Лингвистические особенности в романе Эмили Бронте "Грозовой перевал"

Вся злоба, жестокость и ненависть Хитклифа к Хиндли проявляется в этом эпизоде, который, на наш взгляд, изобилует различными в огромной степени реалистическими деталями, показывающими неистовство, жажду мести, чувство отвращения к тому, кто на протяжении многих унижал и тиранил его. Использование автором таких глагольных сочетаний как: “ pulled it away by main force” (вытянул сильным рывком), “ slitted up the flesh” (разодрал кожу и мясо),“ the flow of blood that gushed” (кровь хлестала), “kicked and trampled on him, and dashed his head” (пинал и топтал, и бил затылком об пол), дает читателю возможность сильнее прочувствовать всю бурю эмоций, испытываемых Хитклифом, его жестокость, свирепость, желание уничтожить своего противника.

Также Хитклиф всячески унижает и ненавидит собственного сына, зверски обходится со своей женой Изабеллой Линтон, на которой женился не только не любя ее, но и ненавидя, все силы своей души, употребив на то, чтобы вызвать ответную ненависть в женщине:

“I've recovered from my first desire to be killed by him: I'd rather he'd kill himself! He has extinguished my love effectually, and so I'm at my ease. I can recollect yet how I loved him; and can dimly imagine that I could still be loving him, if-no, no! Even if he had doted on me, the devilish nature would have revealed its existence somehow. Catherine had an awfully perverted taste to esteem him so dearly, knowing him so well. Monster! Would that he could be blotted out of creation, and out of my memory! <…>I gave him my heart, and he took and pinched it to death, and flung it back to me. People feel with their hearts, Ellen: and since he has destroyed mine, I have not power to feel for him: and I would not, though he groaned from this to his dying day, and wept tears of blood for Catherine!”[Rus 174,Eng 152] (“Я излечилась от своего прежнего желания, чтоб он меня убил, пусть лучше убьет себя! Он сумел убить мою любовь, так что теперь я спокойна. Я еще помню, как я его любила; и, пожалуй, представляю себе смутно, что могла бы опять полюбить его, если бы…Нет! Нет! Если бы даже он проникся ко мне горячей любовью, его сатанинская природа в чем-нибудь проявилась бы. У Кэтрин был удивительно извращенный вкус, если она, хорошо его, зная, так им дорожила. Чудовище! Пусть он исчезнет с лица земли, исчезнет из моей памяти!<…>Я отдала ему сердце, а он взял его, насмерть исколол и швырнул мне обратно. Чуствуют сердцем, Эллен, а так как он убил мое сердце, я не могу ему сочувствовать; и не стала бы ,хотя бы он молил меня с этой самой ночи до смертного дня и лил кровавые слезы и Кэтрин!”)

Слова Кэтрин полны жгучей ненависти и отвращения к Хитклифу. На эмоции, бурлящие в ее душе, в первую очередь обращает внимание частое употребление Эмили Бронте восклицательных предложений в данном монологе. Также внимание читателя привлекают и эпитеты (epithets) показывающие силу ненависти Изабеллы к тому, кого она так сильно любила и кто разрушил всю ее жизнь, доведя до полного отчаяния(“the devilish nature”-сатанинская погода; “ an awfully perverted taste”-извращенный вкус; “ wept tears of blood”-кровавые слезы.)Но не только эпитеты помогают нам прочувствовать силу эмоций Изабеллы, на наш взгляд, метафора(metaphor) (“I gave him my heart, and he took and pinched it to death, and flung it back to me.”- Я отдала ему сердце, а он взял его, насмерть исколол и швырнул мне обратно.) как нельзя лучше показывает ее боль, ее уничтоженные Хитклифом чувства и надежды.

Многие страницы романа посвящены подробному описанию его злодейств в отношении родственников. Изабелла умерла молодой по его жгучей злобе и мстительности. Также Кэтрин рано рассталась с жизнью и нельзя исключать того факта, что в ее смерти есть доля вины Хитклифа. Даже застав ее при смерти, Хитклиф беспощаден к ней, нравственно беспощаден; вместо слов утешения он с жестокой откровенностью выказывает умирающей свою оценку ее поступков: «You teach me now how cruel you've been-cruel and false. Why did you despise me? Why did you betray your own heart, Cathy? I have not one word of comfort. You deserve this. You have killed yourself. Yes, you may kiss me, and cry; and wring out my kisses and tears: they'll blight you-they'll damn you. You loved me- then what right had you to leave me? What right-answer me- for the poor fancy you felt for Linton? Because misery and degradation, and death, and nothing that God or Satan could inflict would have parted us, you, of your own will, did it. I have not broken your heart-you have broken it; and in breaking it, you have broken mine. So much the worse for me, that I am strong. Do I want to live? What kind of living will it be when you-oh, God! Would you like to live with your soul in the grave?”[Rus 162-163,Eng 143-144] (-Ты даешь мне понять, какой ты была жестокой-жестокой и лживой. Почему ты мной пренебрегала? Почему ты предала свое собственное сердце, Кэти? У меня нет слов утешения. Ты это заслужила. Ты сама убила себя. Да, ты можешь целовать меня, и плакать, и вымогать у меня поцелуи и слезы: в них твоя гибель…твой приговор. Ты меня любила - так какое же ты имела право оставить меня? Какое право, ответь! Ради твоей жалкой склонности к Линтону?...Когда бедствия, и унижения, и смерть, и все, что могут послать Бог и дьявол, - ничто не в силах было разлучить нас, ты сделала это сама по доброй воле. Не я разбил твое сердце - его разбила ты; и, разбив его, разбила и мое. Тем хуже для меня, что я крепкий. Разве я могу жить? Какая это будет жизнь, когда тебя…О боже! Хотела бы ты жить, когда твоя душа в могиле?)

По своей жестокой бескомпромиссности этот отрывок знает мало равных ему по силе эмоционального воздействия, которая выражается с помощью таких приемов как анафора(anaphora) (“Why did you despise me?Why did you betray your own heart, Cathy?”- Почему ты мной пренебрегала? Почему ты предала свое собственное сердце,Кэти?),повторение союза «и» (polysyndeton) (“Because misery and degradation, and death, and nothing that God or Satan could inflict would have parted us…”- Когда бедствия, и унижения, и смерть, и все, что могут послать Бог и дьявол, - ничто не в силах было разлучить нас…) сочетания вопросительных, восклицательных предложений и многоточий. Но все-таки дело в том, что жестокость носит здесь не неврастенический, не садистский и не романтический характер. Отношения между Кэтрин и Хитклифом, отражающие стремление к большей человечности и к большей нравственной глубине, чем способны вместить моральные нормы мира линтонов и эрншо, должны пройти через испытание, которому подвергает их здесь Хитклиф. Он знает, что одно и только одно может дать душевный покой Кэтрин, которую уже никакими силами нельзя спасти от смерти: полное и до конца честное осознание сущности связывающих их уз, принятие как этих уз, так и всего, что стоит за ними. Любое проявление слабости было бы унизительно для обоих, означало бы, что их жизнь прожита напрасно и что на пороге смерти ничего нельзя изменить. Хитклифом постоянно движет чувство мести. Используя умение манипулировать людьми, потакать их страстям и, наоборот, воздействовать на благородные стороны натуры, Хитклиф обманом заманивает к себе в дом Кэтрин Линтон, всячески способствуя их женитьбе с его сыном, с целью отобрать у Э. Линтона Мызу Скворцов, завладеть наследием Кэтрин. Описание отношений Хитклифа и Кэтрин Линтон, и ее жизни в его доме производит очень гнетущее впечатление по степени злодейства используемых Хитклифом средств и по немыслимому разнообразию этих средств. Хотя, следует отметить, что в мести Хитклифа, быть может ,и наличествует известный элемент патологической ненависти, но в основе своей эта месть отнюдь не представляет собой явления неврастенического порядка. Она нравственной силы.

Заключение

Проведя данное исследование, прежде всего, следует отметить, что оно соответствует поставленным целям и задачам: рассмотрена история становления и развития готического романа как явления в английской и отечественной литературах конца XVIII в., нач.XIX в., выявлены особенности воплощения в романе «Грозовой Перевал» проблематики и поэтики готического романа конца XVIII в., нач.XIX в. и описана специфика воплощения в романе элементов готического. В ходе работы была определена актуальность и новизна данного исследования, были использованы общетеоретические исследования классиков отечественного и зарубежного литературоведения как в области изучения Э.Бронте, так и в области изучения становления и развития готической традиции и поэтики в литературе конца XVIII в., нач.XIX в. Также использовались и практические методы: сравнительный, поисковый, передовой, аналитический и др. В результате исследования можно сделать определенные выводы.

Отношение к категории “готического” в период с середины XVIII претерпевает значительные изменения. “Готическое” из варварского, средневекового стало синонимом “необычного”, “сверхъестественного”, “оригинального”. Следует отметить, что ужасы готического были приняты потому, что давали выход страстям, вызывали любопытство и чувство приятного вследствие своего необычного происхождения. Загадки и тайны готических романов будоражили воображение и давали пищу для размышлений. Среди источников готического романа следует назвать: интерес к рыцарству и готической архитектуре, мир баллад, таинственное, жуткое и сверхъестественное в эпической поэме и драме, старые хроники, легенды, произведения Чосера и Шекспира, французское и немецкое влияния, восточные сказки, романы Т. Смоллетта и Т. Лиланда, кладбищенскую лирику.

Начиная с “Замка Отранто” Г. Уолпола слово «готический» стало использоваться для обозначения определенного типа романа, в результате чего оно постепенно потеряло свое значение “средневековый”, “варварский” и стало литературным термином, обозначающим “страшное”, “ужасное”, “сверхъестественное”.

Особенно ярко новая трактовка романа ужаса проявилась в творчестве Уильяма Бекфорда, Льюиса Метью Грегори и др. Также созданный предромантиками жанр “готического” романа затем активно разрабатывался и многими романтиками (Кольридж, Ч. Р. Мэтьюрин, Р. Л. Стивенсон и др.)

Но особый интерес для нашей работы представили особенности воплощения готической традиции в реалистической поэтике Э. Бронте. Проанализировав главное произведение автора - “Грозовой Перевал”, мы пришли к выводу, что этот роман написан в рамках творческого метода классического реализма, но, однако следует отметить, что на всех уровнях структуры текста прослеживается влияние так называемого готического романа: в конфликте, сюжете, на уровне героя, повествования, стиля. Даже при первом прочтении романа можно отметить, что готический антураж в нем представлен многими устоявшимися готическими приемами: сна, слухи, галлюцинации, сумасшествие, сюжетная тайна и др,; и превосходное сочетание как элементов готики, так и реализма, который в свою очередь придает повествованию максимальную конкретику и достоверность, способствует созданию атмосферы всеобъемлющей таинственности, неизъяснимого ужаса и неопределенности. Таким образом, следует отметить, что в своем романе “Грозовой Перевал”, Эмили Бронте использует большое число стилистических приемов, среди которых наиболее часто встречаются: олицетворение(personification),гипербола(hyperbole),градация(gradation),перефразирование(periphrasis),повторение союза «и» (polysyndeton). На наш взгляд, частое употребление именно этих приемов не случайно, т.к. например, для готического романа характерны и своего рода динамика сюжета, нагнетание атмосферы ужаса, нераскрытой тайны, а приемы градации и повторения союза»и» как раз и являются самыми подходящими для выражения именно характерной черты готического романа. Свойственна готической поэтике и метафоричность; а также приемы преувеличения(hyperbole) и наделения человеческими качествами неживых предметов(personification), как нельзя лучше способствуют воссозданию различных образов и ощущения таинственности, мистичности и невозможности происходящего. Далее, следует отметить, что языковые способы воплощения в романе элементов готического, наиболее ярко представлены на синтаксическом и лексико-семантическом уровнях. С точки зрения синтаксиса, готическая поэтика реализуется с помощью большого числа восклицательных и вопросительных предложений, делая повествование более эмоциональным и непредсказуемым, показывая страх, ужас героев перед чем-либо мистичным, не поддающимся объяснению. На лексико-семантическом уровне, элементы готического вводятся с помощью полисемантических слов, сочетаний. Эмили Бронте выбирает лексемы и словосочетания с наиболее сильной семантикой, отражающей мистическую, зловещую атмосферу, что является непременным результатом исследования традиции готического романа. И, принимая во внимание вышесказанное, хочется отметить, что перевод данного романа под редакцией Н.Вольпина, практически полностью соответствует тексту оригинала. Автором подобраны именно те лексемы, значение которых является наиболее адекватным роману ужаса.

На наш взгляд, данная работа безусловно имеет практическую значимость, поскольку чтение и анализ художественной литературы позволяет более глубоко и осмысленно изучить английский язык, совершенствует навыки работы с англоязычным текстом, навыки перевода, и кроме того, является инструментом формирования социокультурной компетенции учащихся.

Заключение

Эмоции это особый класс субъективных психологических состояний, отражающих в форме непосредственных переживаний, ощущений приятного или неприятного, отношения человека к миру и людям, процесс и результаты его практической деятельности. К классу эмоций относятся настроения, чувства, аффекты, страсти, стрессы. Это так называемые «чистые» эмоции. Они включены во все психические процессы и состояния человека. Любые проявления его активности сопровождаются эмоциональными переживаниями. У человека главная функция эмоций состоит в том, что благодаря эмоциям мы лучше понимаем друг друга, можем, не пользуясь речью, судить о состояниях друг друга и лучше преднастраиваться на совместную деятельность и общение. Замечательным, например, является тот факт, что люди, принадлежащие к разным культурам, способны безошибочно воспринимать и оценивать выражения человеческого лица, определять по нему такие эмоциональные состояния, как радость, гнев, печаль, страх, отвращение, удивление. Это, в частности, относится и к тем народам, которые вообще никогда не находились в контактах друг с другом.

Изучив литературу по теме, можно вывести следующее заключение. Данная работа посвящена изучению прилагательных описывающих чувства и эмоции (на материале романа Эмили Бронте « Грозовой Перевал») Эмотивный компонент представляет собой результат отражения эмоций в слове в процессе их вербализации и семантизации. Являясь социально обобщенным, он служит для индивидуального выражения эмоциональной оценочности объектов мира, его реализация происходит в эмоциональных ситуациях общения через эмоциональный тип речевых актов. Все это позволяет говорить об особом - эмоциональном типе коммуникации.

Эмоциональные процессы - это специфический класс процессов психической регуляции, приводимых в действие факторами, значимыми для индивида. Существенным свойством этих процессов являются их регуляторные функции в:

- модификации запаса энергии, которой может располагать в данный момент организм;

- формировании тенденции к поддержанию контакта с фактором, воздействующим на индивида, либо тенденции к устранению контакта с данным фактором; соответственно можно разделять эмоции на положительные и отрицательные;

- организация специфических форм реагирования, соответствующих качественным особенностям фактора, действующего на субъекта; то есть можно говорить о различных модальностях эмоций.

Эмоциональные процессы вызываются факторами, значимыми для индивида. Прежде всего, это физические воздействия на органы чувств. Способность сенсорных раздражителей вызывать эмоции меняется под влиянием опыта. Важными для индивида являются также раздражители, источник которых - протекание и результаты собственной активности. Эмоциональными раздражителями могут быть все те факторы, которые сигнализируют о значимых для субъекта событиях. Эмоции у человека могут также вызываться посредством высших психических процессов, при помощи которых он производит анализ и интерпретацию ситуации.

Эмоциональные процессы воздействуют на другие регуляторные процессы, на внутреннее состояние организма, а также непосредственно на внешнее поведение. Воздействие на другие регуляторные процессы определяется уровнем возбуждения, знаком и содержанием эмоций. И положительные и отрицательные эмоции оказывают влияние на протекание познавательных процессов. Влияние эмоциональных процессов на качество выполнения интеллектуальных и моторных заданий зависит от степени эмоционального возбуждения. Эмоциональные процессы оказывают организующее влияние на поведение человека, являются причиной возникновения устойчивой готовности к определенному реагированию на некоторый круг внешних ситуаций.

Практическое исследование показало что язык не есть зеркальное отражение мира, поэтому, очевидно, мир эмоций и набор языковых средств, их отображающих, не могут полностью совпадать. Таким образом, учитывая наличие в эмоциональном опыте человечества группы ведущих универсальных эмоций, можно предположить существование универсальных эмотивных смыслов и в лексической семантике, что обусловлено семантикой отражения, так как опыт человечества в познании эмоций, как и какого-либо другого фрагмента мира, закрепляется в языковых единицах. В лингвистической литературе используются различные обозначения этих универсальных эмоций: доминантные эмоции, ключевые эмоции, эмоциональный тон, ведущие или базовые эмоции и др. В то же время, психологи отмечают, что словарь эмоций в разных языках далеко не одинаков, хотя нет ни одного переживания, которое было бы доступно для одной национальности и недоступно для другой, т.е. сами эмоции - универсальны, а типологическая структура эмоциональной лексики не совпадает в разных языках, имеет национальную специфику, так как отражение их в каждом языке самобытно. Без эмоций - как положительных, так и отрицательных - человек лишается побуждений к деятельности, теряет способность развиваться. Эмоции поддерживают интерес к жизни, к происходящему вокруг нас.

Эмоции выступают как внутренний язык, как система сигналов, посредством которой субъект узнает о потребностной значимости происходящего. Особенность эмоций состоит в том, что они непосредственно отражают отношения между мотивами и реализацией отвечающей этим мотивам деятельности. Эмоции в деятельности человека выполняют функцию оценки ее хода и результатов. Они организуют деятельность, стимулируя " и направляя ее.

Проблема номинации и тематизации на основе комплексного подхода и ее разрешение стали центром настоящего исследования, в котором анализируется десять основных способов представлений эмоций: номинация эмоций, пояснение эмоций, невербальная характеристика эмоций, авторское повествование, выделение доминанты средств представления эмоций, гиперхарактеристика эмоций.

Если прямая номинация характеризует эмоцию «радость», то отражение эмоции: «безразличие», «злость», «недовольство», «отчаяние», «презрение», «раздражение», чаще всего не имеют эксплицитного выражения и носят косвенный характер номинации.

Особого внимания заслуживает паралингвистика, не только как вспомогательное, но прежде всего как самостоятельное средство тематизации (эмоция «радость» трех степеней экспрессивности). Вероятность правильной интерпретации эмоционального состояния возрастает при анализе взаимодействия лингвистических и паралингвистических факторов коммуникации, характерного для эмоции «неожиданность», в тематизации которой комбинации средств отводится существенная роль.

Связующим звеном между невербальной характеристикой и сущностью анализируемой эмоции является контекст. На основе контекстуального анализа в случаях косвенной номинации происходит уточнение переживаемого персонажем чувства. На ряду с контекстом, роль эмоционального перформатива выполняют: дублирующие УЭК (эмоции «радость», «неожиданность»), повторное номинация (отрицательных эмоций и «неожиданности»).

• Список используемых источников

1. Байрамова, Л.К. Аксиологизм человеческих эмоций / Л.К. Байрамова // Филологические науки, №1 2006г.

2. Бронте, Э. Грозовой Перевал: роман / Эмили Бронте // пер. с англ. Н. Вольпин. - М.: ACT: Астрель, 2011. с, 318.

3. Бронте, Э. Грозовой Перевал / Э. Бронте // Роман; Стихотворения. - М.: Худож. лит., 1990. с, 21-274.

4. Васильев, И.А., Поплужный В.Л., Тихомиров О.К. Эмоции и мышление, - М., 1980. с, 192.

5. Вежбицка, А. Толкование эмоциональных концептов / А. Вежбицка // Язык. Культура. Познание. - М., 1997.

6. Вилюнас, В.К., Гиппенрейтер Ю.Б. Психология эмоций, - М.: Изд-во МГУ, 1984 г. с, 288.

7. Краснова, И.Е. Производные прилагательные со значением оценочной характеристики предмета через его признак (на материале английских прилагательных ) / И.Е. Краснова // Автореф. дис. канд. филол. наук/ МГУ. - М., 1973. с, 27.

8. Кухаренко, В.А., Гальперин И.Р., Арнольд И.В. и др. Словарь терминов по стилистике английского языка / В.А. Кухаренко, И.Р. Гальперин, И.В. Арнольд // http://sch-yuri.narod.ru/student/style.htm.

9. Гритчук, М.А. Эмилия Бронте и ее роман «Грозовой перевал» /М.А. Гритчук // Bronte E. Wuthering Heights. -- М., 1963.

10. Харитончик, З.А. Имена прилагательные в лексико-грамматической системе современного английского языка. - Мн.: Шк., 1986. с, 96.

11. Bronte, E. Editor's preface to the new edition of «Wuthering Heights» / E. Bronte // Wuthering Heights. Penguin Books, 1994. p, 13-17.

12. Bronte, E. Wuthering Height. / E. Bronte // Penguin Books, 1994. p, 40

13. Айзенк Г. Ю. Структура личности. -- СПб.: Ювента; М.: КСП+, 1999.

14. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания, 1995. № 1.

15. Аргайл М. Психология счастья. - Москва: Прогресс, 1990.

16. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. - Свердловск: Изд-во Уральсвого ун-та, 1989.

17. Василюк Ф. Психология переживания. Опыт преодоления критических жизненных ситуаций. - М.: МГППУ, Смысл, 1984.

18. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М., 1996.

19. Вилюнас В. К. Психология эмоциональных явлений. - М. 1976.

20. Гарбер Е. И. 17 уроков психологии. - М., 1995.

21. Изард К. Эмоции человека. - М., 1980.

22. Ильин Е. П. Психофизиология состояний человека. -- СПб.: Питер, 2005

23. Карвасарский Б. Д. и др. Клиническая психология: Учебник для вузов - СПб.: Питер, 2004.

24. Клобуков П.Е. Метафора как концептуальная модель формирования языка эмоций // Язык. Сознание. Коммуникация. - М., 1997. Вып.2. С.41-47.

25. Козлянинова И.П., Чарели Э.М. Тайны нашего голоса. - Екатеринбург, 2002.

26. Коротун О.В. Образ-концепт внешний человек в русской языковой картине мира. - Омск, ОГУ, 2002.

27. Левитов Н.Д. О психических состояниях человека. - М., 1964.

28. Лукьянова Н.А. Человек в семиотическом лабиринте коммуникативного пространства. // URL: http://www.lko.ru/UserFiles/File/Lukjanova(1).doc

29. Маслоу А. Мотивация и личность. - СПб: Евразия, 1994.

30. Общая психология: Учебник / Под ред. Тугушева Р. X. и Гарбера Е. И. -- М.: Изд-во Эксмо, 2006.

31. Психология состояний. Хрестоматия. Под ред. А.О. Прохорова. - М., 2004.

32. Рубенштейн С.Л. Основы общей психологии. - СПб., 2004.

33. Селье Г. Стресс без дистресса. -- М: Прогресс, 1979.

34. Симонов П.В. Теория отражения и психоотрицания эмоций. - М., 1971.

35. Спивак Д.Л. Измененные состояния сознания: психология и лингвистика. - СПб., 2000.

36. Тарасова Т.Н. Психолингвистика. - СПб., 2003.

37. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. - М.: Языки славянской культуры, 2003.

38. Цейтлин С.И. Язык и ребенок. - М., 2001.

39. Шаховский В. И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации // Человек в коммуникации: аспекты исследования. - Волгоград, 2005.

40. Шингаров Г.К. Эмоции и чувства как форма отражения действительности. - М., 1973.

41. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. - М., 2002.

42. Щербатых Ю.В. Общая психология. Учебное пособие. - СПб.: Питер, 2009.

Размещено на Allbest.ru