Языковые средства и речевые приёмы маркирования зон субъектов текста в романе М.П. Шишкина "Письмовник"

Восприятие героини меняется на протяжении романа: ей по-прежнему остаются доступными цвет, запах и визуальные образы, однако меняется качество их восприятия. Лексика, которой она описывает окружающую действительность, имеет негативную окраску. Так, запах в начале романа постепенно превращается в вонь: «Зашла в обезьянник, там натоптано и вонь» (Шишкин 2013: 290). Существительное вонь в данном примере передает яркую негативную оценку субъектом восприятия ощущаемого запаха. Помимо запаха, меняется и визуальное восприятие героини: «Смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Серое лицо, черные круги под глазами. Тело тускнеет» (Шишкин 2013: 308). Прилагательные «серый» и «черный» в сочетание с глаголом «тускнеть» создают образ увядающего тела, приближающегося к смерти. «Тусклый» цветовой диапазон восприятия, рисующий образ смерти, особенно заметен в следующем примере: «За окном еще темно, а внутри вагона от тусклых лампочек у всех лица синие, как у утопленников» (Шишкин 2013: 287). Героиня не просто описывает цвет лиц прилагательным синие, но и усиливает свое восприятие сравнительным оборотом, который несет в себе явную негативную оценку, рисует образ смерти.

Изменяется и восприятие звука: «Каждый раз, когда грохочем по этому мосту, вспоминаю орущий кулек на льдине» (Шишкин 2013: 362). Глагол грохотать и причастие орущий в данном примере передают не просто восприятие героини, но и выражают ее оценку, поскольку оба слова указывают на восприятие громкого, резкого, неприятного звука. При описании воспринимаемого звука героиня использует стилистическую фигуру градации: «Кто-то шуршит конфетной оберткой, упал номерок. С улицы доносятся то сигналы пожарной машины, то сирена скорой помощи» (Шишкин 2013: 400). Восприятие звука нарастает от шуршания оберткой до сирены скорой помощи. На первый взгляд, в данном примере отсутствует негативная оценка (в самом лексическом значении единиц, которые используются героиней), однако Саша здесь играет с ассоциациями, переходя от менее неприятной к самой неприятной: так, если шуршание оберткой конфеты и звук падающего номерка вызывает у человека негодование, то звук сигнала пожарной машины и, тем более, сирены скорой помощи для многих людей является тревожным, неприятным звуком, вызывающим резкие негативные эмоции.

Таким образом, мы видим, что восприятие героини в романе меняется вместе с изменением ее сознания и возраста: так, в начале романа она ассоциировала себя с природой, наполняла окружающий мир яркими цветами, запахами и звуками, то к концу романа в ее восприятии начала проявляться яркая негативная оценочность, которая начала ослабевать только с наступлением зимы (вероятно, зиму можно рассматривать как приближающуюся смерть героини). С наступлением зимы восприятие героини снова меняется, она уходит от негативных образов в позицию наблюдателя: «Потом просто сидела у окна, словно перед сценой, и смотрела, как мокрые хлопья ударяются в стекло и медленно сползают» (Шишкин 2013: 396). Или: «Только слышу, что он громко, будто со сцены, - уже выпил с утра -- на весь вагон рассказывает, как в детстве ему купили новые калоши» (Шишкин 2013: 408). Сравнительные обороты в данных примерах указывают на то, что героиня перестают быть активным субъектом восприятия, выражающим оценку, и становится зрителем. Наречие громко хоть и указывает на интенсивность звука, но не несет в себе положительной или отрицательной оценки. Сказуемое ударяются в сочетании с подлежащим снежинки создает не негативный звуковой, а нейтральный визуальный образ. Доказательством наступления смерти является восприятия запаха: «Идем мимо помойки, обычно тут стараешься бегом, но сейчас запахи и те замерзли» (Шишкин 2013: 405). Очевидно, что героиня олицетворяет запахи, наделяет их свойством, присущим живому -- способностью замерзать, но в данном случае такое олицетворение указывает на невозможность восприятия запахов героиней, то есть на ее смерть.

Таким образом, героиня как субъект восприятия четко соотнесена с жизненными этапами: от молодости -- к старости и смерти, от яркого и позитивного восприятия мира -- к негативному восприятию, а затем, в момент смерти, -- к нейтральному.

Выводы

Произведение М.П. Шишкина представляет собой сложное жанровое образование, имеющее черты как романа в письмах, так и письмовника. Несмотря на то, что многие исследователи говорят о «Письмовнике» как об эпистолярном романе, мы полагаем, что жанровое определение, вынесенное автором в заглавие романа, во многом определяет субъектную организацию произведения. Так, в эпистолярном романе читатель встречается с фигурой редактора или комментатора, который зафиксирован (выражен) в тексте в предисловии, комментариях, послесловии или других элементах; он приводит письма без изменений, но излагает свою точку зрения (приближенную к авторской) о цели публикации писем (или другую информацию), он может вступать в одностороннюю коммуникацию с публикуемым материалом (например, комментировать). В рассматриваемом нами произведении такой фигуры нет, тем не менее, исследователи романа (К.А. Воротынцева, Е.В. Макеенко, Е.Н. Рогова) обращают внимание на его стилистическую неоднородность и на присутствие другого (отличного от героев) сознания в тексте. Данная фигура может быть соотнесена с фигурой составителя в письмовнике, и она максимально близка к автору, поскольку составитель обладает правом изменять текст, выстраивать его структуру. Анализ одного из писем Володи к Саше показал, что в письме героя присутствует другое сознание, которому открыта информация, недоступная герою. Так, герой является участником Ихэтуаньского восстания (около 1900 года) и умирает в ходе боевых действий, однако в его письме упоминаются прецедентные феномены советской эпохи: невинно убиенный цесаревич в матроске (Алексей Романов, расстрелянный без всякой вины в 1918 году), плакат «Родина-мать зовет», созданный в период Великой Отечественной войны. Очевидно, такая информация не может быть доступна сознанию героя, что позволило нам предположить, что в тексте романа М.П. Шишкина помимо двух героев присутствует фигура повествователя, что может быть доказано в результате лингвистического анализа писем героев, цель которого -- выявить языковые средства и речевые приемы, которые маркируют речевую партию повествователя и позволяют отделить его слово от слова Володи и Саши. Теоретической базой, позволившей провести такое разграничение, послужила теория Е.В. Падучевой о четырех ипостасях говорящего. Таким образом, каждый из субъектов текста (Володя, Саша, повествователь) был описан нами как субъект сознания, субъект речи, субъект дейксиса и субъект восприятия. Ниже представлены лингвистические особенности, характеризующие каждого из субъектов:

1. Повествователь как субъект сознания обнаруживает себя:

- во фрагментах текста, являющихся полными или частичными цитатами других произведений (книги военного корреспондента Дмитрия Янчевецкого «У стен недвижного Китая», повести Вадима Шефнера «Имя для птицы, или Чаепитие на желтой веранде», поэзии Константина Симонова и др.);

- в использовании прецедентных феноменов (прецедентных имен и высказываний);

- в письмах Володи, описывающих военные действия. Последняя форма существования повествователя как субъекта текста представляет собой проблему, поскольку сознания двух субъектов тесно связаны. Лингвистические маркеры, указывающие на присутствие сознания повествователя: употребление определенно-количественных числительных при описании военных событий, использование определительных местоимений, сравнение мыслей разных персонажей -- данные маркеры вводят в текст информацию, недоступную сознанию Володи.

2. Речевую зону Володи как субъекта сознания маркируют неопределенно-личные местоимения -- их использование указывает на ограниченность знаний героя о мире и о мотивах поступков окружающих людей. Сознание героя часто эксплицирует дихотомии тогда -- сейчас, там-здесь, что усиливается использованием наречия по-настоящему, функция которого -- показать Володю как субъекта рефлексии, самоанализа, сопоставления своего эмоционального состояния в прошлом и в настоящий момент.

3. Лингвистические маркеры «рефлексии» мы находим и в речи героини (Саши как субъекта сознания): одним из показателей рефлексии, постоянной ментальной деятельности является воспоминание о прошлом, вводимое предложением «помню» в составе сложного предложения. Определенно-личное предложение «помню» открывает сознание адресанта, вводит информацию о прошлом субъекта, вводит информацию о ментальном и эмоциональном состоянии героя в определенный момент прошлого. С развитием героини в романе элемент «помню» сменяется на «представляю себе», что указывает на смещение мыслительного вектора героини с позиции прошлого на мысли о будущем. Кроме того, одним из отличительных свойств сознания героини является самокоррекция, как правило, эксплицируемая вводным словом вернее.

4. Повествователь как субъект речи появляется в тексте три раза: два раза в диалоге с Сашей и один раз -- с Володей. В его речевой партии смешиваются элементы разговорного (частицы «ну», «что ли», «же»; императивность; разговорная лексика) и высокого стилей речи (использование книжных клише, книжной лексики, древнерусских грамматических форм, аллюзий к памятнику древнерусской литературы «Сказание об Индийском царстве, послание пресвитера Иоанна к императору Мануилу»). Такое стилевое смешение можно объяснить тем, что повествователь может вступать в коммуникацию с любым человеком, независимо от времени и пространства, уровня образования, формы речи (письменной или устной). Он способен одновременно вести диалог как с героями, так и с читателем, совмещая при этом разнородные языковые элементы.

5. Речь героев (Саши и Володи) имеет общие черты, главная из которых -- установка на диалогизм, которая что достигается за счет использования обращений (основная форма обращений в романе -- имена героев и вокативные предложения), вводных слов и конструкций, главная цель которых - установление и поддержание контакта, снижение пространственной дистанции между героями (понимаешь, знаешь, видишь). Как обращения, так и рассмотренные вводные слова определяют стиль речи героев -- разговорный.

6. Володю как субъекта речи отличает предметное наполнение его писем -- герой описывает военные события, в связи с чем главной характеристикой его речевой партии будет событийность, которая создается активным использованием кратких причастий и глаголов прошедшего времени, быстрой сменой тем, переключением с описания одного события на другое. Целью писем становится не просто выражение внутреннего «я», что характеризует лирику, но и документальное описание событий, что определяет особенности речи героя при описании военных событий -- стремление к точности, фактуальности, документальности. Однако на протяжении романа в речь героя вплетаются элементы лирического дискурса, что становится особенно заметным в конце романа -- в момент смерти героя. Так, герой начинает активно использовать риторические вопросы, риторические восклицания, лексическую группу «название птиц и животных», указывающих на его «лирическую» близость к природе. Такие изменения в речевой партии Володи (от использования грубой, разговорной лексики в начале романа до вплетения лирического дискурса в письма героя) указывают на изменение сознания героя.

7. Сашу как субъекта речи в начале романа характеризует установка на внутреннюю событийность, что определяет и выбор языковых средств для передачи внутреннего состояния героини: она активно использует метафору и олицетворение. Героиня занимает наблюдательную позицию, она -- субъект восприятия, в то время как окружающие ее предметы «совершают» активные, иногда даже агрессивные действия по отношению к ней. Речь Саши эмоциональна, насыщена восклицательными предложениями, эмотивными усилительными элементами: междометиями, определительными местоимениями, глаголами в форме императива. В речевой партии Саши (как и Володи) происходят изменения: лиризация ее речи постепенно сменяется драматизацией, т. е. включением большого количества диалогов в ее письма, что определяет еще одну особенность ее речи -- подмену повествующих субъектов (К.А. Воротынцева).

8. Повествователь как субъект дейксиса менее всего проявлен в романе, ввиду ограниченности его физического присутствия в изображенном мире. Тем не менее, он обнаруживает себя в письмах Володи через использование «визуальных» дейктических элементов (на переднем плане, на фоне и т.д.), цель которых -- показать картинку, охватить сцену целиком. Повествователь как субъект дейксиса появляется в речевой партии героя и отличается от последнего широтой и панорамностью взгляда, а так же отсутствием включенности в систему реальных координат.

9. Володя активно проявляет себя в романе как субъект пространственного дейксиса, на что указывает постоянное появление в его речи дейктических элементов здесь (и прилагательного здешний) и тут. Использование указательных слов (тут, там, вот, это и т. д.) подчеркивает динамизм восприятия героя. Попытка героя описать и перечислить все, что он видит, приближает его к взгляду повествователя в стремлении создать цельный образ окружающей действительности. Володя так же проявляет себя как субъект временного дейксиса, однако включение в систему пространственных координат является для его партии основным.

10.Письма Саши, напротив, характеризуются активным использованием элементов временного дейксиса. Так, героиня использует в своих письмах наречия сейчас и теперь. Как и у героя, в речи Саши появляется наречие тут, однако если у Володи это наречие является элементом пространственного дейксиса, т. е. является синонимом к «здесь», то в речи героини тут значит «в этот момент», «теперь». В речи героини встречаются как элементы с семантикой временной неопределенности (тогда, давно), так и элементы временного дейксиса с семантикой определенности (этой ночью, в тот час и т. д.). Все это указывает на особенное значение категории времени в становлении героини: в отличие от героя, она в романе проживает несколько десятков лет, от молодости до старости.

11. В тексте романа повествователь не обнаруживает себя как субъект восприятия запахов, звуков, цвета, тем не менее, читатель встречается с воспринимающим сознанием повествователя через газетные тексты, введенные в роман. Формальным указанием на присутствие воспринимающего сознания повествователя является использование слов весть, вестник, газета и вечерка. Речь повествователя в данных фрагментах текста маркирована и наполнена элементами научного стиля речи: отсутствует активный субъект, используется синтаксис научного стиля речи (неопределенно-личные, безличные, обобщенно-личные предложения, пассивные конструкции), абстрактная лексика, присутствует отсылка к прецедентным феноменам (Библия, теория большого взрыва). Элементы научного стиля смешиваются с элементами разговорного стиля (например, с лексикой), что указывает на стилистическую неоднородность речи повествователя (о подобном смешении мы говорили, когда описывали повествователя как субъекта речи). Таким образом, повествователь не воспринимает мир физический, но выступает как субъект восприятия и оценки абстрактных, глобальных событий, его взгляд тяготеет к всеохватности.

12. Володя как субъект восприятия в начале романа не наделен способностью к чуткому отношению к окружающему миру. Он воспринимает мир динамично, что подчёркивается использованием односоставных предложений, номинативных рядов, указывающих на скорость переключения его внимания с одного предмета на другой. Сниженная, грубая лексика («сортир здешний», «падла», «наделать кучу», «говно», «переть пилотку») подчеркивает негативное восприятие героем мира, неумение видеть его красоту. Постепенно восприятие героя становится более насыщенным, он начинает описывать не только объекты окружающей действительности, но и их качественные признаки. В рецептивном диапазоне появляются тактильные ощущения, запахи и цвет.

13. Саша в романе представлена как активный субъект восприятия. В начале романа для героини характерно лирическое восприятие мира, она наполняет его яркими цветами, запахами и звуками, к концу романа в ее восприятии начинает проявляться яркая негативная оценочность, что находит отражение в отборе языковых средств. Так, например, вместо слова запах героиня начинает использовать резко негативное слово вонь, вместо звук -- слова, указывающие на восприятие неприятного шума (грохочет, орущий, сигналы пожарной машины, сирена и т. д.). Героиня как субъект восприятия в романе четко соотнесена с проживаемыми этапами: от молодости -- к старости и смерти, от яркого и позитивного восприятия мира -- к негативному восприятию, а затем, в момент смерти, -- к нейтральному.

14. Таким образом, проведенный нами анализ позволяет сказать, что в тексте романа действительно может быть выделена фигура повествователя, главной задачей которого является организация коммуникации между героями, выведения ее из статуса бытовой переписки двух людей в статус бытийный, вневременной и внепространственный.

15. Описание лингвистических маркеров, характеризующих героев как субъектов сознания, речи, восприятия и дейксиса, позволило нам увидеть и проследить динамику изменения героев на протяжении романа. В свою очередь, осмысление изменений, происходящих в речевых партиях героев, является важнейшим этапом в понимании художественного произведения вообще, а в иностранной аудитории - в особенности.

16. Таким образом, роман М.П. Шишкина можно рассматривать не как произведение о двух героях, ведущих частную переписку, а как роман о мужчине и женщине, о коммуникации, о взаимоотношении людей в целом. Письмовник -- это форма, которая помогает сохранять и передавать информацию о мире, а накопление и сохранение этой информации и делает возможным диалог между героями, которые находятся в разных хронотопах. Функция повествователя -- это функция творца вообще: он организовывает коммуникацию, придает ей целостность, пишет некую книгу жизни -- но не книгу жизни одного человека -- а книгу о жизнях всех людей разных эпох. Функция женщины (героини) -- это сохранение памяти, эмоций, о чем свидетельствует употребление временных дейктических указателей. Задача мужчины -- это накопление информации, детальное описание пространства и происходящих событий. В то время, как женщину интересует то, что было и будет, мужчина сосредоточен на моменте «сейчас». Вероятно, именно поэтому в романе М.П. Шишкина героиня проживает несколько десятилетий, а герой -- только период восстания. Тем не менее, целостное восприятие жизни невозможно без двух различных типов сознания и восприятия мира, их диалог обеспечивает сохранение и передачу полной информации о мире.

Заключение

В данном исследовании осуществлена попытка описания языковых средств и речевых приёмов маркирования зон субъектов текста в романе М.П. Шишкина «Письмовник». Проведённый анализ подтвердил нашу гипотезу о том, что в названном художественном тексте помимо фигур героев, ведущих переписку друг с другом, присутствует фигура более высокого статуса -- повествователь или составитель. Нами было доказано, что фигура составителя в письмовнике отличается от фигуры редактора/комментатора в эпистолярном романе, поскольку составитель по своим функциям более приближен к автору, наделен функцией отбора и организации публикуемого материала.

Опираясь на теорию Е.В. Падучевой о четырех ипостасях говорящего, мы описали каждого из субъектов романа (Володю, Сашу и повествователя) как субъекта сознания, речи, дейксиса и восприятия. Нами было обнаружено, что каждый из названных субъектов имеет ряд отличительных особенностей, выявление которых необходимо как для понимания особенностей развития героев на протяжении романа (изменение речевых партий героев является доказательством изменения сознания героев, их развития), так и для понимания замысла всего художественного произведения. Так, в процессе чтения мы видим взаимовлияние героев друг на друга, которое может быть обнаружено при описании любой субъектной ипостаси героев. Например, в речь Володи постепенно проникают языковые элементы, указывающие на лирическое начало его писем, в то же самое время речь Саши избавляется от таких лирических компонентов (активная метафоризация, олицетворение, использование риторических восклицаний и вопросов, обращение к природе и к внутреннему миру и т.д.). Такое изменение и взаимовлияние позволяет говорить о том, что коммуникация между героями состоялась, несмотря на пространственную и временную несоотнесенность субъектов в тексте. Таким образом, данный текст, вопреки утверждениям исследователей романа, рассматривающих его как акт автокоммуникации, является коммуникативно полноценным, что становится возможно благодаря введению фигуры повествователя, речевая партия которого характеризуется смешением художественного, научного и разговорного стилей, обилием аллюзий к другим текстам, использованием в речи прецедентных имен и прецедентных высказываний. Такие особенности речи повествователя делают для него возможным ведение диалога как с героями, находящимися в разных хронотопах, так и с читателем.

Предложенная модель анализа данного произведения способствует формированию понимания рассматриваемого художественного текста учащимися продвинутого этапа обучения, позволяет формировать эстетическую компетенцию у иностранцев при чтении современной русской литературы.

Список использованной литературы

1. Акишина А.А. Письмо как один из видов текста // Рус. яз. за рубежом. - 1982. - № 2. - С. 57-63.

2. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от первого лица в художественной прозе // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1976. - № 4. - С. 343-357.

3. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. -1980. - № 1. - С. 33-46.

4. Ауэрбах Э. Мимезис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. - М.: Per Se; СПб.: Унив. кн., 2000. 510 с.

5. Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста Текст. / Л. Г. Бабенко, Е. И. Васильев, Ю. В. Казарин. М.: Флинта: Наука, 2004. - 495 с.

6. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Изд. группа «Прогресс». - С. 196-246.

7. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // М.М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, - С. 7-180.

8. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // М.М. Бахтин. Литературно-критические статьи / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М., 1986. -С. 473-501

9. Белянцева А.А., Тамарченко Н.Д. Гротескный субъект в литературном произведении (Сюжет двойничества и изображающий субъект у Гофмана, Гоголя и Достоевского) //Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Кемерово, 2003.

10. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист; общ. ред., вступ. ст. и коммент. Ю.С. Степанова. Пер. с фр. Ю.Н. Караулова и др.. 2 изд., стер. - M.: URSS, 2002. - 446 с.

11. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск, 1992. -309 с.

12. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978. - 176 с.

13. Виноградов В.В. Композиционно-речевые категории литературы // Избр. труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980а. - С. 70-82.

14. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971. - 240 с.

15. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980. 362 с.

16. Виноградов В.В. Проблема образа автора в художественной литературе Текст. / В.В. Виноградов // О теории художественной речи. - М.: Высшая школа, 1971. - С. 105-121.

17. Виноградов В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове): Учеб. пособие для вузов / Отв. ред. Г. А. Золотова. - 3-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1986. - 640 с. (Электронный ресурс). Режим доступа: http://slovari.ru/default.aspx?p=5310&0a0=5

18. Виноградов В.В. Стиль «Пиковой дамы» // Пушкин. Временник пушкинской комиссии Академии наук СССР. № 2. -М.: Изд-во АН СССР, 1936. - С. 74-147.

19. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т. Винокур. -- М., 1993.

20. Воротынцева К.А. Лирический дискурс в романе М.П. Шишкина «Письмовник», 2012 (Электронный ресурс). Режим доступа: http://narratorium.rggu.ru/article.html?id=2626150.

21. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. 139 с.

22. Ганин М. Михаил Шишкин. Письмовник. (Электронный ресурс). Режим доступа: http://os.colta.ru/literature/events/details/17894/

23. Гореликова М.И., Магомедова Д.Н. Лингвистический анализ художественного текста. М.,1989. 152 с.

24. Данилова Н. К. Референционная динамика повествовательного дискурса. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д. филол.н.: Спец. 10.02.19. - Волгоград, 2005.

25. Демин А.С. Вопросы изучения русских письмовников XV--XVII вв. // Труды отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). - М.; Л.: Наука, 1964. - Т.20. С.90-100.

26. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982. - 378 с.

27. Золотова Г.А. Роль грамматики в композиции текста // Язык. Культура, Гуманитарное знание: Научное наследие Г. О. Винокура. М., 1999. С. 131-138.

28. Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998. 528 с.

29. Зуева О.В. Язык письмовников XV-XVI веков в системе старорусского письменного языка // Русский язык: система и функционирование (к 90-летию БГУ и 85-летию профессора П. П. Шубы): сб. материалов V Междунар. науч. конф., 11-12 окт. 2011 г., Минск / редкол.: И. С. Ровдо (отв. ред.) (и др.) - Минск: Изд. центр БГУ, 2011. - С. 80-83.

30. Иванов В. В. Очерки по истории семиотики в СССР. М., 1976. - 303 с.

31. Иванчикова Е. А. Двусубъектное повествование в романе «Идиот» и формы его синтаксического изображения // Научные доклады высшей школы: Филологические науки. 1990. № 2. - С. 62-71.

32. Ильин И.П. Повествовательные инстанции// Современное зарубежное литературоведение. М.,1999. - С.91-94.

33. Ильин И.П. Повествовательные уровни // Современное зарубежное литературоведение. М.,1999. - С.94-97.

34. Ильин И.П. Нарратология // Современное зарубежное литературоведение. М.,1999. - С.68-72.

35. Ильин И.П. Нарратор / Современное зарубежное литературоведение. М.,1999. - С.55-58.

36. Каирова Т.С. Особенности коммуникативной направленности эпистолярного текста // Труды МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1986. -- Вып. 26.1. - С. 87-103.

37. Кожевникова Н.А. О соотношении речи автора и персонажа // Языковые процессы современной русской художественной литературы. М., 1977. - С. 7-98.

38. Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе 19-20 веков. М., 1994. - 335 с.

39. Корман Б.О. Опыт описания литературных родов в терминах автора (субъектный уровень) //Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1974. - С.219-225.

40. Корман Б.О. Практикум по изучению художественного произведения / Б.О. Корман. - Ижевск, 1977.

41. Корман Б.О. Теория литературы. Ижевск, 2006. - С. 247.

42. Красных В.В. Анализ дискурса в свете современной научной парадигмы (лингвокогнитивный подход) //Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты / под общ. ред. В.А. Пищальниковой. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 103 - 116.

43. Красильникова Е. В. О некоторых особенностях устной речи // Язык и личность. М.: Наука, 1989. - С. 155-163.

44. Купина Н.А. Принципы лингвистического анализа художественного текста. Свердловск. 1977. - 78 с.

45. Лашова С.Н. Интертекстуальность как повествовательная стратегия М. Шишкина / C.Н. Лашова // Сборник V Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы экономики и управления в современном обществе». Пермь. Изд-во: АНО ВПО «Пермский институт экономики и финансов», 2011.- С. 431-433.

46. Лашова С.Н. Поэтика М. Шишкина: система мотивов и повествовательные стратегии: автореф. дис. ... канд. филол. Наук.: 10.01.01. Пермь, 2012. (Электронный ресурc). Режим доступа: http://dib.rsl.ru/01005015316

47. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. - М., 1998. - 824с.

48. Левин В.Д. Литературный язык и художественное повествование // Вопросы современной русской литературы. М., 1971. - С. 135-148.

49. Леонтьева Е.А. Точка зрения в нарративе . Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филол.н.: Спец. 10.02.20. - Тюмень, 2005.

50. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Об искусстве / Ю.М. Лотман. СПб., 1998. - С. 14-285.

51. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. М., 1999. - 192 с.

52. Макеенко Е.В. К вопросу от трансформации жанра эпистолярного романа в современной русской литературе (Михаил Шишкин, «Письмовник» // Сибирский филологический журнал (Текст)/ коллектив авторов. - Новосибирск : НГУ, 2013 - N 3. - С.175-179

53. Маланова С.М. Тенденции развития повествовательной структуры современного прозаического текста :на материале русской прозы конца XX - начала XXI вв. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филол.н.: Спец. 10.02.01. - Ярославль, 2007.

54. Манн Ю.В. Автор и повествование // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. -1991. - № 1. - С. 3-19.

55. Манн Ю.В. Об эволюции повествовательных форм (вторая половина XIX в.) /Известия РАН. Отд. литературы и языка. 1992. - №2.

56. Мельникова Е.А. Способы выражения точки зрения в художественном тексте. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филол.н.: Спец. 10.02.01. - М., 2012.

57. Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста. М., 1978. - С. 5-39.

58. Одинцов В. В. О языке художественной прозы: Повествование и диалог. М., 1973. - 104 с.

59. Одинцов В. В. Стилистика текста. М., 1980. - 264 с.

60. Оробий С.П. «Вавилонская башня» Михаила Шишкина: опыт модернизации русской прозы (Электронный ресурс). Режим доступа: http://imwerden.de/pdf/orobiy_vavilonskaya_bashnya_mikhaila_shishkina_2011.pdf.

61. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). - 2-е изд. - М., 2001. - 288 с.

62. Падучева Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка. Культурные концепты. - М., 1991.

63. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996. - 464 с.

64. Польшикова Л.Д. Персонаж // Поэтика: слов. актуал. терминов и понятий / (гл. науч. ред. Н.Д. Тамарченко). - М., 2008. - С. 163-164.

65. Пантелеева Е.М. К вопросу об организации эпистолярного текста // Структура и семантика текста: Межвуз. сб. науч. тр. -- Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1988. - С. 122-130.

66. Рогачевская Е. Чужие письма: автор - адресат - публикатор - читатель: Переписка Алдановых и Буниных на фоне эпистолярного наследия писателей-эмигрантов первой волны // Солнечное сплетение (Электронный ресурс). Режим доступа: http://www.plexus.org.il/texts/rogachevskaja_chujie.htm

67. Рогова Е.Н. Некоторые аспекты художественной целостности романа М. Шишкина «Письмовник» // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2014. N 5 (31). - C. 105 -- 116.

68. Рогова К.А. О филологическом анализе художественного текста // Художественный текст: Структура. Язык. Стиль. СПб., 1993.

69. Рогинская О.О. Роман в письмах как тип художественного текста // Текст. Интертекст. Культура. М., 2001.

70. Рогинская О.О. Эпистолярный роман: поэтика жанра и его трансформация в русской литературе: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М, 2002. (Электронный ресурс). Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/document/507275.html

71. Сказание об Индийском царстве // Изборник (Сборник произведений литературы Древней Руси). - М.: Худож. лит., 1969. - С.362-368

72. Скоропанова И. Русская постмодернистская литература. М.: Флинта: Наука, 2001. - 603 с.

73. Сорникова М.Я. Эпистолярная проза // Поэтика: слов. актуал. терминов и понятий / (гл. науч. Ред. Н.Д. Тамарченко). - М., 2008. - С. 310.

74. Степанов С.П. Субъективация повествования и способы организации текста: на материале повествовательной прозы Чехова: Автореф. дис. ... д.филол.наук. СПб, 2002. (Электронный ресурс). Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/subektivatsiya-povestvovaniya-i-sposoby-organizatsii-teksta-na-materiale-povestvovatelnoi-pr

75. Тамарченко Н.Д. Повествователь // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / (гл. науч. ред. Н.Д.Тамарченко). - М.: Издательство Кулагиной; Intrada, 2008. - С. 167 - 169.

76. Тамарченко Н.Д. Рассказчик // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / (гл.науч.ред. Н.Д.Тамарченко). - М.: Издательство Кулагиной; Intrada, 2008. - С. 202 - 203.

77. Тамарченко Н.Д. Теория литературы: в 2-х тт. - Т. 1. , М., 2004. - С. 205-261.

78. Тамарченко Н.Д. Точка зрения // Поэтика: слов. актуал. терминов и понятий / (гл. науч. Ред. Н.Д. Тамарченко). - М., 2008. - С. 266 - 267.

79. Тодоров Ц. Грамматика повествовательного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста. М., 1978. - С. 450 - 463.

80. Толмачев В.М. Точка зрения // Современное зарубежное литературоведение. М.,1999. - С.143-146.

81. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. - М., 1996. - С.179-190.

82. Трубина Е.Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы. - Екатеринбург, 2002. - 104с.

83. Тюпа В. И. Анализ художественного текста. М.: Академия, 2006. -336 с.

84. Тюпа В.И. Нарратология // Поэтика: слов. актуал. терминов и понятий / (гл. науч. Ред. Н.Д. Тамарченко). - М., 2008. - С. 135.

85. Тюпа В.И. О границах нарратологии (Электронный ресурс). Режим доступа: http://lit.phil.pu.ru/article.php?id=11 .

86. Тюпа В.И. Субъектная организация текста // Поэтика: слов. актуал. терминов и понятий / (гл. науч. Ред. Н.Д. Тамарченко). - М., 2008. - С. 256-257.

87. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. М.: Искусство, 1970. - 224 с.

88. Фатеева Н.А. Интертекстуальность и её функции в художественном дискурсе // Изв. АН. Сер. лит. и яз., 1997. Т.56. - № 5. - С. 12-21.

89. Фоменко И.В. Аллюзия Поэтика: слов. актуал. терминов и понятий / (гл. науч. ред. Н.Д. Тамарченко). - М., 2008. - С. 18.

90. Шишкин М.П. Письмовник. М.: АСТ, 2013. - 412 с.

91. Шишкин М.П. Язык это оборона // Критическая масса. 2005. №2. - С. 30-31.

92. Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003. -311 с.

93. Шунников В. Л. «Я»-повествование в современной отечественной

прозе: принципы организации и коммуникативные стратегии (Текст): автореф. дис-ции ... канд. филолог, наук / В. Л. Шунников. - М., 2006. - 27 с.

94. Эльяшевич А. П. О лирическом начале в прозе // Звезда. 1961. № 8.

95. Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии / Сост. О. Эйхенбаум; Вступ. ст. Г. Бялого : Худож. литература, 1986. - 456 с.

96. Янчевецкий Д. Г. У стен недвижимого Китая, 1903. (Электронный ресурс). Режим доступа: http://militera.lib.ru/db/yanchevetsky_dg/index.html.

97. Stanzel F. A Theory of Narrative. Cambridge; London, 1979. - 309 p.

Размещено на Allbest.ru