Фрейм массмедийного нарратива о судебном преследовании чиновника (на примере судебного процесса над Алексеем Улюкаевым)

Для реконструкции общего процесса фреймирования истории судебного преследования в работе были выделены общие и частные слоты, наполняющие базовый фрейм описания ситуации.

В ходе восстановления фрейма массмедийного сопровождения судебного процесса также принимались во внимание изменения в наполнении ролевых слотов, репрезентующих ключевых фигурантов судебного разбирательства. Проведение данной операции происходило путем анализа данных статистики массива текстов, а именно определением частотности биграмм существительных, встречающихся в отобранной коллекции текстов.

В ходе анализа коллекции текстов с момента задержания А. Улюкаева до момента оглашения решения суда и освещения в прессе итогов судебного заседания по делу были установлены следующие общие биграммы:

«Алексей Улюкаев» (I этап -625 ipm, II этап -582 ipm, III этап -533 ipm, IV этап -593 ipm),

«Дело Улюкаева» (I этап -138 ipm, II этап -138 ipm, III этап -221 ipm, IV этап -284 ipm),

«Экс-министр» (I этап -59 ipm, II этап -570 ipm, III этап -398 ipm, IV этап -593 ipm),

«Экономическое развитие» (I этап -296 ipm, II этап -254 ipm, III этап -212 ipm, IV этап -189 ipm),

«Получение взятки» (I этап -203 ipm, II этап -230 ipm, III этап -135 ipm, IV этап -213 ipm),

«Домашний арест» (I этап -85 ipm, II этап -133 ipm, III этап -94 ipm, IV этап -0 ipm),

«Игорь Сечин» (I этап -72 ipm, II этап -194 ipm, III этап -321 ipm, IV этап -71 ipm) (см. рис 4).

Это указывает нам на то, что все информационные издания реализовывали общий сценарий освещения судебного процесса над бывшим министром на протяжении всех четырех этапов, во многом обусловленного реальными событиями задержания экс-министра.

На каждом этапе были выделены уникальные биграммы, указывающие на определенный характер освещения информации по делу в СМИ. Специфичность биграмм на каждом этапе свидетельствует о наличии отдельной сюжетной линии, присущей конкретному этапу развития дела. Так, на этапе задержания Улюкаева были выделены биграммы «Утрата доверия» (46 ipm), «Господин Улюкаев» (65 ipm), «Нефтяная компания» (46 ipm).

Этап слушаний характеризуется использованием специфических биграмм «Замоскворецкий суд» (327 ipm), «Лишение свободы» (109 ipm), «Защита Улюкаева» (72 ipm), «Крупный размер» (133 ipm). (см. рис. 7) Период освещения в прессе дела Улюкаева между слушаниями в суде отличается использованием биграмм «Гнусная провокация» (45 ipm), «Софийская набережная» (45 ipm), «Материалы дела» (45 ipm), «Версия следствия» (54 ipm), «Олег Феоктистов» (104 ipm) (см. рис. 4).

Рисунок 4. Изменение частотности биграмм существительных

Заметим, что этап освещения в прессе дела Улюкаева после вынесения приговора выделяется среди остальных периодов в связи с отсутствием уникальных для данного этапа биграмм. Проанализируем более подробно «сквозные биграммы», объединяющие все этапы сопровождения СМИ уголовного процесса.

Из полученного графика видно, что наиболее стабильной биграммой для всех этапов является биграмма «Алексей Улюкаев» (I этап -625 ipm, II этап -582 ipm, III этап -533 ipm, IV этап -593 ipm). Относительно равное распределение биграммы по всем этапам объясняется ключевым положением задержанного и далее подсудимого Улюкаева в конструировании истории. Стоит отметить, что наиболее часто биграмма употребляется на досудебном этапе. Таким образом журналисты «знакомят» аудиторию с подозреваемым.

Примеры: «…Алексей Улюкаев был задержан накануне около 17:30, когда получил в одном из офисов ПАО «НК “Роснефть”» кейс, в котором находился $1 млн …» («В темном офисе черти водятся», Коммерсантъ, 16.11.16).

«…Министр экономического развития Алексей Улюкаев был задержан в понедельник, 14 ноября. Его обвинили в получении взятки в особо крупном размере (ч.6 ст.290 УК)» («Удар по правительству: чем обернется дело против Улюкаева», «РБК», 15.11.16).

«…Западные СМИ восприняли приговор Алексею Улюкаеву как «окно в мир коррупции» России и проявление новой системы управления Кремля» («Дело Улюкаева позволяет заглянуть в мир коррупции», «Gazeta.ru», 15.12.17).

«…Окончание приговора Алексей Улюкаев дослушал, уже стоя в наручниках в клетке, куда его завели конвоиры» («Так суд лишил», «Коммерсантъ», 16.12.17).

Биграмма «получение взятки» (I этап -203 ipm, II этап -230 ipm, III этап -135 ipm, IV этап -213 ipm) также является относительно стабильной и сопровождает биграмму «Алексей Улюкаев» на протяжении всех этапов. На графике заметен резкий спад употребления биграммы «получение взятки» на этапе освещения дела между слушаниями, что объясняется недоказанностью вины подозреваемого. В данный период большинство статей отражают комментарии политологов, а также коллег А. Улюкаева, отрицающих причастность бывшего министра к преступлению, что также повлияло на спад употребления биграммы.

Пример: «Глава Министерства экономического развития Алексей Улюкаев задержан по подозрению в получении взятки в $2 млн. Чиновник доставлен на допрос в СК, следователи будут добиваться его ареста» («Громкое дело Улюкаева: Эксперты гадают, была ли взятка», «КП», 15.11.16).

«16 августа в Замоскворецком суде Москвы начался процесс по делу экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева, которого обвиняют в получении взятки в размере двух миллионов долларов» («Провокация Сечина», «Spektr.press, 16.08.17).

«Напомним, что Улюкаев обвинён в получении взятки от главы «Роснефти» Игоря Сечина, помимо отбывания срока он обязан ещё и оплатить штраф в размере около $2.000.000» («Первый день Улюкаева в тюрьме», «КП», 16.12.17).

Наиболее заметные изменения в графике происходят с биграммой «экс-министр» (I этап -59 ipm, II этап -570 ipm, III этап -398 ipm, IV этап -593 ipm). Очевидно, что на этапе досудебного разбирательства журналисты избегали использование данного существительного за отсутствием достаточного количества доказательств виновности Минэкономразвития РФ. На этапе судебных слушаний можно заметить резкий взлет использования биграммы «экс-министр», что объясняется официальным отстранением Алексея Улюкаева от должности министра. На последнем этапе также наблюдается высокая частотность появления биграммы в статьях, что объясняется официальным отстранением Минэкономразвития РФ.

Пример: «Собирался ли Сечин приходить на заседание суда, которое с некоторой вероятностью будет открытым, и на глазах у публики выяснять отношения с экс-министром? («Вот такая колбаса», «Gazeta.ru», 06.09.17).

«Приговор экс-министру Улюкаеву вызвал неоднозначную реакцию в обществе» («Элиты пошатнутся: как приговор Улюкаева повлияет на политическую систему», «МК», 15.12.17).

«А адвокат Лариса Каштанова заявила, что ранее проведенное офтальмологом обследование выявило у экс-министра подозрение на разрыв сетчатки, начальную вертикальную катаракту, причиной которой может быть диабет» («Спасут ли сердце и диабет Улюкаева от зоны», «КП», 15.12.17).

«Получив от кого-то букет белых роз, господин Улюкаев сказал, что они, видимо, от его поклонницы. «Главное, чтобы жена не узнала»,-- добавил экс-министр, явно довольный подарком» («Так суд лишил», «Коммерсантъ», 16.12.17).

Частотности вхождения биграмм «экономическое развитие» и «домашний арест» снижаются на протяжении всех четырех этапов, а последняя биграмма абсолютно исчезает из статей на этапе рассмотрения дела Улюкаева после вынесения приговора. Снижение употребления вышеуказанных биграмм в коллекции текстов очевидно, так как после освещения громкого коррупционного скандала, связанного с высокопоставленным лицом, биграмма «экономическое развитие» все меньше используется журналистами.

Пример: «Министр экономического развития Алексей Улюкаев задержан Следственным комитетом России по подозрению в получении взятки в $2 млн» («Улюкаев молчать не будет. Он сдаст всех», «КП», 15.11.16).

«Бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, который обвиняется во взятке, останется под домашним арестом еще на три месяца» («Суд оставил министра Улюкаева под домашним арестом», «РБК», 12.04.17).

«Глава ФТС тоже может не отличаться высоким уровнем финансовой грамотности. Но министр экономического развития -- другое дело. В коробках деньги он не хранил -- речь идет о банковских счетах» («Куда положено», «Lenta.ru”, 13.11.17).

Серьезные изменения кривой «Игорь Сечин» заметны на протяжении всего судебного процесса. Изначально глава «Роснефти» практически не появляется в статьях о коррупционном скандале. Так как Игорь Сечин выступает фигурантом по делу А. Улюкаева, на этапе судебных слушаний наблюдается рост числа вхождений биграммы «Игорь Сечин» (I этап -72 ipm, II этап -194 ipm, III этап -321 ipm, IV этап -71 ipm) в коллекции текстов. Повышенное внимание со стороны прессы к Игорю Сечину на этапе между слушаниями объясняется отказом главы «Роснефти» выступать против экс-министра в суде. Поведение Сечина вызывало вопросы со стороны СМИ, поэтому каждое издание посчитало нужным упомянуть в публикациях дополнительные сведения о главе «Роснефти», чтобы позволить читателю сделать свои предположения насчет роли Игоря Сечина в деле Улюкаева.

Пример: «Точно ли в планы Игоря Сечина входила публикация его разговоров и засвечивание деликатных деталей жизни, возглавляемой им компании? Собирался ли он приходить на заседание суда, которое с некоторой вероятностью будет открытым, и на глазах у публики выяснять отношения с экс-министром?» («Вот такая колбаса», «Gazeta.ru», 06.09.17).

«При этом, заверил Филипчук, в действиях главы «Роснефти» Игоря Сечина не было злого умысла -- и обращение в правоохранительные органы нельзя квалифицировать как ложный донос» («Последнее слово Улюкаева в суде: «Только запах серы и остался»», «МК», 07.12.17).

«Скорее всего, сообщения СМИ связаны с тем, что защита Улюкаева действительно может подать ходатайство о том, чтобы привлечь главу «Роснефти» в качестве свидетеля. Но мы все-таки не Высокий суд Лондона, и вряд ли Игорь Сечин появится в Замоскворецком суде»» («Это гнусная провокация коррумпированной части менеджмента и спецслужб», «Коммерсантъ», 08.08.17).

Таким образом, «сквозные биграммы» дают 4 основных слота, присущих всем этапам фреймирования судебного процесса.

Первый слот - «протагонист: идентификация героя судебного процесса» («Алексей Улюкаев», «дело Улюкаева», (министерство) «экономическое развитие»). Второй слот - «идентификация преступления» («получение взятки»). Третий слот - «поражения и испытания героя» («экс-министр» и «домашний арест»). Четвертый слот - «антагонист» («Игорь Сечин»). На графике это выглядит следующим образом (см. рис.5).

Рисунок 5. Весомость слотов, присущих всем этапам фреймирования судебного процесса (в ipm)

Согласно рисунку 5 видно, что слот «протагонист: идентификация героя судебного процесса» заполнен «сквозными» биграммами больше трех других, что свидетельствует о важности представления персоналии на всех этапах освещения дела в СМИ. Также стоит отметить значимость слота «поражения и испытания героя», так как его наполненность является второй по значимости. Объем этого слота определяется важностью репрезентации наказания за совершенное преступление.

Наравне с общими для всех этапов биграммами существительных важно выделить уникальные для каждого этапа биграммы с целью последующего установления отклонений от общего сценария репрезентации судебного процесса над Алексеем Улюкаевым в СМИ.

Так, на досудебном этапе наблюдается следующая ситуация (см. рис.6).

Рисунок 6. Уникальные биграммы досудебного этапа

Рассматривая специфичные биграммы существительных для первого этапа, заметим, что половина всех частотных последовательностей приходится на биграмму «Господин Улюкаев». Журналисты используют обращение «господин» в ироническом смысле. В данном случае господин- это некто, не заслуживающий никакого уважения.

Пример: «Господин Улюкаев находится под домашним арестом у себя в квартире в столичном элитном комплексе «Золотые ключи-2»» («Алексей Улюкаев дождался Замоскворецкого суда», «Коммерсантъ», 26.07.17).

«Господин Улюкаев - одна из самых непопулярных фигур в нашей стране. Те люди, которые рассказывают нам о невидимой руке рынка, о необходимости приватизировать госимущество, делают это, как мы лишний раз убеждаемся, исключительно для того, чтобы урвать кусок денег» («Три нестыковки в деле министра Улюкаева», «КП», 15.11.16).

Две других уникальных для первого этапа биграммы представлены в коллекции статей I периода равнозначно. Биграмма «утрата доверия» связана с отставкой министра от должности.

Пример: «Напомним, что бывший глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев был задержан 14 ноября 2016 года с поличным на получении взятки. 15 ноября был освобожден от должности президентом РФ Владимиром Путиным в связи с утратой доверия. В настоящее время он находится под домашним арестом» («Разглашение Сечиным гостайны в ходе следственного эксперимента ставит под вопрос процесс над Улюкаевым», «Kompromat1.info», 13.09.17).

«Басманный суд отправил Алексея Улюкаева под домашний арест, а президент России Владимир Путин отправил министра в отставку в связи с утратой доверия» («Большинство россиян назвали арест Улюкаева сведением счетов», «Новая газета», 25.11.16).

Таким образом, досудебный этап включает ключевой слот - «дискредитация протагониста».

Этап слушаний в суде представляет особый интерес, так как именно здесь должна прослеживаться стандартная процедура судебного заседания (см. рис.7).

Половину всех уникальных биграмм существительных составляет биграмма «Замоскворецкий суд», что объясняется проведением обоих судебных слушаний в данном суде.

Пример: «Замоскворецкий суд Москвы во вторник начнет процесс по делу бывшего министра экономического развития России Алексея Улюкаева -- первого в современной истории России федерального министра, обвиненного в уголовном преступлении» («Суд во вторник начнет процесс над Улюкаевым», «РИА Новости», 08.08.17).



Рисунок 7. Уникальные биграммы на этапе судебных слушаний

«Замоскворецкий суд приговорил экс-главу министерства экономического развития Алексея Улюкаева к восьми годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима» («Без вещей на выход: куда увезли Улюкаева», «Gazeta.ru», 15.12.17).

Интересна вторая по числу вхождений последовательность «крупный размер» - составная часть обвинения против Алексей Улюкаева в «получении взятки в особо крупном размере».

Пример: «Суд установил, что Улюкаев виновен в преступлении, предусмотренном статьей 290 пункт 6: получение взятки в особо крупном размере лицом с использованием своего должностного положения», -- сказала судья» («Без вещей на выход: куда увезли Улюкаева», «Gazeta.ru», 15.12.17).

«Улюкаева обвиняют в нарушении части 6 статьи 290 Уголовного кодекса -- получение взятки должностным лицом в особо крупном размере. Максимальное наказание по этой статье составляет до 15 лет лишения свободы» («Начался суд над бывшим министром экономического развития Алексеем Улюкаевым», «РИА Новости», 08.08.17).

Чуть больше четверти процента уникальных биграмм второго этапа составляет последовательность «лишение свободы». Такие результаты свидетельствуют о том, что газеты предпочитают детализировать сам процесс дела, привлекая ранее использованную информацию, нежели делать акцент на решении суда.

Пример: «Сам Улюкаев в последнем слове сказал, что для человека в возрасте 62 лет приговор к десяти годам лишения свободы строгого режима мало чем отличается от смертного приговора» («Суд признал Улюкаева виновным», «РБК», 15.12.17).

«Статья "получение взятки в особо крупном размере лицом, занимающим государственную должность" дает суду большой простор для толкования: он может назначить как штраф, так и реальный срок лишения свободы от 8 до 15 лет» («Суд над Алексеем Улюкаевым: экс-министру подготовили мягкий приговор?», «mirnews.ru», 08.08.17).

Таким образом, на этапе судебных слушаний возникают следующие слоты: «вина протагониста» («крупный размер»), «преследователь» («замоскворецкий суд»), «помощник» или «защитник протагониста» («защита Улюкаева») и «наказание» (лишение свободы»).

Этап освещения в прессе дела Улюкаева между слушаниями представляется одним из самых неоднозначных этапов, так как именно здесь дело обрастает различными дополнительными фактами из-за недостаточного количества достоверной информации (см. рис.8).

Как упоминалось ранее, в период освещения коррупционного скандала между судебными заседаниями дело обрастало новыми подробностями. Так, в ходе процесса было установлено, что бывший генерал ФСБ Олег Феоктистов - один из ключевых свидетелей дела. Как следовало из обвинительного заключения и материалов дела, именно Феоктистов написал заявление на Улюкаева в ФСБ - Сечин его лишь подписал. Этим объясняется частотность вхождения биграммы «Олег Феоктистов» в коллекцию текстов третьего этапа.

Рисунок 8. Уникальные биграммы существительных на этапе освещения в прессе дела Улюкаева между слушаниями в суде

Пример: ««Улюкаев потребовал взятку -- это видно из того, что один человек другому человеку это сказал», -- посетовал Алексей Улюкаев, имея в виду Игоря Сечина и его зама по безопасности Олега Феоктистова» (««Дело Улюкаева»: последняя битва», «Росбалт.ru», 07.12.17).

«Виновным себя не признаю полностью. В отношении меня сотрудниками федеральной службы безопасности была совершена провокация взятки, организованная на основании заведомо ложного доноса главы «Роснефти» Игоря Сечина и начальника службы безопасности «Роснефти» Олега Феоктистова» (««Сечин сам позвонил и уговорил приехать в «Роснефть»», «Новая газета», 18.08.17).

Частое появление биграммы «версия следствия» в рассматриваемом нами промежутке носит характер неопределенности и недосказанности, так как следствие еще незакончено. Можно предположить, что СМИ используют данную формулировку для снятия с себя ответственности за освещение в прессе каких-либо неточных данных.

Пример: «По версии следствия, чиновник получил 2 млн долларов от представителей «Роснефти» за выданную Минэкономразвития положительную оценку, которая позволила компании заключить сделку по приобретению госпакета акций «Башнефти»» («Алексей Улюкаев рассказал, кому выгодно его уголовное дело», «Glavnoe.io», 09.08.17).

«По версии следствия, находясь в командировке на саммите глав--государств членов БРИКС, господин Улюкаев потребовал от главы «Роснефти» Игоря Сечина взятку в размере $2 млн за одобрение покупки 50,08% акций ПАО «Башнефть», угрожая срывать другие сделки госкомпании» («ВЦИОМ: половина россиян считают дело Алексея Улюкаева показательной акцией», «Коммерсантъ», 17.08.17).

Уникальные для этапа биграммы «гнусная провокация», «Софийская набережная» и «материалы дела» равно представлены в коллекции текстов рассматриваемого периода. Данные биграммы напрямую связаны с расследованием дела. «Гнусной провокацией» Алексей Улюкаев называет выдвинутые против себя обвинения, «Софийская набережная» - место, где проходило получение взятки, а к «материалам дела» относятся все улики, доказывающие вину Улюкаева.

Пример: ««Не просто провокация, а, я бы сказал, гнусная провокация», -- сказал он тогда, указав, что за ней стоит «коррумпированная часть менеджмента и коррумпированная часть спецслужб», но деталей не уточнил» («Два лимона, нефть, Гоа», «Lenta.ru», 16.08.17).

«Улюкаев был задержан в ночь на 15 ноября прошлого года после получения сумки с $2 млн (более 130 млн руб.) от главы «Роснефти» Игоря Сечина в офисе компании на Софийской набережной, следовало из обвинительного заключения» («Прокурор потребовал десять лет колонии для Улюкаева», «РБК», 04.12.17).

«В материалах дела Улюкаева, зачитанных прокурорами, сказано, что именно Феоктистов «получил достоверные данные о том, что Улюкаев требует взятку от Сечина»» («"Дело Улюкаева": портфель против экс-министра», «Gazeta.ru», 10.09.17).

Таким образом, на этапе между слушаниями фреймирование ситуации происходило преимущественно посредством усиления основных слотов. Так, слот «идентификация преступления» был усилен детализациями («Софийская набережная» и «гнусная провокация»), как и слот «антагонист» («Олег Феоктистов»). Уникальным на данном этапе является слот «расследование» («материалы дела» и «версия следствия»).

Важно заметить, что на этапе освещения в прессе дела Улюкаева после вынесенного приговора, специфичных биграмм не выделено. Такой исход был неожиданным, так как предполагалось наличие особенных последовательностей, которые бы стали маркерами именно этого периода. Подчеркнем, что на послесудебном этапе было зафиксировано крайне малое количество статей.

В результате анализа характера биграмм существительных в коллекции текстов на всех этапах рассмотрения дела были сделаны следующие выводы:

из полученных биграмм были сформированы 4 основных слота: «протагонист», «идентификация преступления», «поражения и испытания героя», «антагонист»;

состав основных слотов представлен следующими биграммами: «протагонист» («Алексей Улюкаев», «дело Улюкаева», «(министерство) экономическое развитие»), «идентификация преступления» («получение взятки»), «поражения и испытания героя» («экс-министр», «домашний арест»), «антагонист» («Игорь Сечин», «Олег Феоктистов»)

в ходе анализа уникальных биграмм выделились следующие слоты: «дискредитация протагониста», «вина протагониста», «преследователь», «защитник протагониста», «наказание», «расследование»;

состав факультативных слотов представлен следующими биграммами: «дискредитация протагониста» («господин Улюкаев»), «вина протагониста» («крупный размер»), «преследователь» («Замоскворецкий суд»), «защитник протагониста» (защита Улюкаева»), «наказание» («лишение свободы»), «расследование» («материалы дела», «версия следствия»)

из всех выделенных периодов публикаций по делу Алексея Улюкаева только этап освещения дела в прессе после вынесения приговора отличается отсутствием уникальных биграмм.



ГЛАВА III. Фрейм медийного нарратива о судебном процессе над чиновниками (на примере судебного процесса над А. Улюкаевым)

3.1 Ролевые фреймы в медианарративе о судебном преследовании: протагонист

Для конструирования любого новостного сообщения медиа-агенты прибегают к использованию устоявшихся шаблонов, которые позволяют выстроить материал в соответствии со сложившейся у читателей рамкой восприятия информации. Тематический фрейм, который функционирует в качестве фрейм-сценария вводит читателя в информационное поле и несет в себе общую информацию о месте действия, событии и его участниках Ефименко В.И. Интертекстуальные фреймы в современных литературных сказках// Мир языков: ракурс и перспектива : материалы VI Междунар. науч. практ. конф., Минск, 22 апреля 2015 г. / редкол.: Н.Н. Нижнева.Минск : БГУ, 2015. С.35-37..

Интерес читателей к новостному сообщению во многом зависит от правильно подобранного профессионалом фрейм-сценария в ходе создания новости, так как именно по нему аудитория считывает представленный материал. Идентифицируя заявленный сценарий, читатель строит предположения о возможном содержании статьи, интегрируя существующие в его сознании паттерны расшифровки информации, и принимает решение о прочтении статьи, если потенциально освещаемая новость может быть ему интересна.

Составляющими фрейм-сценария являются ролевые фреймы, которые определяют действующих лиц конструируемого новостного сообщения. Реконструкция ролевого репертуара в процессе анализа медийного дискурса позволяет понять, о каком фрейме-сценарии при описании события идет речь.

В ходе данного исследования были идентифицированы ключевые персонажи, оформились основные и уникальные слоты ролевого фрейма: «протагонист» («Алексей Улюкаев», «дело Улюкаева», «(министерство) экономическое развитие»), «антагонист» («Игорь Сечин», «Олег Феоктистов»), «преследователь» («Замоскворецкий суд»), «защитник протагониста» (защита Улюкаева»).

Проанализируем более подробно ключевые роли/слоты ролевого фрейма: «протагониста» и «антагониста».

В связи с тем, что А. Улюкаев выступает главной фигурой коррупционного скандала, он является протагонистом судебного разбирательства. Если на первых этапах рассмотрения дела чиновника можно рассматривать только в качестве «протагониста», позднее, после ряда судебных разбирательств, экс-минэкономразвития становится «обвиняемым», так как его вина будет доказана в суде.

«Согласно заявленному им ходатайству, обвиняемый, учитывая состояние его здоровья (у министра атеросклероз и гипертония) и возможную госпитализацию, а также наличие у него двух несовершеннолетних детей и престарелых родителей, может находиться во время следствия у себя дом» («В темном офисе черти водятся», Kommersant.ru, 16.11.16).

“Именно масштаб уголовного дела в отношении экс-министра экономического развития и тот факт, что высшее должностное лицо было взято с поличным при получении взятки, является главным, уверен директор Фонда прогрессивной политики Олег Бондаренко” (Последние новости по делу Улюкаева. 10 лет! Шокирующие подробности! Росинформбюро, 4.12.17).

Для того, чтобы представить полную картину того как журналисты конструируют образ главного фигуранта судебного разбирательства Алексея Улюкаева, обратимся к анализу общих прилагательных, которые используются информационными источниками на протяжении всего медиа-сопровождения, а также к тем коллокациям с прилагательными, которые характерны для каждого этапа в отдельности. С помощью команды Clusters/ N-Grams в программном обеспечение AntConc проведем анализ частотности вхождения коллокаций «прилагательное + Алексей Улюкаев», «прилагательное + чиновник», «прилагательное + министр».

По итогам анализа отобранных статей по делу Алексея Улюкаева за все периоды освещения дела в прессе, были выделены следующие общие для всех этапов коллокации, описывающие героя: «бывший министр» (I этап - 26 ipm, II этап - 72 ipm, III этап - 81 ipm, IV этап - 142 ipm), «экс-министр» (I этап - 0, II этап - 254 ipm, III этап - 244 ipm, IV этап - 237 ipm) (см.рис.9)

Рисунок 9. Общие коллокации прилагательных на всех этапах

Обращаясь к результатам таблицы, делаем вывод о том, что медиа-агенты осторожны в оценочной характеристике Алексея Улюкаева. Интересно отметить, что обе коллокации идентичны по своему значению, однако коллокация «экс-министр» пользуется большей популярностью в освещении дела.

Возможно, это связано с тем, что иностранная приставка «экс-» знакома не всем читателям, поэтому используя её в описании, медиа-агенты создают более нейтральный образ политика, не акцентируя внимание на его утраченный статус. Из данных таблицы видно, что коллокация «бывший министр» становится более употребительной по ходу раскрытия дела, так как доказательства виновности и показания свидетелей по делу министра дают журналистам все основания называть Алексея Улюкаева бывшим министром.

«Ровно год, один месяц и один день спустя после задержания бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев осужден, и на него под свет софитов надеты наручники. Идеальная картина, демонстрирующая, что борьба с коррупцией идет и даже министры равны перед законом» («Неустранимые сомнения: что не так с показаниями по делу Улюкаева», РБК, 16.11.17).

На этапе анализа коллокаций прилагательных были также выделены уникальные для каждого этапа последовательности. Так, на первом этапе была обнаружена коллокация «федеральный министр» (19 ipm). Предполагаем, что прилагательное «федеральный» не встречается на других этапах освещения судебного разбирательства с целью отвести внимание читателей от столь значительного статуса чиновника. На первом этапе использование данной коллокации оправдано, так как именно здесь журналист знакомит читателя с главным действующим лицом и рассказывает о его положении в обществе.

Было принято решение рассматривать уникальные коллокации второго и третьего этапов освещения дела вместе, так как результаты анализа n-gram показали полное сходство встречающихся на данном этапе уникальных прилагательных: «обвиняемый Алексей Улюкаев» (II этап- 12,1 ipm; III этап- 13,5 ipm), «подсудимый Алексей Улюкаев» (II этап- 12,1 ipm; III этап- 13,5 ipm).

Так как освещение коррупционного скандала на данных этапах по большей части связано с судебными разбирательствами, использование прилагательных «обвиняемый» и «подсудимый» вполне объяснимо.

«После выступления прокурора обвиняемый Улюкаев заявил о своей невиновности: «В отношении меня Федеральной службой безопасности была совершена провокация взятки, организованная на основании заведомо ложного доноса Сечина и начальника службы безопасности "Роснефти" Феоктистова» («Два лимона. Нефть, Гоа», Lenta.ru, 16.08.17).

«Когда подсудимый шел по коридору, его успели спросить: «Вы признаете вину?» «Конечно, нет!» последовал ответ. В зале уже находились его адвокаты» («Алексей Улюкаев рассказал кому выгодно его уголовное дело», Glavnoe.io, 9.08.17).

Заметим, что количество статей на этапе рассмотрения дела между судебными заседаниями значительно превышает статьи второго этапа, следовательно, выделенные прилагательные встречаются в новостях второго этапа чаще, что способствует удержанию внимания читателей к ходу расследования.

Наименее представленный в процессе медиа-сопровождения коррупционного скандала заключительный этап отличается наличием двух уникальных коллокаций прилагательных: «тогдашний министр» (23,7 ipm), «осужденный чиновник» (23,7 ipm).

На данном этапе журналисты впервые напрямую заявляют о виновности чиновника. Так как постановление суда было оглашено, и причастность Алексея Улюкаева к делу была доказана, медиа-агенты могут беспрепятственно использовать данное прилагательное, но все же они предпочитают ссылаться на официальный источник, чтобы избежать возможного недопонимания со стороны читателей.

«Ранее газета «Известия» со ссылкой на Меркачеву сообщила, что осужденный чиновник отказался от передач. «Сказал: «Нет, ничего не надо». Совершенно не привередливый человек»» («Общественники рассказали о нужных Улюкаеву деньгах и теплой одежде, «РБК», 18.11.17).

Прилагательное «тогдашний» представляет собой синонимичное выражение к коллокации «бывший министр», однако стилистически выглядит более разговорным.

«Однако, изменив затем свою позицию, тогдашний министр экономического развития Улюкаев одобрил сделку, и 12 октября «Роснефть» заключила контракт о покупке акций «Башнефти» за 329 млрд. руб.» («Так суд лишил», «Коммерсантъ», 16.12.17).

Исходя из результатов анализа коллокаций прилагательных на всех этапах рассмотрения дела, можно сделать вывод, что медиа-агенты непредвзято относятся к описанию чиновника, используя нейтральные прилагательные для описания протагониста.

Каковы же действия протагониста в процессе разворачивания истории (определяемые путем коллокаций с глаголами)?

Для установления глагольных коллокаций в программе AntConc воспользуемся инструментом подсчета показателя взаимной информации (MI). Чем выше показатель, тем сильнее взаимное притяжение слов. В анализе использовались коллокации, где MI ? 3, так как именно такие коллокации считаются высокоустойчивыми.

По итогам анализа отобранных статей по делу Алексея Улюкаева за все периоды освещения дела в прессе, было выделено несколько общих глагольных коллокаций, описывающих действия героя: «Улюкаев задержать» (I этап - 5,8 MI, II этап - 3,5 MI, III этап -5,8 MI, IV этап - 0 MI), «Улюкаев вымогать взятка» (I этап - 5,7 MI, II этап - 0, III этап - 7,2 MI, IV этап - 0 MI), «Улюкаев заявить» (I этап -4,1 MI, II этап - 3,7 MI, III этап - 6,5 MI) (см. рис.10).



Рисунок 10. Общие коллокации глаголов на всех этапах

На графике видно, на этапе освещения дела Улюкаева после вынесения приговора не было выделено общих глагольных коллокаций, так как коэффициент MI всех полученных коллокаций на данном этапе меньше 3 ед. Из этого можно сделать вывод, что на данном этапе не прослеживаются высокоустойчивые коллокации.

Каждое информационное издание предпочитает конструировать собственные фреймы с целью информирования читателей о результатах коррупционного скандала. Таким образом, устойчивые фреймы действующего героя медийные тексты представляют на досудебном этапе и между слушаниями, во время и после суда активность протагониста нарратива в СМИ описывается более индивидуализировано.

При анализе графика были также зафиксированы серьезные изменения кривой «Улюкаев вымогать взятка». К этапу слушаний в суде данная глагольная комбинация заменяется коллокацией «Улюкаев получить взятка» (4,9 MI). Меняя глагол в данной комбинации, журналисты уже имплицитно указывают на совершенность действия. Бывший Минэкономразвития РФ уже не подозревается в вымогательстве взятки, а обвиняется в ее получении.

Пример: «По версии следствия, Улюкаев получил 2 миллиона долларов за покровительство сделки, в которой «Роснефть» купила «Башнефть». Министра задержали 15 ноября 2016 года в офисе «Роснефти», где, как утверждается, ему были переданы деньги» («Надежный источник», «РБК», 08.08.17).

«Когда руководитель крупной госкорпорации дарит министру, обязанности которого надзирать за его деятельностью, подарки в тысячи и десятки тысяч долларов, причем у этих людей нет даже дружеских отношений, только служебные, то это называется коррупция. Сечин давал взятки, а Улюкаев их получал» («Взятка на взятке, взяткой погоняет», «Эхо Москвы», 15.12.17).

По данным графика, частотность появления последовательности «Улюкаев задержать» также значительно изменяется на протяжении всего процесса освещения дела в СМИ. Так, досудебный этап и этап освещения дела в прессе между слушаниями характеризуются одинаковым числом появлений глагольной коллокации в коллекции текстов.

Пример: «Глава Министерства экономического развития Алексей Улюкаев задержан по подозрению в получении взятки в $2 млн. Чиновник доставлен на допрос в СК, следователи будут добиваться его ареста» («Задержанию министра Улюкаева поспособствовал... Дональд Трамп», «Комсомольская правда», 15.11.16).

«Как сообщила представитель Следственного комитета Светлана Петренко, Улюкаев был задержан с поличным во время получения взятки» («Три нестыковки в деле министра Улюкаева», «Комсомольская правда», 15.11.16).

«Улюкаев был задержан 14 ноября 2016 года на территории главного офиса «Роснефти» на Софийской набережной» («"Дело Улюкаева": портфель против экс-министра», «Gazeta.ru», 10.09.17).

Из приведенных выше примеров видно, что данная биграмма практически всегда встречается в одинаковом окружении. На досудебном этапе Улюкаев не является субъектом, так как действие совершается над ним. Использование страдательного залога в данной глагольной последовательности свидетельствует о пассивности протагониста. Во время освещения дела на этапе слушаний, журналисты достаточно редко обращались к самому факту задержания, концентрируя внимания читателя на самом судебном процессе. На последнем этапе коллокация «Улюкаев задержать» не встречается, в связи с вынесением окончательного приговора суда. Бывший Минэкономразвития приговорен к лишению свободы и выплате штрафа.

Активность героя проявляется в коллокации «Улюкаев вымогать взятка», где подозреваемый проявляет себя как субъект с отрицательной характеристикой. Глагольная коллокация «Улюкаев заявить» подтверждает субъектное положение протагониста, но, в отличие от предыдущей коллокации, нейтральна. В данных последовательностях проявляется реактивность экс-министра.

Таким образом, при поиске сквозных глагольных последовательностей, полученных в ходе анализа эмпирического материала всех представленных этапов, было выделено три основных последовательности, две из которых подчеркивают реактивность протагониста, из чего можно сделать вывод о формировании фрейма действия.

Наравне со сквозными для нескольких этапов глагольными коллокациями были также выделены частотные последовательности для каждого этапа. Так, на первом этапе оформились две последовательности такого характера: «Улюкаев пытаться» (6,7 MI) и «Улюкаев угрожать» (6,7 MI).

Коллокации «Улюкаев пытаться» и «Улюкаев угрожать» распределилась в коллекции текстов рассматриваемого этапа поровну. Стоит отметить, что обе коллокации проявляются в тексте только в специфическом окружении. Так, экс-Минэкономразвития все время «пытается» дозвониться до высокопоставленных лиц, которые смогут помочь ему доказать непричастность к преступлению.

Пример: ««При задержании Улюкаев пытался дозвониться до покровителей, но тщетно», -- сообщил информированный источник «Интерфакса» в силовых структурах» («Дно пробито», «Lenta.ru», 15.11.16).

Другая частотная последовательность употребляется при упоминании угроз, предъявляемых Улюкаевым представителям «Роснефти». Данная коллокация является частью цитаты, в связи с этим она появляется в идентичном предложении в нескольких статьях.

Пример: «По версии следствия, вымогая взятку, господин Улюкаев угрожал представителям «Роснефти» -- впрочем, пока опубликованная следствием информация не дает ответа на вопрос, чем именно мог угрожать госкомпании глава министерства в связи со сделкой, за месяц до передачи денег одобренной президентом и премьер-министром и фактически состоявшейся -- средства от приватизации «Башнефти» к тому моменту уже были полностью перечислены в бюджет» («В темном офисе черти водятся», «Коммерсантъ», 16.11.16).

Подобное фреймирование действий героя указывает на сложный характер его поведения на этапе досудебных слушаний: герой проявляет себя и как жертва, и как агрессор.

На этапе слушаний дела Улюкаева в суде выделилась глагольная коллокация «Улюкаев виновен». Из этого можно предположить, что СМИ предпочитали не использовать глагол «виновен» в сочетании со статусом экс-министра и его фамилией до вынесения окончательного судебного вердикта.

Пример: «В августе, когда государственный институт общественного мнения ВЦИОМ проводил соцопрос на эту тему, 57% респондентов в стране заявили: они верят в то, что министр экономического развития виновен в коррупции. Только 7% считали иначе» («Дело Улюкаева позволяет заглянуть в мир коррупции», «Gazeta.ru», 15.12.17).

В ходе анализа наиболее часто встречающихся глагольных коллокаций на этапе освещения коррупционного скандала в информационных изданиях между судебными заседаниями выделились следующие глагольные последовательности: «Улюкаев просить» (8,7 MI), «Улюкаев заметить» (8.7 MI), «Улюкаев выступить» (8.2 MI).

Практически все частотные коллокации выделенные на данном этапе представлены равнозначно. Последовательность «Улюкаев просить» используется при просьбе дать взятку, якобы выдвинутой Улюкаевым еще на конференции стран БРИКС.

Пример: «Установить причинно-следственную связь между разговором на Гоа и сделкой, которая была закрыта до этого разговора, очень сложно: или Улюкаев просил деньги в августе 2016 года, а потом напомнил про эту просьбу, или разговора на Гоа просто не могло быть» («Придворный рикошет. Кто будет главным проигравшим на процессе Сечин vs Улюкаев», «Inosmi.ru», 20.08.17).

Глаголы «заметить» и «просить» практически всегда появляются в интервью с политологами, экономистами и коллегами Алексея Улюкаева, а также и в репликах самого экс-министра в ходе общения с журналистами.

Пример: «Пошли вопросы о суде, о Сечине, о возможном росте ВВП и экономике в целом. Экс-министр был краток. Настроен оптимистично, положение экономики «отличное, но не безнадежное», рост ВВП возможен, что касается главы «Роснефти», лишь заметил: «Ну, он свидетель»» («Сечин сам позвонил и уговорил приехать в «Роснефть»», «Новая газета», 18.08.17).

В результате проведенного анализа ключевой фигуры судебного преследования А. Улюкаева на всех этапах освещения судебного процесса в СМИ можно сделать следующие выводы:

ролевые фреймы, полученные в ходе фреймирования ситуации судебного процесса (в данном случае - «протагонист» или «преступник», если использовать ролевой список детектива) показывают, по А. Шойфелю, особенности фреймирования на микроуровне, раскрывают семантические средства для поддержания и/или разрушения традиционных канонов в представлении роли преступника (например, не используют оценочные прилагательные и вместо этого придерживаются нейтральных прилагательных);

изменения сквозной последовательности глагола «Улюкаев вымогать взятка» проявляются на этапе досудебного разбирательства и в ходе освещения дела в СМИ между судебными слушаниями, объясняются ключевым положением данного действия во всем судебном процессе;

страдательная глагольная последовательность «Улюкаев задержать» и активные последовательности «Улюкаев заявить», «Улюкаев вымогать взятка» формируют фрейм действия, в котором субъектность протагониста является вербальной и реактивной;

повышенный интерес массмедиа к делу Улюкаева проявляется на этапе освещения коррупционного скандала между судебными слушаниями, что объясняется претензиями медиа на роль «сыщика» в создании медийного детективного нарратива; медиа не только транслируют информацию из «официальных источников», но и организуют собственные расследования;

уникальные коллокации прилагательных, выделенные на II, III и IV этапах, объясняются спецификой данного этапа медиа-сопровождения.

3.2 Ролевые фреймы в медианарративе о судебном преследовании: антагонист

Каждый фрейм, используемый журналистом в тексте, может быть представлен в виде «пакета фреймов» - кластера логически организованных средств, служащих отличительным комплектом выбранного фрейма Gamson, W. A., & Modigliani, A. (1989). Media discourse and public opinion on nuclear power: A constructionist approach. American Journal of Sociology, 95(1), P. 1-37.. В связи с этим, главным действием фрейм-анализа является реконструкция «пакета фреймов», который состоит из формы проявления фрейма, явной или скрытой аргументации и подразумеваемого культурного феномена Van Gorp, B. (2007). The Constructionist Approach to Framing: Bringing culture back in. Journal of Communication (57). P. 64-65..

Описанные ранее алгоритмы фреймирования, как правило, опираются на качественный анализ и интуицию исследователя. В данной работе используется алгоритм, благодаря которому фрейм реконструируется не для одного текста (статьи), а на большом текстовом массиве (массмедийном нарративе одной тематики) на основе статистических данных.

Медиа сопровождение дела выстраивается в соответствии с изменением статуса ключевой фигуры повествования и окружения главного героя, которое также влияет на ход развития событий освещаемого судебного преследования.

Главным свидетелем по делу и по совместительству «антагонистом» исследуемого конфликта является Игорь Сечин.

Ролевая структура антагониста (в контексте ролевого фрейма), как и структура протагониста, при анализе массмедийного нарратива была конкретизирована благодаря глагольным коллокациям и коллокациям с прилагательными. В ходе ознакомления с коллекцией текстов, было установлено, что в большинстве статей Сечина представляют в роли «оговорщика»:

«Ведь если суд неожиданно сочтет, что доказательств вины Улюкаева недостаточно, то получится, что именно Сечин оклеветал честного человека -- целого министра, который мог бы много еще чего полезного сделать для страны в ее тяжелый кризисный период, а не сидеть дома под арестом» («Вот такая колбаса», Газета.ru, 06.09.17).

«Кроме того, заявил прокурор, версия о том, что Сечин якобы оговорил подсудимого, чтобы убрать потенциального критика по приватизации акций «Роснефти», также была придумана на ходу» («Последнее слово Улюкаева в суде: «Только запах серы и остался»», Московский Комсомолец, 7.12.17).

Из приведенных примеров видно, что свидетельские показания «антагониста» коррупционного скандала Игоря Сечина якобы ставятся под сомнения. Медиа-агенты привлекают внимание аудитории к тому, как будет разворачиваться конфликт и намекают на то, что свидетель может давать ложные показания. Ссылаясь на мнения известных политологов, министров и представителей элиты, журналисты предлагают читателям ряд версий совершения преступления, что позволяет аудитории строить свои догадки о том, кто действительно является «злодеем» в рассматриваемом конфликте. Так, в ряде изданий наряду с Сечиным называют еще одного антагониста Олега Феоктистова, который обвиняет Улюкаева в совершении преступления.

Заметим, что обращение к фигуре Олега Феоктистова прослеживается не в каждом информационном издании, что дает основание считать включение дополнительного «антагониста» одним из приемов вовлечения читателя в «независимое расследование» преступления. Таким приемом СМИ поддерживают непредвзятый характер своего расследования и позволяют аудитории принять во внимание ряд отличных версий совершенного коррупционного преступления.

Несмотря на наличие нескольких действующих лиц в ролевом наполнении слота, основными участниками остаются протагонист и антагонист, в связи с чем обратимся к детальному анализу образа антагониста в отобранной коллекции текстов.

Для того, чтобы представить полную картину того как журналисты выстраивают образ главного антагониста судебного разбирательства Игоря Сечина был также произведен поиск коллокаций «прилагательное + Игорь Сечин», «прилагательное + глава Роснефти», «прилагательное + свидетель» с помощью команды Clusters/ N-Grams в программном обеспечение AntConc, однако в результате анализа программа представила частотность вхождения биграмм существительных, используемых медиа агентами для описания Игоря Сечина, сводя к минимуму какие-либо коллокации с прилагательными.

По итогам анализа отобранных статей по делу Алексея Улюкаева за все периоды освещения дела в прессе, была выделена общая для всех этапов коллокации, описывающая героя «глава Роснефти» (I этап - 32,9 ipm, II этап - 133 ipm, III этап - 104 ipm, IV этап - 47 ipm), а также коллокация встречающаяся на этапах слушаний в суде и освещения дела между слушаниями «главный свидетель» (I этап - 0, II этап - 24 ipm, III этап - 13 ipm, IV этап - 0) (см.рис.11)

Рисунок 11. Общие коллокации в описании Игоря Сечина

Исходя из данных таблицы, заключаем, что пик описания главного антагониста судебного разбирательства приходится на этап медиа сопровождения слушания в суде. На данном этапе прослеживается частая отсылка к «главе Роснефти», как к «главному» или «ключевому», как называют его ряд источников, свидетелю по делу. При освещении коррупционного преступления между слушаниями в суде медиа агенты также рассматривают Сечина в качестве свидетеля, однако используют это существительное в обращении реже.

«Процесс -- это, по сути, противостояние двух фигур, Игоря Сечина и Алексея Улюкаева. Они обвиняют друг друга: первый -- в провоцировании взятки, второй -- в умышленной провокации» («Любой исход Кремлю не выгоден», «Коммерсант», 29.11.17).

Следующим этапом анализа того как выстраивается образ главного «злодея» стало выделение уникальных для каждого этапа освещения дела А. Улюкаева биграмм, используемых в качестве характеристики И. Сечина. Ожидаемым стало отсутствие каких-либо уникальных коллокаций на первом этапе, так как детали состава преступления на тот момент были неизвестны. Этап освещения коррупционного скандала в суде характеризуется наличием нескольких особых биграмм «противник Сечин» (36 ipm), «господин Сечин» (97 ipm) (см.рис.12).

Рисунок 12. Уникальные коллокации в описании Игоря Сечина на этапе судебных слушаний

Полученные данные свидетельствуют о превалировании биграммы «господин Сечин» в коллекции текстов рассматриваемого этапа. Использование существительного «господин» намеренно придает негативную характеристику герою. На данном этапе журналисты относятся к свидетелю с долей сарказма, так как Сечин по необъяснимым причинам несколько раз отказывается присутствовать на заседаниях суда.

«Однако официальный представитель нефтяной компании Михаил Леонтьев сказал, что господин Сечин не получал повесток в суд по данному делу, и ему неизвестно, заявлен ли глава компании как участник процесса. На вопрос “Коммерсантъ”, может ли господин Сечин выступить в суде в качестве свидетеля, господин Леонтьев ответил так: «Игорь Иванович может все, он могучий человек»» («Это гнусная провокация коррумпированной части менеджмента и спецслужб», «Коммерсантъ», 08.08.17).

Уникальная для второго этапа биграмма «противник Сечин» встречается в коллекции текстов довольно редко. В этой коллокации явно выражена оценочность по отношению к директору «Роснефти».

«Резонансное разбирательство дела Алексея Улюкаева многие рассматривали как эпизод борьбы между кланами внутри Кремля. Улюкаев был видным представителем группы технократов с либеральными взглядами в кабинете министров, в то время как его противник Игорь Сечин -- один из наиболее авторитетных представителей консервативного фланга российской элиты» («Дело Улюкаева позволяет заглянуть в мир коррупции», «Газета.ru», 15.12.17).

Этап освещения дела Улюкаева между судебными заседаниями и этап медиа сопровождения скандала после вынесенного приговора не характеризуется наличием специальных биграмм. Это еще раз доказывает предположение о том, что роль антагониста не меняется на протяжении всего нарратива.

Так как сконструированная в СМИ новость часто отличается от реального события, стоит проанализировать то, как медиа агенты интерпретируют действия «антагониста» в процессе передачи события читателям. Выделение основных глагольных коллокаций позволит определить ключевые события, связанные с именем главного свидетеля по делу задержания Алексея Улюкаева.

По итогам анализа коллекции текстов за все периоды освещения дела в прессе, была выделена одна общая глагольная коллокация, описывающая действия антагониста: «Сечин передать» (I этап - 4 MI, II этап - 3 MI, III этап -17 MI, IV этап - 3 MI), (см. рис.13).

Рисунок 13. Изменение глагольной коллокации «Сечин передать»

Полученные данные ярко демонстрируют наибольший интерес к освещению действий антагониста на этапе рассмотрения коррупционного скандала между судебными заседаниями. Такое внимание со стороны медиа агентов объясняется наличием различных версий совершения преступления, которые особенно детально конструируются на данном этапе.

«Коррупционерами Сечиным и Улюкаевым дело не ограничивается. Генерал ФСБ Олег Феоктистов объяснил суду, откуда он взял 2 миллиона долларов, которые потом Сечин передал Улюкаеву: «Деньги я попросил у своего хорошего знакомого, частного инвестора. Не объясняя ему причин: он до сих пор не знает, для чего эти деньги. Он мне принес [их] к зданию «Роснефти»» («Взятка на взятке взяткой погоняет», «Эхо Москвы», 15.12.17).

...