Социокультурный конфликт в современной российской журналистике: ценностный аспект

Следующий объект внимания - это выступления российских писателей против украинских националистов и «погром» Библиотеки украинской литературы в Москве. Далее по списку - принятие закона о иностранных агентах-некоммерческих организациях (НКО) и закрытие некоторых фондов. Журналистка выражает сожаление, что официальный исполнительный комитет Русского ПЕН-центра (писательского правозащитного объединения) слишком «беззубый», и предостерегает от «сползания к аналогу угодливого управляемого Союза советских писателей». Затем автор переходит к теме присуждения Нобелевской премии по литературе русскоязычной писательнице из Белоруссии Светлане Алексиевич и обсуждению ее победы российским литературным сообществом, которое, по словам журналистки, клеймило лауреата премии как когда-то Пастернака, Солженицына и Бродского. Ксения Ларина с радостью сообщает, что, несмотря на все «препоны» со стороны литераторов, Алексиевич стали активно читать, «и никакие Поляков и Прилепин вместе с Татьяной Толстой не смогли своим «авторитетным» мнением повлиять на читательский интерес» - то есть журналист прямо указывает на своих идейных оппонентов - писателя и главного редактора «Литературной газеты» Юрия Полякова и писателей Татьяну Толстую и Захара Прилепина.

Следующий отрывок текста посвящен целиком театральным событиям, в том числе скандалу с новосибирским «Тангейзером». Журналистка выстраивает факты по нарастающей: вновь говорит о государственном «погроме», только теперь уже театра («Театра.док»), продолжает скандалом с «уничтоженным» «Тангейзером», который называет «апогеем государственного маразма» и заканчивает историей с попыткой переформатировать «либеральную «Золотую маску» в мракобесного «Золотого Витязя». Также Ксения Ларина пишет о последующей дискуссии, посвященной интерпретации классики, говоря о ней как об «анахронизме», а действия Министерства культуры называет «неумными», «бессмысленным талдычаньем», «навязыванием», попыткой заставить «плясать театр под духовно-патриотическую дудку» и устроить «аншлаг бездарности». Но опять-таки автор находит в этой ситуации положительные моменты, а именно объединение театральных деятелей перед лицом «государственной угрозы». Следующий пункт рассуждений - учреждение новой театральной премии «Смотрины», который журналистка называет тем самым «аншлагом бездарности», на который надо автобусами свозить солдат для заполнения зала. Не преминула журналистка «пройтись» и по «главному патриотическому драматургу» журналисту и писателю Юрию Полякову (главред уже рассмотренной нами «Литературной газеты»), которого назвала его «человеком, прославившимся не столько своими сочинениями, сколько одиозными, попахивающими ксенофобией и шовинизмом взглядами, которые он обильно излагает на страницах вверенного ему издания» (в котором, между прочим, в девяностых годах печаталась сама Ксения Ларина) - то есть в тексте присутствует прямой переход на личности. «Смотрины» же журналистка назвала «целиком и полностью посвященными одному автору».

Следующим пунктом рассуждений под заголовком «Народное сопротивление» стал краудфандинг или сбор народных средств на проекты «независимых художников», которые «отчаялись сопротивляться наглой и циничной власти». Особенно журналист акцентирует внимание на «проклятый Мединским» фестиваль документального кино «Артдокфест». Ну и, наконец, заключительным аккордом статьи становится упоминание фигуры «художника удивительного провидческого дара, настоящего героя нашего времени» Павла Павленского (того, который сначала прибил себя за «энное» место к брусчатке на Красной площади, а затем поджег ворота здания ФСБ). Ксения Ларина многозначительно говорит о «Лубянке» с намеком на сталинские репрессии, заканчивая текст риторическим вопросом: «. Это послание в будущее или напоминание о прошлом?».

В тексте Ксении Лариной утверждается ценность гражданских прав и свобод, ценность абсолютной свободы и самовыражения деятелей искусства, ценность новаторства и эксперимента, независимости культуры от государства, ценность сильной оппозиции в культуре и политике, групповые ценности деятелей искусства. Тем не менее, текст скорее построен на отрицании явлений, которые интерпретируются автором как антиценности. Журналистка резко негативно оценивает российскую власть и государство в принципе, особенно их вмешательство в сферу культуры, выражает недоверие к действиям государства в международной политике и его институтов во внутренней, отрицает ценности патриотизма, веры и традиционной нравственности, воспитательной стороны культуры. Автор враждебен государству и традиционному ценностному основанию культуры, отрицает любую стандартизированность эстетики, а также финансовую зависимость от власти.

Итак, подведем итоги ценностного анализа текстов журнала «Нью Таймс».

Во всех рассмотренных публикациях авторы утверждают ценности абсолютной свободы художественного деятеля, гражданских прав и свобод, корпоративные ценности театрального сообщества, ценности новаторства и экспериментаторства в искусстве, независимости деятелей культуры от государства, ценность сильной оппозиции в культуре и политике, а также ценности светскости, известности. Антиценностями для авторов журнала являются власть, государство и его институты (например, Министерство культуры), зависимость от государства, а также любое ограничение свободы. Журналисты не признают воспитательной функции культуры, какой-либо стандартизированности эстетики, считая таковой ориентацию на традиционные духовные ценности, уважение к истории, вере и традициям страны, демонстрируя при этом ориентацию на мнение некоего «международного сообщества». Авторы считают приемлемой только полную свободу для людей искусства, а дискуссия о необходимости бережного и вдумчивого обращения с классическими произведениями воспринимается как проявление цензуры. Также для журналистов не является ценностью консолидированное общество и его органичное развитие, мало заботит их и нравственное благополучие народа, в связи с чем не встает вопроса и об ответственности деятеля культуры перед обществом. За разговором о произведениях культуры скрывается мощная политическая полемика, направленная против государственной власти и церкви, что в общем соответствует оппозиционному антиправительственному курсу издания.

2.4 Ценностный анализ публикаций о «Тангейзере» в газете «Завтра»

«Газета «Завтра» является продолжением газеты «День», основанной Александром Прохановым в декабре 1990-го года. Выходит еженедельно, по средам, с ноября 1993-го года. Главный редактор - Александр Проханов».

«Газета известна своей жёсткой критикой постсоветского устройства России, часто публикует статьи и интервью известных оппозиционных политических и общественных деятелей. Последнее время газета «Завтра» декларирует государственно-патриотическую линию, провозгласив проект «Пятая империя» и став более лояльной к власти, хотя и жестко критикует современное положение в стране. По формулировке главного редактора, «„Завтра“ -- специфическая оппозиционная газета. Направленность её оппозиционности в разные годы была разная. Сегодня мы уже не требуем смены режима и власти -- это идеологическая оппозиционность. Всё менее политическая и всё более идеологическая. Это так называемая имперская идеология».

Вот что пишет о газете главный редактор Александр Проханов (текст не снабжен подписью, но весьма характерный стиль изложения свидетельствует о том, что, наиболее вероятно, авторство принадлежит главному идеологу издания):

«Мы строили газету, как Ной строил ковчег: доска к доске, гвоздь к гвоздю. <…> Мы собирали в ковчег все ценности, которые подвергались нападкам и истреблению. <…> Когда мы стали заметны, на нас набросилась вся сатанинская либеральная рать, обладавшая колоссальной мощью телевидения, гигантским количеством газет. Нас отождествляли с опорным пунктом советского и национального сопротивления. Нас демонизировали, называя фашистами, нас хотели смести с лица земли. <…> А потом вдруг газета превращалась из рабочего издания -- в тайный съезд патриотических сил, куда приходили левые и правые, у которых не было еще тогда своего чертога. <…> Мы в «Завтра» создали несколько идеологий, несколько мощных тенденций, которые вошли и продолжают входить в общественное сознание. Мы оживляли глубинные коды, которые были запечатаны либеральными магами и чародеями. Мы оповестили о великом братании и примирении «красных» и «белых», государственников красной и белой империй, которые должны прекратить вековую вражду перед лицом жестоких напастей. Мы написали историософию имперской России, объясняя русское время как череду сменяющих друг друга империй, всплывающих каждый раз после очередного потопа».

Рассмотрим материал Романа Григорьева «О «Тангейзере», «цензуре» и прочих дремучастях» за 4 апреля 2015 года.

Роман Григорьев в своем материале выступает на стороне Министерства культуры и солидаризируется с гражданами, которые выразили свое недовольство постановкой, аргументируя свою позицию по ходу рассуждения. Журналист убежден в необходимости ориентации на традиционные ценности и бережного обращения с классикой при создании постановки, тем более на народные средства и для зрителей. Автор выступает против того, чтобы немногочисленная творческая «элита» самовыражалась, совершенно не принимая в расчет тех, для кого по идее спектакли создаются. Если, как иронизирует журналист, художника (то есть режиссера), творческую личность может обидеть каждый, то куда, задается он вопросом, смотрело руководство театра, то есть директор, который пропустил скандальную постановку. Роман Григорьев настаивает на том, что власть повела себя в данной ситуации корректно, пытаясь урегулировать ситуацию, вступая в диалог с каждой из сторон конфликта, между тем как «либерально-прогрессивная общественность», активно задействуя СМИ, сделала из локального конфликта всенародный скандал, обвиняя власть в насаждении цензуры, а церковь в мракобесии (между тем, как говорит автор, церковь в данном случае использовала вполне цивилизованный гражданский инструмент - решение проблемы через суд). Роман Григорьев обращает внимание читателей, что цензура предполагает предварительные ограничения и запреты, а в данном случае постановке спектакля никто не мешал, а разбирательство произошло уже после того, как «творение» увидело свет и столкнулось с отторжением зрителей.

В тексте автор утверждает ценности государства и его институтов, ценность общественной морали и общественного мнения, ответственности перед обществом за свои деяния, ценность разумных и конструктивных действий при решении проблем, ценность бережного обращения с классическими произведениями искусства и традиционные ценности как таковые. При это антиценностями для автора выступают провокации, вносящие раскол в общество, а также скандальное и деструктивное поведение так называемых либералов.

Далее проанализируем публикацию Владимира Бондаренко «Вагнер отдыхает» за 2 апреля 2015 года.

Владимир Бондаренко так же, как и предыдущий автор, встает на сторону власти и общества, выразившего недовольство постановкой. Он указывает на то, что творческая интеллигенция и либерально настроенное сообщество поносят власть, обвиняют в цензуре и ограничении гражданских прав и свобод из-за снятия постановки с репертуара, а церкви вменяют незаконное вмешательство в творческий процесс. При этом они, прославляющие либеральные ценности, не желают считаться с законами рынка, по которым живет это либеральное общество. Журналист указывает на двойные стандарты творческого сообщества, которое хочет и либеральных свобод, и полного государственного обеспечения любой своей творческой деятельности без какой-либо ответственности перед обществом и государством. При этом автор указывает, что поношение носит избирательный характер: низвергаются православные святыни (на оскорбление мусульман у постановщиков не хватило бы смелости) и русская культура, - что он рассматривает как намеренную провокацию и желание получить «фиксированную славу оппозиционера». Также журналист указывает на крайне низкие художественные свойства постановки.

Журналист отстаивает ценности государства, его институтов и собственности, ценность ответственности деятеля культуры перед государством и обществом, ценность соблюдения законов рынка, ценность нравственности, национальных святынь, культуры и веры, ценность национальных художественных традиций. Антиценностями для автора выступают паразитирование на государстве, двойные стандарты и безответственность перед обществом либеральной общественности и деятелей культуры, их паразитирование на государстве, нелюбовь к стране, искажение классических произведений искусства, желание ничем не ограниченной свободы и политические и нравственные провокации, дестабилизирующие общество.

2.5 Ценностный анализ публикаций о «Тангейзере в журнале «Афиша»

Журнал «Афиша» специализируется на теме досуга и развлечений, поэтому можно предположить, что информация будет носить наименее политический оттенок среди прочих СМИ. Из всех материалов, в которых упоминается скандальная постановка «Тангейзера», для анализа нам подходит только одна статья (остальные - краткие новостные заметки, в которых оценочная и ценностная составляющая сведена к минимуму) - это статья Антона Долина «Дело «Тангейзера». Право на Вагнера: почему немецкий композитор гордился бы российским скандалом», опубликованном в «Афише» 31 марта 2015 года.

Сравним ценностную и оценочную составляющую публикаций в «Афише» и «Литературной газете» (материалы двух лидеров мнений, таких как Юрий Поляков и Антон Долин).

В материале кинокритик Антон Долин защищает противоположное Юрию Полякову мнение, выступая, в свою очередь, выразителем позиции либеральной общественности. Средством трансляции оценки в этом тексте снова становится имя автора. Антон Долин - известный кинокритик, выступающий во многих средствах массовой информации в качестве радиоведущего, приглашенного эксперта и т.д., а также автор книг по истории и теории кинематографа.

«Ох уж эти оскорбленные чувства. И смешно, и страшно наблюдать, как играют друг с другом в салочки, берут на слабо: «Мы оскорбились -- на спор, и вы оскорбитесь?» Суд над директором Новосибирского театра оперы Борисом Мездричем и режиссером скандального «Тангейзера» Тимофеем Кулябиным стерпели, хватило выдержки и юмора. А вот высочайшее решение уволить Мездрича за то, что не извинился перед мифическими одного из оскорбленных -- бинго! -- сработало идеально. Теперь главная тема для обсуждения среди деятелей и радетелей культуры -- кому и в какой форме объявлять бойкот. То есть как показать свою оскорбленность».

И Юрий Поляков, и Антон Долин выстраивают свой текст через конфликт, и в первом и во втором случае в заголовок вынесен этот конфликт, причем оба заголовка образны. Но если в статье Юрия Полякова проблема представлена в ряду более широких вопросов, то в материале Долина она более конкретна. Антон Долин выносит в заголовок противоречивую фразу: «почему немецкий композитор гордился бы российским скандалом», которая является тезисом, исходной точкой его рассуждений.

Как мы можем заметить, кинокритик также охотно прибегает к различным средствам выражения оценки, используя весь арсенал от оценочной лексики до синтаксических структур, способствующих выражению оценки. Автор имитирует речь своих идеологических противников, создавая уничижительный образ слабых и лицемерных верующих, использует эпитеты, метафоры и т.д. Долин, как и Поляков, активно задействует арсенал средств для создания комического эффекта (иронию, пародию, сарказм).

«Личностью неблагонадежной великий композитор был и при жизни. На перечисление всех его проступков -- от революционно-подрывной деятельности до растраты бюджета целого государства (банальный адюльтер не в счет) -- ушел не один том биографической литературы. Ну и по поводу чувств верующих: вообще-то стоит помнить, что главным фанатом Вагнера долгое время был Ницше, один из ключевых трудов которого носит подзаголовок «Проклятие христианству». Не думайте, что это случайное совпадение. Отсюда, вероятно, некоторое сомнение в интонациях оскорбленных верующих: то ли им Вагнера защищать от Кулябина, то ли от самого Вагнера обороняться».

В этом отрывке автор подспудно проводит параллель между Вагнером («великим композитором») и Кулябиным, указывая на то, что немецкий режиссер был тоже «неблагонадежной личностью» и, согласно Антону Долину, занимался сомнительными вещами «от революционно-подрывной деятельности до растраты бюджета целого государства» и «банального адьюльтера». В эпитетах, подобранным автором, содержится оценка этих вещей, даже удалое бравирование приведенными фактами, как будто они как-то говорят в его пользу. То, что сначала находится в подтексте, в конце абзаца переходит в непосредственный текст («Отсюда, вероятно, некоторое сомнение в интонациях оскорбленных верующих: то ли им Вагнера защищать от Кулябина, то ли от самого Вагнера обороняться»). Автор за счет использования композиции и средств выразительности создает образ талантливого, удалого и бесстрашного Вагнера (читай - Кулябина), противопоставляя ему образ слабого, путающегося в показаниях, недалекого оппонента («оскорбленных верующих»). Подобная интерпретация авторитетного образа прошлого, который используется в сослагательном наклонении («немецкий композитор гордился бы российским скандалом») является манипуляцией. Автор использует с этой целью косвенно выраженную «чужую речь»: «Вагнер всю жизнь боролся с мейнстримом и разного рода пошлостью, он твердо знал, что искусство обязано бросать вызов мещанству и буржуазности. Мнение большинства (не понимавшего его музыкальные драмы и даже считавшего их неисполнимыми) его не останавливало: он творил для будущего. И победил». Автоматически возникает вопрос: откуда все это известно Антону Долину? Очевидно, что это всего лишь его формулировки, которые он вложил в уста немецкому композитору.

Журналист также использует контактоустанавливающие средства («не думайте»), разговорные конструкции («то ли... то ли», «вообще-то стоит помнить», «вообще-то», «ну и по поводу»), создавая при этом образ автора, немного насмешливо похлопывающего читателя по плечу.

«На то и великая музыка, а также драматургия, чтобы содержать в себе потенциал для множества трактовок. Хватило на десятки лучших режиссеров современности. И на Кулябина, представьте, в их числе».

В этой фразе содержится основная ценность, отстаиваемая журналистом, состоящая в безоговорочной свободе для человека творчества, которая заключается, в том числе и в свободе работы с первоисточником.

Итак, мы можем сказать, что даже в издании, посвященному сфере досуга, в котором, казалось бы, нет места политиканству, присутствует явная политическая подоплека, а за разбором произведения скрывается разговор о власти и творческом сообществе.

Журналист охотно прибегает к использованию средств создания комического: к иронии, сарказму, пародии чужой речи, гротеску, каламбуру, абсурдизации образа оппонента. Именно образ оппонента становится ключевым, определяет систему аргументации, выстраиваемой в тексте. Кроме того, для выражения оценки автор пользуется средствами синтаксиса, стилистически маркированной лексике, композиционным средствам. Антон Долин пытается встроить рассматриваемое событие в более широкий контекст, соотнести с другими явлениями российской и не только российской действительности. Оценочность в тексте помогает соотнести ситуацию с «Тангейзером» с теми ценностями, которые исповедует журналист, оценить ее по своей ценностной шкале, маркировать ее, указать аудитории, как к этой ситуации должно относиться и как на нее реагировать, то есть помимо прочих, в этом тексте присутствует явственная идеологическая функция.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В постановке Тимофея Кулябина содержится несколько причин, способствовавших возникновению социокультурного конфликта. Возникнув как локальный, благодаря средствам массовой информации и интернету, конфликт вокруг «Тангейзера» быстро перешел на уровень национального.

В скандале вокруг «Тангейзера» можно вычленить несколько составляющих, которые сводятся к одному знаменателю - конфликту ценностей различных социальных групп. Сюда относятся конфликт по поводу использования христианских святынь, конфликт по поводу обращения с художественным первоисточником, конфликт по поводу свобод, конфликт по поводу взаимоотношений деятелей искусства и общества, деятелей искусства и государства, верующих и государства, верующих и деятелей искусства, верующих и остального общества, журналистов и общества и т.д.

Ценностный анализ текстов «Литературной газеты» показал следующее. Во всех рассмотренных публикациях авторы утверждают ценности высокого классического искусства, культуры как основания человеческого бытия, созидания, бережного обращения с красотой и классическими произведениями, национальной культурой, включающей историю и веру, ориентацией на национальные традиции. Еще одна категория ценностей издания связана с патриотизмом, ценностями процветающей сильной страны и культуры, нравственным благополучием народа, консолидированным обществом, что обуславливает следующий перечень ценностей, а именно ответственность художника, театрального деятеля перед обществом, его профессионализм и талант, нестяжательство, стремление к органичному развитию собственной культуры. Для журналистов «Литературной газеты» театр выступает прежде всего как место духовного воспитания зрителя, его эстетических вкусов, нравственности посредством искусства, также авторы заявляют о необходимости поиска путей оздоровления общества, предлагают конструктивные пути решения конфликтных ситуаций и минимизации негативных явлений.

Вполне логично, что в этой связи антиценностями для журналистов «Литературной газеты» являются ничем не ограниченная свобода и свобода только для избранных, безответственность деятелей искусства перед обществом, бездарность и форма без содержания, провокации и непристойности в искусстве, надругательство над классикой, цинизм и погоня за славой, уничтожение традиций, в том числе бездумное копирование иностранных веяний и агрессивный секуляризм в искусстве, а также цинизм, жажда славы и наживы вкупе с паразитированием на государстве.

Следовательно, мы можем говорить единстве ценностных ориентаций журналистского корпуса «Литературной газеты», который отстаивает одни общественные идеалы и дает схожие оценки явлениям действительности, в которых можно отчасти выявить взаимосвязь с ценностной системой и идеалами советского общества, что в целом соответствует консервативно-патриотической направленности издания и его самопозиционированию как носителю традиционных ценностей, государственных ценностей и ценностей «осмысленного высококультурного патриотизма».

Ценностный анализ текстов журнала «Нью Таймс» показал следующее.

Во всех рассмотренных публикациях авторы утверждают ценности абсолютной свободы художественного деятеля, гражданских прав и свобод, корпоративные ценности театрального сообщества, ценности новаторства и экспериментаторства в искусстве, независимости деятелей культуры от государства, ценность сильной оппозиции в культуре и политике, а также ценности светскости, известности. Антиценностями для авторов журнала являются власть, государство и его институты (например, Министерство культуры), зависимость от государства, а также любое ограничение свободы. Журналисты не признают воспитательной функции культуры, какой-либо стандартизированности эстетики, считая таковой ориентацию на традиционные духовные ценности, уважение к истории, вере и традициям страны, демонстрируя при этом ориентацию на мнение некоего «международного сообщества». Авторы считают приемлемой только полную свободу для людей искусства, а дискуссия о необходимости бережного и вдумчивого обращения с классическими произведениями воспринимается как проявление цензуры. Также для журналистов не является ценностью консолидированное общество и его органичное развитие, мало заботит их и нравственное благополучие народа, в связи с чем не встает вопроса и об ответственности деятеля культуры перед обществом. За разговором о произведениях культуры скрывается мощная политическая полемика, направленная против государственной власти и церкви, что в общем соответствует оппозиционному антиправительственному курсу издания.

Ценностный анализ текстов газеты «Завтра» показал следующее.

Авторы утверждают ценности государства и его институтов, ценность общественной морали и общественного мнения, ответственности перед обществом за свои деяния, ценность разумных и конструктивных действий при решении проблем, ценность бережного обращения с классическими произведениями искусства и традиционные ценности как таковые. При это антиценностями для авторов выступают провокации, вносящие раскол в общество, а также скандальное и деструктивное поведение так называемых либералов.

Размещено на Allbest.ru