Репрезентация образа России в англоязычном публицистическом дискурсе

Говоря о военных действиях, нельзя обойти стороной и частые упоминания холодной войны, которые пронизывают современные публицистические материалы, посвященные России: Fidel, Russia and rekindled Cold War memories (BBC; 26.03.17); As crises mount, relations between the US and Russia are worse than at any time since the cold war (Guardian; 26.03.17); Moscow's targeting of the West with disinformation dates to a Cold War program the Soviets called “active measures.” (New York Times; 26.03.17). Современная международная обстановка напрямую называется второй холодной войной: The post-cold war era is over, and a new era has begun. Cold war 2.0, different in character, but potentially as menacing and founded not just on competing interests but competing values (Guardian; 26.03.17). Номинация состояния на международной арене Cold war 2.0 происходит по принципу аналогии с названиями версий программного обеспечения, что подчеркивает современность происходящих событий. В примере The German foreign minister, Frank-Walter Steinmeier, an advocate of dialogue, made the same point: “It's a fallacy to think that this is like the cold war. The current times are different and more dangerous.” (Guardian; 26.03.17) также задействованы лингвистические приемы реализации авторской интенции. С одной стороны, мы видим сравнение с использованием союза like: like the cold war. С другой стороны, за счет сравнительной степени прилагательного more dangerous в цитате подчеркивается, что новые события куда опаснее, чем холодная война. Таким образом, ассоциативный уровень британских и американских медиатекстов служит для поддержания стереотипов о жестокости, агрессии и советском тоталитаризме современной России.

2.2.4 Метафорический уровень

Т.Г. Добросклонская включает в метафорический уровень такие стилистические приемы, как метафора, сравнение и аллюзия. Однако в ПТ встречаются и другие стилистические приемы, которым стоит уделить внимание. Мы сохраняем оригинальное авторское название уровня, но рассматриваем как метафоры, так и другие стилистические приемы, обнаруженные в материалах о России. По нашему мнению, название «Уровень стилистических приемов» было бы более точным и позволило бы рассматривать все их многообразие. Стоит отметить, что стилистические приемы встречаются, как и коннотативно окрашенная лексика, практически в каждой статье. Активное употребление стилистических приемов является отличительным признаком ПС.

В материалах, связанных с Россией, метафора является наиболее распространенным стилистическим приемом. Поскольку публицисты ориентируются на усредненного массового читателя, то задействованные в текстах стилистические приемы зачастую являются клишированными. В связи с этим распространены языковые метафоры. Так, в предложении Russia will always have some success in trying to sow political divisions among the EU's 28 member states (BBC; 29.03.17) использован глагол to sow - «сеять», переносное значение которого является устоявшимся и избитым. Сходным образом можно объяснить следующие метафоры: The ruble has crashed, pushing up inflation (CNN; 29.03.17) и ruble roller coaster (CNN; 29.03.17). В первом случае русский язык располагает аналогичной метафорой со стертой образностью: «падение рубля», или «падение курса рубля». Второй пример можно перевести нейтральным выражением «нестабильный курс рубля». Устойчивое значение имеет и герундий watering down - «смягчение», «ослабление» в следующем предложении Donald Tusk, the president of the European council, told the Guardian that there could be no watering down of sanctions on Russia when EU leaders meet in Brussels this week despite pressure from several countries to ease penalties against the Kremlin (Guardian; 29.03.17). В примере With all the sabre-rattling by politicians, it is reassuring that there is still no real hostility here at street level (BBC; 29.03.17) метонимичное значение лексемы sabre-rattling - «бряцание оружием» также является устоявшимся и закрепленным в словаре и означает угрозу применения военной силы. Метонимия представляет собой перенос свойств одного предмета на другой на основании их смежности. Описанный выше пример метонимии представляет собой замену действия на инструмент для совершения этого действия. Как отмечает М.Н. Лапшина, это один из видов узуальной, или конвенциональной метонимии, широко распространенной в английском языке (Лапшина 2013: 50).

Метафоры активно используются англоязычными журналистами независимо от тематики публицистического материала, причем в отношении России эти метафоры носят негативный характер. Например, The cloud of stories helped veil the simple truth that poorly trained insurgents had accidentally downed the plane with a missile supplied by Russia (New York Times; 29.03.17) и Some also clearly revel in a post-Soviet Moscow starting to flex its political muscle (BBC; 29.03.17) - о событиях в мире; from afar, it seemed more a memorial march for the hopes and dreams that lay alongside Mr. Nemtsov's murdered body in the middle of the night on the bridge to Red Square (New York Times; 29.03.17) и Given that Russia sometimes seems to be reverting to the dusty playbook of the Soviet Union, some concerns seemed to feed off old habits (New York Times; 29.03.17) - о событиях внутри России; Fed by a steady diet of government-controlled anti-western media, they feel their country is under attack economically, politically, and militarily (CNN; 29.03.17) - о российских СМИ; Russia's sporting reputation may have been dragged through the mud over the past yearbut its plucky performances in a sport in which it has little tradition have won plaudits (CNN; 29.03.17) - о международных спортивных состязаниях; Recently, the Kremlin has made a concerted effort to wrap the historical mantle of St. Vladimir around Russia to solidify its claim to Crimea and undermine Ukraine's legitimacy as a state (New York Times; 29.03.17) - о российской культуре. В следующем примере используется прием развернутой метафоры, где российская экономика предстает в виде корабля, который тонет, столкнувшись с айсбергами: падением курса рубля, уровня ВВП, процентных станок и цен на нефть: Like a rudderless ship running out of fuel and buffeted in an icy storm, the Russian economy looks as if it is heading for a crash. All the graphs - the rouble-dollar rate, the slump in GDP, bank interest rates, oil prices - look like menacing icebergs. The only question seems to be how long the ship can stay afloat (Guardian; 29.03.17). Метафоры помогают авторам создавать яркую образность и выразительность публицистических материалов и вносят вклад в негативное восприятие России англоязычной аудиторией.

Еще одним распространенным стилистическим приемом для поддержания образа России является ирония. Англоязычные публицисты в первую очередь иронизируют о военном потенциале и военных действиях нашей страны. Следующий отрывок посвящен военным учениям в Североморске: The idea of covering a city in smoke and fumes drew ridicule online. Some compared the exercise to the premises of horror films like “The Fog” and “The Mist.” One website referred to a popular horror video game, quipping that “the military will turn Severomorsk into `Silent Hill.' ” Another commentator made a tongue-in-cheek allusion to a classic 19th-century Russian satire, Alexander Griboyedov's “Woe From Wit,” comparing the smoke screen to “the sweet smoke of the fatherland.” (New York Times; 30.03.17) Ирония создается за счет контрадикта horror - «ужас» (horror films и horror video game), использованного наряду с выражением to draw ridicule - «быть осмеянным», прилагательным tongue-in-cheek - «насмешливый» и существительным satire - «сатира», которые объединены общей семой насмешки. Стилистический эффект подкрепляется контрастом прецедентных феноменов: названий американских фильмов ужасов The Fog, The Mist и Silent Hill и цитаты из знаменитой комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». С помощью иронии автор подчеркивает, что военные учения России, с одной стороны похожие на полный спецэффектов фильм ужасов, в действительности ничуть не пугают Запад.

Для достижения большего стилистического эффекта прием иронии может быть сопряжен с рифмовкой и аллитерацией, например, the decline of the West and the rise of the emerging economies of "the rest", including, of course, Russia (BBC; 30.03.17); What Russia needs, she [Irina Yarovaya] seems to be asserting, is more patriots and fewer polyglots (BBC; 30.03.17); Proficiency in the language of Pushkin and Putin is once again a desirable asset. In the short term, the emphasis will be on Putin rather than Pushkin (BBC; 30.03.17).

Стоит отметить, что президент России часто становится объектом иронии. Так, в заголовке Brand Putin: Russia's president still in fashion 15 years on (BBC; 30.03.17) иронический эффект достигается за счет использования лексем тематического поля «индустрия моды», а в предложении Having a rough-and-tumble oppositional media system may make it harder for our leaders to put on a show of being “strong” like Mr. Putin, but there's no question we're all stronger for it in the end (New York Times; 30.03.17) ирония создается с помощью контраста разговорного выражения в атрибутивной позиции rough-and-tumble - «хаотичный, беспорядочный» и определения strong - «сильный», причем негативный подтекст усиливается кавычками и существительным show, которое свидетельствует о показном бахвальстве силой.

Противопоставление России и Запада находит отражение в таком стилистическом приеме, как антитеза, которая в следующем примере представлена противительными союзами: Claiming to target ISIS, Russia conducted its first airstrikes in Syria, while U.S. officials expressed serious doubts Wednesday about what the true intentions behind the move may be. According to the Russian Defense Ministry, warplanes targeted eight ISIS positions, including arms, transportation, communications and control positions. But U.S. Defense Secretary Ash Carter countered that claim (CNN; 30.03.17). Автор делает акцент на правильности позиции США за счет того, что последнее предложение начинается с союза и по своей длине значительно уступает предыдущим, тем самым приобретая эмфазу. В стремлении подчеркнуть контраст между Россией и Западом англоязычные публицисты могут прибегать к антонимам: In early and mid-2014, the Ukraine crisis was seen by Russians largely through the lens of Ukraine's internal dysfunction, but it is now cast exclusively in terms of a larger battle between Russia (good) and the West (evil) (CNN; 30.03.17). Использованные лексические единицы несут в себе обобщенную семантику и демонстрируют явное противопоставление, причем употребление россиянами прилагательного с негативной оценкой evil - «злой» в отношении Западного мира закономерно вызывает у западного читателя отрицательную реакцию. Прием антитезы используется и в описаниях самой России: Today Moscow's glittering malls and stylish cafes might seem light years away from the gray concrete and paranoia of that era [Cold War] -a period that stretched from the end of World War II in 1945 to the dissolution of the Soviet Union in 1991 -but its remnants are everywhere (CNN; 30.03.17). В данном случае наблюдается контраст между лексемами с положительной коннотацией (glittering и stylish), которые характеризуют современную Москву, и лексемами с негативной коннотацией (gray concrete и paranoia), которые описывают период холодной войны. Встроенное в структуру приложение позволяет отделить конечную часть предложения и заострить на ней внимание читателя, тем самым подчеркнув, что со времен холодной войны в России изменилось немногое.

Английские публицисты зачастую обращаются к прецедентной лексике, которая служит для создания такого стилистического приема, как аллюзия. И.Р. Гальперин отмечает, что аллюзия представляет собой «ссылки на исторические, литературные, мифологические, библейские и бытовые факты» (Гальперин 1958: 176). Например, Russia passes 'Big Brother' anti-terror laws (Guardian; 31.03.17) или But, wittingly or not, Mr. Schultz and Mr. King are playing the equestrians to Russia's Trojan horse (New York Times; 31.03.17). В обоих случаях прецедентные феномены являются универсальными и позволяют читателю легко расшифровать аллюзию. Для достижения перлокутивного эффекта авторы задействуют персонаж из романа-антиутопии Дж. Оруэлла «1984» по прозвищу Большой Брат, который олицетворяет тоталитаризм, а также миф о Троянской войне. Примером аллюзии на национальном уровне служит предложение Russia finds itself in the last chance saloon as it waits to discover whether it will take part in the Olympic Games in Rio de Janiero next month (CNN, 31.03.17). Название «Последний шанс» было распространенным для особого вида таверн в США в XIX веке. Эти таверны располагались на границе территории, где была запрещена продажа алкоголя, чем и обуславливалось их название. В современном английском языке выражение носит метафорический характер и означает ситуацию, после которой шансы на успех мероприятия стремительно исчезают. Одна из статей, посвященных В. Путину, носит название Putin, lies and his 'little green men' (CNN, 31.03.17). Выражение little green men - «маленькие зеленые человечки» используется в массовой культуре и научной фантастике для описания пришельцев или гуманоидов, однако его также применяют в отношении военнослужащих РФ, которые в 2014 г. находились на территории Крымского полуострова в военной форме без знаков различия. В этом случае аллюзия носит иронический характер.

В заключение стоит обратить внимание на синтаксические стилистические приемы, к которым прибегают англоязычные публицисты. Прежде всего, это риторические вопросы. В одной из статей автор использует цепочку вопросов, каждый из которых короче предыдущего, тем самым наращивая эмоциональность: Was the withdrawal [of forces from Syria] a sign of Russia's strength or weakness? Was it the tactics of a master politician or a forced retreat? Had Russia run out of targets? Or run out of patience with Assad? Or run out of cash? (BBC; 31.03.17) В основном риторические вопросы отражают растерянность Западного мира и непонимание, что предпринять в отношении России: And all this raises a worrying question for the future: What can we expect from a Russia that has been so isolated from the West it has very little left to lose? (CNN; 31.03.17) Кроме того, в статьях часто используется прием градации и обманутого ожидания. В отрывке Mr. Putin has achieved many of his main goals: bringing Russia back to center stage as a global power; preventing, on principle, regime change by outside powers, particularly Western ones; gaining a stronger foothold in Syria; picking off Russian jihadists on the Syrian battlefield; and strengthening Mr. Assad (New-York Times; 31.03.17) используется перечисление, однако достижения президента России показаны по убывающей с точки зрения их коннотации: от возрождения «сверхдержавы» до помощи сирийским джихадистам и президенту Башару Асаду, который на Западе подвергается резкой и однозначной критике.

Итак, в первой части проведенного исследования мы выяснили, какие лингвистические приемы используют англоязычные публицисты для репрезентации образа России. Это безэквивалентная лексика, коннотативно окрашенные лексические единицы, лексемы, вызывающие ассоциации с советским периодом и периодом холодной войны, а также различные стилистические приемы. Проанализировав четыре уровня лингвистических средств, мы можем сделать вывод о том, что все они направлены на создание и поддержание негативного имиджа нашей страны, основанного на стереотипах. Россия изображается агрессивной и варварской страной, которая имеет гораздо больше общего с эпохой СССР, чем с современным этапом демократического развития. Как отмечалось выше, иностранцы обладают крайне поверхностными знаниями о быте и культуре нашей страны, поэтому англоязычные СМИ имеют возможность манипулировать образом России почти беспрепятственно. Выделив лингвистические приемы и сделав первый общий вывод, мы переходим к тематическому анализу собранного материала, а именно рассмотрению того, какую конкретно характеристику отдельных составляющих современного образа России помогают создать указанные лингвистические приемы.

2.3 Лингвистические особенности тематических компонентов образа России

2.3.1 Политические аспекты образа России

Говоря о тематике англоязычных статей, посвященных России, необходимо, в первую очередь, заострить внимание на политическом аспекте, так как именно он является превалирующим. В этом блоке мы затронем отношения России и стран Запада, ситуацию на Украине и гражданскую войну в Сирии и их лингвистическую репрезентацию в англоязычных СМИ.

Взаимоотношения России и стран Запада

Освещая современные взаимоотношения России и стран Запада, англоязычные публицисты стремятся укрепить стереотип о воинственных настроениях нашей страны, прибегая к тематическому полю «война». Так, в примере Mr Tusk said gas must no longer be used as "a political weapon" (BBC; 01.04.17) речь идет о российском газе, который Дональд Туск, председатель Европейского совета, называет «политическим оружием». Английская лексема weapon - «оружие» входит в тематическое поле «война». В следующем примере воинственность показана языковой метафорой a war of nerves - «война нервов»: The deployment of Russian nuclear-capable missiles in Kaliningrad, the isolated enclave it controls on Poland's and Lithuania's border, is the latest move in a war of nerves along Europe's eastern flank (Guardian; 01.04.17). Здесь мы можем наблюдать, что упоминания России и Европы разведены в начало и конец предложения, а устойчивая фраза, имеющая в себе само слово war - «война», поставлена между ними. Это позволяет автору усилить напряженность и выразить мысль о том, что современное состояние отношений России и Европы балансирует на грани открытого вооруженного конфликта.

Агрессивная настроенность россиян в отношении Запада демонстрируется следующим отрывком: In focus groups conducted by the Levada Center, Russians put it this way: "We bared our teeth"; "We forced them to respect us"; "If they don't love us then at least they fear us." (CNN; 01.04.17). Для достижения перлокутивного эффекта автор приводит три короткие цитаты. В первой из них наблюдается идиома to bare teeth - «показать зубы», что, согласно Фразеологическому словарю русского литературного языка, означает резкую враждебность и нетерпимость. Во второй и третьей цитатах агрессия выражена глаголами to force - «принуждать» (агент we - «мы» подразумевает Россию) и to fear - «бояться» (агент they - «они» подразумевает Запад).

США и Великобритания убеждены, что внешняя политика России несет угрозу Западному миру, а журналисты заявляют об этом напрямую через лексему threat - «угроза»: If you ask Western policy makers about the main security threats facing Europe, they come up with two: Jihadists from the so-called Islamic State and President Vladimir Putin's Russia (BBC; 01.04.17). Мы видим, что автор статьи выражает оценку эксплицитно и ставит знак равенства между террористической организацией и путинской Россией, называя и то, и другое угрозами для Европы. Тем не менее, опасность, якобы исходящая от России, преуменьшается в других статях: Throughout his presidency, Barack Obama has viewed Russia largely through the prism of its ailing economy and early on concluded Moscow was essentially a weak adversary trying to compensate for its impotence with shows of military bravado (Guardian; 01.04.17). Существительное bravado - «бравада», или «показная храбрость», характеризуется яркой негативной оценочностью и используется в примере, чтобы выразить пренебрежительное отношение бывшего президента США Барака Обамы к несостоятельной военной активности России.

Помимо указанного ваше англоязычные СМИ эксплицитно выражают идею о том, что Россия ведет на Западе некую пропаганду и активно включают в статьи соответствующую лексему: The EU and its member states have been concerned for some time about Russian propaganda, and about the fact that the counter-argument coming from the EU often seems to be poorly focused and unconvincing (BBC; 01.04.17); In a little over a year, the Russian propaganda machine has turned Ukraine from "brother state" to Russia's main enemy (CNN; 01.04.17). В следующем примере герундий manipulating - «манипулирование» становится контекстуальным синонимом существительного propaganda: Russia's latest demands for rolling back U.S. and NATO defensive preparations to how they were in 2010 would seem laughable, if it were not for Moscow's recent solid track record in manipulating the West to its advantage (CNN; 01.04.17). Стоит отметить, что российская пропаганда, согласно англоязычным СМИ, ведется как в западных странах, так и в самой России: After all, a significant number of people, fed by domestic propaganda, still believe the Ukrainian air force shot down Malaysian Airlines Flight 17 over Ukraine (CNN; 01.04.17). В данном примере автор обращается к одному из значений прилагательного domestic - «внутригосударственный» и использует данную лексему в языковой метафоре, показывая, что пропаганда насаждается россиянам со стороны правительства.

Англоязычные публицисты придерживаются идеи о том, что нашу страну на Западе воспринимают как проблему, которую необходимо решить: His comments [Boris Johnson's] served to highlight the much bigger strategic, security and diplomatic problem: what to do about Russia (Guardian; 01.04.17); The refusal of the current U.S. administration to recognize the problem, extending to attempts to suppress congressional reporting on Russian hostile actions, is an abdication of responsibility for mitigating the long-term consequences of failing to deal with Russia (CNN; 01.04.17). В первом случае данная идея выражена эксплицитно через денотативное значение существительного problem. Во втором случае используется сочетание глагола с предлогом to deal with - «решить, разобраться», которое имеет устойчивую лексическую сочетаемость со словами, выражающими сложную задачу или проблему.

Стоит отметить, что действия России на международной арене и курс В. Путина могут быть вплетены в содержание любого материала. К примеру, заголовок статьи о совместном полете русского и американского космонавтов звучит так: How do you thaw US-Russia relations? Launch them into the frozen depths of space (Guardian; 01.04.17). Чтобы сделать заголовок более броским, автор прибегает к стилистическим приемам: метафоре to thaw relations - «разморозить отношения» и оксюморону, то есть сочетанию несочетаемого, который выражен через глагол to thaw - «разморозить» и прилагательное frozen - «замерзший»: парадокс состоит в том, что отношения России и США нужно «разморозить» в «замерзшем» космосе.

Кроме того, англоязычные СМИ выражают неприятие Западным миром сотрудничества России и Востока. Так, в риторическом вопросе Do most Russians really want to turn their backs on Europe and look East instead? (BBC; 01.04.17) автор усугубляет негативную оценку за счет усилительного наречия really и устойчивого выражения to turn smb's back on - «повернуться спиной», которое образно передает пренебрежение и безразличие.

Таким образом, лингвистические приемы активно используются авторами англоязычных ПТ, чтобы закрепить агрессивность и враждебность в качестве доминант современной внешней политики России в отношении стран Запада.

Ситуация на Украине

Чтобы проиллюстрировать общие тенденции освещения ситуации на Украине англоязычными СМИ, достаточно привести один пример: Thursday's move is designed to force Russia to put pressure on the heavily armed pro-Russian rebels occupying parts of Ukraine's eastern Donetsk and Luhansk regions (BBC; 02.04.17). В этом предложении мы видим три лексемы, несущие в себе коннотацию силы и агрессии: глагол to force - «принуждать», устойчивое глагольное сочетание to put pressure - «оказывать давление» и причастие occupying - «оккупирующие». Определение heavily armed - «тяжеловооруженные» также относится к военным действиям, а существительное rebels - «мятежники», в отличие от российского эквивалента «ополченцы», наполнено резко негативной оценкой. Кроме того, префиксально образованное прилагательное pro-Russian открыто называет виновных в украинском конфликте. Стоит обратить внимание на оценочную асимметрию между русской лексемой «ополченцы» и ее английскими эквивалентами: англоязычные публицисты прибегают к широкому разнообразию синонимов, непременно употребляя их с отсылками к России: pro-Russian rebels, Moscow-backed rebels, Russian-backed separatists, pro-Russian forces и т.д. При этом сторонники Киева получают прямо противоположную оценку: Last November Ukrainian activists blew up energy pipelines to Crimea, plunging homes into darkness (Guardian, 02.04.17). В примере видно, что лица, совершившие подрыв линии электропередач, после которого Крымский полуостров остался без электричества, не осуждаются, ведь слово activist не несет в себе отрицательной коннотации.

Таким образом, в англоязычных СМИ Россия предстает агрессором, который незаконно вторгся на территорию Украины с целью дестабилизировать страну и лишить ее возможности ступить на «истинный», демократический путь развития. Данный тезис подтверждается следующими примерами: Russian intervention in Ukraine (CNN; 02.04.17); Russia's illegal annexation of Crimea and its continuing destabilization of Eastern Ukraine have put the European security system -and all the rules and agreements that underpin it -under severe strain (CNN; 02.04.17). Подчеркнутые существительные принадлежат к военной лексике и помогают напрямую обвинить Россию в ситуации на Украине.

В представлении англоязычных СМИ Россия ведет на Украине несколько видов непрямой войны. Нам встретились следующие лексемы в атрибутивной позиции: secret/culture/information/hybrid frozen (war). В последнем случае автор обращается к устойчивому понятию hybrid war - «гибридная война», однако разбивает его окказиональным включением прилагательного.

Тема украинского конфликта дает публицистам возможность ярко показать контраст демократического Запада и тоталитарной России: Just as the Putin regime has shown in Ukraine that it will not tolerate a neighbouring country's free choice to join Euro-Atlantic structures underpinned by democratic norms, and would sooner start a war than let that happen, this assassination [of Boris Nemtsov] sends the signal that Russia will become an ever darker, more repressive place (Guardian, 02.04.17). Данное предложение распадается на две части. В первой создается положительный образ лояльной Западу Украины (словосочетания free choice - «свободный выбор», democratic norms - «демократические нормы»), во второй рисуется контрастный образ мрачной России (start a war - «объявить войну», assassination - «политическое убийство», an ever darker, more repressive place - «все более мрачная и репрессивная страна). Таким образом, в англоязычных СМИ мы видим резкое осуждение внешней политики России в отношении Украины.

Нельзя обойти стороной и вопрос включения Крыма в состав Российской Федерации. Если в России для обозначения этого события принято использовать слово с положительной оценкой «воссоединение», то в англоязычных СМИ обнаруживается военная лексика: annexation - «аннексия»; intervention - «интервенция»; occupation - «оккупация»; invasion - «вторжение»; takeover - «государственный переворот»; seizure - «захват»; coup d'etat - варваризм со значением «государственный переворот»; to absorb - «поглотить»; to take control - «взять под контроль». При этом ответственность целиком возлагается на президента России, что показано в субъектно-предикатной структуре предложения President Putin officially annexed Crimea on 18 March 2014 (CNN; 02.04.17).

В статьях постоянно подчеркивается, насколько тяжела и бесправна нынешняя жизнь крымчан. Для этих целей используется, в частности, аллюзия Exodus continues - «Исход продолжается», которая отсылает читателей к библейскому сюжету об изгнании евреев из Египта. В статьях о Крыме часто упоминается советское прошлое России, чтобы показать присоединение полуострова как шаг назад и откат в его развитии на несколько десятилетий: There is a growing level of censorship, inequality and political repression of those who don't agree with the government (CNN; 02.04.17); denunciation is back (CNN; 02.04.17). Подчеркнутые лексемы вызывают у читателей ассоциации с тоталитаризмом периода СССР. В следующем примере отсылка выражена менее эксплицитно: There are no soldiers on the streets, and no one stops us as we set up our television camera in the main square, overlooked by its statue of Lenin, or asks us for accreditation (BBC; 02.04.17). Уточнение о расположенной на площади статуе Ленина не относится к основному содержанию статьи и никак с ним не взаимосвязано, однако такая деталь сразу вызывает в сознании англоязычного читателя соответствующие ассоциации и провоцирует укрепление стереотипов о тождественности российского и советского.

В целом, позицию Запада по Крыму можно проиллюстрировать следующим примером: the annexation marked a complete end to "democratic freedoms" in Crimea, highlighting "tough censorship" and a "humiliating coercion into adopting Russian citizenship" (BBC; 02.04.17). В очередной раз мы наблюдаем здесь противопоставление «демократических свобод» «цензуре» и «унизительному принуждению».

Гражданская война в Сирии

В сходном негативном ключе англоязычные публицисты описывают и позицию России по Сирии. Вовлеченность нашей страны в конфликт также называется интервенцией: Moscow's intervention in Syria has always been about projecting its own power and influence, as much as anything (BBC; 05.04.17). При этом официальная российская риторика (борьба с террористическими организациями на территории Сирии) дискредитируется за счет использования графического приема - кавычек: As things stand, the Russian authorities can argue that they have achieved many of their objectives. These included: Boosting Russian national security by fighting "international terrorism" (the Russian army claims to have killed 2,000 "terrorists" in Syria of Russian descent) (BBC; 05.04.17).

Подобно украинскому кризису, Россию называют виновной в сирийской войне наряду с президентом Сирии Башаром Асадом: British permanent representative Matthew Rycroft said Mr Assad's forces and Moscow had "plunged to new depths and unleashed a new hell on Aleppo", which was once Syria's largest city and the country's industrial and commercial hub (BBC; 05.04.17). Выделенная подчеркиванием цитата представляет собой метафору, которая помогает усилить перлокутивный эффект за счет образности и гиперболизации в стилистически параллельных словосочетаниях new depths и new hell. Придаточное предложение вводится на основе антитезы. Сейчас в Алеппо царит ад, но до вторжения России и сирийского правительства это был процветающий город.

Для описания взаимоотношений Москвы и сирийского правительства англоязычные публицисты также прибегают к лингвистическим средствам, в частности, антитезе: Putin has repeatedly cast Assad as part of the solution rather than part of the problem in Syria (Guardian; 05.05.17). В примере мы видим параллельное построение словосочетаний, которые содержат в себе лексемы с противоположным смысловым наполнением: problem - «проблема» и solution - «решение». Англоязычные публицисты подчеркивают, что Россия оказывает Б. Асаду финансовую поддержку. Для выражения этой мысли в ряде примеров используется лексема backer - «попечитель» (Assad's main backer (Guardian; 05.04.17)), а также языковая метафора to float cash - «вливать деньги» (floating cash to the Syrian government (New York Times; 05.04.17)).

Позиция России по Сирии вызывает в англоязычных СМИ озабоченность и осуждение: Theresa May also condemned Assad and his Russian and Iranian supporters last night (Guardian; 05.04.17); Philip Hammond, the British foreign secretary, warned Russia that its military intervention could mean Moscow shares criminal responsibility for the regime's use of barrel bombs against its own people (Guardian; 05.04.17); The UK defence secretary, Michael Fallon, who spoke at a press conference in London with his US counterpart, Ash Carter, was unequivocal in pinning the blame for the crisis on Putin (Guardian; 05.04.17). В первых двух примерах позиция выражена эксплицитно через денотативное значение глаголов, в третьем примере используется устойчивое выражение to pin the blame - «возложить вину». При этом мы видим, что во всех трех примерах авторы ссылаются на высокопоставленных политических деятелей. В описании позиций Запада и России по Сирии также представлена антитеза: Russia is a close ally of al-Assad and may want to bolster him, while the United States has repeatedly called for him to go in order to resolve the five-year civil war (CNN; 05.04.17). В данном примере контраст создается за счет противительного союза, причем положительную оценку имеют действия США во второй части предложения, а именно призыв к урегулированию конфликта.

При характеристике действий России в Сирии к тематическому полю «война» добавляется тематическое поле «игра»: Russia and the US have returned to diplomatic stalemate on Syria (CNN; 05.04.17) и The Russian gambit (Guardian; 05.04.17). В обоих случаях задействуется шахматная лексика: stalemate - «пат» и gambit - «гамбит». Шахматы представляют собой логическую и стратегическую игру, с которой часто ассоциируют военные действия. Кроме того, к тематическому полю «игра» относятся подчеркнутые словосочетания в следующих примерах: For the Russians it is also an attempt to limit Iran's influence in Syria and send a message to the world that they are still a player in the region (BBC; 05.04.17); This leaves both the US and Russia in awkward positions. Neither can truly and definitively "win" the conflict alone, but they also cannot seem to find a way to cooperate (CNN; 05.04.17); Russian officials said any groups coordinating with the Qaeda-linked Nusra Front, as many of those groups have done, were fair game (New York Times; 05.04.17). Мы видим, что Россия и страны Запада показаны крупными игроками, которые проводят партию на территории страдающего от войны сирийского государства.

Таким образом, в представлении англоязычных СМИ Россия является агрессором, который вторгся как в Украину, так и в Сирию и ведет агрессивную жестокую войну ради собственных интересов, мешая демократическому Западу помочь обоим государствам вернуться к мирной жизни и пойти по пути процветания.

2.3.2 Образ президента России

Существенную роль в Западном образе России играет президент В. Путин. Практически в каждой статье есть отсылки к его политическому курсу. В обнаруженных примерах президент России представлен агрессором. Это подтверждается синтаксическим построением следующих примеров, где президент выступает в качестве активного агента: President Vladimir V. Putin, who invaded Georgia in 2008...(New York Times; 07.04.17); He annexed Crimea and attempted an even bigger land grab in eastern Ukraine (New York Times; 07.04.17). Захватнический характер внешней политики В. Путина выражен и в предложении Vladimir Putin may believe time is ripe for another invasion (Guardian; 07.04.17), где мы видим устойчивое выражение time is ripe - «пришло время», а также местоименное прилагательное another - «другой, очередной», которое подчеркивает многократность «вторжений» России в другие страны. Заголовок одной из статей звучит как Russia 'stronger than any aggressor' Vladimir Putin (BBC; 07.04.17), причем в нижеследующем тексте эта мысль выражается следующим образом: Russian President Vladimir Putin says Russia is "stronger than any potential aggressor". Для привлечения внимания читателя и создания агрессивного образа России и ее президента автор статьи фактически прибегает к искажению информации, исключая из заголовка прилагательное potential - «потенциальный».

Согласно англоязычным СМИ, внешняя политика В. Путина отличается непредсказуемостью. Это подчеркивается за счет частого употребления лексем соответствующего словообразовательного гнезда: he challenged Europe's borders and showed himself to be a dangerous and unpredictable leader (BBC; 07.04.17); The only common factor, apart from the aggression, is his unpredictability (Guardian; 07.04.17). При этом подчеркивается, что президент России бахвалится военной мощью страны: he has made a big show of military might: from tank parades across Red Square, to devastating airstrikes in Syria (BBC; 07.04.17); [Putin] has been displaying a different form of muscle this week -the military kind (CNN; 07.04.17); There was no fighting here even in 2014, when Putin staged his land grab (Guardian; 07.04.17). Отглагольное существительное a show наряду с глаголами to display и to stage объединены общей семой «демонстрировать», что подчеркивает показной характер военных действий России с целью устрашить Запад.

В представлении англоязычных СМИ президент России является диктатором, который стремится установить неограниченную власть над своим народом и построить новый СССР. Именно поэтому на страницах зарубежных изданий можно обнаружить сравнения В. Путина с И. Сталиным: Mr Putin has made it a staple of his rule to launch nationwide hate campaigns against those deemed “traitors” in a way reminiscent of the Stalinist era (Guardian; 07.04.17). В предложении мрачный образ 1930-1940-х годов создается за счет слов одного семантического поля: hate campaigns - «кампании ненависти», traitors - «предатели», the Stalinist era - «сталинская эпоха». Все это упрочивает расхожие стереотипы в сознании англоязычных читателей. В примере Putin's personal approval rating has risen to 82%, underlining just how much the Kremlin has cemented its power since 2011 (Guardian; 07.04.17) мы наблюдаем конверсив to cement - «зацементировать» в его переносном значении, что позволяет создать образ прочно утвердившейся диктатуры.

Единоличная власть В. Путина над Россией лингвистически подчеркивается за счет употребления политического понятия authoritarianism и прилагательного authoritarian, а также притяжательности: Sergei Lavrov, Putin's veteran foreign minister... (Guardian; 07.04.17); Donald Trump could become Russia's -and Putin's -best friend ... or not (CNN; 07.04.17). При характеристике зимних Олимпийских игр 2014 г. в Сочи встречается перифраз Putin's showcase project (Guardian; 07.04.17). По мнению автора статьи, В. Путин использовал Олимпийские игры для улучшения имиджа России, несмотря на то что за зрелищной и дорогой организацией игр скрываются нищета и бесправность населения.

В англоязычных источниках президент России показан суровым и жестоким: The future of Crimea was determined by the people who live on this land," the president replied on the quayside, stony-faced and unequivocal (BBC; 07.04.17); She [Hillary Clinton] says she sees in him a cold-blooded, self-enriching KGB agent and a bully (Guardian; 07.04.17); But there seemed to be a certain reluctance to admit that Russia's leader, who cultivates a macho image of ruddy good health (New York Times; 07.04.17). В данных примерах личность В. Путина раскрывается через эпитеты (stony-faced - «с непроницаемым лицом», unequivocal - «бескомпромиссный», cold-blooded - «хладнокровный», self-enriching - «стремящийся к собственному обогащению»), лексему с негативной коннотацией a bully - «хам, агрессор», реалию советского периода КГБ, которая вызывает в сознании англоязычных читателей ассоциации с жестоким тоталитарным режимом СССР, а также испанское заимствование macho - «мачо», в котором заложена семантика агрессивной мужественности.

Англоязычные СМИ активно поддерживают российскую оппозицию, которая, по их мнению, стремится направить тоталитарную Россию на демократический путь развития и потому вызывает ненависть у президента: Slowly but surely, however, Putin began to squeeze out opposing civic forces (Guardian; 07.04.17). В данном примере мы видим метафору to squeeze out opposing civic forces - «выдавливать оппозиционные гражданские силы», которая помогает более образно и экспрессивно представить процесс уничтожения оппозиции, препятствующей единоличной власти В. Путина.

Весной 2015 г. все четыре анализируемых источника активно освещали убийство Бориса Немцова. Для характеристики оппозиционного политика используются многочисленные положительные эпитеты: charismatic - «харизматичный», indefatigable - «неутомимый»; tall, handsome, witty and irreverent - «высокий, красивый, остроумный и бунтарский»; he spoke out strongly and vehemently - «он высказывался резко и страстно» и наконец The Brilliant Boris Nemtsov - «великолепный Борис Немцов». Образ Б. Немцова в англоязычных СМИ крайне положителен благодаря близости его курса западному: In 2008, together with Garry Kasparov, the chess champion turned Putin foe, Nemtsov launched Solidarity, a progressive, democratic political party (Guardian; 07.04.17); But why would Washington want to destroy someone who was championing democracy and who is friendly to the United States? (CNN; 07.04.17) В обоих случаях основное внимание сосредоточено на понятии демократии, а в первом примере мы видим, что прилагательные progressive - «прогрессивный» и democratic - «демократический» используются как контекстуальные синонимы.

Англоязычные СМИ не верят в справедливое расследование убийства Б. Немцова и напрямую обвиняют в случившемся государственный аппарат и лично президента. Лексическое наполнение предложения Now, with Nemtsov's killing, Russian officials and Kremlin-friendly media have whipped up a sandstorm of theories (CNN; 07.04.17) создает чувство презрения в связи с использованием негативной метафоры to whip up a sandstorm of theories - «раздуть песчаную буру теорий» и образно выражает невозможность узнать правду.

Таким образом, президент России В. Путин показан жестоким диктатором, который ведет агрессивную внешнюю и внутреннюю политику и борется с оппозицией, воспринимаемой в англоговорящих странах как антипод существующему режиму.

2.3.3 Характеристика российских СМИ в англоязычной публицистике

Еще одной важной составляющей образа России в англоязычных публицистических источниках является характеристика их российских коллег. В первую очередь стоит отметить, что упоминания российских СМИ неизменно даются в сопровождении определений, таких как state-run, state-controlled или state-owned, чтобы подчеркнуть подконтрольность российской медиасферы правительству. Для обозначения российских СМИ используются и стилистические приемы, например, метафора government mouthpiece - «рупор правительства».

Западный образ российских СМИ вносит существенный вклад в укрепление негативных стереотипов о консерватизме, повсеместной цензуре, отсутствии свободы слова и демократических прав в России. В предложении Fifteen years later, the result is a monochrome landscape of state-controlled channels that mouth the same anti-Western rhetoric without a word of criticism for the president (BBC; 08.04.17) российские СМИ обозначены метафорой a monochrome landscape of state-controlled channels - «монохромный пейзаж государственных каналов», которая сразу же вызывает в сознании читателя негативные ассоциации и провоцирует стереотипы о временах СССР и повсеместном распространении цензуры. В примере Writers of Tomorrow need 18m roubles after fruitless search for backers, in a country where television is dominated by news of Vladimir Putin's exploits (Guardian; 08.04.17) автор прибегает к иронии за счет контрадикта exploits - «подвиги».

Согласно англоязычным СМИ, их российские коллеги распространяют ложь и пропаганду. В следующем примере эта мысль выражена с помощью иронии: But in today's Russia, where state-run media now paints both the US and its European allies as hostile and as danger to Russia, there seems increasingly little room for a fudge (BBC; 08.04.17). Иронический эффект достигается благодаря концовке предложения, где эксплицитно выражена идея о все меньшем количестве лжи и выдумок в российских СМИ, но имплицитно заложено совершенно обратное.

Описывая репрезентацию западных точек зрения в российских СМИ, публицисты используют яркие контрасты: discredit EU narratives, erode support for legitimate governments… and undermine the concept of free independent, pluralistic media (BBC; 08.04.17). Мы видим глаголы, наполненные негативной коннотацией to erode - «разрушать» и to undermine - «подрывать», которые употреблены с позитивными понятиями legitimate governments - «легитимные правительства» и free independent, pluralistic media - «свободные и независимые плюралистические СМИ». Таким образом, англоязычные публицисты показывают, что западная риторика дискредитируется в российских СМИ.

Как и в случае с оппозиционным политиком Б. Немцовым, англоязычные СМИ активно поддерживают независимые российские издания. Например, «Новая газета» характеризуется эпитетом prominent - «выдающаяся». При этом публицисты подчеркивают бесправное положение российских оппозиционных СМИ. Так, в статье об убийстве журналистки Анны Политковской используется метафора The murder that killed free media in Russia (Guardian; 08.04.17). Кроме того, встречаются и устойчивые выражения сходного значения: The departure of the three editors from the RBC newspaper and news service was widely viewed as the death knell for one of Russia's last independent papers (New York Times; 08.04.17); In the decade since Politkovskaya's death, the space for independent journalism in Russia has narrowed further (Guardian; 08.04.17). Данные примеры показывают, что в отношении оппозиционных изданий англоязычные журналисты зачастую используют лексику, объединенную семантикой смерти, убийства и гонений.

Англоязычные СМИ дают понять, что Запад готов к информационной войне с Россией: EU set to fight back in Russia information war (BBC; 08.04.17). В следующем примере представлено использование военной терминологии в отношении информации: The weaponization of information is not some project devised by a Kremlin policy expert but is an integral part of Russian military doctrine (New York Times; 08.04.17). Иными словами, в статьях, посвященных российским СМИ, продолжается лингвистическое поддержание образа врага.

2.3.4 Спортивные события с участием России в англоязычной публицистике

Что касается освещения международных спортивных состязаний с участием России, то здесь, прежде всего, наблюдается тесное переплетение спорта и политики. Так, в примере о российской пловчихе Юлии Ефимовой The 19-year-old, who claimed a gold medal over Ms Efimova in the 100-metre breaststroke on Monday, incited a reaction reminiscent of the Cold War online, with users roasting the Russian in a series of patriotic and finger-wagging memes. But the heated exchange recalled old divisions marked by the former Iron Curtain, with Americans hailing Ms King as a hero and painting Ms Efimova as a villain (BBC; 09.04.17) мы видим отсылки к холодной войне, а также бросающуюся в глаза антитезу в лексемах hero - «герой» и villain - «злодей», которая вписывается в общее противопоставление России и Запада. Спорт уподобляют оружию в борьбе за мировое господство: [sport] is your nuclear weapon (Guardian; 09.04.17); If it [Wada] bans Russia, the IOC will alienate one of the traditional superpowers of the Olympic Games (CNN; 09.04.17). Лексемы nuclear weapon - «ядерное оружие» и superpower - «сверхдержава» вновь отсылают нас к холодной войне. Подобно вопросам внешней политики, а также репрезентации российских СМИ, в статьях о спорте англоязычные публицисты также заявляют о военном противостоянии России и Запада: Sport became the latest battlefield in the "war" between East and West (BBC; 09.04.17). В примере видно, что спортивные состязания становятся метафорой для войны между Востоком, куда включена Россия, и Западом.

Нельзя обойти вниманием освещение допингового скандала, произошедшего накануне летних Олимпийских игр 2016 г. Несмотря на то что российские власти выказали готовность содействовать расследованию и бороться с допингом среди российских спортсменов, англоязычные СМИ обрушивают на Россию шквал критики и постоянно подчеркивают, что употребление допинга было одобрено российским правительством. Для этого используются такие словосочетания, как government-sanctioned doping program; state sponsored doping programme; state-run doping system; state-backed cheating, причем лексемы program(me) и system подчеркивают системность и упорядоченность незаконных действий. В следующем примере автор говорит об отстранении российской сборной от Паралимпийских игр и возлагает вину за произошедшее на правительство: Having brought Russia's doping practices to light, the International Olympic Committee, the International Paralympic Committee and the World Anti-Doping Agency should counter Mr. Putin's lies by making as clear as they can that Russia's athletes, and especially its disabled athletes, have been betrayed by their government, and their government alone (New York Times; 09.04.17). Предложение является достаточно экспрессивным за счет использованного в конце повтора, который усиливает авторскую оценку. Кроме того, ярко выраженной негативной коннотацией обладает в данном примере и глагольная форма have been betrayed - «были преданы».

При этом реакция российских официальных лиц на обвинения показана следующим образом: "The accusations against Rusada are based on personal testimony," a relaxed-looking Nikita Kamaev told journalists crammed into a room at the agency's headquarters this week. "When you have an athlete who's been disqualified for cheating and their word is worth more than ours that raises questions," he argued, apparently unfazed by all the secret recordings provided as evidence by those whistleblowers. Mr Kamaev denied that Russian athletes were pre-warned of testing and laughed off claims of involvement by the state security service, the FSB (BBC; 09.04.17). Подчеркнутые прилагательные и фразовый глагол создают образ ничуть не встревоженного и совершенно равнодушного человека. Исполнительный директор РУСАДА Никита Камаев предстает в данном отрывке расслабленным (relaxed-looking) и безмятежным (unfazed) и отшучивается от обвинений (laughed off claims…).