Устойчивые сравнения рассматриваются современными лингвистами с различных точек зрения.

Большинство исследователей привлекает анализ семантической наполненности устойчивых сравнений. Л.Г. Бойко анализирует представленность в устойчивых сравнениях в качестве образов объектов из мира природы: флористических (Бойко 2008б) и зоологических (Бойко 2008а). Автор отмечает, что и с растениями, и с животными чаще всего сопоставляется в устойчивых сравнениях человек: «Лексика мира флоры представлена в устойчивых сравнениях названиями цветов, деревьев, фруктов, овощей, характеризующих через сопоставление те или иные качества, свойства, признаки, состояния и действия людей» (Бойко 2008б: 75). Имеются в виду такие сравнения, как красный как мак, зелёный как травка, голодный как собака, играть как кошка с мышкой и под.

Внимание лингвиста может быть направлено на ограниченную по составу группу УС, например, Л.И. Ильясова рассматривает не просто УС колоративной семантики, но, весьма узко, - сравнения с компонентом чёрный/black в русском и английском языках. Автору удаётся выявить «неоднородность компаративной и колоративной семантики в выбранной группе единиц в сопоставляемых языках» (Ильясова 2009: 240).

Многие лингвисты (Л.Г. Бойко, В.А. Марьянчик, А.А. Рыженкова и др.) обращают внимание на аксиологический потенциал, аксиологическую функцию УС, их исключительные возможности в выражении экспрессивности, оценки и создании оценочности. По мнению В.А. Марьянчик, авторские, образные сравнения изначально являются оценочными, создаются с целью оценивания чего- или кого-либо. Устойчивые сравнения, принадлежащие системе языка, а не речи, частично или полностью утрачивают свои оценочные функции, однако в тексте, в частности, в медиа-политическом тексте оценочность вновь актуализируется (Марьянчик 2009). А.А. Рыженкова, отмечая наличие оценочности у большинства УС, концентрируется на трудностях перевода, связанных с данной особенностью устойчивых компаративов: «Трудность, сопряженная с передачей оценки, состоит в том, что в различных сообществах понятия положительного и отрицательного понимаются неодинаково. Безусловно, существуют универсальные понятия добра и зла, но одновременно с общим, одинаковым для всех людей восприятием плохого и хорошего выделяются сферы, по-разному трактующие предметы, явления, свойства» (Рыженкова 2009: 72). Для переводчика, нацеленного на сохранение во фразе и тексте культурно-национальной специфики, важным становится вопрос об адекватности передачи образа, сохранении его лексической составляющей, и А.А. Рыженкова предлагает следующее решение: «Если сравнение используется исключительно с экспрессивной целью, для усиления высказывания, и не представляет собой исторической или культурологической важности, то его можно переводить сравнением, обладающим более или менее сходным экспрессивным потенциалом (доволен как слон) или даже сравнением, образованным по случаю (окказиональным). Если для данного текста первостепенным является культурологическая направленность, то образ следует сохранить» (Рыженкова 2009: 75).

С категорией оценки граничит национально-специфичная категория ценности. УС транслируют через поколения представления людей о важнейших жизненных ценностях, причём «в устойчивых сравнениях реализуются практически все виды ценностей, представленные в обществе. Одни из них носят универсальный характер, оказываются общезначимыми для всех людей; другие характерны только для русского народа» (Бойко 2014: 83).

Анализу устойчивых сравнений посвящён целый ряд диссертационных исследований, причём объектами исследования становятся устойчивые сравнения различных языков, как правило, в сопоставлении, даже если в теме диссертации заявлен только один язык.

Одним из первых в отечественной лингвистике начал детально исследовать УС русского языка В.М. Огольцев. В 1974 году им была защищена докторская диссертация, посвящённая устойчивым компаративным структурам в системе современного русского языка. Л.А. Лебедева в докторской диссертации (1999) анализировала устойчивые сравнения русского языка во фразеологии и фразеографии. Она обращает внимание на роль сравнения в трансляции эталонов и стереотипов национальной культуры: «В УС находит отражение диалектика взаимоотношений языка с миром и сознанием человека» (Лебедева 1999: 3).

В.М. Огольцев и Л.А. Лебедева (как и В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитина), кроме того, являются составителями наиболее авторитетных на сегодняшний момент словарей устойчивых сравнений русского языка.

УС исследовались в разных аспектах, поскольку в них, как и в других традиционно воспроизводимых единицах языка, не только концeптуализированы «знания о собственно человеческой, наивной картине мира и все типы отношений субъекта к ее фрагментам, но и как бы запрограммировано участие этих языковых сущностей вместе с их употреблением в межпоколенной трансляции эталонов и стереотипов национальной культуры» (Телия 1996: 9); в УС находит отражение диалектика взаимоотношений языка с миром и сознанием человека.

Большое количество исследований посвящено сопоставительному анализу УС разных языков.

И.В. Кузнецова (1995) подвергает анализу УС русского языка в сопоставлении с украинскими и сербохорватскими, обращая особое внимание на сравнения с мифологическим образным компонентом. Автор отмечает: «В целом можно говорить о большом сходстве компаративных подсистем сопоставляемых языков, вытекающем из их близости; различия преобладают в случаях, когда УС экспрессивны, связаны с национальными реалиями или являются жаргонными» (Кузнецова 1995: 15).

Л.Б. Воробьёва (2002) рассматривает русские устойчивые сравнения в сопоставлении с литовскими, уделяя значительное внимание УС, характеризующим человека, его умственные способности, физические качества и особенности речевого поведения. По наблюдениям автора, самой богатой и разнообразной группой образных компонентов и в русском, и в литовском языках является лексика тематической группы «животный мир» (Воробьёва 2002: 13).

А.С. Алёшин (2011) рассматривает устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие человека. Автор стремится выявить национально-культурные особенности шведских устойчивых сравнений в сопоставлении с русскими и в итоге отмечает: «С ономасиологической точки зрения наибольший удельный вес среди устойчивых сравнений шведского языка, характеризующих человека, имеют единицы, характеризующие внешность, поведение и эмоциональные состояния человека. С семасиологической точки зрения (способности лексических единиц выступать в роли эталона сравнения), превалируют такие тематические группы, как зоонимы, фитонимы, названия лиц, наименования хозяйственно-бытовых реалий, природных реалий и мифологемы» (Алёшин 2011: 6).

Рассматривая историю изучения УС в лингвистике, нельзя не остановиться на публикациях, касающихся значительной по количеству единиц группы УС, характеризующих человека, его внешний вид и поведение. УС, характеризующие человека, интересуют многих исследователей на протяжении всего времени изучения УС. Уделяют внимание их рассмотрению А.С. Алёшин, З.Ю. Гуламова, Н.И. Кобызева, Ван Ливэнь, В.В. Малькова, И.О. Окунева, В.Г. Подхомутников, Юй Фэнин и др.

А.С. Алёшин отмечает, что данная группа сравнений значительна в каждом языке: «Особенно частотную и объемную группу в каждом языке составляют устойчивые сравнения, характеризующие человека» (Алёшин 2011: 3). М.В. Никитина утверждает, что внимание языковой личности к проблеме характеристики человека проявляется посредством значительного количества УС, характеризующих человека: «В поэзии, да и в народной речи, сравнения нередко становятся своего рода образным “паспортом”, яркой характеристикой того или иного человека» (Никитина 2010: 204), что свидетельствует об антропоцентричности языка.

Многие авторы - В.В. Малькова, Ван Ливэнь И.О. Окунева, В.Г. Подхомутников и др. - акцентируют внимание на УС, характеризующих внешность человека. В.В. Малькова рассматривает УС, относящиеся к тематическому полю «внешность человека», на материале русского и немецкого языков. Автор указывает, что «в русском языке гораздо шире представлены УС, отражающие мельчайшие наблюдения за состоянием человеческих волос, кожи и цвета лица и описывающие мельчайшие внешние характеристики (седой как лунь, сморщенный как сморчок, обросший как леший, кудрявый как барашек, смуглый как цыган)» (Малькова 2013: 40), кроме того, в русском языке больше сравнений, характеризующих красоту человека: красивый как картинка, прекрасная как майский день и под. Ван Ливэнь обращается к описанию структурных типов УС с семантикой внешности человека, отмечая, что структура УС нередко определяется его семантикой. Автор подразделяет сравнения на одноэлементные (как акробат, как буйвол) и двухэлементные (борода лопатой) (Ван Ливэнь 2014б).

И.О. Окунева, анализировавшая УС со значением красоты на материале русского и английского языков, отмечает сходство и отличие в понимании представителями разных национальных лингвокультур понятия красоты. К примеру, в английском языке отсутствует разделение эталона женской красоты на два типа. Для русского языка женская красота двояка: «С одной стороны, это утонченная, элегантная, грациозная дама, с другой - дородная, статная, с румянцем, как признаком здоровья, и крепким телосложением женщина» (Окунева 2008: 108). По мнению автора, только «первый эталон красоты обнаруживает сходство с английским». Рассмотрев эталоны красоты в русском и английском языках с различных точек зрения, И.О. Окунева делает вывод: «Основным отличием английского эталона красоты от русского является его социальная направленность, т. е. привлекательный внешний вид является необходимым атрибутом, определяющим статус человека в обществе» (Там же: 108), отражающий отличия в менталитете русскоговорящих и англоговорящих: изначальное отсутствие в русском менталитете направленности на социальную успешность, отсутствие понимания такой успешности как главной составляющей движения человека по жизни, главного критерия достижений личности.

На материале русского и английского языков ведёт сопоставление и В.Г. Подхомутников, который отмечает явное структурное сходство УС в данных языках: «В русском и английском языках УС в структурном отношении соотносятся с канонической трехкомпонентной, т. е. логической формулой сравнения: субъект сравнения - основание сравнения - объектная часть, вводимая одним из сравнительных союзов» (Подхомутников 2002: 6). В то же время, русские УС, характеризующие внешность человека, намного разнообразнее семантически, в то время как английские УС не опираются при ассоциации и выборе образа на такие «тематические группы, как: 1) Объект природного происхождения; 2) Национальность; 3) Социальный статус; 4) Человек; 5) Праздник; 6) Классическая мифология; 7) Фольклор. УС перечисленных групп следует рассматривать как национально-специфичные для русского языка» (Подхомутников 2002: 17).

Среди публикаций, посвящённых УС, характеризующим человека, появились узконаправленные, нацеленные на описание реализации в семантической сфере УС какого-то одного параметра характеристики человека.

З.Ю. Гуламова обращает внимание на УС с указанием социального статуса человека в качестве объекта (образа) сравнения в конструкциях типа как арестант, как барин (барыня), как барышня, как кисейная барышня, как босяк, как бродяга и др. (Гуламова 2011: 170). Автор утверждает, что для носителя русского языка социальный статус имеет большое значение, и поэтому «в системе устойчивых сравнений русского языка в качестве объекта сравнения находят отражение обозначения почти всех более или менее значительных социальных положений» (Гуламова 2011: 173).

Характеристика умственных способностей человека становится предметом исследования Н.И. Кобызевой, рассматривающей УС в русских донских говорах. Интересно наблюдение автора, согласно которому умный человек практически не становится предметом сопоставления в УС, таких оборотов - единицы (как у Адама голова - `очень сообразительный, умный'), подавляющее большинство УС характеризуют человека глупого, несообразительного (как пень, как полено, как чучкарь, как чучмек, голова как капуста (у кого-либо), как обух, как шабалок, как сибирский валенок и под. (Кобызева 2011: 81).

Юй Фэнин анализирует УС с компонентом «глаза», оперируя языковым материалом русского и китайского языков. Глаза являются важным элементом внешности человека, они обращают на себя внимание при знакомстве, общении, разговоре, поэтому характеристике глаз посвящено немало сравнений как в русском языке (глаза как васильки, как у газели, как у цыгана), так и в китайском (как у лягушки, как у орла, как жемчуг) (Юй Фэнин 2013: 121).

Для нашего исследования особенно важно рассмотреть изучение лингвистами УС с отрицательной характеристикой человека. Данного вопроса касается З.Ю. Гуламова, отмечающая, что среди сравнений с социальным объектом в качестве образа наблюдаются отрицательные: как арестант, как ломовой извозчик, как паяц, как каторжник и др. (Гуламова 2011: 170). Автор отмечает, что коннотация может быть как явной, связанной с самим объектом (примеры выше), так и аксиологической, зависящей от оценки этого объекта коллективной языковой личностью, что характерно, например, для УС как институтка, так как «в сознании носителей языка образ институтки характеризовался некоторыми особенностями, предполагавшими ироническое, насмешливое или полупрезрительное отношение» (Там же).

Исследований УС, посвященных сравнению единиц, описывающих отрицательно характеризуемое поведение человека в русском и китайском языках, нам не встретилось.

Как видим, значительная часть исследований УС затрагивает проблему их национальной специфичности. Рассмотрим данный вопрос более подробно далее.

1.2.4 Национально-культурная специфика устойчивых сравнений

Национально-культурная специфика устойчивых сравнений обнаруживается как в плане выражения, так и в плане содержания. В плане выражения - в наличии в их составе особых культурных примет - маркеров (безэквивалентной предметной лексики, этнонимов, топонимов, архаизмов и т.д.), требующих этимологического или историко-культурного комментария при их переводе на другой язык. В плане содержания - в денотативной соотнесенности образа сравнения и сопутствующих ему коннотациях, которые и отражают «национальный колорит» сравнения.

Среди устойчивых сравнений, как отмечает Л.А. Лебедева, количество единиц с явной «культурной маркировкой» довольно незначительно, хотя они представляют собой наиболее самобытную часть в системе устойчивых сравнений. В качестве эталонов таких сравнений часто используются имена собственные - названия населенных пунктов, имена исторических личностей, мифологических героев или героев литературных произведений, сказочных персонажей и т.п. (Лебедева 1999: 66).

В.Н. Телия утверждает, что УС являются одним из важнейших источников понимания культурно-национальной специфики того или иного народа, так как в УС отражается «характерная для данной лингвокультурной общности система образов-эталонов, запечатленных в ходячих устойчивых сравнениях типа глуп как баран, стройная как березка и т. п.» (Телия 1996: 241). Образы-эталоны и особенности их использования всегда имеют непосредственное отношение к условиям жизни представителей конкретной нации, их истории, традициям, менталитету и под. С помощью образов-эталонов оценивается действительность и проявляется отношение народа к окружающим его реалиям, к качествам людей, к миру вещей, к природе и т. д.

Исследования национально-культурной специфики эталонов сравнения в родственных и неродственных языках на настоящий момент не очень многочисленны.

Так, диссертационное исследование Т.В. Шмелевой (1988-а) представляет собой опыт систематического описания компонента устойчивого адъективного сравнения, называющего эталон сравнения. Материалом для анализа послужили 285 опорных существительных в составе 494 УС английского языка.

Отобранный корпус английских УС был подвергнут классификации в зависимости от вида признака, положенного в основу сопоставления. Было выделено 7 семантических классов:

1. Сравнения, обозначающие физические характеристики человека: as deaf as a post, as tall as a maypole.

2. Сравнения, отражающие физические характеристики предметов: as round as a ball, as soft as a silk.

3. Сравнения, отражающие черты характера людей и их умственные способности: as obstinate as a mule, as bold as brass.

4. Сравнения, характеризующие состояние духа, настроение людей: as cross as a bear, as cool as a cucumber.

5. Сравнения, обозначающие цвета, оттенки, интенсивность цвета: as read as fire, as white as death.

6. Сравнения, отражающие вкусовые характеристики веществ: as sweet as honey, as sour as a lemon.

7. Сравнения, выражающие отношения между предметами: as like as chalk and cheese, as like as two peas.

На основе этих семантических классов, показательных с точки зрения отражения национально-культурной специфики эталона сравнения, проводилось сопоставление образных адъективных сравнений английского языка с их русскими коррелятами.

Наиболее многочисленными оказались сравнения, обозначающие физические характеристики людей, а также УС, отражающие черты характера людей и их умственные способности. Эти наиболее значимые классы УС продемонстрировали существенные различия в эталоне сравнения. Значительная часть сравнений имеет основанием «разные координаты» в русском и английском языках: глух как тетерев (пень) - as deaf as an adder (a post, a stone); слеп как крот - as blind as a bat; глуп как сивый мерин (осел) - as silly as a goose; зол как черт - as cross as a bear.

Тот факт, что представители одной культуры выдвигают и подчеркивают одни свойства животных, а представители другой культуры - иные свойства, Т.В. Шмелева объясняет «мифологическим контекстом». Это значит, что свойства, которыми наделены животные в мифах, легендах, сказках, былинах, закрепляются в представлении носителей данной культуры, и тот или иной признак ассоциируется впоследствии с определенным животным.

Выводы статьи В.А. Масловой «Сравнение-стереотип как фрагмент образа мира и его национальная специфика» (1997) основаны на материале психолингвистического эксперимента по восприятию внешности человека и его внутренних качеств русскими и белорусами. В ходе эксперимента проверялась гипотеза об универсальности основных категорий, характеристик, свойств, применяемых при описании человека и об этнокультурной специфике их наполнения. Результаты эксперимента показали, что воспринимая внешний облик человека, русские и белорусы близки по мироощущению, по системе ценностей, по тезаурусу. Значительно отличаются ответы испытуемых при восприятии внутренних качеств человека. Носители белорусского языка гораздо чаще, чем русские, употребляют сравнения с разными людьми и природными явлениями; носители русского языка более склонны к сравнениям из области культуры, литературы, с фольклорными героями. Экспериментальные данные дают основания для установления стереотипных сравнений, ставших штампами, которые характерны для носителей данных языков. Так, всё красивое русские связывают с морем, небом, закатом, цветком, ночью, розой, а белорусы - со звездами, солнцем, цветами, красками, маками, весной. Различны здесь и стереотипные сравнения: для русских - «красивый как кукла», «как на картине», для белорусов - «как ягодка» (Маслова 1997: 102).

И.А. Юрченко на основе анализа УС некоторых славянских (русского, белорусского, чешского и др.), балтийских, германских языков отметила, что наибольшую национальную специфичность имеют УС, образы-эталоны которых связаны с человеком и частями его тела, продуктами питания, артефактами. Автор объясняет данный факт «степенью причастности человека к тем или иным реалиям: чем больше вклад в создание чего-либо, тем специфичнее это воспринимается, так как именно творчество - важнейший аспект человеческой деятельности, рождающий культуру» (Юрченко 2009: 93). Интересно также следующее наблюдение автора: «Самое большое количество уникальных эталонов выявлено в белорусском и чешском языках» (Там же).

Б. Энхжаргал сопоставляет УС русского и монгольского языков. Причины национальной специфичности русских сравнений и их значительных отличий от УС монгольского языка автор видит в «культурно-исторических, этнографических особенностях данной страны», то есть в экстралингвистических факторах, среди которых отмечает закреплённость в народной памяти некоторых исторических событий (погиб как швед под Полтавой), отражение традиций, обычаев и ритуалов (плачет как на девичнике), указание на реалии мира природы и особенности ландшафта (воркует как голубок) и т. п. (Энхжаргал 2009: 35-36). УС, отражающие экстралингвистические культурные факторы, по мнению автора, неизменны, они не подвергаются трансформациям, «являются культурной константой, так как их значения обычно восходят к определенным культурно-историческим фактам данной страны, раскрывающим связь языка с жизнью народа, нации и их образом мира» (Энхжаргал 2009: 36).

Сопоставив УС русского и арабского языков, Хади Али Хуссейн Хади отмечает несколько отличий в выборе языковой личностью образа-эталона для УС, например: «У арабских информантов значительно преобладают в количественном отношении образы-эталоны, представленные наименованиями лиц по социальному положению и занимаемой должности» (Хади Али Хуссейн Хади 2011: 14). Интересно также наблюдение автора относительно того, что в речи русских информантов «значительно возрастает количество образов-эталонов, представленных наименованиями лиц по национальному признаку», в то время как «в речи арабских информантов они отсутствуют».

В диссертации В.Г. Подхомутникова “Лингвокультурологические особенности устойчивых сравнений в русском и английском языках: (на примере идеографического поля “Внешность”)” (2003) исследуются УС, используемые русским и английским этносами для описания внешних физических качеств человека. Данные единицы рассматриваются с точки зрения национально-культурной специфики. Автор пришел к выводу о том, что русское: языковое сознание носит более мифологизированный и религиозный характер, нежели английское. В качестве эталонов сравнения представители русского этноса часто используют названия сказочных персонажей, церковнослужителей, Бога и его сподвижников. Ср.: красив как ангел /как херувим; страшен как черт; тощий как Кощей Бессмертный и пр. В свою очередь в английском языке эталоны соответствующих групп не имеют широкого распространения - англичане более привязаны к природным объектам, веществам, растениям и птицам. Ср.: <as> flat as a flounder; <as> fresh as a daisy; <as> black as two sloes etc.

При совпадении некоторых составляющих элементов сравнительной формулы, последние способны актуализировать различные признаки, те или иные периферийные семы, отсутствующие в одном из языков. Особенно наглядно это может быть проиллюстрировано на примере компаративной единицы <as> soft as down, которая в английском языке имеет в качестве субъекта сравнения не волосы как в русском, а кожу, что свидетельствует о том, что при создании образа представителями русского и английского языковых коллективов доминантными являются абсолютно разные признаки данного природного материала. Русские, сравнивая волосы с пухом, в качестве центральных квалитативных характеристик выделяют мягкость, чистоту, ухоженность волос, а также, что немаловажно, их внешнее сходство с пухом. Англичане, в свою очередь, подчеркивают нежность, мягкость пуха на ощупь, т.е. тактильные ощущения.

Основываясь на результатах семантического анализа, В.Г. Подхомутников делает вывод относительно некоторых ментальных установок рассматриваемых языковых коллективов. Так, англичане более детально подходят к описанию общих впечатлений от внешности человека, не ограничиваясь указанием на признаки, выделяемые посредством зрительного восприятия. Например, при сравнении женщины с цветком, в английском языке на первый план выходят не только ядерные семы яркости, румянца, но также признаки чистоты, здоровья, и даже приятного запаха. Русское же языковое сознание чаще всего оперирует только двумя основаниями сравнения - красивый/некрасивый. При описании одежды в Великобритании особое внимание уделяют способности человека содержать ее в чистоте и порядке, в то время как русские основной упор делают на качестве носимых вещей, сочетаемости деталей одежды по цвету и фасону, а также ее адекватности ситуации. Характеризуя форму тела, русские более категоричны и откровенны, нежели англичане, которые склонны придерживаться принципа политической корректности, несмотря на то, что в последнее время, например, быть полным в Великобритании стало неприлично. Анализ некоторых разрядов позволяет также заключить, что особое значение для русских приобретает образное описание глаз и ног человека, что, вероятно, связано с признанием данных частей тела в качестве важных мифологем русской культуры (Подхомутников 2003: 15-16).

Выявлению национально-культурного компонента значения УС посвящена и кандидатская диссертация К.Э. Нагаевой (2003), выполненная на материале французского языка. Автора интересует вопрос «влияния национального менталитета на формирование национальных языковых картин мира» (Нагаева 2003: 3). К.Э. Нагаева отмечает «преобладание во французских УС сельскохозяйственной тематики», которая указывает на «крестьянские корни» французской нации, а также «следы первобытного тотемизма, а в УС с элементами, обозначающими неживую природу - остатки анимизма» (Нагаева 2003: 16).

Любопытно также наблюдение В.В. Мальковой, сделанное на основе сопоставительного анализа русских и немецких УС: «Особенностью русских устойчивых сравнений является большое разнообразие положительных и отрицательных характеристик, связанных с конкретными частями тела: голова как арбуз / тыква, зубы как жемчужины, уши как локаторы, живот как барабан, ноги как спички, в то время как в немецком языке выявлены только такие характеристики человека, как тонкие или длинные ноги» (Малькова 2013: 41-42). Можно предположить, что представитель немецкой лингвокультуры более тактичен в высказывании отрицательных оценок внешнего вида других людей, а для русского человека высказывание такой негативной оценки - обычное, закреплённое в культурной традиции дело.

Сопоставляются национально-специфические черты УС и на материале русского и китайского языков. К примеру, Ч. Ли отмечает образность китайских устойчивых сравнений, сопоставимую с образностью русских: «Lin ruo bing shuang (букв. холодный как лед и иней); an ru pan shi (букв. незыблемый как скала); ren xin si tie (букв. жестокое сердце как железо)» (Ли 2014: 92). Автор отмечает, что «эталонная часть устойчивых сравнений несет в себе национально-культурную самобытность, именно в эталонной части содержится оценка субъектом окружающей действительности», и делает вывод: «Владение устойчивыми сравнениями очень важно для успешного межкультурного общения представителей китайского и русского народов» (Ли 2014: 93).

Юй Фэнин анализирует сравнения, субъектом которых являются глаза. Автор отмечает национально-специфические эталоны сравнения как в русском языке (как бусы, как лукошки, как гвоздики, бездонные как колодец), так и в китайском (как у дракона, как у феникса, как креветки, как свет от светлячка, как листья ивы), связанные с культурными и историческими особенностями наших народов (Юй Фэнин 2013: 121).

Совпадение эталонов сравнения у разных европейских народов следует, очевидно, объяснять сходными условиями быта, близостью природно-климатических условий, культурно-исторической общностью, принадлежностью к христианскому миру и - шире - к европейской культуре. Для большинства европейцев лиса - эталон хитрости, баран - эталон глупости, ягненок - эталон кротости, дуб - эталон крепости (здоровья) и долголетия, черт/дьявол - «универсальный» эталон отрицательных качеств человека, Отелло - эталон ревнивого мужа и т.д.

Вместе с тем выбор эталона сравнения зависит от обиходно-культурного опыта членов определенного языкового коллектива, поэтому представления о носителях того или иного качества в разных языках чаще всего не совпадают.

Обратимся к алгоритму рассмотрения УС одного языка на фоне другого языка в лингвокультурологическом аспекте.

1.3 Методика лингвокультурологического анализа устойчивых сравнений

Как указывают Е.И. Зиновьева и А.С. Алёшин (2014), исследования, проводимые в рамках лингвокультурологии, могут быть выполнены на материале одного языка, или двух (нескольких). В первом случае используется интроспективный подход, во втором - контрастивный, свойственный контрастивной лингвистике, с учетом всех достижений этой научной дисциплины. При контрастивном подходе акцент делается на сходстве и различиях сравниваемых языковых картин мира или их фрагментов. В данном случае можно говорить о контрастивном направлении лингвокультурологии.

Исследователи отмечают, что «лингвокультурологический анализ направлен на выявление путем сочетания традиционных теоретических и экспериментальных лингвистических методов и привлечения энциклопедических, культурологических данных, культурных смыслов, имплицитно представленных в семантике и особенностях функционирования в речи, различных типах дискурса языковых единиц разных уровней. Цель лингвокультурологического анализа - описание целостного представления, вербализуемого языковым знаком различной протяженности (или совокупностью знаков), в сознании представителей одной лингвокультуры. Целостное представление может представлять собой образ, эталон, символ, концепт или совокупность этих ментальных единиц» (Зиновьева, Алёшин 2014: 8). Выявление целостного представления как результат лингвокультурологического анализа подразумевает определение конкретных параметров изучения, что подразумевает уже методику исследования. Методика лингвокультурологического исследования представляет собой ряд последовательных процедур, содержание и последовательность которых определяются объектом и материалом исследования. Это дает право употреблять множественное число термина - методики (Зиновьева, Алёшин 2014, 8).

Методика лингвокультурологического анализа УС одного языка на фоне другого до последнего времени нигде четко не была обоснована, базировалась на научной интуиции авторов конкретных исследований. Впервые алгоритм подобного анализа был предложен в кандидатской диссертации А.С. Алёшина (2011). Изложим теоретические основы данной методики более подробно.

Концептуальным, общим для любого лингвокультурологического исследования, положением предлагаемого подхода является необходимость сочетания анализа на уровне языка, речи и языкового сознания представителей определенной лингвокультуры. Соответственно к анализу должны привлекаться данные словарей устойчивых сравнений, фразеологических словарей, материалы национальных языковых корпусов, результаты опросов-анкетирования носителей языков разного возраста, разного рода деятельности и пола. Проведенный анализ научной литературы, посвященной разным аспектам изучения УС, позволил А.С. Алёшину выделить последовательные этапы лингвокультурологического анализа УС.

На первом (подготовительном) этапе исследования необходимо удостовериться в равноположенности единиц языка, являющегося основным объектом внимания, и единиц того языка, который служит фоном для выявления национально-культурной специфики. Для этого необходимо определить лингвистический статус анализируемых единиц двух языков.

На втором этапе анализа необходимо представить идеографическую классификацию объектов сравнения в двух языках, т.е. выявить те сферы, которые характеризуются с помощью УС (например, телосложение, положительные эмоции, отрицательно оцениваемое поведение, манера речи, физические характеристики человека и др.). Выделившиеся в результате классификации идеографические поля (и более мелкие объединения - разряды, группы) далее должны быть подвергнуты сопоставлению: а) с точки зрения представленности / непредставленности таковых в том или ином языке, что позволит выявить значимые лингвокультурологические лакуны; б) с точки зрения наполненности выделенных идеографических объединений, т.к. наличие большего количества УС, характеризующих какую-либо сферу, в одном из языков свидетельствует о «номинативной плотности», т.е. значимости данного фрагмента языковой картины мира для представителей этого лингвокультурного сообщества.

Кроме того, необходимо выявить актуальные для современного языкового сознания носителей языка и устаревшие (устаревающие) УС, незнакомые большинству представителей обеих лингвокультур, для чего необходимо провести анкетирование носителей двух языков.

На следующем этапе исследования необходимо выявить эталоны УС двух языков и представить их тематическую классификацию. Это позволит, во-первых, определить те сферы, которые могут служить объектами УС, а, во-вторых, выявить ограничения на употребление той или иной предметной или другой области в качестве эталонов сравнений.

Далее должны быть определены совпадающие структурно и семантически и различающиеся (национально специфичные по отношению к языку, служащему фоном для исследования) УС языка, являющегося объектом внимания.

Следующий этап анализа предполагает изучение оснований УС. Особый интерес на данном этапе работы представляют те УС двух языков, эталоны которых совпадают, но основания сравнения различаются. Например, сравнение с волом присутствует и в шведском, и в русском языках, но основанием сравнения в шведском языке являются такие признаки, как ленивый и спящий, а в русском - сильный, работящий.

Выходом на уровень речи должна служить верификация употребления УС двух языков в дискурсах художественной литературы, публицистики, интернет-пространстве, что позволит дополнить результаты анализа, проведенного на словарном уровне, выявить особенности функционирования единиц в различных типах дискурсов.

На заключительном этапе исследования необходимо выявить причины сходств и различий в выборе эталонов и оснований сравнений (мотивацию вербализованных в УС стереотипных национальных представлений), на основании чего можно с известной долей осторожности делать выводы об особенностях видения мира носителями одного и другого языка, о некоторых чертах менталитета, отраженных в системе функционирующих в языке УС (Зиновьева, Алёшин 2014:11).

В исследовательской части данной работы мы будем придерживаться изложенной методики анализа УС русского языка, описывающих отрицательно оцениваемое поведение человека, на фоне китайского.

ВЫВОДЫ

Рассмотрев основные вопросы исследования устойчивых сравнений в лингвокультурологическом аспекте, можно сделать следующие выводы.

Лингвокультурология является теоретической лингвистической дисциплиной, с собственным понятийным аппаратом, объектом, предметом, целями, задачами и единицами изучения. Лингвокультурологический подход позволяет эксплицировать знания носителей национального языкового сознания через анализ языковых единиц разного уровня, что позволяет сделать объектом изучения интересующие нас устойчивые сравнения; благодаря подходу от языка к культуре обеспечивается бомльшая объективность выводов, основанных на результатах анализа языкового материала.

Наиболее перспективными направлениями лингвокультурологии на современном этапе представляются фразеологическое направление, сопоставительная лингвокультурология и лингвокультурография. Данное диссертационное исследование ведется в рамках фразеологического и сопоставительного направлений лингвокультурологии.

Под языковой картиной мира в диссертационном исследовании, вслед за Е.С. Яковлевой, понимается зафиксированная в языке и специфическая для данного языкового коллектива схема восприятия действительности. Устойчивые сравнения национального языка, являющиеся одной из составляющих национальной языковой картины мира (как и фразеология в целом), отличаются наибольшей «схематичностью», консервативностью, что позволяет передавать культурную информацию от поколения к поколению, обеспечивает преемственность и стабильность национальных представлений.

В целях лингвокультурологической интерпретации устойчивых сравнений следует рассматривать стереотипы представления, а именно стереотипы-образы, выступающие как эталон, существующий в национальном языковом сознании. Под термином «эталон», вслед за В.Н. Телия, понимается характерологическая образная подмена свойств человека или предмета какой-либо реалией, персоной, культурным объектом, которая становится знаком доминирующего в них, с точки зрения обиходно-культурного опыта, свойства.

Устойчивые сравнения составляют один из самых многочисленных разрядов фразеологических единиц с однотипными структурно-семантическими свойствами. Устойчивые сравнения на материале разных языков исследовались в различных аспектах: в структурно-типологическом, в когнитивно-функциональном, этнолингвистическом, психолингвистическом, коммуникативно-прагматическом, в последние годы (хотя и в небольшой степени) и в лингвокультурологическом.

УС русского языка, описывающие отрицательно оцениваемое поведение человека, до настоящего времени не были объектом лингвокультурологического анализа на фоне китайского языка.

Граница включения или не включения УС в состав фразеологизмов весьма размыта. В данном исследовании принимается широкое понимание фразеологии, при котором УС относят к фразеологизмам.

Большинство УС в русском и китайском языках соотносится с канонической - трехкомпонентной логической формулой сравнения: субъект сравнения - основание сравнения - объектная часть, вводимая одним из сравнительных союзов. Эта инвариантная модель УС в речевых реализациях может модифицироваться (экспликация основания сравнения, парцелляция УС).

Анализ структуры и моделей построения устойчивых сравнений русского языка и их аналогов в китайском языке позволяет говорить об одинаковом лингвистическом статусе данных единиц в двух языках.

Объектом анализа в данном диссертационном исследовании являются только те русские единицы, в которых присутствует формальный показатель сравнения - союзы как, словно, как будто. Единицы типа извиваться ужом, громоподобный голос, проще пареной репы и др. в силу отсутствия формального показателя (союза) или такого критерия фразеологизма, как раздельнооформленность, не рассматриваются. В противном случае было бы трудно говорить об одинаковом лингвистическом статусе сопоставляемых единиц в типологически неродственных языках, какими являются русский и китайский.

Анализ сопоставительных и лингвокультурологических исследований позволяет сделать вывод о том, что национально-культурная специфика устойчивых сравнений обнаруживается как в плане выражения, так и в плане содержания. В плане выражения это проявляется в наличии в их составе безэквивалентной лексики, этнонимов, топонимов, архаизмов, требующих этимологического или историко-культурного комментария. В плане содержания - в денотативной соотнесенности образа сравнения и сопутствующих ему коннотациях.

В качестве методики лингвокультурологического анализа УС был принят алгоритм, предложенный в диссертационном исследовании А.С. Алёшина.

Теоретические положения данной главы являются базой для исследовательской части работы.

ГЛАВА 2. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РУССКИХ УСТОЙЧИВЫХ СРАВНЕНИЙ НА ФОНЕ КИТАЙСКИХ

2.1 Идеографические классификации русских и китайских устойчивых сравнений, отрицательно характеризующих поведение человека

2.1.1 Состав и идеографическая классификация русских устойчивых сравнений

В основу рабочей классификации в данной работе положена классификация, предложенная Л.А. Лебедевой. Но в эту классификацию нами были внесены изменения и уточнения в связи с собранным по данным словарей устойчивых сравнений русского языка В.М. Огольцева и В.М. Мокиенко материалом исследования. Были выделены дополнительные идеографические группы, расширен список единиц.

Идеографическое поле устойчивых сравнений русского языка «Поведение, умение вести себя в обществе» включает УС с семантическим основанием вести себя и с общим значением `в соответствии / не в соответствии с принятыми нормами поведения', что позволяет выделить два идеографических разряда (ИР): «Вести себя в соответствии с нормами поведения» и «Вести себя не в соответствии с нормами поведения». В первый ИР входят немногочисленные УС:

1) ИГ «Вести себя достойно»: умирать, погибать как герой;

2) ИГ «Вести себя уверенно»: вести себя, держаться как хозяин; вести себя, держаться, чувствовать себя как дома;

3) ИГ «Приходить куда-либо точно в срок»: явиться, прибыть куда-либо как штык; быть где-либо, прибыть куда-либо как часы.

Второй интересующий нас в данном исследовании ИР, негативно характеризующий поведение человека, содержит гораздо больше УС. Наша картотека насчитывает 141 единицу. Этот разряд включает в себя следующие идеографические группы (ИГ):

1) ИГ «вести себя недостойно» (2 УС): вести себя как баба (о мужчине), вести себя как скот/скотина;

2) ИГ «вести себя невоспитанно» (6 УС): вести себя, поступать как дикарь; вести себя как слон в посудной лавке; плеваться как верблюд; зевать как бегемот; кривляться, передразнивать кого-л. как обезьяна; вести себя, держаться (в чужом доме или официальном месте) как у себя дома;

3) ИГ «вести себя, поступать крайне неразумно, нелогично, предосудительно, чрезмерно бурно» (5 УС): как безумный, как ненормальный, как белены объелся, как невменяемый, как помешанный;

4) ИГ «вести себя наивно, неблагоразумно, глупо» (3 УС): вести себя, поступать как мальчишка (о взрослом мужчине), вести себя как < малый, маленький> ребёнок, вести себя как школьник (неодобрительно о взрослом человеке);

5) ИГ «вести себя униженно» (4 УС): вести себя как бедный родственник / бедная родственница; вести себя, сидеть (быть) как сирота (казанская) / сиротка, как чужой; просить, выпрашивать что-л. как нищий / нищая;

6) ИГ «вести себя неискренне, подобострастно» (13 УС): вертеться, менять убеждения (вертеться) как флюгер; менять кого-что-л. как перчатки, меняться как хамелеон; вертеться, крутиться как береста на огне, крутиться, изворачиваться как вьюн, как угорь, как уж; петлять как заяц; извиваться, ползать перед кем-л. как червяк; вертеться как юла, вертеться (крутиться) как бес /черт перед заутреней; извиваться (крутиться, вертеться) как уж на сковороде, подражать кому-л. как обезьяна. Следует отметить, что эта ИГ пересекается с группой «Моральные качества человека».

7) ИГ «вести себя назойливо, надоедать кому-л.» (8 УС): пристать как банный лист; вцепиться в кого-л., присосаться к кому-л. как клещ, впиваться как клоп, как пиявка; пристать к кому-л. как репей / репейник; пристать, прилипнуть к кому-л. как смола; пристать как с ножом к горлу; липнуть (льнуть) к кому-л. как муха к мёду;

8) ИГ «вести себя легкомысленно, безответственно» (2 УС): бродить, блудить, шляться как мартовский кот; порхать как мотылек;

9) ИГ «вести себя покорно, подчиняться кому-л.» (2 УС): делать, исполнять что-л. как миленький; кланяться, кивать, качаться как китайский болванчик;

10) ИГ «вести себя агрессивно» (5 УС): бросаться, набрасываться, кидаться на кого-л. как коршун, как зверь, как тигр; как с цепи сорвался; налетать как петух, как ястреб; бросаться, набрасываться, кидаться на кого-л. как пёс; бросаться, набрасываться, кидаться на кого-л. как собака; нападать на кого-л., грабить кого-л. как разбойник;

11) ИГ «быть, жить в состоянии ожесточенной вражды» (3 УС): вести себя, быть, жить как пауки в банке; жить как кошка с собакой; грызться как собаки;

12) ИГ «вести себя трусливо» (3 УС): быть, делать что-л. как шакал; разбегаться, расползаться, бежать, ползти (в разные стороны, щели и т.п.) как тараканы, разбегаться как крысы с корабля;

13) ИГ «вести себя холодно, равнодушно» (2 УС): сидеть (быть) как неродной; вести себя (встретиться, разойтись, проститься и т.п.) как чужие;

14) ИГ единиц, характеризующих вербальное поведение человека (52 УС).

Внутри данной группы могут быть выделены подгруппы с общим значением:

14.1. `Говорить громко' (21 УС): кричать как глухой, как глухому; кричать как в лесу; кричать, орать как оглашенный, как оголтелый, орать как одурелый, очумелый, как ошпаренный, как ужаленный, словно (его) режут, как резаный, как скаженный, как сумасшедший, как шальной; кричать (орать) как за язык повешенный; кричать как на пожаре; кричать как полоумный; кричать как резаный/зарезанный, визжать, кричать как <резаный> поросенок, визжать как свинья;

14.2. `Быстро, торопливо говорить, много, безостановочно болтать' (4 УС): болтать как балаболка, строчить как пулемет, стрекотать как сорока, трещать как трещотка;

14.3. `Ругаться, браниться' (4 УС): ругаться, браниться как базарная торговка, как торговка на базаре; ругаться, браниться как ломовой извозчик; ругаться, браниться как сапожник;

14.4. `Смеяться слишком громко' (5 УС): ржать, гоготать как жеребец; ржать, гоготать как конь; ржать, гоготать как лошадь; хохотать как безумный; хохотать как сумасшедший;

14.5. `Молчать' (18 УС): молчать, сидеть молча как сыч, молчать как бирюк, как воды в рот набрал, как глухой, как зарезанный, как истукан, как каменный, как камень, как могила, как немой, как онемел, как пень, как рыба, как убитый, словно язык отнялся, словно язык отрезали, словно язык проглотил, словно языка лишился.

Единичными в составе рассматриваемой группы, не образующими отдельных подгрупп, являются такие УС, как: врать как сивый мерин, ворчать как старый дед; командовать как генерал; торговаться как цыган / цыганка.

УС идеографической группы «Вербальное поведение» закономерно входят и в идеографическое поле «Речевая деятельность, речевое общение».

Следующие 3 ИГ могут быть отнесены также к ИП «Движение, перемещение, неподвижность»:

15) ИГ «Вести себя суматошно, с бестолковой поспешностью» (7 УС): бегать, метаться, носиться как очумелый, как ошалелый, как ошпаренный, как скаженный, как сумасшедший, как ужаленный, как шальной.

16) ИГ «Вести себя непоседливо, нервозно, чрезмерно подвижно» (8 УС): вертеться, крутиться как бес, как волчок, как на иголках, как сорока на колу, как на шарнирах, как на шиле, как юла; крутиться, вертеться как пескарь на сковородке.

17) «Вести себя неподвижно, безмолвно, невозмутимо, не реагируя на окружающих» (6 УС): сидеть, стоять как идол, как истукан, как каменный, как пень, как чурбан, как чучело.

18) ИГ «Перемещаться с места на место, не находя себе дела, пристанища» (3 УС): мыкаться по свету как неприкаянный, как перекати-поле, кочевать как цыган. Данная группа находится на периферии интересующего нас разряда устойчивых сравнений, т.к. она пересекается с ИГ «Вести какой-либо образ жизни».

Отдельную группу в нашем материале образуют УС (7 единиц), отрицательно оценивающие поведение человека, но не образующие в собранном материале идеографических групп: быть важным, распускать хвост как павлин; вести себя, делать что-л. как заговорщик; сидеть (быть) как в гостях; следить за кем-л., подсматривать, подслушивать как шпион, преследовать, выслеживать кого как сыщик; тыкаться как слепой щенок (котёнок).

ИП «Поведение, умение вести себя в обществе» отмечено, таким образом, большой диффузностью: УС, входящие в это поле, в равной мере могут быть причислены и к другим идеографическим полям: речевой деятельности, моральным качествам человека, движению, перемещению, образу жизни.

С точки зрения гендерной характеристики, все УС, негативно характеризующие поведение человека, могут быть разделены на 2 большие группы:

1. УС, характеризующие мужское поведение (без оснований сравнений): как мартовский кот, как павлин, как баба, как мальчишка, как школьник, как мотылёк, как жеребец, как конь, как ломовой извозчик, как сапожник.

2. УС, характеризующие женское поведение: как генерал, как базарная торговка.

Представленная тематическая классификация русских УС показывает, что наиболее объемными группами являются группы УС, характеризующих отрицательно оцениваемое вербальное поведение человека (52 единицы), неискреннее поведение (13 единиц) и назойливое поведение (8 единиц). Номинативной плотностью отличаются также характеристики излишне подвижного, непоседливого, суматошного поведения, а также, наоборот, слишком безучастного (всего 21 единица). Можно предположить, что данные участки повышенной номинативной плотности представляют особо важные фрагменты русской картины мира, вербализованной устойчивыми сравнениями. Они указывают на те черты поведения, которые оказываются особенно неприемлемыми и осуждаемыми носителями русского языка.

2.1.2 Состав и тематическая классификация китайских устойчивых сравнений

В китайской лексикографии не существует специального отдельного словаря устойчивых сравнений. Во фразеологическом словаре китайского языка устойчивые сравнения единичны и не выделяются в отдельный разряд. Поэтому основным приёмом сбора материала было анкетирование носителей китайского языка. В качестве информантов выступили люди в возрасте от 20 до 55 лет. Большинство из них составили студенты-филологи, но в опросе участвовали также экономисты, бизнесмены и военные. С точки зрения гендерной характеристики, информанты женского пола составили 60% опрошенных, соответственно, мужчины - 40%. Всего было опрошено 100 человек. При анализе полученных данных принимались во внимание только те УС, которые повторялись в анкетах 2 раза и больше.

Все отобранные 109 УС китайского языка, характеризующие отрицательное поведение человека, можно распределить по следующим идеографическим группам:

1. Вести себя бесстыдно (15 единиц): БчГҐ как хулиган, Нх°Л как черепаха - (Раньше китайцы считали, что черепахи не могут размножаться. Чтобы продолжать свой род, они в качестве партнеров якобы выбирали змей. Это очень аморально и стыдно); Нх°Лµ° как яйцо черепахи, Зщіж как личинки - (их всегда можно обнаружить ползающими в кале, поэтому УС используется, когда речь идет о том, что человек занимается плохими делами); ¶ѕБц как токсичная опухоль; єьАк как лиса; ·ўґєµДГЁ как кошка во время течки; Т°ј¦ как фазан - (Считается, что голос этой птицы похож на голос женщины легкого поведения); ЕЛЅрБ« как Динлен - (имя девушки из китайского классического шедевра - «Речные Заводи». Динлен очень красивая. У неё очень ответственный и трудолюбивый муж, но она вступила в тайную связь с распутным сыном одного чиновника); іцЗЅємРУ как цветы на стене - (Когда цветов в саду очень много, то они начинают расти и на стене, а оттуда призывно машут стеблями и головками); СоБш (как ива); јЛЕ® (как шлюха); ІФУ¬ как муха (любвеобильный); ОчГЕЗм как Щимен - (имя мужчины из китайского классического произведения литературы - «Речные Заводи», сын плохого чиновника, распутный); ЦЦВн как жеребец.