Семантика и диахрония инкомплетива

2.1.4 Прото-процесс: теория развития функций прогрессива

Конечно, принимая во внимания все названные выше недостатки имеющихся данных, невозможно представить теорию, которая бы смогла связать вместе все 15 имеющихся функций так, чтобы развитие их для каждой конструкции оказалось естественным. Тем не менее представляется возможным проделать это хотя бы для нескольких функций, чья природа более ясна и отчётлива.

В обсуждении прогрессива мы начали с семантики, в целом, соответствующей [Comrie 1976: 34_35]: прогрессив - это имперфектив от процессов. Бернард Комри также обсуждает различия между английским и некоторыми другими европейскими Прогрессивами и предлагает гипотезу, что в разных языках класс стативов может различаться, а следовательно, и класс глаголов с которыми Прогрессив не сочетается варьируется. Комри указывает на логический круг в этом рассуждении, но пишет, что он может быть устранён, если окажется, что достаточно большое количество языков совпадает в выборе границ стативного класса.

На данном этапе неясно, насколько гипотеза Комри может быть верна, однако наиболее последовательный и эксплицитный подход к акциональности, который нам доступен (см. 1.4.2), предлагает единый семантический тест на стативность: состояния могут быть истинны относительно мгновенного интервала времени, а для процессов необходим хоть сколько-то протяжённый интервал. Конечно, такое разграничение состояний и процессов не оставляет места межъязыковому варьированию. Предположительно, состояние быть красным будет истинным в точке и в английском, и в исландском, и в калмыцком.

Для выхода из этой ситуации мы предлагаем сделать относительным не разграничение процессов/состояний, а требование на процессность. Как в гипотезе Комри, различие между языками с прогрессивом будет состоять в том, чтом считается за процесс, однако эта разница будет содержаться не в акциональной классификации предикатов данного языка, а в семантике показателя, соответствующего прогрессиву, в этом языке.

Для достижения такой вариативности мы предлагаем понятие прото-процесса. Общая семантика прогрессива - это имперфектив от предикатов, соответствующих прото-процессу. Разные прогрессивы различаются тем, каким количеством свойств прото-процесса предикату необходимо обладать, чтобы соответствовать прото-процессу.

P. Прото-процесс определяется наличием следующих свойств:

i. агентивный Для текущих целей достаточно, чтобы субъект обладал первым свойством прото-агенса по Даути: вовлечённость в ситуацию по собственной воле [Dowty 1991: 572]. субъект

ii. описываемая ситуация прямо перцептивно доступна говорящему

iii. отсутствие истинностного значения в точке / описываемая ситуация подразумевает постоянные изменения

iv. временный характер описываемой ситуации

v. описываемая ситуация ограничена одним случаем Случай - это понятие из семантики глагольной множественности, описывающее единицу измерения времени - ситуацию, ограниченную едиными пространственно-временными координатами. К примеру, ситуация Торговец звонил в дверь дважды может проходить в рамках одного случая - если тороговец никуда не отходил и не совершал больших промежутков между двумя звонками - или же в рамках двух случаев - если торговец после первого звонка, например, сходил к соседям, а вернулся и позвонил во второй раз только через час. Подробнее см. [Cusic 1981:  64_71] и [Шлуинский 2005: 19].

vi. ситуация происходит по чьей-то воле

Когда все свойства прото-процесса являются обязательными для употребления прогрессива мы имеем дело с конструкциями типа BUSY из германских языков, которым доступна только агентивная функция.

Один из аспектов расширения семантики прогрессива, который нельзя напрямую объяснить при таком подходе, - это сочетаемость с совершениями. Почему одни показатели в этом случае допускают коэрсию в процесс, а другие нет? (Или, может быть, здесь возникает загадочное “имминентное” прочтение?) Пока что мы опускаем эту проблему, поскольку её решение требует наличия данных об акциональности, которыми мы не располагаем. Может быть, различия, которые наблюдаются в этом отношении сейчас, на самом деле сводятся к межъязыковому акциональному варьированию, а не к семантике прогрессива.

Функция абсентива становится доступна, если для соответствия прото-процессу ситуации необязательно обладать вторым свойством: прямой перцептивной доступностью для говорящего. В таком случае говорящий исходя из косвенно полученной информации допускает утверждать, что субъект пребывает где-то при соответствующей ситуации.

С хабитуальной функцией снимается ограничение на вмещение ситуации в один случай, что чаще всего сопровождается наречиями, которые эксплицитно указывают на нарушение этого ограничения. При таких употреблениях важно, что сохраняется четвёртое свойство: хабитуальная ситуация описывается как временная [Comrie 1976: 37]. При этом второе свойство также нарушается, поскольку хабитуалис требует некоторого обобщения, что уже не является прямым источником информации.

Хотя четвёртое свойство логически следует из первого, поскольку в нормальном случае любая ситуация, происходящая по чьей-то воле, ограничена во времени, между ними нет каузальной зависимости. Напомним, что есть конструкции, для которых, как для шведской конструкции с глаголами положения (рис. 6), доступны сочетания с неодушевлёнными субъектами, но не доступны ни хабитуальные, ни строго времменные употребления.

В случае сочетаний со стативными глаголами класса ношения или положения в пространстве опускается третье свойство, при этом ситуация также представляется как временная.

Одним из преимуществ теории прото-процесса является то, что она позволяет сохранить диахроническую гипотезу Эберт, не утрачивая строгости в определении процессов/состояний вообще. Напомним, что согласно гипотезе К. Эберт инкомплетивы развиваются из результативов в сочетании с глаголами ношения: результатив от значения `надеть' (т. е. `быть надевши / иметь надетым') переосмысляется как прогрессив от `носить'. К. Эберт утверждает, что в таком случае состояние осмысляется как процесс, однако без дополнительных оговорок неясно на каком основании совершается такое наблюдение - как состояние может осмысляться как процесс, если процессы подразумевают постоянные изменения, а состояние `быть одетым' явным образом не подразумевают таковых? Понятие прото-процесса позволяет сказать, что в таком случае состояние осмысляется как процесс, соответветствующий прото-процессу по всем свойствам кроме третьего. Без понятия прото-процесса непонятно, почему подобное переосмысление не может произойти в употреблениях типа Окно открыто. С понятием прото-процесса такие случаи отсекаются, поскольку они не соответствуют по двум свойствам (а не по одному).

Шестое свойство позволяет описать случаи типа эстонского, в котором, как обсуждалось выше, для большинства глаголов невозможны употребления с неодушевлёнными субъектами, если только ситуация не происходит по чьей-то воле. Так, например, эстонский Прогрессив можно употребить в предложении В поле растёт рожь, но сомнительно в предложении В поле растут сорняки. Поскольку данные относительно этой функции (которую можно условно обозначить как посессивный прогрессив) доступны только для финского и эстонского мы не смогли включить её в семантическую карту. В первом приближении кажется, что в английском подобного не наблюдается: Rye is growing in the field и Weeds are growing in the field явным образом не отличаются.

Кроме того, шестое свойство позволяет описать употребления для запланированных ситуаций: в таком случае, по-видимому, нарушаются все свойства кроме шестого. Это становится возможно только в присутствии и благодаря наречиям будущего времени, которые задают референцию к будущему, тогда как имперфективная семантика с настоящим временем и волитивностью дают эффект запланированности. Не исключено, что эти употребления не связаны с идеей прото-процесса, а как-то зависят от имперфективности, поскольку они доступны также и для общих имперфективных категорий типа английского Простого Настоящего. Мы оставляем этот вопрос для будущих исследований. (В отличие от других функции здесь нарушается целых пять свойств, что, по-видимому, должно указывать на неверность теории прото-процесса в отношении этой функции.)

Поведенческая функция, как и сочетаемость с совершениями, представляет случай, когда не свойства прото-процесса отсутствуют, а значение предиката изменяется так, чтобы удовлетворять этим свойствам. В результате вневременные свойства индивидов типа `быть умным' обозначают намеренное временное поведение типа `вести себя как умный'. Эккехард Кёниг предлагает объяснять такие употребления в терминах нео-грайсианской прагматики [Kцnig 1995: 157]: Простое Настоящее и Прогрессив образуют “шкалу Хорна” вида <polite, being polite>, где Прогрессив является менее информативным и, как следствие, его употребление приводит к импликатуре, что более информативное Простое Настоящее неверно [Horn 2006: 13] - быть вежливым не постоянное свойство субъекта. Можно предположить также объяснение в терминах разделения прагматического труда [Ibid.: 16-17]: использование более маркированной (менее лексикализованной) формы для выражения мысли, выразимой менее маркированной формой, создаёт импликатуру того, что описываемая сущность не соответствует прототипу (в противном случае она была бы описана менее маркированной более лексикализованной формой). Например, если произнести He got the machine to stop `он заставил машину остановиться' вместо He stopped the machine `он остановил машину', возникнет импликатура, что вместо обычного способа типа нажатия кнопки, он остановил машину необычным, например, выдернул из розетки или разбил молотком. То же самое с прогрессивом.

Можно также представить прагматическое объяснение для других функций. Например, сказать, что временность при хабитуалисе - это такая же импликатура. Раз вместо Простой формы используется Прогрессив, значит это не обычный хабитуалис.

Для некоторых функций такое объяснение даже кажется наиболее разумным. Например, в случае функции внезапного изменения ситуации (Now, unexpectedly, Tess is liking the music `Теперь неожиданно Тесс нравится музыка') можно представить, что Прогрессив маркирует как раз отклонение от ожидания относительно вкусов. Обычно, вкусы людей не меняются внезапно, однако вкус Тесс почему-то изменился - это непрототипично, поэтому описывается непрототипичной формой.

Трудность для прагматического подхода состоит в том, чтобы не предсказать наличие функций там, где их не наблюдается. Если таким образом объяснять сочетаемость с глаголами положения/ношения, хабитуалис, внезапное изменение ситуации, поведенческие употребления и т. д. непонятно, как провести границу. Почему в одном языке с разными классами глаголов прогрессив (не)сочетается по-разному? В случае поведенческой функции можно сказать, что сочетания типа being polite лексикализуются и поэтому порождают импликатуру. Примерно также слово прямоугольник порождает импликатуру не квадрат, поскольку и то, и другое лексикализовано, а треугольник не порождает импликатуру равносторонний треугольник, поскольку последний не лексикализован в достаточной степени. То есть языки, в которых поведенческая функция доступна Прогрессиву, будут отличаться от тех, в которых не доступна, лексикализацией образований типа being polite. Однако такое же объяснение представляется невозможным для хабитуалиса, поскольку тот допускается не с узким, а с широким классом глаголов в присутствии соответствующих хабитуальных наречий.

Теория прото-процесса, с другой стороны, позволяет относительно легко выставить такие ограничения, которые бы не предсказывали лишних функций. А развитие семантики конкретного показателя можно представить, как постепенное ослабление ограничения на соответствие прото-процессу.



Рисунок 15. Семантическая карта прогрессива с классификацией функций: “actional” обозначает акциональные функции, “expressive” экспрессивные функции, остальные функции аспектуальные. Серый многоугольник обозначает функции наследуемые имперфективом от прогрессива.

На рисунке 15 приведена семантическая карта прогрессива с учётом обсуждения выше. Красные римские цифры с минусом обозначают функции, производные от агентивной посредством нарушения соответствующих свойств прото-процесса. Зелёная подпись обозначает акциональные функции. Сиреневая подпись обозначает экспрессивные функции, подразумевающие “выражение, а не описание, говорящим его убеждений, отношения к чему-то или чувств” [Lyons 1995: 44] цит. по [Kroeger 2019: 25].

То есть, (гиперболическая) функция Прогрессива в предложении You are always complaining “Вечно ты ноешь” состоит именно в том, чтобы подчеркнуть отрицательное отношение, тогда как такое же предложение с Простым Настоящим You always complain “Ты всё время жалуешься”. Ровно так же в предложении Этот придурок Петров - единственный нормальный экономист в нашем комитете (адаптировано из [Ibid.: 26]) слово придурок не описывает какое-то свойство Петрова, а выражает отношение говорящего к Петрову.

Все экспрессивные функции подразумевают какой-то контраст между прогрессивом и соответствующей немаркированной формой (как Простое Прошедшее в английском), т. е. работают в соответствии с прагматическим подходом, описанным выше.

Само собой, когда прогрессив развивается в имперфектив (по [Bybee et al. 1994]), эти функции не сохраняются Как можно убедиться на примере русского Несовершенного Вида, который (без дополнительного контекста) не подразумевает ни отрицательного отношения говорящего (гиперболическая функция), ни неожиданность нового положения дел (функция внезапного изменения), ни неожиданность и нехарактерность чьего-нибудь поведения (поведенческая функция).. Также не сохраняются и акциональные функции (которые согласно Бертинетто и коллегам являются исходными для прогрессивных показателей, см. выше). Относительно времменной функции можно заметить, что она во многом соответствует хабитуальной, но также зависит от наличия контраста между прогрессивом и немаркированной формой, как экспрессивные функции. (Не стоит исключать, что некоторые из функций могут быть артефактом методологии [Bertinetto et al. 2000], возникающим, например, из-за малого количества данных или устройства стимулов в анкете.)

Вообще, единственные функции, которые сохраняются, это функции, возникшие посредством несоответствия свойствам прото-процесса, а также интерпретативная функция и функция запланированной ситуации (природа обеих из которых не до конца ясна).

Это в очередной раз показывает, как понятие прото-процесса позволяет смоделировать диахроническое развитие прогрессива. В процессе развития прогрессива требование на прото-процесс ослабляется. При том - следует предположить - что это происходит постепенно, что можно наблюдать на примере абсентивной и хабитуальной функций: последняя отличается от первой несоответствием не только второму, но и пятому из свойств прото-процесса.

На этом мы заканчиваем обсуждение прогрессива и переходим к результативу.

2.2 Семантическое поле результатива

Результатив в сборнике «Типология результативных конструкций» (1983) определяется как “[показатель], обозначающ[ий] состояние предмета, которое предполагает предшествующее действие” [Недялков, Яхонтов 1983: 7]. Различаются три основных типа результативов по соотношению диатез исходной и результативной конструкций.

При субъектном результативе субъектом результирующего состояния является субъект исходного глагола. Как упоминалось выше, субъектный результатив является одной из функций японского Инкомплетива: Taroo wa shin-da `Таро умер' и Taroo wa shin-de i-ru `Таро мёртв' - в обоих случаях Таро субъект.

При объектном результативе объект исходного глагола становится субъектом результативной конструкции: Гоша разбил мамину любимую вазу и Мамина любимая ваза разбита.

Посессивный результатив сохраняет диатезу исходного переходного глагола. Объект действия в таком случае “чаще всего обозначает часть субъекта, нечто ему принадлежащее или нечто находящееся с ним в непосредственном контакте” К похожему ограничению на возникновение посессивно-результативной интерпретации у инкомплетивов мы пришли в ранней работе [Михайлов (подано в печать): 11], основываясь на [Kim, Chae 2014]. См. обсуждение примеров (4) и (5) выше..

По-видимому, если какой-то из этих типов выражается не так, как остальные, то это объектный результатив. Так, в японском для этой функции существует специальная конструкция: kake-ru `вешать' и kake-te a-ru `висеть (повешенным)' [Ibid.: 16].

Обсуждаемые типы выстраиваются в шкалу по тому, как часто они встречаются: объектный > субъектный > посессивный - где посессивный встречается реже всего [Ibid.: 17]. Неясно, справедливо ли считать эту шкалу импликативной типа “если в языке есть средство для выражения посессивного результатива, то есть и все выше по шкале”.

Если это так, хотя бы тот факт, что посессивный результатив является самым редким, можно объяснить в терминах диахронии. Мы проиллюстрируем этот сценарий на материале японского Инкомплетива, для которого, напомним, не доступен объектный результатив.

Как обсуждалось в разделе 1.1, японский Инкомплетив является чисто семантическим модификатором, ему недоступны операции над диатезой. Тогда ожидается, что он будет несовместим с переходными глаголами, поскольку, с одной стороны, при чистом (объектно-)результативном значении выражение агенса должно быть невозможно по семантическим причинам, а с другой стороны, японский Инкомплетив не может удалить субъекта-агенса. Однако мы получаем посессивно-результативную интерпретацию, которая примерно значит `субъект намеренно поддерживает состояние объекта (являющееся результатом предыдущего действия)'. Можно предположить, что в таком случае японский Инкомплетив имеет всё то же чисто результативное значение, а компонент `субъект намеренно поддерживает' возникает, как одно из следствий семантической роли агенса. По [Dowty 1991: 572]: намеренное вовлечение в ситуацию; каузирование события или смены состояния в другом участнике; и проч. То есть не удалённый агенс добавляет своё значение к общему результативному.

Должно быть, отсюда и возникает обсуждавшееся выше ограничение на посессивно-результативную интерпретацию, поскольку чтобы намеренно поддерживать состояние в чём-либо (например, `держать дверь открытой') необходимо иметь над ним какой-то контроль - естественнее всего, им обладать.

Возвращаясь же к шкале, если предложенный нами сценарий для японского верен, и, более того, верен вообще для посессивных результативов - а именно посессивный-результатив всегда возникает из субъектного результатива - то понятно почему наличие первого имплицирует наличие последнего. Без субъектного результатива посессивный результатив не возник бы.

Однако субъектный результатив не единственный и не самый известный источник посессивного результатива. В германских и романских языках посессивный результатив произошёл из посессивной конструкции с глаголом `иметь' и пассивным/перфективным причастием при прямом объекте [Bybee et al. 1994: 68-69]. В (102) эта конструкция представлена примером из староанглийского. В современном английском это конструкция эволюционировала в Перфект.

(102) ic hжfde hine debundenne

`I had him in a state of being bound' [Он был у меня связанным / Я держал его связанным] [Ibid.: 68]

В [Недялков, Яхонтов 1983: 17] этот сценарий обсуждается более подробно. Авторы утверждают, что исходно посессивный результатив сочетается с глаголами владения типа `взять', `получить', `потерять' и с глаголами ношения типа `надеть'. В таких случаях “действие сказывается прежде всего (или только) на субъекте, а не на объекте” [Ibid.: 17]. Позже становятся возможны сочетания, не подразумевающие прямого воздействия на субъекта, как `повесить' в У него в комнате висит картина. Такие “вторичные” посессивные результативы, делятся на два типа в соответствии с маркированием агентивного участника. Подлежащный тип, как в романских и германских, развивается в переходный перфект. Неподлежащный тип (вида У меня взяты билеты в театр) развивается в эргативный перфект, как в индоиранских языках [Ibid.: 18-19].

Результативы также делятся на разные типы по семантике. Нивхский Комплетив на -г?ta может обозначать только прямо визуально доступные говорящему состояния. Поэтому он не образует результатива от глаголов типа `убить', `поцеловать', `выстрелить', `любить', а с глаголами уничтожения с инкрементальной темой обозначают не до конца достигнутое результирующее состояние (103).

(103) ты леп ин-гыта-д' В случаях, когда примеры из одного и того же языка в разных работах даны в разных транскрипциях, как в случае нивхского, представленного в [Ebert 1995] и [Недялков, Яхонтов 1983], мы сохраняем запись исходной работы. Кроме японского, который мы приводим к романизации по системе Хэпбёрна.

`Этот хлеб надъеден / недоеден'. [Ibid.: 21]

Ещё более узкий тип это результативы, ограниченные описанием обратимых состояний. В качестве примера приводится халхасский Объектный Результатив на -лттай / -аастай (которые можно считать алломорфами [Дугарова, Яхонтова 1983: 91]). Утверждается, что он не образует результатив от глаголов со значениями `пожарить', `вытереть', `напилить', `порвать', `сломать', `построить' [Недялков, Яхонтов 1983: 21], но образует с глаголами подразумевающими обратимые состояния (104).

(104) ном цасан-д боо-лттой

book paper.obl-dat wrap-obj.res

`книга в бумагу завёрнута' [Дугарова, Яхонтова 1983: 91]

Наконец, выделяется локативный тип, при котором результатив “обознача[е]т пространственное положение одного предмета относительно контактно расположенного другого предмета”. Этот тип имплицирует первые два и охватывает ещё более узкий класс глаголов, при этом важно отметить, что в отличие от первых двух он обязательно подразумевает образование от трёхместных глаголов, таким образом встраиваясь также в синтаксическую таксономию результативов, обсуждавшуюся выше. Возможным примером показателя, ограниченного этой функцией, является эвенкийский Вид Состояния на -ча/-чэ (105) В эвенкийском также есть сложный показатель, образующий результатив и от двухактантных, и от трёхактантных глаголов: Таду калан локо-в-чо? [there pot hang-pass-ptcp.pfv] `Тот человек котёл-свой повесил'.. В связи с обсуждением локативного результатива предлагается универсалия о двухактантных результативах: “наличие одноактантных результативов от двухактантных глаголов имплицирует наличие двухактантных результативов от трёхактантных глаголов” [Недялков, Яхонтов 1983: 23].

(105) таду калан локу-ча-дяра-н

there pot hang-stat-prs-3sg

`Там котёл висит'. [Ibid.: 22]

Для объектного результатива авторы предлагают иерархию предрасположенности глаголов к образованию результатива: `привязан' > `сшит' > `сломан' > `арестован' > `убит' [Ibid.: 24]. Для монгольского доступны только первые два значения, а для немецкого все пять. Субъектный результатив подвергается гораздо большему межъязыковому варьированию [Ibid.: 23].

Обычно результативы не допускают выражения агенса или инструмента исходной ситуации (“динамического агентивного дополнения” по [Ibid.: 33-34]).

По данным из статей сборника была составлена таблица с функциями и показателями. Всего в неё вошло 26 показателей, соответствующих результативу.

В разделе 2.2.1 обсуждаются общетеоретические соображения про семантику результатива, а в 2.2.2 представлена семантическая карта результатива. В 2.2.3 мы обсуждаем возможность введения понятия прото-результата.

2.2.1 Результатив: акциональная или аспектуальная модификация?

Гипотетически можно представить два различных анализа результатива.

Одна возможность состоит в том, чтобы утверждать, что семантика результатива полностью параллельна прогрессивной семантике: TT incl TSit при описываемой ситуации-состоянии. У такого подхода два преимущества.

Во-первых, это позволяет “за бесплатно” объяснить существование инкомплетивов, а также дать основание для моносемантического анализа оных. Если семантически прогрессив и результатив отличаются только селективными ограничениями, то разные прочтения инкомплетива возникают просто при сочетании одной и той же имперфективной функции с разными акциональными классами.

Во-вторых, такой подход легко позволяет объяснить случаи сочетаемости результатива с глаголами стативного акционального класса <S, S> (в т. ч. и с вневременными состояниями), как в примере из нивхского (106).

(106) ?ан-гу к'ургур-гыта-д'

`Собаки тёмно-серые'. [Недялков, Отаина 1983: 88]

Очевидно, тем не менее, что такой подход в корне неверен. Во-первых, сочетаемость с вневременными стативами в нашей выборке из 26 показателей засвидетельствована только для нивхского Комплетива. Если бы у результатива хотя бы в каких-то случаях была чисто аспектуальная функция, ожидалось бы гораздо большее число показателей, для которых это возможно. Во-вторых, английский Прогрессив, для которого в принципе возможна сочетаемость со стативами (he is sitting `он сидит'), не выступает в чисто результативной функции (#window is closing `окно закрывается', а не `окно закрыто').

Другой возможный подход к семантике результатива состоит в её сведении к акциональной функции. Например: любой акциональный класс со значением `ES' становится <S, S>, где S - состояние, наступившее после достижения предела, заданного глагольной основой.

Если бы первый подход был верен, мы бы обнаружили, что все глаголы, образующие результатив, могут описывать состояние и в других формах или конструкциях. Однако, такая возможность засвидетельствована только для небольшого класса глаголов в разных языках. В обсуждаемом сборнике эти глаголы называются “нейтральными” или “предельно-непредельными”: они обозначают “состояние и приводящее к нему действие” [Недялков, Яхонтов 1983: 11]. В халхасском в этом классе представлены глаголы положения, например, суу-х `сесть/сидеть', а также некоторые глаголы когниции типа мэдэ-х `знать/узнать' [Дугарова, Яхонтова 1983: 95]. Интересно, что для обозначения состояния, описываемого таким глаголом, в монгольском используется Прогрессив на -ж бай- [-cnv be-], а не какой-либо из показателей с функцией субъектного результатива (например, -хай: ялз-р-ах `гнить' > ялза-р-хай `сгнивший' [Дугарова, Яхонтова 1983: 90]).

Тот факт, что только небольшой класс глаголов в разных языках отдельно обсуждается под названием “нейтрального”, явно указывает, что остальные глаголы, образующее результатив, не содержат акциональной интерпретации `S'. Последняя возникает в силу акциональной функции результатива.

Те же факты, которые составляли сильную сторону первого подхода, являются осложнениями для второго. Если прогрессив и результатив настолько семантически различны, как возможно их совмещение (= инкомплетив)?

Один возможный ответ состоит в том, что, как было показано выше, прогрессивы иногда развивают результативные функции - сочетаемость с глаголами надевания и положения. (Хотя в английском, видимо, оба эти класса в основном принадлежат стативному акциональному классу <S, S>, как минимум в халхасском они могут иметь и акциональную интерпретацию `ES'.) Для результативов в общем случае с этими классами реализуются посессивная и субъектная функции. Соответственно, как и предлагает К. Эберт (по крайней мере для глаголов надевания), такие сочетания могут переосмыслиться как прогрессивные, поскольку, как предложили мы, они соответствуют большинству свойств прото-процесса. Логически обратное тоже возможно, хотя К. Эберт по непонятным причинам не рассматривает такую возможность: если прогрессив сочетается с “нейтральным” глаголом (например, инцептивно-стативного класса <ES (S), S>), он может переосмыслиться, как результатив от соответствующего глагола. Таким образом, поскольку прогрессив и результатив пересекаются в некоторых функциях, их объединение в инкомплетиве не кажется странным.

Что же касается второй проблемы, а именно сочетаемости некоторых результативов с вневременными стативами, возможно, что в таких случаях результатив переосмысляется как имперфектив (то есть выступает в аспектуальной функции). Хотя непонятно, зачем использовать маркированную результативную форму, когда можно использовать какую-либо менее маркированную форму, будь то презенс или общий имперфектив. Этот вопрос нуждается в дальнейшем исследовании.

2.2.2 Семантическая карта результатива

Работы в [Недялков (ред.) 1983] также основаны на единой анкете [Недялков, Яхонтов 1983: §11], однако эта анкета содержит вопросы для исследователя типа “Существуют ли в данном языке оба основных типа результатива […]?” [Ibid.: 38], но не содержит переводные стимулы в отличие от анкеты PROGQ [Dahl (ed.) 2000: §4]. В связи с этим данные по всем рассматриваемым показателям неполные. Если какая-то функция недоступна конструкции с данным показателем (например, она не сочетается с наречиями длительности), это упоминается лишь иногда. В большинстве случаев функции просто не упоминаются (как это видно из количества полей со значением “n/d” в нашей таблице, см. приложение к настоящей работе).

В настоящем разделе рассматриваются 26 различных показателей, соответствующих результативу.

Как и в случае с прогрессивом, поскольку все работы-источники основаны на единой анкете, все случаи неупоминания функции мы расцениваем как отсутствие данной функции у показателя.

Существенной проблемой для семантической карты прогрессива являлся тот факт, что все рассматриваемые показатели обладали агентивной функцией. Для семантической карты результатива такой функцией является образование результативов от глаголов с нелокативной семантикой (см. определение Q ниже). Как и в случае с прогрессивами, совершается допущение, что если какая-то функция X всегда доступна показателю при наличии функции Y (где Y любая функция кроме нелокативной) и никогда не встречается без последней, то X связана именно с функцией Y, а не с центральной нелокативной функцией. Для функций, которые возникают только при наличии большинства частотных функций, выбор в пользу соединения с той или иной функцией совершался на основании наличия логической связи между ними. Это будет оговорено ниже. Вслед за [Недялков, Яхонтов 1983: §5.1] мы предполагаем, что если данный показатель может описывать ситуации, прямо визуально недоступные говорящему, то он может описывать и необратимые ситуации, и ситуации с нелокативной семантикой, т. е. эти три функции образуют импликативную шкалу вида “нелокативные > необратимые > визуально-недоступные ситуации”. В связи с этим в некоторых полях таблицы вместо значения “n/d” стоит значение “y”, которое призвано показать, что данных о наличии этой функции для показателя не представлено, однако мы предполагаем о её наличии на основании шкалы.

На рисунке 16 представлена получившаяся семантическая карта результатива.

Рисунок 16. Семантическая карта результатива



Нелокативная функция является центральной, она доступна всем показателям. Далее для каждой функции будет приводиться один пример на её реализацию каким-нибудь из показателей. Для нелокативных и необратимых ситуаций дан один и тот же пример (107).

Q. non-locative (нелокативная функция) - описывает результирующее состояние, где изменения в состоянии пациенса не связаны на прямую с его локализацией в пространстве.

R. permanent (обозначение необратимых состояний) - описывает необратимое результирующее состояние.

(107) Если писем долго нет, так старые перебираю, перечитываю. Какие сильнее истёрты, значит, от того реже всех. [Князев 1983: 150]

Рисунок 17. Распределение халхасской деривации на -хай и узбекского Статива на -и?ли?/-иклик/-и?/-ик

Перед введением синтаксических функций необходимо оговорить наше понимание субъекта, объекта и косвенного объекта, поскольку хорошо известно, насколько эти понятия проблематичны при межъязыковом сравнении.

Вслед за [Witzlack-Makarevich 2019: 6-7] синтаксические роли определяются в зависимости от количества аргументов глагола и семантических свойств, приписываемых аргументам. У одноместных глаголов единственный аргумент обозначается как `S'. У двухместных глаголов `A' аргумент обладает наибольшим количеством свойств в духе прото-агенса Даути [Dowty 1991], второй аргумент двухместных глаголов обозначается как `P'. У трёхместных глаголов первый аргумент обозначается как `A' (или `Aditr', но для наших целей это нерелвантно), второй аргумент `G' обладает большим числом свойств из списка S, чем третий аргумент `T'.

S. Свойства прото-цели (`G') по [Witzlack-Makarevich 2019: 7]:

i. стационарность по отношению к перемещению другого участника (например, A gives T to G `А даёт Т G', A cuts G with T `А режет G при помощи T')

ii. получение опыта или подверженность какому-то опыту (например, A shows T to G `А показывает Т G', A tells T to G `А рассказывает T G')

T. subjectal (субъектная функция) - описывает результирующее состояние S участника исходного глагола.

U. objectal (объектная функция) - описывает результирующее состояние P участника исходного глагола, причём P повышается в грамматическом приоритете.

Для финской конструкции с глаголом `быть' и пассивным причастием прошедшего времени на -ttu доступна функция непрямого свидетельства (рисунок 18).

Рисунок 18. Распределение финской конструкции с причастием на -ttu и грузинской конструкции на -i + усечённая форма глагола gopna `быть'



V. indirect (функция непрямого свидетельства) - описывает результирующее состояние визуально недоступное говорящему, либо такое, о котором можно судить, только засвидетельствовав его наступление.

Функция непрямого свидетельства продемонстрирована в (108) для чаплинского диалекта эскимосского языка. В данном случае непрямое свидетельство состоит в том, что говорящий не может по самой чашке судить, что она вынута. Для этого ему необходимо знать, что она была где-то ещё, либо прямо наблюдать, как кто-то вынул чашку.

(108) ?айуси? нусу-??а-?

`Чашка вынута'. [Вахтин 1983: 100]

W. for X time (сочетаемость с наречиями длительности) - описывает результирующее состояние с указанием на его границы посредством наречия длительности.

(109) Ын?о ?эпэр-э налгы?ой?-ын та?-ым-ныкэрэт аймынв-ык рыма-тва-нэн

`Затем росомаха хвост всю-ночь в-проруби опущенным-продержала'. [Недялков, Инэнликей, Рахтилин 1983: 101]

Следует отметить, что несочетаемость с наречиями длительности может быть вызвана разными причинами. Например, халхасская деривация на -хай скорее всего не сочетается с наречиями длительности, поскольку обозначает только необратимые состояния типа `сгнивший', `рваный' и т. д. Было бы странно сказать Эти яблоки были сгнившими два часа, в таком случае ожидается, что по прошествии двух часов они каким-то образом перестали быть сгнившими.

С другой стороны, если сочетания с наречиями длительности невозможны в настоящем времени, поскольку настоящее время (в обычных употреблениях) обязательно подразумевает вложение TT в TSit, следовательно указание на границы TSit недопустимо. Например, в русском Окно закрыто два часа может пониматься только как перфект типа английского The window has been closed for two hours, т. е. TT находится в поствремени TSit, длительность которого два часа. Чисто результативное прочтение в таком случае невозможно. В английском The window is closed for two hours может значить только, что окно закрыто на два часа. Соответственно, несочетаемость с наречиями длительности может быть вызвана отсутствием у результатива перфектной функции, если исследовательно проверял сочетаемость только в настоящем времени. С другой стороны, в прошедшем времени такого ограничения не возникает: The window was closed for two hours `Окно было закрыто два часа'. Это возможно, поскольку референция к прошедшему (как и результатив) сама по себе не подразумевает вложения TT в TSit или наоборот, что в очередной раз указывает на отсутствие чисто аспектуальной функции у результатива.

Рисунок 19. Распределение грузинской конструкции с причастием на -ul/-il + глагол gopna `быть' в усечённой форме + глагол обладания h-gav-s или akv-s

X. possessive (посессивная функция) - описывает результирующее состояние P участника исходного глагола; P принадлежит A участнику.

(110) грузинский

mama-s ?aгli da-b-m-ul-i h-gav-s

`У отца собака привязана ему-имеется-она'. [Мачавариани 1983: 140]

Y. non-lexical (перфектная функция) - описывает состояние лексически не заданное исходным глаголом, но как-то связанное с ситуацией обозначаемой последним (=перфект); TT after TSit.

(111) грузинский

mama-s ?aгli tviton h-gav-s da-b-m-ul-i

`Отец собаку сам привязал (и сейчас она привязана)'. [Мачавариани 1983: 140]

На доступность грузинской конструкции с глаголами обладания описания лексически не заданных (перфектных) состояний указывает возможность употребить `сам' в (111). Чистый результатив не допускает указаний на предшествующее действия, а для перфекта такие указания возможны, поскольку при чистом результативе TT взаимодействует с TSit результирующего состояния, а при перфекте с TSit предшествующей ситуации.

Рисунок 20. Распределение арабского Претерита Пассива

Z. dynamic (обозначение динамических ситуаций) - описывает динамическую ситуацию (не состояние), при этом P обладает большим грамматическим приоритетом, чем A (=пассив).

(112) арабский

'угликта л-ба?бу

`Дверь заперта' (рез.) или `Дверь была заперта' (пасс. прош. вр.) [Храковский 1983: 166]

Динамическая функция логически связана с объектной, т. к. и в том, и в другом случае P-участник продвигается, а А-участник понижается в грамматическом приоритете.

AA. obliqual (косвенно-объектная функция) - описывает результирующее состояние G-участника, в случае когда в исходной конструкции G обладает меньшим грамматическим приоритетом, чем T.

(113) индонезийский

lantai ber-hampar-kan tikar

`Пол устлан циновкой'. (от -hampar-kan `расстилать') [Салим, Оглоблин 1983: 175-176]

В косвенно-объектную функцию мы также включили норвежскую конструкцию с II-м причастием и глаголом vжre `быть' при употреблении в адресатной функции (114). Не исключено, что более “локативные” случаи, как в индонезийском, следует отличать от “адресатных”, как в норвежском, однако с текущими данными такое различие провести не удаётся.

(114) Nils er tilbudt en stilling

`Нильсу предложена должность'. [Берков 1983: 197]

Рисунок 21. Распределение норвежской конструкции с II-м причастием и глаголом vжre `быть'

BB. causer (выражение инициатора состояния) - описывает результирующее состояния с указанием на участника, который его инициировал.

(115) Предлагаю прочитать это, конечно, с необходимыми грамматическими поправками, потому что эта записка написана джентельменом, который находился в состоянии … скажем, хорошо пообедал. [Козинцева 1983: 211]

Функция выражения инициатора напрямую связана с функцией непрямого свидетельства, поскольку обычно суждение об инициаторе результирующего состояния совершаются по каким-либо качествам этого состояния, как в (112), где записка написана так, что по ней можно судить о том, что её автор “хорошо пообедал”.

Рисунок 22. Распределение нивхского Комплетива на -гыта

CC. qualitative (выражение вневременных состояний) - описывает ситуацию, не являющуюся результирующим состоянием, характерную для индивида на всём протяжении его существования (см. (106)).

Нерезультирующие вневременные состояния выражаются только нивхским Комплетивом. Соединение этой функции с обозначением необратимых результирующих состояний, оправдывается тем, что они наиболее семантически сходны, и те, и другие вневременные. Только первые являются ингерентными свойствами субъекта, а вторые - приобретёнными.



Рисунок 23. Распределение русской конструкции с кратким причастием на -н/-т

DD. impersonal (безличная функция) - описывает результирующее состояние, причём A-участник понижен в грамматическом приоритете или отсутствует, а P-участник не повышается (если присутствует, см. (116)).

(116) …мы входим в зал ожидания. Там полумрак, накурено, тепло.

(117) В каждые из носилок впряжено по восемь человек, все здоровые, сильные мужчины. [Князев 1983: 151]

2.2.3 Прото-результат?

Кажется разумным, предложить для результатива теорию параллельную теории прото-процесса для прогрессива. Однако с этим связаны некоторые трудности.

Во-первых, половина рассматриваемых функций результатива (прежде всего) синтаксические. Они основаны на том, какой из участников повышается в грамматическом приоритете и для какого из участников релевантно результирующее состояние. Селективные ограничения на семантические свойства описываемой ситуации не позволят нам уловить разницу между субъектной и объектной функцией результатива.

Во-вторых, шкала, обсуждавшаяся выше, вынуждает полагать, что прототипическим свойством результирующего состояния является обратимость. Однако не представляется никаких очевидных причин, почему это должно быть так.

В случае с прогрессивом, например, не кажется странным, что агентивный субъект является важным свойством прото-процесса. Если прогрессивы в основном развиваются из конструкций со значением `Х (в локации Y) занят Р', то значимость агентивного свойства объясняется тем, что основной прагматической функцией прогрессива является утверждение о деятельности какого-то дискурсивно значимого референта в данный момент.

Почему же обратимость более характерна, чем необратимость, - непонятно. С другой стороны, подобная теория, как и в случае с прогрессивом, позволит смоделировать постепенное превращение результатива в перфект по [Bybee et al. 1994], поэтому мы представим её несмотря на названные выше трудности.

EE. прото-результат определяется следующим набором свойств:

i. состояние наступает после достижения какого-то предела

ii. состояние обратимо

iii. состояние прямо визуально доступно говорящему

iv. основные дескриптивные свойства состояния описаны производящей основой

Рисунок 24. Семантическая карта результатива с классификацией функций: “syntactic” обозначает синтаксические функции, остальные функции семантические. Серый многоугольник обозначает функции, наследуемые перфектом от результатива.



Для двух функций точная природа неясна. Обозначение динамических ситуаций с повышением P-участника (=пассив) является синтаксической функцией, потому что главное её назначение - повышение P-участника. С другой стороны, эта функция контрастирует с объектной функцией по семантическому признаку: наличие требования о соответствии прото-результату. При пассиве без результативных функций такого требования нет, и интерпретация зависит от акционального класса глагола. Развитие динамической функции из объектной можно понимать, как полную утрату результативом акционального характер и “смещение акцента” на синтаксические изменения.

Выражение инициатора состояния (функция causer) семантически очень похоже на функцию непрямого свидетельства. При первой, как и при второй, говорящий по каким-либо косвенным признакам совершает вывод, что состояние было инициировано таким-то участником. Например, по записке, на которой написано странно и неразборчиво, совершается вывод, что её писал пьяный человек.

Единственное видимое объяснения того, что показателю может быть недоступно выражение инициатора состояния, основываясь на видимых свойствах этого состояния, при доступности описания состояний прямо визуально недоступных говорящему, состоит в том, что здесь имеет место синтаксическое ограничение на выражение оного. В этом смысле обсуждаемая функция скорее похожа на синтаксическую, поскольку она подразумевает снятие такового ограничения.

Мы предполагаем, что изначально результативы сочетаются только с предикатами, полностью удовлетворяющими свойствам прото-результата. Затем ослабляется требование на обратимость и становятся доступны сочетания с предикатами типа `разбит'. Позже ослабляется требование на прямую визуальную доступность и становится возможным описание ситуаций типа чашка вынута или тезисы одобрены. Наконец, дескриптивные свойства ситуации становится возможным выводить из прагматического контекста, а не прямо из семантики основы - перфектная функция. Так, например, должно быть возможно сочетание результативного показателя с глаголом `есть' без опущения А-участника. Английский Перфект сочетается с глаголом `есть': I have eaten `я поел' (и, следовательно, не голоден) - при этом то, какое именно “состояние” хочет описать говорящий, выводится из контекста. Следует отметить, что при перфектной функции также необязательно (хотя возможно) соблюдение первого свойство прото-результата, поскольку возможны сочетания с непредельными глаголами: I have lied on a Spanish beach before `я лежал на испанском пляже раньше' (=у меня есть такой опыт).

Таким образом перфект развивается из результатива по мере постепенного ослабления требований на соответствие прото-результату.

На этом мы завершаем обсуждение результатива.

2.3 Первое совмещение семантических карт прогрессива и результатива

В соответствии с гипотезой К. Эберт мы предполагаем, что прогрессив и результатив связаны через сочетания с глаголами надевания и положения в пространстве - они могут осмысляться и как соответствующие прото-процессу (прогрессив), и как соответствующие прото-результату (результатив). Для результатива это субъектная функция (глаголы положения) или посессивная функция (глаголы надевания), и в том, и в другом случае семантически описывается полное соответствие прото-результату. Для прогрессива это функция, условно обозначенная нами как “posture”, при которой нарушается третье свойство прото-процесса (истинность в точке). Соответствие функций двух категорий показано на рисунке 25.

Когда происходит переосмысление из прото-результата в прото-процесс, результатив развивает прогрессивную функцию. Наоборот - прогрессив развивает результативную функцию. Предположительно, одновременно с этим должна расширяться сочетаемость: для исходного результатива должны становиться возможны сочетания с чистыми процессами, а для исходного прогрессива - сочетания с глаголами без акциональной характеристики `S'.

Рисунок 25. Совмещение семантических карт результатива и прогрессива в соответствии с гипотезой К. Эберт

Два красных многоугольника, соединённых двумя красными линиями, обозначают функции общие для результатива и прогрессива. Жирная чёрная линия отображает границу между семантическими полями результатива и прогрессива.

Одно любопытное предсказание, связанное с гипотезой К. Эберт, состоит в том, что результативы, обладающие только объектной функцией не должны развивать прогрессивные функции.

Далее необходимо установить, является ли направление переосмысления на рисунке 25 односторонним, как предполагает К. Эберт, - то есть результатив развивает прогрессивные функции, но никогда не наоборот. А также: существуют ли другие пути, связывающие эти два семантических поля, и существуют ли какие-то ограничения на то, какие функции может развить инкомплетив, или же инкомплетив является совмещением результатива и прогрессива в строгом смысле слова: ему доступны функции обеих категорий.



3.Инкомплетив в синхронии и диахронии

3.1 Инкомплетив в синхронии

Сформировав представление о пространстве возможностей результатива и прогрессива, мы возвращаемся к обсуждению инкомплетива.

3.1.1 Обсуждение данных и новые функции

К. Ватанабе помимо гипотезы о месте инкомплетива в путях грамматикализации предлагает гипотезу о распределении разных прочтений инкомплетива.

В связи с этим обсуждаются данные неварского долины Катманду (по [Kiryu 1999]), в котором конструкция с глаголом cwan-e `оставаться/сидеть' также может иметь как прогрессивное (118), так и результативное значение (119). (О наличии других интерпретаций не сообщается.)

(118) ra?m-a? saphu: bwana? cwan-a

R.-erg book:abs read:ger stay-pd

`Ram is reading a book'.

(119) thawa kha? sina? cwan-a

this hen die:ger stay-pd

`This hen is dead'. [Watanabe 2005: 309]

Согласно К. Ватанабе и в японском, и в неварском прогрессивная интерпретация возникает с длительными динамическими, а результативная с предельными глаголами. Для японского, однако, это неверно, поскольку, как мы видели выше, результативная интерпретация доступна только с непереходными предельными глаголами. В неварском, по-видимому, это обобщение также не работает, поскольку при пассивном прочтении глагола `открыть' (очевидно предельного) возникает только прогрессивная интерпретация (120).

(120) jhya?: ca?e-k-a? cwan-a

window open-caus-ger stay-pd

`The window was being opened'. [Ibid.]

Также в работе приводятся данные языка дурува, однако представленные примеры сложно трактовать однозначно. В (121) представлено перфектное прочтение (которое хотя бы для японского мы признали вторичным). Хотя (122) приводится в качестве примера на прогрессив, неочевидно, что это не результативная интерпретация, т. е. что обнимать это процесс, а не состояние (см. 1.4.2 о критерии истинности в точке, который в данном случае даёт состояние). Поскольку для (123) не представлен более широкий контекст, этот пример можно трактовать хабитуально (а не прогрессивно).

...