства бывшего СССР и превратить его в Большие Евразийские Балканы. СНГ конечно не имеет реальный политический вес, в том числе и для самих участников, но многие договоренности позволяют вести равноудаленную или равноблизкую политику по вопросам безопасности. Например, статья 11, раздел III Устава СНГ гласит, что государства-члены проводят согласованную политику в области международной безопасности, разоружения, контроля над вооружениями, строительством вооруженных сил и поддерживают безопасность в Содружестве, в том числе с помощью групп военных наблюдателей и коллективных сил по поддержанию мира. Со временем, вероятно, понятие СНГ будет использовано в географическо-пространственном контексте, а его место займут более устойчивые и действующие организации.