Лингвокультурологические особенности шведских пословиц и поговорок

Размещено на http://www.allbest.ru/

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

лингвокультурологические особенности шведских пословиц и поговорок

Диссертация

на соискание степени магистра филологии

по направлению 035700 «Лингвистика»

программа «Иностранные языки в сфере профессиональной коммуникации»

Лазаренкова Екатерина Сергеевна

Научный руководитель:

К. ф. н. П. А. Лисовская

Соруководитель:

Ст. пр. О. В. Костанда

Санкт-Петербург

2016



ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС

1.1 Понятие «языковая картина мира»

1.2 Понятие «фразеологический оборот»

1.3 Паремии как лингвокультурная единица

1.3.1 Паремиологическое пространство.

Статус паремиологических единиц (пословиц и поговорок)

1.3.2 Функции паремиологических единиц

1.3.3 Причины схожести пословиц и поговорок у разных народов

1.4 Отличие пословиц от поговорок

1.4.1 Отличие пословиц от поговорок в русской лингвокультуре

1.4.2 Отличие пословиц от поговорок в шведской лингвокультуре. Понятия ordsprеk и ordstдv

1.5 Паремии как форма поэтической речи.

1.6 Идиоматические выражения

1.7 Паремиография

1.8 Перевод пословиц и поговорок

ГЛАВА 2. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ШВЕДСКИХ ПОСЛОВИЦ И ПОГОВОРОК

2.1 Концепты «skog» и «trдd»

2.2 Концепт «djur».

2.3 Концепты «berg» и «fjдll»

2.4 Концепт «еrstid»

2.5 Концепт «klдder»

2.6 Концепт «mat»

2.7 Концепт «mдnniska»

ГЛАВА 3. АКТУАЛЬНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ОБЛАСТИ ШВЕДОЯЗЫЧНОЙ ПАРЕМИОЛОГИИ

3.1 Шведские пословицы нового времени

3.2 Паремии в иллюстрациях

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ



ВВЕДЕНИЕ

Пословицы и поговорки занимают особое место в языке и культуре, они составлялись в течение многих столетий и присутствуют во всех национальных языках. В них отражена специфика национальных культур и история развития народов.

В последнее время наблюдается повышение интереса к проблемам пословиц и поговорок со стороны как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Весьма велико количество исследований, нацеленных на установление лингвистического статуса пословиц и поговорок и разработку их классификации.

Данная выпускная квалификационная работа посвящена выявлению лингвокультурологических особенностей шведских пословиц и поговорок.

Актуальность работы обусловлена необходимостью классификации и анализа различных подходов при решении задачи о включении пословиц и поговорок во фразеологический фонд языка. Паремии как высокочастотный пласт любой лингвокультуры могут составлять определенную трудность для восприятия иностранцами, что в свою очередь может привести к сбою в коммуникации. Данная сложность обуславливается национально-специфическими чертами пословиц и поговорок. Однако, паремии, представленные в культурах разных народов, могут иметь также и универсальные черты.

Пословицы и поговорки исследовались многими авторами. Стоит упомянуть следующие имена: Г. Л. Пермяков, В. И. Даль, Э. Шёльдберг, Е. И. Лазарева, П. Холм, В. П. Жуков и др.

Следует отметить, что на данный момент нет подобных исследований, нацеленных на выявление лингвокультурных особенностей шведских пословиц и поговорок, поэтому данный вопрос требует тщательной разработки.

Объектом исследования являются шведские пословицы и поговорки.

Для рассмотрения было отобрано 111 шведских паремий из национальных паремиологических сборников. Паремиологические единицы отбирались в соответствии с заключенными в них концептами «skog», «trдd», «djur», «berg», «fjдll», «еrstid», «klдder», «mat», «mдnniska» согласно классификации, разработанной автором данного исследования.

Объектом данного исследования, кроме того, стали современные пословицы шведской лингвокультуры, выступающие в роли современного фольклора. Для рассмотрения методом сплошной выборки отобрано 9 паремий. Источником материала послужили следующие шведские интернет-сообщества: https://www.flashback.org, http://www.vmcs.org.

Целью данного исследования является анализ шведских паремий и выявление их лингвокультурологических особенностей.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Рассмотрение и описание теоретической базы исследования;

2. Разработка классификации концептов, заключенных в паремиях;

3. Отбор шведских паремиологических единиц согласно с разработанной классификацией;

4. Выявление лингвокультурных особенностей отобранных пословиц и поговорок;

5. Рассмотрение современных шведских паремий и выявление особенностей их употребления.

Метод исследования обусловлен целями и задачами. В ходе исследования был применен метод сплошной выборки из национальных шведских словарей пословиц и поговорок, метод направленной выборки иллюстрированного материала с официальной страницы библиотеки Упсалы “Vдngebiblioteket”» в социальной сети (http://facebook.com/vangebiblioteket), был применен метод лингвокультурологического анализа и метод анкетирования шведских граждан.

Теоретическую базу данного исследования составили труды отечественных и зарубежных исследователей, посвященные вопросам в области лингвокультурологии и нацеленные на определение понятия «языковая картина мира» (В. Н. Телия, Й. Л. Вайсгерберг, В. А. Маслова, В. Гумбольдт, Е.С. Лазарева, Ю. Д. Апресян), труды по фразеологии (А. В. Кунин, Г. Л. Пермяков, Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров, В. В. Виноградов), труды по паремиологии (П. Холм, Э. Шёльдберг, М. А. Волошина, Е. С. Лазарева, Ф. Стрём).

Практическая значимость работы заключена в возможности использования рассмотренного в данной работе материала при проведении спецкурсов по лингвокультурологии.

Структура работы: данное исследование состоит из:

1. Оглавления;

2. Введения;

3. Теоретической главы, поделенной на тематические пункты;

4. Практической главы, поделенной на тематические пункты,

5. Практической главы, освещающей феномен современных пословиц, с применением иллюстрированного материала, представленного на сайте библиотеки Упсалы «Vдngebiblioteket»;

6. Заключения

7. Приложения, включающего иллюстрированный материал к первой практической главе;

8. Приложения, включающего перечень всех рассмотренных в работе паремий;

9. Списка используемой литературы.



ГЛАВА 1. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС

1.1 Понятие «языковая картина мира»

В рамках каждой лингвокультуры особое место занимает феномен собственной языковой картины мира, через призму которой носитель того или иного языка формирует свое представление об окружающей действительности. Любой народ на каждой стадии своего развития ставил перед собой вопросы об окружающем мире. Совокупность всех знаний, полученных в ходе анализа окружающей действительности, народ фиксирует в своем языке.

В. А. Маслова утверждала, что язык представляет собой «важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире» В. А. Маслова, Лингвокультурология. Учебн. пособие для студентов высш. учеб. Заведений, - М.: Издательский центр «Академия», 2001, стр. 63-64. За каждым национальным языком закреплена определенная картина мира, которая «дополняет объективные знания о реальности» Там же, стр. 64.

Е. С. Яковлева характеризует языковую картину мира, как «зафиксированную в языке и специфичную для данного коллектива схему действительности» Е. С. Яковлева, Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). - М. Издательство «Гносис», 1994. - стр. 9.

Согласно утверждению М. Хайдеггера, картина мира представляет собой не «картину мира, изображающую мир, а мир, понятный как картина». М. Хайдеггер, Бытие и время. Издательство «Ad Marginem», М.: 1997, пер. В. Битихин, стр 103 Реальное отражение действительности, окружающей тот или иной народ, и то, как эта действительность фиксируется в сознании человечества - понятия не всегда тождественные. Большое влияние на формирование картины мира в первую очередь оказывают особенности языка, географические факторы, устои, нравы и элементы быта, закрепленные в культуре народов. Все знания, которые народы получают в результате анализа окружающей действительности, закрепляются в национальных языках, причем, одинаковые факторы разные народы могут воспринимать по-разному. Это, конечно, обуславливается и образом их жизни. Каждый язык порождает в сознании его носителей определенную картину мира. Мир, который человек воспринимает, ограничен рамками его языка, т. е., человек воспринимает мир через призму языка, на котором говорит. Язык несет в себе не только коммуникативную функцию, он в первую очередь нацелен на формирование представлений о мире, выраженных грамматическими, лексическими и фразеологическими единицами. Тут будет уместно привести пример со снегом, который имеет ряд понятий в языках северных народов: каждый вид снега имеет свое наименование, будь то талый снег, только выпавший или снег, лежащий уже долгое время. Данная особенность обусловлена климатическими особенностями той территории, на которой проживают вышеупомянутые народы. В более южных странах нет потребности в таких детальных наименованиях снега, обусловлено это опять же особенностями климата. На данном примере мы наглядно видим, как окружающая действительность проецируется на язык.

Ю. Д. Апресян обращает наше внимание на тот факт, что «свойственный языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен» Ю. Д. Апресян, Избранные труды, Образ человека по данным языка, т. 1, М.: 1995, стр. 350. Согласно этому утверждению, можно сделать вывод, что представители различных наций могут воспринимать окружающую действительность по-разному. Разница восприятия в данном случае обусловлена спецификой их национальных языков.

Согласно Г. В. Колшанскому, картина мира отображается в сознании человека и представляет собой «вторичное существование объективного мира, закрепленного и реализованного в своеобразной материальной форме» Г. В. Колшанский, Объективная картина мира в познании и языке, М.: издательство «Наука», 1990 г., стр. 15.

В. Гумбольдт был одним из первых ученых, кто выдвинул утверждение, что те или иные национальные языки представляют собой «органы оригинального мышления и восприятия» В. Гумбольдт, Избранные труды по языкознанию. - М.: 1984. - стр. 324 окружающей действительности теми или иными народами. Ученый отмечал непосредственную важность языка в процессе превращения мира в мысли: «Verwandlung der Welt in Gedanken» Там же, стр. 8. Язык и человек неразделимы: язык зарождается в человеке и «обуславливает функции мыслительной силы человека» Там же, стр. 8. Согласно Гумбольдту, каждый отдельный язык обуславливает специфику мыслительного процесса своих носителей. Таким образом, отсюда следует, что язык и процесс мышления неразрывно связаны друг с другом. Исследуя феномен взаимосвязи национального языка и мышления, В. Гумбольдт отмечает, что язык отображает национальное мировоззрение и выступает в роли промежуточного звена между мышлением и действительностью. В связи с рассмотренной выше концепцией В. Гумбольдт характеризует язык как «промежуточный мир», который будучи «статичным продуктом языковой деятельности, определяет восприятие действительности человеком» Там же, стр. 48. Стоит отметить, что в своем учении В. Гумбольдт подчеркивает разницу между понятиями «промежуточный мир» и «картина мира». Согласно Гумбольдту, картина мира представляет собой «подвижную динамическую сущность, так как она образуется из языковых вмешательств в действительность» Там же, стр. 48. И мы, таким образом, видим, что главная роль в формировании обоих понятий - картины мира и промежуточного мира - отводятся языку.

На учения В. Гумбольдта опирались в своих исследованиях другие ученые. Среди них стоит выделить немецкого ученого Й. Л. Вайсгербера. Он разработал свою теорию языковой картины мира и обозначил ее как «Weltbild der Sprache» (пер. с немецкого: языковая картина мира). Под влиянием языка человек может «объединить свой опыт в единую картину мира» Й. Л. Вайсгербер, Родной язык и формирование духа, М.:2004, пер.: О. А. Радченко, стр. 122. Кроме того, Й. Л. Вайсгербег характеризует картину мира того или иного народа, как совокупность «видения предметов, явлений и отношений действительности» Там же, стр. 344.

Наряду с языковой картиной мира, ученые выделяют также специальные картины мира. Сюда можно отнести химическую, биологическую, физическую картину мира и т. п. В. А. Маслова обращает наше внимание на тот факт, что не следует ставить эти виды картин мира - языковую и специальную - в один ряд. Языковая картина мира «предшествует и формирует» прочие картины мира, поскольку «человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку» В. А. Маслова, Лингвокультурология. Учебное пособие для студентов высш. учеб. заведений, - М.: Издательский центр «Академия», 2001, стр. 64.

Ю. Д. Апресян утверждает, что картина мира «наивна», апеллируя тем самым к ее существенным отличиям от научной картины мира. В наивной картине мире Ю. Д. Апресян выделяет «наивную геометрию, наивную физику пространства и времени, наивную психологию и т. п.» Ю. Д. Апресян, Избранные труды, Образ человека по данным языка, т. 1, М.: 1995, стр. 351 В наивной картине мира, согласно мнению ученого, отражены «прописные истины», в которых заключается многолетний опыт человечества.

В. Н. Телия характеризует языковую картину мира, как «неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт сознания, который возникает в результате взаимодействия мышления, действительности и языка…» В. Н. Телия, Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира. Статья на сайте genhis.philol.msu.ru (кафедра общего и сравнительно-исторического языкознания)

На основе рассмотренных трактовок, мы можем сделать вывод, что языковая картина мира представляет собой субъективную модель восприятия объективной реальности через призму познавательной деятельности человечества.

1.2 Понятие «фразеологический оборот»

Мнения ученых относительно трактовки понятия «фразеологический оборот» разнятся. В лингвистике представлены различные классификации фразеологических единиц. Под фразеологическим оборотом следует прежде всего понимать устойчивые сочетания слов, закрепленные в том или ином языке, причем значения отдельных слов, входящих в состав оборота, не определяют значение последнего.

Одним из первых понятие фразеологического оборота сформулировал Ш. Балли. «Сочетания, прочно вошедшие в язык, называются фразеологическими оборотами» Балли, Ш., Французская стилистика, М.: 2001, стр. 90. Ш. Балли выделяет «фразеологические группы» - те фразеологические обороты, в которых отдельные слова еще не утратили «относительную самостоятельность» и «фразеологические единства» - те фразеологические обороты, где прослеживается «полная связность компонентов».

В. В. Виноградов в свою очередь тоже разделяет фразеологические обороты на группы. Согласно его классификации можно выделить три распространенных типа фразеологических оборотов:

1) Фразеологические сращения:

К данному типу относятся не делимые фразеологизмы, «значение которых совершенно независимо от их лексического состава» Виноградов В. В., Избранные труды. Лексикология и лексикография, - М.: 1997, стр. 167. Например: «Кузькина мать», «попасть впросак»;

2) Фразеологические единства:

Во фразеологических оборотах данного типа «значение целого связано с пониманием внутреннего потенциального смысла слов, образующих эти фразеологические единства» Там же, стр 169. Например: «бить ключом», «прикусить язык»;

3) Фразеологические сочетания:

Сюда относятся те фразеологические обороты, которые образуются за счет «реализации несвободных значений слов» Там же, стр. 171. Например: «повальная эпидемия», «щекотливый вопрос».

А. В. Кунин определяет фразеологический оборот, как «устойчивое образование» и также указывает на несовпадение взглядов ученых на понятие «устойчивости». Устойчивость фразеологических оборотов, по мнению А. В. Кунина, «основана на свойственных ей различных типах инвариантности, т.е. неизменяемости тех или иных элементов» Кунин А. В., Фразеология современного английского языка. - М.: 1972, Издательство «Международные отношения», стр. 6.

Д. Э. Розенталь характеризует фразеологические обороты, как «лексически неделимое, устойчивое в своем составе и структуре, целостное по значению словосочетание, воспроизводимое в виде готовой речевой единицы» Розенталь Д. Э., Словарь лингвистических терминов.

Согласно Ю. П. Солодубу, фразеологические обороты представляют собой «устойчивые сочетания слов с целостным обобщенно-переносным значением, возникшим на основе образного переосмысления словесного комплекса» Солодуб Ю. П., Теория и практика художественного перевода. - М.: Издательский центр «Академия», 2005, стр. 113.

Проанализировав все вышеприведенные высказывания, мы видим, что языковеды не пришли к единому мнению относительно определения понятия «фразеологический оборот», однако, большинство ученых придерживаются мнения, что одним из наиболее общих признаков, характеризующих фразеологические обороты, является устойчивость, которая заключается в семантической целостности оборота.

шведский лингвокультура пословица поговорка

1.3 Паремии как лингвокультурная единица

1.3.1 Паремиологическое пространство

Статус паремиологических единиц (пословиц и поговорок)

Паремии представляют собой определенные языковые знаки, устойчивые фразеологические единства, в которых заключена специфическая информация о неких типовых ситуациях, в той или иной мере представленных в культуре каждого народа. Изучением проблематики паремиологического фонда занимается раздел фразеологии, именуемый паремиологией.

В паремиях отражен и закреплен культурный фонд определенного языкового социума.

Возрастающий интерес зарубежных и отечественных лингвистов к проблематике паремиологического пространства способствовал пристальному изучению пословиц, поговорок, идиом и речевых клише как паремиологических единиц.

По сей день ученые не могут прийти к единому мнению касательно отнесения паремиологических единиц к фразеологическому фонду. Долгое время пословицы и поговорки рассматривались только как элементы народного творчества с дидактическим содержанием и причислялись к фольклору. Однако, с развитием лингвистики и филологии как науки паремиологические единицы стали рассматриваться в более широком спектре.

Наука паремиология зародилась с целью изучения пословиц и поговорок. Ряд ученых включает паремии во фразеологическую систему. Таким образом, изучением феномена пословиц и поговорок занимаются не только фольклористы, но также паремиологи и фразеологи.

Г. Л. Пермяков внес большой вклад в изучение паремий. Ученый характеризует паремии как «устойчивые словесные образования» и именует их одним из видов клише. Среди клише Г. Л. Пермяков выделяет следующие типы: Пермяков, Г.Л., Основы структурной паремиологии. - М.: издательство «Наука», 1988, стр. 70 (таблицы)

1) Слова;

2) Фразеологические обороты;

3) Паремии в форме незамкнутых предложений (поговорки, пожелания, проклятия и т. п.);

4) Паремии в форме замкнутых предложений (пословицы, приметы, правовые изречения и т. п.);

5) Сверхфразовые паремии, воспроизводимые одним лицом (побасенки, одномоментные анекдоты);

6) Сверхфразовые паремии, воспроизводимые двумя участниками диалога (загадки, задачи и т. п.);

7) Басни и анекдоты;

8) Кумулятивные сказки;

9) Прочие повествовательные фольклорные формы (не считая представленных в данной классификации);

10) Сложные волшебные сказки (с двумя и более дополнительными ходами).

Г. Л. Пермяков также обращает наше внимание на то, что пункты 3-7 относятся к фольклору и являются предметом изучения фольклористики. Типами клише, представленными в пунктах 3-5, помимо этого, занимается паремиология, однако, они могут быть и объектом изучения фразеологии в широком смысле; ровно как и фразеологические обороты. Изучением слов занимается лексика.

Слова, фразеологические обороты и паремии «обладают функциональным сходством и могут выступать в речи в одинаковой или сходной форме» Там же, стр. 82.

В попытке сопоставления слов, фразеологических оборотов и паремий, Г. Л. Пермяков обращает наше внимание на то, что все они «могут обладать или не обладать мотивировкой своего общего значения, причем эта мотивировка может быть, как прямой, так и образной» Там же, стр. 83-84. Все три типа клише, упомянутые выше, «занимают определенное место в линейном речевом ряду и обладают той или иной парадигмой» Там же, стр. 84. Паремии слова и фразеологические обороты обладают определенным набором парадигм.

Паремиям свойственна система логических трансформаций. Здесь Л. Г. Пермяков приводит нам примеры пословиц-синонимов, которые имеют одинаковые лингвистические структуры и одинаковый смысл, однако они различаются реалиями.

Например: «Игра не стоит свеч», «овчинка не стоит выделки»

В шведском языке также встречаются пословицы-синонимы:

Bдttre tiga дn illa tala (пер.: Лучше молчать, чем плохо говорить);

Bдttre fly дn illa fдkta (пер.: Лучше убежать, чем плохо фехтовать).

В выше рассмотренных пословицах прослеживается одинаковый смысл: лучше не делать, чем делать плохо, но способы выражения разные; смысл достигается в каждой пословице за счет различных реалий.

Л. Г. Пермяков также утверждает, что паремии представляют собой более сложные языковые образования, нежели фразеологические обороты. Будет уместным выделить паремии в отдельный класс, который именуется как «паремиологический уровень языка». Различие между паремиями и фразеологическими оборотами Л. Г. Пермяков видит в том, что паремии характеризуются, как «знаки ситуаций или отношений между вещами», а вторые - как «знаки вещей и понятий».

Кроме того, паремия, как и любой фольклорный текст, характеризуется наличием одной или нескольких тем; слова и фразеологические образования собственных тем не имеют. Если слова и фразеологизмы в большинстве случаев употребляются как определенные элементы текста, то паремии, являясь текстами, за которыми закреплены собственные значения, могут употребляться самостоятельно.

Согласно Г. Л. Пермякову паремии имеют три четко выраженных структурных плана:

1) План лингвистической и композиционной структуры;

2) План логической и семиотической структуры;

3) План реалий.

Таким образом, есть все основания рассматривать паремии не только как фольклорные тексты, но и как языковые единицы.

Е. И. Лазарева обращает наше внимание на то, что «пословицы и поговорки исключались из фразеологического фонда языка в силу своего происхождения и своеобразной семантики» Лазарева, Е. И. Пословицы как объект фразеологии. - М.: 1993, с. 48. Как и Г. Л. Пермяков, Е. И. Лазарева указывает на отличие паремий от фразеологических единиц других типов. Пословицы и поговорки, как продукт обобщения опыта, полученного представителями той или иной лингвокультуры, не являются результатом «фразеологизации компонентного состава, как это происходит у фразеологизмов других типов» Там же.

На сегодняшний день вопрос о причислении пословиц и поговорок к фразеологической системе остается открытым. Неоспорим тот факт, что пословицы и поговорки как паремиологические единицы имеют общие свойства и с другими типами фразеологизмов (что в свою очередь дает возможность рассуждать о причастности паремий к фразеологической системе), а также и отличия от последних. Однако, выявленные на данный момент различия между паремиями и прочими типами фразеологизмов не дают достаточных оснований для исключения паремий из фразеологической системы языка.

При попытке решения вопроса о включении паремий во фразеологический фонд языка прослеживаются три четко выраженных направления:

1) Ученые не рассматривают паремии как фразеологические единицы и не причисляют их к фразеологической системе языка. В данном случае фразеология рассматривается в более узком смысле;

2) Исходя из тех или иных общих признаков, паремии объединяют с другими типами фразеологических образований. Здесь понятие фразеологии принимает более широкое значение;

3) Паремии характеризуются как специфический тип фразеологических образований и рассматриваются в рамках науки паремиологии, которая, в свою очередь, является подразделом фразеологии.

1.3.2 Функции паремиологических единиц

В современной лингвистике сложилось мнение, что пословицы и поговорки представляют собой определенные языковые знаки, которые зафиксированы в том или ином языке и отображают фрагменты действительности. Мы прибегаем к использованию пословиц, когда ставим перед собой задачу - избежать описания какой-либо типовой жизненной или бытовой ситуации, тем самым экономя время и энергию при совершении коммуникации. Однако, здесь существует один нюанс: в том случае, если наш собеседник по каким-либо причинам не знает значения упомянутой нами пословицы или поговорки, то он не сможет ее адекватно декодировать, ее смысл останется для адресата непонятным, и наша цель не будет достигнута. В свою очередь это приведет к нарушению коммуникации и недопониманию. Сложность подобного рода может возникнуть при попытке передачи закодированной информации через клише при совершении коммуникативного акта с иностранцем или носителем языка, не в полной мере обладающими культурным минимумом языка.

В отличие от слов и словосочетаний пословицы и поговорки именуют общепринятые жизненные и бытовые ситуации, показывают особенности взаимоотношения, общения между людьми в рамках одной лингвокультуры или нескольких. Все актуальные исследования в рамках данного вопроса доказывают номинативный характер пословиц и поговорок, как паремиологических единиц.

Когда носитель, к примеру, русского языка или же человек, в должной степени овладевший русским языком и культурным минимумом русской лингвокультуры, слышит пословицу Яблоко от яблони недалеко падает, то он понимает, что данное выражение описывает типовую ситуацию, где одна вещь порождает другую со сходными свойствами и признаками. Вышерассмотренная пословица характерна не только для русской лингвокультуры, она присутствует в других языках и представлена тем же компонентным составом или с незначительной разницей в компонентах. В шведском языке данная пословица звучит следующим образом: Дpplet faller inte lеngt ifrеn trдdet (пер.: Яблоко падает недалеко от дерева); в немецком - Der Apfel fдllt nicht weit vom Stamm (пер.: Яблоко падает недалеко от ствола); в английском языке -The apple doesnґt fall far from the tree (пер.: Яблоко падает недалеко от дерева). В русском варианте пословицу часто употребляют в усеченном варианте: Яблоко от яблони… При этом у адресата не возникает проблем с понимаем и дешифровкой усеченной версии пословицы. В шведском языке просматривается та же тенденция. Например, пословица Som man sеr, fеr man skцrda (пер.: Что посеешь - то и пожнешь) усекается до Som man sеr... Данная тенденция прослеживается в основном в устной разговорной речи и помогает сэкономить время. В русском языке есть пословица с идентичным смыслом и одинаковым компонентным составом: Что посеешь - то и пожнешь. В русской разговорной речи также можно нередко услышать усеченную версию представленной выше пословицы: Что посеешь… Пословица прочно закрепилась в сознании носителей языка, поэтому ее употребление в полной версии не является обязательным условием для осуществления кодирования информации, которую мы хотим донести до адресата посредством данного клишированного выражения. Первая часть пословицы, как и вся пословица целиком, показывает нам, что не следует считать что-либо законченным, пока не будет готов окончательный вариант. Это тождественно и для шведского варианта данной пословицы.

Пословицы, таким образом, являются маркерами тех или иных типовых ситуаций и в большинстве своем служат для их лаконичного описания, однако, в том случае, если человеку заведомо известны их значения, в противном случае, они не будут иметь никакого смысла.

Сходная номинативная функция присуща также и словам, что тем самым объединяет их с паремиями. Чтобы избежать длительного и избыточного описания предмета мебели, представляющего собой стоячий ящик большого размера, предназначенный для хранения преимущественно одежды, мы говорим «шкаф». Именно номинативная функция дает нам право рассматривать пословицы, как потенциальные единицы фразеологического фонда языка.

Помимо номинативной функции пословицам и поговоркам также присуща кумулятивная функция. Согласно Е. М. Верещагину и В. Г. Костомарову, кумулятивная функция или, как ее иначе называют, накопительная функция - «это отражение, фиксация и сохранение в языковых единицах информации о постигнутой человеком действительности» Верещагин, Е. М., Костомаров, В. Г., Язык и культура, издательство «Индрик», М.: - 2005, стр. 30. Выше мы уже говорили о том, что пословицы и поговорки представляют собой кладезь народной мудрости, в них закреплены познания человечества об окружающем мире. Второе название кумулятивной функции - накопительная. Возникновение данного названия связано с тем, что процесс познания окружающего мира никогда не прекращался. Человек всегда будет стремиться к новым знаниям, тем самым накапливая опыт, который и отражают паремиологические единицы.

Следующая функция, присущая пословицам - это директивная функция. Данная функция тесно связана с рассмотренной выше кумулятивной функцией и направлена на «непосредственное управление поведением человека» Там же, стр. 193. Директивная функция отчетливо просматривается в пословицах, выражающих какое-либо поучение, назидание, чаще всего функция выражается императивом. Например: Век живи - век учись! Данная пословица призывает человека не переставать учиться, т. е., не прекращать познавать что-то новое, тем самым, она оказывает непосредственное влияние на человека, поучает и наставляет его. Директивная функция просматривается в пословице Куй железо, пока горячо! Данная пословица призывает нас не упустить возможность что-то сделать, пока есть благоприятные для этого условия. Пословица утро вечера мудренее наставляет человека и показывает, что принятие трудного решения следует отложить на некоторый срок, т. к., умные мысли приходят не сразу, на «свежую голову» решения принимаются лучше, поэтому не стоит спешить в своих действиях.

Рассмотрим данную функцию на шведских примерах:

Behandla andra sе som du sjдlv vill bli behandlad (пер.: Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой). В русской лингвокультуре данная пословица представлена с тем же компонентным составом и идентичным значением. Перевод выше представленной шведской пословицы тождественен русской пословице. Данная пословица несет в себе назидание и призывает людей не делать другим того, чего бы они не пожелали самим себе.

Bit inte den hand som fцder dig (пер.: Не кусай руку, которая тебя кормит). Русский аналог - Не руби сук на котором сидишь. Одинаковый смысл пословиц представлен различным компонентным составом. И русский, и шведский варианты призывают не совершать необдуманных действий, которыми человек может навредить самому себе;

Kцp inte grisen i sдcken (пер.: Не покупай свинью в мешке). В русской лингвокультуре существует пословица с тождественным значением, однако, она отличается от шведского варианта одним компонентом и гласит: Не покупай кота в мешке! Данное выражение существует также и в форме идиомы: купить кота в мешке. Проблематику идиоматическим выражений мы осветим в последующих разделах данного диссертационного исследования. Рассматриваемая пословица призывает нас не приобретать что-либо, не зная свойств и качеств приобретаемого. Стоит отметить, что данная пословица весьма актуальна в современной действительности. С развитием технологий стало возможным совершать покупки через интернет: при этом речь идет и о новых товарах, и о подержанных. Совершая покупку через сеть, мы рискуем «купить кота в мешке», т. к., заранее нам ничего не было известно о состоянии и качестве товара. Даже если продавец предоставляет нам полную характеристику приобретаемого нами товара, у нас нет полной уверенности в том, что эти характеристики соответствуют действительности, т. к., мы сами не имеем непосредственного представления о них и в большинстве случаев нам не предоставляется возможным их проверить (если речь, например, идет о доставке товара из другого города или другой страны).

На шведском сайте, посвященном свадебным вопросам, - www.brollopsguiden.se - при обсуждении покупки платья, одна из участниц коммуникации пишет следующее:

«Mеnga bestдller sina billiga klдnningar frеn Kina. Mеnga дr nцjda medana andra дr mindre nцjda sе det beror ju pе om man vеgar riskera att kцpa grisen i sдcken» (пер.: Многие заказывают свои дешевые платья из Китая. Многие довольны, в то время, как остальные - не особо, так что тут вопрос в том, стоит ли решиться купить кота в мешке).

Мы видим, что выражение Att kцpa grisen i sдcken не теряет актуальности и активно используется носителями шведского языка в типовых ситуациях. Тут прослеживается тенденция перехода пословицы Kцp inte grisen i sдcken, отличающейся устойчивостью формы и самостоятельностью употребления, в идиоматическое выражение Att kцpa grisen i sдcken, которое полностью вписывается в предложение и утрачивает самостоятельность;

Prisa ej dagen fцrrдn solen gеtt ner (пер.: Не хвали день, пока не зайдет солнце). Русский эквивалент - Не хвали день до вечера. Существует также вариант: Хвали день поутру, а день под вечер. Здесь также и шведская, и русская пословицы отличаются некоторыми компонентами, но передают один и тот же смысл. Данная пословица призывает нас не хвалить дело, которое еще не доделано, т. к., мы не знаем, как будут развиваться события дальше. После завершения того или иного дела будет разумно подвести итог о проделанной работе и оценить ее положительно, если она принесла положительные результаты.

Директивная функция может выражаться правилами, выведенными на основе жизненного опыта:

Som man bдddar, fеr man ligga (пер.: Как постелешь, так и полежишь);

Som man ropar i skogen fеr man svar (пер.: Как крикнешь в лесу, так и получишь ответ; русский эквивалент - как аукнется, так и откликнется);

Som man sеr fеr man skцrda (пер.: Что посеешь, то и пожнешь) и т. д.

Рассматриваемая нами функция - директивная - может быть направлена как на адресата, так и на адресанта, т. е. на самого говорящего непосредственно.

Чтобы показать, например, эффективность самостоятельного труда, шведы используют следующие пословицы:

Sjдlv gцra, sjдlv ha (пер.: Сам сделал - сам имеешь);

Sjдlv дr bдsta drдng (пер.: Сам себе лучший батрак).

Русский эквивалент - Хочешь сделать хорошо - сделай сам.

Для оправдания собственного решения отложить какое-либо дело на следующий день, используют пословицу Det дr bдst att sova pе sacken. Смысл пословицы таков, что при сложно разрешимой ситуации лучшее решение - пойти спать, и решение придет само собой за ночь. На русский язык не предоставляется возможным перевести данную пословицу дословно в силу специфики ее конструкции. Русский аналог - Утро вечера мудренее. В современном шведском языке данная пословица также означает, что говорящему необходимо время на обдумывание какой-либо ситуации. В данном значении также употребляется пословица Huvudkudden дr bдsta rеdgivaren (пер.: Подушка - лучший советчик). Первая пословица употребляется носителями шведского языка чаще.

Стоит отметить, что поговоркам директивная функция не присуща, поскольку поговорки, в отличие от пословиц, не заключают в себе назидания или поучения. Поговорка констатирует факты, но не несет действие.

Например, в поговорке А воз и ныне там не заключено действие, поговорка не призывает нас к чему-либо и не поучает, однако, благодаря данной поговорке можно иронически описать неэффективное выполнение какой-либо работы; работы, не приносящей результатов. Стоит отметить, что источником данного устойчивого выражения является басня И. А. Крылова «Лебедь, рак и щука». Или же другой пример: поговорка Бежал от дыма, да в огонь упал описывает ситуацию, где человек, решая какие-либо вопросы в одной сфере, попадает в неприятности в совершенно другой, т. о., никогда не знаешь, откуда придет беда. На приведенных примерах мы рассмотрели номинативную функцию обозначенных поговорок: вместо долгого описания типовой ситуации мы воспользовались поговоркой, в которой заключен смысл этой ситуации.

Кумулятивная функция присуща как пословицам, так и поговоркам по умолчанию. Она является маркером мудрости того или иного народа, полученной в результате обобщения накопленного опыта и зафиксированной в паремиологических единицах.



1.3.3 Причины схожести пословиц и поговорок у разных народов

В предыдущем разделе на примере русских, шведских, английских и немецких пословиц мы установили, что у разных народов встречаются одинаковые пословицы. При этом просматривается полное совпадение смысла и компонентного состава или же тождественные пословицы в разных языках могут отличаться друг от друга лишь незначительно (одной или несколькими лексическими единицами при полном сохранении смысла, причем различие в компонентном составе обуславливается, как правило, национальной спецификой). Данный вопрос - почему же у различных народов встречаются одинаковые пословицы - всегда вызывал немалый интерес у исследователей.

Сходство паремиологических единиц у разных народов может обуславливаться следующими факторами:

1. Этническое родство народов;

2. Заимствования;

3. Схожесть этапов исторического развития.

Г. Л. Пермяков обращает наше внимание на тот факт, что народы, состоящие в близком родстве, имеют больше схожих по форме и смыслу пословиц и поговорок: «У соседних народов, связанных многовековыми контактами, больше буквально совпадающих изречений, чем у народов, не имевших непосредственного общения». Пермяков, Г. Л., Основы структурной паремиологии, М.: - «Наука», 1988, стр. 19

Однако, родство не является решающим фактором при выявлении причин сходства паремиологических единиц у разных народов. Пословицы и поговорки маркируют определенные взгляды той или иной нации на определенные вещи и явления. Несмотря на разность территориальных и национальных условий, эти взгляды у представителей разных лингвокультур могут пересекаться. Данное явление обусловлено в первую очередь общечеловеческими вопросами. Все народы, вне зависимости от того, на каком языке они говорят и на какой территории проживают, задаются темами жизни, смерти, религии, воспитания детей и т. п.

Например, русская пословица На безрыбье и рак - щука и шведская - I brist pе brцd дter man limpa (пер.: При нехватке хлеба едят батон (сухарь)) несут одну и ту же смысловую нагрузку, но в силу культурных особенностей, отличаются компонентами, выражающими способ добычи пропитания. Представители русской лингвокультуры сочли в данной ситуации уместным обрамить народную мудрость в форме пословицы, отсылающей нас к рыбалке, у шведов в данном случае пословица говорит о возделывании хлеба. Таким образом, мы видим, что пословицы, помимо народной мудрости представителей рассматриваемых нами лингвокультур, заключают в себе также и лингвокультурный аспект, несущий в себе информацию об особенностях быта того или иного народа. Однако, нельзя утверждать, что какой-то из выше представленных способов добычи пропитания является более характерным для представителей русской или шведской лингвокультуры. Оба способа существовали и существуют в быте обоих народов на протяжении веков.

Сравним английскую паремию Curiosity killed the cat (пер.: Любопытство сгубило кошку) (прим.: данная паремия закрепилась также и в русской лингвокультуре) и исконно русскую - Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Данные паремиологические единицы несут одинаковую смысловую нагрузку, но в силу ряда культурных и территориальных особенностей отличаются компонентами; логическое содержание у них полностью совпадает.

Чтобы показать схожесть пословиц разных народов, не состоящих друг с другом в родстве, Г. Л. Пермяков сравнивает пословицу аборигенов племени маори, проживающих в Новой Зеландии, Когда умирает вождь, другой готов занять его место, и русскую пословицу Свято место пусто не бывает. Тут особенно четко прослеживается разница в культурном строе представителей обоих народов, в данных пословицах отражены черты быта и жизненный уклад народов, но несмотря на разницу, оба народа отразили в своих изречениях общечеловеческие вопросы. Таких примеров может быть огромное количество.

Исследователь Пелле Холм также обращает наше внимание на тот факт, что у старых пословиц есть соответствия или прототипы в других языках (de gamla ordsprеken har i allmдnhet motsvarigheter eller fцrebilder i andra sprеk Holm, P. Ordsprеck och talesдtt, Albert bonniers fцrlag, Stockholm, S. 5).

Составители национальных сборников пословиц и поговорок ставят перед собой задачу отобрать те паремиологические единицы, которые в большей мере отражаются национальную специфику того или иного народа, однако, если мы сравним несколько национальных сборников пословиц и поговорок, то убедимся, что в каждом из языков существуют такие изречения, которые совпадают с изречениями, представленными на другом языке. Причем, смысл в них будет заключен один и тот же, а компонентный состав будет различен.

Различные народы заключают в изречениях одинаковое логическое содержание, показывают соотношение между реальной жизнью и вещами. Согласно Г. Л. Пермякову, «характер отношения между вещами составляет смысл любой пословицы и поговорки» Пермяков, Г. Л., Основы структурной паремиологии, М.: - «Наука», 1988, стр. 21. Это наглядно представлено на рассмотренных выше примерах.

1.4 Отличие пословиц от поговорок

1.4.1 Отличие пословиц от поговорок в русской лингвокультуре

Не всегда бывает легко отличить пословицу от поговорки, особенно, принимая во внимание тот момент, что исследователи до сих пор не пришли к единому мнению в данном вопросе.

В. И. Даль был одним из первых, кто задался вопросом разграничения пословиц и поговорок в рамках русской лингвокультуры. Согласно его утверждению, поговорка - это «окольное выражение, переносная речь, простое иносказание» Даль, В. И., Пословицы русского народа, Т. 1, стр. 39-40, при этом поговорка не имеет «суждения», она служит для замещения прямой речи, не передавая информацию напрямую. Поговорки используют в речи, когда ставят перед собой задачу - описать что-либо условно, т.е. намекнуть, не говоря прямо. В. И. Даль приводит следующий пример: вместо фразы Он пьян можно сказать Он лыка не вяжет.

Кроме того, В. И. Даль, как и другие ученые, которые исследовали вслед за ним различия между пословицами и поговорками, утверждает, что грань между пословицей и поговоркой довольно условна: достаточно убрать или добавить одно или несколько слов или произвести перестановку компонентов, чтобы пословица перешла в разряд пословицы Там же, стр. 39-40.

В. П. Жуков указывает на то, что пословица «не простое изречение» Жуков, В. П., Словарь русских пословиц и поговорок, стр. 6. В пословице, как в выразителе мнения народа, заключена истина, поэтому перед пословицей не стоит задача - что-либо доказать. Пословица либо утверждает, либо отрицает Там же. Исследователь показывает категоричность пословиц на следующих примерах:

1) Что посеешь - то и пожнешь;

2) В чужой монастырь со своим уставом не ходят и т. п.

Стоит отметить, что в шведском языке также существуют аналоги представленные выше пословиц:

1) Som man sеr fеr man skцrda (прим.: Перевод шведской паремии адекватен значению русской пословицы Что посеешь - то и пожнешь);

2) Man fеr ta sedan dit man kommer (досл. пер.: Нужно принимать (прим.: жизнь, устои, нравы, обычаи и т. п. места назначения), затем приходить туда)

В. П. Жуков указывает на связь пословицы с речью: «именно в разговоре, в разных речевых применениях обнаруживается подлинная природа пословицы» Жуков, В. П., Словарь русских пословиц и поговорок, стр. 6. Поговорки, в свою очередь, исследователь рассматривает, как «речения, образно определяющие какие-либо жизненные явления» Там же, стр. 7. Пословицы и поговорки представляют собой эмоционально окрашенные выражения, однако, поговорке присуща более экспрессивная окраска, нежели пословице. Поговорка нацелена на передачу чувств говорящего.

Толковый словарь Ушакова дает нам следующее определение для поговорки: «принятое ходячее выражение, обычно образное, иносказательное, не являющееся цельной фразой (чем и отличается от пословицы)». Понятие пословицы трактуется в словаре так: «краткое образное изречение, обычно ритмичное по форме, с назидательным смыслом» Ушаков, Д. Н., Толковый словарь Ушакова, М.: 1935-1940.

Главное отличие поговорки от пословицы заключается в том, что поговорке свойственна незавершенность суждения. Пословица же выражает завершенное умозаключение и выражается в форме законченного предложения. Кроме того, выше в исследовании мы уже обращали внимание на то, что пословицу от поговорки отличает один весомый факт - поговорка не несет в себе цель поучать кого-то, в ней не заключен назидательный аспект, она лишь констатирует факты.

Согласно М. А. Волошиной, пословицы и поговорки представляют собой «короткие фольклорные тексты, состоящие из одного высказывания, имеющие структуру простого или сложного предложения» Волошина, М. А., Портрет человека в паремиологии, Белгород, 2006, стр. 25. Кроме того, пословицы и поговорки выступают в роли устойчивых словосочетаний и «вписываются во фразу как самостоятельные единства». М. А. Волошина отмечает, что появление в речи пословиц и поговорок обусловлено «наличием механизма воспроизведения в памяти» Там же.

В памяти представителей тех или иных лингвокультур закреплено определенное количество паремиологических единиц, запоминаемость которых обусловлена за счет выразительных средств, которые в свою очередь позволяют рассматривать пословицы и поговорки как проявление поэтической речи.

Исследователь Е. И. Лазарева также обращает наше внимание на тот факт, что в пословицах и поговорках широко используются художественные средства, такие как краткость, образность, рифма. Лазарева, Е. И. Пословицы как объект фразеологии. - М.: 1993, с. 52.

Количество русских рифмованных пословиц и поговорок велико. В шведских паремиологических единицах также встречаются такие выразительные средства, как ассонанс, аллитерация и т. п.

1.4.2 Отличие пословиц от поговорок в шведской лингвокультуре. Понятия ordsprеk и ordstдv

Шведских ученых вопрос о разграничении пословиц и поговорок волнует не меньше, чем русских. При этом на вопрос о разделении двух видов рассматриваемых нами паремиологических единиц до сих пор нет однозначного ответа.

Шведские исследователи, как и российские, занимаются исследованием феномена усечения пословиц в речи. В первую очередь ученые ставят перед собой задачу - выяснить, как следует классифицировать продукт, полученный в ходе усечения полноценной пословицы. Исследователь Эмма Шёльдберг обращает наше внимание на то, что в шведском языке четко прослеживается тенденция усечения пословиц и приводит следующий пример: Man ska inte ropa hej fцrrдn man дr цver bдcken (пер.: Не говори хоп, пока не перепрыгнешь ручей). В русском языке пословица (аналог представленной выше шведской пословицы) Не говори гоп, пока не перепрыгнешь также тяготеет к усечению, особенно в разговорной речи - Не говори гоп … При этом использование в речи усеченной формы пословицы (как в шведском, так и в русском языках) не вызывает недопонимания, т. к. в сознании носителя языка данные пословицы крепко закрепились. Эмма Шёльдберг также обращает наше внимание на это явление: «Vi har en tendens att fцrkorta ordsprеken. Det faktum att uttrycken дr vдlkдnda och konventionaliserade gцr detta mцgligt.» Skцldberg, E. Ordsprеk + mossbelupna moralkakor eller energibesparande visdomsord?, Sprеkvеrd 2-1999, s. 18 (пер.: У нас есть тенденция - сокращать пословицы. Это представляется возможным за счет общеизвестности и общепринятости данных выражений).

Шведский исследователь Фредерик Стрём в своей книге «Svenska ordsprеk» характеризует пословицы следующим образом:

«Ordsprеken speglar mдnniskornas liv och tankar, arbete och mцda, erfahrenhet och strдvan under еrtusendens lopp. Man skulle kunna sдga att de дro ett slags ekon ur folksjдlen.» Strцm, F. Svenska ordsprеk, Albert Bonniers fцrlag, Stockholm, S. 9 (пер.: Пословицы отражают жизнь, мысли, работу, трудности, опыт и стремления человечества на протяжении тысячелетий. Можно сказать, что они - это эхо души народа).

Пелле Холм классифицирует пословицы (ordsprеk) как короткие и находчивые изречения («korta och fyndiga tдnkesprеk» Holm. P. Ordsprеck och talesдtt, Albert bonniers fцrlag, Stockholm, S. 7). Поговорки (ordstдv) он характеризует как юмористические выражения («I dem дr det skдmt mest alltihop»), заканчивающиеся дополнением («med ordstдv menar vi den sortens uttryck som slutar med tillдgget») Там же, стр. 16. Как правило это дополнение вводится оборотом «sa han» (пер.: сказал он) и т. п.

Шведские ученые выделяют три типа шведских поговорок (ordstдv) (прим.: данный вид паремий представляет собой особый тип скандинавских поговорок, по структуре они близки к веллеризмам. В рамках данной работы паремии, именуемые ordstдv, будет передаваться на русский язык лексемой поговорки)

1) В первом типе поговорка выражена цитатой и говорящим (citat + talare). Например:

Nu ska vi se, sa den blinde (пер.: Посмотрим, сказал слепой);

Gцr inte som jag gцr utan som jag sдger, sa prдsten (пер.: Делай, не как я делаю, а как я говорю, сказал священник);

Man tager vad man haver, sa Cajsa Warg (пер.: Бери, что есть, сказала Кайса Варг).

Данная категория поговорок охватывает лишь цитату и того, кто ее произносит. В данном типе поговорок показано взаимоотношение между неким действием, о котором говорится в цитате, и тем, кто эту цитату произносит. Персона, произносящая цитату может быть неизвестна или анонимна (пример со слепым) или быть известна многим (пример с поговоркой, где речь идет о Кайсе Варг (прим.: Кайса Варг - это автор шведской поваренной книги). П. Холмс отмечает, что в большинстве случаев такие цитаты верны и действительно произносились теми людьми, которые указаны в поговорке, однако в ряде случаев цитаты могли приукрашиваться, чтобы возвысить говорящего, или напротив - содержали ложную информацию, нацеленную на то, чтобы выставить кого-либо не в самом лучшем свете («Ofta дr det sant, men lika ofta kan det vara pеbдttrat eller helt fabricerat av nеgon som ville gцra narr av honom» Holm, P. Ordsprеck och talesдtt, Albert bonniers fцrlag, Stockholm, S. 17).

...