Лингвокультурологические аспекты вариативности языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

УЗБЕКСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

МИРОВЫХ ЯЗЫКОВ

Специальность: 5А-120102

Лингвистика (английский язык)

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание степени магистра филологии

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВАРИАТИВНОСТИ ЯЗЫКА

НАСИРОВ ЗУХРИДДИН

ШАКИРЖАНОВИЧ

Ташкент-2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава I. Лингвокультурология как новое направление лингвистических исследований

1.1 Язык и культура как основополагающие понятия лингвокультурологии

1.2 Основные теоретические положения лингвокультурологии

1.3 Национально-культурная специфика как проявление лингвокультурных особенностей языковых единиц

1.3.1 Аспекты языковой картины мира в лингвокультурологии

1.4 Роль языковой личности в становлении лингвокультурного фона языка

1.5 Фактор лингвокультурного кода в процессе коммуникации

Выводы по первой главе

Глава II. Проблема вариативности английского языка

2.1 Вариативность единиц языка

2.2 Распространенность английского языка как международного

2.3 Вариативность современного английского языка

2.4 Стандартный английский и национальные варианты английского языка

2.4.1 Британский вариант английского языка

2.4.2 Канадский вариант английского языка

2.4.3 Австралийский и Новозеландский варианты английского языка

Выводы по второй главе

Глава III. Лингвокультурологические особенности лексических единиц американского варианта английского языка

3.1. Лексические особенности американского варианта английского языка как отражение культуры и истории народа

3.2 Статус общего американского сленга в лингвокультурной системе США

3.2.1 Сленговая лексическая единица и её культурно значимая информация

3.3 Культурологическая функция фразеологических единиц в американском английском

3.4 Заимствованная лексика в американском английском как результат межкультурной коммуникации

Выводы по третьей главе

Заключение

Список использованной литературы

языковой лингвокультурный английский лексика

ВВЕДЕНИЕ

С момента обретения нашей страной независимости международные отношения Узбекистана со странами мирового сообщества перешли на качественно новый уровень. В период глобализации экономики, интеграции политической и культурной жизни, способствующих активизации и укреплению международных связей в различных сферах, большую роль играет знание иностранных языков, в частности, английского как языка международного общения.

Постановление Президента Ислама Каримова "О мерах по дальнейшему совершенствованию системы изучения иностранных языков" от 10 декабря 2012 года служит важным фактором совершенствования этой работы.

Язык как феномен национальной культуры народа являлся постоянным объектом внимания и исследования специалистов. Идея Гумбольдта о том, что язык есть выражение национального духа, становиться все более актуальной, особенно в наши дни, когда национальные проблемы столь остры и национальная проблематика явно вышла чуть ли не на самый первый план гуманитарного знания.

Язык не просто отражает мир человека и его культуру. Важнейшая функция языка заключатся в том, что он хранит культуру и передает ее из поколения в поколение.

Сегодня мы живём в эпоху глобализации, под которой понимается процесс, затрагивающий все земное пространство. Предполагается, что множество социальных, экономических, культурных, лингвистических, политических и иных отношений и связей приобретают всемирный характер. Следовательно, уже ни один народ не может жить в коммуникативной изоляции. Для этого стал необходим универсальный язык, язык межкультурного общения. В связи с усилением во второй половине ХХ в. влияние США в мире английский язык получает статус глобального языка, языка межкультурного общения.

Актуальность исследования определяется всё более возрастающим вниманием к проблеме языковой вариативности. В связи с расширяющейся географией английского языка, проблемным является вопрос выбора обучения и изучения того или иного варианта для стран, где английский является иностранным. Становится очевидным, что изучение вариантов современного английского языка - одна из важнейших задач современной лингвистики.

Базируясь или отталкиваясь от классических теорий взаимоотношения и взаимодействия языка и культуры (В. фон Гумбольдт, Э. Сепир, Б. Уорф), современные лингвокультурологи (А. Вежбицкая, Е.М. Верещагин, В.Г.Костомаров, В.В. Красных, В.А. Маслова, В.Н. Телия и др.) развивают, переосмысляют, уточняют представление о языке как элементе лингвокультурного комплекса и о роли в нём языка.

Целью диссертационного исследования является изучение вариативности английского языка на лингвокультурном уровне. Мы сочли благоразумным провести исследование на примере американского английского, т.к. именно этот вариант на наш взгляд вызывает наибольший интерес в силу своей распространённости и открытости воздействию различных культур и языков.

Поставленная цель определяет задачи исследования, основными из которых являются следующие:

· охарактеризовать взаимосвязь языка и культуры;

· проанализировать вариативность современного английского языка и дать общее определение стандартному английскому;

· показать уникальность американского английского, как языка межкультурного общения;

· выявить лингвокультурологические особенности лексических единиц американского варианта английского языка

Объектом исследования является вариативность современного английского языка.

Предмет исследования данной диссертационной работы составляет определение характера воздействия культуры на вариативность английского языка.

Множественность используемых методов обусловлена многогранностью предмета исследования и многоаспектностью самого исследования. Метод наблюдения над языковым материалом даёт возможность проследить за тенденциями функционирования языковых единиц. В качестве одного из ведущих методов данного исследования остаётся компонентный анализ, поскольку он проливает свет на процессы формирования значения лексических единиц. Кроме этого в ходе работы был использован сравнительно-исторический метод.

Научная новизна данной заключается в том, что в ней впервые предпринимается попытка дифференциации американского варианта английского языка в лингвокультурологическом аспекте. Также мы попытались проанализировать общий американский сленг в функционировании (передачи им культурной информации).

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нём впервые поставлен и проанализирован вопрос о корреляции языка и культуры не на литературном, а на нестандартном материале динамически развивающегося американского варианта английского языка.

Практическая значимость работы определяется тем, что её результаты могут быть использованы в лексикографической практике, а также в курсе лекций и на семинарских занятиях по лексикологии, в курсе перевода, в спецкурсах по лингвокультурологии, в написании курсовых и дипломных работ.

Апробация. По теме диссертации опубликованы две статьи. Концептуализация взаимосвязи языка и культуры// Сб. статей научно-практической конференции "Хозирги замон тилгунослигида когнитив лингвомаданиятшунослик ва гендер тилшунослиги йуналишларига доир масалалар"-Ташкент, 2013. - №1. - С.117-119; Аспекты языковой картины мира в лингвокультурологии// Сб. статей научно-практической конференции "Замонавий тилшунослик, адабиётшунослк, таржимашунослик ва хорижий тиллар укитишнинг муаммолари" - Ташкент, 2014. - №3. - С.96-98.

Логика изложения результатов исследования, его цель и задачи определили структуру работы. Данная диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы.

Во введении определяется область исследования, обосновывается выбор темы, актуальность и новизна, цели и задачи работы, а также методы анализа материала.

В первой главе рассматриваются вопросы взаимодействия языка и культуры и необходимости их рассмотрения в рамках новой парадигмы знаний - лингвокультурологии.

Во второй главе рассматривается вопрос о вариативности единиц языка, статусе английского языка, как средства межкультурной коммуникации в эпоху глобализации, вариативности современного английского. Кроме этого даётся дефиниция таким понятиям как стандартный английский и национальные варианты английского языка.

В третьей главе освещаются основные вопросы исследования - это функционирование культурной коннотации и информации в лексических и фразеологических единицах американского английского. Наряду с этим рассматривается общий американский сленг в лингвокультурной системе США. Кроме этого, уделено внимание заимствованной лексике, как результату межкультурной коммуникации.

Итоги проведённого исследования подводятся в выводах к главам и в заключении.

Глава I. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЯ КАК НОВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

1.1 Язык и культура как основополагающие понятия лингвокультурологии

Вопрос соотношения и взаимосвязи языка и культуры всегда вызывала значительный интерес многих лингвистов, которые, невзирая на своеобразие подходов к данному вопросу, рассматривают культуру и язык во взаимодействии. Современная лингвистика стремится постичь культурное сознание отдельно взятой нации через языковые средства. Большинство ученых-лингвистов сходятся во мнении, что язык, будучи явлением социальным, может и должен рассматриваться не только с чисто лингвистической точки зрения, но, что самое главное, с внеязыковой, экстралингвистической или культурологической, т. к. он сам есть часть культуры, с одной стороны, и "зеркало", отражающее ее своеобразие и богатство с другой.

Сложность описания языкового механизма обусловливается неоднородностью и неоднозначностью самого языкового организма. Язык сочетает в себе конкретное и абстрактное, субъективное и объективное, личностное и коллективное, национальное и универсальное. Язык помогает понять особенность человека. "Язык раскрывает духовное начало, присутствующее в человеке" (Арутюнова, 2000:8), а духовное начало, как известно, связано с культурой, обусловлено ею и неотъемлемо от нее.

Сложность понимания взаимосвязи языка и культуры продиктована сложностью выявления особенностей языковых фактов. "У языка же нет вторичной знаковой системы, которая бы раскрывала его смыслы. Он делает это сам, толкуя одни смыслы через другие, перефразируя их, но не выходя за свои пределы. Язык, в отличие от человека, лишен языка, который бы фиксировал, ограничивал и стабилизировал его смыслы. Тайна человека приоткрывается через язык, тайна языка безъязыка" (Арутюнова, 2000:8). На раскрытие этой тайны направлены усилия многих лингвистов. Язык приоткрывает одну из дверей. Тайна языка кажется более достижимой, но, как горизонт, все время отодвигается, ускользая от пытливых умов многочисленных исследователей.

Появление лингвокультурологии как научной дисциплины, прежде всего, обусловлено стремлением к осмыслению феномена культуры как специфической формы существования человека и общества в мире. Кроме того, обращение к лингвокультурологическим исследованиям продиктовано желанием ученых лучше понять язык в его функционировании во всех сферах человеческой деятельности и, в особенности, в его отношении к культуре.

По определению Р. Якобсона функционально "язык является средством умственной и духовной жизни и средством общения" (Якобсон, 1998:306). Функционирование языка для обслуживания умственной и духовной жизни связывает язык с культурой как специфическим небиологическим способом деятельности (Маркарян, 1977:138-139). Сложность проблемы, связанной с описанием взаимодействия языка и культуры, продиктована неоднозначностью культурно-языковых связей, различным временем их закрепления, различной степенью транспарентности, различным источником доминирования (язык > культура и/или наоборот), асимметрией корреляции с наличием симметрии в отдельных компонентах, различной глубиной проникновения в сопряженное пространство, знаковым характером обеих сущностей. Неоднозначность, вариабельность культурно-языковых связей настолько велика, что позволяет трактовать язык как элемент, часть, факт, фактор, форму, источник, хранитель, памятник, транслятор, условие существования культуры (Пассов, 1998:18). Безусловно, такой разносторонний и разноуровневый характер взаимодействия языка и культуры не способствует однозначности при определении точного характера их взаимодействия.

Известно, что культура, предпосылкой и важнейшим средством бытия которой является язык, не может существовать без специальных средств материализации. Язык, в свою очередь, "раскрывает духовное начало, присутствующее в человеке" (Арутюнова, 2000:8), которое связано с культурой, обусловлено ею и неотъемлемо от нее (Иванова 2004:16). Положение о диалектической связи языка и культуры является теоретической базой многих современных исследований, в том числе и лингвокультурологических, призванных раскрыть характер и специфику лингво-ментальных взаимоотношений. Притом, что исследования языка в плане его взаимодействия с культурой являются в последнее время чрезвычайно актуальными, особо стоит подчеркнуть становление и развитие научного характера тех фактов, которые ранее носили исключительно философский характер.

Основные положения взаимосвязи "язык - культура" изложены в исследованиях В. фон Гумбольдта, Л. Вайсбергера, Ф. Боаса, Э. Сепира, Б. Уорфа. Эти исследования являются предпосылкой появления лингвокультурологии как отдельной науки и относятся скорее к области философии и этнолингвистики.

Философская проблема взаимосвязи человеческого мышления, языка и культуры впервые получает лингвистическое понимание в трудах В. фон Гумбольдта. Обозначая связь языка и культуры, ученый указывает на тесное переплетение языка с духовным развитием человечества. Язык сопутствует человечеству на каждой ступени его развития, отражая в себе каждую стадию культуры (Гумбольдт, 1984:48). Однако, первичная функция языка в понимании. В. фон Гумбольдта, состоит не в общении или мышлении, а в том, что он является неким "промежуточным" звеном "между миром внешних явлений и внутренним миром человека" (Гумбольдт, 1984:304).

Вслед за В. фон Гумбольдтом, об определяющей роли языка в познании действительности пишут американские лингвисты Э. Сепир и Б. Уорф. "Гипотеза лингвистической относительности" Сепира - Уорфа, а точнее ее "слабая" версия, является одной из теоретических предпосылок, лежащих в основе лингвокультурологии. Связь языка и культуры характеризуется в работах этих ученых отношениями взаимопроникновения, что характерно для современной лингвистической науки, однако эти отношения не являются ни однозначными, ни симметричными. Согласно теории Сепира - Уорфа, язык обусловливает тип мышления его носителей: "Мы видим, слышим и вообще воспринимаем мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества" (Сепир, 2001:261). Эту формулировку дополняет Б. Уорф, утверждая, что "человек расчленяет природу в направлении, подсказанном ему родным языком" (Уорф, 1960:174). Провозглашая "власть языка", авторы "гипотезы лингвистической относительности" все же уточняют свою точку зрения, утверждая, что он (язык) является "обязательной предпосылкой развития культуры в целом", одновременно, "прорастая" в нее, будучи тесно связанным с ней (Сепир, 2001:223).

Исследования А. Вежбицкой продолжают многолетние споры вокруг проблемы взаимоотношения языка и культуры. При этом А. Вежбицкая проявляет себя в качестве сторонницы теории Сепира - Уорфа, т.к. каждый язык, по ее мнению, служит уникальным средством выражения человеческого опыта, представляя собой "лучшее доказательство реальности культуры" (Вежбицкая, 1999:289), а "языковые данные оказываются решающими при выявлении фундаментальных моделей мышления у различных групп людей" (Вежбицкая, 1997:291-292). Заявляя о своей приверженности идеям Э. Сепира, А. Вежбицкая присоединяется к словам ученого о том, что (1) "язык является символическим руководством к пониманию культуры", (2) "лексика -- очень чувствительный показатель культуры народа" и что (3) языкознание "имеет стратегическое значение для методологии общественных наук" (Вежбицкая, 1999:263). Одним из принципов, которые А. Вежбицкая формулирует при описании семантики лексики, является положение о том, что разработанность лексического пласта языка определяется, в том числе, и культурой.

В данном исследовании представляется наиболее точным определение характера лингвокультурных связей как отношения взаимопроникновения. Основанием этому могут служить общие онтологические черты языка и культуры, "их объективно-субъективная детерминация, связь с человеческой деятельностью и с историей развития общества" (Смирнова, 2001:34).

Принцип взаимозависимости и взаимовлияния двух систем проявляется в том, что язык неразрывно связан с культурой, культура детерминирует содержание языковых единиц, а они, в свою очередь, обусловливают поведение носителей той или иной культуры (Карасик 2001а).

В процессе анализа культурных явлений культурологи в качестве единицы для обозначения таксонов культуры предложили термин культурема (Моль, 1973; Сорокин, 1982). В лингвокультурологии используется лингвокультурема как единица лингвокультурологического уровня, объединяющая собственно языковое и внеязыковое содержание. Это "погружение" в факт культуры. Для лингвокультурологии существенно не только употребление слов (как для лингвистики), но и характер использования самих реалий (внеязыковой, культурный уровень). Лингвокультурема вбирает в себя, аккумулирует в себе как собственно языковое представление, так тесно и неразрывно связанную с ним "внеязыковую, культурную среду", - устойчивую сеть ассоциаций (Воробьёв, 1997: 44-48).

Таким образом, в концепции взаимосвязи языка и культуры сходятся интересы многих наук о человеке. Транспонируя высказывание Ю.Н. Караулова о языковой личности на исследуемое явление, можно сказать, что "это та сквозная идея, которая, как показывает опыт ее анализа и описания, пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка" (Караулов: 1987:3).

Теоретическую возможность продуктивно синтезировать знания о культуре, выражаемые посредством языка, видеть их глубинный смысл дает такая наука как лингвокультурология. Именно в лингвокультурологических исследованиях культура и язык выводятся на равнозначный уровень, где культура понимается как содержание, а язык - как форма существования данного содержания.

1.2 Основные теоретические положения лингвокультурологии

Как самостоятельное направление лингвистики, непосредственно связанное с культурой, лингвокультурология утвердилась в 90-е годы XX века. Ранее поставленный в лингвистике вопрос о соотношении языка и культуры, согласно прогнозу Эмиля Бенвениста, в лингвокультурологии получает вид триады "язык - культура - человеческая личность" (Бенвенист, 2002:45), с той разницей, что последний компонент этой триады в рамках лингвокультурологии трактуется как "языковая личность".

По своему характеру лингвокультурология является "пограничной наукой, стоящей на грани" лингвистики, этнографии, фольклористики, культурологии, социологии, "опирающейся во многом на их источники и достижения и пользующейся, как многие другие современные научные дисциплины, комплексными методами" (Толстой, 1997:315). В таком же ключе определяет данное направление в языкознании и В. В. Воробьев, в трактовке которого лингвокультурология выступает как комплексная научная дисциплина синтезирующего типа, отражающая процесс взаимодействия языка и культуры как "целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания" (Воробьев, 1997:36). Причем В. В. Воробьев конкретизирует свое определение, добавляя, что лингвокультурологическое исследование использует системные методы и ориентируется на "современные приоритеты и культурные установления (система норм и общечеловеческих ценностей)" (там же).

Объектом лингвокультурологии являются, по образному выражению В.В. Красных, "язык как отражение и фиксация культуры, и культура сквозь призму языка" (Красных, 2002:12). Однако, если культурология исследует самосознание человека в его отношении к природе, обществу, истории, искусству и другим сферам его социального и культурного бытия, наука о языке рассматривает мировоззрение, которое отображается и фиксируется в языке в виде ментальных моделей языковой картины мира, то в лингвокультурологии язык и культура, в их диалогическом взаимодействии, выходят на равнозначный уровень. Ориентируясь на проявления взаимодействия языка и культуры, лингвокультурологии, как филологическая дисциплина, изучает "предварительно отобранное множество духовных ценностей и опыта языковой личности данной национально-культурной общности" (Иванова, 2004:41).

Таким образом, предметом исследования в лингвокультурологии являются "единицы языка и дискурса, обладающие культурно-значимым наполнением, являющиеся тем "каналом", по которому мы можем войти в культурно-исторический пласт ментально - лингвального комплекса" (Красных, 2002:12). Так, это могут быть единицы языка, которые приобрели символическое, образно-метафорическое значение в культуре и которые обобщают результаты собственно человеческого сознания, зафиксированные в мифах, легендах, ритуалах, паремиях и, в том числе, в поэтических и прозаических художественных текстах (Маслова, 2001:36). А. Вежбицкая предлагает для обозначения подобных явлений термин "ключевые слова" -- "слова, особенно важные и показательные для отдельно взятой культуры", воплощающие "ключевые для данного общества культурные концепты" (Вежбицкая, 1999:282; Вежбицкая, 2001:123).

Цель лингвокультурологии заключается в исследовании и описании культурного пространства "сквозь призму языка и дискурса" (Красных, 2002:13). С помощью и на основе языковых данных, лингвокультурология "призвана установить базовые оппозиции культуры, закрепленные в языке и проявляющиеся в дискурсе; отраженные в зеркале языка и в нем зафиксированные представления об окультуренных человеком сферах: пространственной, временной, деятельностной и т. д.; проступающие сквозь призму языка древнейшие представления, соотносимые с культурными архетипами" (Красных, 2002:13).

Важной задачей лингвокультурологии становится не столько установление того, какие факты культуры выражаются с помощью языка, сколько определение способов, которые язык вырабатывает для выражения культуры. Иными словами, лингвокультурология призвана изучить способы "лексикализации" (Вежбицкая, 1999), с помощью которых "язык воплощает, хранит и транслирует культуру" (Маслова, 2001:30) и направлена на исследование того, каким образом многообразные формы бытия культуры различных этносов отражаются и закрепляются в языке. При таком подходе язык понимается одновременно и как продукт культуры, и как ее продуцент, как важнейшая ее составляющая, и как фактор формирования культурных кодов. Другими словами, язык выступает в качестве одного из фундаментальных оснований существования и функционирования культуры.

1.3 Национально-культурная специфика как проявление лингвокультурных особенностей языковых единиц

В рамках проблемы взаимоотношения языка и культуры одним из основных моментов является вопрос об определении сущности национально-культурной специфики. Первоначально для решения вопроса о характере культурно-языкового взаимодействия предлагалось раздельное рассмотрение национальной специфики и культурной специфики. Под национальной спецификой подразумевались обусловленные или не обусловленные причинами культурного характера факты расхождения при сопоставлении языков. Культурная специфика, в свою очередь, заключалась в соответствии языковой единицы элементу менталитета или духовной культуры сообщества, его истории, традициям и прочим (Гак, 1999: 260). Позднее, в виду сложного характера взаимодействия национального и культурного компонентов, в качестве предмета анализа было предложено изучение национально-культурной специфики. В основе такого комплексного подхода лежит признание культуры национальной по сути (Бердяев 1997; Телия 1998). В настоящее время в рамках лингвокультурологического анализа исследование сосредоточено на анализе национальной специфики, "реализующейся в особенностях культурно-языкового взаимодействия" (Иванова, 2004:18), иными словами, национально-культурной специфики.

Проявление национально-культурной специфики наблюдается, по мнению лингвистов, в таких компонентах культуры, как:

1) традиции, которые определяются как устойчивые элементы культуры, обычаи, понимаемые как традиции в "социо-нормативной" сфере культуры, и обряды, выполняющие функцию неосознанного приобщения к господствующей в данном обществе системе нормативных требований (Бромлей, 1973:70);

2) бытовая культура;

3) повседневное поведение (т.е. нормы общения, принятые в некотором социуме);

4) национальные особенности мышления;

5) художественная литература, отражающая культурные традиции этноса;

6) особенности социо-политического устройства;

7) способ освоения и представления природных богатств;

8) технический и технологический уровень, способ освоения действительности (Иванова, 2004:20).

Все эти национально-культурные особенности, как подчёркивает С.В. Иванова, "находят своё отражение в языке как системе, которая в результате анализа выстраивается в определённую языковую картину мира" (там же).

По поводу того, что считать специфическим в национально-культурном аспекте в лингвистике, по мнению Д.О. Добровольского, существует два крайних взгляда. Согласно первой точке зрения, основанной на довольно узком понимании исследуемого явления, национально-культурный компонент присутствует только в значении слов-реалий. Другая точка зрения представляет собой прямо противоположную позицию, при которой "всё, что интерпретируемо в терминах ценностных установок, "прескрипций народной мудрости", "мировидения и миропонимания народа", признаётся релевантным в аспекте национальной культуры" (Добровольский, 1997:39).

В лингвистической науке есть мнение, что связь языка с национальной культурой осуществляется через культурную коннотацию (Гелия, Маслова и др.). Например, В.А. Маслова полагает, что такая культурно-маркированная коннотация возникает как результат интерпретации ассоциативно-образного основания языковой единицы посредством соотнесения его с культурно-национальными эталонами и стереотипами (Маслова, 1997: 47). Особенно решительную позицию в пользу признания культурной коннотации занимает Е.А. Найда. Он прямо требует создания таких словарей, которые представляли бы собой "список слов с более или менее исчерпывающим изложением всевозможных культурных контекстов, в которых такие слова встречаются". Это главным образом "этнолингвистические словари", которые "показывают отношение лингвистических единиц с семантической отнесённостью к совокупности контекстов норм культуры" (Найда, 1962: 46-47).

Коннотация - важное средство межличностной коммуникации, она относится к идеальному миру. Коннотация не описывает мир, в отличие от логико-предметных значений, она описывает эмоциональные отношения человека к миру (Шаховский, 1987: 68 - 77), и с этими положениями нельзя не согласиться. Различные аспекты коннотации рассматриваются в работе Т.А.Графовой (1987) и др.

В 1993 г. В.Н. Телия, говоря о культурной коннотации фразеологизмов, рассматривает культурную коннотацию как способ воплощения культуры в языковой знак: "Культурная коннотация - это в самом общем виде интерпретация денотативного или образно мотивированного, квазиденотативного, аспектов значения в категориях культуры" (Телия, 1996: 214). Лингвисты по-разному трактуют понятие коннотации. Например, коннотация - это потенциальная ассоциативная энергия слова (В.В. Виноградов, 1972: 622). Многие авторы приравнивают коннотацию к стилистическому значению (Азнаурова, 1974, Скребнев, 1985, Говердовский, 1985, Т.Г.Винокур, 1985 и др.).

Е.И. Шендельс предлагает достаточно широкое, всеобъемлющее понимание коннотации: "Термин "коннотативный" - суммарен, он охватывает всю информацию, которую содержит форма сверх своего денотативного содержания. Коннотация - это субъективные наслоения разного рода" (Шендельс, 1970: 35). В.И. Говердовский отмечает, что коннотация ранее была только в экспрессивно-оценочно-стилистических рамках, а теперь включает социально-политические, морально-этические, этнографические, КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ понятия, так или иначе отражающиеся в языке (Говердовский, 1985: 71).

В семантическую структуру коннотации обычно включают эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистические компоненты семантики слова (Азнаурова, Алексеев, Арнольд). Иначе подходят к этой проблеме В.И.Шаховский (1983, 1987) и И.А.Стернин (1985), которые семантикой коннотации считают эмотивность. Оценочный и экспрессивный компоненты не являются коннотативными, они - компоненты логико-предметного значения. Коннотация в трактовке В.И.Шаховского - это тот компонент семантики языковой единицы, с помощью которого выражается эмоциональное состояние говорящего и обусловленное им отношение к адресату, объекту и предмету речи, ситуации, в которой осуществляется данное речевое общение и которые называются в логико-предметном значении единицы (Шаховский, 1987: 68).

Сложность семантического определения сущности коннотации дает основание полагать, что (как пишет М.С.Ретунская) "коннотация как лингвистическое явление, несмотря на множественность подходов к её изучению, вероятно, так и не обретёт общепринятого понимания, ибо не до конца изучены её состав и структура, возможности и формы взаимодействия её компонентов, их роль в организации высказывания, исчерпывающего определения коннотации, по-видимому, не существует" (Ретунская, 1996,17),

Тема национально-культурной специфики традиционно была закреплена за исследованиями в области фразеологии, однако на современном этапе развития науки о языке выдвигаются положения о том, что культурологически маркированными могут быть самые разнообразные уровни языковой системы - от лесического до синтаксического (Е.М. Верещагин, С.В, Иванова, В.Г. Костомаров).

1.3.1 Аспекты языковой картины мира в лингвокультурологии

Лингвокультурологическое исследование неизбежно сталкивается с проблемой определения термина "языковая картина мира". Это понятие вошло в лингвистический обиход еще с трудов В. фон Гумбольдта и имеет широкое хождение в силу актуальности лингвокультурологических исследований.

В. фон Гумбольдт был одним из первых лингвистов, кто обратил внимание на национальное содержание языка и мышления, отмечая, что "различные языки являются для нации органами их оригинального мышления и восприятия" (Губмольд, 1985: 324). Каждый человек имеет субъективный образ некоего предмета, который не совпадает полностью с образом того же предмета у другого человека. Объективироваться это представление может только, прокладывая "себе путь через уста во внешний мир". Слово, таким образом, несет на себе груз субъективных представлений, различия которых находятся в определенных рамках, так как их носители являются членами одного и того же языкового коллектива, обладают определенным национальным характером и сознанием. По В. фон Гумбольдту, именно язык оказывает влияние на формирование системы понятий и системы ценностей. Эти его функции, а также способы образования понятий с помощью языка, считаются общими для всех языков. В основе различий лежит своеобразие духовного облика народов - носителей языков, но главное несходство языков между собой состоит в форме самого языка, "в способах выражения мыслей и чувств" (Губмольд, 1985: 224).

В. фон Гумбольдт рассматривает язык как "промежуточный мир" между мышлением и действительностью, при этом язык фиксирует особое национальное мировоззрение. В. фон Гумбольдт акцентирует разницу между понятиями "промежуточный мир" и "картина мира". Первое - это статичный продукт языковой деятельности, определяющий восприятие действительности человеком. Единицей его является "духовный объект" - понятие. Картина мира - это подвижная, динамичная сущность, так как образуется она из языковых вмешательств в действительность. Единицей ее является речевой акт.

Таким образом, в формировании обоих понятий огромная роль принадлежит языку: "Язык - орган, образующий мысль, следовательно, в становлении человеческой личности, в образовании у нее системы понятий, в присвоении ей накопленного поколениями опыта языку принадлежит ведущая роль" (Губмольд, 1985: 314).

Заслуга Л. Вайсгербера заключается в том, что он ввел в научную терминологическую систему понятие "языковая картина мира". Это понятие определило своеобразие его лингвофилософской концепции наряду с "промежуточным миром" и "энергией" языка.

Основными характеристиками языковой картины мира, которыми её наделяет Л. Вайсгербер, являются следующие:

· языковая картина мира - это система всех возможных содержаний: духовных, определяющих своеобразие культуры и менталитета данной языковой общности, и языковых, обусловливающих существование и функционирование самого языка,

· языковая картина мира, с одной стороны, есть следствие исторического развития этноса и языка, а, с другой стороны, является причиной своеобразного пути их дальнейшего развития,

· языковая картина мира как единый "живой организм" чётко структурирована и в языковом выражении является многоуровневой. Она определяет особый набор звуков и звуковых сочетаний, особенности строения артикуляционного аппарата носителей языка, просодические характеристики речи, словарный состав, словообразовательные возможности языка и синтаксис словосочетаний и предложений, а также свой паремиологический багаж. Другими словами, языковая картина мира обусловливает суммарное коммуникативное поведение, понимание внешнего мира природы и внутреннего мира человека и языковую систему,

· языковая картина мира изменчива во времени и, как любой "живой организм", подвержена развитию, то есть в вертикальном (диахроническом) смысле она в каждый последующий этап развития отчасти нетождественна сама себе,

· языковая картина мира создает однородность языковой сущности, способствуя закреплению языкового, а значит и культурного её своеобразия в видении мира и его обозначения средствами языка,

· языковая картина мира существует в однородном своеобразном самосознании языковой общности и передается последующим поколениям через особое мировоззрение, правила поведения, образ жизни, запёчатлённые средствами языка,

· картина мира какого-либо языка и есть та преобразующая сила языка, которая формирует представление об окружающем мире через язык как "промежуточный мир" у носителей этого языка,

· языковая картина мира конкретной языковой общности и есть её общекультурное достояние.

Восприятие мира осуществляется мышлением, но с участием средств родного языка. Способ отражения действительности носит у Л. Вайсгербера идиоэтнический характер и соответствует статичной форме языка. По сути, учёный акцентирует интерсубъектную часть мышления индивида: "Нет сомнения в том, что многие укоренившиеся в нас воззрения и способы поведения и отношения оказываются "выученными", то есть общественно обусловленными, как только мы проследим сферу их проявления по всему миру" (Вайсгербер, 1993: 132).

Язык как деятельность рассматривается и в трудах Л. Витгенштейна, посвященных исследованиям в области философии и логики. По мнению этого учёного, мышление имеет речевой характер и является деятельностью со знаками. Л. Витгенштейн выдвигает следующее положение: жизнь знаку дает его употребление. При этом "значение, которое присуще словам, не является продуктом нашего мышления" (Вингенштейн, 1994: 19). Значение знака есть его применение в соответствии с правилами данного языка и особенностями той или иной деятельности, ситуации, контекста. Поэтому одним из важнейших вопросов для Л. Витгенштейна является соотношение грамматического строя языка, структуры мышления и структуры отображаемой ситуации. Предложение - модель действительности, копирующая её структуру своей логико-синтаксической формой. Следовательно, в какой мере человек владеет языком, в такой степени он знает мир. Языковая единица представляет собой не некое лингвистическое значение, а понятие, поэтому Л. Витгенштейн не разграничивает языковую картину мира и картину мира в целом.

Основательный вклад в разграничение понятий картина мира и языковая картина мира внесен Э. Сепиром и Б. Уорфом, утверждавшими, что "представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, - это всего лишь иллюзия. В действительности "реальный мир" в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы" (Сепир, 1993: 446). Употребляя сочетание "реальный мир", Э. Сепир имеет в виду "промежуточный мир", включающий язык со всеми его связями с мышлением, психикой, культурой, социальными и профессиональными феноменами. Именно поэтому Э. Сепир утверждает, что "современному лингвисту становится трудно ограничиваться лишь своим традиционным предметом…он не может не разделять взаимных интересов, которые связывают лингвистику с антропологией и историей культуры, с социологией, психологией, философией и - в более отдаленной перспективе - с физиологией и физикой" (Сепир, 1993: 220).

Современные представления о языковой картине мира выглядят следующим образом.

Язык - факт культуры, составная часть культуры, которую мы наследуем, и одновременно ее орудие. Культура народа вербализуется в языке, именно язык аккумулирует ключевые концепты культуры, транслируя их в знаковом воплощении - словах. Создаваемая языком модель мира есть субъективный образ объективного мира, она несет в себе черты человеческого способа миропостижения (Сукаленко, 1992: 49), т.е. антропоцентризма, который пронизывает весь язык.

Данную точку зрения разделяет В.А. Маслова: "Языковая картина мира - это общекультурное достояние нации, она структурирована, многоуровнева. Именно языковая картина мира обусловливает коммуникативное поведение, понимание внешнего мира и внутреннего мира человека. Она отражает способ речемыслительной деятельности, характерной для той или иной эпохи, с ее духовными, культурными и национальными ценностями" (Маслова, 2007: 19).

Е.С.Яковлева под языковой картиной мира понимает зафиксированную в языке и специфическую для мира - это своего рода мировидение через призму языка" (Яковлева, 1994: 73-89).

"Языковая картина мира" - это "взятое во всей совокупности, все концептуальное содержание данного языка" (Караулов, 1996: 188).

Понятие наивной языковой картины мира, как считает Д.Ю. Апресян, "представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка (Апресян, 1995: 39).

Языковая картина мира является "наивной" в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от "научной" картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир (Апресян, 1995: 45).

Языковая картина мира, как отмечает Г.В. Колшанский, базируется на особенностях социального и трудового опыта каждого народа. В конечном счете, эти особенности находят свое выражение в различиях лексической и грамматической номинации явлений и процессов, в сочетаемости тех или иных значений, в их этимологии (выбор первоначального признака при номинации и образовании значения слова) и т.д. в языке "закрепляется все разнообразие творческой познавательной деятельности человека (социальной и индивидуальной)", которая заключается именно в том, что "он в соответствии с необозримым количеством условий, являющихся стимулом в его направленном познании, каждый раз выбирает и закрепляет одно из бесчисленных свойств предметов и явлений и их связей. Именно этот человеческий фактор наглядно просматривается во всех языковых образованиях как в норме, так и в его отклонениях и индивидуальных стилях" (Колшанский: 1990: 33).

1.4 Роль языковой личности в становлении лингвокультурного фона языка

Воссоздание языковой картины мира невозможно осуществить без рассмотрения вопроса о языковой личности. Реальным, живым носителем культуры является личность. Так, И.П. Ильин указывает, что индивид - это "элемент культурной ткани" (цит. по (Степанов, 2001а:40)). Но эта же личность является и носителем языка. По сути, личность становится средостением культурных и языковых сфер: в ней опредмечивается "душа языка" и мировидение человека (Вендина, 2002:42). С нее начинаются и на ней замыкаются культурологические и языковые процессы. Воздействие культуры на язык осуществляется через языковую личность. Но и обратное движение своим рычагом имеет языковую личность.

Понятие языковой личности было введено в широкий лингвистический обиход Ю.Н. Карауловым. Вместе с тем появление данного термина имеет довольно долгую предысторию (см. обзор в (Залевская, 2000:94) и в конечном итоге было обусловлено различными тенденциями в развитии лингвистической мысли. Прежде всего соссюровская дихотомия "язык -- речь" придает равное значение языку как системе, языку как абстракту, с одной стороны, и речевым образованиям, то есть реальному продукту функционирования этой системы, с другой. В свете этих воззрений определяющая и значимая роль личности говорящего индивида давно нашла отражение в лингвистических исследованиях. Так, А. Мартине отмечал, что любые языковые изменения происходят внутри индивида. Язык же по сути представляет собою "совокупность миллионов микромиров" (Мартине, 2000:18) говорящих на нем субъектов. У. Вайнрайх, размышляя о языковых контактах, полагает, что "местом осуществления контакта являются индивиды, пользующиеся языком" (Вайнрайх, 2000:22). Вторым фактором, способствующим обращению лингвистов к проблематике языковой личности, является приоритизация коммуникативной функции языка. Общение осуществляется индивидами. Следовательно, полноценное рассмотрение языка в отрыве от личности, говорящей на нем, невозможно. Третьим фактором, стимулировавшим исследования по проблематике языковой личности, стало вытекающее из первых двух понимание и осознание роли субъективного фактора в языке.

Таким образом, в результате многочисленных и многосторонних исследовательских усилий лингвисты пришли к логическому заключению о том, что все в языке вращается вокруг личности. Именно человек является точкой пересечения разнонаправленных векторов, именно личность является реализацией различных центробежных и центростремительных сил, именно в речи говорящего индивида происходит манифестация всех сложных и противоречивых процессов, касающихся сути языка.

Несмотря на долгую предысторию вопроса о языковой личности, в понимании и определении этого термина ощущалась размытость и отсутствие терминологической четкости. Широкая распространенность этого термина и его кажущаяся самоочевидность способствовали тому, что вопрос о внесении необходимой ясности в его трактовку не был сформулирован со всей заслуживающей этого остротой. Свободное оперирование данным термином и неоспоримость многих утверждений, как например: "любая языковая личность представляет собой многослойную и многокомпонентную парадигму речевых личностей" (Л.П. Клобукова, цит. по (Красных, 2001:150)), "если языковая личность - это парадигма речевых личностей, то, наоборот, речевая личность - это языковая личность в парадигме реального общения" (Прохоров, 1997), тем не менее не определяют существа языковой личности. Кроме того, положение осложняется появлением целого ряда параллельно, а иногда и синонимично употребляемых терминов: языковая личность, речевая личность, коммуникативная личность, человек говорящий, носитель языка, языконоситель, homo loquens. Так, В.В. Красных разграничивает три первых термина и проводит их иерархизацию. В ее понимании "человек говорящий" выступает в трех ипостасях: как языковая личность, речевая личность и коммуникативная личность (Красных, 2001:150-152). В такой интерпретации языковая личность приобретает системный аспект, это сама парадигма. Речевая личность акцентирует функциональный аспект, это элемент парадигмы. Коммуникативная личность -- это личность, принимающая участие в коммуникации. Такая рубрикация соотносится с разграничением системных, функциональных и коммуникативных параметров высказывания. Все эти аспекты в представлении В.В. Красных реализуются в "человеке говорящем", т.е. "личности, одним из видов деятельности которой является речевая деятельность (охватывающая как процесс порождения, так и процесс восприятия речевых произведений)" (Красных, 2001:151).

Нам видится несколько иное взаимоотношение перечисленных терминов. Полагаем, что homo loquens служит обозначению человека, владеющего языком. В широком смысле это "человек говорящий": homo loquens можно отнести несмотря на парадоксальность высказывания и к глухому и к немому человеку. Homo loquens - это человек, наделенный языковой способностью. С другой стороны, это потенциальный коммуникатор, который может стать автором и/или реципиентом сообщения. Таким образом, сочетание homo loquens уступает место другому термину - "человек говорящий". "Человек говорящий" предполагает индивида, могущего порождать и воспринимать тексты в силу имеющейся у него языковой способности. Человек говорящий - это тот, кто говорит. Говорить - значит быть участником разговора, т.е. порождать и воспринимать речевые сообщения, переданные посредством вербального языкового кода. Это двуединство в значении сочетания "человек говорящий" позволяет использовать его в различных терминологичесских контекстах. Как термин он очень удобен при описании процесса коммуникации, ибо позволяет объединить в одном имени продуцента и реципиента сообщения, С другой стороны, в широком смысле он может использоваться наряду с терминами "языковая личность" и "носитель языка". Однако в "человеке говорящем" акцентирована речедеятельностная сторона, в то время как языковая личность несет в себе результат сопряжения языкового, личностного и культурного начал. Таким образом, языковая личность с обязательностью предполагает определенное мировидение, связанное с культурной традицией этносоциума. Языковая личность являет собою совокупность системных, функциональных, культурологических параметров языконосителя. "Языковая личность" неизбежно влечет за собой такую свою ипостась, как национально-культурную специфику. По меткому замечанию Н.А. Бердяева, "человек входит в человечество через национальную индивидуальность, как национальный человек, а не отвлеченный человек, как русский, француз, немец или англичанин" (Бердяев, 1997:85). Такое понимание термина "языковая личность", с поправкой на национально-культурную специфику, отличается от понимания, предложенного В.В. Красных. Наконец, сочетание "носитель языка", а также "языконоситель", встречающиеся у Д.С. Лихачева, акцентирует аутентичность языка, производимого индивидом.

В силу наибольшей степени отражения лингвокультурологической специфики термин "языковая личность" прочно закрепился в лингвокультурологических исследованиях

1.5 Фактор лингвокультурного кода в процессе коммуникации

Взаимодействие языка и культуры выражается, во-первых, в тесных связях этих двух явлений, что было неоднократно продемонстрировано выше. Во-вторых, оно приобретает форму причинно-следственной цепи. Причем и причиной и следствием может попеременно выступать каждая из названных сущностей. И язык и культура условием своего существования имеют семиотическое пространство, то есть семиосферу (Лотман, 1999:163). Обусловленные взаимным нахождением в семиосфере, и язык и культура характеризуются семиотической природой. В этой связи Ю.М. Лотман отмечает, что "любой отдельный человек оказывается погружённым в некоторое семиотическое пространство, и только в силу взаимодействия с этим пространством он способен функционировать. Неразложимым работающим механизмом - единицей семиозиса - следует считать не отдельный язык, а всё присущее данной культуре семиотическое пространство" (Лотман, 1999:165). Это наблюдение с неизбежностью подводит к выводу о существовании лингвокультурного кода, который и действует в пределах данного семиотического пространства. Лингво-культурный код следует понимать как инструмент, который обеспечивает полноценную коммуникацию в пределах данного семиотического пространства. Лингвокультурный код представляет собой систему лингво-культурных соответствий, организованных согласно заложенной матрице, роль которой выполняет структурная организация языковой личности.

Признание за языком статуса лингвокультурного кода позволяет более широко смотреть на языковые факты, обнаруживать в них дополнительный пласт информации, относящейся к культурному пространству - семиосфере, которая, по словам Ю.М. Лотмана, является и результатом и условием развития культуры (Лотман, 1999:166). В этом же пространстве функционирует языковая личность. Языковая личность представляет собой матрицу, в которую укладываются элементы лингвокультурного кода. Структурирование и организация элементов лингвокультурного кода в рамках матрицы производится в соответствии с устройством самой матрицы. Матричное устройство языковой личности, то есть описанная выше структура её организации, обеспечивает наличие ключа к дешифровке других, созданных и существующих в этом пространстве объектов и явлений.

Понятие лингвокультурного кода служит надёжной объяснительной базой теории обусловленного означивания М.М. Маковского. Он полагает, что связь означаемого и означающего в слове комплиментарна, "каждое отдельное слово того или иного языка представляет собой уникальное образование. Организованное на основе присущих только ему комбинаторных схем и обладающее в связи с этим уникальными качествами и количественными свойствами" (Маковский, 1989:9). Необходимо отметить, что данная теория находит себе всё больше сторонников, полагающих, что выбор мотивирующего признака в акте номинации не носит случайного характера (Вендина, 2002:43).

...