2. Проблемы и особенности перевода памятников языка

2.1 Эквивалентность и диахронический перевод

Как уже было отмечено ранее, одной из главных трудностей, с которой сталкиваются исследователи в рамках историко-прагматического подхода является вопрос прагматической эквивалентности. Для диахронического перевода данная проблема представляет не меньший интерес, ведь при переводе литературных памятников лингвистам приходится обращаться к многочисленным источникам, подтверждающим, что их переводческие решения по своей прагматике соответствуют оригинальному тексту (Jacobs, Jucker 1995: 7; Nida, Taber 1969). Постструктурализм наглядно продемонстрировал, что один и тот же текст может иметь бесконечное множество трактовок даже в синхронии, так что очевидно, что разнообразие прочтений с течением времени только растет (Magennis 2010: 2). Говоря о литературных памятниках С.Прикетт, известный ученый в области библеистики, называет главной особенностью диахронического перевода умение не только находить ближайшие эквиваленты словам или синтаксическим структурам, но и учитывать скрытые пресуппозиции, определяющие употребление тех или иных языковых единиц. По его мнению, выявление именно этих скрытых характеристик позволяет понять глубокие различия между сознанием людей разных эпох (Prickett 1988).

Эквивалентность -- одно их основополагающих понятий теории перевода, именно она определяет успешность перевода. В современной лингвистике перевод принято определять как процесс сопоставления двух или нескольких языков с целью отыскания семантических соответствий между их единицами (Ахманова 1966). Для того чтобы применять представления об эквивалентности на практике, в первую очередь необходимо найти минимальные единицы, подлежащие переводу, то есть единицы переводческой эквивалентности имеющие соответствие в ПЯ. Термин «единица перевода» был введен Ж.Вине и Ж.Дарбельне, однако ученым не удалось ограничить размер этой единицы до закрепленного значения. (Fawcett 1997: 38; Алексеева 2004) Ее размеры могут варьироваться - так, например, работая над одним и тем же текстом, переводчики выбирают различные по объему единицы перевода. Стремление однообразно и механически членить исходный текст - частая ошибка начинающих переводчиков, так как переводу подлежат речевые единицы, а не языковые (Казакова 2001: 16). Некоторые лингвисты обосновывают этот факт тем, что и собственно перевод, и вычленение единицы перевода - процессы, на которые влияют субъективные факторы, например, личность переводчика и вид выполняемого перевода (Виноградов 2001: 9). Так, если при устном последовательном переводе, минимальной единицей перевода является предложение, то при синхронном переводе размер единицы уменьшается до пределов смысловой группы. Письменный перевод требует большего внимания к тексту: один из способов вычленения единицы перевода заключается в том, что минимальным наборам лексем и граммем требуется найти соответствия в ПЯ, проецируя систему лексических и грамматических категорий ПЯ на язык оригинала. Второй способ ориентирован на план содержания текста и предполагает анализ текста и выделение смысловых единиц, но так как объективная лингвистическая основа у этого способа отсутствует, его использование может вызвать ряд трудностей при определении границ смысловых высказываний. Третий способ основывается на принципе семантического единства, т.е. единицей перевода считается целая с точки зрения семантики языковая единица. Это способ наиболее актуален при переводе, так как позволяет работать со сложными структурами ИЯ, отдельные элементы которых не имеют соответствия в ПЯ.

Понятие эквивалентность включает в себя не только представление о результате перевода, максимально близком к оригиналу, но и представление о средствах достижения этого результата (Комиссаров 1990: 251). Таким образом, эквивалентность перевода предусматривают лишь достижение максимального подобия оригиналу, так как абсолютно точное воспроизведение оригинала на иностранном языке невозможно, даже при условии максимальной компетенции переводчика (Bell 1993: 38).

Концепция эквивалентности развивалась на протяжении многих веков, и несоответствие грамматических систем языка, специфические реалии -- все это заставляло лингвистов задуматься о том, возможен ли перевод, полностью соответствующий оригиналу. По мнению Швейцера, отношения эквивалентности между единицами ИЯ и ПЯ подразумевают наличие определенного инварианта. (Швейцер 1983: 68; Сдобников, Петрова 2001: 184). Многообразие подходов к определению термина эквивалентности можно разделить на две категории: семантический и функциональный.

Сторонники первого подхода рассматривают в качестве инварианта семантический признак. Например, А. Федоров считает, что межъязыковая эквивалентность обеспечивает исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника и полноценное функционально-стилистическое соответствие ему перевода (Федоров 1983: 4). По мнению Л. Бархударова, необходимым условием достижения эквивалентности является совпадение содержания единиц текста при переводе (Бархударов 1975: 7). Я. Рецкер полагает, что у каждой единицы есть лишь одно точное эквивалентное соответствие, однако, если позволяет контекст, при переводе могут использоваться непрямые соответствия со схожим значением. (Рецкер 1982; Комиссаров, Рецкер 1960: 10). В. Комиссаров предлагает различать несколько видов эквивалентности, учитывая степень соответствия перевода оригинальному тексту: максимальную, оптимальную, обусловленную и частичную (Комиссаров 1990: 31). Данный подход к понятию эквивалентности определяет ее как тождественность, однако существование безэквивалентных единиц ставит под вопрос его применимость при переводе, так как нередко на практике оказывается невозможно осуществить абсолютно точную передачу плана содержания переводческой единицы.

Следующий подход сравнивает не два текста, а нелингвистическую реакцию реципиентов, таким образом, ориентируясь на прагматическую ценность перевода. Сообщение рецептору перевода идеологического, эмоционального и эстетического воздействия исходного текста возможно лишь при полноценном и всестороннем описании ситуации с учетом всей совокупности черт и свойств единиц перевода (Комиссаров 1973: 64; Bell 1993: 38). Так, Кэтфорд считает, что эквивалентность можно определить лишь эмпирически, так как при переводе происходит не перенос значения единицы ИЯ, а замена значений ИЯ значениями ПЯ; значит инвариантом зачастую предстает ситуация, а не семантическое значение единицы (Catford 1965: 24). Ю. Найда различает понятия формального соответствия и динамической эквивалентности, для достижения которой необходимо ориентироваться на реакцию рецепторов перевода (Nida 1964). М. Бейкер похожим образом использует концепцию лексико-семантических полей, используя при переводе тот или иной инвариант в зависимости от контекста, так как, по ее мнению, именно контекст частично обуславливает выражение семантического значения переводческой единицы (Baker 1992: 25).

Несмотря на критику со стороны отдельных лингвистов, например, Мэри Снэлл-Хорнби, считающей эквивалентность лишь иллюзией симметрии между языками, которая вряд ли существует за пределами приблизительных соответствий и искажающей основные проблемы перевода, эта тема остается изучаемой и привлекает все больше исследователей (Snell-Hornby 1988:22). Одним из самых значимых современных теоретиков в этой области можно назвать Энтони Пима, который разделил парадигму эквивалентности на два противопоставленных друг другу вида: естественную и направленную (Pym 2009).

В его понимании естественная эквивалентность лежит в основе определенной и целостной формы мысли, тесно взаимодействует с прикладной лингвистикой, так как именно ее переводчики, заказчики и реципиенты понимают под переводом. Именно естественная эквивалентность, по его мнению, имела определяющее мнение как для теоретиков, так и для практиков перевода. Во-первых, теория естественной эквивалентности смогла задать свое прочтение концепции структуралистов о языке как о картине мира. Во-вторых, она поспособствовала созданию перечня решений проблем, связанных с сохранением эквивалентности, которые четко указывает действия переводчика в той или иной ситуации (Pym 2009:7).

К преимуществам субпарадигмы естественной эквивалентности можно отнести тот факт, что, когда структурализм, казалось бы, сделал перевод теоретически невозможным, она продолжала отстаивать его как необходимую общественную практику. В период абстрактных размышлений о структурах, системах и значениях сторонники теории эквивалентности нашли способы взаимодействия с языком как таковым. Кроме того, для того, чтобы упорядочить полученные данные о языке, теоретики составляли списки реально используемых переводческих решений, которые в итоге оказались чрезвычайно полезными при обучении переводчиков (Pym 2009:7-20).

Направленная эквивалентность предполагает, что перевод есть результат принятых переводчиком решений. Именно эту концепцию нам представляется верным выбрать для нашего исследования. В то время как субпарадигма естественной эквивалентности занимается развитием категорий с вариантами перевода, субпарадигма направленной эквивалентности обычно представляет лишь две противоположные точки зрения, два варианта перевода (только «вольный» или «дословный»). Из-за того, что переводчик самостоятельно должен принимать решение относительно того, как перевести тот или иной отрывок, невозможно гарантировать, что два перевода, выполненных разными переводчиками, будут одинаковыми: именно это мы и наблюдаем в случае с культовыми книгами, которые переводились на сотни языков в разные периоды времени. Являясь частью общей парадигмы, направленная эквивалентность также обладает многими преимуществами свойственными естественной эквивалентности. Во-первых, направленная эквивалентность не выдвигает масштабных идеологических предположений о том, что такое естественность, не судит об истинной природе языков, и о лингвистически устаревших переводах. Отсутствие идеологической нагруженности направленной эквивалентности подразумевает, что ее можно применять в случаях, когда между языками существуют иерархические отношения, и это не вызовет никаких противоречий. Во-вторых, направленная эквивалентность подразумевает что у переводчиков есть широкий выбор переводческих решений, а факторы, влияющие на их конечный выбор, не ограничены уровнем начального текста. Ведь если существует множество эквивалентов, то и критерий выбора должен быть близок самому переводчику. Кроме того, направленная эквивалентность решает проблему «невозможности перевода», заложенную структурной лингвистикой: эквивалентность становится возможной и существует множество способов ее достижения, а предлагаемые способы почти всегда рассматриваются теоретиками с точки зрения переводческой этики. В тех же случаях, когда однозначного переводческого решения предложено быть не может, субпарадигма предоставляет переводчику возможность эмпирического исследования и вместо того, чтобы четко обозначить стратегию перевода, теоретики могут попытаться понять, как происходит перевод в разных культурах и на протяжении разных исторических периодов (Pym 2009: 26-38).

Как уже было отмечено выше, по отношению к литературным памятникам эти вопросы особенно актуальны, так как подобные тексты переводятся на множество языков мира в разные временные промежутки: меняется не только социокультурная среда, появляются новые исследования, проливающие свет на прочтение оригинального текста. С годами переводы устаревают, ведь культурный контекст и историческая эпоха во многом определяют выбранную переводчиком интерпретацию оригинального текста. За последние полвека «Беовульф» переводился на современный английский чаще чем какие-либо другие произведения прошедших веков: со времен Второй Мировой войны в печати появилось около тридцати переводов поэмы (не считая переводов в прозе). Подобную популярность исследователи приписывают в том числе идеологическим и политическим причинам -- будучи одним из главных текстов английской литературы, «Беовульф» представляет интерес для чрезвычайно широкого спектра потенциальных читателей, а переводчики в меру своих сил стремятся предоставить как можно больше подходящих для разных аудиторий прочтений данного текста. В процессе работы над текстом они принимают решения, касающиеся не только различий между ритмом и метром древнеанглийской и современной поэзии, но и фундаментальных вопросов о значении поэмы, ее языке и особенностях (Magennis 2010: 5).

Признавая неадекватность языковых систем, которые включают в себя представления, понятия и обычаи различных языковых общностей на разных этапах исторического развития, переводчик вынужден воспроизводить древний текст средствами современного языка, однако это не значит, что адекватный перевод при этом не возможен в принципе (Цвинариа 2015). Так, говоря о переводе Библии, Ю. Найда явно придерживается направленной эквивалентности, ведь он говорит о дихотомии формальной (близкой к оригиналу) и динамической (воссоздающей функцию, а не формальное содержание текста) эквивалентности. Рассматривая переводы на языки культур, которые не были традиционно христианскими, можно прийти к выводу о том, что большинство переводческих решений ориентировано на достижение направленной эквивалентности, а не естественной (Цит по: Pym 2009: 20).

Зачастую от переводчика и не ждут отражения абсолютно всех эстетических и стилистических особенностей оригинала: знакомясь с текстом «Беовульфа» читатель, не интересующийся традициями эпоса германских народов может посчитать чрезмерную верность оригиналу скорее недостатком, чем плюсом. Подобный вид перевода, тем не менее, считается наиболее этичным с точки зрения сохранения ценностей другой культуры и отсутствия искажений. В итоге, в нашем исследовании одной из главных проблем перевода «Беовульфа» становится выбор между доместикацией и форенизацией: следует ли сгладить культурные различия, сделав поэму легкой для чтения, или лучше подчеркнуть ее инаковость, чтобы познакомить читателя с особенностями оригинала (Magennis 2010: 7; Venuti 1998: 31).

2.3. Роль контекста

Интерес для исследователей в области прагматики представляют не только речевые акты, но и контексты в которых они реализуются, поэтому в рамках данной дисциплины принято выделять два направления: исследования, посвященные определению типов речевых актов и описанию речевого контекста, который способствует определению выражаемой пропозиции (Столнейкер 1985: 423). Взаимодействие речевого акта и контекста служит отправной точкой для большинства исследований в области прагматики, так как именно контекст дополняет речевой акт необходимыми для анализа характеристиками (Арутюнова, Падучева 1985: 7). Обращаясь к текстам литературных памятников, ученые всегда уделяют особое внимание окружению, в котором сохранилась поэма, ведь контекст, в котором возникло произведение, во многом определяет его специфику (Толкин 2004).

Предметная область прагматики расширилась благодаря исследованиям, обратившим внимание на контекст, намерения говорящего, принципы речевого общения, а также трансформации смысла в процессе речевого общения (Сусов 2006: 43). Все эти аспекты актуализируются в соответствии с тремя прагматическими факторами существования текста: первый определяет вид текста и условия коммуникации, второй предполагает отбор информации, сообщаемой через текст, а третий задает способ языкового изложения. (Егер 1978: 180).

Несмотря на то, что анализ речевых высказываний в отрыве от ситуации их произнесения в принципе может учитывать вложенную говорящим интенциональность, подлинное понимание коммуникативного назначения сказанного невозможно без учета ситуационных параметров. Анализ высказываний в отрыве от контекста не раз относили к недостаткам ТРА, которая в самом начале своего развития действительно уделяла куда меньше внимания контексту, чем в современных исследованиях, однако и сейчас критики недовольны второстепенностью понятия контекста и его вспомогательной функцией. При интерпретации интенциональности высказывания отказ учитывать связь продукта высказывания с контекстом его употребления мешает адекватно оценивать взаимодействие коммуникантов и следить за логикой развития диалога (Dijk 1981: 266; Франк 1999; Лайонз 2003: 282). Вследствие этого, стремясь рассматривать исключительно речевые акты, отражающие характер реального речевого общения, ряд исследователей сознательно отказывается от рассмотрения изолированных речевых актов, предпочитая изучать их последовательности и фокусируясь на их связи между собой (Dijk 1981). Учет контекста при интерпретации иллокутивной силы высказывания не ограничивается случаями использования косвенных речевых актов и применим даже в тех случаях, когда определение типа речевого акта не вызывает затруднений. По мнению Д.Франк, понятие контекста можно разделить на две составляющие: независимо задаваемый контекст (который присутствует в сознании участников речевого взаимодействия без необходимости использовать дополнительные словесные характеристики) и аспекты контекста (выраженные эксплицитно или имплицитно в ситуации произнесения высказывания). Уделяя внимание исключительно намерениям говорящего, сторонники ТРА зачастую игнорируют контекстные параметры и реальные условия коммуникации и не сопоставляют перспективы говорящего и слушающего (Франк 1999).

Ситуативность, или включенность в экстралингвистический контекст, являются основным параметром, характеризующим цель и содержание коммуникации. Для верной интерпретации значения речевого фрагмента необходимо учитывать весь комплекс ситуативных факторов (Бармина 2004).

Реальность речевого общения также характеризуется своей динамичностью: в частности, эта особенность находит отражение в работе Дж.Мея, который высказывает идею о том, что по своей сути контекст не статичен, а динамичен, так как в процессе социального взаимодействия происходит постоянное обновление контекстуальных факторов (Mey 2001: 3).

Кроме того, Дж.Мей вводит новые термины для характеристики речевых высказываний, обозначающие два уровня прагматики -- микропрагматику и макропрагматику. Для микропрагматики интерес представляет реализация речевых актов в диалоге, в то время как макропрагматика рассматривает целые прагматические акты и прагмемы. Данные термины помогают шире трактовать понятие речевого акта, подчеркивая необходимость соотносить высказывание и ситуацию его произнесения при прагматическом анализе. Так, именно ситуативная обусловленность использования тех или иных речевых средств становится центральным объектом изучения прагматики. В своей работе исследователь предлагает новое прочтение привычной теории Д.Остина, рассматривавшей речевые акты в отрыве от контекста, так что термин прагматический акт (РА, соотнесенный с ситуацией) оказывается определяющим для верной трактовки иллокутивной силы каждого высказывания. Дж.Мей, как и многие другие исследователи, неоднократно подчеркивает, что характер высказывания всегда определяется контекстом ситуации речевого общения, и делает акцент на невозможности адекватной интерпретации речевого акта вычлененного из контекста его произнесения, однако по-настоящему важным наблюдением в его работе следует считать замечание о двустороннем характере взаимодействия контекста и речевых актов: контекст действительно влияет на трактовку высказывания, однако и высказывание в свою очередь само создает и определяет контекст, которому будет соответствовать (Mey 2001: 178).

К числу исследователей, признающих значение высказывания в контексте центральным для прагматики, также принадлежит Дж. Лич. В его работах контекстом считается любое фоновое знание, разделяемое говорящим и слушающим, которое при этом способствует верной интерпретации намерений говорящего слушающим. По его мнению, контекст лишь один из многих компонентов речевой ситуации, которая помимо него включает личность говорящего, личность слушающего, иллокутивную цель высказывания, иллокутивный акт и само высказывание (Leech 1983: 15).

Однако другие исследователи, в частности Р.Столнейкер, считают, что подобные перечни контекстуальных параметров зачастую оказываются недостаточно подробными, и даже включение таких характеристик как время и место произнесения высказывания оказывается недостаточным для глубокого анализа. Исследователь считает, что понятие контекста по своей сути намного шире и должно учитывать ряд других свойств, определяющих успешность речевых актов -- в частности, некие общие взгляды коммуникантов, выступающие в качестве пресуппозиции, и обеспечивающие верную интерпретацию высказывания (Столнейкер 1985: 423).

Для перевода все это означает, что для адекватной передачи прагматики высказываний необходимо учитывать все доступные контекстуальные параметры. Выбор подходящего переводческого решения таким образом тесно связан с методом контекстной прагматики (Цвинариа 2015). На уровне слов подобная стратегия перевода подразумевает работу с данными исторических словарей и корпусов литературы соответствующего периода, расширение спектра контекстуальных смыслов. Учет подобных аспектов на разных уровнях позволяет правильно интерпретировать представление о языковой картине мира и верно передать его при переводе (Цвинариа 2007)

В рамках нашего исследования мы принимаем во внимание тот факт, что литературная обработка текста предполагает не совсем точное отражение специфики реального речевого общения. Ввиду отсутствия очевидного экстралингвистического контекста (который в ситуации устного общения не требует дополнительной экспликации), автор сам дополняет ситуацию рядом параметров, которые помогают реципиенту правильно ее интерпретировать, другими словами внешняя прагматика текста определяет параметры его внутренней прагматики. Авторский комментарий задает необходимое прочтение речевой ситуации, указывая целый ряд параметров, связанных как с коммуникантами, так и с фоновыми факторами: личность говорящего и слушающего, время, место, цель и характер речевого взаимодействия. Иногда эти параметры делят на постоянные и факультативные: к группе первых относятся говорящий и адресат, а к группе вторых -- место, время и характер речевого взаимодействия (характеристика говорящего в свою очередь может быть качественной, то есть описывать говорящего по определенному признаку, или аналитической, то есть основываться на некоем сопутствующем действии). Факультативность ряда параметров объясняется тем, что зачастую речевая ситуация не требует дополнительного авторского комментария, так как необходимые параметры уже заданы самим повествованием (Бармина 2004). В совокупности данные параметры помогают читателю в эмоциональной и интеллектуальной оценке текста, а также вызывают соответствующие ассоциации (Арнольд 1999: 272). В данном исследования контекстные характеристики имеют большое значение для корректной оценки прагматической эквивалентности сопоставляемых переводов. В «Беовульфе» такие параметры объединены в так называемые структурно-смысловые блоки, предваряющие новые речевые эпизоды. Благодаря ним эпическое повествование обретает упорядоченность, становится организованным. ССБ могут включать сведения о коммуникантах и фоновых факторах: сопутствующих действиях и мотивах говорящего, способе речи и степени формальности общения. Задача данной нарративной техники древнеанглийского эпоса - представить повествование не как последовательности событий, но как «смену ярких застывших изображений» (Гвоздецкая 1995: 154).

Выводы к Главе 1

1. Своеобразие «Беовульфа» проявляется на уровнях затрагиваемых тем, а также языка и структуры поэмы, поэтому перед переводчиком стоит задача передать не только исторический и религиозный контекст описанной эпохи, но и выбранный автором высокий регистр, специфику стихосложения, отраженные в произведении нормы речевого взаимодействия а также особую композицию, служащую переосмыслению традиционных героических ценностей.

2. Теория речевых актов занимает центральное место в прагматических исследованиях и дает лингвистам необходимый инструментарий для верной интерпретации элементов речевого взаимодействия. Для диахронического перевода литературного эпоса особую сложность представляют те языковые средства, коммуникативное применение которых в одном и том же языке на разных этапах его развития имело разные цели и задачи.

3. Эквивалентность перевода подразумевает максимальное подобие оригиналу, а точное воспроизведение оригинала на иностранном языке невозможно. Диахронический перевод требует максимальной компетенции переводчика, в частности осведомленности об обычаях носителей того или иного языка на разных этапах исторического развития. Наиболее современные подходы к концепции не предполагают, что в языках изначально присутствуют эквиваленты (естественная эквивалентность), а подчеркивают, что неадекватность языковых систем не препятствует возможности адекватного перевода (направленная эквивалентность), соответствующего вкусам и потребностям разных целевых аудиторий.

4. Контекст играет важную роль в прагматическом анализе речевых эпизодов, позволяя корректно интерпретировать и переводить высказывания в соответствии с ситуацией их произнесения. В условиях отсутствия экстралингвистического контекста верной трактовке и подбору переводческого решения способствуют авторские пояснения, задающие параметры описанного речевого взаимодействия: личность говорящего и слушающего, время, место, цель и характер речевого взаимодействия. Кроме того, важную роль играет литературный контекст самого произведения: личность автора и предполагаемого реципиента, а также условия создания, письменной фиксации и устного исполнения произведения.

ГЛАВА 2: ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ И ПЕРЕВОДОВЕДЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПЕРЕВОДОВ ПРИМЕРОВ РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ НА СОВРЕМЕННЫЙ АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК

Для выявления специфики перевода примеров речевого общения в литературном памятнике «Беовульф» было отобрано 30 примеров речевого общения (речевых ходов), а также приведены их переводы на современный английский язык (два прозаических перевода Дж.Р.Толкина и Т.Дональдсона, и три поэтических Ш.Хини, У. Морриса и Е. Моргана). Переводы были отобраны как наиболее репрезентативные с точки зрения различия реализуемых в них переводческих стратегий и предполагаемых целевых аудиторий их авторов.

Т. Дональдсон в своем переводе скорее придерживается формальной эквивалентности, не отклоняясь от автора ни в единой строке и сохраняя почти каждое слово. Такие переводы чрезвычайно полезны для академической среды, но широкой публике они редко интересны из-за сложности и неестественности звучания. Принципы формальной эквивалентности не позволяют сохранить литературное своеобразие поэмы, поэтому многие переводчики стремятся отойти от буквального соответствия сюжету и сосредоточить своего внимание на художественной ценности произведения.

Перевод Дж. Р. Толкина отчасти напоминает перевод Дональдсона: оба перевода выполнены в прозе, однако Толкин, хоть и стараясь предельно точно сохранять все элементы повествования, пытается подражать аллитерационному стиху оригинала, поэтому отдельные фрагменты в его переводе отсутствуют: 3182 строка оригинального повествования в переводе Толкина помещается в 2665 строк. Очевидно, что кардинально иной подход к переводу поэмы определялся задачами, стоявшими перед Толкином: зная, что его читатели скорее всего будут также обращаться к оригиналу, он сопровождает свой труд обширным комментарием.

Перевод Ш.Хини получил одобрение критиков и широкой публики, став бестселлером благодаря яркому и живому языку. Сложный синтаксис, устаревшие слова и другие элементы, отталкивавшие неподготовленного читателя от прочтения поэмы, в его переводе были адаптированы для современности. Безусловно, часть художественных особенностей оригинального текста была утрачена, но то, какой эффект поэма производит на современного читателя, лишь подтверждают, что сохранения прагматического воздействия литературного произведения зачастую оказывается достаточно для успешного достижения эквивалентности.

Перевод У. Морриса принято считать одним из самых необычных: стихосложение действительно походит на то, что мы видим в оригинале, однако вопрос сохранения регистра языка представляется довольно спорным. В попытке архаизировать текст переводчик порой заходит так далеко, что повествование становится запутанным, а отдельные фрагменты выглядят сложнее чем в оригинале. При этом, предполагаемый читатель вовсе не представитель академической среды и не должен обращаться к оригиналу: об этом свидетельствует отсутствие нумерации строк, а также краткие сноски на полях и емкие заголовки, описывающие содержание важных эпизодов. Точность сохранения смысловых элементов оригинального текста в этой версии осложняется тем фактом, что данный перевод лишь переработка другого, прозаического перевода поэмы, сделанного А. Вайяттом.

Для Э. Моргана было важно создать такую поэтическую версию перевода, которая была бы сопоставима с современной литературой в вопросах языка, ритма и метра, однако не вводила бы читателей в заблуждение и не искажала ключевые характеристики литературы англосаксонского периода. Выбранный им способ стихосложения в основном подражает оригиналу: в его переводе используется четырехударный метр и нередко встречается аллитерация, причем отдельные критики считают, что такая метрическая структура популярна в шотландской поэзии -- это дань происхождению поэта. Для Моргана перевод поэмы на стандартный английский (в котором изредка заметны черты северных диалектов) -- также вполне осознанный выбор, ведь шотландский язык и любые диалектизмы, несмотря на возникающие ассоциации с народной устной традицией, не подходят для передачи духа «Беовульфа» с его официальной возвышенностью.

Общий алгоритм исследования заключается в следующем: отобранные примеры, иллюстрирующие различные способы речевого взаимодействия на древнеанглийском языке были рассмотрены с учетом составляющих их речевых актов и дополнительных параметров речевых ситуаций, а затем сопоставлены с переводами на современный английский язык и проанализированы с точки зрения прагматической эквивалентности. Для семантического анализа компонентов речевых актов использовались словарь Oxford Advanced Learner's Dictionary и сайт Murray's Old English Poetry Project, где представлен интерактивный корпус древнеанглийской поэзии со словарными значениями всех слов.

Материал разделен на две группы и организован в соответствии с последовательностью эпизодов в оригинальном тексте поэмы, при этом в анализе рассмотрены переводы речевых эпизодов, наиболее репрезентативных с точки зрения сложности передачи встречающихся в них контекстных параметров, речевых актов и специфических культурных обычаев.

Анализ переводов отобранных речевых эпизодов подтверждает разнообразие подходов к передаче прагматики прямой речи и позволяет выделить определенные закономерности ее выражения как внутри перевода отдельно взятого автора, так и среди переводов разных авторов со схожей целевой аудиторией.

В данной работе речевые эпизоды распределяются на две категории: диалогические (речевые эпизоды из нескольких речевых ходов) и монологические (речи без ответной реакции в виде прямой речи в тексте памятника). К числу первых в основном относятся диалоги Беовульфа с Хродгаром, Хигелаком, а также второстепенными персонажами: Виглафом и безымянным стражем. Второй тип эпизодов представлен в поэме шире, при этом большинство таких эпизодов находится во второй части поэмы.

2.1 Диалогические речевые эпизоды

Диалогические речевые эпизоды играют важную роль в сюжете повествования, а также в раскрытии образа главного героя, так как взаимодействие с другими персонажами позволяет охарактеризовать его с разных сторон.

2.1.1 Эпизод 1. Беовульф и береговой страж

Так, диалоги со стражами, которые встречают Беовульфа с дружиной, предоставляют читателю все необходимые сведения о прибывшем к Хродгару госте: в каждом из диалогов Беовульфа встречают с недоверием, и в каждом ему приходится доказывать свою доблесть, рассказывать о подвигах. Реплики собеседников -- отчасти номинальных фигур -- выполняют функции запросов, в ответ на которые больше узнаем о Беовульфе, убеждаясь, что это воин достойный приема у Хродгара. Эти диалоги строятся по одинаковой схеме: реплики вводятся глаголами говорения в следующей последовательности: frжgn (спросил), andswarode (ответил), maюelode (молвил). Употребление глагола maюelode в тексте поэмы чаще всего предполагает особую церемониальность речевого взаимодействия, и его появление в данных эпизодах обусловлено изменением тональности общения: цель визита, а также слава и знатное происхождение героя убеждают стражей в его благих намерениях.

Постепенное изменение тональности находит отражение и в переводах. Так, рассмотрим диалог с береговым охранником.



ПРИМЕР 1 (234-236)	Tolkien 2014	Donaldson 1966
234 Gewat him юa to waroрe wicge ridan 235 юegn Hroрgares, юrymmum cwehte 236 mжgenwudu mundum, meюelwordum frжgn	He went then to the strand riding on his horse, Hrothgar's knight, and mightily he brandished in his hands his stout spear-shaft, and in words of parley he asked	He went riding on his horse to the shore, thane of Hrothgar, forcefully brandished a great spear in his hands, with formal words questioned them
Heaney 1999	Morris 1895	Morgan 1952
So he rode to the shore, this horseman of Hrothgar's, And challenged them in formal terms, flourishing his spear	Hrothgar's Thane, and full strongly then set he a-quaking The stark wood in his hands, and in council-speech speer'd he	So he came to the shore, mounted on horseback, Hrothgar's man, brandishing with force A formidable spear, and uttered these words

Прибывших гостей этот персонаж встречает подчеркнуто официально, что отражается в большинстве переводов, оригинальная фраза meюelwordum frжgn передается почти буквально: with formal words questioned them (1966), challenged them in formal terms (1999), сема официальности обращения поэтично передается как in words of parley (2014), in council-speech (1895). В отдельных переводах, например, у Морриса, намеренно форенизируется даже глагол говорения, для передачи прагматики вопроса он использует преимущественно диалектное (используемое в Шотландии) слово speer. Отказ от передачи контекстных показателей способа речи, как например в переводе Моргана Hrothgar's man […] uttered these words (1952) нарушает авторский замысел, в котором каждая реплика служит новой ступенью к раскрытию образа главного героя.

Первый вопрос, с которым страж обращается к гостям -- о том, откуда они прибыли:



ПРИМЕР 2 (237-240)	Tolkien 2014	Donaldson 1966
237 Hwжt syndon ge searohжbbendra, 238 byrnum werede, юe юus brontne ceol 239 ofer lagustrжte lжdan cwomon, 240 hider ofer holmas?	What warriors are ye, clad in corslets, that have come thus steering your tall ship over the streets of the sea, hither over deep waters?	What are you, bearers of armor, dressed in mail-coats, who thus have come bringing a tall ship over the sea-road, over the water to this place?
Heaney 1999	Morris 1895	Morgan 1952
What kind of men are you who arrive Rigged out for combat in coats of mail, Sailing here over the sea-lanes In your steep-hulled boat?	What men be ye then of them that have war-gear. With byrnies bewarded, who the keel high up-builded Over the Lake-street thus have come leading. Hither o'er holm-ways hieing in ring-stem?	What men would you be, here in your armour, Mail-coat-protected, in that tall ship Brought through the paths and acres of ocean Here, to our land?

Двойная прагматика речевых эпизодов поэмы заставляет персонажей констатировать очевидные факты: сложно представить, что в ситуации реального речевого взаимодействия один из собеседников будет так подробно описывать второго, а затем спросит кто он и откуда прибыл. Однако в контексте литературного произведения каждый герой -- дополнительная точка зрения, поэтому подробное описание гостей позволяет читателю будто увидеть ситуацию своими глазами: боевое облачение гостей -- byrnum werede, их большой корабль -- brontne ceol, море -- holmas и lagustrжte (кеннинг объединяющий слова море и путь). Уже в этом отрывке можно заметить, что регистр лексики, а также стратегия сохранения оригинальной структуры повествования, выбраные переводчиками, существенно различаются. Нельзя сказать, что определенный автор в каждом случае выбирает более стилистически возвышенное или, наоборот, нейтральное слово: каждый перевод строго индивидуален, акценты смещаются, выразительность одного фрагмента компенсируется в другом. Однако можно говорить о тенденциях: так, для Морриса характерно использование архаичной лексики, и он довольно часто сохраняет в своих переводах древнеанглийские корни слов или использует созвучные им современные аналоги: byrnum передано как byrnies, ceol как keel (1895). Та же верность оригиналу свойственна ему и в построении предложений: он почти не меняет порядок слов, и любые изменения в его переводе вовсе не для того, чтобы облегчить восприятие текста читателю. В таких переводах стилизуется и прямая речь: например, в обращении стража используется архаичная форма местоимения второго лица множественного числа ye (2014, 1895). Хини, напротив, в первую очередь заботится о читателе, упрощая синтаксис и выбирая яркую, но емкую по смыслу лексику, не всегда придерживаясь буквы оригинала: lagustrжte и holmas в его переводе объединены в sea-lanes (1999), фрагмент предложения о корабле Беовульфа переносится из середины в конец предложения.

Еще не получив ответа от Беовульфа, страж и сам замечает, что гости выглядят как доблестные воины:

ПРИМЕР 3 (247-251)	Tolkien 2014	Donaldson 1966
247 Nжfre ic maran geseah 248 eorla ofer eorюan рonne is eower sum, 249 secg on searwum; nis южt seldguma, 250 wжpnum geweorрad, nжfne him his wlite leoge, 251 жnlic ansyn.	Never have I seen on earth a greater among men than is one of you, a warrior in arms; no hall-servant is he in brave show of weapons, if his fair countenance lie not and his peerless mien.	1 have never seen a mightier warrior on earth than is one of you, a man in battle-dress. That is no retainer made to seem good by his weapons--unless his appearance belies him, his unequalled form
Heaney 1999	Morris 1895	Morgan 1952
Nor have I seen A mightier man-at-arms on this earth Than the one standing here: unless I am mistaken, He is truly noble. This is no mere Hanger-on in a hero's armour.	But no man of earls greater Saw I ever on earth than one of you yonder. The warrior in war-gear: no hall-man, so ween I. Is that weapon-beworthy'd. but his visage belie him, The sight seen once only.	I never looked on A finer man living than one of you seems, He there in his armour: no mere retainer Tricked out with weapons, unless looks belie him, Looks without equal.



Такое описание героя служит для читателя возможностью будто самому впервые увидеть его со стороны. Даже первое появление Беовульфа заставляет незнакомого человека говорить о нем в превосходной степени, называть его величайшим на земле: eorla ofer eorюan рonne is eower sum. Для передачи прагматики удивления три перевода используют инверсию: Never have I seen on earth a greater among men than is one of you (2014), Nor have I seen

A mightier man-at-arms on this earth (1999), But no man of earls greater Saw I ever on earth than one of you yonder (1895). Прибегнув к синтаксическим средствам выражения эмоций переводчикам удается сохранить интенцию говорящего (выразить удивление) и автора повествования (вызвать эмоциональный отклик у читателя перед тем как появится главный герой). С той же целью в эту речь вводится контекстуальный антоним seldguma, который в переводах получает вид hall-man (1895), hall-servant (2014), retainer (1952; 1966), hanger-on (1999). Последний вариант перевода принадлежит Хини, и закономерно отличается эксплицитностью и доступностью для рядового читателя, хоть и упускает историческую отсылку к ролям, которые считались далекими от почета в героическом обществе.

Ответ Беовульфа стражу служит также и приветствием, поэтому особое внимание следует обратить на то, какой способ речи он выбирает:

ПРИМЕР 4 (258-259)	Tolkien 2014	Donaldson 1966
258 Him se yldesta ondswarode, 259 werodes wisa, wordhord onleac:	To him then the chief made answer, the leader of the company, opened his store of words:	Tо him replied the leader, the chief of the band unlocked his word-hoard:
Heaney 1999	Morris 1895	Morgan 1952
The leader of the troop unlocked his word-hoard; The distinguished one delivered this answer:	He then that was chiefest in thus wise he answer'd, The war-fellows' leader unlock'd he the word-hoard:	The leader it was who gave him reply, The commander of the company, from his word-treasury:



Уже упомянутый глагол ondswarode в авторском комментарии сопровождается пояснением способа речи, герой «раскрывает сокровищницу слов»: wordhord onleac, его реплика ассоциируется с ритуальным дарением сокровищ. Кеннинг wordhord в разных переводах либо повторяет оригинал word-hoard (1895; 1966; 1999), либо эксплицитно переосмысливается переводчиками как store of words (2014), word-treasury (1952).

В своей речи Беовульф рассказывает о том, кто они и с какой целью прибыли в Хеорот:

ПРИМЕР 5 (277-285)	Tolkien 2014	Donaldson 1966
277 Ic южs Hroрgar mжg 278 юurh rumne sefan rжd gelжran, 279 hu he frod ond god feond oferswyрeю, 280 gyf him edwendan жfre scolde 281 bealuwa bisigu, bot eft cuman, 282 ond юa cearwylmas colran wurрaю; 283 oррe a syюрan earfoрюrage, 284 юreanyd юolaр, юenden южr wunaр 285 on heahstede husa selest.	Concerning that with ungrudging heart I can give counsel to Hrothgar how he, wise and good, will overcome his enemy - should there ever come change or betterment in the torment of his woes - how those burning griefs will be assuaged; or else for ever after he will endure a time of tribulation and dire need, while there in its high place abides the best of houses.	In openness of heart I may teach Hrothgar remedy for that, how he, wise and good, shall overpower the foe--if change is ever to come to him relief from evil's distress--and how his surging cares may be made to cool. Or else ever after he will suffer tribulations, constraint while the best of houses remains there on its high place.
Heaney 1999	Morris 1895	Morgan 1952
I can show the wise Hrothgar a way To defeat his enemy and find respite-- If any respite is to reach him, ever. I can calm the turmoil and terror in his mind. Otherwise, he must endure woes And live with grief for as long as his hall Stands at the horizon, on its high ground.	I therefore to Hrothgar Through my mind fashion'd roomsome the rede may now learn him, How he, old-wise and good, may get the fiend under, If once more from him awayward may turn The business of bales, and the boot come again, And the weltering of care wax cooler once more; Or for ever sithence time of stress he shall thole, The need and the wronging, the while yet there abideth On the high stead aloft the best of all houses.	I might in magnanimity Give Hrothgar advising for the remedy of that, How he, old and trusted, could overcome this fiend (If ever again he is to find a reversal, A cure for the care of slaughter and evil), And affliction's flames become assuaged Or else he may suffer ever after Distress and oppression as long as there stands On that thronelike site his hall of halls.

Таким образом данная речь выполняет сразу несколько функуций: во-первых, здесь продолжается саморепрезентация главного героя -- его намерение помочь Хродгару с постигшей королевство бедой в оригинале выражено с помощью глагола mжg, и в большинстве переводов сохраняются его современные аналоги may (1895; 1966) или might (1952). Ряд переводчиков также вполне оправданно предлагает передать ту же прагматику глаголом can (1895; 2014) так как Беовульф очевидно делает акцент именно на своей способности одолеть такого врага. Во-вторых, здесь читатель встречает упоминание о новом персонаже -- Хродгаре, которого Беовульф описывает как frod ond god. По своей семантике слово frod может относиться как к возрасту, так и к мудрости лет, что мы и видим в переводах: wise (1966; 1999; 2014), old (1952), old-wise (1895). Единодушие автора и переводчиков в представлении об образе властителя, очевидно, связано с тем что в современной культуре до сих пор популярен архетип умудренного опытом правителя.

В данном высказывании также представлен образец речевого акта предсказания, причем условием его осуществления становится отказ принять помощь Беовульфа: Хродгар, возможно, окажется обречен на беды и страдания. В оригинальном тексте эпистемическая модальность выражена с помощью глагола в форме настоящего времени юolaр, а в современных переводах та же прагматика выражается с помощью модальных глаголов will (1966; 2014), shall (1895), must (1999) или may (1952), в зависимости от степени вероятности осуществления предсказания по мнению переводчика -- еще одно подтверждение основной идеи концепции направленной эквивалентности о том, что именно от переводчика, а не исходного текста, в основном зависит текст перевода.

Речь стража в ответной реплике существенно отличается от его первых слов, ведь гости уже заслужили его доверие:

ПРИМЕР 6 (286-292)	Tolkien 2014	Donaldson 1966
286 Weard maюelode, ржr on wicge sжt, 287 ombeht unforht: жghwжюres sceal 288 scearp scyldwiga gescad witan, 289 worda ond worca, se юe wel юenceр. 290 Ic южt gehyre, южt юis is hold weorod 291 frean Scyldinga. Gewitaю forр beran 292 wжpen ond gewжdu; ic eow wisige.	The watchman spake, sitting there upon his steed, fearless servant of the king: «A man of keen wit who takes good heed will discern the truth in both words and deeds: my ears assure me that here is a company of friendly mind towards the Lord of the Scyldings. Go ye forward bearing your weapons and your armour! I will guide you!»	The guard spoke from where he sat on his horse, brave officer: «A sharp-witted shield-warrior who thinks well must be able to judge each of the two things, words and works. I understand this: that here is a troop friendly to the Scyldings' king. Go forward, bearing weapons and war-gear. I will show you the way».
Heaney 1999	Morris 1895	Morgan 1952
Undaunted, sitting astride his horse, The coast-guard answered: «Anyone with gumption And a sharp mind will take the measure Of two things: what's said and what's done. I believe what you have told me: that you are a troop Loyal to our king. So come ahead with your arms and your gear, and I will guide you».	Then spake out the warden on steed there a-sitting, The servant all un-fear'd: «It shall be of either That the shield-warrior sharp the sundering wotteth, Of words and of works, if he think thereof well. I hear it thus said that this host here is friendly To the lord of the Scyldings; forth fare ye then, bearing Your weed and your weapons, of the way will I wise you».	The officer spoke, seated on his horse, The guard unfearing: «Keen shield-fighter Of any circumspection must know how to judge And distinguish the worth of both words and deeds. You are, as I have heard, a troop loyal To the lord of the Danes; go forward now With your arms and armour, and I shall be your guide».

Частотный в рассматриваемой поэме глагол maюelode в большинстве случаев передается как spoke, однако отдельные переводчики, например, Толкин и Моррис, делают выбор в пользу устаревшей формы прошедшего времени spake (1895; 2014). Прагматика выражения доверия в оригинальном тексте заключена в фразе Ic южt gehyre: переводчики для ее передачи либо сохраняют современный вариант глагола gehyre: I hear it thus said (1895), as I have heard (1952), либо семантически близкие конструкции: my ears assure me (2014). Отдельные переводчики сохраняют лишь интенцию высказывания: I understand this (1966), I believe (1999). Убедившись в знатном происхождении героя и его благих целях страж отвечает подчеркнуто церемониально и подкрепляет свои слова обещанием поддержки. Прагматика приглашения Gewitaю forр в переводах выражена с помощью глагола go в повелительном наклонении: Go ye forward (2014), Go forward (1952; 1966) или его синонимами: come ahead (1999), forth fare ye then (1895), при этом последний вариант выглядит особенно торжественно по сравнению с другими из-за использования инверсии. Страж допускает гостей с оружием к королю и обязуется их проводить -- в исходном тексте это намерение выражено глаголом в форме настоящего времени так как речь идет о ближайшем будущем, а в современных переводах приходится прибегнуть к использованию модальных глаголов: will (1895; 1966; 1999; 2014) и shall (1952).

2.1.2 Эпизод 2. Беовульф и Унферт

Словесный поединок между Беовульфом и Унфертом -- своеобразная кульминация предшествующих речевых эпизодов, герою уже в третий раз приходится отстаивать свою честь. Участники речевого эпизода обмениваются речами в невраждебной обстановке, на пиру у Хродгара, их соперничество носит ритуальный характер, подчеркивая доблесть главного героя перед битвой. Оппоненты принадлежат к дружественным группам, они связаны отношениями гостеприимства, так что перебранка не ведет к насилию. Несмотря на то, что в данной сцене герои предстают перед читателем как соперники, очевидно, что они разделяют главные ценности героической эпохи: доблесть, честь и верность. В обществе, где репутация воина имеет первостепенное значение, обвинение в обмане и трусости требует опровержения. Представление истории в выгодном для себя свете, таким образом, становится для Беовульфа способом вернуть себе доброе имя и не потерять уважение соратников.

Авторский комментарий, предваряющий речевой эпизод, позволяет лучше понять контекст взаимодействия персонажей, их социальный статус и мотивацию их высказываний.

ПРИМЕР 7 (499-501)	Tolkien 2014	Donaldson 1966
499 Unferр maюelode, Ecglafes bearn, 500 юe жt fotum sжt frean Scyldinga, 501 onband beadurune	Unferth spake, son of Ecglaf, who sat at the feet of the lord of the Scyldings, a spell to bring forth strife he loosed	Unferth spoke, son of Ecglaf, who sat at the feet of the king of the Scyldings, unbound words of contention
Heaney 1999	Morris 1895	Morgan 1952
Unferth, a son of Ecglaf's, spoke contrary words	Spake out then Unferth that bairn was of Ecglaf, And he sat at the feet of the lord of the Scyldings, He unbound the battle-rune	Unferth spoke, the son of Ecglaf, Sitting at the feet of the Scylding king, ...

Страница:

•  1 
•  2 
•  3 
•  4 

дипломная работа "Перевод примеров речевого общения в эпосе "Беовульф": историко-прагматический и переводоведческий аспекты (на материале современных переводов)" скачать

Подобные документы

• Теоретические проблемы описания категорий речевого общения

  Стратегии и тактики речевого общения в рамках речевой коммуникации, приемы воздействия на партнера по коммуникации, приемы манипуляции и операции над высказываниями. Речевое общение и взаимодействие, речевое воздействие с точки зрения когнитивистики.
  
  реферат [35,8 K], добавлен 14.08.2010
  

• Стилистические аспекты перевода

  Основные положения лингвистической прагматики. Особенности перевода художественной прозы. Практическое исследование прагматических аспектов перевода, их понятие и общее описание, особенности применения: репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы.
  
  курсовая работа [49,0 K], добавлен 10.04.2013
  

• Единицы перевода

  Сущность и содержание единицы перевода, направления и критерии ее анализа, способы выявления, разновидности и формы: транслатема, безэквивалентные, речевые клише. Проблемы единиц перевода: перевод на различных уровнях языка, вольный и дословный перевод.
  
  курсовая работа [39,1 K], добавлен 19.03.2013
  

• Речевые аспекты семейного конфликта

  Изучение состава личностных и духовных противоречий как основных причин семейных конфликтов. Исследование речевой специфики конфликтного общения в семье как малой социальной группе. Анализ специфики речевого общения в условиях эмоционального стресса.
  
  статья [30,1 K], добавлен 29.07.2013
  

• Словарный запас древнеанглийского языка

  Общие сведения о древнеанглийском языке, словарный фонд, количественный состав. Развитие словарного состава английского языка: суффиксация, префиксация, словосложение, заимствования. Анализ лексики древнеанглийского языка на примере поэмы "Беовульф".
  
  курсовая работа [28,6 K], добавлен 13.05.2012
  

• Проблема адекватности и эквивалентности перевода текстов современных англоязычных песен на материале переводов текстов групп "The Beatles" и "Depeche Mode"

  Принципы стихотворного художественного эквивалентного перевода. Характеристики англоязычных песен. Проблема взаимодействия автора художественного текста и переводчика. Сопоставительный анализ текстов переводов песен групп "The Beatles" и "Depeche Mode".
  
  дипломная работа [115,2 K], добавлен 06.11.2011
  

• Переводческие трансформации

  Перевод как необходимый компонент в ситуации двуязычного общения. Тексты для перевода и их классификация. Проблема эквивалентности в связи с типом переводимого текста. Классификации переводческих трансформаций. Проблемы оценки письменного перевода.
  
  курсовая работа [78,9 K], добавлен 17.01.2011
  

• Рефлексивная деятельность переводчика как фактор создания успешного перевода (на материале переводов рассказов А.П. Чехова)

  Современное представление о переводе как создании индивидуально-личностного смысла. Рефлексия в аспекте деятельностной теории перевода. Методика сравнительно-сопоставительного анализа текстов оригинала и перевода на материале рассказа А.П. Чехова.
  
  дипломная работа [120,5 K], добавлен 06.07.2012
  

• Теория перевода

  Предмет, методы и направления исследования, основное содержание и значение теории перевода. Виды перевода, сферы его применения, оценка качества и языковой сложности. Переводческая сегментация текста, его связность. Типы лексических трансформаций.
  
  контрольная работа [33,6 K], добавлен 20.12.2011
  

• Роль клише при устном переводе (на материале английского языка)

  Основы устного перевода английского языка делового общения. Понятие жанрово-стилистической нормы перевода. Проблемы перевода клише и их словосочетаний. Анализ роли клише при устном переводе английского языка делового общения в устной и письменной речи.
  
  курсовая работа [55,8 K], добавлен 19.04.2015
  

• Проблема перевода звукоизобразительной лексики с японского языка на английский

  Звукоизобразительная система языка как предмет фоносемантического исследования. Фонетическая структура японской звукоизобразительной лексики, способы ее перевода на английский язык. Использование методов подбора эквивалента, переводческих трансформаций.
  
  дипломная работа [103,3 K], добавлен 22.02.2013
  

• Сопоставительный анализ переводов английского юмора

  Особенности перевода юмора. Перевод безэквивалентной лексики. Средства выражения юмора в стихах для детей и некоторые аспекты их перевода. Основные трудности и приемы перевода культурных реалий в англоязычных анекдотах. Анализ английских лимериков.
  
  дипломная работа [80,7 K], добавлен 08.04.2014
  

• Национальные особенности речевого поведения

  Понятие и основные типы речевого поведения. Речевое поведение в межличностном и социально-ориентированном общении, его важность для межкультурной коммуникации. Особенности речевого и неречевого поведения различных народов в коммуникативных ситуациях.
  
  курсовая работа [39,6 K], добавлен 17.05.2012
  

• Стилистические особенности перевода с английского языка на русский (на материале художественного текста-сказки "Винни пух и все-все-все")

  Характеристика стилистических особенностей художественного текста. Стиль детской литературы. Приемы перевода художественного текста для придания эмоционального эффекта. Эмоциональная выразительность языка перевода произведения "Винни Пух и все-все-все".
  
  курсовая работа [87,2 K], добавлен 24.10.2014
  

• Стилистические аспекты перевода

  Сущность, виды и классификация переводов по разным параметрам. Основная специфика художественного перевода. Статические особенности художественной стилистики. Проведение поуровневого сравнительного анализа оригинала и перевода песни "I Will Survive".
  
  курсовая работа [41,9 K], добавлен 27.04.2011
  

• Проблемы перевода

  Понятие языка и нормы перевода. Обеспечение высокого качества перевода переводчиком. Семантические проблемы перевода. Межъязыковые расхождения в грамматикализации "классических" грамматических категорий. Синтаксические проблемы перевода стихотворений.
  
  реферат [33,3 K], добавлен 23.12.2011
  

• Переводческие трансформации в романе Джона Фаулза "Коллекционер"

  Проблемы художественного перевода, критерии оценки его качества. Подходы к понятию эквивалентности в художественном переводе. Учет соблюдения принципов речевого общения. Анализ переводческих трансформаций на материале романа Джона Фаулза "Коллекционер".
  
  курсовая работа [114,2 K], добавлен 30.11.2015
  

• Перевод как объект лингвистического исследования

  История перевода, его основные принципы. Необходимость изучения перевода лингвистикой и некоторые вопросы построения теории перевода. Лингвосемиотические основы переводоведения. Языковой знак и его свойства. Перевод в рамках межъязыковой коммуникации.
  
  курсовая работа [39,3 K], добавлен 10.10.2013
  

• Особенности перевода безэквивалентной лексики

  Безэквивалентная лексика как предмет лингвистического исследования, его понятие и сущность, критерии и особенности оценки эквивалентности. Ассоциативный эксперимент и главные проблемы перевода безэквивалентной лексики. Определение и сущность ее реалий.
  
  курсовая работа [61,9 K], добавлен 16.05.2015
  

• Специфические особенности перевода (на материале юридической тематики)

  Перевод: функции и роль в современном мире. Понятие и виды терминологических единиц. Практический анализ перевода юридических текстов. Стилистическая характеристика правовых документов. Структурно-языковые особенности перевода юридической терминологии.
  
  дипломная работа [81,8 K], добавлен 22.01.2014
  

Другие документы, подобные "Перевод примеров речевого общения в эпосе "Беовульф": историко-прагматический и переводоведческий аспекты (на материале современных переводов)"

• главная
• рубрики
• по алфавиту
• вернуться в начало страницы
• вернуться к началу текста
• вернуться к подобным работам